Переход к монархии в Древнем Риме

 

Введение

политический римский катилина

Актуальность. Деформации политической жизни вообще явление достаточно распространенное. В конце концов ни одного проекта идеального государства (вроде Государства Платона) так и не было воплощено в жизнь и в любом государстве при изменении социально-экономической ситуации (в наше время, например, мы все зависим от цен на нефть и международного терроризма) может наблюдаться отход, порою достаточно существенный от канонической картины политической жизни в этой стране. С новой силой вспыхивает борьба разных партий, центральная власть ограничивает права местной, борется с оппозицией и т.п. Это естественно, это бывает в жизни любого государства и обычно носит временный характер. Другое дело, когда деформации политической жизни приводят к тяжёлому политическому кризису, а затем и к краху всего политического строя. В нашей стране мы наблюдали это в 1917 и в 1991 гг. Однако примеры можно отыскать и в куда более далёком прошлом. Одним из наиболее классических и изученных примеров данных процессов являются деформации политической жизни Римской республики в I веке до нашей эры.

Объект исследования - политическая жизнь в Римской республике (центром которой безусловно являлся сам Рим) в первом веке до нашей эры и действия главных политических деятелей того периода (Цезаря, Цицерона, Помпея, Катилины, Клодия, Катона и др.).

Предмет изучения - отход от норм политической жизни времён расцвета республики (III-II вв. до нашей эры) и их явные нарушения, создание политических ситуаций, которые были бы невозможны в более раннее время. Это мы и будем понимать под деформациями.

Временные рамки - от конца диктатуры Суллы (79 г. [1]) до начала новой гражданской войны (переход Цезаря через Рубикон - 12 января 49 года (= 17 декабря 50 года)). Также отдельно будут даны: характеристика Римского государства ко второй половине второго века и краткий обзор политических деформаций в 133-79 гг.

Цель работы - проследить деформации политической жизни в Римской республике в указанный период.

Для этого необходимо решить следующие задачи по изучению дошедших до нас свидетельств о нарушении норм Римской республики:

? Выявить наиболее характерные и значимые деформации.

? Показать их причины и специфику.

? Проанализировать их последствия.

Методы исследования: исторический, логический и сравнительно-исторический.

Принцип отбора и представления материала: по хронологии и по значимости.

Историография

Деформациям политической жизни в частности и кризису и падению Римской республики в целом посвящено множество работ, основанных на различных источниках, начиная со свидетельств современников (Цезаря, Цицерона, Саллюстия) и заканчивая обширными работами римских и греческих историков (Плутарха, Аппиана, Светония, Диона Кассия и других).

Историографию по данному вопросу можно разделить на несколько частей по разным принципам. Во-первых, общие труды по истории Древнего Рима, такие как "Истории Древнего Рима" В. И. Кузищина и трёхтомник "Истории Древнего Мира" И.М. Дьяконова[2]; исследования, посвященные этому периоду, например, "Рим на грани эпох" А.Б. Егорова (Л., 1985), или этой проблеме и теме, например, историко-правовое исследование "Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре" А.В. Игнатенко (Свердловск., 1988). Основными работами, на которые мы опирались, был ряд книг Сергея Львовича Утченко "Кризис и падение Римской республики" (М., 1965 г.), "Древний Рим. События. Люди. Идеи" (М. 1969), "Цицерон и его время" (М., 1972), "Юлий Цезарь" (М., 1976) и вышедшая посмертно монография "Политические учения Древнего Рима" (М., 1977). Многолетнее исследование проблем идеологии, социально-экономической и политической истории Древнего Рима, позволило С.Л. Утченко детально рассмотреть многие аспекты жизни Древнего Рима III-I вв. до нашей эры, показать различные стороны кризиса Республики, в том числе и деформации политической жизни, имевший место после конца диктатуры Суллы. Как и в наиболее популярных книгах "Цезарь" и "Цицерон и его эпоха"[3], так и в других работах С.Л. Утченко, оцениваемых зачастую не только не ниже, но даже выше первых двух, автор даёт развёрнутые портреты ключевых фигур римской политической жизни I-го века до нашей эры в комплексе с анализом политической и социально-экономической ситуацией в республике. По сути всю серию книг С.Л. Утченко можно считать единым большим исследованием. Поэтому, не останавливаясь конкретно, ни на одной из книг, выделим основные взгляды учёного на причины и ход кризиса.

С.Л. Утченко рассматривает Рим прежде всего как полис, который в результате длительных войн начинает превращаться в мировую державу. Это «не может не вызвать крупнейшие социально-экономические сдвиги во всей структуре римского общества». В результате же происходит ломка и разложение государственного аппарата, основанного на старых, полисных традициях. Этот факт, по мнению историка, «следует признать если не единственным, то во всяком случае одним из самых первых и вместе с тем одним из самых ярких показателей {…} кризиса»[4] Римской Республики, который и приводит к интересующим нас деформациям римской политической жизни в I-ом веке до нашей эры.

Следует признать весьма интересной также работу польского историка-антиковеда первой половины 20-го века Ф.Ф. Зелинского «Римская республика», написанную ещё в 1940-ые, но вышедшую на русском языке совсем недавно (СПб., 2003). Рассматривая в своей книге историю Рима с момента его возникновения до превращения в крупнейшую державу Средиземноморья и, в частности, историю кризиса Республики, автор, явно симпатизирующий классической сенаторской республике III-II вв. до нашей эры, наряду с социально-экономическими причинами нарастания кризиса уделяет повышенное внимание роли личности в истории 1-ой половины I-го в. до нашей эры, а также такую интересную деталь, как отношение римского общества к переживаемым государством потрясениям. В последнем случае автор большую роль уделяет отношению римлян к так называемому пророчеству Сивиллы, подчёркивая всеобщую истерию и веру в близящийся конец «вечного города», который согласно пророчествам должен был прийти тремя волнами через десять веков (понимаемых как 10 раз по 110 лет) после падения Трои, соответственно в 83, 73 и 63 годах[5].

Среди других работ следует выделить биографию Гая Юлия Цезаря Р. Этьена, вышедшая в серии "Жизнь замечательных людей" (М., 2003), с вступительной статьёй Е.В. Ляпустиной. В книге даётся не только описание жизни и деятельности Цезаря в разных его аспектах (гос. деятель, полководец, муж и т.п.), но и широкая панорама событий, происходивших в Риме II-I вв. до нашей эры.

Большую помощь в понимании того, какой была Римская республика в период своего расцвета оказала книга Т.А. Бобровниковой «Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена» (М., 2001). Характеристика политической системы Рима этого периода, а также картина её дальнейшей эволюции дана во многом по материалам учебника «История государства и права зарубежных стран (рабовладельческое и феодальное право)» под редакцией П.Н. Галанзы (М., 1980).

Характеристика источников дана по материалам таких книг как известное пособие А.Г. Бокщанина "Источниковедение древнего Рима" (М. 1981); сборник "Историки Рима" (М., 1970) со вступительной статьёй С.Л. Утченко, в которой среди прочего характеризуется творчество Саллюстия; статья И.Л. Маяк «Аппиан и его «Римская История»«, монография С.С. Аверинцева "Плутарх и античная биография" (М., 1973). В последней автор рассматривает различные работы Плутарха (прежде всего, конечно, его "Параллельные жизнеописания"), акцентируя внимание читателей на том, что у него общего с традиционным жанром античной биографии, и на том, чем он так выделяется на её фоне. В конце делается вывод о, по сути дела, уникальности произведений Плутарха для эпохи античности и их необыкновенной важности для историков.

Характеристика источников

Кризис римской республики последней трети второго - первой половины первого века до нашей эры с древних времён привлекал внимание историков. Впрочем писать о нём начали ещё современники. В нашем распоряжении находятся речи и письма Марка Туллия Цицерона (Marcus Tullius Cicero), знаменитого оратора, философа и политического деятеля, жившего в 106-43 гг., в которых даётся развёрнутая характеристика политической жизни Рима интересующего нас периода. Наиболее интересными из 56 дошедших до нас[6] речей являются три речи на процессе против бывшего пропретора Сицилии Гая Верреса (70 г.), в которой показаны все масштабы разграбления провинций римской администрацией; речь в поддержку закона Манилия о назначении Гнея Помпея командующим армией против Митридата Понтийского (66 г.), две речи против аграрного закона, предложенного народным трибуном Публием Сервилием Руллом (весна 63 г.), четыре речи против Луция Сергия Катилины (осень и зима 63 г.), речь «О консульских провинциях» (56 г.), речи против Марка Антония («Филиппики» I-XIV, 44-43 гг.), в которых Цицерон заново окидывает взглядом последние годы Республики. Как никто передавая дух эпохи (zeitgeist), Цицерон был, наверное как и любой современник описываемым событиям, не свободен от конъюнктурных влияний и личных пристрастий. Всегда стремясь оказывать влияние на политические процессы, Цицерон нередко менял союзников, вместе с ними изменяя и своё отношение ко многим явлениям[7]. Это и обуславливает ту осторожность, с которой следует пользоваться работами Цицерона, как историческими источниками.

В нашей работе мы будем пользоваться как отрывками из речей Цицерона против Верреса, против Катилины и некоторых других, так и ссылками на него, приводимыми другими исследователями.

Намного меньше информации по нашей теме дают произведения другого современника Цицерона - Гая Юлия Цезаря (Gaius Iulius Caesar), жившего в 100-44 гг. и наряду с Цицероном являющегося одним из главных игроков в политической жизни Римской республики последних десятилетий её существования. Политик и искусный полководец, он оставил после себя две большие книги: «Записки о галльской войне», «Записки о гражданской войне», в которых описывает завоевание Галлии, показывая необходимость этого для защиты интересов римского народа, и события гражданской войны 49-47 гг. (до начала Александрийской войны). Давно замечено, что эти явно тенденциозные мемуары, в особенности «Записки о гражданской войне» весьма умело построены таким образом, что производят впечатление полной правдивости[8]. О себе Цезарь неизменно говорит только в третьем лице и всем ходом описываемых событий подчёркивает вынужденный характер гражданской войны и то, что вовсе не он спровоцировал её начало.

В нашей работе мы используем отрывки из восьмой книги «Галльских войн»[9] (части 52-55) и первой книги «Гражданских войн» (части 1-14), в которых описывается противостояние Цезаря и Помпея, предшествующее началу гражданской войны между полководцем и сенатом.

Представляют большой интерес и книги Гая Саллюстия Криспа (Gaius Sallustius Crispus), жившего в 86-35 гг., который не только наблюдал кипевшую вокруг него ожесточённую социальную и политическую борьбу, но и принимал в ней активное участие на стороне Цезаря и его последователей. Литературное наследие Саллюстия состоит из 2 небольших монографий: "Заговор Катилины" и "О Югуртинской войне", двух политических памфлетов - "Письма к Цезарю старцу" об устройстве республики и фрагментов не сохранившегося произведения "История", содержащего описание событий с 78 по 66 года до нашей эры. Вопрос об авторстве писем до сих пор дебатируется в науке. Преимущественно они признаются подлинными.

Характерной чертой всех произведений Саллюстия является его резко враждебное отношение к сенатской олигархии. Он подчёркиваетаморальность поведения господствующей в сенате "клики оптиматов"[10], способной на подкуп, любые нарушения морали и права ради сохранения за собой руководящего положения в Римской республике. Именно в этом историк видит причины современных ему бед, междоусобиц и ослабления государства.[11] Однако, относясь отрицательно к нобилитету, Саллюстий не идеализировал и плебейские массы населения. Для оздоровления государства, по мнению Саллюстия, Цезарь должен был создать новые поселения, расселив там плебеев совместно с новыми гражданами из италийцев.

Обличение нобилитета дано Саллюстием в обеих монографиях. Разорившийся нобиль Катилина изображён типичным развращённым и продажным деятелем.

Югуртианская война привлекла внимание Саллюстия "потому, что в это время впервые обнаружилось противодействие притязаниям высшего сословия…"[12]. В то время как военноначальники из оптиматов обнаружили полную несостоятельность в борьбе с Югуртой, плебей Гай Марий, выдвинувшийся из рядового состава, победоносно завершил войну, а затем спас Италию и Рим от кимвров и тевтонов. О том что борьба со знатью началась ещё во 2-м веке до нашей эры Саллюстий как бы забывает, хотя во втором письме к Цезарю затрагивает вопрос о деятельности Гая Гракха (Глава 8). По видимому стимулом к описанию Югуртианской войны было стремление Саллюстия описать подвиги Гая Мария, поскольку он был родственником Юлия Цезаря.

От "Истории" Саллюстия, охватывающей период от 78 по 66 год, осталось много фрагментов в трудах последующих римских авторов (Сенеки, Авла, Иеронима, Сервия и ряда других)

Для нашего исследования конечно особенно важна история о "Заговоре Катилины", которая наряду с речами Цицерона является одним из основных источников при рассмотрении политической ситуации в Риме в 60-ые годы до нашей эры. Кроме того, как уже указывалось выше, в обоих монографиях Саллюстия даётся взгляд автора на ситуацию сложившуюся в Римском государстве к 60-м годам до нашей эры и приведшей в итоге к возникновению первого триумвирата. Письма Саллюстия нередко используются в работах в качестве источника по воззрениям того времени на идеальное демократическое государство.

Теперь от непосредственных свидетелей и участников описываемых событий перейдем к характеристике литературы, написаннойантичными историками I-III вв. нашей эры и рассматривающей интересующий нас период. Среди всего их многообразия прежде всего выделим четырёх, материалы чьих трудов использовался в нашей работе. Это Плутарх, Аппиан, Светоний и Дион Кассий.

Начнём с Плутарха (ок. 46-130 гг. нашей эры). Один из самых эрудированных писателей он живо интересовался вопросами идеологии, в частности морали и этики. Ему принадлежат этические сочинения, объединённые в сборнике под названием "Moralica", а также сочинения о музыке, о культах Исиды и Осириса. Под конец жизни он начал работать над серией книг, известных нам под общим названием "Параллельные жизнеописания" (они же "Сравнительные жизнеописания").

"Параллельные жизнеописания" представляют собой парные биографии, подобранные Плутархом таким образом, чтобы выдающиеся деятели греческой и римской истории давали основания для морально-этического сравнения: "Тесей и Ромул", "Александр и Цезарь", "Фемистокол и Камилл" и т.п. До нашего времени сохранилось 46 парных биографий. Кроме того, имеются ещё 4 отдельные биографии[13]. Отметим, что в этом цикле представлены только государственные деятели и практически полностью исключены поэты, философы, риторы и т.п. Даже Демосфен и Цицерон берутся Плутархом как политические деятели; их литературная деятельность сознательно обходится.

Из 50 сохранившихся биографий 11 повествуют о деятелях интересующего нас периода. Это знаменитые полководцы первой половины I-го века Марий, Сулла, Лукулл, Серторий, весь так называемый «первый триумвират» (Цезарь, Помпей, Красс) и его важнейшие противники из республиканского лагеря, также в количестве трёх (Цицерон, Катон Младший, Брут). Наконец на правах отталкивающего образца порочности включён Антоний. Дальше конца республики Плутарх не идёт. Не ко всем героям Плутарх относится с одинаковым пиететом; ему претит, например корыстолюбие Красса («Красс», 2), деспотические замашки старого Мария («Марий», 45-46), излишняя жестокость Катона Младшего, из-за которой он «не мог ни убеждать толпу, ни привлекать её к себе и не имел той влиятельности, которая возникает от расположения граждан»[14].

Сведения Плутарх черпал из произведений предшественников: Посидония, Страбона, Тита Ливия. Он широко использовал воспоминания многих военных и политических деятелей: Цицерона, Цезаря, Брута, Антония, Августа и др.

Плутарх очень внимательно, но субъективно отбирал материал, стремясь прежде всего к его занимательности. Вследствие своего аристократического происхождения и положения в обществе Плутарх придерживался сугубо проримской крайне консервативной точки зрения. В его биографиях нечего искать объяснений социально-политических противоречий.

В большинстве биографий Плутарх объясняет многие явления вмешательством "высших сил". Он верил в силу рока, регулирующего людские взаимоотношения и определяющего судьбы людей и исход событий.

Однако, не стремясь к систематическому изложению хода исторических событий, Плутарх приводит ряд фактов, исключительно ценных для изучения Поздней Римской республики. Он использовал более 60 авторов, как греческих, так и римских, многие из которых были современниками событий.

"Биографии" содержат как пересказы, так и отдельные отрывки из произведений, которые не сохранились, что и делает сочинения Плутарха одним из важнейших источников наших сведений о ходе исторического развития во 2-1 веках до нашей эры.

В нашей работе мы сосредоточим внимание на трёх самых интересных и богатых фактическим материалом жизнеописаниях Цезаря, Цицерона и Помпея, в которых полностью описывается жизнь и смерть этих неотрывно связанных государственных деятелей. Кроме того эти и другие биографии мы будем опосредованно использовать, обращаясь к описанию жизни этих и других (Красса, Катона, др.) политических деятелей, дающихся в современной литературе, во многом основанной на Плутархе.

Также неоценимы как источник по истории последних десятилетий Римской республики большая работа другого историка-грека и отчасти современник Плутарха Аппиана Александрийского, жившего в конце 1-го - 70-ые годы 2-го века нашей эры. Хотя многие части его «Римской истории» и не дошли до наших дней, но наиболее интересные книги (13-17, содержащие описание гражданских войн с 130-ых годов до 35 г. до н.э.) сохранились.

Так как Аппиан писал своё произведение во 2-м столетии нашей эры, то вполне естественно, что он должен был использовать труды других историков. Однако единого мнения об источниках его сочинений среди исследователей не существует. Сам Аппиан мельком упоминает о письмах Цезаря (14, 82), о мемуарах Октавиана Августа (16, 40; 17, 45), описывая конец битвы при Фарсале, ссылается на Азиния Поллиона (14, 82). Тут же он пишет о писателях, склонных преувеличивать данные о потерях в бою. Он также упоминает "многих писателей, которые дают сомнительные сообщения", а далее добавляет: "я же предпочитаю следовать за теми римскими писателями, которые дают нам более достоверные сведения…" (14, 70). Особенно следует заметить, что Аппиан стремился вскрывать экономическую и социальную подоплеку политической борьбы[15].

Для нашего исследования наибольший интерес представляет с одной стороны 1-ая книга "Гражданских войн", так как в ней содержится рассказ об истории борьбы между сенатом и народом, начиная с давних времён до Тиберия Гракха и далее до разгрома Спартака (72 год), а с другой стороны и 2-ая книга "Гражданских войн", точнее главы с первой по тридцать вторую, в которых даётся описание политических событий в Риме в промежуток с 64 по 49-ый, т.е. от так называемого заговора Катилины до объявления Цезарем войны сенату.

Ценную информацию о политической жизни в Риме в последние десятилетия существования республики даёт нам Светоний (ок. 70 г. н.э. - после 122 года) в своём «Божественном Юлии» - первой части его знаменитой книги «Жизнь двенадцати Цезарей». Литературная манера этого автора достаточно своеобразна. Недаром историко-психологическому портрету Плутарха обычно противопоставляют именно его описания, характеристики римских императоров, построенные на основе определённых рубрик, подрубрик и повторяющегося из биографии в биографию набора типизированных особенностей и черт.

Биографии Светония делятся обычно на четыре основных рубрики: жизнь императора до прихода к власти, государственная деятельность, частная жизнь, смерть и погребение. Они в свою очередь делятся на ряд более мелких подрубрик. Так, в биографии Цезаря переходом от описания его государственной деятельности к описанию частной жизни служит развёрнутая характеристика, которая включает в себя следующие пункты: 1) внешность, здоровье, манера одеваться; 2) страсть к роскоши, расточительство; 3) любовные дела; 4) отношение к еде и питью (т.е. к вину); 5) корыстолюбие; 6) ораторское искусство; 7) литературные занятия; 8) качества военного деятеля, полководца; 9) отношение к клиентам и друзьям; 10) отношение к врагам и клеветникам (его мягкосердечие); 11) качества государственного деятеля[16].

«Божественный Юлий» предоставляет нам большое количество информации о карьере и политической деятельности Цезаря (от занимания им его первых должностей до начала борьбы за неограниченную власть с сенатом) и о деформациях политической жизни, связанных с именем выдающегося этого государственного деятеля.

Наконец рассмотрим Диона Кассия Коккейна (ок. 155-235 гг. н.э.) и его "Римскую историю".

Сохранились книги с 35-ой по 80-ую, содержащие описание событий с 68-ого года до нашей эры. Причём основное внимание Дион Кассий уделяет политической деятельности Юлия Цезаря и заключительному этапу гражданских войн 2-го триумвирата (книга 36-ая и др.). В его чётком изложении отсутствуют какие-то неточности фактического или хронологического характера, рассказывая о событиях Дион Кассий стремился, насколько мог, объяснить их взаимозависимость и известную внутреннюю связь. Внимательно изучая сочинения различных источников, сравнивая их мнения в отношении того или иного события или деятеля, Дион Кассий стремился вывести собственное мнение. Документальных материалов он не приводил. В его огромном произведении отсутствуют какие-либо юридические документы, но он неоднократно ссылается на мнения Тита Ливия, Дионисия Галикарнасского и Плутарха[17].

Весьма характерно неприязненное отношения Диона Кассия к Цицерону и особенно к Бруту и Кассию как вождям сенатской олигархии последних лет гибнущей Республики. Для Диона Кассия характерны крайнее суеверие и мистицизм, например, Дион Кассий (впрочем, как и Плутарх) обязательно описывал "знамения", предрекавшие близкое будущее.

Однако Дион Кассий оставался в целом серьёзным историком, и части его труда, посвященные Поздней Республики, являются одним из наиболее ценных и надёжных источников этого периода истории Рима.

К сожалению, до сих пор нет ни одного перевода Диона Кассия на русский язык, так что использовать его в качестве источника мы можем лишь частично в виде ссылок на него в работах других авторов и небольших отрывков, представленных в хрестоматиях. В частности в рассказе о создании первого триумвирата и об аграрном законе Юлия Цезаря мы среди прочего опираемся на некоторые части 37-ой и 38-ой книг.

Государственный строй Римской Республики, а также причины и эволюция политических деформаций в Риме в I-ом веке до н.э.

Актуальность раздела. Ещё раз дадим определение политическим деформациям. Так мы будем называть отход от норм политической жизни времён расцвета Римской республики (III-II вв. до нашей эры) и явные нарушения функционирования римских политических институтов. Уже из определения следует необходимость дать хотя бы в сжатом виде, во-первых, характеристику римской политической системы в её каноническом виде (т.е. такой, какой она предстаёт перед нами к 1-ой половине 2-го века). Во-вторых, так как политические деформации суть одно из последствий общего кризиса Римской республики, приведшего в последней трети 2-го века, первой половине 1-го к ломке социально-экономических и политических институтов[18], то для лучшего понимания деформаций необходимо показать основные причины этого кризиса. Наконец, в-третьих, так как невозможно исследовать ситуацию в Риме в семидесятые - пятидесятые годы I-го века без описания предшествующих событий, то следует дать хотя бы краткий обзор важнейших политических деформаций начиная с реформ Гракхов до диктатуры Суллы.

Политическое устройство Римской республики

Экономическая характеристика. В период расцвета республики (III-II вв.) Рим представлял собой сложное государственное образование, которое условно можно назвать «римской федерацией»[19]. Наиболее привилегированной частью населения были римские граждане (жители самого Рима, его колоний, а также некоторых союзных общин), основная же часть населения была существенно ограничена в правах и, в случае италиков, находилась в положении союзников (socii). Как и в любом преимущественно аграрном обществе в Риме большую роль играли земли, которые делились на частные и государственный фонд (ager publicus). Принадлежащие к последнему сдавались в аренду, причём их арендаторы имели тенденцию становиться фактическими собственниками этой земли, что создавало известную напряжённость в крестьянско-аграрном вопросе.

Социальная характеристика. Римское общество делилось на три сословия: сенаторы, всадники и плебс. К первым принадлежали только члены сената (подробнее о нём ниже), куда можно было войти после занятия магистратуры. Раз в пять лет проходила чистка сенаторских списков цензорами. Фактически сенат находился в руках небольшой группы патрицианских и плебейских родов, которые обычно называются «нобилитетом». Всадничество представляло собой сословие частично представлявшее собой торгово-финансовую элиту, частично - земледельцев. Условием вхождения в сословие был ценз в 400 тыс. сестерциев. Плебс представлял собой разнородную группу, включавшую и богатых и бедных людей. Он делился на городской и сельский. Существовала возможность перехода из одного сословия в другое. Особую категорию римских граждан представляли собой вольноотпущенники, ограниченные в правах, но игравшие заметную роль в жизни общества.[20]

Политическая характеристика. Долгое время Рим представлял собой достаточно типичный античный полис и его неписаная конституция предусматривала наличие трёх основных элементов полисного устройства: народного собрания, совета старейшин (сенат) и выборных должностных лиц (магистраты)[21].

Римский народ (populus Romanus), т.е. совокупность полноправных римских граждан, осуществлял свои права через три вида собраний (комиций): куриатные , центуриатные и трибутные. Куриатные комиции представляли собой наиболее древнейший вид собраний - собрания патрициев. Политическое значение они потеряли ещё в период ранней республики, но продолжали существовать, правда уже в виде 30 ликторов, которые представляли прежние 30 курий и занимались актами формального характера[22]. Например, они вручали власть (т.н. «империй») высшим магистратам, решали некоторых вопросов семейного права (усыновления и завещания). Другой вид собраний -центуриатные комиции - представляли собой собрания патрициев и плебеев по имущественным разрядам и по центуриям и предназначались для решения вопросов о мире или о войне и для избрания высших магистратов. Наконец наиболее известными, демократическими и оказывающими достаточно серьёзный влияние на политическую жизнь в Риме были трибутные комиции. Созданные когда-то для защиты прав плебеев и для того, чтобы противостоять власти сената[23], они созывались по территориальному признаку и предназначались как для выборов некоторых должностных лиц, так и для законодательной деятельности. Созывать комиции и вносить в них законопроекты могли лишь высшие магистраты. Подробнее о последних ниже.

Важную роль в Римском государстве играл сенат, представляющий интересы правящей аристократии (нобилитета). Формально считаясь лишь «совещательным органом при магистрах»[24], сенат фактически был высшим государственным учреждением в стране. В его компетенцию входило: утверждение избранных магистратов, управление государственным имуществом и финансами (в том числе распределение сумм между отдельными магистратами, контроль за исполнением бюджета, чеканка монеты и т.п.), вопросы мира и войны, декретирование чрезвычайных полномочий так называемому «диктатору» (назначение диктатора поручалось сенатом консулам), руководство внешней политикой, общим управлением провинциями и некоторыми вопросами культа.

Изначально сенаторов было 300 человек, список которых изменялся по решению цензоров. Затем уже во времена кризиса Римской республики количество сенаторов неоднократно менялось, но об этом речь ниже.

Исполнительную, судебную, а отчасти и законодательные полномочия (хотя формально право издавать законы принадлежало только народным собраниям[25]) представляли магистраты. Выборы магистратов происходили в центуриатных и трибутных комициях. Срок службы магистратов был ограничен 1 годом, кроме должности цензоров, которые избирались раз в 5 лет на 1½ года. Важнейшими принципами организации и деятельности магистратур были: 1) выборность, 2) коллегиальность, 3) срочность, 4) ответственность перед народом, 5)безвозмездность за исполнение государственной службы. Магистратуры делились на ординарные (т.е. обычные) и экстраординарные, т.е. чрезвычайные (диктатор, его помощник - начальник конницы, триумвиры, децемвиры). Кроме того, магистратуры делились на высшие (консул, диктатор, претор, цензор, народный трибун) и низшие (все остальные). Жёсткой вертикали исполнительной власти не существовало.

Коротко рассмотрим функции основных магистратур: от более значимых к менее.

Во главе ординарных магистратов находились два консула. По закону Лициния и Секстия (367 г.) один из консулов выбирался из патрициев, один - из плебеев. Консулы представляли высшее военное командование. Отслужившие свой срок консулы (так называемые «проконсулы») получали в своё распоряжение одну из провинций. Помощниками консулов являлись преторы, которые являлись высшими руководителями судопроизводства в Риме, а также наряду с консулами управляли провинции. Особое положение занимали цензоры (отсюда и необычный срок их службы), которые устанавливали ценз граждан Рима для распределения последних по трибам, разрядам и центуриям, зачисляли во всадники и производили пересмотр и «чистку»[26] списка сенаторов. Четверо эдилов выполняли различные полицейские обязанности, как то: наблюдение за порядком в городе, пожарная полиция, устройство игр и зрелищ, снабжение продовольствием, надзор за торговлей на рынках и т.д. Квесторы производили предварительное следствие по уголовным делам, заведование государственной казной, хранение государственного архива и другие обязанности.

Подробнее следует остановиться на должности плебейских трибунов. Обстоятельства и причины их появления описаны Аппианом в самом начале его «Гражданских войн»[27]. Хотя их полномочия не простирались дальше городской черты, трибуны играли заметную роль в политической жизни республики. Народные трибуны избирались только из плебеев, пользовались (как и их помощники - эдилы) правом неприкосновенности и имели право запрета (право veto) распоряжений всех остальных должностных лиц[28], могли вносить законопроекты, созывать трибутные комиции, имели право даже арестовать магистрата[29].

Как видим, Рим в описываемый период представлял собой типичный античный полис с республиканской формой правления власть в которой в основном принадлежала аристократической знати. Не считая больших полномочий сената, этому способствовало и то, что работа магистратов не оплачивалась (наоборот, тот же эдил должен был фактически из своего кармана оплачивать различные общественные мероприятия, так как сумм, заложенных в бюджете, изначально было недостаточно), кроме того, большую роль играла традиция, по которой было принято избирать на ответственные должности представителей известных родов[30].

Большую роль как в политической, так и в социальной истории Рима, постоянно втянутого в длительные войны - сначала на территории Италии, а затем по всему Средиземноморью - сыграла военная организация Рима. Римская армия представляла собой народное ополчение. С рубежа V-IV вв. государство стало выплачивать воинам жалование. Армия делилась на легионы (по 6 тыс. человек каждый). Кроме легионов, которые формировались только из римских граждан, существовали также вспомогательные войска, состоявшие из союзников (покорённых племён Италии).

Причины кризиса Римской республики

III-II вв. да нашей эры - эпоха больших изменений в жизни Рима. Республика в это время переживает свой расцвет, громя своих противников и завоёвывая всё новые территории. Вместе с тем именно в это время закладываются основные причины будущего кризиса Римской республики. Кратко рассмотрим их.

Изменение характера полиса. Главным внешним изменением того времени было превращение Рима из одного из многочисленных полисов в столицу крупной средиземноморской державы. В результате войн с союзниками, иллирийцами, трёх пунических войн[31], трёх войн с Македонией[32], Сирийской и других войн, Римское государство получило огромные территории. Дискуссионный вопрос о том, что делать с завоёванными странами: превращать в зависимые государства без самостоятельной внешней политики или включать в состав Римской державы в качестве провинций[33], привёл к победе второго решения. Рим получил свои первые провинции Корсику, Сардинию, Африку, Ахайю и др.

Экономическое развитие. Уничтожение важнейших конкурентов (Карфагена, Македонии), и грабёж провинций позволили совершить римской экономике огромный рывок. Расцвела внешняя торговля: в Италию начался крупномасштабный ввоз сельскохозяйственных продуктов, предметы роскоши из Греции и стран эллинистического Востока; началась чеканка серебряной и золотой монеты; стремительно образовывался торгово-денежный и ростовщический капитал. Одним из естественных последствий этого стало резкое увеличение крестьянских хозяйств, которые были буквально раздавлены непосильным бременем своих долгов[34].

Обезземеливание и пауперизация крестьян. Развитие товарно-денежных отношений и возможность ввоза большого количества рабов из завоёванных территорий привело к тому, что полунатуральные мелкие и средние крестьянские хозяйства стали вытесняться крупными и средними поместьями (латифундиями и ориентированные на рынок виллы). Если верить Аппиану[35] и другим римским историкам, весьма распространён был прямой захват земли богатыми землевладельцами у более бедных. Кроме того постоянные войны за пределами Аппенинского полуострова надолго отрывали крестьян от земли, а войны на территории Италии зачастую приводили к уничтожению большого количества мелких и средних хозяйств. Например, во время нашествия Ганнибала погибло около 50% всех крестьянских хозяйств Средней и Южной Италии[36]. Традиционное решение аграрной проблемы - выведение колоний - выведение колоний во II-ом в. фактически зашло в тупик - свободных земель для этого в Италии не осталось. В 90-ых и на стыке 80-ых и 70-ых гг. II-ого в. благодаря новым завоеваниям произошёл небольшой всплеск колонизационной политики, но и он оказался недолговечным и не решил сути проблемы.[37] В итоге оборотной стороной многочисленных завоеваний республики и развития различных отраслей сельского хозяйства стало обезземеливание и пауперизация крестьянства. Люди стали массово перебираться в города, где либо находили новую работу, либо присоединялись к городским нищим. Ведя полуголодное существование в италийских городах - прежде всего, конечно, в Риме - они жили за счёт общества, на то, что перепадало в результате общественных раздач, триумфов полководцев или щедрости завоёвывающих популярность политиков. Другими источниками их доходов являлось лжесвидетельство в суде, продажа своих голосов на выборах, доносы, воровство. С.Л. Утченко называет этот новый деклассированный слой населения «античным люмпен-пролетариатом»[38].

Развитие рабства. Другой характерной чертой новой эпохи стало повсеместное распространение рабов, которые в большом количестве вывозились с завоёванных территорий, а затем распродавались на невольничьих рынках. Рабы применялись в самых разных областях жизни, понемногу вытесняя свободных производителей. Их использовали в сельском хозяйстве (так называемая «сельская фамилия» (familia rustica)), в качестве учителей, ремесленников и домашней прислуги (так называемая «городска фамилия» (familia urbana)). В особо тяжёлых условиях жили рабы, работающие в рудниках, каменоломнях или попавшие в гладиаторские школы и казармы. Именно среди последних начнётся в 70-ых гг. I-го века знаменитое восстание Спартака.

Кризис республиканской военной системы. III-II вв., как уже сообщалось, время постоянных войн Рима со своими противниками. Армия и в колониях, и в самом Риме составлялась на основе имущественного ценза, по так называемому «классовому» принципу. Однако изменившиеся социально-экономические условия неизбежно привели к кризису этой старой системы. Проявилось это в частности в постоянном недостатке рекрутов при производстве воинских наборов. Известны случаи, когда воинов не хватало настолько, что консулам приходилось обращаться в сенат с жалобой на молодежь уклоняющуюся от призыва. Причинами этого явления являлась и общая усталость римлян, накопившаяся за годы беспрерывных войн, однако, основной причиной уклонения крестьян от участия в военных походах была непопулярность агрессивной внешней политики римского правительства. Как только военные действия были перенесены за пределы Апеннинского полуострова, локализовавшись в Альпах, Иллирии, на Дунае и в Северной Африке, крестьянство утратило к ним интерес: отдалённые земли не привлекали римского крестьянина, военная добыча, достававшаяся отдельным легионерам была невелика, а длительный отрыв от хозяйства грозил разорением. Таким образом, не давая ни малейшей возможности обогащения, войны наоборот усугубляли тяжёлое положение крестьянского хозяйства. Вместе с тем именно во II в. государство остро нуждалось в большом и боеспособном войске для дальнейшей захватнической политики, которая была необходима и рабовладельцам и представителям торгово-ростовщического капитала.[39] И во многом именно этими интересами были продиктованы реформы Тиберия Гракха[40].

Развитие политического кризиса Римской республики с 133 по 79 гг.

Политические деформации 70-ых - 50-ых годов были не только последствиями социально-экономического развития (и кризиса) республики, но и прямыми наследниками тех политических потрясений, которые будоражили государство в период с 133 г. (консульство Тиберия Гракха) до 79г. (конец диктатуры Суллы). Рассмотрим важнейшие из них в хронологическом порядке.

Движение Гракхов. Первый политический кризис в Римской республике, приведший к вооружённому столкновению и во многом ставший прологом к эпохе гражданских войн, неотрывно связан с деятельностью братьев Гракхов. Его причинами являлся неразрешённый «крестьянско-аграрный вопрос»[41], а также общая неудовлетворённость общества существующем положением в государстве, переживающем не самое спокойное время (восстание рабов Италии в 138-132 гг., затяжные войны в Испании). Необходимость реформ была очевидна[42]. Ещё в середине II-ого века с предложениями провести аграрную реформу выступал Марк Порций Катон, в 141 г. - Гай Лелий. Наконец в 133 г.народный трибун Тиберий Семпроний Гракх, происходивший из знатного и старинного плебейского рода и являвшийся родственником Сципиона Эмилиана, предложил свой проект аграрной реформы. В основе её заключалось возобновление старого закона Лиция-Секстия, ограничивающего предельную норму земли, которую могли арендовать из ager publicus 500 югерами. Дополнительно Тиберий Гракх установил, что сыновьям «полагалось иметь половину указанного количества югеров. Всю остальную землю должны распределить между бедными трое выборных лиц, сменяющихся ежегодно»[43]. Необходимость реформы трибун обуславливал необходимостью заботы о неимущих, для вполне конкретных целей, чтобы «в лице их получить для государства боеспособную силу»[44] для дальнейших завоеваний.

Сенат, представлявший крупных землевладельцев, естественно был против того, чтобы отдать занятую ими землю из ager publicus. Сенаторов беспокоили и большие полномочия, предоставляемые комиссии, распределяющей конфискованную землю. В итоге на законопроект Гракха было наложено veto другим трибуном, Марком Октавием. Не остановленный этим, Тиберий с помощью своих сторонников впервые в истории Рима отстранил от должности народного трибуна - Марка Октавия и вопреки воле сената утвердил законопроект. Продолжив борьбу с сенатом, Тиберий в итоге попытался для продолжения своих реформ стать трибуном без перерыва и на следующий 132 г., что было запрещено законом[45], однако, во время одного из столкновений своих сторонников с противниками был убит.

В 123 г. народным трибуном стал младший брат Тиберия Гай. Он возобновил деятельность аграрной комиссии, но, учитывая опыт брата, решил создать себе более надёжную опору в борьбе против сената. Для этого Гай Гракх провёл судебный закон, передав суду из управления сенаторов всадникам. Кроме того последним передавалось право сбора налогов в новой провинции Азии. Был проведён также ряд мероприятий (снижение цен на хлеб, строительство дорог, военная реформа, выведение колоний в Капуе, Таренте, а также на месте Карфагена) для привлечения на сторону реформатора широких слоёв городского плебса. В итоге Гай Гракх сосредоточил в своих руках огромную власть[46]вкупе с невиданной доселе популярностью. Это вызвало серьёзные опасения у сенаторов, которые, используя своих ставленников, трибуна Ливия Друза и консула Луция Опимия, которому специальным постановлением (senatus consultum ultimum) сената были предоставлены чрезвычайные полномочия[47], начала борьбу с Гракхом. Дело дошло до уличных столкновений, в результате которых Гай Гракх погиб, а его сторонники были разгромлены. Началась так называемая первая реставрация Опимия (121-87 гг.).[48]

Мнения о Гракхах и в древности[49] и в современной историографии[50] были всегда очень разными. В любом случае из последствий их деятельности следует выделить три. Во-первых, деятельность Гракхов существенно увеличила возможности и силу народных трибунов. Отныне они могли не просто играть большую роль в политической жизни, но и фактически оттеснять разными способами сенат. В недалеком будущем это дало начало новым волнениям в Риме. Во-вторых, деятельность Гракхов вызвала большой резонанс во всех слоях римского общества. Сенаторы, обеспокоенные падением своего влияния, всадники, получившие в свои руки все судопроизводство, городской плебс, начинающий чувствовать свою силу, сельский плебс, готовый бороться за свои права, союзники, всё сильнее желающие стать полноправными гражданами - все они стали активнее и жестче бороться за свои интересы, что неминуемо накаляло ситуацию в государстве. Наконец, в третьих, движение Гракхов привело к началу борьбы так называемых реформаторов-»популяров» и консерваторов-»оптиматов»[51]. Вне зависимости от того, понимать ли под ними аналог политических партий или считать это обобщённым названием двух политических течений и стилей политической борьбы[52], влияние их на Римскую историю конца II-го - первой половины I-го века бесспорно. Более того мы можем говорить даже о программах этих партий, и о появлении у них вождей[53].

Военная реформа Мария. Реформа, которая, по выражению С.Л. Утченко, являлась «принципиально важным моментом римской истории Iв.»[54] была начата приблизительно в 107 г.[55] во время войны Рима с нумидийским царём Югуртой. Война эта получила особо скандальную огласку, так как враг столь беззастенчиво подкупал сенаторов, что падение их авторитета привело к тому, что римское войско перешло под командование Гаю Марию. Для борьбы с сильным врагом впервые в истории Рима был открыт доступ в армию добровольцев, не включённых в цензовые списки (безземельных крестьян, обедневших горожан). Служба в армии из почётной обязанности стала выгодной профессией, за которую платили жалование, а затем обещали земли. Была усовершенствована организация армии (введено деление легионов на когорты, каждая из 3 манипулов по 200 человек), улучшено командование, техническое оснащение и пр.

В итоге Римская республика получила слаженную профессиональную армию. С другой стороны армия превратилась в самостоятельную социальную силу со своими интересами, нуждами и требованиями. Военная реформа заложила условия для крайнего возрастания власти отдельных военноначальников в противовес ослаблению центральных органов, "утрачивавших компетенции в военной сфере, а вместе с тем - властными функциями"[56]. На основе возвышения отдельных политических деятелей неизбежно происходили структурные изменения - деформации - в государственном аппарате. В частности выросла целая серия экстраординарных магистратур и ординарных магистратур, получивших невиданную прежде власть. Многократно выросла роль военного вождя, который отныне мог использовать армию в качестве своего оружия в борьбе за власть в государстве. Первым примером этому можно считать консулаты самого Гая Мария, получаемые заочно и, вопреки республиканской традиции, почти беспрерывно: в 107 г. и со 104 по 100 г.[57]

Законопроект Апулея. Аппиан пишет: «Дело Апулея, после обоих Гракхов, доставившее римлянам столько хлопот, является третьим эпизодом в истории гражданских войн»[58]. Суть «дела» заключалась в том, что Апулей Сатурнин, народный трибун 103 и 100 гг., встав во главе популяров и опираясь на поддержку Мария и его легионов предложил несколько реформ, направленных против сенатской олигархии. Первый предоставлял ветеранам Мария, прослужившим 7 лет крупные земельные участки (по 100 югеров) в Африке и Заальпийской Галии, второй предусматривал расширение полномочий всаднических судов, а третий предполагал многократное снижение цен на хлеб до почти символической цены. Борьба за законопроект вызвала волнения в Риме. Благодаря поддержке Мария Апулей победил, однако, когда в 100 г. полководец порвал с популярами, сенат сразу специальным постановлением (senatus consultum ultimum) предоставил Гаю Марию чрезвычайные полномочия для борьбы с Сатурнином. В итоге тот был убит, а его законы отменены.[59] Важнейшим результатом деятельности Апулея стало то, что новая политическая сила - армия - впервые продемонстрировала свою силу и предъявила свои требования. Кроме того законопроект народного трибуна и борьба вокруг него вызвало большой резонанс во всех слоях населения Рима: от сенаторов до плебса и даже до италийских союзников[60].

Союзническая война 90-88 гг. Основной причиной войны являлось желание союзников получить в полной мере гражданские права и таким образом обеспечить защиту своих интересов в народном собрании и доступ к ager publicus. Поводом для начала войны послужило убийство народного трибуна Марка Ливия Друза, который «обещал, по просьбе италийцев, снова внести законопроект о даровании им гражданских прав»[61]. Война оказалась для Рима чрезвычайно тяжёлой и лишь политические уступки помогли римлянам в итоге победить. В итоге италийское население получило гражданские права и было приписаны к 8 трибам (из 35, что не давало ему играть большой роли в политической жизни Рима), что знаменовало собой фактическое уничтожение старой полисной замкнутости Рима. С другой стороны был скомпрометирован и сам институт комиций, использованный в качестве «юридической фикции»[62].

Политическая борьба 80-ых гг. Аппиан об этом периоде говорит, что именно с этого времени «руководители партий боролись уже друг против друга как на войне, при помощи больших армий, причем сама родина служила им как бы призом»[63]. Причиной обострения политической борьбы в этот период наряду с традиционно неразрешённым крестьянско-аграрным вопросом и вопросом о распределении союзников по всем 35 трибам являлось личное соперничество двух прославленных полководцев своего времени: Гая Мария и Корнелия Суллы, представлявшими соответственно всадничество и сенатские круги и использующих в качестве своей основной силы подчинённые им легионы[64]. Началом борьбы можно назвать 88 г., когда являющийся консулом Сулла был послан на Восток для войны с царём Понта Митридатом VI Евпатором. Однако на руководство армией претендовал также Гай Марий, объединившийся с народным трибуном Сульпицием Руфом. Последний предложил несколько законопроектов, направленных против сенатской олигархии: 1) вернуть из изгнания, осуждённых за политическую деятельность, 2) провести чистку сената, изгнать всех сенаторов, имевших долги выше 10 тыс. сестерций, 3) распределить всех новых граждан и вольноотпущенников по всем 35 трибам. Борьба с оптиматами закончилась победой Сульпиция - законопроекты были приняты. Развивая победу, народный трибун немедленно отстранил Суллу от руководства армией, передав её Марию[65]. В ответ Сулла, используя поддержку своих легионов, не только не сложил свои полномочия, но повёл преданные ему войска на Рим для "освобождения от тиранов", где как пишет Аппиан «произошла встреча врагов {т.е. Суллы и Мария - прим. Авт.}, в первый раз в Риме, уже не в виде междоусобной распри, но по-настоящему, под звуки труб, в предшествии знамен, по военному обычаю»[66]. В итоге Марий был побеждён и бежал с частью сторонников в Африку, Сульпиций Руф же - убит. Сулла отменил законы Сульпиция Руфа, укрепил власть сената, введя туда 300 новых членов, резко ограничил права народного собрания и народных трибунов, а также изменил порядок голосования в народном собрании. Выборы на 87 г. закончились компромиссом: консулами был избран сулланец Октавий и популяр Суллы Луций Корнелий Цинна. Вскоре Сулла отправился на Восток для войны с Митридатом, что развязало руки его противникам. В июне 87 г. коалиция Цинны и Мария вошла со своими войсками в Рим, устроив страшную резню своих противников.[67] Консулами на 86 г. были выбраны Цинна и в седьмой раз Марий, который, однако, через несколько дней после выборов умер. Цинна на три года стал единоличным правителем Рима, удерживая должность консула.

Все законы Суллы были отменены, все жители республики были распределены по 35 трибам, произведена частичная кассация налогов. Кроме того марианцы готовились к борьбе с Суллой. В целом власть Цинны представляла собой пример авторитаризма с опорой на армию, связь с демократическими кругами была слабой. В 84 г. Цинна был убит взбунтовавшимися солдатами, весной 83 г. Сулла после успешной кампании на Востоке высадился в Брундизии, осенью 82 г. Рим был вторично взят с бою его войсками. Сулла стал его единоличным правителем. Вскоре им и его сторонниками (особо отличились Марк Лициний Красс и Гней Помпей) марианцы были вытеснены из Сицилии, Африки и Испании[68]. Для борьбы против оппозиции Сулла развязал жесточайший террор, используя так называемые проскрипции, т.е. публикации списков людей, объявляемых вне закона. Каждый мог их безнаказанно убить, получив за это вознаграждение, их имущество конфисковывалось[69].

Расправившись со своими врагами и щедро наградив своих сторонников, Сулла провёл ряд законов для укрепления режима своей власти. Его диктатура была легализована проведением через комиции законом Валерия (lex Valeria de imperio). По этому закону Сулле вручались чрезвычайные полномочия по переустройству государства, именовавшиеся официально диктатурой «для издания законов и наведения порядка в государстве» («legibus scribundis et rei publicae constituendae»). Сулле вручалась неограниченная власть во всех делах внутренней и внешней политики - право заключать договоры и объявлять войну, в его распоряжение передавалось имущество государства и частных лиц, издание новых и аннулирование старых законов, дарование прав гражданства провинциалам и вольноотпущенникам, введение чрезвычайных судов, замещение магистратур, наказание граждан и т.п. В отличие от диктаторов прошлых веков, правящих по 6 месяцев, диктатура Суллы была не ограничена по времени.[70]

Заботясь о расширении поддерживающего его слоя населения республики, Сулла кроме всего прочего провёл раздачу земельных участков своим ветеранам. Для большего влияния на народное собрание были отпущены на волю 10 тыс. рабов (так называемых корнелиев), принадлежащих ранее проскрибированным[71]. Сулла даровал им гражданские права с правом голосовать в комициях и стал их патроном.

Выделим основные реформы Суллы, касающиеся государственного строя. (1) Сенат пополнялся 300 новыми членами. Его полномочия расширялись. Ему возвращались суды, и он решал вопрос о распределении провинций, мог контролировать магистратов. (2) Цензура была ликвидирована и все новые квесторы автоматически входили в сенат. (3)Дополнив старый закон, Сулла установил чёткий порядок прохождения должностей: квестура, претура, консульство. Должность эдила не входила в этот список, но считалась обязательной для начала любой карьеры. Число квесторов и преторов увеличивалось. Консулом можно было становиться лишь с 43 лет. (4) Явно имея в виду практику Мария и Цинны, Сулла подтвердил запрет занимать второе консульство ранее чем через 10 лет после первого. (5) Народные трибуны теряли своё влияние на политическую жизнь. Им запрещалось проводить новые законы в народном собрании без санкции сената и занимать после истечения срока трибуната другие должности. (6) В целях пресечения практики гражданских войн проконсулы и пропреторы не могли покидать свои провинции, начинать войну и ставить на престол людей, если это не было санкционировано сенатом и народом. [72]

В 79 г. Сулла абсолютно неожиданно для всех добровольно сложил все свои полномочия, а через год умер.

Итог его правления нельзя не назвать противоречивым. Реставраторская политика помогла на какое-то время прекратить гражданские войны, власть сената восстановлена и даже расширена, однако, диктатура Суллы стала ярким примером единоличной власти и развития монархической тенденции в республике. Тем более, что и методы диктатора были явно недемократические. С другой стороны уход Суллы показал, что республика была ещё не готова для постоянной единоличной власти. В результате диктатура Суллы не только не ликвидировал противоречий, вызвавших гражданские войны, но даже обострила их, став во многом главной причиной бурных событий 70-ых.

Деформации политической жизни в Римской республике в I-ом веке до нашей эры: 70-ые, 60-ые, 50-ые гг.

Приступим теперь к рассмотрению конкретных политических деформаций рассматриваемого нами периода. Для удобства выделим основные виды этих деформаций. Это, во-первых, деформации, происходящие из борьбы популяров с усиливавшейся властью сената и ответных действий олигархии. Во-вторых, развитие и усиление влияния армии на политическую жизнь в Риме в целом и конкретных военноначальников (Помпея, Красса, Цезаря) в частности, что уже само по себе является ярчайшей деформацией политической жизни.Отдельно рассмотрим историю создания и деятельности первого триумвирата, а также причины и последствия его распада.

Эти и сопутствующие им деформации политической жизни (например ситуацию, сложившуюся в римских провинциях) мы рассмотрим в процессе их развития, распределив по эпохам: эпоха 70-ых, эпоха 60-ых и эпоха 50-ых годов. Конечный наш рубеж - переход Цезаря через Рубикон - 12 января 49 года (= 17 декабря 50 года).

Из-за тесной взаимосвязи политических деформаций, часто вытекающих друг из друга, располагать деформации мы будем преимущественно по хронологическому принципу.

Деформации политической жизни в 70-ые годы I-го века.

Специфика данной эпохи напрямую связана с изменениями в политическом строе республики, произведёнными за время диктатуры Сулллы. Главными из них, напомним, было сильнейшее увеличение роли сената, сопровождающееся резким ограничением прав народных трибунов. Сулланские порядки пережили своего создателя, чему во многом способствовала поддержка их 10 тыс. корнелиев и 120 тыс. сулланских ветеранов, получивших землю в Италии.[73]

Основным содержанием эпохи была борьба демократически настроенных сил (Эмилий Лепид, Серторий), борющихся за отмену сулланских порядков, с сенатом, в целом вполне довольным сложившимся положением вещей. Отдельно стоит восстание рабов под предводительством Спартака (74-71 гг.). Рассмотрение его выходит за границы нашей тематики, хотя некоторые из его последствий её тем или иным образом касаются[74], а значит нуждаются в выделении. Стоит также кратко дать общую характеристику положению дел в римских провинциях на основе наших источников.

Окончанием эпохи является консульство Красса и Помпея (70 г.) и отмена ими сулланской конституции.

Рассмотрим теперь всё вышеуказанное подробнее.

Восстание Лепида. Как известно Сулла за время проскрипций практически полностью истребил своих противников и их сторонников. Было убито и изгнано «90 сенаторов, до 15 консулов, 2 600 всадников»[75], тем не менее сразу после смерти диктатора стало ясно, что популяры не только не уничтожены полностью, но, более того, готовы к активным действия. Опорой для них стал римский плебс, практически отстранённый в результате реформ от власти, и многие италики, недовольные выводом ветеранских колоний. Возглавили движение против сулланской системы группы нобилитета, оттеснённые от власти или желающие эту власть сохранить и усилить. Интересно, что такие люди нашлись и среди многих сулланцев.

В 78 г. консулом стал Марк Эмилий Лепид, бывший сулланец, наживший огромное состояние на проскрипциях и разграблении Сицилии, пропретором которой он был в 81 году. Грозящий ему суд за лихоимство (de repepetundis)[76] и разногласий между двумя группировками сулланцев (кланом Метеллов - Клавдиев и примкнувшего к ним Помпея и группировкой второго консула Квинта Лутация Катула), вынудили его примкнуть к популярам.[77] После смерти Суллы он сначала активно выступил против предложения Катула похоронить диктатора на Марсовом поле, а после того, как торжественные похороны всё-таки состоялись, предложил целый пакет антисулланских реформ. В частности он предложил восстановить хлебные раздачи, вернуть народным трибунам их права, объявить амнистию проскрибированным и вернуть им их имущество. Сенат решился лишь восстановить хлебные раздачи, удовлетворив требования городских низов и оторвав их от Лепида. Остальные законопроекты не прошли. В ответ Лепид, используя восстание в этрусском городе Фезулы против сулланских ветеранов, наделённых там землями, собрал там большое войско и повёл его на Рим. Союзником Лепида стал марианец Марк Юний Брут, действующий в Северной Италии.[78]

В 78 г. консулы на 77 г. избраны не были, и этот год начался с так называемого «междуцарствия». По предложению Луция Марция Филиппа (консула в 91 г., цензору 86 г.) Лепид был объявлен государственным преступником (hostis), и на основании чрезвычайного постановления сената (senatus consultum ultimum) консулы и другие магистры с империем были облечены чрезвычайными полномочиями.[79] Против мятежного консула выступила правительственная армия во главе с Катулом и Помпеем. В 77 г. Помпей под Мутиной разбил Брута, а Лепид потерпел поражение возле Рима, бежал вскоре умер. Наиболее боеспособная часть его войска (5 легионов) под руководством Марка Перперны ушла в Испанию, где сопротивлялся последний из марианских лидеров - Серторий.[80]

В итоге антисенатские силы на территории Италии были разбиты, а сулланский порядок был временно укреплён.

Война в Испании. Война с Квинтом Серторием, блестящим военноначальником и организатором, объединившим в Испании остатки антисулланских сил с местным антиримским движением, продолжалась с 81 по 72 гг. и оказалась для Рима весьма тяжёлой. Практически выбитый с полуострова Серторий к 78 г. сумел завладеть южной и центральной Испанией, а к 77 г. уже сам почти выбил из Испании римского наместника Метелла Пия. Во главе управления завоёванными Серторием территориями стоял сенат, созданный из римских эмигрантов, однако, успехи полководца во многом объяснялись хорошими отношениями с главами местных племён, из чьих воинов в основном и была скомплектована его армия; тактика ведения войны так же была заимствована у туземцев. Существовала реальная возможность похода Сертория в Италию. Напуганный подобной перспективой римский сенат послал на помощь Метеллу Пию новую армию под командованием Помпея.[81]Несмотря на то, что в Испании сражались 11-12 легионов правительственных войск, в 75-74 гг. Серторий нанес поражение Помпею при Сукроне, выдержал битву при Сегунтии против объединенных сил Метелла и Помпея и вступил в союз с Митридатом.[82] Ряд поражений Сертория в 73-72 гг. привёл к расколу в лагере повстанцев. Полководец был убит Перперной, который, однако, не сумел вновь сплотить антиправительственные силы. В 71 г. Метелл и Помпей окончательно подавили восстание.[83]

Так были уничтожены последние демократические военные силы на территории римских владений. Вместе с тем восстание Сертория очень хорошо показало несовершенство республиканского управления в провинциях и необходимость его реформирования, для недопущения нового союза антиправительственных сил с местным населением в будущем. Недаром Помпей остался на некоторое время в Испании, успокаивая наиболее сильные волнения, наводя порядок и прекращая смуты[84].

И восстание Лепида и восстание Сертория было явным нарушением нормальной политической жизни в Римской республике. И тот, и другой, используя недовольство отдельных слоёв населения страны (этрусков в Северной Италии и местных испанских племён соответственно), а также антисулланские лозунги (например, возвращение проскрибированным их имущества) стремились дестабилизировать и захватить власть в государстве. С другой стороны, нелишне будет вспомнить, что сами сулланские порядки, с резким усилением сената и лишением прав народных трибунов, являлись явной деформацией римских государственных институтов и таким образом борьба против них может быть воспринята как борьба за возвращение к досулланской демократической конституции. Наконец третьим существенным последствием двух вышеописанных восстаний являлось новое усиление армии и её полководца. Сенат вновь показал, что не может сам навести порядок в стране силами законно избранных консулов, которые, как доказал Лепид могут сами ополчиться против правительства. В этих условиях происходит усиление влияния Помпея на политическую жизнь. Не являясь ни претором, ни квестором, несмотря даже на молодость (к середине 70-ых ему было лишь 30 лет!)[85], Помпей в двух случаях фактически замещал консула. Причём во втором случае Помпей после разгрома Лепида и Брута не распускал своего войска пока по предложению Луция Филиппа не получил должность главнокомандующего в войне с Серторием. Плутарх рассказывает, что, когда кто-то с удивлением спросил Филиппа в сенате, неужели он считает нужным облечь Помпея консульскими полномочиями, или, как говорят, в Риме послать вместо консула, Филипп отвечал: «Нет, вместо обоих консулов», - желая дать понять этим, что оба тогдашних консула - полнейшие ничтожества.[86]

Консульство Помпея и Красса 70 г. К началу 70 г. в Риме сложилась напряжённая обстановка. Марк Лициний Красс только-только разгромил Спартака, с 74 по 71 гг. державшего в страхе всю Италию[87], а из Испании вернулся Помпей, разбивший остатки войск Сертория и наведший порядок в провинции. Армии двух соперничающих полководцев, победоносно завершивших две тяжёлые войны, едва не вступили в конфликт. Однако очередной виток гражданских войн в духе борьбы Суллы и Мария был предотвращён компромиссом: оба были выбраны консулами, хотя до окончательного перемирия так и не дошло и отношения между консулами оставались достаточно напряжёнными. Несмотря на то, что подобный итог следует признать наиболее благоприятным для Римского государства, следует отметить, что здесь мы имеем уже знакомый нам пример того, как консулами становятся влиятельные военноначальники, опирающиеся на силу своих легионов. Причём, если Красс уже был претором, то Помпею, не являвшемуся ни претором, ни квестором, в то время исполнилось лишь 34 года[88], в то время как по сулланской конституции стать консулом можно было лишь, пройдя через эти должности и по достижению 43 лет. Всё это является безусловнойдеформацией политической жизни в государстве.

Усиление Помпея и Красса привело к их конфликту с сенатом и сближению с популярами, обещавшими удовлетворить основные требования полководцев (награждение ветеранов, утверждение распоряжений Помпея в Испании) в обмен на проведение реформ, направленных против сулланской конституции. Таким образом оформилась сильная антисенатская коалиция (которую можно считать прообразом первого триумвирата, возникшего в сходных условиях), объединившая популяров, всадников и армию. Сам факт появления подобной коалиции нельзя не назвать очередной деформацией римских политических институтов.

Перечислим теперь основные реформы, произведённые за время консульства.

(1) Впервые после Суллы были избраны два цензора - Луций Геллий и Гней Корнелий Лентул, которые провели чистку сената, исключив из него 64 человека (10%), главным образом сулланских офицеров. (2) По закону Помпея восстанавливались полномочия народных трибунов.[89](3) По закону Аврелия Котты (lex Aurelia) восстановлен компромисс в судах, которые стали состоять из трех равных групп: сенаторов, всадников и эрарных трибунов (верхушки городского плебса). (4) Также в интересах римских всадников была восстановлена откупная система сбора налогов, отменённая Суллой.[90]

Как видим, реформы отменили наиболее одиозные законы Суллы и, ослабив всевластие сената, привели к частичному восстановлению классической полисной демократии. С другой стороны все законы, принятые в 70 г. носили явно компромиссный характер. Характерно уже то, что реформы были проведены под давлением временной коалиции антисенатских сил, в частности двух военноначальников, опирающихся на свои армии - элемента более чем антидемократического.

Положение дел в провинциях. Выше уже неоднократно говорилось о ужасающем положении дел в римских провинциях, подвергающихся постоянному грабежу со стороны властей. Отражением этого явления является и то, что все антиправительственные восстания того времени в той или иной степени опирались на недовольство сложившимся положением дел провинциального населения[91], и то, что именно в это время проходит ряд громких дел, направленных против бывших пропреторов и проконсулов, злоупотребившей властью над переданными им территориями. К последним мы можем отнести особо знаменитое дело Гая Верреса, с тремя речами против которого выступил в 70 г. Цицерон. Веррес, ещё в бытность легатом бывший бичом Малой Азии, особо «прославился» тремя годами своего наместничества в Сицилии, за время которых он настолько разорил провинцию, что, по словам Цицерона, который сам некоторое время служил там, восстановить её в прежнем состоянии было совершенно невозможно.[92] Особо показательна приводимая Цицероном история незаконной казни Верресом римского гражданина[93], свидетельствующая о беззаконии и полном отсутствии контроля центральных властей за деятельностью своих наместников. О том, что подобное положение вещей было повсеместно распространенно свидетельствует многочисленные аналогичные дела, возбуждаемые в 70-ых против многих бывших наместников, например дело против проконсула Македонии Гая Корнелия Долабеллы, обвинённого (правда, в отличие от Цицерона, неудачно) молодым Гаем Юлием Цезарем в 77 г. в аналогичных преступлениях[94].

Реформы 70-ого года, в частности введение смешанных судов, помогло навестить какой-то порядок в провинциях. Всевластие и беззаконие наместников, нередко за деньги откупающихся от сенатских судов было ограничено, однако, окончательно побороть грабёж провинциального населения они, конечно, не могли, так как причины последнего были глубже: в несовершенстве всей старой республиканской системы управления завоёванными территориями, которая неизбежно продолжала порождать новые деформации в управлении провинциями.[95]

На этом мы заканчиваем рассмотрение важнейших событий, связанных с политическими деформациями политической жизни в Риме в 70-ые гг.

Итогом рассматриваемого периода стала стабилизация политической жизни республики, избегшей многочисленных опасностей, связанных с восстаниями Лепида, Сертория, Спартака и противостоянием Помпея и Красса, едва не выродившимся в новую междоусобную войну. Несмотря на то, что все 70-ые гг. правительство успешно сражалось против своих противников, активно использующих демократические лозунгами, этот период римской истории закончился явной победой демократически настроенных сил, а также тех, кто примкнул к ним по тактическим соображениям. Данный парадокс объясняется главным образом цепью деформаций полисных институтов, связанных с усилением роли отдельных главнокомандующих, понемногу оттесняющих на задний план законную власть (консулов, сенат). Развитие этой тенденции приведёт в 60-ых годах к неоднократным угрозам установления неограниченной диктатуры.

Деформации политической жизни в 60-ые годы I-го века

Специфика данной эпохи напрямую связана с резкой активизацией политической жизни римского общества, последующего после демократизации политической системы, последовавшей после реформ 70-го года. Очень бурно, зачастую с нарушениями происходили выборы магистратов (особенно консулов и преторов), многолюдные народные собрания. Активную роль в республике начинают играть политики нового поколения: Гай Юлий Цезарь, Марк Туллий Цицерон, Луций Сергий Катилина. Одновременно продолжали сохранили большое влияние основные деятели прошлого десятилетия: Марк Красс и Гней Помпей. Особенно большой резонанс в политической жизни имели военные успехи последнего, что свидетельствует о росте деформированности римской политической системы.

Основным содержанием эпохи было нарастание власти Помпея в ходе проводимых под его руководством кампаний (борьба с пиратами и борьба с Митридатом). Параллельно продолжалась и нарастала политическая борьба между оптиматами и популярами в Риме, где постепенно выдвигаются на первый план Цицерон и Цезарь соответственно. Кульминационной точкой этого процесса стал заговор Катилины. Не останавливаясь, подробно на ходе самого заговора[96], из-за обширности и спорности этой темы, мы считаем нужным выделить причины заговора и его основные последствия.

Окончанием эпохи является создание коалиции антисенатских сил, возглавленной Помпеем, Крассом и Цезарем и известной как первый триумвират. Деятельность триумвирата и его членов будет подробно рассмотрена в следующей части раздела, здесь же мы выделим причины и специфику этой коалиции.

Борьба с пиратами. Очищение Помпеем Средиземноморья от пиратов стало одним из важнейших событий, рассматриваемого периода. Пираты в первой половине I-го века, воспользовавшись тем, что Рим постоянно сотрясали всё новые и новые войны (в том числе и гражданские) превратились из обычных разбойников в крупную силу, существенно дестабилизирующую обстановку в Средиземноморье. Плутарх пишет, что «море, оставленное без охраны, стало мало-помалу привлекать пиратов и поощряло их на дальнейшие предприятия, так что они не только принялись нападать на мореходов, но даже опустошали острова и прибрежные города {…}. Во многих местах у пиратов были якорные стоянки и крепкие наблюдательные башни {…}. Флотилии, которые они высылали в море, отличались не только прекрасными, как на подбор, матросами, но также искусством кормчих, быстротой и легкостью кораблей, предназначенных специально для этого промысла»[97]. Используя в качестве своего центра Киликию (Малая Азия), пираты держали в страхе всё Средиземноморье, препятствуя мореходству и торговле, прерывая подвоз зерна в Рим из провинций, что неминуемо вело к так называемому «хлебному голоду». Ситуация, как мы видим, окончательно вышла из-под контроля республиканских властей и требовала экстраординарных мер - т.е. очередных антиконституционных новшеств.

В 74 году претору предыдущего года Марку Антонию были переданы экстраординарные права для борьбы с пиратами, определённые сенатом как imperium infinitam aequum, поскольку они не были ограничены определённым пространством. И хотя исход экспедиции не дал ожидаемых результатов эта деформация традиционного института пропреторской власти дала важный прецедент на будущее.[98]

В 67 году в обстановке крайнего развития пиратства, получавшего поддержку со стороны понтийского царя Митридата VI Евпатора[99], и связанных с этим продовольственных трудностей в Риме «безграничным империумом» был наделён Гней Помпей. Imperium Помпей получил как проконсул, но власть его была необычной, так как она простиралась на всё Средиземное море, острова и побережье шириной до 400 стадиев (ок. 75 км.). Он получал право распоряжаться государственной казной, доходами с провинций, средствами союзных государств, командовать большой армией (120 тыс.), для управления которой он должен был набрать легатами 15 сенаторов (затем увеличенных до 24), и флотом из 200 (затем - 500) военных кораблей. На этот раз эти уникально большие полномочия предоставлялись военноначальнику комициями (по предложению народного трибуна Авла Габиния был принят lex Gabinia de imperio)[100]. Помпей, знатный представитель нобилитета, сумел объединить на своей стороне городской плебс, торгово-ростовщические круги и всё всадничество в целом и даже проявивших уступчивость сенаторов.

Благодаря умелой организации боевых действия Помпею удалось не более чем за три месяца очистить Средиземное море от пиратских кораблей, разрушить пиратские крепости, уничтожить их объединения. Морская торговля и в частности снабжение Рима было восстановлено, впрочем, цены на хлеб стали опускаться сразу после назначения Помпея главнокомандующим.[101] Однако в результате Рим получил полководца, обладающего невиданными до сих пор полномочиями при огромной популярности в народе. Власть Помпея превышала власть любого законного магистрата и ставила его в исключительное положение в государстве, что являлось безусловно огромной деформациейполитических институтов республики, изначально основанной именно на идее недопущения подобного (с помощью принципа парности магистратов, права veto и пр.).

Война с Митридатом (74-64 гг.) Война началась в сложный период жизни республики. В Испании продолжал сопротивляться Серторий, в море господствовали пиратские корабли, а в самой Италии разгоралась крупнейшее в истории восстание рабов. Благодаря этому, реорганизации армии и фактору неожиданности понтийскому царю удалось осадить нескольких римских крепостей. Впрочем прибывшие вскоре основные военные силы во главе с консулами 74 года Лицинием Лакуллом и Аврелием Коттой изменили ситуацию. Хотя Котта потерпел поражение, Лукулл сумел разгромить противника и к 71 г. захватить Понт.[102] Однако, старый жесткий стиль руководства и наведение суровой дисциплины сделал Лукулла настолько непопулярным в армии, что дело дошло едва ли не до открытого бунта. Положение консула усугублялось и тем, что он в провинции Азия встал на защиту местного населения, ограничив ссудный процент и выступив против нарушений законов ростовщиками и сборщиками налогов[103]. При этом как оптимат Лукулл не был популярен и в народном собрании. В начале 66 г.командование было предано Помпею[104].

В результате произошла любопытнейшая деформация в структуре управления республиканскими войсками: законный консул, удачно ведший военные действия и ни словом, ни делом не нарушивший римских законов - в общем тот человек, который со своей строгой моралью во времена Сципиона был бы признан примерным гражданином и военноначальником, теперь был признан негодным к управлению государственными силами и заменён затем на более популярного в массах полководца, обладающего огромным авторитетом и (не в последнюю очередь из-за своих легионов[105]) влиянием на органы власти.

Таким образом уже на следующий год после разгрома пиратов Помпей снова был наделён чрезвычайными полномочиями (по lex Manilia). Причём ему не пришлось для этого даже возвращаться в Рим - новые полномочия он получил заочно. Интересно, что и в 67 г., и в 66 г. поддерживающими его силами оставались всадники и городской плебс[106], а экстраординарные полномочия исходили от комиций и предоставлялись по предложению плебейских трибунов.

С 67 по 63 гг. Помпей уничтожает антиримскую коалицию, сформированную Митридатом. Он заключает выгодный союз с Парфией, вынуждает армянского царя Тиграна II капитулировать перед ним, отказаться от завоеваний, выплатить контрибуцию и объявить себя другом римского народа. Наконец сам Митридат, оказавшийся в политической изоляции, закалывается в 63 г. во время восстания поднятого его сыном Фарнаком. В результате войны Рим получает новые территории: провинцию «Сирию» (на месте Селевкидского царства), провинции «Вифиния» и «Понт», а также огромное количество небольших государств, формально оставшихся независимыми, но признавших верховную власть Рима. Римское государство, граничащее теперь с Арменией и Парфией, стало господином всего Восточного Средиземноморья.[107]

Помпей же ещё более укрепил свой авторитет и как знаменитого полководца, так и человека, занимающего исключительное положение в государстве. Находясь под воздействием его побед на Востоке, население Рима - от плебса да сенаторов - было готово к тому, что Помпей, после возвращения в Италию окончательно возьмёт верховную власть в свои руки по примеру Суллы.[108]

Заговор Катилины. Заговор Катилины и события, которые его сопровождали, являются ярчайшей иллюстрацией политических деформацийв римской политической жизни второй половины 60-ых гг., когда с новой силой разгорелась борьба оптиматов и популяров. Характернейшим событием эпохи является ситуация, сложившаяся в 66 г., когда после бурных предвыборной кампании (один из её участников, бывший претор - Сергий Катилина - был в итоге вычеркнут за взяточничество из списков кандидатов ещё до выборных комиций), выбранные консулами Автроний Пет и Публий Корнелий Сулла (родственник диктатора, разбогатевший во время проскрипций) ещё до вступления их в должность в ноябре 66 года были признаны виновными в подкупе избирателей и заменены другими кандидатами: Луцием Манлием Торкватом и Луцием Аврелием Коттой (реформировавшим в 70 г. суды).[109]

Эти события по всей видимости и послужили причиной так называемого первого заговора Катилины, который, однако, часто называют заговором Красса[110]. Действительно, хотя среди участников мы встречаем Сергия Катилину (наряду с Юлием Цезарем, обоими отстранёнными консулами и некоторыми другими), но во главе заговора стоял безусловно Красс, который должен был быть по осуществлению заговора провозглашён диктатором. Катилине предназначалась роль консула следующего года.[111] Несмотря на то, что заговор провалился, не вызвав даже большого резонанса в обществе (не даром Аппиан даже не упоминает о нём) он показал, что метод вооружённого переворота рассматривался антисенатскими силами как один из наиболее перспективных способов захвата власти. Это является интересным примеромдеформации отношения людей к политической борьбе.

Впрочем сам Сергий Катилина какое-то время как раз воплощал пример вполне законной, хотя и неудачной борьбы за власть. В 65 г. он был привлечён к суду по жалобе африканской делегации, по обвинению в злоупотреблениях власти во время своего пропреторства в их провинции (67 г.). Несмотря на то, что в итоге Катилина был оправдан, затянувшееся разбирательство не дало ему участвовать в консульских выборах и на 64 год. Он, впрочем, не отчаивается, и выдвигает свою кандидатуру на 63 год, в которых участвовало 7 претендентов. Главным своим лозунгом Катилина избрал отмену всех старых долгов. Это сразу сделало его популярным среди многих обременённых долгами аристократов, разорившихся ветеранов Суллы, обезземеленных крестьян, деклассированного населения города.[112] Случайно просочившиеся наружу, слухи о подготовке Катилиной нового заговора привели к его поражению[113]. Консулами стали Марк Туллий Цицерон, выходец из всадников, а также Гай Антоний. Став консулом, Цицерон начал проводить в жизнь свой лозунг единения сословий (сенаторского и всаднического), начав наступление на партию популяров, которая в то время боролась за принятие законопроекта Сервилия Рула. Закон предполагал наделение землёй малоземельных граждан, главным образом путём основания новых колоний на территории Италии. Для проведения закона в жизнь предполагалось воспользоваться доходами от провинций (в том числе от новоприобретённых Помпеем) и назначить на пять лет комиссию децемвиров с правами пропреторов, избираемую в трибутных комициях, но лишь в 17 из 35 триб и из кандидатов, находящихся в Риме, что исключало возможность избрания Помпея, ещё воевавшего на Востоке. Недаром истинными инициаторами законопроекта называли противников влиятельного полководца: Цезаря и Красса. Цицерон в четырёх своих речах дискредитировал проект настолько, что он был взят обратно самим Сервилием Рулом.[114]

Весь законопроект был достаточно близок по духу законопроектам времён «великих трибунов», так как являлся в сущности очерёдной попыткой решить аграрный вопрос. Не последнюю роль играло и желание его инициаторов создать новую влиятельную политическую структуру («комиссию децемвиров»), которую можно было бы противопоставить консервативно настроенному сенату и всё более усиливающемуся влиянию Помпея на государственные дела. Провал же этой акции свидетельствовал о том, насколько деформирована оказалась к тому времени наиболее демократически настроенная в условиях полиса прослойка плебса. Городской плебс не проявил достаточной заинтересованности в земельном вопросе, а сельский плебс практически утратил своё политическое влияние.[115]

После поражения закона Сервилия Рула происходит консолидация популяров (лидерами которых являлись тогдашние преторы Гай Корнелий Лентул и Цетег) и других антисенатских сил, которые начинают активно готовиться к государственному перевороту. Правда одновременно с вербовкой новых участников заговора, заготовкой оружия, снабжения деньгами Манлия, который должен собрать войско в Этрурии, Катилина продолжает действовать и легальными путями. На место консулов 62 года претендовали юрист Сульпиций Руф, военноначальник Лициний Мурена, Децим Юний Силан и Катилина. Неожиданное снятие своей кандидатуры Сульпицием Руфом, который обвинил Мурену в подкупе избирателей ещё более накалила обстановку и усилила шансы Катилины[116]. Одновременно усилились и слухи о подготавливаемом им заговоре. Отношения Катилины с сенатом накаляются, и в итоге он снова проигрывает на выборах. Консулами на 62 г. избираются Децим Юний Силан и Луций Лициний Мурена.

Собственно только теперь Катилина отказывается окончательно добиться консульства законным образом и сосредотачивается на подготовке заговора. Однако после того, как заговорщикам не удаётся убить, вовремя предупреждённого Цицерона, последний переходит в контрнаступление. Он выступает с речами против Катилины в сенате и народном собрании (соответственно первая и вторая речи против Катилины), вынуждая главу заговора покинуть Рим и отправиться к своим войскам в Этрурию.[117] Сенат объявляет Катилину врагом отечества и поручает консулам произвести набор армии. В Риме заговором остаётся руководить Лентул. Однако его неудачная попытка привлечь на свою сторону послов-аллобаргов, находящихся в этот момент в Риме, приводит к окончательному раскрытию заговора. В руки Цицерона впервые попадают документальные доказательства существования заговора. Его главари (Лентул, Цетег, Габиний, Статилий, Цепарий) арестовываются. На заседании сената 5-го декабря, где после продолжительных дебатов было вынесено решение о казни заговорщиков «без суда, как лиц, пойманных на месте преступления»[118]. Вечером того же дня приговор был приведён в исполнение, через некоторое время было разбито и войско Катилины.[119]

Теперь, ознакомившись с историей заговора, мы можем сделать некоторые выводы о деформациях политической жизни, связанных с ним.Первый вывод, как ни парадоксально, связан не с Катилиной, а с Цицероном. В его консульство продолжает усиливаться тенденция дисбаланса консулов, теоретически равных и за счёт этого должных ограничивать притязания на власть друг друга. Цицерон, фактически покупает Гая Антония, уступая ему богатую Македонию в качестве будущей провинции и превращая своего партнёра по консульству в «своего рода наёмного актёра, который должен был вторить ему во всех государственных делах».[120] Другим серьёзнейшим нарушением законов является сделанный под явным давлением Цицерона смертный приговор римским гражданам, обвинённым в заговоре. На это, кстати, во время дебатов в сенате прямо указывает Цезарь, избранный претором на 62 г., [121] однако, эффект его речи, как известно, сводится на нет Марком Катоном, изобразившим в ответ Цезаря едва ли не соучастником заговора. Наконец можно с большой долей уверенностью утверждать, что непомерно раздутый «заговор Катилины» был в значительной мере спровоцирован самим Цицероном, не признающим компромиссов в борьбе со своими политическими противниками.[122] Следующий вывод будет касаться характера так называемого заговора. Во-первых, следует признать, что в нём не было ничего исключительного для той эпохи. По своим масштабам и значению «заговор» был не более выдающимся событием, чем, скажем восстание Лепида и его огромная известность и даже претензия на звание символа эпохи кризиса Республики обусловлена во многом темпераментом и известностью его противников - прежде всего, конечно, Цицерона.

Во-вторых, хотя заговор не являлся исключительным событием тех лет (максимум лишь «одним из…»), нельзя отрицать, то, что он оказал большое влияние на политическую ситуацию в Риме.Непосредственно он доказал невозможность захвата власти в стране с использованием опоры на так называемых популяров, а также на городской и сельский плебс. И те, и другие носители римской республиканской «демократии» оказались крайне слабыми и лишёнными достаточной организации. Единственной реальной силой, способной привести честолюбивых политиков к власти, становилась армия.[123]Опосредованно заговор вызвал резкое усиление консервативно настроенных сил оптиматов, который после победы над Катилиной, оказались жертвами иллюзий Цицерона о превосходстве «тоги» - сенатской власти над «мечом» - силой полководцев Республики. Итогом этого стала попытка сената ослабить влияние вернувшегося с Востока Помпея, спровоцировавшая сближение последнего с антисенатскими силами, т.е. появление первого триумвирата - апофеоза деформаций политической жизни в Риме I-го века.

История появления первого триумвирата. Прологом к началу зарождения первого триумвирата может служить возвращение Помпея. После победоносного окончания им войны на Востоке (см. выше) скорый приход его к власти был настолько очевиден, что многие политики в Риме стали заблаговременно расчищать дорогу для того, кто по их мнению скоре должен был стать диктатором. Показательно здесь поведение шурина Помпея Метелла Непота, и Гая Юлия Цезаря (соответственно народного трибуна и претора 62 г.). Вбивая новый клин между сенатом и Помпеем, Цезарь внёс явно провокационное предложение передать в ведение полководца восстановление (после пожара 78 г.) Капитолия[124]. Действующий более открыто, Метелл, начавший свой трибунат с попытки (неудачной) привлечь Цицерона к суду за незаконную казнь римских граждан, выдвинул предложение разрешить Помпею заочно баллотироваться в консулы и даже вызвать его из Азии для войны с Катилиной. Обсуждение этих предложений проходило в ожесточённой борьбе, сопровождаемой многочисленными нарушениями: использованием Метеллом и Цезарем вооружённых отрядов своих приверженцев и гладиаторов, нарушение ими трибунской неприкосновенности Марка Катона и Квинта Миниция Терма и т.п.. В ответ сенат предпринял соответствующие контрмеры. Сначала, чтобы вырвать городской плебс из-под влияния Цезаря, по предложению Катона были увеличены хлебные раздачи народу.[125] Затем под предлогом начавшихся беспорядков консулам были вручены чрезвычайные полномочия. В итоге Метелл и Цезарь потеряли свои должности. Но если первый уехал их Рима к Помпею, то второй, остановив начавшиеся после отстранения его от должности волнения, доказал свою лояльность и вскоре был восстановлен[126]. Напряжённость не стихала весь год - слишком живо было воспоминание о «заговоре Катилины» и слишком велика уверенность в грядущем государственном перевороте.

И тем удивительнее для современников (впрочем, как и для потомков[127]) было то, что , высадившись в декабре 62 г. в Брундузии Помпей в полном соответствии с существующими законами распустил свои войска и в качестве рядового гражданина отправился в Рим - ждать разрешение на триумф.[128]

Характерной деформацией того времени стала деформация отношения римлян к политической жизни, рассматриваемой в 70-50-ые гг. как постоянная борьба различных сил за власть с применением любых, даже незаконных, средств. Примером подобной деформации и стала ситуация, когда отсутствие авантюризма у Помпея и нежелание им нарушать законы не принесло ему никакой славы, вызвав скорее всеобщее изумление.[129]

Следующим этапом в формировании первого триумвирата стало нарастание напряжённости в отношениях между сенатом и Помпеем. Доказав свою лояльность и законопослушание, Помпей, даже будучи самым влиятельным человеком в Риме, оказался не в силах законными путями сломить ультраконсервативные настроения сената и его главного апологета - Катона. Оттягивая под разными предлогами (в том числе под предлогом обсуждения знаменитого «дела Клодия») рассмотрение требования Помпея (наделение его ветеранов землёй и утверждение сделанных им в Азии распоряжений), сенат сам вынудил полководца обратиться к незаконным путям решения проблем. На консульских выборах на 60 г. Помпей с помощью беззастенчивого подкупа проводит своих ставленников Метелла Целлера и Луция Афрания. Однако, хотя при их поддержке ему удаётся наконец справить триумф, в борьбе с оппозицией сената (Катуллом, Лукуллом, Катоном) опоры на консулов оказалось явно недостаточно.[130] В такой обстановке происходит возвращение в Рим Юлия Цезаря, подчинившего за 61-60 гг. Испанию, разбогатевшего и стремящегося к власти[131]. Однако самостоятельно добиться её он не мог. Ему нужно войти в союз с более сильными партнёрами. Незадолго до выборов или сразу после ему удалось заключить с Помпеем и Крассом тайное соглашение, известное в новейшей литературе под как первый триумвират.[132]

Обозначим причины, толкнувшие этих известных политических деятелей на создание коалиции. История Помпея, которого на окончательный разрыв с сенатом толкнула бескомпромиссная позиция самого сената, который не желал идти ни на малейшие уступки полководцу. Потеряв надежду найти с сенаторами общий язык (он даже пытался породниться с Катоном), Помпей после провала законопроекта Флавия, предлагавшего наделить его ветеранов земельными участками, осознал бесперспективность диалога с оптиматами и присоединился к их противникам.

Красса кроме желания увеличить своё влияние на государственные дела и традиционно холодные отношения с сенатом привела в триумвират позиция всадников, интересы которых он выражал. Всадничество же находилось в тот момент в конфликте с сенатом из-за (a)внесённого по инициативе Катона вскоре после Клодиева процесса закон о следствии над судьями, подозреваемыми во взяточничестве, и, в гораздо большей мере, из-за (b) провала попытки всадничества (по тактическим соображениям кроме Красса её поддержал даже Цицерон) пересмотреть существующее соглашение относительно провинции «Азия», взятой когда-то на откуп по слишком высокой цене.[133]

Наконец Цезарь. Несмотря на господствующую среди большинства древних[134] и немалую часть современных историков теорию[135], согласно которой Цезарь являлся главным инициатором триумвирата, с тем чтобы затем с помощью него добиться своей единоличной власти, скорее всего на союз с лидером римских всадников и самым влиятельным римским полководцем Цезаря толкнули злободневные нужды укрепления собственного положения и консолидации сил, с помощью которых он мог бы оказывать давление на сенат.[136]

Изначально задуманный как, скорее всего, временное предвыборное соглашение для решения ближайших задач, не являющееся ничем особенным для политической практики Рима, триумвират со временем превратился из временного союза в постоянный (вернее, очень длительный), а из неофициального, фактически секретного - в почти официальное правительство[137], игравшего решающую роль в политической жизни Рима в 50-ых гг. и отодвинувший на задний план не только сенат, но и магистратов вкупе с народным собранием, которые стали марионетками в руках триумвиров. В этом и состоит главная специфика первого триумвирата, делающего его апофеозом политических деформаций предшествующей эпохи и источником появления новых деформаций в будущем.

Итогом рассматриваемого периода стала, таким образом, консолидация всех антисенатских сил, выразившаяся в политическом союзе Цезаря, Помпея, Красса. Основной причиной этого стала реакционная политика, проводимая сенатом и не учитывающая интересов городского плебса, торгово-ростовщических кругов всадничества и многочисленных ветеранов. Коалиция была уникальна благодаря своей продолжительности и влиянию на государственные дела, и стала причиной многочисленных деформаций политических институтов Рима, среди которых наиболее значительными были длительные проконсульства Цезаря и единоличный консулат (sine collega) Помпея.

Деформации политической жизни в 50-ые годы I-го века

Специфика данной эпохи напрямую связана с изменениями в соотношении сил в Риме, после заключения в 60 г. соглашения известного как первый триумвират. Отныне решающее значение в решении государственных дел приобрели интересы Помпея, Красса и Цезаря. Расхождение этих интересов вызывает кризис триумвирата, а затем и разрыв между его участниками, нарастание напряжённости между которыми приводит к началу новой гражданской войны в 49 г. Народные собрания теряют свой авторитет и становятся местом ожесточённых столкновений между различными политическими группировками, дестабилизирующими ситуацию в Риме и компрометирующими всю систему римской полисной демократии.

Основным содержанием эпохи являются (1) действия Цезаря во время его консульства (59 г.), сопровождаемые многочисленными нарушениями римских политических норм; (2) длительные проконсульства Цезаря и их влияние на политическую ситуацию в стране, встреча триумвиров в Луке; (3) движение Клодия и его противостояние с Милоном, поставившее Рим на грань анархии; наконец, (4) избрание Помпея консулом без коллеги в 52 г. и начало противостояния сената и Цезаря.

Окончанием эпохи стало противостояние Цезаря и сената в 51-49 гг., завершившееся началом новой гражданской войны.

Консульство Цезаря. Выбранный консулом 59 г. Цезарь с первых дней начал воплощать в жизнь намеченную триумвирами программу. Были приняты аграрные законы о разделе кампанских земель , что частично удовлетворило ветеранов Помпея. Все распоряжения Помпея на востоке были утверждены. В интересах всадников был проведён закон о снижении откупной суммы налога с провинции Азия на одну треть.[138]

Проведения всех этих мероприятий происходило в очень напряжённой обстановке, порою доходящей до вооружённой борьбы, с постоянными нарушениями республиканских правовых норм. Расскажем о наиболее ярких из них.

Ещё во время обсуждения первого аграрного закона Цезаря, несмотря на его попытки договориться со своими главными противниками: Катоном, Цицероном, Бибулом (вторым консулом, ставленником нобилитета, ставшим непримиримым врагом Цезаря ещё со времён их совместного эдилета), законопроект всё равно был встречен крайне негативно. Сенаторы были шокированы уже тем, что консул вносит аграрные законопроекты, что, по словам Плутарха, более подобало бы «какому-нибудь дерзкому народному трибуну»[139]. Чтобы надавить на сенаторов Цезарь объявил о том, что готов пойти на приемлемые изменения и дополнения к проекту, одновременно поставив нобилитет под контроль общественного мнения введением регулярной публикации отчётов о сенатских заседаниях. Наконец Цезарь назначил день голосования вопреки запретам сената во главе с Бибулом . Когда же Бибул со своими сторонниками появились на форуме для противодействия законопроекту, произошла свалка: противникам закона не дали говорить, некоторые из них (в том числе «неприкосновенные» народные трибуны!) были ранены. В итоге закон был принят, все попытки объявить его недействительным провалились, более того Цезарь вынудил сенаторов дать клятву соблюдать принятый закон. Второй аграрный закон, дополнявший и развивавший первый, прошёл, видимо, уже без большого сопротивления.[140]

Цезарь энергично воспользовался растерянностью потерпевшего поражение сената, развернул энергичную деятельность, внося законопроекты прямо в комиции, минуя сенат. В частности таким образом был проведён закон в пользу всадников, благодаря которому Цезарь завоевал такую же популярность среди этого сословии, как до этого - у ветеранов.[141]

Действуя с помощью угроз, Цезарь не только провёл через сенат распоряжения Помпея (его старый противник Лукулл был настолько запуган, что «сам бросился к его {Цезаря} ногам»[142]), но и окончательно победил своего коллегу по консульству Бибула. Последний в конце концов заперся у себя в доме, до конца года понося Цезаря в своих эдиктах, на что сам Цезарь, «с этого времени один управлявший всем в государстве по своей воле», не обращал ни малейшего внимания. Марка Катона, выступившего в сенате против него, он «приказал ликтору вытащить из курии и отвести и тюрьму». Когда однажды в суде Цицерон позволил себе выступить против положения дел в государстве и, в частности, против Цезаря, то последний «в тот же день, уже в девятом часу, перевел из патрициев в плебеи врага его, Публия Клодия», благодаря чему тот смог стать народным трибуном и в свою очередь вступить в борьбу против неосмотрительного оратора. «Наконец, он нанял доносчика против всей враждебной партии в целом: тот должен был объявить, что его подговаривали на убийство Помпея, и, представ перед рострами, назвать условленные имена подстрекателей. Но так как одно или два из этих имен были названы напрасно и только возбудили подозрение в обмане, он разочаровался в успехе столь опрометчивого замысла и, как полагают, устранил доносчика ядом».

За время консульства Цезаря власть триумвирата из тайной стала явной. Общественность, поначалу с радостью встретившая смелую и сильную оппозицию сенату, стала всё более разочаровываться в ней[143], особенно когда законное правительство-сенат фактически ушло в подполье, а на вмешательство отдельных трибунов, накладывавших veto на законы Юлия Цезаря, не обращали внимания. Стал падать и непогрешимый некогда авторитет Помпея, ставшего официальным принцепсом сената, но одновременно с этим заполнившего Рим своими ветеранами, пробивавшими в комициях в интересах триумвиратов любые законы.

Тем не менее в консульство Цезаря, сопровождаемое многочисленными деформациями политической жизни, триумвират показал себя как идеальный инструмент для обхода республиканских традиций и законов.

В 58 г. Цезарь отправился в переданную ему в управление на 5 лет (опять же под давлением Помпея и Красса) Галлию (Трансальпинскую и Цизальпинскую вместе с Иллириком). Скоро там началась продолжительнейшая война, закончившаяся окончательным присоединением Галлии к Римскому государству. Помпей и Красс остались в Риме. Отношение между ними постепенно охлаждались. Большую роль в этом сыграло враждебное отношение к Помпею Клодия, народного трибуна 58 г.

Движение Клодия. «Движением Клодия» обычно называют деятельность в 58-52 гг. , опиравшегося на городской плебс народного трибуна Публия Клодия Пульхара. Однако, ещё до того, как Клодий стал трибуном, он скандально прославился так называемым «делом Клодия». Не пересказывая сути дела отметим лишь то, что в итоге, несмотря на многочисленные показания против него, Клодий был оправдан. В связи с этим ходили упорные слухи о подкупе судий. Интересно также, что Цезарь, в доме которого было совершенно преступление отказался выступать против Клодия, по мнению многих из-за большой популярности последнего в народе.[144] В любом случае Цезарь же содействовал его избранию на должность народного трибуна на 58 г., однако, из этого не следует, что Клодий стал проводить политику, подчинённую интересам Цезаря. Борясь с оптиматами он проводил свою собственную политику. Это и стало началом «движения Клодия».

Вступив в должность 10 декабря 59 г., Клодий сразу выступил за 4 законопроекта. Первый отменял всякую плату за раздаваемый беднейшему населению хлеб, второй восстанавливал запрещённые сенатусконсультом 64 г. так называемые квартальные коллегии (своеобразные политические «клубы» плебса того времени) и разрешил основывать новые, третий запрещал в дни комиций наблюдение небесных знамений (на основании которых консулы могли объявить о том, что день не подходит для голосования по любым законопроектам), четвёртый закон ограничивал права цензоров при составлении списков сенаторов, не позволяя вычёркивать кого-либо из этих списков, если только тот или иной сенатор не подвергся формальному обвинению, единогласно признанному всеми цензорами. Уже к январю все законы были приняты.[145]

В феврале Клодий выступил с новыми законопроектами, суть которых заключалась в устранении его важнейших политических противников. По закону о провинциях консулам текущего года назначались новые, более выгодные провинции. Так образом произошёл своеобразный подкуп обоих консулов (сходный, например, с «подкупом» Цицероном своего коллеги в 63 г.). Другим законом был устранён Катон, отправленный на Кипр для конфискации крупных сумм и имуществ в пользу римской казны, истощённой аграрными и хлебными законами. Наконец законом о наложении кары aquae et ignis interdicto, т.е. о лишении воды и огня тех магистратов, которые были виновны в казни римских граждан, Клодий вынудил покинуть Рим Цицерона, который не был поддержан ни консулами, ни Помпеем. Развивая последний успех, Клодий издаёт новый, направленный уже конкретно против Цицерона, закон, навсегда запрещающий тому находиться от Рима на расстоянии меньшем чем в 500 миль.[146]

Желание Клодия вмешаться во внешнюю политику приводит к нескольким его полуавантюрным акциям среди которых покровительство отдельным общинам и династам, например Византию и Галатии, и особенно скандальная организация побега молодого Тиграна - всё это привело к резкому охлаждению его отношений с Помпеем.

Движение Клодия было безусловной деформацией римской политической жизни не только потому, что он своими скандальными акциями и законопроектами боролся с оптиматами и, фактически, с триумвиратом[147], но и потому, что основным средством достижения своих целей народный трибун делает его вооружённые отряды, которые помогали ему добиваться нужного решения на народных сходках. Состав отрядов был разнороден и состоял из новых получателей хлеба, новых членов восстановленных коллегий, ремесленники, вольноотпущенники, даже гладиаторы.

Всё вышесказанное позволяет говорить о движении Клодия как о последнем движении, проходящем под лозунгами и в традициях римской «демократии». При этом Клодия (даже в большей степени, чем Цезаря) можно считать истинным вождём популяров того времени.[148]Интересно, что цели и методы Клодия существенно не отличались от его знаменитых предшественников: от братьев Гракхов и других «великих трибунов» до, в какой-то мере, Сергия Катилины. Другое дело, что в условиях кризиса Римской республики, демократическое движение при Клодии оказалось весьма деформированным: популяры 50-ых могли себе на протяжении нескольких лет позволять себе такое (активное использование вооружённых отрядов, бескомпромиссные законопроекты и пр.), что никогда бы не сошло бы с рук их предшественникам. Теперь же сенат и оптиматы были слишком ослаблены поражением, полученным от триумвирата, чтобы, как прежде, в короткий срок остановить активизировавшихся демократов.

Борьба Клодия с сенатом продолжалась и после истечения срока его трибуната. В 57 г. она развернулась главным образом вокруг вопроса о возвращении из изгнания Цицерона. Кроме сенаторов и всадников за это выступал сам Помпей. Клодию был противопоставлен народный трибун Тит Анний Милон. Он, по примеру Клодия, стал создавать вооружённые отряды, используя их для борьбы с отрядами своего противника. Уже в 57 г. в стычках на форуме были ранены народные трибуны. Наконец в августе 57 г., благодаря помощи Милона и общему падению популярности Клодия, был принят закон о возвращении Цицерона.[149] Возвратившийся из шестнадцатимесячного изгнания оратор сразу включился в борьбу против Клодия. Также он активно содействует примирению Помпея с сенатом, стремясь покачнуть единство триумвирата.[150]

Однако в конце 57 г. и начале 56 г. вновь усиливается Клодий, избранный эдилом на 56 г. Он начинает наступление на Милона, обвиняя его в насилии, и на Помпея, планировавшего поход в Александрию.[151]

Встреча в Луке. На фоне вышеописанных событий в Риме и побед Цезаря в Галлии в апреле 56 г. происходит встреча триумвиров в Луке (Северная Этрурия). В результате переговоров их покачнувшийся союз был восстановлен. Во время встречи в Луку приехали 200 сенаторов и почти все магистраты. Было решено, что Помпей и Красс будут баллотироваться в консулы на 55 г., а затем получат провинции сроком на 5 лет (до 1 марта 50 г.). Помпей получал Испанию, Красс - Сирию, а Цезарь на тот же срок сохранял свои полномочия в Галлии. При поддержке Цезаря, приславшего на голосование отпущенных в увольнение солдат, Помпей и Красс были избраны, а в конце года закон Требония о консульских провинциях легализовал лукские решения.[152] Отныне почти вся армия и самые важные провинции стали контролироваться триумвирами.

Встреча в Луке, огромное внимание к ней и её большое значение на вторую половину 50-ых наглядно показала насколько далеко зашли деформации в римском государственном аппарате. Вместо сената, магистратов или народного собрания будущее всей страны было определено тремя военноначальниками, исходящими из своих личных интересов.

Развитие единовластия Помпея в Риме во второй половине 50-ых. Ещё до окончания срока консульства Красс в конце 55 г. отправился на Восток, где начал неудачную для римлян войну с парфянами, на которой и погиб. Помпей, наоборот, остался в Риме и управлял Испанией через своих легатов. Тревожимый успехами и популярностью Цезаря, он начинает искать опору в сенатских кругах, которые теперь охотно идут к нему на встречу, не без расчёта, очевидно, на его не раз проверенную лояльность.[153] В это же время роковую для будущего триумвирата роль сыграла смерть дочери Цезаря и жены Помпея Юлии во время родов.

Рим в это время находился на грани анархии из-за настоящей уличной войны, развёрнутой отрядами Милона и Клодия. Безопасность граждан была под угрозой. Иногда даже Помпей оказывался блокирован в собственном доме. Дебаты в народных собраниях перерастали в драки. Подкуп во время выборов принял такие размеры, что буквально каждому кандидату на высшие должности угрожал судебный процесс. Из-за беспорядков в течении 7 месяцев не могли избрать консулов. В связи с полной анархией в Риме поднялись цены на продовольствие.[154]

В этих чрезвычайных условиях правительственно вынуждено было пойти на чрезвычайные меры. 28 февраля 52 г. по инициативе сената произошло одно из грубейших нарушений римской конституции - Помпей был выбран консулом без товарища (sine collega)[155]. Назначение Помпея (а это было именно назначение, т.к. готовое постановление сената было лишь подтверждено комициями) сопровождалось полным набором конституционных нарушений: незаконным был и сам третий консулат, поскольку от предыдущего прошло едва 2 года; кроме того Помпей ещё исполнял обязанности проконсула в Испании, которую получил на 5 лет от 1 января 54 г. По существу сенат узаконил диктатуру с опорой на введённые в Рим войска в её смягчённом виде. Но важнее было одолеть анархию и разбой на улицах Рима.[156]

января 52 г. недалеко от Рима на Аппиевой дороге, произошла случайная встреча Клодия и Милона. Клодий был убит, Милон привлечён к суду и был вынужден удалиться в изгнание.

После стабилизации ситуации в Риме, сблизившийся с оптиматами Помпей провёл ряд законов. Важнейшим из них являлся закон о провинциальном наместничестве, согласно которому провинции давались не сразу после магистратуры, а только через пять лет после нее, что создавало для Цезаря сложную ситуацию. Его срок пребывания в должности заканчивался 1 марта 49 г. Еще ранее, по лукской договоренности, подтвержденной законом Помпея, Цезарь мог баллотироваться в консулы на 48 г. Тем не менее оставался срок в 10 месяцев (с 1 марта 49 г. по 1 января 48 г.), когда Цезарь был частным лицом и, следовательно, уязвимым для своих противников. По старой системе его сменяли консулы 49 г., которые все равно могли прибыть только в 48 г., и реально Галлия находилась в руках Цезаря. Теперь же его сменяли консулы 54 г., и новый наместник Домиций Агенобарб мог явиться 1 марта 49 г. Полномочия самого Помпея продлевались на 5 лет.[157] Этот закон фактически отменял решения, принятые в Луке и превращал Цезаря и Помпея из бывших союзников в непримиримых противников.

Канун гражданской войны. События 51-50 гг. не представляют большого интереса с точки зрения новых деформаций, однако, наглядно демонстрируют последствия многочисленных политических деформаций предшествующего периода, неуклонно приближая новую гражданскую войну.

Консулами 51 г. стали ставленник Помпея М. Клавдий Марцелл и легат Цезаря Сервий Сульпиций Гальба. Выборы отразили известное равновесие, но наступающей стороной были оптиматы. В мае Марцелл потребовал, чтобы Цезарь снял с себя полномочия, однако это предложение не прошло. Обе стороны начали пропагандистскую борьбу. На 50 г. консулами стали враги Цезаря Г. Клавдий Марцелл и Л. Эмилий Павел, которые возобновили требование об оставлении провинции. За взятку Цезарь добился нейтралитета Эмилия Павла, но еще более важной была поддержка народного трибуна Гая Куриона. Когда Марцелл предложил в сенате, чтобы Цезарь снял власть, и большинство сенаторов его поддержали, Курион предложил одновременное снятие полномочий Цезарем и Помпеем. Эта идея была встречена с таким энтузиазмом что оттеснила предложение Марцелла, и весь 50 г. Цезарю удалось продержаться. Тем не менее, в декабре помпеянцы начинали набор войск, а затем под предлогом парфянской войны у Цезаря были отобраны 2 легиона.[158]

В начале 49 г. положение резко обострилось. В этом году сам Цезарь должен был баллотироваться в консулы, а за консульством 48 г. могло последовать нечто вроде галльского наместничества. Пресечь развитие "принципата Цезаря", на который теперь работало время, можно было только решительным ударом. Цезарь мог рассчитывать на мирный захват власти, но Помпей и оптиматы начали атаку. Консулами стали, их ставленники Л. Корнелий Лентул и Г. Клавдий Марцелл. 27 декабря Цезарь направил в Рим Куриона с письмом, в котором предлагал единовременное вместе с Помпеем снятие полномочий.[159]

В начале января 49 г. возможность примирения Помпея и Цезаря ещё сохраняется. Более того многие сенаторы (например, Цицерон) желают именно такого итога, однако, во многом из-за позиции консулов 49 г., Корнелия Лентула и Клавдия Марцелла, бывших непримиримыми противниками против Цезаря был принят senatusconsultum ultimatum. Вето трибунов Марка Антония и Квинта Кассия было проигнорировано. Оба трибуна в тот же день тайно покинули Рим, отправившись к Цезарю.

Помпей и его сторонники начали набор войск. В ответ Цезарь с одним легионом и вспомогательными войсками перешёл в ночь с 10-го на 11-ое января Рубикон. Так началась новая гражданская война, погубившая окончательно и так сильно деформированную к тому времени Римскую республику. [160]

Заключение

Подведём некоторые итоги, касающиеся деформаций политической жизни в Римской республике в I-ом веке до нашей эры.

Под деформациями политической жизни мы понимали отход от норм политической жизни времён расцвета республики[161] и их явные нарушения, создание политических ситуаций, которые были бы невозможны в более раннее время. Причинами появления подобных деформаций мы назвали с серьёзными изменениями социально-экономической структуры общества, произошедшими в Римской республике III-II вв. до н.э. Удачные войны, появление первых провинций, господство на море привели к тому, что страна превратилась из достаточно стандартного полиса в самую мощную из держав Средиземноморья. В результате старые полисные политические институты (сенат, народное собрание, коллегиальные магистраты) перестали справляться с эффективным управлением государством. Когда последствия этого стали очевидными для всех (государство не могло позаботиться о постоянно увеличивающейся массе безземельных крестьян, не могло наладить оптимальное управление завоёванными территориями и т.п.), была проведена первая серия демократических реформ. Эти реформы сопровождались многочисленными нарушениями республиканских норм, подчас приводившим к вооружённым столкновениям (и даже гражданским войнам!) между различными слоями римского (а нередко и неримского) общества, которые с тех пор часто условно делятся на консерваторов - оптиматов и сторонников реформ - популяров. Хронологически этот период ограничивается со времён реформ Гракхов до реставрации Суллы (82-79 гг.), которая временно возвратила сенату главную роль в государстве, однако, после смерти диктатора вызвала несколько мощных восстаний, направленных на демократизацию общества.

В последующую эпоху (с 70-ых до конца 50-ых гг. I в. до н.э.) политические институты римского государства активно перестраивались, пытаясь приспособиться к нуждам мировой державы[162]. Всё это неизбежно привело к краху сулланской политической системы, основанной на резком усилении сената и ограничении роли народного собрания и трибунов, и к новым деформациям политической жизни. В нашей работе мы рассмотрели важнейшие из них (восстание Лепида, заговор Катилины, движение Клодия, первый триумвират и некоторые другие), выделив их характер, причины и влияние на последующую политическую ситуацию в Риме.

Перечислим ниже основные из показанных нами в работе деформации политической жизни. Чтобы не превращать заключение в сокращённую кальку с основной части изменим здесь принцип представления материала с хронологического на проблемный, классифицировав деформации по их категориям. В таком случае мы имеем примерно следующее.

? Злоупотребление популярными лозунгами.

Со второго века всё сильнее проявляется обострение противоречий между различными слоями граждан Римской республики, отстаивающими свои специфические интересы: старающимися удержать власть сенаторами, богатеющими на грабеже провинций торгово-ростовщическими кругами всадничества, многочисленные граждане, погрязшие в долгах, городским плебсом, сельским населением, наконец армией (включая ветеранов и самих полководцев). В таких условиях всё более распространённым становится использование политическими игроками лозунгов, поднимающих различные больные темы римского общества[163] с предложением немедленно решить эти проблемы различными экстраординарными методами, выходящими за пределы норм римских политических традиций. Таким образом политики обеспечивали себе широкую поддержку масс и, оттеснив на задний план традиционно консервативно настроенный сенат, а иногда и своих коллег по должностям, получали подчас достаточно большую власть в стране.

Мы увидели это ещё на примере Тиберия Гракха, который используя лозунги проведения аграрной реформы в интересах крестьян и заботы о неимущих, создал себе широкую социальную опору, с помощью которой боролся со своими политическими противниками. Далее этим способом пользовался Гай Гракх, Апулей, Друз, Марий, Руф, Катилина, Цезарь, Клодий и др.

Использование в политической борьбе популярных в народе лозунгов столь быстро укоренилось среди реформаторов, что позволило многим исследователям говорить о целой "партии популяров", активно действовавшей с последней трети II-го до середины I-го века.

? Рост влияния армии.

Весь рассмотренный нами период тесно связан с постоянным ростом влияния реформированной в конце II-го века Марием армии на политическую жизнь в государстве. Эта большая организованная сила, оторванная от остального населения республики, минимально связанная с полисными институтами, готовая отстаивать собственные интересы становилась идеальной опорой для людей получивших над ней руководство в их борьбе за власть. Кроме того военноначальники завоёвывали немалую популярность в народе своими эффектными победами и противопоставлением себя традиционной сенаторской власти. Наиболее характерными примерами того, как влиятельный полководец мог взойти на вершину власти, оттеснив на второй план остальные политические институты, мы можем назвать Мария с его 7 консульствами; Суллу, ставшего в итоге диктатором, неограниченным ни временем, ни законом; Красса и Помпея, неоднократно добивавшимся себе консульства и, наконец, Цезаря.

? Подкуп избирателей и силовое воздействие на традиционные органы власти.

Резкое увеличение во II-ом вв. римского "люмпен-пролетариата", с радостью кормящегося за счёт завоёвывающих популярность политиков, привело к массовому распространению в республиканской политической жизни такого явления как подкуп избирателей. Рассмотренный нами период характеризуется среди прочего его широчайшим распространением. Ещё Гай Гракх использовал такую своеобразную форму подкупа избирателей, как введение раздач хлеба по сниженным ценам городскому плебсу. В дальнейшем хлебные раздачи неоднократно увеличивались, а цены - уменьшались вплоть до символических (вспомним Апулея и др.), пока не были окончательно отменен в 59 г. Клодием.

Ещё более массово применялся прямой подкуп избирателей, из-за чего все 70-50-ые гг. I-го в. - время постоянных процессов против кандидатов в магистраты, обвинённых в подкупе избирателей[164] (). К 50-ым гг. дошло до того, что буквально каждому кандидату на высшие должности угрожал судебный процесс. Даже политикам изначально считавшимся самими современниками образцами честности, таким как Помпей и Катон, подчас приходилось прибегать к подкупу, чтобы в условиях повального взяточничества иметь возможность хоть как-то влиять на ситуацию в Риме.

? Силовое воздействие.

Силовое воздействие, т.е. использование групп вооружённых людей для нажима (навязывания своего мнения) на разные органы власти: сенат, народное собрание, на конкретных плебейских трибунов и других высших магистратов, являлось, как мы увидели, одним из распространённейших приёмов римских политиков. Таким образом добивались одобрения своих законопроектов братья Гракхи, а вслед за ними Апулей, Сульпеций Руф, Цезарь во время своего консульства. Своеобразной вершиной данной тенденции явились движения Клодия и Милона, которые в 50-ые гг. фактически поставили Рим на грань анархии, из-за настоящей уличной войны, развёрнутой их отрядами.

Структурные изменения в государственном аппарате

Возвышение отдельных политических деятелей, использующих ли популярные политические лозунги, опору ли на армию или подкуп и прямое силовое воздействие на государственные органы неизбежно приводило к структурным изменениям в государственном аппарате. В частности, выросла целая серия особых, незнакомых республиканской конституционной традиции, экстраординарных магистратур, возникавших в кризисные моменты как результат деформаций политической жизни. Это могло быть установление военной диктатуры, предоставление чрезвычайных полномочий ординарным магистратам.[165]

Примечательно, что исходили эти полномочия и магистратуры от сената или комиций, стремящихся придать легитимный характер уже произошедшим деформациям государственного аппарата. В нашей работе мы подробно остановились на нескольких характерных примерах подобного. В частности, на деформации консульской власти в консульства Цицерона и Цезаря; на целой серии экстраординарных полномочий, полученных Помпеем с 78-го по 52-ой год, когда он получил узаконенную сенатом единоличную власть над государством. Подробно была проанализирована коалиция антисенатских сил, возглавляемая Цезарем, Помпеем и Крассом и известная как первый триумвират. Были выделены основные причины его формирования, основные мероприятия проведённые им, их последствия на ситуацию в Римской республике, деформации политической жизни, связанные с ним. Также мы остановились на специфике этого уникально продолжительного по времени существования и по влиянию на государственные дела образования.

Таковы основные категории, по которым можно распределить деформации политической жизни в Риме в I-ом веке до н.э. На основании проведённой работы мы можем сделать вывод о сложной природе этих деформаций, которые во многом были средством изменения традиционных республиканских политических институтов, вынужденных подстраиваться под нужды своего времени. В целом главным следствием этих деформаций стало постепенное усиление центральной власти и концентрация её в руках предельно узкого числа людей (вплоть до единственного консула "без коллеги" Помпея или диктатора, неограниченного какими-либо законами или сроком). Победа Цезаря в битве за власть была обусловлена огромным количеством факторов (вплоть до случайностей), однако даже в случае, если бы победили его противники вышеуказанная общая тенденция развития государства восторжествовала бы всё равно из-за необходимости в этом всей молодой Римской державы.

Используемая литература

. Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М.: «Наука», 1965.

. Утченко С.Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М.: «Наука», 1969.

. Утченко С.Л. Политические учения древнего Рима. М.: «Наука», 1977.

. Утченко С.Л. Юлий Цезарь. М.: «Мысль», 1984.

. Утченко С.Л. Цицерон и его время. М.: «Мысль», 1986.

. Бокщанин А.Г. Источниковедение древнего Рима. М.: «Изд-во МГУ», 1981.

. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М: «Наука», 1973.

. История древнего мира. Расцвет древних обществ / Под ред. Дьяконова И.М. М.: «Главная редакция восточной литературы», 1982.

. История древнего мира. Упадок древних обществ / Под ред. Дьяконова И. М. М.: "Главная редакция восточной литературы", 1982.

. История Древнего Рима / Под ред. Кузищина В.И. М.: «Высшая школа», 2000.

. История государства и права зарубежных стран (рабовладельческое и феодальное право) / Под ред. Галанзы П.Н. М.: «Юридическая литература», 1980.

. Зелинский Ф.Ф. Римская республика. СПб.: «Алетейя», 2002.

. Игнатенко А.В. Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре (историко-правовое исследование). Свердловск: «Издательство Уральского университета», 1988.

. Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Л.: «Издательство Ленинградского университета», 1985.

. Бобровникова Т. А. Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена. М.: «Молодая гвардия», 2001.

. Этьен Р. Цезарь. М.: «Молодая гвардия», 2003.

Введение политический римский катилина Актуальность. Деформации политической жизни вообще явление достаточно распространенное. В конце концов ни одного пр

Больше работ по теме: