Внимание и познавательная деятельность

 





Тема



«Внимание и познавательная деятельность»










































Содержание



Введение. 3

Глава 1. Явление и определение внимания в познавательной деятельности. 5

Глава 2. Функции и виды внимания в познавательной деятельности. 7

Глава 3. Психологические теории внимания. 23

Глава 4. Развитие внимания в познавательной деятельности. 26

Глава 5. Свойства внимания в познавательной деятельности. 29

§5.1.Объем внимания. 31

§5.2. Устойчивость внимания. 31

§5.3. Распределение внимания. 32

§5.4. Переключение внимания. 33

§5.5. Сосредоточенность внимания. 35

Глава 6.Психология внимания. Произвольное и непроизвольное внимание. 35

Глава 7. Развитие внимания в детском возрасте. 41

Практическая часть. 49

Вывод: 50

Заключение. 52

Приложение №1. 54

Литература. 56

















Введение


Внимание — необходимое и важное условие успешной деятель­ности, причем не только человека, но и животных. Раньше считали, что это самое главное условие. Мы полагаем, что оно не единствен­ное главное, но, несомненно, очень важное условие успешности, в частности, процесса обучения. Что же такое это внимание? Еще в XIX веке пытались понять суть внимания. Ведь мы видим только внешнее проявление внимания, только явление. А что скрыто за этим? Указывали, что за вниманием скрывается интерес, эмоции; говорили, что внимание совпадает с сознанием. Старые значения — например, «поле ясного сознания» — практически полностью совпа­дают с тем, что сегодня называется полем ясного внимания. Не было такого психологического процесса, к чему ни сводили бы внимание. В конце концов пришли к такому заключению: внимание — это не отдельная психологическая функция, а лишь характеристика любой психологической деятельности (ее направленность на свой объект и большая или меньшая сосредоточенность на своем объекте). Та­кое определение вы можете найти в современных отечественных учебниках. А вот в современных заграничных в связи с открытием особой системы головного мозга, от которой зависит активация де­ятельности, снова начали отождествлять внимание с общей актива­цией. Это подходит к тому, что называют сосредоточением, но тут говорят не о сосредоточенности, а об активации. Так вот, внимание там сплошь отождествляется с сознанием в целом, и в связи с тем, что сознание само зависит от активации, оно отождествляется с уровнем активации или бодрствования. Вышла недавно книга Е. Д. Хомской под названием «Мозг и активация». В этой книге внимание снова толкуется как уровень бодрствования, активации.

Но что мы выигрываем от того, что внимание отождествляется с сознанием? Все равно, что говорить о сознании в целом, о его уровнях. Мы просто заменяем слова, не раскрывая ничего нового, мы просто теряем внимание как некую специфическую особенность психической жизни. Мы тогда должны честно говорить: никакого внимания нет, а есть уровни бодрствования, активации. Можно, конечно, так говорить. Можно и нужно исследовать эти уровни ак­тивации, а все-таки внимание есть внимание. То же самое получает­ся, если мы возьмем наше распространенное толкование, что внима­ние — это направленность и сосредоточенность. Опять же, какой смысл обозначать внимание как направленность и сосредоточен­ность для того, чтобы потом опять это внимание расшифровать по­добным образом? Тогда нужно говорить, что есть сосредоточен­ность, изучать условия сосредоточения и т.д. Кстати сказать, об этом говорят, но не изучают. Или говорят — направленность, ну а она-то чем вызывается? Опять же интересами, эмоциями, установка­ми и т. д. Так и надо изучать эти вещи.

Самое печальное — это наша теоретическая беспомощность в этом вопросе. А что отсюда следует? Ведь внимание остается одним из самых главных условий успешности всякой деятельности. И там, где его недостает, мы все взываем к вниманию, наказываем за не­внимательность. А учитель в школе и папа дома всегда обладают средствами воздействовать на детей и наказать за невниматель­ность.

Актуальность данной темы: Внимание очень важно в повседневной жизни человека, даже чаще всего бывает жизнеспасающей, а сознание помогает чувствовать осмысленность своей жизни и анализировать различные ситуации. Поэтому актуально рассмотреть, что такое внимание, как ее можно улучшить и увидеть, как сознание помогает человеку осознавать духовные ценности и чувствовать себя полезным для общества.


Глава 1. Явление и определение внимания в познавательной деятельности

 


Внимание — один из тех познавательных процессов челове­ка, в отношении сущности и права, на самостоятельное рас­смотрение которых среди психологов до сих пор нет согласия, несмотря на то, что его исследования ведутся уже много веков. Одни ученые утверждают, что как особого, независимого про­цесса внимания не существует, что оно выступает лишь как сторона или момент любого другого психологического процес­са или деятельности человека. Другие полагают, что внимание представляет собой вполне независимое психическое состоя­ние человека, специфический внутренний процесс, имеющий свои особенности, несводимые к характеристикам других по­знавательных процессов. В качестве обоснования своей точки зрения сторонники последнего мнения указывают на то, что в мозге человека можно обнаружить и выделить особого рода структуры, связанные именно с вниманием, анатомически и физиологически относительно автономные от тех, которые обес­печивают функционирование остальных познавательных про­цессов. Указывалось, в частности, на роль ретикулярной фор­мации в обеспечении внимания, на ориентировочный рефлекс как его возможный врожденный механизм и, наконец, на до­минанту, исследованную и описанную в связи со вниманием А.Ухтомским.

Действительно, в системе психологических феноменов вни­мание занимает особое положение. Оно включено во все ос­тальные психические процессы, выступает как их необходимый момент, и отделить его от них, выделить и изучать в «чистом» виде не представляется возможным. С явлениями внимания мы имеем дело лишь тогда, когда рассматривается динамика по­знавательных процессов и особенности различных психических состояний человека. Всякий раз, когда мы пытаемся выделить «материю» внимания, отвлекаясь от всего остального содержа­ния психических феноменов, она как бы исчезает.

Однако нельзя не видеть и особенностей внимания, красной нитью проходящих через все другие психические явления, где оно проявляется, не сводимых к моментам различных видов деятельности, в которые включен человек. Это — наличие в нем некоторых динамических, наблюдаемых и измеримых харак­теристик, таких как объем, концентрация, переключаемость и ряд других, непосредственно к познавательным процессам типа ощущений, восприятия, памяти и мышления не относящихся.

Правильное решение обсуждаемой проблемы состоит в том, чтобы попытаться соединить и учесть обе точки зрения, т.е. увидеть во внимании и сторону процессов и явлений, и нечто самостоятельное, независимое от них. Это значит встать на точку зрения, согласно которой внимание как отдельный, рядоположенный другим психический процесс не существует, но пред­ставляет собой вполне особенное состояние, характеризующее все эти процессы в целом. Данная позиция подтверждается из­вестными анатомо-физиологическими данными, основные из которых следующие:

1. Механизм доминанты как физиологический коррелят вни­мания можно наблюдать на всей поверхности коры головного мозга, независимо от того, проекционные зоны каких конкрет­ных анализаторов в них локализуются. ,

2. Ретикулярная формация, работа которой связывается с яв­лениями внимания, находится на пути нервных импульсов, ка­сающихся практически всех познавательных процессов (неспе­цифические пути афферентного и эфферентного проведения сен­сорной информации).

3. Нейроны внимания — клетки-детекторы новизны — мож­но встретить практически на всей поверхности и в некоторых внутренних структурах головного мозга.

4. Вместе с тем все три названных анатомо-физиологических фактора в центральной нервной системе существуют автоном­но и независимо от отдельных сенсорных анализаторов, что го­ворит о том, что внимание все же является особенным феноме­ном, не сводимым ко всем остальным.

В чем же сущность этого процесса и одновременно состоя­ния психики человека? Рассмотрим этот вопрос сначала иллю­стративно, а затем в более точном его определении.

Одной из характернейших особенностей нашей духовной жиз­ни, писал известный американский психолог Э.Титченер, явля­ется тот факт, что, находясь под постоянным наплывом все но­вых и новых впечатлений, мы отмечаем и замечаем лишь самую малую, ничтожную их часть.. Только эта часть внешних впечат­лений и внутренних ощущений выделяется нашим вниманием, выступает в виде образов, фиксируется памятью, становится со­держанием размышлений.

Внимание можно определить как психофизиологический про­цесс, состояние, характеризующее динамические особенности познавательной деятельности, они выражаются в ее сосредото­ченности на сравнительно узком участке внешней или внут­ренней действительности, которые на данный момент времени становятся осознаваемыми и концентрируют на себе психиче­ские и физические силы человека в течение определенного пе­риода времени. Внимание — это процесс сознательного или бес­сознательного (полусознательного) отбора одной информации, поступающей через органы чувств, и игнорирования другой.



Глава 2. Функции и виды внимания в познавательной деятельности


Процессы и состояния внимания классифицируют по разным основаниям — функциям и эффектам, генезу и механизмам, причинам, условиям и свойствам, объектам и сопутствующим переживаниям. Выбор того или иного основания определяется теоретической позицией, представлением о сущности внимания и, самое главное, поставленной исследовательской или практической задачей. Данное приложение посвящено классификациям, во-первых, приближенным к житейской психологии; во-вторых, в основание которых положена идея активности субъекта и, в-третьих, операциональных, принимаемых большинством современных когнитивных психологов. Затем раскрываются представления об основных свойствах внимания. В заключение приводятся иллюстрации особых разновидностей внимания, описанных в различного рода практиках.

У. Джеймс, опираясь на взгляды предшественников и результаты самонаблюдения, различает виды внимания по трем основаниям, каждое из которых он находит в содержаниях опыта сознания. По своему объекту внимание может быть чувственным (сенсорным) и умственным (интеллектуальным). Объектами чувственного внимания являются содержания сознания, получаемые при помощи органов чувств — ощущения и восприятия. Внимание интеллектуальное направлено на процессы или продукты мышления, памяти и воображения. Некоторые авторы дополнительно различали внимание к представлениям движений и эмоциям, называя его, соответственно, исполнительным и аффективным. Второе основание классификации У. Джеймса лежит в аффективной сфере сознания. Внимание будет непосредственным, если объект интересен сам по себе, и внимание будет производным (опосредствованным, апперцептивным), если объект приобретает интерес лишь по ассоциации, как бы одалживая его у какого-то другого, значимого содержания опыта. Третье основание — переживание усилия — относится к волевой сфере сознания. Непроизвольное (пассивное, рефлекторное) внимание происходит без усилия, а внимание произвольное (активное) сопровождается чувством усилия. Произвольное внимание всегда опосредствовано, то есть его объект связан с отдаленным интересом. Таким образом, У. Джеймс выделяет и последовательно описывает, используя яркие примеры, шесть видов внимания: 1) непроизвольное, непосредственное, чувственное; 2) непроизвольное, опосредствованное, чувственное; 3) непроизвольное, непосредственное, интеллектуальное; 4) непроизвольное, опосредствованное, интеллектуальное; 5) произвольное, опосредствованное, чувственное; 6) произвольное, опосредствованное, интеллектуальное.

В классической психологии сознания ведущим основанием классификации актов внимания стало их отношение к аффективно-волевой сфере сознания субъекта. Различение внимания на произвольное и непроизвольное историки психологии находят еще у Аристотеля. Однако, полное и всестороннее описание всех разновидностей и свойств произвольного и непроизвольного внимания было проведено только в 18 столетии. Обсуждение волевого характера внимания продолжалось и позже. Так, У. Гамильтон в лекциях, прочитанных в 1836-1837 годах, упрекал Т. Рида и Д. Стюарта за то, что они рассматривали только произвольную форму внимания. В отличие от них он говорит о трех видах внимания: "Первый — простой, жизненный и непреодолимый акт; второй — определяемый желанием акт, который, несмотря на непроизвольность, может быть задержан нашей волей; третий — акт, намеренно детерминированный волей". Нередко подобные дискуссии принимали острый характер, поскольку затрагивали вопрос о свободе воли. Тем не менее, на этапе научной психологии эта классификация сохранила свое значение, а у некоторых авторов, например, в работах Т. Рибо и Н. Ланге, получила дальнейшую разработку и солидное обоснование. Несмотря на возражения В. Вундта, который считал различение непроизвольного и произвольного внимания ошибочным, в учебной и справочной психологической литературе оно становится центральным, возможно, потому что хорошо согласуется с житейским опытом и служит удобной схемой изложения богатой и разнообразной феноменологии внимания. Основание разграничения непроизвольного и произвольного внимания заключается в несоответствии первого и соответствии второго целям или намерениям субъекта. В случаях непроизвольного внимания человек внимателен независимо от ближайших и отдаленных сознательных целей и даже вопреки им. Побудительные причины непроизвольного внимания находят в особенностях его объектов — специфических характеристиках впечатлений органов чувств, мыслей, образов памяти и воображения.

В зависимости от внутренних условий выделяют три разновидности непроизвольного внимания. Детерминанты вынужденного внимания лежат, предположительно, в видовом опыте организма. Поскольку научение в этой форме внимания играет незначительную роль, ее называли врожденной, естественной или инстинктивной. Список характеристик объектов вынужденного внимания обычно начинают с интенсивности впечатления. Наше внимание привлекают громкие звуки, яркий свет, сильные боли и едкие запахи, резкие вкусы, холод и жар, интенсивные толчки и надавливания. Так, даже если мы чем-то заняты, удар грома, взрыв, выстрел и вой сирены неминуемо обратят наше внимание на себя. Вечером на улице мы невольно замечаем светящиеся вывески ресторанов, вспышки рекламных стендов и надписей, ярко освещенные витрины и блестящие предметы, выставленные в них. В магазинах нам может, как говорится, ударить в нос запах кофе или корицы, духов, краски или мыла. Застольную беседу прерывают чрезмерно горячая пища, боль в зубе, избыток соли или горчицы. Важнейшей характеристикой объектов, привлекающих и отвлекающих внимание, является движение. Человек замечает слабый прочерк падающей звезды на ночном небосклоне, порхающую бабочку и муравья, ползущего по руке. В толпе, пытаясь привлечь внимание знакомого, мы машем ему рукой. Говорят, что опытные бойцы на фронте, выглядывая из окопов, поднимали и опускали голову очень медленно. Ритмичное повторение слабого стимула также может привлечь внимание. Нам мешает заснуть капающий кран, муха, бьющаяся о стекло и мышь, тихо грызущая корку хлеба. С другой стороны, внимание привлекает внезапное, новое, неожиданное и странное — все, что как-то выпадает из рутинного хода событий и обычного окружения. Так, мы замечаем остановку едва слышного тикания часов, новые ботинки или прическу коллеги, высокого человека в толпе, одинокое дерево на поляне, тишину после обильного снегопада. В плане мысли и воображения к событиям и состояниям вынужденного внимания относят догадку, внезапно пришедшую в голову, навязчивые идеи ипохондриков, переживание горя, любовные страдания и сексуальные фантазии. Диапазон и сила чувств, испытываемых человеком в случаях вынужденного внимания довольно велики. Если субъект сопротивляется отвлечению, то внимание сопровождается удивлением и неудовольствием. Если же намеренно или по обыкновению он остается пассивным, погружаясь в процесс переживаний, то характер эмоций определяется содержанием объекта внимания. Привлечение внимания может перейти в развлечение, доставляющее в одних случаях удовольствие и наслаждение, в других же — отвращение и ужас, а иногда в амбивалентную смесь того и другого. В пределе наступает состояние пассивной абсорбции, при которой субъект полностью и самозабвенно как бы сливается с объектом мысли или восприятия, растворяясь в нем и покорно подчиняясь его течению. Внешняя и внутренняя деятельность уменьшается до минимума или принимает автоматический характер. Некоторые авторы считали эту форму внимания первичной или низшей. По мнению П.Ф. Каптерева, в таком состоянии пребывает наголодавшийся младенец, когда сосет грудь матери, и ребенок более старшего возраста, который долго и пристально смотрит на пламя свечи или светящиеся угли в печке. У взрослых же оно наступает при сильном страдании и наслаждении. "Такое внимание есть однопредметное, без всякой примеси анализа и сопоставлений и заключается в простом переживании известного состояния со всецелым погружением в него. Человек весь уходит в переживание положения и более ничего не делает, ни о чем не думает не только постороннем переживаемому состоянию, но даже и о том, что переживает, что поглотило его внимание", — пишет П.Ф. Каптерев

Вторая разновидность непроизвольного внимания определяется как зависимая не столько от видового, сколько от индивидуального опыта субъекта. Она складывается на той же инстинктивной основе, но как бы в отсроченном порядке, в процессе стихийного научения и прилаживания человека к определенным условиям жизни. В той мере, в какой эти процессы и условия совпадают или не совпадают у представителей различных возрастных и социальных групп, образуются общие и индивидуальные зоны объектов внимания и невнимания. Внимание этого вида можно назвать невольным. Принудительный характер и эмоциональное воздействие впечатлений, мыслей и представлений, его вызывающих, здесь сравнительно невелики, могут быть редуцированы полностью, необязательны для всех людей вообще и для данного индивида в разное время. В отличие от стимулов вынужденного внимания, которые, по выражению Э. Титченера, берут наше сознание штурмом, объекты невольного внимания как бы проскальзывают в фокальную область сознания в моменты относительного бездействия, периоды отдыха и актуализации потребностей. В этих условиях внимание привлекают ближайшие объекты, голоса, люди или животные; мужчины замечают женщин и наоборот. При голоде и жажде человеку невольно бросаются в глаза вывески и витрины продовольственных магазинов, кафе и ресторанов. Объекты невольного внимания, хотя бы ненадолго, возбуждают какие-то устойчивые интересы субъекта, отвлекая его от выполнения текущих дел и обязанностей. Длительное и устойчивое состояние невольного внимания обеспечивается и подкрепляется стабильными интересами, которые философы и классики психологии называли страстями. Сферы действия страстей и соответствующие объекты невольного внимания образуют и поставляют войны, политические интриги, любовные и родительские отношения, игры, охота, мода, алкогольные напитки и кулинария. В исключительных случаях рождения гениев страстью становится занятие определенной деятельностью, продукты которой оказываются значимыми и полезными для всего человечества.

Третью разновидность непроизвольного внимания — внимание привычное одни авторы считают следствием или особым случаем произвольного внимания, другие же — формой, переходной к нему. Побудительный аспект объектов привычного внимания заключается в их сходстве или согласии с текущими и предшествующими, в том числе целевыми, содержаниями сознания. Со стороны субъекта эта форма внимания обусловлена установками, актуализируемыми простым намерением выполнить ту или иную деятельность. Так, водитель, сев за руль автомобиля, готов к восприятию дорожных знаков и событий, которые могут произойти на шоссе и тротуарах. В этих случаях иногда говорят о профессиональном внимании, подчеркивая необходимое участие произвольного внимания в прошлом, когда данная установка, навык или умение с трудом формировались. Обычным примером мимовольного срабатывания привычного внимания является ответ на вопрос, что будут замечать во время совместной прогулки на лоне природы разные специалисты. Геолог увидит разломы скальных пород, внимание ботаника привлечет редкое растение, энтомолог заметит какую-нибудь мушку, а философ или психолог, возможно,— ничего. Как состояние, более или менее устойчивое, привычное внимание характеризует повседневную трудовую и учебную деятельность. Т. Рибо считал эту форму внимания высшей, относил ее к завершающей стадии развития произвольного внимания и личности гражданина цивилизованного общества.

"Третий период — период организованного внимания: внимание вызывается и поддерживается привычкой. Так, ученик, сидящий в классной комнате, работник, трудящийся в мастерской, чиновник, занимающийся в канцелярии, купец, сидящий за прилавком, по большей части охотно выбрали бы для себя иные местопребывания; но под влиянием самолюбия, честолюбия, интереса у них создалось прочное влечение к указанным занятиям. Выработавшееся внимание стало второй натурой, задача искусства выполнена. Достаточно очутиться в известных условиях, известной среде, чтобы остальное последовало само собой; внимание вызывается не столько причинами, принадлежащими настоящему, сколько накоплением причин предшествовавших. Двигателям первичным сообщилась сила двигателей естественных. Субъекты, не поддающиеся воспитанию и дрессировке, никогда не достигают этого третьего периода; у них произвольное внимание является редко, урывками и не может войти в привычку"

Вынужденное, невольное и привычное внимание как разновидности непроизвольного внимания объединяет то, что их побудительные причины лежат вне фокального сознания субъекта. В этом смысле непроизвольное внимание определяют как пассивное. Его субъективные условия закреплены в виде психофизиологических установок, отчасти врожденных, отчасти трансформированных или сложившихся заново по ходу научения и приспособления индивида к природной и социальной среде.

Источники внимания произвольного целиком определяются субъективными факторами. Произвольное внимание служит для достижения заранее поставленной и принятой к исполнению цели. Круг объектов произвольного внимания потенциально безграничен, поскольку не определяется особенностями стимуляции, спецификой организма и интересами субъекта. Сознательное намерение обратить и сосредоточить свое внимание на чем-либо — отличительная черта всех случаев произвольного внимания. Однако, реализация этого намерения происходит при различных условиях. В зависимости от характера этих условий и, шире, от системы деятельности, в которую включены акты произвольного внимания, выделяют несколько его разновидностей.

Процессы сознательного, намеренного обращения внимания могут протекать легко и без помех. Такое внимание можно назвать собственно произвольным, чтобы отличить его от случаев привычного внимания, о которых говорилось выше. Здесь действия внимания лежат в русле обслуживаемой деятельности. Необходимость в волевом внимании возникает в ситуации конфликта между выбранным объектом или направлением деятельности и объектами или тенденциями внимания непроизвольного. Наиболее знакомый и простой вариант волевого внимания реализуется в ситуации конфликта во внешнем окружении, например, при действии сильных отвлекающих помех, препятствующих обнаружению и опознанию слабого сигнала. Как особый случай волевого внимания можно рассматривать трудоемкий процесс выработки моторных и когнитивных навыков и умений. Чувство напряжения — характерное переживание процессов внимания данного вида. Акты собственно волевого внимания совершаются вопреки текущим стремлениям, интересам и желаниям субъекта, вынужденно, под прямым давлением социального окружения или благодаря слабому мотиву, лежащему за пределами наличной ситуации.

Волевое внимание можно определить как неохотное, если источник конфликта лежит в мотивационной сфере субъекта. Неохотное, хотя и добровольное, внимание обеспечивают личностные инстанции, связанные с чувством долга и принятыми моральными обязательствами, отвлеченными идеями и широкими схемами мысли, установками на самопознание, совершенствование и приближение к идеалу. Активное торможение и отвержение отвлечений переживается здесь в форме чувства усилия как компонента сложного состояния борьбы мотивов. Развитию умений и навыков такого неэгоистического (морального) внимания служит множество техник религиозной практики. В повседневной жизни указанные формы волевого внимания встречаются нечасто. Т. Рибо говорит об этом следующее: "Но нельзя не заметить, что наиболее высокая форма хотения, произвольное внимание, сравнительно со всеми другими, редка и сверх того наиболее не постоянна. Если мы вместо того, чтобы изучать произвольное внимание с точки зрения психолога, углубившегося в самого себя и находящего подтверждение своих положений лишь на внутреннем опыте, будет исследовать его в массе здоровых и взрослых людей, чтобы узнать, какое приблизительно место имеет оно в их умственной жизни, то увидим, как редко и на какой короткий срок оно появляется. Если бы было возможно взять человечество вообще за определенный период времени и сравнить сумму действий, совершенных им при помощи произвольного внимания, с суммой действий, совершенных помимо его, то у нас получилось бы отношение, почти равное отношению нуля к бесконечности". А. Бэн предлагал сузить значение термина внимание, приблизив его к тому житейскому представлению, которое имеет в виду только внимание произвольное. "Таково внимание в школе и армии",— отмечает он.

Борьба с самим собой — суть любых процессов волевого внимания, а их специфика определяется содержанием противоборствующих сторон. Многие философы и религиозные мыслители видели здесь проявление и разрешение конфликтов между свободой и детерминизмом поведения, духом и телом, высшим и низшим, божественным и животным в природе человека. Поэтому область феноменов волевого внимания становилась ареной жарких дискуссий между идеалистами и материалистами, теологами и учеными. Те и другие считали волевое внимание специфической способностью человека и отводили ему если не центральное, то весьма заметное место среди других психических функций. Авторы с разным и даже полярным мировоззрением рассматривали развитие этой способности как необходимую предпосылку социализации психики, интеллектуального, личностного и духовного роста человека. Так, известный теолог и философ Н. Мальбранш писал:

"Внимание интеллекта — это естественная молитва, благодаря которой мы получаем просветление разума. Но вследствие грехопадения интеллект часто испытывает ужасные искушения; он не может молиться, труд внимания утомляет и огорчает его; вначале работа внимания велика, а вознаграждение скудное, и, в то же время, воображение и страсти непрерывно теребят, возбуждают и давят на нас, а разум всегда и охотно готов подчиниться этим импульсам и воздействиям. Дело, однако, заключается в необходимости. Мы обязаны вызвать просветление разума, и другого, помимо работы внимания, пути к рассудку и пониманию не существует. Вера — дар Божий, получаемый безотносительно к нашим достоинствам, тогда как интеллект, практически единственно, дар заслуженного признания. Вера есть чистое благоволение по отношению к каждому, а понимание истины нужно заработать при поддержке благоволения. Следовательно, тот, кто способен на этот труд и кто всегда внимателен к истине, которой он должен следовать, обладает расположением, заслуживающим имени более величественного, чем диспозиции, обусловливающие другие самые блестящие достоинства и добродетели. Поэтому будет простительно, если я дам этому умению сомнительное название сила интеллекта. Чтобы обрести ту подлинную силу, благодаря которой интеллект поддерживает работу внимания, необходимо своевременно приступить к этой работе; при естественном ходе вещей умения приобретаются только посредством действий, а усилить их можно только путем упражнений. Но, возможно, единственная трудность заключается в том, чтобы начать. Мы вспоминаем, как уже начинали когда-то и были вынуждены это дело оставить, и поэтому расхолаживаемся, считаем себя неспособными к медитации и отрекаемся от разума. В таком случае мы, хотя бы на время, отказываемся от этой добродетели, на что бы мы не ссылались, оправдывая собственную лень и нерадивость. Но без такой работы внимания мы никогда не поймем величия религии, святости моральных обязательств, мелкоты всего небожественного, абсурдности страстей и всех наших внутренних невзгод. Без этой работы душа будет пребывать в потемках и беспорядке, потому что другого естественного способа постижения света, который может повести нас, не существует; мы постоянно будем находиться в состоянии тревоги и странного замешательства и будем всего бояться, когда побредем во мраке над пропастью. Истинно, что вера руководит нами и поддерживает нас, но делает это она лишь тогда, когда вызывает в нас внимание и дает посредством внимания свет, и только этот свет может защитить наши души от множества устрашающих врагов".

Следующая разновидность произвольного внимания — внимание выжидательное. Его значение и специфика исследовались преимущественно в области психологии восприятия; в ситуациях, когда испытуемый предупрежден о появлении объекта и должен заранее подготовиться к его опознанию. Некоторые авторы отрицали существование такой формы внимания; другие же, напротив, утверждали, что именно при отсутствии объекта восприятия самостоятельный статус и определенная функция внимания могут быть установлены и показаны наиболее убедительным и ярким образом. Волевой характер выжидательного внимания человека проступает особенно выпукло в ситуациях решения так называемых задач на бдительность, когда испытуемому приходится отвечать как можно быстрее на каждое из сравнительно редких и кратковременных появлений малозаметной цели. Мучительное усилие и напряжение выжидательного внимания совершаются кратковременными толчками или волнами, каждая из которых продолжается не более нескольких секунд. В паузах между ними наступает или полное бездействие, или переход к непроизвольному вниманию — привычному при благоприятных условиях и невольному при отвлечениях.

Особенно важный вариант развития произвольного внимания заключается в трансформации волевого в спонтанное внимание. Процесс и результат этого перехода У. Гамильтон описывает следующим образом:

"Начинать всегда нелегко, что особенно верно в случае интеллектуального усилия. Когда мы обращаем внимание на какой-то предмет, то первое время нас продолжают занимать десятки мыслей о других вещах. Даже если энергичным усилием мы освобождаемся от прошлых дел, непрерывно требующих нашего внимания, даже при твердой решимости, привлекательности нового предмета и отсутствии видимых препятствий, слабые проблески вторгающейся и отвлекающей мысли все-таки постоянно мешают и сбивают наш разум с того, что должно было занимать его исключи- тельным и максимально ясным образом. Как бы ни был велик интерес к новому объекту, последний станет безусловным фаворитом только тогда, когда вольется в интегральную часть прежнего знания, установленных ассоциаций мыслей, желаний и переживаний. Но это дело времени и привычки. Воображение и память, к которым мы вынуждены обратиться за материалами, иллюстрирующими новое исследование, помогают нам неохотно и, фактически, уступают только насилию. Но если мы, несмотря на препятствия, будем достаточно энергично идти своим курсом, то каждый шаг вперед будет легче, чем предыдущий, дистракторы постепенно ослабеют, внимание будет сосредоточиваться на своем объекте более избирательно, а поток родственных идей потечет более изобильно и свободно, предоставляя возможность легкого отбора подходящих иллюстраций. Наконец, наша система мышления и поиск приходят в гармонию. Человек в целом становится как бы философом, историком или поэтом и живет только в вереницах своей, связанной с его личностью мысли. Теперь он действует свободно, а значит с удовольствием, ведь удовольствие есть отражение непринужденного и беспристрастного проявления энергии. На всем, что сделано в этом состоянии души, лежит печать выдающегося мастерства и совершенства".

В описаниях других авторов также подчеркивается, что волевое внимание является лишь промежуточной, переходной стадией на пути к какой-то более продуктивной форме произвольного внимания "роль волевого усилия заключается в том, чтобы вызвать заинтересованное внимание и уступить ему место. Это похоже на то, как мы встряхиваем часы и повторяем это, пока не получится достаточного толчка, и не установится самостоятельный ход механизма",— пишет Дж. Сели. Ту же идею высказывает Дж. Стаут и, дополнительно, в яркой, хотя и несколько преувеличенной форме, говорит о том, к чему может привести работа волевого внимания, если по ходу знакомства с изучаемым предметом интерес к нему так и не появится. "Когда это происходит, периоды сосредоточения становятся постепенно более продолжительными, пока необходимость в сознательном усилии совершенно не прекратится. Так, функция произвольного внимания в таких случаях заключается в том, чтобы создать внимание спонтанное. При неудаче появляются лишь утомление и отвращение. Лицо, осужденное на то, чтобы проводить всю свою жизнь в постоянно возобновляемых усилиях сосредоточиваться на безнадежно неинтересном предмете, сошло бы с ума, покончило бы с собой-или впало бы в коматическое состояние. Произвольное внимание принадлежит одновременно и к области интеллекта, и к области практического воления. Оно есть "поведение ума" и, подобно внешнему поведению, подчинено моральному закону. В морали интеллектуальной основной добродетелью является терпение".

Как видно из вышеприведенных цитат классиков психологии сознания, спонтанное внимание обладает характеристиками как произвольного, так и непроизвольного внимания. Со вниманием произвольным его роднит чувство активности, целенаправленность, подчиненность намерению внимать выбранному объекту или виду деятельности. Общие моменты с непроизвольным вниманием заключаются в отсутствии усилия, автоматичности и сильном эмоциональном сопровождении. Поэтому данную форму внимания относили либо к непроизвольному, либо к произвольному виду внимания. Иногда же ее выделяют и описывают как самостоятельную и возникающую в результате разрешения конфликта основных видов внимания. "В каждодневной деятельности произвольное и непроизвольное внимание всегда переплетены. Жизнь — великий компромисс между тем, на что направлено наше произвольное внимание, и тем, что цели окружающего мира навязывают вниманию непроизвольному",— пишет Г. Мюнстерберг. Сохраняя черты своих предшественников, спонтанное внимание приобретает качественно новые свойства и признаки. С объективной стороны оно выглядит как направленное не на предмет, а на процесс деятельности; со стороны субъективной оно кажется ведомым какой-то высшей силой и сопровождается переживанием всепоглощающего интереса и даже наслаждения.

Удачную как по замыслу, так и по исполнению попытку построения классификации видов внимания по единому основанию предпринял Н.Ф. Добрынин (1938). Он предлагает упорядочить известные, попадающие в разные рубрики различных классификаций формы внимания по, измерению активности личности, выделяя на этом континууме три участка. На первом последовательно располагаются непроизвольные разновидности, вышеназванные вынужденным, невольным и привычным вниманием. Активность личности минимальна в случаях вынужденного, увеличивается при невольном (у Н.Ф. Добрынина — эмоциональном) и становится еще выше в случаях привычного внимания. Второй участок континуума занимает волевое, или, по Н.Ф. Добрынину, произвольное внимание. Как вид с максимальным проявлением активности, то есть на третьем участке, автор предлагает рассматривать внимание послепроизволъное, названное выше спонтанным. Н.Ф. Добрынин говорит о качественном своеобразии этих видов, возможности взаимопереходов и сосуществования на разных уровнях деятельности. Обоснование выделения послепроизвольного внимания и изучение его различных форм и проявлений проводилось в течение многих лет самим Н.Ф. Добрыниным и продолжается в работах его учеников и последователей.

Вышеуказанные виды внимания обсуждаются также в когнитивной психологии, хотя и в различной степени и под другими названиями. Однако, вопросы классификации процессов и состояний внимания здесь специально не ставятся и лишь затрагиваются в связи с описанием парадигм экспериментального исследования. При этом, в первую очередь, различают внимание селективное (фокусированное) и внимание распределенное. В ситуации селективного внимания от испытуемого требуют переработки и ответа на один стимульный вход при одновременном предъявлении нескольких входов. Работа внимания в этом случае заключается в отборе стимуляции, заданной какими-либо признаками, и отвержении или игнорировании всех других потоков стимуляции. Кроме того, по модальности стимульного материала различают зрительное и слуховое внимание. При использовании близкого по значению термина "фокусированное внимание" обычно имеют в виду сосредоточение на какой-то деятельности, а не на стимульном входе. При этом, кроме определенной направленности, здесь подразумевают и поддержание необходимой степени внимания. Неудача селекции объясняется отвлечением внимания.

Стандартным приемом исследования селективного внимания является инструкция на вторение при дихотическом предъявлении двух сообщений. Испытуемый внимательно слушает и незамедлительно повторяет вслух слова, идущие, например, с правого наушника, в то время как в левый наушник поступают слова другого текста. Главные вопросы исследований здесь заключаются в том, каким образом и насколько эффективно отвергается нерелевантная информация. В исследованиях распределенного внимания, когда испытуемый должен одновременно выполнять две деятельности или внимать нескольким стимульным входам, на первый план выступает интенсивностный аспект внимания. Выяснение пределов переработки информации, ограничений внимания и распределения его ресурсов — основные задачи исследований этого типа.

Разницу между селективным и распределенным вниманием можно пояснить на примере. Представим себе молодого человека, который пришел на свидание и с нетерпением ожидает свою возлюбленную. Перед ним простирается оживленная улица, на которую выходит несколько переулков. Если девушка может выйти из любого переулка, то внимание юноши будет распределенным. Если же ему известно, откуда она появится, то внимание будет избирательно направлено на пересечение данного переулка с улицей. В том и другом случае молодой человек будет замечать, и опознавать прохожих, обладающих определенными признаками — например, блондинок с распущенными волосами, и синим шарфом, но при стратегии селективного внимания его восприятие будет более быстрым и безошибочным, чем при внимании распределенном.

Третья основная парадигма исследований внимания — решение длительных и монотонных задач на бдительность. Внимание соответствующего вида называют непрерывным. Аспекты степени и направленности внимания взаимосвязаны. Если селекция релевантного источника информации не требует расхода ресурсов внимания, то говорят о внимании автоматическом. В работах, обсуждающих связь внимания с осознанием входа, говорят о фокальном и периферическом внимании. Фокальное внимание намеренно направлено на объект, находящийся в центре сознания; внимание периферическое распространяется на содержания краевой области сознания.

С целью описания основных свойств внимания, его удобно представить в виде подвижного луча прожектора, направленного в ту или иную область пространства потенциальных объектов внимания. С этой, объективной стороны характеризуют общую направленность внимания. Уровень освещенности можно назвать степенью внимания. В классической психологии сознания интенсивность внимания определяют как степень ясности и отчетливости содержаний, находящихся в фокусе текущего сознательного опыта. При этом большинство авторов предостерегали от оценки степени внимания по переживанию напряженности или усилия. В когнитивной психологии под степенью внимания подразумевают количество ресурсов, вкладываемых в переработку релевантной информации, и оценивают ее по уровню или глубине этой переработки. Третья характеристика — объем внимания — может быть представлена как телесный угол луча прожектора или площадь пятна света. Его определяют как число простых впечатлений или идей, осознаваемых ясно и отчетливо. Объем и степень внимания связаны обратной зависимостью — увеличение объема, как правило, приводит к уменьшению степени и, наоборот, фокусировка на одном объекте повышает степень внимания к нему. Учитывая эту закономерность, обе характеристики нередко объединяют в одну, называя ее степенью концентрации или сосредоточения внимания.

Общая направленность, степень и объем описывают внимание как состояние. С целью формального описания внимания как процесса используют несколько временных характеристик. Непроизвольное изменение степени внимания обычно называют колебаниями, а изменения его общей направленности и объема — отвлечениями или сдвигами внимания. Оценки частоты колебаний и сдвигов характеризуют устойчивость внимания к данному объекту, группе объектов или виду деятельности с ними. Внимание считается устойчивым и в тех случаях, когда содержания фокальной части сознания меняются в пределах основного русла деятельности, но тогда говорят о сохранении лишь общей направленности. Длительное, равномерное и непрерывное внимание к определенному объекту — мысли или образу, с одной стороны требует его изменения, а с другой — приводит к трансформации или деструкции этого объекта.

Распределение внимания можно представить как расщепление луча в двух и более направлениях. Преднамеренные сдвиги луча с одного объекта (или его аспекта) на другой называют переключениями внимания. Произвольные и непроизвольные изменения направленности, степени и объема внимания могут происходить легко и быстро, или, напротив, с трудом и медленно. Эту характеристику подвижности внимания раскрывают через свойства инерционности и аккомодации. Инерционность внимания оценивают по времени его отрыва от предшествующего объекта или вида деятельности, а аккомодацию — по времени его настройки на новый объект или вид деятельности.

Дальнейшая характеристика внимания включает в себя дополнительные определения, применяемые с целью описания устойчивых индивидуальных различий в его процессах и состояниях. Так, для описания общей направленности вводят определение внешней (зрительной, слуховой) и внутренней (самонаправленное внимание) направленности, однонаправленности и распределяемости внимания. В связи со степенью говорят о поверхностном и глубоком внимании; по устойчивости различают внимание пристальное, отвлекаемое и блуждающее, а характеризуя подвижность, выделяют такие свойства, как гибкость и ригидность.

С целью количественной оценки свойств внимания создано множество методик, опросников и тестов. Определенные сочетания этих свойств образуют типы внимания человека. Несмотря на ряд специфических трудностей, и препятствий, стоящих на пути психодиагностических исследований такого рода, получены, описания обычных, аномальных и патологических стилей внимания человека. Например, внимание объективного типа представляют как пристальное, узкое, направленное на детали, с незначительной примесью субъективного фактора. У лиц с субъективным типом оно, напротив, флуктуирующее, широкое, направлено на восприятие целого субъективным образом. В исследованиях О. Волльмера, проведенных в слуховой и зрительной модальностях, показана связь этих типов с телесной конституцией и личностью человека: у шизотимиков чаще встречается объективный тип внимания, а у циклотимиков — субъективный. В то же время в учебной и популярной литературе указывают на зависимость стиля внимания от профессионального опыта человека. В современной психологии наибольшую известность и признание получила типология внимания, разработанная Р. Найдиффером. Она базируется на различении двух измерений внимания — объема (широкий и узкий фокус) и направленности (внешняя и внутренняя). Широкое внешнее внимание характерно для гиперактивных детей, художников, политических лидеров и футболистов; узкое внешнее — для программистов, техников, ювелиров и игроков в гольф. Широкое внутреннее внимание специфично для ученых гуманитарных и социальных дисциплин, философов и тренеров, а узкое внутреннее — для математиков, физиков-теоретиков, религиозных фанатиков, тяжелоатлетов и пловцов.

В психологической (и не только) литературе встречаются описания видов и типов внимания, основанные не на теориях, а на данных житейских и профессиональных наблюдений. Так, А.Ф. Кони на материале анализа рассказов потерпевших и свидетелей преступления различает, во-первых, внимание сосредоточенное и рассеянное. Внимание рассеянное "не способно сосредоточиваться на одном предмете, а, направляясь на него, задевает по дороге ряд побочных обстоятельств". Сосредоточенное и рассеянное внимание в зависимости от личности рассказчика, в свою очередь, разделяются на два вида. При центростремительном внимании показания касаются главным образом того, что делал, думал или переживал сам свидетель, и здесь было бы "напрасно искать более или менее подробной или хотя бы только ясной картины происшедшего". Внимание центробежное, напротив, "стремится вникнуть в значение явления и, скользнув по его подробностям и мелочам, уяснить себе сразу смысл, важность и силу того или другого события". А.Ф. Кони различает также внимание, направленное на процессы, и внимание, направленное на их конечные результаты. Опираясь на "способности души отзываться на внешние впечатления", автор говорит еще о двух видах внимания. "Одни объективно и с большим самообладанием, так сказать, регистрируют то, что видят или слышат, и лишь тогда, когда внешнее воздействие на их слух или зрение прекратилось, начинают душевную внутреннюю переработку этого". Люди же с "оглушенным" вниманием сразу же отдаются "во власть своим душевным движениям". Эмоциональная "внутренняя буря опутывает своим мраком внешние обстоятельства" (Кони, 1922, с. 37-46).

В области психиатрии, педагогики и психокоррекции в последнее время развернулось широкое исследование нарушений внимания у подвижных, гиперактивных детей. Гораздо ранее Дж. Болдуин описал аномалию подобного типа, назвав ее текучим вниманием. "Под "текучестью" внимания я понимаю состояние торопливого, стремительного, неадекватного наблюдения, быстрого перехода, чересчур охотной и всеядной ассимиляции; слушания, но не внимания, умственной привычки, называемой "в одно ухо влетело, а в другое — вылетело". Моторный ребенок слышит слова наставника и даже охотно следует его инструкциям, но только сразу же и при непосредственном контроле. Если позже он попадает в ту же ситуацию, то полученный урок совершенно не учитывается. В период с 8 до 15 лет этот тип внимания может зафиксироваться, и тогда прогноз на дальнейшее обучение будет неблагоприятным. Таким детям бесполезно "читать мораль". Работа с ними должна быть направлена на преодоление торопливости и тенденции к угадыванию; следует устранить мелочный контроль и подталкивать ребенка на самостоятельное планирование предстоящих действий, осознание и исправление ошибок.

Особые виды внимания описаны в практиках медитации, "умной" молитвы и психотерапии. В отличие от вышеуказанных, стихийно складывающихся типов внимания, они требуют специальной личностной подготовки, системы изощренных и длительных упражнений и опираются на ряд строгих предписаний. Одна группа техник медитации предполагает развитие способности концентрации на одном, неважно каком, объекте мысли или восприятия. Другая же, напротив, требует полной открытости сознания. Последний вид внимания получил название "обнаженного", поскольку подразумевает непрерывное, бесстрастное и бездумное наблюдение любых содержаний сознания без каких-либо задержек и реакций. Отмечается сходство этой культивированной разновидности интеллектуального внимания с вниманием психоаналитика в процессе клинической беседы и с вниманием пациента в ситуации отчета свободных ассоциаций. В обычной жизни подобное состояние непреднамеренной констатации может возникнуть у усталого пассажира автобуса, когда он бездумным и неподвижным взором скользит по пролетающим мимо деревьям, домам, витринам и вывескам магазинов.



Глава 3. Психологические теории внимания



Одну из наиболее известных психологических теорий вни­мания, которое непосредственно участвует в познавательной деятельности, предложил Т.Рибо. Он считал, что внимание, независи­мо от того, является оно ослабленным или усиленным, всегда связано с эмоциями и вызывается ими. Между эмоциями и про­извольным вниманием Рибо усматривал особенно тесную зави­симость. Он полагал, что интенсивность и продолжительность такого внимания непосредственно обусловлены интенсивностью и продолжительностью ассоциированных с объектом внимания эмоциональных состояний. Непроизвольное внимание в познавательной деятельности также всецело зависит от аффективных состояний. «Случаи глубокого и устойчивого непроизвольного внимания обнаруживают все признаки неутомимой страсти, постоянно возобновляющейся и постоянно жаждущей удовлетворения».

Состояние внимания в познавательной деятельности всегда сопровождается не только эмо­циональными переживаниями, но также определенными изменениями физического и физиологического состояния организ­ма. Только на основе детального и тщательного изучения подо­бного рода состояний можно составить ясное представление и о механизмах внимания. Для Т.Рибо было особенно характерно подчеркивание значения физиологических коррелятов психи­ческих процессов и состояний, и это обстоятельство сказалось на его трактовке интересующего нас явления. Имея это в виду, концепцию Рибо можно назвать психофизиологической. Как чисто физиологическое состояние внимание включает комплекс сосудистых, дыхательных, двигательных и других произвольных или непроизвольных реакций. Интеллектуальное внимание, кро­ме того, влечет за собой усиление кровообращения в занятых мышлением органах тела. Состояния сосредоточенности вни­мания сопровождаются также движениями всех частей тела: лица, туловища, конечностей, которые вместе с собственно органи­ческими реакциями выступают как необходимое условие под­держания внимания на должном уровне.

Основную роль движений в акте внимания в познавательной деятельности Т.Рибо обозначил следующим образом. Движение физиологически поддерживает и усиливает данное состояние сознания. Для органов чувств — зрения и слуха — внимание означает сосредоточение и задерж­ку движений, связанных с их настройкой и управлением. Усилие, которое мы прилагаем, сосредоточивая и удерживая внимание в познавательной деятельности на чем-то, всегда имеет под собой физическую основу. Ему со­ответствует чувство мышечного напряжения, а наступающие впоследствии отвлечения внимания связаны, как правило, с мы­шечным переутомлением в соответствующих моторных частях реципирующих систем.

Двигательный эффект внимания, по мнению Рибо, состоит в том, что некоторые ощущения, мысли, воспоминания полу­чают особую интенсивность и ясность по сравнению с прочими вследствие того, что вся двигательная активность оказывается сосредоточенной на них. В умении управлять движениями за­ключается и секрет произвольного внимания. Произвольно вос­станавливая движения, связанные с чем-то, мы тем самым об­ращаем на это наше внимание. Таковы характерные черты мо­торной теории внимания, предложенной Т.Рибо.

Имеется еще одна теория, которая связывает внимание с по­нятием установки в познавательной деятельности.

Теория установки предложена Д.Н.Узнадзе и поначалу каса­лась особого рода состояния преднастройки, которое под влия­нием опыта возникает в организме и определяет его реакции на последующие воздействия. Например, если человеку дать в ру­ки два одинаковых по объему, но разных по весу шара, то затем он будет по-разному оценивать вес других, одинаковых шаров. Тот из них, который окажется в руке, где раньше находился более легкий шар, на этот раз покажется более тяжелым, и на­оборот, хотя два новых шара на самом деле во всех отношениях будут одинаковыми. Говорят, что у человека, обнаруживающе­го такую иллюзию, сформировалась определенная установка на восприятие веса предметов.

Установка, по мнению Д.Н.Узнадзе, напрямую связана со вни­манием. Внутренне она и выражает собой состояние внимания человека. Этим объясняется, в частности, то, почему в условиях импульсивного поведения, связанного с отсутствием внимания, у субъекта, тем не менее, могут возникать вполне определенные психические состояния, чувства, мысли, образы. «На основе ак­туальной в каждом данном случае установки в сознании субъ­екта вырастает ряд психических содержаний, переживаемых им с достаточной степенью ясности и отчетливости для того, что­бы... быть в состоянии ориентироваться в условиях ситуации».

С понятием установки в познавательной деятельности в теории Узнадзе также связано по­нятие объективации. Она трактуется как выделение под влия­нием установки определенного образа или впечатления, полу­ченного при восприятии окружающей действительности. Этот образ, или впечатление, и становится объектом внимания (от­сюда название — «объективация»).

Интересную теоретическую концепцию внимания предложил П.Я.Гальперин. Основные положения этой концепции сводят­ся к следующему:

1.  Внимание в познавательной деятельности является одним из моментов ориентировочно-исследовательской деятельности. Оно представляет собой пси­хологическое действие, направленное на содержание образа, мысли, другого феномена, имеющегося в данный момент вре­мени в психике человека,

2.   Своей функции внимание представляет собой конт­роль за этим содержанием. В каждом действии человека есть ориентировочная, исполнительская и контрольная части. Эта последняя и представляется вниманием как таковым.

3.  В отличие от других действий, которые производят опре­деленный продукт, деятельность контроля, или внимание, не имеет отдельного, особенного результата.

4.  Внимание в познавательной деятельности как самостоятельный, конкретный акт выделя­ется лишь тогда, когда действие становится не только умствен­ным, но и сокращенным. Не всякий контроль следует рассмат­ривать как внимание. Контроль лишь оценивает действие, в то время как внимание способствует его улучшению.

5.  Во внимании контроль осуществляется при помощи кри­терия, меры, образца, что создает возможность сравнения ре­зультатов действия и его уточнения.

6.  Произвольное внимание есть планомерно осуществляе­мое внимание, т.е. форма контроля, выполняемого по заранее составленному плану, образцу.

7. Для того чтобы сформировать новый прием произвольно­го внимания, мы должны наряду с основной деятельностью пред­ложить человеку задание проверить ее ход и результаты, разра­ботать и реализовать соответствующий план.

8.  Все известные акты внимания, выполняющие функцию контроля как произвольного, так и непроизвольного, являются результатом формирования новых умственных действий.



Глава 4. Развитие внимания в познавательной деятельности


Внимание, как и все остальные психические процессы, имеет низшие и высшие формы. Первые представлены непроизволь­ным вниманием, а вторые — произвольным. Непосредственное внимание — это также более низкая форма его развития, чем опосредствованное.

Историю развития внимания в познавательной деятельности, как и многих других психиче­ских функций, пытался проследить Л.С.Выготский в русле своей культурно-исторической концепции их формирования. Он писал, что история внимания ребенка есть история развития органи­зованности его поведения, что ключ к генетическому понима­нию внимания следует искать не внутри, а вне личности ребенка.

Произвольное внимание возникает из того, что окружающие ребенка люди «начинают при помощи ряда стимулов и средств направлять внимание ребенка, руководить его вниманием, под­чинять его своей власти и этим самым дают в руки ребенка те средства, с помощью которых он впоследствии и сам овладева­ет своим вниманием». Культурное развитие внимания заключается в том, что при помощи взрослого ребенок усваивает ряд искусственных стимулов-средств (знаков), посредством кото­рых он дальше направляет свое собственное поведение и вни­мание. Процесс возрастного развития внимания по идеям Л.С.Выготского представил А.Н Леонтьев (рис. 1). Из графика, изображенного на этом рисунке, видно; что с возрастам внима­ние ребенка улучшается (пунктирная линия), однако развитие внешне опосредствованного внимания идет гораздо быстрее, чем его развитие в целом, тем более натурального внимания. При этом в школьном возрасте наступает перелом в развитии, который характеризуется тем, что первоначально внешне опос­редствованное внимание постепенно превращается во внутренне опосредствованное, и со временем эта последняя форма вни­мания занимает, вероятно, основное место среди всех его видов. Различия в характеристиках произвольного и непроизволь­ного внимания возрастают, начиная с дошкольного возраста и достигают максимума в школьном возрасте, а затем вновь об­наруживают тенденцию к уравниванию. Эта тенденция как раз и связана с тем, что в процессе своего развития система действий, обеспечивающих произвольное внимание, из внешней по­степенно превращается во внутреннюю.

Рис 1  Кривая развития внимания в детском возрасте (по А Н Леонтьеву)


Л.С.Выготский пишет, что с самых первых дней жизни ре­бенка развитие его внимания происходит в среде, включающей так называемый двойной ряд стимулов, вызывающих внимание. Первый ряд — это сами окружающие предметы, которые свои­ми яркими, необычными свойствами приковывают внимание ребенка. С другой стороны, это речь взрослого человека, про­износимые им слова, которые первоначально выступают в роли стимулов-указаний, направляющих непроизвольное внимание ребенка. Таким образом, с первых дней жизни ребенка его вни­мание в значительной своей части оказывается направляемым с помощью слов-стимулов.

Вместе с постепенным овладением активной речью ребенок начинает управлять и первичным процессом собственного вни­мания, причем сначала — в отношении других людей, ориенти­руя собственное их внимание обращенным к ним словом в нуж­ную сторону, а затем — и в отношении самого себя.

Общая последовательность культурного развития внимания по Л.С.Выготскому состоит в следующем: «Сначала люди дей­ствуют по отношению к ребенку, затем он сам вступает во вза­имодействие с окружающими, наконец, он начинает действо­вать на других и только в конце начинает действовать на себя... Вначале взрослый направляет его внимание словами на окру­жающие его вещи и вырабатывает, таким образом, из слов мо­гущественные стимулы-указания; затем ребенок начинает ак­тивно участвовать в этом указании и сам начинает пользоваться словом и звуком как средством указания, т.е. обращать внима­ние взрослых на интересующий его предмет».

Слово, которым пользуется взрослый, обращаясь к ребенку, появляется первоначально в роли указателя, выделяющего для ребенка те или иные признаки в предмете, обращающего его внимание на эти признаки. При обучении слово все более и более направляется в сторону выделения абстрактных отноше­ний и приводит к образованию абстрактных понятий. Л.С.Вы­готский считал, что употребление языка как средства направле­ния внимания и указателя к образованию представлений имеет для педагогики огромное значение, поскольку с помощью слов ребенок выходит в сферу межличностного общения, где откры­вается простор для личностного развития.

Первоначально процессы произвольного внимания, направ­ляемого речью взрослого, являются для ребенка скорее процес­сами его внешнего дисциплинирования, чем саморегуляции. По­степенно, употребляя то же самое средство овладения внима­нием по отношению к самому себе, ребенок переходит к само­управлению поведением, т.е. к произвольному вниманию.

Попытаемся теперь в виде своеобразного «хронологического» резюме представить последовательность основных этапов разви­тия детского внимания в том виде, как она выглядит по данным соответствующих наблюдений и экспериментальных исследований:

1. Первые недели-месяцы жизни. Появление ориентировоч­ного рефлекса как объективного, врожденного признака непро­извольного внимания ребенка.

2. Конец первого года жизни. Возникновение ориентиро­вочно-исследовательской деятельности как средства будущего развития произвольного внимания.

3. Начало второго года жизни. Обнаружение зачатков произ­вольного внимания под влиянием речевых инструкций взрос­лого, направление взора на названный взрослым предмет.

4. Второй-третий год жизни. Достаточно хорошее развитие ука­занной выше первоначальной формы произвольного внимания.

5. Четыре с половиной — пять лег. Появление способности на­правлять внимание под влиянием сложной инструкции взрослого.

6. Пять-шесть лет. Возникновение элементарной формы произвольного внимания под влиянием самоинструкции (с опорой на внешние вспомогательные средства).

7. Школьный возраст. Дальнейшее развитие и совершенст­вование произвольного внимания, включая волевое.



Глава 5. Свойства внимания в познавательной деятельности


Всем известно, что внимание есть одно из важнейших условий успешности всякой деятельности. С другой стороны, внимание яв­ляется источником целого ряда заболеваний, когда им пользуются не так, как нужно. Это случается тогда, когда человек в силу боль­шой мнительности или обстоятельств жизни начинает тревожно сосредоточивать свое внимание на органических функциях, сво­их физиологических функциях. Например, широко известный фе­номен «писчего спазма» возникал у профессиональных перепис­чиков. Раньше печатных машинок не было, писатели отдавали свои рукописи на переписку. Были профессиональные переписчики, и им приходилось много писать, чтобы заработать на жизнь. И у них часто в результате тревоги за то, что же с ними будет, если им от­кажет рука, возникал «писчий спазм». Когда переписчик брал перо в руку, у него возникала судорога, которая не давала писать. В на­стоящее время такого рода спазмы иногда наблюдаются у скрипа­чей, пианистов, т. е. у людей, которые вынуждены очень тонко, дифференцированно пользоваться своими руками и у которых возникает это тревожное опасение за то, что руки в какой-то мо­мент выступления могут отказать. И вот из-за тревоги возникает невроз, который приводит к тому, что многие очень хорошие му­зыканты не могут заниматься исполнительством, а вынуждены ог­раничиться преподаванием. В интимной обстановке они могут ве­ликолепно играть, но выступать на сцене целых два часа — это для них нервная чрезмерная нагрузка. Очень часто нервные люди на­чинают следить за состоянием своих внутренних органов — сер­дцем, желудком и т. д. Есть люди, которые опасаются за свои ноги: вдруг он выйдет из дома и не сможет идти? И действительно, так случается, хотя дома он может ходить. И вот такое сосредоточение внимания на своей сердечной деятельности или желудочно-кишеч­ной деятельности приводит к тому, что эти органы расстраиваются.

И нам теперь понятно почему. Потому что контроль означает за­держку и приостановку того процесса, который контролируется. Когда вы хотите проконтролировать, то вы начинаете задержи­вать естественно текущий процесс, иначе вы его не можете отсле­дить. И вот эта задержка ведет к тому, что наладить эту работу вы не можете, а разладить вы ее можете очень даже просто. Так что очень многие люди становятся невротиками и теряют работоспо­собность потому, что направляют свое внимание на то, что вни­манию вообще не подлежит (автоматическая работа внутренних органов тела).

Другое дело, что приходится вмешиваться, когда автоматичес­кая работа внутренних органов начинает отказывать, но это очень специальные случаи и мы об этом не будем говорить. Теперь понят­но, почему внимание действует как очень положительный фактор, когда вы впервые воспитываете новый вид деятельности и контроль абсолютно необходим как внимание к этой деятельности. А если вы направляете внимание на уже сложившуюся деятельность, то оно может разладить эту деятельность и действовать во вред.


§5.1.Объем внимания


Теперь о свойствах внимания в познавательной деятельности. Начнем с объема внимания. Что это такое? Объем внимания — это то количество элементов, которое вы можете уловить за минимальное время. Это минимальное время устанавливается с помощью прибора, который открывает на мгно­вение поле с элементами. Устанавливается то время, когда вы ниче­го не можете уловить, и следующее, чуть большее время, когда вы можете что-то уловить. Это количество элементов целиком зависит от контрольных инстанций, которые у вас имеются по отношению к данному элементу. Если у вас имеются хорошо сформированные представления об объектах, об их связях, то объем внимания значи­тельно больше, чем по отношению к такой области, где вы встре­чаете разрозненные новые элементы, т. е. для которых у вас нет готового контрольного органа. Это давно известно, что если в поле внимания находятся бессвязные элементы, то объем внима­ния взрослого человека равен 6-8 таким элементам, а если элемен­ты связаны друг с другом и эти связи известны вам, то объем внима­ния может возрастать в 40 раз.


§5.2. Устойчивость внимания


Под устойчивостью внимания в познавательной деятельности понимается возможность сохра­нять внимание на одном и том же элементе. Одно время под этим понимали возможность удерживать внимание на одной точке в буквальном смысле, не сдвигаясь с нее. При этом оказалось, что какие бы усилия вы ни прилагали, внимание дает неудержимые ко­лебания. Точка, на которой вы сосредоточиваетесь, то исчезает, то появляется приблизительно каждые 2-2,5 секунды. Сейчас прово­дятся точные опыты с регистрацией движений глаз. Оказалось, что если луч падает на одно и то же место сетчатки, то через 1,5-2 се­кунды глаз перестает видеть этот раздражитель. Самое интересное начинает происходить, если дать задание испытуемому не просто видеть этот раздражитель, а обследовать его. Если при этом на сет­чатку подается какое-нибудь маленькое изображение, хотя бы квад­ратик, и испытуемому дается задание обследовать этот квадратик, то сразу время, в течение которого внимание удерживается на объекте, может значительно увеличиться. При этом глаз делает движение, но это движение не может сместить раздражение на сет­чатке, потому что оно проходит через присоску и не отклоняется. Таким образом, понимать устойчивость внимания нужно не как бессмысленное сосредоточение на физическом объекте, а как об­следование одного и того же объекта. И чем более разносторон­ним будет это обследование, тем дольше внимание задержится на этом объекте. Поэтому для нас совершенно неудивительно, что даже маленькие дети (в 2, 5 года) могут заниматься очень долго. Как говорила Монтессори, а она была не очень важным теорети­ком, но очень тонко понимающей детей женщиной, при этом про­исходит «большая работа ребенка». Эта «большая работа» сплошь и рядом заключалась в возне с предметами. Она описывает, как ребе­нок сидит с коробочкой, у которой есть крышка. Ребенок удивля­ется, что крышка, закрываясь, каждый раз попадает на свое место. И вот он может заниматься этой «большой работой» 40-50 минут. Он исследует, как это получается, и много раз открывает и закры­вает коробку. Для него это «большая работа». Мы, конечно, все чрезвычайно умные и считаем, что все это чепуха — заниматься таким делом. Но у детей более открытые глаза на мир, и они это­му и удивляются.

Ребенок все время исследует вещи. А мы порой ничего не иссле­дуем, а только бегаем от одного задания к другому. Когда мы иссле­дуем объект, это может продолжаться, даже у маленького ребенка, до физического утомления, неопределенно долго. И если взрослому судьба дала такую способность, чтобы разносторонне рассматри­вать объект, тогда можно понять, что имел в виду Кювье, когда ска­зал: «Гений — это внимание». Если вы внимательно, с разных сторон рассматриваете объект, то видите то, что не видят другие. Значит, устойчивость внимания целиком зависит от того, умеем ли мы по­дойти к объекту с разных сторон. Если вы находите разные сторо­ны подхода к объекту, тогда вы можете на нем сосредотачивать и сохранять внимание. А если вам дают какую-нибудь вещь и говорят: смотри на нее, — то вы не будете на нее долго смотреть. Глаз защи­щается от этой бессмысленной задачи и перестает видеть.


§5.3. Распределение внимания


Распределение внимания в познавательной деятельности — это возможность одновременного выполнения нескольких действий. На этот счет существует масса реальных фактов и небылиц Говорят, например, Юлий Цезарь мог делать несколько дел сразу, Наполеон мог одновременно диктовать семь разных документов; профессиональные шахматисты дают се­анс одновременной игры на многих досках и т. п.

Но это всё не то, не те примеры. Потому что здесь имеет место последовательность перехода от одного задания к другому. Правда, многое нужно держать в голове, но это уже другое дело. Тут каждый раз имеется переход от одной задачи к другой. А речь идет о стро­го одновременных действиях.

По отношению к строго одновременным действиям установле­но простое правило, которое заключается в том, что если нужно выполнить хотя бы два простейших, но одинаково новых для чело­века действия, то это невозможно. В реальной жизни мы часто со­вмещаем несколько действий. Скажем, мы гуляем и разговариваем. Правда, если на улице лужи, то очень-то не поразговариваешь, а то попадешь в лужу. Если дорога благоустроенная, то вы можете по ней спокойно идти, не уделяя ей большого внимания, и тогда вы дей­ствительно можете разговаривать, но только до тех пор, пока не возникнет необходимость сосредоточиться на дороге: разговор тут же прервется Можно совмещать два или несколько действий, но только одно из них может быть активным, требующим сознательно­го контроля, другие же должны быть автоматизированными и под­лежат периферическому контролю, контролю по чувству.


§5.4. Переключение внимания


О переключении внимания говорят в тех случаях, когда при встрече с неожиданными явлениями нужно немедленно изменить действие, которое вы перед этим выполняли, переключиться на новую задачу. Обычно проблема переключения внимания рассмат­ривается на примере действий водителя. Водитель транспорта при возникновении угрозы аварии, должен немедленно переключиться на какое-то другое действие. Эта быстрота реакции на неожиданное препятствие и характеризует процесс переключения внимания.

Эта проблема возникла тогда, когда опасным видом транспор­та считался трамвай. Потом она перекинулась на автомобильный транспорт, авиационный и т. д. Как раньше подходили к этому делу? Проверяли людей на то, как быстро они могут переключиться в слу­чае встречи с неожиданностью. Оказалось, что люди отличаются друг от друга скоростью реакции. Эта разница не очень значитель­ная (несколько долей секунды), но ее можно установить вполне точно. И вот таких людей, у которых несколько замедленная реак­ция, квалифицировали таким образом, что в случае встречи с нео­жиданными ситуациями они обречены на аварию. Логика простая: они же не могут благодаря пониженной скорости своей реакции быстро переключиться на новую ситуацию! И таких людей стали «выбраковывать». Но очень скоро обнаружилось, что «забракован­ные» подчас лучше водят машины и не совершают аварий в неожи­данных ситуациях.

Оказалось, что решить эту проблему на чисто физиологическом уровне невозможно, хотя очень часто ее пытаются решать именно так. Это очень импонирует в качестве «научного» решения. На са­мом деле это совершенно нелепый подход. Судите сами. Сидя за столом, вы считаете так: если бы водитель на 0,2 секунды раньше выполнил поворот, то он бы ушел от столкновения с препятстви­ем и не совершил аварию. Но это ведь совершенно абстрактный подход — расчет человека, сидящего за столом. Всякий, кто водит автомобиль, понимает, что если вы спохватились на 0,2 секунды раньше, вы уже ничего не можете сделать. У машины есть инерция, и она пойдет своим путем, хотя вы и повернете ее. Вы должны не за 0,5 секунды спохватиться, а гораздо раньше. Но ведь возникает-то препятствие неожиданно, и как же вы можете спохватиться раньше, когда оно еще не появилось? Вы всегда должны быть готовы к встре­че с неожиданностями, к встрече с тем, чего еще нет. В том и ковар­ство, что препятствие может выскочить, а может и не выскочить. Оно ведь выскакивает изредка. И чем больше вы ездите, тем больше вас охватывает благодушие. А вот тут-то и случается неожиданность. Условие заключается в том, чтобы заранее представлять себе возможные варианты разви­тия ситуации.

Я читала репортаж о поездке по Италии, где водители отличают­ся особой лихостью. Едут они без всяких правил, перерезают путь друг другу. Но аварий там не больше, чем в других местах. Как же так получается? А разгадка этого в лозунге, обращенном к шоферам: «Хороший шофер ожидает неожиданности!». Ну а как можно ожи­дать неожиданности? Если вы знаете обстановку по маршруту дви­жения, то вы представляете, где какая неожиданность вас может подстерегать. Такой неожиданностью может быть подворотня, кото­рая не просматривается, перекресток и т. д. И вот хороший шофер в таких местах на всякий случай снижает скорость. Я была в ГДР, в одном маленьком населенном пункте Маленькие городки характер­ны тем, что там улицы без тротуаров и очень узкие. По такой ули­це в одном направлении двигаются машины и автобусы. Шоферы делают следующее: если сплошная масса домов — едут быстро, если видят подворотню — притормаживают, убеждаются в безопасности пути и только тогда продолжают движение. Вот таким образом они ездят по узким улицам и могут рассчитывать на то, что не будет аварий. Если же пускать машину на полный ход в расчете, что у тебя быстрая реакция, — это ни к чему хорошему не приведет. Так что главное — в наличии контрольных инстанций для того, чтобы сле­дить за ситуациями. Если контрольные инстанции у водителя хоро­шо выработаны и действуют автоматически, ему нужно лишь немно­го замедлить движение, и тогда никакой аварии не будет. Вот поче­му оказывается, что если водитель ожидает неожиданности — он хороший профессионал.



§5.5. Сосредоточенность внимания


Сосредоточенность внимания в познавательной деятельности (противоположное качество — рассеянность) проявляется в различиях, которые имеются в сте­пени концентрированности внимания на одних объектах и его отвлечении от других. Человек, к примеру, может сосредото­чить свое внимание на чтении какой-нибудь интересной книги, на занятии каким-либо увлекательным делом и не замечать ничего, что происходит вокруг. При этом его внимание может быть сконцентрировано на определенной части читаемого тек­ста, даже на отдельном предложении или слове, а также более или менее распределено по всему тексту. Сосредоточенность внимания иногда называют концентрацией, и эти понятия рас­сматриваются как синонимы.



Глава 6.Психология внимания. Произвольное и непроизвольное внимание




Тема о произвольном и непроизвольном внимании — очень важная тема, потому что она относится ко всякой другой психоло­гической функции, к проблеме произвольности и непроизвольнос­ти психической деятельности. До сих пор считалось, что непроиз­вольное внимание — это вещь простая, что оно вызывается каким-либо внешним раздражением, резким, контрастным; оно может быть не сильно само по себе, но может выделяться из остального по про­тивоположности. Скажем, как грязная тряпка на полу в музее броса­ется в глаза не потому, что она уж очень примечательна сама по себе, а потому, что она контрастирует с остальным. Самая общая характе­ристика непроизвольного внимания была дана И. П. Павловым — это указание на новизну, т. е. что-то новое, отличающееся от остального, не соответствующее привычной картине. Это понимание непроиз­вольного внимания вы встретите и сейчас во всех учебниках.

Это указывало на то, чем вызывается непроизвольное внимание, но совершенно не раскрывало суть понятия. Мы согласны, что оно привлекается каким-то контрастным раздражителем, но что после этого происходит? Поскольку это не описывалось, очень часто не­произвольное внимание сводили просто к физиологической реак­ции, т. е. к повороту на новый раздражитель и настройке органов чувств на лучшее восприятие этого контрастного или нового раз­дражителя. Но в таком виде непроизвольное внимание — это же вообще не психологическая функция, тут есть только физиологи­ческая реакция, важная, но не обязательная, так как внимание может осуществляться и без физического перемещения органа чувств в направлении объекта. Ведь есть так называемое периферическое внимание, когда мы пытаемся увидеть происходящее сбоку от нас, делая это незаметно для других. Значит, внимание в обычных усло­виях сопровождается настройкой органов чувств на лучшие усло­вия восприятия. Но оно не сводится только к этой реакции. Таким образом, традиционное понимание непроизвольного внимания объясняло лишь его сопутствующие, вспомогательные моменты, ос­тавляя без объяснения само внимание.

Что касается произвольного внимания, то тут возникают очень большие затруднения, связанные вообще с понятием произвольно­сти, роли свободы, которая при этом подразумевается. Обычно ука­зывалось, что произвольное внимание — это внимание, связанное с постановкой цели, с усилиями, направленными на реализацию этой цели. По этим двум признакам в качестве характерной черты про­извольного внимания часто отмечалось еще внимание к неинтерес­ному, так как считалось, что если объект интересен, он сам привле­кает внимание, значит, тогда внимание непроизвольное. А если объект неинтересен, то здесь проявляется произвольность. Получа­лось парадоксальное положение, что произвольное внимание — это внимание к неинтересному.

Умных мыслителей это понимание не удовлетворяло. Напри­мер, Гегель подчеркивал, что в целях выражается только то, чего нам недостает, так что мы ставим цели обычно по отношению к тому, чего хотим достигнуть, именно потому, что этого у нас нет. Так что в целях выражается зависимость субъекта от обстоятельств. А с дру­гой стороны, если вы имеете достаточно средств для осуществления своих целей, то можете достигнуть намеченного и не прибегая к особым усилиям. Значит, усилия есть показатель только того, что вы субъективно стараетесь что-то сделать, но это не значит, что вы произвольны в отношении этого. Скажем, животное, которое ста­рается освободиться от пут, этими усилиями свидетельствует не о наличии у него свободной воли, а о том, что оно вынуждено прила­гать усилия. Значит, ни постановка цели, ни применение усилий не свидетельствуют о произвольности.

Есть один момент, на который указывал Гегель и который был поднят на принципиальную высоту Марксом, — это наличие средств, благодаря которым можно подняться над обстоятельствами. Вот в той мере, в какой вы обладаете средствами для осуществления сво­их целей, в той мере вы и произвольны по отношению к наличным обстоятельствам. Обстоятельства диктуют вам эти цели, а произ­вольность заключается в том, что вы действительно можете достиг­нуть реализации этих целей, т. е. вы располагаете средствами их достижения. Затем понятие «средства» было перенесено в психологию Л. С. Выготским в учении о том, что специфически человечес­кие высшие психические функции характеризуются наличием осо­бых средств, которые мы используем для успешного осуществления своей психической деятельности. Такими средствами в отношении психической деятельности являются всякого рода знаки, которые помогают нам направлять свою деятельность на те объекты, кото­рые нас действительно интересуют, а не на те объекты, которые сами бросаются в глаза, сами выдвигаются на передний план благо­даря своим чисто физическим характеристикам.

Это очень важная и принципиально правильная попытка, но, к сожалению, она осталась недостаточно разработанной. Дело в том, что понятие знака само по себе очень многозначно. Выготский это быстро понял и поэтому перешел от понятия знака к понятию зна­чения. В зависимости от того, каково значение (объективная струк­тура этого значения), находится и мера произвольности нашей психической деятельности. Отсюда он создал целое учение о развивитии значений слов как главной системы знаков и о развитии значений (которые тогда отождествлялись с понятиями) как разви­тии понятий и возрастании в связи с этим мер произвольности пси­хической деятельности. Это тоже правильное представление, прав­да, недостаточно уточненное, так как понятие может быть истолко­вано по-разному, может выполнять разную роль, разную функцию в психической деятельности. Понятие может служить отображением предмета, и это очень важно — иметь правильное представление о предмете, но само по себе представление о предмете еще не есть средство действия с этим предметом.

Когда мы теперь разрабатываем учение о формировании ум­ственных действий, то встречаемся с необходимостью различать структуру объекта, которую важно понимать с достаточной мерой углубленности, но, кроме того, нужно располагать и средствами дей­ствия. Такими средствами, если их не понимать чересчур метафори­чески, т. е. в каком-то неопределенном смысле, являются отчетливые представления об объективной структуре действия, подлежащего выполнению, представления о схемах этого действия и о своеоб­разных орудиях этого действия, т. е. о разного рода критериях, мерах, эталонах, с помощью которых мы получаем возможность четко различать в объекте то, что нас интересует, от того, что так­же связано с этим объектом, но уже является второстепенным. Это представление о средствах действия, а средствами действия являют­ся, во-первых, объективная схема самого действия (то, что мы назы­ваем схемой ориентировочной основы действия) и те психологи­ческие орудия действия, т. е. критерии разного рода, которыми мы располагаем по отношению к объекту и с помощью которых мы можем в этом объекте выделять то, что для нас существенно, отде­ляя то, что несущественно.

Надо подчеркнуть и такое важное обстоятельство: мы можем научиться какому-то действию, которое выражается стихийно, нео­сознанно (так мы учимся писать, говорить, даже думать). Мы научаемся, сами не знаем как. Потом мы умеем, что-то делать, но не можем рассказать, как мы это делаем. Если бы мы это могли рассказать, так не надо было бы целой науки психологии. Но ведь мы не знаем, как мы думаем. Одно дело — обладать действием в таком стихийном по­рядке, а другое дело, когда вы имеете объективную структуру этого действия, тоже вами усвоенную, но при этом всегда доступную со­поставлению с тем, как оно реально протекает, и, следовательно, по­ниманию того, происходят ли какие-то отклонения от него, соответ­ствует ли это намеченной структуре действия, конкретным услови­ями действия и т. д. Причем, очень важное обстоятельство — наличие критериев, которые тоже могут быть даны в двух формах:

1) они могут быть приобретены в стихийном опыте и тоже действовать, но очень ограниченным образом; мы можем ими пользоваться и не знать об этом;

2) другое дело, когда эти критерии отделяются и от нашего стихийного опыта, и от наличного поля вещей, выступают как особые объекты, которые мы можем сопоставлять, наложить этот критерий на объект и посмотреть, в чем они расходятся или соответствуют друг другу. Это две совершенно разные вещи. Вот когда объектом является наше собственное действие в виде схемы ООД (ориентировочная основа деятельности) плюс его критерий, которым оно располагает, когда оно выступает перед нами, — вот тогда мы получаем эту произвольность по отношению к предмету и по отношению к самим себе сами являемся большей частью источ­никами непроизвольности: нами овладевают мелкие страстишки, которые мешают объективно отнестись к делу; то мы нездоровы, плохо себя чувствуем и не отдаем себе в этом отчета, а на работе это уже сказывается; то, наоборот, приобретаем о себе чересчур высо­кое мнение неизвестно на каком основании — иногда на некотором основании, иногда безо всякого основания — и думаем, что всё мо­жем. Нужно иметь возможность по отношению к самому себе объек­тивно оценивать свою произвольность. Эта возможность возникает только тогда, когда критерии действия выступают перед вами как некие объекты, с которыми вы можете затем сравнить и сам реаль­но выполняемый процесс действия, и его внешние обстоятельства.

Чтобы закончить с этой очень важной и общей темой, мы мо­жем подытожить проблему произвольного внимания в познавательной деятельности таким образом: внимание произвольно тогда, когда план контроля за объектом (ведь внимание есть идеальная, сокращенная форма контроля) и критерии этого контроля выступают перед нами как самостоятель­ный объект, подлежащий такой же объективной оценке. Вот тогда мы и становимся в меру возможностей этих объективных компо­нентов (плана и реальных орудий контроля) произвольны и по от­ношению к ситуации, где нужно произвести контроль, и по отноше­нию к своему собственному состоянию.

Вот теперь, когда мы понимаем подлинное содержание произ­вольного внимания, мы можем обратиться и к непроизвольному вниманию по знаменитому рецепту Маркса, что высшее, разверну­тое помогает объяснить нам низшее, еще не раскрывшееся.

Непроизвольное внимание в познавательной деятельности — это тоже контроль, но только контроль, который следует не объективированной схеме своего осуществления, а который следует или ярким, бросающимся в гла­за, свойствам самого объекта, или личному опыту субъекта, что может и не соответствовать объективным задачам в данном случае, т. е. я в соответствии со своим прошлым опытом сосредото­чиваю свое внимание на одних элементах и характеристиках поля, а на самом деле в это время нужно следить за чем-то другим. Самый обычный пример: вам показывают фокусы, прямо предупреждая вас о том, что это фокус. Вы стараетесь этого фокусника, что называет­ся, «поймать», т. е. уловить момент обмана. Но ведь хороший фокус­ник не только выполняет свой фокус, он еще отводит внимание зрителей именно от тех моментов, которые этот фокус могут ра­зоблачить, т. е. он заставляет вас смотреть на специально демонст­рируемые манипуляции, а в это время тихонечко делает основное дело. При всем желании раскрыть этот фокус вы это, как правило, не можете сделать, так как попадаете в зависимость от того, как фо­кусник управляет вашим вниманием. И это происходит, несмотря на то, что у вас есть цель и вы прилагаете усилия, чтобы понять, в чем секрет фокуса. Но фактически ваше внимание следует за тем, куда надо смотреть, чтобы как раз не раскрыть этот секрет. Когда же вы знаете, в чем фокус заключается, т. е. когда у вас есть план, куда надо смотреть во время исполнения фокуса, тогда, уж как бы фокусник ни старался, он не сможет увести ваше внимание, и вы будете смотреть куда надо, чтобы его разоблачить.

Можно привести и другие примеры. Практикующие психологи знают, что когда человек к ним приходит на консультацию, он ста­рается скрыть явные, внешние черты своего беспокойства. Психолог знает, что в это время надо смотреть не на лицо, не на глаза, а на руки, которые находятся где-то под столом. Вот эти руки и выдают беспокойство, т. е. если вы знаете, куда надо смотреть, что нужно контролировать, вы сможете проконтролировать, а если вы не зна­ете, хотя очень хотите проконтролировать, вы все-таки будете идти на поводу у внешних, бросающихся в глаза черт реальной ситуа­ции. Пример из кино «Похитители велосипедов». Там у бедняка украли велосипед, с помощью которого он зарабатывал себе на жизнь. И вот он с сыном ходит по городу в поисках этого велосипе­да. Они стараются быть внешне спокойными. И это им вроде бы удается. Но вот оператор показывает крупным планом их руки, и они их выдают: они показывают волнение.

Итак, непроизвольное внимание в познавательной деятельности — это деятельность непроиз­вольная в том смысле, что она или полностью подчиняется пред­мету внимания, или идет на поводу у своего прошлого опыта, т. е. человек действует так, как научился прежде, а не так, как это надо в данном случае. А вот если вы обладаете отдельным самостоятельным планом контроля по отношению к данному конкретному процессу или объекту и критериями, которые позволяют вам точно устано­вить, соответствует ли то, что происходит, этим критериям, — вот тогда это будет произвольное внимание. Иногда вы очень хотите решить задачу. Надо обладать средствами, которые не давали бы готового решения, но позволяли бы справиться с этой задачей.

Знание этого процесса помогает ответить и на другой вопрос. Старая психология говорит обо всех переживаниях внутри нас как форме собственно психической, и в таком виде психическое стано­вится непонятным, недоступным, так как психическое тогда совер­шенно не похоже на исходную материальную деятельность. Этот путь закрывает нам доступ к пониманию особенностей психики, ее происхождения, ее реальной деятельности.

Если же вы берете путь интериоризации, тогда сама форма, в которой выполняется психическая деятельность, становится понят­ной как наиболее экономная, наиболее выгодная форма выполне­ния, так как процесс ориентировки обобщается, стереотипизируется, и тогда в идеальном плане теряется необходимость его выполне­ния. Если вы имеете постоянное соотношение, то можете взять уже формулу этого выполнения, т. е. исходные данные и конечное зак­лючение, — надо только знать, как это получается. Выполнять все промежуточные операции уже нет необходимости, так как вы зна­ете результат, к которому они приведут. Значит, вы получаете конеч­ную форму, сокращенную, сигнальную, чрезвычайно экономную и открывающую каждый раз возможность переходить к новому дей­ствию, потому что как только усвоенное приобрело эту сокращен­ную форму, так действительное ее исполнение падает на аппарат мозга, а для нас открывается возможность сосредоточиться на но­вой задаче. Значит, сама эта форма является чрезвычайно выгодной, чрезвычайно удобной, каждый раз открывающей возможность под­няться к новым задачам, а свой мозг превратить в хорошо работа­ющую машину.



Глава 7. Развитие внимания в детском возрасте



Развитие внимания в старшем дошкольном возрасте связано с появлением новых интересов, расширением кругозора, овладением новыми видами деятельности. Старший дошкольник все больше обращает внимание на те стороны действительности, которые раньше оставались вне его внимания.

 Развитие внимания в онтогенезе анализировал Л.С. Выготский. Он писал, что «культура развития внимания заключается в том, что при помощи взрослого ребенок усваивает ряд искусственных стимулов – знаков, посредством которых он дальше направляет свое собственное поведение и внимание».

Процесс возрастного развития внимания, по мнению А.Н. Леонтьева, - это улучшение внимания с возрастом под влиянием внешних стимулов. Такими стимулами являются окружающие предметы, речь взрослых, отдельные слова. С первых дней жизни ребенка внимание в значительной степени оказывается направляемым с помощью слов-стимулов.

Развитие внимания в детском возрасте проходит ряд последовательных этапов:

1)   первые недели и месяцы жизни ребенка характеризуются появлением ориентировочного рефлекса как объективного врожденного признака непроизвольного внимания, сосредоточенность низкая;

2)   к концу первого года жизни возникает ориентировочно – исследовательская деятельность как средство будущего развития произвольного внимания;

3)   начало второго года жизни характеризуется появлением зачатков произвольного внимания: под влиянием взрослого ребенок направляет взгляд на называемый предмет;

4)   во второй и третий год жизни развивается первоначальная форма произвольного внимания. Распределение внимания между двумя предметами или действия детям в возрасте до трех лет практически недоступно;

5)   в 4,5-5 лет появляется способность направлять внимание под воздействием сложной инструкции взрослого;

6)   в 5-6 лет возникает элементарная форма произвольного внимания под влиянием самоинструкции. Внимание наиболее устойчиво в активной деятельности, в играх, манипуляции предметами, при выполнении различных действий;

7)   в 7-летнем возрасте развивается и совершенствуется внимание, включая волевое;

8)   в старшем дошкольном возрасте происходят следующие изменения:

- расширяется объем внимания;

- возрастает устойчивость внимания;

- формируется произвольное внимание.

Объем внимания в значительной степени зависит от прошлого опыта и развития ребенка. Старший дошкольник способен удерживать в поле зрения небольшое количество предметов или явлений.

О значительном развитии устойчивости внимания на протяжении дошкольного возраста говорят и данные Н.Л. Агеносовой. Предлагая вниманию детей дошкольного возраста несложную по содержанию картинку, она фиксировала время ее рассматривания. При этом специально замерялся интервал времени между моментом, когда взор ребенка впервые обращался к картинке, и моментом, когда ребенок отвлекался от нее. Среднее время, затрачиваемое детьми разного возраста на свободное рассматривание картинки, показывает, что устойчивость внимания – сосредоточенное рассматривание – возрастает от младшего к старшему дошкольному возрасту почти в 2 раза (с 6,8 до 12,3 секунды).

Исследования, проведенные Т.В. Петуховой, показывают, что старшие дошкольники не только более длительное время могут заниматься малоинтересной работой (по заданию взрослого), но гораздо реже отвлекаются на посторонние объекты, чем младшие дошкольники. Сравнительные данные по возрастам представлены в таблице.


Возраст детей, годы

Средняя продолжительность, мин


деятельности

отвлечений

2,5-3,5

17,5

7,8

3,5-4,5

37,4

7,5

4,5-5,5

51,4

6,4

5,5-6,5

62,8

1,6

 

На протяжении дошкольного возраста внимание ребенка становится не только устойчивее, шире по объему, но и эффективнее. Особенно это ярко проявляется в формировании у ребенка произвольного действия.

Так, Н.Н. Поддъковым, изучавшим особенности автоматизации действия у детей дошкольного возраста, были получены данные, свидетельствующие о повышении эффективности внимания при формировании действия. Он предлагал ребенку гасить разноцветные лампочки, зажигавшиеся на пульте в определенной последовательности, и регистрировал количество ориентировочных реакций на сигналы (лампочки) и объекты действия (кнопки).  В отличие от младших дошкольников 3,5-4 лет, которые долго не могли установить расположение лампочек в пространстве и последовательность их зажигания, дошкольники 5-6,5 лет находили их одними-двумя движениями головы. К концу дошкольного возраста постепенно появляется опыт управления своим внимание, умение более или менее самостоятельно его организовывать, сознательно направлять на определенные предметы, явления, удерживаться на них.

На протяжении дошкольного возраста, в связи с усложнением деятельности детей и их общим умственным развитием деятельности детей и их общим умственным развитием, внимание приобретает большую сосредоточенность и устойчивость. Так, если младшие дошкольники могут играть в одну и ту же игру 25-30 минут, то 5-6 годам длительность игры возрастает до 1-1,5 часов. Это объясняется тем, что игра постепенно усложняется и интерес к ней поддерживается постоянным введением новых ситуаций.

Произвольное внимание тесно связано с речью. В дошкольном возрасте произвольное внимание формируется в связи с общим возрастанием роли речи в регуляции поведения ребенка. Чем лучше развита речь у ребенка дошкольного возраста, тем выше уровень развития восприятия и тем раньше формируется произвольное внимание.

Внимание в дошкольном детстве носит преимущественно непроизвольный характер. Ряд отечественных психологов (Д.Б. Эльконин, Л.С. Выготский, А.В. Запорожец, Н.Ф. Добрынин и др.) связывают преобладание непроизвольного внимания с возрастными психологическими особенностями детей дошкольного возраста. Непроизвольное внимание развивается в течение всего дошкольного детства. Н.Ф. Добрынин, А.М. Бардиан и Н.В. Лаврова отмечают, что дальнейшее развитие непроизвольного внимания связано с обогащением интересов. По мере того как расширяются интересы ребенка, его внимание приковывается к более широкому кругу предметов и явления.

Исследования психологов показывают, что развитие произвольного внимания в случае грамотного управления этим процессом в течение первого года может происходить довольно интенсивно. Большое значение имеет развитие у детей умения работать целенаправленно. Первоначально цель перед ребенком ставит взрослый, оказывая помощь в ее достижении. Развитие произвольного внимания у детей идет в направлении от выполнения целей, поставленных взрослым, к целям, которые ребенок сам ставит и контролирует их достижение.

Физиологической основой непроизвольного внимания является ориентировочный рефлекс.  Данная форма внимания преобладает у дошкольников и встречается у младших школьников в начале обучения. Реакция на все новое и яркое достаточно сильна в данном возрасте. Ребенок на все новое и яркое достаточно сильна в данном возрасте. Ребенок  еще не может управлять своим вниманием и часто оказывается во власти внешних впечатлений. Внимание старшего дошкольника тесно связано с мышлением. Дети не могут сосредоточить свое внимание на неясном, непонятном, они быстро отвлекаются и начинают заниматься другими делами. Необходимо не только делать трудное, непонятное доступным и понятным, но и развивать волевые усилия, а вместе с ним и произвольное внимание.

Даже при сосредоточении внимания дети не в состоянии заметить главного, существенного. Это объясняется особенностями их мышления: наглядно-образный характер мыслительной деятельности приводит к тому, что дети все свое внимание направляют на отдельные предметы или их признаки. Возникающие в сознании детей образы, представления вызывают эмоциональное переживание, которое оказывает тормозное внимание на мыслительную деятельность. И если суть предмета не находится на поверхности, если она  замаскирована, то младшие школьники не замечают ее. С развитием и совершенствованием мыслительной деятельности дети все в большей степени становятся способными сосредоточить свое внимание на главном, основном, существенном.

Ребенку недостаточно понимать, что он должен быть внимательным, необходимо научить его этому. Основные механизмы произвольного внимания закладываются дошкольном детстве. Развитие произвольного внимания в период дошкольного детства предполагает формирование трех инструкций :

1)   принятие постепенно усложняющихся инструкций;

2)   удержание инструкций во внимании на протяжении всего занятия;

3)   развитие навыков самоконтроля;

Одна из задач развития внимания – формирование контрольной функции, т.е. способности контролировать свои действия и поступки, проверять результаты своей деятельности. В этом многие психологи видят основное содержание внимания: становление умственного действия контроля можно обеспечить при самостоятельной работе детей с программированным учебным материалом. Организация материалов в коррекционно - развивающем занятии позволяет:

1)   планировать действия контроля;

2)   действовать в соответствии с намеченным планом;

3)   постоянно производить операцию сличения с имеющимся образом.

Такое построение работы дает возможность индивидуализировать деятельность каждого ребенка соответственно его оптимальному темпу и степени активности.

Истоки произвольного внимания находятся вне личности ребенка. Это означает, что само по себе развитие непроизвольного внимания не гарантирует возникновения произвольного. Последнее формируется благодаря тому, что взрослые включают ребенка в новые виды деятельности и при помощи определенных средств направляют и организуют его внимание. Руководя вниманием ребенка, взрослый тем самым дает ему средства, с помощью которых он впоследствии начинает и сам управлять своим вниманием.

Универсальным средством организации внимания является речь. Первоначально взрослые организуют внимание ребенка при помощи словесных указаний. В дальнейшем ребенок начинает сам обозначать словами те предметы и явления, на которые необходимо обратить внимание для достижения результата. По мере развития планирующих функций речи ребенок становится способным заранее организовать свое внимание на предстоящей деятельности, формулировать словесные инструкции для выполнения действия.

На протяжении дошкольного возраста использование речи для организации собственного внимания резко возрастает. Это проявляется в том, что, выполняя задания по инструкции взрослого, дети старшего дошкольного возраста проговаривают вслух инструкцию в 10-12 раз чаще, чем младшие дошкольники.

Таким образом, произвольное внимание формируется в дошкольном возрасте в связи с возрастным развитием речи и ее роли в регуляции поведения ребенка.

Хотя дошкольники и начинают овладевать произвольным вниманием, непроизвольное внимание остается преобладающим на протяжении всего дошкольного возраста. Детям трудно сосредоточиваться на однообразной и малопривлекательной для них деятельности, в то время как в процессе игры или решения эмоционально окрашенной продуктивной задачи они могут достаточно долго оставаться вовлеченными в эту деятельность и соответственно быть внимательными.

Эта особенность является одним из оснований, по которым коррекционно – развивающая работа может строиться на занятиях, требующих постоянного напряжения произвольного внимания. Используемые на занятиях элементы игры, продуктивные виды деятельности, частая смена форм деятельности позволяют поддерживать внимание детей на достаточно высоком уровне.

Для поддержания устойчивого произвольного внимания необходимы следующие условия:

- отчетливое понимание ребенком конкретной задачи выполняемой деятельности;

- привычные условия работы. Если ребенок выполняет деятельность в постоянном месте, в определенное время, если его предметы и рабочие принадлежности содержатся в порядке, а сам процесс работы строго структурирован, то это создает установку и условия для развития и концентрации произвольного внимания;

- возникновение косвенных интересов. Сама деятельность может не вызывать у ребенка заинтересованности, но у него существует устойчивый интерес к результату деятельности;

- создание благоприятных условий для деятельности , т.е. исключение отрицательно действующих посторонних раздражителей (шум, громкая музыка, резкие звуки, запахи и т.д.). Легкая, негромкая звучащая музыка, слабые звуки не только не нарушают внимания, но даже и усиливают его;

- тренировка произвольного внимания (путем повторений и упражнений) для того, чтобы воспитывать наблюдательность у детей. На развитие произвольного внимания влияет формирование речи и способности выполнять указания взрослых. Под влиянием игры внимание ребенка достигает достаточно высокой степени развития. Большое значение для развития целенаправленного внимания в дошкольном и младшем школьном возрасте имеет обучающая игра, так как она всегда имеет задачу, правила, действия и требует сосредоточенности. Чтобы своевременно развивать у детей определенные качества внимания (целенаправленность, устойчивость, сосредоточенность) и способность управлять ими, необходимы специально организованные игры и упражнения. В одних играх надо учитывать разные требования задачи, в других – уметь выделять и помнить цель действия, в третьих – вовремя переключать внимание, в четвертых – сосредоточенность и устойчивость внимания, а поскольку необходимо заметить и осознать происшедшие изменения.

Для детей с невнимательностью характерно отсутствие предварительной готовности к активной работе на занятии. Они постоянно отвлекаются от основного вида деятельности. Мимика и поза очень ярко свидетельствуют об их невнимательности. Главным показателем невнимательности являются низкая продуктивность и большое количество ошибок в выполняемой работе.

Причинами низкой сосредоточенности в старшем дошкольном возрасте являются: недостаточная интеллектуальная активность; несформированность навыков и умений учебной деятельности; несформировавшаяся воля.

При организации коррекционно – развивающей работы необходимо учитывать особенности всех видов внимания. К факторам привлечения внимания относятся:

- структура организации деятельности (объединение воспринимаемых объектов способствует их более легкому восприятию);

- организация занятия (четкое начало и окончание; наличие необходимых условий для работы и т.д.);

- темп ведения занятия (при чрезмерно быстром темпе могут появляться ошибки, при медленном – работа на захватывает ребенка);

- последовательность и систематичность требований взрослого;

- смена видов деятельности (слуховое сосредоточение сменяется зрительным и моторным) является необходимым условием, так как постоянная поддержка внимания с помощью волевых усилий связана с большим напряжением и очень утомительна;

- учет возрастных и индивидуальных особенностей внимания ребенка.

Под влиянием различных видов деятельности внимание старшего дошкольника достигает достаточно высокой степени развития, что обеспечивает ему возможность обучения в школе.

Распределение внимания у младших школьников развито недостаточно. Если ребенок находит ответ на заданный вопрос, он уже не в состоянии следить за своим поведением: вскакивает с места, забывая, что этого не следует делать во время школьных занятий. Ребенку трудно сидеть неподвижно и при письме, рисовании, лепке, ведь при этом надо быть внимательным к процессу написания слов, изображения рисунка, к содержанию работы, к тому, как расположены карандаш и бумага, а также к своей позе. Поэтому взрослому необходимо тратить немало сил и времени для формирования правильной позы у детей при письме и чтении.


Практическая часть


Цель: выявить уровень распределения произвольного внимания.

Описание методики:

Ход выполнения задания.

Опыт проводится с одним из видов корректурной пробы и состоит из двух серий, следующих одна за другой с перерывом в 5 минут. В первой серии опыта ребенок, просматривая корректурную таблицу, должен как можно быстрее разными способами зачеркивать, например, две буквы (С и К). Для того чтобы учитывать динамику продуктивности работы за каждую минуту, психолог по истечении минуты говорит слово «черта». Ребенок должен отметить вертикальной чертой на строчке таблицы то место, которому соответствует момент произнесения психологом слова «черта», и продолжать работу на новых бланках, зачеркивая и обводя другие элементы.

Обработка результатов:

В каждой серии нужно определить продуктивность работы по минутам и в целом за серию, то есть подсчитать количество просмотренных букв и количество ошибок. Ошибкой считается пропуск тех букв, которые должны быть зачеркнуты, а также неправильное зачеркивание.

На основании полученных количественных данных можно построить графики динамики продуктивности работы по минутам для каждой серии.

Сопоставление количества ошибок в каждой серии с количеством просмотренных элементов позволяет судить об уровне распределения внимания у ребенка. Кроме того, позволяет сделать заключение о характере динамики работы ребенка в каждой серии опыта, определить, наблюдалось ли упражнение или утомление ребенка при выполнении задания.


 

 

 

 

Кол-во просмотр.

строк

Кол-во пропусков

Кол-во ошибок

1 я подгруппа

 

 

 

1-й ребенок

25

4

6

2-й ребенок

27

5

7

3-й ребенок

23

3

6

4-й ребенок

21

6

8

5-й ребенок

19

4

3

6-й ребенок

17

5

8

7-й ребенок

18

2

5

2-я подгруппа

 

 

 

1-й ребенок

28

6

8

2-й ребенок

18

5

9

3-й ребенок

19

3

6

4-й ребенок

21

4

2

5-й ребенок

24

4

7

6-й ребенок

18

3

9

7-й ребенок

16

4

8

8-й ребенок

16

2

5

9-й ребенок

18

4

3

10-й ребенок

19

2

5

11-й ребенок

16

3

6

 

 

 

 

 

 

Вывод:

В подгруппе № 1 из 7 человек 3 детей не справились с заданием, часто спрашивали: «Здесь обводить?» или здесь ставить палочку? Обращались за помощью к педагогу, что мешало выполнению задания, допускали большое количество ошибок и пропусков, что говорит о недостаточном распределении внимания при выполнении работы, 6 детей имеют средний уровень, допускают меньшее количество ошибок и пропусков в работе. Внешне наблюдалось утомление у детей.

В подгруппе № 2 8 детей имеют низкий уровень распределения внимания, так как допустили большое количество ошибок, в том числе и пропусков. 3 ребенка имеют средний уровень - допустили меньшее количество ошибок и пропусков.



Заключение



Еще один важный вопрос, который сбивает часто и психоло­гов, и философов, и других: если мы знаем этот процесс, тогда, значит, мы понимаем и соотношение между психическими явлени­ями и предполагаемой психологической сущностью? Ведь один из больных вопросов заключается в том, где следует искать механиз­мы психических явлений? Вроде сами по себе психические явления бесспорны, а вот где их механизм? На это все обычно отвечают, что механизмы находятся в мозгу, который производит психические яв­ления. Это вроде такое элементарное, неопровержимое заключение. Но если бы это было правильным, то, значит, психология не имела бы своего предмета как наука, потому что явления не составляют предмета науки, они не изучаются, а только описываются. Наука изучает не явления, а то, что скрыто за явлениями, то, что их про­изводит. Если бы скрытой сущностью психических явлений были физиологические процессы, тогда этим надо было заниматься фи­зиологам, которые и разъяснили бы нам эти процессы. Поэтому многие, искренне считая себя психологами, переходят от психоло­гии к изучению физиологии

Другие находят иной, но не лучший путь, изучают не физиологи­ческие механизмы, а логику тех вещей, среди которых живет и благо­даря которым развивается человек. Так работает, например, крупней­ший психолог Жан Пиаже. Он говорит, что, конечно, психические явления производятся мозгом и поэтому нужно заниматься изучением мозга, но вы же не объясните, говорит он, почему дважды два — четы­ре, а не пять, это же необъяснимо физиологическими законами, поэто­му надо обращаться к логике, которая это объясняет. Логика, конечно, неплохая вещь, но это же опять не предмет психологии. Получается, что если бы был правильным первый или второй путь, не было бы нужды в психологии. Не развивалась бы психология уже много веков, если бы она не имела самостоятельного большого значения.

Если же мы знаем процесс развития психических функций, мы можем относительно просто ответить на такой при других услови­ях тяжкий вопрос- да, вот те самые действия, которые мы усваиваем, которые у нас формируются, действия, усвоенные нами лучше или хуже, — вот эти действия и лежат за этими явлениями? Явления же только сигнализируют нам о том, как происходит этот реальный процесс, а этот процесс — это не просто физиология, это предметный внешний процесс, только перенесенный в идеальный план.

Многие об этом говорили, но без указания на то, что предметом психологии становятся новые функциональные структуры, так как деятельность, которую мы усваиваем и которая в нас осуществляет­ся лучше или хуже в зависимости от того, как мы ее усваиваем, она, с точки зрения физиологии, есть действительно система новых фун­кций, функциональная система, или, как говорил великий русский физиолог Ухтомский, это функциональные органы, которые есть не от природы, не от рождения, а которые складываются в процессе воспитания. Но ведь это характеристика той же действительности, но с физиологической стороны! А содержание новых систем состав­ляют усвоенные нами формы идеальной деятельности, предметной деятельности, деятельности во внешнем мире. И это, конечно, уже не просто та же самая деятельность, которая прежде существовала как деятельность внешняя, объективная, так как здесь сказываются все моменты усвоения, образования этой деятельности, все недо­статки, которые здесь возможны, и преимущества, которые могут быть по сравнению с внешними процессами.

Теперь можно указать на то, что должна исследовать психоло­гия, — она должна исследовать скрытые за явлением реальные пред­метные и идеальные формы действия. И конечно, самый простой, явный и доступный путь исследования этих форм — это прослежи­вать процесс их формирования.





Приложение №1


ИГРЫ И УПРАЖНЕНИЯ

ДЛЯ КОРРЕКЦИОННО-РАЗВИВАЮЩЕЙ РАБОТЫ


ПСИХОГИМНАСТИКА


В магазине зеркал


Цель: развитие наблюдательности, внимания, памяти. Создание положительного эмоционального фона. Формирование чувства уверенности, а также умения подчиниться требованиям другого человека.

Описание. Взрослый (а затем ребенок) показывает движения, которые за ним в точности должны повторять все игроки.

Инструкция: «Сейчас я расскажу вам историю про обезьянку. Представьте себе, что вы попали в магазин, где стоит много зеркал. Туда вошел человек, на плече у него была обезьянка. Она увидела себя в зеркалах и подумала, что это другие обезьянки, и стала корчить им рожицы. Обезьянки в ответ состроили ей точно такие же рожицы. Она погрозила им кулаком, и ей из зеркал погрозили. Она топнула ногой, и все обезьянки топнули. Что ни делала обезьянка, все остальные в точности повторяли ее движения. Начинаем играть. Я буду обезьянкой, а вы - зеркалами».

Примечание. На этапе освоения игры роль обезьянки выполняет взрослый. Затем дети получают роль обезьянки. При этом необходимо следить, чтобы со временем каждый ребенок мог выполнить эту роль. Прекращать игру необходимо на пике интереса детей, не допуская пресыщения, перехода в баловство. Из игры могут выбывать те «зеркала», которые часто ошибаются (это повышает мотивацию к игре).


Смотри на руки


Цель: развитие произвольного внимания.

Необходимый материал: грамзапись (магнитофон) марша Р. Паулса «Красные цветы».

Описание. Дети, двигаясь по кругу, точно выполняют различные движения рук, показанные взрослым или «командиром».

Инструкция: «Сейчас мы поиграем. Для игры нам нужно выбрать командира, который будет придумывать движения для рук. Сначала командиром буду я, а потом тот, кого мы выберем с помощью считалки. Все играющие, стоя друг за другом по кругу, должны начать двигаться под музыку. Первым будет стоять командир - сейчас им буду я. Все внимательно следят, какие движения рук показывает командир, и повторяют их точно за ним. Начинаем играть».

Примечание. На этапе освоения игры показ движений рук осуществляет взрослый (варианты показа рук: руки вверх, в стороны, на пояс, руки со сцепленными пальцами вытянуты вперед, занесены за голову и т.д.). Затем показ движений рук осуществляют дети.

Слушай команду


Цель: развитие произвольного внимания.

Необходимый материал: магнитофон или грамзапись Р. Газизова «Марш»

Описание. Каждый ребенок должен выполнять движения в соответствии с командами взрослого, произнесенными шепотом. Команды дают только на выполнение спокойных движений. Игра проводится до тех пор, пока играющие хорошо слушают и точно выполняют задание.

Инструкция: «Мы поиграем в игру «Слушай команду». Для этого надо встать по кругу друг за другом и двигаться шагом под музыку. Когда звуки музыки прекратятся, необходимо остановиться и внимательно слушать меня. В это время я шепотом произнесу команду, например «поднять руки», и все играющие должны выполнить эту команду. Будьте внимательны !»

Примечание. Примеры команд: присесть; наклониться вперед и вытянуть руки вперед; согнуть правую ногу в колене, руки развести в стороны; сесть на пол и обхватить колени двумя руками и т.д.





Литература


  1. Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6 т. — Т. 3. — М. 1983.
  2. Гальперин П.Я., Кабыльницкая СЛ. Экспериментальное фор­мирование внимания. — М., 1974. История и современное со­стояние психологии внимания: 5—16. Развитие внимания:
  3. Ермолаев О.Ю., Марютина Т.М., Меркова Т.А. Внимание школьника. — М., 1987.
  4. Лурия А.Р. Внимание и память. — М., 1975.
  5. Хрестоматия по вниманию. - М., 1976. (Сознание и внимание (В.Вундт): 3-25. Внимание (Э.Б.Титченер): 26-46. Внимание (У.Джемс): 50-65. Психология внимания (Т.Рибо): 66-102. Внимание (H-Н.Ланге): 107-144. О теории и воспитании внимания (Н.Ф.Добрынин): 243-259. Установка у человека (Д.Н.Узнадзе): 260-270.)
  6. Иванов М. М. Техника эффективного запоминания. М. 1993
  7. Леонтьев А.Н. Хрестоматия по вниманию. М. 2001
  8. Немов Р.С. Психология. М. 1999
  9. Петровский А.В. Введение в психологию. М. 2002
  10. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология человека. М. 2003









Тема «Внимание и познавательная деятельность»

Больше работ по теме:

КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]

Скачать реферат © 2018 | Пользовательское соглашение

Скачать      Реферат

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ