Система разделения властей в Российской Федерации

 

Введение

В Российском обществе административная реформа, укрепление вертикали власти, «усиление» государства оцениваются неоднозначно. Говоря о личной диктатуре Президента, отходе от демократических завоеваний в сторону авторитарной модели властвования. Все это актуализирует проблему ограничения государственной власти, а известное изречение лорда Эктона «власть это зло, абсолютная власть - зло абсолютное» требует осмысления в современных российских условиях.

Ограничение государственной власти - сложная, противоречивая проблема: с одной стороны, удержание власти в определенных рамках является благом, гарантией реализации прав и свобод человека, а с другой - власть должна быть эффективной, сильной, чтобы эти права и свободы защитить.

Одним из рычагов ограничения государственной власти выступает концепция разделения властей.

Разделение властей - один из основных принципов политической организации общества, закрепленный в конституционном законодательстве всех современных государств либеральной демократии. Основной смысл данной политической концепции состоит в предотвращении или сведении до минимума возможности злоупотребления властью путем ее сосредоточения в одних руках. Средством для этого служит установление в государстве такого отношения различных властей между собой, при котором они могли бы сдерживать друг друга, не допуская перевеса одной из них. Данная система сдержек и противовесов предполагает четкое правовое определение компетенции и функций трех основных видов власти - законодательной, исполнительной и судебной, характера их отношений с обществом и между собой.

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что принцип разделения властей не просто правовой, но, прежде всего, конституционный - это один из правовых устоев гражданского общества, не только структуризирующего власть правового государства, но и держащего эту власть под контролем.

В современных условиях принцип разделения властей по Конституции РФ требует своего нового осмысления в связи с историческим прошлым и настоящими возможностями реализации принципа разделения властей, исходя из российского и зарубежного опыта.

Нормативную часть исследования составили нормы Конституции РФ, Федеральных конституционных законов «О Правительстве Российской Федерации», «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации», «О Конституционном Суде Российской Федерации», а также федерального и регионального законодательства.

Доктринальную часть исследования составили труды следующих ученых А.В. Аграновского, М.В. Баглая, Д.Н. Бахраха, К.С. Бельского, А.Н. Бобылева, С.И. Бойченко, Н.С. Бондарь, Н. Бухарина, Р.Г. Вагизова, И.А. Власова, Б.Н. Габричидзе, С.А. Денисов, И.В. Ижуткиной, А.Д. Керимов, И.Ш. Килясханов, М.И. Клеандрова, Ф.Ф. Кокошкина, С.В. Комуткова, М.А. Лапиной, Е.Ф. Лукьянчиковой, А.В. Малько, Е.Г. Маркеловой, Е.А. Николаева, Н.Л. Петрухина, А.А. Чечулиной, В.Е. Чиркина, К.С. Эбзеева, Ю.Х. Яхиной и др.

Цель дипломного исследования состоит в том, чтобы на основе комплексного анализа научных представлений и действующего законодательства рассмотреть систему разделения властей в Российской Федерации, выделить актуальные правовые проблемы указанного института и предложить их решение.

В настоящей дипломной работе, в качестве приоритетных, выделены следующие задачи: охарактеризовать законодательную, исполнительную и судебную власти; рассмотреть проявление системы сдержек и противовесов; рассмотреть перспективы формирования контрольной ветви власти, через такие органы как Прокуратура РФ, Уполномоченный по правам человека и Конституционный суд.

Глава I. Принцип разделения властей в России

.1 Законодательная власть в России

Органы законодательной власти занимают центральное место в структуре государственного аппарата. Основным назначением этих органов является законодательная деятельность. Выделяя особую роль органов законодательной власти в политической жизни общества и государства, конституции отдельных стран специально указывают не только на то, что «парламент является высшим органом государственной власти», но и на то, что он является «единственным законным органом государства» (ст. 41 Конституции Японии 1947 г.).

Конституции других государств в этих же целях обращают внимание на то, какие по характеру правила должны содержаться в принимаемых парламентом законах.

Как отмечает Д. Локк, «законодательная власть по необходимости должна быть верховной и все остальные власти в лице каких-либо членов или частей общества проистекают из нее и подчинены ей».

Органы законодательной власти обладают верховенством, поскольку именно законодательная власть устанавливает правовые начала государственной и общественной жизни, основные направления внутренней и внешней политики страны, а следовательно, определяет в конечном счёте правовую организацию и формы деятельности исполнительной и судебной властей.

Главенствующее положение законодательных органов в механизме государства обуславливает высшую юридическую силу принимаемых ими законов, придает общеобязательный характер нормам права, выраженных в них. Однако верховенство законодательной власти не носит абсолютного характера. Пределы её действия ограничены принципами права, естественными правами человека, идеями свободы и справедливости. Она находится под контролем народа и специальных конституционных органов, с помощью которых обеспечивается соответствие законов действующей конституции.

При этом, сосредоточив в себе законодательные функции, парламент нередко передает часть из них другим, подконтрольным ему органам. Так, Федеральное собрание РФ, Конгресс США, Парламент Англии, Национальное собрание и Сенат Франции, равно как и высшие законодательные органы других государств, зачастую вынуждены в силу самых разных причин поручать подготовку и принятие тех или иных актов правительству, отдельным министерствам и ведомствам.

Сущность разделения властей - в его нормативно определенном, национально и исторически конкретном варианте - состоит в организационно-функциональном разграничении основных направлений деятельности государственной власти при обеспечении условий властно-управленческой кооперации, тесного взаимодействия и взаимодополнения в деятельности их субъектов. Это в полной мере касается и законотворческой сферы. Законотворчество - весьма специфичная юридическая форма государственно-властной деятельности посредством выявления, формирования и утверждения воли народа в виде общеобязательных (законодательных) правил. Как указал в одном из своих решений Конституционный Суд РФ, исходя из вытекающего из Конституции РФ требования обязательности для всех органов публичной власти основных направлений внутренней и внешней политики государства, определяемых в соответствии с ее ст. 80 (ч. 3), все субъекты права законодательной инициативы, наделенные властными полномочиями, обязаны в процессе осуществления своих полномочий действовать таким образом, чтобы не ставить под угрозу стабильность установленных Конституцией РФ государственно-правовых форм жизнедеятельности общества и должный баланс общественных интересов; этим обусловливается и необходимость взаимодействия и координации деятельности участников законодательного процесса на различных его стадиях, включая стадию законодательной инициативы.

Осуществляемая при приоритетной (ведущей) роли парламента (только он может принимать окончательное решение о судьбе законопроекта и его итоговом содержании) законодательная деятельность характеризуется участием в ней органов других ветвей государственной власти, при том что в силу принципа разделения властей органы исполнительной и судебной властей не вправе в произвольном порядке вторгаться в законодательный процесс, а действуют в нем в соответствии с теми полномочиями и в таком порядке, какие для них определены законом.

Таким образом, без активного взаимодействия парламента с органами других ветвей власти, в особенности с органами исполнительной власти, невозможно эффективное законотворчество. Исполнительная власть играет все более активную роль в законотворческой сфере, в том числе путем участия в законодательном процессе. Это вполне закономерное явление, так как деятельность исполнительной власти не сводится лишь к механическому исполнению законов. Очевидно, что создаваемые законы прежде всего должны отвечать потребностям общества. А кому, как не исполнительной власти, лучше всего известны эти потребности и материально-финансовые возможности их удовлетворения? Помимо этого, органы исполнительной власти обладают мощным аппаратом, способным квалифицированно разработать качественные законы, необходимые обществу и государству.

Одна из основных форм участия исполнительной власти в законодательном процессе предусмотрена ч. 3 ст. 104 Конституции РФ, которая наделила Правительство РФ серьезными полномочиями по воздействию на законодательный процесс, установив, что законопроекты о введении или отмене налогов, освобождении от их уплаты, о выпуске государственных займов, об изменении финансовых обязательств государства, другие законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет федерального бюджета, могут быть внесены только при наличии заключения Правительства.

Как отмечают некоторые исследователи, практику реализации ч. 3 ст. 104 Конституции РФ трудно признать однозначной. Так, например, И.И. Шувалов отмечает: «Субъекты законодательной инициативы не всегда достаточно компетентны, чтобы подготовить развернутое финансово-экономическое обоснование к своему законопроекту. Правительство же вполне обоснованно отказывает давать заключение на законопроекты, к которым не приложены необходимые расчеты. В результате нередко официальные отзывы Правительства на такие законопроекты рассматриваются субъектами права законодательной инициативы как заключения». Подчеркнем, что заключением Правительства может признаваться не каждый документ, полученный от Правительства. Например, таковым не будет считаться письмо Председателя или члена Правительства, заключение министерства, хотя бы и содержащее оценку законопроекта. Предусмотренный Конституцией документ должен называться «Заключение», исходить от имени Правительства, быть подписанным Председателем Правительства либо его заместителем.

Многие исследователи отмечают, что с формально-юридической стороны для внесения законопроекта необходим сам факт представления заключения, при этом не имеет значения содержание, т.е. не является существенным, поддерживает или отвергает Правительство положения законопроекта. Если Правительством представлено отрицательное заключение, это не станет препятствием для рассмотрения законопроекта Государственной Думой. В этой связи возникает вопрос о необходимости дачи такого заключения. Некоторые исследователи предлагают в случае дачи Правительством отрицательного заключения на представленный законопроект предусмотреть в Законе и Регламенте Государственной Думы отказ в дальнейшем рассмотрении законопроекта как не имеющего механизма последующей реализации.

По мнению А.Г. Путятиной, подобное предложение входит в существенное противоречие с принципом разделения властей, так как дает возможность исполнительной власти практически налагать вето на любой законопроект еще на стадии законодательной инициативы. Представляются верными существующие правовые нормы, которые никак не ограничивают дальнейшее законодательное рассмотрение законопроекта в случае отрицательного заключения Правительства. Подобное содержание заключения значительно усложняет прохождение законопроекта через палаты Федерального Собрания, помимо этого, подобный законопроект вряд ли будет подписан Президентом РФ.

Проблема заключается еще и в том, что необходимость заключения на законопроект не всегда очевидна. Нередко инициаторы законопроекта указывают, что его принятие не потребует затрат из бюджета, и лишь при дальнейшем рассмотрении обнаруживается несостоятельность такого утверждения. Поэтому нам представляется целесообразной экспертная оценка законопроекта непосредственно при его поступлении в Государственную Думу.

Нередко авторы не видят расходного характера законопроекта, не бесспорно и толкование понятия «изменение финансовых обязательств государства». Поэтому палаты Федерального Собрания предусмотрели в своих Регламентах проверку необходимости заключения Правительства на вносимые законопроекты. Совет Государственной Думы обычно возвращает такие законопроекты без рассмотрения для выполнения требования ч. 3 ст. 104 Конституции РФ или самостоятельно направляет законопроект, внесенный с финансово-экономическим обоснованием, но без заключения Правительства на заключение Правительства. Это, как правило, касается проектов, вносимых депутатами.

Правительство не прилагает к вносимым им законопроектам, предусмотренным ч. 3 ст. 104 Конституции, оформленного как самостоятельный документ заключения Правительства, приводя необходимые сведения в пояснительной записке. Эта практика в основном воспринимается участниками законодательного процесса без возражений, хотя порой и подвергается критике со стороны некоторых исследователей. Нам же представляется это вполне логичным, так как перед внесением законопроекта в Государственную Думу данный законопроект прорабатывается в недрах Правительства, в том числе и с учетом финансово-экономического обоснования будущего закона. Сам факт внесения Правительством законопроекта в Государственную Думу уже свидетельствует о положительном заключении с его стороны.

Некоторые исследователи рассматривают заключения Правительства в порядке ч. 3 ст. 104 Конституции как ограничение нормотворческой деятельности Думы, хотя и носящее процессуальный характер, но весомое по своей сути. По мнению других ученых, Правительство получает право «положить в долгий ящик» любой финансовый законопроект, вышедший не из его недр, так как законодательно не закреплены последствия нарушения Правительством установленного законом месячного срока на дачу заключения. В связи с этим полагаем, что было бы целесообразно дополнить ч. 3 ст. 104 Конституции РФ фразой примерно следующего содержания: «Заключение по проекту такого федерального закона представляется Правительством РФ субъекту права законодательной инициативы в течение месяца с момента получения законопроекта. Если в течение указанного срока заключение не будет передано Правительством РФ ходатайствующему о том субъекту законодательной инициативы, считается, что Правительство РФ не возражает против принятия соответствующего федерального закона».

Вышесказанное позволяет говорить о важной роли заключений Правительства РФ. Это полномочие Правительства в законодательном процессе направлено на оказание серьезной помощи Федеральному Собранию в «отсечении» законопроектов, не обеспеченных финансовыми средствами; заключение Правительства Российской Федерации продолжает «сопровождать законопроект» на протяжении всех стадий законодательного процесса, являясь составным элементом системы взаимодействия системы сдержек и противовесов.

Таким образом, осуществление Правительством РФ его полномочий, предусмотренных ч. 3 ст. 104 Конституции, сопровождается рядом до конца не разрешенных проблем. Сложность заключается не только в нечеткости определений «изменение финансовых обязательств государства» и «расходы, покрываемые за счет федерального бюджета», но даже и в различном толковании самого понятия «заключение Правительства Российской Федерации». В связи с этим вопрос о заключении Правительства требует законодательного решения путем принятия федерального закона, регулирующего взаимоотношения всех ветвей власти в законодательном процессе. В этом нормативном акте в том числе следовало бы урегулировать вопросы обеспечения Правительства необходимыми материалами для подготовки заключения, обязав субъекта законодательной инициативы представлять Правительству те же документы, которые представляются им в законодательный орган.

Своеобразной разновидностью приобретенных полномочий в плане участия исполнительной власти в законодательном процессе является так называемое делегированное законодательство, т.е. осуществление Правительством РФ на основании прямого предписания закона правового регулирования тех общественных отношений, нормирование которых относится к компетенции самого законодателя. Делегированное законодательство выступает законной нормотворческой деятельностью Правительства РФ и при соблюдении конституционных условий правомерного делегирования не может рассматриваться как вмешательство в прерогативы законодательной власти.

Одним из важнейших критериев правомерного делегирования полномочия является принцип определенности. По смыслу статей 4 (ч. 2) и 15 (ч. 1) Конституции РФ, закрепляющих принцип верховенства закона, в системном единстве с положениями ее статьи 115 (ч. 1) и Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации», предписывающими Правительству РФ осуществлять нормотворческие полномочия на основании и во исполнение Конституции РФ, федеральных законов и нормативных указов Президента РФ, принцип определенности и непротиворечивости законодательного регулирования распространяется и на те правовые нормы, которыми законодатель делегирует Правительству РФ те или иные полномочия. Иное, как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, означало бы, что законодатель вправе передать Правительству РФ неопределенные по объему полномочия, а Правительство РФ - реализовать их произвольным образом, чем нарушался бы принцип разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10 Конституции РФ), предполагающий в сфере правового регулирования разграничение законодательной функции, возлагаемой на Федеральное Собрание, и функции обеспечения исполнения законов, возлагаемой на Правительство РФ.

Вместе с тем правомерное делегирование предполагает, что парламент делегирует полномочия по строго определенному вопросу на конкретный срок и осуществляет контроль над деятельностью Правительства и актами делегированного законодательства. В случае ненадлежащего исполнения делегированных полномочий парламент может отозвать право на издание актов в порядке делегированного законодательства, а также не одобрить принятый Правительством акт.

Таким образом, делегированное законодательство - суть институт рационализации государственного управления, который направлен на оптимизацию правотворческой деятельности, а не на ослабление парламента за счет усиления исполнительной власти.

Судебная ветвь власти также вовлечена в законодательный процесс и вступает в него уже на первой стадии - стадии законодательной инициативы. Так, согласно ч. 1 ст. 104 Конституции РФ право законодательной инициативы принадлежит Конституционному Суду РФ, Верховному Суду РФ и Высшему Арбитражному Суду РФ, с той, однако, принципиальной оговоркой, что с законодательной инициативой высшие суды правомочны выступать лишь по вопросам своего ведения.

Еще одной формой взаимодействия судебной и законодательной власти в законотворчестве являются проводимые по инициативе комитета, комиссии, депутатского объединения Государственной Думы совещания, круглые столы, конференции и другие мероприятия, связанные с законодательной деятельностью Государственной Думы. На данные мероприятия приглашаются и представители судебной власти.

По вопросам ведения, являющимся предметом законодательной инициативы высших федеральных судов, целесообразно тесное сотрудничество Государственной Думы и органов судебной власти. При обсуждении законопроектов, касающихся деятельности судов и статуса судей, необходимо учитывать прежде всего мнение представителей судебной власти, использовать наработанный ими опыт в правоприменительной деятельности. Государственной Думе, на наш взгляд, следует внести в свой Регламент положения, предусматривающие участие представителей Совета судей Российской Федерации в деятельности рабочих групп при обсуждении законопроектов, касающихся деятельности судов. В свою очередь, органы судебной власти должны разработать внутренние механизмы организации процесса как законопроектной деятельности, так и лоббирования своих законодательных инициатив. Данную функцию можно возложить на Судебный департамент при Верховном Суде РФ и Президиум Совета судей, которые обладают и профессиональным, и материальным потенциалом для работы по законодательному обеспечению судебной деятельности.

К сожалению, высшие судебные органы не упоминаются в ст. 134 Конституции РФ, где речь идет о субъектах, обладающих правом вносить предложения об изменениях в действующую Конституцию. С нашей точки зрения, данное положение нарушает принцип разделения властей и умаляет авторитет судебной власти. Представляется, что необходимо внести высшие федеральные суды в круг субъектов, имеющих это право, ограничив его вопросами их ведения.

Важное место в законодательном процессе занимает Конституционный Суд РФ. По самой природе, сущностным характеристикам и результатам деятельность Конституционного Суда РФ не исчерпывается правоприменением. Она имеет значительно более сложный характер: получая институционное оформление прежде всего как правоприменительный юрисдикционный процесс, конституционное правосудие - и это становится все более очевидным для отечественной юриспруденции - в своих итогово-правовых характеристиках сближается с нормативно-установительной юридической практикой, с правотворчеством. Одновременно Конституционный Суд РФ наделен правом законодательной инициативы, а также, по существу, «эксклюзивным» правом обращаться к Федеральному Собранию с посланием о состоянии конституционной законности в Российской Федерации, основываясь на результатах своей деятельности (аналогичным правом обладает только Президент РФ).

Наконец, важная роль в реализации принципа разделения властей в законодательном процессе принадлежит Президенту РФ. Специфику форм его участия в законодательном процессе предопределяет особенность конституционного статуса Президента РФ как главы государства.

Уже поэтому, несмотря на имеющиеся у Президента РФ значительные полномочия в области организации деятельности исполнительной власти и контроля за ней, у Правительства и Президента разные конституционные статусы и назначение в законодательном процессе. Деятельность главы государства имеет комплексное, интегрирующее значение для всех ветвей государственной власти.

В этом плане полномочия Президента в законодательном процессе можно разделить на так называемые общие и специальные полномочия. К первым (общим) относятся право Президента вносить в парламент законопроекты в порядке законодательной инициативы, а также полномочия по участию в рассмотрении законопроекта путем присутствия на заседаниях палат, внесения поправок к законопроектам и др. Вторая группа полномочий Президента как участника законодательного процесса включает его исключительные права, определяемые статусом главы государства. Этими правами не наделен больше ни один субъект законодательного процесса. К ним относятся право Президента по подписанию и обнародованию федеральных законов, принятых палатами парламента, и право отклонять принятый Федеральным Собранием закон (право президентского вето).

Безусловно, наиболее важной формой участия Президента РФ в законодательном процессе является право главы государства отклонить федеральный закон. В ст. 107 Конституции РФ устанавливается отлагательный характер вето Президента, предусматривающий возможность повторного рассмотрения «отвергнутого» Президентом закона Федеральным Собранием. Согласно ч. 3 ст. 107 Конституции РФ если Президент в течение четырнадцати дней отклонит федеральный закон, то Государственная Дума РФ и Совет Федерации имеют право повторно его рассмотреть. Одновременно допускается преодоление парламентом президентского вето квалифицированным большинством в две трети голосов от общего числа парламентариев в каждой палате Федерального Собрания. Необходимость квалифицированного большинства в каждой палате в поддержку закона в ранее принятой редакции делает вето Президента труднопреодолимым. К тому же повторное одобрение его в Государственной Думе, как правило, не всегда встречает адекватную реакцию в Совете Федерации.

Право вето Президента на принятые Федеральным Собранием законы стимулирует повышение их качества, устранение имеющихся пробелов и дефектов.

К сожалению, отечественная конституционная практика не знает постатейного вето, хотя его применение представляется вполне реальным и полезным в случае, если принятый закон в целом удовлетворяет Президента, но имеются замечания, затрагивающие только отдельную норму или статью. Рассмотрение постатейного вето происходит по упрощенной процедуре. В частности, в парламенте повторно обсуждаются и голосуются только статьи, предложенные Президентом в новой редакции, а не закон в целом. Но это правило должно быть предусмотрено в федеральном законодательстве и Регламентах палат. Непреодоление постатейного вето Президента, как правило, не означает непринятия закона в целом. В ряде государств президентская редакция либо становится действующей нормой закона, либо спорная статья вообще исключается из текста закона.

Не утратил своей актуальности и вопрос о праве Президента РФ возвращать федеральные законы без рассмотрения по существу. В своем Постановлении от 22 апреля 1996 г. Конституционный Суд РФ признал за Президентом РФ право возвращать закон в соответствующую палату парламента «в случае нарушения установленного Конституцией Российской Федерации порядка принятия федерального закона, если эти нарушения ставят под сомнение результаты волеизъявления палат Федерального Собрания и само принятие закона». Это право Президента Конституционный Суд РФ обосновал со ссылкой на ч. 2 ст. 80 Конституции РФ. Своим Постановлением Конституционный Суд разграничил процедуру возвращения и отклонения федеральных законов. Процедура отклонения возможна лишь в отношении принятых федеральных законов и порождает юридические последствия, предусмотренные ч. 3 ст. 107 Конституции РФ (возможность преодоления вето Президента посредством повторного рассмотрения закона в палатах Федерального Собрания). Если же при принятии федерального закона была нарушена необходимая процедура его принятия, он не может считаться принятым в смысле ч. 1 ст. 107 Конституции РФ, и таковой закон подлежит возвращению, не порождающему юридических последствий, указанных в ч. 3 ст. 107 Конституции РФ. Решение Конституционного Суда по данному делу имеет исключительное значение для нормализации процесса законотворчества с точки зрения гарантий эффективного взаимодействия властей.

В России в силу ее федеративного устройства следует различать федеральные законодательные органы, а также законодательные органы субъектов федерации, причем система органов государственной власти республик, краев, областей устанавливается ими самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя РФ и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленных федеральными законами.

При характеристике Российского парламента в свете принципа разделения властей можно выделить три момента:
«применение к нему термина «парламент» означает официальное принятие категории парламентаризма с учётом Российских условий и особенностей, а также мирового цивилизованного опыта; «специфическим свойством является определение его как общенационального представительного органа»; Федеральное Собрание - законодательный орган Российской Федерации, состоящий из двух палат - Совета Федерации и Государственной Думы, которые заседают, как правило, раздельно.
Следует отметить, что несмотря на монопольное положение в области правотворчества, высший законодательный орган, особенно в парламентских республиках, подвержен довольному эффективному воздействию со стороны правительства. Нередко правительство сосредотачивает в своих руках всю или почти всю законодательную инициативу и оказывает влияние на все направления деятельности парламента.

Таким образом, без активного взаимодействия парламента с органами других ветвей власти, в особенности с органами исполнительной власти, невозможно эффективное законотворчество. Делегированное законодательство - суть институт рационализации государственного управления, который направлен на оптимизацию правотворческой деятельности, а не на ослабление парламента за счет усиления исполнительной власти.

1.2 Исполнительная власть

Исполнительная власть как одна из ветвей государственной власти обладает рядом особенностей, которые определяют ее сущность и основные черты. Необходимо определить ее место в системе государственной власти.

В самом начале рассмотрения института исполнительной власти в системе разделения властей хотелось бы отметить следующее. Представители юридической науки начала XX века пытались найти «гарантии» против концентрации власти в руках правительства и парламента. Фактически речь шла о системе сдержек и противовесов. Так, Ф.Ф. Кокошкин выделил три элемента сдерживания исполнительной ветви власти: 1) контроль представительного органа за бюджетом и численностью армии; ответственность министров; 3) право судебной власти проверять законность правительственных распоряжений.

В отношении законодательной власти он перечислил четыре гарантии: 1) участие главы исполнительной власти в законодательном процессе с помощью абсолютного или отлагательного «вето»; 2) наличие двух палат в законодательном органе; 3) права граждан; 4) изменение конституции особым порядком. Относительно же судебной власти Ф.Ф. Кокошкин не привел никаких элементов сдерживания, указав лишь принципы ее функционирования: несменяемость судей и суд присяжных.

Как отмечает исследователь М.А. Лапина, понятие «исполнительная власть» как реальный институт публичного права в результате происходящих реформ всех ветвей власти впервые в отечественной истории получает свое признание не только в теоретических трудах, но и в жизни.

В данной работе не ставится целью подробно анализировать исторические этапы развития исполнительной власти, затрагивая дореволюционные реформы. Характеризуя кратко институт исполнительной власти в советский период, следует отметить, что в административном праве исполнительная власть рассматривалась либо как правоприменительная (правоисполнительная) власть, либо как система органов государственного управления.

В настоящее время, начиная с момента вступления в силу Конституции РФ 1993 г., в основе определения сущности исполнительной власти лежит принцип (теория) разделения власти. В большинстве западных стран на основе концепции разделения власти и закрепленных в конституциях и иных нормах права, парламент принимает законы; правительство (президент, кабинет) исполняет, проводит их в жизнь; суд разрешает возникающие в обществе споры, принимает меры государственного принуждения. В целом реализация государственной власти, государственного управления происходит путем общепринятого функционального подхода, такого как принятие решения, его исполнение и осуществление соответствующего контроля над исполнением.

В практическом воплощении данная теория представляет собой структурно-функциональную определенность каждого из высших органов власти, степень которой зависит от установленных нормами права полномочий того или иного субъекта государственной власти, а также от его реального функционирования в случе недостаточной регламентации его полномочий в нормах права. Исполнительная власть обладает значительным числом как конституционных, так и закрепленных в иных нормативных правовых актах полномочий во всех сферах осуществления государственной власти. Возрастание роли исполнительной власти - это закономерный процесс, происходящий не только в нашей стране, но и других государствах.

Законодательная (представительная) власть формулирует общие нормы (правила) организации государственной жизни, а исполнительная обеспечивает их реализацию. Понятие «исполнительная власть» предполагает соответствующее ему функциональное назначение - исполнение законов. Таким образом, сущность исполнительной власти является исполнение законов.

Главным средством исполнения должно служить основанное на законе распорядительство, т.е. осуществление практических мер по реализации (в первую очередь) законодательных норм. Нормотворчество, разработка и издание подзаконных нормативных актов органами исполнительной власти, должно служить средством правоприменения (исполнения).

Исходя из вышеизложенного, исполнительную власть можно определить как государственную власть, которая реализует общие нормы, установленные законодательной (представительной) властью в целях регулирования различных сторон общественной жизни.

Ученые административисты исполнительную власть, как правило, рассматривают в двух значениях (узком и широком). Так, профессор К.С. Бельский формулирует определение исполнительной власти в широком смысле слова как систему органов государственного управления, построенных иерархически, наделенных властными полномочиями и реализующих их с целью создать условия для нормального функционирования общества. В узком смысле - «это право и возможность должностного лица принимать решение, которое реализует подчиненный работник (весь персонал) под контролем и ответственностью этого должностного лица».

Позднее в другой публикации К.С. Бельский определяет понятие «исполнительная власть» как «систему органов государственной власти, осуществляющих в процессе исполнения законов практическое управление обществом и использующих для этого в предусмотренных законом случаях административное принуждение». Такого же мнения придерживаются авторы коллективной монографии, определяя исполнительную власть как подсистему, ветвь государственной власти, осуществляющую исполнительно-распорядительную деятельность в целях управления в определенных сферах (предметах) ведения путем реализации государственно-властных полномочий методами и средствами публичного и преимущественно административного права.

Ю.Н. Старилов конкретизирует определение понятия исполнительной власти: «исполнительная власть - это деятельность по управлению государством и обществом, подчиненная контролю со стороны других ветвей власти и состоящая в осуществлении специально созданными органами государственной власти особых функций и установленной законом компетенции».

Как правило, среди основных признаков исполнительной власти отмечают:

вторичный, производный характер;

подзаконный характер;

универсальный характер;

предметный характер исполнительной власти;

структурированность исполнительной власти.

Профессор К.С. Бельский выделяет следующие признаки исполнительной власти:

) система органов государственного и муниципального управления (внешний, организационный фактор);

) наличие государственной службы (внутренний, служебный фактор);

) использование органами и должностными лицами государственно-властных полномочий (административная власть);

) возможность использования мер административного принуждения;

) опора на значительные ресурсы управления (финансовые, информационные, служебные и пр.);

) универсальность исполнительной власти, т.е. ее постоянное и повсеместное осуществление на всей территории государства.

Профессор Ю.А. Тихомиров отмечает, что, «будучи разновидностью государственной власти, исполнительная власть характеризуется рядом специфических признаков. Их правильное понимание облегчает ее совершенствование и реформирование. Речь идет об осуществлении ею от имени государства большого объема функций управления и регулирования. Это - оперативная и специализированная деятельность, осуществлемая постоянно на профессиональной основе штатным аппаратом. Это - система, обладающая необходимыми властными полномочиями и распоряжающаяся ресурсами. Это - иерархически построенная и функционально согласованная действующая система, ориентированная на исполнение законов».

В одной из работ Д.Н. Бахрака выделены признаки исполнительной власти, присущие в целом государственной власти: 1) является средством социального управления; 2) представляет собой отношение между людьми, их организациями, субъектом и объектом которого является наделенный волей и сознанием человек (коллектив); 3) это отношение обеспечивает выявление и доминирование одной воли, связано со способностью субъекта направлять волю, поведение другого лица, объединять усилия; она осуществляется с помощью особой, внегенитической системы средств воздействия (нормы, убеждение, оружие, организации и др.).

Профессор И.Ш. Килясханов за основу при раскрытии признаков исполнительной власти взял правовой статус Правительства РФ (ст. 115 Конституции РФ). В результате автор выявил пять признаков исполнительной власти:

. Деятельность исполнительной власти направлена на исполнение Конституции РФ, федеральных законов, нормативных указов Президента РФ;

. Исполнительная власть действует на основании той же системы законодательных актов и нормативных указов Президента России, исполнение которых вменено в ее обязанность;

. Исполнительная власть обладает полномочиями по принятию подзаконных нормативных актов, которые обязательны для исполнения в Российской Федерации;

. Исполнительная власть обладает полномочиями по принятию индивидуальных актов, обязательных для исполнения в Российской Федерации.

. Деятельность исполнительной власти подконтрольна Президенту РФ, законодательной судебной власти.

Далее автор констатирует: «Наиболее значимый, определяющий природу исполнительной власти признак закреплен в ст. 114 Конституции Российской Федерации. Исполнительная власть ориентирована на осуществление управления государством в целом, отдельными сферами и отраслями, в частности».

Характеризуя предлагаемые признаки исполнительной власти, следует отметить, что ученый фактически поставил знак равенства между исполнительной властью и Правительством РФ. На самом деле, является бесспорным то, что понятие исполнительной власти шире, а Правительство РФ согласно ст. 110 Конституции РФ осуществляет ее, является высшим исполнительным органом государственной власти Российской Федерации, но при этом не является единственным субъектом исполнительной власти.

Профессор Ю.Н. Старилов к отличительным признакам исполнительной власти относит:

. Исполнительная власть - обязательный признак современного правового государства; осуществляется непрерывно и постоянно, обеспечивая управление обороной страны, общественную безопасность и общественный порядок, выполнение функций государственного регулирования и т.д.; в еще большей мере использует институт подчинения (в определенных случаях и институт принуждения), который является основным каналом реализации исполнительной власти.

. Исполнительная власть - это самостоятельный вид (ветвь) единой государственной власти (ст. 10 Конституции РФ), которая находится в постоянном взаимодействии с властями законодательной и судебной в осуществлении специальных, установленных законодательством функций, компетенции и полномочий.

. Исполнительная власть осуществляется органами исполнительной власти, которые одновременно являются органами управления (государственного управления и местного самоуправления)… Органы исполнительной власти исполняют требования и положения законов, занимаются нормотворческой деятельностью (с целью обеспечения функционирования исполнительной власти) и осуществляют управление… Данный признак исполнительной власти подчеркивает ее организующий и исполнительно-распорядительный (созидающий, обеспечивающий, властно-принуждающий) характер.

. Единство исполнительной власти в Российской Федерации (согласно п. 3 ст. 11 Конституции РФ).

. Исполнительная власть, как и другие ветви государственной власти, есть власть подзаконная…

. Ответственность за совершаемые управленческие действия и принимаемые административные акты.

. Исполнительная власть и организационно, и функционально базируется на понятии «планирование».

. Исполнительная власть осуществляет юрисдикционную деятельность.

С учетом мнения ведущих ученых-административистов по поводу формулирования понятия исполнительной власти и ее признаков, можно предложить следующее определение исполнительной власти: исполнительная власть - это самостоятельная ветвь единой государственной власти, осуществляющая исполнительно-распорядительную и управленческую деятельность через систему государственных органов исполнительной власти путем реализации специальных нормативно закрепленных функций, государственно-властных полномочий методами и средствами, предусмотренными законодательством.

Принципы деятельности исполнительной власти определяются Конституцией РФ и состоят в следующем:

приоритет в деятельности исполнительной власти прав и свобод человека и гражданина, признание, соблюдение и защита которых представляет собой основополагающую обязанность государства;

ответственность исполнительной власти перед народом как носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации;

самостоятельность и определенность полномочий органов исполнительной власти в соответствии с разделением государственной власти на законодательную, исполнительную и судебую;

обеспечение верховенства Конституции РФ при строгом соблюдении всеми органами и должностными лицами исполнительной власти требований Конституции РФ и принятых в соответствии с ней законов;

организация исполнительной власти в соответствии с принципом федерализма на основе разграничения полномочий федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов РФ по предметам ведения Российской Федерации и ее совместного ведении с субъектами Федерации.

В качестве обобщенных функций исполнительной власти можно выделить следующие:

функция соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, которая в соответствии с Конституцией РФ (ст. 18) должны составлять смысл и содержание деятельности исполнительной власти;

функция охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности, которые являются фундаментом нормальной социальной жизни и деятельности общества и государства;

регулятивно-управленческая функция, представляющая собой организационную, управленческую и исполнительно-распорядительную деятельность по руководству предметными областями жизнедеятельности общества и государства - экономикой, финансами, культурой, образованием, здравоохранением, обороной и другими внутренними и внешними делами государства;

нормотворческая функция, суть которой состоит в том, что если нормы закона не регламентируют непосредственно управленческие отношения, которые нуждаются в правовой регламентации, то это должны обеспечивать органы исполнительной власти, осуществляя подзаконную деятельность в рамках, установленных законодательством;

оперативно-исполнительная функция, которая заключается в том, что органы исполнительной власти обеспечивают реализацию правовых норм и предписаний, содержащихся как в законах, так и в подзаконных актах;

юрисдикционная функция, представляющая собой деятельность по применению административных, дисциплинарных, материальных и финансовых санкций к гражданам, юридическим лицам и работникам органов исполнительной власти, совершившим правонарушения.

Исполнительную власть в Российской Федерации осуществляют федеральные органы исполнительной власти и органы исполнительной власти субъектов РФ. Конституция РФ (ч. 2 ст. 77) устанавливает, что в пределах ведения Российской Федерации и ее полномочий по предметам совместного ведения с субъектами РФ федеральные и региональные органы исполнительной власти образуют единую систему исполнительной власти, которую возглавляет Правительство РФ. Такая единая система органов исполнительной власти представляет собой целостную иерархическую систему, связанных между собой отношениями субординации и координации государственных органов и организаций, деятельность которых основана на единых принципах, общности их целей и задач.

Исполнительную власть на федеральном уровне осуществляет система федеральных органов исполнительной власти во главе с Правительством РФ, которая наделена государственно-властными полномочиями исполнительной власти по предметам ведения Российской Федерации (ст. 71) и в рамках разделения полномочий между Российской Федерации и ее субъектами по предметам их совместного ведения (ст. 72).

К компетенции системы федеральных органов исполнительной власти по предметам исключительного ведении Российской Федерации относятся: разработка и проведение государственной политики в области экономического, экологического, социального, культурного и национального развития; установление единого рынка, экономического, финансового и таможенного пространства; управление государственной собственностью; проведение единой денежной, валютной и кредитной политики; федеральный бюджет, федеральные налоги и сборы, федеральная банковская система и федеральные фонды регионального развития. Эта система должна обеспечивать устойчивое функционирование и развитие базовых инфраструктур жизнедеятельности общества и государства, к которым относятся федеральные энергетические системы, ядерная энергетика, федеральный транспорт, деятельность в космосе. К ее ведению относится обеспечение полноправного участия страны в международных отношениях, осуществление внешней политики и внешнеэкономической деятельности. Предметами исключительного ведения системы федеральных органов исполнительной власти являются: оборона и безопасность; защита государственной границы, территориального моря и воздушного пространства, экономической зоны и континентального шельфа; оборонное производство, порядок продажи и покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества; производство и использование ядовитых веществ и наркотических средств. Кроме того, в ее ведении находятся метрологическая служба, стандарты, эталоны, метрическая система и исчисление времени, геодезия и картография, статистический и бухгалтерский учет.

На основе разделения полномочий по предметам совместного ведения федеральные органы исполнительной власти совместно с региональными органами исполнительной власти должны выполнять следующие функции: по владению, пользованию и распоряжению землей, недрами, водными и другими ресурсами, по природопользованию; охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности; по защите исконной среды обитания и традиционного образа жизни малочисленных этнических общностей, а также осуществлять меры по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями и ликвидации их последствий. Совместное ведение имеет место в сферах образования и воспитания, науки и культуры, спорта, социального обеспечении и защиты, обеспечения правопорядка и общественной безопасности, режима приграничных зон.

Следует отметить, что в соответствии с Конституцией РФ (п. «в» ст. 71, п. «б» ст. 72) к исключительному ведению Российской Федерации относится регулирование и защита, а к ее совместному с субъектами РФ ведению - защита прав и свобод человека и гражданина, а также права национальных меньшинств. Таким образом, ведущую роль в обеспечении прав и свобод человека и гражданина призваны выполнять федеральные органы исполнительной власти.

В соответствии с Конституцией РФ (ст. 78) федеральные органы исполнительной власти для осуществления своих полномочий могут создавать собственные территориальные органы и назначать соответствующих должностных лиц. Кроме того, федеральные и региональные органы исполнительной власти по соглашениям между ними могут передавать друг другу осуществление части своих полномочий.

Система федеральных органов исполнительной власти является составной частью системы федеральных органов государственной власти, в рамках которой она должна функционировать самостоятельно, но в постоянном взаимодействии с федеральными органами законодательной и судебной власти на основе конституционной системы сдержек и противовесов во взаимоотношениях органов государственной власти. В постановлении Конституционного Суда от 27 января 1999 г. № 2-П указано, что «являясь составным элементом единой системы федеральных органов государственной власти, федеральные органы исполнительной власти в свою очередь также образуют определенную систему, имеющую собственную структуру».

В рамках единой системы органов исполнительной власти каждый орган наделен определенными государственно-властными полномочиями, которые по видам можно рассматривать как:

правоустановительные (правонаделительные) полномочия, дающие возможность соответствующему органу устанавливать определенные правила, в том числе стандарты, нормативные требования, запреты, административные режимы и т.п.;

правоприменительные полномочия, т.е. право совершать определенные юридические действия, принимать ненормативные правовые акты, разрешать коллизии между субъектами управленческой деятельности, выдавать лицензии и совершать иные разрешительные функции;

правоохранительные полномочия, т.е. право осуществлять государственный надзор и контроль в установленной для конкретного органа сфере деятельности, обеспечивая законность и государственную дисциплину, и право осуществлять административно-юрисдикционные функции и применять иные установленные законом меры принуждения.

Орган исполнительной власти также может наделяться полномочиями по управлению государственной собственностью и по оказанию государственных услуг. Все указанные виды полномочий конкретизируются в зависимости от возложенных на данный орган функций.

Правовой статус федерального органа исполнительной власти в зависимости от его функционального положения в системе федеральных органов исполнительной власти определяется либо непосредственно Конституцией РФ, либо федеральным конституционным или федеральным законом, либо нормативным правовым актом Президента РФ или Правительства РФ. Правовой статус регионального органа исполнительной власти определяется конституцией (уставом) и законами субъекта РФ. При этом главное в решении вопроса о статусе органа исполнительной власти - возложенные на него задачи и функции, определяемые законодательным или иным нормативным правовым актом, исходя из фактического состояния сфер и отраслей государственного управления. Каждый орган исполнительной власти в пределах установленных для него функций должен обладать определенной внутренней структурой (аппаратом), штатом государственных служащих, распоряжаться вверенным ему государственным имуществом и выделенными на его содержание средствами из соответствующего бюджета.

Необходимо также отметить, что из трех ветвей власти публичность в своей деятельности менее всего присуща исполнительной власти. В современную эпоху стало трюизмом выражение: реальная власть принадлежит тому, кто владеет информацией. Приоритет исполнительной власти над законодательной в части концентрации и применения информации о различных областях экономической, политической, социальной и иных сферах жизни общества не вызывает сомнений ни у юристов, ни у политологов. Отметим, что значительная часть информации, используемой исполнительной властью, носит конфиденциальный характер, что делает ее практически недоступной для граждан и затрудняет контроль за ее использованием со стороны представительных органов.

1.3 Судебная власть

Провозглашение нашей страны правовым государством (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ) означает, что в основе его лежат такие конституционно значимые принципы, как верховенство закона, разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, равенство граждан перед законом, правовая защищенность граждан, включающая ответственность государства перед своими гражданами. На сегодня эти принципы в нашей стране в полной мере не реализованы, поэтому следует говорить о формировании России как правового государства, т.е. о движении к нему, о цели, а не о наступившем факте. И путь к этой цели - с точки зрения скорости движения, скоординированности действий, эффективности и других аспектов - во многом определяется судебной властью.

О принципиальной (конституционно значимой) сущности правового государства применительно к нашей стране в настоящее время в ряде своих правовых позиций высказался Конституционный Суд РФ. Так, в Постановлении от 25 апреля 2001 г. № 6-П Конституционного Суда РФ записано, что конституционный принцип правового государства, возлагающий на Российскую Федерацию обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина как высшую ценность, предполагает установление такого правопорядка, который должен гарантировать каждому государственную защиту его прав и свобод. А в Постановлении от 21 ноября 2002 г. № 15-П Конституционный Суд РФ высказался о России в контексте правового государства еще более полно: правовое государство по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно обеспечивает безопасность граждан, охрану и защиту их прав и законных интересов, эффективное восстановление в правах. Поэтому в Российской Федерации как правовом государстве человек его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанностью государства; права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, и в соответствии с Конституцией РФ они определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием; государственная защита прав и свобод человека и гражданина гарантируется на основе принципа юридического равенства (ст. 1, 2, 17 - 19 и 45 Конституции РФ). При этом по смыслу ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 55, п. «в» ст. 71, п. «б» ч. 1 ст. 72 и ч. 1 и 2 ст. 76 Конституции РФ государство обязано соблюдать и защищать не только права и свободы граждан, непосредственно закрепленные Конституцией РФ, но и производные от них другие права и их гарантии, приобретаемые на основании федерального закона.

Закрепление в ст. 2 Конституции РФ обязанности государства по защите прав и свобод человека и гражданина, являющихся наряду с их признанием и соблюдением высшей ценностью, означает конституционную обязанность государства по созданию надежного и эффективно функционирующего организационно-правового механизма, гарантированно способного обеспечить охрану и защиту прав и свобод человека и гражданина в случае их нарушения и оспаривания. Главным звеном такого механизма на нынешнем этапе развития человеческой цивилизации является правосудие. Но следует указать на то, что обеспечение условий по признанию, соблюдению и защите прав человека и гражданина является функцией всех органов государственной власти и органов местного самоуправления, их руководителей и должностных лиц. Более того, ст. 18 Конституции РФ прямо устанавливает, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

В целом же в качестве конституционного механизма обеспечения государством его обязанностей по защите прав и свобод человека и гражданина Конституция РФ предусматривает достаточно широкий набор гарантий этих прав и необходимых юридических процедур в ч. 1 ст. 19 (о равенстве всех перед законом и судом), что соответствует Всеобщей декларации прав человека, провозгласившей в ст. 7, что «все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона», что «каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом» (ст. 8). В соответствии с Конституцией РФ каждый имеет право на жизнь; смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (ст. 20); каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность; арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов (ст. 22); ограничение прав допускается только на основании судебного решения (ст. 23); жилище неприкосновенно, никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения (ст. 25); граждане РФ имеют право участвовать в отправлении правосудия (ч. 5 ст. 32); никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда, при этом принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения (ч. 3 ст. 35).

Важную роль играют ст. 10 Конституции РФ, провозгласившая, что государственная власть в нашей стране осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, причем органы каждой власти самостоятельны, и ч. 1 и 2 ст. 11 Конституции РФ, установившие, что государственную власть в Российской Федерации осуществляют наряду с Президентом РФ, двухпалатным Федеральным Собранием РФ и Правительством РФ также и суды РФ, а государственную власть в субъектах РФ осуществляют образуемые ими органы государственной власти. К последним, таким образом, относятся и суды субъектов РФ. Известно, что основоположниками теории разделения властей были англичанин Дж. Локк (XVII в.) и француз Ш. Монтескье (XVIII в.), который утверждал, что свободы не будет в том случае, если судебная власть не отделена от законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем. В практическую плоскость их теоретические обоснования перешли далеко не сразу и с большими трудностями.

Разумеется, принцип разделения властей на три ветви нельзя абсолютизировать. Они редко «диффузируют» друг в друга. Например, Президент РФ назначает федеральных судей (кроме судей высших судов страны), а Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ участвуют (до сих пор лишь потенциально, на законодательном уровне) в процедуре отрешения Президента РФ от должности. Но главное другое: эти ветви государственной власти (на обоих уровнях) разделены, а их органы самостоятельны. Весьма значимо здесь (хотя и имеющее формально отношение к ч. 3 ст. 11 Конституции РФ) Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. № 10-П, в котором сформулирована следующая правовая позиция: приоритет положений Конституции РФ имеет место при определении как статуса субъектов РФ, так и предметов ведения и полномочий органов государственной власти РФ и органов государственной власти субъектов РФ. Следовательно, содержащееся в ч. 3 ст. 11 Конституции РФ положение о том, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ осуществляется на основе Конституции РФ, Федеративного и иных договоров о разграничении предметов ведения и полномочий, предполагает, что все указанные договоры должны соответствовать Конституции РФ, а потому любое допускавшееся ими ограничение либо разделение суверенитета России исключается. Конституционному Суду РФ вообще вменено в обязанность (ст. 125 Конституции РФ) разрешение споров о компетенции между федеральными органами государственной власти, т.е. по горизонтали, и между органами государственной власти РФ, с одной стороны, и органами государственной власти субъектов РФ - с другой, т.е. по вертикали.

Исключительно важными являются и положения ст. 46 Конституции РФ, согласно которым каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Каждый вправе в соответствии с международными договорами РФ обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Конституционный Суд РФ в ряде своих решений сформулировал позицию о невозможности ограничений права на судебную защиту, установленного ст. 46 Конституции РФ. Так, в Постановлении от 3 мая 1995 г. № 4-П Конституционный Суд РФ установил, что право на судебную защиту не подлежит ограничению, поскольку его осуществление ни в каком случае не может вступить в противоречие с целями защиты основ конституционного строя, прав и законных интересов других лиц, - только эти цели позволяют законодателю вводить какие-либо ограничения прав граждан (ч. 3 ст. 55, ч. 3 ст. 56 Конституции РФ). Не могут вводиться ограничения права на судебное обжалование и для каких-либо категорий обвиняемых и подозреваемых. Это право выступает как гарантия в отношении всех конституционных прав и свобод; исходя из обязанности государства обеспечивать достоинство личности во всех сферах, никто не может быть ограничен в защите перед судом своего достоинства, а также всех связанных с ним прав, включая право на свободу и личную неприкосновенность. Любой опасности ограничения свободы и личной неприкосновенности должно противостоять право на судебное обжалование, которое гарантирует проверку в том числе законных оснований для вынесения решений о заключении под стражу и защиту от произвольных ограничений этих прав.

В Постановлении от 16 июля 2004 г. № 15-П по делу о проверке конституционности ч. 5 ст. 59 АПК РФ Конституционный Суд РФ, признав оспариваемую норму не соответствующей Конституции РФ, ее ч. 1 и 2 ст. 19, ч. 1 ст. 46, ч. 3 ст. 55 и ч. 3 ст. 123, отметил: Конституция РФ закрепляет право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45); одним из таких способов является судебная защита, которая согласно ч. 1 ст. 46 Конституции РФ гарантируется каждому; право на судебную защиту, как следует из данной нормы во взаимосвязи с ч. 1 и 2 ст. 17 Конституции РФ, относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека и гражданина. Равным образом оно распространяется и на организации как объединения граждан, выступая одновременно в силу ст. 18 Конституции РФ гарантией всех других принадлежащих им прав и свобод.

В Постановлении от 7 марта 1996 г. № 6-П Конституционный Суд РФ сформулировал жесткую позицию: действия и решения государственных органов, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, в результате которых нарушены права и свободы гражданина или созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод, могут быть обжалованы в суд. Никаких исключений из этого конституционного принципа законодательство РФ не допускает (и применительно к рассматриваемому делу отказ дать согласие на возбуждение уголовного дела в отношении судьи может быть обжалован как в высший орган судейского сообщества - ВККС РФ, так и в суд).

Сегодня весьма значима правовая позиция Конституционного Суда РФ, сформулированная в Постановлении от 17 февраля 1998 г. № 6-П, согласно которой как по смыслу ст. 22 и 46 Конституции РФ (с учетом употребления в них терминов «каждый» и «лицо»), так и по смыслу, вытекающему из взаимосвязи этих статей с другими положениями гл. 2 «Права и свободы человека и гражданина» Конституции РФ, а также с общепризнанными принципами и нормами международного права, право на свободу и личную неприкосновенность и право на судебную защиту являются личными неотчуждаемыми правами каждого человека вне зависимости от наличия у него гражданства какого-либо государства и, следовательно, должны гарантироваться иностранным гражданам и лицам без гражданства наравне с гражданами РФ.

Значима также и правовая позиция, сформулированная Конституционным Судом РФ в Определениях от 2 марта 2006 г. № 58-О и от 2 ноября 2006 г. № 537-О, согласно которой в силу прямых указаний Конституции РФ и иных актов, определяющих порядок опубликования и вступления в силу нормативных правовых актов и юридические последствия их несоблюдения, акт федерального органа исполнительной власти, затрагивающий права и свободы человека и гражданина, но не зарегистрированный и не опубликованный в установленном порядке, не должен влечь правовые последствия как не вступивший в силу и не подлежит применению, а его устранение из системы законодательства осуществляется судами в соответствии с предусмотренной законом подсудностью. Суды при рассмотрении подобных дел не вправе ограничиваться формальным установлением того, прошел ли акт государственную регистрацию и опубликован ли он в установленном порядке, они также обязаны выяснять, содержит ли этот акт нормативные положения, затрагивающие права и законные интересы граждан. Выявив, что нормативный правовой акт федерального органа исполнительной власти, содержащий такие положения, не зарегистрирован и не опубликован в установленном порядке, суды должны признавать его недействующим, т.е. в каждом конкретном случае реально обеспечивать эффективное восстановление нарушенных прав. Иное означало бы необоснованный отказ в судебной защите, что противоречит ст. 46 Конституции РФ.

Значима также ч. 1 ст. 47 Конституции РФ, в силу которой никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Интерес здесь представляет позиция Конституционного Суда РФ, сформулированная в Постановлении от 25 февраля 2004 г. № 4-П, согласно которой отсутствие у Верховного Суда РФ правомочия проверки соответствия актов Правительства РФ федеральному закону и Конституции РФ не ограничивает гарантированное каждому право на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ). Прежде всего, существует возможность обжаловать в суде решения и действия (бездействие), основанные на нормативном акте Правительства РФ, нарушающем права и свободы заявителя и не соответствующем федеральному закону. Кроме того, суд, принимая решение в соответствии с законом, как того требует ст. 120 Конституции РФ, вправе признавать решения и действия (бездействие) органов публичной власти и должностных лиц незаконными. Право каждого на судебную защиту, обеспечиваемое путем рассмотрения его дела законным, независимым и беспристрастным судом, означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным судом. Признание же суда законно установленным требует, чтобы его компетенция по рассмотрению данного дела определялась законом. Поэтому ч. 1 ст. 47 Конституции РФ гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Не менее значимы и иные положения Конституции РФ (особенно вся гл. 7 «Судебная власть»), а также соответствующие правовые позиции Конституционного Суда РФ.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод: судебная власть в современной России твердо базируется на добротном конституционном фундаменте и соответствующих решениях Конституционного Суда РФ.

Глава 2. Проблемы функционировании принципа разделения властей в Российской Федерации

.1 Система сдержек и противовесов в России

Из смысла самой доктрины разделения властей вытекает, что для эффективного функционирования властей в государстве необходимы два условия. Во-первых, власти должны быть самостоятельны и независимы. Это значит, что ветви власти (органы, их представляющие) должны иметь свойственные только им функции, полномочия. Вместе с тем обеспечение интересов государства достигается не столько обособленностью ветвей власти, не их противостоянием, сколько тесным взаимным сотрудничеством, точным исполнением каждой из ветвей власти своих функций. Исследователь Т.В. Милушева, отмечает, что объективная действительность такова, что все ветви власти нуждаются друг в друге, только вместе они образуют законченное единство, именуемое государственной властью, лишь в своей совокупности выступают как элементы целостной системы.

Во-вторых, необходимо создание фундамента, основы для взаимодействия властей. В этом значении выступает система сдержек и противовесов - как механизм, препятствующий сосредоточению большого объема властных полномочий в руках какого-либо лица или органа. Система представляет собой совокупность правовых ограничений в отношении конкретной государственной власти и, как образно подмечено, играет роль «живых тканей, сосудов государственного механизма».

Сдержки и противовесы являются центральным принципом разделения властей, при их отсутствии разделение властей превращается в абстрактную декларацию. Причем необходимо отметить, что речь идет не просто о совокупности способов, рычагов, а именно о системе взаимоувязанных элементов, обеспечивающих правовые рамки функционирования властей и их эффективное взаимодействие. Вне единого целого отдельный элемент системы сдержек и противовесов может рассматриваться как нарушение принципа разделения властей. Например, назначение Председателя Правительства по согласию Государственной Думы может квалифицироваться как вмешательство законодательной власти в компетенцию Президента или «вето» главы государства как нарушение исключительного права законодательного органа в сфере законотворчества.

Таким образом, диалектика организации и функционирования государственной власти заключается в относительной самостоятельности и единстве ветвей власти. Поэтому очень важно, чтобы механизм их взаимодействия был четким, отлаженным, эффективным.

Процесс развития государственности привел к обогащению и видоизменению первоначальной доктрины разделения властей. В литературе подчеркивается, что сегодня применение теории разделения властей в ее «классическом» варианте на практике просто невозможно, поскольку серьезным изменениям подверглись условия бытия государства и общества. Вместе с тем содержание и принципы данной доктрины до сих пор являются предметом научной дискуссии.

Оценки разделения ветвей власти как теоретической модели и практического механизма организации государственной власти в российской юридической науке неоднозначны. Широко распространено мнение, согласно которому законодательная, исполнительная и судебная власти равнозначны и равноправны, что позволяет им с достаточной степенью эффективности взаимно сдерживать, уравновешивать и контролировать друг друга.

В то же время, С.А. Авакьян с некоторой долей осторожности отмечает, что «на вопрос о равенстве представительных, исполнительных и судебных органов или верховенстве одних над другими трудно дать однозначный ответ», ибо все они «занимают в системе свои ниши, а возможности воздействия друг на друга никак не могут использовать для того, чтобы поставить себя выше других».

Вместе с тем некоторые отечественные исследователи поддерживают альтернативную модель функционирования власти, при которой за одной из ветвей власти признается «верховенство».

Например, идея господства законодательной власти над другими находит свою поддержку среди таких ученых, как В.А. Туманов, В.Е. Чиркин, Ю.А. Юдин. Они полагают, что ведущая роль законодательной власти в государственном механизме «обусловлена, во-первых, тем, что осуществляющий ее орган - парламент - получает легитимацию путем прямого волеизъявления населения страны (всеобщие выборы) и выступает, таким образом, как орган народного представительства; во-вторых, тем, что эта ветвь власти наделена исключительным правом законодательствовать и именно она создает ту правовую основу, в рамках которой только и могут действовать другие ветви государственной власти».

Позиция А.Д. Киримова по данному вопросу более прямолинейна. Он утверждает, что ни о каком реальном равенстве законодательной, исполнительной и судебной властей сегодня не может быть и речи. Очевидно, что в тех странах, где на практике последовательно проводится принцип разделения властей, первостепенная, можно даже сказать главенствующая, роль в их политических системах принадлежит исполнительной власти.

Представляется, что мнение сторонников доминирующего положения исполнительной власти в классической триаде властей небезосновательно. События последних лет, происходящие не только в России, но и во всем мире, действительно позволяет говорить о главенствующем положении исполнительной власти в системе разделения властей.

В настоящее время на первый план выходит именно управленческая деятельность государства, в содержание которой входит предвидение, прогнозирование, планирование, принятие необходимого решения, мобилизация и организация для его осуществления сил и ресурсов, контроль за выполнением и многие другие действия. Именно этим и занимается прежде всего исполнительная власть.

Исполнительная власть носит универсальный характер. Это означает, что она осуществляется везде и непрерывно. Ее универсальность проявляется также в том, что она в определенных пределах выполняет и правотворческую, и юрисдикционную деятельность. Правительство сегодня располагает чрезвычайно большими возможностями воздействия на все другие государственно-властные структуры, прежде всего на парламент. Так, в частности, она активнейшим образом вторгается в сферу, традиционно считавшуюся сферой исключительной компетенции высшего представительного учреждения, а именно в законодательный процесс.

Исполнительная власть имеет всеобщий характер, который раскрывается в ее распространении на обширные территории и контингенты людей. В ее ведении находятся огромные ресурсы: правовые, информационные, экономические, технические, организационные, людские и иные.

Исполнительная власть является мобильной, гибкой - словом, динамичной системой, живо реагирующей на всякие изменения в общественной среде, адаптируемой к социально-экономическим процессам.

Вышеперечисленные характеристики позволяют говорить об исполнительной власти как о лидере по отношению к законодательной и судебной. «Задача других властей, - констатирует А.Д. Керимов, должна состоять вовсе не в том, чтобы пытаться «встать вровень» с исполнительной властью. Сделать это в современных условиях в принципе невозможно. Представительные и судебные органы призваны сегодня не дать исполнительно-распорядительным структурам сконцентрировать в своих руках всю полноту власти, другими словами, узурпировать власть в государстве и обществе».

Организационная модель разделения властей в России свидетельствует не только о фактическом, но и о юридическом приоритете исполнительной ветви власти. Своеобразие системы власти, - отмечает Г.Н. Селезнев, - заключается прежде всего в конституционно закрепленном приоритете Президента, исполнительной власти в целом над представительной властью. Такая ситуация еще более усугубляет перекос баланса ветвей власти. Очевидно, что даже при последовательном проведении в жизнь разделения властей (как в США), исполнительная власть не оставляет попыток при каждом удобном случае и подменить собой власть законодательную. В ситуации же, когда исполнительная власть в силу закона обладает необычайно широкими полномочиями, созданы все условия для разбалансирования механизма разделения властей, закрепленного в российской Конституции (ст. 10).

Значительную роль в усилении исполнительной власти в российской модели разделения властей играет Президент РФ. Его положение приводит к чрезмерной концентрации власти. Не случайно, многие ученые отмечают, что российская модель государственно-властного устройства сопоставима с организацией власти в государствах Латинской Америки, где конституционно провозглашен принцип разделения властей, вместе с тем президент и правительство занимают привилегированное положение, и ослаблен парламентский контроль.

Президент России формирует и контролирует деятельность правительства РФ, всей системы исполнительной власти. Президенту прямо подчинены и подотчетны некоторые федеральные органы исполнительной власти. Он определяет основные направления внутренней и внешней политики государства, осуществляет руководство внешней политикой, ведет переговоры, подписывает международные договоры и многое другое. Круг его полномочий настолько обширен, что он фактически стоит над тремя ветвями власти. Президент РФ, Администрация Президента РФ и Правительство РФ - высшая государственная бюрократия, вот та реальная политическая сила, которая фактически задает тон всех государственно-правовых преобразований в современной России.

Подавляющее число нормативных актов исходит именно от органов исполнительной власти.

Нельзя также забывать и то, что деятельность исполнительной власти носит в значительной степени закрытый характер, поскольку зачастую касается вопросов национальной обороны, внутренней и внешней безопасности страны, иными словами, составляет государственную тайну. Так, например, многие статьи предлагаемого Правительством РФ военного бюджета депутатам в силу названных причин не раскрываются. В результате парламент вынужден принимать его в «вслепую», выступая своего рода ширмой, декорацией, придающей демократический облик государственной власти.

Таким образом, анализ практики реализации принципа разделения властей, российской системы сдержек и противовесов позволяет прийти к выводу, что: во-первых, в России пока еще не сложилась четкая и работающая система разделения властей, сдержек и противовесов; во-вторых, баланс ветвей власти свидетельствует о юридическом и фактическом доминировании исполнительной ветви; в-третьих, модель российской власти, сочетающая суперсильного президента и «слабый» парламент создает угрозу потери демократических свобод.

Отечественные правоведы обратили внимание на то, что в ходе государственного развития внутри механизма государства, наряду с законодательной, исполнительной и судебной, постепенно стала выделяться четвертая по значению, самостоятельная ветвь власти - контрольная власть.

Возникновение контрольной ветви власти обусловливается главным образом тремя причинами.

. В мире нарастает движение от простого провозглашения народовластия к реальному воплощению его в жизнь. Народ, делегировавший часть своих властных функций законодателям, правительству и судьям, имеет право осуществлять контроль за тем, как они эти полномочия используют. Указанная задача только отчасти реализуется через взаимоконтроль властей (контроль законодателей над правительством, судебный контроль). Однако законодательная власть всегда политизирована и не может дать объективной оценки работы правительства. Судебная власть пассивна и не может встать на защиту закона по собственной инициативе. Поэтому нужен орган, который бы провел глубокое расследование фактов нарушения закона или неэффективной деятельности органа государства и выступил в качестве истца или обвинителя.

. Обществу необходимы государственные органы, которые занимались бы только надзором за деятельностью аппарата государственного управления и не отвечали бы за качество законов или эффективность их исполнения. Совмещение надзорных функций с иными ведет к искажению и утайке информации о работе государственного механизма от народа. Кроме того, специализация работников на выполнении одной операции способствует росту их профессионализма.

. Общество заинтересовано в получении полной и достоверной информации о работе высших государственных органов: президента, правительства, парламента, судов. С них должен быть сброшен «покров тайности». Это затруднит коррупционную деятельность, которая может проникнуть в самые высокие эшелоны власти.

Таким образом, в демократическом обществе должно быть как минимум не три, а четыре ветви власти: законодательная, судебная, исполнительная и контрольно-надзорная.

Учреждение Конституционного Суда в России в начале девяностых годов было сенсацией. Задача контролировать осуществление власти на основе права - нечто неслыханное в государстве, которое по традиции покоилось на самодержавии и православии или авторитаризме и советской идеологии. Это важное начинание - не пустая формальность, какой было создание в позднесоветское время Комитета конституционного надзора с очень ограниченной компетенцией.

Как следует из гл. 7 Конституции РФ, Конституционный Суд РФ наряду с Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ представляет судебную власть в Российской Федерации. Статьей 4 Федерального конституционного закона РФ от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» Конституционный Суд РФ включен в эту систему и относится к федеральным судам. Статья 1 Федерального конституционного закона № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» устанавливает, что Конституционный Суд РФ - судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства.

По кругу задач и методам их решения Конституционный Суд РФ существенно отличается от других судебных органов. Можно встретить мнение, что Конституционный Суд РФ, благодаря своим особенностям, является уникальным органом государственной власти, который по своему назначению выходит за пределы судебной ветви власти.

Так, И.А. Власов считает, что «судебный конституционный контроль нельзя отождествлять с традиционными судебными функциями, ибо это одновременно и политическая деятельность, осуществляемая в юрисдикционных формах». Высказывалось мнение о том, что Конституционный Суд РФ «не осуществляет конституционное правосудие и является только органом конституционного контроля». В. Чиркин также полагает, что Конституционный Суд РФ - орган не столько судебной, сколько контрольной власти. Несмотря на включение в судебную систему, Конституционный Суд РФ - особый орган государственной власти. Включение в судебную систему превращает его в рядовой судебный орган, и тем самым он теряет свое предназначение. При этом данная специфика Суда объясняется особенностью компетенции (оценка закона) и процедуры (не исследует фактических обстоятельств дела, решает исключительно вопросы права).

Все эти точки зрения хотя и имеют право на существование, тем не менее достаточно уязвимы. Так, политическая деятельность Конституционного Суда РФ усматривается в том, что Суд вправе решать споры о компетенции между различными ветвями и органами государственной власти. Однако любой суд, проверяя законность подзаконных нормативных и ненормативных правовых актов, так или иначе решает аналогичную правовую задачу, т.е. оценивает законную компетенцию органа или должностного лица, принявшего оспариваемый акт. Суд неизбежно определяет, к чьим полномочиям по закону относятся спорные действия (нормативный акт). Существо оценки закона на соответствие Конституции РФ принципиально не отличается от существа оценки подзаконного акта на соответствие закону. То обстоятельство, что Конституционный Суд РФ не устанавливает фактических обстоятельств дела, не выводит его из числа судебных органов.

Высказывается мнение, что все суды подзаконны, а Конституционный Суд РФ стоит над законом. По нашему мнению, это не так. Конституционный Суд РФ, безусловно, должен подчиняться Конституции РФ (нормы материального права) и Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации». Более того, выведение Конституционного Суда РФ за рамки общего правового поля, за рамки судебной системы, придание ему особого статуса не только не обоснованы, но и крайне негативно влияют на качество его правосудия. Такой подход позволяет Суду нарушать судебную процедуру, пренебрегать общесудебными принципами, допускать судебный произвол. Учитывая, что над Конституционным Судом РФ по закону не стоит никакой контрольный орган, такой особый статус Суда чреват узурпацией власти, что в демократическом правовом государстве недопустимо.

Судьи Конституционного Суда РФ расходятся во мнении о сущности Суда и природе его решений. Одни считают, что Конституционный Суд РФ - правотворческий орган, а юридическая сила его актов выше актов парламента. Другие вообще не относят акты Конституционного Суда РФ ни к нормативным актам, ни к прецедентам, «имеющим нормативно-регулирующее значение, хотя фактически и являющимися таковыми».

Решения Конституционного Суда РФ, будучи отнесенными к нормативным актам, очевидно, займут место между Конституцией и законами, что будет означать осуществление законотворчества ненадлежащим органом (не имеющим представительного характера), т.е. нарушение принципов правового государства и разделения властей. Поскольку Конституционный Суд РФ - это орган, осуществляющий судебную власть, его правотворческие функции должны реализовываться в присущей судам форме судебного прецедента. \

Исследователь Е.А. Николаев считает, что особое положение Конституционного Суда РФ в судебной системе в значительной степени определяется тем, что, относясь по ряду системных параметров к системе судебной власти как орган единой системы государственной власти, осуществляя судебный конституционный контроль, он в значительно большей степени, чем другие суды, принадлежит к аспекту системы государственного управления в широком смысле, не сводящейся к системе исполнительной власти.

Исследователь И.Л. Петрухин имеет особую точку зрения по данному вопросу. По его мнению, деятельность Конституционного Суда РФ следует считать юрисдикционной. Она проводится в судебных процессуальных формах и, как правило, направлена на разрешение социально-правовых конфликтов, т.е. содержит все признаки, позволяющие утверждать, что Конституционный Суд РФ осуществляет правосудие, а не «контроль», «надзор» или еще что-нибудь в этом роде. На необходимость сглаживания уникальности Конституционного Суда РФ в судебной системе России путем унификации законодательства указывают многие авторы.

Конституционный Суд РФ не только по названию, но и по сути является судебным органом. Он, как и другие суды, всегда разрешает правовой спор, где есть противоборствующие стороны, которые имеют свой собственный интерес к итогам рассмотрения дела. Любой запрос в Конституционный Суд РФ возникает не из праздного любопытства заявителя - он всегда связан с конфликтом интересов разных лиц. Даже по таким специфическим делам, как дела о толковании Конституции РФ либо дела о заключении по импичменту Президенту РФ, разные лица по объективным причинам имеют разный интерес в правовом результате их рассмотрения. Разграничение подведомственности дел либо особенности процедуры судопроизводства не могут изменить правовой сущности Конституционного Суда именно как судебного органа.

Можно перечислить причины «исключительности» статуса Конституционного Суда РФ и его решений:

пробельность и внутренняя противоречивость действующей Конституции РФ; законодательный власть исполнительный судебный

дефекты Конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» при отсутствии закона о нормативных правовых актах;

сравнительно недолгая история деятельности этого нового для российской государственной системы органа, «прецедентно» нарабатывающего правила и порядок своего функционирования.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что большинство полномочий Конституционный Суд РФ приобрел самостоятельно: принимая собственный Регламент, мотивируя свои решения, комментируя Конституцию РФ и Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Самостоятельное расширение полномочий Суда дополнительно было обосновано в научных работах и публичных выступлениях и интервью судей Конституционного Суда РФ.

Принцип разделения властей в правовом государстве предполагает, что ни одна ветвь власти не может самостоятельно наделять себя полномочиями. Этот конституционный принцип для судов означает, что их деятельность ограничена формально закрепленными материальным и процессуальным законами. Суд не вправе решать вопрос о своих собственных полномочиях, поскольку это нарушит общеправовой принцип: «Никто не может быть судьей в своем деле».

Представляется, что при установлении статуса Конституционного Суда РФ следовало исходить не из анализа точек зрения судей Конституционного Суда РФ и решений Суда, а из норм действующего российского законодательства. Как следует из Конституции РФ, Федерального конституционного закона РФ от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», Федерального конституционного закона № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации - судебный орган. Пункт 3 ст. 118 Конституции РФ запрещает создание чрезвычайных судов. Следовательно, Конституционный Суд не должен обладать чрезвычайными (не предусмотренными Конституцией РФ и законами) полномочиями.

Компетенция Конституционного Суда РФ определена в ст. 125 Конституции РФ. Существует мнение, что закрепление полномочий Конституционного Суда РФ непосредственно в Конституции РФ, в то время как полномочия остальных судебных органов закреплены специальными законами, позволяет считать Конституционный Суд РФ уникальным органом государственной власти, имеющим право осуществлять свои полномочия с достаточной степенью свободы усмотрения (произвольно, во внесудебной процедуре).

Однако, указанное обстоятельство свидетельствует только о том, что этот государственный институт для Российской Федерации нов и его правомочия имеют особое государственное значение. Закрепление их в Основном Законе означает, что его полномочия не могут быть изменены (сужены либо расширены) на уровне закона (в том числе конституционного).

Мировой опыт свидетельствует, что в странах, имеющих специализированный орган конституционной юстиции, объемы его правового регулирования равны или превышают объемы регулирования судебной власти в целом. Конституции подробно регулируют все аспекты его правового статуса: порядок формирования, компетенцию, виды решений и их последствия, основы процедуры обращения, систему взаимоотношений этого суда с другими органами государственной власти, включая иные суды (например, ст. 92 - 94 Основного Закона Германии, ст. 188 - 197 Конституции Польши).

Этот опыт воспринят и в Конституции РФ. Непосредственно в Конституции РФ закреплены правовые последствия актов Конституционного Суда РФ: акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции РФ международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению (п. 6 ст. 125).

То обстоятельство, что закон называет Конституционный Суд органом контроля, не превращает Суд в прокуратуру, которая вправе заниматься контролем и надзором произвольно и самостоятельно, без судебной процедуры, без соответствующих заявлений. Разграничение компетенции органов конституционного контроля и прокуратуры очевидно: прокурор надзирает за точным и единообразным исполнением законов, за законностью поведения, а Суд проверяет соответствие самих этих законов Конституции страны. Прокурор имеет дело с конкретными правоотношениями, а Суд - с их моделями, сконструированными законодателем и воспринятыми правоприменителем. Прокуратура действует в кругу законоприменения, Конституционный Суд работает в сфере правотворчества.

Суд придает своим решениям особый статус, но это не означает, что он обладает особыми (не предусмотренными законом) полномочиями. Согласно п. 2 ст. 118 Конституции РФ судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Каждый вид судопроизводства имеет свою подведомственность. То обстоятельство, что у Конституционного Суда есть полномочия по лишению юридической силы норм закона, не делает его суперсудом. Согласно действующим нормам Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ) и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ) суды общей юрисдикции и арбитражные суды Российской Федерации также обладают правом нормоконтроля и отмены нормативных актов. При этом они действуют в рамках судебной процедуры, детально регламентированной процессуальным законом. Эти судебные органы, отменяя незаконные нормативные акты и создавая таким образом пробел в правом регулировании общественных отношений, не восполняют его своими правовыми позициями, т.е. не играют роли нормотворцев.

С принятием Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» все сомнения относительно правовой природы Конституционного суда как органа, осуществляющего правосудие, отпадают полностью. Законодательство, регламентирующее конституционное судопроизводство, при всех особенностях, должно содержать основные процессуальные нормы, необходимые для деятельности любого суда.

Будучи судебным органом, Конституционный Суд РФ реализует свои функции самостоятельно, не подменяя собой других ветвей судебной власти и не надзирая за их деятельностью. Создание Конституционного Суда не означает появление «надинстанции» для остальных судов, хотя обычно его и называют первым в их ряду. По Конституции РФ и Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» никаких особых позиций Конституционный Суд не имеет, он занимает свою нишу, и не более того. В частности, Конституционный Суд не стал второй инстанцией для Конституционных (уставных) Судов субъектов РФ.

Таким образом, Конституционный Суд и по названию, и по сути является самостоятельным органом судебной власти, в связи с чем должен иметь те же властные правомочия и те же процессуальные ограничения, что и другие суды. Различия этих правомочий и ограничений должны быть жестко увязаны с характером его работы. Именно такой подход к Конституционному Суду РФ позволяет объективно оценивать его работу. В противном случае любой анализ его деятельности теряет смысл, так как «уникальность» предмета исследований нивелирует все известные критерии истинности и ложности, в связи с чем «черное», учитывая уникальность предмета исследования, легко выдать за «белое».

В Декларации о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы, принятой 9 декабря 1998 г. Генеральной Ассамблеей ООН, подчеркнуто, что основная ответственность за соблюдение прав человека лежит на государстве. При этом каждое государство должно обеспечивать эффективные гарантии прав и свобод. Для решения такой задачи государство обязано обеспечивать создание и развитие национальных учреждений по вопросам защиты прав человека и основных свобод на всей территории, находящейся под его юрисдикцией, в том числе института уполномоченных по правам человека.

В отношении термина «омбудсмен» существует несколько этимологических версий. В средневековом шведском языке слово «ombud» означало силу и авторитет. Норвежским словом «ombud» первоначально называлось лицо - посол или делегат, которое обращалось с посланием к народу от имени короля. Шведы и другие скандинавские народы переводили слово «омбудсмен» как «поверенный», «управляющий делами», «доверенное лицо». В средневековых германских племенах омбудсменами были лица, которым поручалось собирать штрафы с семей, виновных в преступлениях, в пользу семьи жертвы. Так или иначе, по прошествии времени основным смысловым значением омбудсмена стало понятие авторитетного представителя других лиц, защитника интересов слабых от нарушений со стороны сильных.

Институт уполномоченного по правам человека появился в Швеции в XIII в. Через семь столетий шведский термин «омбудсмен» используется в правовых актах ряда других государств. Многие страны ввели собственное наименование такого органа: Уполномоченный по гражданским правам (Польша), уполномоченные по правам граждан и по правам национальных и этнических меньшинств (Венгрия), Народная правозащита (Австрия), Адвокат народа (Румыния), Комиссар по делам администрации (Великобритания), Посредник (Франция), Защитник народа (Испания).

Исходя из места омбудсмена в государственно-правовой системе, порядка его назначения, подчиненности (подотчетности) той или иной ветви власти или отсутствия таковой, объема полномочий и т.д. выделяются три модели омбудсмена.

. Исполнительный омбудсмен. Он является органом исполнительной власти, назначается правительством или президентом, которому подконтролен и подотчетен. Это довольно редко встречающийся вариант, предполагающий превалирование исполнительной власти над законодательной, существует во Франции, где Медиатор назначается Советом Министров.

. Независимый омбудсмен. Он представляет собой особую и самостоятельную ветвь власти, уровень которой соответствует уровню законодательной, исполнительной и судебной власти. При этом он может быть назначен президентом или парламентом, но после назначения не подчиняется назначившему его органу. Такая модель омбудсмена существует в Португалии, Намибии и Нидерландах.

. Парламентский омбудсмен. Он находится в системе законодательной ветви власти, назначается (избирается) парламентом и подотчетен (подконтролен) ему. Выступает в качестве органа парламента, но обладает широкими полномочиями, придающими ему определенную самостоятельность и независимость от самого парламента. Основным направлением деятельности классического омбудсмена является контроль за деятельностью исполнительной власти и ее должностных лиц (в отличие от двух других моделей, в которых его контроль распространяется и на законодательную власть).

В зависимости от компетенции и объема надзорных функций выделяются две модели института омбудсмена:

) реактивная (реагирование на жалобы);

) агрессивная (проведение расследований по собственной инициативе).

Последняя в большей степени свойственна странам, недавно вступившим на путь демократических преобразований или принадлежащих к «третьему миру».

Отечественные правоведы обратили внимание на то, что в ходе государственного развития внутри механизма государства, наряду с законодательной, исполнительной и судебной, постепенно стала выделяться четвертая по значению, самостоятельная ветвь власти - контрольная власть. В качестве одного из органов этой контрольной власти, выделяясь из законодательной и приобретая самостоятельность и независимость от иных органов, и развивается институт омбудсмена.

Институт омбудсмена, являясь одним из элементов в системе политического и общественного контроля над аппаратом управления, наряду с другими контрольными институтами, не допускает отрыва бюрократии от общества, обеспечивает положение, при котором все более возрастающий государственный аппарат служит человеку, обществу, а не самому себе и не какой-либо элитарной группе.

При всех национальных отличиях основными функциями омбудсмена являются:

) содействие в восстановлении нарушенных органами государственной власти прав граждан;

) содействие эффективной работе государственной власти;

) функция посредника между обществом и властью;

) функция внесудебного разбирательства.

В России институт уполномоченных по правам человека создан и активно действует на федеральном уровне и в ряде субъектов Федерации.

Конституцией РФ права и свободы человека провозглашены высшей ценностью. Одновременно их защита является обязанностью всех органов государства (ст. 2). В Федеральном конституционном законе «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» предусмотрено, что в соответствии с конституцией (уставом), законом субъекта Федерации может учреждаться должность уполномоченного по правам человека в соответствующем регионе (ч. 1 ст. 5). Между тем практика воплощения приведенного положения в различных федеральных округах заметно отличается. Так, в Центральном федеральном округе должность уполномоченного по правам человека введена в 8 из 18 субъектов Федерации.

Уполномоченные по правам человека предусмотрены нормативными правовыми актами и учреждены в 7 из 11 субъектов Федерации в составе Северо-Западного федерального округа.

В Уральском федеральном округе уполномоченный по правам человека действует только в Свердловской области, т.е. в 1 субъекте Федерации из 6. В других субъектах Федерации округа такой институт до настоящего времени не создан, хотя представительными органами власти приняты соответствующие законодательные акты.

В Сибирском федеральном округе подобные должности учреждены в 6 из 12 субъектов Федерации. При этом уполномоченные по правам человека назначены в Республике Алтай, Алтайском и Красноярском краях, Иркутской, Кемеровской и Омской областях.

Должность уполномоченного по правам человека учреждена в 4 из 9 субъектов Дальневосточного федерального округа.

В Приволжском федеральном округе уполномоченные действуют в 10 из 14 субъектов Федерации округа.

В Южном федеральном округе должность регионального уполномоченного учреждена почти во всех субъектах Федерации округа, в 12 из 13 субъектов.

Регламентация деятельности названных государственных органов осуществляется в первую очередь конституциями (уставами) субъектов Федерации. Например, в соответствии со ст. 121 Устава Красноярского края Уполномоченный по правам человека в крае при осуществлении своих полномочий независим и неподотчетен каким-либо государственным органам, органам местного самоуправления и должностным лицам. Порядок назначения на должность и освобождения от должности Уполномоченного по правам человека в крае, его компетенция, организационные формы и условия его деятельности устанавливаются законом края. В свою очередь, Закон Красноярского края «Об Уполномоченном по правам человека в Красноярском крае» определяет правовой статус, порядок назначения на должность и освобождения от должности Уполномоченного по правам человека в Красноярском крае, его компетенцию, организационные формы и условия его деятельности.

Целесообразно обратить внимание, что в субъектах Федерации, где такая должность по различным причинам не введена, соответствующая деятельность осуществляется в иных организационных формах. Например, Указом губернатора Владимирской области от 10 июня 2002 г. № 18 создана Общественная комиссия по правам человека при главе субъекта Федерации, определены ее функции и состав. Аналогичный институт действует в Белгородской области, где Постановлением губернатора от 26 сентября 2003 г. № 10 образована комиссия по правам человека. Соответствующий орган создан распоряжением губернатора Ивановской области от 4 мая 2006 г.

Особенность правового статуса уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации состоит в том, что они являются связующим звеном между гражданским обществом и властью, между гражданином и чиновником; выступают в качестве своеобразного посредника между ними; осуществляют мониторинг действий органов государственной власти с позиции их соответствия закону; вырабатывают и предлагают государственным структурам рекомендации по совершенствованию деятельности; консультируют государственные структуры; способствуют распространению информации и правовому просвещению граждан по вопросам защиты их прав и свобод.

Рассмотрение законов субъектов Российской Федерации об Уполномоченных по правам человека указало на единство целей учреждения соответствующей должности, а именно: защита прав и свобод человека и гражданина, их соблюдение и уважение органами государства и их должностными лицами. Несмотря на обозначенные общие цели, в соответствующем региональном законодательстве предусматриваются различные наборы форм деятельности омбудсменов. Анализ этих форм позволил их унифицировать и свести в определенный перечень. А именно региональные омбудсмены способствуют: организации и осуществлению контроля, а также восстановлению нарушенных прав граждан; совершенствованию законодательства о правах человека и гражданина; международному и межрегиональному сотрудничеству в области защиты прав и свобод человека и гражданина; информированию населения о положении в области обеспечения и защиты прав и свобод человека; правовому просвещению в сфере прав человека и гражданина.

Региональные уполномоченные по правам человека, не подменяя собой иные органы, способствуют осуществлению правозащитной деятельности, повышают ее эффективность и приближают государственные органы к населению при решении различного рода проблем.

Анализ регионального законодательства показал, что наиболее урегулированными являются две формы деятельности региональных уполномоченных по правам человека - восстановление нарушенных прав граждан и совершенствование законодательства о правах человека и гражданина.

Содействие восстановлению нарушенных прав и свобод человека является одной из основных форм деятельности уполномоченных по правам человека в субъектах Федерации. Эта деятельность осуществляется через рассмотрение направляемых непосредственно региональному омбудсмену обращений (жалоб) от граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства, постоянно или временно проживающих на территории соответствующего субъекта РФ, организаций, а также физических и юридических лиц, если их обращения (жалобы) касаются вопросов соблюдения фундаментальных прав.

Законодательство субъектов Федерации предоставляет уполномоченному право выбора жалоб для рассмотрения. Он может: принять обращение (жалобу) к рассмотрению; передать обращение (жалобу) органу государственной власти субъекта РФ, органу местного самоуправления или должностному лицу, к компетенции которых относится разрешение обращения (жалобы) по существу; разъяснить заявителю средства, которые тот вправе использовать для защиты своих прав и свобод; мотивированно отказать в принятии обращения (жалобы) к рассмотрению.

Считаем, что усмотрение уполномоченного по правам человека при приеме жалоб играет существенную роль в понимании сущности его деятельности. Так, он принимает жалобы в том случае, когда заявитель уже исчерпал другие средства правовой защиты. Таким образом, рассматриваемый институт выступает дополнительным средством защиты граждан и не может подменять собой другие государственные инстанции. Усмотрение омбудсмена при приеме обращений (жалоб) также ограждает его от превращения в своеобразное «бюро жалоб», которое бы в противном случае ничем не отличалось от других служб по приему обращений.

Для восстановления нарушенных прав и свобод граждан уполномоченные по правам человека в субъектах Российской Федерации могут использовать различные способы. Так, соответствующие законы в той или иной формулировке закрепляют возможность омбудсмена обращаться к компетентным органам или должностным лицам за содействием в проведении проверки обстоятельств по жалобе, а многие законы предусматривают возможность проведения уполномоченным по правам человека самостоятельной проверки.

В законодательном порядке в субъектах Федерации также конкретизируются способы проверки уполномоченным по правам человека фактов по жалобе. Проанализировав соответствующую нормативную базу, можно выделить следующие из них: безотлагательный прием по вопросам своей деятельности руководителями и другими должностными лицами органов государственной власти субъекта Федерации и органов местного самоуправления, руководителями организаций, независимо от их организационно-правового статуса и формы собственности; беспрепятственно посещать органы государственной власти субъекта Федерации и органы местного самоуправления; запрашивать и получать от государственных органов субъекта Федерации, органов местного самоуправления, их должностных лиц, государственных и муниципальных служащих сведения, документы и материалы, необходимые для рассмотрения жалобы; получать объяснения должностных лиц органов государственной власти субъекта Федерации и органов местного самоуправления, государственных и муниципальных служащих по вопросам, подлежащим выяснению в ходе рассмотрения жалобы; проводить самостоятельно или совместно с компетентными государственными органами, должностными лицами проверку деятельности государственных органов субъекта Федерации, органов местного самоуправления, их должностных лиц, государственных и муниципальных служащих; поручать компетентным государственным учреждениям проведение экспертных исследований и подготовку заключений по вопросам, подлежащим выяснению в ходе рассмотрения жалобы; ознакомление с уголовными, гражданскими делами и делами об административных правонарушениях, решения (приговоры) по которым вступили в законную силу, а также с прекращенными производством делами и материалами, по которым отказано в возбуждении уголовных дел.

Не все указанные способы содержатся в соответствующем региональном законодательстве. Так, не могут получать объяснения от должностных лиц и государственных служащих Уполномоченные по правам человека Республики Башкортостан, Калининградской, Саратовской и Московской областей. Не могут поручить государственным учреждениям проведение экспертных исследований и подготовку заключений Уполномоченные по правам человека в Калмыкии, Кемеровской, Московской, Свердловской, Смоленской областях.

Одним из наиболее эффективных и результативных способов деятельности уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации выступает их инициатива принятия соответствующих мер в пределах компетенции при наличии информации о массовых или грубых нарушениях прав и свобод граждан, а также в случаях, имеющих особое общественное значение или связанных с необходимостью защиты интересов лиц, не способных самостоятельно использовать правовые средства защиты. Таким способом могут воспользоваться Уполномоченные в Республиках Башкортостан, Саха (Якутия), Татарстан, Красноярском крае, Амурской, Волгоградской, Кемеровской, Московской, Свердловской областях.

Из анализа законодательства субъектов Российской Федерации об уполномоченных по правам человека видно, что в качестве наиболее результативного итога рассмотрения обращения (жалобы) омбудсменом выступает решение, которое направляется соответствующему органу или лицу вместе с рекомендациями о мерах по восстановлению нарушенных прав и предотвращению подобных действий в дальнейшем.

Во многих региональных законах предусматривается право уполномоченных обращаться в суд по результатам рассмотрения соответствующей жалобы. Это также один из наиболее эффективных способов деятельности регионального омбудсмена. Он предусмотрен в Республиках Башкортостан, Татарстан, Астраханской, Волгоградской, Липецкой, Московской, Тюменской областях.

Далее рассмотрим следующую форму деятельности уполномоченного по правам человека в субъектах Российской Федерации - совершенствование законодательства о правах человека и гражданина. Данная деятельность выражается во внесении в законодательный орган субъекта Федерации предложений об изменении законодательства в сфере прав и свобод человека и гражданина либо о восполнении пробелов в нем. Исходя из анализа соответствующей нормативной базы, уполномоченный по правам человека в субъекте Российской Федерации либо сам обладает правом законодательной инициативы (Республика Татарстан, Московская, Пермская, Самарская области, Санкт-Петербург), либо обращается в региональный законодательный орган через субъект законодательной инициативы, как это предусмотрено в законах Ставропольского края, Амурской, Липецкой, Нижегородской областей.

Однако большинство уполномоченных по правам человека в субъектах Федерации не могут воспользоваться правом законодательной инициативы, так как оно не закреплено законодательно. Представляется, что наделение региональных омбудсменов законодательной инициативой является объективной необходимостью, поскольку это позволит, во-первых, сократить путь следования предложений уполномоченных по совершенствованию законодательства; во-вторых, исключить из данного процесса посредников (так как определенное время омбудсмен тратит на убеждение субъектов законодательной инициативы внести изменения в закон, последние же могут и не поддержать эти предложения). Наличие законодательной инициативы у регионального омбудсмена повысит правовой статус рассматриваемого института и отразится на эффективности его правозащитной функции.

Еще одной формой деятельности уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации является представление докладов о своей деятельности (ежегодного и специальных). Ежегодные доклады выступают источником информации для законодательного органа о состоянии дел с правами человека на территории субъекта Федерации; указывают наиболее существенные нарушения прав и свобод человека, а также на виновные государственные органы, органы местного самоуправления и их должностных лиц; содержат предложения и рекомендации по устранению нарушений прав граждан, совершенствованию законодательства о правах человека, развитию международного сотрудничества и правового просвещения в области прав и свобод человека и гражданина. Роль специального доклада состоит в том, что он акцентирует внимание на конкретной проблеме, возникшей в связи с нарушением того или иного конституционного права граждан или прав отдельных категорий граждан. В свою очередь, органы государственной власти субъекта Федерации, исходя из положений специального доклада, могут своевременно отреагировать и устранить негативные последствия, а в конечном итоге снять напряженность в обществе.

Итак, анализ форм и способов деятельности уполномоченных по правам человека в законодательстве субъектов Российской Федерации позволяет сделать вывод о наличии некоторых пробелов (отсутствие закрепления в законодательном порядке отдельных форм или способов деятельности), определяющих дальнейшее совершенствование института регионального омбудсмена. Представляется, необходимо закрепление во всех законах субъектов Российской Федерации об уполномоченном по правам человека определенного стандартного каталога форм и способов деятельности, объем которого законодатель субъекта Федерации не мог бы уменьшить по своему усмотрению. В связи с этим считаем целесообразным закрепление данного стандарта на уровне федерального законодательства в целях исключения создания неравных возможностей для граждан Российской Федерации по использованию рассматриваемого института для защиты своих прав и свобод. Отдельно следует отметить, что тем субъектам Российской Федерации, которые до сих пор не восприняли опыт учреждения должности уполномоченного по правам человека, целесообразно еще раз обратить пристальное внимание на функционирование данного института, проанализировать положительный и отрицательный опыт деятельности уполномоченных по правам человека в различных субъектах и все-таки пополнить ряды тех, которые уже имеют этот действенный субсидиарный элемент правозащитной региональной системы.

2.2 Прокуратура в системе органов государственной власти

В Конституции 1978 г. содержалась специальная глава 22, посвященная статусу прокуратуры в целом и определению основной ее функции, которая в целом регламентирует систему судебной власти.

По Конституции РФ 1993 г. прокуратура включена в гл. 7. На самом деле, прокуратура находится вне системы судебной власти; ее нельзя смешивать и тем более отождествлять с названной властью, рассматривать в качестве одного из институтов, инструментов судебной власти. Как отмечают Б.Н. Габричидзе и А.Г. Чернявский прокуратура имеет иную, чем судебные органы, правовую природу и функционально-целевое предназначение.

Несколько необычно то, что в ст. 129 Конституции РФ, посвященной статусу прокуратуры, нет даже упоминания о ее задачах и функциях, а идет речь только об организации и построении прокуратуры. Часть 5 ст. 129 предусматривает, что полномочия, организация и порядок деятельности прокуратуры в Российской Федерации определяются федеральным законом.

Новое конституционное регламентирование статуса прокуратуры охватывает только вопросы организации прокуратуры, причем в эту сферу внесены изменения принципиального характера. По Конституции РФ 1978 г. (с поправками 1980 - 1990-х гг.) предусматривалось назначение Генерального прокурора РФ Верховным Советом и утверждение его Съездом народных депутатов. Согласно же Конституции РФ 1993 г. Президент России представляет Совету Федерации кандидатуру Генерального прокурора. Совет Федерации, рассматривая предложенную Президентом на этот пост кандидатуру, вправе отклонить или принять (утвердить) ее. В случае отклонения Президент должен предложить на обсуждение новую кандидатуру. Президент вносит в Совет Федерации предложением об освобождении от должности Генерального Прокурора. Причем как при назначении на должность Генерального прокурора, так и при освобождении от должности окончательное решение по этому вопросу принимает Совет Федерации.

Поскольку Конституция 1993 г. закрепила принцип равноправия субъектов РФ, то произошли изменения и в порядке назначения на должности прокуроров среднего звена. По прежней Конституции РФ прокуроры республик в составе РФ назначались Генеральным прокурором РФ по согласованию с вышестоящими органами власти республик; прокуроры краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга назначались непосредственно Генеральным прокурором. Новая Конституция установила другой порядок: прокуроры субъектов РФ назначаются Генеральным прокурором РФ по согласованию с ее субъектами.

Таким образом, произошло своеобразное «выравнивание прав» субъектов РФ по вопросу назначения их прокуроров: стало обязательным согласование с ними кандидатур. Часть 3 ст. 129 не конкретизирует, с какими же органами государственной власти субъекта РФ должна быть согласована кандидатура на должность прокурора. Учитывая предусмотренный Конституцией порядок назначения Генерального прокурора России, можно предположить, что согласие на назначение лица на должность прокурора дает представительный орган государственной власти субъекта РФ.

В части 4 ст. 129 Конституции отмечено, что «иные» прокуроры назначаются Генеральным прокурором России. К числу «иных» относятся прокуроры, возглавляющие специализированные прокуратуры - транспортные, природоохранные и др.

Очень важен вопрос о порядке назначения руководителей районных и городских прокуратур - самой многочисленной категории прокуроров.

Статья 129 Конституции РФ не дает ответов на вопросы о том, относятся ли данные прокуроры к числу «иных», распространяется ли на их назначение рассмотренный выше порядок согласования. Если же следовать п. 2 ст. 13 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации», то прокуроры района, города назначаются непосредственно Генеральным прокурором РФ. Такой порядок (без согласования с властью субъекта РФ) мешает прокурору субъекта РФ нормально выполнять возложенные на него функции и обязанности. Как отмечают Б.Н. Габричидзе и А.Г. Чернявский надо искать пути «развязки» этого правового узла, исходя из интересов укрепления законности и обеспечения эффективности в работе прокуратуры как системы в целом.

В Законе «О прокуратуре Российской Федерации» сформулированы цели, задачи и полномочия прокуратуры. Статья 1 предусматривает, что в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура Российской Федерации осуществляет:

надзор за исполнением законов федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций, а также за соответствием законам издаваемых ими правовых актов;

надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, а также органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций;

надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие;

надзор за исполнением законов судебными приставами;

надзор за исполнением законов администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание и применяющих назначаемые судом меры принудительного характера, администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу;

уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации;

координацию деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.

Важным направлением деятельности прокуроров является их участие в рассмотрении дел судами. Осуществляя уголовное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя.

Необходимо заметить, что основополагающий принцип, на котором базируются прокуратуры Западной Европы звучит следующим образом: «Независимость от полиции, судебной системы, правительства (исполнительной власти)». Оспаривать данный принцип невозможно. Особенно в реалиях нашей коррумпированной жизни.

Независимость органов надзора за исполнением законов от исполнительной власти имеет в наших условиях особое значение. Хотя бы потому, что в общем числе нарушений законов, выявленных прокурорами в органах государственной власти и местного самоуправления, нарушения, допущенные исполнительными органами занимают особое место.

В связи с этим возникает ряд вопросов. Какова будет эффективность надзора за одной из структур исполнительной власти за законностью деятельности других структур той же системы? Смогут ли зависимые от этой системы чиновники объективно и беспристрастно выявлять и, главное, не скрывать, а официально фиксировать нарушения законов? И не только фиксировать, но и добиваться их устранения?

О независимости прокуратуры в системе органов власти, рассуждает исследователь Г. Чуглазов. В частности он отмечает: «Не следует забывать и проверенный российской действительностью постулат о том, что на всей огромной территории Российской Федерации необходимо единство законности, одинаковое ее понимание и осуществление во всех субъектах Федерации и у нас нет органа, кроме централизованной и независимой прокуратуры, способного обеспечить это единство».

Прокуратура действительно не вписывается ни в одну из ветвей государственной власти. Но в то же время этот так называемый недостаток в условиях советской, а затем и российской государственности дал ей возможность при выполнении возложенных на нее функций быть самостоятельным и независимым органом. Вместе с тем независимость любого органа государственной власти (особенно не выборного) в государстве не может быть абсолютной, поэтому Конституцией и федеральными законами предусмотрена система сдержек и противовесов, позволяющая удерживать баланс властей в нужном для данного этапа развития государства состоянии.

Установленные Законом РФ «О прокуратуре Российской Федерации» порядок назначения Генерального прокурора и прокуроров субъектов Российской Федерации и обязанность Генерального прокурора представлять ежегодный доклад палатам Федерального Собрания Российской Федерации опровергают существующее в умах противников независимой прокуратуры мнение о том, что Генеральный прокурор якобы никому неподконтролен. Но представляется, что для окончательного снятия вопроса о мнимой неподконтрольности прокуратуры в Закон «О прокуратуре Российской Федерации» необходимо включить положение о подотчетности Генерального прокурора Главе государства и Совету Федерации.

В результате такого дополнения станет ясно, при каком органе государственной власти выполняет свои задачи и функции прокуратура.

В связи с предложением о слиянии прокуратуры с Министерством Юстиции возникает вопрос, почему прокуратура должна быть при исполнительной власти, а не при законодательной и (или) Главе государства. Такое решение вопроса выглядит куда более логичным. Как известно, законы принимаются законодательной властью; Президент является гарантом Конституции, прав и свобод человека и гражданина, а Генеральный прокурор и подчиненные ему прокуроры заботятся о точном и неуклонном исполнении законов и обеспечивают защиту прав и свобод гражданина. Из этого можно сделать вывод, что полномочия прокуратуры являются одним из инструментов Главы государства, а также законодательной власти для реализации своих прав.

Заключение

В заключении настоящей работы, резюмируя изложенное, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, учитывая исторические российские традиции, на современном этапе наиболее сложной представляется проблема согласования «сильной» исполнительной власти с властью представительной, полномочия которой соответствовали бы смыслу и требованиям разделения властей и правовой государственности. Плохо, если исполнительная власть становится чрезмерно сильной, а роль законодательной власти декларативной. Но еще хуже, когда исполнительная власть оказывается слабой. Даже самая активная деятельность законодательной и судебной властей в таком случае не спасет страну от коррупции, кризисов, бедности, преступности.

Поэтому для того, чтобы система государственной власти была жизнеспособной, функционировала эффективно, необходима научно обоснованная, учитывающая отечественную специфику и мировой опыт программа системного реформирования государственной власти, которая отвечала бы требованиям демократии, гуманизма и эффективности.

Во-вторых, одним из шагов в восстановлении баланса государственной власти, на мой взгляд, является передача части полномочий от Президента РФ Государственной Думе и Правительству РФ.

Активизация работы законодательных органов, усиление, контрольных функций парламента, создание системы общественного контроля - это важнейшие шаги в реализации идеи разделения властей.

Создание сильных ветвей власти - законодательной и судебной - позволит сократить полномочия исполнительной власти, результативно контролировать ее.

В-третьих, разделение властей - это важнейшее условие и основной механизм функционирования государственной власти, выступает основой государственного строительства в высокоразвитых странах современного мирового сообщества. Распределение полномочий по осуществлению государственной власти между независимыми друг от друга органами вытекает из принципа правового государства. Существование правового государства невозможно без системы разделения власти, где власть судебная выступает гарантом соблюдения права самим законодателем и правоприменителем, где конституционное судопроизводство является необходимой частью государственного механизма, позволяющего реально воздействовать на функционирование самостоятельных ветвей власти - законодательной, исполнительной и судебной. Разделение государственной власти - не застывшая догма, а открыто к творческому применению в любой современной демократии.

В четвертых, существление Правительством РФ его полномочий, предусмотренных ч. 3 ст. 104 Конституции, сопровождается рядом до конца не разрешенных проблем.

Например, проведенный анализ законодательства позволяет говорить о важной роли заключений Правительства РФ. Это полномочие Правительства в законодательном процессе направлено на оказание серьезной помощи Федеральному Собранию в «отсечении» законопроектов, не обеспеченных финансовыми средствами; заключение Правительства Российской Федерации продолжает «сопровождать законопроект» на протяжении всех стадий законодательного процесса, являясь составным элементом системы взаимодействия системы сдержек и противовесов.

В связи с этим полагаем, что было бы целесообразно дополнить ч. 3 ст. 104 Конституции РФ фразой примерно следующего содержания: «Заключение по проекту такого федерального закона представляется Правительством РФ субъекту права законодательной инициативы в течение месяца с момента получения законопроекта. Если в течение указанного срока заключение не будет передано Правительством РФ ходатайствующему о том субъекту законодательной инициативы, считается, что Правительство РФ не возражает против принятия соответствующего федерального закона».

Российская Федерация, исходя из исторического опыта других государств и своего опыта, развивает собственную модель разделения государственной власти, отвечающую требованиям сегодняшнего дня.

Список использованной литературы

Нормативные правовые акты

1. Федеральный конституционный закон от 17.12.1997 № 2-ФКЗ (ред. от 29.01.2010) «О Правительстве Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Законодательство.

. Федеральный конституционный закон от 26.02.1997 № 1-ФКЗ (ред. от 10.06.2008) «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Законодательство.

. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 02.06.2009) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Законодательство.

. Федеральный закон от 05.08.2000 № 113-ФЗ (ред. от 21.07.2007, с изм. от 14.02.2009) «О порядке формирования Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Законодательство.

. Федеральный закон от 17.01.1992 № 2202-1 (ред. от 28.11.2009) «О прокуратуре Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Законодательство

. Устав Красноярского края от 05.06.2008 № 5-1777 // СПС КонсультантПлюс: Законодательство.

. Закон Красноярского края от 25.10.2007 № 3-626 (ред. от 26.06.2008) «Об Уполномоченном по правам человека в Красноярском крае» // СПС КонсультантПлюс: Законодательство.

Литература

8. Аграновский, А.В. Правовое регулирование безналичных расчетов в предпринимательской деятельности на территории Российской Федерации: Монография / А.В. Аграновский. М.: Издательство Московского университета, 2005. - 244 с.

. Баглай, М.В. Конституционное право Российской Федерации / М.В. Баглай, Б.Н. Габричидзе. М.: НОРМА, ИНФРА -М, 1996. - 800 с.

. Бахрах, Д.Н. Административное право России: Учебник для ВУЗов / Д.Н. Бахрах. М.: НОРМА, 2002. - 462 с.

. Бельский, К.С. Разделение властей и ответственность в государственном управлении / К.С. Бельский. М.: БЕК, 1990.

. Бельский К.С. Феноменология административного права / К.С. Бельский. М.: БЕК, 1995.

. Бобылев, А.Н. Исполнительная власть в России: Теория и практика ее осуществления / А.Н. Бобылев, Н.Г. Горшков, В.И. Ивакин. М.: ИД. «Право и государство», 2003. - 338 с.

. Бойченко, С.И. Органы прокуратуры и уполномоченные по правам человека в субъектах Российской Федерации: правовые основы сотрудничества / С.И. Бойченко // Адвокатская практика. 2009. № 3. С. 27 - 29.

. Бондарь, Н.С. Нормативно-доктринальная природа решений Конституционного Суда РФ как источника права / Н.С. Бондарь // Журнал российского права. 2007. № 4. С. 63 - 67.

. Бухарин Н. Разделение властей в странах центральной и юго-восточной Европы / Н. Бухарин // Власть. 2004. № 1. С. 69.

. Вагизов, Р.Г. Понятие омбудсмена (уполномоченного по правам человека) в современной правовой доктрине / Р.Г. Вагизов // Российская юстиция. 2008. № 11. С. 36 - 39.

. Власов, И.А. Конституционный Суд и парламент России / И.А. Власов // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1996. № 3-4. С. 45 - 49.

. Габричидзе, Б.Н., Чернявский А.Г. Органы государственной власти современной России: Учебное пособие / Б.Н. Габричидзе, А.Г. Чернявский. М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2003. - 367 с.

. Денисов, С.А. Формирование контрольной ветви государственной власти для противодействия коррупции / С.А. Денисов // Государство и право. 2002. № 3. С. 9 - 16.

. Ижуткина, И.В. Разделение властей как основа взаимодействия органов власти // Проблемы государственного строительства и права / И.В. Ижуткина / Под общ. ред. Г.В. Мальцева. М.: Юристъ, 2001. С. 78 - 86.

. Институт Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ: Учебное пособие / Под ред. А.Ю. Сунгурова. СПб.: ПИТЕР Пресс, 2003. - 220 с.

. Исполнительная власть в Российской Федерации. Проблемы развития / отв. ред. И.Л.Бачило. М.: Юристъ, 1998. - 299 с.

. Керимов, А.Д. Исполнительная власть в системе разделения властей / А.Д. Керимов // Гражданин и право. 2001. № 9-10. С. 19 - 23.

. Килясханов, И.Ш. Исполнительная власть в системе государственной власти // Актуальные проблемы административного и административно-процессуального права: Материалы научно-практической конференции / И.Ш. Килясханов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. С. 41 - 47.

. Клеандров, М.И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты» / М.И. Клеандров / Под ред. М.М. Славина. М.: НОРМА, 2008. - 298 с.

. Кокошкин, Ф.Ф. Русское государственное право в связи с основными началами общего государственного права / Ф.Ф. Кокошкин. М., 1908.

. Комутков, С.В. От единовластия к разделению властей / С.В. Комутков // Власть. 2005. № 1. С. 20 - 21.

. Конституционное право: Энциклопедический словарь / под ред. С.А. Авакьяна. М.: Юристъ, 2000. - 790 с.

. Конституция Российской Федерации: Энциклопедический словарь / Под ред. В.А. Туманова, В.Е. Чиркина, Ю.А. Юдина и др. М.: Юристъ, 1997. - 444 с.

. Лазарев, В.В. Теория государства и права / В.В. Лазарев. М.: Юристъ, 1998. - 422 с.

. Лапина М.А. Современная реформа системы государственного управления: Административно-правовой аспект / М.А. Лапина. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2007. - 307 с.

. Лузин, В.В. Президентская модель разделения властей (на примере США) / В.В. Лузин // Государство и право. 1999. № 3. С. 2 - 9.

. Лукьянчикова, Е.Ф. Особое нормотворчество законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации / Е.Ф. Лукьянчикова // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. № 9. С. 33 - 35.

. Малько, А.В. Стимулы и ограничения в праве / А.В. Малько. М.: Юристъ, 2004. - 250 с.

. Малько, А.В. Теория государства и права: Учебник / А.В. Малько. М.: Юристъ, 2001. - 566 с.

. Маркелова, Е.Г. Институт уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации / Е.Г. Маркелова. М.: Проспект, 2005. - 210 с.

. Мархгейм, М.В. Формы и способы деятельности уполномоченного по правам человека в субъектах Российской Федерации / М.В. Мархгейм, А.Е. Новикова // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. № 5. С. 27 - 30.

. Милушева, Т.В. Разделение властей как способ ограничения государственной власти / Т.В. Милушева // Правовая политика и правовая жизнь. 2005. № 3. С. 84 - 93.

. Моммсен, М., Нуссбергер А. Российский Конституционный Суд между правом и политикой / М. Моммсен, А. Нуссбергер // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 6. С. 65 - 69.

. Назарова, Е.А. Права военнослужащих как объект правозащитной деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации / Е.А. Назарова // Военно-юридический журнал. 2009. № 1. С. 43 - 46.

. Неправительственные правозащитные организации Российской Федерации: Справочник. М.: ПРИОР, 2002. С. 262.

. Николаев, Е.А. Конституционный Суд в системе государственной власти / Е.А. Николаев // Право и политика. 2001. № 11. С. 16 - 21.

. Нисневич, Ю.А. Государственная власть современной России / Ю.А. Нисневич. М.: Аспект Пресс, 2008. - 494 с.

. Нистен-Хаарала, С. Сравнение политических органов конституций России и балтийских стран - культурная обусловленность и стечение обстоятельств / С. Нистен-Хаарала // Мир России. 2004. № 3. С. 131 - 160.

. Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М.:НОРМА, 2001. - 480 с.

. Орлов, М. Нет прокуратуры - нет проблемы? / М. Орлов // Законность. 2003. № 1. С. 23 - 26.

. Петрухин, Н.Л. Проблема судебной власти в современной России / Н.Л. Петрухин // Государство и право. 2000. № 7. С. 5 - 12.

. Пилипенко, А.Н. Конституционная регламентация статуса исполнительной власти в зарубежных странах / А.Н. Пилипенко // Журнал российского права. 1997. № 11. С. 128 - 134..

. Проблемы общей теории права и государства: Учебник для ВУЗов / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М.: Норма, 2001. - 766 с.

. Путятина, А.Г. Законодательный процесс как сфера взаимодействия различных ветвей власти / А.Г. Путятина // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 17. С. 35 - 40.

. Ржевский, В.А. Судебная власть в Российской Федерации. Конституционные основы организации и деятельности / В.А. Ржевский, Н.М. Чепурнова. М.: НОРМА, 1998. - 384 с.

. Сасов, К.А. Споры о конституционности налоговых законов: полномочия Конституционного Суда Российской Федерации / К.А. Сасов / Под ред. М.Ф. Ивлиевой. М.: Статут, 2006. - 299 с.

. Селезнев, Г.Н. Вся власть - закону! / Г.Н. Селезнев. М.: Пресс Книга, 1997. - 266 с.

. Старилов, Ю.Н. Курс общего административного права. Т. 1 / Ю.Н. Страрилов. М.: Норма. 2002. - 440 с.

. Теория государства и права / под ред. Г.Н. Манова. М.: Юристъ, 1995. - 456 с.

. Тихомиров, Ю.А. Административное право и процесс: Полный курс / Ю.А. Тихомиров. М.: Юристъ, 1998. - 788 с.

. Тощенко, Ж.Т. Социология власти: генезис идей / Ж.Т. Тощенко // Социс. 2004. № 7. С. 12 - 23.

. Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации»: Комментарий / Ред. Л.А. Окуньков. М.: Юридическая литература, 1999. - 366 с.

. Чечулина, А.А. К вопросу об ограничении государственной власти / А.А. Чечулина // Право и политика. 2003. № 12. С. 58 - 62.

. Чиркин, В.Е. Законодательная власть / В.Е. Чиркин. М.: Норма, 2008. - 222 с.

. Чиркин, В.Е. Конституционный Суд / В.Е. Чиркин // Независимая газета. 1999.16 июня.

. Чиркин, В.Е. Контрольная власть / В.Е. Чиркин // Государство и право. 1993. № 4. С. 18 - 22.

. Чуглазов, Г. Прокуратура в системе органов государственной власти / Г. Чуглазов // Законность . 2003. № 2. С. 29 - 32.

. Шувалов, И.И. Правительство Российской Федерации как субъект федерального законодательного процесса / И.И. Шувалов // Статьи и тезисы докладов аспирантов и соискателей Института государства и права Российской академии наук. М.: НОРМА, 2002. С. 23 - 27.

. Эбзеев, Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд / К.С. Эбзеев. М.: Юристъ, 1996. - 388 с.

. Яхина, Ю.Х. Пределы полномочий Конституционного Суда Российской Федерации / Ю.Х. Яхина // Конституционное и муниципальное право. 1998. № 1. С. 18 - 21.

Судебная практика

68. Постановление Конституционного Суда РФ от 29.11.2006 № 9-П «По делу о проверке конституционности пункта 100 Регламента Правительства Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.07.2004 № 15-П «По делу о проверке конституционности части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, Губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 06.04.2004 № 7-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 87 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации и Постановления Правительства Российской Федерации от 17 июля 2001 года № 583 «О деятельности негосударственных организаций по лоцманской проводке судов» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановления Конституционного Суда РФ от 25.02.2004 № 4-П «По делу о проверке конституционности пункта 10 статьи 75 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и части первой статьи 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.11.2002 № 15-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта 1 пункта 3 и абзаца первого пункта 6 статьи 9 Закона Российской Федерации «О вынужденных переселенцах» в связи с жалобой гражданина М.А. Мкртычана» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 25.04.2001 № 6-П «По делу о проверке конституционности статьи 265 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.А. Шевякова» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 07.06.2000 № 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.1999 № 2-П «По делу о толковании статей 71 (пункт «г», 76 (часть 1) и 112 (часть 1) Конституции Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 22.04.1996 № 10-П «По делу о толковании отдельных положений статьи 107 Конституции Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 07.03.1996 № 6-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» в связи с жалобами граждан Р.И. Мухаметшина и А.В. Барбаша» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 03.05.1995 № 4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Определение Конституционного Суда РФ от 02.11.2006 № 537-О «По жалобе общества с ограниченной ответственностью «Новгородский филиал «Содружество» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 16.3. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

. Определение Конституционного Суда РФ от 02.03.2006 № 58-О «По жалобе гражданина Смердова Сергея Дмитриевича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 251 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс: Судебная практика.

Введение В Российском обществе административная реформа, укрепление вертикали власти, «усиление» государства оцениваются неоднозначно. Говоря о

Больше работ по теме: