Террористический акт

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ

§ 1. Понятие и сущность терроризма

§ 2. Правовое регулирование осуществления борьбы с терроризмом и привлечения к уголовной ответственности за совершение преступлений террористического характера

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ КВАЛИФИКАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА

§ 1. Особенности уголовно-правовой квалификации совершения террористического акта (ст. 205 УК РФ)

§ 2. Отграничение пособничества в совершении террористического акта от предусмотренного в ст. 205.1 УК РФ преступления

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ

Терроризм представляет угрозу международному миру и безопасности, развитию дружественных отношений между государствами, сохранению территориальной целостности государств, их политической, экономической и социальной стабильности, а также осуществлению основных прав и свобод человека и гражданина, включая право на жизнь. Террористические акты во всем мире уже унесли жизни многих тысяч людей.

В России терроризм наиболее бурно стал проявляться в 1990-х годах. В условиях становления и развития новой государственности, недостаточной экономической, политической и национальной стабильности он стал одним из инструментов воздействия преступных групп на общество и государство, на отдельных граждан.

С учетом этого в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации терроризм признан одним из явлений, представляющих национальную угрозу.

Возросшая масштабность террористических проявлений как внутри России, так и за ее пределами позволяет констатировать, что на сегодняшний день террористические посягательства являются зачастую преступлениями международного характера, направленными против гражданского населения многих стран. При этом жестокость таких посягательств, а равно и направленность на подрыв самих основ существования государств и народов вполне сопоставимы с преступлениями против мира и безопасности человечества.

Очевидно, что для успешной борьбы с терроризмом и иными преступлениями с признаками терроризирования необходим эффективный уголовно-правовой механизм. В действующем Уголовном кодексе Российской Федерации (далее по тексту - УК РФ) содержится ряд статей, предусматривающих ответственность за преступления террористической направленности. Это террористический акт (ст. 205 УК РФ), содействие террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ), публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма (ст. 205.2 УК РФ), захват заложника (ст. 206 УК РФ), организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ), угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ст. 211 УК РФ), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ) и другие общественно опасные деяния, совершаемые в большинстве случаев в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями и устрашения населения. Указанные соображения и обусловливают актуальность данного исследования.

Тема преступлений террористической направленности в российской науке уголовного права является недостаточно хорошо изученной, что связано и с относительно недавним введением уголовной ответственности за совершение таких преступлений, и с довольно широким их спектром. Отечественными исследователями в основном изучаются отдельные составы преступлений террористической направленности без их комплексной характеристики. Таковы исследования, в частности В. А. Глушкова, Р. Р. Каримова, С. В. Мурадян, А. А. Паненкова, С. А. Селиверстова, П. С. Яни и других специалистов.

Объектом работы является совокупность общественных отношений, возникающих по поводу привлечения виновных лиц к уголовной ответственности за совершение террористических актов. Предметом работы является совокупность правовых норм, обеспечивающих уголовно-правовую борьбу с терроризмом, материалы судебной практики и статистики, доктринальные источники, учебные материалы.

Целью данной работы является комплексная характеристика состава террористического акта.

Цель исследования определяет необходимость последовательного решения следующих задач:

-определение понятия и сущности терроризма в современном мире;

-характеристика правового регулирования привлечения виновных лиц к уголовной ответственности за совершение преступлений террористической направленности;

-анализ особенностей уголовно-правовой квалификации совершения террористического акта (ст. 205 УК РФ).

Методологическую основу исследования составляют такие методы как анализ, синтез, классификация, сравнения (общенаучные методы) и метод сравнительного правоведения, историко-правовой метод, метод формально-юридического анализа, метод анализа судебной практики и другие методы (частнонаучные методы).

Задачи исследования определяют его структуру. Работа состоит из введения, трех глав, каждая из которых делится на параграфы, заключения, библиографического списка.

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ

§ 1. Понятие и сущность терроризма

Анализ научной литературы, международных документов и уголовного законодательства показывает, что терроризму как деянию свойственны следующие четыре отличительных признака.

В первую очередь отличительной чертой терроризма является то, что он порождает общую опасность, возникающую в результате совершения общеопасных действий либо угрозы таковыми. На эту характерную особенность терроризма указывалось еще в ст. 1 проекта резолюции о терроризме III Международной конференции по унификации уголовного законодательства (Брюссель, 1930 г.).

Опасность при этом должна быть реальной и угрожать неопределенному кругу лиц. Это же усматривается, например, из диспозиций статей УК РФ, предусматривающих ответственность за терроризм и относящих к нему деяния, объективно выразившиеся в совершении или угрозе совершения взрывов, поджогов и других общеопасных действий, реально могущих нанести вред неопределенному количеству лиц либо причинить иные тяжкие последствия.

Следующая отличительная черта терроризма - это публичный характер его исполнения. Другие преступления обычно совершаются без претензии на огласку, а при информировании лишь тех лиц, в действиях которых имеется заинтересованность у виновных. Терроризм же без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует. «Терроризм сегодня, - констатирует М. П. Киреев, - это, бесспорно, форма насилия, рассчитанная на массовое восприятие».

Наряду с порождением общей опасности и публичным характером действий следующим, третьим, отличительным и самым важным признаком терроризма является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. «Совершенно разные цели, - пишет Ю. М. Антонян, - могут преследоваться при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и рядовых граждан, при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика, позволяющая отделить его от смежных и очень похожих на него преступлений».

Причем создается эта обстановка страха, напряженности не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровне социальном и представляет собой объективно сложившийся социально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким-либо действиям в интересах террористов или принятию их условий. Игнорирование указанных обстоятельств приводит к тому, что к терроризму порой относят любые действия, породившие страх и беспокойство в социальной среде. Однако терроризм тем и отличается от других порождающих страх преступлений, что здесь страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновными не ради самого страха, а ради других целей и служит своеобразным объективным рычагом воздействия, причем воздействия целенаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели. Признавая, что неотъемлемым компонентом терроризма, отмечаемым практически всеми его исследователями, является наличие элемента запугивания, стремления создать социальную и психологическую атмосферу страха, устрашения - либо правительства, либо представителей тех или иных социальных слоев, групп, партий, либо масс в целом.

Т. С. Бояр-Сазонович совершенно справедливо при этом отмечает, что «некоторые западные авторы относят эту функцию терроризма в разряд целей, однако если и рассматривать ее как цель, то исключительно как опосредованную, промежуточную, ибо запугивание служит средством достижения гораздо более далеко идущих целей». Не относит устрашение к целям терроризма и «Словарь по уголовному праву», определяя его как преступную деятельность, выражающуюся в устрашении населения и органов власти с целью достижения преступных намерений.

Таким образом, создание обстановки страха есть выражение терроризма, проявление его сути, а не его конечная цель.

Напротив, благодаря созданной обстановке страха террористы стремятся к достижению своих целей, причем не за счет собственных действий, а благодаря действиям иных лиц, на кого призвано оказать воздействие устрашение, поэтому в отличие от других преступлений здесь наличествует страх иного рода, это страх не «парализующий», а скорее «мобилизующий» на выбор варианта поведения, устраивающего виновных.

И еще одной отличительной чертой терроризма является то, что при его совершении общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц, т.е. насилие здесь влияет на принятие решения потерпевшим не непосредственно, а опосредованно - через выработку (хотя и вынужденно) волевого решения самим потерпевшим лицом (физическим или юридическим или группой лиц) вследствие созданной обстановки страха и выраженных на этом фоне стремлений террористов.

Именно для достижения того результата, который террористы стремятся получить за счет действий этих лиц, и направляется их деятельность на создание обстановки страха путем совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих привести к невинным жертвам и иным тяжким последствиям. При этом воздействие на лиц, от которых террористы желают получить ожидаемого результата, может быть как прямым, так и косвенным. К примеру, взрывы в общественных местах, произведенные национал-сепаратистами, преследующими цель понудить власти к удовлетворению каких-то требований, представляют собой прямое воздействие, но те же действия, совершенные кем-то с целью породить у населения недоверие к «партии власти» как «неспособной» навести порядок, с тем чтобы на этом фоне выдавать обещания об улучшении ситуации в регионе или стране, если граждане отдадут предпочтение на выборах определенным кандидатам, есть вариант косвенного воздействия.

Таким образом, подводя итог существующим научным положениям и международному опыту борьбы с терроризмом, представляется возможным предложить следующее обобщающее определение собственно терроризма как явления, выраженного в деянии: терроризм - это публично совершаемые общеопасные деяния или угрозы таковыми, направленные на устрашение населения или какой-то его части, в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в интересах террористов.

Весьма близок к терроризму, но все же не совпадает с ним террористический акт, о чем подробней будет сказано ниже. Во многих случаях их соотношение нередко представляется как часть и целое, в особенности, когда дело касается реально совершенных насильственных актов, поскольку для признания деяния террористическим актом необязательно, чтобы оно было совершено общеопасным способом, угрожавшим причинением вреда неограниченному кругу лиц или наступлением иных тяжких последствий. Получается, что для террористического акта обязательными являются все признаки терроризма, за исключением первого - создания общей опасности, хотя и его присутствие не исключается.

Однако терроризм не представляет собой особый случай террористического акта, поскольку, во-первых, терроризм может выражаться не только в насильственных действиях, повлекших реальные последствия, но и в угрозе осуществления таких действий, т.е. в этой части смысловое наполнение термина «терроризм» выходит за рамки понятия «террористический акт», содержанием которого охватываются лишь реально совершившиеся насильственные действия, а не угроза их совершения; во-вторых, насильственные действия и угрозы таковыми при совершении терроризма направлены в отношении неопределенного количества невинных жертв, тогда как жертва насилия при совершении террористического акта строго персонифицирована; в-третьих, терроризм совершается всегда общеопасным способом (взрывы, поджоги и т.п.) и влечет за собой не только невинные жертвы, но и материальный вред, а террористический акт, как правило, способом, опасным лишь для конкретного лица, но не для окружающих. Хотя террористический акт и акт терроризма при определенных условиях могут и совпадать по объему, в частности в случае совершения террористического акта общеопасным способом, в результате чего террористический акт обретает также и черты терроризма.

В литературе существует и более широкое определение терроризма. «Под терроризмом, - пишут Н. Б. Крылов и Ю. А. Решетов, - в самом широком значении этого термина понимают акты насилия или угрозу насилием, цель которых - внушить страх и заставить действовать или воздержаться от действий в нужном террористам направлении». Но под такое определение терроризма вполне подпадают не только собственно терроризм и террористические акты, но также и вымогательство, принуждение к совершению сделки или отказ от ее совершения, принуждение к даче показаний, угрозы судье или работнику правоохранительного органа в целях оказания влияния на характер его деятельности и многие другие преступления, направленные на понуждение к совершению каких-либо действий либо отказу от них.

Однако нельзя отрицать и того очевидного факта, что существует немало преступлений, которые, хотя и невозможно подвести под понятие терроризма или террористического акта, но в основе которых тоже находится устрашение с целью заставить действовать или отказаться от действий в нужном виновным лицам направлении. В этой связи представляется возможным очертить еще более широкий круг преступлений террористического характера, т.е. деяний, в основе которых лежит терроризирование, обозначив их понятием «преступления с признаками (элементами) терроризирования».

§ 2. Правовое регулирование осуществления борьбы с терроризмом и привлечения к уголовной ответственности за совершение преступлений террористического характера

Впервые терроризм как обособленный вид преступления получил закрепление в российском законодательстве 1 июля 1994 года - в УК РСФСР была введена ст. 213.3 «Терроризм». В несколько измененной редакции статья была воспринята и УК РФ 1996 года.

Осознание общественной опасности терроризма актуализировало деятельность законодателя по формированию нормативной базы, направленной на борьбу с этим явлением. Российская Федерация присоединилась к Международной конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом от 15 декабря 1997 года, Европейской конвенции о пресечении терроризма от 27 января 1977 года, Договору о сотрудничестве государств - участников Содружества Независимых Государств в борьбе с терроризмом от 4 июня 1999 года, Международной конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом (Нью-Йорк, 15 декабря 1997 года), Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15 июня 2001 года. Кроме того, были приняты Федеральные законы № 35-ФЗ от 6 марта 2006 года «О противодействии терроризму», № 114-ФЗ от 25 июля 2002 года «О противодействии экстремистской деятельности» и др.

В 2006 году российское законодательство, направленное на борьбу с терроризмом, претерпело масштабные изменения.

Во-первых, ратифицирована Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма, в которой предусматривается обязанность для каждой из присоединившихся сторон установить уголовную ответственность за такие деяния, как публичное подстрекательство к осуществлению террористической деятельности, вовлечение в террористическую деятельность, обучение лица в целях совершения преступлений террористического характера.

Во-вторых, принят Федеральный закон от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», в котором сформулированы новые подходы к определению понятия «терроризм».

В ранее действовашем Федеральном законе «О борьбе с терроризмом» законодатель определил терроризм посредством перечисления конкретных форм деяния, отнеся к таковым: акт терроризма (ст. 205 УК РФ), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ), нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 360 УК РФ).

В новом Федеральном законе «О противодействии терроризму» законодатель отказался от перечневого подхода, определив терроризм как идеологию насилия и практику воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий (ст. 3).

В действующем законодательстве о противодействии терроризму отсутствует и собирательное понятие «преступления террористического характера», к которым ранее, согласно ст. 205.1 УК РФ, относились преступления, предусмотренные ст. 205, 206, 208, 211, 277 и 360 УК РФ. Однако, отказавшись от этого понятия, законодатель перечисленные выше преступления, а также деяния, указанные в ст. 278, 279 УК РФ, тем не менее объединяет в один ряд, признав у них наличие общего признака - они являются проявлением идеологии терроризма в конкретных действиях. Именно такой вывод следует из новой редакции ст. 205.1 УК РФ, которая предусматривает ответственность за содействие совершению перечисленных в ней преступлений, т. е. за содействие террористической деятельности.

В-третьих, обозначенные изменения нормативной правовой основы борьбы с терроризмом потребовали внесения изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации, рассматривая вопросы судебной практики о преступлениях террористической направленности, указывает: «в целях уголовно-правового обеспечения противодействия терроризму и в интересах выполнения международных обязательств Уголовный кодекс Российской Федерации устанавливает ответственность за совершение преступлений, предусмотренных статьями 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 227, 277, 278, 279, 360», таким образом, относя к преступлениям террористической направленности довольно широкий круг деяний.

Все это позволяет и для теоретического анализа объединить указанные деяния в одну группу - преступления террористического характера. Рассмотрение также заведомо ложного сообщения об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) обусловлено тем, что действия виновного лица до выяснения его истинных намерений объективно похожи на угрозу совершения террористического акта (ст. 205 УК РФ).

террористический акт борьба уголовный

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ КВАЛИФИКАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО АКТА

§ 1. Особенности уголовно-правовой квалификации совершения террористического акта (ст. 205 УК РФ)

Редакция ст. 205 УК РФ существенно изменена Федеральным законом № 153-ФЗ от 27 июля 2006 года.

Во-первых, в соответствии с положениями ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» статья получила новое название «Террористический акт». Такое решение законодателя, как представляется, является обоснованным с точки зрения точности определения содержания конкретного деяния. Как справедливо отмечалось в научной литературе, терроризм - это термин, который более уместно использовать для обозначения социального феномена в целом, а не отдельного преступления.

Во-вторых, изменилось содержание объективной стороны состава преступления.

В редакции ст. 205 УК РФ, действовавшей до 27 июля 2006 года, среди целей террористического акта (акта терроризма) как обязательного признака субъективной стороны называлось, в частности, устрашение населения. Вместе с тем устрашение населения - по сути, всего лишь средство достижения конечной цели террористов, а именно оказать воздействие на принятие решения органами власти, поэтому выбираются такие способы осуществления террористического акта, которые могут породить волнение, панику среди широких слоев населения. Общеопасный способ совершения деяния (взрыв, поджог, иные действия устрашающего характера), как правило, многочисленные случайные жертвы - все это свидетельствует о том, что террористический акт по своей природе объективно устрашает население. В связи с этим представляется обоснованной позиция законодателя, который указал в новой редакции ст. 205 УК РФ признак «устрашение населения» среди признаков объективной стороны, одновременно исключив его из субъективной стороны деяния.

Таким образом, теперь объективная сторона состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 205 УК РФ, заключается в совершении взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, а также угрозе совершения этих действий.

Угроза совершения террористического акта в контексте ст. 205 УК РФ выражается в высказываниях, доведении до сведения иным образом (письменно, через печать, радио, телевидение) информации о намерении совершить действия, предусмотренные в диспозиции рассматриваемой статьи (взрыв, поджог и т. д.). Адресатами подобных сообщений могут быть широкие слои общественности, правоохранительные органы, органы исполнительной власти. Для квалификации содеянного по ст. 205 УК РФ необходимо, чтобы угроза была реальной и наличной, о чем могут свидетельствовать разные подготовительные действия (приобретение оружия, изготовление самодельного взрывного устройства и т. д.). По этому признаку угрозу совершения террористического акта следует отграничивать от заведомо ложного сообщения об акте терроризма (ст. 207 УК РФ).

Субъективная сторона угрозы совершения террористического акта характеризуется умышленной формой вины: лицо осознает, что угрожает совершением террористического акта, и желает осуществить эти действия. Обязательным признаком субъективной стороны угрозы совершения террористического акта является цель - воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями.

Совершение взрыва, поджога или иных действий подобного характера влечет уголовную ответственность по статье 205 УК РФ в тех случаях, когда установлено, что указанные действия имели устрашающий население характер и создавали опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий.

Устрашающими население могут быть признаны такие действия, которые по своему характеру способны вызвать страх у людей за свою жизнь и здоровье, безопасность близких, сохранность имущества и т.п.

Опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий должна быть реальной, что определяется в каждом конкретном случае с учетом места, времени, орудий, средств, способа совершения преступления и других обстоятельств дела (данных о количестве людей, находившихся в районе места взрыва, о мощности и поражающей способности использованного взрывного устройства и т.п.).

Под иными действиями, устрашающими население и создающими опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в статье 205 УК РФ следует понимать действия, сопоставимые по последствиям со взрывом или поджогом, например устройство аварий на объектах жизнеобеспечения; разрушение транспортных коммуникаций; заражение источников питьевого водоснабжения и продуктов питания; распространение болезнетворных микробов, способных вызвать эпидемию или эпизоотию; радиоактивное, химическое, биологическое (бактериологическое) и иное заражение местности; вооруженное нападение на населенные пункты, обстрелы жилых домов, школ, больниц, административных зданий, мест дислокации (расположения) военнослужащих или сотрудников правоохранительных органов; захват и (или) разрушение зданий, вокзалов, портов, культурных или религиозных сооружений.

Угроза совершения взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий (часть 1 статьи 205 УК РФ), может быть выражена различными способами (например, устное высказывание, публикация в печати, распространение с использованием радио, телевидения или иных средств массовой информации, а также информационно-телекоммуникационных сетей).

Предусмотренное частью 1 статьи 205 УК РФ преступление, совершенное лицом путем взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, считается оконченным с момента совершения указанных действий.

При квалификации террористического акта по пункту «а» части 2 статьи 205 УК РФ следует учитывать, что под организованной группой понимается устойчивая группа из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Об устойчивости организованной группы могут свидетельствовать большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, их техническая оснащенность и распределение ролей между ними, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы).

В случае признания террористического акта совершенным организованной группой действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке или в совершении этого преступления, независимо от их фактической роли следует квалифицировать по соответствующей части статьи 205 УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ.

Решая вопрос о том, является ли ущерб значительным (пункт «в» части 2 статьи 205 УК РФ), следует исходить из стоимости уничтоженного имущества или затрат на восстановление поврежденного имущества, значимости этого имущества для потерпевшего, например в зависимости от рода его деятельности или материального положения либо финансово-экономического состояния юридического лица, являвшегося собственником или иным владельцем уничтоженного либо поврежденного имущества.

Причинение в результате террористического акта значительного имущественного ущерба квалифицируется по пункту «в» части 2 статьи 205 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 167 УК РФ не требует.

К иным тяжким последствиям применительно к пункту «в» части 2 статьи 205 УК РФ могут относиться, в частности, причинение тяжкого вреда здоровью хотя бы одному человеку, средней тяжести вреда здоровью двум и более лицам, дезорганизация деятельности органов государственной власти и местного самоуправления; длительное нарушение работы предприятия (предприятий) и (или) учреждения (учреждений) независимо от их ведомственной принадлежности, формы собственности, организационно-правовой формы; существенное ухудшение экологической обстановки (например, деградация земель, загрязнение поверхностных и внутренних вод, атмосферы, морской среды и иные негативные изменения окружающей среды, препятствующие ее сохранению и правомерному использованию, устранение последствий которых требует длительного времени и больших материальных затрат).

При решении вопроса о том, явилось ли нарушение работы предприятия или учреждения длительным, судам надлежит исходить из конкретных обстоятельств дела, учитывая при этом специфику их деятельности, общую продолжительность приостановления работы, размер причиненных им убытков и т.д.

В случае, если террористический акт повлек умышленное причинение смерти человеку (либо двум и более лицам), содеянное охватывается пунктом «б» части 3 статьи 205 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 105 УК РФ не требует.

Если в процессе совершения террористического акта были использованы незаконно приобретенные либо хранящиеся ядерные материалы и радиоактивные вещества, а также незаконно приобретенные, хранящиеся либо изготовленные огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества или взрывные устройства, то действия лица подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных статьей 205 УК РФ и соответственно статьей 220, 222 или 223 УК РФ.

Также следует иметь в виду, что посягательство на жизнь и здоровье другого человека путем производства взрыва, поджога или иных действий подобного характера, совершенное по мотиву мести или личных неприязненных взаимоотношений и не преследующее цель воздействовать на принятие решения органами власти или международными организациями, не образует состав преступления, предусмотренный статьей 205 УК РФ, и квалифицируется по соответствующим статьям Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.

В том случае, если лицо совершает посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля либо лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, сотрудника правоохранительного органа путем совершения взрыва, поджога или иных действий подобного характера в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями, содеянное надлежит квалифицировать по статье 205 УК РФ.

Когда посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля хотя и совершается указанными способами, но в целях прекращения его государственной или политической деятельности либо из мести за такую деятельность, содеянное квалифицируется по статье 277 УК РФ.

Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, сотрудника правоохранительного органа, совершенное путем взрыва, поджога или иных действий подобного характера в целях воспрепятствования их законной деятельности либо из мести за такую деятельность, квалифицируется соответственно по статье 295 УК РФ или статье 317 УК РФ.

Действия участников незаконного вооруженного формирования, банды, преступного сообщества (преступной организации), совершивших террористический акт, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных статьей 205 УК РФ и соответственно статьей 208, 209 или 210 УК РФ.

§ 2. Отграничение пособничества в совершении террористического акта от предусмотренного в ст. 205.1 УК РФ преступления

Предусмотренные ст. 205.1 УК РФ (содействие террористической деятельности) действия, составляющие объективную сторону содействия террористической деятельности, можно расценить и как подстрекательство к преступлениям, предусмотренным ст. ст. 205, 206 <consultantplus://offline/ref=867CB2A9671CA53871CCB0A91D727110DCF88366394B0BA5701F55CE60F6A241F2EE907EC0E5DBEBG6QCJ>, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, и как пособничество в их совершении. В связи с этим требует разрешения вопрос о том, в каких случаях имеет место совокупность преступлений, а в каких содеянное должно квалифицироваться исключительно по ст. 205.1 УК РФ.

Упомянутые в ст. 205.1 УК РФ «склонение, вербовка, иное вовлечение лица» представляют собой подстрекательство к совершению преступления, поскольку данные термины в полной мере соответствуют понятию подстрекательства, содержащемуся в ч. 4 ст. 33 УК РФ, где подстрекатель определяется как лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления любым способом.

Из всех остальных форм преступной деятельности, сформулированных в диспозиции ч. 1 ст. 205.1 УК РФ, только «вооружение лица» однозначно можно рассматривать как пособничество в совершении преступлений, перечисленных в этой норме. Подготовка же кого-либо к совершению преступления, финансирование совершения преступления не полностью охватываются понятием пособничества, а могут рассматриваться в качестве такового лишь при расширительном толковании отдельных терминов, включенных законодателем в ч. 5 ст. 33 УК РФ, либо с некоторыми оговорками.

Связано это с тем, что законодатель в ч. 5 ст. 33 УК РФ ограничился закрытым перечнем возможных форм пособничества, не расширив (что было бы правильнее) понятие пособничества формулировкой «а равно иным образом содействовавшее совершению преступления». Таким образом, вооружение кого-либо для совершения преступления охватывается формулировкой «содействовавшее совершению преступления предоставлением средств или орудий совершения преступления». Подготовка же кого-либо к совершению преступления может в отдельных случаях рассматриваться как содействие совершению преступления «советами, указаниями, предоставлением информации», однако думается, что в целом понятие подготовки шире.

В ряде случаев подготовка также может быть расценена как пособничество преступлению. Скажем, при физических тренировках исполнителя преступления, если тренер осознает, для чего он готовит лицо, совет, допустим, преимущественно развивать ту или иную группу мышц, нужных для соответствующей преступной деятельности, означает содействие совершению преступления советами, указаниями, т.е. пособничество.

Финансирование преступной деятельности выходит за рамки пособничества. Понимание финансирования как содействия преступлению путем предоставления средств преступления или устранения препятствий не соответствовало бы сложившимся в науке уголовного права представлениям о средствах преступления и устранении препятствий для совершения преступления как форме пособничества.

Под орудием совершения преступления в теории уголовного права принято понимать такие предметы, которые преступник использует в момент совершения преступления для непосредственного воздействия на объект (например, оружие при убийстве, разбое). К средствам совершения преступления относят орудия, приспособления, процессы внешнего мира, которые субъект также использует для воздействия на объект посягательства. Однако в отличие от орудия преступления средство его совершения не находится в тесной связи с действиями преступника, а действует самостоятельно. Преступник при этом лишь использует известные ему свойства предмета (например, яд, подсыпанный в пищу убитому, или поезд, переехавший потерпевшего, положенного на рельсы преступником).

В отличие от орудия, средство совершения преступления может быть также предназначено для облегчения его совершения, способствования совершению преступного деяния (например, автомашина для вывоза похищенного, поддельные документы для совершения мошенничества и т.д.). Практика применения закона не делает четкого разделения между орудиями и средствами совершения преступления. Однако и теория, и практика понимают под ними предметы, явления и пр., используемые для непосредственного выполнения объективной стороны преступления. Финансовые средства, по нашему мнению, в рассматриваемом случае этому критерию не соответствуют.

Устранение препятствий в науке уголовного права традиционно рассматривается как разновидность физического пособничества (действием или бездействием), непосредственно связанного с совершением преступления. Думается, что устранение препятствий может иметь место и в виде интеллектуального пособничества. В этом случае оно совпадает и с другой формой пособничества - предоставлением информации. Однако устранение препятствий во всех случаях должно быть непосредственно связано с совершением преступления. Финансирование же преступления устраняет препятствия лишь опосредованно (через покупку, например, орудий или средств совершения преступления).

Таким образом, финансирование терроризма не дает оснований для квалификации действий финансирующего по иным статьям, кроме статьи 205.1 УК РФ.

Для ряда преступлений, перечисленных в ст. 205.1 УК РФ, законодатель предусмотрел такой квалифицирующий признак, как совершение деяния организованной группой (п. «а» ч. 2 ст. 205, ч. 3 ст. 206, ч. 3 ст. 211 УК РФ), а незаконное вооруженное формирование само по себе как минимум - организованная группа. Если постоянный участник организованной группы занимается вопросами ее финансирования или вооружения или подготовкой других членов такой группы либо в его функции входит исключительно вербовка и вовлечение в группу новых членов, то нуждаются ли его действия в дополнительной квалификации по ст. 205.1 УК РФ? Вопрос этот требует самостоятельного рассмотрения, поскольку, как известно, все участники организованной группы независимо от выполняемой ими функции отвечают как соисполнители, а это означает, что для них и подготовка других участников, и финансирование деятельности должны рассматриваться как действия исполнителей преступления, совершенного организованной группой.

Спорным, попутно отметим, остается вопрос уголовно-правовой оценки действий участников организованной группы, совершивших преступление, законодательная конструкция которого не включает такого квалифицирующего признака. Однако, исходя из сложившейся практики квалификации действий членов организованной группы, можно предположить, что и в этом случае действия всех участников такой группы следует рассматривать как соисполнительство независимо от их роли.

Таким образом, проблемы конкуренции норм возникают, когда:

1)склонение, вербовка, иное вовлечение лица в совершение преступлений, перечисленных в диспозиции ст. 205.1 УК РФ, вооружение или подготовка лиц в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений, финансирование преступлений были совершены участником организованной группы;

)лицо, не являющееся членом организованной группы, совершает любые действия, перечисленные в диспозиции ст. 205.1 УК РФ, за исключением финансирования терроризма и подготовки лиц, которая не выражается в советах, указаниях, предоставлении информации.

Представляется, что с дополнением УК РФ ст. 205.1 в законе появилась специальная норма, охватывающая ряд случаев, урегулированных ранее, т.е. до ее включения в УК РФ, в общем порядке.

Вместе с тем в действующей редакции ст. 205.1 УК РФ объективная сторона преступления сформулирована таким образом, что дать рекомендацию о квалификации содеянного во всех случаях исключительно по специальной норме или же, напротив, о квалификации по совокупности не представляется возможным. Кроме того, сравнение санкций норм, предусмотренных ст. ст. 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, с санкциями норм, предусмотренных ст. 205.1 УК РФ, не позволяет сделать вывод о возможности квалификации действий, перечисленных в диспозиции ст. 205.1 УК РФ, только по соответствующей ее части.

Представляется необходимым проанализировать санкцию ч. 1 ст. 205.1 УК РФ. Минимальный размер наказания за данное преступление в виде лишения свободы составляет 5 лет, максимальный - 10 лет. Сопоставимыми являются санкции, предусмотренные ч. 1 ст. 206 УК РФ (от 5 до 10 лет лишения свободы), ч. 1 ст. 208 УК РФ (от 2 до 7 лет), ч. 1 ст. 211 УК РФ (от 4 до 8 лет), ч. 2 ст. 360 УК РФ (от 3 до 7 лет). Менее строгое наказание предусмотрено только в двух случаях: в ч. 1 ст. 360 и ч. 2 ст. 208 УК РФ (до 5 лет лишения свободы). Все остальные преступления наказываются значительно строже и по нижнему, и по верхнему пределам.

Сравнение санкций дезориентирует правоприменителя относительно истинной воли законодателя. Во всяком случае, если законодатель посчитал необходимым установить уголовную ответственность по ст. 205.1 УК РФ для подстрекателей и пособников, не исключая их ответственности (как соучастников) по соответствующим статьям, перечисленным в диспозиции ст. 205.1 УК РФ, в этом видно нарушение принципа справедливости. Поскольку, во-первых, непонятно, почему именно подстрекатели и пособники, а не организаторы и исполнители представляют повышенную опасность, а, во-вторых, это явная повторная положительная, так сказать, уголовно-правовая оценка одних и тех же действий.

Вместе с тем в науке уголовного права высказана и иная позиция, согласно которой квалификация по совокупности является не просто допустимой, но вполне обоснованной. Представляется необходимым рассмотреть доводы, предлагаемые профессором А. В. Бриллиантовым, поскольку его точка зрения является и авторитетной, и достаточно аргументированной.

Позиция исследователя основана на том, что, по его мнению, в ч. 3 ст. 17 УК РФ говорится о конкуренции только норм Особенной части. Если же содеянное виновным охватывается двумя статьями Особенной части, но при этом в одном преступлении он выступает в качестве исполнителя, а в другом выполняет иную роль (что требует ссылки на соответствующую часть ст. 33 УК РФ), то конкуренция отсутствует и требуется квалификация по совокупности. Аргументируется эта позиция тем, что «должна быть дана полная правовая оценка».

С этим аргументом сложно согласиться. До включения в УК РФ ст. 205.1 <consultantplus://offline/ref=867CB2A9671CA53871CCB0A91D727110DCF88366394B0BA5701F55CE60F6A241F2EE907EC0E7DAEAG6QDJ> действия по вовлечению в совершение тех преступлений, которые перечислены в диспозиции нормы, и пособничество в них квалифицировались по соответствующей статье Особенной части <consultantplus://offline/ref=867CB2A9671CA53871CCB0A91D727110DCF88366394B0BA5701F55CE60F6A241F2EE907EC0E4DDEAG6QCJ> со ссылкой на ч. 4 <consultantplus://offline/ref=867CB2A9671CA53871CCB0A91D727110DCF88366394B0BA5701F55CE60F6A241F2EE907EC0E4D9EAG6Q9J> (или ч. 5 <consultantplus://offline/ref=867CB2A9671CA53871CCB0A91D727110DCF88366394B0BA5701F55CE60F6A241F2EE907EC0E4D9EAG6Q8J>) ст. 33 УК РФ. Следуя такой логике рассуждений, надо признать ошибочной квалификацию действий пособника и подстрекателя только по соответствующим статьям Особенной части со ссылкой на ст. 33 УК РФ и для полноты квалификации предусмотреть для каждой статьи специальную норму (например, ст. 158.1 «Содействие хищениям», ст. 105.1 «Содействие преступлениям против жизни», ст. 285.4 «Содействие должностным преступлениям»), чтобы оценивать содеянное по совокупности.

Представляется, что позиция, против которой следует возразить, основана на той спорной посылке, что «оценка одного действия по двум статьям УК <consultantplus://offline/ref=867CB2A9671CA53871CCB0A91D727110DCF88366394B0BA5701F55CE60GFQ6J> РФ связана не только с самим деянием человека, но и с тем, как оценивается это деяние с позиций права. Число уголовно наказуемых деяний может зависеть и зависит от юридической техники, от техники формулирования составов преступлений». Правовая оценка, безусловно, находится в определенной зависимости от юридической техники. Однако, думается, «оценка с позиций права» должна иметь подчиненное значение и должна соответствовать внутренней и внешней сущности того деяния, которое мы пытаемся оценить с позиций права.

Правовая оценка максимально точно должна отражать реальную опасность того деяния, за которое виновный привлекается к ответственности, и не влечь повторных оценок по формальному признаку: наличию в законе нескольких статей. Если же оценка с позиций права приобретает самостоятельное значение в отрыве от понимания сущности деяния, то для любого единичного преступления можно сконструировать сколько угодно по сути дублирующих норм и одновременно их применять.

Сущность деяний, предусмотренных ст. 205.1 УК РФ, вполне может быть отражена понятиями подстрекательства и пособничества (в последнем случае - в тех формах, которые соответствуют понятию пособничества), а потому описание их в отдельной норме ничего нового к оценке их содержания не добавляет, а является лишь повтором норм Общей части УК РФ. А потому квалификация по совокупности нарушит принцип справедливости.

Следует согласиться с А. В. Бриллиантовым в том, что ч. 2 ст. 17 УК РФ требует расширительного толкования и идеальную совокупность может образовывать действие, которое для одного преступления является подстрекательством или пособничеством, а для другого - выполнением объективной стороны преступления. Однако из правильной посылки делается неверный, как представляется, вывод о том, что «если действия виновного могут быть оценены и с позиции норм Общей части (подстрекатель), и с позиции норм Особенной части (исполнитель), то конкуренция норм отсутствует».

В науке уголовного права существует идея о возможности конкуренции норм Общей и Особенной частей при квалификации (при неоконченной преступной деятельности и соучастии в преступлении). Такая постановка вопроса представляется не совсем верной, поскольку в чистом виде конкуренции между нормами Общей и Особенной частей в этих случаях быть не может в принципе, так как квалификация без участия норм Особенной части невозможна. Вернее все же говорить о конкуренции норм Особенной части при участии в квалификации норм Общей части. Именно это и имеет место в рассматриваемом нами случае.

Конкуренция норм возникает там, где деяние может получить наиболее полную оценку в рамках одного или другого варианта квалификации. Выбрать нужно тот вариант, который дает возможность оценить содеянное наиболее полно. При отсутствии возможности такой полной оценки в рамках одной нормы конкуренции быть не должно, а содеянное требует квалификации по совокупности. Вряд ли в нашем случае имеет принципиальное значение: есть ли конкуренция в чистом виде между нормами Особенной части или же квалификация в одном из вариантов дается со ссылкой на статью (или статьи) Общей части.

Для решения вопроса о наличии или отсутствии конкуренции принципиально необходимо установить: возможно или нет в рамках квалификации по одной из норм Особенной части (со ссылкой на статьи Общей части или без нее) дать полную юридическую оценку деяния. Если это возможно, то квалификация по совокупности не нужна. Категоричное же утверждение об отсутствии конкуренции в любом случае представляется не совсем обоснованным.

Полнота юридической оценки, как отмечалось, должна определяться не формальным вменением нескольких преступлений, а отражением в окончательной квалификации сущности совершенного деяния. А потому на основе формального описания одних и тех же действий как исполнительства в одном случае и пособничества - в другом нельзя сделать однозначного вывода о наличии или отсутствии конкуренции норм. Например, пособничество в приготовлении к убийству, выразившееся в передаче исполнителю убийства огнестрельного оружия, должно получить самостоятельную квалификацию как действие исполнителя по ч. 1 ст. 222 УК РФ, поскольку такие действия сами по себе (даже без всякой связи с убийством) представляют общественную опасность, посягают на объект, не защищаемый ст. 105 УК РФ.

Конкуренция норм здесь отсутствует не потому, что в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ, преступник является пособником, а потому, что действия его не получат полной юридической оценки в рамках квалификации по ст. 105 УК РФ, так как пособничеством в убийстве могут быть самые разнообразные действия, в том числе и такие, которые сами по себе преступлением не являются (например, продажа топора). Действия же, перечисленные в диспозиции ст. 205.1 УК РФ, которые ничем не отличаются и по сути, и по описанию их в законе от действий подстрекателя или пособника, не должны оцениваться дважды лишь на том основании, что в одном случае мы их назовем исполнительством, а в другом - пособничеством или подстрекательством.

Аргументация иной позиции ссылками на сложившуюся судебную практику квалификации действий лица, вовлекающего несовершеннолетнего в совершение преступления, по совокупности не кажется убедительной по следующим основаниям: действия по вовлечению несовершеннолетнего в совершение преступления совсем не то же самое, что вовлечение в совершение преступления взрослого лица; подстрекательство несовершеннолетнего к совершению, например, кражи (ч. 4 ст. 33, ч. 1 ст. 158 УК РФ) представляет опасность постольку, поскольку лицо (не важно, какого возраста) было вовлечено в совершение преступления. Нормальное нравственное развитие несовершеннолетнего не является дополнительным объектом подстрекательства к совершению кражи. Именно поэтому в подобном случае и требуется дополнительная квалификация по ст. 150 <consultantplus://offline/ref=867CB2A9671CA53871CCB0A91D727110DCF88366394B0BA5701F55CE60F6A241F2EE907EC0E4D0EDG6Q9J> УК РФ. Такую практику следует признать законной и обоснованной. Она вполне отвечает той позиции (по поводу наличия или отсутствия конкуренции норм), которая была нами обозначена выше. Применительно же к предмету нашего исследования квалификация по совокупности не восполняет пробелы уголовно-правовой оценки, а дает повторную оценку.

В заключение следует обратить внимание и на такой аргумент, как участие России в Европейской конвенции «О пресечении терроризма» (принята 27 января 1977 г.), которая «специально выделяет участие в качестве сообщника лица, которое совершает подобное преступление или покушается на его совершение». Если Конвенция обязывает страны-участницы закрепить такое положение вещей, то это означает лишь одно: пособники и подстрекатели не должны остаться без наказания. Каким же образом нормы об ответственности таких лиц будут включены в систему - внутреннее дело каждой страны. Совершенно необязательно для этого создавать специальную норму.

Таким образом, пособничество в совершении террористического акта полностью охватывается квалификацией по ч. 3 ст. 205.1 УК РФ, если в содеянном отсутствовали квалифицирующие признаки, предусмотренные в ст. 205 УК РФ. При их наличии также возможны два варианта: с нарушением принципа справедливости по совокупности или по соответствующей части ст. 205 без квалификации по ст. 205.1 УК РФ. Квалификация только по ч. 3 ст. 205.1 УК РФ недопустима, так как вряд ли мы можем обязать суд придерживаться того нижнего предела наказания, который установлен ч. 2 и ч. 3 ст. 205 УК РФ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Терроризм относится к числу самых опасных и труднопрогнозируемых явлений современности, которое приобретает все более разнообразные формы и угрожающие масштабы. Террористические акты чаще всего приносят массовые человеческие жертвы, влекут разрушение материальных и духовных ценностей, не поддающихся порой восстановлению, сеют вражду между государствами, провоцируют войны, недоверие и ненависть между социальными и национальными группами, которые иногда невозможно преодолеть в течение жизни целого поколения.

Масштабы терроризма и его межгосударственный характер сделали совершенно необходимым налаживание международной системы противодействия ему, координацию усилий различных государств на долгосрочной основе и на самом высшем уровне, создание международных организаций по борьбе с ним.

Исключительное распространение получил криминальный терроризм, т.е. совершение террористических актов организованными и иными преступными группами для устрашения и уничтожения конкурентов, для воздействия на государственную власть с тем, чтобы добиться наилучших условий для своей преступной деятельности. Общеуголовный терроризм можно встретить в повседневной, криминальной практике очень многих стран, когда сводят счеты или устрашают друг друга различные преступные группировки.

Входящие в круг преступлений террористической направленности деяния далеко не однородны: одни из них близко примыкают к терроризму и террористическому акту (публичная угроза террористическим актом, направленная на устрашение населения или какой-то его части, захват заложников, захват воздушного судна и т.д.), другие же, напротив, напоминают эти деяния лишь в общих чертах (например, вымогательство, воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, принуждение к даче показаний и т.п.).

Поэтому наряду с понятиями преступлений с признаками (элементами) терроризирования и преступлениями террористического характера в узком смысле (терроризм в широком смысле) можно выделить понятие «преступления террористического направленности в широком смысле слова», которому соответствует понятие «терроризм в самом широком смысле слова» и под которое подпадают терроризм, террористические акты, публичные угрозы террористическим актом и другие деяния с признаками терроризирования, отличающиеся направленностью действий на устрашение населения или какой-то его части, т.е. на создание обстановки страха не на индивидуальном или узкогрупповом, а на социальном уровне в целях оказания влияния на принятие какого-либо решения или отказ от него.

Анализ норм уголовного закона, посвященных регулированию привлечения виновных лиц к уголовной ответственности за совершение преступлений террористической направленности, позволяет сделать вывод, что на практике может возникнуть ряд трудностей при их квалификации.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации 9 февраля 2012 года принял Постановление, в котором были разъяснены некоторые из этих трудностей, возникающих при квалификации преступлений террористической направленности.

Представляется, что недостаточно были разъяснены трудности, связанные с отграничением террористического акта от преступления, предусмотренного ст. 205.1 УК РФ - содействие террористической деятельности.

Пособничество в совершении террористического акта полностью охватывается квалификацией по ч. 3 ст. 205.1 УК РФ, если в содеянном отсутствовали квалифицирующие признаки, предусмотренные в ст. 205 УК РФ. При их наличии также возможны два варианта: с нарушением принципа справедливости по совокупности или по соответствующей части ст. 205 без квалификации по ст. 205.1 УК РФ. Квалификация только по ч. 3 ст. 205.1 УК РФ недопустима, так как вряд ли можно обязать суд придерживаться того нижнего предела наказания, который установлен ч. 2 и ч. 3 ст. 205 УК РФ.

Терроризм встроен в насильственную преступность. Его уровень и конкретные формы проявления представляют собой показатель, с одной стороны, общественной нравственности, а с другой - эффективности усилий общества и государства по решению наиболее острых проблем, в частности по профилактике и пресечению самого терроризма.

Это преступление относится к тем видам преступного насилия, жертвой которого может быть каждый - от нищего до короля, каждый, даже тот, кто не имеет ни малейшего отношения к конфликту, породившему террористический акт. Отсюда крайняя уязвимость человека, принимающая катастрофические размеры при тоталитарных режимах.

Государство должно сделать все возможное для предотвращения террористических актов, уничтожить терроризм как негативное античеловеческое явление, искоренить источники поддержки и финансирования терроризма.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

I.Нормативные акты

.Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года) [Текст] // Российская газета. - 1993. - 25 декабря.

.Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон № 63-ФЗ от 13 июня 1996 года [Текст] // Российская газета. - 1996. - 18-20, 25 июня.

.О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации конвенции совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму»: Федеральный закон № 153-ФЗ от 27 июля 2006 года [Текст] // Российская газета. - 2006. - 29 июля.

.О противодействии терроризму: Федеральный закон № 35-ФЗ от 6 марта 2006 года [Текст] // Российская газета. - 2006. - 10 марта.

.О противодействии экстремистской деятельности: Федеральный закон № 114-ФЗ от 25 июля 2002 года [Текст] // Российская газета. - 2002. - 30 июля.

.О стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации № 88 от 12 мая 2009 года [Текст] // Российская газета. - 2009. - 19 мая.

.О борьбе с терроризмом: Федеральный закон № 130-ФЗ от 25 июля 1998 года [Текст] // Российская газета. - 1998. - 4 августа (прекратил действие)..Материалы судебной практики

.О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 9 февраля 2012 года [Текст] // Российская газета. - 2012. - 17 февраля.

.О судебной практике по делам об убийстве: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 27 января 1999 года [Текст] // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1999. - № 3. - С. 6..Литература

.Антонян, Ю. М. Терроризм. Криминологические и уголовно-правовые аспекты [Текст] / Ю. М. Антонян. - М.: Щит-М, 2008. - 311 с.

.Артамонов, И. И. Некоторые предложения по совершенствованию правовой основы борьбы с терроризмом [Текст] / И. И. Артамонов // Терроризм в России и проблемы системного реагирования. - М., 2012. - С. 116-120.

.Ахмадуллин, А. С. Профилактика терроризма [Текст] / А. С. Ахмадуллин // Законность. - 2012. - № 3. - С. 16-20.

.Бриллиантов, А. В. Вопросы соучастия при квалификации содействия террористической деятельности [Текст] / А. В. Бриллиантов // Уголовное право. - 2008. - № 3. - С. 22-29.

.Елизаров, И. Е. Уголовно-правовой анализ вовлечения в совершение преступлений террористического характера (ст. 205.1 УК РФ) [Текст]. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук / И. Е. Елизаров. - М., 2009. - 22 с.

.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А. В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2012. - 877 с.

.Кофман, Б. И., Миронов, С. Н., Сафаров, А. А., Сафиуллин, Н. Х. Терроризм: история и современность [Текст] / Под ред. А. А. Сафарова. - Казань, 2002. - 178 с.

.Кочои, С. М. Терроризм и экстремизм: уголовно-правовая характеристика [Текст] / С. М. Кочои. - М.: ТК Велби, 2011. - 412 с.

.Пович, С. К. Терроризм: глобальная угроза. Пер. с англ. [Текст] / С. К. Пович. - М.: ЭКСМО, 2012. - 365 с.

.Российское уголовное право. Особенная часть [Текст]: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. - М., 2007. - 512 с.

20.Сальникова, Н. И. Незаконное вооруженное формирование не является

.Уголовное право. Особенная часть [Текст]: Учебник / Под ред. проф. А. И. Рарога. - М., 2009. - 654 с.

.Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная [Текст]: Учебник / Под общ. ред. проф. Л. Д. Гаухмана, проф. Л. М. Колодкина, проф. С. В. Максимова. - М., 2009. - 751 с.

.Юридический энциклопедический словарь [Текст] / Под ред. М. О. Буянова и др. - М.: Велби, 2011. - 976 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ § 1. Понятие и сущность терроризма § 2.

Больше работ по теме: