Понятие института необходимой обороны и условия ее правомерности
Содержание
Введение
Глава 1. Понятие института необходимой обороны и условия ее правомерности
.1 Понятие необходимой обороны
.2 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству
.3 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите
Глава 2. Превышение пределов необходимой обороны и отличие необходимой обороны от смежных институтов
.1 Понятие превышения пределов необходимой обороны
.2 Необходимая оборона и крайняя необходимость
.3 Необходимая оборона и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
Заключение
Библиографический список
Приложения
Введение
Актуальность работы обусловлена теоретической и практической значимостью проблем совершенствования правового механизма защиты прав личности, интересов общества или государства. Закрепленные в Конституции РФ положения о признании, соблюдении и защите основных прав гражданина и человека со стороны государства предопределили дальнейшее развитие законодательства, в том числе и в области расширения способов самостоятельной защиты гражданами принадлежащих им прав и свобод.
Одним из способов правомерной защиты законных прав и интересов является необходимая оборона, получившая правовое признание не только в конституционных, но и в уголовно-правовых нормах, конкретизировавших и определивших самостоятельный характер рассматриваемого института.
В современном российском обществе в последнее время, необходимая оборона как одно из эффективных средств борьбы с преступностью приобретает все большую значимость. Это подтверждается, прежде всего тем, что за последнее десятилетие законодателем были внесены принципиальные изменения в институт необходимой обороны, существенно расширившие права обороняющегося лица возможностью причинения любого вреда посягающему при защите от общественно опасного посягательства, сопряженного прежде всего с насилием, опасным для жизни, и, что особенно важно, возможностью причинения такого вреда уже в момент непосредственной угрозы применения насилия, опасного для жизни. Серьезным законодательным шагом явилась новелла, касающаяся возможности причинения любого вреда посягающему в случаях, когда обороняющееся лицо, вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.
Очевидно, что реформирование института необходимой обороны вызвано стремлением законодателя обеспечить оптимальные условия для реализации гражданами права на защиту личности, общества или государства от общественно опасных посягательств. Вместе с тем, анализ правоприменительной практики свидетельствует, что практические работники органов следствия, суда и прокуратуры неадекватно восприняли эти нововведения, продолжая зачастую придерживаться прежних позиций, ориентируясь, в основном, на ранее действующие нормы о необходимой обороне. Это подтверждается результатами анализа конкретных материалов уголовных дел.
Во многом это объясняется не только устойчивой внутренней позицией работников правоприменительных органов, но и в значительной мере несовершенством норм о необходимой обороне. Этому, в частности, способствует и то, что на сегодняшний день практические работники вынуждены обращаться к постановлению №14 Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств». Вместе с тем, значительная часть положений постановления № 14 уже не соответствуют сегодняшнему законодательству, действующему на территории России, и, напротив, многие вопросы, ставшие ныне актуальными, в его рамках практически не урегулированы.
Указанные обстоятельства позволяют говорить о необходимости осмысления нового законодательства о необходимой обороне, а так же разработке предложений по оптимизации и эффективности применения норм института необходимой обороны в правоприменительной деятельности.
Учитывая невозможность полностью охватить все проблемы, связанные с институтом необходимой обороны, особое внимание автором было уделено вопросам, возникшим в связи с внесением новелл в ст.37 УК РФ, касающихся правомерности защиты при опасном для жизни посягательстве и внезапности его совершения.
Объектом работы являются общественные отношения, связанные с возможностью граждан самостоятельно защищать свои права и интересы с помощью института необходимой обороны.
В предмет исследования входят: система уголовно-правовых норм, регламентирующих правомерность защиты граждан и допустимость причинения вреда посягающему в состоянии необходимой обороны, а так же практика применения данных уголовно-правовых норм в деятельности правоохранительных и судебных органов. Целью работы является изучение теоретических и практических проблем при применении норм о необходимой обороне; анализе правоприменительной практики.
Достижение указанной цели предопределило постановку и решение следующих задач:
провести юридический анализ норм, посвященных институту необходимой обороны;
проанализировать и определить основания и условия правомерности необходимой обороны;
выявить специфику института необходимой обороны и ее отличие от других смежных институтов;
изучить и оценить следственную и судебную практику применения норм о необходимой обороне и превышения ее пределов.
Теоретическую основу работы составляют труды известных отечественных ученых: Ю.В. Баулина, С.В. Бородина, А.А. Герцензона, Н.Д. Дурманова, А.Ф. Истомина, В.Н. Козака, В.Н. Кудрявцева, В.В.Меркурьева, И.С. Тишкевича, В.И. Ткаченко, Т.Г. Шавгулидзе, М.Д. Шаргородского и других. Нормативную базу работы составили: Конституция Российской Федерации, уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, административное и гражданское законодательство РФ, Законы РФ «О милиции», «Об Оружии», «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы», постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР, РФ.
Представленная работа состоит из введения, двух глав, содержащих параграфы, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Глава 1. Понятие института необходимой обороны и условия ее правомерности
1.1 Понятие необходимой обороны
Уголовному законодательству отводится роль защиты основных, наиболее значимых прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств, к которым, прежде всего, относятся жизнь, здоровье, свобода, собственность, половая свобода и половая неприкосновенность. Причем защита прав и свобод человека, а так же интересов общества и государства реализуется не только путем криминализации соответствующих деяний и установлении за их совершение высоких санкций, но и путем включения в УК РФ норм, предоставляющих гражданам право самостоятельной защиты собственных интересов и интересов других лиц.
Одна из таких норм посвящена необходимой обороне, которая представляет собой самостоятельный уголовно-правовой институт, входящий в систему обстоятельств, исключающих преступность деяния. Целью рассматриваемого института является защита личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасных посягательств.
Право на необходимую оборону является важной гарантией реализации конституционных положений о неприкосновенности личности, жилища и имущества граждан. В настоящее время, в условиях роста тяжкой насильственной преступности, значение института необходимой обороны приобретает особую актуальность. В этой связи возникла потребность в возвращении нормы, имевшей место в период с 1994 года до момента вступления в силу УК РФ 1996 года. Четкое и конкретизированное указание законодателя на правомерность причинения любого вреда посягающему при защите от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является исключительно важным законодательным шагом, существенно расширяющим границы правомерной обороны, создающим дополнительные гарантии защиты не только правоохраняемых благ, а так же обороняющихся от необоснованного преследования за правомерно причиненный посягающему вред. Как показали наши исследования, 42% судей и 37% следователей УВД г. Норильска и прокуратуры полностью разделяют позицию законодателя (см. приложение 1).
Достоинством новой редакции института необходимой обороны, на наш взгляд, является указание на правомерность причинения любого вреда посягающему в случаях, когда обороняющееся лицо, вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения (ч. 2.1 ст.37 УК РФ). Как отмечает Н.Ф.Кузнецова, в таких случаях имеет место «оправданная фактическая ошибка обороняющегося относительно опасности нападения», исключающая вину и, следовательно, уголовную ответственность обороняющегося лица». Проведенные исследования показали, что 58% опрошенных нами судей и 76% следователей органов внутренних дел г. Норильска и прокуратуры посчитали внесенные изменения обоснованными, расширяющими права обороняющегося лица.
Обращает на себя особое внимание на то, что новая редакция ст.37 УК РФ расширяет права обороняющегося лица и в соответствии со ст. 10 УК РФ имеет обратную силу, то есть распространяется на деяния, совершенные до вступления в силу Федерального закона от 14.03.2002 № 29-ФЗ, а так же Федерального закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ. В этой связи, уголовные дела о превышении пределов необходимой обороны, возбужденные или рассмотренные судом до вступления в силу указанных Федеральных законов, должны быть пересмотрены под углом зрения возможности освобождения от уголовной ответственности. Необходимо отметить, что на момент вступления в силу нового закона о необходимой обороне свыше 2 тысяч человек отбывали наказание в местах лишения свободы за превышение пределов необходимой обороны по старому закону о необходимой обороне. Между тем, наши исследования показали, что суды этой работой не занимаются, а осужденные с просьбой о пересмотре уголовного дела не обращаются.
Под необходимой обороной понимается активное противодействие, выражающееся в причинении имущественного или физического вреда посягающему лицу в целях защиты от общественно опасного посягательства. Действия, не повлекшие за собой причинение вреда посягающему, не являются предметом рассмотрения института необходимой обороны.
Принципиальное значение имеет положение закона, согласно которому право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения (ч.3 ст. 37 УК РФ), из чего следует, что необходимая оборона специальных субъектов не имеет.
Вместе с тем, очевидно, что возможности для эффективной защиты у граждан, рассчитывающих, как правило, лишь на собственные силы, и у сотрудников правоохранительных органов, выполняющих обязанности по охране общественного порядка, в распоряжении которых имеются спецсредства и огнестрельное оружие, не одинаковы. Известно, что правила применения лицами, наделенными специальными полномочиями, спецсредств и огнестрельного оружия регламентируется законами «О милиции», « О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления», « Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» и др. Между тем, требования норм административного законодательства в части применения оружия, и соответственно, причинения вреда при защите от общественно опасных посягательств не соответствуют нормам уголовного законодательства, регламентирующим действия по причинению вреда в состоянии необходимой обороны.
Так, в соответствии со ст.37 УК РФ допускается причинять любой вред посягающему лицу, вплоть до лишения жизни последнего, при защите не от любого посягательства, а лишь от сопряженного с насилием, опасным для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
Вместе с тем, п. 1 ст. 31 Закона «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» предусматривает применение огнестрельного оружия для защиты от нападения, угрожающего не только жизни, но и здоровью. Например, при защите от действий лица, причиняющего легкий или средней тяжести вред здоровью, исходя из п. 1 ст. 31 Закона «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы», правомерным признается применение огнестрельного оружия, несмотря на то, что подобные меры защиты явно не соответствовали характеру и опасности посягательства в соответствии со ст. 37 УК РФ. Стоит отметить, что под применением огнестрельного оружия понимается производство выстрела, результатом которого может быть причинение тяжкого вреда здоровью или смерти.
В п. 2 ст. 31 Закона «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» применение огнестрельного оружия признается правомерным для освобождения захваченных транспортных средств. Однако в соответствии со ст.37 УК РФ подобные меры могут быть признаны явно чрезмерными, не соответствующими характеру и опасности посягательства, тем более что в соответствии с УК РФ нахождение в транспортном средстве, под которыми понимаются не только автомобили, мотоциклы, но и тракторы либо иные самоходные машины, без цели хищения либо угона само по себе не образует состава преступления.
В связи с этим возникает неопределенность, каким законом надлежит руководствоваться сотруднику при совершении оборонительных действий, направленных на причинение вреда посягающему лицу. В теории уголовного права высказываются различные точки зрения на эту проблему. Так, А.И. Каплунов и С.Ф. Милюков при разрешении данного вопроса оставляют приоритет за административным законодательством, Э.Ф.Побегайло и В.П. Ревин считают, что применение оружия должно основываться на нормах уголовного законодательства. Л.Н.Смирнова считает необходимым изменить нормы административного (специального) законодательства таким образом, чтоб они не выходили за пределы действия уголовного закона и не служили его расширительному толкованию. Отсутствие выработанной единой позиции по рассматриваемой проблеме нередко приводит к ошибкам в судебно-следственной практике.
Вместе с тем, необходимо помнить, что более широкие основания для применения физической силы, спецсредств и оружия, регулируемые административным законодательством, в частности, Законом «Об учреждениях и органах, исполняющих наказание в виде лишения свободы» по сравнению со ст.37 УК РФ, обусловлены специфичной обстановкой, в которой находятся данные сотрудники. Заключенные и осужденные - особая категория граждан, в отношении которых уже имеется приговор суда либо они взяты под стражу. Отсюда и повышенные меры безопасности, которые вряд ли полностью могут и должны находиться в рамках ст.37 УК РФ.
Мы полагаем, что если сотрудник, находясь в состоянии необходимой обороны, нарушает рамки административного законодательства, то правомерность его действий должна определяться в соответствии с нормами о необходимой обороне.
Если в состоянии необходимой обороны сотрудником причиняется вред, явно не соответствующий характеру и опасности посягательства, то его действия должны квалифицироваться, по нашему мнению, в зависимости от степени причиненного вреда, в соответствии с ч. 1 ст. 108 либо ч. 1 ст.114 УК РФ.
Согласно ч.3 ст. 37 УК РФ лицо имеет право на оборону, независимо от имевшейся возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к органам власти, что подчеркивает его самостоятельный, а не субсидиарный характер. Пленум Верховного Суда СССР в своем Постановлении №14 от 16 августа 1984 года указал, что «...в соответствии с законом граждане имеют право на применение активных мер по защите от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, независимо от наличия у них возможности спастись бегством или использовать иные способы избежать нападения».
Однако 17 % опрошенных нами судей и 16% опрошенных нами следователей УВД г. Норильска и прокуратуры ответили, что действия обороняющегося необходимо квалифицировать как превышение пределов необходимой обороны в случаях, когда у обороняющегося была реальная возможность избежать посягательства без причинения вреда путем бегства или обращения за помощью к иным лицам. Подобное понимание необходимой обороны на практике приводит к серьезным судебным ошибкам.
Совершенно прав был М.Д. Шаргородский, когда писал: «Если человек подвергается противоправному нападению, то он имеет право защищаться даже тогда, когда он может убежать». В ином случае о необходимой обороне можно говорить не как об общественно полезном деянии, а как о приемлемом или допустимом.
1.2 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству
Традиционно институт необходимой обороны рассматривается с точки зрения соблюдения условий ее правомерности, которые подразделяются на две группы: условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству; условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите от посягательства.
Посягательство, против которого возможна необходимая оборона, должно быть общественно опасным. Пленум Верховного Суда СССР в п.2 постановления №14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» от 16 августа 1984 года указал, что под общественно опасным посягательством, защита от которого допустима, «следует понимать деяние, предусмотренное Особенной частью уголовного закона...».
Однако это положение Пленума разделяется далеко не всеми. Так, одни авторы считают основанием необходимой обороны административные правонарушения, другие авторы, напротив, допускают необходимую оборону только от преступлений. Согласно позиции третьих, необходимая оборона регулирует правоотношения, возникающие в связи с защитой от нарушений, предусмотренных не только административным, но и гражданским правом. Некоторые авторы допускают оборону от дисциплинарных проступков.
Мы разделяем позицию, согласно которой правовым основанием для необходимой обороны является общественно-опасное посягательство, то есть деяние, предусмотренное Особенной частью УК РФ, которое способно причинить либо причиняет существенный вред наиболее важным охраняемым уголовным законам интересам. Полагаем, что допустимость причинения вреда в состоянии необходимой обороны при защите от административных правонарушений, гражданско-правовых деликтов и дисциплинарных проступков означало бы неправомерное расширение ее пределов. Вместе с тем, необоснованным сужением права граждан на необходимую оборону мы рассматриваем и позицию, согласно которой защита возможна лишь от преступлений.
Посягательство должно быть объективно общественно опасным, что позволяет считать правомерной оборону от общественно опасных действий малолетних и невменяемых лиц. Между тем, среди ученых вопрос о правомерности причинения вреда для защиты от общественно опасных действий малолетних или невменяемых лиц был и остается спорным.
Непременным условием правомерности необходимой обороны в уголовно-правовой доктрине России является наличность посягательства, определяемая его начальным и конечным моментами.
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 года «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно-опасных посягательств» допускает состояние необходимой обороны не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения.
Между тем, ст. 37 УК РФ в редакции 1996 года признавала правомерной необходимую оборону при наличии уже существующего посягательства, либо которое вот-вот может начаться. Действующая редакция ст.37 УК РФ (в редакции Федерального закона от 14.03. 2002 №29-ФЗ) не только признает правомерность обороны против непосредственно предстоящего посягательства, но и допускает при непосредственной угрозе посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни, причинение любого вреда.
Большинство ученых разделяет позицию законодателя. С.И.Никулин отмечает: «если лицо будет вынужденно дожидаться фактического осуществления посягательства, то оно вообще может лишиться возможности пресечь действия посягающего».
М.С.Гринберг считает, что при определении момента наличности посягательства должно действовать правило: чем выше ценность объекта, подвергаемого опасности, чем выше объем возможного вреда, тем ранее должны быть приняты меры, связанные с причинением вреда.
Вместе с тем, некоторые юристы, в частности М.Д.Шаргородский, В.И.Ткаченко, связывая право на необходимую оборону со стадиями совершения преступления, признают правомерной защиту только против уже начавшегося посягательства. «Предстоящее посягательство - это еще не само посягательство. При нем еще нет вредоносного вторжения в сферу общественных отношений, следовательно, нет и посягательства»- пишет В.И.Ткаченко. Такой подход представляется неверным, существенно сужающим возможности обороняющегося на эффективную реализацию предоставленного законом права.
Основание для защиты возникает с момента возникновения реальной угрозы причинения вреда правоохраняемым интересам. При непосредственной угрозе применения насилия, посягательство как таковое, еще не началось, однако действительное намерение осуществления посягающим своих угроз немедленно становится очевидным для обороняющегося.
Согласно п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ « О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27 декабря 2002 года, угроза применения насилия, носившая неопределенный характер, оценивается с учетом всех обстоятельств дела: места и времени совершения преступления, числа нападавших, совершения каких-либо конкретных демонстративных действий, субъективного восприятия угрозы, характера предметов, которыми угрожали нападавшие.
В таких случаях речь идет не об обнаружении умысла, а о непосредственно предстоящем посягательстве, оборона от которого признается правомерной, ведь ожидание момента начала посягательства может повлечь за собой тяжкие последствия. Если на лицо направлен нож либо дуло ружья, но выстрела еще не последовало или не совершено движения рукой, в которой находится нож для нанесения удара, то такие действия сами по себе уже создают угрозу насилия, опасного для жизни и являются основанием для возникновения права на необходимую оборону, несмотря на то, что вся объективная сторона посягательства еще не выполнена и будет ли она выполняться, на наш взгляд, уже не имеет значения. Обоснованность нанесения «упреждающего удара» в таких случаях налицо. Как отмечает Т. Орешкина: «стоит ли ждать, когда посягающий для совершения убийства затянет на шее жертвы веревку, если он с угрожающим видом подходит к потерпевшему с веревкой в руках и у последнего есть все основания опасаться за свою жизнь?».
По этому пути идет и судебная практика. Так Кировским районным судом Красноярского края Осипов был осужден по ст. 103 УК РСФСР в 1996 г. Он был признан виновным в умышленном убийстве Орлова при следующих обстоятельствах.
В ночь на 14 июля 1995 г. Осипов, находясь у себя дома в деревне, услышал крики о помощи соседки Земсковой. Выйдя на улицу, он увидел, что пьяные Федоров и Орлов стучали в окно дома Земсковой, вызывая ее дочь. Затем Орлов, оторвав штакетник от забора у дома Осипова, стал наносить удары штакетником, а Федоров - ногой вышедшей из дома Земсковой. Она стала звать Осипова на помощь. Тогда последний взял ружье из своего дома и произвел из него два выстрела в воздух с целью пресечения хулиганских действий Орлова и Федорова. В ответ на это последние стали кричать Осипову: « Ты не жилец, ружье тебе не поможет», угрожали сжечь его дом. Орлов стал подходить к Осипову с угрозами, тот произвел предупредительный выстрел и когда Орлов приблизился на 1,5-2 метра, Осипов выстрелил в Орлова, который скончался на месте.
Отменяя судебные решения, коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ справедливо указала, что судом неправильно был определен характер опасности, ее степень и избранные в связи с этим средства защиты, а также не приняты во внимание число нападавших, их возраст, время суток, а также то, что в действиях Орлова и Федорова присутствовала реальная и непосредственная угроза жизни и здоровью Осипова.
Вместе с тем, приготовительные действия, не создающие реальной и непосредственной угрозы посягательства, например, сговор на совершение преступления, отключение сигнализации для последующего проникновения в помещение, исследование места совершения преступления, не являются основанием для необходимой обороны. В таких случаях, как верно отмечает Л.Н.Смирнова, возможно применение правил задержания с причинением вреда, а не необходимой обороны.
Не допустима необходимая оборона и от предполагаемого посягательства. Против возможного в будущем посягательства можно принимать необходимые предупредительные меры охраны.
Дискуссионным является вопрос о праве на необходимую оборону в случае словесной угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.
В теории уголовного права общепризнанно, что каждое преступление представляет собой единство объективных и субъективных свойств общественно опасного деяния, в связи с чем нельзя признать правильным как чрезмерную переоценку субъективного восприятия лицом факта совершения в отношении его преступления, так неправильно и его недооценивать. Как отмечает Л.В.Сердюк, реальность угрозы заключается не во внутренней готовности угрожающего реализовать свою угрозу, а во внешней демонстрации этой готовности, в ее объективной убедительности для потерпевшего, что убеждает последнего в неотвратимости осуществления этой угрозы. Представляется, что если при высказывании угрозы посягающий не использует те или иные средства и орудия, представляющие опасность для жизни или здоровья и не совершает действий, направленных к действительному исполнению угрозы, оборона в принципе невозможна, поскольку нет необходимости в немедленном причинении вреда в сложившейся ситуации. Однако, на практике встречаются случаи, когда причинение вреда необоснованно оценивается с позиций института необходимой обороны.
Так, Норильским городским судом был осужден по ст. 114 ч. 1 УК РФ Артюгин А.Н.. Он признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью своему отцу Артюгину Н.М. при превышении пределов необходимой обороны.
По материалам уголовного дела, действия Артюгина-отца выразились в упреках своему сыну, неработающему более 2-х лет. При этом в руках у Артюгина-отца ничего не было. Он пошел за сыном на кухню, продолжая высказывать упреки, что послужило поводом для возникновения ссоры, в ходе которой, как следует из приговора суда «...Артюгин А.Н., принимая действия отца за посягательство на свою жизнь и здоровье, взял в руки нож и предупредил отца, чтоб тот не подходил к нему. Отец попытался выхватить нож из рук сына, между ними завязалась борьба, в ходе которой Артюгин А.Н. нанес удар ножом отцу в область живота, причинив тому тяжкий вред здоровью».
Вывод суда о том, что Артюгин-сын находился в состоянии необходимой обороны, на наш взгляд, является необоснованным. Судом не достаточно исследованы и характеризующие данные Артюгина А.Н., который по месту жительства характеризуется крайне отрицательно, что выражается в склонности к нарушению общественного порядка, личностных особенностях характера.
Из показаний матери Артюгина А.Н. следует, что у сына она никаких телесных повреждений в тот вечер не видела, а на вопрос о том, зачем сын ударил отца ножом, тот ответил: «отец достал меня».
Это позволяет сделать вывод, что действия Артюгина А.Н. были мотивированы личными неприязненными отношениями с отцом, чувством ненависти к последнему, целью которых явилась отнюдь не защита, а умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.
Следующим условием правомерности необходимой обороны мы выделяем реальность посягательства. Посягательство должно быть не только общественно опасным и наличным, но и существующим реально, а не в воображении или представлении обороняющегося лица. Именно признак реальности позволяет отграничить необходимую оборону от мнимой обороны, когда лицо ошибочно принимает поведение лица за общественно опасное посягательство и причиняет ему вред.
В постановлении Пленума Верховного Суда СССР указывается, что «суды должны различать состояние необходимой обороны и так называемой мнимой обороны, когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо лишь ошибочно предполагает наличие такого посягательства». Вопрос о квалификации вреда, причиненного при мнимой обороне, разрешается по правилам о фактической ошибке - ошибочном представлении лица относительно фактических признаков деяния, которые относятся к элементам соответствующего состава преступления.
В случаях, когда вся обстановка происходящего давала лицу основания полагать, что совершается общественно опасное посягательство либо существует реальная опасность для правоохраняемых интересов и обороняющийся по обстоятельствам дела не сознавал и не мог осознавать ошибочности своего предположения (извинительная ошибка), его действия приравниваются как совершенные в состоянии необходимой обороны.
Следует отметить, что состояние мнимой обороны не исключает возможности привлечения к уголовной ответственности в случае превышения пределов необходимой обороны в условиях реального посягательства.
В случаях, когда лицо неосновательно предположило действительность посягательства, например, под влиянием страха или иных обстоятельствах, в которых отсутствовали реальные основания для опасений, оно подлежит ответственности на общих основаниях за умышленное преступление.
Мнимую оборону не следует путать с обороной против посягательств, совершаемых с непригодными средствами, о чем не знал и не мог знать обороняющийся. В этих случаях действия обороняющегося лица расцениваются по правилам не мнимой, а необходимой обороны.
Поскольку мы говорим о мнимой обороне, как о разновидности фактической ошибки, необходимо обратить внимание на то, что в УК РФ отсутствует норма, регламентирующая институт фактической ошибки. Некоторые авторы предлагают законодательно урегулировать вопросы о квалификации вреда, причиненного при мнимой обороне путем введения соответствующих дополнений в нормы о необходимой обороне и превышении ее пределов.
По нашему мнению, целесообразнее решить вопрос о включении в УК РФ нормы, определяющей признаки фактической ошибки, правила квалификации действий в случае наличия такой ошибки. После такого законодательного шага, в ст.37 УК РФ можно будет внести указание на то, что правила о фактической ошибке распространяются на действия лица, находившегося в состоянии мнимой обороны.
Представляется, что именно такое решение наиболее рационально, так как позволит применять норму о фактической ошибке не только применительно к случаям мнимой обороны, но и к случаям мнимой крайней необходимости, случаев мнимого задержания лица.
1.3 Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите
Условием правомерности необходимой обороны, относящимся к защите является обязательное требование о причинении вреда только посягающему лицу.
Принимая во внимание, что последствия в результате произведенной защиты могут быть самыми различными - лишение жизни, причинение различной тяжести вреда здоровью, уничтожение либо повреждение имущества, закон обязывает причинять вред только посягающему. Защита от посягательства путем причинения вреда третьему лицу выходит за пределы института необходимой обороны. Ответственность в таких случаях зависит от субъективных и объективных признаков.
Лицо, находящееся в состоянии необходимой обороны, как указывает О.Д.Ситковская, одновременно может находиться и в аффективном состоянии, при котором аффективные действия могут быть направлены на постороннее лицо, случайно оказавшееся поблизости. В таких случаях, на наш взгляд, действия обороняющегося лица необходимо квалифицировать в соответствии со ст. ст. 107, 113 УК РФ. Сознательное причинение вреда третьим лицам в целях устранения опасности оценивается по правилам крайней необходимости. Если при обороне произошло отклонение в действии, ответственность наступает на общих основаниях с учетом субъективной стороны содеянного. Так, Красноярским краевым судом Семенов осужден по ст. 105 ч 1 УК РФ и ст. 105 ч.2 п. «н» УК РФ к 9 годам лишения свободы в исправительной колонии строго режима (Законом РФ от 08.12.2003 «О внесении изменений и дополнений в УК РФ» пункт «н» признан недействующим).
Он признан виновным в умышленном убийстве своей жены и умышленном убийстве Мухина.
Как следует из приговора, 23 июня 1997 года, около 17 часов, по месту жительства Семенова пришел его зять Мухин и затеял ссору, в ходе которой Мухин схватил стоявшие у дома вилы и бросился с ними в сторону Семенова, угрожая расправой. Тот забежал в дом, взял охотничье ружье, зарядил его двумя патронами с дробью и вышел из дома в сени. Выяснив, что кто-то придерживает двери во двор снаружи и услышав за ними голоса зятя и жены, предложил жене впустить Мухина. Но, услышав крик жены, рассчитав, что зять должен находиться за не открывающейся половиной дверей, он умышленно, с целью убийства Мухина произвел выстрел через левую половину двери. Открыв дверь и выйдя во двор, Семенов увидел лежащую у крыльца окровавленную жену. Мухин в это время вставал с колен возле крыльца, когда Семенов умышленно, с целью убийства, произвел прицельный выстрел в голову Мухина.
Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации поставил вопрос об отмене приговора суда в отношении Семенова в части его осуждения по ст. 105 ч.2 п. «н» УК РФ и прекращении дела за отсутствием в его действиях состава преступления, а так же об изменении приговора в части осуждения Семенова по ст. 105 ч. 1 УК РФ, переквалификации его действий на ст. 109 ч. 1 УК РФ.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор в отношении Семенова оставлен без изменения. Президиум Верховного Суда Российской Федерации протест удовлетворил, указав следующее.
Мухин совершил в отношении Семенова общественно опасное посягательство, выразившееся в нанесении ударов, угрозах Семенову убийством, попыткой реализации угрозы убийством. Семенов, защищая свою и жены жизнь и здоровье от нападения Мухина, находился и действовал в состоянии необходимой обороны и ее пределов не превысил. Для Семенова не был ясен момент окончания нападения Мухиным, а угрозы Мухина убийством он воспринимал реально.
Вывод суда об умышленном причинении смерти жене сделан без учета показаний Семенова о том, что он в момент производства выстрела, после крика жены и опасаясь за ее жизнь, был уверен в том, что Мухин находится за не открывающейся половиной двери. При таких обстоятельствах следует признать, что, производя выстрел в левую половину двери с целью убийства Мухина, при отражении посягательства, опасного для жизни его и жены, Семенов, находясь в состоянии необходимой обороны, не предвидел возможности причинения смерти жены, хотя при необходимой предусмотрительности должен и мог предвидеть, что жена может перемещаться по крыльцу и ей могла быть причинена смерть.
Таким образом, приговор Красноярского краевого суда и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в отношении Семенова в части осуждения по ст. 105 ч.2 п. «н» УК РФ отменен, дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.
Эти же судебные решения в части осуждения Семенова по ст. 105 ч 1 УК РФ изменены, его действия переквалифицированы на ст. 109 ч.1 УК РФ, по которой назначено наказание в виде одного года шести месяцев лишения свободы.
По своему характеру вред, причиняемый посягающему, может быть не только физическим, но и имущественным. При этом правомерность причинения имущественного ущерба в состоянии необходимой обороны УК РФ прямо не регулирует, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ №14 отсутствуют какие-либо разъяснения на этот счет. Поскольку Особенная часть УК РФ не содержит норм, предусматривающих уголовную ответственность за причинение имущественного ущерба при превышении пределов необходимой обороны, то путем логического толкования можно предположить, что любое причинение имущественного вреда посягающему с целью защиты охраняемых законом интересов, находится в рамках правомерной необходимой обороны. Однако, из-за отсутствия четкого указания в законе на правомерность таких действий, в принципе, возможно и привлечение обороняющегося лица к уголовной ответственности за умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества в соответствии со ст. 167 УК РФ.
На наш взгляд, следует законодательно указать на ненаказуемость причинения имущественного ущерба посягающему в результате совершения оборонительных действий путем введения соответствующего примечания к ст. 167 УК РФ следующего содержания: «Ответственность по данной статье исключается, если имущество было уничтожено или повреждено в состоянии необходимой обороны».
В данном контексте хотелось бы затронуть вопрос о возмещении лицами, осужденными за превышение пределов необходимой обороны, средств, затраченных на лечение потерпевших. В п. 17 постановления Пленума Верховного Суда СССР №14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» указывается, что «с лиц, осужденных по ст. 105, ст.111 УК РСФСР (ст. 108, 114 УК РФ) ...взыскание в доход государства средств, затраченных на лечение посягавших, законом не предусмотрено. Лечение последних в соответствии с действующим законодательством производится за их счет». Таким образом, потерпевший от превышения пределов необходимой обороны не освобождается законом от обязанности оплатить государству стоимость своего лечения. Однако, на практике ситуация обстоит иначе. Проведенными нами исследованиями было установлено, в 72 % обвинительных приговорах по изученным нами делам о превышении пределов необходимой обороны, суд обязывал осужденного возместить городским больницам стоимость лечения потерпевшего. В 7,1 % обвинительных приговорах суд взыскал в пользу потерпевшего не только стоимость лечения, но и удовлетворил иск о возмещении морального ущерба.
Подобные решения не имеют под собой никаких оснований и не служат интересам граждан, подвергшихся общественно опасному посягательству и вынужденных в целях защиты причинить посягающему вред. По нашему мнению, стоимость лечения должна взыскиваться судом с посягавшего лица, а иски потерпевшего от превышения пределов необходимой обороны о возмещении морального вреда не должны удовлетворяться вообще, о чем необходимо указать в своем постановлении Пленуму Верховного Суда РФ.
Совершение групповых насильственных посягательств характеризуется повышенной общественной опасностью, облегчает достижение преступного результата, затрудняет возможность обороняющегося оказать сопротивление. Учитывая это, Пленум Верховного Суда СССР в п. 8 постановления №14 указал, что «при совершении группового посягательства обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы».
Однако, данные разъяснения не всегда принимаются во внимание судами.
Так, Норильским городским судом в 2003 году несовершеннолетний Гиоргадзе осужден по ч.1 ст. 114 и ч. 1 ст.111 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года. Он признан виновным в причинении тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны Яблокову и в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Гончаренко.
Как следует из приговора суда, 26 октября 2002 года, Гиоргадзе, находясь в помещении бара, в ходе ссоры, возникшей в связи с противоправными действиями Яблокова, которые выразились в угрозе Гиоргадзе ножом, приставлении ножа в область шеи последнего, выхватил нож и при явном несоответствии защиты характеру и степени посягательства, нанес Яблокову три ножевых ранения, два из которых повлекли тяжкий вред здоровью Яблокова. В продолжение своих противоправных действий Гиоргадзе на почве личных неприязненных отношений нанес удар ножом потерпевшему Гончаренко, причинив тому тяжкий вред здоровью.
Между тем, такое решение суда вызывает возражения. Со стороны Яблокова в отношении Гиоргадзе имело место общественно опасное посягательство, выразившееся в угрозе убийством и попытке нанесения удара ножом в область шеи. В ходе борьбы Гиоргадзе удалось выхватить нож, и, защищаясь, нанести Яблокову три удара в область спины. Яблоков прекратил свои общественно опасные действия в отношении Гиоргадзе только после того, как почувствовал боль в спине от последнего удара. В это время приятель Яблокова - Гончаренко, наносил Гиоргадзе удары руками и ногами в область спины. Защищаясь от общественно опасного посягательства Гончаренко, Гиоргадзе, обернувшись, нанес тому удар ножом. В это время еще один участник посягательства - Чугунов, с целью продолжения противоправных действий своих приятелей - Яблокова и Гончаренко, приставлял к груди Гиоргадзе пневматический пистолет.
Изучив материалы уголовного дела, мы пришли к выводу, что следствие проведено поверхностно. Несмотря на серьезные противоречия в показаниях, очные ставки между Гиоргадзе и Гончаренко не проводились, в материалах дела отсутствуют показания свидетелей, а так же показания Гиоргадзе и Яблокова по факту нанесения удара ножом Гончаренко. В действиях Гончаренко, Чугунова и Яблокова усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст.213 ч.3 УК РФ, однако действия последних не получили никакой юридической оценки.
Нам представляется, что несовершеннолетний Гиоргадзе, защищая свою жизнь и здоровье, находился в состоянии необходимой обороны и действовал правомерно, защищаясь от наличного и реального общественно опасного посягательства со стороны трех мужчин, один из которых был вооружен ножом, а второй - пневматическим пистолетом.
Осуждая Гиоргадзе по ч.1 ст. 114 и ч. 1 ст.111 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно, суд удовлетворил иски «потерпевших» о компенсации морального вреда на общую сумму 27 тысяч рублей, а так же обязал Гиоргадзе оплатить их лечение в больнице.
Обратимся к практике Верховного Суда РФ.
По приговору Астраханского районного суда от 09.01.2002 года Колякин осужден по ч.1 ст. 108 и ч.1 ст.114 УК РФ.
Он признан виновным в убийстве Дахмардаева и умышленном причинении тяжкого вреда Тенишеву, совершенных при превышении пределов необходимой.
Как следует из приговора, 16 марта 2001 г. около 23 часов Тенишев и Дахмардаев, решили ограбить незнакомого им Колякина. Они зашли вслед за Колякиным в подъезд дома. Дахмардаев подошел к Колякину и попытался снять с его руки кольцо и часы, нанося Колякину удары руками и ногами по лицу. Тенишев замахнулся на Колякина кулаком. Колякин, пресекая преступные действия нападающих и осознавая, что явно превышает пределы необходимой обороны, имевшимся у него складным ножом умышленно нанес удары Дахмардаеву в живот, чем причинил ему ножевое ранение, повлекшее смерть, а Тенишеву - в голову и в живот, чем причинил тяжкий вред здоровью.
Судебная коллегия по уголовным делам Астраханского областного суда приговор оставила без изменения.
Заместитель Председателя Верховного суда в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и прекращении дела за отсутствием в действиях Колякина состава преступления.
Президиум Астраханского областного суда протест удовлетворил, указав, что действия Колякина соответствовали характеру и степени общественной опасности посягательства, так как его жизни и здоровью угрожала реальная опасность со стороны Дахмардаева и Тенишева, следовательно нельзя признать обоснованным осуждение Колякина за убийство Дахмардаева и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью Тенишеву при превышении пределов необходимой обороны. Уголовное дело в отношении Колякина было прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.
Проанализировав два уголовных дела, приходим к выводу, что суды первой инстанции в обоих случаях признавали действия обороняющегося как преступные, исходя лишь из тяжести наступивших последствий, а так же самого факта причинения вреда не одному, а нескольким посягающим. Вынося обвинительные приговоры, суды не принимали во внимание то, что общественно опасное посягательство совершалось группой лиц в отношении одного обороняющегося, в обоих случаях все участники группы действовали активно, что в свою очередь вызывало активную защиту, выразившуюся в причинении вреда участникам группы.
Судам необходимо иметь в виду, что опасность нельзя считать устраненной, когда при групповом нападении обезврежен в той или иной степени только один (или несколько) из числа нападающих, а остальные не отказались от своего намерения продолжить посягательство. Судам следует учитывать, что даже тогда, когда нападение осуществляет одно лицо, а другие сообщники не проявляют активности и поддерживают его лишь своим присутствием, опасность посягательства возрастает, а для обороняющегося в таких случаях очевидно, что в любую минуту в результате вмешательства других лиц соотношение сил может резко измениться в пользу нападающего.
Таким образом, совершение посягательства группой лиц, организованной группой или преступным сообществом в отношении обороняющегося и отражение последним этого посягательства с причинением при этом участникам группы тяжкого вреда здоровью либо смерти, не должно рассматриваться с позиций превышения пределов необходимой обороны.
Таким образом, исследовав юридическую природу института необходимой обороны сформулируем некоторые выводы:
) новая редакция ст.37 УК РФ в редакции Федерального закона от 14.03.2002 № 29-ФЗ, а так же Федерального закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ существенно расширяет права обороняющегося лица и в соответствии со ст. 10 УК РФ имеет обратную силу, то есть распространяется на деяния, совершенные до вступления в силу. Уголовные дела о превышении пределов необходимой обороны, возбужденные или рассмотренные судом до вступления в силу указанных Федеральных законов, должны быть пересмотрены под углом зрения возможности освобождения от уголовной ответственности;
) правовым основанием для необходимой обороны является объективное общественно-опасное посягательство, то есть деяние, предусмотренное Особенной частью УК РФ, в том числе и не имеющее признаков нападения, совершаемое умышленно, путем действия и способное причинить либо причиняющее существенный вред наиболее важным охраняемым уголовным законам интересам;
) положения уголовного законодательства о необходимой обороне распространяются без каких-либо дополнительных условий на сотрудников правоохранительных органов. Превышение пределов необходимой обороны сотрудниками правоохранительных органов при одновременном соблюдении норм административного законодательства о порядке применения физической силы, оружия либо спецсредств, должно квалифицироваться в соответствии с ч. 1 ст. 108 либо ч.1 ст.114 УК РФ;
) состояние необходимой обороны может обеспечивать лишь насилие, характеризующееся общественной опасностью, поэтому необходимая оборона невозможна против действий, совершаемых в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление, при обязательном соблюдении условий правомерности указанных обстоятельств;
) проанализировав норму о необходимой обороне, мы пришли к выводу о необходимости дополнить ст.37 УК РФ частью 4 следующего содержания: «Умышленная провокация общественно-опасного посягательства с целью причинения вреда исключает состояние необходимой обороны»;
) в УК РФ необходимо прямо указать на ненаказуемость причинения имущественного ущерба посягающему в результате совершения оборонительных действий путем введения соответствующего примечания к ст. 167 УК РФ следующего содержания: «Ответственность по данной статье исключается, если имущество было уничтожено или повреждено в состоянии необходимой обороны».
Глава 2. Превышение пределов необходимой обороны и отличие необходимой обороны от смежных институтов
2.1 Понятие превышения пределов необходимой обороны
Как уже отмечалось одним из условий правомерности необходимой обороны в соответствии со ст.37 УК РФ в редакции 1996 года являлась соразмерность посягательства и защиты или, так называемое требование о не превышении пределов необходимой обороны. В стремлении существенно расширить права обороняющегося, законодатель признал правомерным причинение любого вреда посягающему при защите от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
По нашему мнению, такой законодательной новации можно дать только позитивную оценку, поскольку при защите от посягательства, опасного для жизни, обороняющийся вправе причинить любой вред, не зависимо от любых других обстоятельств, например, физического превосходства обороняющегося над посягающим, обстановки защиты и т.д. Подобные обстоятельства могут способствовать лишь установлению характера посягательства, отсутствие соотношения между защитой и посягательством не должно расцениваться как превышение пределов обороны. Обороняющийся должен сам решать, насколько опасным для жизни является посягательство.
Утверждение некоторых авторов о том, что при защите от такого посягательства лицо не освобождается от соблюдения пределов необходимой обороны, представляется неверным. Другое дело, что новая редакция ст.37 УК РФ не освобождает обороняющегося от соблюдения условий правомерности необходимой обороны (например, причинения вреда только посягающему лицу) при защите от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни.
Однако большинство практических работников занимают иную позицию. Случаи оправдания обороняющегося за правомерностью причиненного посягающему вреда и после вступления в силу Федерального закона от 14 марта 2002 года № 29-ФЗ единичны. Органы предварительного следствия и суды продолжают сохранять обвинительный уклон - правомерные действия обороняющегося по-прежнему квалифицируются как совершенные с превышением пределов необходимой обороны. При этом суды исходят из того, что обороняющийся мог, но не использовал более мягкие средства и способы защиты; причинил тяжкие последствия, не вызываемые обстановкой, при которой происходила защита; имел реальную возможность избежать посягательства, но не использовал ее и т.д.
Исследование материалов уголовных дел позволило выяснить, что, по мнению суда, является явным несоответствием защиты характеру и опасности посягательства. Так, убийство, как действие, явно не соответствующее характеру и опасности посягательства признавалось при насильственном вторжении в жилище с неопределенными целями в ночное время - в 4,5% , при покушении на убийство, выразившееся в причинении тяжкого вреда здоровью, легкого вреда здоровью, попытке нанесения ударов ножом в жизненно важные области, сопровождающееся угрозами убийства - в 13,6 % случаях, при покушении на причинение тяжкого вреда здоровью, выразившиеся в попытке нанесения ударов различными предметами, в том числе ножами, бутылками- 10% случаев, при покушении на изнасилование -4,5 % случаев.
Однако, не только правоприменители, но и некоторые ученые не считают правомерным причинение любого вреда при защите от посягательств, представляющих реальную опасность для жизни человека. Так, Ю.В.Баулин является противником причинения любого физического вреда при защите от посягательств, в том числе и направленных на жизнь, половую свободу и иных тяжких преступлений, считая, что причиненный посягающему вред должен быть соразмерен не только с характером и опасностью посягательства, но и с необходимостью его предотвращения или пресечения.
На наш взгляд, такие требования, предъявляемые к обороняющемуся лицу, сложно-применимы в реальной жизненной ситуации, «перегружены» категориями, оценить которые обычный человек, и даже специалист в области уголовного права, находящийся в подобной экстремальной ситуации, не сумеет.
Кроме того, в состоянии душевного волнения, нередко близком к аффектированному состоянию, вызванном неожиданностью посягательства, обороняющееся лицо может совершить действия, выходящие за рамки правомерной обороны.
«Внезапность нападения затрудняет правильную ориентировку обороняющегося,- пишет Э.Ф.Побегайло,- в результате чего он не всегда может соразмерить характер и опасность посягательства с характером и опасностью обороны». Внезапное посягательство является мощным раздражителем, и, как правило, вызывает аффект страха, который напрямую связан с безусловным оборонительным рефлексом.
Нередко, при таких обстоятельствах, причинение вреда жизни или здоровью посягающего квалифицируется судами как совершенное с превышением пределов необходимой обороны либо в соответствии со статьями, предусматривающими ответственность за причинение вреда в состоянии аффекта.
Учитывая многочисленные судебно-следственные ошибки и стремясь к единообразию судебной практики, а так же к расширению прав обороняющегося лица, законодатель внес соответствующие изменения в редакцию ст.37 УК РФ Федеральным законом от 08.12.2003 года № 162- ФЗ, исключив возможность превышения пределов необходимой обороны в случаях, когда обороняющийся в связи с неожиданностью посягательства, не имел реальной возможности определить степень и характер нападения и причинил вреда больший, чем это было необходимо при данных обстоятельствах. К сожалению, как показали наши исследования, отечественная судебная практика пока никак не отреагировала на нововведение, продолжая придерживаться прежних позиций и осуждая правомерно обороняющихся лиц за превышение пределов необходимой обороны либо совершение умышленных преступлений, совершенных в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта).
Возможно, это вызвано не совсем удачной конструкцией ч.2.1 ст.37 УК РФ. Если в ч.1 ст.37 УК РФ законодатель четко указал на не преступность действий обороняющегося, то в ч.2.1 ст.37 УК РФ законодатель указал лишь на отсутствие превышения пределов необходимой обороны в действиях обороняющегося, если он вследствие неожиданности посягательства не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения. Путем логического толкования можно придти к выводу, что причинение вреда в таких ситуациях всегда должно признаваться правомерным, но возможно предположить и другое, а именно то, что обороняющееся лицо при причинении вреда большего, чем того требовалось при данных обстоятельствах, следует привлекать к уголовной ответственности на общих основаниях.
На наш взгляд, необходимо конкретизировать закон, указав на отсутствие преступности деяния в действиях обороняющегося лица. Один из вариантов - объединить ч.2.1 и ч.1 ст.37 УК РФ с указанием на не преступность деяния как при защите от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни, так и от посягательства, совершаемого неожиданно для обороняющегося.
При защите от посягательств, не сопряженных с насилием, опасным для жизни обороняющегося или иного лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, а так же в случаях, когда посягательство не носит характера нападения, законодатель обязал обороняющееся лицо не превышать пределы необходимой обороны. Согласно ч.2 ст.37 УК РФ, под превышением пределов необходимой обороны понимается совершение умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.
Как правильно отмечает К.И.Попов, необходимая оборона в ч. 1 ст.37 УК РФ определена законодателем как причинение вреда а превышение пределов необходимой обороны определено как действие, хотя сами по себе никакие действия, не причинившие посягающему вреда, превышением пределов необходимой обороны признаваться не могут. В связи с этим представляется правильным говорить не об умышленных действиях, а о причинении вреда при превышении пределов необходимой обороны. Пленум Верховного Суда в п.7 постановления № 14 более четко высказался, определив превышение пределов необходимой обороны как явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что пределом правомерной обороны признается причинение посягающему такого вреда, который соответствует характеру и опасности посягательства.
Законодательное определение превышения пределов необходимой обороны включает в себя оценочные понятия. Одним из таких оценочных понятий является понятие явности.
Согласно толковому словарю, в русском языке термин «явный» определяется как «совершенно очевидный». В ст.37 УК РФ термин «явный» используется для обозначения резкого, очевидного, не подлежащего сомнению различия между действиями обороняющегося и посягающего. Как объективная категория, явность означает резкое несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, а как субъективная - очевидное, заведомое несоответствие защиты для самого обороняющегося. Таким образом, существуют два критерия несоответствия защиты посягательству - во-первых, несоответствие между защитой и посягательством должно быть явным (объективный критерий), а во-вторых, для обороняющегося должно быть очевидно, что его действия чрезмерны, не адекватны, внешне резко отличаются от действий посягающего. В ч.2 ст.37 УК РФ прямо говорится, что превышение пределов необходимой обороны - всегда умышленные действия, что исключает возможность превышения пределов необходимой обороны по неосторожности. Такое законодательное решение заслуживает всяческого одобрения, так как до вступления УК РФ 1996 года в силу, в уголовно-правовой доктрине не было единого подхода к содержанию субъективной стороны преступлений, совершаемых при превышении пределов необходимой обороны.
Следует отметить, что из формулировки о превышении пределов необходимой обороны в ч.2 ст.37 УК РФ изъят такой признак посягательства, как степень его общественной опасности. Как отмечает С.Максимов, если посягательство наличествует, то достаточно сказать о его характере и опасности, не дифференцируя его по степени. На характер общественной опасности указывает объект посягательства. Таким образом, чем выше ценность защищаемого блага, тем более тяжкий вред обороняющийся может причинить посягающему.
При оценке правомерности действий обороняющегося, как пишет А.В.Наумов, необходимо определять соответствие или несоответствие важности защищаемого объекта и того, чему причиняется вред. Бесспорно, жизнь человека как необходимое условие функционирования социального организма представляет для общества максимальную ценность, в отличие от здоровья, утрата которого в большей или меньшей части отрицательно отражается на нормальном функционировании человека, но не выключает его полностью из жизни общества. Из этого следует, что защита от посягательства, не сопряженного с применением насилия, опасного для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, должна быть соразмерной и не выходить за пределы правомерной необходимой обороны.
Вместе с тем возникает вопрос о том, какая защита признается правомерной при отражении посягательств, объектами которых являются, например, не жизнь, а здоровье, половая свобода и неприкосновенность, имущество, интересы общества и государства. Несомненно, что лишение жизни посягающего во всех случаях способно предотвратить либо пресечь подобные посягательства, но очевидно, что такой вред далеко не всегда помещается в рамки правомерной обороны.
Представляется, что причинение смерти лицу, пытающемуся изнасиловать женщину, должно быть квалифицировано как совершенное с превышением пределов необходимой обороны. Однако, если в ходе своих общественно опасных действий посягающий будет применять насилие, опасное для жизни женщины либо угрожать непосредственным применением такого насилия, причинение ему смерти должно признаваться правомерным.
Вопрос о том, являлись ли действия обороняющегося лица превышением пределов необходимой обороны либо находились в относительном соответствии с характером и опасностью посягательства, решается в каждом конкретном случае органом, применяющим уголовный закон, на основе установления и детальной оценки всех существенных, юридически значимых для квалификации содеянного обстоятельств дела объективные факторы.
Вместе с тем, обороняющееся лицо не обязано исходить из требований соразмерности средств защиты и средств нападения, соответствия последствий использования обороняющимся силы тем последствиям, которые ожидались от действий посягающего, интенсивности общественно опасного посягательства и защиты.
Если превышение пределов необходимой обороны понимать, как несоразмерность средств защиты средствам посягательства, мы будем вынуждены признать, что против невооруженного насильника либо хулигана невозможно применение действенных средств защиты, к которым относится оружие либо предметы, используемые в качестве оружия. Однако Пленум Верховного Суда занимает по этому вопросу несколько иную позицию. Так, в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года указывается, что суды при решении вопроса о наличии либо отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, наравне с иными обстоятельствами должны учитывать соответствие средств защиты и нападения.
«Механическое сопоставление мер обороны и мер посягательства не дает нужного результата,- считает К.И. Попов,- так как в этом случае действует правило: на удар кулаком можно ответить только кулаком. ...Трудно представить себе, как по этим правилам будет защищаться выпускник консерватории от выпускника военного училища».
Проведенные нами исследования показали, что 42% судей и 25% следователей ОВД и прокуратуры считают превышением пределов обороны несоответствие средств защиты средствам посягательства (см. приложение 3).
Так, Красноярским краевым судом Голубцов Ю.А. осужден за совершение преступления, предусмотренного ст. 114 ч. 1 УК РФ. Он признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Сирицыну при превышении пределов необходимой обороны при следующих обстоятельствах.
.12.97 года, около 3 часов ночи, Сирицын, находясь в комнате общежития, в ходе ссоры, нанес Голубцову два удара кулаками в область лица, причинив тому кровоподтеки и ссадины, после чего нанес удар ножом в область предплечья Голубцова, причинив тому легкий вред здоровью. Голубцов выхватил нож из рук Сирицына, пытавшегося вновь нанести удары, и с целью защиты нанес тому несколько ударов ножом, однако, это не остановило Сирицына и он пытался нанести Голубцову удары обеденным столом, но не смог и сказал: «Все, расходимся» и ушел из комнаты.
Признавая Голубцова виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, суд сослался на то, что «интенсивность защиты, произведенной Голубцовым не соответствовала характеру нападения со стороны Сирицына, поскольку Голубцов отобрал нож у Сирицына и нанес тому 6 ножевых ранений, одно из которых явилось тяжким, то есть причиненный Голубцовым вред и применение средства защиты (ножа) неоднократно не вызывалось конкретной обстановкой, тем более, что потерпевший ножа уже не имел, а так же и других предметов».
Учитывая вышесказанное, осуждение Голубцова по ст. 114 ч.1 УК РФ представляется необоснованным, ссылка суда на несоответствие интенсивности защиты посягательству не соответствует обстоятельствам дела. Действия Голубцова соответствовали характеру и опасности посягательства и являются правомерными.
Таким образом, действия обороняющегося лица не могут признаваться как совершенные с превышением пределов необходимой обороны лишь на том основании, что причиненный вред оказался большим, чем вред предотвращенный, либо средства защиты не соответствовали средствам посягательства, либо интенсивность общественно опасного посягательства не соответствовала интенсивности защиты. На лицо, создавшее своим общественно опасным поведением ситуацию, при которой обороняющийся вынужден защищаться, ложится весь возможный со стороны последнего «излишек» действий. Суды при вынесении решения по факту причинения вреда в состоянии необходимой обороны должны оценивать его правомерность не с точки зрения целесообразности, а с точки зрения законности и правомерности.
Как справедливо отмечает А. Рарог, установление правомерности действий обороняющегося существенно затрудняет применение норм, связанных с необходимой обороной и требует большой осторожности и аккуратности в их применении.
Действительно, в судебно-следственной практике не редки случаи, когда лицо необоснованно осуждается за превышение пределов необходимой обороны либо за умышленные преступления, предусмотренные ст.ст. 105,107,111,112,113 УК РФ, тогда как действия осужденного укладываются в рамки правомерной защиты. Ошибки судебно-следственной практики, выразившееся в необоснованном осуждении лиц, использовавших свое право на оборону, самым негативным образом отражаются на социальной активности граждан в сфере борьбы с преступностью.
2.2 Необходимая оборона и крайняя необходимость
необходимый оборона правомерность посягательство
В УК РФ, в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния, наряду с необходимой обороной и причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление, традиционно важное место занимает крайняя необходимость. Нередко состояние необходимой обороны перерастает в состояние крайней необходимости, например, в случаях, когда при защите от общественно опасного посягательства вред вынужденно причиняется третьим лицам, либо задержание лица, совершившего преступление, совершается в обстановке крайней необходимости. Как отмечает В.Ф.Антонов, все обстоятельства, исключающие преступность деяния - физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения, задержание лица, совершившего преступление,- сводятся к необходимой обороне и различным вариантам поведения в состоянии крайней необходимости.
Между тем, для правильного применения законодательства о крайней необходимости важно определение ее соотношения с необходимой обороной.
Системный социально-экономический кризис, развивающийся в России с 1990-х годов, вызвал устойчивый рост чрезвычайных ситуаций, среди которых доминирующими являются транспортные аварии, пожары и взрывы технологического оборудования, пожары и обрушения жилых и административных зданий, аварии с выбросом токсических веществ, аварии на коммуникационных системах жизнеобеспечения и на трубопроводах.
Ежегодно в Росси происходит 230-250 природных катастроф. За последние 15 лет от опасных природных явлений в России погибло 3,5 тысячи человек, пострадало 270 тысяч человек. Общий ущерб составил 7% от валового национального продукта.
Суть института крайней необходимости состоит в устранении опасности, угрожающей правоохраняемым интересам, путем причинения вреда другому, но менее важному охраняемому законом интересу.
Несмотря на то, что внешне действия, связанные с причинением вреда в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости имеют сходство с преступлением, оба рассматриваемых института относятся к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. Это положение вытекает из законодательного определения понятий необходимой обороны и крайней необходимости. В ст.37 УК РФ прямо указано: «Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны...». Указание на непреступный характер содержится в ст.39 УК РФ: «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законам интересам в состоянии крайней необходимости». Объединяющим признаком двух институтов является общая целевая направленность действий, связанных с причинением вреда - защита правоохраняемых интересов, что определяет и правовую природу поведения лица в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. Действия лица в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости в равной мере являются общественно полезными, исключающими общественную опасность деяния.
Однако, если общественно полезных характер действий, совершаемых в состоянии необходимой обороны не вызывает сомнений, с общественно полезным характером действий, совершаемых в состоянии крайней необходимости согласны не все авторы. Так, по мнению А.Н.Трайнина, действия, совершенные в состоянии крайней необходимости не утрачивают своей общественной опасности, причиняя вред одному из правоохраняемых интересов. В.В.Винокуров признает приемлемым (допустимым), но не общественно полезным причинение вреда с целью устранения опасности, угрожающей собственным правам и интересам причинителя вреда. Мы разделяем позицию ученых, признающих действия, совершенные в состоянии крайней необходимости общественно полезными. То, что состояние крайней необходимости вызвалось виновно, не меняет этой оценки, поскольку действующее в такой обстановке лицо преследует цель сохранения охраняемых интересов, осознавая при этом общественно полезный характер своих действий. Вместе с тем, как верно пишет В.Ф.Антонов, для признания крайней необходимости деянием общественно полезным вред, причиняемый в целях устранения опасности, должен быть целесообразным и разумно обоснованным.
Крайняя необходимость, как и необходимая оборона - это прежде всего право на причинение вреда, вопрос о реализации которого каждый решает для себя самостоятельно. Между тем, для некоторых категорий должностных лиц осуществление акта необходимой обороны либо крайней необходимости является юридической обязанностью. Некоторые авторы считают, что законодательство не в состоянии предписать спасение каких-либо благ ценой собственного здоровья или жизни, в связи с чем действия лица, не совершившего в конкретной обстановке в нарушение требований нормативно-правовых актов вредоносных действий должны оцениваться в рамках норм о крайней необходимости.
Мы не можем согласиться с подобными утверждениями. Разделяя позицию С.Ф.Милюкова, считаем, что отрицание обязанности осуществлять необходимую оборону, задержание преступника, ссылаясь на состояние крайней необходимости, является искажением понятия служебного долга, «оправданием бездействия правоохранительных органов, укоренившейся политики «умиротворения» преступника в ущерб интересам законопослушных граждан, общества и государства в целом». Если сотрудник правоохранительных органов, в служебные обязанности которого входило устранение опасности, бездействует, он может быть привлечен к ответственности - уголовной или дисциплинарной - в зависимости от тяжести наступивших последствий. Существенное сходство двух институтов усматривается в признаке наличности обстоятельств, обеспечивающих состояние необходимой обороны и крайней необходимости. Так, необходимая оборона признается правомерной при наличии реальной угрозы посягательства. Под наличной опасностью при крайней необходимости понимается непосредственная угроза причинения ущерба охраняемым объектам, которая уже возникла, но еще не окончена. Состояние крайней необходимости и необходимой обороны отсутствует, когда возникновение опасности возможно лишь в будущем. В таких случаях, в целях предотвращения вреда, можно предпринимать предупредительные меры, не имеющие ничего общего с причинением ущерба правоохраняемым интересам.
Моментом окончания состояния крайней необходимости является ситуация, когда опасность устранена, миновала, прекратилась. Окончание посягательства, выразившееся в его пресечении, добровольном отказе, достижении общественно опасных целей свидетельствует об отсутствии основания для совершения оборонительных действий.
Таким образом, в состоянии крайней необходимости временные рамки совпадают с временными рамками наличности состояния необходимой обороны, с той лишь разницей, что состояние крайней необходимости может быть более протяженным во времени, чем состояние необходимой обороны.
Реальность (действительность) опасности - следующее, обязательное условие, определяющее состояние как необходимой обороны так и крайней необходимости. Причинение вреда правам и интересам других лиц вследствие мнимой крайней необходимости или мнимой необходимой обороны оценивается по правилам фактической ошибки.
Вместе с тем, несмотря на определенные сходства, институт крайней необходимости имеет ряд признаков, позволяющих отличать его от института необходимой обороны. Первым отличием крайней необходимости и необходимой обороны кроется в правовом основании для причинения вреда. Так, правовым основанием для причинения вреда при необходимой обороне является только общественно опасное посягательство. Крайняя необходимость в отличие от необходимой обороны порождается различными по своей природе и содержанию источниками опасности, например, нападение животных, физиологические и патологические процессы в организме человека, стихийные бедствия, последствия техногенных катастроф.
Представляется, что в этой связи крайняя необходимость имеет самый широкий спектр действий, подпадающий под деяния, предусмотренные Особенной частью УК РФ (например, угон, лишение свободы, сбыт наркотиков, умышленное уничтожение чужого имущества), в то время как при необходимой обороне круг таких действий ограничен причинением смерти, тяжкого вреда здоровью, либо причинение значительного имущественного ущерба посягающему.
Отличительным признаком крайней необходимости от необходимой обороны является неотвратимость угрожающей опасности. Несмотря на то, что в обоих институтах законодатель употребляет общее понятие «необходимость», что означает надобность, потребность, к лицу, находящемуся в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости предъявляются различные требования к способу устранения опасности. Так, в состоянии необходимой обороны лицо может причинить посягающему вред независимо от имевшейся у него возможности избежать посягательства, либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти, то в состоянии крайней необходимости выбранный способ спасения охраняемого интереса лишь тогда обоснован, когда он является последним, крайним средством устранения опасности. В этом институт крайней необходимости схож с институтом задержания, где причинение вреда лицу, совершившему преступление, является единственно возможным средством достижения целей института задержания при данных обстоятельствах. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости должно быть вынужденной мерой, свидетельствующей об отсутствии возможности иными средствами (например, убежать, спрятаться в укрытии и т.д.) отвратить опасность. По нашему мнению, для признания действий, совершенных в состоянии крайней необходимости правомерными, причинение вреда должно быть действительно крайним способ устранения опасности, угрожающей правоохраняемым интересам.
Действительно, причинение вреда в состоянии необходимой обороны тоже носит вынужденный характер, однако от обороняющегося лица не требуется избирательного подхода к средствам, с помощью которых возможно было избежать причинения вреда посягающему лицу, более того, допускается отсутствие соразмерности между средствами защиты и посягательства.
Кроме отличий в способе устранения опасности, который при крайней необходимости должен быть единственно возможным в сложившейся ситуации, необходимо, чтоб вред причиненный был менее значим, чем вред предотвращенный. Приоритет охраняемых объектов рассматриваемых институтов идентичен и представляет собой триаду «личность, общество, государство». Это имеет существенное значение при решении вопроса о наличии или отсутствии превышения пределов крайней необходимости, поскольку для предотвращения опасности, угрожающей жизни или здоровью, оправдано причинение правоохраняемым интересам более значительного вреда, чем для предотвращения опасности, угрожающей правам человека или собственности. При устранении опасности, угрожающей жизни или здоровью человека, причинение более значительного вреда охраняемым законам интересам оправдывается возместимостью ценностей оберегаемых и повреждаемых.
Оценка сталкивающихся интересов должна даваться исходя из фактических обстоятельств, в каждом конкретном случае.
Следующим существенным отличием рассматриваемых институтов является направленность действий по причинению вреда. К крайней необходимости относятся все случаи устранения опасности, исходящей от человека, но не связанные с причинением вреда посягающему. При крайней необходимости вред, как правило, причиняется третьим лицам, не создавшим своим действием либо бездействием угрозы наступления ущерба. Между тем, при необходимой обороне вред должен причиняться исключительно посягающему лицу.
Однако, как справедливо отмечают некоторые авторы, возможны ситуации, когда вред причиняется интересам, связанным с возникновением устраняемой опасности. Учитывая, что такие случаи встречаются далеко не часто, именно этот критерий- причинение вреда третьим лицам - служит одним из главных отличий крайней необходимости от необходимой обороны, при которой вред всегда причиняется посягающему лицу.
В свою очередь, законодатель, принимая во внимание различную направленность действий в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости, установил различную гражданско-правовую ответственность для причинителей вреда при указанных обстоятельствах. Так, по действующему российскому законодательству вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, в соответствии со ст. 1066 ч.2 ГК РФ, возмещению не подлежит. Вместе с тем, в соответствии с ч.1 ст. 1067 Гражданского кодекса вред, причиненный при крайней необходимости в целях устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть восстановлен лицом, его причинившим. Необходимо отметить, что в соответствии с ч.2 ст. 1067 Гражданского кодекса РФ, суд, с учетом обстоятельств осуществления акта крайней необходимости может возложить возмещение вреда на третье лицо, чьи интересы защищались, либо освободить от возмещения вреда третье лицо или же лицо, причинившее вред.
В отличие от необходимой обороны, являющейся, по нашему мнению, сугубо уголовно-правовым институтом, действия по устранению опасности в состоянии крайней необходимости регламентированы Кодексом об административных правонарушениях России. Так, ст.2.7 КоАП РФ гласит: «Не является административным правонарушением причинение лицом вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или других лиц, а так же охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред».
Отличие необходимой обороны и крайней необходимости состоит в степени причиненного вреда, определяющего правомерность действий в указанных обстоятельствах. При необходимой обороне допускается причинение вреда большего, чем вред предотвращенный, а в случаях защиты от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия правомерно причинение любого вреда. При крайней необходимости правомерно причинение вреда меньшего, чем вред предотвращенный. Следовательно, лицо, целью действий которого явилось устранение опасности, обязано стремиться к тому, чтоб своими действиями не причинить вред равный либо больший предотвращенному. По нашему мнению, это требование вполне обоснованно, поскольку причинение вреда равного или большего предотвращенному не имеет под собой никаких оснований, и, соответственно, смысла.
В отличие от института необходимой обороны, в котором законодательно закреплено право на причинение любого вреда посягающему при определенных обстоятельствах, указанных в ст.37 УК РФ, в теории института крайней необходимости сформировался неоднозначный подход к вопросам о правомерности причинения смерти другому лицу в состоянии крайней необходимости. Так, одни ученые допускают возможность причинения смерти одному человеку в целях спасения жизни группы людей, другие, например, допускают причинение смерти человеку, находящемуся в состоянии опасности с тем, чтоб спасти собственную жизнь, третьи считают причинение смерти при таких обстоятельствах преступлением.
По нашему мнению, причинение смерти одному человеку в целях спасения жизни группы людей следует признать правомерным, однако спасение собственной жизни за счет жизни другого человека должно расцениваться как преступление.
Причинение вреда в состоянии крайней необходимости может повлечь за собой не только гражданско-правовую, но и уголовную ответственность. В соответствии с ч.2 ст.39 УК РФ под превышением пределов крайней необходимости понимается умышленное причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Таким образом, при крайней необходимости характер действий и вызванные ими последствия более ограниченны, чем при необходимой обороне и зависят от обстановки, в которой они совершаются. Иначе говоря, превышение пределов крайней необходимости существует тогда, когда вред причиняемый был чрезмерен, несвоевременен и являлся не единственным средством устранения опасности.
Как отмечает В.Н.Кудрявцев: «лицо, в подавляющем большинстве случаев, несмотря на отрицательное воздействие внешней обстановки, может избежать совершения преступления, а потому и может нести ответственность за содеянное».
В соответствии с уголовным законодательством России, ответственность за превышение пределов необходимой обороны наступает в соответствии с так называемыми привилегированными составами (ч.1 ст. 108 УК РФ, ч.2 ст.114 УК РФ). В УК РФ не предусмотрены специальные составы преступлений в случае причинения вреда при превышении пределов крайней необходимости. Деяние, совершенное с превышением пределов крайней необходимости рассматривается как простой, а не привилегированный состав преступления, то есть уголовная ответственность наступает на общих основаниях за тот фактический вред, который был причинен. Совершение преступления при нарушении условий правомерности крайней необходимости рассматривается как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «ж» ст.61 УК РФ).
Таким образом, совершение преступления под влиянием внешних обстоятельств не устраняет наличия объективной стороны и других элементов состава, но снижает степень вины и ответственности.
Сравнив два уголовно-правовых института, установив между ними существенные сходства и различия, мы пришли к выводу, что лицо, причиняющее вред для устранения опасности в состоянии крайней необходимости находится в более жестких рамках по сравнению с лицом, находящимся в состоянии необходимой обороны. Это обстоятельство объясняется тем, что при необходимой обороне вред причиняется лицу, совершающему общественно опасное посягательство, в то время как в состоянии крайней необходимости вред, как правило, причиняется третьим лицам.
2.3 Необходимая оборона и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
Правомерное причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление наравне с институтами необходимой обороны и крайней необходимости, включено в систему обстоятельств, исключающих преступность деяния.
Продолжительное время судебная практика приравнивала по аналогии причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, к необходимой обороне. Так, в п.3 постановления № 14 Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» указывается: «действия народных дружинников и других граждан, выполняющих общественный долг по поддержанию правопорядка и причинивших вред лицу в связи с пресечением его общественно опасного посягательства и задержанием или доставлением посягавшего непосредственно после посягательства в соответствующие органы власти, должны рассматриваться как совершенные в состоянии необходимой обороны».
Такая аналогия чрезмерно расширяла права задерживающих, на что неоднократно обращали внимание большинство ученых, предлагая выделить причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, в отдельное обстоятельство, исключающее преступность деяния.
Однако, лишь в 1996 году в Уголовном кодексе РФ, институт причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, получил самостоятельную правовую регламентацию. В статье 38 УК РФ закреплены основные положение, регулирующие правомерность причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.
Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, тесно связано с необходимой обороной. Оба института представляют собой эффективные методы для решения одной из основных задач, стоящих перед уголовным законодательством - предупреждение преступлений, при помощи обоих институтов осуществляется как общая, так и частная превенции. Необходимо отметить и общественно полезный характер обоих обстоятельств, исключающих преступность деяния, как содействующих предотвращению и пресечению общественно опасных деяний и преступлений. Общественная полезность причинения вреда при задержании состоит и в том, что оно обеспечивает доставление преступника судебно-следственным органам и реализацию принципа неотвратимости уголовной ответственности. Юридическая природа рассматриваемых обстоятельств заключается в том, что поведение, совершенное при наличии любого из них, является правомерным. Причинение вреда в отсутствие указанных обстоятельств УК РФ рассматривает как обычное преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ.
Оба обстоятельства являются пограничными и нередко перерастают одно в другое, то есть находятся во взаимодействии. Так, при непосредственно предстоящем посягательстве, а так же непосредственно после него, когда отсутствует ясность о его окончании, лицо действует по правилам о необходимой обороне. После окончания посягательства право на необходимую оборону утрачивается и возникает право на причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Однако, в случае оказания сопротивления, сопряженного с применением насилия к задерживающему, либо угрозы его применения, задержание лица перерастает в необходимую оборону. При перерастании одного обстоятельства, исключающего преступность деяния, в другое, невозможно одновременное наличие двух или более обстоятельств: одно из них сменяется вновь возникающим. В свою очередь, невозможно привлечь лицо к уголовной ответственности за превышение пределов допустимости нескольких обстоятельств, исключающих преступность деяния, в случае их конкуренции. Лицо может быть привлечено к уголовной ответственности при нарушении правомерности в случае причинение вреда при одном, определенном обстоятельстве, которым может быть или необходимая оборона, или причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, или крайняя необходимость.
Представляется, что, давая юридическую оценку причиненного вреда в подобных ситуациях необходимо применять норму, наиболее благоприятную для причинителя вреда. В данном случае оценка причиненного вреда должна даваться по правилам ст.37 УК РФ.
Объединяющим признаком рассматриваемых обстоятельств является причинение вреда лицу, совершающему либо совершившему преступление, то есть лицу, чьи общественно опасные действия вызвали состояние необходимой обороны либо задержания. Вместе с тем, при необходимой обороне вред причиняется посягающему, а при задержании обязательным условием выступает требование о причинении вреда лицу, совершившему преступление. В этом усматривается различие между двумя институтами. Необходимо отметить, что при задержании лица не обязательно, чтоб виновность этого лица в совершении преступления была доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Возможно, такое условие противоречит ст.49 Конституции РФ, согласно которой признать лицо виновным в совершении преступления может только суд. Вместе с тем, строгое следование принципу презумпции невиновности, учитывая существующую реальность, сделало бы невозможным действие данного института. Законодатель использует выражение «лицо, совершившее преступление», однако право на причинение вреда в целях задержания сохраняется и в отношении лиц, подозреваемых либо обвиняемых в совершении преступления.
В связи с этим представляется целесообразным предложение А.Б.Иванова о замене в ст.38 УК РФ словосочетания «лицо, совершившее преступление» на словосочетание «лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, а так же лицо, признанное виновным по приговору суда».
Вред при задержании может причиняться не только подозреваемому или обвиняемому в совершении преступления, возможно задержание лица уже осужденного, но уклоняющегося от отбывания наказания.
Правовым основанием для задержания является совершение лицом любого преступления. Как правильно отмечает А.В. Наумов, закон формально не ограничивает круг преступлений, совершение которых дает право на причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление,однако пределы допустимого вреда, его размер полностью зависят от того, какое преступление было совершено. В ч.2 ст.38 УК РФ содержится указание на то, что превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, является их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления. На наш взгляд, далеко не каждое совершенное преступление является основанием для причинения вреда при задержании. Думается, что не может быть признано правомерным причинение вреда при задержании лица, виновного в оскорблении, либо совершающему преступление, не связанное с применением насилия или угрозой его применения (например, при подделке документов). В отношении такого лица, при намерении с его стороны уклониться от уголовной ответственности, допустимо применение физической силы, направленной на его задержание и доставление в органы власти.
Точно так же не любое общественно опасное посягательство дает право на причинение вреда в состоянии необходимой обороны. По нашему мнению, лишь посягательство, которое непосредственно угрожает причинением существенного вреда наиболее важным охраняемым уголовным законам интересам, является основанием для необходимой обороны.
Следует отметить, что совершение административного правонарушения, гражданско-правового деликта, малозначительного деяния либо дисциплинарного проступка не является основанием для необходимой обороны и уголовно-правового задержания.
Право на необходимую оборону и право на причинение вреда лицу, совершившему преступление, государство предоставило обычным гражданам, отказ от реализации для которых не влечет никаких юридических последствий, являясь лишь моральной обязанностью.
Следует отметить, что право на оборону независимо от профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения обороняющегося лица закреплено законодательно в ч.3 ст.37 УК РФ. Подобного указания ст.38 УК РФ не содержит.
Как отмечает в своем исследовании Е.В.Донец, на вопрос о том, знают ли граждане о существовании права на причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, 52% опрошенных ответили отрицательно.
Таким образом, по справедливому замечанию А.Б.Иванова, в общественном сознании еще не сложились четкие представления о признании института задержания лица, совершившего преступление как обстоятельства, исключающего преступность деяния.
По нашему мнению, статью 38 УК РФ необходимо дополнить частью 3 следующего содержания: «Право на причинение вреда при задержании лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, имеет любой гражданин, независимо от наличия специальных прав, установленных законом».
Вместе с тем, для некоторых категорий должностных лиц задержание и необходимая оборона являются не только правом, но и юридической обязанностью, в чем усматривается еще один объединяющий признак двух институтов.
Проанализировав сходства двух институтов, необходимо отметить и их различия, суть которых заключается в разных целях, реализуемых при осуществлении права на оборону или причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. Так, целью института необходимой обороны является защита от общественно опасного посягательства, в то время как институт задержания заключает в себе иные цели - доставление преступника в органы власти с целью осуществления правосудия и пресечение совершения этим лицом новых преступлений.
Различие целей рассматриваемых институтов играет существенную роль в характере того вреда, который может быть причинен при задержании и необходимой обороне.
При необходимой обороне отсутствует требование о соответствии вреда причиненного характеру и степени общественной опасности посягательства, то есть допускается причинение вреда большего, чем тот, который ожидался от посягающего, а при защите от посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни, либо в случаях, когда лицо не сумело вследствие неожиданности посягательства объективно оценить степень и характер опасности нападения, допускается причинение любого вреда.
Размер правомерного вреда, который может быть причинен при задержании лица, совершившего преступление, должен соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельствам и обстановке задержания, он не должен быть явно чрезмерным. Из закона следует, что такой вред должен быть минимальным. Вместе с тем этот вред, исходя из определения ст.38 УК РФ должен быть вынужденным и единственно возможным средством для задержания лица, совершившего преступление. Необходимость в причинении вреда устанавливается в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств задержания, например, наличие оружия у задерживаемого, место, время задержания, численное превосходство задерживаемых. Возможны ситуации, когда у лица, осуществляющего задержание и причинившего вред задержанному, имелись иные варианты поведения, не сопряженные с причинением вреда. Думается, не могут быть признаны правомерными действия лица, преследующего преступника, который видел, что на помощь спешат работники милиции, и, несмотря на это, нанес смертельный удар задерживаемому. Излишним будет признано и причинение вреда в случаях, когда преступник подчиняется требованиям задерживающего.
Таким образом, при необходимой обороне право на причинение вреда посягающему рассматривается как одно из важных условий эффективности вышеуказанного института, причем право на причинение вреда принадлежит обороняющемуся независимо от возможности избежать посягательства, обратиться за помощью к иным лицам или органам власти, в то время как при задержании лица, совершившего преступление, вред причиненный должен быть вынужденным, минимальным, а так же единственно возможным средством задержания. Следующее различие между рассматриваемыми обстоятельствами усматривается в правовом основании для причинения вреда. Так, причинение вреда в состоянии необходимой обороны признается правомерным при отражении общественно опасного посягательства, в то время как причинение вреда при задержании лица, согласно ст.38 УК РФ, допускается только в связи с совершением преступления. Между тем, в доктрине уголовного права проблема основания для причинения вреда при задержании лица рассматривается в следующих направлениях - одни ученые считают основанием для применения мер, необходимых для задержания, только совершение преступлений, другие ученые считают основанием для причинения вреда при задержании совершение общественно опасного посягательства, третьи - признают основанием для причинения вреда как совершение преступления, так и совершение общественно опасного деяния.
Мы считаем, что в соответствии со ст.38 УК РФ должны рассматриваться и действия задерживающего в отношении лица, совершившего общественно опасное посягательство, то есть когда речь идет о причинении вреда невменяемому или лицу, не достигшему возраста уголовной ответственности. Представляется, что если при производстве задержания задерживающему не был известно о возрасте или невменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, причинение вреда, при соблюдении иных условий правомерности задержания, исключает возможность наступления уголовной ответственности, то есть охватывается рамками ст.38 УК РФ. В случаях, если задерживающему было заведомо известно о малолетнем возрасте или невменяемости лица, причинение вреда должно оцениваться с позиций крайней необходимости.
Если лицо, не обладающее признаками субъекта, при задержании оказывает сопротивление, сопряженное с применением насилия как гражданам, так и представителям власти, у задерживающего возникает право на необходимую оборону и причинение вреда в таких случаях является правомерным, несмотря на то, что о малолетнем возрасте либо невменяемости (что маловероятно, поскольку состояние невменяемости устанавливается судом применительно к конкретному деянию на основании судебно-психиатрической экспертизы) задерживаемого было заведомо известно.
В обоих рассматриваемых институтах закон запрещает причинять вред так называемым третьим лицам. Однако, как показывает практика, встречаются ситуации, при которых правомерное задержание преступника без причинения вреда третьим лицам, не причастным к совершению преступления, невозможна. По мнению Л.Н. Смирновой, крайняя необходимость предполагает причинением вреда меньшего, чем предотвращенный, в то время как причинение вреда третьим лицам может оказаться большим, чем если не будет задержан подозреваемый, что, не соответствует условиям правомерности крайней необходимости. Однако уже далее Л.Н.Смирнова пишет: « Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, жизни, здоровью, собственности третьих лиц происходит или в состоянии необходимой обороны...или в состоянии крайней необходимости».
Соглашаясь с точкой зрения Ю.В.Баулина, мы считаем, что случаи, когда вред при необходимой обороне или задержании, вынужденно причиняется третьим лицам, должны разрешаться по правилам о крайней необходимости. Правильно пишет В.Ф.Антонов о том, что любые случаи причинения вынужденного вреда общественно значимым интересам, не подпадающие под признаки причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление или необходимой обороны, подпадают под признаки института крайней необходимости.
Следующим условием правомерности рассматриваемых обстоятельств является своевременность причинения вреда. Так, право на необходимую оборону возникает при непосредственной угрозе посягательства. С прекращением общественно опасного посягательства прекращается и право на оборону, но возникает право на задержание лица, совершившего преступление.
Причинение вреда при задержании может быть произведено не только на стадии оконченного преступления, но так же на стадии приготовления к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, после покушения на преступление, во время совершения преступлений, не представляющих непосредственной опасности для объекта посягательства.
В случае, если причинение вреда происходит в процессе совершения общественно опасных действий, то налицо состояние необходимой обороны. Окончание посягательства, выразившееся в бегстве лица, дает основание для причинения ему вреда в соответствии со ст.38 УК РФ, что еще раз подчеркивает симбиоз, объединяющий в себе конструктивные признаки ряда обстоятельств, исключающих преступность деяния. Конечный этап задержания определяется истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст.78 УК РФ), либо истечением сроков давности обвинительного приговора (ст.83 УК РФ).
Таким образом, объединяет рассматриваемые нами обстоятельства право на причинение вреда лицу, совершающему или совершившему общественно опасное посягательство, а разделяет - момент окончания или перерыва посягательства, когда отсутствует или устраняется непосредственная опасность правоохраняемому объекту.
В соответствии с ч.2 ст.38 УК РФ превышением мер задержания признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости умышленно причиняется явно чрезмерный, невызываемый обстановкой вред.
Раскрывая понятие эксцесса задержания, законодатель использовал словосочетание «превышение мер, необходимых для задержания лица», не раскрыв понятия этих самых «мер». Представляется, что более правильным было бы говорить не о превышении мер, а о превышении пределов причиненного вреда при задержании лица, совершившего преступление, поскольку именно тяжесть причиненного вреда ложится в основу отграничения правомерного задержания от неправомерного. В состоянии необходимой обороны характер защиты определяется, как правило, ценностью защищаемого интереса и тех интересов, которым причиняется вред - чем выше ценность защищаемого объекта, тем больший вред можно причинять посягающему. Иные факторы (например, время совершения посягательства, средства посягательства и т.д.) могут влиять лишь на оценку характера и степени общественной опасности посягательства.
В институте задержания тяжесть вреда причиненного определяется не только характером и степенью общественной опасности совершенного лицом преступления, но и обстоятельствами задержания. Причинение вреда лицу, совершившему преступление, но не предпринимающему попыток уклониться от задержания, недопустимо.
Учитывая обстановку или иные обстоятельства задержания (количество задерживающих и задерживаемых, пол, возраст, наличие оружия), а так же личность задержанного, в ряде случаев правомерным может быть признано и причинение задержанному вреда более тяжкого, чем тот, который им фактически был причинен.
Законодатель объединил между собой нормы, предусматривающие уголовную ответственность за превышение пределов необходимой обороны и превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление в статьях 108 и 114 УК РФ. Ст. 108 ч.2 УК РФ предусматривает ответственность за убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Между тем, как отмечает Старых С.М., отождествлять убийство с причинением смерти лицу, совершившему преступление, в ходе его задержания, не правильно, поскольку действия задерживающего направлены на задержание преступника, а не на убийство. Соглашаясь с автором, мы считаем, что необходимо заменить слово «убийство» в диспозиции ч.2 ст. 108 УК РФ на словосочетание «причинение смерти». В ч. 2 ст. 114 УК РФ законодатель предусмотрел уголовную ответственность за причинение средней тяжести или тяжкого вреда здоровью при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, в то время как причинение средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны в УК РФ 1996 года декриминализировано.
Проведенный анализ санкций ст. 108 и 114 УК РФ показал, что законодатель предусмотрел за превышение пределов необходимой обороны и превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление одинаковые виды наказаний - ограничение свободы или лишение свободы. Различие обнаружилось в сроках наказаний, назначаемых при превышении пределов предоставленных законом прав.
Исследуя особенности сходства и различия институтов необходимой обороны и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, мы пришли к выводу о более широком объеме правомочий у лица, находящегося в состоянии необходимой по сравнению с лицом, производящего задержание. Это подтверждается более четкими законодательными положениями, касающимися института необходимой обороны, узкой сферой превышения пределов необходимой обороны, и соответственно, более мягким наказанием, предусмотренным законодателем за превышение пределов необходимой обороны.
Заключение
Подводя итоги работы, приходим к следующим выводам:
. Новый уголовный закон о необходимой обороне является своевременным и более совершенным в сравнении с ранее действовавшим законодательством.
. Новая редакция ст.37 УК РФ, существенно расширяющая права обороняющегося лица в соответствии со ст. 10 УК РФ имеет обратную силу, в связи с чем уголовные дела о превышении пределов необходимой обороны, возбужденные или рассмотренные судами до вступления в силу Федерального закона от 14.03.2002 № 29-ФЗ, а так же Федерального закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ, должны быть пересмотрены под углом зрения возможности освобождения от уголовной ответственности, хотя сами осужденные в суды с этими вопросами не обращаются.
. Проведенный анализ показал необходимость конкретизации ч.2.1 ст.37 УК РФ. Речь должна идти не о превышении пределов необходимой обороны, а о правомерной защите.
. Руководствуясь принципами гуманизма, мы считаем неприемлемым предложения о применении различных механизмов и приспособлений, предназначенных для причинения вреда, в целях отражения возможного посягательства на собственность. Причинение вреда при использовании различных механизмов и приспособлений потенциальному правонарушителю в подобных случаях необходимо квалифицировать как обычное преступление против личности. Данные механизмы и приспособления могут быть применены при реальном нападении, представляющем угрозу для жизни или здоровья.
. Для повышения эффективности рассматриваемого института следует в обязательном порядке возбуждать уголовные дела в отношении лиц, вызвавших своим общественно опасным посягательством состояние необходимой обороны, в том числе и в случаях, если в действиях посягающих содержатся составы преступлений, уголовные дела по которым могут возбуждаться лишь при наличии жалобы потерпевшего, не зависимо от ее наличия, на всех стадиях уголовного процесса и по всем уголовным делам, по которым состояние необходимой обороны, вызванное этим посягательством, было установлено.
. Положения уголовного законодательства о необходимой обороне распространяются без каких-либо дополнительных условий на сотрудников правоохранительных органов. Превышение пределов необходимой обороны сотрудниками правоохранительных органов при одновременном соблюдении норм административного законодательства о порядке применения физической силы, оружия либо спецсредств, должно квалифицироваться в соответствии с ч. 1 ст. 108 либо ч. 1 ст.114 УК РФ.
. Проведенное исследование показало, что в судебно-следственной практике продолжает сохраняться обвинительная тенденция в отношении лиц, причинивших вред в состоянии необходимой обороны. Однако, несмотря на имеющиеся судебно-следственные ошибки в сфере применения законодательства о необходимой обороне, нами не поддерживает предложение об исключении из УК РФ понятия превышения пределов необходимой обороны.
. Исследование позволило сделать вывод, что только причинение явно чрезмерного вреда, не вызываемого необходимостью, может быть признано превышением пределов необходимой обороны
. При совершении посягательства группой лиц в отношении одного человека и отражение последним этого посягательства с причинением участникам группы тяжких последствий не должно рассматриваться с позиций превышения пределов необходимой обороны.
. Помимо законодательных мер, направленных на повышение эффективности института необходимой обороны, на наш взгляд, необходимо внести предложения в проект постановления Пленума Верховного Суда РФ по некоторым вопросам применения судами законодательства о необходимой обороне, в частности, по вопросам возбуждения уголовных дел в отношении посягающих лиц, применения различных механизмов и технических средств в целях защиты от общественно-опасных посягательств, квалификации действий обороняющегося, причинившего тяжкий вред здоровью посягающего при квалифицирующих обстоятельствах, возмещении вреда, причиненного лицу при отражении его общественно опасного посягательства, если при этом было допущено превышение пределов необходимой обороны, взыскании средств, затраченных на лечение посягавших при превышении пределов необходимой обороны в следующей редакции: 1. «Обратить внимание судов на то, что в силу ст. 1066 ГК РФ вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, возмещению не подлежит, если при этом не были превышены ее пределы. Иски о возмещении морального вреда с лиц, осужденных по ч.1 ст. 108, ч.1 ст. 114 УК РФ в пользу посягающих удовлетворению не подлежат. Лечение посягавших лиц, пострадавших в результате превышения пределов необходимой обороны, должно производиться за их счет». 2. «Разъяснить судам, что использование различных механизмов и приспособлений, предназначенных для причинения вреда, в целях предотвращения возможного посягательства на собственность, не может признаваться необходимой обороной. Причинение вреда в таких случаях необходимо квалифицировать как обычное преступление против личности».
Библиографический список
Нормативно-правовые акты:
1.Конституция Российской Федерации //Российская газета, N 237, 25.12.1993.
.Уголовный кодекс Российской Федерации: от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 24.07.2007) // Собрание законодательства РФ, 17.06.1996, N 25, ст. 2954, Собрание законодательства РФ, 30.07.2007, N 31, ст. 4011.
3.Федеральный закон от 14 марта 2002г. №29-ФЗ «О внесении изменений в статью 37 Уголовного кодекса Российской Федерации» //СЗ РФ.2002.№11.Ст.7021.
.Федеральный закон от 8 декабря 2003г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» //СЗ РФ. 2003.№50. Ст.4848.
.Закон РСФСР «О милиции»//Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР.1991. №16.Ст.503.
.Федеральный закон «Об оружии»//Сборник законодательства Российской Федерации. 199б.№51. Ст.5681.
.Закон РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы»//Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ.1993.№33. Ст.1316.
.Закон РФ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления»//Собрание законодательства РФ. 1995.№29.Ст.2759.
.Постановление №14 Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» //Бюллетень Верховного Суда СССР. 1984.№5. С. 9-13.
.Постановление №1 Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997.№3. С. 3-5.
.Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2005г. «О проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144,пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно процессуального кодекса Российской Федерации» //Российская газета. 2005.№ 147.С.10.
.Постановление №29 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» //Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. №2. С.2.
.Постановление №1 Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года (ред. от 06.02.2007) «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» //Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. №З.С.2. Бюллетень Верховного Суда РФ, N 5, май, 2007.
Учебная и специальная литература:
.Алексеев, И. Применение условного осуждения при превышении пределов необходимой обороны /И.Алексеев // Уголовное право.-2005.-№1.-С.4-6.
.Антонов, В.Ф. Крайняя необходимость в уголовном праве: монография /В.Ф.Антнов.- М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.-112с.
.Антонов, В.Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств /В.Ф.Алексеев// Журнал российского права.-2004.-№12.-С.40-45.
.Атабаева, Т.Ш. Необходимая оборона: теория, законодательство, практика применения: автореф. дис... канд. юрид. наук: 12.00.08/Т.Ш.Атабаева.- Томск, 2004.- 23 с.
.Варыгин, А.Н. Роль правоохранительных органов в воздействии на преступность и критерии оценки их деятельности / А.Н.Варыгин //Власть: криминологические и правовые проблемы. Российская криминологическая ассоциация. М., 2000,- С.272-277.
.Веселев, Е. Граница преступного и непреступного / Е.Веселов //Уголовное право.-2004.-№ 3.- С. 12-14.
.Ветров, Н.И. Уголовное право. Общая часть: учебник для вузов /Н.И.Ветров.- М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.-399с.
.Ветров, Н.И. Уголовное право. Особенная часть: учебник для вузов/ Н.И.Ветров.-М: ЮНИТИ-ДАНА, 2000.-527с.
.Гатауллин, И.М. Условия правомерности необходимой обороны: лекция /И.М.Гатауллин.- Домодедово: ВИПК МВД России, 2002.-29 с.
.Гаухман, Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика /Л.Д. Гаухман.- М.: АО «Центр Юр Инфор», 2003. - 448 с.
.Голубых, Н.В. Применение положений уголовного законодательства о необходимой обороне в деятельности сотрудников ОВД: дис...канд. юрид. наук: 12.00.08/Н.В.Голубых. -Екатеринбург, 2001.-203 с.
.Грибанов, В.П. Осуществление и защита гражданских прав/В.П.Грибанов.- 2.-е изд., перераб. и доп.-М.: Статут, 2001.-411с.
.Гричишкина, Е. Прогноз основных опасностей и угроз на территории РФ//ОБЖ. Основы безопасности жизни.-2004. -№8.- С.34-37.
.Громов М.А. Обеспечение порядка и безопасности в исправительных учреждениях: учебное пособие /М.А.Громов.- Рязань, 2000. -151с.
.Донец, Е.В. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление в процессе отбывания наказания в виде лишения свободы: автореф. дис...канд.юрид.наук: 12.00.08/ Е.В.Донец.-Рязань,2004.-15с.
.Егоров, B.C. Курс лекций по Общей части уголовного права /В.С.Егоров.-М.: Изд-во Московского психолого-социологического института; Воронеж. 2003.- 560 с.
.Желваков, Э. Обновленное уголовное законодательство и проблемы его применения/Эдуард Желваков //Уголовное право.-2004.-№2.С.29-31.
.Звечаровский, И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, политика /И.Э.Звечаровский.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.-100 с.
.Зубков, А.И. О резервах смягчения кары уголовного законодательства России /А.И.Зубков//Вестник Московского ун-та.-2003.-№1.-С.286-289.
.Зубкова, В.И. Восстановление социальной справедливости - одна из целей уголовного наказания /В.И.Зубкова //Вестник Московского ун-та.-2003.-№ 1.-С.59-71.
.Зубкова, В.И. Ответственность за преступления против личности по законодательству России: монография /В.И.Зубкова.- М.: Норма, 2005.- 256с.
.Зуев, В. Л. Необходимая оборона и крайняя необходимость. Вопросы квалификации и судебно-следственной практики: пособие/В.Л.Зуев.- М.: Изд-во «Кросна-Леке», 1996.-96 с.
.Иванова, В.В. Преступное насилие: учебное пособие для вузов/В.В.Иванова.- М.: ЮИ МВД РФ, Книжный мир, 2002.-83 с.
.Истомин, А.Ф. Самооборона: право и необходимые пределы: монография/А.Ф.Истомин.- М.: Норма,2005.-224 с.
.Кадников, Н.Г. Проблемные вопросы ответственности за причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны/Н.Г.Кадников, Э.В.Кабурнеев//Научные тр. Российской академии юридических наук. Выпуск 3. В 3 т.Т.2. М.: Юрист, 2003.-С.471-472.
.Каплунов, А.И. Применение и использование сотрудниками милиции огнестрельного оружия: теория и практика: монография /А.И.Каплунов,- СПб.: Фонд «Университет», 2001.- 448 с.
.Комментарий к Кодексу об административных правонарушениях /под ред. Ю.М.Козлова.- М.: Юристь, 2002.-1229 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу РФ/под ред. В.В.Мозякова.- М.: Экзамен, 2002-864с.
.Костанов, Ю. Новая редакция ст.37 УК РФ / Ю. Костанов//Законность.-2002.-№7.- С. 10-11.
.Курс уголовного права. Общая часть. В 5 т. Т.2. Учение о наказании: учебник для вузов/под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой.- М.: Зерцало, 2002.-464 с.
.Курс уголовного права. Особенная часть. В 5 т. Т.З.: учебник для вузов/под ред. Г.Н.Борзенкова, В.С.Комиссарова.- М.: Зерцало,2002,-468 с
.Максимов, С. Необходимый предел обороны/ С.Максимов //Щит и меч.-2002.-№5.- С.6.
.Малинин В.Б. Объективная сторона преступления: монография/В.Б.Малинин, А.Ф.Парфенов.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.- 301 с.
.Мартынова, Н.С. Обстоятельства, исключающие преступность деяния в уголовном праве: учебное пособие/Н.С.Мартынова.- Домодедово: 2001.-37с.
.Мацокина, Г.Н. Уголовно-правовая характеристика института необходимой обороны: дис...канд. юрид.наук: 12.00.08 /Г.Н.Мацокина.-Ставрополь, 2002.-166 С.
.Морозов В. Некоторые аспекты уголовной ответственности при превышении пределов крайней необходимости /В.Морозов, Г. Хаметдинова //Уголовное право.-2005.-№1.-С.55-57.
.Неврев, А.В. Необходимая оборона: проблемы квалификации и правоприменения: дис...канд. юрид. наук: 12.00.08 /А.В.Неврев.-М., 2003,-163с.
.Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления: монография/ В.А.Нерсесян.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - 202 с.
.Орехов, В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния: монография/В.В.Орехов.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2003 .-217 с.
.Побегайло, Э.Ф. Превышены ли пределы необходимой обороны?/Э.Ф. Побегайло//Уголовное право .- 2002.-№4.- С.133-135.
.Попов А.Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах: монография/А.Н.Попов.- СПб.: 2001.-321 с.
.Рабаданов, А.С. Необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния (некоторые вопросы судебной практики и его нормативно-правовое обеспечение): учебное пособие/А.С.Рабаданов.- Саратов: СЮИ МВД России, 2002.-76 с.
.Сидоренко, Э.Л. Отрицательное поведение потерпевшего и Уголовный закон: монография/Э.Л.Сидоренко.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.-310 с.
.Ситковская, О.Д. Аффект: криминально-психологическое исследование: монография/О. Д.Ситковская.- М.: ООО Изд-во «Юрлитинформ», 2001.- 240 С.
.Смирнова, Л.Н. Уголовно-правовое регулирование задержания лица, совершившего преступление: монография/Л.Н.Смирнова.- СПб.: Юридический Центр Пресс, 2005.-281 с.
.Ткачевский, Ю.М. Институт необходимой обороны /Ю.М. Ткачевский //Вестник Московского университета .- 2003.-№1.-С. 20-38.
.Уголовное право России. Части Общая и Особенная /под ред. А.И.Рарога.- М.: Проспект, 2004.-696 с.
.Фомин, М.А. Проблемы совершенствования института необходимой обороны в уголовном праве России: дис...канд.юрид.наук: 12.00.08/ М.А.Фомин.- М., 2000.-215 с.
.Ширяев, В.Ф. Наказание в системе мер уголовно-правового воздействия: монография/ В.Ф.Ширяев.: Изд-во «Русь», 2004,- 146 с.
.Шнитенков, А. Новая редакция статьи о необходимой обороне требует дополнения /А. Шнитенков //Российская юстиция.-2003.-№2.-С.38.
.Щепельков, В. Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты: монография/В.Ф.Щепельков.-М.:2003.-416 с.
.Якубов, А.Е. Обратная сила уголовного закона: некоторые проблемы совершенствования уголовного кодекса Российской Федерации: монография/А.Е.Якубов.-СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.-206 с.
Приложения
Приложение 1
Как, по Вашему мнению, необходимо рассматривать новую редакцию ч. 1 ст.37УКРФ
(СУДЬИ НОРИЛЬСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА)
СЛЕДОВАТЕЛИ УВД И ПРОКУРАТУРЫ Г.НОРИЛЬСКА
Приложение 2
Внесение изменений в ст.37 УК РФ путем включения в нее ч.2.1 на Ваш взгляд:
СУДЬИ
СЛЕДОВАТЕЛИ УВД И ПРОКУРАТУРЫ Г.НОРИЛЬСКА
Приложение 3
В каких случаях действия обороняющегося необходимо квалифицировать как превышение пределов необходимой обороны (ч.1 ст.108, ч.1 ст.114 УК РФ)? (Следователи УВД и прокуратуры г. Норильска)
Больше работ по теме:
Диплом
Право и мораль: проблемы соотношения
Диплом
Правовое регулирование медиации в Российской Федерации
Диплом
Правовое регулирование противодействия контрабанде
Диплом
Правовое регулирование организации и деятельности частных детских садов в России
Диплом
Предмет: Основы права
Тип работы: Диплом
Новости образования
22 Июля 2016 16:26
Более 70 представителей крупных вузов АСЕАН подтвердили участие в форуме во Владивостоке
22 Июля 2016 12:51
Абызов: публикация первичных статсведений снизит бюрократическую нагрузку на школы
22 Июля 2016 11:53
В Чечне свыше 200 школьников сдали ЕГЭ с результатом свыше 90 баллов - министр
22 Июля 2016 05:36
Замглавы Минобрнауки РФ: задача сократить число людей с высшим образованием не стоит
21 Июля 2016 20:19
КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]
Скачать реферат © 2017 | Пользовательское соглашение
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ