Воздействие философии Паскаля на славянофилов

Содержание

Введение с. 2
Голова 1: Хомяков и Паскаль с. 5
Голова 2: Киреевский и Паскаль с. 10
Голова 3: Самарин и Паскаль с. 13
Мнение с. 19
Перечень литературы с. 20

Выдержка

В С Т У П Л Е Н И Е

Славянофильство в целом, как направленность идеи, было наиболее чем свежо воспринято современной ему просвещенной общественностью. Вольнодумцы всех видов принимали представителей этого философского течения как врагов прогресса, а администрация имеющие подвергали их арестам и накрывали их журнальчики и газеты за уговаривание, поточнее только сформулированное Иваном Аксаковым: «общественный и свой идеал населения земли стоит больше каждого. . . страны, буквально этак, как совесть и внутренняя ИСТИНА стоят больше закона и истины внешней». Евангельский принцип «Отдавайте Кесарю кесарево, а Всевышнему – Богово» оказался мало радикальным как для западников, этак и для теоретиков «официальной народности», что не отдало им в совершенной мерке поставить всю глубину и независимость суждений славянофилов.
В наши дни славянофилы крепко заняли свою нишу в летописи российской идеи и почти все их тезисы прошли испытание порой. К примеру, конкретно славянофилам главным из российских философов хватило дерзости ратифицировать, что мир неоднороден, что знание предохранять свою неповторимую культуру – это награда народа, а в каком – то значении, даже его обязательство сообразно отношению к населению земли, а совсем не знак гордыни либо мало уважительного дела к «общечеловеческим ценностям», как казалось западникам. В данный момент, когда эти наиболее «общечеловеческие ценности» нападают нас настолько жестко, что практически не оставляют шанса пустить их в себя, не становясь при этом их кроткими рабами, наиболее время вслушаться к ненавязчивому гласу славянофилов, какие уже более 100 лет обратно разглядывали кандидатуру схожей ситуации.
И лицезрели они ее совсем не в славянстве(как разрешено поразмыслить, исходя из наименования, предоставленного им оппонентами)и даже не в российской культуре этак такой, а в том, на чем она базирована – в теоцентрическом восприятии реальности. Т. е. в центр только сущего ставится не человек со всеми его страстями и заблуждениями, а Господь и Священное Провидение. Таковая головка решетка даёт вероятность находить беспристрастную правду и созидать верховный значение, а не личную временную выгоду в базе жизни как отдельной личности, этак и цельного народа.
С точки зрения славянофилов, индивидуальности русского склада ума дозволили сберечь эту живую веру, в различие от запада, в каком месте она, как они считали, была принесена в жертву рационализму и индивидуализму. Но, утверждая это, славянофилы не устремлялись принять темный общественно-политический миф о «гнилом западе» как помещение всех пороков, настолько ласковый сердечку нынешних псевдопатриотов.
И Хомяков, и Киреевский, и братья Аксаковы чрезвычайно приподнято оценивали заслуги европейской цивилизации, не один раз странствовали сообразно Европе и пропустили чрез себя новые заслуги западной идеи. Это даже позволило Лотману понимать славянофильство как специфическую российскую форму германского романтизма. Их и ИСТИНА почти все сводит – энтузиазм к близкий, в первую очередность, народной, культуре, ценность духовных ценностей над материальными и, в конце концов, рвение к преодолению рационализма, который к истоку просвещенного девятнадцатого века подчинил себе все сферы человечной жизни. Однако, в различие от романтиков, славянофилы противопоставляли ему не индивидуализм, не комплот броской либо считающей себя такой личности супротив не соответственного ее претензиям сообщества, а действительно христианскую религиозность, в возвращении к которой они лицезрели избавление пренебрегавшего своё высшее занятие населения земли. И в этом собственном убеждении они были не одиноки – от Тертуллиана по Карла Барта у их было предостаточно соратников.
Одним из самых важных, непременно, является Паскаль. Он очень дорогой союзник, так как его награды в арифметике, физике, и даже таковой дальней от семнадцатого века науке, как энергоинформатика, не предоставляют победить его со счетов и отнести к «стаду баранов», которым традиционно видется атеистам паства Христова. И тем не наименее, он одним из первых обеспокоился вероятными противоречиями меж наукой и нравственностью, и, при всём величии собственного аналитического разума, в случае выбора, постоянно делал ставку на заключительную: «Замолчи, глуповатый интеллект, и прослушивай Господа !»\\" Такое «несоответствие» свергало просветителей в реальный шок: «Невозможно», - жаловался, к примеру, Кондорсе, «чтобы вздорные верующие идеи могли вылезти из той же самой головы, которая отыскала тайна тяжести воздуха и изобрела концепцию вероятностей. \\" А Ламетри и совсем был уверен, что Паскаль чокнутый, умнейший разум которого обязан был всю жизнь биться с приступами веры.
Однако как бы ни принимали это твердолобые просветители, верующие взоры Паскаля никак не были безумием, либо даже причудой гения, а сочиняли базу его мировоззрения, служили фундаментом личности. (В различие, к примеру, от Вольтера, всю свою жизнь яростно дравшегося с церковью и при этом на смертном одре упрашивавшего пригласить к нему священника. В случае с крайним вправду налицо ежели не сумасшествие, то, сообразно наименьшей мерке, постыдная бессилие духа. )Для самого Паскаля церковный путь, проскобленный им, означал никоим образом не не в такой мере, чем все его научные заслуги, однако пользоваться его экспериментом сумело гораздо не в такой мере людей, так как для такого, чтоб насладиться плодами научных трудов, совсем не непременно самим кое-что осмыслять, в то время, как всевозможные духовные вопросцы, решенные уже иным человеком, не стают наименее наточенными и животрепещущими для тех, кто сходит за ним вслед. В лучшем случае, «первопроходец» может бросить зарубки на деревьях, мелкие маячки, озаряющие путь и показывающие последователям, что имеется шанс добраться по цели, однако идти им всё – одинаково нужно самим.
Славянофилы имели вероятность пользоваться данными зарубками, и даже бросить свои. Им и приурочена к моя служба.

Литература

1. Ганс Кюнг «Большие христианские мыслители» Алетейя, Санкт – Петербург, 2000 г.
2. Б. Н. Тарасов «Думающий тростник. Жизнь и творчество Паскаля в восприятии российских философов и писателей» Языки славянской культуры, Столица, 2004 г.
3. Д. С. Мережковский «Паскаль» http://www. gramotey. com/ ?open_file=1269034770
4. Г. Я. Стрельцова «Паскаль и европейская культура» http://sbiblio. com/biblio/archive/strelcov_paskal/04. aspx
5. И. А. Мусский «100 больших мыслителей» Вече, Столица, 2011 г.
6. Ю. Ф. Самарин «Фантазирования. Том VII: Письма из Риги и деяния Риги», Печатня А. И. Мамонтова, Столица, 1889 г.
7. Ю. Ф. Самарин «Иезуиты и их известие к России» http://bookfi. org/book/734980

Больше работ по теме: