Право сецессии

Введение

Проявляющиеся в различных, даже в наиболее экономически развитых регионах планеты национально - освободительные движения, распад в конце ХХ столетия нескольких полиэтничных государств, интеграционные процессы в Европе, глобализация и переструктурирование мирового политического пространства и вызванный ими «ренессанс этничности» позволяют полагать, что в XXI веке самоопределение народов будет одной из ведущих тенденций мирового политического развития.

Вызовы глобализации с ее политическими рисками и проблемами диктуют необходимость осознания принципа равноправия и самоопределения народов как единого принципа с двумя диалектически взаимообусловленными составляющими. Народы самодостаточны, равноценны и равноправны по факту своего бытия. Из их социальной субъектности и равноправия вытекает право народов на самоопределение, которое на практике может быть реализовано как культурное, экономическое, социальное или политическое самоопределение. Из права народа на самоопределение логически следует, что народ может сделать свободный выбор как на самостоятельное развитие, так и на межнациональную интеграцию. Очевидно, что для полиэтничных государств, среди которых - Российская Федерация, принцип равноправия и самоопределения народов в этой связи приобретает особое значение.

В эпоху глобализации роль и значение политического структурирования этнических форм организации жизни индивидов и групп может оказать существенное влияние на все сферы деятельности. Общая ситуация экономического кризиса, социальной и политической незащищенности, духовного вакуума и неуверенности создаёт обстановку, в которой представители этнических сообществ, независимо от их численности, могут быть склонными воспринимать политические институты государства, как ущемляющие по национальному признаку.

Проблемы институциализации самоопределения народов в условиях постсоветской трансформации общества неразрывно связаны с процессами глобализации и актуальными для России процессами федерализации и регионализации. Среди факторов политической институциализации выделяется принцип равноправия и самоопределения народов, значимость которого определяется взаимодействием этнического и политического как феноменов общественных отношений, структурированием этнической идентичности в системе гражданской идентичности.

Формирование современной российской государственности актуализирует поиски новых подходов к концепциям построения государства. Проблема государственного устройства России находится в центре общественных и научных дискуссий, отражая многообразие социальных, политических, экономических интересов и целей субъектов политики. В Российской Федерации реализуются национально-государственное, национально-территориальное и национально-культурное самоопределение, направленные не только на удовлетворение этнокультурных интересов граждан, но и на сплочение россиян на базе гражданских ценностей. В этой связи повышается роль и место принципа равноправия и самоопределения народов в политическом процессе, в упрочении межнационального мира в контексте современных геополитических трансформаций и обеспечения национальной безопасности, которые Президент РФ Д.А. Медведев выделил как базовые ценности российского общества в Послании Федеральному Собранию РФ 2008 г.

Анализ проблем политической институциализации самоопределения народов особенно важен для решения таких насущных проблем, как оптимизация баланса интересов государства и регионов, реформы федерализма и административно-территориального устройства, упрочение демократических практик взаимодействий акторов (субъектов) политики. Целью данной работы является анализ права народов на самоопределение и право на сецессию.

1. Предпосылки и проблема самоопределения в современном мире

1.1Национально-этнический вопрос в современном мире

Мировое сообщество закрыло второе и вошло в третье тысячелетие своей жизни в новой эре, имея множество нерешенных вопросов, и один из самых болезненных среди них - национально-этнический. Причем, как показывает практика, он возникает не только в развивающихся странах (государства Африки, Азии, Латинской Америки), но и в цивилизованной Европе, Северной Америке, а также в бывших социалистических государствах, которые, как считают ученые, трудно отнести как к первой, так и ко второй группе. Каждый день в мировых сводках новостей мы видим по телевизору, слышим по радио и читаем в газетах множество примеров межнациональных конфликтов. Афганистан, Нагорный Карабах, Югославия, Косово, Абхазия, Грузия - эти названия известны сегодня каждому, кто хоть немного интересуется проблемами дальнейшей жизни человечества на Земле. В глобальном масштабе сегодня национально-этническая проблема становится реальной угрозой международной безопасности в целом и для национальной безопасности Российской Федерации в частности.

Во многих странах мира уже многие десятилетия существуют службы, нацеленные на разрешение межнациональных конфликтов. Например, в США начиная с 50-х годов прошлого столетия, анализ межнациональных конфликтов организован в рамках Службы общинных отношений. В нашей стране конфликтологические аналитические центры и исследовательские группы возникли только на рубеже 90-х годов ХХ века, и предметом практических усилий работающих там специалистов стали, прежде всего, межнациональные (этнические) конфликты.

Межнациональные конфликты стали печальной приметой нашего времени. А обыденность, с которой общество воспринимает информацию о столкновениях на почве межнациональных отношений, делает, как нам кажется, ситуацию еще более тревожной. Согласно утверждению русско-американского ученого П.Сорокина, на протяжении более двадцати четырех веков истории в среднем приходилось лишь 4 мирных года на каждый год, сопровождающийся различными насильственными конфликтами серьезных масштабов (войнами, революциями, восстаниями и т.д.). В то же время процесс функционирования материального мира обязательно предполагает наличие минимально необходимого уровня стабильности (устойчивости, прочности, постоянства характеристик, качеств) систем, которые его составляют.

Если посмотреть на этнографическую карту Земли, то мы увидим, что современное человечество представляет собой довольно сложную этническую систему, включающую в себя несколько тысяч различного рода этнических общностей (наций, народностей, племен, этнических групп и т.п.). Во всем мире сейчас проживает около 5000 народов, причем более 90% из них находятся в составе многонациональных государств. Все населяющие планету этнические общности входят в состав немногим более 200 государств. Исключительное многообразие их культур составляет главное богатство человеческой цивилизации.

Таким образом, большинство современных государств полиэтнично. Особенно характерна полиэтничность для развивающихся стран. Так, например, только в Индии проживает несколько сотен этнических общностей разного типа, в Индонезии их насчитывается более 150, в Нигерии официально живет 200 народов, в Кении - более 70 и т.д.

1.2Проблемы свободы самоопределения

Самым главным ограничителем свободы самоопределения многих народов, настойчиво выражающих волю к освобождению от зависимости, является антагонистическое противоречие нынешней политической действительности, закрепленное самим международным правом. Противоречие, в сущности, между давно сложившимся и реализованным самоопределением больших народов и самоопределением находящихся на начальных этапах своего становления малых народов. Очень часто лишь на грани претензий на самоопределение. Действительно, современное международное право, с одной стороны, утверждает свободу самоопределения как его стратегический принцип, с другой - настаивает на территориальной целостности государств, более того, на их политическом, национальном единстве как на стратегическом принципе международных отношений, международной и внутринациональной политики. Например, Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам, требуя «уважать принцип равноправия и самоопределения всех народов», утверждает: «Всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальное единство и территориальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций» (п. 6), что все государства должны уважать «суверенные права всех народов и территориальную целостность их государств»

Но как сегодня сохранить территориальную целостность государства, соглашаясь с принципом свободы самоопределения народов? Разумеется, его самоопределение в этом случае отвергают. Идеологически и практически: Грузия, Азербайджан, Югославия и, как уже отмечалось, многие другие. Или как сегодня некоторым народам можно реализовать самоопределение, не ставя под вопрос территориальную целостность того или иного государства? Естественно, ее, территориальную целостность, как приоритет внутринациональных и международных отношений, в ряде случаев отвергают. Это сделали абхазы и карабахские армяне, хорваты, боснийцы и словенцы, косовские албанцы. Такого механизма, который бы приводил к согласию, балансу, равновесию стороны данного противоречия, у международного сообщества нет. Поскольку принцип права наций на самоопределение в абсолютной трактовке был рассчитан только на колониальные народы. В результате, будучи в принципе неразрешимым политическими и дипломатическими средствами Организации Объединенных Наций, это противоречие усугубляет в большинстве случаев положение вещей, провоцируя народы на нецивилизованные акции. Отсюда - радикальные проявления сепаратизма, «агрессивный национализм» и «этнические чистки», многие проявления внутринационального и международного терроризма, межэтнических и гражданских войн. Именно отсюда и такие, безусловно, негативные понятия и явления, как «гуманитарное вмешательство» и «гуманитарная интервенция», концепции «ограниченного суверенитета». Отсюда - современные проявления геноцида. И весьма неадекватное принципам свободы, демократии, гуманизма поведение в этой связи многих стран, считающих себя цивилизованными.

Осуществление народами права самоопределения не рассматривается как нарушение территориальной целостности. Международное право защищает территориальную целостность только тех государств, чьи границы основаны на самоопределении народов. Такое соотношение между двумя принципами закреплено в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, а также в Венской декларации и Программе действий, принятой Всемирной конференцией по правам человека 25 июня 1993 года по Венской декларации: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие». Всемирная конференция по правам человека рассматривает отказ в праве на самоопределение как нарушение прав человека и подчеркивает необходимость эффективного осуществления этого права.

Этот же документ устанавливает, что именно самоопределение народа является основанием территориальных прав государства и условием защиты его территориальной целостности. Ссылки на принцип территориальной целостности государства возможны лишь на основе доказательства, что это государство «соблюдает в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов» и «представляет весь народ».

Сохранение территориальной целостности и право наций на самоопределение нередко представляют как взаимоисключающие принципы. На самом деле они становятся таковыми в случае их абсолютизации. Борьба за самоопределение не обязательно означает создания независимого государства, поскольку самоопределение может по взаимному согласию осуществляться в других административных формах - автономия, субъект федерации и т.п. Жесткость позиций государства, стремящегося к сохранению абсолютной целостности, а точнее к возвращению к существовавшему статус-кво, становится препятствием на пути поиска компромиссных решений. Так на осетино-грузинских переговорах в свое время обсуждались и модель федеративного устройства Грузии, и идея общего государства, но ни одна из них не нашла поддержки у грузинского руководства, а политика геноцида, осуществляемая Правительством Грузии в отношении осетинского народа, со всей очевидностью убедила в невозможности пребывания Южной Осетии вместе с Грузией в пределах общего правового поля.

самоопределение сецессия национальный

2. Право на самоопределение и сецессию в международном праве

2.1 Возникновение идеи национального самоопределения и ее развитие

Идея права народов на самоопределение получила в современном мире широкое распространение: она декларирована в двух «твердых» источниках международного права - Международных Пактах о правах человека, принятых в 1966 году, содержится во многих декларациях Генеральной Ассамблеи ООН, документах межгосударственных и международных неправительственных организаций; к ней часто апеллируют в ходе этнических конфликтов и движений за независимость. Таким образом, пройдя более чем двухвековой путь, она обрела довольно высокий статус.

В то же время идея самоопределения получает разные толкования, и при ее рассмотрении возникает немало вопросов о содержании теоретического конструкта и о возможностях его практического воплощения.

Во-первых, что такое «самоопределение народов» - «принцип» (как о нем говорится в Уставе ООН), то есть некое условие, или «право».

Во-вторых, как можно и как следует понимать термин «народ», имеющий разные толкования в конкретных ситуациях. Насколько справедлив известный афоризм, гласящий, что народ может самоопределиться только после того, как кто-то посторонний определит, что такое народ. Как совместить «право» одного коллектива («народа») с таким же «правом» другого (например, «право» компактно проживающей этнической группы с «правом» населения государства в целом).

В-третьих, может ли условное множество (этническая группа или население определенной территории) рассматриваться как субъект права.

В-четвертых, по смыслу формулировок, приведенных в Пактах о правах человека (Ст.1, п.1) и в других документах ООН, «право на самоопределение» декларируется как возможность односторонних действий, направленных на определение политического статуса неких сообществ («народов») и территорий вне какого-либо правового контекста и каких-либо ограничений. Может ли подобная идея быть основой правового подхода и служить алгоритмом решения межэтнических конфликтов.

В-пятых, что собой представляет «воля народа», как можно ее (если можно) формализовать, измерить и институционализировать. Наиболее известный инструмент «народного волеизъявления» - референдум - едва ли может считаться безупречным.

В-шестых, каким образом могут сосуществовать коллективные права народов и права личности. Существует ли в условиях примата коллективных прав возможность гарантировать индивидуальные права.

Ответы на эти и другие вопросы можно получить, только принимая во внимание культурную относительность концепции самоопределения народов, то есть исходя из того факта, что эта идея, подобно всем другим социальным идеям, возникла и развивалась в конкретных исторических обстоятельствах и в определенном интеллектуальном и культурном контексте. Прослеживая историю идеи, необходимо проводить различие между текстами, в частности правовыми документами, и их интерпретациями на практике.

Возникновение идеи национального самоопределения восходит к эпохе Просвещения и связано с именами таких мыслителей, как Локк, Гроций, де Ваттель, Руссо. Общественная мысль передовых европейских стран пришла к отрицанию абсолютизма (что заложило идейную основу Великой Французской революции) и пыталась теоретически обосновать «суверенитет народа» через теорию «естественного права». В первой французской Конституции, принятой 3 сентября 1791 года, декларировалось: во-первых, что люди свободны и обладают равенством в правах от рождения; во-вторых, что цель каждого государства - «обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека» и, наконец, что «источник суверенитета зиждется, по существу, в нации». Иными словами, в этом документе закладывались основы для будущей идеи самоопределения народов исходя из естественного права человека, данного ему от рождения. При этом предполагалось, что права и свободы присущи только индивиду, принадлежащему к конкретной нации.

Такой же точки зрения придерживались основатели США, боровшиеся за независимость североамериканских колоний от Англии; они несколько раньше, чем в Европе, закрепили идею самоопределения в своей Декларации независимости, провозгласив право народа изменять или уничтожать форму правления, если та стала гибельной для обеспечения «неотчуждаемых прав», «дарованных Создателем». К числу основных они причисляли право на жизнь, свободу и стремление к счастью.

В 90-х годах XIX века идея народного суверенитета стала истолковываться и как право населения определенных территорий решать, под властью какого государства они хотели бы жить. Подобный идеологический подход использовался правительством революционной Франции для обоснования аннексии Авиньона, Бельгии и Рейнской области.

В середине XIX века к идее «свободы народов» стали апеллировать национальные и революционные движения - борцы за независимость Польши, Греции и испанских колоний в Америке, итальянские патриоты и силы, выступавшие за объединение Германии. В последних двух случаях эта идея выступала в форме ирредентизма - объединения разрозненных земель, на которых проживали представители одного народа, в единое государство.

Идея необходимости объединения в одном государстве территорий, население которых говорит на одном языке, и проведения государственных границ в соответствии с лингвистическими, получила название «принцип национальности». Эту доктрину поддерживали Пруссия и Германская Конфедерация, видевшие в ней действенное средство решения Шлезвигского вопроса. Она была признана как идейная основа объединения Тосканы, Сицилии, Неаполя, Умбрии, а позднее - Венеции, Рима и других территорий, приведшего к созданию Итальянского Королевства. Итальянские патриоты соединяли «принцип национальности» с идеей народного суверенитета и права народа самому распоряжаться своей судьбой.

В середине XIX века получили признание такие процедуры «народного волеизъявления » относительно статуса территорий, как плебисциты и решения представительных, преимущественно выборных, конференций. По результатам плебисцитов произошло присоединение Ниццы и Савойи к Франции в 1860 году, Ионических островов к Греции в 1862 году. Конечно, эти плебисциты были далеки от совершенства, так как идея «всеобщего избирательного права» еще не победила и к участию в голосовании допускался лишь ограниченный различными цензами круг лиц.

Однако в то время идея права населения решать статус своей территории была далека от того, чтобы заместить другую, гораздо более древнюю - право сильного. Так, сообразуясь именно с правом сильного, в 1867 году Пруссия аннексировала Шлезвиг, а в 1871 году присоединила Эльзас и Лотарингию.

Сам термин «самоопределение наций» впервые прозвучал на Берлинском конгрессе 1878 года, приблизительно тогда же в оборот вошло и понятие «право наций на самоопределение». Идея вскоре получила широкое признание и заняла прочное место в программных положениях многих либеральных и социалистических движений. В 1896 году «право наций на самоопределение» было признано Конгрессом II Интернационала.

ХХ век воспринимается многими как эпоха самоопределения. В ХХ веке произошел распад крупных многонациональных государств: Австро-Венгрии, Османской империи, СССР, Югославии. В 1900 году колониальные владения охватывали территорию, имеющую площадь 73 млн. км2, с населением 530 млн. человек; к концу века на политической карте мира практически не осталось колоний.

В период первой мировой войны воюющие страны считали своим долгом провозгласить лозунг самоопределения народов, проживавших на землях противника. Особенно часто поднимался польский вопрос: о необходимости его решения говорили еще в 1914 году официальные представители Австро-Венгрии, предлагая суверенитет польскому народу, но в границах собственной империи; об этом же высказывался и великий князь Николай Николаевич, главнокомандующий российской армии, предполагая польское самоопределение внутри России.

Принцип национального самоопределения как возможной нормы послевоенного устройства впервые был выдвинут странами Антанты и США. По поручению английского премьер-министра Ллойд-Джорджа эксперты Foreign Office подготовили предложения по послевоенному урегулированию, предусматривая применение этого принципа, хотя и в отношении только германских колоний. Кроме того, с начала 1918 года союзники взяли курс на расчленение Австро-Венгерской империи и создание на ее территории государств, находящихся в сфере влияния Англии, Франции, США и других стран коалиции.

Исходя из основных положений, заложенных в американской Конституции, президент США Вудро Вильсон в конце войны и в ходе последующих мирных переговоров выступил как сторонник принципа национального самоопределения. Его концепция не была неизменной - он дополнял и развивал ее, сообразуясь с политической конъюнктурой. В мае 1916 года Вильсон высказывался только о праве народов выбирать такое правительство, при котором им (то есть народам) будет более удобно жить. Таким образом, предлагалась идея «внутреннего самоопределения». Несколько позже американский президент сформулировал принцип «внешнего самоопределения», согласно которому любой народ мог бы выбирать такую форму суверенитета, которую хотел. Наконец, крайняя острота противоречий на европейском континенте, обострившихся в ходе первой мировой войны, привели В.Вильсона к мысли о необходимости «связать» самоопределение с национальным принципом, так что «само-» («self»), которое было призвано решать собственную судьбу народа, все больше и больше приобретало этнический характер. Одновременно В.Вильсон выдвинул принцип невмешательства извне во внутренние дела государства.

В январе 1918 года В. Вильсон выступил с программой мирного послевоенного урегулирования, которая стала известна как «14 пунктов Вильсона». В ней он отметил, что основным субъектом власти является народ, имеющий право на самоопределение. Но пункты 11 и 13 предусматривали появление Сербского и Польского государств, имеющих выходы к морям, то есть предполагалось, что они получат территории с инонациональным населением. В дальнейшем, когда дело коснулось конкретных народов, В.Вильсон подошел к праву на самоопределение очень избирательно, предложив применить право «сецессии» исключительно к народам Четверного Союза.

Положение в мире резко изменилось, когда в России прокатилась революционная волна и бывшая империя предоставила независимость Польше и Финляндии. Правительство большевиков попыталось реализовать выдвинутый еще в 1914 году лозунг заключения немедленного мира без аннексий и контрибуций, бывший в то время довольно популярным в уставшей от войны Европе, и выдвинуло идею права наций на самоопределение в качестве основы национального государственного строительства.

Еще в XIX веке суверенным считалось государство, которое имело политическое признание и статус которого основывался на «праве давности и включении его по обычаю». Однако эта доктрина носила очень расплывчатый и неопределенный характер, так как критерии типа «политическое признание» противоборствующие стороны могли трактовать по своему усмотрению. Актуальным вопрос о признании государств стал в ХХ веке, когда международная правовая система приобрела более стройный и логический порядок. Действительно, с началом в 1919 году полосы всемирных конференций и образованием Лиги Наций их организаторы попадали в затруднительное положение, определяя, кого следует приглашать на конференцию, кто мог бы стать членом Лиги Наций. Разрешить проблему предполагалось на международной конференции в Монтевидео (1933 год). Итогом этого форума стало принятие Конвенции, которая дала правовое определение государства, включив в дефиницию четыре критерия:

а) постоянное население;

б) наличие определенной территории;

в) существование правительства;

г) способность государства вступать в сношения с другими странами.

На VII сессии Генеральной Ассамблеи 16 декабря 1952 года была принята резолюция 637 (VII) «Право народов и наций на самоопределение», в которой подчеркивалось, что право наций на самоопределение является предпосылкой для пользования во всей полноте правами человека; каждое государство - член ООН должно уважать и поддерживать это право в соответствии с Уставом ООН; население несамоуправляющихся и подопечных территорий имеет право на самоопределение, а государства, отвечающие за управление этими территориями, должны применять практические меры для реализации этого права. Таким образом, «статус» самоопределения повышался с «принципа» до «права». На этой же сессии было решено создать Специальный комитет по изучению вопроса - достигли ли территории определенной степени самоуправления.

3. Перспективы вопроса о самоопределении

По вопросам, связанным с идеей права народов на самоопределение (ПНС), высказываются не только юристы, но и этнологи, философы, политологи. Размытость основных дефиниций, противоречивость накопленного опыта, специфика дисциплинарных подходов и политическая ангажированность обусловливают значительное расхождение мнений по целому ряду аспектов. В центре внимания оказываются вопросы, связанные с определением политического статуса территорий.

Среди юристов нет единства во мнении о том, каков статус идеи самоопределения народов в современном международном праве. Некоторые полагают, что право народов на самоопределение является высшей императивной нормой международного права jus cogens (Р. Тузмухаммедов, K. Rupes-inghe), другие считают, что ПНС может признаваться только при определенных условиях и в увязке с другими правовыми нормами (J. Crawford, H. Hannum). Распространено мнение, что самоопределение народов является не правовым, а политическим или моральным принципом. Многие полагают, что идея самоопределения народов не только не вписывается в правовые рамки из-за неопределенности связанных с ней дефиниций (прежде всего такого понятия, как «народ»), но и провоцирует деструктивные и не поддающиеся регулированию процессы, такие, как сепаратизм и этнические конфликты, вступая тем самым в противоречие с целями Устава ООН.

Большинство специалистов придерживаются мнения, что в соответствии с положениями международного права (наиболее четко зафиксированными в резолюции ГА ООН 2625 (XXV) 1970 года и Венской Декларацией 1993 года) и сложившейся практикой право на «внешнее самоопределение» относится только к народам, находящимся в колониальной или иной иностранной зависимости или в условиях иностранной оккупации (как население Западного берега реки Иордан). Высказываются мнения, что в иных случаях «внешнее» самоопределение (сецессия) может считаться законной, если власти государства делают невозможным «внутреннее» самоопределение, то есть допускают массовые нарушения прав человека или систематическую дискриминацию, и если нет иного способа изменить сложившееся положение. Все более распространяется мнение, что в плане практической реализации ударение должно переноситься с «внешнего» на «внутреннее» самоопределение, то есть на строительство демократических институтов и механизмов группового представительства (федерализм, автономия и пр.), позволяющих всем членам общества и всем группам эффективно участвовать в управлении и в распределении ресурсов.

А. Этциони, отмечая в целом весьма важную роль самоопределения, в то же время заметил, что оно не может трактоваться как абсолютная ценность, применяемая для всех. С помощью права наций на самоопределение, по его мысли, можно сделать мир более справедливым. Вместе с тем, несмотря на положительную роль этого права в предшествующие периоды, в настоящий момент оно не предстает уже перед мировым сообществом в своей первозданной чистоте и часто поощряет сепаратизм и хаос. По его мнению, юристам надо предпринимать более энергичные действия и вводить ПНС в более четкие правовые рамки.

Директор Норвежского института прав человека А. Эйде подчеркивал, что существуют международные документы, тексты которых допускают широкое и неопределенное толкование идеи самоопределения. В то же время большинство юристов понимают ПНС определенно: народы могут реализовывать это право, только находясь в колониальной зависимости или под оккупацией.

ПНС, считает М. Померанс, концепция противоречивая и опасная, потому что дает «зеленый свет» любым сепаратистским движениям и отнюдь не поощряет конструктивные и мирные подходы к разрешению кризисов. Главная опасность заключается в возможности неконтролируемых односторонних действий. ПНС может выступать в качестве морального права или политического лозунга, но, стоя на реалистичных позициях, самоопределение нужно трактовать как длительный многосторонний процесс.

Авторы Доклада Центра по правам человека и народов при Падуанском университете, представленного на вторую Хельсинкскую гражданскую ассамблею, проходившую в Братиславе в 1992 году, следуя за другими специалистами, например А. Риго Суреда, выделяют внешний и внутренний характер самоопределения. Первым называется такой тип самоопределения, когда народы самостоятельно, без внешнего вмешательства, определяют свой политический статус в системе международных отношений: «или создавать новое государство, или присоединяться, на федеративной или конфедеративной основе, к другому предсуществующему государству». Внутреннее самоопределение осуществляется в рамках одного государственного образования.

Систему двойного стандарта в праве наций на самоопределение подчеркивал Дж. Джекобсон, приведя в качестве примера вторжение американских войск в Панаму. Эта войсковая операция нарушила демократическое право на самоопределение по отношению к жителям Панамы, хотя страна и управлялась чрезвычайно коррумпированным правительством. Президент Норьега был презираем большинством населения, которое сочувственно отнеслось к вторжению войск США, видя в них освободителей от ненавистного режима. Тем не менее, эта кампания подверглась осуждению, поскольку был нарушен национальный суверенитет Панамы и имело место вмешательство во внутренние дела государства.

Требования реставрации, или государственно-политического оформления, этнического сообщества являются «миной замедленного действия», способной взорвать внутригосударственное благополучие и привести к конфликту между общинами-соперницами, полагает М. Коскенниеми. Действительно, очень трудно определить, какая из таких общин достойна этнического самоопределения, а какая - нет. При предъявлении сецессионистских требований, как правило, выдвигается контраргумент, что сохранение большого сообщества необходимо, так как разрушение территориальной интеграции, в свою очередь, тоже ведет к нарушению прав на самоопределение.

Анализируя современное состояние правовых норм в области самоопределения, Антонио Кассезе приходит к выводу, что применение этого права для решения текущих проблем в Европе и других регионах следует несколько ограничить. Кроме того, недавний опыт в бывшей Чехословакии и бывшей Югославии показал, что гарантия областной автономии или предоставление права на самоопределение национальным меньшинствам может легко привести к распаду государственного единства.

«Существует дилемма в концепциях суверенитета и права, причем идея всеобщих прав человека - на стороне необязательного права. С другой стороны, принцип наций на самоопределение колеблется внутри этой дилеммы. К нему взывают суверенные государства, когда им угрожают внешние силы, к нему же взывают внутренние силы, стремящиеся к автономии или отделению, которым угрожают репрессии государственных властей. Требование самоопределения с одной стороны постоянно сталкивается с соответствующими требованиями с другой. Соображения порядка, исходящие из того факта, что международные отношения основаны на государственной системе, больше склоняются в пользу суверенитета».

Есть расхождения в вопросе о том, как должно трактоваться понятие «народ» - как этническое или территориальное сообщество. Большинство склоняются к последнему, однако некоторые специалисты высказывают идеи, относящиеся к области националистического дискурса, - о том, что правом на политическое самоопределение должны обладать так называемые «исконные» или «коренные» этнонации, населяющие определенные территории или административные образования. В основе такой «романтической» позиции лежит представление об этнических группах как базовых структурных единицах человечества, о «воле народа» как высшей ценности и о необходимости удовлетворять все притязания «народа» на самоопределение, если им будет заявлено об отделении от государства, в котором он проживает, и создании собственного государственного образования.

Крайности (в данном случае этнонационализм и либерализм) сходятся. Некоторые политические философы рассматривают идею самоопределения с «либеральных» позиций. Например Х. Беран (Н. Вегап) считает, что если ответственное решение может принимать индивид, то такой же способностью обладает и группа ему подобных. Следовательно, группа является «коллективным индивидом», а государство представляет собой союз индивидов и групп, который должен быть основан на согласии. Если это согласие теряется, то у любой группы есть полное право на отделение и создание собственного государства.

Многие отмечают, что хотя, по общему мнению, национальные меньшинства не обладают правом на «внешнее самоопределение», слабая теоретическая разработка вопроса о различии понятий «народ» и «национальное меньшинство» способствует возникновению конфликтов. Являются ли сербы в Боснии (или албанцы в Косово, или армяне в Нагорном Карабахе) «национальным меньшинством». В Сардинии, например, действует движение за отделение острова от итальянского государства, обосновывающее свои притязания тем, что сардинцы - самостоятельная нация, хотя официально они считаются лингвистическим меньшинством в составе итальянского народа. Похожая ситуация сложилась в Закарпатской Украине, где существует национальное движение закарпатских русинов за автономию области. Идеологи и сторонники движения считают эту этническую группу самостоятельным, отдельным от украинцев этносом.

Заключение

Согласно положениям Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 г., способами осуществления права на самоопределение могут быть «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса».

Однако осуществление принципа равноправия отнюдь не означает необходимость, а тем более обязанность всех наций создавать отдельные государства.

Суверенитет нации выражается в неотъемлемом праве нации на самоопределение в одной из форм:

) формы этнокультурного самоопределения:

установление федеральным и региональным законодательством гарантий развития культуры, языков, обычаев народов и механизмов их защиты;

создание национально-культурной автономии;

) формы политического самоопределения:

создание автономной административной единицы в рамках унитарного государства или образование самостоятельного субъекта в рамках федеративного государства;

присоединение к независимому государству, объединение с ним, участие в межгосударственном союзе;

сецессия - выход из состава государства территориального, национально-территориального или автономного образования;

создание независимого государства.

Правоприменительная практика в области международного признания за тем или иным народом права на самоопределение позволяет сформулировать критерии, по которым факт самоопределения народа (в форме образования нового государства) становился приемлемым для мирового сообщества. Эти критерии вытекают из главного принципа международного права - верховенство и соблюдение прав человека. При осуществлении всякого права (как человеком, так и народом) не должны нарушаться права иных лиц (народов). Реализация права народа на самоопределение должна быть продиктована необходимостью защиты нарушаемых гражданских, политических, социальных и культурных прав представителей того или иного народа. Такая обусловленность вовсе не говорит об определенной «ущербности» права наций на самоопределение - это вступило бы в противоречие с положениями п. 5 Венской декларации и Программе действий, принятой 25 июня 1993 г. Всемирной конференцией по правам человека, согласно которым все права человека универсальны, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны.

Однако уже само осуществление нациями своего права на политическое самоопределение в подавляющем большинстве случаев создает реальную угрозу международной безопасности. Если осуществление права народов на этнокультурное самоопределение в формах создания национально-культурной автономии и установления законодательством гарантий развития культуры, языков, обычаев народов и механизмов их защиты по общему правилу отвечают требованиям соблюдения принципа наивысшей ценности прав человека, то реализация права на самоопределение в формах сецессии или создания независимого государства нередко влечет массовые нарушения прав человека, появление межнациональных конфликтов (вплоть до перерастания их в вооруженные столкновения). В связи с этим Р.А. Мюллерсон отмечает, что международное право заботится о территориальной целостности лишь тех государств, которые в своих действиях соблюдают принцип самоопределения народов и имеют правительства, представляющие весь народ без какой-либо дискриминации.

Таким образом, явление национального суверенитета продолжает сохранять актуальность, поскольку реализация народами права на самоопределения в форме сецессии, создания независимого государства может быть обусловлена невозможностью реализовывать свои права тем или иным народом, проведением против народа государственной политики по его дискриминации или геноциду.

Список использованных источников

1Марченко М.Н. Государственный суверенитет: проблемы определения понятия и содержания // Правоведение. - 2003. - 342с.

2Сампиев, И.М. Самоопределение народов: теория и онтология. - Ростов н/Д: Изд-во Сев.-Кав. науч. центра высш. школы, 2004. - 151с.

Сеидов, А.В. Международное право в эпоху глобализации. Эволюция концепции государственного суверенитета. - М.: Научная книга, 2005. - С. 75.

Кузьмин Э.Л. О государственном суверенитете в современном мире // Журнал российского права. - 2009. - № 3.

Цагараев М.А. Современная трактовка принципа права народов на самоопределение // Социология власти. - М., 2008. № 5.

Больше работ по теме: