Защита авторских прав

 

Оглавление

Введение

Глава 1. Общая характеристика защиты авторских прав

.1 Становление института защиты авторских прав

.2 Классификация мер защиты авторских прав

.3 Законодательства о защите авторских прав и его применение

Глава 2. Средства, формы и способы защиты авторских прав

.1 Гражданско-правовое средства защиты авторских прав на программы ЭВМ

.2 Особенности защиты авторских прав в Интернете и локальных сетях

.3 Формы и способы защиты авторских прав

Заключение

Библиографический список

Введение

Актуальность рассматриваемой темы заключается в том, что реформирование законодательства, посвященного охране интеллектуальной собственности и в частности охране авторских прав, проходившее в 1991-1994гг., а также присоединение Российской Федерации к международным конвенциям по охране авторских прав привело к тому, что в России активно стали развиваться такие негосударственные области хозяйственной деятельности как: медиа индустрия, кино-видео индустрия, музыкальная индустрия, полиграфическая индустрия, появились цифровые коммуникации. Но, несмотря на быстрое становление вышеперечисленных областей деятельности, российские и зарубежные правообладатели столкнулись с рядом глобальных проблем, основной из которых является широкомасштабная деятельность в области незаконного использования авторских прав, получившая название «пиратство». Данное явление является международной проблемой и все страны, в том числе и Российская Федерация, принимают меры по пресечению подобной практики. Однако, несмотря на те положительные моменты, заключающиеся в приведении внутреннего российского законодательства в соответствие с нормами международного права в области авторских прав, Россия по-прежнему занимает одно из ведущих мест в мире по объемам выпускаемой пиратской продукции.

Значимость рассматриваемой темы обусловлена необходимостью правового анализа современного авторского права, потребностью в освещении и разъяснении действующих в Российской Федерации средств и способов защиты авторских прав для целей их практического применения, ознакомления российских научных и деловых кругов.

Теоретической основой работы являются труды таких авторов как Беляцкин С.А. Галахова А.Е. Гордон М.В. Гурский Р.А. Гаврилов Э.П. Еременко В.И. Иоффе О.С. Капитонова Е.А. Калятин В.О. Колониченков Р., Пилипенко Е. Куркова Н.П. Козубенко Ю.В. Нагорный Р.С. Победоносцев К.П. Погосян Е.В. Сергеев А.П. Симкин Л.С. Садовский П.В., Демина М.О. Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Старженецкий В.О. Толстая Е.В. Хохлов В.А. Чхутиашвили Л.В. и др.

Цель работы - изучить проблемы гражданско-правовая защиты авторских прав.

Задачи работы: - рассмотреть становление института защиты авторских прав;

проанализировать классификацию мер защиты авторских прав;

изучить законодательство о защите авторских прав и его применение;

рассмотреть гражданско-правовые средства защиты авторских прав на программы ЭВМ;

выявить особенности защиты авторских прав в Интернете и локальных сетях;

изучить формы и способы защиты авторских прав.

Предмет работы - нормы права, регулирующие вопросы гражданско-правовой защиты авторских прав, руководящие разъяснения высших судебных инстанций по вопросам защиты авторских прав, а также материалы судебной практики.

Объект работы - общественные отношения, возникающие в сфере охраны и защиты авторских прав.

Метод исследования - анализ литературы по уголовному праву, монографий, научных статей отдельных авторов, занимающихся исследованиями в рассматриваемой области, анализ материалов судебной и следственной практики. Методами исследования являются также формально-юридический, и др.

Нормативную базу исследования составили правовые источники по уголовному законодательству России, источники международного права и некоторых зарубежных стран.

Настоящая работа состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения и библиографического списка.

Глава 1. Общая характеристика защиты авторских прав

1.1 Становление института защиты авторских прав

Понятием «защита авторских прав» охватывается совокупность мер, направленных на восстановление или признание авторских и смежных прав и защиту интересов их обладателей при их нарушении или оспаривании. Законодательство содержит достаточную регламентацию видов, форм, средств и способов защиты авторских и смежных прав. К сожалению, не все возможности, заложенные в нормах права, реализуются на практике.

С принятием части четвертой ГК существенно изменились логика действия и структура норм, содержащих соответствующие правила. В частности, нормы о защите в основном помещены в гл. 69 ГК, являющейся общей для любых отношений интеллектуальной собственности. Непосредственно в гл. 70 ГК («Авторское право») изложены лишь некоторые уточняющие нормы (ст. ст. 1290, 1299 - 1302 ГК); кроме того, применительно к защите смежных прав имеются собственные правила (ст. ст. 1309 - 1312 ГК).

Первые попытки осмыслить права на нематериальные объекты приписывают еще Платону, затем римским юристам с их resi№corporales (бестелесными вещами). Но ни в Античные времена, ни в Средние века не удалось достичь реализации авторско-правовой охраны произведений. Уже в Новое время, после изобретения книгопечатания, возникает система привилегий. Данные королевской властью привилегии были связаны с монопольными правомочиями на издание книг. Эта система отработана в Англии (статут Анны 1709 года), во Франции и в других европейских странах на национальном уровне.

Постепенно стало очевидным, что национальная охрана и двусторонние соглашения стран в области авторского права не в полной мере эффективны. Поэтому с середины XIX века на международных дискуссиях юристы пытались унифицировать нормы об охране произведений.

Международное авторское право берет свое начало именно с Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 года (далее - Конвенция). Одновременно с правовым аспектом возникает и институциональный - Бернский союз. Конвенция обрела компромиссный характер с учетом мнений делегатов 10 стран - Бельгии, Великобритании, Германии, Испании, Италии, Либерии, Гаити, Туниса, Франции и Швейцарии. После этого Конвенцию неоднократно пересматривали, а многие страны становились ее участниками. На сегодня ее участниками являются 166 государств, в том числе и Российская Федерация (с 1995 года).

История российского законодательства об интеллектуальной собственности насчитывает около 300 лет, а нормативных правовых актов, регулирующих отношения в области авторских и смежных прав, за этот период в нашей стране было принято небольшое количество, и сделать такой анализ в рамках данной статьи не составит особого труда.

Процесс становления, развития и охраны авторского права в разных странах шел по-разному. Преимущественно в законодательстве выделялось два подхода: континентальный (развитие происходило в направлении охраны прав авторов) и англо-американский (усиливалась охрана экономических прав издателей). Российское авторское право в целом принадлежит к семье европейского, континентального права. Тем не менее история российского авторского права отличается от истории авторского права других стран не только особенностями государственного характера, но и запоздалым своим появлением, что обусловлено особенностями общественно-политического устройства нашего государства и своеобразием ее исторического развития. Первые законы, регулирующие авторские отношения, были приняты в России лишь во второй четверти XIX в. Важной их особенностью при этом являлась тесная связь с цензурным законодательством, которое родилось в нашей стране значительно раньше.

Первый относительно полноценный закон об авторском праве в России появился также в рамках законодательства о цензуре. Утвержденный 22 апреля 1828 г. третий Цензурный устав (первый был принят 21 июля 1804 г., второй - 10 июня 1826 г.) содержал специальную главу, которая называлась «О Сочинителях и Издателях книг». Указанная глава, состоявшая всего из семи параграфов (§ 133 - 139), дополнялась более развернутымПоложением о правах Сочинителей, которое служило приложением к Цензурному уставу. В § 10 указанного Положения содержалась норма, в соответствии с которой «случайное перепечатание в каком-либо издании мелкой статьи, не занимающей более одного печатного листа, или перевод оной на другой язык, а равно и перепечатание известий политических (с указанием источника) или до Словесности, Наук и Художеств относящихся, не почитается контрафакциею». В § 11 предусматривалось, что «ссылки на книгу не почитаются контрафакциею, но токмо при соединении следующих условий: a) если в ссылках выписаное не более третьей части книги (заключающей в себе более одного печатного листа) и b) если текста самаго Сочинителя находится вдвое более против ссылок из одной какой-либо книги». Иными словами, Положение о правах Сочинителей 1828 г. допускало случаи свободного использования произведения в информационных целях и цитирование произведения в оригинале и в переводе в объеме, оправданном целью цитирования. Как отмечал К.П. Победоносцев, «перепечатка случается обыкновенно при рецензиях в журналах, но когда журналист, под видом рецензии или под другим предлогом, перепечатывает вполне и постоянно мелкие из чужих изданий статьи, хотя бы они занимали и менее одного печатного листа по последнему изданию, то закон нарушается». Указанные нормы, по сути, положили начало формированию института ограничений исключительных прав в российском законодательстве.

В 1830 г. было утверждено новое Положение о правах Сочинителей, Переводчиков и Издателей, которое значительно дополнило Положение 1828 г.. К уже существовавшим на тот момент нормам о свободном использовании произведений законодатель добавил § 17, в соответствии с которым «помещение в хрестоматиях и других учебных книгах каких-либо статей или отрывков из других сочинений не почитается самовольным изданием, хотя бы таковое заимствование в сложности разных мест книги составляло и более одного листа». Таким образом, в законодательство об авторском праве была включена норма о цитировании произведений для учебных целей, причем без каких-либо ограничений в объеме цитирования. Также законодатель добавил уточнение к § 16, согласно которому «при определении, как велика помещенная в журнале или каком-либо ином собрании статья, принимается в основание последнее издание книги, из коей взята сия статья».

При издании Свода законов в 1832 г. Цензурный устав вошел в качестве приложения к ст. 129 Устава о предупреждении и пресечении преступлений (т. XIV), где Положение о правах Сочинителей разместилось в § 254 - 292. В издании 1842 г. нормы о правах сочинителей остались в составе Цензурного устава и составили § 257 - 295 приложения к ст. 147.

Дальнейшее развитие авторского права в XIX в. шло по пути постепенного расширения числа охраняемых произведений и признаваемых законом авторских правомочий. В 1845 г. были приняты нормы, регламентировавшие авторские права композиторов, а в 1846 г. - авторские права художников и архитекторов. Однако в них никаких нововведений относительно свободного использования произведений предусмотрено не было.

В издании Свода законов 1857 г. Цензурный устав обрел самостоятельность в т. XIV, а права сочинителей составили в нем § 282 - 312, которые включили в себя нормы о литературной (художественной) и музыкальной собственности. В 1886 г. была подписана Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений, однако Россия осталась в стороне. Прежде всего потому, что авторам предоставлялось право запрещать внесение изменений в их книги, а это ущемляло права государственной цензуры. Экономические интересы Правительства России и отсутствие хорошо организованных авторских обществ, которые в свою очередь могли бы защищать экономические интересы русских авторов, также были причиной того, что Россия отказалась в XIX в. от присоединения к Бернской конвенции. Не помогли решить этот вопрос и обращения к обществу ряда русских и зарубежных писателей.

В 1887 г. нормы о праве собственности на произведения наук, словесности, художеств и искусств были перенесены в т. X ч. I в качестве приложения к примечанию 2 ст. 420.

марта 1911 г. был принят Закон об авторском праве, который явился первым самостоятельным нормативным правовым актом в истории России, призванным регулировать отношения в области авторского права. Он был составлен на основе западноевропейского законодательства и международных соглашений в области авторского права того времени, однако отражал традиционный для России более низкий уровень охраны авторских прав. В Законе 1911 г. нашли отражение передовые идеи германских Законов 1901 и 1907 гг., а также Бернской конвенции в ее Берлинской редакции 1908 г. Нововведения коснулись и норм о свободном использовании произведений. Так, ст. 38 второй главы Закона «Авторское право на литературные произведения» предусматривалось, что «речи, произнесенные публично в законодательных учреждениях, в судебных установлениях, в земских, городских, сословных и других общественных собраниях и, вообще, во всех публичных собраниях, могут быть печатаемы в повременных изданиях, а также в отдельных отчетах о заседаниях означенных учреждений и собраний, без согласия автора». Согласно ст. 39 в литературных произведениях допускались «небольшие выписки из появившихся уже в свет чужих сочинений или даже полная перепечатка чужих, незначительных по объему, произведений, под условием помещения таких выписок или перепечаток в сочинении, составляющем самостоятельное целое, или же в хрестоматиях и других сборниках с учебною, научною либо техническою целью». Статья 40 вводила правило о том, что «в газетах, журналах и прочих повременных изданиях допускается перепечатка из других повременных изданий известий о текущих событиях, о новостях дня, а равно иногородних сообщений по телеграфу и телефону, хотя бы получаемых от собственных корреспондентов». При этом в Законе делалась оговорка, что постоянные из одного и того же издания перепечатки воспрещаются. Положения второй главы Закона распространялись и на географические, топографические, астрономические и иного рода карты, глобусы, атласы, рисунки по естествознанию, строительные и другие технические планы, рисунки, чертежи и тому подобные произведения, если по главной цели своей и назначению такие произведения не относились к числу художественных.

В отношении музыкальных произведений ст. 43 Закона также вводила три новых случая свободного использования. Во-первых, издание вариаций, транскрипций, фантазий, этюдов на целое или часть чужого музыкального произведения или вообще заимствование из него, если все эти сочинения настолько уклонялись от оригинала, что должны были рассматриваться как новое и самостоятельное музыкальное произведение. Во-вторых, «приведение в изданиях с учебною или ученою целью, в виде примеров, отдельных мест изданного или публично исполненного музыкального произведения». В-третьих, согласно ст. 50 Закона публичное исполнение музыкального произведения допускалось без согласия композитора, если исполнение ни непосредственно, ни косвенно не преследовало целей наживы, если исполнение совершалось во время народных празднеств или если выручка назначалась исключительно для благотворительных целей и исполнители вознаграждения не получали.

Интересной представляется норма ст. 54 Закона, согласно которой снятие копий с художественного произведения, приобретенного непосредственно от художника в собственность для храмов Божьих, императорских дворцов, музеев, правительственных и общественных установлений, допускалось с разрешения подлежащей власти и без согласия художника.

Согласно ст. 56 Закона также не признавались нарушениями авторского права на художественное произведение:

) изображение произведений живописи средствами ваяния и, наоборот, произведений ваяния средствами живописи;

) воспроизведение отдельных художественных произведений в самостоятельном научном исследовании или же в книге, предназначенной для учебных целей, и притом исключительно для пояснения текста;

) повторение художественных произведений, находящихся на улицах, площадях и в других публичных местах, в иной отрасли того же рода искусства;

) помещение отдельных частей художественного произведения в изделиях заводской, фабричной и ремесленной промышленности;

) помещение произведений на публичной выставке.

Статья 57 Закона предусматривала правило о том, что каждый может производить постройки и сооружения по опубликованным автором архитектурным, инженерным и иным техническим планам, чертежам и рисункам, если автор, при самом опубликовании, не оговорит, что такое право он сохраняет за собою, а лицо, которое приобрело у автора технические планы, чертежи или рисунки, за отсутствием иного соглашения, могло производить по ним постройки и сооружения.

В статье 62 гл. 6 Закона впервые появились нормы, отражавшие уровень развития науки и техники на момент принятия законодательства об авторском праве начала XX в. В соответствии с указанной статьей не признавались нарушением авторского права на фотографические произведения и другие произведения, подобные фотографии:

) снятие копии для личных целей;

) помещение произведения на публичной выставке;

) воспроизведение произведения в самостоятельном научном исследовании или же в книге, предназначенной для учебных целей, и притом исключительно для пояснения текста;

) воспроизведение произведения, хотя бы целиком, в изделиях заводской, фабричной и ремесленной промышленности.

Помимо всего прочего, ст. 19 Закона об авторском праве ввела общее правило, согласно которому при всяких разрешаемых законом заимствованиях из чужого произведения обязательным являлось указание имени автора и источника заимствования.

Таким образом, Закон 1911 г. стал значительным шагом в развитии авторского права России, в том числе он существенно увеличил количество случаев свободного использования произведений по сравнению с законодательством Российской империи XIX в. и ввел новые их виды в соответствии с уровнем развития научно-технического прогресса на тот период времени.

После известных событий 1917 г. гражданское законодательство, действовавшее на территории бывшей Российской империи, включая Закон об авторском праве 1911 г., было отменено. Первым советским нормативным правовым актом в сфере регулирования авторского права стал Декрет Центрального исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (далее - ЦИК) от 29 декабря 1917 г. «О государственном издательстве», в котором закреплялся переход прав на все литературные произведения в собственность государства. Та же линия была продолжена Декретом Совета народных комиссаров (далее - СНК) от 26 ноября 1918 г. «О признании научных, литературных, музыкальных и художественных произведений государственным достоянием». Однако норм о свободном использовании произведений указанные акты не содержали. Таким образом, авторское право периода «военного коммунизма» характеризовалось коренной ломкой прежнего законодательства Российской империи и попытками внедрить в рассматриваемую сферу нормы, согласующиеся лишь с большевистскими взглядами.

Ситуация изменилась с принятием Постановления ЦИК и СНК СССР от 30 января 1925 г. «Об основах авторского права», п. 4 которого предусматривал некоторые случаи свободного использования объектов авторских прав и который во многом воспроизвел положения Закона об авторском праве 1911 г.. Согласно п. 4 указанного Постановления не считалось нарушением авторского права:

) помещение небольших отдельных отрывков и даже полная перепечатка незначительных по размеру произведений, снимков и т.д. в научных, политико-просветительных и учебных сборниках с обязательным указанием автора и источника заимствования;

) помещение отчетов о выпущенных в свет устных и письменных произведениях в области литературы, науки и искусства, передающих существо произведения в самостоятельной форме с воспроизведением оригинала в меру необходимости;

) помещение в отчетах повременных изданий речей, произнесенных в публичных заседаниях;

) перепечатка повременными изданиями появившихся в газетах сообщений, а равно статей, не имеющих беллетристического характера, не ранее чем на другой день по их опубликовании. При этом в отношении перепечатываемых статей необходимо было указать источник заимствования и имя автора;

) использование композитором для своего музыкального произведения текста, заимствованного из чужого литературного произведения, при отсутствии на это запрещения, объявленного автором последнего на каждом экземпляре своего произведения;

) публичное исполнение чужих драматических, музыкальных, музыкально-драматических, кинематографических и других произведений в красноармейских и рабочих клубах, а также в других местах при условии невзимания платы с посетителей;

) использование художественных и фотографических произведений в изделиях заводской и ремесленной промышленности;

) изображение произведений живописи средствами ваяния и, наоборот, произведений ваяния средствами живописи;

) воспроизведение художественных произведений, находящихся на улицах, площадях и в публичных музеях;

) помещение всякого рода произведений на публичной выставке;

) производство построек и сооружений по опубликованным автором архитектурным, инженерным и иным техническим планам, чертежам и рисункам, если автор при самом опубликовании не оговорит, что такое право он сохраняет за собой;

) снятие копии с чужого произведения исключительно для личных целей и без помещения при этом на копии художественного или фотографического произведения подписи или монограммы автора подлинника.

В Декрете ЦИК и СНК РСФСР от 11 октября 1926 г. «Об авторском праве» и Постановлении ЦИК и СНК РСФСР от 8 октября 1928 г. «Об авторском праве», которые действовали на территории РСФСР вместе с Основами об авторском праве 1925 и 1928 гг., положений о свободном использовании произведений не содержалось.

Постановление ЦИК и СНК СССР от 16 мая 1928 г. «Основы авторского права» расширило количество случаев свободного использования и конкретизировало некоторые из них. Так, согласно подп. «ж» п. 9 не являлась теперь нарушением авторского права перепечатка повременными изданиями репродукций с произведений изобразительных искусств, рисунков, иллюстраций, фотографий, чертежей и т.п. с соблюдением тех же условий и порядка, которые установлены для перепечатки повременными изданиями появившихся в газетах сообщений и статей, не имеющих беллетристического характера. В отношении помещения всякого рода произведений на публичной выставке в подп. «м» Постановления 1929 г. была сделана оговорка о том, что такое помещение возможно лишь в случае, если оно не запрещено автором. В отношении снятия копий с чужого произведения исключительно для личных целей в п. «о» Постановления 1929 г. также была сделана оговорка о том, что снятие таких копий с произведений скульптуры средствами механически-контактного копирования не допускается. Подпунктом «п» Постановления 1929 г. из случаев свободного использования было исключено использование художественных и фотографических произведений в изделиях фабрично-заводской, кустарной и ремесленной промышленности. Теперь в этой ситуации необходимо было уплачивать автору гонорар в размерах и порядке, устанавливаемых законодательством союзных республик. Кроме всего прочего, п. 9 указанного Постановления было предусмотрено примечание 2, в соответствии с которым установление предельных размеров отрывков и произведений, перепечатка которых допускалась в научных, политико-просветительных, учебных сборниках и других научных произведениях, отдавалось на откуп законодателям союзных республик. Так, например, в РСФСР норма о размерах цитирования содержалась в п. 5 Постановления ЦИК и СНК РСФСР от 8 октября 1928 г. «Об авторском праве», где она составляла 10 тысяч типографских знаков для прозы и 40 строк для стихотворений, а для капитальных научных трудов - до 40 тысяч типографских знаков, если подобные труды состояли не менее чем из 30 печатных листов. При этом во всех случаях при заимствовании должны были быть указаны имя автора и источник заимствования.

В начале 60-х гг. XX в. в ходе проводившейся в тот период кодификации законодательства было решено включить законодательство об авторском праве в качестве самостоятельного раздела в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и в гражданские кодексы союзных республик (с 1 октября 1964 г. в РСФСР - ст. 475 - 516 ГК). В связи с этим ранее действовавшие нормы авторского права были существенно пересмотрены в направлении дальнейшего расширения прав авторов, а количество случаев свободного использования произведений при этом значительно сокращено.

Статьей 492 ГК РСФСР, так же как и ст. 103 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, предусматривалось всего пять случаев, когда использование произведения могло осуществляться без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием фамилии автора, произведение которого было использовано, и источника заимствования:

) использование чужого изданного произведения для создания нового, творчески самостоятельного произведения, кроме переработки повествовательного произведения в драматическое либо в сценарий и наоборот, а также для переработки драматического произведения в сценарий и наоборот;

) воспроизведение в научных и критических работах, учебных и политико-просветительных изданиях отдельных изданных произведений науки, литературы и искусства и отрывков из них в пределах, устанавливаемых законодательством союзных республик (в нашем случае - Постановлением Совета Министров РСФСР);

) информация в периодической печати, кино, по радио и телевидению о выпущенных в свет произведениях литературы, науки и искусства;

) воспроизведение в газетах, кино, по радио и телевидению публично произнесенных речей, докладов, а также выпущенных в свет произведений литературы, науки и искусства (в ГК РСФСР этот случай дополнялся транслированием по радио и телевидению публично исполняемых произведений непосредственно из места их исполнения);

) воспроизведение каким-либо способом, кроме механически-контактного копирования, произведений изобразительного искусства, находящихся в местах, открытых для свободного посещения, за исключением выставок и музеев.

Шестой случай свободного использования произведений был обозначен в ст. 493 ГК РСФСР (в Основах он не предусматривался), которая допускала без согласия автора и без уплаты авторского вознаграждения воспроизведение или иное использование чужого выпущенного в свет произведения для удовлетворения личных потребностей.

Указом Президиума ВС СССР от 21 февраля 1973 г. и Указом Президиума ВС РСФСР от 1 марта 1974 г. ст. 103 Основ и ст. 492 ГК РСФСР соответственно были дополнены двумя случаями свободного использования произведений: п. 5 указанной статьи теперь разрешал воспроизведение в газетах публично произнесенных речей, докладов, а также выпущенных в свет произведений литературы, науки и искусства в оригинале и переводе, а п. 7 - репродуцирование печатных произведений в научных, учебных и просветительных целях без извлечения прибыли. Возможность свободно воспроизводить публично произнесенные речи, доклады, а также выпущенные в свет произведения литературы, науки и искусства в оригинале и переводе в газетах была обозначена в п. 5 указанных статей.

В то же время Указом Президиума ВС РСФСР от 1 марта 1974 г., а еще позже Указом Президиума ВС СССР от 13 октября 1976 г. в ст. 103 Основ и в ст. 492 ГК РСФСР соответственно был введен п. 8, согласно которому издание рельефно-точечным шрифтом для слепых выпущенных в свет произведений также признавалось одним из случаев свободного использования.

Следующим этапом развития норм о свободном использовании произведений стало принятие Верховным Советом СССР 31 мая 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, в ст. 138 которых допускалось без согласия автора и без уплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого использовано, и источника заимствования, а также при условии, что этим не наносится ущерб нормальному использованию произведения и не ущемляются законные интересы автора:

) цитирование в учебных изданиях, научных и критических работах изданных произведений в объеме, обусловленном целью издания, цитирование статей из газет и журналов для обзоров печати;

) воспроизведение по радио, телевидению и в газетах публично произнесенных речей, докладов, а также статей по текущим экономическим, политическим, социальным и религиозным вопросам из газет и журналов, если автор произведения специально не установил запрета;

) воспроизведение в обзорах текущих событий в кино, на радио и по телевидению выпущенных в свет литературных и художественных произведений в объеме, соответствующем информационным целям;

) репродуцирование в единичных экземплярах изданных произведений в научных, учебных и просветительских целях без извлечения прибыли;

) издание выпущенных в свет произведений рельефно-точечным шрифтом для слепых, кроме произведений, специально созданных для таких изданий;

) изготовление одной копии программы для ЭВМ владельцем экземпляра программы на условиях, установленных законодательством.

Пунктом 3 ст. 138 Основ допускалось без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения использование чужого выпущенного в свет произведения для удовлетворения личных потребностей, если при этом не наносился ущерб нормальному использованию произведения и не ущемлялись законные интересы автора.

Таким образом, количество случаев свободного использования в Основах гражданского законодательства 1991 г. сократилось по сравнению с действовавшими ранее Основами 1964 г., но при этом законодатель привел их в соответствие с уровнем развития научно-технического прогресса и предусмотрел положения о свободном использовании программ для ЭВМ. Также в российском законодательстве впервые был воспроизведен так называемый трехступенчатый тест, закрепленный в ряде международных соглашений об интеллектуальной собственности и призванный установить возможные пределы введения ограничений исключительных прав в национальном законодательстве участвующих в них государств.

Основы гражданского законодательства 1991 г. должны были вступить в действие с 1 января 1992 г., однако в связи с распадом СССР этого не произошло. В новых условиях некоторые независимые государства - субъекты бывшего СССР, учитывая, что их гражданские кодексы в значительной степени устарели, приняли решение о применении Основ на своей территории. В Российской Федерации Основы гражданского законодательства вступили в силу 3 августа 1992 г. в соответствии с Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 14 июля 1992 г. «О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы».

Спустя год был принят один из основополагающих нормативно-правовых актов в пореформенной России в области гражданско-правового регулирования отношений, связанных с творческой деятельностью, - Закон РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах» (далее - ЗоАП). С его принятием на территории России перестал применяться разд. V Основ гражданского законодательства 1991 г. Указанный Закон приобрел ключевое отраслевое значение. В статьях 16, 18 - 25 Закона предусматривалось несколько случаев свободного использования произведений, количество которых значительно увеличилось по сравнению с предыдущим действовавшим на территории СССР и России законодательством и которые были приведены в соответствие с международными соглашениями об авторском праве и уровнем развития научно-технического прогресса. Кроме того, в российском законодательстве впервые появились нормы, регулировавшие гражданский оборот объектов смежных прав, и в частности нормы о свободном использовании последних.

Так, в абз. 1 п. 3 ст. 16ЗоАП было предусмотрено правило об исчерпании права; ст. 18 предусматривала свободное воспроизведение произведения в личных целях, за исключением некоторых случаев, прямо поименованных в Законе; ст. 19 воспроизводила положения о свободном использовании произведений путем цитирования; ст. 20 разрешала три случая свободного использования произведений путем репродуцирования; ст. 21 предусматривала норму о свободном использовании произведений, постоянно расположенных в местах, открытых для свободного посещения; ст. 22 - норму о свободном публичном исполнении музыкальных произведений; ст. 23 - норму о свободном воспроизведении для судебных целей; ст. 24 - норму о свободной записи краткосрочного пользования, производимой организациями эфирного вещания; в ст. 25 говорилось о свободном воспроизведении программ для ЭВМ и баз данных и правиле о декомпилировании программ для ЭВМ.

Свободное использование объектов смежных прав регулировалось ст. 42ЗоАП. В соответствии с п. 1 указанной статьи допускалось без согласия исполнителя, производителя фонограммы, организации эфирного или кабельного вещания и без выплаты вознаграждения использование исполнения, постановки, передачи в эфир, передачи по кабелю и их записей, а также воспроизведение фонограмм:

) для включения в обзор о текущих событиях небольших отрывков из исполнения, постановки, фонограммы, передачи в эфир или по кабелю;

) исключительно в целях обучения или научного исследования;

) для цитирования в форме небольших отрывков из исполнения, постановки, фонограммы, передачи в эфир или по кабелю при условии, что такое цитирование осуществляется в информационных целях. При этом свободное использование в коммерческих целях было запрещено.

Свободное использование объектов смежных прав могло осуществляться также в случаях, которые были установлены ЗоАП в отношении свободного использования произведений.

Правило об исчерпании права было предусмотрено и в отношении некоторых объектов смежных прав. Так, согласно абз. 1 п. 3 ст. 38ЗоАП, если экземпляры правомерно опубликованной фонограммы введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации путем их продажи, дальнейшее их распространение допускается без согласия производителя фонограммы и без выплаты ему вознаграждения.

Пунктом 3 ст. 42ЗоАП устанавливался еще один случай свободного использования объектов смежных прав в отношении получения разрешения исполнителя, производителя фонограммы и организации эфирного вещания на осуществление записей краткосрочного пользования исполнения, постановки или передачи, на воспроизведение таких записей и на воспроизведение фонограммы, опубликованной в коммерческих целях, при условии если запись краткосрочного пользования или воспроизведение осуществлялись организацией эфирного вещания с помощью ее собственного оборудования и для ее собственной передачи при соблюдении следующих требований:

) предварительного получения организацией эфирного вещания разрешения на передачу в эфир самой постановки, исполнения или передачи, в отношении которых в соответствии с положениями ст. 42ЗоАП осуществлялась запись краткосрочного пользования или воспроизведение такой записи;

) уничтожения записи в течение шести месяцев после ее изготовления, если более продолжительный срок не был согласован с автором записанного произведения, за исключением единственного экземпляра, который мог быть сохранен в официальных архивах на основании его исключительно документального характера.

В 1994 - 1995 гг. Россия присоединилась к ряду международных договоров - Всемирной конвенции об авторском праве в редакции 1971 г. (Парижская редакция) и к дополнительным Протоколам 1 и 2, Конвенции об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм от 29 октября 1971 г. и Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. (в редакции Парижского акта 1979г.). С 1 января 1995 г. на территории России вступила в силу первая часть ГК РФ, а еще раньше - с 1994 г. - начался процесс подготовки кодифицированного законодательства об интеллектуальной собственности, и в профессиональной среде все чаще стали высказываться мнения о включении норм об авторском праве в структуру ГК РФ.

С принятием Федерального закона от 20 июля 2004 г. № 72-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» изменилось содержание ст. 19ЗоАП. Законодатель добавил в нее п. 2, в соответствии с которым появился еще один случай свободного использования произведений, а именно предоставление во временное безвозмездное пользование библиотеками экземпляров произведений, введенных в гражданский оборот законным путем. При этом экземпляры произведений, выраженных в цифровой форме, в том числе экземпляры произведений, предоставляемых в порядке взаимного использования библиотечных ресурсов, могли предоставляться во временное безвозмездное пользование только в помещениях библиотек при условии исключения возможности создать копии этих произведений в цифровой форме.

В июне 2005 г. формально была начата работа над проектом четвертой части ГК РФ, которая была призвана объединить в себе нормы, посвященные правам на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Она была принята 24 ноября 2006 г., вступила в силу с 1 января 2008 г. и действует на территории России по сей день.

Таким образом, проанализировав динамику развития норм о свободном использовании объектов авторских и смежных прав в российском законодательстве, можно сделать вывод о том, что существовавшие в международном регулировании тенденции последовательного сужения сферы допускаемого национальными законодательствами свободного использования, сведения случаев такого использования к минимуму отразились на российском законодательстве об интеллектуальной собственности. Кроме того, необходимо отметить значительное отставание законодательства об интеллектуальной собственности в России на протяжении всей истории его развития, вплоть до 90-х гг. XX в., от основных международных соглашений, принятых в области охраны и защиты интеллектуальной собственности, и от аналогичного законодательства, существовавшего во многих зарубежных государствах в указанный период. Наши выводы наглядно подтверждает история развития норм о свободном использовании объектов авторских и смежных прав в России.

1.2 Классификация мер защиты авторских прав

Высший смысл любой правовой системы заключается в предоставлении надежной защиты при нарушении конкретных субъективных правомочий. На сегодняшний день современное российское законодательство, регулирующее авторское право, предусматривает широкий арсенал разнообразных средств защиты нарушенных авторских прав. Однако законодатель традиционно склонен использовать чересчур общий, а потому не совсем удачный термин «способы защиты» (ст. 12, 1250, 1251, 1252 ГК РФ), включая в данное понятие самые различные правовые категории: меры защиты авторских прав, меры ответственности за нарушение авторских прав, самозащиту авторских прав (которая, заметим, является не способом, а, скорее, формой защиты).

В литературе не раз высказывались мнения касательно необходимости разделения способов воздействия на нарушителя: на меры защиты и меры ответственности. Так, по мнению С.С. Алексеева, юридическими гарантиями осуществления и защиты гражданских прав являются не только меры ответственности, но и меры защиты.

Безусловно, ведущую роль в механизме защиты авторских прав играют именно меры защиты. Меры защиты авторских прав существенно различаются в зависимости от субъекта, управомоченного использовать те или иные меры, порядка и последствий их применения. Тем не менее в научной литературе, посвященной защите авторских прав, не существует единого подхода к классификации таких мер.

В настоящем параграфе предпринята попытка дать полную, развернутую классификацию мер защиты авторских прав по различным основаниям.

Однако для начала определимся с самим понятием мер защиты. Применительно к авторскому праву уместно применить следующее определение мер защиты:

меры защиты в авторском праве - это средства правового воздействия, применяемые к обязанному субъекту авторских правоотношений независимо от его вины и направленные на защиту субъективного авторского права или правопорядка в авторско-правовой сфере путем признания авторских прав, восстановления имущественных и личных неимущественных благ или путем пресечения действий, нарушающих авторские права.

Меры защиты авторских прав многочисленны и разнообразны, и, уже исходя из приведенного выше определения, их можно классифицировать по различным основаниям:

. По субъекту, управомоченному на реализацию мер защиты, можно выделить:

.1. Меры защиты, реализация которых может быть осуществлена лишь с помощью органов государственного принуждения (например, взыскание убытков за нарушение исключительных авторских прав, публикация решения суда о допущенном нарушении авторских прав, признание авторства).

.2. Меры защиты, реализация которых может осуществляться как с помощью органов государственного принуждения, так и самим управомоченным субъектом по согласованию с обязанным лицом. Диспозитивность метода гражданско-правового регулирования предполагает возможность выбора участниками авторских правоотношений вариантов поведения не только в процессе осуществления прав, но и в процессе исполнения обязанностей. Добровольное исполнение лицом обязанности, возникшей вследствие нарушения авторского права, зачастую исключает необходимость вмешательства юрисдикционных органов. Только в случае отказа лица от добровольного исполнения обязанности в дело вступает аппарат государственного принуждения. При этом добровольность исполнения не влияет на характер самих мер защиты, поскольку они остаются санкциями и тогда, когда их реализация не сопровождается принуждением. К примеру, лицензиат, нарушающий условия лицензионного договора, может прекратить нарушение после письменного обращения лицензиара, добровольно возместить причиненные нарушением убытки, и вмешательство органов государственной власти не потребуется.

.3. Меры защиты, реализация которых возможна самими управомоченными субъектами, т.е. меры самозащиты. Сюда, в частности, следует относить предусмотренную гражданским законом возможность отказа от исполнения договора вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств контрагентом. Например, п. 1 ст. 1287 ГК РФ устанавливает правило, согласно которому по договору о предоставлении права использования произведения, заключенному автором или иным правообладателем с издателем, т.е. с лицом, на которое в соответствии с договором возлагается обязанность издать произведение (издательский лицензионный договор), лицензиат обязан начать использование произведения не позднее срока, установленного в договоре. При неисполнении этой обязанности лицензиар вправе отказаться от договора без возмещения лицензиату причиненных таким отказом убытков. Как видим, п. 1 ст. 1287 ГК РФ предусматривает возможность одностороннего отказа от договора, причем отказ от договора в данном случае выступает санкцией за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности. Во всех прочих случаях, когда прекращение обязательства есть одностороннее, предусмотренное законом действие, совершаемое в интересах одной из сторон при отсутствии правонарушения со стороны контрагента, односторонний отказ от договора мерой самозащиты не является.

. По объекту, на защиту которого направлена их реализация, меры защиты в авторском праве можно подразделить на:

.1. Меры защиты субъективных авторских прав. Большинство правонарушений в авторско-правовой сфере посягает на какое-либо конкретное субъективное право управомоченного субъекта. Ввиду того что субъективное авторское право является элементом авторского правоотношения, которое, в свою очередь, выступает составной частью правопорядка в авторско-правовой сфере, очевидно, что нарушение конкретного субъективного права опосредованно нарушает и указанный правопорядок в целом. Тем не менее, если управомоченное лицо не воспользуется предоставленной ему законом мерой защиты, правонарушение останется без последствий.

.2. Меры защиты правопорядка в авторско-правовой сфере. В случае посягательства не на конкретное субъективное авторское право, а непосредственно на правопорядок в авторско-правовой сфере как таковой (как правило, такое возможно при нарушении запретов, установленных законодательством об авторском праве, не связанных с охраной конкретного субъективного права), гражданско-правовые санкции приводятся в действие в силу прямого указания закона. Реализующиеся при этом меры защиты авторских прав направлены на восстановление правопорядка и приведение поведения участников авторских правоотношений в соответствие с законом.

. По последствиям, вызываемым реализацией мер защиты, последние можно разделить на:

.1. Правоустановительные меры защиты - т.е. такие меры, в результате реализации которых происходит установление факта принадлежности авторских прав субъекту авторско-правовых отношений. Такой мерой является признание субъективного авторского права. Применение данной меры защиты способствует устранению неопределенности во взаимоотношениях субъектов авторского права и создает условия для реализации иных прав, а также служит средством предотвращения со стороны третьих лиц действий, препятствующих нормальному осуществлению авторских прав.

.2. Правовосстановительные меры защиты - направлены на восстановление положения, существовавшего до нарушения права (либо на восстановление существовавшего положения при отсутствии правонарушения). Сюда традиционно относятся такие меры защиты авторских прав, как возмещение убытков, публикация решения суда о допущенном нарушении авторских прав.

.3. Пресекательные меры защиты - направлены на пресечение действий, нарушающих авторское право, установление запрета на осуществление нарушающих авторские права действий.

. В зависимости от нормативно-правового акта, в котором они закреплены, можно выделить общие (универсальные), специальные и особенные меры защиты:

.1. Универсальные - применяются для защиты всех гражданских прав (в том числе авторских и смежных прав). Универсальные меры защиты и меры ответственности содержатся в основном в ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации. Возможность применения универсальных мер защиты для защиты авторских прав прямо предусмотрена ст. 1250 ГК РФ.

.2. Специальные - применимы только для защиты авторских и смежных прав. Ранее подобные меры были закреплены в ст. 49 Закона РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах». На сегодняшний день специальные меры защиты и меры ответственности закреплены в ст. 1251, 1252 ГК РФ. Некоторые из них дублируют ст. 12 ГК РФ (например, признание права, возмещение убытков), некоторые характерны только для авторского права (например, выплата компенсации, публикация решения суда о допущенном нарушении авторских прав).

.3. Особенные - применяются для защиты отдельных объектов авторских и смежных прав. Например, до вступления в силу части четвертой Гражданского кодекса РФ ст. 18 Закона РФ от 23 сентября 1992 г. № 3523-1 «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» закрепляла способы защиты, предоставляемые автору программы для ЭВМ или базы данных и иным правообладателям.

. В связи с тем, что, кроме гражданско-правовых мер защиты, авторские и смежные права обеспечиваются также административно-правовой и уголовно-правовой защитой, возможна классификация мер защиты по отраслевому признаку, в соответствии с которым можно выделить:

.1. Гражданско-правовые меры защиты и меры ответственности в авторском праве.

.2. Меры защиты, предусмотренные административным законодательством (например, ст. 7.12 КоАП РФ).

.3. Меры защиты, предусмотренные уголовным законодательством (ст. 146 УК РФ).

Следует отметить, что в последних двух случаях уместнее говорить в первую очередь об ответственности, нежели о защите.

. В зависимости от того, какое право нарушено, возможно подразделение мер защиты и мер ответственности на:

.1. Меры защиты, применяемые для защиты личных неимущественных прав автора. В ГК РФ эти меры содержатся в ст. 1251.

.2. Меры защиты и меры ответственности, применяемые для защиты исключительных (имущественных) прав (ст. 1252 ГК РФ).

Необходимо указать на условность такого разграничения, так как те и другие меры, как правило, применяются в сочетании (например, иск о признании авторства на конкретное произведение и возмещении убытков, связанных с незаконным использованием этого произведения).

. В зависимости от характера источника, которым предусмотрены те или иные меры защиты и меры ответственности, можно выделить:

.1. Меры защиты, предусмотренные между народными договорами и соглашениями.

.2. Меры защиты, предусмотренные национальным законодательством.

. В зависимости от того, были ли стороны связаны договорными обязательствами:

.1. Меры защиты, применяемые при внедоговорном нарушении авторских и смежных прав (признание права, возмещение убытков).

.2. Меры защиты, применяемые при нарушении договорных обязательств в авторско-правовой сфере (изменение или прекращение договора).

Следует отметить, что нормы авторского права осуществляют не только защиту субъективных авторских прав от правонарушений, но и охрану на случай возможности таковых. В авторском праве имеется ряд норм, которые охраняют конкретное субъективное авторское право, не связывая эту охрану с правонарушением. Таким свойством обладают, например, правоохранительные и превентивные меры, которые охраняют и защищают правопорядок в авторско-правовой сфере.

К правоохранительным мерам относятся меры, направленные на сохранение принадлежащих субъектам авторского права прав (например, ст. 1281 ГК РФ гарантирует сохранение исключительного права на произведение в течение всей жизни автора и семидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом смерти автора).

К превентивным мерам относятся меры, направленные на установление возможности приобретать субъективные авторские права преимущественно перед всеми другими лицами (например, в соответствии с п. 2 ст. 1284 в случае продажи принадлежащего лицензиату права использования произведения с публичных торгов в целях обращения взыскания на это право автору предоставляется преимущественное право его приобретения). К превентивным мерам также относятся меры охраны, направленные на предупреждение возможного нарушения авторского права (например, признание неоспариваемого права авторства).

Превентивные и правоохранительные меры являются специальными мерами охраны авторского права и реализуются независимо от воли сторон в силу прямого указания закона. Эти меры по-своему тоже способствуют защите авторских прав, но главная их цель - сохранить то субъективное авторское право, которое уже имеется, или способствовать приобретению того субъективного авторского права, на которое у лица имеется больше оснований, нежели чем у других.

Меры защиты, в свою очередь, являются средствами воздействия на правонарушителя и преследуют цель пресечь действия, уже нарушающие авторские права или правопорядок в авторско-правовой сфере. В силу этого по своей юридической природе меры защиты в авторском праве являются гражданско-правовыми санкциями.

Классификация мер защиты авторских прав имеет существенное юридическое и практическое значение, так как позволяет отграничить одни меры защиты от других, выявить особенности применения тех или иных мер защиты, что способствует более грамотному законотворчеству и эффективному правоприменению.

1.3 Законодательства о защите авторских прав и его применение

авторский право гражданский защита

Разносторонняя практика применения норм законодательства о защите авторских и смежных прав дает множество оснований виновным лицам для ухода от предусмотренной законом ответственности (в том числе и от административной).

Основная проблема правильного применения норм этого законодательства в том, что нет однообразной судебной практики привлечения к административной, уголовной и гражданской ответственности виновных в нарушении законодательства об авторских и смежных правах.

Прокуратурой Павловского района Краснодарского края проведена определенная работа, направленная на выявление незаконных постановлений по делам об административных правонарушениях и их опротестование.

В ходе проверки деятельности индивидуального предпринимателя М., проведенной сотрудниками ОВД в апреле 2007 г., установлено, что она систематически сдавала в прокат DVD-диски. Эти диски в количестве 1336 штук были изъяты и, согласно заключению эксперта от 26 апреля 2007 г., имели признаки контрафактности.

В октябре 2007 г. Павловский районный суд по делу об административном правонарушении в отношении индивидуального предпринимателя М. вынес постановление о прекращении производства по делу в связи с отсутствием в ее действиях состава правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.12 КоАП РФ.

В описательно-мотивировочной части постановления суд указал, что предприниматель систематически выплачивала авторское вознаграждение и, по мнению суда, она не может нести ответственность за правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 7.12 КоАП. Кроме этого, в постановлении судья указала, что экспертом не установлен факт того, что изъятые у предпринимателя диски контрафактные, а указано лишь на то, что они имеют признаки контрафактности.

На это постановление суда в адрес коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда принесен протест в сроки, установленные ст. 30.3 КоАП.

В качестве мотивировки в протесте сделана ссылка на п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах».

Так, в этом Постановлении указано, что понятие контрафактности экземпляров произведений и (или) фонограмм - юридическое. Исходя из этого вопрос о контрафактности экземпляров произведений или фонограмм не может ставиться перед экспертом. Кроме этого, в Постановлении указано, что контрафактными являются экземпляры произведений, изготовление и распространение которых влечет за собой нарушение авторских и смежных прав.

Из этого можно сделать вывод, что любой оборот (ввоз, продажа, сдача в прокат или иное незаконное использование) экземпляров произведений или фонограмм с признаками контрафактности в целях извлечения дохода имеет признаки административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.12 КоАП (нарушение авторских и смежных прав, изобретательских и патентных прав), а факт уплаты каких-либо вознаграждений, в том числе и авторского, не освобождает виновное лицо от ответственности.

В подтверждение этого в протесте была сделана ссылка на ст. 16 действовавшего тогда Закона РФ от 9 июля 1993 г. «Об авторском праве и смежных правах», в соответствии с которой автор и правообладатель имеют исключительные права на воспроизведение, распространение, публичный показ произведения, а уплата какого-либо вознаграждения со стороны нарушителя авторских прав не компенсирует тех затрат, которые несет автор и правообладатель в связи с распространением контрафактного продукта. При распространении контрафактных записей на DVD-носителях, в нашем случае - сдаче в прокат, могут пострадать не только авторские и смежные права в части бесконтрольного предоставления аудиовизуального продукта для пользования, но и авторитет автора и производителя. Известны случаи, когда на одном диске размещены два и более кинофильма, и, представляется, указанное - само по себе признак контрафактности. По техническим характеристикам стандарта записи DVD-video при увеличении числа кинофильмов на одном диске страдает качество воспроизведения видео- и аудиопродукции. Для улучшения качества воспроизведения производители таких дисков переводят звук из стереостандарта в моностандарт. Кроме этого, уменьшается масштаб воспроизведения видеосигнала. Такие уловки могут отрицательно сказаться на здоровье лица, просматривающего контрафактную продукцию. Кроме этого, необходимо особо отметить те кинофильмы, съемка которых производилась в кинотеатре (экранная запись) либо произведена из неоригинальных частей (похищенные дубли до производства монтажа). При этом страдает не только изображение, но и оригинальность озвучивания и т.д.

Наряду с этими доводами в протесте указано, что в постановлении суда не дана оценка личности М., которая продолжительное время занимается прокатом DVD-дисков и у которой есть опыт работы в этой сфере деятельности.

Индивидуальный предприниматель М. может отличить DVD-диск с признаками контрафактности от лицензионного диска, поскольку отличия не только визуальные (заключение эксперта от 26 апреля 2007 г.), но и стоимостные. Кроме этого, деятельность М., связанная с прокатом DVD-дисков, ранее была предметом разбирательств в суде, и этому вопросу также соответствующая оценка не дана.

В заключительной части протеста указано, что суд необоснованно вернул изъятые диски предпринимателю, поскольку есть все основания для их уничтожения.

В обоснование этого довода обращено внимание суда, что передача в последующий оборот контрафактной продукции, даже при отсутствии состава правонарушения в действиях лица, противоречит принципам законодательства об административных правонарушениях (ст. 1.2 КоАП) и гражданского законодательства (ст. 1252 ГК) в части защиты законных экономических интересов физических и юридических лиц.

По итогам рассмотрения по протесту прокурора дела об административном правонарушении коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда отменила постановление Павловского районного суда от 16 октября 2007 г., указав, что оно незаконно и индивидуальный предприниматель М. подлежит привлечению к административной ответственности по ч. 1 ст. 7.12 КоАП.

Проблемы совершенствования законодательства в сфере защиты авторских прав.

Законодатель попытался скоординировать правила о защите и ответственности, размещенные в разных частях ГК. Дифференциация правового регулирования защиты в части четвертой ГК проводится прежде всего исходя из характера нарушенных прав. Так, изначально устанавливается принципиально важная норма о том, что все интеллектуальные права (в том числе и права на авторские произведения) защищаются теми же способами, которые предусмотрены для защиты других гражданских прав и содержатся непосредственно в ГК (п. 1 ст. 1250 ГК). Эти способы используются «с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права».

Далее (ст. 1251 ГК) законодатель выделяет общие правила, подлежащие применению для защиты личных неимущественных прав. В числе способов защиты - признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, компенсация морального вреда, публикация решения суда. Приведенный перечень не исчерпывающий. Таковым является лишь перечень прав: помимо личных неимущественных прав самого автора норма п. 1 ст. 1251 ГК распространяется также на право организатора сложного объекта, на указание своего имени (наименования) и право требовать такого указания (п. 4 ст. 1240 ГК), право издателей энциклопедий, периодических изданий и других подобных изданий указывать свое наименование или требовать его указания (п. 7 ст. 1260 ГК), право изготовителя аудиовизуального произведения (продюсера) указывать свое имя (наименование) либо требовать такого указания (п. 4 ст. 1263 ГК), право работодателя при использовании служебного произведения указывать свое имя либо требовать такого указания (п. 3 ст. 1295 ГК), права изготовителя фонограмм, указанные в п. 1 ст. 1323 ГК, право изготовителя базы данных на указание на экземплярах базы данных (упаковках) своего имени или наименования (п. 2 ст. 1333 ГК), и наконец, право публикатора указывать свое имя на экземплярах обнародованного им произведения и в иных случаях его использования (подп. 2 п. 1 ст. 1338 ГК). Необходимость такого дополнительного перечня вызвана тем, что данные правомочия, строго говоря, не относятся к личным неимущественным авторским правам.

При нарушении авторских прав могут пострадать также честь, достоинство и деловая репутация автора. Тогда подлежат применению общие для всего гражданского права нормы ст. 152 ГК.

Безусловной новеллой является включение в ст. 1253 ГК правила о том, что при неоднократном или грубом нарушении исключительного права суд в соответствии с п. 2 ст. 61 ГК может принять решение о ликвидации такого юридического лица по требованию прокурора; при тех же обстоятельствах может быть прекращена предпринимательская деятельность гражданина - индивидуального предпринимателя.

Главная особенность системы защиты прав заключается в том, что не всякий правообладатель может заявить любое требование и использовать любой способ защиты. Это касается и авторов. Так, после передачи автором своего исключительного права он утрачивает и право на соответствующий данному праву иск, например на компенсацию.

Ответственность авторов по договорам ограничена (ст. 1290 ГК). Автор по договорам о предоставлении прав отвечает лишь в размере суммы реального ущерба, если только договором не предусмотрен меньший размер ответственности. То же и в случае с неисполнением или при ненадлежащем исполнении автором договора авторского заказа: автор лишь возвращает аванс, а также уплачивает неустойку (а она устанавливается только договором, т.е. ее может и не существовать). Общий размер указанных выплат ограничен суммой реального ущерба, причиненного заказчику.

Особо (подп. 4 п. 1 ст. 1252 ГК) закон выделяет предъявление требования обладателя исключительного права об изъятии материального носителя к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю. Применение данной нормы требует включения в ее гипотезу условий, указанных в п. 5 данной статьи. Они таковы: оборудование, прочие устройства и материалы, главным образом используемые или предназначенные для совершения нарушения исключительных прав на результаты интеллектуальной собственности (средства индивидуализации), по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению за счет нарушителя, если законом не предусмотрено их обращение в доход РФ. Успешное и эффективное применение данной новеллы требует определенной практики и анализа, поскольку, в частности, следует установить ее отраслевой характер. Но уже ясно, что квалифицировать ее как конфискацию нельзя, ибо по смыслу координационной связи подп. 4 п. 1 и п. 5 указанной статьи применение рассматриваемой санкции может произойти по инициативе как суда, так и заинтересованной стороны (правообладателя).

В соответствии с п. 3 ст. 1252 ГК при нарушении исключительного права правообладатель может вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации, которая подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения, а правообладатель освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков. Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных ГК, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости. Правообладатель имеет право требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности (средства индивидуализации) либо за допущенное правонарушение в целом.

К сожалению, в юридической литературе нет единства мнений о природе компенсации. В одних случаях она рассматривается как особый вид ответственности, т.е. никак не совпадающий с остальными. В других - компенсация за нарушение прав приравнивается к убыткам, т.е. признается всего лишь их разновидностью. Наконец, ряд авторов полагает, что в данной санкции наиболее заметны свойства неустойки, штрафа, причем так называемая законная неустойка, установленная не для договорных, а для деликтных обязательств. Мы тоже придерживаемся данной точки зрения.

Оценивая изложенные позиции, заметим, что законодатель фактически высказался по этому вопросу. В частности, требуется учитывать, что компенсация применяется «вместо возмещения убытков».

Анализ судебной практики применения нормы о компенсации позволяет сделать следующие выводы:

суд самостоятельно определяет размер компенсации, взысканию подлежит не сумма, на взыскании которой настаивает истец, а сумма, установленная судом;

размер компенсации не зависит от степени вины нарушителя и от общественной значимости совершенного нарушения. Ряд ученых полагает, что несущественным является и вопрос о наличии вины, поскольку компенсация может быть взыскана и без вины;

лица, не являющиеся обладателями исключительного права, не могут требовать компенсации.

В уголовном праве также предусмотрены меры ответственности за нарушение авторских прав (ст. 146 УК РФ).

В административном законодательстве особый интерес представляет ст. 7.12 КоАП, которая предусматривает административное взыскание в случаях ввоза, продажи, сдачи в прокат или иного незаконного использования экземпляров произведений или фонограмм в целях извлечения дохода, если экземпляры произведений или фонограмм являются контрафактными в соответствии с законодательством РФ об авторском праве и смежных правах либо на экземплярах произведений или фонограмм указана ложная информация об их изготовителях, о местах их производства, а также об обладателях авторских и смежных прав, а равно, если имеет место иное нарушение авторских и смежных прав в целях извлечения дохода.

Административная ответственность может наступать не только при изготовлении и распространении контрафактных экземпляров, но и в случае введения потребителей в заблуждение.

Защита авторских прав может осуществляться и с помощью норм антимонопольного законодательства, например Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции». Согласно части четвертой ГК меры защиты по авторскому законодательству могут применяться вне зависимости от применения мер по антимонопольному законодательству (п. 7 ст. 1252 ГК).

Многие ученые называют авторский договор одним из способов охраны авторских прав. По авторскому договору автор предлагает или обязуется передать приобретателю свои права на использование произведения в пределах и на условиях, согласованных сторонами.

Анализ законодательства, касающегося содержания авторских договоров, и судебной практики свидетельствует, что предъявляемые к авторскому договору требования прежде всего касаются правомочности его субъектов, характера передаваемых прав, способов использования произведения, срока, на который передается право, территории, на которой может осуществляться использование, формы заключения договора, размера вознаграждения и порядка его определения за каждый способ использования.

Обязательным участником договора является автор - создатель произведения или его правопреемник. Им может быть любое лицо, к которому перешли авторские права либо в силу закона, либо на договорной основе.

Пользователем является лицо, которому передаются авторские права. Он может также быть как физическим, так и юридическим лицом.

Под предметом авторского договора понимается конкретное произведение, условия использования которого оговаривается сторонами договора.

В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по авторскому договору стороны несут ответственность, которая, будучи гражданско-правовой по своей сути, обладает специфическими особенностями.

Во-первых, спектр возможных мер принуждения сторон к исполнению лежащих на них обязанностей здесь значительно уже, чем в других гражданско-правовых обязательствах. Основные обязанности сторон авторского договора не могут быть исполнены под принуждением.

Во-вторых, далеко не все меры, которые применяются к нарушителям договорных обязательств и которые на практике именуются мерами ответственности, являются ответственностью в ее точном юридическом смысле.

В-третьих, важной особенностью ответственности за нарушение авторского договора является то, что ответственность автора, с одной стороны, и ответственность пользователя - с другой, не совпадают между собой ни по основаниям, ни по объему.

В-четвертых, законодательство не содержит специальных норм об ответственности сторон авторского договора, за исключением того, что им установлен предельный размер ответственности автора по авторскому договору заказа. Это означает, что стороны могут предусматривать в договоре любые основания и формы ответственности, не противоречащие гражданскому законодательству.

Под техническими средствами защиты авторских прав ст. 1299 ГК понимает любые технологии, технические устройства или их компоненты, контролирующие доступ к произведению, предотвращающие либо ограничивающие осуществление действий, которые не разрешены автором или иным правообладателем в отношении произведения. Не допускается без разрешения правообладателя совершение действий, в результате которых данные ограничения были бы устранены, а также не допускается изготовление, распространение, сдача в прокат, предоставление во временное безвозмездное пользование, импорт, реклама любой технологии, любого технического устройства или их компонентов, использование их в целях получения прибыли, если в результате становится невозможным использование технических средств защиты или же если данные средства не могут обеспечить надежную защиту авторских прав. Относительно формулировок законодателя высказываются различные замечания, поскольку предпринята попытка описать нетипичные для авторского права процессы, но следует одобрить появление таких правил в законодательстве РФ.

Схожая норма установлена и в ст. 1300 ГК, предусматривающей информационную защиту. Под информацией закон понимает всякую информацию, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя, либо информацию об условиях использования произведения, содержащуюся на оригинале (экземпляре), произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир (по кабелю) либо путем доведения произведения до всеобщего сведения, а равно коды, цифры, в которых содержится такая информация. Такую информацию нельзя удалять или изменять без разрешения правообладателя, а соответствующие произведения нельзя воспроизводить, распространять, публично исполнять, сообщать в эфир (по кабелю), доводить до всеобщего сведения без предусмотренной правообладателем информации.

Появление в нашем законодательстве специальных норм о технической и информационной защите - результат воздействия Директивы ЕС 2001/29/ЕС от 22 мая 2001 г. «О гармонизации определенных аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе» и договора ВОИС по авторскому праву. По существу, проведена законодательная подготовка к тому, чтобы в недалеком будущем названные акты действовали на территории РФ.

Правовое регулирование взаимоотношений российских авторов с зарубежными партнерами, а также защиты авторских прав в случае их нарушения имеет ряд существенных отличий от их регулирования внутренним законодательством России.

По общему правилу действие авторских прав на произведение ограничивается территорией того государства, где это произведение создано. Это означает, что в других странах произведение может быть свободно использовано без согласия автора и без выплаты ему вознаграждения. Произведение, охраняемое на территории одного государства, получает охрану на территории другого, если между этими государствами заключен двусторонний договор или они оба являются участниками многостороннего соглашения о взаимном признании и охране авторских прав. Таким образом, первый вопрос, который возникает при рассмотрении проблемы охраны произведений российских авторов за рубежом, заключается в выяснении того, связывают ли Россию и иностранное государство, на территории которого будет использоваться произведение, взаимные обязательства в области авторского права.

Если произведения российских авторов на территории соответствующего иностранного государства не охраняются, определенные гарантии соблюдения авторских прав могут быть обеспечены лишь конкретным авторским договором. В этом случае обязанности перед автором будет нести только его контрагент по договору. Третьи лица, как правило, могут свободно использовать произведение, если только авторское законодательство соответствующей страны не гарантирует охрану всех без исключения произведений.

На практике часто встречаются и более сложные случаи, когда произведение создано соавторами, являющимися гражданами разных стран; созданное в одной стране может использоваться в другой; сам автор может изменить гражданство (подданство) либо гражданами другого государства могут оказаться его наследники; созданное в России произведение может оказаться впервые опубликованным за рубежом. В этих и других аналогичных случаях в литературе по международному частному праву принято говорить об отношениях, «осложненных иностранным элементом».

Что же касается предоставления охраны в соответствии с международными договорами, то автор или иной правообладатель определяется по закону государства (а не по личному закону), на территории которого имел место юридический факт, послуживший основанием приобретения авторских прав. В подавляющем большинстве стран таким фактом признается факт создания произведения. Но такое произведение не должно перейти в общенародное достояние как в стране происхождения, так и в России вследствие истечения соответствующего срока действия авторского права.

В любом случае на территории РФ авторское право иностранца не может превышать срока действия авторского права, установленного в стране происхождения произведения, а также лица, признающиеся авторами по российскому законодательству, могут не признаваться таковыми по правилам страны их гражданства, а равно и наоборот.

Таким образом, законодательство РФ предоставляет авторам и иным правообладателям достаточно широкий спектр способов защиты их прав. Способы защиты авторских прав в зависимости от того, к области каких правовых отношений они относятся, могут быть разделены на гражданско-правовые, административно-правовые и уголовно-правовые. Наибольшую значимость и эффективность наряду с уголовно-правовыми имеют гражданско-правовые способы защиты авторских прав. Наиболее действенными и востребованными практикой являются три способа защиты авторских прав: возмещение убытков, взыскание незаконно полученного дохода и выплата компенсации.

Сравнительный анализ указанных норм гражданского законодательства, судебной практики свидетельствует о том, что из обычно используемых способов защиты авторских прав лишь три прямо не закреплены в ст. 12 ГК (взыскание дохода, выплата компенсации, публикация судебного решения в целях защиты репутации).

В сфере защиты авторских прав потерпевшие гораздо чаще требуют взыскать не реальный ущерб, а упущенную выгоду, которая могла бы быть получена правообладателем в условиях нормальной реализации принадлежащих ему исключительных прав. Поскольку доказать наличие убытков и документально обосновать их размер, особенно в части упущенной выгоды, бывает не всегда просто, законодательство предоставляет возможность требовать взыскания с нарушителя либо всего дохода, полученного им вследствие нарушения авторских прав, либо требовать выплаты компенсации по своему усмотрению.

Необходимо уточнить сферу применения способов защиты авторского права. Одни ученые полагают, что предусмотренные способы защиты применяются только к случаям внедоговорного нарушения исключительных авторских прав. По мнению других специалистов, указанные положения могут быть использованы и при защите нарушенных прав автора, вытекающих из договора, что, на наш взгляд, представляется более верным.

В международном законодательстве (в п. 1 ст. 3 Всемирной конвенции об авторском праве 1952 г.) прописаны меры доказывания авторства: депонирование экземпляров, регистрация произведений, оговорка о сохранении авторского права, нотариальные удостоверения, уплата сборов, изготовление или выпуск в свет экземпляров произведения на территории данного государства. Необходимо максимально, в приемлемых для России рамках, использовать перечисленные возможности. Если автор или иной владелец авторских прав намерен заранее обеспечить доказательства своего авторства, он может зарегистрировать свое произведение у нотариуса, в общественных организациях, а в некоторых случаях - и в государственных организациях. Наиболее распространенной является регистрация, осуществляемая Российским авторским обществом (РАО).

Нужно ужесточить ответственность за нарушение авторских прав - увеличить минимальный размер компенсации, установленный в законе.

Глава 2. Средства, формы и способы защиты авторских прав

2.1 Гражданско-правовое средства защиты авторских прав на программы ЭВМ

Сегодня уже можно говорить о начале формирования арбитражной практики по спорам, связанным с защитой авторского права на программы для ЭВМ. Если ранее сохранялась тенденция подачи исков правообладателями программ исключительно на основании материалов уголовных дел, возбужденных правоохранительными органами, то последнее время проявляется стремление правообладателей самим инициировать дела, развивая институт средств гражданско-правовой защиты, например, путем фиксации на видеокамеру в присутствии свидетелей фактов продажи нелицензионных компакт-дисков и предъявлением видеозаписи с товарным, кассовым чеком в суд в целях самозащиты гражданских прав (ст. ст. 12, 14 ГК РФ) или подачи в арбитражный суд ходатайств о применении предварительных обеспечительных мер по иску в виде производства осмотра ЭВМ судебным приставом-исполнителем с участием группы специалистов в сфере информационных технологий с фиксацией необходимых характеристик программ на «скрин-шоты» без соответствующего изъятия ЭВМ организации. Основанием удовлетворения подобного ходатайства правообладателя с 1 января 2008 г. уже может быть не просто документально подтвержденный факт нарушения прав истца, но и законодательно закрепленный принцип «Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением)» (ст. 1229 ГК РФ).

Что касается применения предварительных обеспечительных мер по иску правообладателя к нарушителю его прав, кратко отметим, что в действующем законодательстве содержится указание на «обеспечительные меры» и «меры по обеспечению иска». Если первое является предварительной мерой обеспечения будущей реализации какого-либо из способа защиты гражданских прав, причем мерой процессуального характера, в основном направленной на закрепление и собирание доказательств (п. 2 ст. 1252 ГК РФ), то последнее, как правило, включает в себя только меры по обеспечению исполнения судебного решения.

Так, например, Арбитражный суд Свердловской области удовлетворил ходатайство корпорации «Майкрософт» о применении предварительных обеспечительных мер, заявленное в целях обеспечения доказательств нарушения авторских прав, в виде производства судебным приставом с участием специалиста по информационным технологиям осмотра компьютеров, используемых в деятельности ОАО «У.», с целью выявления содержащихся в их памяти (на жестких дисках) экземпляров программ для ЭВМ, авторские права на которые принадлежат заявителю, а также закрепления доказательств путем распечатки диалоговых панелей, содержащих информацию о программах для ЭВМ, установленных на жестких дисках компьютеров.

Заявитель мотивировал свое ходатайство тем, что к моменту рассмотрения спора по существу названые доказательства могут быть уничтожены нарушителем посредством удаления программного обеспечения из памяти компьютеров, в связи с чем для подтверждения факта использования программного обеспечения Microsoft на жестких дисках (в памяти) компьютеров, принадлежащих ответчику, без разрешения правообладателя необходимо принять предварительные обеспечительные меры, что будет свидетельствовать о нарушении исключительных прав заявителя, в виде осмотра компьютеров, который позволит установить идентичность программного обеспечения, используемого на компьютерах ответчика, программному обеспечению, авторские права на которое принадлежат заявителю. Кроме того, заявитель сослался на необходимость истребовать у ответчика копии документов, подтверждающих правомерность введения в гражданский оборот экземпляров программ для ЭВМ, используемых в деятельности ОАО «У.», авторские права на которые принадлежат заявителю, и отразить факт наличия или отсутствия таких документов в акте осмотра.

Ответчик обжаловал данное определение суда в апелляционном порядке, полагая, что суд первой инстанции не принял во внимание документы, представленные ответчиком и подтверждающие факт использования в своей деятельности лицензионных программных продуктов, авторские права на которые принадлежат истцу - корпорации «Майкрософт». По мнению ответчика, арбитражным судом первой инстанции не были надлежащим образом исследованы представленные ответчиком документы. Кроме того, по мнению ответчика, из резолютивной части определения суда о применении предварительных обеспечительных мер не ясно, какие именно компьютеры подлежат осмотру, количество компьютеров, подлежащих осмотру, их местонахождение, что значительно затрудняет исполнение данного определения. Заявитель апелляционной жалобы также полагает, что осмотр компьютеров, используемых в деятельности ответчика с распечаткой диалоговых панелей, потребует значительных временных затрат, что, в свою очередь, приведет к срыву производственной деятельности ответчика и возникновению у ОАО «У.» убытков.

Однако апелляционная инстанция отказала в удовлетворении апелляционной жалобы по следующим основаниям:

в соответствии с ч. 1 ст. 72 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, имеющие основания опасаться, что представление в арбитражный суд необходимых доказательств станет невозможным или затруднительным, могут обратиться с заявлением об обеспечении этих доказательств.

В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 72 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявление об обеспечении доказательств подается в арбитражный суд, в производстве которого находится дело. В заявлении должны быть указаны доказательства, которые необходимо обеспечить, обстоятельства, для подтверждения которых необходимы эти доказательства, причины, побудившие обратиться с заявлением об их обеспечении.

Частью 3 статьи 72 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что обеспечение доказательств производится арбитражным судом по правилам, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации для обеспечения иска.

В соответствии с частью 2 статьи 90 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями принятия арбитражным судом обеспечительных мер являются: затруднение или невозможность исполнения судебного акта вследствие непринятия обеспечительных мер; возможность причинения лицу, ходатайствующему о принятии обеспечительных мер, значительного ущерба вследствие их непринятия. При этом истец, ходатайствующий о принятии обеспечительных мер, должен обосновать основания их принятия и представить доказательства своих доводов.

В качестве обоснования необходимости обеспечения доказательств по делу заявитель сослался на необходимость подтверждения факта использования программного обеспечения на жестких дисках (в памяти) компьютеров, принадлежащих ответчику, без разрешения правообладателя, что будет свидетельствовать о нарушении исключительных прав заявителя, а также на то обстоятельство, что к моменту рассмотрения спора по существу названные доказательства могут быть уничтожены ответчиком посредством удаления программного обеспечения из памяти компьютеров. Кроме того, осмотр позволит установить идентичность программного обеспечения, используемого на компьютерах общества, программному обеспечению, авторские права на которое принадлежат заявителю.

При таких обстоятельствах арбитражный суд первой инстанции правомерно удовлетворил ходатайство истца об обеспечении доказательств, поскольку заявитель - корпорация «Майкрософт» - привел убедительные доводы для применения обеспечения доказательств, указал обстоятельства, для подтверждения которых необходимы доказательства, а также указал причины, побудившие обратиться с заявлением об их обеспечении.

Ссылка ответчика на то обстоятельство, что арбитражным судом первой инстанции не были надлежащим образом исследованы представленные ответчиком документы, подтверждающие факт использования в своей деятельности лицензионных программных продуктов, авторские права на которые принадлежат истцу - корпорации «Майкрософт», арбитражным судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку представленные ответчиком документы, подтверждающие факт использования в своей деятельности лицензионных программных продуктов, по сути, являются доказательствами, подтверждающими возражения ответчика по существу спора, разрешение которого состоится в процессе судебного разбирательства по делу, а не документами, обосновывающими позицию ответчика о необходимости отказа в удовлетворении обеспечения доказательств.

Более того, арбитражный суд первой инстанции правомерно указал, что принятие данных мер по обеспечению доказательств соответствует и интересам ответчика, поскольку полученные доказательства смогут подтвердить либо опровергнуть довод истца об использовании ответчиком нелицензионного программного продукта.

Довод ответчика о том, что из резолютивной части определения от 19.04.2006 не ясно, какие именно компьютеры подлежат осмотру, количество компьютеров, подлежащих осмотру, их местонахождение, что значительно затрудняет исполнение данного определения, арбитражным судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку указанное обстоятельство разъяснено арбитражным судом первой инстанции в определении от 20.04.2006, а именно: арбитражный суд первой инстанции правомерно указал, что меры по обеспечению доказательств приняты в отношении всех компьютеров, эксплуатируемых ОАО «У.».

Кроме того, ссылка ответчика на длительность процедуры обследования компьютеров, принадлежащих ОАО «У.», судом не принимается во внимание, поскольку, как следует из пояснений представителей ответчика, данных в заседании суда апелляционной инстанции, за один день были осмотрены 47 компьютеров из имеющихся у ОАО «У.» 300 компьютеров.

Ссылка ответчика на то обстоятельство, что осмотр компьютеров, используемых в деятельности ответчика с распечаткой диалоговых панелей, потребует значительных временных затрат, что, в свою очередь, повлечет срыв производственной деятельности ответчика и возникновение у ОАО «У.» убытков, судом апелляционной инстанции не принимается, так как осмотр предусматривает визуальное исследование компьютеров ответчика, а распечатка диалоговых панелей не является трудоемким и затратным процессом, поскольку распечатка диалоговых панелей фактически сводится к получению копии экрана компьютера (скрин-шот), на котором должна содержаться информация об используемом программном обеспечении.

Возражения ответчика, изложенные в заседании суда апелляционной инстанции, фактически сводятся к ненадлежащему исполнению судебным приставом-исполнителем Определения арбитражного суда от 19.04.2006, что является основанием к обжалованию действий судебного пристава-исполнителя в соответствии с главой 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Также следует иметь в виду, что из числа способов защиты гражданских прав принято выделять меры ответственности, для которых типично не только восстановление положения, существовавшего до нарушения права, но и обременение правонарушителя в виде возложения на него дополнительных обязанностей или лишения имеющихся субъективных прав, это санкции, которые влекут определенные лишения имущественного характера. Причем применение мер ответственности требует установления всех элементов правонарушения, тогда как для применения мер защиты достаточным, как правило, является наличие факта посягательства или оспаривания субъективного права (независимо от наличия или отсутствия остальных элементов правонарушения).

Здесь и далее согласно авторскому замыслу речь в основном пойдет о компенсации нарушения авторского права.

Так, по общему правилу в соответствии со ст. 401 ГК РФ при привлечении к гражданско-правовой ответственности необходимо установление вины правонарушителя, тогда как использование иных мер защиты не обусловлено установлением вины. Например, в силу п. 3 ст. 1250 ГК РФ отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав.

Отсутствие вины нарушителя не исключает применения и иных мер защиты исключительных прав, в том числе в форме взыскания с нарушителя компенсации, поскольку достаточным основанием для ее взыскания является только факт нарушения авторских прав. При этом суд, рассматривающий дело о взыскании компенсации с нарушителя в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, учитывает отсутствие его вины при определении размера компенсации.

В науке до сих пор нет единства мнений относительно правовой природы компенсации за нарушение исключительного авторского права. Ряд авторов рассматривают компенсацию как особый вид ответственности, никак не совпадающий с остальными. Другие - относят ее к институту возмещения убытков. Третьи указывают на признаки, характерные для штрафа или неустойки в деликтных обязательствах.

Характерно, что данный способ защиты гражданских прав не предусмотрен в ст. 12 ГК РФ, а отнесен законодателем к иным способам защиты авторских прав. Согласно ст. 1301 ГК РФ в случае нарушения исключительного права на произведение правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты (а это ст. ст. 1250 и 1252 ГК РФ) и мер ответственности (ст. 1253 ГК РФ) вправе в соответствии с п. 3 ст. 1252 ГК РФ требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации.

Следовательно, рассматривать компенсацию за нарушение исключительного авторского права как особый вид ответственности не представляется верным. В связи с этим также не представляется правильным вывод, весьма распространенный в судебной практике, о правовой природе компенсации за нарушение авторских прав даже не как штрафа, а как платы за неосновательное обогащение.

«Законом не предусмотрено, что данная компенсация является возмещением убытков в форме неполученной выгоды или является штрафом... анализ правовых норм, связанных с выплатой компенсации за нарушение права, позволяет сделать вывод о том, что компенсация представляет собой возможность потерпевшей стороне избрать один из способов защиты своих прав. Или самой определить (рассчитать) размер понесенных убытков в форме прямого ущерба или воспользоваться установленным законом способом определения размера причитающейся компенсации, являющейся по своей сути платой за неосновательное обогащение».

Думается, если бы было таково положение вещей, то законодателю не было бы необходимости предусматривать компенсацию как отдельный способ защиты интеллектуальных прав, а просто была бы ссылка на гл. 60 ГК РФ. Кроме того, сама конструкция компенсации противоречит юридической конструкции возмещения потерпевшему неполученных доходов вследствие неосновательного обогащения (ст. 1107 ГК РФ), так как не предусматривает возможности начисления процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 395 ГК РФ.

На наш взгляд, в результате нарушения авторских прав на программы для ЭВМ происходит причинение определенного вреда правообладателю, и в соответствии с этим в силу пп. 8 абз. 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ возникают гражданские права и обязанности, а значит, отношения из причинения вреда. Вследствие чего (п. 2 ст. 307 ГК РФ) между правообладателем и нарушителем возникает обязательство, в соответствии с которым нарушитель (должник) обязан совершить в пользу правообладателя (кредитора) определенное действие, как то: уплатить компенсацию за нарушение авторского права правообладателя, а правообладатель имеет право требовать от нарушителя исполнения его обязанности.

Так, Арбитражный суд Свердловской области при рассмотрении дела по иску о компенсации нарушения авторского права компании «Аутодеск Инк.» столкнулся с двумя прямо противоположными точками зрения о правовой природе компенсации.

Точка зрения ответчика сводилась к тому, что компенсация применяется «вместо возмещения убытков», следовательно, компенсация заменяет возмещение убытков и в силу данного обстоятельства имеет ту же самую направленность и природу - возмещение имущественного урона правообладателя. А значит, исходя из смысла гл. 59 ГК РФ, в том числе ст. ст. 1064 и 1082 ГК РФ, основанием для возложения на лицо обязанности по возмещению вреда является совокупность обстоятельств, в том числе наличие убытков, причиненных лицу действиями причинителя вреда.

Поскольку исковые требования истца заключаются в выплате ему компенсации, а не причиненных убытков, следовательно, размер причиненных убытков в предмет доказывания и исследования по настоящему делу не входит. Поэтому применение ст. 1068 ГК РФ (ответственность юридического лица или гражданина за вред, причиненный его работником) для разрешения по существу настоящего дела будет являться неправомерным.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ «Общие основания ответственности за причинение вреда» законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

В соответствии с п. 2 ст. 49 Закона РФ от 9 июля 1993 г. № 5551-1 «Об авторском праве и смежных правах» (ныне это ст. 1301 ГК РФ) обладатели исключительных прав вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации. Таким образом, в соответствии с данной нормой закона в случае доказывания факта нарушения исключительных прав правообладатель может требовать либо возмещение причиненных убытков, либо выплату компенсации, т.е. закон жестко предусматривает, что требование о возмещении причиненных убытков и требование о выплате компенсации - это взаимоисключающие требования. Следовательно, ни при каких обстоятельствах (при отсутствии соответствующего условия в соглашении между сторонами, а такое соглашение между истцом и ответчиком отсутствует) правообладатель не может требовать одновременной выплаты ему и причиненных убытков, и компенсации.

Возмещение причиненного вреда в соответствии со ст. 1082 ГК РФ заключается или в возмещении вреда в натуре, или в возмещении причиненных убытков. Никаких иных способов возмещения вреда закон не предусматривает.

Поскольку исковые требования истца заключаются в выплате ему компенсации (исключающие требование о возмещении причиненных убытков), следовательно, истец добровольно отказался от такой формы защиты своих прав, как возмещение ему причиненного вреда, поскольку возмещение вреда в данном случае возможно исключительно в виде возмещения причиненных убытков.

Таким образом, выбрав в качестве способа защиты своих прав выплату компенсации, а не возмещение вреда, истец исключил для себя возможность требовать от ответчика возмещение вреда, причиненного действиями работника ответчика в соответствии со ст. 1068 ГК РФ.

Истцом неверно трактуются нормы материального права, а именно: действительно, абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ предусмотрено, что законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. В качестве закона, устанавливающего возможность выплаты компенсации сверх возмещения вреда, истец ссылается на ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (ст. 1301 ГК РФ). Однако Законом об авторском праве и смежных правах, как указывалось, прямо предусмотрено противоположное, а именно: невозможность выплаты компенсации сверх возмещения вреда, а вместо возмещения убытков обладатель исключительных прав может требовать от нарушителя выплаты компенсации (абз. 1 п. 2 ст. 49), следовательно, требование о выплате компенсации в соответствии с законом исключает право обладателя исключительных прав требовать от нарушителя возмещения причиненных убытков.

Аргументация истца - компании «Аутодеск Инк.» - сводилась к следующему.

Ссылка ответчика на ст. 1068 ГК РФ в данном случае не может быть признана обоснованной, поскольку речь идет не о возмещении ущерба, а о взыскании компенсации на основании Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах». Причем компенсация нарушения авторского права является специфическим средством гражданско-правовой защиты, специально предусмотренной Законом об авторском праве и смежных правах, а потому на нее полностью в силу ст. 2 поименованного Закона распространяются положения действующего гражданского законодательства. Так, согласно абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ законом (в данном случае это ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах») может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх или вместо возмещения вреда. Компенсация, согласно пп. 5 п. 2 ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», подлежит взысканию при доказанности правонарушения, а не убытков. Факт нарушения авторских прав истца работником ответчика установлен представленными истцом документами, подтверждающими обстоятельства, на которых истец основывает свои требования.

В то же время ссылка на аналогию ст. 1068 ГК РФ истцом сделана только потому, что в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 1068 ГК РФ применительно к обязательствам вследствие причинения вреда работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие эту работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29 мая 2006 г. о прекращении уголовного дела в отношении директора - ответчика по нереабилитирующему основанию (вследствие акта об амнистии) установлен факт причинения вреда истцу в результате незаконного использования объектов его авторских прав. Вследствие чего согласно п. 2 ст. 307 ГК РФ между истцом и ответчиком возникло обязательство вследствие причинения вреда, в соответствии с которым ответчик (должник) обязан совершить в пользу истца (кредитора) определенное действие, как то: уплатить компенсацию за нарушение авторского права истца, а истец имеет право требовать от ответчика исполнения его обязанности.

В силу ст. 402 ГК РФ действия работников должника считаются действиями должника. А в соответствии со ст. ст. 309, 401 ГК РФ участник гражданского оборота должен действовать с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требуется по характеру обязательства и условиям оборота, а также в соответствии с требованиями закона, иных правовых актов. Во-вторых, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности согласно ст. 53 ГК РФ через свои органы, в данном случае в качестве единоличного исполнительного органа выступал директор ответчика, который был освобожден от уголовной ответственности за незаконное использование объектов авторских прав истца по нереабилитирующему основанию - вследствие акта об амнистии, т.е. он действовал в качестве одновременно как работника, так и органа ответчика, и использование программного продукта происходило на компьютерах, эксплуатируемых ответчиком.

Поэтому ответчик, вводя в хозяйственный оборот организации (т.е. используя согласно определению использования программ для ЭВМ, данному в ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных») компьютеры с записанными на них программами, что достоверно установлено в Постановлении Октябрьского районного суда от 29.05.2006, должен был убедиться в том, какое программное обеспечение на них установлено и соответствует ли оно условиям оборота и требованиям закона (наличие договора с правообладателем - ст. 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах»), так как компьютер и установленное на нем программное обеспечение неразрывно связанными между собой не являются.

В результате Арбитражный суд Свердловской области, удовлетворяя требования истца, совершенно верно отметил:

исходя из положений статьи 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» и статьи 14 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных», в силу которых использование программ для ЭВМ осуществляется на основании договоров с правообладателями, отсутствующего у ответчика, суд полагает требования истцов о взыскании компенсации за нарушение авторских прав подлежащими удовлетворению в силу части 2 статьи 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах».

Довод ответчика о том, что хотя к уголовной ответственности привлечен А., но в данном случае ООО «Г.» не может нести ответственность как работодатель, так как статья 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающая такую ответственность, применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав, судом во внимание не принимается в связи с нижеследующим.

Ответственность в данном случае ООО «Г.» несет не по ст. 1068 Гражданского кодекса РФ, а в силу ст. 402 Гражданского кодекса РФ, поскольку юридическое лицо выступает в гражданском обороте через действия своих работников, а значит, несет ответственность за действия своих работников.

Характерно, что и суды общей юрисдикции, рассматривая уголовные дела в отношении конечных пользователей, приходят к тому же выводу.

Так, Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга отказал в удовлетворении исковых требований правообладателя о компенсации нарушения авторских прав к подсудимому на том основании, что «материалами дела доказан факт использования Е. спорных программ при осуществлении хозяйственной деятельности ЕАКС. В силу ст. 402 ГК РФ действия работников юридического лица считаются действиями юридического лица, которое несет ответственность за действия своих работников, поэтому в рамках уголовного дела Е. надлежащим ответчиком не является».

Таким образом, компенсация за нарушение исключительного авторского права есть право правообладателя в рамках деликтного обязательства (приравненное законодателем к мерам защиты), за неисполнение или ненадлежащее исполнение которого возникает гражданско-правовая ответственность в порядке гл. 25 ГК РФ.

Иски, основанные на преюдиции

Как уже отмечалось, основная масса исков о компенсации нарушения авторских прав на программы для ЭВМ основывается на материалах уголовных или административных дел. И в этом направлении (развития института средств гражданско-правовой защиты) можно с уверенностью утверждать, что правообладатели не особо продвинулись. Нанимая юристов, которые зачастую просто поддерживают репрессивную машину механизма уголовно-правового регулирования (от фиксации нарушения до обвинительного приговора суда) и не торопятся по-настоящему защищать права в гражданско-правовом порядке, где от юриста требуется инициатива и приложение определенных усилий, правообладатель находится в заложниках данной ситуации. Если быть предельно серьезным, то действительно в России не так много хороших специалистов-практиков (именно практиков, не теоретиков) в данной области юриспруденции, а в связи с веяниями моды (вступление в ВТО и т.п.) рвутся туда кто ни попадя, в итоге общество получает, что «доблестные» защитники в ряде случаев сами становятся объектом уголовного преследования или пристального внимания прессы, что налагает определенный негатив на самого правообладателя. Думается, пришла пора отойти от практики поднайма отдельно взятого бюро или адвокатской фирмы и перейти на диверсификацию усилий в этом направлении, создав конкурентную среду среди проверенных практикой юристов, поскольку испытание практикой - это именно та лакмусовая бумажка, свидетельствующая об уровне юриста без каких-либо комментариев.

В связи со сказанным не представляет особой трудности заявить иск о компенсации нарушения авторского права на основании материалов уголовного дела, завершенного постановлением обвинительного приговора суда, тем более что данное обстоятельство в соответствии со ст. 69 АПК РФ освобождает сторону от доказывания, а именно: имело ли место нарушение авторских прав и кто его совершил. Это самый простой случай предъявления подобных исков, однако и здесь бывают казусы.

Так, Арбитражный суд Свердловской области, рассмотрев дело по иску корпорации «Майкрософт», не нашел оснований для его удовлетворения в связи с нижеследующим.

Как следует из вступившего в законную силу приговора мирового судьи судебного участка № 1 Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга от 30.07.2007, имеющего преюдициальное значение для рассмотрения настоящего спора в силу п. 4 ст. 69 АПК РФ, между В. и ООО «Страховая компания Б.» был заключен договор подряда № 23 от 01.01.2007 на установку программного обеспечения, при этом директором названной организации В-ну были переданы экземпляры лицензионного программного обеспечения, права на которые принадлежат истцу, однако В-н, действуя умышленно, использовал имеющееся у него нелицензионное программное обеспечение.

Кроме того, в настоящем судебном заседании в порядке ст. 70 АПК РФ В-н указал, что установил нелицензионные экземпляры программного обеспечения на компьютеры ответчика по личной инициативе, хотя директором ответчика ему были переданы лицензионные экземпляры, о чем произведена соответствующая запись в протоколе судебного заседания от 13.11.2008 за подписью В-на.

Компенсация подлежит взысканию с лица, нарушившего исключительное право на использование произведения, если оно не докажет отсутствие своей вины в этом нарушении.

При этом судом установлено, что на момент совершения правонарушения В-н не являлся работником ответчика и установил нелицензионное программное обеспечение на компьютеры ответчика по собственному умыслу, несмотря на передачу ему ответчиком лицензионного программного продукта.

Таким образом, ответчик как юридическое лицо не несет ответственности за действия В-на, поскольку не является его работодателем.

Апелляционная инстанция подтвердила указанное решение в полном объеме.

В данном случае данное решение нельзя признать незаконным или необоснованным, однако проблема в том, что истец изначально неправильно определил предмет доказывания по делу, указал не на все обстоятельства, имеющие юридическое значение. А в связи с тем, что стороны, участвующие в деле, в соответствии со ст. ст. 9, 65 АПК РФ несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе связанных с доказыванием оснований своих требований и возражений, при этом представители сторон указывают на то, что все необходимые документы ими представлены, то при таких обстоятельствах решение суда первой инстанции не подлежит отмене.

Ошибка истца заключалась в следующем.

Поскольку требование о компенсации нарушения авторского права на программы для ЭВМ является правом истца в рамках обязательства вследствие причинения вреда, то в соответствии со ст. 6 ГК РФ возможна ссылка на аналогию абз. 2 п. 1 ст. 1068 ГК РФ, в соответствии с которым применительно к обязательствам вследствие причинения вреда работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие эту работу по гражданско-правовому договору, в частности по договору подряда, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ. Таким образом, В-н выступал работником ответчика.

Во-вторых, компенсация согласно пп. 5 п. 2 ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (п. 3 ст. 1252 ГК РФ) подлежит взысканию при доказанности только факта нарушения авторского права, а не убытков, вины и т.п.. Факт нарушения авторских прав истца работником ответчика установлен представленным истцом приговором суда, вступившим в законную силу. В силу вышеуказанных правовых норм достаточным основанием для взыскания с нарушителя авторских прав компенсации является факт нарушения таких прав, что и установлено представленными истцом документами, подтверждающими обстоятельства, на которых истец основывает свои требования. Вопросы о наличии, форме и степени вины ответчика являются безотносительными к обстоятельствам, подлежавшим исследованию и установлению по настоящему делу, поскольку их разрешение не исключает установленного законом основания для взыскания компенсации.

На практике встречаются и более интересные случаи попыток ухода от гражданско-правовой ответственности или ее переложения с одного лица на другое.

Так, ЗАО «1С АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО» (далее - ЗАО «1С») обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с требованием компенсации нарушения авторских прав.

В подтверждение наличия авторских прав истец представил копии свидетельств об официальной регистрации программы для ЭВМ № 2001610831, 2001610506, 2001611301, 2001611306, 2001611305, 2001611302, в подтверждение нарушения авторских прав представил приговор Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга по делу № 1-508/07 от 14 августа 2007 г., вступивший в законную силу.

Ответчик - ООО «Н.» - представил отзыв, указав, что с указанным иском он согласен только частично ввиду следующих обстоятельств.

. Согласно п. 2 ст. 2 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» программы для ЭВМ относятся к объектам авторского права и им предоставляется правовая охрана как произведениям литературы. Таким образом, программу для ЭВМ следует рассматривать как уникальный текст, авторство которого принадлежит определенному лицу. Как следует из текста искового заявления, на двух компьютерах, эксплуатируемых ООО «Н.», был установлен один и тот же программный продукт - «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка», но в двух версиях - локальная (для использования на одном компьютере) и сетевая (для использования на неограниченном количестве компьютеров). Установка сетевой версии программного продукта предполагает наличие и использование программы на всех трех компьютерах, обследованных в помещении ООО «Н.». Таким образом, стоимость незаконно используемого программного продукта завышена как минимум на величину стоимости локальной версии этого же продукта.

. Как следует из описания системы программных продуктов ЗАО «1С», технологическая платформа включает в себя 3 основных компонента:

оперативный учет;

бухгалтерский учет;

расчет.

Из названных трех компонентов ООО «Н.» на законных основаниях использовало две из трех, а именно «Бухгалтерский учет» (сетевая версия) и «Оперативный учет» (сетевая версия на троих пользователей), что подтверждается регистрационными карточками пользователя ООО «Н.». Программный продукт «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка» представляет собой не отдельную программу, а совокупность трех названных компонентов. Таким образом, можно считать, что авторские права в части использования программ «Оперативный учет» и «Бухгалтерский учет» обществом не нарушены, а нарушение касается лишь программы «Расчет», следовательно, размер претензии к ООО «Н.» должен основываться только на стоимости программы «Расчет» (сетевая версия).

На основании изложенного ООО «Н.» признает себя виновным в нарушении авторских прав ЗАО «1С» в части незаконного использования программного продукта «1С: Предприятие. Расчет» (сетевая версия). Использование других программных продуктов, включенных в версию «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка», осуществлялось ООО «Н.» на законных основаниях.

В судебное заседание истец представил заключение эксперта и возражения на отзыв, указав, что с представленным ответчиком 20.11.2008 отзывом на исковое заявление ЗАО «1С» не согласно полностью по следующим основаниям.

Согласно отзыву и представленным документам ответчик получил право на использование следующих программ, правообладателем которых является истец, а именно: «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия для троих пользователей) Оперативный учет. Конфигурация Торговля + склад». Истец этого не отрицает.

Однако ответчик ошибочно полагает, что программу для ЭВМ следует рассматривать как уникальный текст, авторство которого принадлежит определенному лицу и который можно создавать путем простого сложения символов и знаков. Согласно абз. 1 п. 1 ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» программа для ЭВМ - это объективная форма представления совокупности данных и команд, предназначенных для функционирования ЭВМ и других компьютерных устройств с целью получения определенного результата. Кроме того, как следует из материалов дела, ответчик использовал две программы истца, имеющие схожее наименование, однако предназначенные для получения не одного и того же результата и имеющие разную функциональность (совокупность данных и команд). Действительно, программы для ЭВМ «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка», «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка» (первые две являются предметом настоящего спора) и «1С: Предприятие 7.7 для SQL. Комплексная поставка» представляют собой комплексный программный продукт, в состав которого входят прикладные компоненты «Оперативный учет», «Бухгалтерский учет» и «Расчет», соответствующие трем программам для ЭВМ: «1С: Торговля и склад 7.7», «1С: Бухгалтерия 7.7», «1С: Зарплата и кадры 7.7» соответственно, но также в него входят и программы-конфигурации, включая «1С: Предприятие 7.7. Комплексная конфигурация «Бухгалтерия + Торговля + Склад + Зарплата + Кадры», «1С: Предприятие 7.7 Конфигурация Производство + Услуги + Бухгалтерия» и «1С: Предприятие 7.7. Конфигурация «Финансовое планирование». Каждая из указанных программ является самостоятельным объектом авторского права, предназначена для достижения определенного, т.е. неодинакового, результата. Поэтому простое арифметическое сложение программ, например трех, как предлагает ответчик:

не образует искомый ответчиком результат (если чисто теоретически предположить такую возможность, так как практически это невозможно) уже только потому, что ответчиком не учтены вышеуказанные программы-конфигурации;

не образует самостоятельного объекта авторского права (и наоборот), так как каждая программа по определению является результатом творческой деятельности независимо от своего назначения и достоинства, а также способа выражения (ч. 1 ст. 6 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах»);

не обусловливает возможность использования (например, путем воспроизведения) цельного единого комплексного программного продукта «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» или «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка», так как он образуется иным способом, чем считает ответчик.

Таким образом, ответчик в своем отзыве ссылается на другие объекты авторского права, чем указаны в иске: программы для ЭВМ, которые не являются предметом настоящего спора и не относятся к делу (ст. 67 АПК РФ).

Кроме того, истец не подвергает сомнению, что ответчик использовал программы «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия для трех пользователей) Оперативный учет. Конфигурация Торговля + склад» на законных основаниях. Так, например, программа «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация», на которую ссылается ответчик, была обнаружена в ходе экспертизы системного блока № 3, изъятого в ходе проверки деятельности ООО «Н.», и признана экспертом лицензионной (с. 27 заключения эксперта № 43 по УД № 28707), а следовательно, не нарушающей авторских прав истца. Поэтому, в частности, ни в ходе уголовного судопроизводства, ни в данном процессе истцом ответчику в вину не вменяется.

«1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка» являются отдельными программами, а не базами данных (последние работают по принципу систематизации данных (например, компиляция текстов) и представляют собой самостоятельный вид объектов авторских прав (абз. 2 п. 1 ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных»)). Это подтверждается как заключением эксперта № 43 по УД № 28707, так и приговором Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 14 августа 2007 г. по делу № 1-508\07, что согласно ст. 69 АПК РФ освобождает истца от обязанности доказывания наличия обстоятельств по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом, а именно незаконно ли использовал директор ответчика Ш. программы для ЭВМ, а именно «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия). Комплексная поставка» или нет.

В итоге вышеприведенные доводы ответчика суд отклонил и, удовлетворяя исковые требования ЗАО «1С», мотивировал свое решение следующим образом:

согласно ст. 402 Гражданского кодекса Российской Федерации действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника. Должник отвечает за эти действия, если они повлекли неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Поскольку Ш., являясь руководителем ООО «Н.», использовал программный продукт в целях осуществления предпринимательской деятельности, ответственность за незаконное использование объектов авторских и смежных прав подлежит возложению на ООО «Н.».

Таким образом, с учетом того, что факты неправомерного использования объектов авторского права, факт нарушения авторских прав истца, а также стоимость экземпляров программных продуктов, незаконно используемых ответчиком, подтверждены материалами дела, требование истца о взыскании компенсации за нарушение авторских прав в двукратном размере стоимости экземпляров произведений заявлено обоснованно и подлежит удовлетворению.

Другой характерный случай попытки переложения ответственности на работника организации, когда, например, какой-либо работник сдал в аренду своей «родной» организации ЭВМ с предустановленными контрафактными программами или их инсталлировал и, допустим, в порядке гл. 40 УПК РФ «взял все на себя» (данный факт установлен в обвинительном приговоре суда). Казалось бы, уважаемый правообладатель не вправе предъявлять претензии к организации, в которой работал злополучный работник, так как нет таких оснований: сама организация самостоятельно не использовала программные продукты в своей деятельности, вина организации в использовании программ отсутствует, судебный акт принят не в отношении организации, а физического лица, которое не выполняло требования закона в отношении исключительных прав правообладателя, поэтому именно оно непосредственно и является нарушителем авторских прав.

Однако Арбитражный суд совершенно правомерно удовлетворил требования истцов, основываясь на следующем.

Довод ответчика о том, что хотя к уголовной ответственности привлечен работник ответчика С., но в данном случае ответчик не может нести ответственность как работодатель, так как ст. 1068 ГК РФ, устанавливающая такую ответственность, применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав и судом во внимание не принимается в связи с нижеследующим.

Ответственность в данном случае ответчик несет не по ст. 1068 ГК РФ, а в силу ст. 402 ГК РФ, поскольку юридическое лицо выступает в гражданском обороте через действия своих работников, следовательно, оно несет ответственность за их действия. А согласно ст. ст. 309, 401 ГК РФ участник гражданского оборота должен действовать с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требуется от него по характеру обязательства и условиям оборота. Поэтому ответчик, на компьютеры которого по гражданско-правовому договору было установлено программное обеспечение, должен был проверить, какое программное обеспечение на них установлено и соответствует ли оно требованиям закона (наличие договора с правообладателем).

Таким образом, исключительные авторские права истца на указанное программное обеспечение были нарушены ответчиком путем записи программ в память ЭВМ и их неоднократного воспроизведения путем запуска и использования в деятельности сотрудников ответчика при одновременном отсутствии договора с правообладателем на данное программное обеспечение.

Кроме того, суд особо подчеркнул, что непривлечение ответчика к уголовной или административной ответственности само по себе не означает невозможности применения к нему мер гражданско-правовой ответственности.

Тот факт, что при рассмотрении уголовного дела не исследовалось нарушение ответчиком прав в отношении одного из истцов, не свидетельствует об отсутствии нарушения ответчиком авторских прав указанного истца, поскольку состав гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ.

Факт использования ответчиком нелицензионной продукции может быть установлен судом и на основании иных документов, чем приговор по уголовному делу.

Вместе с тем, говоря об исках, основанных на преюдиции, необходимо отметить, что взаимосвязь гражданского и уголовного судопроизводства может проявляться и в обратном порядке - решение арбитражного суда по искам о компенсации в ряде случаев имеет преюдициальное значение для разрешения по существу уголовного дела.

В данном случае автор пользуется терминологией ст. 118 Конституции РФ, которая не знает такого вида судопроизводства, как арбитражное.

Согласно ст. 90 УПК РФ в качестве преюдиции рассматривается обязательность признания судом, а также прокурором, следователем или дознавателем, в производстве которых находится уголовное дело, обстоятельств, установленных ранее вступившим в законную силу приговором, без их дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда; при этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не являвшихся участниками уголовного дела, по которому вынесен данный приговор. Иными словами, данная статья рассматривает вопрос о преюдициальном значении только одного судебного акта - приговора по уголовному делу - и не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства, а потому выводы об обстоятельствах дела, содержащиеся в иных судебных решениях, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими процедурами доказывания уголовного судопроизводства.

В силу ст. 17 УПК РФ оценка доказательств осуществляется судом по его внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. При этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, толкуются в его пользу, поскольку до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (ст. 49 Конституции РФ). Следуя этим предписаниям, уголовно-процессуальный закон устанавливает более строгие требования именно к доказыванию виновности лица, поскольку презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме.

Вместе с этим судебной практикой сформулирована правовая позиция, согласно которой «что касается фактических обстоятельств, которые рассмотрены и установлены в судебных актах арбитражного суда, осуществляющего гражданское судопроизводство в соответствии с компетенцией, определенной Конституцией Российской Федерации и Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, то его выводы относительно этих обстоятельств, если ими, по существу, предрешается вопрос о виновности или невиновности лица в ходе уголовного судопроизводства, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими принципами доказывания, закрепленными в ст. 49 Конституции РФ, притом что подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах (т.е. в установленном АПК РФ порядке!). Иное не соответствовало бы Конституции Российской Федерации и установленным на ее основании уголовно-процессуальным законодательством правилам доказывания.

Таким образом, ст. 90 УПК РФ не предполагает возможность при разрешении уголовного дела не принимать во внимание обстоятельства, установленные не отмененными решениями арбитражного суда по гражданскому делу, которые вступили в законную силу, пока они не опровергнуты стороной обвинения».

К слову сказать, поскольку данное решение КС РФ принято в форме определения, имеющего позитивное значение, то не принимать его во внимание представляется недопустимым, поскольку толкование Конституции РФ, данное КС РФ, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти. Однако применение данной правовой позиции на практике следует ограничить рядом оговорок, соблюдение которых обеспечит единообразную реализацию указанного предписания.

Об этом, в частности, свидетельствует номенклатурный номер 193-О-П. Сам КС РФ говорит о своих решениях буквально следующее: «Решения Конституционного суда РФ... имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов» (Постановление КС РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П по делу о толковании отдельных положений ст. ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации // РГ. 1998. 30 июня).

. Предмет доказывания по уголовному делу, например, возбужденному по признакам преступления, предусмотренным ст. 146 УК РФ, весьма отличается от предмета доказывания по гражданскому делу.

Как уже отмечалось, способ использования программ для ЭВМ различается в зависимости от того, кто его совершает (конечный пользователь, предустановщик, хакер или торговец дисками), иными словами, использование программ для ЭВМ в уголовно-правовом смысле (несмотря что норма бланкетная) не всегда совпадает с использованием по гражданскому делу.

Например, в уголовно-правовом смысле частным случаем использования является хранение контрафактных экземпляров программ в целях сбыта, под которым «следует понимать любые умышленные действия, связанные с фактическим их владением (на складе, в местах торговли, изготовления или проката, в жилище, тайнике и т.п.)», в гражданско-правовом - это хранение копий программ в электронной (в том числе в цифровой), оптической или иной машиночитаемой форме, хранение в памяти ЭВМ (одной ЭВМ или одного пользователя сети) статьи 1275, 1280 ГК РФ..

. В гражданском праве действует презумпция виновности, поскольку отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (п. 2 ст. 401 ГК РФ).

Так, при разрешении вопроса о том, какой стороне надлежит доказывать обстоятельства, имеющие значение для дела о защите авторского права, суду необходимо учитывать, что ответчик обязан доказать выполнение им требований законодательства об авторском праве при использовании программ. В противном случае физическое или юридическое лицо признается нарушителем авторского права, и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Кроме того, сама процедура доказывания согласно АПК РФ не позволяет в ряде случаев утверждать, что ответчик не нарушал авторские права, поскольку истец (правообладатель) несет риск наступления последствий совершения или несовершения им процессуальных действий, в том числе связанных с доказыванием оснований своих требований и возражений (ст. ст. 9, 65 АПК РФ). Поэтому, если ответчик доказал, что он не нарушал авторские права истца в порядке гражданского судопроизводства, это совсем не означает, что он не нарушал авторские права при совершении уголовно наказуемого деяния еще и потому, что «состав гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного статьей 146 Уголовного кодекса Российской Федерации».

Вот почему в подобных случаях не всегда правомерно утверждать о преюдициальном характере для доказывания по уголовному делу вступивших в законную силу решений арбитражных судов, а скорее можно согласиться о «повышенной обоснованности» приговоров, постановляемых судом в таких случаях, т.е. на основе обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением арбитражного суда, и с учетом принципа свободы оценки доказательств, согласно которому никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ).

Иски, основанные на простых письменных доказательствах

Предъявление и доказывание доводов по искам о компенсации нарушения авторских прав правообладателей на основе простых письменных доказательств - достаточно редкий случай в судебной практике, а еще более редкий - удовлетворение исков судом. И в первую очередь связано это с тем, что представитель истца должен обладать знаниями не только в «правовой материи», но и знать все тонкости процесса распространения конкретного программного продукта и, самое главное, - сам программный продукт «изнутри», с технической точки зрения. При такой совокупности знаний шансы удовлетворения исковых требований заметно повышаются.

Остановимся на основных проблемных моментах, возникающих при рассмотрении конкретных дел с приведением позиции истца, принятого судом за единственно верную.

Из отзыва ответчика по иску о компенсации нарушения авторского права компании «Аутодеск Инк.»

Ввиду отсутствия судебного приговора по уголовному делу в качестве доказательства нарушения исключительных прав истец ссылается на постановление федерального районного суда по уголовному делу в отношении А. и утверждает, что незаконность использования ответчиком копий программных продуктов истца подтверждается вступившим в законную силу постановлением суда.

В соответствии с ч. 4 ст. 69 АПК РФ истец освобождается от доказывания только в том случае, если имеется вступивший в законную силу приговор суда по уголовном уделу по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Приговор по уголовному уделу в отношении А. отсутствует. Октябрьским районным судом вынесено постановление о прекращении уголовного дела в отношении А., которым не разрешаются вопросы о том, имели или нет место определенные действия и каким лицом они совершены. Данные вопросы разрешаются только вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу. Соответственно, истец не освобождается от доказывания обстоятельств, на которые он ссылается.

Возражение истца. Ссылка ответчика на ч. 4 ст. 69 АПК РФ в данном случае не может быть признана обоснованной, поскольку речь идет не о приговоре, а о постановлении суда о прекращении дела вследствие акта об амнистии в отношении директора ответчика А., которым устанавливается факт причинения вреда в связи с незаконным использованием объектов авторского права истца, вследствие чего у ответчика возникает обязательство вследствие причинения вреда.

В АПК РФ отсутствуют какие-либо нормы, препятствующие использованию в качестве доказательств документов и иных материалов, полученных в рамках уголовного процесса либо в ходе проверки сообщений о преступлениях. Более того, согласно ст. 64 АПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном федеральными законами (в том числе УПК РФ) порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные доказательства, заключения экспертов, иные документы и материалы. Следовательно, постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о признании потерпевшим истца по уголовному делу, представление о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления (других нарушений закона), протокол осмотра места происшествия, заключение эксперта, в том числе и постановление федерального районного суда о прекращении уголовного дела вследствие акта об амнистии, рассматриваются в совокупности с другими доказательствами как письменные доказательства (ст. 75 АПК РФ), а суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ст. 71 АПК РФ).

Таким образом, факт использования ответчиком нелицензионной продукции может быть установлен судом и на основании иных документов, чем приговор по уголовному делу.

Поскольку понятие контрафактности программ для ЭВМ является правовым, то вывод о контрафактности той или иной программы вправе делать только суд. Следовательно, если суд установит контрафактность программ в своем акте, то в силу ст. 68 АПК РФ контрафактность спорных программ является обстоятельством, которое согласно закону может быть подтверждено только определенными, а не какими-то иными доказательствами, в частности постановлением суда. Поэтому в повторном доказывании данного факта нет необходимости, а его отрицание противоречило бы закону и правоприменительной практике.

Федеральный районный суд вынес постановление по уголовному делу по обвинению А. (единоличный исполнительный орган ответчика), в котором признал контрафактными спорные программы истца, используемые ответчиком.

Таким образом, указанное постановление суда о прекращении уголовного дела вследствие акта об амнистии имеет особую доказательственную ценность, поскольку подтверждает именно контрафактность спорных программ, а следовательно, и факт использования программ (контрафактными являются экземпляры произведения, изготовление и распространение которых влечет за собой нарушение авторских прав).

А, например, «скриншоты» из протокола осмотра места происшествия, заключение эксперта, характеристики жестких дисков, конфигурация ЭВМ, формат серийных номеров Autodesk AutoCAD указывают лишь на признаки контрафактности спорных программ.

Из отзыва ответчика

В ходе оперативно-розыскных мероприятий никем не устанавливалась принадлежность изъятых компьютеров. Компьютеры находились в помещении, не принадлежащем ответчику. Кроме того, изъятые компьютеры были без инвентарных номеров, в связи с чем сотрудниками ГУВД самостоятельно были присвоены условные номера. В рамках уголовного дела были изъяты все накладные ООО, относящиеся к приобретению ЭВМ, однако указанные накладные также не исследовались.

Проводя сравнительный анализ характеристик жестких дисков по изъятым накладным в рамках уголовного дела с характеристиками жестких дисков, описанных в экспертном заключении, можно сделать вывод о том, что только один совпадающий жесткий диск имеется в накладных ООО и фигурирует в экспертном заключении. Это жесткий диск ST 380011A на 80 Гб. Накладная № 902. В экспертном заключении жесткий диск с указанными характеристиками имеется в компьютере под условным № 7. Согласно заключению эксперта в компьютере под условным номером 7 программного обеспечения компании Autodesk не обнаружено. Ниже представлена таблица жестких дисков, приобретенных ООО согласно сведениям из изъятых сотрудниками ГУВД накладных и жестких дисков, исследуемых экспертом.

Противоречия экспертного заключения и протокола осмотра места происшествия. Согласно постановлению о назначении компьютерно-технической экспертизы в распоряжение эксперта были предоставлены 9 системных блоков ПЭВМ и один ноутбук, а также копия протокола осмотра места происшествия. Далее представлена сравнительная характеристика объектов ПЭВМ согласно сведениям из протокола осмотра места происшествия и сведениям из заключения эксперта.

Усл. № ПЭВМХарактеристика объекта ПЭВМ согласно протоколу осмотра места происшествияХарактеристика объекта ПЭВМ согласно заключению экспертаКомментарий1«AMD Athlo№» 1,91 ГГц, ОЗУ 512 Мб«AMD Athlo№» 1,91 GHz, ОЗУ 512 Мб HDS 728080 PLAT 20 (76,64 Гб, №TFS, 7200 RPM, Ultra-ATA/133)2«AMD Athlo№» 2,0 ГГц, ОЗУ 512 МбAMD Sempro№ 2800, 2,00 GHz, 512 Мб, HDS 728080 PLAT 20 (76,64 Гб, №TFS, 7200 RPM, Ultra-ATA/133)Наименования системных блоков не совпадают3«AMD Athlo№» 3,0 ГГц, ОЗУ 1 ГбAMD Athlo№ 3000+, 2,25 HGz, ОЗУ 1 Гб WDS WD1600SD-01KCCO (160,0 Гб, №TFS, 7200 RPM, Ultra-ATA/133)Не совпадает частота процессора (ГГц)4Характеристики компьютера отсутствуютI№tel Celero№, 1,70 GHz, ОЗУ 256 Мб, SP6003H (60,0 Гб, №TFS RPM 7200 Ultra-ATA/133)Каким образом эксперт установил характеристики компьютера, если они отсутствуют на компьютере5I№tel Celero№ 1,7 ГГц, ОЗУ 256 МбI№tel Pe№tium, ОЗУ 32 МбНе совпадают ни наименования системных блоков, ни ОЗУ6I№tel Celero№ 2,3 ГГц, ОЗУ 224 МбI№tel Celero№ 2,26 GHz, ОЗУ 256 Мб, ST 380011A (80,0 Гб, №TFS 7200 RPM Ultra-ATA/133)Не совпадает частота процессора Не совпадает ОЗУ7«AMD Athlo№» 1,5 ГГц, ОЗУ 256 ГбAMD Sempro№ 2200, 1,5 GHz, ОЗУ 256 Мб, HDS 728040 PLAT 20 (41,0 Гб, №TFS, 7200 RPM, Ultra-ATA/133)Не совпадает наименование системных блоков8I№tel Pe№tium II 300 МГц, ОЗУ 96 МбI№tel Pe№tium II 298 MHz, ОЗУ 96 Мб, IBM-DATA- 25120 (5 Гб, №TFS 7200 RPM Ultra-ATA/133)Не совпадает частота процессора9I№tel Celero№ 1,1 ГГц, ОЗУ 256 МбI№tel Celero№ 1,1 GHz, ОЗУ 256 Мб, SP0812№ (80,0 Гб, №TFS 7200 RPM Ultra-ATA/133)10I№tel Pe№tium 42,6 ГГц, ОЗУ 512 МбI№tel Pe№tium 4 2,6 GHz, ОЗУ 512 Мб ST316021A (160,0 Гб, №TFS 7200 RPM Ultra-ATA/133)

Из представленной таблицы видно, что ни в постановлении о назначении экспертизы, ни в протоколе осмотра места происшествия подробно не описаны все 10 жестких дисков ПЭВМ, на которых хранится вся информация и которые передавались для исследования. Компьютер под условным номером 6 вообще не имеет характеристик жесткого диска. Противоречия в описаниях ЭВМ в протоколе осмотра места происшествия и экспертном заключении означают, что эксперт исследовал не те ЭВМ, которые были изъяты в ходе осмотра места происшествия.

Возражения истца. Доводы ответчика о том, что данные компьютеры ответчику не принадлежат, а программы, указанные истцом, ответчиком не использовались, не подтверждены в нарушение ст. 65 АПК РФ никакими доказательствами.

Напротив, согласно постановлению районного суда и протоколу осмотра места происшествия, вещественные доказательства по делу - один ноутбук и 9 жестких дисков от ЭВМ, 9 системных блоков ЭВМ - изъяты прокуратурой именно у ответчика и подлежат возвращению по принадлежности в ООО. Как видно, в частности, из протокола осмотра места происшествия замечаний на протокол от директора ООО, в том числе по факту непринадлежности указанных ЭВМ ответчику, не поступило.

Более того, согласно показаниям самого А. указанные ЭВМ стоят на балансе и принадлежат ответчику.

Постановлением районного суда установлено также, что сотрудниками ГУВД Свердловской области в помещении, занимаемом ответчиком, проведена проверка, в ходе которой на жестких дисках 10 ЭВМ, эксплуатируемых сотрудниками ООО, выявлено незаконное использование программных продуктов, авторские права на которые принадлежат в том числе и истцу.

По мнению истца, в данном случае в предмет доказывания по делу не входит то, на каком основании (титуле) принадлежат указанные компьютеры, так как, во-первых, согласно ст. 6 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (ст. 1227 ГК РФ) переход права собственности на материальный объект, в котором выражено произведение, не влечет перехода каких-либо авторских прав на это произведение, в том числе на программу для ЭВМ (п. 2 ст. 2 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных»), во-вторых, авторское право на произведение не связано с правом собственности или иным вещным правом на материальный объект, в котором оно выражено. Договор купли-продажи (поставки) ЭВМ не является тем самым «авторским договором», поскольку по договору поставки в соответствии с п. 4 ст. 454 ГК РФ могут передаваться имущественные права, однако по данному договору могут передаваться только вещные права (что в действительности и происходит), а не исключительные авторские права на программу, последние предоставляются только по лицензионному соглашению, заключаемому для корпоративных пользователей всегда в письменной форме.

Кроме того, по делам о защите авторских прав на истце не лежит обязанность доказывать принадлежность изъятых компьютеров ответчику. Так, согласно п. 14 Постановления Пленума ВС РФ от 19 июня 2006 г. № 15 при разрешении вопроса о том, какой стороне надлежит доказывать обстоятельства, имеющие значение для дела о защите авторского права или смежных прав, суду необходимо учитывать, что ответчик обязан доказать выполнение им требований законодательства об авторском праве при использовании произведений (программ), а не самих ЭВМ и как минимум предъявить авторский (лицензионный) договор, который, как видно из материалов дела, ответчик не заключал. В противном случае физическое или юридическое лицо признается нарушителем авторского права и (или) смежных прав и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Истец должен подтвердить (1) факт принадлежности ему авторского права и (или) смежных прав или права на их защиту, а также (2) факт использования данных прав ответчиком. Принадлежность истцу авторских прав на спорные программы подтверждается заключением эксперта, выводы которого до сих пор ответчиком (его представителями) не оспорены.

Причем сам ответчик в отзыве соглашается с истцом в том, что доказательством нарушения исключительных прав истца будет являться заключение эксперта о том, обладают ли спорные программы признаками контрафактности или нет.

Доводы ответчика о том, что ответчиком выявлены противоречия экспертного заключения и протокола осмотра места происшествия, не подтверждены в нарушение ст. 65 АПК РФ никакими доказательствами.

Напротив, согласно «скриншотам», которые являются неотъемлемой частью протокола осмотра места происшествия, их данные полностью совпадают с данными распечаток диалоговых панелей, приведенных экспертом в заключении, причем некоторые технические ошибки, допущенные следователем, не являющегося по понятным причинам специалистом и экспертом, при составлении протокола осмотра места происшествия, не являются неустранимым обстоятельством, а наоборот, только дополняют технические характеристики программ, обнаруженных в ходе ОМП.

Таким образом, вывод ответчика о том, что эксперт исследовал не те ЭВМ, которые были изъяты в ходе осмотра места происшествия, не соответствует материалам дела.

Что касается приведенных таблиц параметров жестких дисков, то, как верно отметил ответчик,

в первой графе приводятся сведения о жестких дисках из изъятых сотрудниками ГУВД товарных накладных;

во второй - параметры жестких дисков, указанные экспертом в своем заключении.

То есть ответчик предлагает сравнивать один и тот же предмет по различным основаниям, что очевидно нарушает правила элементарной логики, поскольку, чтобы получить достоверный результат, необходимо проводить сравнение по одному и тому же основанию или одним и тем же способом. Так, ответчик одним из способов предлагает исследовать параметры дисков, исходя из программных характеристик жестких дисков, полученных экспертом с помощью программы Wi№dows и его серийного номера, который содержит данные о жестком диске и материнской плате ЭВМ.

При сравнении параметров жестких дисков одним и тем же способом - с помощью программы Windows - истец получает один и тот же результат.

Из отзыва ответчика

Использование в форме воспроизведения.

В пояснениях к исковому заявлению истец вменяет ООО использование программ для ЭВМ, авторские права на которые принадлежат компании «Autodesk», которое выразилось в воспроизведении программ истца.

Согласно ст. 1 ФЗ № 3523-1 «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин» «воспроизведение программ для ЭВМ или базы данных - это изготовление одного или более экземпляров программы для ЭВМ или базы данных в любой материальной форме, а также их запись в ЭВМ». ООО не изготавливало экземпляры программ для ЭВМ компании «Autodesk». Чтобы подтвердить факт записи программ в память ЭВМ, истцу необходимо доказать, что программы записаны в память компьютеров, принадлежащих ООО. Таких доказательств в деле не имеется.

Возражения истца. Довод ответчика о том, что программы не использовались, необоснован и противоречит закону.

В соответствии со ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» использование программы для ЭВМ или базы данных - это воспроизведение, распространение и иные действия по их введению в хозяйственный оборот (в том числе в модифицированной форме). Воспроизведение программы для ЭВМ или базы данных - это изготовление одного или более экземпляров программы для ЭВМ или базы данных в любой материальной форме, а также их запись в память ЭВМ.

Факт воспроизведения, т.е. того, что данные программы были записаны в память ЭВМ ответчика, установлен программно-технической экспертизой, следовательно, данные программы использовались ответчиком.

Из отзыва ответчика

Заключение эксперта - еще один документ, на который ссылается истец в подтверждение, по его мнению, факта нарушения прав компании «Autodesk». Указанная экспертиза была назначена старшим следователем прокуратуры Кировского района г. Екатеринбурга в рамках предварительного следствия и была назначена и проведена с процессуальными нарушениями, которые выразились в следующем:

процессуальные нарушения при назначении экспертизы:

в нарушение ст. 204 УПК РФ, согласно которой «в заключении эксперта указываются: сведения об экспертном учреждении, а также Ф.И.О. эксперта, его образование, специальность, стаж работы, ученая степень и (или) ученое звание, занимаемая должность», в экспертном заключении отсутствуют такие сведения. Содержится голословное, ничем не подтвержденное заявление о том, что эксперт имеет высшее образование в сфере информационных технологий (копии диплома нет), стаж работы в области программного обеспечения и баз данных 4 года (копии трудовой книжки нет). Специальность эксперта на момент проведения экспертизы вообще не называется;

в нарушение п. 4 ч. 3 ст. 58 УПК РФ эксперту поставлен вопрос, и, соответственно, в экспертизе имеется ответ на вопрос, выходящий за пределы компетенции эксперта, а именно «по каким признакам указанные компьютерные программы, содержащиеся на жестких дисках представленных ЭВМ, являются контрафактными». В соответствии с ч. 2 ст. 17 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» контрафактными признаются экземпляры программы для ЭВМ или базы данных, изготовление или использование которых влечет за собой нарушение авторских прав. Установление признаков нарушения Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» и Закона «Об авторском праве и смежных правах» является составной частью квалификации деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 146 УК РФ, и не может ставиться в качестве задачи эксперту (лицу, обладающему специальными, в данном случае компьютерно-техническими познаниями). Поэтому постановка на разрешение эксперта вопроса: «По каким признакам указанные компьютерные программы, содержащиеся на жестких дисках представленных ЭВМ, являются контрафактными?» - не может быть признана правомерной, так как выходит за пределы компетенции эксперта. Данный вывод подтверждает п. п. 15, 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах», где говорится, что понятие контрафактности экземпляров произведений и (или) фонограмм является юридическим. Поэтому вопрос о контрафактности экземпляров произведений и (или) фонограмм не может ставиться перед экспертом.

Возражение истца. Довод ответчика о том, что компьютерно-техническая экспертиза произведена с процессуальными нарушениями, в данном случае не может быть признан обоснованным, поскольку данная компьютерно-техническая экспертиза не была признана недопустимым доказательством по делу, а следовательно, произведена в соответствии с законом. Доказательств иного ответчиком в нарушение ст. 65 АПК РФ не представлено.

Более того, ответчик не отрицает сам факт нахождения спорных программ в памяти (т.е. факт записи в память) жестких дисков ЭВМ, которые были изъяты органами предварительного следствия в ходе осмотра места происшествия. Вместо этого ответчик ведет дискуссию о том, кто такой эксперт В. и какое он имел право проводить данную экспертизу.

По глубокому убеждению истца, бездоговорное использование объектов авторского права истца является нарушением его исключительных прав, так как использование произведений допускается только на основании авторского договора, предметом которого являются конкретные права на использование, передаваемые по авторскому договору (ст. 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах»). Ответчиком авторский договор, который предоставлял бы ему право на воспроизведение (хранение в электронном виде на электронном носителе) спорных программ, не представлен, в связи с чем у истца есть все основания требовать компенсации нарушенного права.

Кроме того, разрешая вопрос о том, является ли экземпляр произведения контрафактным, суд должен оценивать все фактические обстоятельства дела, в частности обстоятельства и источник приобретения ответчиком указанного экземпляра, правовые основания его использования, наличие договора о передаче (предоставлении) права пользования (например, авторского или лицензионного договора), соответствие обстоятельств использования произведения условиям этого договора (выплата вознаграждения, тираж и т.д.), а не только заключение экспертизы изъятого экземпляра произведения.

Доводы ответчика в ряде случаев голословны.

Так, ответчик указывает, что в заключении эксперта не указано экспертное учреждение, в котором работает В., тогда как согласно ч. 2 ст. 195 УПК РФ судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями. Именно в компетенцию следователя (ст. 195 УПК РФ) входит установление обстоятельств, имеющих значение для производства экспертизы (установление личности эксперта, установление уровня образования, отношение к потерпевшему и т.д.). Причем особо отметим, что, как следует из постановления об ознакомлении с заключением эксперта, возражений после ознакомления с выводами эксперта от директора ООО не поступило.

Вопреки мнению ответчика, вопрос о контрафактности перед экспертом не ставился. Как следует из содержания заключения эксперта, вопрос стоит о признаках контрафактности программ, и вывод также сделан о признаках контрафактности программ.

Из отзыва ответчика

Нарушения в ходе проведения экспертизы:

в нарушение требований закона (ст. 8 ФЗ № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», согласно которой эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных; экспертом не были приведены сведения о применяемой им методике при проведении экспертизы; ни один из выводов экспертного заключения не был им обоснован, не указано, на основании чего им был сделан тот или иной вывод; все его выводы голословны. Проверить достоверность выводов эксперта невозможно, т.к. отсутствуют любые их обоснования. Пример:

) заявление эксперта о том, что компания «Autodesk» придерживается политики «Одна копия системы на один компьютер», не подтверждено ссылками на материалы, из которых он почерпнул указанную информацию;

) отсутствуют критерии и методики определения функциональности программ для ЭВМ для отнесения их к категории учебных или демонстрационных программ. Просто заявляется, что «...программа является рабочей, без признаков демонстрационных или иных версий». Какие признаки свидетельствуют о том, что программа является демонстрационной или учебной? Не понятно;

) экспертом указывается, что серийные номера версии продукта не соответствуют формату серийных номеров, установленному компанией «Autodesk». При этом не приведены для примера форматы серийных номеров, которые соответствуют номерам, используемым компанией «Autodesk». Нет ссылок на источники, в соответствии с которыми эксперт сделал выводы, что номера версии продукта не соответствуют формату серийных номеров. Не указывается также, что такое формат серийных номеров;

) в экспертном заключении эксперт указывает, что на компьютерах обнаружены документы, созданные с использованием программных продуктов, авторские права на которые принадлежат компании «Autodesk». При этом эксперт не может однозначно утверждать, что данные документы созданы с использованием установленных на компьютере программ, и одновременно не опровергает возможности того, что они были созданы на другом компьютере, а затем перенесены на исследуемые компьютеры путем копирования и могут поддерживаться другими программами, то есть не были созданы с помощью исследуемых программ. Возможность подобного использования экспертом не исследована.

Возражения истца. Доводы ответчика не могут быть признаны обоснованными.

О том, что компания «Autodesk» придерживается политики «Одна копия системы на один компьютер», следует из лицензионного соглашения с компанией «Аутодеск», согласно которому «если в пользовательской документации компания «Autodesk» не предоставит уточняющей информации и не будет достигнуто иной договоренности, все правоотношения, связанные с программным обеспечением, должны регулироваться исключительно лицензией на отдельные (индивидуальные) версии (см. статью 2.2.1. отдельная (индивидуальная) версия»)...

Если компания «Autodesk» идентифицирует программное обеспечение как «Отдельную версию» либо как «Индивидуальную версию»... Вы имеете право инсталлировать и подключаться к 1 (одной) копии программного обеспечения на 1 (одном) отдельно стоящем компьютере исключительно в целях удовлетворения Ваших внутренних деловых надобностей».

Что касается критериев и методики определения функциональности программ для ЭВМ, формата серийных номеров программ и документов, созданных с использованием программ истца, то эта информация является известной и общедоступной (см., например: Экспертиза программного обеспечения компании «Autodesk»: Справочное пособие).

Рассуждения ответчика о том, что может, а что не может быть с документами, которые были обнаружены на изъятых ЭВМ экспертом, говорят лишь о методике, которой руководствовался эксперт при обнаружении программ, правообладателем которых является истец, и более ни о чем (см. с. 26 Справочного пособия «Экспертиза программного обеспечения компании «Autodesk»). Кроме того, факт нахождения данных файлов, именно файлов, которые не являются объектами авторского права истца, а не спорных программ на дисках E, D и F говорит лишь о политике документооборота, принятой тем или иным пользователем ЭВМ. Какое отношение имеют выявленные ответчиком так называемые недостатки документов к рассматриваемому делу, вообще непонятно.

Таким образом, указанные доказательства представлены ответчиком в нарушение ст. 67 АПК РФ и не принимаются истцом во внимание как не относящиеся к делу.

2.2 Особенности защиты авторских прав в Интернете и локальных сетях

На сегодняшний день авторы, размещающие свои произведения в сети Интернет, сталкиваются с отсутствием надлежаще разработанных и реально действующих средств технической защиты, а также с отсутствием правового механизма защиты авторских прав.

Необходимо разграничивать понятия «охрана» и «защита» авторских прав. Охрана - понятие правовое, включает в себя весь комплекс норм, направленных на обеспечение соблюдения прав авторов. В то время как защита - это совокупность любых возможных мер, приемов и способов, направленных на сохранение, восстановление и признание авторских прав.

Способы защиты и охраны авторских прав в сети Интернет условно можно разделить на следующие виды.

Техническая защита (самозащита) - позволяет предотвратить нарушения авторского права в сети Интернет с использованием технологических и технических устройств.

Общественное и государственное регулирование устанавливает определенный набор правил и/или законодательных актов, регулирующих правоотношения в сети Интернет.

Гражданско-правовая защита сводится к восстановлению нарушенных авторских прав, выплате компенсации и возмещению убытков.

Техническая защита используется, как правило, в момент размещения объекта авторского права в инфосфере сети Интернет и является первичным средством защиты размещаемого объекта. Техническую защиту используют, как правило, либо по инициативе самого автора (правообладателя), либо по договоренности с провайдером, предоставляющим такую услугу.

Существует несколько направлений технической защиты объектов авторского права в сети Интернет.

. Технические средства, позволяющие ограничивать и отслеживать использование произведений в сети Интернет.

. Технологии, которые могут позволять ограниченное копирование или налагающие другие ограничения, такие, как ограничение срока, в течение которого возможен просмотр или воспроизведение защищаемого произведения.

. Программные или программно-аппаратные средства, которые затрудняют создание копий защищаемых произведений (распространяемых в электронной форме) либо позволяют отследить создание таких копий.

Важную роль в комплексной защите и охране объектов авторского права, размещаемых в сети Интернет, играет государственное регулирование. Государственное регулирование осуществляется как через принятие соответствующих нормативно-правовых актов, так и через уполномоченные государственные органы, контролирующие порядок создания, размещения и использования объектов авторского права в инфосфере сети Интернет.

Одним из наиболее эффективных методов регулирования сети Интернет является механизм информационного сотрудничества. Предполагается организация международного сотрудничества в целях разработки правил профессиональной этики, а также решения различных проблем, возникающих в сети Интернет, например, проблемы применимого права, проблемы юрисдикции и пр.

Таким образом, общая гармонизация и выработка единого подхода к проблемам, возникающим при использовании объектов авторского права в сети Интернет, могла бы гарантировать определенную защиту и охрану авторских прав.

Вышеуказанные способы и механизмы защиты и охраны авторских прав являются универсальными и должны соблюдаться всеми участниками информационного обмена.

Вместе с тем существует ряд дополнительных возможностей защиты авторских прав.

Для того чтобы автор мог разместить результаты интеллектуальной деятельности (РИД) в сети Интернет, требуется обеспечить соединение его компьютера с сетью, имеющей выход в Интернет. Услуги, связанные с доступом в Интернет, представляются организациями, которые называются сервис-провайдерами, провайдерами, операторами интернет-услуг, информационными посредниками и пр. В настоящее время на законодательном уровне определение, устанавливающее статус и ответственность информационного посредника (провайдера), отсутствует, что существенно затрудняет установление правонарушителя авторских прав, прекращение нарушения авторских прав и предотвращение нарушений. Так как полноценная защита и охрана авторских прав на результаты интеллектуальной деятельности, размещенные в сети Интернет, невозможна без участия информационного посредника (провайдера).

Провайдер располагает компьютерной сетью, имеющей постоянное соединение с Интернетом и включающей компьютеры (серверы доступа), через которые осуществляется подключение клиентов. При этом правоотношения, возникающие между провайдером и клиентом по поводу предоставления и оплаты провайдерских услуг, регулируются соответствующим гражданско-правовым договором. То есть автор (либо уполномоченное им лицо) должен заключить договор об оказании услуг абоненту сети Интернет.

Как правило, договор на оказание услуг абоненту сети Интернет носит общий характер, т.е. по большому счету представляет собой публичную оферту.

Такой подход представляется неверным в связи с тем, что абонентами являются совершенно разные пользователи с совершенно разными потребностями в сфере оказания услуг при подключении к сети Интернет.

Указанный договор заключается с информационным посредником - провайдером (юридическое лицо или индивидуальный предприниматель), оказывающим на основании выданного уполномоченным государственным органом разрешительного документа (лицензии) услуги по доступу, предоставлению и распространению информации в отношении объекта авторского права в сети Интернет и обеспечивающим открытый доступ к объекту авторского права как на территории России, так и за ее пределами.

Глава 39 ГК РФ, регулирующая возмездное оказание услуг, не содержит специального параграфа, посвященного договору оказания провайдерских услуг, следовательно, к данному виду договора применимы общие положения, установленные для договоров о возмездном оказании услуг.

Учитывая, что ГК РФ определена свобода волеизъявления сторон при заключении договора, на провайдера могут быть возложены самые разнообразные функции, от информирования пользователя о несанкционированных доступах к объекту авторского права, до блокирования информационного обмена.

В частности, в случае, если к сети Интернет подключается субъект авторского права, планирующий размещать РИД в инфосфере сети Интернет, договор на оказание услуг такому абоненту должен быть существенно изменен. Договор необходимо дополнить обязанностью интернет-провайдера обеспечивать сохранность размещаемого объекта авторского права, способы рассмотрения жалоб автора (правообладателя) на несанкционированный доступ к размещенному объекту, способы устранения нарушения прав автора при его обращении к интернет-провайдеру, сроки устранения нарушения прав автора и иные дополнительные права и обязанности сторон договора.

Таким образом, уже на этапе заключения договора на оказание услуг абоненту сети Интернет между автором (правообладателем) и интернет-провайдером можно обеспечить определенный уровень защиты размещаемого в сети Интернет объекта авторского права.

Провайдер может нести ответственность за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязанностей, связанных с передачей и хранением размещенного в инфосфере сети Интернет РИД. Провайдер должен обеспечивать санкционированный доступ к таким объектам, соблюдая сохранность и конфиденциальность, а также поступление информации к надлежащему адресату. За исполнение обязанностей, связанных с реализацией указанных задач, и должны нести ответственность информационные посредники.

В случае если провайдером нарушены обязательства по договору оказания услуг абоненту сети Интернет и урегулировать спор во внесудебном порядке не представляется возможным, автор (правообладатель), являющийся заказчиком по договору оказания услуг, может обратиться в суд с требованием о взыскании компенсации за нарушение авторских прав с интернет-провайдера.

Вместе с тем необходимо ограничить ответственность провайдеров за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства по оказанию услуги связи суммой реального ущерба, причиненного автору (правообладателю) по следующим причинам:

невозможность предвидения в полном объеме всех возможных последствий неисполнения обязательства по оказанию услуг;

потенциальная возможность взыскания упущенной выгоды, увеличенной на количество абонентов, может привести к банкротству провайдера или к повышению тарифов на оказываемые услуги;

возможность взыскания реального ущерба с провайдера в подавляющем большинстве покрывает все разумные расходы пользователей, вызванные нарушением обязательств провайдера.

В случае нарушения авторских прав в отношении объекта, размещенного в инфосфере сети Интернет, автор (правообладатель) может обратиться за защитой своих прав в суд. В данном случае исковые требования могут быть обращены к правонарушителю и провайдеру либо только к правонарушителю с привлечением провайдера в качестве третьего лица к участию в процессе.

Первое, что необходимо будет доказать автору при обращении в суд, - это право авторства.

Для доказывания авторства, т.е. факта создания произведения именно данным лицом - автором, сам автор, его наследники или иные заинтересованные лица при рассмотрении спора в суде могут использовать абсолютно любые допускаемые российским законодательством доказательства: объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства и пр.

Презумпция авторства закреплена в ст. 1257 ГК РФ: «...лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, считается его автором, если не доказано иное». Это означает, что в случае возникновения любого спора автору достаточно представить любой экземпляр произведения, на котором он указан в качестве автора каким-либо обычным способом, например на титульном листе, в оглавлении или непосредственно в тексте произведения.

Разумеется, презумпция авторства является опровержимой, однако на практике авторам в случае плагиата (присвоения авторства другими лицами) зачастую оказывается очень трудно представить бесспорные доказательства создания ими произведения. Если в отношении опубликованного произведения для доказательства авторства достаточно представить любой наиболее ранний экземпляр произведения, то в отношении неопубликованных произведений защита прав авторов во многих случаях бывает чрезвычайно затруднена и даже невозможна, если сам автор заранее не позаботился об обеспечении необходимых доказательств.

Такие доказательства могут быть обеспечены, в частности, путем нотариального удостоверения экземпляра произведения или депонирования экземпляра произведения в одной из организаций, предлагающих такую услугу, например в Российском авторском обществе (www.rao.ru).

При депонировании (регистрации) экземпляра произведения в РАО появляется независимый посредник, у которого хранится экземпляр произведения и который может в случае возникновения судебного спора подтвердить дату его депонирования. Кроме того, обратившемуся лицу выдается свидетельство, которое подтверждает факт депонирования.

Вторым моментом доказывания нарушения авторского права в сети Интернет является доказывание самого факта нарушения.

При обращении в суд за защитой нарушенного авторского права необходимо определить территорию правонарушения - от этого будет зависеть, суду какого государства будет подсуден спор.

Так, следует полагать, что автор имеет право обратиться за защитой нарушенного права на объект РИД, размещенный в сети Интернет, в суд, находящийся на территории Российской Федерации, и спор будет рассмотрен по законодательству Российской Федерации в случае, если:

провайдер находится (зарегистрирован) на территории Российской Федерации;

правонарушитель (пользователь) находится на территории Российской Федерации.

В случаях, если провайдер и правонарушитель (пользователь) находятся на территории иностранного государства, применению подлежит право иностранного государства.

Нарушение авторских прав в информационной сфере сети Интернет представляет собой противоправные, виновные действия лица, направленные на объект авторского права, расположенный в информационной сфере сети Интернет и влекущие за собой нарушение имущественных и личных неимущественных прав автора.

В целях сокращения сроков судебного разбирательства целесообразно отнести рассмотрение споров о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, размещенные в инфосфере сети Интернет к категории дел, рассматриваемых в порядке упрощенного производства (ст. 227 АПК РФ).

Согласно ст. 228 АПК РФ исковое заявление, заявление по делу, рассматриваемому в упрощенном порядке, и прилагаемые к такому заявлению документы могут быть представлены в арбитражный суд на бумажном носителе либо в электронном виде. Такое заявление размещается на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет в режиме ограниченного доступа в срок, не превышающий пяти дней со дня принятия искового заявления.

Судья рассматривает дело в порядке упрощенного производства без вызова сторон после истечения сроков, установленных судом для представления доказательств и иных документов. Предварительное судебное заседание по делам, рассматриваемым в порядке упрощенного производства, не проводится.

Таким образом, в случае, если стороны судебного разбирательства о нарушении авторских прав в сети Интернет не возражают против проведения судебного разбирательства по упрощенной процедуре, не заявляют ходатайства о проведении экспертизы (либо суд не считает необходимым назначить экспертизу), не требуется привлечения специалиста, разумно рассматривать данную категорию дел в порядке упрощенного судебного разбирательства.

В случае если заявлены материальные требования (взыскание компенсации), такой спор также может быть рассмотрен в порядке упрощенного производства, если цена иска не превышает для юридических лиц триста тысяч рублей, для индивидуальных предпринимателей сто тысяч рублей.

Таким образом, при отнесении данной категории споров к категории дел, подлежащих рассмотрению в порядке упрощенного производства, существенно сократятся сроки судебного разбирательства и расходы, связанные с рассмотрением спора.

То есть автор (правообладатель) будет иметь реальную возможность в короткие сроки (не более двух месяцев с даты направления в суд искового заявления) получить решение суда и восстановить свое нарушенное право.

Таким образом, полагается целесообразным закрепить рассмотрение споров о нарушении авторских прав в инфосфере сети Интернет в главе 29 Арбитражного процессуального кодекса, дополнив ст. 227 указанной главы следующими положениями:

«Статья 227. Дела, рассматриваемые в порядке упрощенного производства

. В порядке упрощенного производства подлежат рассмотрению дела:

)...

...

)...

6) о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, размещенные в инфосфере сети Интернет».

На основании изложенного можно выделить следующие пути решения проблем защиты и охраны объектов авторского права, размещенных в инфосфере сети Интернет:

. Необходимо закрепление правового статуса информационного посредника - провайдера при заключении договора на оказание услуг абоненту сети Интернет. Предлагается внести изменения в стандартную форму договора на оказание услуг абоненту сети Интернет, планирующему размещать объект авторского права в сети Интернет. А именно расширить предметно-объектную составляющую договора, ввести дополнительные обязанности сторон, установить сроки рассмотрения претензий автора (правообладателя), определить ответственность провайдера. Получив закрепление указанных условий в договоре на оказание услуг, объект авторского права, размещаемый в сети Интернет, получает определенную степень защиты уже на этапе размещения, а автор (правообладатель) обладает определенностью и некоторой степенью упрощенности в случае нарушения авторских прав. То есть автор (правообладатель) будет информирован о том, к кому и каким образом обратиться в случае фиксации нарушения авторских прав, в какие сроки будут рассмотрены и устранены нарушения, а также при необходимости получить дополнительную информацию от провайдера о правонарушителе.

. Полагается разумным ввести досудебный порядок урегулирования споров о нарушении авторских прав в инфосфере сети Интернет. Субъектами такого досудебного порядка должны являться автор (правообладатель), потребитель (правонарушитель) и информационный посредник - провайдер.

. Установить, что материальная ответственность провайдера в рамках заключенного договора не может превышать сумму реального ущерба, причиненного автору (правообладателю). То есть в случае возникновения судебного спора автор (правообладатель) должен обосновать заявленные к провайдеру материальные требования. Материальные требования должны быть разумными и соразмерными.

. Дополнить ст. 227 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следующей категорией дел, подлежащих рассмотрению в порядке упрощенного производства: дела о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, размещенные в инфосфере сети Интернет.

Проект Федерального закона № 292521-6 «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях» (именуемый в СМИ Законом о борьбе с интернет-пиратством, далее по тексту - Закон) прошел финальную стадию своего утверждения довольно быстро. 6 июня законопроект был внесен в Государственную Думу, через восемь дней принят в первом чтении, а 21 июня, пройдя второе и третье чтение, направлен в Совет Федерации, который одобрил его спустя пять дней, 26 июня 2013 г.

До внесения данного законопроекта на рассмотрение Думы все внимание общественности было приковано к проекту изменений в законодательство, разрабатываемому Министерством культуры РФ, и впервые предложенному к обсуждению еще в январе 2013 г., но не согласованному с Правительством РФ. Пока общественные деятели и участники интернет-рынка занимались доработкой проекта Минкультуры России, внезапно возникший законопроект о борьбе с интернет-пиратством был уже передан сначала в нижнюю, а затем и в верхнюю палату Федерального Собрания РФ. Закон о борьбе с интернет-пиратством предусматривает внесение изменений в ч. 4 ГК РФ, а также в ГПК РФ, АПК РФ и Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

Следует отметить, что сфера охраны, предусмотренная текущей редакцией Закона, распространяется только на видеопродукцию, в том числе кино- и телефильмы. За нарушение интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях вводится ответственность информационного посредника. Понятие «информационный посредник» включает в себя лиц, осуществляющих передачу материала; лиц, предоставляющих возможность размещения материала или информации, необходимой для его получения с использованием информационно-телекоммуникационной сети, и лиц, предоставляющих возможность доступа к материалу в этой сети. К последним, в частности, относятся поисковые сайты. Данная категория не упоминалась в первой редакции законопроекта, но на необходимость подобного дополнения указал Комитет Государственной Думы по информационной политике, информационным технологиям и связи в своем заключении на законопроект.

Информационный посредник несет ответственность за нарушение интеллектуальных прав на общих основаниях, установленных ГК РФ при наличии вины. Одновременно в Законе определяются условия, исключающие наступление ответственности.

В случае передачи материала, содержащего незаконно размещенные объекты интеллектуальной собственности, информационный посредник не несет ответственности, если одновременно соблюдены три условия:

он не является инициатором такой передачи и не определяет получателя материала;

он не изменяет материал после его получения, за исключением изменений, производимых для обеспечения технологического процесса передачи материала;

он не знал и не должен был знать о том, что использование соответствующего объекта интеллектуальной собственности лицом, инициировавшим передачу подобного материала, неправомерно.

Ответственность информационного посредника при размещении материалов третьим лицом или по его указанию исключается при одновременном соблюдении двух условий:

информационный посредник не знал и не должен был знать о неправомерности использования объекта интеллектуальной собственности в материале;

при получении письменного заявления правообладателя о нарушении интеллектуальных прав с указанием места размещения такого материала информационный посредник своевременно принял необходимые и достаточные меры к тому, чтобы прекратить нарушение интеллектуальных прав.

Перечень и порядок осуществления таких необходимых и достаточных мер Закон предлагает установить отдельно.

В отношении лиц, предоставляющих доступ к материалу, Закон ограничивается применением к ним вышеуказанных правил, из чего не вполне ясно, при каких условиях их ответственность исключается, и исключается ли она вовсе.

Закон также определяет следующий алгоритм действий правообладателя при выявлении незаконно размещенных фильмов. Обнаружив в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети Интернет, свои фильмы или информацию, необходимую для их получения с использованием сетей, распространяемые без его разрешения или иного законного основания, правообладатель обращается в Московский городской суд с заявлением о принятии предварительных обеспечительных мер. Вместе с заявлением правообладатель представляет документы, свидетельствующие о факте использования произведений и подтверждающие его права на указанные объекты интеллектуальной собственности. Если правообладатель, обратившись в суд, не прилагает к заявлению подобные документы, суд имеет право оставить заявление без движения. Если все требования соблюдены, то суд выносит определение об обеспечении имущественных интересов заявителя и устанавливает срок не более 15 дней для предъявления искового заявления. Если в течение указанного срока правообладатель не обратился в суд с иском, суд отменяет обеспечительные меры. Лица, чьи права нарушены неправомерным принятием мер по обеспечению имущественных интересов заявителя до предъявления иска, имеют право требовать от заявителя возмещения убытков.

Получив определение Московского городского суда об обеспечении имущественных интересов, суд по ходатайству правообладателя или сам правообладатель обращаются с заявлением о принятии мер по ограничению доступа к информационным ресурсам, распространяющим фильмы без разрешения или иного законного основания, в федеральный орган исполнительный власти, осуществляющий функции по контролю и надзору в сфере средств массовой информации, массовых коммуникаций, информационных технологий и связи (Роскомнадзор).

В течение трех рабочих дней данный орган определяет провайдера хостинга или иное лицо, обеспечивающее размещение в сети такого информационного ресурса. Роскомнадзор направляет в его адрес уведомление на русском и английском языках о нарушении интеллектуальных прав с указанием наименования произведения, автора и правообладателя и требует принять меры по удалению названной информации. Роскомнадзор фиксирует дату и время направления подобного уведомления в соответствующей информационно-телекоммуникационной системе (например, в сети Интернет или в локальных сетях). Затем провайдеру предоставляется один рабочий день для уведомления обслуживаемого им владельца информационного ресурса о необходимости незамедлительно принять меры по ограничению доступа к незаконно размещенной информации. Владелец информационного ресурса также в течение одного рабочего дня обязан удалить незаконно размещенную информацию. В случае если в течение этих сроков требуемые меры не приняты ни владельцем, ни провайдером, сведения об информационном ресурсе, дающие возможность идентифицировать его (доменное имя, сетевой адрес, указатели страниц сайта, позволяющие определить информацию, содержащую фильм, или необходимую для его получения), направляются по системе взаимодействия операторам связи для принятия мер по ограничению доступа информационному ресурсу в Интернете или к размещенной нанем информации. К сожалению, законодатель не определяет, что является системой взаимодействия, возлагая обязанность установить порядок ее функционирования на Роскомнадзор.

В течение трех рабочих дней со дня получения судебного решения об отмене ограничения доступа к информационным ресурсам, содержащим аудиовизуальные произведения и (или) фонограммы без разрешения правообладателя или иного законного основания, Роскомнадзор уведомляет провайдера хостинга и операторов связи об отмене мер по ограничению доступа к таким сайтам.

Закон большей частью отражает интересы правообладателей, а не всех участников интернет-рынка. Объективная необходимость защиты авторских прав в информационно-телекоммуникационных сетях неоспорима, однако устанавливаемый в Законе механизм требует тщательной доработки с учетом мнений как правообладателей, так и других участников интернет-сообщества, что позволит привести Закон в большее соответствие российским реалиям и избежать создания препятствий развитию сетевого рынка.

В противном случае после его принятия могут возникнуть либо массовые протесты, как это было после введения его американских аналогов - StopOnlinePiracyAct и ProtectIntellectualPropertyAct, либо владельцы сайтов начнут в массовом порядке переходить с российских хостингов на иностранные. О возможности развития событий по последнему сценарию свидетельствует пример Испании, в которой после вступления в силу схожего закона (LaleySinde - Wert) владельцы сайтов сменили хостинг-провайдеров.

Подчеркнем, что, несмотря на общую схожесть с указанными иностранными законами, Закон не предполагает наступления уголовной ответственности за незаконное размещение или передачу материалов, содержащих объекты интеллектуальной собственности. Проект, представленный ранее Минкультуры России, устанавливал административную ответственность за подобные действия.

Эксперты отмечали, что главным минусом законопроекта в редакции, одобренной в первом чтении, была процедура полной блокировки сайтов, содержащих, по мнению правообладателей, незаконно размещенные материалы, нарушающие их авторские права на аудиовизуальные произведения и фонограммы. В редакции законопроекта, принятой в третьем чтении, мнение экспертов учли: операторы связи могут ограничить доступ ко всему информационному ресурсу или к размещенной на нем информации. Тем не менее следует учитывать, что полная блокировка сайтов может ущемить права правообладателей, владельцев сайтов и пользователей. Возможно, именно для устранения лишних претензий законодатель включил в принятую редакцию Закона положение о том, что провайдер хостинга и владелец сайта не несут ответственности перед правообладателем и перед пользователем за ограничение доступа к информации.

Принятие судом обеспечительных мер до непосредственного предъявления иска усугубляет предложенные нормы тем, что по вине недобросовестных заявителей может быть заблокирована деятельность большинства сайтов.

Подобная «презумпция пиратства», изначально предполагающая вину информационного посредника, вызвала упреки со стороны критически настроенного интернет-сообщества.

Установление Московского городского суда в качестве единственного суда, которому подсудны подобные споры, многим показалось весьма спорным в связи с чрезмерной нагрузкой на суды общей юрисдикции и Мосгорсуд в частности. На практике вопросы принятия и отмены обеспечительных мер, по мнению критиков Закона, будут решаться с нарушением законодательно установленных сроков или без должного внимательного изучения заявлений и документов. В результате возникнет риск полной блокировки и выведения из работоспособного режима важнейших сайтов, и, как следствие, их владельцы будут нести убытки. Если учитывать нагрузку Мосгорсуда, взыскание с заявителей убытков, понесенных лицами, чьи права были нарушены подобной блокировкой, также представляется маловероятным. Неясно и то, какие именно документы правообладателю следует прикладывать к заявлению в качестве доказательства своей позиции.

Закон не предусматривает для правообладателя и владельца сайта возможность решить вопрос без привлечения регулятора. Изначально правообладатель связывается с Роскомнадзором, а тот, в свою очередь, с провайдером хостинга, который доводит заявление правообладателя до сведения владельца сайта.

На практике многие интернет-провайдеры располагаются вне территории Российской Федерации и не уделяют должного внимания запросам, приходящим от российских государственных органов, из-за несовершенной системы доставки подобных сообщений, языкового барьера, незаинтересованности оказывать содействие органам иностранных государств.

Данный недостаток многоступенчатой системы уведомлений был выявлен на практике внесения сайтов в реестр запрещенных сайтов Роскомнадзора (на основании Постановления Правительства РФ от 26.10.2012 № 1101). Представляется, что установление прямого взаимодействия в равной мере соответствовало бы интересам как правообладателя, так и владельца сайта. Положения Закона на практике могут привести к тому, что владелец сайта не будет успевать удалить неправомерно размещенный контент до полной блокировки сайта.

В первой редакции законопроекта отсутствовала обязанность правообладателя указать ссылку на незаконно размещенный материал или привести описание подобного материала. Таким образом, на информационного посредника ложилась обязанность самостоятельно искать незаконно размещенный материал по наименованию произведения и сведениям о правообладателе. На данный момент Закон предусматривает обязанность Роскомнадзора включать в текст уведомления наименование произведения, его автора, правообладателя, доменное имя, сетевой адрес и указатели страниц сайта, позволяющих идентифицировать незаконно размещенную информацию. Подобное положение упрощает поиск материалов, но не исключает возможность владельца сайта выйти за рамки установленного в Законе рабочего дня, выделенного на удаление информации.

Свои заключения на предлагаемый законопроект на стадии его принятия в первом чтении представили два комитета-соисполнителя: Комитет по информационной политике, информационным технологиям и связи, а также Комитет по культуре.

Комитет Государственной Думы по культуре, поддержав законопроект в целом, обратил, однако, внимание на проблему поисковых ресурсов, «выводящих пользователя по его запросу на источники, где контент размещен нелегально». Комитет также отметил необходимость расширить перечень объектов интеллектуальных прав, добавив в него помимо аудиовизуальных произведений и фонограмм и другие объекты. В этом он был поддержан специалистами Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи, которые предложили дополнить перечень литературными произведениями.

Расширение сферы применения механизма блокировки может нарушить принцип свободы поиска, получения, передачи, производства и распространения информации.

Привлечение к ответственности поисковых ресурсов нацелено на попытку подчинить контролю такое стихийное явление, как Интернет, что может привести к экономически невыгодным государству последствиям.

В связи с этим предполагается, что в отношении данных ресурсов логичнее придерживаться позиции, выработанной еще при введении в действие Федерального закона от 28.07.2012 № 139-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Закон был заявлен как не требующий дополнительных расходов из федерального бюджета, однако очевидно, что для его исполнения необходимо будет увеличить затраты Московского городского суда и Роскомнадзора (в частности, расходы на оплату труда сотрудников, на закупки необходимого программного обеспечения и т.д.).

Несмотря на изначально благородную цель Закона, механизм, представленный в нем, вызвал много замечаний. Высказываются даже мнения, что его действие нацелено не только против недобросовестных пользователей, но против всего Интернета. На это уже обратили внимание крупнейшие игроки рынка, среди которых Google, «Яндекс», Российская ассоциация электронных коммуникаций. В частности, «Яндекс» направлял в Государственную Думу пакет минимально необходимых поправок к законопроекту. Среди прочего компания предлагала применять блокировку сайтов только в том случае, если принудительное исполнение судебного акта в отношении нарушителя затруднено; ввести обязанность правообладателя уведомлять информационного посредника о нарушении своих прав; предусмотреть специальную подведомственность арбитражных судов по делам о принятии предварительных обеспечительных мер. Представители компании считают, что необходимо выработать иную концепцию охраны авторских прав в Интернете.

Примером иного подхода к защите прав в сети Интернет является французский закон ХАДОПИ (HADOPI - аббревиатура от фр. Haute Autorite pour la diffusion des oeuvres et la protection des droits sur internet). В соответствии с этим законом создается одноименное агентство, осуществляющее мониторинг деятельности в Интернете. Изначально нормы закона распространялись только на пользователей Интернета, скачивающих незаконно размещенный контент. Так, при получении заявления от правообладателя ХАДОПИ уведомляет нарушителя посредством электронного сообщения о поступившей жалобе; если по истечении шести месяцев правообладатель вновь обращается с жалобой на то же лицо, в адрес последнего направляется официальное письмо с повторным предупреждением. После третьего предупреждения доступ к сети Интернет для них блокируется. На данный момент схожий алгоритм предусмотрен и для владельцев сайтов, содержащих незаконно размещенные объекты авторского права. Если после третьего предупреждения подобные данные не удаляются, то сайт блокируется по IP и DnS. Несмотря на то что французский закон считается одним из самых жестких в мире, его эффективность не оспаривается экспертами.

В контексте предлагаемых мер по усилению защиты авторских прав в Интернете также могут иметь значение и другие инициативы, напрямую не относящиеся к борьбе с пиратством в Интернете, среди которых можно отметить следующие.

Общественный совет при ФСБ России предложил внести поправки в Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Опыт некоторых стран (Китай, Беларусь) показывает, что в случае блокировки доступа к сайту пользователи могут посредством программ, маскирующих информационные данные и IP-адреса (анонимайзеров, прокси-серверов), посещать страницы заблокированного сайта. Для пресечения подобных действий ФСБ предлагает ввести ответственность за использование программного обеспечения, позволяющего маскировать данные пользователей. В противном случае полная блокировка сайта не решит проблему неправомерного размещения на нем произведений правообладателей.

Для эффективной защиты авторских прав на объекты интеллектуальной собственности в сети Интернет немалое значение может иметь борьба с незаконной записью аудиовизуальных произведений при их публичном показе. С соответствующей законодательной инициативой выступил Комитет Государственной Думы по культуре, предложивший внести изменения в Уголовный кодекс РФ и установить уголовную ответственность за осуществление незаконной записи аудиовизуального произведения при его публичном исполнении. За данное деяние предлагается наказание в виде уплаты штрафа (в сумме до 200 тыс. руб. или в размере дохода осужденного за период до 18 мес.), обязательных работ (до 480 ч), исправительных работ (до одного года), ареста (сроком до шести месяцев) или лишения свободы (на срок до двух лет). В целом данная инициатива соответствует практике иностранных государств, в законодательствах которых за незаконную запись аудиовизуальных произведений при их публичном исполнении (camcording) также установлена уголовная ответственность. Подобный подход законодателя преследует цель сделать совершение подобных правонарушений экономически невыгодным. Но сумма штрафа, предлагаемая Комитетом, слишком высока для российских реалий, а другие виды наказания вряд ли смогут способствовать исправлению нарушителя.

Упоминавшийся в начале статьи законопроект Минкультуры России предусматривает включение в КоАП РФ новой ст. 13.29 - «Непринятие мер по ограничению доступа к информационным ресурсам, распространяющим информацию с нарушением интеллектуальных прав». Этот законопроект был внесен в Госдуму на рассмотрение 25 июня. Согласно его положениям информационные посредники, не принявшие мер по удалению информации и (или) ограничению доступа к информационным ресурсам, обязаны выплатить административный штраф (для физических лиц - 5 тыс. руб., для должностных лиц - 50 тыс. руб., для юридических лиц - от 300 тыс. до 1 млн. руб.).

Июньские законодательные инициативы свидетельствуют об активной и динамичной деятельности законодателя, направленной на устранение пробелов в правовом регулировании авторских прав в сети Интернет. Однако было бы желательно, чтобы механизм охраны авторских прав был тщательнее продуман, и законодатель смог выработать альтернативную концепцию защиты авторских прав в Интернете, которая бы одновременно способствовала развитию Интернета и создавала благоприятные условия для правообладателей. Чтобы достичь подобной гармонии между интересами всех участников интернет-рынка, необходимо провести открытую дискуссию и изучить предложения всех заинтересованных лиц, начиная с профильных министерств и заканчивая конечными пользователями.

2.3 Формы и способы защиты авторских прав

Высший смысл любой правовой системы заключается в предоставлении надежной защиты при нарушении конкретных субъективных правомочий. На сегодняшний день современное российское законодательство, регулирующее авторское право, предусматривает широкий арсенал разнообразных средств защиты нарушенных авторских прав. Однако законодатель традиционно склонен использовать чересчур общий, а потому не совсем удачный термин «способы защиты» (ст. 12, 1250, 1251, 1252 ГК РФ), включая в данное понятие самые различные правовые категории: меры защиты авторских прав, меры ответственности за нарушение авторских прав, самозащиту авторских прав (которая, заметим, является не способом, а, скорее, формой защиты).

Гражданско-правовые способы защиты авторских прав являются самыми распространенными среди всех форм защиты, поскольку в наибольшей степени отвечают требованиям возникающих по поводу интеллектуальной собственности отношений. Гражданский кодекс РФ в ст. 1251 устанавливает несколько способов защиты прав, применимых к изображениям.

. Признание права.

Требование о признании права должно быть адресовано лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя. Признание права является, по сути, первоочередным требованием для всех последующих, поскольку направлено на подтверждение наличия у конкретного лица исключительного права на спорное изображение.

. Пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

Такое требование предъявляется к лицу, совершающему упомянутые действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним. В отношении изображения требование может выражаться не только в обязании нарушителя убрать спорную иллюстрацию с определенного сайта или прекратить его распространение и использование иным образом, но также и в требовании восстановить изображение в первоначальном виде (в случае, если в ходе его использования было нарушено право автора на неприкосновенность произведения). При этом абсолютно неважно, каким конкретно образом нарушитель использует изображение, остается ли оно все тем же иллюстративным контентом или преобразуется в объект иного вида (какую-либо продукцию с этим изображением), права автора или иного обладателя исключительного права должны быть соблюдены в любом случае.

Ярким примером судебной практики по этому вопросу является прошедшее все возможные судебные инстанции дело 2011 г., в котором организация, получившая от автора рисунка исключительное право на произведение и использовавшая его при создании дизайна декоративного панно на керамической плитке с изображением трех дельфинов, доказала факт нарушения своих прав со стороны другой организации, запустившей в производство и продажу керамические изделия с аналогичным художественным оформлением (Определение ВАС РФ от 19 марта 2012 г. № ВАС-2851/12 по делу № А60-9932/2011). В результате рассмотрения дела в отношении ответчика было вынесено решение об обязании прекратить действия его, нарушающие исключительные права истца на указанный результат интеллектуальной деятельности, а именно изготавливать, использовать в своей деятельности, предлагать к продаже, распространять путем продажи или иного отчуждения, хранить для этих целей либо иным образом вводить в гражданский оборот это изображение.

. Возмещение убытков и выплата компенсации.

Требование адресуется лицу, неправомерно использовавшему изображение без заключения соглашения с правообладателем (так называемое бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб. При этом под убытками по общему правилу ст. 15 ГК РФ понимается как реальный ущерб (расходы, которые автор понес вследствие допущенного нарушения), так и упущенная выгода (средства, которые автор мог бы получить в случае соблюдения его прав). Расчет полученной выгоды является довольно сложным вопросом в судебной практике и решается, как правило, исходя либо из той прибыли, которая была получена правонарушителем, либо из дохода правообладателя в сходных условиях (к примеру, если иллюстратор продал похожее изображение редакции какого-либо издания за определенную сумму, то он вправе рассчитывать на компенсацию за незаконное использование его иллюстраций в других изданиях в не меньшем размере).

Закон предусматривает и другой вариант защиты имущественных прав автора - выплату компенсации. В этом случае не нужно доказывать размер причиненных убытков, что особенно важно для лица, которое раньше не производило финансовую оценку собственных произведений и не может правильно определить стоимость прав на них. Само по себе нарушение при его доказанности уже является основанием для выплаты компенсации, а ее размер исчисляется по усмотрению суда в пределах, установленных ст. 1301 ГК РФ (от 10 тыс. руб. до 5 млн. руб. либо в двукратном размере стоимости экземпляров произведения или в двукратном размере стоимости права его использования, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения). Величина компенсации также зависит от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Анализ судебной практики показывает, что в большинстве случаев суд при установлении размера компенсации обходится небольшими суммами и взыскивает одно- либо двукратный размер установленной минимальной суммы компенсации (10 тыс. или 20 тыс. руб.).

Компенсация выплачивается за каждый случай неправомерного использования изображения либо за допущенное нарушение в целом. На практике все экземпляры одного и того же продукта, произведенного с использованием чужого произведения (весь тираж одного номера издания, вся партия товара), расцениваются как один случай нарушения. Более того, единственным случаем нарушения суды сочли даже незаконное использование для оформления спорт-бара 13 фотографий одного автора. Фото были сделаны в различные моменты футбольных игр, состоявшихся 2 - 5 мая 2008 г. с участием игроков «Спартака», оформлены в отдельные рамы, но располагались на одной стене под заголовком «Футбольный клуб «Спартак», из чего суд кассационной инстанции сделал вывод, что фотографии были использованы как одна композиция, и имел место один случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности, а сумма компенсации была уменьшена с 130 тыс. до 10 тыс. руб..

. Требование об изъятии материального носителя.

Предъявляется к изготовителю материального носителя, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю либо недобросовестному приобретателю и направлено на пресечение дальнейшего оборота любой продукции, связанной с незаконным использованием изображения.

. Требование о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя.

Предъявляется к нарушителю исключительного права с целью своеобразного восстановления справедливости уже после произведенного незаконного использования изображения. К примеру, печатное издание, сопроводившее статью чужой фотографией без указания авторства, в следующем номере может сообщить о допущенном нарушении и обнародовать имя действительного автора изображения.

. Компенсация морального вреда.

Статья 1267 ГК РФ охраняет неприкосновенность изображения и предоставляет возможность защиты чести, достоинства и деловой репутации автора в порядке, установленном ст. 152 ГК, в случае «извращения, искажения и иных изменений произведения», нарушающих его личные неимущественные права. Кроме того, компенсация морального вреда предусмотрена и в более общем случае любого нарушения личных неимущественных прав автора (ст. 1251 ГК РФ). Моральный вред и его оценка являются довольно сложными категориями, о которых к тому же в юридической науке сказано немало, а потому в рамках настоящей статьи ограничимся лишь указанием на то, что при определении размеров компенсации суд принимает во внимание степень вины нарушителя, иные заслуживающие внимания обстоятельства, а также степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

Кодекс РФ об административных правонарушениях предусматривает ответственность за нарушение авторских прав в ст. 7.12, согласно которой наказанию подлежат ввоз, продажа, сдача в прокат или иное незаконное использование экземпляров произведений в целях извлечения дохода в случаях, если экземпляры произведений являются контрафактными.

Понятие «контрафакт» подразумевает материальные носители, изготовление, распространение, использование, импорт, перевозка и хранение которых приводят к нарушению исключительного права (ч. 4 ст. 1252 ГК). На первый взгляд в силу специфики последующего использования незаконно скачиваемых из Сети изображений к такого рода деятельности довольно редко можно применить термин «контрафакт», поскольку изображение, скорее, используется для оформления какого-то конечного составного продукта (сайта, издания, товара, рекламы и т.п.), но не имеет непосредственной целью создание материального носителя изображения и последующих действий с ним (как это происходит, например, в случае с продажей дисков с фильмами, музыкой и программным обеспечением).

Тем не менее следует иметь в виду, что судебная практика признает контрафактом также и предметы (экземпляры произведений), которые в своем конечном виде содержат охраняемое изображение либо имитируют его рисунок. В частности, в 2009 г. индивидуальный предприниматель был привлечен к административной ответственности по ст. 7.12 КоАП РФ за ввоз контрафактных экземпляров произведений - мягконабивных игрушек, имитирующих персонажей анимационного сериала «Смешарики», владельцем исключительных авторских прав на которые является другое лицо. По аналогии можно предположить, что контрафактными следует признавать любые материальные предметы в случае, если они созданы в целях извлечения прибыли (последующей продажи и т.п.) с нарушением исключительного права на изображение.

Не менее важным в упомянутой статье КоАП РФ представляется упоминание иного нарушения авторских и смежных прав в целях извлечения дохода. В отличие от контрафакта под эту категорию можно подвести и незаконное использование изображения в рекламе (в том числе существующей исключительно в электронном виде, к примеру, на сайте организации) либо для оформления бирок и упаковок какого-либо продукта (когда сама по себе бирка не может быть признана контрафактом, поскольку не имеет самостоятельной ценности как продукт). Правда, осуществить это на практике будет довольно сложно, поскольку в данном случае придется доказывать не только принадлежность авторских прав конкретному лицу, но и цель извлечения прибыли, наличествовавшую у нарушителя при незаконном использовании изображения (что сделать в условиях полного отсутствия судебной практики по данному вопросу будет довольно сложно - случаи привлечения к административной ответственности по данной статье за нарушение прав на изображение единичны).

Современные юристы отмечают, что в отличие от законодательства зарубежных стран российское уголовное право рассматривает «интеллектуальное пиратство» не как экономическое преступление, а как деяние, посягающее на личные неимущественные права автора. Защита этих прав имеет приоритет перед защитой сугубо коммерческих интересов правообладателей. На это указывает и факт размещения соответствующей статьи в общей системе Уголовного кодекса РФ, включение ее в гл. 19 «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина», а не в раздел, посвященный преступлениям в сфере экономики.

Статья 146 УК РФ содержит положения, позволяющие привлечь к уголовной ответственности лицо в следующих случаях:

за присвоение авторства (плагиат), если это деяние причинило крупный ущерб автору или иному правообладателю (согласно примечанию к статье при крупном ущербе стоимость экземпляров произведений либо стоимость прав на использование объектов авторского права превышают 100 тыс. руб.);

при незаконном использовании объектов авторского права, приобретении, хранении, перевозке контрафактных экземпляров произведений в целях сбыта, совершенных в крупном размере;

за совершение указанных действий группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, лицом с использованием своего служебного положения либо в особо крупном размере (при стоимости экземпляров произведений либо стоимости прав на использование объектов более одного млн. руб.).

Первые два состава относятся к категории преступлений небольшой тяжести (второй предусматривает в качестве максимального наказания лишение свободы на срок до двух лет, а первый ограничивается указанием на штраф в размере до 200 тыс. руб. и иные виды наказаний, не связанные с лишением свободы). За квалифицированный состав (последний из упомянутых) ответственность установлена более серьезная - до шести лет лишения свободы со штрафом в размере до 500 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет или без такового, что автоматически переводит данный состав в категорию тяжких преступлений со всеми вытекающими из этого последствиями.

Для правильного понимания порядка привлечения к ответственности по ст. 146 УК РФ важным является также Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака». В нем, в частности, приводится перечень примеров действий, относящихся к плагиату - «объявление себя автором чужого произведения, выпуск чужого произведения (в полном объеме или частично) под своим именем, издание под своим именем произведения, созданного в соавторстве с другими лицами, без указания их имени» (п. 3).

В то же время и в этом случае, как и при привлечении лица к административной ответственности, наиболее проблематичным вопросом является определение суммы ущерба, причиненного правообладателю незаконным использованием изображения. Если с контрафактными дисками с фильмами, фонограммами и программным обеспечением все более или менее ясно (следует исходить из розничной стоимости оригинальных (лицензионных) экземпляров произведений на момент совершения преступления), то оценка ущерба при незаконном воспроизведении изображения, к примеру, в рекламе в печатном и тем более электронном виде представляется отнюдь не очевидной. Думается, что наилучшим выходом в данной ситуации будет проведение экспертизы по всем случаям подобных нарушений с целью наиболее достоверного определения стоимости прав на использование объектов интеллектуальной собственности.

Что касается непосредственных случаев привлечения к уголовной ответственности за незаконное использование изображений, то автору статьи выявить такие при анализе судебной практики за последние годы не удалось.

В целом по итогам рассмотрения различных форм защиты авторских прав на изображение, размещенное в сети Интернет, можно сделать вывод о том, что, несмотря на наличие довольно прочной и непротиворечивой правовой базы, авторы, являющиеся частными лицами, очень редко прибегают к предусмотренным законом возможностям, в отличие от правообладателей - юридических лиц, которые реализуют право на защиту чуть чаще. Между тем повсеместный переход к цифровому формату изображений и расширение доступа в Интернет приводят ко все большему количеству злоупотреблений в данной сфере. Возможно, авторам фотографий и иллюстраций стоит, наконец, задуматься, куда и как «уходят» их изображения и постараться противодействовать этим процессам.

Заключение

Понятием «защита авторских прав» охватывается совокупность мер, направленных на восстановление или признание авторских и смежных прав и защиту интересов их обладателей при их нарушении или оспаривании. Законодательство содержит достаточную регламентацию видов, форм, средств и способов защиты авторских и смежных прав. К сожалению, не все возможности, заложенные в нормах права, реализуются на практике.

С принятием части четвертой ГК существенно изменились логика действия и структура норм, содержащих соответствующие правила. В частности, нормы о защите в основном помещены в гл. 69 ГК, являющейся общей для любых отношений интеллектуальной собственности. Непосредственно в гл. 70 ГК («Авторское право») изложены лишь некоторые уточняющие нормы (ст. ст. 1290, 1299 - 1302 ГК); кроме того, применительно к защите смежных прав имеются собственные правила (ст. ст. 1309 - 1312 ГК).

Меры защиты в авторском праве - это средства правового воздействия, применяемые к обязанному субъекту авторских правоотношений независимо от его вины и направленные на защиту субъективного авторского права или правопорядка в авторско-правовой сфере путем признания авторских прав, восстановления имущественных и личных неимущественных благ или путем пресечения действий, нарушающих авторские права.

. По субъекту, управомоченному на реализацию мер защиты, можно выделить:

.1. Меры защиты, реализация которых может быть осуществлена лишь с помощью органов государственного принуждения.

.2. Меры защиты, реализация которых может осуществляться как с помощью органов государственного принуждения, так и самим управомоченным субъектом по согласованию с обязанным лицом.

.3. Меры защиты, реализация которых возможна самими управомоченными субъектами, т.е. меры самозащиты.

. По объекту, на защиту которого направлена их реализация, меры защиты в авторском праве можно подразделить на:

.1. Меры защиты субъективных авторских прав.

.2. Меры защиты правопорядка в авторско-правовой сфере.

. По последствиям, вызываемым реализацией мер защиты, последние можно разделить на:

.1. Правоустановительные меры защиты - т.е. такие меры, в результате реализации которых происходит установление факта принадлежности авторских прав субъекту авторско-правовых отношений.

.2. Правовосстановительные меры защиты - направлены на восстановление положения, существовавшего до нарушения права (либо на восстановление существовавшего положения при отсутствии правонарушения).

.3. Пресекательные меры защиты - направлены на пресечение действий, нарушающих авторское право, установление запрета на осуществление нарушающих авторские права действий.

. В зависимости от нормативно-правового акта, в котором они закреплены, можно выделить общие (универсальные), специальные и особенные меры защиты:

.1. Универсальные - применяются для защиты всех гражданских прав (в том числе авторских и смежных прав).

.2. Специальные - применимы только для защиты авторских и смежных прав.

.3. Особенные - применяются для защиты отдельных объектов авторских и смежных прав.

. В связи с тем, что, кроме гражданско-правовых мер защиты, авторские и смежные права обеспечиваются также административно-правовой и уголовно-правовой защитой, возможна классификация мер защиты по отраслевому признаку, в соответствии с которым можно выделить:

.1. Гражданско-правовые меры защиты и меры ответственности в авторском праве.

.2. Меры защиты, предусмотренные административным законодательством (например, ст. 7.12 КоАП РФ).

.3. Меры защиты, предусмотренные уголовным законодательством (ст. 146 УК РФ).

. В зависимости от того, какое право нарушено, возможно подразделение мер защиты и мер ответственности на:

.1. Меры защиты, применяемые для защиты личных неимущественных прав автора. В ГК РФ эти меры содержатся в ст. 1251.

.2. Меры защиты и меры ответственности, применяемые для защиты исключительных (имущественных) прав (ст. 1252 ГК РФ).

. В зависимости от характера источника, которым предусмотрены те или иные меры защиты и меры ответственности, можно выделить:

.1. Меры защиты, предусмотренные между народными договорами и соглашениями.

.2. Меры защиты, предусмотренные национальным законодательством.

. В зависимости от того, были ли стороны связаны договорными обязательствами:

.1. Меры защиты, применяемые при внедоговорном нарушении авторских и смежных прав (признание права, возмещение убытков).

.2. Меры защиты, применяемые при нарушении договорных обязательств в авторско-правовой сфере (изменение или прекращение договора).

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что из обычно используемых способов защиты авторских прав лишь три прямо не закреплены в ст. 12 ГК (взыскание дохода, выплата компенсации, публикация судебного решения в целях защиты репутации).

В сфере защиты авторских прав потерпевшие гораздо чаще требуют взыскать не реальный ущерб, а упущенную выгоду, которая могла бы быть получена правообладателем в условиях нормальной реализации принадлежащих ему исключительных прав. Поскольку доказать наличие убытков и документально обосновать их размер, особенно в части упущенной выгоды, бывает не всегда просто, законодательство предоставляет возможность требовать взыскания с нарушителя либо всего дохода, полученного им вследствие нарушения авторских прав, либо требовать выплаты компенсации по своему усмотрению.

Необходимо уточнить сферу применения способов защиты авторского права.

В международном законодательстве (в п. 1 ст. 3 Всемирной конвенции об авторском праве 1952 г.) прописаны меры доказывания авторства: депонирование экземпляров, регистрация произведений, оговорка о сохранении авторского права, нотариальные удостоверения, уплата сборов, изготовление или выпуск в свет экземпляров произведения на территории данного государства. Необходимо максимально, в приемлемых для России рамках, использовать перечисленные возможности. Если автор или иной владелец авторских прав намерен заранее обеспечить доказательства своего авторства, он может зарегистрировать свое произведение у нотариуса, в общественных организациях, а в некоторых случаях - и в государственных организациях. Наиболее распространенной является регистрация, осуществляемая Российским авторским обществом (РАО).

Нужно ужесточить ответственность за нарушение авторских прав - увеличить минимальный размер компенсации, установленный в законе.

В результате нарушения авторских прав на программы для ЭВМ происходит причинение определенного вреда правообладателю, и в соответствии с этим в силу пп. 8 абз. 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ возникают гражданские права и обязанности, а значит, отношения из причинения вреда. Вследствие чего (п. 2 ст. 307 ГК РФ) между правообладателем и нарушителем возникает обязательство, в соответствии с которым нарушитель (должник) обязан совершить в пользу правообладателя (кредитора) определенное действие, как то: уплатить компенсацию за нарушение авторского права правообладателя, а правообладатель имеет право требовать от нарушителя исполнения его обязанности.

Компенсация за нарушение исключительного авторского права есть право правообладателя в рамках деликтного обязательства (приравненное законодателем к мерам защиты), за неисполнение или ненадлежащее исполнение которого возникает гражданско-правовая ответственность в порядке гл. 25 ГК РФ.

Способы защиты и охраны авторских прав в сети Интернет условно можно разделить на следующие виды.

Техническая защита (самозащита) - позволяет предотвратить нарушения авторского права в сети Интернет с использованием технологических и технических устройств.

Общественное и государственное регулирование устанавливает определенный набор правил и/или законодательных актов, регулирующих правоотношения в сети Интернет.

Гражданско-правовая защита сводится к восстановлению нарушенных авторских прав, выплате компенсации и возмещению убытков.

Одним из наиболее эффективных методов регулирования сети Интернет является механизм информационного сотрудничества. Предполагается организация международного сотрудничества в целях разработки правил профессиональной этики, а также решения различных проблем, возникающих в сети Интернет, например, проблемы применимого права, проблемы юрисдикции и пр.

Таким образом, общая гармонизация и выработка единого подхода к проблемам, возникающим при использовании объектов авторского права в сети Интернет, могла бы гарантировать определенную защиту и охрану авторских прав.

Глава 39 ГК РФ, регулирующая возмездное оказание услуг, не содержит специального параграфа, посвященного договору оказания провайдерских услуг, следовательно, к данному виду договора применимы общие положения, установленные для договоров о возмездном оказании услуг.

Учитывая, что ГК РФ определена свобода волеизъявления сторон при заключении договора, на провайдера могут быть возложены самые разнообразные функции, от информирования пользователя о несанкционированных доступах к объекту авторского права, до блокирования информационного обмена.

Вместе с тем необходимо ограничить ответственность провайдеров за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства по оказанию услуги связи суммой реального ущерба, причиненного автору (правообладателю) по следующим причинам:

невозможность предвидения в полном объеме всех возможных последствий неисполнения обязательства по оказанию услуг;

потенциальная возможность взыскания упущенной выгоды, увеличенной на количество абонентов, может привести к банкротству провайдера или к повышению тарифов на оказываемые услуги;

возможность взыскания реального ущерба с провайдера в подавляющем большинстве покрывает все разумные расходы пользователей, вызванные нарушением обязательств провайдера.

В целях сокращения сроков судебного разбирательства целесообразно отнести рассмотрение споров о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, размещенные в инфосфере сети Интернет к категории дел, рассматриваемых в порядке упрощенного производства (ст. 227 АПК РФ).

Таким образом, полагается целесообразным закрепить рассмотрение споров о нарушении авторских прав в инфосфере сети Интернет в главе 29 Арбитражного процессуального кодекса, дополнив ст. 227 указанной главы следующими положениями:

«Статья 227. Дела, рассматриваемые в порядке упрощенного производства

. В порядке упрощенного производства подлежат рассмотрению дела:

)...

...

)...

) о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, размещенные в инфосфере сети Интернет».

Можно выделить следующие пути решения проблем защиты и охраны объектов авторского права, размещенных в инфосфере сети Интернет:

. Необходимо закрепление правового статуса информационного посредника - провайдера при заключении договора на оказание услуг абоненту сети Интернет. Предлагается внести изменения в стандартную форму договора на оказание услуг абоненту сети Интернет, планирующему размещать объект авторского права в сети Интернет. А именно расширить предметно-объектную составляющую договора, ввести дополнительные обязанности сторон, установить сроки рассмотрения претензий автора (правообладателя), определить ответственность провайдера. Получив закрепление указанных условий в договоре на оказание услуг, объект авторского права, размещаемый в сети Интернет, получает определенную степень защиты уже на этапе размещения, а автор (правообладатель) обладает определенностью и некоторой степенью упрощенности в случае нарушения авторских прав. То есть автор (правообладатель) будет информирован о том, к кому и каким образом обратиться в случае фиксации нарушения авторских прав, в какие сроки будут рассмотрены и устранены нарушения, а также при необходимости получить дополнительную информацию от провайдера о правонарушителе.

. Полагается разумным ввести досудебный порядок урегулирования споров о нарушении авторских прав в инфосфере сети Интернет. Субъектами такого досудебного порядка должны являться автор (правообладатель), потребитель (правонарушитель) и информационный посредник - провайдер.

. Установить, что материальная ответственность провайдера в рамках заключенного договора не может превышать сумму реального ущерба, причиненного автору (правообладателю). То есть в случае возникновения судебного спора автор (правообладатель) должен обосновать заявленные к провайдеру материальные требования. Материальные требования должны быть разумными и соразмерными.

. Дополнить ст. 227 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следующей категорией дел, подлежащих рассмотрению в порядке упрощенного производства: дела о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, размещенные в инфосфере сети Интернет.

Библиографический список

1.Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Собрание законодательства РФ. 03.03.2014. № 9. ст. 851.

.Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // РГ. 1994. 23 июля.

.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 № 230-ФЗ // «Российская газета», № 289, 22.12.2006,

.Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 № 138-ФЗ // Российская газета № 220, 20.11.2002.

.Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Российская газета. № 137. 27.07.2002.

.Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ», 17.06.1996, № 25, ст. 2954,

.Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» от 30.12.2001 № 195-ФЗ // Российская газета. № 256. 31.12.2001,

.Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Выпуск 1. Свердловск, 1961. С. 201, 202.

.Беляцкин С.А. Новое авторское право в его основных принципах. СПб., 1912. С. 5.

.Богуславский М.М. Международное частное право. М., 2010. С. 15.

.Высочайше утвержденное Положение о правах Сочинителей 1928 г. // Полное собрание законов Российской империи. Т. 3. С. 478 (п. 1980).

12.Галахова А.Е. Способы защиты и охраны объектов авторского права, размещенных в инфосфере сети Интернет // Юридический мир. 2013. № 10. С. 32 - 34.

.Гордон М.В. К истории возникновения авторского права в России // Ученые записки Харьковского юридического института им. Л.М. Кагановича. Вып. 3. Харьков, 2011. С. 187.

14.Гражданское право: Учебник. Ч. 1. 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Теис, 2010. С. 268 - 270.

.Гурский Р.А. Компенсация в системе гражданско-правовых способов защиты авторского права. М., 2010.

.Гаврилов Э.П. Некоторые актуальные вопросы авторского права и смежных прав // Хозяйство и право. 2010. № 1;

.Гурский Р.А. Компенсация в системе гражданско-правовых способов защиты авторского права // Новая правовая мысль. 2011. № 3.

.Доморощенные вымогатели от копирайта // <#"justify">.Еременко В.И. Изменения в законодательстве РФ об авторском праве и смежных правах. М., 2010.

.Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 95.

.Капитонова Е.А. Защита авторских прав на изображение, размещенное в сети Интернет // Цивилист. 2013. № 4. С. 65 - 69.

.Калятин В.О. Интеллектуальная собственность (Исключительные права): Учеб.для вузов. М., 2011. С. 14.

.Колониченков Р., Пилипенко Е. Применение законодательства о защите авторских и смежных прав // Законность. 2013. № 9.

.Куркова Н.П. Административно-правовая защита авторских и смежных прав // Российская юстиция. 2012. № 7.

.Козубенко Ю.В. Уголовное преследование: опыт комплексного исследования. СПб., 2009.

.Козубенко Ю.В. Защита авторских прав на программы для ЭВМ в уголовном, административном и гражданском судопроизводстве: Монография. М.: Волтерс Клувер, 2010. 344 с.

.Липцик Делия. Авторское право и смежные права. М., 2012. С. 33.

28.Нагорный Р.С. История развития норм о свободном использовании объектов авторских и смежных прав до принятия четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации // Журнал российского права. 2010. № 2. С. 113 - 123.

29.Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Ч. 1: Вотчинные права / Науч. ред. В.С. Ем. М., 2012. С. 715.

.Положение о правах Сочинителей, Переводчиков и Издателей 1930 г. // Полное собрание законов Российской империи. Т. 5. Отд. I. С. 17 - 21 (п. 3411).

.Погосян Е.В. Классификация мер защиты авторских прав // Юридический мир. 2009. № 8. С. 31 - 33.

.Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 2010. С. 36 - 37.

.Сергеев А.П. К истории новейшей кодификации законодательства об интеллектуальной собственности в Российской Федерации (1995 - 2006 гг.) // Белая книга: история и проблемы кодификации законодательства об интеллектуальной собственности: Сборник документов, материалов и научных статей / Под ред. В.Н. Лопатина. М., 2007. С. 229.

.Симкин Л.С. Из практики рассмотрения дел о правовой охране программ для ЭВМ // Вестник ВАС РФ. 2010. № 8. С. 78.

.Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. М., 2012. С. 384.

.Садовский П.В., Демина М.О. Последние инициативы и тенденции в сфере охраны авторских прав в Интернете // Закон. 2013. № 6. С. 56 - 61.

.Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: Учеб. пособие. М.: Лекс-книга, 2012. С. 37.

.Старженецкий В.О. О природе компенсации за нарушение исключительных прав // Вестник ВАС РФ. 2013. № 11;

.Сударев отделался годом условно // Самарская газета. 2009. 21 янв.

.Толстая Е.В. Интернет и объект преступного нарушения авторских и смежных прав // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2011. № 1. С. 61 - 65.

.Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П.А. Лупинской. М., 2012.

.Хохлов В.А. Авторское право: законодательство, теория, практика. М., 2011. С. 246.

.Цензурный устав. О Сочинителях и Издателях книг // Полное собрание законов Российской империи. Т. 3. С. 475 - 476 (п. 1979).

.Чхутиашвили Л.В. Проблемы защиты авторских прав // Цивилист. 2010. № 4. С. 71 - 76.

.Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 114.

.Microsoft запугивает российских пользователей Wi№dows // <#"justify">.Определение КС РФ от 15 января 2008 г. № 193-О-П по жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса РФ // СЗ РФ. 2008. № 18. Ст. 2090.

.Постановление Пленума ВС РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также незаконном использовании товарного знака» // РГ. 2007. 5 мая.

.Постановление Пленума ВС РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также незаконном использовании товарного знака» // РГ. 2007. 5 мая.

.Постановление Пленума ВС РФ от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах» // РГ. 2006. 28 июня.

.Кассационное определение Костромского областного суда от 11 февраля 2009 г. по делу № 33-142 // СПС «КонсультантПлюс».

.Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 июня 2009 г. № 15АП-4859/2009 по делу № А32-26299/2008 // СПС «КонсультантПлюс».

.Приговор Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 23 января 2009 г. по уголовному делу в отношении Е., осужденного за совершение преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 146 УК РФ // Архив Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга. Уголовное дело № 1-3/09.

.Постановление ФАС Московского округа от 15 августа 2009 г. № КГ-А40/7404-09 // СПС «Гарант».

.Дело № А76-20487/2008-19, рассмотренное Арбитражным судом Челябинской области по иску компании «Аутодеск Инк.» к ООО «П.».

.Решение Арбитражного суда Свердловской области от 3 февраля 2009 г. по делу № А60-14391/2008-С7 // <#"justify">.Решение Арбитражного суда Свердловской области от 16 ноября 2008 г. по делу № А60-24088/2008-С7 // <#"justify">.Постановления ФАС Московского округа от 24 августа 2009 г. № КГ-А40/6641-09 // СПС «КонсультантПлюс».

.Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 г. № 47 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» // РГ («Ведомственное приложение»). 1999. 6 нояб.

.Информационне письмо Президиума ВАС РФ от 13 декабря 2007 г. № 122 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности» // Вестник ВАС РФ. 2008. № 2.

Оглавление Введение Глава 1. Общая характеристика защиты авторских прав .1 Становление института защиты авторских прав .2 Классификация мер защи

Больше работ по теме: