Особенности участия защитника в доказывании
Дипломная работа
Особенности участия защитника в доказывании
Введение
адвокат доказательство досудебный уголовный
Введённые УПК России состязательные начала в досудебном производстве по уголовным делам существенно повысили роль и значение участия адвоката в доказательственной деятельности. Признание его полноценным субъектом доказывания в досудебных стадиях уголовного процесса предполагает изменения некоторых положений процессуальной деятельности органов предварительного расследования, связанные с необходимостью учета возросшей активности адвокатов в установлении обстоятельств расследуемого преступления.
Приоритетным направлением деятельности любого правового государства и Российской Федерации в частности является обеспечение прав, свобод и законных интересов человека. Особое значение их соблюдение приобретает в сфере уголовного судопроизводства и прежде всего в его досудебных стадиях. Именно на данном этапе уголовно-процессуальной деятельности происходит тесное взаимодействие публичных и частных интересов.
Важную роль в надлежащем обеспечении процессуальных прав и законных интересов лиц, участвующих в досудебном уголовном производстве, играют профессиональные правозащитники - адвокаты. Значение их правозащитной деятельности повысилось в связи с появлением в досудебных стадиях уголовного процесса состязательных начал. В настоящее время адвокаты участвуют в досудебном производстве по уголовным делам в качестве защитников и представителей частных лиц - участников процесса. Логика развития законодательства предполагает, что в свете соблюдения принципа состязательности и равноправия сторон любой адвокат, независимо от процессуального положения защищаемого им лица, должен обладать одинаковыми правами и нести одинаковую процессуальную ответственность. Это позволит им обеспечивать качественную правовую защиту своих доверителей, в том числе посредством более активного участия в доказывании обстоятельств расследуемого события.
Адвокат должен стать полноценным субъектом доказызания, поэтому его доказательственная деятельность должна иметь такую же правовую природу и значение, как и подобная деятельность следователя. Однако адвокат не вправе осуществлять параллельное расследование. Его задача - добиться полного, всестороннего и объективного исследования следователем обстсятельств преступления.
Объектом исследования избрана деятельность защитника по участию в доказывании по уголовным делам как элемент защитительной деятельности, направленной на достижение благоприятного результата для обвиняемого (подозреваемого) путем юридического спора со стороной обвинения. Предметом исследования являются уголовно-процессуальные нормы и судебная практика по осуществлению защитником доказывания в уголовном процессе, с учетом этических норм.
Цели и задачи исследования. Основная цель работы заключается в комплексном исследовании вопросов об участии защитника в уголовно-процессуальном доказывании и формах такого участия.
Данная цель конкретизируется в постановке и решении следующих задач:
определить роль участия адвоката в собирании доказательственной информации в стадии возбуждения уголовного дела;
раскрыть особенности участия адвоката в производстве следственных действий;
выявить признаки доказательственной деятельности защитника;
установить цели, задачи и пределы доказательственной деятельности защитника;
продемонстрировать потенциальные процессуальные и криминалистические возможности участия адвоката-защитника в доказывании на различных стадиях уголовного судопроизводства;
раскрыть особенности доказывания оправдательных обстоятельств и указать основные способы их выявления;
выявить особенности доказательственной деятельности защитника с учетом этических норм;
проанализировать полномочия защитника по собиранию доказательств на предварительном следствии;
выявить особенности деятельности защитника в собирании, представлении и исследовании доказательств в судебном следствии;
Методологическую основу дипломной работы составили такие методы, как диалектический, исторический, социологический, системно-структурный, сравнительно-правовой, логико-юридический, статистический и другие.
Нормативной базой исследования послужили: Конституция Российской Федерации 1993 года; международно-правовые документы; современное и ранее действовавшее уголовно-процессуальное законодательство России; Постановления Конституционного Суда РФ.
1. Участие адвоката в формировании доказательств в досудебных стадиях уголовного процесса
.1 Участие адвоката в собирании доказательственной информации в стадии возбуждения уголовного дела
«С момента подачи и регистрации заявления, сообщения или непосредственного обнаружения признаков преступления на стадии возбуждения уголовного дела возникает и развивается специфический комплекс отношений между следователем, прокурором, работником органов внутренних дел, судьей и иными лицами. Поскольку эти отношения так или иначе зафиксированы в законе, постольку они носят характер уголовно-процессуальных правоотношений».
Таким образом, уголовно-процессуальная деятельность, состоящая из системы соответствующих правоотношений, возникает и развивается с момента появления повода к возбуждению уголовного дела - официального источника первоначальной информации о совершенном или готовящемся преступлении. Неверно, на наш взгляд, связывать начало уголовного процесса с регистрацией заявления (сообщения) о преступлении, как это считается отдельными учеными. К примеру, по мнению В.Н. Григорьева и Ю, В. Прушинского, начальной границей первоначальных действий при получении сведений о преступлении является регистрация в установленном порядке сведений о преступлении.
Правильное определение момента возникновения уголовно - процессуальных правоотношений позволяет публичным органам и частным лицам точно определять соответствие своей деятельности уголовно-процессуальному закону.
Регистрация заявлений (сообщений) о преступлении не может приравниваться к началу уголовно-процессуальной деятельности по нескольким основаниям. Прежде всего, в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее - УПК) о ней ничего не говорится, а ведь уголовный процесс - это основанная на законе деятельность соответствующих субъектов. Кроме того, в различных правоохранительных органах и в суде действуют на этот счет собственные правила, поэтому, скажем, Инструкция о порядке приема, регистрации и разрешения в органах внутренних дел Российской Федерации сообщений о преступлениях и иной информации о правонарушениях , обязывающая к совершению определенных действий сотрудников органов внутренних дел, не имеет никакого обязательного действия по отношению к сотрудникам органов прокуратуры, ФСБ и тем более к суду. Нельзя связывать момент начала уголовного процесса с фактом регистрации заявления (сообщения) о преступлении еще и потому, что регистрация - действие сугубо техническое, направленное на предотвращение случаев сокрытия преступлений от учета ответственными работниками правоохранительных органов (именно поэтому порядок регистрации регламентируется не законом, а ведомственными нормативными актами).
Итак, уголовный процесс вообще и стадия возбуждения уголовного дела в частности начинаются с момента официального поступления в компетентный государственный орган первоначальной информации о преступлении, которая в соответствии со ст. 140 УПК выступает в качестве поводов к возбуждению уголовного дела. Ими, как отмечал В.М. Савицкий, «являются те установленные законом источники, из которых прокурорские, следственные и судебные органы получают сведения о преступлениях и которые влекут для этих органов обязанность принять решение о возможности начать производство по делу».
В этой связи вряд ли можно признать правильным следующее суждение: «Юридическим фактом, порождающим уголовно-процессуальную деятельность, является не преступление, а «достаточные данные, указывающие на признаки преступления» (ст. 108 УПК РСФСР)». В упомянутой статье, аналогичной ныне действующей ст. 140 УПК России, речь идет не о поводе, а об основании к возбуждению уголовного дела. Но ведь, как справедливо отмечается в юридической литературе, стадия возбуждения уголовного дела «начинается при наличии повода, когда основания к возбуждению дела может и не быть».
В связи с изложенным есть, думается, все основания полагать, что с появлением повода к возбуждению уголовного дела, означающего начало уголовного судопроизводства, начинается и уголовно - процессуальное доказывание. Его целью в стадии возбуждения уголовного дела является установление основания к производству предварительного расследования либо к принятию решения об отказе в возбуждении дела.
Как уже отмечалось, первоначальная доказательственная информация об обстоятельствах криминального события, содержащаяся в заявлении о преступлении либо сообщении, полученном из иных источников, выступает поводом к возбуждению уголовного дела. Именно с него начинается доказывание, а он сам выступает в двояком качестве - как первоначальное уголовное доказательство и как юридический факт, означающий возникновение уголовно-процессуальных правоотношений .
Доказывание является «сердцевиной» уголовно-процессуальной деятельности, ее основной и значительной частью. Только вследствие доказывания возможно принятие определенных процессуальных решений и производство процессуальных действий. Способы доказывания в уголовном процессе достаточно разнообразны: от производства следственных действий до получения доказательственной информации посредством совершения иных процессуальных действий и из иных документов.
Многими учеными признано, что процесс доказывания начинается в стадии возбуждения уголовного дела с момента появления повода к этому. Как отмечает Н.П. Кузнецов, действия по проверке заявлений (сообщений) о преступлении «представляют собой доказывание, поскольку установление наличия или отсутствия условий, необходимых для возбуждения уголовного дела, заключается в выяснении в определенном законом порядке ряда обстоятельств, что возможно лишь путем собирания, проверки и оценки сведений об этих обстоятельствах, т.е. путем процессуального доказывания».
Необходимо отметить, что не всеми учеными разделяется идея о начале процесса доказывания в стадии возбуждения уголовного дела. Так, например, по мнению А.И. Трусова, сведения о преступлении, получаемые в этой стадии из заявлений (сообщений) о нем, объяснений очевидцев, характеристик, справок и иных материалов, неправильно относить к доказательствам. Доказательство, как он полагает, может иметь место только в рамках судебного доказывания: «Его формирование в рамках данной процедуры продолжается вплоть до его окончательного исследования и оценки судом первой инстанции; в результате доказательство по уголовному делу приобретает новое качество - максимальную степень доказательности и тем самым быть надежным средством обоснования выводов судебного приговора».
Идея о перманентном формировании доказательства на протяжении всего хода уголовного процесса вплоть до его использования в приговоре суда, безусловно, достаточно оригинальна и небезынтересна с научной точки зрения. Однако она не соответствует уголовно - процессуальному закону, который подразделяет доказательства на отдельные виды по их источникам (ст. 74 УПК). Кроме того, доказательства формируются не только судом, но и иными должностными лицами, а также адвокатом (ст. 74, 86 УПК). Нельзя также не учитывать и возможность прерывания по объективным причинам цепочки формирования судебного доказательства так, как это видит А.И. Трусов. В практике встречаются случаи, когда заявитель о преступлении, являвшийся пострадавшим от него, умирал после подачи заявления. Несмотря на это, заявление после проверки признавалось доказательством и в совокупности с другими доказательствами составляло основу приговора.
Доказательствами в стадии возбуждения уголовного дела в значении иных документов являются также объяснения различных лиц, протоколы заявлений о преступлении, справочные материалы (справки, характеристики, материалы проверок КРУ и т.д.). Применительно к объяснениям Л.М. Карнеева, например, отмечает: «В стадии возбуждения уголовного дела объяснения рассматриваются как документы, на основе которых принимается соответствующее решение. После возбуждения уголовного дела объяснения остаются в его материалах в том же качестве, т.е. рассматриваются как документы, фигурирующие в качестве источников доказательств».
По мнению В.В. Золотых, объяснения и другие материалы, получаемые в стадии возбуждения уголовного дела, нередко используются на практике «как «запасной выход», через который проходят недопустимые доказательства». Поскольку при получении объяснений не соблюдается процессуальная форма, применяемая при даче показаний, постольку, полагает он, «такого рода объяснения, если они были получены, недопустимо использовать в дальнейшем доказывании и ссылаться на них в любых решениях по делу» .
Конечно, в стадии возбуждения уголовного дела не фигурируют все виды доказательств, здесь и предмет доказывания составляет меньшее количество обстоятельств, однако вывод о том, что «в стадии возбуждения уголовного дела отсутствуют доказательства», представляется ошибочным.
Несмотря на то что в действующем УПК, в отличие от ст. 109 УПК РСФСР, не указаны конкретные процессуальные действия по установлению наличия или отсутствия основания к возбуждению уголовного дела, «не будет противоречить закону получение объяснений; истребование необходимых материалов (справок, копий документов и т.д.); изучение необходимых документов по месту их нахождения; использование помощи специалистов, получение у них консультаций».
Материалы предварительной проверки заявления (сообщения) о преступлении приобщаются к уголовному делу (если принимается решение о его возбуждении) либо хранятся в отдельном производстве. В любом случае они имеют своим предназначением установление и фиксацию юридических фактов, связанных с криминальным событием, и прежде всего - основание для возбуждения уголовного дела.
Предварительную проверку осуществляют следователь или дознаватель. Вместе с тем в современных условиях в ее проведении возрастает роль адвоката.
Адвокат может приступить к осуществлению защиты прав и свобод своего доверителя еще вне рамок уголовно-процессуальных правоотношений, до их возникновения. Речь идет о ситуациях, когда он и его доверитель решают вопрос о подаче заявления о совершении преступления. Если доверителем является лицо, пострадавшее вследствие совершения в отношении его криминальных действий, то адвокат должен принять необходимые меры к обеспечению достоверности содержащихся в заявлении сведений. С этой целью он может, руководствуясь ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, местного самоуправления, общественных и иных организаций, а также других юридических и частных лиц. Такие материалы необходимы для удостоверения подлинности содержащихся в заявлении (сообщении) о преступлении сведений. Для их получения не требуется особой процедуры, главное, чтобы юридические реквизиты запроса адвоката и ответа на него позволяли признать их документами. Разумеется, содержащаяся в ответах на запросы информация должна соответствовать свойствам относимости и достоверности будущего допустимого доказательства.
Важна для обоснования заявления (сообщения) о преступлении возможность адвоката опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих интересующей информацией. Для обеспечения в дальнейшим допустимости получаемых в результате опроса лиц объяснений они должны содержать в себе:
1)минимально необходимый набор данных, устанавливающих личность опрошенного адвокатом лица;
2)сведения об адвокате, включая указание на законность проведения им опроса;
3)доказательства добровольности дачи лицом объяснения по существу заданных адвокатом вопросов (в их числе могут быть: собственноручное написание текста объяснения; отметка о разъяснении опрашиваемому лицу положений ст. 51 Конституции России, связанных с иммунитетом свидетеля и привилегией от самоизобличения; указание на свидетелей (очевидцев) дачи опрошенным лицом объяснения и т.д.);
4)реквизиты юридического документа (данные о месте, времени и условиях получения адвокатом объяснения, необходимые подписи адвоката, очевидца и присутствовавших при опросе лиц).
Необходимую информацию адвокат может получить посредством ее фиксации с помощью технических средств, которые могут быть применены им как наряду с получением объяснения, так и в качестве самостоятельного средства закрепления информации о криминальном событии.
Поводом к возбуждению уголовного дела - одним из источников фактических данных о преступлении - выступает заявление о явке с повинной. Именно такое название ему законодательно определено в ст. 142 УПК, хотя п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК называет этот повод явкой с повинной. Кстати, в п. 2 ч. 1 ст. 150 проекта УПК России речь шла не о явке с повинной и не о заявлении о явке с повинной, а о заявлении о повинной. Очевидно, используемое в проекте УПК название повода к возбуждению уголовного дела было более правильным, поскольку точнее отражало существо данного обращения. «Заявление о повинной, - отмечается в юридической литературе, - такое же обращение с информацией о совершении преступления, что и «обычное» заявление. Разница здесь в одном - в заявителе».
Несмотря на отсутствие прямого нормативного указания на роль адвоката при обращении лица с повинной, она порою оказывается более значительной, нежели в случаях иных обращений частных лиц к компетентным органам. Прежде всего, явка с повинной в досудебных стадиях уголовного процесса может иметь место не только как повод к возбуждению уголовного дела, но также как обстоятельство, смягчающее ответственность заявителя (ст. 61 УК России). Добровольное заявление о совершении преступления может быть и основанием для освобождения лица от уголовной ответственности вообще. Л.В. Лобанова в этой связи отмечает: «В 11 статьях Особенной части указанного нормативного акта (УК России. - Авт.) законодатель увязывает основание подобного освобождения с добровольным заявлением о совершении преступления».
Особо необходимо подчеркнуть, что явка с повинной может быть следствием самооговора, т.е. признанием лица в совершении преступления, в действительности не имевшего места либо совершенного другим лицом. Мотивы самооговора могут быть различными: жалость к близким людям, стремление скрыть факт совершения другого преступления и т.д.
Участвуя в досудебном производстве, адвокат должен четко понимать все правовые и так называемые бытовые нюансы явки с повинной. Ему необходимо прежде всего понять мотивацию поведения человека, предполагающего написать заявление о явке с повинной или уже явившегося с ней. Это понимание позволит ему качественно осуществить защиту своего доверителя уже на этом этапе судопроизводства.
Понимание для себя, а затем, если это входит в предмет защиты, установление истинных причин и мотивов явки лица с повинной способно помочь адвокату побудить орган предварительного расследования принять определенное процессуальное решение: о возбуждении уголовного дела, о его прекращении в связи с деятельным раскаянием явившегося с повинной лица, об отказе в возбуждении уголовного дела. В данном случае речь идет об адвокатах, защищающих в уголовном процессе различных лиц - обвиняемого, подозреваемого и т.д. Ведь явка с повинной может иметь место и после возбуждения уголовного дела, когда преступление уже расследуется.
Еще одним важным правовым условием явки с повинной в уголовном судопроизводстве является ее добровольность. Следует заметить при этом, что добровольность характерна не только для деятельного раскаяния, когда лицо сознательно стремится к возмещению причиненного преступлением ущерба и восстановлению справедливости; она - неотъемлемый признак явки с повинной в любом случае. Явившись с повинной или, по крайней мере, сделав заявление об этом, человек сознательно отказывается от одного из важнейших процессуальных прав - привилегии от самоизобличения . Безусловно, его адвокат обязательно должен учитывать это обстоятельство и - при наличии соответствующих условий - стремиться доказать сознательный, обдуманный и добровольный характер явки с повинной своего доверителя. Это позволит также доказать и деятельное раскаяние повинившегося в совершении преступления лица.
Конечно, самого факта явки с повинной для установления деятельного раскаяния недостаточно. Для этого следует достоверно установить и иные обстоятельства, как-то: активное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного им вреда, оказание пострадавшему первой медицинской помощи, попытка предотвращения наступления преступных последствий и т.п. «Два или несколько таких действий должны рассматриваться в их единстве и взаимосвязи. Наличие лишь одного из них должно пониматься не как деятельное раскаяние, а как отдельное смягчающее ответственность обстоятельство».
В юридической литературе высказано суждение относительно еще одного правового условия явки с повинной, которое также подлежит доказыванию: «При этом важно, чтобы лицо, явившееся с повинной, как минимум, не знало, что подозревается в совершении преступления». Думается, это ошибочная позиция, поскольку закон не связывает составление протокола явки с повинной с обязательным условием в виде незнания повинившегося лица о том, что оно уже подозревается в совершении преступления. Искусственное ограничение явки с повинной только рамками повода к возбуждению уголовного дела вряд ли оправданно и с практической точки зрения. Лицо, совершившее преступление, должно быть уверено, что заявление о повинной будет иметь для него значение как минимум обстоятельства, смягчающего ответственность.
Возвращаясь в связи с этим к самооговору, отметим ошибочность еще одного утверждения: «С правовой точки зрения самооговор становится таковым лишь после того, как ложное сообщение обвинительного характера облекается в предусмотренную законом форму показаний. Следовательно, самооговору всегда предшествуют возбуждение уголовного дела, возникновение подозрений в отношении определенного лица, его вызов и допрос».
Самооговор может быть доказан, в том числе с помощью адвоката, в самом начале своего правового оформления - с момента составления протокола явки с повинной, разумеется, если в соответствующем заявлении содержатся самоизобличающие заявителя сведения. Впоследствии, с развитием уголовно-процессуальных правоотношений, возможно его дальнейшее доказывание, однако это не исключает самостоятельного доказательственного значения заявления о повинной и протокола явки с повинной.
Если этих процессуальных документов недостаточно для опровержения тезиса явившегося с повинной лица о его виновности в совершении определенного преступления, то лишь тогда наступает этап предварительного расследования.
В любом случае, на наш взгляд, в отношении лица, обратившегося с заявлением о явке с повинной, должна действовать презумпция невиновности. Об этом нельзя забывать должностным лицам, ведущим предварительное расследование, а также адвокатам - представителям обеих сторон. И виновность, и невиновность должны доказываться в уголовном процессе в соответствии с существующей процессуальной формой. «Вероятный и условный характер презумпции невиновности, - отмечает А.П. Гуляев, - допускает ее опровержение в отношении конкретных лиц путем доказывания их виновности в установленном законом порядке». Аналогичное утверждение действительно, по нашему убеждению, и в отношении доказывания невиновности.
В стадии возбуждения уголовного дела адвокат способен, как уже отмечалось, внести существенный позитивный вклад в установление основания к возбуждению дела. Учитывая явно недостаточную правовую урегулированность этого этапа досудебного уголовного производства, адвокат должен квалифицированно выстраивать линию защиты своего доверителя, с тем чтобы у публичных органов не было оснований для его отстранения от участия в доказывании наличия или отсутствия признаков преступления. Проблемность появления адвоката в сфере первоначальных уголовно-процессуальных правоотношений возникает уже в связи с тем, как следует определять процессуальную фигуру заявителя о преступлении.
В п. 3. 1. 1 упоминавшейся Инструкции о порядке приема, регистрации и разрешения в органах внутренних дел Российской Федерации сообщений о преступлениях и иной информации о правонарушениях указывается: «Устные и письменные заявления о преступлениях и явке с повинной… подаются непосредственно заявителями». В п. 8 предписано: «При этом заявитель предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, о чем в протоколе принятия устного заявления о преступлении делается соответствующая запись, которая удостоверяется подписью заявителя».
Прежде всего, предписание о необходимости предупреждения заявителя об уголовной ответственности за заведомо ложный донос при поступлении заявления о явке с повинной не соответствует нормативным положениям уголовно-процессуального закона - ст. 142 УПК и приложению 3 к УПК. Такие действия возможны и правомерны лишь применительно к ситуациям, регулируемым ст. 141 УПК, и касаются заявителей, не изобличающих самих себя в совершении преступления.
Что касается подачи заявлений о преступлении в свете ст. 141 УПК, то они, как правило, подаются пострадавшими от преступного деяния. Вместе с тем такие заявления исходят и от иных лиц. Нельзя исключать при этой ситуации обращения заявителей в компетентные органы в присутствии своих адвокатов. Ничего незаконного и предосудительного в подобных действиях, на наш взгляд, нет. Более того, мы полагаем, что адвокат может помочь заявителю правильно определить предмет своего обращения. Надо также отметить, что его участие в процессуальных действиях по оформлению заявления акцентирует внимание должностных лиц на соблюдение законности при этом.
Думается, адвокат вправе представлять в отдельных случаях заявление своего доверителя о преступлении, подготовленное в письменном виде, и без появления заявителя у соответствующего должностного лица. При этом талон-уведомление о принятии письменного заявления оперативный дежурный должен, очевидно, выдавать адвокату заявителя. Разумеется, это не исключает возможности получения объяснения у заявителя по существу полученной из его заявления информации. Однако присутствие (и участие) при данном процессуальном действии адвоката заявителя поможет точнее определить необходимые глубину и спектр передаваемых сведений, гарантировать законность их получения, а главное - обеспечить действенную защиту прав и законных интересов заявителя, во многих случаях становящегося впоследствии потерпевшим по уголовному делу.
Более проблематичной представляется проблема участия адвоката при таком процессуальном действии как явка с повинной. Многие авторы, как и составители упомянутой Инструкции, полагают, что заявление о явке с повинной (как при возбуждении уголовного дела, так и в стадии предварительного расследования) может приниматься только непосредственно от заявителя. Так, например, С.П. Гришин пишет: «Явка с повинной обязательно включает в себя два момента: 1) фактическую явку лица в орган дознания, к следователю, в прокуратуру или суд и 2) признание своей вины в совершенном преступлении. Только при этих условиях она может считаться поводом к возбуждению уголовного дела».
Более предпочтительно суждение, предложенное Т.Н. Москальковой: «Явка с повинной не предполагает обязательное личное и непосредственное обращение соответствующего лица в прокуратуру, органы следствия или дознания. Заявление может быть представлено и через его близких, знакомых, адвоката и т.д.».
Необходимо иметь в виду, что ст. 142 УПК, озаглавленная «Явка с повинной», не содержит прямого предписания об обязательном прибытии повинившегося лица к следователю, дознавателю или прокурору. В ней идет речь о заявлении о явке с повинной - добровольном сообщении лица о совершенном им преступлении. Такое сообщение может быть сделано в письменном виде и передано без непосредственного участия заявителя. Заявление о повинной может быть сделано, как представляется, и с помощью электронного документа, в качестве которого выступает «информация, зафиксированная на электронных носителях и содержащая реквизиты, позволяющие ее идентифицировать».
В подобных случаях заявление о явке с повинной может быть передано и с помощью адвоката, который в силу своей профессиональной правовой подготовленности сумеет обеспечить его надлежащее процессуальное оформление. Для адвоката это будет означать также вступление в процесс процессуального доказывания.
При устной передаче заявления о явке с повинной необходимо, на наш взгляд, обязательное присутствие заявителя, поскольку без него невозможно составить протокол явки с повинной (а не получить заявление об этом). Роль адвоката в процессе передачи заявителем первоначальной информации о преступлении может быть весьма значительной. Составление протокола уполномоченным должностным лицом означает вступление заявителя и адвоката в сложные уголовно-процессуальные правоотношения.
В результате получения при составлении протокола фактической информации о преступлении, ее анализа и оценки адвокат может выполнить правомерные процессуальные действия для ее подтверждения, если для этого есть или реально возможны фактические основания. Если адвокат убеждается в наличии самооговора своего доверителя, он вправе поступать вопреки воле повинившегося в совершении преступления лица (п. 3 ч. 4 Закона «Об адвокатской деятельности…»).
Особую осторожность, чуткость и такт адвокат должен проявлять в ситуациях, когда заявления о преступлении исходят от несовершеннолетних, которые «на данном этапе уголовно-процессуальной деятельности могут быть как заявителями, пострадавшими, так и возможными в будущем обвиняемыми. И не следует откладывать на «потом» обеспечение их прав».
Для адвоката, защищающего своего доверителя в стадии возбуждения уголовного дела, очень важна оперативность в собирании доказательственной информации, способной улучшить процессуальное положение доверителя. Ранее уже было высказано суждение о равенстве прав и возможностей адвокатов, защищающих права и законные интересы различных участников уголовного процесса. В этой связи представляется важным право любого адвоката на собирание доказательственной информации в любой досудебной стадии. Сравнительный анализ ст. 86 УПК и ч. 3 ст. 6 Закона «Об адвокатской деятельности…» показывает, что адвокаты вправе осуществлять различные процессуальные действия, в том числе истребование предметов и документов, которое, конечно, не может носить принудительного характера.
Учитывая отсутствие четкой нормативной урегулированности мер государственного принуждения при собирании адвокатами доказательственной информации, В. Быков и Н. Громов называют получение объяснений при опросе недоброкачественным суррогатом свидетельских показаний, поскольку все равно опрошенное лицо впоследствии необходимо допрашивать. «Что касается истребования справок, характеристик и иных документов от органов государственной власти и местного самоуправления и других организаций, то они нередко игнорируют запросы адвокатов по истребованию документов».
Что же, не все запросы адвокатов исполняются так, как хотелось бы. Однако и следователь не всегда сразу получает истребованные предметы и документы. Очевидно, что здесь налицо смещение понятий: проблема исполнения процессуальных обязанностей подменяется сомнениями в возможности адвокатов самостоятельно собирать доказательства в уголовном судопроизводстве.
В уголовно-процессуальном законе отсутствует детальная регламентация истребования адвокатами предметов и документов от различных органов и лиц. Думается, в подобных случаях нужно руководствоваться рекомендацией С.А. Шейфера, сформулированной им, правда, для органов предварительного расследования, но, на наш взгляд, вполне применимой и для адвокатов: «Следует отметить, что истребование доказательств - это прием доказывания, который соответствует познавательной ситуации, складывающейся на любом этапе производства по делу, находит применение на каждой стадии процесса, включая и стадию возбуждения уголовного дела. Отсюда вытекает, что процедура истребования доказательств должна быть универсальной для всех стадий процесса».
Схожая точка зрения отстаивается и В.Н. Григорьевым, полагающим, что «доказывание в отдельных стадиях уголовного процесса при всем его различии имеет принципиальное единство, выражающееся в общности ряда основополагающих категорий, таких, как доказательства, способы их собирания, предмет доказывания, пределы доказыания и т.д., нуждающихся в едином законодательном определении».
Надо отметить, что в досудебных стадиях уголовного процесса названные категории доказательственного права во многом схожи не только применительно к публичным субъектам доказывания, но также и к адвокатам - юристам-профессионалам, защищающим права, свободы и интересы частных лиц в досудебном производстве. Так, например, процессуальный порядок получения объяснений, истребования предметов и документов различными субъектами доказывания практически одинаков. Речь, разумеется, идет о юридической природе этих процессуальных действий, а не о бытовом, обыденном взгляде на них сквозь призму того, кто их осуществляет.
1.2 Особенности участия адвоката в производстве следственных действий
В стадии предварительного расследования степень активности участия адвоката в доказывании значительно повышается. Однако здесь гораздо сложнее определить его роль при производстве следственных действий - основного способа получения доказательственной информации.
Вначале необходимо понять сущность следственных действий и их возможное сходство (или отличие) с любыми процессуальными действиями, осуществляемыми при производстве по уголовному делу, поскольку в зависимости от их специфики проявляется и специфичность действий следователя и адвоката.
Закон трактует их как различные, хотя и схожие категории. Так, например, в ч. 1 ст. 86 УПК говорится, что собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий.
С.А. Шейфер отмечает: «Каждое следственное действие представляет собой оригинальный комплекс приемов оперирования следами, оставленными изучаемым событием. Чаще всего (исключение - назначение экспертизы) следователь вступает в непосредственный контакт со следами - носителями информации, воспринимает ее с помощью операций наблюдения, расспроса и т.п., а затем фиксирует полученные данные путем протоколирования либо применения иных процессуальных средств. «На выходе» следственного действия формируется доказательство соответствующего вида: показание, протокол и т.д. ».
Действительно, «протокол является универсальным средством фиксации хода и результатов следственного действия, поскольку информация отражается в нем с помощью знаков письменной речи, создающих широкую возможность путем описания закреплять практически любую информацию об объектах окружающего мира, отсутствующую при использовании факультативных средств фиксации».
Естественно, протоколирование не является обязательным и единственным признаком следственных действий, ибо в противном случае таковыми необходимо считать прием устного заявления о преступлении, явки с повинной, представление предметов и документов и т.п. При этом проблема участия адвокатов в производстве следственных действий не стояла бы, наверное, столь остро, как это есть в действительности. Очевидно, законодатель отграничивает следственные действия от иных процессуальных и по другим критериям.
Проанализировав научные определения следственного действия, В.В. Кальницкий полагает: «Следственные действия - предусмотренные законом и обеспеченные государственным принуждением процессуальные действия уполномоченных лиц, направленные на установление обстоятельств уголовного дела, характеризующиеся детальной процедурой производства».
Главное отличие следственного действия - это его безусловная, исключительная познавательная направленность. Как отмечает С.А. Шейфер, «допрос, осмотр, следственный эксперимент, предъявление для опознания и т.д. - это активные действия следователя по формированию доказательств».
Разделяют следственные и иные процессуальные действия и другие авторы, также относя к их разграничительным критериям ярко выраженный познавательный характер следственных действий, принудительное обеспечение их производства и достаточно четкую нормативную урегулированность.
Не все ученые, однако, разделяют подобную позицию. По мнению А.П. Крутикова, «как все действия плотника по строительству дома будут действиями именно плотника, так и все процессуальные действия следователя в процессе расследования им дела будут именно следственными, а не какими-либо иными; другое дело, что все следственные действия можно разбить на группы: по обнаружению, закреплению и проверке доказательств; по применению мер пресечения и т.д.».
Свою мысль о том, что все процессуальные действия следователя являются следственными, А.П. Крутиков обосновывает также тем, что «поскольку связанные с преступлением обстоятельства выясняются и определенным образом расследуются уже в стадии возбуждения уголовного дела, то под следственными действиями следует понимать все процессуальные действия следователя, дознавателя, органа дознания, прокурора, начальника следственного отдела, выполняемые ими в пределах установленной законом компетенции в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования».
Вопрос о правильном определении понятия, системы, назначения следственных действий далеко не праздный. Ведь в соответствии с действующим УПК адвокат вправе участвовать в производстве следственного действия лишь с разрешения следователя (см., например, п. 5 ч. 1 ст. 53 УПК). Для него и его подзащитного вряд ли безразлично, в узком или широком круге следственных действий они могут участвовать вместе по своим ходатайствам. При широком понимании следственных действий неоправданно увеличиваются процессуальные полномочия следователя, что, в свою очередь, чревато возможными злоупотреблениями с его стороны. Проще не удовлетворить ходатайство по тем или иным причинам неугодного для органа уголовного преследования адвоката и провести следственное действие без него, чем делать это с постоянной «оглядкой».
В этой связи представляется совершенно правильным суждение И.А. Бирюковой: «И если следователь и прокурор как представители обвинения имеют право в процессе расследования уголовного дела производить любые следственные действия для получения доказательств виновности подозреваемого и обвиняемого, то, исходя из принципа состязательности и равноправия сторон, они обязаны удовлетворять ходатайства защитника о производстве тех следственных действий, посредством которых, по мнению защитника, будут получены доказательства, оправдывающие подозреваемого или обвиняемого или смягчающие их ответственность».
Возвращаясь к проблеме отграничения следственных действий, отметим, что законодатель все-таки не случайно употребляет этот термин применительно, во-первых, к собиранию доказательств, а во-вторых, к специальным публичным субъектам доказывания: дознавателю, следователю, прокурору и суду, т.е. тем должностным лицам и государственным органам, которые вправе собирать доказательства с помощью мер процессуального принуждения. Ни один другой субъект уголовного процесса не вправе собирать доказательственную информацию помимо чьей-либо воли и желания. Кстати, в числе субъектов производства следственных действий законодатель называет и суд (ст. 86 УПК). Это обстоятельство было подмечено в юридической литературе: «Обращает на себя внимание обстоятельство, что суд по-прежнему назван в числе субъектов собирания доказательств». И далее: «Способами собирания доказательств, которыми могут пользоваться участники процесса, включенные в данную группу, являются следственные действия и иные процессуальные действия».
Законодатель, таким образом, подчеркивает самобытность и оригинальность следственных действий в общей системе всех процессуальных действий. Это заключается в их исключительной направленности на собирание доказательств при всемерном обеспечении государственным принуждением. Еще одним важным признаком следственного действия выступает указание на круг субъектов, правомочных его производить. Любопытно, что в их числе, помимо прокурора, следователя и дознавателя, назван суд. Если вернуться к аргументации сторонников широкого понимания следственных действий, то их надо бы применительно к суду называть несколько иначе, а не так, как это сделал законодатель в ст. 86 УПК.
В связи с изложенным есть, очевидно, необходимость привести суждение, логично, завершающее научную дискуссию по поводу определения понятия следственных действий: «Представляется целесообразным обозначить весь комплекс действий, приводимых следователем в процессе расследования преступлений, термином «действия следователя», а действия, непосредственно направленные на собирание, исследование, оценку и использование доказательств, - термином «следственные действия». Данная трактовка препятствует искусственному растворению в одной массе совершенно различных действий, в том числе и собственно следственных (такой же характер указанные действия сохраняют и в ходе судебного следствия)».
Итак, следственные действия направлены на установление фактических обстоятельств криминального события в целях их познания и удостоверения. Они производятся только специальными субъектами, однако их результаты, а во многих случаях и ход, не являются и не должны являться тайной для представителей сторон, в том числе адвокатов.
Учитывая, что адвокат вправе принимать участие в следственных действиях по процессуальной необходимости (например, допрос обвиняемого после предъявления ему обвинения) либо по ходатайству - своему или доверителя, а также то, что такое участие имеет неоценимое значение в доказывании и защите, должны быть сформулированы общие правила участия адвоката в производстве следственных действий.
Прежде всего, адвокат должен хорошо представлять сущность, значение и порядок производства конкретного следственного действия. Это поможет ему выбрать правильную позицию для себя и своего подзащитного, а также оценить правильность и законность действий следователя и других участников.
Кроме того, адвокату необходимо понимание направленности следственного действия, производимого с его участием. В зависимости от этого он должен выстраивать правомерную линию поведения для себя и своего доверителя.
Адвокат не вправе, участвуя в производстве следственного действия, применять недозволенные приемы, как-то: мешать следователю и другим участникам в осуществлении ими правомерных операций; вводить в заблуждение участников следственного действия относительно деталей, определенных обстоятельств; вести себя нетактично, грубо по отношению ко всем участникам либо кому-то одному из них. Адвокат не должен проявлять пассивность, участвуя в производстве следственного действия. Его позиция должна быть активной, при необходимости - наступательной, однако не выходящей при этом за пределы правовых и нравственных норм. Адвокат всегда обязан помнить, что он участвует в следственном действии не ради удовлетворения своего профессионального любопытства, тщеславия, а для того, чтобы всемерно обеспечить права, свободы и законные интересы своего доверителя. При этом не должно иметь определяющего значения то обстоятельство, к какой стороне - обвинения или защиты - он относится в данном случае.
И, наверное, последнее условие. Адвокат должен внимательно наблюдать за действиями следователя и других участников процесса и по возможности тщательно документировать ход следственного действия, отражать в протоколе следственного действия свои замечания, активно использовать возможности процессуальных обращений - заявлений, ходатайств и жалоб.
В этой связи актуальным становится вопрос об использовании адвокатом при производстве следственных действий соответствующих технических средств: фото-, видеоаппаратуры, диктофона и т.п., Думается, подобные технические средства, при условии, разумеется, что их применение не создает препятствий для производства следственного действия, способны дополнительно зафиксировать ход и результаты следственного действия, а при конфликтных ситуациях - помочь прокурору и суду объективно восстановить действительную картину происшедшего.
Как отмечает Ф.Г. Шахкелдов, предоставление адвокату права использования технических средств повысит правовую культуру оказываемой им помощи, будет способствовать достоверности получаемых доказательственных материалов, а также явится дополнительной гарантией обеспечения прав и охраняемых законом интересов защищаемого лица.
Действующее законодательство не содержит каких-либо запретов на этот счет, поэтому, учитывая право адвоката собирать доказательства, а также фиксировать с помощью технических средств информацию, содержащуюся в материалах дела (п. 6 ч. 3 ст. 6 Закона «Об адвокатской деятельности…»), полагаем, что в настоящее время имеются определенные правовые предпосылки для самостоятельного применения адвокатом технических средств, в том числе при производстве следственных действий.
О факте применения адвокатом технических средств фиксации хода и результатов следственного действия должны быть извещены следователь и другие участники следственного действия. Данное обстоятельство необходимо отражать в его протоколе.
Думается, в ч. 2 ст. 166 УПК необходимо указать на эту возможность адвоката, а также на то, что полученные материалы хранятся в его производстве, а не в уголовном деле. Разумеется, в дальнейшем такие материалы должны «исследоваться со всей необходимой тщательностью».
В стадии возбуждения уголовного дела законодатель предусмотрел возможность производства трех следственных действий: осмотра места происшествия, освидетельствования и назначения судебной экспертизы (ч. 4 ст. 146 УПК). Однако если проанализировать содержание правовых норм, регламентирующих процессуальный порядок производства этих следственных действий, можно заметить следующее.
В соответствии с ч. 1 ст. 179 УПК освидетельствование может быть произведено только в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля. Однако подобный процессуальный статус названные субъекты могут приобрести только после возбуждения уголовного дела и проведения необходимых процессуальных процедур. Таким образом, выходит, что возможность производства освидетельствования в стадии возбуждения уголовного дела лишь продекларирована. Поскольку освидетельствование не может иметь место в первой стадии уголовного процесса, постольку вопрос о возможном участии в нем адвоката не является актуальным.
Аналогичная ситуация и с назначением экспертизы. Конечно, назначить экспертизу следователь вправе, но хотя бы ознакомиться с его постановлением об этом адвокат сумеет только после приобретения его доверителем соответствующего процессуального статуса (ст. 198 УПК).
По мнению К.Б. Калиновского, следователь вправе произвести освидетельствование и назначить судебную экспертизу «после вынесения постановления о возбуждении дела». Это не так. В ч. 4 ст. 146 УПК указано, что постановление о возбуждении уголовного дела незамедлительно направляется прокурору, а к нему прилагаются материалы уже проведенных проверочных действий.
А.Б. Соловьев, напротив, полагает, что в упомянутой правовой норме допущена терминологическая неточность, заключающаяся в подмене слова «производство» экспертизы «назначением», а потому «если в ст. 146 УПК РФ говорится о производстве осмотра места происшествия, освидетельствования и проведении экспертизы, то имеется в виду именно эта стадия досудебного производства».
Вряд ли допустима подобная научная правка правовой нормы, поэтому надо признать, что из всех следственных действий в стадии возбуждения уголовного дела возможно, как и раньше, производство только осмотра места происшествия. «В новом УПК РФ, - отмечает Н.А. Соловьева, - сохраняется процессуальный порядок, допускающий проведение осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела».
Случаи участия адвоката в осмотре места происшествия в стадии возбуждения уголовного дела чрезвычайно редки, но даже гипотетически такую возможность нельзя отвергать, тем более в условиях развития состязательного начала досудебного уголовного производства.
В первоначальном осмотре места происшествия может принимать участие адвокат заявителя о преступлении, в том числе и повинившегося в нем. «Повторный осмотр места происшествия производится как в стадии предварительной проверки, так и на первоначальном и последующих этапах расследования».
Присутствующий при производстве осмотра адвокат должен внимательно наблюдать за действиями следователя и других участников, с тем чтобы следственное действие производилось в соответствии с требованиями закона, изымаемые предметы и документы правильно упаковывались, а сведения о них заносились в протокол. Необходимо, чтобы все эти действия осуществлялись при понятых, которые должны присутствовать при этом (за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 170 УПК). Полагаем, что адвокат и сам не должен лишь пассивно наблюдать за проведением следственного действия.
Участвуя в доказывании, адвокат должен прежде всего заботиться о соблюдении следователем и другими участниками следственных действий прав, свобод и законных интересов своего доверителя. Это особенно актуально в связи с тем, что следственные действия являются, в принципе, принудительными процессуальными действиями. Данное обстоятельство с неизбежностью налагает на адвоката обязанность всемерного обеспечения процессуального статуса защищаемого им лица.
Вопрос о характере и объеме принудительного воздействия на участников следственных действий решается в юридической литературе неоднозначно.
В наибольшей степени принудительное воздействие характерно для таких следственных действий, как освидетельствование, следственный эксперимент, получение образцов для сравнительного исследования, допрос. В соответствии с ч. 4 ст. 164 УПК при производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, а равно создание опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц.
Эта правовая норма в целом соответствует Конституции России, в ч. 2 ст. 21 которой записано: «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам».
Степень принудительного воздействия на участников следственных действий в уголовно-процессуальном законе точно и однозначно не определена. Сформулированы лишь вышеназванные условия, которые в правоприменительной практике могут пониматься и применяться неоднозначно. Как считает И. Петрухин, при освидетельствовании, проведении экспертизы, получении образцов для сравнительного исследования возможно и допустимо применение принуждения к лицам, особенно к обвиняемым и подозреваемым, «поскольку их изобличают в совершении преступления, и их позиция не должна препятствовать установлению истины». По мнению П.П. Ищенко, если возникает такая необходимость, то «силой можно отобрать образцы крови, слюны, волос, получить отпечатки пальцев, слепки зубов».
Более осторожно к определению степени принуждения при производстве, в частности, освидетельствования подходит В.Г. Глебов. Он полагает, что при освидетельствовании могут устанавливаться «рост, телосложение, вес, физические недостатки, а также признаки алкогольного или наркотического опьянения (например, резкое сужение зрачков, бледность и сухость кожи, губ или, наоборот, расширение и блеск глазных щелей, краснота и отечность лица)».
Касаясь возможности принудительного участия в получении образцов для сравнительного исследования, А.Г. Филиппов и Н.Ф. Марков пишут: «Отсутствие в законе санкции за отказ от дачи образцов не равнозначно праву потерпевшего или обвиняемого отказаться от участия в рассматриваемом следственном действии». Поэтому, по их мнению, «при отказе подозреваемого или другого участника процесса отдачи образцов они могут быть получены принудительно».
Надо отметить, что возможность принудительного воздействия следователя на участников следственных действий не является основным способом получения доказательственных данных по уголовному делу. Она призвана гарантировать правомерное поведение при производстве следственного действия всех его участников. «Именно поэтому о цели правоохраны следственных действий правильно говорить как о принудительном обеспечении собирания доказательств, но не как о собирании доказательств, ибо последнее является целью следственных действий, выступающих способами получения фактических данных».
Следственные действия - наиболее жесткие процессуальные действия, связанные с необходимостью насильственного вторжения в сферу личной неприкосновенности человека. Учитывая, что конкретные пределы подобного вторжения в уголовно-процессуальном законе не установлены, важно точно определить допустимый предел принудительного воздействия на участников следственного действия. Представляется, что в законе необходимо, прежде всего, установить точный перечень действий, операций, которые следователь может принудительно осуществлять. К ним возможно отнести освидетельствование, не связанное с полным обнажением тела освидетельствуемого, получение образцов для сравнительного исследования, не связанное с чувствами боли, страха и унижения у подвергаемого этой процедуре частного лица (например, образцы одежды, обуви, волос).
Что касается более сложных процедур (получение образцов слюны, крови, других биологических выделений), то их проведение, на наш взгляд, возможно только при условии добровольного согласия испытуемого на это. В таких ситуациях следователь должен разъяснить лицу необходимость получения образцов или проведения других принудительных мер.
Нельзя забывать и о роли адвоката в подобных условиях. Участвуя вместе со своим доверителем в формировании следователем доказательств, он обязан полностью понимать складывающуюся в связи с производством следственного действия процессуальную и тактическую ситуацию. Его советы, а также личное поведение в рамках производимого следственного действия способны вовремя предотвратить или погасить конфликтную ситуацию, которая может возникнуть или уже возникла между следователем и другими участниками следственного действия.
К сожалению, многие адвокаты занимают при производстве следственных действий пассивную позицию чуть ли не стороннего наблюдателя. Так, например, по уголовному делу по обвинению У. более 75% допросов и очных ставок провели военные дознаватели, которые производили следственные действия без надлежащего документального оформления. Участвовавшие в производстве следственных действий несколько адвокатов, в том числе представитель потерпевшего, не обратили на это внимания, что явно не свидетельствует об их активности в обеспечении защиты своих доверителей и формировании соответствующих доказательств органом предварительного расследования. Лишь суд кассационной инстанции в своем определении указал на недопустимость использования доказательств, полученных с нарушением закона.
Следует, на наш взгляд, согласиться с В.Г. Глебовым, который отметил: «Степень выраженности принуждения при производстве каждого следственного действия различна, поэтому в нормах закона, регулирующих правила каждого из них, максимально должна найти свое конкретное отражение мера допустимых правоограничений. Такому подходу соответствует и понимание в русском языке слова «мера» и как «средства для осуществления чего-нибудь, мероприятия», и как «предела, в котором что-то осуществляется».
Нормативное определение меры, степени, пределов принудительного воздействия при производстве следственных действий способно должным образом воздействовать на процессуальную деятельность следователя, адвоката и других участников процесса. Это относится ко всем следственным действиям, хотя степень принуждения в каждом из них индивидуальна.
Подобные «обстоятельства свидетельствуют в необходимости установления в УПК РФ оптимального порядка производства следственных действий который максимально сочетал бы интересы личности и государства, т.е. обеспечивал соблюдение конституционных прав граждан должностными лицами, ведущими досудебное производство, а также вооружал последних возможностью применять эффективные и строго дозированные меры принуждения, позволяющие успешно выполнять задачи уголовного судопроизводства».
Адвокат должен придавать важное значение тому, как именно следователь составляет протокол следственного действия, все ли его участники указаны в этом протоколе, насколько полно и правильно отражены ход и результаты следственного действия. От этого во многом зависит доказательственное значение полученных фактических данных. Адвокат не вправе забывать о своем предназначении при производстве следователем следственных действий: участвуя в нем, оказывать непосредственное воздействие на формирование следователем доказательств по уголовному делу, чтобы полноценно обеспечить права, свободы и законные интересы своего доверителя.
Если говорить о надлежащем процессуальном оформлении хода и результатов производимых следователем следственных действий, то надо обращать внимание не только на их протоколы, но также на приложения к ним, которые, хотя не имеют самостоятельного доказательственного значения, активно используются в доказывании вместе с протоколами. Стенограмма и стенографическая запись, фотографические негативы и снимки, материалы аудио- и видеозаписи хранятся при уголовном деле (ч. 2 ст. 166 УПК). К протоколу прилагаются также диапозитивы, носители компьютерной информации, чертежи, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве следственного действия (ч. 8 ст. 166 УПК). «В практике, - отмечает А.А. Хмыров, - нередки существенные противоречия между содержанием протокола и результатами применения научно-технических средств: на снимке места происшествия запечатлены предметы, о которых нет упоминания в протоколе осмотра; в фонограмме допроса зафиксированы сведения, не содержащиеся в протоколе (или наоборот), и т.д.».
Закон не содержит требования к следователю обязательно согласовывать с участниками следственного действия свое решение о применении при этом технических средств. Часть 5 ст. 166 УПК предписывает протокольно заранее предупреждать их об этом. Разумеется, следователь такое решение принимает самостоятельно, но и адвокат, как представляется, должен иметь собственную позицию и при несогласии со следователем по поводу возможного применения технических средств - отстаивать и обосновывать ее. В любом случае, успех следственного действия во многом зависит и от правомерного отстаивания адвокатом своей процессуальной позиции.
По поводу применения следователем технических средств в юридической литературе высказано и такое мнение: «В то же время, с точки зрения соблюдения прав граждан при применении видеозвукозаписи в ходе расследования, принимая решение о ее использовании, следователь должен получить согласие на это от всех участников следственного действия. Если такого согласия не получено, следователь обязан отказаться от ее применения».
Думается, с подобным суждением следует согласиться, поскольку оно направлено на обеспечение прав и законных интересов участников следственного действия.
2. Участие адвоката в исследовании доказательств в досудебном уголовном производстве
адвокат доказательство досудебный уголовный
2.1 Проверка доказательств, производимая адвокатом в досудебных стадиях уголовного процесса
Участием адвоката в формировании уголовных доказательств собственно доказывание не только не завершается, но и, напротив, приобретает новое качество. В соответствии с положениями ст. 87 и 88 УПК для публичных органов в досудебном производстве доказательственная деятельность продолжается в форме проверки и оценки собранных доказательств.
К сожалению, ни об адвокате, ни о других участниках процесса - частных лицах - в упомянутых правовых нормах в данном аспекте ничего не говорится. Значит ли это, что они не участвуют в дальнейших этапах доказывания или их участие имеет не столь заметный в процессуальном отношении характер?
Для того чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо определить прежде всего правильное научное понимание проверки и оценки доказательств и лишь затем рассматривать возможные формы и способы участия в них адвоката и иных частных лиц.
С позиции законодателя, проверка и оценка доказательств - это различные этапы доказывания (ст. 85 УПК). При этом нормативной сутью проверки доказательств называется их сопоставление с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установление их источников и получение иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство (ст. 87 УПК). Законодатель понимает под проверкой доказательств их мысленный анализ (сопоставление с другими доказательствами), а также поиск и формирование новых доказательств. Строго говоря, проверка доказательств в современной нормативной интерпретации представляет собой своеобразный симбиоз собирания (формирования) доказательств и их оценки, как раз и состоящей из анализа собранных доказательств - каждого в отдельности и в их совокупности (ст. 88 УПК).
Такое понимание рассматриваемых этапов доказывания свойственно и многим ученым в области науки уголовного процесса. Так, например, авторы «Теории доказательств в советском уголовном процессе», по существу, не видят отличий между собиранием и проверкой доказательств, вследствие чего предлагают характеристику способов собирания и проверки доказательств в качестве единой системы идентичных приемов и операций по поиску, обнаружению, получению и закреплению доказательств. По мнению Л.Д. Кокорева, «проверяя доказательства, следует искать новые источники сведений о тех же фактах, разнообразить эти источники, не ограничиваясь одним видом, например, только свидетельскими показаниями; нужно строить такую систему доказательств, которая свидетельствовала бы об их достоверности».
Однако задача установления достоверности доказательств отнесена ст. 87 УПК к этапу их оценки. Это также подмечено в юридической литературе: «Следует иметь в виду, что достижение этой цели (подтверждения или опровержения проверяемого доказательства. - Авт.) невозможно без оценки доказательств, т.е., мыслительной логической деятельности по определению их относимости, допустимости, достоверности и достаточности, которая рассматривается как отдельный элемент процесса доказывания и регулируется ст. 88 (УПК России - Авт.)».
Подобное «слияние» проверки доказательств с их оценкой позволило А.М. Ларину утверждать, что «едва ли можно согласиться, что понимаемая таким образом проверка представляет часть (компонент, этап) доказывания наряду с обнаружением, закреплением и оценкой доказательств».
Ю.К. Орлов, полагая, что проверка и оценка доказательств при всей схожести все же являются различными этапами доказывания, предложил разграничивать их по следующему критерию: «Там, где чисто мыслительный процесс, - оценка, там, где еще и практические действия, - проверка».
Однако необходимо согласиться с суждением О.В. Левченко о том, что содержание доказывания - «это элементы единого процесса, который сам по себе представляет определенные внешние действия и умственную, логическую работу». Очевидно вместе с тем, что содержание проверки и оценки доказательств следует уточнить, чтобы избежать существующей путаницы по данной проблеме.
На наш взгляд, ст. 88 УПК предусматривает механизм проверки доказательств с точки зрения их пригодности для использования в качестве полноценных средств доказывания. Проверяться должны как отдельно взятое, единичное доказательство, так и их совокупность. Единичное доказательство необходимо проверять с точки зрения его специфических юридических свойств - относимости, допустимости и достоверности. Совокупность доказательств представляет собой объект проверки с позиции достаточности для обоснования определенных процессуальных выводов по уголовному делу. Думается, что применительно к этому формулирование и обоснование выводов по делу должны быть прерогативой не только органов уголовного преследования и суда, но и, в частности, адвокатов. Вывод - это не только обеспеченное государственным принуждением процессуальное решение следователя, но и мнение, суждение иных участников процесса.
Если рассматривать проверку доказательств как исследование их свойств в целях определения и формулирования своей позиции по уголовному делу, то сущность оценки доказательств состоит в том, как классифицировать проверенные доказательства (отнести их к обвинительным либо оправдательным, прямым или косвенным), а также как именно использовать при формулировании процессуальных выводов.
Учитывая изложенное, а также то, что адвокат является субъектом доказывания не только как обладатель соответствующего права, но также и как носитель обязанности доказывания, полагаем, что понимание проверки доказательств как исследования их юридических свойств, а оценки - как обоснования с их помощью процессуальных выводов, приводит к логическому выводу: адвокаты участвуют в доказывании не только на уровне собирания (формулирования) доказательств, но также и в форме их проверки и оценки. Иначе бессмысленной становится состязательность и равноправие сторон, в том числе в рамках досудебного уголовного производства, «Участвуя в доказывании, они могут представлять доказательства, участвовать в следственных и судебных действиях, в проверке, оценке доказательств и таким образом не только влиять на установление истины, но и защищать свои права и законные интересы».
Как отмечалось, адвокат может собрать фактическую информацию о криминальном событии еще до возбуждения уголовного дела, на этапе формулирования заявления об этом. После представления повода к возбуждению дела соответствующему государственному органу или должностному лицу, его допускают в процесс для защиты прав, свобод и законных интересов доверителя, адвокат уже на этом этапе уголовно-процессуальной деятельности может проверять и оценивать собранные доказательства, с которыми он имел возможность ознакомиться.
Проверке адвокатом доказательств должны подвергаться как те из них, которые он лично получил и оформил, так и представленные другими участниками процесса, а также, разумеется, сформированы следователем. Проверять доказательства адвокат может путем непосредственного их анализа с точки зрения относимости, т.е. объективно существующей связи с преступлением, допустимости - законного способа получения информации о преступлении и ее процессуального оформления, а также достоверности - свойства, отражающего истинность, правдивость исследуемых сведений.
Проверка доказательств адвокатом, особенно на начальном этапе (этапах) досудебного производства, конечно, значительно проще, нежели аналогичная деятельность следователя, однако она бывает не менее процессуально значима. Не так редки случаи, когда проверенные именно адвокатом доказательства признаются недопустимыми в силу их несоответствия одному или нескольким юридическим свойствам. Выше уже приводился пример из практики по поводу ненадлежащих субъектов собирания и оформления доказательственной информации.
Некачественность доказательства может быть установлена в любой стадии уголовного процесса, в том числе и в досудебных. Так, например, адвокат - представитель заявителя о преступлении добился посредством нескольких обращений в прокуратуру Московского района г. Санкт-Петербурга отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении М. В числе прочих доказанных адвокатом фактов была недостоверность доказательств, полученных при проведении предварительной проверки заявления С. о возбуждении уголовного дела сотрудниками Московского РУВД г. Санкт-Петербурга.
По своей сути уголовное доказательство представляет собой диалектическое единство содержательной (фактической) стороны и процессуальной формы. Поэтому, проверяя доказательство, адвокат обращает внимание на информацию об обстоятельствах преступления (относимость и достоверность доказательства) и процессуальный порядок ее получения. Исследуя доказательства подобным образом, адвокат определяет возможность правомерного использования данных доказательств в обнаружении дополнительной информации об устанавливаемых юридических обстоятельствах, а также в формулировании и обосновании определенных правовых выводов.
Проводимая адвокатом проверка доказательств должна быть перманентной. Не всегда он способен объективно определить истинность того или иного доказательства, тем более если узнает о его существовании уже при ознакомлении с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования. Но в этом и состоит диалектический путь познания. «Специфичность процесса доказывания, - отмечает А.В. Руденко, - предопределяет в качестве инструмента достижения истины в уголовном процессе вероятностные знания. Вероятностные знания могут быть использованы для определения… круга поиска доказательств, выступать в качестве основания для принятия некоторых процессуальных решений».
Данное обстоятельство профессиональный адвокат - правозащитник всегда должен иметь в виду при исследовании уголовных доказательств в досудебных стадиях. Следователи довольно часто принимают решения на основе вероятностных сведений: об избрании меры пресечения, привлечении в качестве обвиняемого, отказе в возбуждении уголовного дела и т.д. В практике доказывания не являются редкостью вероятностные заключения экспертов, основанные на таких же материалах. В связи с этим необходимо, на наш взгляд, полностью согласиться с утверждением И.В. Овсянникова: «Предположительный вывод лишает смысла проведенную экспертизу».
Думается, понятия «вероятностные», «не вполне достоверные», «не полностью истинные данные» вообще не должны использоваться в практике доказывания по уголовным делам. Вероятностные - значит недостоверные сведения, и уже по этой причине они не должны признаваться доказательствами. Очевидно, такой же вывод должен быть сделан и в случаях неполной допустимости или относимости доказательств.
На наш взгляд, в доказывании должны использоваться только доброкачественные доказательства. С этой целью, очевидно, можно в ч. 2 ст. 75 УПК указать, что недопустимыми являются сведения об обстоятельствах по уголовному делу, не отвечающие хотя бы одному из перечисленных в ч. 1 ст. 88 УПК юридических свойств доказательства: допустимости, относимости и достоверности.
Адвокату, независимо от того, правовую защиту какого конкретного, участника процесса он осуществляет, сложно представлять до окончания предварительного следствия, какая совокупность доказательств собрана по уголовному делу. Поэтому, следует поддержать предложения о том, что обвинительное заключение и все так называемые промежуточные решения следователя (об избрании меры пресечения, задержании подозреваемого, привлечении в качестве обвиняемого и т.д.) должны быть обоснованы достаточными доказательствами, которые на момент принятия решения проверены и оценены с точки зрения их допустимости, относимости и достоверности.
Что касается достаточности, то она, думается, представляет собой свойство не отдельного доказательства, а их определенной совокупности. При этом одного доказательства никогда не должно быть достаточно для обоснования процессуальных решений. Совокупность как математическая величина всегда представляет несколько составляющих ее элементов, по крайней мере - два. Очевидно, и в теории доказывания следует исходить из этого критерия.
2.2 Исследование адвокатом уголовных доказательств в досудебном производстве
Правила оценки доказательств, как и их проверки, сформулированы в законе только применительно к субъектам доказывания, представляющим государство: суду, прокурору, следователю, органу дознания, дознавателю. Думается, отсутствие в этом перечне других субъектов доказывания, скажем, адвоката и частного обвинителя, свидетельствует не о недопустимости их участия в этом этапе исследования доказательств, а, скорее, о законодательной недоработке.
Необходимо, правда, отметить, что многие ученые не признают правовой оценку доказательств, производимую не публичными органами, а частными лицами. При этом основной причиной такого непризнания называется необязательный для следователя и суда вывод того или иного участника процесса по результатам оценки ими доказательств по уголовному делу. Так, И.И. Мухин пишет: «Оценка же доказательств других участников процесса не порождает для них никакой ответственности за те выводы, которые они делают по делу. Закон не обязывает их принимать какие-либо решения по результатам оценки доказательств и не требует от них обосновывать свои выводы на всестороннем, полном и объективном рассмотрении материалов дела. Оценивая доказательства, они содействуют правильному разрешению дела, но их оценка не имеет обязательной силы для следствия и суда и носит лишь вспомогательный характер».
Вместе с тем в юридической литературе высказано суждение, что определенные правовые последствия оценка доказательств, осуществляемая частными лицами, в том числе адвокатами, все же имеет. Так, по мнению С.А. Зайцевой, оценка доказательств не является монополией государственных органов. «Отстаивающие свои интересы участники процесса, - отмечает она, - тоже оценивают доказательства. Но если у первых (государственных органов. - Авт.) оценка доказательств предшествует принятию властных решений, то у вторых она создает базу для принесения жалоб, заявлений, ходатайств, отводов и т.п. Жалобы, заявления, ходатайства влекут возникновение обязанности соответствующих органов рассмотреть их и удовлетворить или отказать в удовлетворении, обосновав свои выводы. Таким образом, оценка доказательств участниками процесса может порождать вполне определенные правовые последствия».
Представляется, что правовые последствия оценки доказательств адвокатом в досудебном уголовном производстве все же несколько шире названных С.А. Зайцевой. Адвокат вправе, к примеру, не только обжаловать в суд решения и действия (бездействие) прокурора и органа предварительного расследования, но также отстаивать свою позицию в соответствующем судебном заседании, обосновывая жалобу и выступая с репликой (ст. 125 УПК). Адвокат может также представить следователю перечень доказательств, обосновывающих его позицию, который должен быть включен в обвинительное заключение (ст. 220 УПК). Кроме того, по результатам собственной оценки доказательств адвокат имеет возможность совершить и другие процессуальные действия, которые имеют правовой характер: истребовать дополнительные предметы и материалы у физических и юридических лиц, получить объяснения у очевидцев и т.д.
Изложенное со всей очевидностью показывает, что производимая в досудебных стадиях адвокатом оценка доказательств имеет правовую природу и абстрагироваться от нее нельзя. Единственное различие между оценкой доказательств, осуществляемой публичными органами и адвокатом, состоит в том, что их выводы формируются в различных процессуальных документах: у следователя - в принимаемых им властных решениях, у адвоката - в иных процессуальных актах. Но в том и другом случае результатом оценки доказательств являются выводы сторон.
Общие правила оценки доказательств, которые, по нашему мнению, относятся и к адвокату, сформулированы в ст. 88 УПК. Как уже отмечалось, в большей степени они касаются оценки достаточности доказательств. В ст. 17 УПК содержатся более точные и конкретные правовые критерии оценки доказательств, которыми должен руководствоваться и адвокат, защищающий права, свободы и законные интересы своего доверителя.
Итак, прежде всего, адвокат должен исходить из непреложного правила, согласно которому никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. «Субъекты оценки доказательств, - отмечает В.Б. Алексеев, - не связаны какими бы то ни было заранее установленными правилами, определяющими силу доказательств, свободны в их восприятии и выводах, которые могут быть сделаны». Силу доказательства определяет доказательственная значимость содержащейся в допустимом источнике информации об обстоятельствах уголовного дела. «Сила (значимость) доказательства, - заключает Ю.К. Орлов, - это его доказательственная ценность, весомость, логическая убедительность как аргумента».
Определить доказательственную значимость конкретных сведений об обстоятельствах преступного события на основании отдельного взятого доказательства практически невозможно. Для этого, как уже отмечалось, необходима совокупность доказательств, достаточная для их сравнительного анализа. Лишь в сравнении с другими конкретное доказательство может «показать» свою силу, т.е. доказательственную ценность как процессуального средства доказывания. Сила доказательства не имеет и не может иметь значения его самостоятельного юридического свойства. Она является объективным критерием доброкачественности доказательства, выражая степень значимости содержащейся в нем информации о преступлении, ее действенности при подтверждении или опровержении определенных процессуальных выводов. При этом названный критерий проявляется только в достаточной совокупности однородных доказательств.
Каждое единичное доказательство способно приобрести юридическую силу, т.е. доказательственную значимость, только после того, как оно будет оценено в общей системе доказательств. Это приводит к выводу об объективности и правильной конструкции правовой нормы, выраженной в ч. 2 ст. 17 УПК, об отсутствии у любых доказательств заранее установленной силы.
Так же, как и публичные субъекты доказывания, адвокат оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК).
«Внутреннее убеждение, - отмечает Ю.К. Орлов, - может выступать как метод оценки доказательств и как ее результат. Общество заинтересовано, чтобы указанный метод использовался наиболее эффективно, а результат был истинным. Поэтому закон не ограничивается предоставлением субъектам доказывания возможности свободной оценки доказательств, а содержит объективные гарантии правильного формирования их внутреннего убеждения, в частности, обязанность совершения определенных действий, предшествующих формированию внутреннего убеждения, и обязанность его процессуального обоснования».
С таким пониманием правовой сущности внутреннего убеждения не согласен И.И. Мухин. По его мнению, «более правильно понимать под внутренним убеждением метод или способ оценки доказательств и познания истины».
В юридической литературе высказано также суждение о том, что «внутреннее убеждение, как свободное от внешнего принуждения и не связанное формальными предписаниями искание истины, является необходимым условием оценки доказательств, характеризует сам подход к оценке доказательств».
И все же, анализируя приведенные высказывания, нельзя не заметить их внутреннюю, логическую противоречивость.
Формируя принцип свободы оценки доказательств по внутреннему убеждению, законодатель стремился сделать это, чтобы показать, что никто не вправе оказывать какое-либо давление на субъект доказывания. Для него здесь, как представляется, была важна идея, заключающаяся в утверждении о личной, самостоятельной, не зависящей ни от каких внешних условий и воздействия мыслительной деятельности при оценке доказательств. При этом логическое значение выражения «внутреннее убеждение», его сущностная характеристика были, вольно или невольно, «отодвинуты» на второй план.
Убеждение, убежденность человека - это его твердая вера, уверенность в истинности чего-нибудь (идей, мировоззрения, своих или чужих суждений), в своей правоте, правильности своих взглядов. Однако твердая вера в правильности чего-либо может возникнуть только вследствие всестороннего изучения этого предмета или явления.
Подобная уверенность в правильности произведенного анализа совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и сделанных на этой основе логических выводов, вылившихся затем в определенные процессуальные решения, также способна возникнуть лишь после их оценки. Внутреннее убеждение субъекта доказывания складывается из многих факторов, выражающих его решимость, уверенность в наличии всех необходимых условий для принятия правильного процессуального решения.
Таким образом, необходимо с очевидностью признать, что внутреннее убеждение любого субъекта доказывания, в том числе и адвоката, объективно не может существовать ни до начала оценки доказательств, ни в процессе ее осуществления. Иное означало бы, что уже до оценки совокупности доказательств субъект доказывания твердо убежден, уверен в наличии или отсутствии у них силы. Другими словами, доказательства уже имеют для него заранее установленную силу, что совершенно недопустимо.
Разумеется, все этапы доказывания (формирование, проверка и оценка доказательств) лишь теоретически четко отграничены друг от друга. Однако оценка совокупности собранных доказательств выделяется достаточно явно.
Все субъекты доказывания имеют, конечно, перед сценкой имеющейся совокупности доказательств свои представления и определенное, постепенно сформировавшееся в процессе доказывания личное мнение о них. Это в особенной мере относится к органам предварительного расследования, в распоряжении которых находится уголовное дело в полном объеме. Адвокат узнает всю совокупность доказательств лишь при ознакомлении с его материалами по окончании предварительного расследования. И все же в правовом, а не в обыденном значении внутреннее убеждение у любого субъекта доказывания должно возникать (и возникает на практике) после ознакомления со всеми доказательствами и их оценки. Верно, на наш взгляд, отметила Л.М. Карнеева: «Не может быть отступлений от основного требования: внутреннее убеждение должно иметь своим основанием фактические данные. Будучи стимулом к волевому действию, внутреннее убеждение обусловливает готовность действовать сообразно с принятым решением, в правильности которого субъект доказывания не сомневается».
Внутреннее убеждение субъекта доказывания, представляя собой итог оценки совокупности доказательств, побуждает его к дальнейшей доказательственной деятельности. Для адвоката она выражается в принятии необходимых процессуальных мер к поиску новых доказательств, в позитивном правовом воздействии на следователя в целях принятия им определенных решений, а также в формировании своей позиции в рамках деятельности в последующих судебных стадиях и соответствующей подготовке к ней.
Адвокат, как и любой другой субъект доказывания, должен руководствоваться при оценке доказательств законом и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК). В соответствии со ст. 71 УПК РСФСР 196 (3 г. оценка совокупности доказательств должна была производиться в соответствии с законом и правосознанием.
Думается, для лучшего понимания актуальных вопросов участия адвоката в оценке уголовных доказательств необходимо кратко рассмотреть понятие правосознания. Это важно также для того, чтобы понять, почему современный законодатель исключил его из содержания уголовно-процессуального закона.
Г.М. Миньковский, комментируя положения ст. 71 УПК РСФСР, писал: «Терминология ст. 71 в части, относящейся к значению правосознания, с учетом Конституции РФ 1993 г. представляется устаревшей. Однако по существу ссылка, на фактор правосознания не представляется избыточной, поскольку имеется в виду правосознание, основанное на уважении к закону и на обоснованности его неуклонного исполнения».
Трудно понять, что полагал Г.М. Миньковский, обращаясь к Конституции России 1993 г., поскольку в ней ничего о правосознании при оценке уголовных доказательств не говорится. Главное здесь, на наш взгляд, другое. Одно из важнейших условий оценки доказательств, действовавшее при УПК РСФСР, - правосознание - заменено в современном законе на «совесть».
Понимание сходства или различия этих правовых терминов важно не только для деятельности адвокатов при оценке доказательств. Думается, это актуальный вопрос для теории доказательств в целом.
Итак, можно рассмотреть несколько дефиниций правосознания, чтобы определить его сущность. Ю.П. Еременко и А.Г. Хабибулин определили его так: «Под правосознанием принято понимать определенную совокупность правовых представлений, чувств, убеждений, оценок, выражающих субъективное отношение индивида, социальной группы, общества в целом к действующему или желаемому праву, к поведению людей в сфере правового регулирования».
Правосознание - это сложное диалектическое сочетание нескольких, на первый взгляд, несоразмерных категорий объективного и субъективного характера: права и его внутреннего, личного, субъективного понимания и отношения к нему. В правосознание следует включать профессиональную правовую подготовку (в данном случае - адвоката), профессиональный опыт и, очевидно, некий моральный компонент, который должен отражать сугубо внутреннее отношение субъекта доказывания к находящимся перед ним уголовным доказательствам. Речь идет, конечно, о совести. Совесть - главный нравственный критерий субъекта доказывания, влияющий как на остальные внутренние качества, так и на уровень правосознания в целом. Именно совесть характеризует нравственный критерий доказывания, поскольку является тем внутренним, духовным свойством человека, которое позволяет соотносить свои действия с существующими в обществе (а не в отдельно взятом коллективе) устоявшимися моральными требованиями.
Такую глубоко нравственную и духовную категорию, как совесть, трудно представить в рамках правового определения. Однако такие попытки в юридической литературе предпринимались. Например, В.В. Мельник полагает, что «совесть - это внутренняя оценка человеком как субъектом деятельности и общения нравственной достаточности своих поступков и намерений с учетом существующих в обществе норм морали и нравственных идеалов данной личности и обусловленное этой оценкой чувство нравственной ответственности перед окружающими людьми и обществом». С.И. Ожегов давал сходное толкование совести, которую он понимал как «чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом».
Однако если рассматривать совесть как правовую категорию, она является более частной по отношению к правосознанию, которое включает в себя наряду с совестью правовую подготовленность (правовые знания) и профессиональный юридический опыт.
В философской и юридической литературе правосознание обычно признавалось, наряду с истиной, добром, красотой и откровением, вершинным проявлением человеческого духа.
Правосознание, как отмечает А.Н. Окара, представляет собой форму «духовной жизни и необходимый атрибут духа, оно определяет и поддерживает социальные грани индивидуального духа, должно выражать природу духа».
В этой связи, думается, вполне понятно и обоснованно утверждение Л.Д. Кокорева, опубликованное в период реформирования УПК РСФСР: «Вряд ли можно согласиться с тем, что из законодательства следует исключить упоминание о правосознании как факторе, влияющем на формирование внутреннего убеждения следователей, прокуроров и судей». Добавим: и других субъектов доказывания, в первую очередь профессиональных юристов, чье правосознание с учетом названных компонентов очень часто гораздо выше правосознания публичных участников досудебного уголовного производства - адвокатов.
Оценка доказательств в соответствии с правосознанием уравновешивает все три его составляющие: правовые знания, профессиог нальный опыт и совесть адвоката и любого другого субъекта доказывания. В идеале все эти компоненты способны привести к грамотной и высоконравственной оценке доказательств. Недостаточность или отсутствие хоть одного из них может сказаться на общей процессуальной ситуации, привести к грубым ошибкам или нарушениям и как следствие - к нарушению прав, свобод и законных интересов защищаемого участника процесса. Высокопрофессиональный и юридически грамотный, но безнравственный адвокат, наверное, еще страшнее и опаснее, чем такой же следователь. Напротив, неопытный, но совестливый правозащитник способен добиться в процессе многого.
Все это позволяет сформулировать предложение законодателю о внесении изменений в ч. 1 ст. 17 УПК. Представляется, что ее можно изложить в следующей редакции: «Участники уголовного судопроизводства оценивают доказательства только в их совокупности, руководствуясь при этом законом и своим правосознанием».
Думается, такая правовая норма позволит всем участникам процесса в пределах их компетенции оценивать имеющиеся в уголовном деле доказательства, формулировать процессуально значимые выводы и таким образом добиваться всестороннего обеспечения своих или представляемых (публичных или частных) законных интересов.
Принятие данного законодательного предложения придаст указанной правовой норме не только логическую завершенность, но и избавит ее от ненужных и неоднозначно понимаемых терминов, обяжет всех субъектов доказывания руководствоваться при оценке доказательств только законом, своим внутренним отношением к нему и существующими в обществе моральными устоями.
Заключение
Подводя итог всему сказанному, сформулируем ключевые выводы, являющиеся основными столпами конструкции дипломной работы.
Фигура защитника в уголовном процессе весьма важная, и значимость его постоянно возрастает. С усилением либеральных тенденций в уголовном судопроизводстве растет и значение функции защиты, и лица, осуществляющего ее на профессиональном уровне. Действующим УПК РФ весьма полно раскрывается статус данного процессуального субъекта, ему делегируется ряд полномочий, которые ранее для него доступными не были.
Анализ процессуального статуса защитника позволяет сделать вывод о его самостоятельности. Вместе с тем, необходимо помнить, что в связи с функцией, которую осуществляет защитник, его самостоятельность должна быть ограничена исключительным действием на благо своего подзащитного. Действия защитника должны быть согласованны с пожеланиями подозреваемого (обвиняемого), во избежание ухудшения его положения. Основная задача защитника - оказание квалифицированной юридической помощи подзащитному по делу, поэтому предпочтение при определении его фигуры законодатель отдает адвокатам. Профессионал адвокат вступает в уголовное дело независимо от воли субъекта, осуществляющего производство по уголовному делу, что не требует принятия последним какого-либо решения по данному вопросу.
Именно такой процессуальный статус защитника, его значимость и роль в уголовном судопроизводстве являются той основой предпосылкой, которая позволяет наделить его, как единственного представителя стороны защиты, возможностью осуществлять полноценного доказывание по уголовному делу.
В соответствии с действующим УПК РФ, защитник осуществляет свою деятельность по доказыванию в условиях провозглашенных принципов состязательности и равноправия сторон. Данные принципы являются самостоятельными и по-разному действуют на отдельных стадиях судопроизводства.
Досудебная стадия не может быть состязательной, а является, скорее, «собирательной», тогда как принцип равноправия в соответствии с Конституцией РФ должен на нее распространяться, что, однако, не предусмотрено положениями УПК РФ, как общими, так и частными. Более полную реализацию оба принципа находят на стадии судебного разбирательства.
Закрепление в уголовном судопроизводстве данных принципов также является основанием и задает условия для появления полноценного, наделенного реальными полномочиями в сфере доказывания субъекта, который может «противостоять» стороне обвинения. Этим субъектом и является защитник-адвокат.
Рассматривая сложившуюся структуру уголовно - процессуального доказывания, можно сделать вывод об отсутствии реальной необходимости её изменения и отвергаем предложения ряда отечественных авторов, предлагающих такие изменения. В работе подробно разбирается каждый из элементов доказывания. Собирание доказательств заключается в обнаружении доказательственной информации, ее истребовании, получении и закреплении, последнее из которых нецелесообразно выделять в отдельный элемент доказывания.
В отличие от проверки, оценка доказательств является не только мыслительною, но и процессуальной деятельностью, имеющей выражение во вне, в конкретных документах. Тут констатируется необходимость закрепления в законодательстве определений относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, что способствовало бы более четкому их использованию на практике. Весьма важным является вопрос и об «асимметрии допустимости доказательств». Так при нарушении порядка собирания доказательства, которое ведет к его недопустимости, оно должно учитываться судом в случае, если прямо свидетельствует в пользу обвиняемого.
Четкое понимание и характеристика терминов, используемых в институте доказывания, позволило оперировать ими для раскрытия основных положений работы и ответа на вопрос о возможностях защитника в этой сфере.
Комплексный анализ норм законодательства, посвященных конкретным представителям стороны защиты и обвинения, их функциям, задачам уголовного судопроизводства и положений ст. 73 УПК РФ, позволяет сделать вывод о том, что обстоятельства, которые доказывают защитник и противостоящий ему представитель стороны обвинения, должны быть разграничены. Следователь не должен доказывать обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого.
Действующий УПК РФ позволяет защитнику по уголовному делу процессуальным путем собирать доказательства. Данные доказательства не нуждаются в признании их таковыми лицом, осуществляющим производство по делу. Они обладают признаками допустимости и достоверности. Основная сложность для защитника заключается в приобщении собранных им доказательств к материалам уголовного дела. Отсутствие реальной гарантии такого приобщения дает повод для злоупотреблений и необоснованных отказов защитникам в вовлечении защитительных доказательств в дело. УПК РФ допускает субъективное усмотрение следователя и суда при рассмотрении ходатайств защитника о проведении следственных действий, что может лишить его возможности осуществления опосредованного доказывания.
В полном объеме защитником осуществляются проверка и оценка доказательств. Такие действия имеют как внутреннюю (логическую) сторону, так и находят свое выражение во вне: в заявлении, ходатайств, жалоб, при выступлении в прениях и формулировании итоговых вопросов перед судом. Защитник, как и следователь, осуществляет предварительную, промежуточную и итоговую оценку доказательств. При этом как самостоятельный, полноправный, а главное, профессиональный субъект уголовного судопроизводства защитник производит оценку доказательств по своему внутреннему убеждению.
Проанализировав положения УПК РФ и мнения ряда ученых, можно сделать вывод о том, что на защитника не может быть возложена обязанность осуществлять доказывание по уголовному делу. Это связано с провозглашенной презумпцией невиновности и бременем доказывания, лежащим на стороне обвинения. Вместе с тем, защитник должен взвешенно подойти к вопросу выбора активной (позитивной) или пассивной (деструктивной) тактики защиты.
Такое понимание прав защитника составляет сущность, конкретное воплощение принципов состязательности и равноправия сторон.
Как неотъемлемое продолжение процесса доказывания, осуществляемого защитником, мы воспринимаем возможность обжалования действий (бездействия) и решений в этой области следователя(дознавателя). Возможность обжалования призвана компенсировать отсутствие у стороны защиты властных полномочий по уголовному делу и недостатки в реализации в законе принципов состязательности и равноправия сторон, т.е. играет «компенсационную» роль. Изучение последних изменений законодательства в данном вопросе выявило негативные тенденции, связанные с сужением возможности для такого обжалования, его результативности, что оценивается отрицательно.
Проведенный анализ конкретных способов участия защитника в получении всех видов доказательств как путем опосредованного доказывания, так и непосредственного подтвердил выдвинутый тезис о весомой, активной роли защитника в процессе доказывания по делу. Вместе с тем, отмечены полномочия, которые слабо реализуемы на практике, а также конкретные процессуальные проблемы, требующие разрешения.
Система положений УПК РФ, регулирующих участия защитника в доказывании по уголовному делу, нуждается в дальнейшем совершенствовании. При этом представляется, что законодателю надлежит исходить именно из складывающейся практики производства по уголовным делам. Нормы, позволяющие защитнику участвовать в построении системы доказательств по каждому уголовному делу, подлежат дополнению конкретными, не подлежащими двоякой трактовке гарантиями. Только такое построение уголовного доказательственного права может отвечать конституционным принципам состязательности и равенства процессуальных прав сторон уголовного судопроизводства.
Список литературы
1.Алексеев В.Б. Оценка доказательств в стадии надзорного производства М 1971 С. 18.
2.Анищик О.О. Средства закрепления хода и результатов следственных действий и их доказательственное значение: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Самара, 2002. С. 7.
.Апарин С.М. Привилегия от самоизобличения в уголовном процессе: Дис. канд. юрид. наук. Волгоград, 2000. С. 84.
4.Бирюкова И.А. О производстве следственных действий по ходатайству защитника и принцип состязательности // Правомерность производства следственных действий. Волгоград, 2001. С. 49.
5.Быков В., Громов Н. Право защитника собирать доказательства. // Законность. 2003. №10. С. 12.
.Вершинин А.П. Электронный документ: правовая форма и доказательство в суде. М., 2000. С. 40.
.Вишневецкий К.В. Исследование доказательств на предварительном следствии и в судебном разбирательстве: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2001. С. 22-23.
.Герасимов М.Ф. Система процессуальных действий следователя // Следственные действия (криминалистические и процессуальные аспекты). Свердловск, 1983. С. 3-7.
.Глебов В.Г. Уголовно-процессуальные предпосылки конфликтов при производстве следственных действий // Конфликты и конфликтные ситуации на предварительном следствии. Волгоград, 2003. С. 110.
10.Глебов В.Г. О совершенствовании уголовно-процессуальной регламентации освидетельствования // Укрепление законности предварительного расследования в условиях перестройки. Волгоград, 1990. С. 140.
11.Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж, 1978. С. 223.
.Григорьев В.Н. Доказывание в стадии возбуждения уголовного днла // Доказывание по уголовным делам. Красноярск, 1986. С. 157.
.Григорьев В.Н., Прушинский Ю.В. Первоначальные действия при получении сведений о преступлении. М., 2002. С. 37.
.Гришин С.П. Возбуждается уголовное дело… (для тех, кто оказался вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства). Н. Новгород, 1992. С. 24.
.Громов Н.А. Уголовный процесс России. М., 1998. С. 141.
.Гуляев А.П. Социально-политический аспект презумпции невиновности // Сов. гос-во и право. 1988. №4. С. 32.
17.Гутерман М.П. Следственные действия и некоторые спорные вопросы, связанные с их системой // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1985. Вып. 42. С. 72.
18.Демидов И.Ф. Заявитель в советском уголовном процессе // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1982. Вып. 36. С. 88.
19.Диденко В.И. О допустимости использования результатов оперативно-технических мероприятий при доказывании по уголовным делам // Современные проблемы правоохранительной деятельности. Волгоград, 1995. С. 13.
.Ефремова С.В. Основание следственного действия как гарантия против необоснованного принуждения к его участникам // Проблемы обеспечения прав участников процесса по новому Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Самара, 2003. С. 193.
.Еременко Ю.П., Хабибулин А.Г. Правосознание следователя: понятие и пути формирования // Формирование профессиональных качеств следователя. Волгоград, 1985. С. 17.
.Зайцева С.А. Оценка доказательств в российском уголовном процессе: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 14-15.
.Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов н/Д. 1999. с. 81.
.Ищенко П.П. Специалист в следственных действиях (уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты). М., 1990. С. 100.
.Кальницкий В.В. Следственные действия. Омск, 2001. С. 22
.Карнеева Л.М. Доказательства в советском уголовном процессе. Волгоград 1998 С. 36.
.Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 1995.С. 222.
.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2003. С. 245.
.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР. М., 1995. С. 118
30.Костенко Р.В. Достаточность доказательств в российском уголовном процессе: Автореф. дис,… канд. юрид. наук. Краснодар, 1998. С. 13.
.Кругликов А.П. Производство следственных действий органом дознания по поручению следователя // Правомерность производства следственных действий. Волгоград, 2001. С. 41.
32.Кругликов А.П. Следственные действия и проблемы их производства в связи с принятием нового УПК РФ // Проблемы раскрытия преступлений в свете современного уголовного процессуального законодательства. Екатеринбург, 2003. С. 246.
.Кругликов А.П. Неотложные следственные действия: понятие, их перечень, задачи // Уголовно-процессуальные проблемы предварительного следствия и пути его совершенствования. Волгоград, 1985. С. 43-47.
.Кудин Ф.М., Костенко Р.В. Достаточность доказательств в уголовном процессе. Краснодар, 2000. С. 73.
.Кудин Ф.М. Следственные действия как меры уголовно-процессуального принуждения // Следственные действия (криминалистические и процессуальные аспекты). Свердловск, 1983. С. 25.
.Кузнецов Н.П. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела. Воронеж, 1983. С. 12.
.Кулиев Э.Я. Обращения частных лиц как поводы к возбуждению уголовного дела // Защита субъективных прав: история и современные проблемы, Волгоград, 2001. С. 397.
.Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. С. 19.
.Левченко О.В. Доказывание в уголовном процессе России. Астрахань, 2000. С. 31.
.Лившиц А.В., Зашляпин Л.А. Актуальные вопросы тактики допросов подозреваемых в убийстве, производимых с участием профессионального защитника // Проблемы раскрытия преступлений в свете современного уголовного процессуального законодательства. Екатеринбург, 2003. С. 273-274.
.Лобанова Л.В. Добровольное сообщение о совершении преступления: старые и новые проблемы расследования // Актуальные вопросы предварительного расследования. Волгоград, 1997. С. 122.
.Лубшев Ю.Ф. Адвокат в уголовном деле. М., 1999. С. 210, 214.
.Мельник 8. В. Искусство доказывания в состязательном уголовном процессе. М., 2000. С. 179.
.Мухин И.И. Важнейшие проблемы оценки судебных доказательств в уголовном и гражданском судопроизводстве. Л., 1974. С. 67.
.Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия. Л., 1971. С. 153.
.Меликян М.Н. О специфике доказывания в ходе предварительной проверки информации о преступлениях // Государство и право. 1998. №10 С. 76.
.Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2002. С. 294.
.Николюк В.В., Кальницкий В.В., Шаламов В.Г. Истребование предметов и документов в стадии возбуждения уголовного дела. Омск, 1990. С, 15.
.Носов А.В., Молоканов В.Н. Использование видеозвукозаписи при расследовании преступлений. Волгоград, 1996. С. 5.
.Овсянников И.В. Категория вероятности в судебной экспертизе и доказывании по уголовным делам: Автореф. дис…. д-ра юрид. наук. М., 2001. С. 12.
.Ожегов С. И, Словарь русского языка. Екатеринбург, 1994. С. 644
.Окара А.Н. Правосознание - центральная категория философии права И.А. Ильина // Государство и право. 1999. С. 90.
.Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2000. С. 80.
.Орлов Ю.К. Внутреннее убеждение при оценке доказательств (правовые аспекты) // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1981. Вып. 35. С. 61-62.
.Петрухин И. Правовая защита личности при поисках доказательств по уголовным делам // Соц. законность. 1989. №12. С. 8.
.Ратинов А.Р., Скотникова Т.А. Самооговор (происхождение, предотвращение и разоблачение ложных токазаний). М., 1973. С. 8.
.Руденко А.В. Теория от вероятности к достоверности в доказывании по уголовным делам: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Краснодар, 2001. С. 13.
.Рыжаков А.П. Возбуждение и отказ в возбуждении уголовного дела. М., 1997. С. 19
.Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве. М., 1975. С. 76
.Следственные действия. Криминалистические рекомендации. Типовые образцы документов / Под ред. В.А. Образцова. М., 1999. С. 194.
.Соловьев А.Б. Доказывание по Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (досудебные стадии). М., 2003. С. 27.
.Соловьева Н.А. Система следственных действий по новому УПК РФ и некоторые особенности их проведения // Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: проблемы законодательства, теории и практики. Волгоград, 2002. С. 75.
.Стецовский Ю.И., Ларин А.М. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту. М., 1988. С. 53.
.Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М., 1984. С. 83.
.Тетерин Б.С., Трошкин Е. 3. Возбуждение и расследование уголовных дел. М., 1997. С. 11;
.Трусов А.И. Доказательства и иные материалы, собираемые вне производства по уголовному делу // Развитие и применение уголовно-процессуального законодательства (к 25-летию УПК РСФСР). Воронеж, 1987. С. 115.
.Филиппов А.Г., Марков Н.Ф. Процессуальные и тактические проблемы получения образцов для производства экспертиз // Следственные действия (криминалистические и процессуальные аспекты) Свердловск, 1983. С. 25.
.Филиппенков Г., Лазарева В. Вправе ли несовершеннолетний подать заявление о возбуждении уголовного дела? // Соц. законность. 1983. №12. С. 44-45.
.Хмыров А.А. Доказывание на предварительном следствии и пути его совершенствования // Проблемы демократизации предварительного следствия. Волгоград, 1989. С. 67.
.Чувилев А.А., Добровольская Т.Н. Особенности преподавания курса уголовного процесса в вузах МВД СССР. Вопросы методики чтения проблемных лекций по Особенной части. M., 1986. С. 3.
.Шахкелдов Ф.Г. Участие защитника в доказывании на предварительном следствии: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. М., 2001. С. 14.
.Шейфер С.А. Пути развития процессуальной формы получения доказательственных материалов на досудебных стадиях процесса // Уголовно-процессуальные проблемы предварительного следствия и пути его совершенствования. Волгоград, 1985. С. 15.
.Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 1981. С. 5; Он же. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001. С. 6-7; Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе. М., 1972. С. 30.
.Щерба С.П., Савкин А.В. Деятбшьное раскаяние в совершенном преступлении: значение, правовые последствия и доказывания. М., 1997. С. 11.
.Юрченко В.Е. Охрана прав и законных интересов гражданина, пострадавшего от преступления, в стадии возбуждения уголовного дела // Проблемы повышения эффективности борьбы с преступностью. Томск, 1981. С. 96;
.Яшин В.Н., Победкин А.В. Возбуждение уголовного дега. Теория, практика, перспективы М., 2002. С. 33.
Больше работ по теме:
Диплом
Особенности юридической ответственности сотрудников органов внутренних дел
Диплом
Ответственность за дезертирство
Диплом
Отрасли прокурорского надзора
Диплом
Охорона прав на засоби індивідуалізації суб'єктів господарської діяльності
Диплом
Предмет: Основы права
Тип работы: Диплом
Новости образования
22 Июля 2016 16:26
Более 70 представителей крупных вузов АСЕАН подтвердили участие в форуме во Владивостоке
22 Июля 2016 12:51
Абызов: публикация первичных статсведений снизит бюрократическую нагрузку на школы
22 Июля 2016 11:53
В Чечне свыше 200 школьников сдали ЕГЭ с результатом свыше 90 баллов - министр
22 Июля 2016 05:36
Замглавы Минобрнауки РФ: задача сократить число людей с высшим образованием не стоит
21 Июля 2016 20:19
КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]
Скачать реферат © 2017 | Пользовательское соглашение
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ