Развитие туризма в эпоху Античности

 

Оглавление

Введение

.1 Социокультурные условия и предпосылки активизации путешествий в эпоху Античности

.2 Становление Страбона, как путешественника, географа и страноведа

. Общая характеристика путешествий Страбона и их влияние на развитие туризма в эпоху античности

.1 Путешествие в Италию

2.2Путешествие в Египет и Малую Азию

.Анализ трудов Страбона

3.1 Характеристика «Исторических записок»

3.2«География» Страбона как основной труд страноведения в эпоху Античности

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Путешествия и туризм - два неразрывно связанных понятия, которые описывают определённый образ жизнедеятельности человека. Это отдых, пассивное или активное развлечение, спорт, познание окружающего мира, торговля, наука, лечение и др. Однако всегда при этом присутствует характерное действие, определяющее и обосабливающее собственно путешествие от иных сфер деятельности, - временное перемещение человека в иную местность или страну, отличные от его обычного местонахождения или проживания.

За многовековую историю путешествий, географических открытий, промышленного освоения новых территорий, расширения мирохозяйственных связей были собраны многочисленные научные литературные материалы, отчёты и дневники. Они сыграли неоценимую роль в накоплении человеком знаний в различных областях науки, культуры, техники. У многих людей появляется потребность увидеть новые районы и страны, познакомиться с жизнью и обычаями их народов. Всё это послужило причиной возникновения особой формы путешествий - туризма.

Древний Рим внес свой вклад в историю туризма: богатство, изобилие и огромные территории империи были первостепенными составляющими, необходимыми для туризма. Римляне построили великолепную сеть дорог, по которым они могли путешествовать на лошадях на расстояние более 100 миль в день, чтобы посмотреть знаменитые храмы в регионе Средиземноморья, особенно пирамиды и памятники Египта. В период расцвета Римской империи для римлян из богатых семей поездка в Грецию зачастую была связана с необходимостью дополнить свое образование. Позднее путешествия в Грецию стали приобретать развлекательный характер: страна привлекала туристов фестивалями, атлетическими соревнованиями и другими видами увеселений и развлечений.

1.1 Социокультурные условия и предпосылки активизации путешествий в эпоху Античности

Перемещение богатых путешественников требовало соответствующей организации их отдыха. Особенно охотно посещались места с теплыми минеральными источниками.

Еще в I в. до н. э. в Римской империи возникли государственные постоялые дворы, находившиеся друг от друга на расстоянии одного дня езды на лошади. Они располагались в городах и на главных дорогах, по которым проезжали курьеры и государственные служащие из Рима, вплоть до Малой Азии и Галлии.

Уже у древних римлян имелась определённая классификация гостиничного хозяйства. Существовали два типа «пристанищ» в провинции и в самом Риме: один из них предназначался только для патрициев, другой - для плебеев. Во время поездок римляне пользовались специальными картами- путеводителями.

Однако упадок Римской империи (I в. н. э.) сопровождался и упадком туризма. Поток богатых путешественников сократился, дороги пришли в негодность, страна стала наполняться бандитами, ворами, сделавшими путешествия небезопасными. В течение последующих веков и до середины XV века главным видом путешествий было паломничество европейцев, которые путешествовали по святым местам континента.

Накопившиеся к началу нашей эры географические данные о различных странах наиболее полно были изложены древними географами Страбоном (63 г. до н. э. - 20 г. н. э.) и Клавдием Птоломеем (90168 гг. н. э.).

Страбон был свидетелем рождения Римской империи, поглотившей, вобравшей в себя весь эллинский мир, все его очаги в Греции, Малой Азии, на Боспоре (в Крыму). Творчество Страбона подвело итог эллинистической науке. И потому прав современный исследователь, говоря: «Мало найдется писателей, которым мы были бы больше обязаны, чем ему. Произведение Страбона - лебединая песня эллинизма; его глазами мы смотрим на этот мир в целом, когда он уже отошел в прошлое. Он не самостоятельный географ - он перерабатывает своих предшественников. Но пишет он хорошо и оказывается нейтральным и трезвым критиком… Велика масса сохраненных им сведений по серьезным вопросам - о географической теории, греческих полисах, экономике… Со времен Геродота не осталось другой такой красочной книги».

Книга имела право быть неопределенной по своему жанру, потому что была энциклопедией. Страбон собрал все, что знали в ту пору об обитаемой земле - ойкумене; он изложил все существующие мнения по так называемым теоретическим вопросам и споры о местонахождении того или иного пункта.

Задачи исследования: изучить биографию путешественника Страбона, описать его странствия и путешествия, рассмотреть его важнейшие труды.

В данной работе были рассмотрены книги: Феликс Арский «Страбон», М.С. Боднарский «Античная география», Дитмар «География» Страбона,

.2 Становление Страбона, как путешественника, географа и страноведа

Страбон происходил из Амасии в Понте, крупного эллинистического центра с большим греческим населением. Члены его семьи занимали высшие должности у понтийских царей. Прадед Страбона был полководцем Митридата Евпатора, а другой родственник - верховным жрецом в Коммагене, занимая второе место по значению после царя. Дед Страбона перешел на сторону римлян, но не получил за это награды, обещанной ему Лукуллом, так как сенат не утвердил под давлением Помпея распоряжений Лукулла в Азии.

Семья географа, придерживаясь римской ориентации, по-видимому, сумела сохранить благосостояние и пользовалась влиянием в римских кругах как в провинции, так и в самом Риме. В силу этого Страбон мог получить хорошее по тому времени философское образование и даже посвятить себя путешествиям и научным занятиям.

В ранней юности отец отправил будущего географа в Нису на Меандре слушать лекции по риторике и грамматике у Аристодема из Нисы, родственника Посидония и воспитателя сыновей Помпея. Учителем философии Страбона был перипатетик Ксенарх из Селевкии Киликийской. Страбон слушал Ксенарха, вероятно, в Александрии или в Риме, где он занимался также у грамматика Тиранниона из Амиса, которого называет «поклонником Аристотеля». Занятия у философов-перипатетиков не мешали будущему географу причислять себя к стоикам, так как при господствовавшем тогда эклектизме противоречия между школами сглаживались. С юных лет Страбон объездил много стран и всюду вел тщательные наблюдения. Так, он побывал в Нисе, в Катаонской Комане , в ущелье реки Пирама на Тавре , затем посетил Траллы, Гиераполь и Эфес.
И еще один человек повлиял на будущего географа философ Зенон, живший за два века до Страбона. Наш Зенон, так любовно именует он в своей книге этого основателя школы стоиков. Как истинный стоик, Страбон вел размеренную и разумную жизнь, не позволяя страстям вырываться наружу; заводил друзей и избегал наживать врагов; был осторожен в словах и поступках. И, как настоящий стоик, не участвовал в политической деятельности, предпочитая наблюдать за событиями со стороны. А видеть ему довелось многое. Юношей Страбон отправился в Рим. Много путешествовал по Италии, Египту. Не раз возвращался на родину. Чем занимался он все эти годы неясно. Известно лишь одно он смотрел, размышлял, записывал.
Первым сочинением Страбона были «Исторические записки», задуманные как продолжение «Истории» Полибия; «Записки» охватывали события от разрушения Карфагена и Коринфа и доходили, быть может, до битвы при Акциуме. Продолжением «Исторических записок» является «География», или «Географические записки», законченные около 7 г. до н. э.20, когда автор был уже 70-летним стариком. Вышел в свет труд Страбона, по-видимому, уже после его смерти, без последней авторской редакции.

В соответствии с требованиями эпохи и интересами образованных римских правителей Страбон решительно склонился к точке зрения Полибия. География для Страбона - наука практическая, цель которой - польза для властителей, поэтому он подчеркивает, что при написании своего труда он имел в виду «государственные интересы и пользу народа». Его «География» дает возможность государственным людям и полководцам изучать арену своей деятельности. Поэтому географ должен интересоваться преимущественно ойкуменой; общие же теоретические вопросы о земле в целом, относительно обитаемости других ее частей для него несущественны. Таким образом, Страбон держится узкопрактической точки зрения римлян, не любивших научных теорий, от которых не видно непосредственной пользы.

В западноевропейской науке одно время упрекали Страбона за отсутствие чувства художественной формы и безвкусицу. Нужно помнить, однако, что наш географ и не стремился к художественности, ставя себе совершенно другие задачи: деловитость и доступность изложения для читателей. Он не претендует на «литературность» и старается придерживаться сухого, умеренного аттицизма.

Метод и цель Страбона чисто описательные, совершенно в духе потребностей времени. Он не стремится к причинному объяснению явлений и к теоретическим построениям и гипотезам, но ограничивается разработкой «периплов» и «периегез», хорографических, исторических и мифологических сочинений. Вместо объяснения у него только констатация фактов и явлений, чем он особенно гордится: «Я излагаю, - говорит Страбон, - большинство исторических фактов лучше, чем другие, и дополняю по неведению пропущенное ими».

В соответствии со своим описательным методом Страбон стремится к максимальной точности, которая, по его мнению, достигается: 1) свидетельством очевидцев, 2) согласием источников. При расхождении источников предпочтение отдается какому-нибудь одному автору, на которого возлагается, так сказать, ответственность за достоверность известия.

Замысел его грандиозен, он задумал дать географическое описание всей ойкумены и исправить карту мира в соответствии с новыми научными данными, накопившимися со времен Эратосфена. По величию замысла, обилию и разнообразию материала колоссальный труд Страбона не имеет себе равных среди географических сочинений древности. Это - первая попытка сопоставить все географические сведения своего времени и дать их систематический обзор. Страбон располагал еще всем богатством эллинистической культуры; он мог пользоваться знаменитой Палатинской библиотекой в Риме. Большей частью из того, что дошло до нас от времени эллинизма, мы обязаны Страбону. Однако грандиозная задача оказалась ему не по плечу.

Природа не наделила его ярким талантом писателя, способностью к оригинальному мышлению, его сила была в другом: в скрупулезности, в умении собирать и обобщать факты, во всесторонней образованности во всем том, что греки называли энциклопедичностью

Страбон, видимо, уже в юности видел в себе ученого. Не кабинетного сухаря, погруженного в пыльные свитки папирусов, а пытливого наблюдателя. Наука требовала знаний и добросовестности, терпения и спокойствия. Чтобы собрать факты, нужно время; чтобы осмыслить их, - годы, и не простые, а зрелые, умудренные опытом. Поэтами рождаются, учеными становятся.

.Общая характеристика путешествий Страбона и их влияние на развитие туризма в эпоху Античности

античность путешествие страбон туризм

2.1Путешествие в Италию

Если корабль, доставивший Страбона в Италию, бросил якорь в Брундизии, «куда прибывают все, чей путь лежит в Рим», то в столице тот мог появиться дней через десять. Вряд ли он особенно торопился. Во-первых, не было нужды. А во-вторых, он хотел, вероятно, по дороге все внимательно осмотреть и запомнить. Как знать, не тогда ли зародилась у него мысль собрать воедино сведения о разных краях, дополнить их собственными впечатлениями и написать книгу, одинаково похожую на исследование и путевой очерк.

«Поблизости от Таррацины (Террачина), если идти по направлению к Риму, вдоль Аппиевой дороги проведен канал, во многих местах наполняющийся водой из болот и речушек». «Город Ланувий лежит на правой стороне Аппиевой дороги, откуда видно море». Так явно мог писать только очевидец, не спеша оглядывающийся по сторонам.

Не обремененный государственными обязанностями, Страбон мог беззаботно удовлетворять свою любознательность. Если ночь настигала его в пути, он клал на землю матрац, на него - подстилку и укрывался плащом. Не всем ведь доступно странствовать в собственной коляске и везти с собой рабов, одежду, постель, домашнюю утварь и даже переносные палатки.

В «вечный город» Страбон приехал впервые в 44 году до н. э. В тот год заговорщики убили Гая Юлия Цезаря. Оценить Юлия Цезаря Страбон пока не в состоянии. Он сделает это полвека спустя. Спокойно, без эмоций расскажет он о его походах, строительной и административной деятельности. Он не станет подчеркивать его заслуги и осуждать соперников диктатора. Он постарается сохранить объективность.

Но все это - впереди. А пока во взбудораженном Риме Страбон завязывает полезные знакомства, посещает знатные дома. И изучает город. Конечно же, он обращает внимание на необычный столб, воздвигнутый на Форуме. Это ведь тоже наследие Юлия Цезаря. Стремившийся к установлению строгого порядка, правитель Римского государства решил измерить всю его территорию. Этим занимался по его настоянию астроном Созиген, пригласивший из Египта специальных землемеров. Дороги были снабжены указателями - каменными столбами, обозначавшими расстояние в милях (римская миля - 1480 метров) от Римского форума.

С конца I века до н. э. странствовать стало намного удобней. Туризм становился привычным и модным. Особые бюро предоставляли желающим указатели, справочники, путеводители. Географические карты изображались на стенах, одна из таких карт украшала стену римского дворца. Походные же справочники приобретали иногда довольно неожиданную форму, - например, серебряного сосуда, украшенного маршрутом от Гадеса (Кадиса, на юге Испании) до Рима с указанием всех промежуточных станций и расстояний между ними.

Италию Страбон изучил основательно - и не только по путеводителям. Он читал и научные сочинения, и «Периплы», в которых описывались берега различных морей, и предназначенные для мореходов «Гавани». Не пренебрегал он и распространенными в ту пору произведениями особого жанра - «рассказами путешественников», которые, по замечанию одного из исследователей, были «оборотной стороной географии». Тип подобных рассказов установил Антифан из Берги (III век до н. э.), вполне серьезно поведавший читателям о стране, где так холодно, что осенью слова замерзают в воздухе и вы не услышите, что сказано, пока весной они не оттают. «Это - бергская история» - такую поговорку придумали греки для обозначения явной «утки». Но и среди фантастических вымыслов Страбон старался отыскать зерна истины. Для этого приходилось сравнивать, сопоставлять известия разных авторов. А еще лучше - проверять самому.

Он ездил один и в сопровождении друзей, которыми обзавелся в Риме (среди них - полководец Публий Сервилий Исаврийский, историк Феофан Митиленский, сопровождавший в походах Помпея, будущий префект Египта Элий Галл и, возможно, поэт Гораций). Страбон не знал еще, чему посвятит себя, но уже тогда тщательно собирал все, что относится к истории и географии.

Страбон странствовал всю жизнь. Он обошёл и изъездил Каппадокию и Фригию (в Малой Азии), побывал в горах Тавра и у подножия Кавказа, на берегах Ионии (в Эфесе), на Кикладских островах, в Коринфе. Обо всех этих местах он столь же подробно повествует, как и о других, добавляя лишь одну фразу: «Когда я там находился…» Увы, ни разу не сказал он так об Афинах.

«Сам город Афины представляет собой скалу, находящуюся на равнине и окруженную строениями. На скале расположены святилище Афины, древний храм Афины Полиады и построенный Иктином Парфенон, в котором стоит статуя Афины из слоновой кости - произведение Фидия. Однако если я начну описывать множество достопримечательностей этого города, воспетых и прославленных со всех сторон, то боюсь зайти слишком далеко и отклониться от поставленной в моем сочинении темы».

Вот все, что говорится о самом знаменитом городе Эллады. Ошеломляющая сдержанность.

Ни один писатель древности не сообщает о том, что пресловутые «семь чудес света» являлись целью путешествий и входили в специальный маршрут. Но в отдельности то или иное «чудо» старались посмотреть многие. И Страбон не составил исключения. В его эпоху твердо знали, что «чудес» действительно семь. Впервые их назвали так в III веке до н. э., но долго не было единодушия из-за того, что включать в их число.

Не вызывали споров пирамиды, храм Артемиды Эфесской. Колосс Родосский, статуя Зевса Олимпийского и мавзолей в Галикарнасе. Висячие сады Семирамиды нередко заменяли стенами Вавилона, а вместо Фаросского маяка чудом называли Александрийскую библиотеку или алтарь Зевса в Пергаме.

Страбон поведал о пяти сооружениях, удостоенных звания «чудес света», - поведал неторопливо, не слишком обстоятельно и без всякого восторженного трепета. Садов в Вавилоне в ту пору уже не существовало. Статуе Зевса Олимпийского, созданной Фидием в 30-х годах V века до н. э., он уделил немало хвалебных строк.

Скороговоркой сообщает он, что мыс острова Фароса - «это скала, омываемая морем; на ней находится удивительная по своей архитектуре многоэтажная башня из белого мрамора. Башню эту принес в дар Сострат из Книда, друг царей, ради спасения мореходов, как гласит надпись». Ни слова о том, когда создан маяк (в 280 году до н. э.), какова его высота (сто двадцать метров), как сложная система металлических зеркал усиливала свет от огня, распространяя его на пятьдесят- шестьдесят километров. Все маяки, которые потом создавали античность и средневековье, явились лишь жалким подобием Фаросского. Чуть подробнее поведал он об Артемисионе - храме Артемиды в Эфесе.

В Карии (на юго-востоке Малой Азии) Страбон не был. Но о столице ее - Галикарнасе - сообщает подробно и с удовольствием. Особенно - о гробнице царя Мавзола, умершего в 353 году до н. э. Усыпальницу эту (достигавшую сорока шести метров в высоту и семидесяти семи в длину) соорудила жена (она же и сестра) царя Артемисия, сумевшая привлечь к работе Скопаса, Леохара и других выдающихся мастеров. Их искусство и превратило гробницу в «чудо света» (просуществовавшее до XV века и оставившее в лексиконе величественное слово «мавзолей», обязанное своим происхождением ничтожному, забытому царьку).

По соседству с Карией, на острове Родосе, высилась когда-то тридцатишестиметровая статуя бога солнца Гелиоса, покровителя родосцев. Стройный юноша с лучистым венцом на голове, поднявшись во весь свой невероятный рост, приложив руку ко лбу, напряженно всматривался вдаль. Статуя рухнула в 22 году до н. э., не выдержав землетрясения. И поднять бронзового гиганта, у которого оказались перебиты ноги, не удалось. Тем не менее и через триста лет Плиний Старший напишет: «Даже теперь, когда Колосс лежит на земле, он поражает и восхищает». А Страбон с уважением отметит: «Колоссальная статуя Гелиоса лежит на земле, поверженная землетрясением и переломленная у коленей. Это - самое лучшее из дароприношений богам, во всяком случае статуя всеми признается как одно из семи чудес света».

2.2Путешествие в Малую Азию и Египет

Страбон странствовал всю жизнь. Он обошёл и изъездил Каппадокию и Фригию (в Малой Азии), побывал в горах Тавра и у подножия Кавказа, на берегах Ионии (в Эфесе), на Кикладских островах, в Коринфе. Обо всех этих местах он столь же подробно повествует, как и о других, добавляя лишь одну фразу: «Когда я там находился…» Увы, ни разу не сказал он так об Афинах.

«Сам город Афины представляет собой скалу, находящуюся на равнине и окруженную строениями. На скале расположены святилище Афины, древний храм Афины Полиады и построенный Иктином Парфенон, в котором стоит статуя Афины из слоновой кости - произведение Фидия. Однако если я начну описывать множество достопримечательностей этого города, воспетых и прославленных со всех сторон, то боюсь зайти слишком далеко и отклониться от поставленной в моем сочинении темы».

Вот все, что говорится о самом знаменитом городе Эллады. Ошеломляющая сдержанность.

Ни один писатель древности не сообщает о том, что пресловутые «семь чудес света» являлись целью путешествий и входили в специальный маршрут. Но в отдельности то или иное «чудо» старались посмотреть многие. И Страбон не составил исключения. В его эпоху твердо знали, что «чудес» действительно семь. Впервые их назвали так в III веке до н. э., но долго не было единодушия из-за того, что включать в их число.

Не вызывали споров пирамиды, храм Артемиды Эфесской. Колосс Родосский, статуя Зевса Олимпийского и мавзолей в Галикарнасе. Висячие сады Семирамиды нередко заменяли стенами Вавилона, а вместо Фаросского маяка чудом называли Александрийскую библиотеку или алтарь Зевса в Пергаме.

Страбон поведал о пяти сооружениях, удостоенных звания «чудес света», - поведал неторопливо, не слишком обстоятельно и без всякого восторженного трепета. Садов в Вавилоне в ту пору уже не существовало. Статуе Зевса Олимпийского, созданной Фидием в 30-х годах V века до н. э., он уделил немало хвалебных строк.

Скороговоркой сообщает он, что мыс острова Фароса - «это скала, омываемая морем; на ней находится удивительная по своей архитектуре многоэтажная башня из белого мрамора. Башню эту принес в дар Сострат из Книда, друг царей, ради спасения мореходов, как гласит надпись». Ни слова о том, когда создан маяк (в 280 году до н. э.), какова его высота (сто двадцать метров), как сложная система металлических зеркал усиливала свет от огня, распространяя его на пятьдесят- шестьдесят километров. Все маяки, которые потом создавали античность и средневековье, явились лишь жалким подобием Фаросского. Чуть подробнее поведал он об Артемисионе - храме Артемиды в Эфесе.

В Карии (на юго-востоке Малой Азии) Страбон не был. Но о столице ее - Галикарнасе - сообщает подробно и с удовольствием. Особенно - о гробнице царя Мавзола, умершего в 353 году до н. э. Усыпальницу эту (достигавшую сорока шести метров в высоту и семидесяти семи в длину) соорудила жена (она же и сестра) царя Артемисия, сумевшая привлечь к работе Скопаса, Леохара и других выдающихся мастеров. Их искусство и превратило гробницу в «чудо света» (просуществовавшее до XV века и оставившее в лексиконе величественное слово «мавзолей», обязанное своим происхождением ничтожному, забытому царьку).

По соседству с Карией, на острове Родосе, высилась когда-то тридцатишестиметровая статуя бога солнца Гелиоса, покровителя родосцев. Стройный юноша с лучистым венцом на голове, поднявшись во весь свой невероятный рост, приложив руку ко лбу, напряженно всматривался вдаль. Статуя рухнула в 22 году до н. э., не выдержав землетрясения. И поднять бронзового гиганта, у которого оказались перебиты ноги, не удалось. Тем не менее и через триста лет Плиний Старший напишет: «Даже теперь, когда Колосс лежит на земле, он поражает и восхищает». А Страбон с уважением отметит: «Колоссальная статуя Гелиоса лежит на земле, поверженная землетрясением и переломленная у коленей. Это - самое лучшее из дароприношений богам, во всяком случае статуя всеми признается как одно из семи чудес света».

И наконец, древнейшее «чудо» (единственное, сохранившееся до наших дней) - египетские пирамиды, две из которых (Хеопса и Хефрена), по словам Страбона, «тоже причисляют к семи чудесам света - ведь они достигают стадия в высоту, четырехугольные по форме, а высота их немного больше длины каждой из сторон» (на самом деле высота пирамиды Хеопса - 147 метров, а длина сторон - 233 метра).

Удивительно, что Страбон ни единым словом не обмолвился о Большом сфинксе - высеченном из скалы двадцатиметровом существе с туловищем льва и головой человека (как считают - фараона Хефрена). «Отцом трепета» почтительно назовут его арабы. У Страбона он не вызвал даже простого интереса.

Можно предположить, что Страбон и в самом деле не хотел писать об общеизвестном, особенно если это не было непосредственно связано с чисто географическими задачами. Зато когда он касался фактов и событий, не находивших отражения у его предшественников, обычная его сдержанность исчезала, и суховатый ученый уступал место наблюдательному и словоохотливому рассказчику.

Простирается до Нила горный хребет, отсюда можно ясно видеть пирамиды на противоположном берегу реки у Мемфиса. Существует в Мемфисе и Сарапий, находящийся в очень песчаном месте, так что ветры нагромождают там песчаные холмы. Одни сфинксы, которых я видел, засыпаны этими песками даже до головы, другие же видны только до половины; отсюда можно заключить об опасности, если песчаный вихрь застигнет путника, идущего к святилищу. Город Мемфис - большой и густо населенный, второй после Александрии, с населением из людей смешанной расы, подобным тому, которое живет вместе в в Александрии. Есть там и озера, лежашие перед городом и дворцами, которые теперь разрушены и опустели; они построены на возвышенности и доходят до нижнего основания города; к городу примыкают парк и озеро.
Египет отличался издревле миролюбием вследствие того, что он был самодовлеющей страной, недоступной для вторжении чужестранцев, так как с севера он защищен лишенным гаваней побережьем и Египетским морем, а с востока и запада, как я сказал, пустынными горами Ливии и Аравии. В остальных частях по направлению к югу обитают троглодиты, блеммии, нубийцы и мегабары - эфиопы, живущие выше Сиены. Это - кочевники; они немногочисленны и невоинствениы, хотя древние считали их такими за то, что они часто разбойнически нападали на беззащитных людей.
В Египте Страбон бывал не раз. Он подолгу жил в Александрии - знаменитом центре науки и культуры, который тоже гордился своим прошлым. Его он исходил вдоль и поперек и описал столь детально, что сейчас без труда по этому описанию можно составить план города, созданного в конце IV века до н. э. в дельте Нила к вящей славе македонского царя-завоевателя, милостиво разрешившего почитать себя как бога.

.Анализ трудов Страбона

3.1Характеристика «Исторических записок»

Страбон отдает на суд читателей «Исторические записки» в сорока трех книгах. Преклоняясь перед Полибием и его «Всеобщей историей», Страбон сознательно объявляет себя продолжателем греческого историка и начинает свое сочинение с того, на чем тот остановился, - с 146 года до н. э., года гибели Карфагена и присоединения Эллады к Риму. Прием довольно обычный для античных времен. За три с половиной века до Страбона точно так же поступил историк Ксенофонт. Продолжая незавершенную «Историю Пелопоннесской войны» Фукидида, он откровенно начал свою «Греческую историю» словами: «Через несколько дней после этого…»

Исторический труд Страбона охватывает почти столетие - одно из самых бурных в неспокойной истории Римского государства. На него приходятся два крупных восстания рабов в Сицилии и грозное восстание Спартака, борьба за власть между Марием и Суллой и диктатура последнего, войны Рима в Испании, Галлии, Британии, в Африке, на Востоке, подчинение всего Средиземноморья; возвышение Гнея Помпея и Юлия Цезаря, отчаянная борьба между ними и гибель сначала одного, а затем второго, возвышение Антония и Октавиана и снова гражданская война, последним актом которой стала битва при Акции в 31 году до н. э.; после нее в державе, измученной убийствами, разрушениями, заговорами, воцарился долгожданный мир. Его, естественно, связали с именем победителя - Октавиана, будущего императора Августа.

Страбон остановился именно на этом рубеже. Возможно, просто потому, что завершил свое сочинение как раз в ту пору. А может быть, он сознавал истинное значение случившегося и видел в победе Октавиана куда более глубокий смысл, то есть понял, что наступила новая эпоха, когда фактически власть принадлежит полководцу, поддержанному армией, но сохраняющему видимость старого республиканского устройства. Все, что произошло после 31 года, Страбон мог наблюдать непосредственно. В 29 году до н. э. Октавиан вернулся в Рим как спаситель отечества, положивший конец междоусобицам, как непобедимый военачальник, одержавший славные победы над всеми соперниками.

.2«География» Страбона как основной труд страноведения в эпоху Античности

"География" Страбон, дошедшая до нас почти целиком- единственное сочинение, дающее нам понятие о том, чем была географическая наука в то время, а равно знакомящее нас и с предшествующей историей науки, и с различными в ней направлениями

По Г. А. Стратановскому, «География» принадлежит к жанру «памятных записок», являясь научно-практическим сочинением. Трактат Страбона отражает римское практическое мировоззрение, не терпящее научных теорий, от которых нет немедленной пользы. По стилю Страбон напоминает Диодора Сицилийского или Дионисия Галикарнасского - он сух и безыскусственен.

Критический метод Страбона легко реконструируется: критика его направлена на изыскание противоречий в источниках, которые потом исследуются методами школьной логики. Страбон может страницами цитировать тех или иных авторов, а затем объявить их негодными. Метод его сугубо описательный, Страбон ограничивается констатацией фактов и явлений. Источников своих он никогда не скрывает, но зачастую изменяет порядок чужих мыслей или комбинирует отдельные места. О естественной производительности описываемых земель Страбон не говорит с той обстоятельностью, которую считали необходимой Аристотель и Феофраст. Вообще описание земель у Страбона далеко не равномерно; внимание его нередко останавливается на предметах маловажных или анекдотических, но для тогдашнего читателя занимательных. В нападках на предшественников он нередко переступает меру спокойной и основательной критики, бывает придирчив и мелочен в полемике, например с Гиппархом или Посидонием.

Страбон не может быть назван самостоятельным исследователем, но также не может быть назван и компилятором. Его задачей было дать географическое описание всей античной Ойкумены, исправив при этом карту мира сведениями, накопившимися со времён Эратосфена. Это - первая попытка сопоставить все географические сведения своего времени и дать их систематический обзор, именно поэтому основной блок литературы периода эллинизма нам известен только из цитат, приводимых Страбоном.

Его «География» не только самое крупное из античных сочинений такого рода, она - одна из немногих, почти полностью дошедших до нас работ. Наконец, она сохранила выдержки из трудов более древних авторов, которые подчас известны только благодаря Страбону.

Пифей из Массалии (Марсель)… Выдающийся греческий путешественник, географ и астроном IV века до н. э. Первый, кто, проникнув за Геркулесовы столбы (Гибралтар), двинулся дальше не на юг, как обычно делали финикийцы, а на север. Человек, открывший Британские острова, описавший берега Северного моря и ощутивший на себе дыхание Арктики. Цель его странствий неизвестна. Неясен и точный маршрут. Но из замечаний античных авторов явствует, что он многое сделал и для географии, и для астрономии: обнаружил новые земли, определил координаты ряда пунктов в северных широтах, измерил для них полуденную высоту Солнца и т. п. Данные Пифея учитывали крупнейшие ученые - Эратосфен, Гиппарх, историк Диодор Сицилийский. Но после завоевательных походов римлян, в I веке до н. э., выяснились многие ошибки и неточности в рассказе Пифея, и ему вообще перестали доверять.

Страбон писал через триста лет после него. Ему казалось невероятным, чтобы «человек честный, и притом бедняк, мог проплыть и пройти столь большие расстояния, дойти до пределов моря и исследовать всю часть Европы, лежащую на севере». И Страбон решительно объявляет Пифея выдумщиком, сознательно или без злого умысла вводящим людей в заблуждение. Но, уличая Пифея в погрешностях и грубых искажениях, Страбон волей-неволей вынужден излагать его сочинения - своего рода отчеты о плаваниях. Опровергая чужие доводы, он должен сначала познакомить с ними читателя. Произведения мореплавателя из Массалии не сохранились. Редкие цитаты из них встречаются у более поздних, как правило, враждебно настроенных к нему авторов, чаще всего именно у Страбона.

Евдокс из Кизика… Легендарный мореплаватель II века до н. э., совершивший путешествия в Индию и якобы обогнувший Африку. Страбон убежден, что рассказы о его плаваниях - чистейшая ложь, плод отчаянной фантазии. И тем не менее добросовестно цитирует обширный текст из произведения греческого географа, философа и астронома II-I веков до н. э. Посидония, благодаря которому и стали известны плавания Евдокса.

Артемидор из Эфеса… В 104 году до н. э. появилось его сочинение, предназначенное для путешественников и мореходов. Называлось оно «Перипл» (т. е. «плавание вокруг»), и в нем греческий географ описывал берега Средиземного и Красного морей, которые сам исследовал во время своих экспедиций. Труд его не отличался особой оригинальностью. В нем наряду с личными наблюдениями много ссылок на другие работы, сухих перечней местностей с указанием расстояний между ними. Но все же это был ценный справочник, которым, очевидно, пользовались весьма охотно. Во всяком случае даже через пятьсот лет он все еще вызывал интерес, и географ Маркиан из Гераклеи сделал из него краткие извлечения.

Произведение Артемидора не сохранилось. А от работы Маркиана дошли до нас лишь разрозненные отрывки. Больше всего цитат из Артемидора мы находим в «Географии» Страбона. Артемидора привлекает Страбон, когда ему нужно проверить сведения других авторов. Он пользуется его данными, когда рассказывает об Иберии (Испания), Геркулесовых столбах, побережье Галлии (Франция), об Италии, Греции, Кикладских островах, Колхиде, Малой Азии, Индии, Аравии, Египте, Эфиопии, северном побережье Ливии (Африка), когда рассуждает о размерах Сицилии, Пелопоннеса, о протяженности пути от Греции до Истра (Дунай), от Греции до Италии.

Совершив по часовой стрелке полный круг, Страбон возвращается (с востока на запад) к исходной точке - к северо-западной оконечности Африки и Гибралтару. И путешествие по всей известной в ту пору ойкумене он совершает рука об руку с Артемидором.

Полибий из Мегалополя (Аркадия)… Пелопоннесский грек, увезенный в 168 году до н. э. в Рим в качестве заложника, написал там «Всеобщую историю», изложив в ней события с 220 до 146 года. Это была первая в точном смысле слова всемирная история, охватывавшая весь доступный кругозору автора тогдашний мир. Географии уделялось в ней немало места, поскольку она, как и история, по мнению Полибия, ценна прежде всего тем, что помогает решать практические задачи. Историки должны знать географию не хуже полководцев. И он с гордостью сообщает о своих путешествиях в Испанию и Галлию, к берегам Ливии и Понта (Черное море). Географические наблюдения широко рассыпаны по его труду. Но, словно не желая отвлекаться, основную массу географических сведений автор собрал воедино в тридцать четвертой книге своего произведения, включавшего сорок книг. Увы, целиком до наших дней дошли только пять из них. От остальных сохранились более или менее значительные фрагменты. Тридцать четвертая книга канула в Лету. От нее не осталось и следа. Кроме… сочинения Страбона. Повествуя о Греции, Испании, Черном море, Балканах (до Дуная) и особенно об Италии, Страбон щедро цитирует Полибия, как правило, полностью соглашаясь с его описаниями и оценками. Многие объяснения природных и исторических явлений он, не скрывая того, прямо заимствует у него, всячески подчеркивая, так сказать, идейную близость между ними (оба исповедовали учение стоиков).

Эратосфен из Кирены (Ливия)… Знаменитый астроном, математик, географ и философ. Руководитель Александрийской библиотеки. Человек, который вместо прежних терминов-«период» («обход»), «периегеса» («объезд») и «перипл» - ввел в научный обиход простое и удобное слово «география».

Ученый вывел эту отрасль человеческого знания за рамки простого описания местности, дав ей подлинно научную основу. Он стал родоначальником особого - математического - направления в географии, из которого позднее развились геодезия и картография. Страбон хвалит Эратосфена за то, что он «ввел» в географию математику и физику, т. е. заложил ее естественнонаучную основу. Впервые именно Эратосфен, измерив дугу меридиана, проходившего через египетские города Сиену и Александрию, вычислил с поразительной точностью окружность земного шара - она равнялась у него 39 690 тысячам километров против нынешних 40 009 тысяч - и определил положение обитаемой суши на его поверхности, создав наиболее полную и точную для своего времени (III век до н. э.) карту. Суша на ней выглядела как остров, окруженный со всех сторон Мировым океаном; длина этого острова, измеренная по параллели, проведенной через остров Родос (от Испании до устья Ганга), больше чем вдвое превышала ширину: вертикаль проходила через Византий (будущий Константинополь, современный Стамбул), Родос и Александрию до границ Эфиопии.

Современники наградили Эратосфена иронически-почетным прозвищем «Бэта» (вторая буква греческого алфавита). Они всерьез полагали, что он слишком многосторонен в своих познаниях, чтобы в чем-то быть первым. История рассудила иначе, оценив Эратосфена как выдающегося ученого. В том числе и как первоклассного географа, во многом определившего дальнейшее развитие своей науки, которую он очищал от мифов, сказок и красочных небылиц, стремясь придать ей как можно более точный характер.

Сочинение Эратосфена «Географика» (т. е. «Географические записки»), состоявшее из трех книг, - увы, вновь приходится повторять печальную истину - до нас не дошло. Его иногда цитировали историк Полибий, ученый-энциклопедист I века Плиний Старший. Наиболее же полно текст Эратосфена воспроизведен у Страбона, специально посвятившего несколько глав разбору взглядов своего великого предшественника.

Отношение Страбона к нему довольно противоречиво. Отдавая должное его образованности (как сказали бы сейчас, эрудиции), проверяя с его помощью данные других источников и используя его аргументы для объяснения различных явлений, Страбон в то же время многого просто не понимает и не считает даже нужным упоминать. Пренебрегая математическим методом и разного рода сложными вычислениями, Страбон, например, забыл рассказать о знаменитом (уже тогда) методе измерения земного шара (мы знаем о нем из сочинения астронома II века н. э. Клеомеда «О круговом движении небесных тел»).

Основываясь на более поздних работах (в частности Посидония), Страбон вносит много уточнений и исправлений в карту Эратосфена, в его описания и цифры. И чем больше ошибок он отыскивает, тем подробней и детальней знакомит с подлинным текстом, дошедшим до нас в столь необычной, так сказать, негативной форме.

Наконец, Гиппарх… Величайший астроном древности, открывший явление прецессии, измеривший расстояние до Луны, рискнувший даже составить звездный каталог, включавший почти 850 небесных тел. «Этот человек, - говорили о нем, - пошел так далеко, что попытался сообщить поколениям точное число звезд».

Именно Гиппарх настаивал на том, что география нуждается в точных астрономических наблюдениях. Он же предложил проводить на картах не две, а целый ряд взаимно пересекающихся под прямым углом линий, соответствующих определенным градусам. А так как известная тогда суша была намного длиннее с запада на восток, то эту протяженность Гиппарх назвал долготой, а расстояние с севера на юг - широтой.

Ведя в 161-126 годах до н. э. наблюдения в Александрии и на Родосе, Гиппарх внес много поправок в карту и вычисления Эратосфена. Ими с охотой воспользовался Страбон, который не всегда достаточно хорошо понимал как Гиппарха, так и Эратосфена, но честно и обильно цитировал обоих.

Страбон, таким образом, волею судеб оказался хранителем ценнейшего научного наследия античности.

Во времена Страбона, когда новое слово в гуманитарных науках (кроме истории) почти никем не произносилось, когда процветали энциклопедии, обобщающие труды, сборники, собрания цитат, переложения научных трудов и т. п., когда систематизация вытесняла творческую мысль, география подчас сводилась к перечню названий мест и народов с указаниями расстояний между различными пунктами.

Сухо Страбон писать не желал. Не только потому, что это не соответствовало его вкусам и интересам. Он прежде всего хотел, чтобы его читали с увлечением и пользой. Он ориентировался на образованного читателя, но не на ученого, а на практического деятеля, политика, полководца, а возможно, и на философа, историка, которым без географии не обойтись.

«Эта книга должна быть полезна вообще - одинаково для государственного деятеля и для широкой публики. Говоря о политике, я имею в виду… человека, усвоившего известный цикл наук, обычный для людей свободнорожденных или занимающихся философией». В другом месте Страбон высказывается еще откровенней: «Читатель этой книги не должен быть настолько простоватым и недалеким, чтобы прежде не видеть шара и кругов, начертанных на нем, из которых одни - параллельны, а другие проведены под прямыми углами к ним… Читатель не должен быть так необразован, чтобы не иметь понятия о положении тропиков, экватора и зодиака. Если кто-нибудь хотя бы поверхностно не знаком с этим… он не сможет понять того, что сказано в данном сочинении».

Большая часть географии, утверждает Страбон, служит нуждам государства, ибо арена деятельности государства - земля и море. Правители, руководящие народами и объединяющие под своей властью разные области, должны иметь представление о всей земле: где что расположено, что известно, а что еще не исследовано, где какой климат, почва, рельеф. География полезна и в конкретных мелких делах, - когда нужно разбить лагерь, организовать засаду, совершить переход, но еще более она нужна в великих предприятиях. Незнание ее нередко приводило к позорным поражениям. Поэтому географ, как и историк, всегда должен в первую очередь заботиться о пользе и достоверности своего труда.

Но не только эту «пользу» имеет в виду Страбон. Географ не должен забывать, что он не просто ученый, но и философ, призванный наставлять читателей. Поэтому необходимо описывать не только природные особенности той или иной области, но обязательно рассказывать о нравах и обычаях различных племен, об их государственном устройстве, дабы выставлять их в качестве образцов для подражания либо, наоборот, в целях предостережения.

«Первое же и самое главное - как для научных задач, так и для нужд государства - это попытаться описать по возможности наиболее просто форму и величину той части земли, которая помещается в пределах нашей географической карты, отметив все характерные особенности». Об остальных же областях, лежащих за пределами обитаемой земли, распространяться излишне. Неоткрытые места интереса не представляют, и гадать о них незачем.

Но сводить науку только к удовлетворению практических нужд тоже неверно. В каждодневной жизни люди руководствуются привычными житейскими представлениями и вполне обходятся без выяснения сути географических явлений, например, почему восходит и заходит солнце. Не для них должен писать географ и «не для жнеца или землекопа, а для человека, которого можно убедить в том, что земля в целом такова, как ее представляют математики… В том, что географ считает основами своей науки, он должен полагаться на геометров, которые измерили землю, геометры в свою очередь - на астрономов, а те - на физиков». Без физики и математики, утверждает Страбон, невозможно описать землю. И тут же предостерегает: не надо только подменять географию сухими вычислениями, не надо применять к ней методы других наук.

Обойтись без математики и астрономии Страбон не мог. Но в них он не разбирался настолько хорошо, чтобы всякий раз выносить оценки, оспаривать те или иные положения. Поэтому он прибегает к цитатам и пользуется чужими аргументами, заимствуя их из трудов авторитетных, с его точки зрения, ученых - Эратосфена, Гиппарха, Посидония. Но в общем проблемы физической географии Страбона мало занимают. Как истинный адепт учения стоиков, он вообще не слишком озабочен неясными или спорными естественнонаучными вопросами и вовсе не стремится досконально разобраться в сути различных природных или космических явлений. Главное - информация. По возможности полная и объективная. С изложением самых противоречивых суждений. И с отказом от самостоятельных выводов.

В первый же главе первой книги «Географии» он признается: «После того как я издал „Исторические записки, которые, как я думаю, принесли пользу для моральной и политической философии, я решил написать и настоящее сочинение. И этот труд построен по такому же плану и адресован тому же кругу читателей… Подобно тому как в моих „Исторических записках упомянуты лишь события из жизни выдающихся людей, а мелкие и бесславные деяния опущены, так и здесь я не намерен касаться маловажных и незначительных явлений, а займусь предметами славными и великими, заключающими в себе нечто практически полезное, достопамятное или приятное. Когда мы судим о достоинстве колоссов, мы не исследуем тщательно каждую часть в отдельности, а скорее исходим из общего впечатления и стараемся понять, хороша ли статуя в целом. Точно так же следует оценивать и мою книгу, ибо она в известном смысле является трудом о колоссальном. Труд этот касается явлений особой важности и охватывает весь свет, кроме тех случаев, когда и малозначительные предметы могут представить интерес для человека любознательного или практического деятеля. Все это говорится для того, чтобы показать, насколько данное произведение важно и достойно философа».

И еще одно размышление: «Если я решил писать о предмете, который уже многие разрабатывали до меня, то я вовсе не заслуживаю порицания, если не докажу, что изложил предмет в той же манере, что и мои предшественники. Хотя они и создали блестящие труды в разных областях географии, я полагаю, однако, что большую часть работы еще предстоит сделать. И если я окажусь в состоянии хоть кое-что прибавить к сказанному ими, то уже одно это - достаточное оправдание моего начинания».

К мысли об этом начинании Страбон пришел в зрелом возрасте - скорей всего, когда ему было около шестидесяти лет. Но готовился к такой книге он по сути дела всю жизнь. И тогда, когда слушал своих первых наставников, пробудивших у него интерес к науке. И тогда, когда в Александрийской, Пергамской и римских библиотеках читал старинные свитки и выписывал длинные цитаты, твердо веря, что они когда-нибудь сослужат ему службу. И тогда, наконец, когда отправился странствовать по свету, ибо при всем уважении к чужим мыслям и сведениям он, если представлялась возможность, старался дать пищу собственному уму, довериться собственным глазам. Без его путешествий произведение вряд ли родилось бы. В крайнем случае появилась бы еще одна маловыразительная компиляция, составленная из надерганных цитат. Желание узнать толкало его в дорогу. Стремление рассказать об увиденном - заставило написать необычное сочинение.

В «Географии» Страбон писал и о своём родном городе. Вероятно, немало фактов из истории Понтийского царства приведено в его историческом сочинении, не дошедшем до нас. В «Географии» Страбон не позволил себе отвлекаться и ограничился довольно скупой и суховатой справкой об Амасии: «Мой родной город лежит в большом, глубоком ущелье, через которое, течет река Ирида. Город удивительно благоустроен как искусными человеческими мероприятиями, так и самой природой и сочетает преимущества города и крепости». «Внутри скалы есть водохранилища, от которых город нельзя отрезать, так как в скале вырублены два подземных канала Через реку перекинуты два моста: один - из города к предместью другой - из предместья к окрестностям…Затем идет долина, которая, расширяясь, образует „Равнину с 1000 селений».

Еще лаконичнее характеризует Страбон сам Понт - одну из наиболее отсталых областей Малой Азии: «В нашей стране есть несколько разрушенных укреплений и много покинутой земли - результат Митридатовои войны. Вся страна, однако, покрыта лесом; часть ее пригодна для конских пастбищ… в целом же она прекрасно приспособлена для обитания». Что это действительно так можно судить хотя бы по жителям восточной части Понта которые «совершенно дикие… а некоторые даже живут на деревьях. Питаются они звериным мясом и древесными плодами; они также нападают на путников, спрыгивая на них прямо из своих дощатых шалашей на деревьях».

Материал распределяет он крайне неравномерно, исходя не только из «количества информации», но и руководствуясь явно личными пристрастиями. Из пятнадцати книг, в которых рассказано об ойкумене (две, как уже говорилось, касаются общих вопросов географической науки, ее истории, знакомят со взглядами других авторов), восемь посвящены Европе (из них три - Греции и две - Италии), шесть - Азии (из них три - Малой Азии) и лишь одна - Африке.

В III книге речь идет об Иберии, в IV - о Галлии, Британии и Альпах, в V-VI - об Италии и Сицилии, в VII - о Германии, Балканах и Скифии, в VIII-Х - о Греции и Крите, в XI - о Кавказе, Закавказье, Боспоре, Понте, о Парфии, Гиркании и других областях близ Каспийского моря, в XII-XIV - о Малой Азии, в XV-{64} о Персии и Индии, в XVI - о Передней Азии (Ассирии, Вавилонии, Месопотамии, Сирии, Финикии, Иудее, Аравии), наконец в XVII - о Египте, Эфиопии и Ливии.

Заключение

Собрать воедино всю информацию о мире, сопоставить известия, выявить противоречия, устранить ошибки - вот этого до Страбона еще не делал никто.

Многие годы Страбон собирал материал, делал выписки, заметки. Все это на рубеже нашей эры (примерно около 7 года до н. э.) было аккуратно распределено по разделам и главам. Родилась книга. Правда, отнюдь не в окончательном виде.

Древнеримский ученый, грек по происхождению, путешественник, автор Истории в 43 и Географии в 17 книгах. Дал картину географических знаний времен начала Римской империи. Страбон представитель преимущественно страноведческой географии, однако поднимает многие вопросы общей физической географии, например о поднятии и опускании суши, разрушительной и созидательной деятельности текучей воды и др. Страбону было известно понятие местного климата в отличие от общего, понижение температуры воздуха с высотой, понятие о снеговой линии, ледниках, лавинах и другое.

В конкретных описаниях он привлекает прежде всего очевидцев. Им он всегда отдает предпочтение; иногда сравнивает с ними других авторов, писавших понаслышке, а то и вовсе переписывавших чужие труды.

Из Полибия Страбон выбирает именно те сведения, которые тот мог получить на основании личных впечатлений, во время плаваний по морям. Посидония, побывавшего в Иберии, он использует, когда заводит речь о западе Европы. Говоря об Индии, он обращается к Эратосфену, писавшему под свежим впечатлением от открытия этой страны, и к спутникам Александра Македонского, сопровождавшим его в походах. Не пренебрегает Страбон и рассказами современников, особенно тех, кого считал своими друзьями, «Многие специфические особенности Аравии, - пишет он, - стали известны благодаря недавнему походу римлян против арабов, который был совершен в наше время под предводительством Элия Галла».

Так или иначе «География» Страбона дает представление о мире, каким он виделся в начале новой эры. В сущности «круг земель» был не так уж велик. «Обитаемый», известный мир протянулся от Испании до Индии, от берегов Скандинавии до верховьев Нила у границ Эфиопии. Иными словами: римляне в I веке н. э. знали хорошо узкую полоску северного берега Африки, небольшую часть Азии (до Ганга и Афганистана), наконец, примерно третью часть Европы - до северного побережья Балтийского моря и Ирландии. Они не знали почти всей Восточной Европы, всего Дальнего Востока, Сибири, Средней Азии (кроме ее южных областей) и Китая. Они, естественно, не подозревали о существовании огромного материка в Западном полушарии. Но вполне доверяли авторитетным высказываниям ученых-греков, давно уже доказавших шарообразность нашей планеты.

Что же касается точных расстояний, размеров земель, то здесь царил полнейший хаос. Достаточно сказать, что Страбон, как и его современники, считал Африку менее крупным континентом, чем Европу. Британия казалась ему треугольником или вытянутым ромбом. Границы Европы исчезали в туманных северных морях и в бескрайних неведомых просторах Скифии и Сарматии.

При всей наивности точки зрения Страбона это все же одна из первых попыток установить взаимозависимость между человеком и окружающей природой. Более того, ученый верит в возможность благотворного воздействия людей, в их, так сказать, культурную миссию.

Географ и путешественник Страбон (I в. н.э.) был одним из крупнейших ученых античности. Его "География" - самое авторитетное и непредвзятое описание Римской империи и пограничных с нею стран. Созданная на основе доступных источников, а также устных сообщений и личных наблюдений, "География" остается важным историко-географическим сочинением, без которого наши представления об античном мире были бы далеки от полноты.

Творчество Страбона подвело итог эллинистической науке. И потому прав современный исследователь, говоря: «Мало найдется писателей, которым мы были бы больше обязаны, чем ему. Произведение Страбона - лебединая песня эллинизма; его глазами мы смотрим на этот мир в целом, когда он уже отошел в прошлое. Он не самостоятельный географ - он перерабатывает своих предшественников. Но пишет он хорошо и оказывается нейтральным и трезвым критиком… Велика масса сохраненных им сведений по серьезным вопросам - о географической теории, греческих полисах, экономике… Со времен Геродота не осталось другой такой красочной книги».

«География» Страбона, дошедшая до нас почти целиком, дает понятие о том, чем была географическая наука в то время, знакомит с предшествующей историей науки, и с различными в ней направлениями. Все 17 книг «Географии» Страбона сохранились почти целиком. Достоинством «Географии» остаётся чрезвычайное разнообразие и обилие сведений об известных в то время странах и народах. Непреходящая ценность географа не только в том, что он сообщил нам важные сведения о великих системах Эратосфена, Гиппарха и Посидония, но и воскресил целый мир, который без него остался бы для нас в значительной мере непонятным.

Для нас Страбон наряду с Геродотом оставил древнейшие сведения о юге нашей Родины, без которых работы историков и археологов были бы почти невозможны.

Список использованной литературы

1.Биржаков М. Б. Введение в туризм: Учебное пособие - СПб: Издательский дом Герда, 2004 г.

.Биржаков М.Б. Введение в туризм Москва-Санкт-Петербург, 2000г.

.Боднарский М. С. Античная география. Книга для чтения. М., 1953.

.Г.А. Карпова, А.Т. Быков, М.Г. Воронцова, М.В. Натаров, В.И. Никифоров, Г.В. Яковенко, А.В. Воловода, О.В. Рохмалева «Сфера туризма: этапы развития, экономика и управление».

.Грацианская Л. И. «География» Страбона. Проблемы источниковедения. // Древнейшие государства на территории СССР 1986. М., 1988. С. 6-175.

.Дитмар А. Б. «География» Страбона. - «Изв. Всесоюзн. географ. об-ва», т. 99, вып. 2, 1967.

.Дитмар А. Б. Рубежи ойкумены. М., 1973.

.Е.И.Ильина Основы туристской деятельности , Москва, 2000г.

.Ельницкий Л. А. Древнейшие океанские плавания. М., 1962.

.Ельницкий Л. А. Знания древних о северных странах. М., 1961.

.Исаченко А. Г. Развитие географических идей. М., 1971.

.Ковалев С.И. История античного общества. - М.: Соцэкгиз.

.Магидович И. П., Магидович В. И. История открытия и исследования Европы. М., 1970.

.Петров М.К. Античная культура. - М.: РОССПЭН.

.Ростовцев М. И. Страбон как источник для истории Боспора. - В кн.: Сборник в честь В. П. Бузескула. Харьков, 1914.

.Ростовцев М.И. Страбон как источник для истории Боспора. Харьков, 1914

.С.Р. Ердавлетов «Основы географии туризма».

.Страбон. География в 17 книгах. М., 1964.

.Стратановский Г. А. Страбон и его «География». М.: «Ладомир», 1994. С. 775-790.

.Тарн В. Эллинистическая цивилизация. М., 1949.

.Толковый словарь туристских терминов: Туризм. Туристская индустрия. Туристский бизнес / Авт.- сост. И. В. Зорин, В. А. Квартальнов. - М -Афины: INFOGROUP, 1994.

.Томсон Д. О. История древней географии. М., 1953.

.Ф. Н. Арский. Страбон. Москва, "Мысль", 1974 г

.Фролов Э.Д. Факел Прометея. Очерки античной общественной мысли. Л., 1991, с. 110.

.Хенниг Р. Неведомые земли, т. I. М., 1961.

.Шаповал Г.Ф. История туризма Минск, 1999г.

Оглавление Введение .1 Социокультурные условия и предпосылки активизации путешествий в эпоху Античности .2 Становление Страбона, как путешественник

Больше работ по теме: