Ответственность за террористический акт по уголовному законодательству России

 

1. Ответственность за террористический акт по уголовному законодательству России


1.1 Определение понятия преступлений террористической направленности


Разработка понятия преступлений террористической направленности, терроризма - одна из самых сложных проблем мировой науки и практики борьбы с преступностью. По подсчетам разных авторов существует от 100 до 200 понятий терроризма, ни одно из которых не признано классическим. Такое положение обусловлено как сложностью самого явления, каковое представляет собой терроризм и преступления террористической направленности, так и факторами субъективного характера, существующими на международном и внутригосударственном уровне. Однако это не означает, что все попытки создать общее понятие терроризма и преступлений террористической направленности обречены на неудачу. Напротив, возможности выработки дефиниции терроризма увеличиваются, и это подтверждается опытом принятия на международном уровне определений таких не менее сложных понятий как геноцид и агрессия.

Терроризм и преступления террористической направленности как явление рассматривается современной наукой в трех аспектах:

1)как преступное деяние,

2)как террористические группы (организации),

)как террористические доктрины.

Но, все же определяющим в данной триаде следует признать понятие террористического акта как преступного деяния, ибо от того, что мы будем понимать под террористической акте в смысле деяния будет зависеть и то какие группы и какие доктрины признавать террористическими.

«Терроризм, - отмечает А.В. Змеевский и В.Е. Тарабин, - явление весьма сложное, динамичное и многоплановое. Помимо правовых, он затрагивает целый ряд других проблем - психологические, исторические, технологические и т.д. Не случайно мировому сообществу так и не удалось выработать общеприемлемое юридическое определение терроризма, хотя сущностное наполнение этого феномена для всех понятно. Здесь присутствует и противозаконное насилие, как правило с применением оружия, и стремление запугать широкие слои населения, и невинные жертвы, а применительно к террористическим актам, выходящим за рамки государственных границ, - международный элемент».

Необходимость разработки общего понятия терроризма не в последнюю очередь обусловлено тем, что не только в международных документах, но и в национальных правовых системах существуют различные подходы к его определению. Так, в Федеральном законе «О противодействии терроризму» определение терроризма представляет собой некий симбиоз из перечисления альтернативных признаков и причисления сюда же еще конкретных деяний, предусмотренных статьями УК РФ В настоящем Федеральном законе используются следующие основные понятия: 1) терроризм - идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий; 2) террористическая деятельность - деятельность, включающая в себя: а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта; б) подстрекательство к террористическому акту; в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре; г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов; д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта; е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности; 3) террористический акт - совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях; 4) противодействие терроризму - деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления по: а) предупреждению терроризма, в том числе по выявлению и последующему устранению причин и условий, способствующих совершению террористических актов (профилактика терроризма); б) выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию террористического акта (борьба с терроризмом); в) минимизации и (или) ликвидации последствий проявлений терроризма; Анализ той части определения, которая состоит из общих признаков, показывает, что здесь под терроризм подпадает любое без исключения насильственное преступление. Непонятно, для чего в данном определении нужно было перечислять какие-то конкретные деяния, если они и так полностью охватываются той частью определения, которая, состоит из общих признаков. Думается, что такого рода тезис не только не вносит ни какой ясности в данное определение, но и порождает дополнительные терминологические сложности. К примеру, что следует понимать под «террористическими целями»? В законе на это ответа не дается. Как видно, определение таких понятий как «терроризм», «проявления терроризма», «преступления террористического характера» посредством перечисления конкретных составов преступлений или отдельных альтернативных признаков обречено на то, что терроризм вообще становится всеобъемлющим понятием что вряд ли допустимо. Терроризм действительно сложное и многомерное явление, и терроризирование как средство достижения цели может проявить себя в различных деяниях, но эти определения не учитывают одной существенной детали: тот факт, что практически все насильственные преступления, и даже ряд ненасильственных преступлений, при определенных обстоятельствах, в каком-то конкретном случае могут обрести свойство терроризирования, вовсе не означает, что все деяния того или иного рода, подпадающие под признаки того или иного состава, на этом основании нужно безоговорочно и без разбора относить к террористическим. Как совершенно точно подчеркивают Г.М. Миньковский и В.П. Ревин, «необходимо… разграничить случаи, когда захват заложников, наемничество и тому подобные преступления являются самостоятельными, а в каких случаях - способом террористических действий».

Стать преступлениями террористического характера деяния могут всякий раз, если они являются для виновного не самоцелью, а средством достижения другой цели, не находящиеся в прямой и непосредственной связи с этими деяниями, когда они служат рычагом воздействия, запугивания и понуждения путем их совершения к принятию какого-либо решения либо воздержанию от него. Так, например, признаки терроризирования могут обретать: похищение имущества или документов в целях использования этого обстоятельства в качестве средства воздействия на потерпевшего или его близких в целях склонения его к принятию какого-либо решения; организация разбойных нападений, поджогов и других насильственных действий в целях понуждения потерпевшего пойти на какое-то соглашение с виновным; оставление человека без помощи в целях склонения заинтересованных лиц к выгодному для виновного поведению.

Но это вовсе не означает, что теперь нужно относить к преступлениям с признаками терроризирования любые похищения имущества или документов, разбойные нападения, поджоги, половые преступления, неоказание помощи человеку и т.д. Таковыми они станут лишь тогда, когда будут соответствовать совокупности вышеперечисленных признаков терроризма, террористического акта, преступлений с признаками терроризирования. Причем деяния, подпадающие под одни и те же составы преступлений, могут находиться на совершенно различных уровнях терроризирования либо вообще не быть таковыми. К примеру, посягательство на жизнь представителя власти общеопасным способом в общественном месте, сопряженное с предварительными и (или) последующими публично предъявляемыми требованиями к тому органу, который он представляет, есть терроризм; убийство представителя власти не общеопасным способом, сопряженное с предварительными и (или) последующими публично предъявляемыми требованиями к тому органу, который он представляет, есть террористический акт, не совпадающий по содержанию с актом терроризма; публичная угроза посягательством на жизнь в адрес представителя или представителей власти, сопряженная с предварительными и (или) последующими публично предъявляемыми требованиями к тому органу, который они представляют, есть угроза террористическим актом; насилие в отношении представителя власти, сопряженное с конфиденциально высказанными требованиями к нему об использовании служебных полномочий в интересах виновных или конфиденциально высказанная угроза, сопряженная с требованиями непосредственно к этому представителю власти, есть преступление с признаками терроризирования; убийство представителя власти из мести за его деятельность без предъявления на этом фоне каких-либо требований кому-то и без стремления к огласке в назидание кому-то, а равно убийство представителя власти с целью прекратить его деятельность и продолжить на его посту деятельность своего родственника - вообще не имеют никаких признаков терроризирования.

В Указе Президента РФ от 2 августа 2006 года №832с «О мерах борьбы с терроризмом на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации» не различаются такие категории как «терроризм» и «террористические акции».

В Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 года №1300 (в ред. Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. №24) - «терроризм» и «террористическая деятельность», а в ст. 10 ФЗ «Об органах федеральной службы безопасности» от 3 апреля 1995 г. №40/ФЗ, говорится, что органы ФСБ осуществляют оперативно-розыскные мероприятия по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию террористической деятельности, тогда как п. «д» ст. 12 того же Закона обязывает органы ФСБ выявлять, предупреждать и пресекать акты терроризма

В этой связи важно определить сущностные характеристики собственно терроризма, структурные элементы как преступного деяния и на этой основе попытаться сформировать его общие понятия.

Анализ научной литературы международных документов и уголовного законодательства ряда стран показывает, что терроризму как деянию свойственны следующие четыре отличительных признака.

В первую очередь отличительной чертой терроризма является то, что он порождает общую опасность, возникающую в результате совершения общеопасных действий либо угрозы таковыми. Опасность при этом должна быть реальной и угрожать неопределенному кругу лиц. Это же усматривается из диспозиции ст. 205 УК РФ, предусматривающей ответственность за террористический акт и относящей к нему деяние, объективно выразившееся в совершении или угрозе совершения взрывов, поджогов и иных общественно опасных действий, реально могущих нанести вред неопределенному количеству лиц либо причинить иные тяжкие последствия.

Следующая отличительная черта террористического акта - это публичный характер его исполнения. Как подметила в ходе дискуссии по проблемам терроризма С.Г. Келина, «эти действия всегда совершаются в целях саморекламы с намерениями вызвать шок, страх и населения, и властей».

Основная ставка террористов делается на прессу, которая в погоне за сенсацией и прибылью распространяет сообщения обо всех деталях террористического акта, делает общим достоянием лозунги, документы, воззвания террористов. Роль прессы для террористов настолько велика, что без нее, по мнению ряда исследователей, он быстро сошел бы со сцены и умер бы в забытье.

Другие преступления обычно совершаются без претензии на огласку, а при информировании лишь тех лиц, в действиях которых имеется заинтересованность у виновных. Террористический акт же без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует.

Наряду с порождением общей опасности и публичным характером действий следующим отличительным и самым важным признаком терроризма является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. «Совершенно разные цели могут преследоваться при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и «рядовых граждан», при уничтожении и повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта террористического акта, его специфика, позволяющая отделить его от смежных и очень похожих на него преступлений». Причем создается эта обстановка страха не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровне социальном и представляет собой объективно сложившийся социально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким-либо действиям в интересах террористов или принятию их условий. Игнорирование указанных обстоятельств приводит к тому, что к терроризму порой относят любые действия породившие страх и беспокойство в социальной среде. Однако террористический акт тем и отличается от других порождающих страх преступлений, что здесь страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновными не ради самого страха, а ради других целей, и служит своеобразным объективным рычагом воздействия, причем воздействия целенаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели. Признавая, что неотъемлемым компонентом террористического акта, отмечаемым практически всеми его исследователями, является наличие элемента запугивания, стремление создать социальную и психологическую атмосферу страха, устрашения-либо правительства, либо представителей тех или иных социальных слоев, групп, партий либо масс в целом, - Т.С. Бояр-Созонович справедливо при этом отмечает, что «некоторые западные авторы относят эту функцию терроризма в разряд целей, однако, если рассматривать ее как цель, то исключительно как опосредованную, промежуточную, ибо запугивание служит средством достижения гораздо более далеко идущих целей». Таким образом, создание обстановки страха, есть выражение террористического акта, проявление его сути, а не конечная цель. Напротив, благодаря созданной обстановке страха, террористы стремятся к достижению своих целей, причем не за счет собственных действий, а благодаря действиям других лиц, на кого призвано оказать воздействие устрашение, поэтому в отличие от других преступлений здесь наличествует страх другого рода, это страх не «парализующий», а скорее «мобилизующий» на выбор варианта поведения, устраивающего виновных.

И еще одной отличительной чертой террористического акта является то, что при его совершении общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц, то есть насилие здесь влияет на принятие решения потерпевшим не непосредственно, а опосредованного - через выработку (хотя и вынужденно) волевого решения самим потерпевшим лицом (физическим или юридическим или группой лиц) вследствие созданной обстановки страха и выраженных на этом фоне стремлений террористов. Именно для достижения того результата, которые террористы стремятся получить за счет действий этих лиц, и направляется их деятельность на создание обстановки страха путем совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих привести к невинным жертвам и иным тяжким последствиям.

Таким образом, представляется возможным предложить следующее обобщающее определение собственно терроризма, как явления выраженного в деянии: террористический акт - это публично совершаемые общеопасные действия, направленные на устрашение населения, или какой-то его части или угрозы таковыми, в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в интересах террористов.

Предложенное определение, данное В.П. Емельяновым, включает все четыре вышерассмотренных признаков террористического акта в их органическом единстве и, думается, что отсутствие хотя бы одного из них в характеристике того или иного деяния будет свидетельствовать об отсутствии терроризма как такового в смысле этого понятия, хотя бы это деяние по многим показателям и было сходно с терроризмом.

В.В. Устинов, в опубликованной статье под названием «Особенности социально-правовой характеристики преступлений террористического характера и проблемы их квалификации», предлагает следующий вариант формулировки понятия терроризма: «Терроризм, то есть совершение или угроза совершения взрыва, поджога или иных общеопасных деяний, могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия и направленных на устрашение населения в целях понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц к совершению либо отказу от совершения какого-либо действия». При этом, с учетом изменения действующего законодательства, целесообразно внести в вышеуказанное определение вместо слова «терроризм» - «террористический акт».

Как социально-политическое явление терроризм (в том числе и международный) - одна из форм насильственной политической борьбы, которая нарушает основные принципы и нормы международного права и международной морали по средствам совершения преступлений террористической направленности. По совокупности организационно-тактических характеристик террористический акт - это насилие, носящее системный, наступательный и массовый характер, использующий тактику непредсказуемых атак с целью нагнетания страха, и отличающийся бивалентностью объекта воздействия, различными способами действий.

В силу присущего международному терроризму характера повышенной общественной опасности террористические акты причисляют и к международным преступлениям уголовного характера.

Заведомая нелигитимность насилия, характерного для терроризма, ставит его вне рамок правомерных средств политической борьбы, и никакие ссылки «на политическую природу» данного насилия, не могут служить ему оправданием.

И.И. Карпец рассматривает терроризм как преступление международного характера особого вида: это международная либо внутригосударственная, но имеющая международный характер организационная и иная деятельность, направленная на создание специальных организаций и групп для совершения убийств и покушений на убийства, нанесение телесных повреждений, применения насилия и захвата людей в качестве заложников с целью получения выкупа, насильственного лишения человека свободы, сопряженного с глумлением над личностью, применением пыток, шантажа и т.д.; терроризм может сопровождаться разрушением и ограблением зданий, жилых помещений и иных объектов. Таким образом, по мнению автора, цель террористического акта - нанесение ущерба демократическим и прогрессивным социальным преобразованиям, собственности организаций, учреждений, частных лиц; запугивание людей, насилие над ними и физическое уничтожение в угоду реакционным взглядам и идеологии фашистского, расистского, анархистского, шовинистического либо военно-бюрократического толка, а также получение преступными элементами или покровительствующими им организациями, группами, лицами материальной или иной выгоды. Целью терроризма также являются дезорганизация и нанесение ущерба нормальным отношениям между государствами. Охарактеризовав столь широко терроризм, И.И. Карпец считает, что это деяние может рассматриваться и как международное преступление.

Л.А. Моджорян считает, что «от терроризма как государственного преступления следует отличать терроризм как преступление международного характера, затрагивающее интересы двух или более государств или нарушающее международный правопорядок. Террористический акт можно квалифицировать как преступление международного характера, когда:

1)террорист или лица страдающие от террористического акта, являются гражданами одного и того же государства, но преступление совершено за пределами этого государства;

2)террористический акт направлен против лиц пользующихся международной защитой

)подготовка к террористическому акту ведется в одном государстве, а осуществляется в другом

)совершив террористический акт в одном государстве, террорист укрывается в другом, и встает вопрос о его выдаче».

Таким образом, можно сделать вывод, что особенность международного терроризма состоит лишь в одном - в наличии иностранного элемента. Как заметила Н.С. Беглова, международный терроризм - это не какой-то особый вид терроризма, а продолжение внутреннего терроризма, выход его за пределы того или иного государства.

Как видно, у каждого автора исследующего проблему терроризма, имеется своя точка зрения относительно определения понятия данного явления, и каждый исследователь дает понятию «терроризм» собственную интерпретацию.

Наиболее правильной, представляется позиция В.П. Емельянова. В своей работе «Терроризм и преступления с признаками терроризирования» он дал обобщающее определение собственно террористическому акту, а также определил его отличительные черты по конкретным правовым признакам, «которые не позволяли бы легко манипулировать этим понятием и произвольно употреблять его… не только в научном обороте, но и в законотворческой деятельности, а также в правоприменительной практике, поскольку терминологический разнобой ведет к негативным последствиям как в науке, так и в практике борьбы с преступностью».


1.2 Содержание объекта и объективной стороны преступления предусмотренного статьей 205 УК РФ


Одним из важнейших элементов преступления, а соответственно и признаков состава является объект преступления. Учение об объекте преступления - это краеугольный камень отечественной уголовно-правовой науки, однако, как не парадоксально, именно в этом вопросе меньше всего проявляют единство взглядов его исследователи. Безусловно, все согласны, что объект преступления - это то, на что посягает преступное деяние, чему оно причиняет или может причинить вред. Но на этом всякое единство и заканчивается. Вопрос же о том чему именно преступное деяние причиняет или может причинить вред, является одним из самых спорных в науке, и рассмотрение этого вопроса имеет, безусловно, прямое отношение к вопросу об объекте терроризма и других преступлений террористического характера. В настоящее время в отечественной науке уголовного права существует два диаметрально противоположных концептуальных подхода к проблеме объекта. Согласно одной концепции объектом преступлений являются блага, ценности, интересы, согласно другой - совокупность общественных отношений. Обе концепции имеют свои исторические корни и современных последователей. При совершении преступлений виновное лицо может посягать на два или более непосредственных объекта и тогда в соответствии с уголовным законом возникают такие ситуации. Если признаки каждого из этих объектов содержатся в разных составах, то и квалификация деяния осуществляется по совокупности составов преступлений. Если же признаки нескольких объектов содержатся в одном сложном составе, и содеянное полностью этим составом охватывается, то квалификация будет осуществляться по сложному составу, а преступление расцениваться как сложное. В этом случае один из объектов будет считаться основным, остальные - дополнительными. Основным объектом будет тот, который счел таковым законодатель, хотя в реальной действительности иерархия объектов может быть совсем иной.

Одним из объектов террористического акта является, как известно, общественная безопасность. Понятие «безопасность» определено в Законе РФ «О безопасности» от 18 марта 1992 г. как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз».

В юридической литературе безопасность определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от негативных последствий, явлений социального, природного или технического характера, а также поддержание уровня этой защищенности.

Объектами безопасности выступают личность, социальная группа, общественные организации и учреждения, государство и общество в целом. Все объекты безопасности взаимосвязаны в обществе, и подрыв безопасности одного из них не может не повлиять на безопасность других.

Общественная безопасность как объект преступного посягательства представляет собой совокупность общественных отношений, формирующих у граждан состояние защищенности не только любой личности, но также их общих благ и интересов в целях нормального функционирования и развития общества.

Особенность этого объекта заключается в том, что безопасные условия существования общества слагаются из безопасности и неприкосновенности каждого члена общества, его имущества, нормальной и безопасной деятельности государственных и общественных институтов.

Таким образом, общественная безопасность - это сложное комплексное общественное отношение. Такое ее содержание создает определенные трудности в разграничении террористического акта и преступлений против личности, собственности, порядка управления и др.

Террористические акции могут затрагивать политическую и экономическую системы, основы конституционного строя и безопасности государства, нормальное функционирование органов власти, причинить вред жизни и здоровью отдельных лиц либо здоровью населения, общественной нравственности, а в ряде случаев - и отношениям, обеспечивающим международную безопасность.

Всякий акт терроризма посягает одновременно на различные охраняемые законом блага и другие сферы жизнедеятельности людей, и в зависимости от того, в охране каких сфер у законодателя имеется большая заинтересованность - определяются признаки основного объекта в составе терроризма. Вопрос же о том, какой объект считать основным, а соответственно и определяющим родовую принадлежность состава, является далеко не бесспорным и по-разному решается в уголовном законодательстве различных государств. Той сферой, которой, по мнению законодателя, причиняется наибольший вред актами терроризма, чаще всего и признается общественная безопасность, однако исходя из обстоятельств самого деяния, нарушение общественной безопасности выступает для террористов хотя и первоочередным, но фактически не основным, а вспомогательным действием, способом посягательства на другой объект в сложном (составном) преступлении. «Признак двойственного характера объекта посягательства в терроризме (непосредственным являются отдельные граждане или материальные объекты, конечным - элементы конституционного строя, порядок управления, общественные институты), - замечает В.Е. Петрищев, - на наш взгляд очень важен, ибо он позволяет четко дифференцировать социально-политические и правовые оценки проявлений действительности террористических и весьма схожих с ними по объективной стороне общеуголовных составов преступлений». В связи с этим В.Ф. Антипенко обращает внимание на следующее: «Общественная безопасность не может быть основным объектом терроризма… Запугивание при терроризме, как уже было указано, выступает не самоцелью, а средством достижения цели оказания влияния на основной объект, чем реализуется понуждение соответствующих лиц к выгодным для террористов решениям. Основным же объектом терроризма являются национальные и наднациональные институты (в их различных вариантах), посягая на которые посредством воздействия на непосредственный объект, виновные лица достигают или стремятся достигнуть главной цели нарушения их неприкосновенности». Террористический акт относится к той категории составных преступлений, в которых посягательство на один объект (общественную безопасность) служит способом причинения вреда другому объекту - основному. А в таких случаях, как отмечает Н.И. Панов, «способ является дополнительным, вспомогательным действием, обеспечивающим осуществление основного действия, образуя с ним разновидность сложного действия. Из этого вытекает, что способ в сложном действии представляет собой элемент структуры, т.е. часть сложного действия, и в пределах последнего выполняет свойственную ему функцию - обеспечение исполнения основного действия, с которым он внутренне связан, образует с ним неразрывное единство». Получается, что вопреки канонам уголовно-правовой науки при отнесении террористического акта к преступлениям против общественной безопасности законодатель наделяет фактически дополнительный объект, посягательство на который служит способом посягательства на какой-то основной, признаками основного объекта. Если же принять за основу, что здесь ведущее значение придано тому деянию, которое выступает лишь способом посягательства на основной объект, то при такой ситуации, когда в качестве основного объекта выступают в бесконечном множестве различные «национальные и наднациональные институты» и т.д., способ посягательства на них посредством нарушения общественной безопасности есть единственное общее свойство данных преступлений, которое возможно «вынести за скобки» и сформулировать самостоятельный состав преступления. В противном случае. Если во главу угла поставить те непосредственные объекты, которым в конечном итоге и стремятся нанести ущерб террористы посредством создания обстановки страха на фоне посягательства на общественную безопасность, то тогда потребуется бесконечное множество составов терроризма, «разбросанных» по Уголовному кодексу, либо необходимо создавать некий «террористический» кодекс, что, безусловно, неприемлемо для законодательства и правоприменительной практики.

Таким образом, законодательная техника в данном случае вынуждает поменять местами основной и дополнительный объекты террористического акта при определении их признаков в соответствующем составе. Однако при осуществлении подобной «рокировки» важно стремиться к тому, чтобы не придать самодовлеющего значения фактически дополнительному объекту - общественной безопасности - и не упустить из виду фактически основные объекты, в целях посягательств на которые и осуществляются террористами общеопасные действия. Такого рода упрощения демонстрирует состав террористический акт, предусмотренный ст. 205 УК РФ, согласно которому общественная безопасность может быть вообще единственным объектом преступления, а из числа фактически основных объектов указывается лишь на деятельность органов власти, и то в факультативном порядке. Но при таком подходе конструирования состава не только упускаются признаки фактически основных объектов, но и порождается несоответствие состава терроризма тем составам, которые содержат в качестве обязательных признаки деяний с элементами терроризирования, т.е. тех деяний, в которых насилие или угроза совершения насилия либо иных действий служат не самоцелью, а средством понуждения к какому-либо решению или отказу от него и составы которых имеют признаки двух обязательных объектов - основного и дополнительного, а во многих случаях также и дополнительного факультативного (вымогательство, захват заложника, понуждение к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств и т.д.). Поэтому террористический акт, будучи ядром преступлений террористического характера, должен быть максимально приближен по конструкции своего состава к родственным составам. И одним из этапов в этом направлении, по всей видимости, должно быть определенное «усложнение» признаков объекта террористического акта и формулирование его как сложного состава с признаками двух обязательных (основного и дополнительного) и дополнительных факультативных объектов. В качестве признаков дополнительного обязательного объекта состава террористического акта следует предусмотреть деятельность органа государственной власти, международной организации, а также физического или юридического лица или группы лиц. Признаками дополнительного факультативного объекта в составе террористического акта могут выступать жизнь, здоровье, имущество и т.д. Как заметил А.В. Щеглов, «объект террористических посягательств всегда обладает двойственным характером, ибо включает в себя непосредственные жертвы террористов или разрушаемые ими материальные ценности и общий объект, в качестве которого выступают элементы конституционного строя (порядок управления, территориальная целостность или политическое устройство государства, его военная или экономическая мощь, финансовая система и т.д.)» При определении признаков объекта учитывается не только то, на что реально посягает конкретное преступное деяние, но и другие элементы преступления. «Опасность деяния, - указывал Дурманов, - определяется не только важностью объекта посягательства, но также в ряде случаев, способом действия, тяжестью причиненного вреда, характером вины и мотивов, обстановкой совершения деяния…» Для террористического акта характерны именно общеопасный способ вспомогательного действия и многообъектность посягательства. Нередко тот объект на который террористы посягают посредством посягательства на общественную безопасность, не идет ни в какое сравнение по степени важности с этим объектом, и наиболее тяжкие последствия наступают именно от посягательства на общественную безопасность, а основному объекту порой никакого вреда не причиняется. Причем общественная безопасность выступает в качестве объекта во всех без исключения случаях совершения акта терроризма и других преступлений террористического характера и независимо от того, как признаки этих деяний сформулированы в законе и в каких главах УК расположены их составы, общественная безопасность является тем стержневым (или сквозным) объектом, который наряду с особенностями объективной и субъективной стороны деяния, позволяет объединить их в категорию преступлений террористического характера, подобно тому как в категорию корыстных преступлений по их стержневому (сквозному) объекту возможно отнести, к примеру вымогательство имущества и вымогательство взятки. А коль скоро общественная безопасность выступает объектом всех преступлений террористического характера, а террористический акт - ядром этих преступлений, то целесообразнее всего и состав терроризма расположить в главе (разделе) УК «Преступления против общественной безопасности», но при этом иметь ввиду сложность и многообъектность самого деяния, совершаемое в реальной действительности, поскольку относительно объекта преступлений против общественной безопасности в уголовно-правовой науке нет единства мнений. Одни ученые считают, что основным объектом этих преступлений является общественная безопасность, а в качестве дополнительных могут быть жизнь, здоровье, собственность, другие полагают, что единственным объектом здесь выступает общественная безопасность, поскольку без причинения вреда таким благам, как жизнь, здоровье людей, собственность и т.д. не может быть посягательства на общественную безопасность.

Возможно, что какие-то деяния (например, транспортные преступления) и возможно охватить категорией «общественная безопасность», не выделяя дополнительных объектов, однако с таким сложным как по объективной, так и по субъективной стороне многообъектным деянием, как террористический акт подобный вариант исключается.

Во-первых, как было показано выше, расположение состава террористического акта в главе о преступлениях против общественной безопасности имеет в известной мере условный характер и диктуется в значительной степени законодательной целесообразностью и статистической частотой данного объекта при совершении конкретных посягательств, но в УК других государств его место нахождения может быть совсем иным и тогда уже не возникает вопроса об общественной безопасности как едином и единственном объекте террористического акта.

Во-вторых, другие преступления террористического характера (например, террористический акт), которым также органически присуще посягательство на общественную безопасность, предусмотрены в других главах УК в составах со сложным объектом.

В-третьих, позиция о единственном объекте преступлений против общественной безопасности не согласуется уже с конструкцией ст. 205 УК РФ, где в качестве признаков дополнительного объекта прямо указано на деятельность органов государственной власти. Причем исходя из объективной стороны состава ст. 205 УК РФ, нетрудно заметить, что если посягательство на жизнь, собственность и т.п. производится одновременно с общеопасными действиями, то вмешательство в деятельность органов власти потребует дополнительных усилий со стороны террористов, которые, хотя органически и связаны с актом нарушения общественной безопасности, но тем не менее выполняются самостоятельно и являются для террористов смыслом всего деяния в целом, обозначающим действительно основной объект их посягательства.

В литературе, комментирующей состав террористический акт (ст. 205 УК РФ), традиционно указывается, что его объективная сторона выражается в двух видах деяний: 1) совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих объективную опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступление иных общественно опасных последствий, или 2) угроза совершения таких действий.

Совершение взрыва - это действие с использованием взрывных устройств и взрывчатых веществ. Определение таких понятий как взрыв, взрывное устройство и взрывчатое вещество дал Пленум Верховного Суда в Постановлении от 12.03.2002 №5 с изменениями от 06.02.2007 №7. «О судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ», в котором указано:

взрыв - это мгновенное мощное самораспространяющееся химическое превращение взрывчатых веществ, сопровождающееся взрывной волной, громким звуком, возгоранием;

взрывные устройства - это военно-инженерные или самодельные мины, бомбы, снаряды, т.е. устройства, конструктивно предназначенные для производства взрыва;

взрывчатые вещества - это химические соединения или механические смеси веществ, способные к быстрому взрыву (тротил, аммониты, пластиты, эластиты, бездымный, дымный порох, твердое ракетное топливо и др.).

Поджог - намеренное вызывание пожара с использованием химических или иных, вызывающих воспламенение, средств.

Иные действия - это самые разнообразные, схожие с перечисленными по опасности и возможным последствиям, действия с использованием радиоактивных, ядовитых, сильнодействующих веществ или связанные с посягательством на информационные, энергетические, продуктовые ресурсы и системы жизнеобеспечения общества, а также блокирование аэропортов, железных дорог и т.д. Наибольшую опасность представляют действия, сопровождаемые использованием оружия массового поражения. Понятие оружия массового поражения раскрывается в указанном выше Постановлении Пленума Верховного суда РФ:

ядерное оружие массового поражения - это совокупность ядерных боеприпасов, средств их доставки к цели и средств управления. При взрыве ядерного боеприпаса поражающее воздействие имеют ударная волна, проникающая радиация, световое излучение;

химическое оружие массового поражения - это в совокупности или в отдельности токсичные химикаты или их прекурсоры. К данному виду оружия массового поражения относятся боеприпасы, устройства или оборудование, специально предназначенные для смертельного поражения или причинения иного вреда за счет токсичных свойств химикатов, высвобождаемых в результате их применения;

биологическое оружие массового поражения - это любой живой организм, в том числе и микроорганизм, вирус или другой биологический агент, а также любое вещество, произведенное живым организмом или полученное методом генной инженерии, или его производное, а равно средства их доставки, способные вызвать гибель, заболевание или иное неполноценное функционирование человеческого или другого живого организма, заражение окружающей природной среды, продовольствия, воды или иных материальных объектов.

«Обязательным элементом объективной стороны террористического акта, предусмотренного ст. 205 УК РФ, является создание опасности гибели людей от вышеперечисленных действий, значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий.

Опасность - это специфическое последствие общественно опасных действий, которое характеризуется признаками качества и количества, заключающими в себе возможную тяжесть последствий (качественная характеристика) и вероятность их наступления (как бы количество опасности)

Опасность как признак объективной стороны террористического акта должна содержать в себе реальные предпосылки тех последствий, которые названы в уголовном законе: реальную возможность гибели людей, значительного материального ущерба и иных равнозначных последствий.

Если качественная характеристика опасности определена законодателем путем перечисления в ст. 205 УК РФ возможных последствий, то вероятность их наступления, а значит, и самой опасности, определяется в зависимости от конкретных обстоятельств: силы взрыва, масштабов поджога, использования общеопасных химических, радиоактивных средств, избрания для взрыва, поджога и т.п. места скопления людей, замкнутого помещения и невозможности быстро его покинуть и т.д.

Поскольку «опасность» - состояние временное, как правило, быстро проходящее в силу случайных или специальных мер, то при отсутствии реальной гибели людей и других последствий по уголовному делу должно быть доказано, что она (опасность) какой-то промежуток времени имела место.

Опасность гибели людей означает:

а) реальную возможность гибели двух или более лиц (когда никто не погиб фактически);

б) гибель одного человека и реальную возможность гибели других людей».

В одном из Комментариев к УК РФ указывается на следующие особенности террористического акта: «Террористические действия могут быть разнообразны, но их объединяет два общих элемента. Во-первых, они направлены на подрыв государственной власти и во-вторых создают у населения чувство страха и беспомощности, возникающего под влиянием организованного и жесткого насилия». «Точно также, - замечает В.Е. Петрищев, - в терроризме умышленное уничтожение материальных объектов - не самоцель, а способ вынудить власти либо определенные слои или категории граждан совершить выгодные террористам действия»

Таким образом, охарактеризовать объективную сторону террористического акта (в самом широком смысле слова) без учета субъективных моментов невозможно, поскольку объективная сторона тесно связана сего субъективной стороной. Эта связь имеется при совершении любого преступления, поскольку «субъективная сторона

порождает направляет и регулирует объективную сторону преступления». «Будущая объективная сторона преступления, - отмечает В.Н. Кудрявцев, - в идеальной форме складывается в сознании лица и затем в той или иной мере осуществляется в действительности. Выбор преступником объекта посягательства, времени, места совершения преступления и средств к достижению преступной цели определяет и объективную сторону его поведения. Объективная сторона служит практическим осуществлением преступных намерений субъекта. Особенно это наглядно видно в тех умышленных преступлениях, которые совершаются по заранее намеченному плану».

Объективную сторону любого преступления, независимо от того, как его признаки сформулированы в составе, образуют деяние (действие или бездействие), последствия, причинная связь между деянием и последствием, время, место, способ, обстановка совершения преступления. Подразделить их на признаки обязательные и факультативные можно лишь применительно к составу преступления, но не к преступлению как реальному явлению, которому они все имманентно присущи.

Деяние есть проявление человека во внешнем мире либо в активной форме (действие), либо в пассивной форме (бездействие). Действия в науке принято подразделять на физические и информационные. Физическое действие выражается в использовании физической силы, направленной на осуществления преступного посягательства и на изменение тем самым внешней, физической сферы объектов материального мира. Информационные действия заключаются в таком общественно опасном поведении, которое направлено на передачу соответствующей информации другим лицам и выражается в словесной форме, а также в формах различных действий. И это, в первую очередь, относится к террористическому акту и к другим преступлениям с элементами терроризирования, в структуре которого насилие играет сугубо информационную роль и представляет собой особую форму угрозы, направленной на понуждение к каким-то действиям на фоне созданной посредством насилия обстановки страха, т.е. физическое действие здесь если и имеет место, то оно является структурным элементом информационного действия, причем действия вспомогательного, основное же действие здесь носит информационный характер (предъявление требований, понуждение).

Сугубо информационный характер имеют те деяния с элементами терроризирования, которые сопряжены лишь с угрозой совершения или несовершения каких-то действий. Совершить же эти преступления с помощью только физических действий невозможно. В качестве структурного элемента вспомогательного действия, направленного на устрашение, может выступать и бездействие. Но оно подчинено здесь активному действию - угрозе дальнейшим бездействием или повторным действием, если не будут выполнены те или иные требования виновного, ибо, как заметил И.В. Самощенко, «путем бездействия угрозу совершить невозможно», которая «как всякое информационное воздействие предполагает передачу определенной информации посредством сообщения.

«Под «угрозой» понимается «обещание» совершения указанных в ч. 1 ст. 205 УК РФ действий и т.п. акции.

Состав деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 205 УК, следовательно, будет иметь место не только тогда, когда лицо еще до угрозы осуществило подготовку террористических действий (допустим, взрыва - и ждет лишь окончания определенного в угрозе срока, чтобы при неудовлетворении требований включить взрывное устройство), но и в тех ситуациях, когда лицо в состоянии осуществить угрозу без предварительной на то подготовки. В то же время одной «решимости» лица на выполнение угрозы, реализация которой сопряжена со сложной предварительной подготовкой и преодолением множества препятствий, для квалификации его действий по ч. 1 ст. 205 УК РФ вряд ли достаточно. Даже при добросовестном заблуждении лица в своих возможностях такая угроза нереальна и по возможности своего осуществления фактически идентична заведомо ложному сообщению об акте терроризма (ст. 207 УК РФ)». Отсутствие целенаправленной передачи информации, проявления ее вовне свидетельствует об отсутствии действия как состоявшегося факта.» В этой связи нуждается в уточнении тезис В.В. Мальцева о том, что «террористическая акция иногда может быть осуществлена и путем бездействия», поскольку нельзя сводить всю террористическую акцию к какому-то единичному поведенческому акту, не имеющего продолжения в виде создания обстановки страха и понуждения к чему-то или оказания воздействия на кого-то. Террористическая акция включает в себя комплекс деяний, сущность которых составляет устрашение и понуждение. Бездействие в данном случае также служит средством устрашения, а устрашение - действие активное, т.е. здесь бездействие выступает как бы оборотной стороной, основой одного действия - устрашения, на базе которого осуществляется другое действие - понуждение.

Также логическая неточность усматривается из употребленного В.В. Мальцевым словосочетания «угроза совершением взрыва, поджога и иных террористических действий», ибо сами по себе взрыв, поджог и подобные действия не являются террористическими, если они не сопряжены с устрашением, угрозами, понуждением, воздействием и подлежат квалификации по статьям УК, предусматривающим ответственность за диверсию, умышленное уничтожение и повреждение имущества, умышленное убийство общеопасным способом и т.д. Террористический характер в данном случае будет иметь сама угроза общеопасными действиями (общеопасным бездействием), направленная на устрашение населения и оказание воздействия на принятие какого-то решения. При этом следует заметить, что террористический акт и другие преступления террористического характера в собственном значении этих понятий существенным образом отличаются от всех других преступлений с признаками (элементами) терроризирования тем, что здесь в качестве некоего промежуточного действия выступает устрашение населения или какой-то его части. Если при совершении обычных преступлений с элементами терроризирования устрашающее воздействие направляется непосредственно в адрес тех, кому предъявляются требования, то при совершении терроризма и других преступлений террористической направленности устрашающее воздействие в адрес тех, кому предъявляются требования, осуществляется через устрашение населения или какой-то его части, которые не имеют прямого отношения к насильственным действиям, ни к адресатам воздействия террористов, т.е. как уже отмечалось ранее, существует как бы да уровня устрашения - сначала осуществляется устрашение населения или какой-то его части, создается обстановка страха как объективно существующий социально-психологический фактор и затем на базе этого осуществляется устрашение тех, к кому обращены требования и от кого зависит удовлетворение террористов.

Специфика собственно террористического акта состоит в том, что здесь устрашающее воздействие осуществляется посредством совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия. Именно так трактуют смысл ст. 205 УК РФ учебные пособия и Комментарии УК, отмечая, что к иным (кроме взрыва и поджога) относятся действия, состоящие в устройстве аварий, катастроф и крушений на транспорте, разрушении зданий, культурных и религиозных сооружений, в радиоактивном, химическом, бактериологическом или ином заражении местности и т.п., хотя буква ст. 205 УК РФ, как было показано выше, говорит о другом и позволяет под состав террористического акта подвести практически любое насильственное действие, как с элементами терроризирования, так и без них, т.е. на лицо ситуация, когда буква закона противоречит духу закона.

Угроза совершения общеопасных действий как одна из форм устрашающего воздействия, характерных для акта терроризма, должна быть действительной и реальной, т.е. включать «в себя не просто одно только высказанное намерение учинить акт терроризма, но и совершение действий, свидетельствующих о серьезности и реальности такого намерения, например, приобретение взрывчатых, биологически опасных, радиоактивных веществ или оружия, совершение «предупреждающих» взрывов и поджогов, выполнение подготовительных действий к отключению жизнеобеспечивающих объектов либо нарушению технологических процессов, блокированию транспортных коммуникаций и т.п.». Если же угроза оказалась нереальной и ни в чем, кроме высказывания намерения, не выражалась, хотя бы она и была направлена на устрашение населения и сопровождалась какими-то требованиями, не может расцениваться как акт терроризма. В этой связи следует согласиться с позицией, что в данном случае действия виновного должны квалифицироваться как заведомо ложное сообщение об опасности (об акте терроризма), поскольку они заведомо не могут причинить тех последствий, которые возникают в результате совершения актов терроризма.

Преступное последствие является связующим звеном между объектом и преступным действием, поэтому преступное последствие характеризуется, с одной стороны, преступным действием, а с другой, объектом посягательства.

«Подчиняясь общей закономерности, - замечает Н.Ф. Кузнецова, - действия всегда производят различные изменения в окружающем человека мире. …Изменения в объекте посягательства бывают двух видов: в виде нанесения фактического ущерба… и в виде создания опасности, реальной возможности нанесения фактического ущерба. Там где внешне объект представлен какими-то физическими предметами, ущерб поддается точному измерению в определенных единицах (рублях, метрах, килограммах и т.п.). ущерб в политической, моральной сферах не поддается точному измерению, хотя и он может быть более или менее общественно опасным».

Наличие многообъектности террористических действий порождает и единое полипоследствие данных преступлений. Оно складывается «из ущербов, которые находятся в определенном соотношении друг с другом» и со структурными элементами этого сложного деяния и может содержать различные комбинации находящихся между собой в неразрывном единстве конкретных ущербов в виде фактически наступившего вреда и в виде создания опасности.

Если террористический акт и преступления террористического характера сопряжены с реальным выполнением общественно опасных действий, то здесь возможны такие варианты последствий, входящих в единое последствие.

В результате совершения насильственных действий наступают соответственно последствия в виде реального причинения вреда невинным жертвам, имущественного ущерба. Но этим последствия насильственных действий, входящих в структуру террористических действий, не исчерпываются, поскольку данные действия совершаются не ради их самих и таят в себе угрозу их повторения, а значит опасность нового наступления подобных последствий, т.е. последствие здесь имеет как бы две стороны - реальное наступление вреда и реальная опасность наступления такого же вреда в будущем. Именно эта двойственность последствий в особенности, общеопасных действий, а также иных, но хорошо обнародованных действий, порождает следующее последствие - возникновение обстановки страха среди населения, т.е. среди людей, не имеющих прямого отношения ни к совершенному действию, ни к адресатам воздействия террористов. Указанное последствие, как правило, наступает реально, но не исключены случаи, когда расчеты террористов на устрашение населения могут не оправдаться, и тогда это последствие будет иметь место в виде реальной опасности его наступления. Последствия от основного действия (предъявление требований и понуждение адресатов воздействия) могут состоять как в реальной опасности наступления того вреда, который стремятся причинить террористы, так и в реальном наступлении вреда, в случае удовлетворения их требований.

«Категория опасности как последствие, - пишет Г.В. Овчинникова, - имеет и другое уголовно-правовое значение. Общественно опасные последствия преступления делятся на два вида: материальные (физический, имущественный, экологический вред) и нематериальные (политический, идеологический, нравственный вред). Если первые сравнительно легко устанавливаются и исчисляются, то вторые, не отражаясь в предметах внешнего мира, фактически не поддаются какой-либо регистрации и измерению. Тем более, что такие последствия отдалены от действия по времени, хотя и неизбежны.

Это отражается в конструировании уголовно-правовых норм, в которых последствия либо включаются в число признаков объективной стороны

(материальные составы), либо не включаются в объективную сторону, лежат за пределами состава (формальные составы)».

Проанализировав объективную сторону террористического акта, Г.В. Овчинникова считает, что ни к первой, ни ко второй категории его отнести нельзя. «Это не просто теоретическая полемика, - пишет она, - от решения этого вопроса зависит определение момента окончания терроризма, а следовательно, применение ст. 30 УК РФ. Террористический акт относится к преступлениям третьего типа - поставление в опасность или деликтом опасности, когда законодатель, стремясь эффективней обезопасить защищаемый объект от возможных последствий, и для предотвращения их связывает момент окончания преступления с двумя признаками объективной стороны: действием и возникновением реальной опасности. Следовательно «опасность» выступает в этих составах как специфическое последствие. Отсюда возникает и другой вывод: должна быть установлена причинная связь между террористическим действием и фактом возникновения опасности, грозящей гибелью людей, повреждением зданий, сооружений, транспорта, связи и порождающей чувство страха, незащищенности, паники у неопределенного круга людей».

Что касается актов терроризма и других преступлений террористического характера, сопряженных с угрозой совершения общеопасных и других действий, то здесь по сравнению с вышеизложенной комбинацией конкретных ущербов разница состоит только в последствиях от первоначального действия, которые выражаются лишь в опасности наступления последствий в виде невинных жертв или имущественного вреда и т.д., а такие последствия, как возникновение обстановки страха среди населения или социальных групп и причинение вреда адресатам воздействия террористов могут как реально наступить, так и находиться в стадии опасности реального наступления.

Последствие - обязательный признак любого волевого акта. Поэтому не существует беспоследственных преступлений, а существуют в УК составы, без указания на признаки последствий как обязательные признаки состава. «А преступными последствиями, - отмечает Н.Ф. Кузнецова, - признаются лишь такие результаты действий человека, которые были причинены виновно». Поэтому без изучения субъективной стороны деяния невозможно определить истинный смысл совершенных вовне действий.


2. Вопросы отграничения террористического акта от смежных составов преступления


.1 Отграничение террористического акта от бандитизма, пиратства и диверсии


На фоне роста преступлений террористического характера нередко одни и те же события оцениваются и как террористический акт и как бандитизм, а в СМИ такие понятия, как «терроризм» и «бандитизм» в основном употребляются в качестве взаимозаменяемых слов-синонимов. Однако такого рода отождествления представляют собой серьезную юридическую неточность, поскольку, согласно уголовному законодательству ряда стран, признаки таких деяний, как террористический акт и бандитизм представляют собой самостоятельные составы преступлений.

В частности, в российском Уголовном кодексе сопоставление составов террористического акта и бандитизма показывает, что между ними обнаруживается больше различий, чем сходства, как по объективным, так и по субъективным признакам состава. Если террористический акт объективно выражается в совершении взрыва, поджога и иных общеопасных действий, могущих повлечь неопределенное количество случайных жертв, то бандитизм выражается в создании банды, руководстве бандой, участии в банде или в совершаемых ею нападениях, а жертвами бандитизма становятся те, на кого непосредственно направлены акты насилия, их количество находится в прямой зависимости от конкретных насильственных действий банды, т.е. в той или иной мере определено деятельностью самой банды.

При совершении бандитизма виновные вступают в непосредственное соприкосновение с потерпевшими, тогда как при актах терроризма потерпевшие дистанцированы от виновных. Цель бандитизма нападение на граждан и организации, тогда как целью теракта сами по себе насильственные действия не являются, они служат средством достижения целей, устрашения населения и оказания воздействия на принятие решений.

Если участники банды достигают своих целей в ходе самих нападений за счет своих действий, то террористы достигают своих целей на фоне создания обстановки страха за счет действий третьих лиц (органов государственной власти, управления и т.д.), на которых и призваны оказать воздействие устрашающие население общеопасные действия.

Обстановка страха в том или ином населенном пункте может возникнуть и в результате действий какой-либо дерзкой банды, но это страх возникающий постфактум, без намерения его создать и использовать в своих целях, тогда как действия террористов направлены именно на создание обстановки страха среди населения и использование этого обстоятельства в достижении других далеко идущих целей.

Таким образом, если бандитизм завершается актом насилия, то теракт только с этого начинается. Поэтому бандитизм не только невозможно отождествлять с террористическим актом, но и вообще невозможно отнести к преступлениям террористического характера, каким бы тяжким ни было преступление и какой бы общественный резонанс оно не получило, действия участников банды не могут быть квалифицированы как террористические, если совершенные в ходе данного преступления насильственные действия были конечной целью, а обстановка страха возникла не зависимо от намерений лиц, их совершивших.

Вопрос о соотношении теракта и пиратства обычно возникает перед исследователями, занимающимися проблемами безопасности морского судоходства, однако в их научных работах либо вообще не проводится разграничения между этими преступлениями, либо проводятся по второстепенным признакам.

Исследуя проблему пиратства, И.И. Карпец задается вопросом: правомерно ли считать пиратством бомбардировку и обстрел? И далее дает следующий ответ: «Традиционное понятие пиратства связано с захватом людей, захватом имущества и т.д., т.е. извлечением выгоды. Чего достигает «пират», когда обстреливает корабль либо путем налета с воздуха уничтожает корабль или людей? Сходство с пиратством лишь в одном: действия совершаются в открытом море. На этом сходство кончается. По традиции такие действия называются пиратством, однако представляется, что в подобных случаях есть основания для иной квалификации. Действия преступников, уничтожающих корабль и людей, на нем находящихся, путем налета с воздуха, скорее сходны с действиями террористов».

Соглашаясь с И.И. Карпецом, что такие действия трудно назвать пиратством, В.П. Емельянов не согласен с тем, что они сходны с действиями террористов. Для террористов любые акты насилия имеют особый смысл, террористы ничего не совершают «просто так» без намерения «обнародовать» свои действия и оказать психологическое давление на общественность или властные структуры. Поэтому действия преступников, уничтожающих корабль и находящихся на нем людей путем налета с воздуха или иным путем, которые не преследуют ни цели извлечения материальной или другой выгоды, ни цели понуждения к принятию какого-либо решения, если они совершены не военнослужащими какого-либо государства, а частными лицами, скорее всего сходны с действиями бандитов и должны квалифицироваться как акты международного бандитизма. Если же они совершены военнослужащими того или иного государства, то подлежат квалификации как акты агрессии.

Насильственные действия при теракте сопряжены с воздействием на третьих лиц в целях понуждения их к выгодному для виновных поведению, тогда как при пиратстве виновные не рассчитывают на определенное поведение какой-либо третьей стороны, а достигают поставленных целей своими силами и средствами непосредственно в ходе самих актов насилия.

По ряду объективных признаков теракт обнаруживает много сходства с диверсией. Согласно ст. 281 УК РФ диверсией признается совершение взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации.

В этой связи возникает необходимость в детальном отграничении теракта от диверсии. Их основные различия заключаются в следующем: во-первых, если диверсия, объективно выражается лишь в совершении взрывов, поджогов и иных общеопасных действий, то теракт подобными действиями не исчерпывается и включает в себя также угрозу таковыми, а если рассматривать теракт как явление в самом широком смысле, то сюда можно включить и иные насильственные действия (убийства, похищения людей и т.д.) и угрозы их совершением; во-вторых, если при совершении диверсии действия виновных направлены на само причинение того или иного вреда (разрушение или повреждение предприятий, зданий, сооружений, объектов жизнеобеспечения населения, массовые отравления и т.д.), то при совершении теракта - на устрашение населения или его части, создание и поддержание обстановки страха; в-третьих, целью диверсионных актов является ослабление государства, подрыв его экономической безопасности и обороноспособности, дестабилизация деятельности государственных органов или общественно-политической обстановки, тогда как цели актов терроризма состоят в оказании воздействия на принятие какого либо решения либо отказ от него; в-четвертых, диверсанты действуют тайно и не афишируют свою деятельность, тогда как террористы обычно действуют открыто, демонстративно, с предъявлением своих требований и амбиций.


.2 Террористический акт и преступления, совершенные общеопасным способом


От акта терроризма следует отличать также совершение различных преступлений общеопасным способом, например, совершение общеопасных действий на почве хулиганских побуждений. Основное отличие здесь можно усмотреть по мотивации и целям преступного посягательства.

Хулиганский мотив заключается в стремлении виновного открыто противопоставить себя, свое поведение общественному порядку, общественным интересам, показать свое пренебрежение окружающим, проявить цинизм, жестокость, дерзость, учинить буйство и бесчинство, показать грубую силу и продемонстрировать пьяную удаль и таким образом поиздеваться над беззащитными, обнаружить свое «превосходство» над другими гражданами. В этой части хулиганский мотив в значительной мере схож с террористической направленностью деяния, но в отличие от актов терроризма, для которых характерна мотивационная обстоятельность, конкретность, определенность, хулиганским побуждениям свойственна некая легковесность и ничтожность. Рассматривая специфику хулиганского мотива применительно к умышленному убийству, В.И. Борисов и В.Н. Куц указывают на следующее: «Хулиганский мотив при умышленном убийстве, как правило, характеризуется следующими моментами: а) мотив появляется быстро, внезапно (вдруг, без подготовки, формируется скоротечно) и реализуется в течении короткого промежутка времени; б) убийство представляет собой неадекватную реакцию субъекта на поведение потерпевшего (ничтожность повода к убийству); в) на лицо легковесность мотива и цели действия».

Легковесность мотивации обусловливает и неясность цели хулиганских действий, что позволяет сделать вывод об определенном слиянии мотива и цели совершения хулиганства. «Отсутствие ясного сознания цели у хулигана, - отмечает И.Н. Даньшин, - слияние цели с мотивом обусловливает то, что цель хулиганских действий заключается в самом совершении этих действий.» На это же обстоятельство обращает внимание и В.Т. Калмыков. «Цель хулиганства, - пишет он, - заключается в демонстрации хулиганом своего пренебрежения к обществу и установленному в нем правопорядку. Она становится очевидной сразу же после выяснения умысла и мотива хулиганства.» В отличие от целей, имеющих место при совершении хулиганских действий, целевая направленность актов терроризма характеризуется ясностью и определенностью и служит удовлетворению осознанных потребностей виновных.

По внешним признакам терроризм может иметь общие черты с убийством, совершенным способом, опасным для жизни многих лиц. Данный вид убийства имеет место тогда, когда для лишения жизни потерпевшего виновный избирает такой способ, который создает реальную опасность для жизни других лиц.

Реальная опасность для жизни лиц создается и при акте терроризма, который в качестве структурного элемента может включать в себя и совершение действий, ведущих к гибели людей в результате общеопасного способа насильственного акта, однако при теракте лишение жизни одного или нескольких человек каким бы то ни было способом не составляет целевую направленность действий виновного, тогда как при умышленном убийстве общеопасным способом лишение жизни потерпевшего есть тот основной результат, к которому стремится виновный, избрав столь опасный способ совершения убийства.

Убийство лишь тогда принимает террористический характер, когда служит средством запугивания и воздействия на кого-либо в целях корректировки поведения в интересах виновных.

Немалую сложность представляет собой отграничение теракта, сопряженного с требованиями материального характера, от вымогательства, сопряженного с общеопасными деяниями либо угрозами таковыми.


Список литературы

преступление террористический бандитизм диверсия

1. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М.: Щит-М, 1998.

. Алиев А.Б. Проблемы криминалистического обеспечения правоохранительных органов и спецслужб, осуществляющих борьбу с терроризмом // Антитеррор. 2005. №1. С. 2-3.

. Бекмурзин С. Некоторые вопросы борьбы с терроризмом. - М.: Руза, 2002.

. Бояр-Созонович Т.С. Международный терроризм… Киев; Одесса; Лыбидь, 1991.

. Босхолов С.С., Литвинов Н.Д. Проблемы нормативного регулирования борьбы с терроризмом в современной России. Материалы научно-практической конференции «Актуальные проблемы борьбы с организованной преступностью». Калининград, 1997.

. Ващенко Ю.В. Опыт борьбы с терроризмом за рубежом. // Преступность и законодательство. М., 1997.

. Гирько С.И., Воронин М.Ю. Комментарий к Федеральному закону «О противодействии терроризму» (постатейный). - М.: ЗАО «Юстицинформ», 2007.

. Гончаров С.А. Особенности терроризма в России // Актуальные проблемы Европы. Проблемы терроризма. - М., 2003.

. Гринберг М.С. Преступления против общественной безопасности: Учебное пособие. Свердловск, Свердловский юр. ин-т, 1974.

. Дикаев С.У. Террор, терроризм и преступления террористического характера. СПб., 2006

. Допилка С.О. Уголовная ответственность за терроризм и пиратство на море. Киев, 1993.

. Даньшин И.Н. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву. Харьков, 1971.

. Даньшин Н.И. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М., 1973.

. Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948.

. Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования.

. Замосковцев П.В., Коробеев А.И. Квалификация транспортных преступлений… Учебное пособие. Хабаровск, Хабаровская Высшая школа МВД СССР, 1998.

. Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. М.: Юрид. Лит., 1972.

. Карпец И.И. Преступления международного характера. М., 1979.

. Калмыков В.Т. Хулиганство и меры борьбы с ним. Минск, 1979.

. Комиссаров В.С. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против безопасности общества по новому УК РФ. М., 1997.

. Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. М.: Юрид. Лит., 1958.

. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Отв. ред. доктор юридических наук, профессор А.В. Наумов. М., Юристъ, 1997.

. Комментарий к УК РФ. Под ред. Ю.И. Скуратова. М.: НОРМА - ИНФРА. 1998.

. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко. М., 1997.

. Ляхов Е.Г. Проблемы сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом М.: Международные отношения, 1979

. Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М.: Международные отношения, 1991.

. Левин Д.Б. Ответственность гсударств в современном международном праве. М.: Международные отношения, 1966.

28. Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. М., 1983.

29. Моджорян Л.А. Терроризм на море. Борьба государств за безопасность морского судоходства. М.: Международные отношения, 1991.

. Овчинникова Г.В. Терроризм. - СПб., 1998.

. Овчинский В.С. Пять лет «войны» с терроризмом и Новый мировой беспорядок. Аналитический доклад. - М.: Инфра-М, 2006.

. Панов В.П. Международное уголовное право: Уч. Пособие. М., 1997.

. Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков, Вища школа, 1982.

. Полторак А.Н. Ньюрнбергский процесс. (Основные правовые проблемы). М.: Наука, 1966.



1. Ответственность за террористический акт по уголовному законодательству России 1.1 Определение понятия преступлений террористической направленности

Больше работ по теме:

КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]

Скачать реферат © 2017 | Пользовательское соглашение

Скачать      Реферат

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ