Защита права на частную жизнь
Введение
Право на неприкосновенность частной жизни прямо связано со свободой мысли, совести и религии, свободой выражения своего мнения, свободой собраний и ассоциаций, правом на свободу, правом на справедливое разбирательство и правом создавать семью.
Это право, принадлежащее субъекту, и корреспондирующая обязанность для окружающих. Идея правовой охраны неприкосновенности частной жизни приобретает новый, более глубокий, смысл. Это объясняется, во-первых, историческим опытом, давшим толчок массовому сознанию, и, во-вторых, усилением "деприватизации" человеческой жизни, вызванным тем, что информация физического лица, включающая в себя персональные данные, а также информация, которая касается только частной жизни конкретного лица и образует массив личной тайны, начинают рассматриваться, по выражению американского исследователя А. Миллера, "как экономически выгодный товар и как источник власти". Развитие современных информационных технологий, сопровождающееся созданием многочисленных и мощных компьютерных баз данных, аккумулирующих информацию о людях, легкость распространения информации из таких баз (в том числе по Интернету), простота их копирования, объединения (слияния), возможность модификации информации и т.п. породили дополнительные угрозы интересам личности, в том числе угрозу стать прозрачной как для государства, так и для общества, то есть возможность лишиться некоторой естественной информационной приватности.
Целью исследования является анализ понятия права на частную жизнь и его защита. Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи: раскрыть понятие права на частную жизнь, выявить его содержание, определить ответственность за нарушение права на частную жизнь, проанализировать условия ограничения данного права.
Объектом исследования являются общественные отношения в сфере установленного международным и национальным правом права человека на неприкосновенность частной жизни.
Предметом исследования - современная ситуация в области неприкосновенности частной жизни, условия ограничения права на частную жизнь человека, предупреждение нарушения и защита данного права.
1. Понятие и содержание права на частную жизнь с позиций международных стандартов и национального права
.1 Понятие частной жизни
Право на неприкосновенность частной жизни принадлежит каждому от рождения независимо от наличия или отсутствия у него гражданства, позволяя сохранять в тайне сведения, касающиеся его личной или семейной жизни. Человек вправе самостоятельно определять, какие сведения о его личной жизни можно предать огласке, а какие из них являются тайной.
Понятие "частная жизнь" в современной России впервые на законодательном уровне появилось в Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г, а в 1993 г. получило окончательное закрепление в ст. 23 Конституции РФ.
К внутренней составляющей частной жизни можно отнести состояние, при котором индивидуум ограничивает доступ другим лицам к своим мыслям и наблюдению за собой. Важным открытием является то, что это возможно только тогда, когда находишься в одиночестве - невозможно запретить другим людям наблюдать за собой, если ты сам находишься среди людей.
К сфере коммуникаций можно отнести:
) эмоциональное общение - введение режима ограниченного доступа в любой момент времени другим лицам к своим мыслям и наблюдению за собой;
) анонимное общение - введение ограниченного доступа к сведениям о себе;
) замкнутое общение - разрешение ограниченного доступа определенному числу лиц к своим мыслям и наблюдению за собой.
Ряд специалистов включают в содержание понятия "частная жизнь" такую категорию, как "персональные данные". Вопрос о соотношении этих категорий является важным аспектом в процессе регулирования информационных отношений, связанных непосредственно со сведениями о личности.
Право на неприкосновенность частной жизни - это сложный по составу правовой институт, состоящий из отдельных правомочий лица, каждое из которых требует правовой охраны и защиты.
В советское время в правовых актах и научной литературе отсутствовало понятие "частная жизнь человека". Вместо него использовалось понятие "личная жизнь". "Тем не менее, - отмечал О.Е. Кутафин, - многие положения, выработанные в то время наукой, применимы к понятию "частная жизнь", которые многие справедливо считают идентичным понятию "личная жизнь".
В последнее время различные авторы предпринимают попытки дать более точное определение частной жизни человека. В основном это делается путем перечисления различных сторон жизни индивида, не связанных с его публичной деятельностью, работой, службой (семейные и родственные отношения, состояние здоровья, интимная жизнь, дружеские связи и т.п.).
В настоящее время в Российской Федерации нет нормативного правового акта, который бы давал точное определение частной жизни и регулировал порядок обращения со сведениями, составляющими личную и семейную тайну.
Личная тайна - это сведения, касающиеся только одного лица и сохраняемые им в режиме секретности от других лиц, за исключением сведений, характеризующих публичную, служебную деятельность этого человека. К личной тайне можно отнести сведения о персональных данных, дружеских и интимных отношениях, сексуальной ориентации, религиозных или атеистических взглядах и убеждениях, имущественном положении, источниках доходов, месте проживания, увлечениях, пристрастиях, вредных привычках, заболеваниях (в том числе и о социально опасных - ВИЧ-инфекции, венерических заболеваниях, туберкулезе), проведении досуга и т.д. Сведения о противоправном поведении лица (совершении преступления или административного проступка) не образуют личную тайну, и их разглашение (например, сообщение правоохранительным органам) должно признаваться общественно полезным, а не общественно опасным деянием.
В действующем законодательстве можно встретить такое понятие, как "конфиденциальная информация". Конфиденциальные сведения (от лат. "confidentia" - доверие) - сведения, составляющие коммерческую, производственную, личную тайну, не подлежащие широкому оглашению. В соответствии с Указом Президента РФ от 6 марта 1997 г. N 188 в Перечень сведений конфиденциального характера, в частности, входят сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность (персональные данные), за исключением сведений, подлежащих распространению в средствах массовой информации в установленных федеральными законами случаях.
Г.Б. Романовский определяет частную жизнь как "нематериальное благо, принадлежащее каждому гражданину от рождения, заключающееся в таких сторонах его внутренней жизни и сферах общения, которые сознательно им сохраняются в тайне от иных субъектов и подлежат безусловной защите в демократическом государстве как в случаях, прямо предусмотренных в законе, так и в иных случаях и в тех пределах, которые вытекают из существа данного блага и степени соотносимости его осуществления с правами и свободами других граждан".
М.В. Баглай отмечает, что "частную жизнь составляют те стороны личной жизни человека, которые он в силу своей свободы не желает делать достоянием других".
По мнению И.Л. Петрухина, под частной жизнью следует понимать сферу семейной жизни, родственных и дружеских связей, домашнего уклада, интимных и других личных отношений, привязанностей, образ мыслей, увлечения и творчество.
Европейский суд по правам человека в своих решениях отмечает, что понятие личной жизни является достаточно широким и не поддается исчерпывающему определению. Оно охватывает как физическую, так и моральную стороны жизни индивида. Такие элементы, как, например, половая идентификация, пол, сексуальная ориентация и половая жизнь, относятся к личной жизни.
Понятие частной жизни раскрывается не столько применительно к внутреннему миру человека, который по понятным причинам сложно контролировать, и тем более каким-либо образом ограничивать, сколько к взаимоотношениям человека с внешним миром. Так, суд в деле Niemietz v. Germany указал:
Было бы слишком строго ограничить ее (личную жизнь) интимным кругом, где каждый может жить своей собственной личной жизнью, как он предпочитает, и тем самым полностью исключить внешний мир из этого круга. Уважение личной жизни должно также включать до некоторой степени право устанавливать и развивать отношения с другими людьми.
Практика Европейского суда в настоящее время к кругу вопросов частной жизни относит:
профессиональные отношения;
сексуальные отношения;
сбор, хранение и порядок доступа и раскрытия личных данных;
свободу выбора имени;
вопросы моральной и физической неприкосновенности;
правовые аспекты изменения пола.
Безусловно этот перечень не является исчерпывающим, он лишь указывает на те аспекты личной жизни, которые уже были предметом рассмотрения Суда по правам человека, и каждая новая жалоба может изменить и дополнить этот перечень.
Право на неприкосновенность частной жизни, на личную и семейную тайну как юридическая категория состоит из ряда правомочий, обеспечивающих гражданину возможность находится вне службы, вне производственной обстановки, вне общественного окружения в состоянии известной независимости от государства и общества, а также юридических гарантий невмешательства в реализацию этого права.
Конституционный Суд РФ в одном из определений отметил, что понятием "частная жизнь" охватывается та область жизнедеятельности человека, которая имеет отношение к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если она, в свою очередь, не носит противоправного характера.
Под неприкосновенностью частной жизни понимается состояние защищенности от незаконного вторжения посторонних лиц в сферу личной и семейной жизни. В ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод говорится о недопущении вмешательства в личную и семейную жизнь со стороны государственных органов. Статья 23 Конституции РФ более точно отражает сущность этого правового блага и охраняет неприкосновенность частной жизни от незаконных посягательств любых лиц, а не только должностных лиц государственных органов.
1.2 Содержание права на частную жизнь
В Федеральном законе от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных" под персональными данными понимается любая информация, относящаяся к определенному физическому лицу, в частности его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес проживания, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация. Операторами и третьими лицами, получающими доступ к персональным данным, должна обеспечиваться конфиденциальность таких данных (ст. ст. 3, 7).
В Законе определены критерии законности действий, связанных с обработкой персональных данных, а также пределы ограничения прав субъектов персональных данных в связи с обеспечением общественных интересов, безопасности государства и общества. Законом вводятся определенные виды ограничений на обработку информации персонального характера, что, без сомнения, вызовет проблему баланса между необходимостью сохранения конфиденциальности персональных данных и свободы выражения мнения, поскольку средства массовой информации всегда чутко и настороженно относятся к любого рода препятствиям в свободе обращения информации.
Семейная тайна - это групповая тайна, носителями которой являются члены одной семьи, представляющая информацию о взаимоотношениях между ними. Действующее семейное законодательство не раскрывает понятие семьи, хотя и использует его. Определение семьи дано в Федеральном законе от 24 октября 1997 г. N 134-ФЗ "О прожиточном минимуме в Российской Федерации". В соответствии со ст. 1 указанного Закона семья - это лица, связанные родством и (или) свойством, совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство.
Таким образом, в качестве носителей семейной тайны можно рассматривать не только супругов, родителей и детей, но и других лиц, совместно проживающих и ведущих совместное хозяйство (например, иждивенцев, не имеющих кровного родства с другими членами семьи).
Наиболее точной представляется точка зрения Н.И. Пикурова, который отмечает: "Семейная тайна отличается от личной по кругу ее носителей и по характеру сведений, которые составляют ее содержание. Семейная тайна в основном касается всех членов семьи, их взаимоотношений между собой, образа жизни, бытовых условий и т.п. Личная тайна имеет отношение к конкретному человеку. Сведения личного характера могут храниться в тайне от других членов семьи".
Семейная тайна со временем может приобрести характер личной тайны. Например, супруги после расторжения брака продолжают сохранять в тайне сведения, которые ранее считали своей семейной тайной, а после развода сохраняют уже как личную тайну.
Собирание сведений - это активные действия, направленные на поиск и получение информации. Ответственность по ст. 137 УК РФ наступает за незаконное собирание сведений о частной жизни лица. В ст. 24 Конституции РФ и ч. 1 ст. 137 УК РФ говорится только об одном незаконном способе - собирании сведений о частной жизни лица без его согласия. Однако анализ действующего законодательства показывает, что правомерное собирание указанных сведений возможно и без согласия лица (например, в соответствии с УПК РФ, Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" и др.). Таким образом, незаконными будут действия в случаях, если: а) отсутствует согласие лица на собирание сведений о его частной жизни; б) сбор такого рода сведений не предусмотрен законом; в) сбор сведений хотя и предусмотрен действующим законодательством, но осуществляется с нарушением установленного порядка.
Действия, направленные на собирание сведений о частной жизни лица, могут состоять в опросе лиц, обладающих соответствующей информацией; скрытом наблюдении и подслушивании; фотографировании, видео- и киносъемке; аудиозаписи разговора; ознакомлении с документами, почтовой и электронной перепиской, иными сообщениями; их копировании.
Получение информации в ходе беседы с самим лицом не является незаконным ее собиранием до того момента, пока сведения о частной жизни сообщаются добровольно. Получение указанных сведений путем угроз, запугивания, обмана, физического насилия следует оценивать как незаконное их собирание и квалифицировать по ст. 137 УК РФ в совокупности с преступлениями против личности, при наличии к тому оснований.
Собирание сведений о частной жизни лица путем незаконного прослушивания телефонных переговоров, ознакомления с перепиской (почтовыми, телеграфными и иными сообщениями граждан) образует идеальную совокупность преступлений, предусмотренных ст. ст. 137 и 138 УК. Этот способ собирания сведений в качестве квалифицирующего признака не указан в ст. 137 УК, а поэтому требуется дополнительная квалификация по ст. 138 УК. Т.Д. Устиновой высказано и иное мнение: "Поскольку собирание сведений, относящихся к личной или семейной тайне лица, характеризуется таким понятием, как "незаконное", то, следовательно, и получение таких сведений за счет неправомерного ознакомления с корреспонденцией или телефонными переговорами и иными сообщениями, представляя собой один из способов незаконного получения сведений, должно охватываться составом преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ".
Собирание сведений о частной жизни лица путем похищения документов, в которых содержится соответствующая информация (справки, свидетельства, медицинские, банковские документы и т.п.), образует совокупность преступлений, предусмотренных ст. ст. 325 и 137 УК РФ, если с указанной целью похищаются официальные документы из корыстной или иной личной заинтересованности.
Для собирания сведений о частной жизни могут использоваться специальные технические средства, позволяющие вести скрытое наблюдение или прослушивание. Если для установки специальных технических средств лицом совершается проникновение в жилище, то требуется дополнительная квалификация по ст. 139 УК РФ. Собирание сведений о частной жизни лица с помощью технических средств без проникновения в жилище (например, путем наблюдения за жилищем в подзорную трубу из соседнего дома) квалифицируется только по ст. 137 УК РФ и совокупности со ст. 139 УК РФ не образует.
Собирание доказательств супружеской неверности одним из супругов путем проведения опросов, фотографирования, скрытого наблюдения за другим супругом следует рассматривать как собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную тайну, и квалифицировать по ст. 137 УК РФ. Если один из супругов лично не собирает сведения, а привлекает для этой цели частного детектива или иное лицо, то его действия необходимо рассматривать как действия организатора преступления и квалифицировать по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 137 УК РФ. Следует также отметить, что Законом РФ от 11 марта 1992 г. N 2487-1 "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" частным детективам запрещено собирать сведения о личной жизни, политических и религиозных убеждениях отдельных лиц (п. 3 ст. 7).
Приговором Ленинского районного суда г. Тамбова А. был осужден по ч. 1 ст. 137 УК РФ и соответствующим статьям УК РФ по другим эпизодам преступной деятельности. Установлено, что он по просьбе молодой особы в течение недели собирал сведения о личной жизни ее мужа, с которым она поссорилась. За выполненную "работу" А. получил вознаграждение в сумме двух тысяч рублей.
Данное преступление имеет формальный состав и является оконченным с момента совершения незаконных действий по собиранию сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну. Состав оконченного преступления будет иметь место и в том случае, когда лицо в результате своих действий не получило сведений, составляющих личную или семейную тайну. Например, если в результате скрытого наблюдения ему не удалось получить интересующую информацию.
Другой разновидностью действий, образующих объективную сторону данного преступления, является незаконное распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну.
Распространение сведений - это сообщение их хотя бы одному постороннему лицу. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" судам дано разъяснение о том, что под распространением сведений следует понимать опубликование их в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем чтобы они не стали известными третьим лицам (п. 7).
Незаконным следует считать распространение сведений без согласия лица, а также в случаях, когда доведение сведений до третьих лиц допускается законом, но совершено с нарушением установленного порядка. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 241 УПК РФ переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые и иные сообщения лиц могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с их согласия. При отсутствии согласия указанные материалы оглашаются и исследуются в закрытом судебном заседании. Такой же порядок действует и при исследовании материалов фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки, носящих личный характер.
Законом РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации" журналисту предоставлено право распространять в СМИ сведения о личной жизни гражданина без его согласия, когда это необходимо для защиты общественных интересов (ст. 49). В данной редакции эта норма вряд ли может применяться. Полагаем, что следует на законодательном уровне уточнить, для защиты каких (по всей видимости, не всех, а только важнейших общественных) интересов журналист имеет право распространить в СМИ сведения о частной жизни лица, составляющие его личную или семейную тайну.
Другой разновидностью действий, предусмотренных ч. 1 ст. 137 УК РФ, является незаконное распространение указанных сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. Нарушение неприкосновенности частной жизни этими способами указывает лишь на некоторые возможные приемы распространения сведений, и их перечисление в ч. 1 ст. 137 УК РФ является излишним. При этом отсутствие указания на их незаконность создает неверное представление о том, что любые действия, совершенные таким способом, могут влечь уголовную ответственность.
Следует также отметить, что незаконное распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или СМИ представляет повышенную общественную опасность, так как нежелательная личная информация становится достоянием широкого круга лиц.
Под публичным выступлением понимается доведение информации до широкого круга лиц на собрании, митинге, съезде, конференции, семинаре, творческой встрече и т.п.
Публично демонстрирующимся произведением следует считать кино-, видеофильмы, выставки фоторабот, литературные произведения, содержащие сведения о частной жизни лица.
Статьей 13.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрена ответственность за нарушение установленного законом порядка сбора, хранения, использования или распространения информации о гражданах (персональных данных). Как уже было отмечено, персональные данные гражданина являются сведениями о частной жизни и могут составлять его личную тайну. В связи с этим возникает вопрос: по каким признакам следует отграничивать административный проступок от уголовно наказуемого деяния в случае незаконного собирания или распространения персональных данных?
До внесения изменений Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ объективная сторона данного преступления предусматривала в качестве обязательного признака последствия в виде причинения вреда правам и законным интересам граждан (материальный состав), что давало возможность разграничивать виды ответственности. В действующей редакции ч. 1 ст. 137 УК РФ общественно опасные последствия в качестве обязательного признака не предусмотрены (формальный состав). По этой причине имеет место коллизия норм административного и уголовного права. Ее устранение возможно только путем изменения законодательства. В настоящее время судебная практика демонстрирует отсутствие единого подхода при квалификации действий лиц, незаконно собирающих или распространяющих персональные данные граждан.
Данное преступление может быть совершено только с прямым умыслом. Такие признаки субъективной стороны, как мотив и цель, могут быть различными и не влияют на квалификацию. Наиболее распространенными мотивами являются месть, ревность, корысть, иная личная заинтересованность.
В прежней редакции ст. 137 УК РФ субъективная сторона этого преступления характеризовалась обязательным мотивом - корыстной или иной личной заинтересованностью. В связи с этим в научной литературе высказано мнение, что законодатель не вполне продуманно исключил из числа обязательных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ, корыстную или иную личную заинтересованность. Предлагается включить указанный признак в квалифицированный состав этого преступления.
По нашему мнению, мотив (корыстная или иная личная заинтересованность) и общественно опасные последствия преступления в виде причинения вреда правам и законным интересам граждан исключены из состава преступления вполне обоснованно. Наличие таких обязательных признаков в составе преступления будет сдерживать применение ст. 137 УК РФ, так как существенно усложняется деятельность следователя по их доказыванию.
С учетом изложенного можно сделать следующие предложения по совершенствованию действующего законодательства в сфере защиты частной жизни человека.
Во-первых, необходимо принять специальный закон, который бы регулировал вопросы обеспечения неприкосновенности частной жизни, определил условия правомерности собирания и распространения сведений, составляющих личную и семейную тайну, дал определение таким понятиям, как "частная жизнь", "личная и семейная тайна".
Во-вторых, необходимо разграничить административную и уголовную ответственность за незаконное собирание или распространение персональных данных. Думается, что эти действия не представляют общественной опасности и должны влечь за собой административную ответственность. Для этого ч. 1 ст. 137 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции: "Незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну (за исключением персональных данных)".
В-третьих, поскольку незаконное распространение сведений о частной жизни лица, составляющих личную или семейную тайну, в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации представляет повышенную общественную опасность, ответственность за такие действия следует предусмотреть в квалифицированном или особо квалифицированном составе преступления (ч. ч. 2 или 3 ст. 137 УК РФ).
2. Защита права на частную жизнь
2.1 Условия ограничений права на частную жизнь
частный жизнь право ответственность
Конституционным основанием ограничения права на неприкосновенность личной жизни является личное волеизъявление лица. Право на неприкосновенность личной жизни, наряду с правами на жизнь, свободу, честь, достоинство, тайну личной корреспонденции, является не просто неотъемлемым правом человека, а его субъективным правом - "возможностями, имеющимися у каждого человека, "прикрепленными" к отдельному, автономному субъекту". Таким образом, у человека должно иметься "право на право" распорядиться своими естественными правами - если право на неприкосновенность личной жизни является личным правом человека, закрепленным Конституцией, то любое лицо может добровольно ограничить себя в этом праве.
Вряд ли кто-нибудь будет оспаривать, что объективно нарушается право на неприкосновенность личной жизни, когда человек, например, сообщает третьему лицу о своих пристрастиях, увлечениях, личных проблемах или планах и т.п. Однако также вряд ли кто-то будет требовать привлечения этого третьего лица к уголовной ответственности за объективный факт ознакомления со сведениями, являющимися личной тайной другого человека. Но это добровольное согласие распространяется только на случаи, когда сведения, составляющие тайну личной жизни, касаются только самого лица.
Несколько иначе обстоит дело в ситуациях, когда эти сведения изначально касаются двух (и более) лиц. Полагаем, что нарушение неприкосновенности частной жизни в этом случае не будет иметь места, если получено согласие на открытие такой информации со стороны всех лиц, которых эти сведения непосредственно касаются.
Приведем пример. Человек рассказал третьему лицу о своем сексуальном контакте. Если он не назвал имя партнера, то эти сведения касаются только его самого - и достаточно только его согласия. Если же имя партнера сообщено третьему лицу (без ведома партнера), то такое добровольное открытие сведений вряд ли можно считать допустимым, ведь эти сведения касаются приватной стороны жизни двух (как минимум) людей.
Действующее законодательство знает примеры того, как личное волеизъявление человека может быть положено в основание ограничения его права на неприкосновенность частной жизни. В соответствии со ст. 8 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" в случае возникновения угрозы жизни, здоровью, собственности отдельных лиц по их заявлению или с их согласия в письменной форме разрешается прослушивание переговоров, ведущихся с их телефонов, на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с обязательным уведомлением соответствующего суда (судьи) в течение 48 часов. В этом случае ограничение права на тайну личной корреспонденции как составляющую частной жизни основано на согласии, свободном волеизъявлении лица - суд всего лишь "уведомляется".
В европейских странах, в соответствии с Директивой Европейского парламента и Совета Европейского союза от 24 октября 1995 г. "О защите прав частных лиц применительно к обработке персональных данных и о свободном движении таких данных", данные, которые по своей природе способны нанести ущерб фундаментальным свободам или праву на частную жизнь, не должны обрабатываться, если субъект данных не дает своего явного согласия.
Тем не менее, существуют исключения из этого запрета: они должны быть явно предусмотрены для конкретных целей, в частности, когда обработка таких данных осуществляется для определенных целей, связанных со здравоохранением, лицом, которое несет законодательное обязательство сохранения профессиональной тайны, или в ходе законной деятельности некоторыми ассоциациями или фондами, целью которых является обеспечение осуществления фундаментальных свобод.
Вторым основанием ограничения права на неприкосновенность частной жизни является наличие прямого указания в законодательстве - при этом такое законодательное положение не должно противоречить Конституции РФ. К сожалению, действующее российское законодательство в этом плане далеко от совершенства.
Оперативно-розыскная деятельность объективно невозможна без значительной степени секретности. Прежде всего это касается сведений о лицах, участвующих в ней или способствующих ей. Осуществление негласных оперативно - розыскных мероприятий с соблюдением требований конспирации и засекречивание сведений в области оперативно - розыскной деятельности само по себе не нарушает прав человека и гражданина
При этом орган, осуществляющий оперативно - розыскную деятельность, должен проверить поступающую к нему информацию и в случае, если она является заведомо ложной, принять соответствующие законные меры к участнику оперативно - розыскных действий.
Журналистка И.Г. Чернова, узнав о том, что на нее заведено дело оперативного учета, попросила получить эти материалы, но ей отказали в этом, сославшись на то, что это государственная тайна. По мнению заявительницы, отсутствие в федеральном законодательстве норм, обязывающих государственные органы сообщать лицу о факте заведения в отношении его дела оперативного учета, нарушает конституционное право на судебную защиту и препятствует доступу к правосудию. Кроме того, предоставление лицу права истребовать сведения о полученной о нем информации лишь в пределах, допускаемых требованиями конспирации и исключающих возможность разглашения государственной тайны, как полагает заявительница, создает почву для злоупотреблений и тем самым лишает гражданина возможности выяснить, нарушены ли его права, и обжаловать соответствующие решения и действия должностных лиц.
В решении Конституционного Суда РФ по этому делу сказано, что Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" не допускает сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни проверяемого лица, если это не связано с выявлением, предупреждением, пресечением и раскрытием преступлений, а также выявлением и установлением лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, и другими законными задачами и основаниями оперативно-розыскной деятельности. При этом согласно ч. 7 ст. 5 данного Закона органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается разглашать сведения, которые затрагивают неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя граждан и которые стали известными в процессе проведения оперативно-розыскных мероприятий, без согласия граждан, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами (в данном случае - если они относятся к преступному деянию). На этом основании Конституционный Суд РФ счел, что конституционное право заявительницы на неприкосновенность частной жизни не нарушено.
Запутанность ситуации в определении соответствия ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" Конституции РФ подтверждается особым мнением судей Конституционного Суда РФ (А.Л. Кононова, Т.Г. Морщаковой), высказанным по этому делу. Судья А.Л. Кононов не согласился с выводом Конституционного Суда о том, что проведение оперативно-розыскных мероприятий само по себе не нарушает прав человека и допустимо уже потому, что преследует цели борьбы с преступлением, которое не является сферой частной жизни. Государство в силу ст. ст. 2, 17, 45, 55 Конституции РФ обязано гарантировать защиту прав и свобод человека и гражданина и не может исходить при этом из предположения добропорядочности исполнительных органов. В равной мере это требование относится и к случаям, когда законодатель устанавливает допустимые ограничения этих прав. По мнению А.Н. Кононова, эти гарантии приобретают особое значение в сфере оперативно-розыскной деятельности как деятельности, предполагающей, как правило, негласный, непроцессуальный характер: "Учитывая, что эта сфера деятельности в той части, которая затрагивает права и интересы отдельных лиц, является вспомогательной, подчиненной задачам пресечения преступности и рассмотрения уголовных дел, процедурные гарантии судебной защиты здесь не могут быть меньшими, чем в уголовном процессе".
Основанием ограничения конституционных прав является судебное решение. Полагаем, что именно судебное решение должно являться единственным основанием любого ограничения права на неприкосновенность частной жизни, совершаемого без согласия самого лица. Отчасти такая позиция подтверждается самим федеральным законодательством. Так, в ст. 3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" в качестве одного их принципов правового регулирования отношений в сфере информации, информационных технологий и защиты информации названа неприкосновенность частной жизни, недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия. Ранее в законодательстве исключение из запрета на сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица (без его согласия) связывался только с судебным решением. Данное требование в большей мере соответствовало конституционным принципам установления ограничений личных прав человека и смыслу судебного контроля за соблюдением пределов этих ограничений.
Более того, в силу международного права именно предписание закона и вынесенного на его основании судебного решения являются основанием для легального нарушения неприкосновенности частной жизни. Так, ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод допускает вмешательство государства в частную жизнь в интересах безопасности в демократическом обществе, лишь когда это "предусмотрено законом". Данное положение является принципиально важным при определении границ преступности деяний, посягающих на личные права и свободы человека. Обратимся к решениям Европейского суда по правам человека, являющимся неотъемлемой и составной частью указанной Конвенции, имеющей силу для России.
В решениях по делам Klaas & others v Germany от 6 сентября 1978 г., Schenk v Switzerland от 12 июля 1988 г., Kruslin v France от 24 апреля 1990 г. указывалось, что при решении вопроса о допустимом вмешательстве в частную жизнь необходимо соотносить находящиеся в конфликте интересы - публичный интерес в установлении истины по делу и частный интерес в сохранении конфиденциальности личной жизни. Такая позиция подтверждена Европейским судом по правам человека в ряде последних решений.
В обобщенном виде императивное право на нарушение неприкосновенности частной жизни было сформулировано следующим образом: "Право ведения тайного наблюдения за гражданами, которое характерно для полицейского государства, терпимо в соответствии с Конвенцией только тогда, когда оно строго необходимо для сохранения демократических институтов". Кроме того, "какая бы система наблюдения ни была принята, существуют адекватные и эффективные гарантии против злоупотреблений. Эта оценка имеет только относительный характер: она зависит от всех обстоятельств дела, таких, как существо, объем и продолжительность возможных мер, оснований, необходимых для санкционирования таких мер, органов, компетентных разрешать, выполнять и контролировать такие действия, и от вида средств правовой защиты, предусмотренных национальным законодательством".
Обобщив решения Европейского суда по правам человека, можно сформулировать следующие условия вмешательства в право на неприкосновенность частной жизни, проводимого без согласия лица:
. Юридическим основанием для такого ограничения должен быть реальный конфликт частного интереса сохранения тайны неприкосновенности частной жизни и более значимых публичных интересов государственной безопасности, общественной безопасности (общественного спокойствия), экономической безопасности государства (экономического благосостояния страны), предотвращения беспорядков, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности, защиты прав и свобод других лиц.
. Вмешательство должно быть необходимым, т.е. в каждом случае должно быть доказано, что без ограничения права на неприкосновенность частной жизни вред защищаемым публичным интересам будет причинен неминуемо.
. Ограничение права на неприкосновенность частной жизни должно быть предусмотрено национальным законом, при этом в национальном законе должны быть четким и исчерпывающим образом указаны основания такого ограничения. Введение ограничения личного права может быть осуществлено только по решению компетентного судебного органа.
. Ограничение права на неприкосновенность частной жизни не может быть абсолютным - оно может осуществляться в течение строго определенного времени, законодательно должны быть установлены меры судебного контроля за данным ограничением.
Исходя из конституционного правила приоритета норм международного права над правом внутригосударственным (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), полагаем, что эти условия ограничения неприкосновенности частной жизни, вводимые без согласия лица, должны неукоснительно выполняться.
Кроме того, Европейский суд по правам человека указал, что вмешательство в частную жизнь допустимо только при наличии процедур, гарантирующих соответствие мер наблюдения установленным законом условиям. Однако Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" не определяет допустимые процедуры и условия наблюдения; в нем нет и гарантий того, что сбор информации будет прекращен, как только обнаружатся объективные данные, опровергающие предположение о преступной деятельности. Поэтому при отсутствии каких-либо законодательно установленных оговорок, исключающих такие ситуации, возможность наблюдения, когда оно проводится не только в общественных местах, приобретает явно неконституционный смысл и не соответствует нормам Конституции РФ, направленным на защиту неприкосновенности частной жизни граждан.
Выход из сложившейся ситуации видится в приведении российского законодательства, допускающего ограничение права на неприкосновенность частной жизни, в соответствие с международными стандартами.
2.2 Защита права на уважение частной жизни
Право на неприкосновенность частной жизни в информационном смысле означает неприкосновенность личной информации. Представляется, целесообразно рассматривать методы и способы защиты сферы частной жизни именно с точки зрения защиты информации о частной жизни.
Право на защиту информации о частной жизни (право на информационное самоопределение) не относится к классическим основным правам. Оно получило свое развитие в течение последних трех десятилетий, в основном в судебных процессах в странах Западной Европы. Вместе с ч. 1 ст. 23 Конституции РФ, закрепляющей право каждого на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, защиты своей чести и доброго имени, ст. 24 обосновывает притязание на информационное самоопределение. Право на информационное самоопределение в рамках основного права на неприкосновенность частной жизни охватывает личную информацию в той мере, в какой она не защищена тайной переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ч. 2 ст. 23 Конституции РФ) или правом неприкосновенности жилища (ст. 25 Конституции РФ). Право на информационное самоопределение было развито как ответ основного права на угрозу для свободы нового вида: создание и развитие мощных компьютеризированных систем для сбора, управления и использования информации о любом человеке. В сложившихся технологически продвинутых условиях информационный аспект частной жизни является наиболее уязвимым для правонарушений в данной области. Информация превратилась в дорогой коммерческий продукт, информация о частной жизни граждан в том числе. Как справедливо заметили М.Е. Петросян и Н.Н. Разумович, вторжение в сферу частной жизни приобретает очертания серьезного социального бедствия, в котором замешаны государство, влиятельные общественные организации, крупные монополии, поскольку информация о личности рассматривается "как экономически выгодный товар и как источник власти".
Одна из главных проблем защиты личной информации состоит в ее латентном характере: субъект данных может и не догадываться о совершенных в отношении его незаконном сборе, обработке, хранении, уничтожении и передаче персональных данных, а также внесении в эти данные преднамеренных искажений.
Эффективные меры, предпринимаемые в целях безопасности и предотвращения работ с личными данными человека частными лицами и государством, которым по закону не надлежит обрабатывать, получать и использовать данный вид информации, получили свое терминологическое обозначение в виде понятия "защита персональных данных".
Информация о частной жизни - понятие более широкое, чем персональные данные. Персональная информация включает те факты, сообщения или мнения, которые связаны с данным индивидом и относительно которых можно было бы ожидать, что он считает их интимными или конфиденциальными и, следовательно, желает остановить или, по крайней мере, ограничить их обращение.
Персональные данные - это лишь информация, позволяющая идентифицировать личность. Само по себе распространение персональных данных не столько наносит ущерб личности, сколько создает возможность для причинения ущерба. Защита персональных данных подстраховывает от возможных нарушений неприкосновенности частной жизни, так как отдельные данные о человеке могут сложиться в обобщающую картину его личности.
Исследование законов о защите данных в ряде стран показало, что все персональные данные определяются по критерию "чувствительность". Так как понятие чувствительности персональной информации достаточно субъективно, то на базе многих прецедентов в гражданском судопроизводстве стран общего права был сформулирован следующий принцип: раскрытие некоего факта частной жизни (персональных данных) признавалось посягательством на сферу частной жизни, если было доказано, "что раскрытие этого факта было высокопредосудительным с точки зрения любого благоразумного человека, наделенного обычной чувствительностью". Смысл этого судебного критерия в том, "что закон не предназначен для защиты сверхчувствительных людей, поскольку каждый человек должен до некоего обоснованного предела открывать свою жизнь для пристального внимания общества".
Содержание "особо чувствительных" персональных данных зависит от национального менталитета. В основном к данной категории относятся данные о расовом и этническом происхождении личности, о религиозных предпочтениях, политических убеждениях, членстве в профессиональных ассоциациях, политических и иных общественных организациях, о состоянии здоровья, особенностях сексуального поведения, данные о вынесенных и исполненных судебных приговорах по уголовным делам.
Перепись населения, ведение налоговыми органами учета частных расходов граждан являются вторжением в частную жизнь, но данные меры необходимы для экономического благосостояния страны при условии обеспечения необходимых условий по защите конфиденциальности собранной информации.
Информация, затрагивающая неприкосновенность частной жизни лица и ставшая известной на законных основаниях другим лицам, должна охраняться:
в режиме профессиональной тайны, если она получена ими исключительно в силу исполнения своих профессиональных обязанностей, не связанных с государственной или муниципальной службой;
в режиме служебной тайны, если она получена представителями государственных органов или органов местного самоуправления в силу исполнения своих служебных обязанностей в случаях и в порядке, которые установлены законом.
На международном уровне, помимо основных соглашений, в которых закреплены гарантии защиты персональных данных (Всеобщая декларация прав человека 1948 г. (ст. 12), Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. (ст. 17), Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (ст. 8), Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека), действуют и специализированные соглашения, более подробно регулирующие данную сферу общественных отношений.
Директива Европейского Парламента и Совета Европы 95/46/EC "О защите личности в отношениях обработки персональных данных и свободном обращении этих данных" и Директива Европейского Парламента и Совета Европы 2002/58/EC от 12 июля 2002 г. касаются защиты персональных данных и защиты личных данных в электронном коммуникационном секторе, регламентируют использование персональных данных и предусматривают гарантии неприкосновенности частной жизни в сфере телекоммуникаций. В названных документах были определены основные правила-принципы организации обработки персональных данных и обеспечения права граждан на защиту таких данных. Соответствие национального законодательства требованиям этих Директив является обязательным условием полноценного участия государств в международном информационном обмене, в частности экспорта информации в третьи страны и в страны Европейского союза. Директива 95/46/EC определяет рамочные условия относительного уровня доступа и возможности передачи информации. В случае если в странах не обеспечен надлежащий уровень защиты, экспорт информации в указанные страны запрещается.
В Российской Федерации защита персональных данных прежде всего закреплена на конституционном уровне. В качестве обеспечения действия статьи 24 Конституции РФ устанавливается особый режим обращения с персональными данными. Такая информация находится под особой защитой государства, поскольку ее неправильное использование нарушает право на неприкосновенность частной жизни, конституционный запрет сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни без согласия и ведома лица. При применении ст. 24 Конституции РФ как нормы прямого действия или в качестве основания развития отраслевого (межотраслевого) законодательства о правах и свободах человека и гражданина необходимо ее положения сопоставлять с положениями ст. 23, 25, 28, 29 Конституции РФ, детализирующими право на неприкосновенность частной жизни и конституционные способы ее защиты.
Правовая защита персональных данных в России формируется по двум направлениям. Во-первых, принимается специализированное законодательство, которое содержит правовые нормы, гарантирующие неприкосновенность частной жизни и регулирующие сферу защиты персональных данных.
Во-вторых, институт персональных данных в российском праве формируется за счет норм, содержащихся в иных федеральных законах.
Федеральный закон N 24-ФЗ 1995 г. "Об информации, информатизации и защите информации" был подвергнут критике из-за того, что имел отсылочный характер и соответственно не исполнялся из-за отсутствия необходимых для реализации соответствующих подзаконных актов, предусматривающих соответствующие гарантии охраны и защиты персональных данных личности.
Новый Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" регулирует отношения, возникающие при осуществлении права на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации, а также при применении информационных технологий и обеспечении защиты информации. Действие Закона не распространяется на отношения, возникающие при правовой охране результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации. В Законе установлены требования, предъявляемые к распространению, предоставлению информации, а также к ее защите.
ФЗ «О персональных данных» регулирует отношения, связанные с обработкой персональных данных, осуществляемых федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, иными государственными органами, органами местного самоуправления, не входящими в систему органов местного самоуправления муниципальными органами, юридическими и физическими лицами с использованием средств автоматизации или без использования таких средств, если обработка персональных данных без использования таких средств соответствует характеру действий (операций), совершаемых с персональными данными с использованием средств автоматизации. Целью Закона является обеспечение защиты прав и свобод человека при обработке персональной информации о нем, в том числе защиты права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. В статье 3 Закона персональные данные определены как "любая информация, относящаяся к определенному или определяемому на основании такой информации физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация". Основу Закона составляют базовые правила-принципы и условия обработки персональных данных, которые были разработаны во исполнение норм Конвенции Совета Европы "О защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных", а также положений Директивы Европейского Парламента и Совета Европы 95/46/EC "О защите личности в отношениях обработки персональных данных и свободном обращении этих данных" и Директивы Европейского Парламента и Совета Европы 2002/58/EC от 12 июля 2002 г., касающейся защиты персональных данных и защиты личных данных в электронном коммуникационном секторе.
С письменного согласия субъекта персональных данных в справочники может включаться фамилия, имя, отчество, номер телефона, место жительства. При этом такие сведения могут быть исключены из общедоступных источников по требованию субъекта персональных данных. Согласно Закону оператор вправе получать от субъекта персональных данных только те данные, которые необходимы для достижения цели их обработки и только при согласии самого субъекта персональных данных. При этом оператор должен обеспечить должную конфиденциальность полученной информации.
Новеллой является ст. 15 Закона, согласно которой обработка персональных данных в целях продвижения товаров, работ, услуг на рынке путем осуществления прямых контактов с потенциальным потребителем с помощью средств связи, а также в целях политической агитации допускается только при условии предварительного согласия субъекта персональных данных. В случае требования субъекта персональных данных оператор обязан немедленно прекратить обработку данных. Включение данного положения в Закон "О персональных данных" очень полезно и актуально в настоящее время ввиду чрезмерной назойливости всевозможных торговых фирм для продвижения своей продукции, ее рекламы.
Закон также определяет принципы трансграничной передачи данных. Необходимо отметить, что эти принципы соответствуют международно-правовым актам в области защиты персональных данных (например, Директивам Европейского союза). Указанное обстоятельство существенно приближает Россию к сотрудничеству в обмене персональными данными с зарубежными странами и помогает обеспечить соответствующий уровень защиты персональных данных и права на неприкосновенность частной жизни при передаче персональных данных в другие государства.
Перемещение соответствующего вида информации на территорию другого государства сегодня может производиться по множеству причин, в том числе в целях исполнения международно-правовых обязательств Российской Федерации по передаче осужденных в государства их гражданства и по экстрадиции, международного усыновления, оказания медицинской помощи иностранным гражданам, заключения и реализации международных бизнес-контрактов, борьбы с международным экстремизмом, оказания туристических услуг, привлечения иностранной рабочей силы, проведения различного рода международных культурных и научных мероприятий и пр. Кроме того, не следует умалять роль глобализации информационно-коммуникационных технологий и систем, позволяющих свободно и с высокой скоростью передавать информацию личного характера, в том числе и по территориям нескольких государств, даже не перемещая ее материальный носитель в пространстве (например, посредством сети Интернет).
При этом, как справедливо утверждают отдельные авторы, отмечается "взаимосвязь регулирования возможностей и условий трансграничной передачи персональных данных и правового обеспечения их защиты как двух основных элементов, характеризующих сущность института персональных данных".
Первоначально к вопросу правовой регламентации трансграничного перемещения информации персонального характера на международном уровне обратилась Организация по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), приняв Основные положения о защите неприкосновенности частной жизни и международных обменах персональными данными от 23 сентября 1980 г. Нормы указанного акта носили рекомендательный характер и были призваны стать инструментом унификации соответствующего национального законодательства стран - участниц ОЭСР в части недопущения блокирования международных обменов данными.
Очередным этапом правового регулирования трансграничной передачи персональных данных стало принятие 28 января 1981 г. Конвенции Совета Европы о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных (вступила в силу 1 октября 1985 г.), глава III которой посвящена этому вопросу. Кроме того, в преамбуле Конвенции содержится прямое указание на увеличение трансграничного потока персональных данных, подвергающихся автоматизированной обработке, как основание ее принятия и усиления защиты прав и основных свобод каждого человека, в частности права на уважение частной жизни.
Позднее принцип эквивалентной (адекватной) защиты персональных данных при их перемещении через государственные границы был закреплен в Директиве Европейского парламента и Совета Союза от 24 октября 1995 г. N 95/46/ЕС, установившей правило, согласно которому страны - участницы Европейского союза не будут ни ограничивать, ни запрещать свободный поток данных между ними. В то же время, как подчеркивается в Директиве, сближение национального законодательства не должно вызывать какого-либо уменьшения предоставляемой каждой страной степени защиты фундаментальных прав и свобод, в особенности права на частную жизнь, признаваемого общими принципами законодательства Сообщества, стремящегося к обеспечению высокого уровня его защиты.
Евродиректива, по сути, представляет собой правовой стандарт, обязательный к применению только государствами - членами Европейского союза, однако на практике она стала и мировым стандартом, реализуемым неевропейскими странами. Последнее обусловлено не только универсальностью ее норм, но и тем, что идеи, заложенные в ней, стали результатом анализа накопленного практического опыта применения европейскими странами принципов, установленных ранее подписанными международными документами.
Вступление России в 1996 г. в Совет Европы не обязывало ее приводить национальное законодательство в соответствие с его директивами, однако очевидно, что равноправным членом Европейского сообщества Россия могла стать в случае принятия "правил игры"; это не только должно было создать условия для выполнения взятых на себя Российской Федерацией международных обязательств, но и способствовать укреплению ее внешнеполитических позиций.
Однако специальное правовое регулирование трансграничной передачи персональных данных появилось в российском законодательстве значительно позже, с принятием Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных". Понятие трансграничной передачи персональных данных содержится в ч. 11 ст. 3 указанного Закона и предполагает передачу персональных данных оператором через Государственную границу Российской Федерации органу власти иностранного государства, физическому или юридическому лицу иностранного государства.
Следует предположить, что такая широкая формулировка Закона подразумевает возможность направления иностранным операторам не только персональных данных лиц, находящихся на территории России, но также тех данных, которые не находятся под российской юрисдикцией и лишь передаются через ее территорию. Указанное мнение основано прежде всего на отсутствии в Законе "О персональных данных" конкретизирующих норм относительно субъектов персональных данных, чьи права защищаются его нормами, либо критериев, позволяющих определить, какие именно персональные данные подлежат защите российским правом.
Так, представляется, было бы логичным закрепление в тексте Закона положения о том, что его нормы призваны регулировать отношения, связанные с обработкой персональных данных граждан Российской Федерации, иностранных граждан, а также лиц без гражданства, находящихся на территории Российской Федерации. В указанном случае термин "трансграничная передача персональных данных" приобрел бы более четкую форму и конкретное содержание.
В соответствии с ч. 1 ст. 12 Федерального закона "О персональных данных" до начала осуществления трансграничной передачи оператор обязан убедиться в том, что иностранным государством, на территорию которого осуществляется передача соответствующей информации, обеспечивается адекватная защита прав субъектов персональных данных. Этот принцип связан с общей обязанностью оператора, осуществляющего и/или организующего обработку персональных данных, обеспечить защиту персональных данных и гарантировать их конфиденциальность. Однако формулировка указанной нормы делает открытым следующий логичный вопрос: что следует считать мерой адекватности правовой защиты? Закон не дает на него ответа, а следовательно, оставляет правоприменителю возможность выбора одного из следующих критериев эффективности законодательного обеспечения прав субъектов персональных данных:
развитость иностранного законодательства, регламентирующего обращение персональных данных;
соответствие его нормам российского, в том числе информационного, права;
соблюдение международных стандартов в рамках национального права страны - получателя персональных данных;
уровень развития компьютерных и иных технологий в иностранном государстве;
участие иностранного государства в международных организациях и договорах, предусматривающих и реализующих меры защиты прав субъектов персональных данных;
наличие межгосударственных соглашений Российской Федерации и государства - получателя персональных данных;
соответствие оператора определенным требованиям, выдвинутым Российским государством или оператором, и пр.
Таким образом, формулировка Закона в части адекватности защиты прав субъектов персональных данных представляется неудачной и, более того, некорректной. Известно, что чем точнее и определеннее понятия, закрепленные в нормах права, тем проще и эффективнее будет реализация их предписаний на практике. Кроме того, именно путем закрепления в законе четких, конкретных понятий, не допускающих неоднозначности толкования их содержания, достигается повышение качества режима законности.
Стоит предположить, что причиной того, что законодатель не раскрыл критерии, в соответствии с которыми российский оператор персональных данных должен принять решение об осуществлении их трансграничной передачи или об отказе от таковой, является многоаспектность использования указанного вида информации в рамках международных взаимосвязей. Безусловно, последнее не должно отражаться на степени их защищенности со стороны государства, а также уровне правовых гарантий, предоставляемых им субъектам персональных данных.
Закон "О персональных данных" в ч. 2 ст. 12 предусматривает возможность запрета или ограничения их трансграничной передачи в целях защиты основ конституционного строя Российской Федерации, нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан, обеспечения обороны страны и безопасности государства, даже если принимающее государство может обеспечить надлежащий уровень защиты прав субъектов персональных данных. При этом настоящая норма не является отсылочной и не раскрывает, кто и в каком порядке вправе наложить указанные запрет или ограничение, а также возможно ли обжалование указанных решений.
Единственной нормой, конкретизирующей смысл указанного положения, является п. 3 ч. 3 ст. 12 Федерального закона "О персональных данных", называющий в качестве ограничителя трансграничной передачи персональных данных федеральные законы. Однако их действие может распространяться только на случаи, когда трансграничная передача представляет собой угрозу для конституционного строя Российской Федерации, обороны и безопасности государства.
Кроме того, необходимо учитывать, что термин "ограничение" предполагает обозначение определенных пределов вмешательства со стороны властвующего субъекта, какими в настоящем случае могли бы быть, например, ограничение в отношении получающих или передающих субъектов, объема передаваемой информации, способов ее обработки и т.д. Из формулировки статьи о запрете или ограничении трансграничной передачи "в целях защиты" отдельных объектов мы можем сделать лишь косвенный вывод о том, что причиной принятия указанных решений могут стать содержание персональной информации либо ее субъект.
Примечательно и то, что Федеральный закон "О персональных данных" не содержит оговорок относительно субъектов, в отношении персональных данных которых законом мог бы вводиться специальный правовой режим трансграничной передачи, предполагающий, например, повышенный уровень конфиденциальности или усиленные меры защиты. Введение указанного положения в Закон представляется вполне обоснованным ввиду того, что обработка персональной информации отдельных должностных лиц, государственных и военных служащих может привести не только к негативным последствиям для самих субъектов данных, но также к нарушению общественных и государственных интересов.
Следует отметить, что в ч. 3 ст. 12 Федерального закона "О персональных данных" содержится перечень случаев, когда трансграничная передача персональных данных возможна даже при отсутствии адекватной защиты прав их субъектов:
) наличие согласия в письменной форме субъекта персональных данных;
) наличие соответствующих норм в международных договорах Российской Федерации по вопросам выдачи виз, а также международных договоров об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам;
) наличие соответствующих норм федеральных законов, если это необходимо в целях защиты основ конституционного строя Российской Федерации, обеспечения обороны страны и безопасности государства;
) исполнение договора, стороной которого является субъект персональных данных;
) защита жизни, здоровья, иных жизненно важных интересов субъекта персональных данных или других лиц при невозможности получения согласия в письменной форме субъекта персональных данных.
Наличие соответствующего перечня в тексте Закона, как отмечает У. Зинина, обусловлено необходимостью "достижения баланса общественных интересов и вопросов защиты прав субъекта персональных данных". При этом, как представляется, действующая редакция Закона не способна выполнить указанные цели в полном объеме.
Например, пункт 4 указанной нормы, предполагающий защиту прав субъектов персональных данных в рамках договорных правоотношений, называет в качестве лица, чьи персональные данные подлежат трансграничному перемещению даже в случае отсутствия адекватной правовой защиты со стороны государства-получателя, только сторону договора. Однако названный субъект вполне может быть и третьим лицом, в пользу которого заключается договор с использованием его персональных данных. Исходя из смысла указанной нормы Закона, его права остаются незащищенными.
Несмотря на всю широту спектра возможностей передачи за рубеж и использования персональных данных физических лиц, одной из главных проблем российского законодательства в этом отношении остается отсутствие нормативной базы, которая бы позволила осуществлять указанные действия с полной гарантией их безопасности. Сложившаяся ситуация обусловлена как минимум двумя факторами:
во-первых, российское законодательство не дает четких ответов на вопрос о правовых гарантиях соблюдения прав субъектов персональных данных при перемещении соответствующей информации через границу;
во-вторых, законодательство отдельных государств содержит различный подход к содержанию категорий "конфиденциальность информации" в целом и "персональные данные" в частности. Последнее обстоятельство обусловлено различием исторических факторов развития правовых норм в рассматриваемой области, принципов построения правовой системы государства, уровней развития технической составляющей и пр.
Подводя итог сказанному выше, следует подчеркнуть, что именно надлежащая охрана законом информационных прав граждан в целом и права на защиту персональных данных в частности способна поддержать баланс интересов участников общественной жизни и в определенной степени компенсировать рост эффективности современных технологий, используемых при трансграничной передаче персональных данных.
Информатизация общества, создание и широкое использование компьютеризированных баз данных о гражданах государственными и негосударственными структурами, участие России в международном информационном обмене, в открытых информационных системах придают особую актуальность и значимость задаче обеспечения необходимой правовой защиты информации о частной жизни граждан.
Процесс эволюции права на неприкосновенность частной жизни позволяет обнаружить два очень важных элемента в формировании современных аспектов частной жизни: во-первых, информационный аспект частной жизни стал преобладающим, граница частной жизни, ранее проходившая по физическим стенам дома, постепенно становится все более и более информационной; во-вторых, постепенный переход защиты частной жизни к праву информационной автономии или к праву на информационное самоопределение.
Закон "О персональных данных" распространяет принципы сбора и обработки персональных данных на сбор и обработку сведений, характеризующих физиологические особенности организма человека, на основе которых его можно однозначно идентифицировать, то есть биометрические персональные данные (отпечатки пальцев, ладони, результаты анализа ДНК, цифровой образ лица, сетчатки глаз и другие). Это объясняется желанием законодателя предугадать те сложности, которые будут иметь место в правоприменительной практике в связи с введением в обиход паспортов с биометрическими данными, что уже практикуется во многих зарубежных государствах.
Во многих странах с целью лучшей реализации законодательных норм о защите и порядке работы с персональной информацией граждан, а также четкого понимания этих норм гражданами были созданы специальные контрольно-надзорные государственные структуры. В России контроль и надзор за соответствием обработки персональных данных требованиям Закона "О персональных данных" закреплены за федеральным органом исполнительной власти - уполномоченным органом по защите прав субъектов персональных данных. Введение уполномоченного контрольного органа по защите прав субъектов персональных данных в системе исполнительной власти влечет за собой вопрос о степени независимости уполномоченного органа. Иными словами, речь идет о степени беспристрастности и справедливости в механизме осуществления полноценной защиты прав субъектов персональных данных от возможных нарушений со стороны органов исполнительной власти, если уполномоченный на то орган сам принадлежит к исполнительной власти. Тем более что по Закону именно Правительство РФ устанавливает требования к обеспечению безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах в персональных данных, требования к материальным носителям биометрических персональных данных и технологиям хранения таких данных вне информационных систем персональных данных. В Законе также перечислены полномочия, обязанности уполномоченного органа по защите прав субъектов персональных данных, но ничего не сказано о его ответственности, кроме того, что данный орган должен ежегодно представлять отчет о своей деятельности Президенту РФ, Правительству РФ, Федеральному Собранию РФ, и того, что отчет публикуется в средствах массовой информации.
Помимо права доступа гражданина к своим персональным данным, каждое лицо также имеет конституционное право на доступ к официальным данным (актам), касающимся его лично. Как и в случае с персональными данными, если собранные официальные данные (акты) оказываются не соответствующими действительности (даже вследствие их неполноты), затронутое лицо имеет право требовать их исправления. Если государство собирает данные противоправно или хранит собранную информацию слишком долго (или без надобности), то затронутое лицо имеет право требовать их уничтожения.
Взаимодействие ст. 45 и 24 Конституции РФ гарантирует также процессуальное право на доступ к судебному делу. Право на информационное самоопределение отличается от процессуального права на доступ к судебному делу, в частности, тем, что воспользоваться процессуальными правами на доступ к судебному делу возможно только в рамках идущего процесса; эти права касаются всех актов, имеющих значение для исхода процесса; особая близость к частной жизни лица здесь не требуется. В противоположность этому претензия на ознакомление с актами в рамках информационного самоопределения (ст. 24 и ч. 1 ст. 23 Конституции РФ) требует удостоверения (подтверждения доказательствами) заинтересованности в таком доступе.
От свободы информации, согласно ч. 4 ст. 29 Конституции РФ, право на информационное самоопределение (ст. 24 и ч. 1 ст. 23 Конституции РФ) отличается личной заинтересованностью в соответствующих актах, в то время как свобода информации обоснована преимущественно потребностями свободного демократического общества, личной заинтересованности здесь преимущественно не наблюдается.
Можно сделать вывод, что правовая защита персональных данных соответствует международным стандартам в защите персональных данных в обеспечении неприкосновенности частной жизни
Важным элементом правового режима информационных ресурсов и важным самостоятельным институтом информационного права является институт защиты информации и прав субъектов в области информационных процессов.
Л. Валери отмечает, что "феноменальный рост электронной коммерции демонстрирует влияние Интернета на все сферы жизни общества. Как только мы стали зависеть от компьютера и информационных сетей, мы столкнулись с вторжением хакеров, террористов и государств-мошенников, возникла необходимость установления международного режима защиты информации.
На необходимость установления более тесного сотрудничества неоднократно указывалось на международных и национальных конференциях. Призыв к координации усилий правительственных и коммерческих структур, конкретные предложения прозвучали в 227-м докладе комиссии при Президенте США по информационной безопасности. Этот курс был закреплен в президентской Директиве в 1998 г. Президент Клинтон предложил защищать американские информационные системы с помощью привлечения дополнительных инвестиций на решение технических и кадровых проблем, создать информационные сообщества и консультативные центры для обобщения практики и разработки стандартов защиты информации от несанкционированного доступа и участия в определении уязвимости информационных систем, разработки программ защиты информации и обучения кадров.
Вслед за США подобную практику информационной безопасности стали внедрять и другие страны. Британское правительство разработало законопроект, поощряющий кооперацию между правительственными учреждениями и коммерческими организациями по информационной защите электронной коммерции. Общество компьютерной и электронной безопасности (Computer and Electronic Security Group), британское правительство с целью установления гарантий информационной безопасности правительственных и военных департаментов финансировали серию совместных инициатив, чтобы привлечь ведущих провайдеров телекоммуникационных и информационных технологий. Италия, Франция, Бельгия, Германия приняли подобные схемы.
В 1997 г. Объединенной организацией экономического развития были разработаны "Руководящие начала политики в сфере использования криптографии", определившие обязательные требования, которым должна соответствовать криптографическая деятельность: надежность, свобода в выборе криптографических услуг, соответствующих действующему законодательству (внутригосударственному и международному); соблюдение международных требований по защите частной жизни; законность определения шифров и кодов, не противоречащая международным правилам; ответственность за неисполнение и ненадлежащее исполнение договорных условий и "Руководящих начал"; международное сотрудничество.
Контроль за использованием криптографии в предпринимательской сфере осуществляется различными международными организациями, например Cocom (Coordinating committee for Multilateral). В 1991 и 1998 гг. этой организацией были разработаны многосторонние международные договоры о внутригосударственном контроле за реализацией криптографических услуг.
Комплекс норм, регулирующих порядок защиты документированной информации, участвующей в информационном обмене, содержится также в двусторонних международных договорах.
Так, в ряде договоров в числе мер защиты информационных ресурсов предусматриваются следующие обязанности компетентных органов: использовать информацию исключительно в целях, которые определены передающей стороной; уничтожать по просьбе передающей стороны переданную информацию по минованию надобности в ней или в случае наличия в ней сведений, не подлежащих передаче; не передавать информацию третьим лицам без письменного разрешения передающей стороны и др. Иногда закрепляется сравнительно общая формула защиты информации, предусматривающая обязанность сторон осуществлять такую ее защиту, которая достаточна для предотвращения доступа к информации не уполномоченных на то лиц, а также обязанность не изменять информацию самостоятельно.
Договорами, содержание которых так или иначе связано с деятельностью сторон в отношении физических лиц, обычно утверждаются положения о передаче сведений о физических лицах, которыми должны руководствоваться соответствующие компетентные органы сторон. Такие положения содержат подробную характеристику мер защиты информации персонального характера. Например, предусматривается, что:
. Соответствующий компетентный орган может использовать полученные сведения о физических лицах только в указанных целях и на условиях, определенных передающей их стороной;
. По запросу получатель сообщает передавшей стороне сведения об их использовании и достигнутых при этом результатах;
. Сведения о физических лицах могут передаваться только компетентным органам получающей стороны. Последующая передача другим органам разрешается только с предварительного согласия передавшей эти сведения службы;
. Передающая служба обязана следить за правильностью передаваемых сведений, а также за необходимостью их передачи и соответствием указанной цели. При этом соблюдаются запреты, действующие в соответствии с внутренним законодательством каждой из сторон, на передачу сведений о физических лицах. Если выясняется, что переданы неправильные или не подлежащие передаче сведения, то об этом незамедлительно сообщается получателю, который обязан произвести исправление или уничтожение сведений;
. Соответствующему физическому лицу по его просьбе выдается информация об имеющихся в отношении его сведениях, а также информация о целях их использования. Информация может не выдаваться, если окажется, что интересы государства в отказе выдачи информации преобладают над интересом соответствующего лица в получении информации. В остальном права соответствующего лица, связанные с такой информацией, определяются внутренним законодательством;
. При передаче сведений передающий орган указывает на сроки их хранения, действующие в соответствии с внутренним законодательством его государства, после истечения которых эти сведения подлежат уничтожению;
. Компетентные органы сторон обязаны документально зафиксировать передачу и получение сведений, касающихся физических лиц, и защищать переданные сведения о физических лицах от неправомочного доступа, внесения в них изменений без согласия передающего органа, а также от неправомочной последующей передачи третьим сторонам.
Правовое регулирование безопасности электронного документооборота также осуществляется на двух уровнях: международном и уровне двух- или многосторонних соглашений.
Основным легализованным способам обеспечения безопасности электронного документооборота является электронная цифровая подпись (ЭЦП).
Вместе с тем национальное законодательство об ЭЦП достаточно противоречиво. Директива ЕС об электронных подписях достаточно декларативна, так как устанавливает только основу для юридического признания электронных подписей и требования к их сертификатам. Поэтому национальное законодательство пошло по пути выработки своих конкретных подходов к регулированию использования ЭЦП.
Статья 2 Директивы ЕС содержит указание на усиленную электронную подпись (ст. 2): "...усиленная электронная подпись должна соответствовать следующим требованиям: 1) связана однозначно с подписавшим лицом; 2) достаточна для его идентификации; 3) создается с использованием средств, находящихся под единоличным контролем подписавшего лица; 4) связана с данными, к которым она относится, таким способом, что любое последующее изменение этих данных становится очевидным". Однако в изученной практике такая подпись не встречается.
В соответствии с Законом ЮНСИТРАЛ иностранная подпись должна быть признана в стране - получателе электронного документа, если технологии подписания "эквивалентны по существу" (substantially equivalent). Для признания юридической силы иностранной подписи необходимо убедиться, что при ее создании использовались такие же методы, какие используются при создании подписи в государстве признания. При этом принимается во внимание не точное соответствие технологий подписания определенным техническим стандартам, а общность тех принципов, которые использовались при создании данной ЭЦП.
Вопрос об эквивалентности технологий подписания разрешается путем обращения к третьей стороне - сертифицирующему провайдеру, который обязан решить вопрос о признании иностранной подписи и удостоверить, что она совершена лицом, указанным в качестве подписавшего документ.
В отличие от Типового закона Директива ООН по электронным подписям содержит закрытый перечень случаев, когда иностранные подписи должны быть признаны государствами - членами Европейского Сообщества.
Во-первых, на взаимной основе признаются подписи, сделанные в государствах - членах ЕС, поскольку они основываются на общих требованиях Директивы.
Во-вторых, если подпись сделана в государстве, не являющемся членом ЕС, но при этом соответствует требованиям директивы, она может быть признана в государстве - члене ЕС.
В-третьих, о признании подписей иностранных государств могут заключаться двусторонние или многосторонние соглашения между государствами. За Еврокомиссией при этом остается право регулировать вопросы унификации технических стандартов, принятия иных оперативных мер, необходимых для устранения препятствий в международной торговле
Однако в настоящее время принципы признания иностранных подписей в государствах - членах ЕС не одинаковы.
В России ст. 18 Федерального закона "Об ЭЦП" устанавливает, что "иностранный сертификат ключа подписи, удостоверенный в соответствии с законодательством страны, где он зарегистрирован, признается на территории России с учетом выполнения установленных законодательством РФ процедур признания юридического значения иностранных документов". Следовательно, иностранные сертификаты ключей ЭЦП должны быть легализованы путем проставления апостиля или в ином порядке, установленном законом или международным договором.
В Германии, например, цифровые подписи, созданные органом из другого государства - члена ЕС, могут быть признаны только в том случае, если они в состоянии продемонстрировать такой же уровень безопасности. Как его можно продемонстрировать - не совсем понятно, но, по всей видимости, требуются похожие условия тестирования и регулирующий режим для соответствия данному положению. Для государств - не членов ЕС секция 15(2) Закона указывает, что цифровые подписи могут признаваться равноценными только при наличии международных или межправительственных договоров.
А ст. 8 Декрета об электронной подписи Франции устанавливает, что сертифицирующие организации государств - не членов ЕС признаются законом, если они выполняют требования Директивы об электронных подписях. Это означает, что они должны соответствовать требованиям французского закона и должны пройти аккредитацию, как того требует Директива, или что за их сертификаты поручается аккредитованный сертифицирующий орган государства - члена ЕС, или что они действуют в соответствии с международным договором.
Таким образом, в национальном законодательстве установлены различные критерии признания иностранных электронных подписей.
Итак, рассмотрев правовые основы регулирования международного электронного документооборота, можно сказать, что развитие виртуальных отношений обозначило массу правовых пробелов и в международном, и в национальном праве. Интернет, как совершенно новая правовая среда, вызывает ряд вопросов, требующих совершенствования материально-правового регулирования. Сначала пути его совершенствования виделись самые кардинальные - введение в национальные законодательства специальных нормативных актов, установление международно-правового контроля над Интернетом (в частности, со стороны АСЕАН) и т.д. Теперь в правовой доктрине, законодательной и судебной практике развитых стран начинает преобладать более осторожный и взвешенный подход.
2.3 Ответственность за нарушение права на частную жизнь
Исследование практики показывает, что среди многообразия способов нарушения неприкосновенности частной жизни можно выделить три их основные группы:
сбор конфиденциальной информации,
ее хранение и обработка,
распространение сведений о частной жизни.
Способы сбора информации можно объединить в две группы: способы непосредственного доступа к источникам и носителям информации и способы опосредованного (удаленного) доступа.
Под способами непосредственного доступа и источникам и носителям информации следует понимать: хищение носителей информации; копирование информации; изъятие «содержательных» отходов деятельности, могущих пролить свет на то или иное обстоятельство частной жизни.
Способы опосредованного (удаленного) доступа - это прямой перехват передаваемых сообщений с подключением к линии (каналам) связи и дистанционный перехват - электромагнитный перехват, сканирование эфира, произведенные без контакта с передатчиками.
Способы хранения и обработки информации будут зависеть от способов фиксации собранной информации. Это могут быть копирование, фото- и видеосъемка, аудиозапись, простое запоминание.
Современная практика распространения сведений, содержащих тайну частной жизни, имеет примеры использования в данных целях современных технических средств - глобальных линий коммуникации и связи. Известна масса случаев распространиения информации конфиденциального характера на дисках CD. Информация о частной жизни распространяется в сети Интернет.
В русском языке под тайной понимается "нечто скрываемое от других, известное не всем, секрет". Если информация о личной и семейной жизни человека по каким-либо причинам уже стала известна неопределенному кругу лиц, распространена, получила огласку, то такие сведения тайной (секретом) не являются и за их собирание или распространение ответственность не должна наступать.
Отдельные нормы об ответственности за нарушение права на частную жизнь можно найти в разных законах и подзаконных актах, но этого недостаточно для эффективной защиты неприкосновенности частной жизни. Например, в США действует специальный федеральный закон о защите частной жизни человека 1974 г. (The Federal Privacy Act). По мнению некоторых авторов, принятие подобного закона в РФ позволило бы эффективнее защищать право каждого человека на неприкосновенность его частной жизни.
В национальном праве ответственность за совершение преступных нарушений неприкосновенности частной жизни устанавливают ст. ст. 137 - 139 УК РФ. С учетом вышеизложенного в типовой криминалистической характеристике преступных нарушений неприкосновенности частной жизни целесообразно выделить следующие элементы: предмет преступного посягательства, мотив и цель совершения преступления, способы совершения, следы преступления, сведения о времени и обстановке преступлений, характеристика личности преступника.
Предмет преступного посягательства. Общим объектом исследуемых преступлений является право человека на неприкосновенность частной жизни, гарантированное в числе основных прав и свобод граждан Конституцией РФ. Непосредственный предмет преступного посягательства образуют конфиденциальные сведения о частной жизни человека.
Современное российское законодательство содержит много норм, регламентирующих вопросы защиты информации о частной жизни лица. Несмотря на это, многие юридические аспекты охраны неприкосновенности частной жизни слабо разработаны. Как справедливо отмечает Н.И. Пикуров: "Наиболее сложным вопросом является определение самого объекта уголовно-правовой охраны, точнее, границ сферы частной жизни". Сложная юридическая ситуация заключается в том, что "потребность в личной жизни лежит за пределами права, но последнее выражает, закрепляет эту потребность и обеспечивает ее удовлетворение". В отечественном законодательстве остаются неопределенными многие основополагающие понятия, такие как "сфера частной жизни", "неприкосновенность частной жизни", "личная и семейная тайна". Такая же ситуация характерна и для международно-правовых документов.
В общем виде "частная (личная) жизнь" как правовая категория охватывает собой все те сферы жизнедеятельности, которые не являются профессиональными и/или общественными".
Мы считаем, что следует согласиться с выводом профессора А.Н. Красикова о том, что "частная жизнь человека представляет большую часть всей его жизни". Наиболее приемлемым в таком случае становится мнение о том, что "поскольку границы сферы частной жизни не поддаются точной формализации, диапазон действия нормы, предусмотренной ч. 1 ст. 23 Конституции РФ, можно определить лишь применительно к конкретной ситуации, что и должны делать органы правосудия".
Мотивы совершения преступных нарушений неприкосновенности частной жизни различны. В большинстве случаев мотивом являлось получение материальной выгоды (продажа сведений о частной жизни). Среди иных: иная личная заинтересованность (месть, сведение личных счетов, политические, экономические интересы); информационный шпионаж (сбор сведений ради хранения с возможностью дальнейшего их использования в случае необходимости), простое любопытство. Необходимо также отметить, что часть преступлений носит заказной характер.
Умысел на совершение преступления может сформироваться как до ознакомления с конфиденциальной информацией, так и после ознакомления - в случае, когда те или иные сведения о частной жизни становятся известными постороннему лицу случайно. В такой ситуации лицо, узнавшее сведения, принимает решение - "забыть" их или извлечь из этого обстоятельства личную выгоду, т.е. совершать преступление или отказаться от него.
Направленность умысла (вектор направления усилий) может быть на разрешение предшествующих времени совершения преступления проблем (например, возникновение личной неприязни) или не иметь "обратной связи".
Способы нарушения неприкосновенности частной жизни. Практически невозможно привести исчерпывающий перечень способов совершения рассматриваемой группы преступлений, так как их содержание могут составлять самые разнообразные действия, в зависимости от изобретательности, преступной квалификации и интеллектуальности преступника.
Диспозиция ст. 137 УК РФ предусматривает следующие способы совершения данного вида преступлений: незаконное собирание сведений о частной жизни лица; незаконное распространение сведений о частной жизни лица. Отдельные запрещенные законом способы собирания предусмотрены в диспозициях ст. ст. 138 и 139 УК РФ: нарушение тайны переписки (ст. 138 УК РФ); нарушение тайны телефонных переговоров (ст. 138 УК РФ); нарушение тайны почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138 УК РФ); незаконное проникновение в жилище (ст. 139 УК РФ).
Указанные в ст. ст. 138 и 139 УК РФ способы собирания сведений о частной жизни могут тесным образом переплетаться в ходе осуществления преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ. Например, контроль жилища изнутри происходит с помощью прослушивающей и следящей аппаратуры.
Преступление считается оконченным с момента, когда сведения о частной жизни сообщены одному, нескольким лицам или неопределенному кругу лиц (в том числе в СМИ).
Действия, предусмотренные ст. 137 УК РФ, следует отграничивать от клеветы (ст. 129 УК РФ). Клевета - это распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. В отличие от ст. 129 ст. 137 УК РФ предусмотрена ответственность за распространение достоверных (правдивых) сведений о частной жизни лица, составляющих его личную и семейную тайну. Если наряду с достоверными сведениями о частной жизни распространяются заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство другого лица, то возможна квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 129 и 137 УК РФ.
Так, органами предварительного следствия Р. было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 129 и ч. 1 ст. 137 УК РФ, который из личных неприязненных отношений разместил на открытом для свободного доступа сайте в сети Интернет сведения о частной жизни своей знакомой. В анкете он указал ее личные данные, поместил фотографии эротического содержания, выдавая их принадлежность потерпевшей, а также заведомо ложную информацию о фактах ее семейной жизни с предложениями интимного характера.
Справедливо считается, что использование служебного положения облегчает виновному совершение преступления и создает возможность причинить более тяжкий вред правам и законным интересам потерпевшего.
Заключение
С учетом изложенного можно сделать следующие предложения по совершенствованию действующего законодательства в сфере защиты частной жизни человека.
Во-первых, необходимо принять специальный закон, который бы регулировал вопросы обеспечения неприкосновенности частной жизни, определил условия правомерности собирания и распространения сведений, составляющих личную и семейную тайну, дал определение таким понятиям, как "частная жизнь", "личная и семейная тайна".
Во-вторых, необходимо разграничить административную и уголовную ответственность за незаконное собирание или распространение персональных данных. Думается, что эти действия не представляют общественной опасности и должны влечь за собой административную ответственность. Для этого ч. 1 ст. 137 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции: "Незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну (за исключением персональных данных)".
В-третьих, поскольку незаконное распространение сведений о частной жизни лица, составляющих личную или семейную тайну, в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации представляет повышенную общественную опасность, ответственность за такие действия следует предусмотреть в квалифицированном или особо квалифицированном составе преступления (ч. ч. 2 или 3 ст. 137 УК РФ).
Несмотря на всю широту спектра возможностей передачи за рубеж и использования персональных данных физических лиц, одной из главных проблем российского законодательства в этом отношении остается отсутствие нормативной базы, которая бы позволила осуществлять указанные действия с полной гарантией их безопасности. Сложившаяся ситуация обусловлена как минимум двумя факторами:
во-первых, российское законодательство не дает четких ответов на вопрос о правовых гарантиях соблюдения прав субъектов персональных данных при перемещении соответствующей информации через границу;
во-вторых, законодательство отдельных государств содержит различный подход к содержанию категорий "конфиденциальность информации" в целом и "персональные данные" в частности. Последнее обстоятельство обусловлено различием исторических факторов развития правовых норм в рассматриваемой области, принципов построения правовой системы государства, уровней развития технической составляющей и пр.
Подводя итог сказанному выше, следует подчеркнуть, что именно надлежащая охрана законом информационных прав граждан в целом и права на защиту персональных данных в частности способна поддержать баланс интересов участников общественной жизни и в определенной степени компенсировать рост эффективности современных технологий, используемых при трансграничной передаче персональных данных.
можно сформулировать следующие условия легального вмешательства в право на неприкосновенность частной жизни, проводимого без согласия лица:
. Юридическим основанием для такого ограничения должен быть реальный конфликт частного интереса сохранения тайны неприкосновенности частной жизни и более значимых публичных интересов государственной безопасности, общественной безопасности (общественного спокойствия), экономической безопасности государства (экономического благосостояния страны), предотвращения беспорядков, предотвращения преступлений, охраны здоровья или нравственности, защиты прав и свобод других лиц.
. Вмешательство должно быть необходимым, т.е. в каждом случае должно быть доказано, что без ограничения права на неприкосновенность частной жизни вред защищаемым публичным интересам будет причинен неминуемо.
. Ограничение права на неприкосновенность частной жизни должно быть предусмотрено национальным законом, при этом в национальном законе должны быть четким и исчерпывающим образом указаны основания такого ограничения. Введение ограничения личного права может быть осуществлено только по решению компетентного судебного органа.
. Ограничение права на неприкосновенность частной жизни не может быть абсолютным - оно может осуществляться в течение строго определенного времени, законодательно должны быть установлены меры судебного контроля за данным ограничением.
Исходя из конституционного правила приоритета норм международного права над правом внутригосударственным (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), полагаем, что эти условия ограничения неприкосновенности частной жизни, вводимые без согласия лица, должны неукоснительно выполняться.
Кроме того, Европейский суд по правам человека указал, что вмешательство в частную жизнь допустимо только при наличии процедур, гарантирующих соответствие мер наблюдения установленным законом условиям. Однако Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" не определяет допустимые процедуры и условия наблюдения; в нем нет и гарантий того, что сбор информации будет прекращен, как только обнаружатся объективные данные, опровергающие предположение о преступной деятельности. Поэтому при отсутствии каких-либо законодательно установленных оговорок, исключающих такие ситуации, возможность наблюдения, когда оно проводится не только в общественных местах, приобретает явно неконституционный смысл и не соответствует нормам Конституции РФ, направленным на защиту неприкосновенности частной жизни граждан.
Выход из сложившейся ситуации видится в приведении российского законодательства, допускающего ограничение права на неприкосновенность частной жизни, в соответствие с международным стандартом. Борьба с преступностью, даже при всех ее благих целях, не должна иметь следствием отказ от защиты прав и свобод человека. Иначе последствия такого шага будут поистине катастрофическими и для построения правового государства в России, и для развития гражданского общества нашей Родины.
Список использованной литературы
1.Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) //Бюллетень международных договоров. N 3. 2001.
.Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 7 октября 2002 г. // Содружество. Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. N 2 (41).
3.Договор между Российской Федерацией и Республикой Кыргызстан о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 14 сентября 1992 г. // Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. М.: СПАРК, 1996.
.Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ) //СПС Консультант Плюс.
.Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 08.12.2011) //СПС Консультант Плюс.
.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // //СПС Консультант Плюс.
.Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 07.12.2011) //СПС Консультант Плюс.
.ФЗ от 19 декабря 2005 г. N 160-ФЗ О ратификации Конвенции Совета Европы о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных // Российская газета. 2005. N 288.
.ФЗ от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ О персональных данных // СПС Консультант Плюс.
.ФЗ от 24 октября 1997 г. N 134-ФЗ О прожиточном минимуме в Российской Федерации //СЗ РФ. 1997. N 43. Ст. 4904.
.ФЗ от 27.07.2006 N 149-ФЗ (ред. от 06.04.2011, с изм. от 21.07.2011) Об информации, информационных технологиях и о защите информации. //СПС Консультант Плюс.
.ФЗ от 10 января 2002 г. N 1-ФЗ Об электронной цифровой подписи (08.11.2007г.) // СПС Консультант Плюс.
.ФЗ от 12.08.1995 N 144-ФЗ (ред. от 08.12.2011) Об оперативно-розыскной деятельности. // СПС Консультант Плюс.
.Закон РФ от 11 марта 1992 г. N 2487-1 О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации (03.12.2011г.) //СПС Консультант Плюс.
.Закон РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 О средствах массовой информации // СПС Консультант Плюс.
.Указ Президента РФ от 6 марта 1997 г. N 188 об утверждении Перечня сведений конфиденциального характера //СЗ РФ. 1997. N 10. Ст. 1127.
.Специальная литература:
.Баринов С.В. Типовая криминалистическая характеристика преступных нарушений неприкосновенности частной жизни // Российский следователь. 2011. N 14.
.Бачило И.Л., Лопатин В.Н., Федотов М.А. Информационное право: Учебник / Под редакцией акад. Б.Н. Топорнина. СПб., 2005.
.Бачило И.Л., Сергиенко Л.А., Кристальный Б.В., Арешев А.Г. Персональные данные в структуре информационных ресурсов. Основы правового регулирования. Мн.: Беллiтфонд, 2006.
.Борзенков Г.Н. Уголовно-правовое обеспечение неприкосновенности частной жизни // Юридический мир. 1997. Сентябрь.
.Волчинская Е.К. Защита персональных данных: опыт правового регулирования. М.: Галерия, 2001.
.Егин С.С. Практика рассмотрения Европейским Судом по правам человека дел, связанных с депортацией иностранных граждан. //СПС Консультант Плюс.
.Зинина У. Федеральный закон "О персональных данных": принципы регулирования и механизмы реализации // Хозяйство и право. 2007. N 3.
.Иванский В.П. Правовая защита информации о частной жизни. Опыт современного правового регулирования. М., 1999.
.Кадников Б.Н. Уголовно-правовая охрана конституционного права граждан на неприкосновенность частной жизни: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
.Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996.
.Кутафин О.Е. Неприкосновенность в конституционном праве Российской Федерации. М., 2004.
.Кучеренко А.В. О гарантиях прав субъектов при осуществлении трансграничной передачи персональных данных // Информационное право. 2009. N 3.
.Лейбо Ю.И., Толстояпьяненко Г.П., Экштайн К.А. Права и свободы человека и гражданина. М., 2000.
.Микеле де Сальвия. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящиеся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. СПб., 2004.
.Миндрова Е.А. Тайна в праве на неприкосновенность частной жизни //Юридический мир. 2007. N 3.
.Научно-практический комментарий к Конституции РФ / Отв. ред. В.В. Лазарев. М., 2001.
.Новиков В. Понятие частной жизни и уголовно-правовая охрана ее неприкосновенности // Уголовное право. 2011. N 1.
.Петросян М.Е. Право на неприкосновенность частной жизни // http://www.hrights.ru/text/bogoraz/Chapter3.htm.
.Петросян М.Е., Разумович Н.Н. Информация и личность. Правовые аспекты: Научно-аналитический обзор литературы США. М., 1979.
.Петрухин И.Л. Личная жизнь: пределы вмешательства. М., 1989. 280с.
.Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998.
.Пикуров Н.И. Некоторые вопросы уголовно-правовой охраны частной жизни // Уголовно-правовая охрана личности и ее оптимизация: Научно-практическая конференция памяти профессора А.Н. Красикова (20 - 21 марта 2003 г.) / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. Саратов, 2003.
.Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. М., 2002.
.Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ 1996 г. // Отв. ред. А.В. Наумов. 3-е изд., перераб., доп. М., 2004.
.Романовский Г.Б. Конституционное регулирование права на неприкосновенность частной жизни: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1997. 154с.
.Романовский Г.Б. Право на неприкосновенность частной жизни. М., 2001.
.Уголовный закон в практике мирового судьи / Под ред. А.В. Галаховой. 2-е изд., доп. М., 2007.
.Устинова Т.Д. Нарушение неприкосновенности частной жизни граждан. Материалы "международной научно-практической конференции "Государство и право: вызовы XXI века" (Кутафинские чтения). М.: Элит, 2009.
.Федосеева Н.Н. Основы международно-правового и национального регулирования защиты информации //Правовые вопросы связи. 2008. N 1.
.Цадыкова Э.А. Гарантии охраны и защиты персональных данных человека и гражданина //Конституционное и муниципальное право. 2007. N14.
.Шумилов Н.И. Криминалистические аспекты информационной безопасности: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1997.
.Экштайн К. Основные права и свободы. По российской Конституции и Европейской конвенции. М., 2004.
.Судебная практика:
.Судебное определение по делу Диас против Окленд Трибьюн Инкорпорейтед Freedman Warren. Right of Privacy in Age of Computer. L. London; New York, 1986. P. 53 - 54.
.Определение Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. N 86-О // Российская газета. 1998. 11 авг.
.Определение Конституционного Суда РФ от 9 июня 2005 г. N 248-О. //СПС Консультант Плюс.
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 N 3 О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц. //Российская газета. N 50. 2005. 15 марта.
Больше работ по теме:
Диплом
Проблема доступу до інформації в Україні
Диплом
Принципы гласности в гражданском и арбитражном процессе
Диплом
Принципы государственной кадровой политики на современном этапе
Диплом
Проблема соотношения социального и биологического в личности преступника
Диплом
Предмет: Основы права
Тип работы: Диплом
Новости образования
22 Июля 2016 16:26
Более 70 представителей крупных вузов АСЕАН подтвердили участие в форуме во Владивостоке
22 Июля 2016 12:51
Абызов: публикация первичных статсведений снизит бюрократическую нагрузку на школы
22 Июля 2016 11:53
В Чечне свыше 200 школьников сдали ЕГЭ с результатом свыше 90 баллов - министр
22 Июля 2016 05:36
Замглавы Минобрнауки РФ: задача сократить число людей с высшим образованием не стоит
21 Июля 2016 20:19
КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]
Скачать реферат © 2019 | Пользовательское соглашение
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ