Особенности квалификации террористического акта

 

Оглавление

Введение

Глава I. История уголовно-правовой квалификации террористического акта в России. Сущность, признаки и специфика террористического акта (ст. 205 УК РФ) по действующему уголовному законодательству

§1. История уголовно-правовой квалификации террористического акта в царский, советский и постсоветский периоды

§2. Понятие, правовая природа, признаки и специфика террористического акта (ст. 205 УК РФ)

Глава II. Основы квалификации террористического акта

§1. Объективные, субъективные и квалифицирующие признаки террористического акта

§2. Проблемы установления способа совершения террористического акта

§3. Некоторые проблемы квалификации террористического акта

Заключение

Список литературы

Введение

Борьба с терроризмом как с социально-политическим явлением в России имеет давнюю историю, и на всем ее протяжении в качестве главного правового инструмента использовалась правовая квалификация террористической деятельности как уголовно наказуемой.

В процессе борьбы с терроризмом особую значимость приобретает вопрос относительно эффективного отправления правосудия в рамках рассмотрения судами уголовных дел по факту совершения террористических актов. А, как известно, основным составляющим должного отправления правосудия выступает правильная квалификация судами указанного состава преступления.

В целом, правила квалификации преступлений построены в соответствии с законами логики, что обеспечивает их обоснованность и аргументированность. В этой связи прямое использование сформулированных правил для уголовно-правовой оценки конкретных преступлений должно приводить к правильным выводам, то есть квалификации содеянного.

Вместе с тем современное уголовное законотворчество в ряде случаев создает условия для излишней конкуренции норм, что в свою очередь способно дезориентировать правоприменителя в выборе приоритетности уголовно-правовых средств. Так, Федеральным законом от 27 июля 2006 года № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона № 153-ФЗ "О противодействии терроризму"» были внесены существенные изменения в ст. 205 УК РФ. Большинство этих новаций, безусловно, следует оценить положительно. Однако мы считают необходимым особое внимание уделить положениям, которые являются спорными, и, как правило, создают затруднения при квалификации деяния.

Вышеуказанное говорит о безусловной актуальности темы данной дипломной работы в условиях явного роста числа террористических актов.

В данной выпускной квалификационной работе на основе действующего уголовного законодательства России о противодействии терроризму и обобщения судебной практики рассмотрены особенности квалификации террористического акта; теоретические и практические вопросы реализации уголовной ответственности за террористический акт, совершенствования квалификации и применения норм об ответственности за террористический акт.

Изучением особенностей квалификации террористического акта занимаются такие отечественные ученые как Петрищев В.Е., Добрецов Д.Г., Даниленко Н.Н., Романенко Н.Г. и другие.

В рамках исследования темы данной дипломной работы будут использованы общенаучные (синтеза, анализа, индукции, дедукции), частнонаучные (сравнительного права) и специальные (статистический, системный) методы научного познания.

Цель работы заключается в раскрытии основ квалификации террористического акта.

Цель работы определяет следующие основные задачи дипломной работы:

отразить историю уголовно-правовой квалификации террористического акта в России, а также сущность, признаки и специфику террористического акта (ст. 205 УК РФ) по действующему уголовному законодательству;

охарактеризовать основы квалификации террористического акта;

провести анализ некоторых проблем квалификации террористического акта.

Объектом исследования данной дипломной работы являются основы квалификации террористического акта.

Предмет исследования - система национального законодательства, международного права и доктрины в сфере уголовно-правовой квалификации террористического акта.

Теоретико-методологическую и информационно-эмпирическую базу исследования составили научные статьи отечественных и зарубежных ученых, а также учебные пособия, монографии, законодательные и подзаконные акты.

Глава I. История уголовно-правовой квалификации террористического акта в России. Сущность, признаки и специфика террористического акта (ст. 205 УК РФ) по действующему уголовному законодательству

§1. История уголовно-правовой квалификации террористического акта в царский, советский и постсоветский периоды

террористический акт преступление

Борьба с терроризмом как с социально-политическим явлением в России имеет давнюю историю, и на всем ее протяжении в качестве главного правового инструмента использовалась правовая квалификация террористической деятельности как уголовно наказуемых деяний. В развитии упомянутой квалификации можно выделить три периода: царский, советский и постсоветский.

Законодательство царской России не содержало правовой квалификации терроризма как преступления. В то же время уже в Судебнике царя и великого князя Иоанна Васильевича 1550 г. была предпринята попытка установить самостоятельную ответственность за совершение государственных преступлений. Так, в п. 61 Судебника предусматривалось, что "государственному убойце живота не дати, казнити смертною казнею". В дальнейшем Российское государство совершенствовало свое законодательство с учетом преобразований, происходивших в Европе. Так, в XIX в. Устав уголовного судопроизводства допускал изъятия из общего порядка судопроизводства в отношении определенных категорий дел. К ним относились и дела о государственных преступлениях. В соответствии с п. 204 Устава дела о таких преступлениях были подсудны Судебным палатам или Верховному уголовному суду. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных предусматривало разделы о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, а также нанесении увечий, ран и других повреждений здоровью, в соответствии с которыми, как правило, и наказывались лица, совершившие деяния, внешне схожие с терроризмом. Наряду с этим был предусмотрен раздел "О преступлениях против Священной Особы Государя Императора и Членов Императорского Дома". Так, ст. 241 Уложения предусматривала, что "всякое злоумышление и преступное действие против жизни, здоровья или чести Государя Императора и всякий умысел свергнуть его с Престола, лишить свободы и Власти Верховной, или же ограничить права оной, или учинить священной особе его какое-либо насилие, подвергают виновных в том: лишению всех прав, состояния и смертной казни. Таким образом, появляется термин "политический преступник", под которым понимался человек, "вступающий в борьбу с правительством, стремящийся к унижению господства Капитала и созданию царства Труда, однако законодательно закреплено это не было, что имело негативные последствия.

После восстания декабристов в 1826 г. была создана тайная полиция, в функции которой входил сбор сведений о сектантах и раскольниках, наблюдение за лицами, состоящими под надзором полиции, а также за иностранцами. Она взяла под жесткий контроль творческую интеллигенцию, включая театральную, средства массовой информации и издание литературных произведений. Так, в России изначально был отдан приоритет организационно-профилактической работе по делам о государственных преступлениях с использованием специальных сил и средств.

На активизацию терроризма в России в конце XIX в. власти отреагировали созданием военно-полевых судов, в ведение которых были переданы все дела о политических убийствах и иных насильственных действиях в отношении должностных лиц (раньше эти дела рассматривались в судах присяжных), которым вменялось рассматривать дела незамедлительно на закрытых процессах, а апелляции не принимать. В этом случае власти задействовали уже более широкие организационно-правовые механизмы.

После экономического и политического кризиса 1903 - 1906 гг. в России, несмотря на то, что социально-политические причины терроризма не были ликвидированы, а выработка правовой квалификации самого преступления никого не интересовала, царское правительство смогло переломить ситуацию и на время покончить с оппозиционным терроризмом. Как представляется, этому способствовал широкий комплекс чрезвычайных средств, который включал прежде всего принятие мер административного и правового характера. За короткий срок были изданы законы об усилении уголовной ответственности военнослужащих за государственные преступления, об усилении ответственности за распространение среди войск противоправительственных учений и суждений и о передаче дел по данным преступлениям в ведомство военных и военно-морских судов, а также о предоставлении генерал-губернаторам права создавать особые военно-полевые суды, рассматривавшие дела без производства предварительного дознания, без допроса свидетелей, без права кассации и без конфирмации (утверждение высшей властью судебного приговора) приговора.

Аналогичным образом поступило советское правительство после революции 1917 г. На первом этапе этого периода уголовное законодательство также не определяло ни состав терроризма, ни его формы, ни само понятие. Так, Постановление Совета Народных Комиссаров от 5 сентября 1918 г. "О красном терроре", по своей сути являясь формой чрезвычайного законодательства, не определяло нормативного содержания и механизма правового регулирования в данной сфере, а использовало террор в качестве ответной меры по аналогии с событиями во Франции (Декреты Конвента о подозрительных от 17 сентября 1793 г. и Национального конвента, реорганизующего революционный трибунал, от 10 июля 1794 г., Постановление Парижской коммуны о том, кого считать подозрительным, от 10 октября 1793 г.).

Второй этап этого периода, когда, собственно, впервые и появляется правовая регламентация террористических посягательств как преступных деяний, следует датировать вступлением в силу Уголовного кодекса Р.С.Ф.С.Р. 1922 г., ст. 64 которого устанавливала ответственность за "организацию в контрреволюционных целях террористических актов, направленных против представителей советской власти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций, а равно участие в выполнении таких актов, хотя бы отдельный участник такого акта и не принадлежал к контрреволюционной организации", а также за укрывательство и пособничество (ст. 68) и недонесение (ст. 89) в связи с подготовкой террористического акта. Законодатель четко определил цели террористического деяния и социальную принадлежность объекта террористических посягательств, подчеркнув политическую сущность терроризма, однако состав террористического акта или терроризма как преступлений не раскрывался. Таким образом, в этот период появились первые специальные акты - предвестники тех моделей правового регулирования, которые будут приняты позднее.

Статья 58.8 Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. фактически воспроизводила диспозицию указанной ст. 64, за исключением положения о контрреволюционных целях. Одновременно ст. 58.11 в качестве преступной определялась всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению террористического акта, а равно участие в организации, образованной для совершения террористического акта. При этом Уголовно-процессуальный кодекс, исходя из названия гл. 33 и положений ст. 466, всю организационную деятельность в смысле ст. 58.11 Уголовного кодекса именовал террористической организацией. Несмотря на все свои недостатки, это была первая законодательная фиксация определения террористической организации как она тогда виделась. Однако сама диспозиция состава террористического акта как уголовно наказуемого деяния отсутствовала, что не могло не сказываться на качестве судопроизводства.

Третий этап советского периода начинается с принятия Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., который впервые описал диспозиции террористических преступлений (также при отсутствии дефиниции терроризма). В качестве таковых рассматривались террористический акт и террористический акт против представителя иностранного государства (ст. 66, 67), под которыми понималось убийство (причинение тяжких телесных повреждений) представителей властей по политическим мотивам или представителей иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений. Одновременно при совершении преступлений, связанных с террористической деятельностью, могла осуществляться квалификация по совокупности преступлений за бандитизм, захват заложников и т.д. Такой подход не позволял в полной мере учитывать специфику преступлений, связанных с террористической деятельностью, однако в отсутствие питательной среды для серьезных террористических угроз существовавшие правовые инструменты представлялись достаточными.

г. можно считать началом отсчета первого этапа постсоветского периода уголовно-правовой квалификации терроризма. Тогда Уголовный кодекс 1960 г. был дополнен ст. 213.3 "Терроризм", которая впервые, пусть и недостаточно квалифицированно, ввела его определение: совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного вреда, а равно наступления иных тяжких последствий.

В конце XX в. терроризм претерпел серьезные изменения, что, однако, не повлекло адекватного реагирования со стороны российского законодателя, хотя отдельные сдвиги все же произошли. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г., также рассматривая терроризм как преступление против общественной безопасности, расширил его состав. Статья 205 УК ("Терроризм"), расположенная в гл. 24 "Преступления против общественной безопасности", определяла терроризм как совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также как угрозу совершения указанных действий в тех же целях. Технико-юридическое исполнение диспозиции данной статьи, как, впрочем, и предшествовавших, имело серьезные погрешности, на что указывали многие исследователи. В частности, серьезное сомнение вызывала обоснованность отнесения устрашения населения к категории целей терроризма, поскольку устрашение играет роль инструмента для достижения целей терроризма, а не является самой целью.

Волна терроризма, захлестнувшая Россию, вынудила законодателя расширить сферу правового регулирования противодействия терроризму, включив в нее не только уголовно-правовые вопросы, но и целый ряд других (режим контртеррористической операции, преступления террористического характера, террористическая деятельность и др.), ранее не подвергавшихся правовому регулированию. С принятием Федерального закона "О борьбе с терроризмом" 1998 г. начался второй этап постсоветского периода. Этот Закон определил терроризм как насилие или угрозу его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угрозу уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений.

Главным недостатком представляется то, что указанный Закон рассматривал терроризм не как социально-политическое явление в целом, а только отдельные его проявления, ограничиваясь при этом репрессивной направленностью в ущерб превентивным методам. За рамками терроризма по смыслу его определения остались деяния, не связанные непосредственно с совершением террористической акции, например пропаганда его идей, вербовка, вооружение, обучение террористов и ряд других аспектов.

В качестве террористического акта рассматривалось посягательство только на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность (ст. 277 УК). Вместе с тем, исходя из положений ст. 12 Конституции Российской Федерации, определяющей, что органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти и, следовательно, их руководители не являются государственными деятелями, в соответствии с диспозицией ст. 277 УК совершение террористического акта в отношении таких лиц было "невозможно" в принципе.

В процессе подготовки Федерального закона от 27 июля 2006 года № 153-ФЗ "О внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму" часть отмеченных ошибок удалось устранить. Данный закон существенным образом переформулировал действующий ранее состав терроризма.

Позже изменения в ст. 205 УК РФ были внесены Федеральным законом от 30.12.2008 года № 321-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам противодействия терроризму» (изменения коснулись части 2, 3 и примечания к ст. 205 УК РФ); Федеральным законом от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с введением в действие положений УК РФ и УИК РФ о наказании в виде ограничения свободы» (изменения коснулись санкций); Федеральным законом от 9 декабря 2010 года № 352-ФЗ «О внесении изменений в УК РФ» (изменение коснулось санкции ч. 1 ст. 205 УК РФ). Содержание данных нововведений будет раскрыто в последующих параграфах данной работы.

Таким образом, процесс квалификации террористического акта в России прошел достаточно длительный путь исторического развития в рамках трех периодов (царский, советский и постсоветский), что значительным образом повлияло на формирование действующего уголовного законодательства в части терроризма.

§2. Понятие, правовая природа, признаки и специфика террористического акта (ст. 205 УК РФ)

Разработка понятия террористического акта - одна из самых сложных проблем мировой науки <#"justify">По внешним признакам террористический акт может иметь общие черты с умышленным убийством, совершенным способом, опасным для жизни многих лиц. Данный вид убийства имеет место тогда, когда для лишения жизни потерпевшего виновный избирает такой способ, который создаёт реальную опасность для жизни других лиц. Реальная опасность для жизни лиц создается и при акте терроризма, который в качестве структурного элемента может включать в себя и совершение действий, приводящих к гибели людей в результате общеопасного способа насильственного акта, однако при террористическом акте лишение жизни одного или нескольких лиц каким бы то ни было способом не составляет целевую направленность действий виновного, тогда как при умышленном убийстве общеопасным способом лишение жизни потерпевшего есть тот основной результат, к которому стремится виновный, избрав столь опасный способ совершения убийства.

Таким образом, сложившееся понятие террористического акта в уголовном законодательстве России является результатом длительного исторического процесса, и соответствует нормам международного права, раскрывающим понятие террористического акта.

Глава II. Основы квалификации террористического акта

§1. Объективные, субъективные и квалифицирующие признаки террористического акта

Высокая степень общественной опасности терроризма требует от мирового сообщества принятия эффективных мер противодействия ему. В настоящее время действует немало международно-правовых документов, относящихся к проблеме борьбы с терроризмом (последние были указаны в предыдущем параграфе данной работы).

Основой борьбы с терроризмом в России является Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ "О противодействии терроризму". Уголовно-правовой механизм противодействия терроризму составляют ст. 205, 205.1, 205.2 и 207 УК РФ.

Террористический акт является преступлениям против общественной безопасности. Преступления <#"justify">§2. Проблемы установления способа совершения террористического акта

По смыслу ст. 205 УК РФ целью террористического акта является воздействие на принятие решений органами власти или международными организациями. Способ достижения цели террористами также указан в диспозиции ст. 205 УК РФ - совершение взрыва, поджога или иных действий. При этом понятие таковых охватывает бесконечное множество вариантов преступного поведения. К тому же объективную сторону террористического акта составляет и угроза совершения указанных действий.

Конструктивным признаком деяния, предусмотренного ст. 205 УК РФ (кроме его цели и способа), является тесно связанное с ним осознание виновным прогнозируемых последствий совершаемых действий. К ним относится устрашение населения, опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба либо наступление иных общественно опасных последствий. При этом их характер является оценочным.

Как видно из приведенной выше уголовно-правовой характеристики террористического акта, существенное значение для квалификации определенных действий по ст. 205 УК РФ имеет способ их совершения. Он должен создавать опасность причинения последствий, указанных в ст. 205 УК РФ. Известно, что способ в уголовном праве определяется как совокупность приемов, методов, орудий и средств, которые используются для совершения общественно опасного деяния. Термин "экологический", используемый в понятии "экологический терроризм", как раз и указывает на специфический способ совершения преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ. Именно поэтому в указанном контексте можно ставить знак равенства между понятиями «экологический терроризм» и «экологический террористический акт».

Экологический способ - собирательное понятие. Под ним подразумевается такая совокупность приемов, методов, орудий и средств, применение которых опасно для экологии. Экология в интересующем нас смысле - это взаимодействие живых организмов между собой и с окружающей средой. Речь идет не о конкретных людях или представителях животного и растительного мира, компонентах неживой природы, а о самом механизме существования природы, сбои в котором могут привести к чудовищным, трудно прогнозируемым последствиям. Человечество, с одной стороны, является центром этого взаимодействия, а с другой - не более чем одним из звеньев сложнейшей цепи, уничтожение которого возможно путем воздействия на остальные элементы системы. Совершенно не важно, какие действия совершает виновный, главное - их потенциальная возможность нарушить механизм существования природы.

В качестве экологически опасного способа можно выделить достижение целей террористического акта путем инициирования эпидемий, эпизоотий и эпифитотий, а также отравления и засорения гидросферы, атмосферы, литосферы путем способствования возникновению лесных, торфяных пожаров, наводнений, оползней, цунами и т.д.

Современными учеными классифицируются такие подвиды экологического терроризма, как ядерный, химический и биологический (бактериологический) терроризм. Под ними понимаются факты использования в целях террористической деятельности ядерных материалов или радиоактивных веществ, особо ядовитых или отравляющих веществ, различных биологических агентов или токсинов. С их помощью можно уничтожать людей, причинять вред их здоровью, разрушать материальные ценности и негативно воздействовать на окружающую среду.

На некоторые аспекты экологического терроризма обратил внимание и законодатель. В частности, в ч. 3 ст. 205 УК РФ в качестве особо квалифицирующего его признака выделены посягательство на объекты использования атомной энергии либо деятельность с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных химических или биологических веществ.

Уже на современном этапе развития науки стало ясно, что перечень способов, характеризующих терроризм как экологический, в дальнейшем будет лишь расширяться.

Считаем необходимым выделить признаки, по которым террористический акт, совершенный экологически опасным способом, следует отграничивать от смежных уголовно наказуемых деяний.

В первую очередь, террористический акт, совершенный экологически опасным способом, следует отграничивать от преступлений международного характера - экоцида и геноцида. При сравнении элементов и признаков указанных составов обнаруживается, что они отличаются целями. Так, если массовое уничтожение животного мира является самоцелью виновных, а не промежуточной целью, обеспечивающей достижение главной цели - воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, то это - экоцид, а не террористический акт. Разработка, производство, накопление, приобретение, сбыт или применение химического, биологического, токсинного или другого вида оружия массового поражения также может быть квалифицировано по ст. 355, 356 УК РФ. В этих случаях отграничение от террористического акта, совершенного экологически опасным способом, производится по целям, указанным в диспозиции ст. 205 УК РФ. Так, если разработка оружия массового поражения происходит в целях, предусмотренных названной нормой, это следует рассматривать как приготовление к террористическому акту, а если нет, то квалифицировать по ст. 355 УК РФ.

Наиболее сложно террористический акт, совершенный экологически опасным способом, отграничить от ряда умышленно совершенных преступлений в сфере экологии. В частности, ч. 1 ст. 248 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами, если это повлекло причинение вреда здоровью человека, распространение эпидемий, эпизоотий либо иные тяжкие последствия. На наш взгляд, в данном случае имеется конкуренция общего и специального состава преступления. При террористическом акте, совершенном экологически опасным способом (в случае полного совпадения объективной стороны с рассматриваемым составом), преследуется конкретная цель, которая в диспозиции ст. 248 УК РФ не обозначена. Использование этого же правила позволяет отграничить террористический акт, совершенный экологически опасным способом, от составов преступлений, предусмотренных ст. 250, 251, 252, 254, 259, ч. 2 ст. 261 УК РФ. Так, уничтожение лесов путем поджога (при отсутствии целей, указанных в ст. 205 УК РФ) будет квалифицироваться по ч. 2 ст. 261 УК РФ, а в случае, когда поджог леса будет совершен в целях нарушения общественной безопасности, виновному необходимо вменять ст. 205 УК РФ.

Отграничение террористического акта, совершенного экологически опасным способом, от диверсии с использованием микробиологических либо других биологических агентов или токсинов происходит по общим правилам разграничения рассматриваемых составов. Так, если при использовании опасных биологических агентов преследуются цели, предусмотренные в ст. 205 УК РФ, то подобные действия расцениваются как террористический акт, а если это направлено на достижение целей, названных в ст. 281 УК РФ, их необходимо квалифицировать как диверсию.

Таким образом, как описано выше, главным отличием террористического акта, совершенного экологически опасным способом, от иных составов преступлений является наличие присущих ему целей, предусмотренных ст. 205 УК РФ.

Как было сказано выше, разновидностями экологического террористического акта являются ядерный, химический и биологический террористические акты.

Ядерный террористический акт. Терроризм как специфический социально-политический феномен представляет повышенную опасность для общества и государства и, какими бы лозунгами он ни прикрывался, оказывает деструктивное воздействие на состояние национальной и международной безопасности. Отличительной чертой современного терроризма является психологическая готовность и нацеленность террористов на применение оружия массового поражения. В связи с этим одним из наиболее опасных вызовов международной безопасности, с которым сталкивается мир, является ядерный терроризм.

Под актом ядерного терроризма следует понимать совершение взрыва или иных действий с использованием ядерных взрывных устройств, ядерных установок, материалов, объектов и радиоактивных веществ, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами государственной власти и местного самоуправления, международными организациями, физическими и юридическими лицами, а также угрозу совершения указанных действий в тех же целях.

Распространение ядерного оружия, развитие ядерной энергетики в совокупности с рядом других обстоятельств создает серьезные предпосылки для возможного получения террористами ядерных устройств и их применения (или угрозы применения) для достижения своих целей. Следует признать, что, какой бы заманчивой ни была идея ядерного терроризма, ее пока никому не удалось осуществить. Все попытки ядерного шантажа, имевшие место в мире, оказались вымыслом. Однако имеющиеся обзоры, публикации и оценки специалистов показывают, что проблема ядерного терроризма в любой момент может стать реальностью.

Несмотря на всю опасность такого социального явления, как ядерный терроризм, ученые признают, что оно предотвращаемо. Очевидно, что избежать актов ядерного терроризма в будущем можно только при условии детального осмысления всех возможных аспектов этого явления, выработки системы мер противодействия и механизма правового регулирования противодействия ядерному терроризму на национальном и международном уровнях.

Следует отметить, что в России создана государственная система предупреждения, пресечения и ликвидации последствий ядерного терроризма, объединившая усилия всех заинтересованных федеральных органов исполнительной власти. Однако складывающаяся в мире ситуация показывает, что предпринимаемых на национальном уровне мер по противодействию ядерному терроризму может быть недостаточно. Сложившаяся ситуация определяет необходимость глубокого развития двусторонних и многосторонних международных отношений по координации мер предупреждения и пресечения актов ядерного терроризма. В этом направлении международным сообществом проделывается огромная работа.

Так, 13 апреля 2005 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла разработанную по инициативе Российской Федерации Международную конвенцию о борьбе с актами ядерного терроризма (далее - Конвенция).

Принятие Международной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма имеет особо важное значение для России. Директор Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член-корреспондент РАН А.Г. Арбатов полагает, что "из всех крупных держав именно Россия наиболее уязвима перед лицом угроз, исходящих от распространения ядерного оружия и ракетных технологий, - ведь почти все новые и потенциальные ракетно-ядерные страны расположены либо по периметру российской территории, либо так, что она оказывается в пределах досягаемости для них. Что еще хуже, ядерное распространение создает наиболее благоприятные условия для того, чтобы ядерное оружие стало доступным для международных террористов, группировки которых осуществляют в отношении РФ прямую интервенцию на Северном Кавказе и угрожают безопасности нашей страны, проявляя террористическую активность в странах Центральной Азии".

По своему содержанию Конвенция направлена на то, чтобы обеспечить правовую базу эффективному противодействию актам ядерного терроризма, включая их пресечение и ликвидацию, а также обеспечить антитеррористическую защиту как мирного, так и военного атома, пресечь теракты с использованием самодельных ядерных устройств.

По мнению российских экспертов, существующая в мире система барьеров, стоящая на пути ядерного терроризма, выше обычных возможностей самих террористов. Даже заполучив плутоний, террористы не смогут сделать из него полноценное взрывное устройство.

Но даже если предположить, что какая-либо международная террористическая сеть, владея громадными финансовыми ресурсами, задастся целью создать ядерную бомбу, то и в этом случае это практически невыполнимо.

Специалисты утверждают, что для создания ядерной бомбы необходимо иметь высокую технологию производства. Плутониевая бомба не может быть создана всего лишь по одной главной причине: для ее взрыва необходимо соблюдение множества параметров и равномерное сжатие ядерного вещества, которого нельзя достичь при кустарном производстве.

Другое дело, если речь идет об уране, который имеется на многих ядерных реакторах. Сделать из урана 235 взрывных устройств проще, чем из плутония 240. Но для этого потенциальному террористу понадобится 45 - 50 кг ядерного вещества.

В данной связи обеспечение безопасности реакторов АЭС сейчас является одной из важнейших задач. В частности, АЭС должны выдержать воздушный таран самолетами класса "Боинг".

Ответственность за безопасность реакторов АЭС в Российской Федерации несет Минатом России. Порядок физической защиты ядерных материалов, ядерных установок и пунктов хранения ядерных материалов определен Постановлением Правительства РФ № 264 от 7 марта 1997 г.

Обострение криминогенной обстановки в стране и мире диктует необходимость внесения кардинальных изменений в методологию обеспечения безопасности ядерно-опасных объектов.

Суть комплексного подхода сводится к предотвращению возможных инцидентов с ядерными делящимися материалами (ЯДМ) и радиоактивными веществами (РВ) на всех этапах их жизненных циклов (производства, разработки, испытания, транспортировки и утилизации).

Для этого необходимо в дополнение к традиционным мерам противотеррористической защиты внедрять высокоэффективные автоматизированные комплексы, существенно повышающие уровень защищенности ядерно-опасных объектов от воздействия всех факторов риска, в том числе связанных с действием крупных, хорошо оснащенных террористических групп, обладающих значительными финансовыми ресурсами.

Химический терроризм - новая угроза безопасности человечества, значительно превосходящая по своим масштабам результаты применения самого современного огнестрельного оружия.

По оценкам ООН и Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) химический терроризм входит в число наиболее опасных для общества и природы видов терроризма. Особенно часто в последние годы население и окружающая среда подвергаются воздействию высокотоксичных химических средств.

Условно эти средства можно подразделить на инкапаситанты (вещества, временно выводящие из строя - сильнодействующие фармпрепараты, полицейские средства, психотропные вещества, химические средства индивидуальной защиты и др.) и отравляющие вещества (яды и боевые вещества смертельного действия, составляющие основу химического оружия), избирательно поражающие только человека.

В эту же группу входят также экотоксиканты (токсичные химические вещества, производящиеся в промышленном масштабе, нефть, нефтепродукты и др.), поражающие человека и различные экосистемы.

Применение химических средств в террористических целях, как правило, происходит тремя способами.

Первый способ предполагает направленное и скрытное использование ядовитых веществ для устранения политических деятелей и дезорганизации деятельности возглавляемых ими структур управления. В последние годы в этих целях всё чаще стали использоваться так называемые токсины - ядовитые вещества белкового строения, продуцируемые микроорганизмами, некоторыми видами животных и растений.

Второй способ подразумевает преднамеренное применение в местах массового скопления людей химических агентов с использованием взрывных, распыляющих или иных генерирующих устройств. Реализация этого способа на практике представляет особую угрозу при распылении химических агентов в метро или других закрытых помещениях.

Впервые эта угроза проявилась в 1994-1995 гг., когда члены религиозной секты Аум Сенрикё провели три химические атаки в метро трёх японских городов - Мицумото, Иокогама и Токио. Интересно, что в качестве террористического средства был избран не тривиальный химический агент, а зарин - боевое отравляющее вещество, много лет состоявшее на табельном вооружении армий некоторых стран. В итоге 19 чел. погибли и свыше 4 тыс. чел. получили отравления различной степени тяжести.

Третий способ, обеспечивающий наиболее масштабное поражение населения, а также экономической инфраструктуры и природы, связан с осуществлением терактов (диверсий), направленных на разрушение химических и нефтеперерабатывающих заводов, хранилищ химикатов и арсеналов химического оружия, нефте- и газопроводов, а также таких уязвимых источников природных ресурсов как нефтяные и газовые скважины, угольные шахты и рудники, подземные нефтяные линзы и т.п.

Поджог 789 нефтяных скважин, совершенный в 1991 г. иракскими войсками во время войны в Персидском заливе, привел не только к нарушению экологического равновесия в регионе, но и к подрыву до этого процветавшей экономики Кувейта.

По самым скромным подсчётам ущерб экономике этой страны составил более 50 млрд. долл.

Длительное же воздействие экотоксикантов в военных или террористических целях способно привести к полномасштабной экологической катастрофе.

Так, во время Второй индокитайской войны (1962-1975 гг.) в результате тотального применения американскими войсками боевых цитотоксических рецептур, обогащённых высокотоксичным диоксидом, был нанесен непоправимый ущерб населению и природе Индокитая, особенно на юге Вьетнама.

Следует отметить, что важнейшим компонентом поражающего фактора высокотоксичных химических средств является мощный психологический эффект, парализующий волю человека или сеющий панику и хаос. Поэтому непредумышленные техногенные аварии и даже случайное, незначительное по масштабу применение легальных химических средств реально представляют огромную опасность.

В 1984 г. взрыв реактора (в котором проходил синтез метилизоцианата) на заводе американской химической кампании "Union Carbide" в Бхопале (Индия) произвел обескураживающий эффект на обслуживающий персонал и местное население, действия которых в первые часы после взрыва были фактически парализованы. Это привело к гибели около 3000 чел. и тяжелым отравлениям более 50 тыс. чел.

Главными источниками появления химических (биологических) средств на вооружении террористических групп остаются распространение ОМП, а также целевое создание специальных террористических средств при помощи гражданских и "двойных" технологий. Несмотря на все усилия ООН, приведшие к подписанию Конвенций о запрещении биологического и химического оружия, несовершенство международного права и отсутствие эффективных политических, юридических и технических инструментов контроля до сих пор не дают возможность надежно перекрыть каналы создания и распространения химических (биологических) средств террора.

Подписанная в 1993 г. и вступившая в 1997 г. в силу "Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении" наложила запрет на разработку и применение отравляющих веществ. Однако наличие некоторых существенных обстоятельств не позволяет считать этот вопрос полностью закрытым.

Во-первых, остается возможность создания новых высокотоксичных химикатов на основе нетоксичных полупродуктов с использованием гражданских технологий.

Во-вторых, Конвенция разрешает проведение НИОКР по защитной тематике и наработку определенных количеств известных отравляющих веществ в целях поиска и совершенствования средств защиты от них.

В-третьих, целый ряд стран Ближнего и Среднего Востока, мотивируя тем, что у Израиля имеется ядерное оружие, не подписали указанную Конвенцию. К тому же, как показали последние события в Ираке, крайне затруднен контроль за разработкой химического оружия и его мониторинг.

Еще большую проблему представляет контроль за созданием специальных химических средств. Доступность химических реагентов, соответствующих материалов и оборудования, их относительная дешевизна, непрекращающийся поиск направленных методов синтеза соединений новых структурных типов, проявляющих на молекулярном уровне специфическую физиологическую или биологическую активность, возможность использования в этих целях как гражданские технологии, так и технологии "двойного назначения" делают весьма привлекательными получение высокотоксичных химических и биохимических препаратов с последующей их наработкой и использованием в террористических актах или в вооруженных конфликтах любого масштаба. В отличие от химического оружия разработка этих средств практически не поддаётся контролю.

Для России проблема химического терроризма остаётся даже более актуальной, чем для любого из государств-членов мирового сообщества.

В настоящее время в России на 7 специализированных объектах складировано более 40 тыс. т боевых отравляющих веществ (ОВ) различных типов.

Как показали события последнего времени, экологически безопасное уничтожение запасов химического оружия является чрезвычайно сложной в социально-экономическом и техническом отношениях задачей. Хранение и утилизация такого количества ОВ потенциально представляет серьёзную угрозу для всего центрального региона России, а также стран Каспийского бассейна. Положение нашей страны осложняется тремя обстоятельствами. Во-первых, в России остались предприятия, на которых производилось химическое оружие, а также соответствующее технологическое оборудование и высококвалифицированные специалисты - химики-технологи, владеющие секретами синтеза отравляющих веществ. Опыт и знания этих специалистов могут быть использованы террористическими группировками в своих целях. Во-вторых, для России и стран постсоветского пространства существует большая вероятность (пик которой придётся на первую декаду ХХI в.) возникновения техногенных аварий и катастроф вследствие того, что основные фонды российских предприятий, прежде всего химического комплекса, морально устарели и физически изношены. В третьих, требует скорейшего создания федеральная правовая база, регламентирующая деятельность и ответственность государственных органов власти по предотвращению террористических актов и ликвидации их последствий, до сих пор отсутствуют государственная стратегия и федеральные программы по разработке эффективных мер защиты и самозащиты гражданского населения при техногенных авариях или террористических актах с применением химических (биологических) агентов. Население фактически беззащитно и может надеяться только на оперативную ликвидацию последствий силами МЧС.

Трагедия "Норд-оста" наглядно показала: даже спецслужбы были не полностью подготовлены к проведению спасательных работ и к ликвидации последствий скрытно проведенной спецоперации с применением сильнодействующего фармпрепарата.

В случае же совершения реальных химотеррористических актов можно предположить, что хаос и паника приведут к еще более многочисленным жертвам. Население не обучено элементарным действиям по химической тревоге, хотя во времена СССР такие учения проводились.

Биологический терроризм и его потенциальные возможности в качестве средства массового поражения является сейчас предметом все возрастающей обеспокоенности мирового сообщества. С одной стороны, это связано с изменением роли и места терроризма, как такового, в системе глобальных угроз, а с другой - бурным развитием биологических наук, расширяющим список тех «критических технологий», которые могут быть использованы террористическими организациями и тоталитарными режимами.

В случае биологического терроризма в самом широком его смысле средством насилия являются микроорганизмы (вирусы, бактерии, риккетсии)

и биологические токсины.

Говоря об организаторах биотеррористических актов, специалисты отмечают, что БС могут быть использованы как различными радикальными группами, так и отдельными личностями в качестве инструментов террора. Можно предположить, что наибольшую опасность из этого ряда будут представлять крупные организации, которые хорошо финансируются и, возможно, поддерживаются некоторыми государствами, поскольку они имеют доступ к результатам научных исследований, биологическим средствам и технологиям их диспергирования.

Примером подобной организации могут служить японская секта «Аум Синрике» и международная террористическая организация «Аль-Каида». Однако даже у группы этого типа имеющийся перечень биологических агентов, способных вызывать массовые поражения, невелик и, по-видимому, включает один-два классических агента.

Специалисты отмечают, что в ситуации, сложившейся сегодня на внешнеполитической арене, наибольшую опасность представляет именно террористическое применение биологических средств, вероятность масштабной межгосударственной войны с применением биологического оружия оценивается гораздо ниже. В связи с этим меняется список потенциальных биологических агентов, которые могут быть применены злоумышленниками. В их число включаются малопатогенные возбудители,

которые террористы могут получить без особых затруднений, например, бактерии, вызывающие сальмонеллез и другие кишечные инфекции.

Вместе с тем, с меньшей вероятностью террористы могут применить биологические средства, вызывающие экзотические заболевания, например, возбудителей геморрагических лихорадок, так как достать или самим получить вирулентную культуру подобных возбудителей достаточно сложно.

Обсуждение проблемы биологического терроризма дает возможность оценить общую способность РФ противостоять ему. Повышение уровня национальной готовности потребует руководства и действий со стороны ответственных федеральных органов. Повышая готовность к отражению биотеррористического нападения, можно сохранить жизни людей.

До событий октября 2001 г., связанных с рассылкой спор сибирской язвы в США и кардинально изменивших взгляды общества на место и роль биотерроризма в системе глобальных угроз, основное внимание уделялось разработке методов обнаружения БС, а также созданию средств лечения и профилактики заболеваний, вызываемых биологическими агентами. Следует

сказать, что сейчас приоритетные направления борьбы с биологическим терроризмом наиболее наукоемкие - разработка систем оповещения и предупреждения о наличии биологической опасности в режиме, близком к реальному времени, а также создание высокоэффективных и безопасных средств лечения и профилактики.

Таким образом, в данном параграфе мы выделили признаки, по которым террористический акт, совершенный экологически опасным способом, следует отграничивать от смежных уголовно наказуемых деяний.

В первую очередь, террористический акт, совершенный экологически опасным способом, следует отграничивать от преступлений международного характера - экоцида и геноцида, а также диверсии с использованием микробиологических либо других биологических агентов или токсинов. Итак, как было описано выше, главным отличием террористического акта, совершенного экологически опасным способом, от иных составов преступлений является наличие присущих ему целей, предусмотренных ст. 205 УК РФ.

§3. Некоторые проблемы квалификации террористического акта

Прежде всего необходимо сказать, что квалификация представляет собой совокупность научных взглядов, идей, воззрений, концепций относительно уголовно-правовой оценки общественно опасных деяний или установления в содеянном признаков его уголовной противоправности. Правила квалификации преступлений построены в соответствии с законами логики, что обеспечивает их обоснованность и аргументированность.

В этой связи прямое использование сформулированных правил для уголовно-правовой оценки конкретных преступлений должно приводить к правильным выводам, то есть квалификации содеянного. Вместе с тем применение теоретических положений к отдельным нормам УК РФ продолжает вызывать множество вопросов. В частности, обращая внимание на те изменения, которым подвергается в последнее время УК РФ, нельзя не отметить в ряде случаев отсутствие системного подхода. Между тем требование системного выражения уголовно-правовых предписаний имеет огромное значение не только для процесса кодификации, но и для текущего уголовно-правового регулирования и, как правило, правильной квалификации.

Следует констатировать, что современное законотворчество в ряде случаев создает условия для излишней конкуренции норм, что в свою очередь способно дезориентировать правоприменителя в выборе приоритетности уголовно-правовых средств. Так, Федеральным законом от 27 июля 2006 года № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму"» (далее - Федеральный закон № 153-ФЗ) и Федеральным законом РФ от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» были внесены редакционные изменения в ст. 205 УК РФ. Большинство этих новаций, безусловно, следует оценить положительно. Однако мы считаем необходимым особое внимание уделить положениям, которые являются спорными, и, как правило, создают затруднения при квалификации деяния.

Принятие вышеупомянутых федеральных законов отменило положения Федерального закона РФ от 25 июля 1998 года № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» (утратил силу) и повлекло за собой корректировку как самого понятия терроризма, так и его целей.

Особенность цели террористического акта заключается в том, что она оправдывает исключительно общественно опасные средства своего достижения, в связи с чем деятельность лица становится преступной не только в силу объективных признаков общественно опасного деяния, но и благодаря ее общей целевой направленности. Уголовно-правовую оценку получать должны не цель, средство и результат изолированно друг от друга, а целенаправленная деятельность в целом.

В отличие от цели, мотивы, которыми руководствуются виновные лица, не являются конструктивными признаками террористического акта и на квалификацию содеянного не влияют. Однако их установление имеет важное уголовно-правовое значение, поскольку, во-первых, оно оказывает влияние на назначение наказания, а именно: в соответствии со ст. 61 и 63 УК РФ они могут быть признаны либо смягчающими, либо отягчающими обстоятельствами и при наличии условий, указанных в ст. 62 УК РФ, могут существенно повлиять на размер наказания. Во-вторых, установление истинных мотивов позволяет определить психологические корни терроризма, что очень важно как для понимания сущности преступления, так и для выработки мер превентивного характера.

Мы считаем необходимым отметить существующие проблемы квалификации деяний, предусмотренных ч. 2 ст. 205 УК РФ. Квалифицированными видами террористического акта (ч. 2 ст. 205) являются совершение деяния группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «а»); совершение террористического акта, повлекшего по неосторожности смерть человека (п. «б») или причинение значительного имущественного ущерба либо наступление иных тяжких последствий (п. "в").

Преступления, совершенные группой лиц по предварительному сговору, - это наиболее распространенная разновидность группового посягательства, они являются более опасным видом преступного посягательства, поскольку выполняются в соучастии (ч. 2 ст. 35 УК РФ). Высокая степень опасности такого группового посягательства выражается в том, что ее характеризуют высокая степень субъективной связи, заключенное заранее соглашение на совместное совершение преступлений.

Такое соглашение между соучастниками на совершение террористического акта может касаться самых различных сторон: характера предполагаемого преступления, места и времени, способа и средств его совершения и т.п.

В каждом конкретном случае при квалификации содеянного по данному признаку следует установить признаки группового преступления и дополнительно - наличие предварительного сговора на совместное совершение преступления.

При этом совершение преступления по предварительному сговору группой лиц может рассматриваться как квалифицированный вид только в тех случаях, когда соучастники действуют как соисполнители. Если же в процессе противоправной деятельности в группе выделяются организаторы, пособники и подстрекатели, которые непосредственно не принимали участия в террористическом акте, содеянное необходимо дополнительно квалифицировать со ссылкой на ст. 33 УК РФ.

Совершение рассматриваемого деяния организованной группой является особо опасным видом преступления в силу того, что совершается устойчивой группой лиц, предварительно объединившихся для террористического акта. При этом вне зависимости оттого, какую роль выполняло лицо, действия всех участников организованной группы квалифицируются только по ч. 3 ст. 205 УК РФ.

Исходя из законодательной фабулы, такой признак, как устойчивость, является главным признаком группы. В этой связи при квалификации преступлений, прежде всего, следует установить, что оно совершено именно группой лиц, то есть должны быть выявлены не только признаки группового преступления, но и определена ее устойчивость.

Анализируя практику применения уголовного законодательства, Пленум Верховного суда РФ неоднократно давал разъяснения законодательного понятия «организованная группа». При этом обращает на себя внимание разъяснение, которое не соответствует сформулированным положениям действующего уголовного закона. В частности, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 года № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» в абз. 4 п. 10 указано, что «организованная группа - это группа из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств».

Проведенный сравнительный анализ показывает, что в процессе разъяснения законодательных положений Пленум отказался от использования двух терминов - «устойчивость» и «заранее». Более того, словосочетание «объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений «заменил иным термином - «объединение умыслом». Такое разъяснение затрудняет различение организованной группы и группы лиц, тем более делает невозможным отграничение от группы лиц по предварительному сговору. В данном случае Пленум вышел за рамки представленных ему полномочий, по сути, подменив законодателя.

Как свидетельствуют материалы уголовных дел, практически любой террористический акт так или иначе связан с насилием или угрозой применения насилия в отношении физических лиц, что служит эффективным средством достижения целей террористов: нарушения общественной безопасности; устранения населения; оказания воздействия на принятие решений органами власти, дестабилизации обстановки в регионе, в стране и т.д. Поэтому при совершении любого террористического акта в ходе действий преступников, как правило, гибнут люди, причем прослеживается тенденция к увеличению числа жертв и особой жестокости совершаемых преступлений.

Таким образом, очевидно, что террористические акции ставят своей целью гибель большого числа людей. Несмотря на данное обстоятельство в существующей ранее редакции диспозиции ст. 205 УК РФ наступление подобных последствии террористического акта отражения не находило. Ошибка законодателя состояла в том, что в статье, предусматривающей уголовную ответственность за террористический акт, не было указания на то, что террористические действия могут повлечь умышленную смерть людей. Позже данная недоработка законодателя была устранена. Вместе с тем, правоприменительная практика в течение продолжительного времена складывалась неконструктивно.

Важно также подчеркнуть, что законодатель не раскрывает понятия «иные тяжкие последствия», и поэтому правоприменителю правовую оценку наступления указанных последствий в каждом конкретном случае необходимо давать индивидуально, с учетом всех фактических обстоятельств дела. Нередко это вызывает определенные проблемы.

Федеральным законом от 9 февраля 1999 года № 26-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» и Федеральным законом № 153-ФЗ особо квалифицированный вид террористического акта был дополнен рядом криминализирующих признаков, а именно: деяния, сопряженные с посягательством на объекты использования атомной энергетики, либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных, химических или биологических веществ.

Повышенная общественная опасность данного вида террористического акта вызвана особыми свойствами предмета посягательства либо используемых средств совершения преступления, так как речь идет о разрушительных свойствах физических источников, способных мгновенно причинить тяжкий вред на значительной территории и большему количеству людей.

Решение вопроса о завершенности состава террористического акта и его стадиях также привлекло внимание теоретиков уголовного права. Известно, что повышенная общественная опасность террористического акта объясняется, помимо прочих представляемых им угроз, его многообъектностью: террористический акт посягает на общую безопасность, на нормальную деятельность органов власти и управления, на жизнь и здоровье людей, на собственность. Особенность терроризма состоит в том, что это преступление считается оконченным не только в момент совершения конкретных действий, предусмотренных ч. 1 ст. 205 УК РФ, но и при угрозе совершения таких действий, когда они создавали реальную опасность гибели людей либо наступления иных общественно опасных последствий. Поэтому угроза терроризма не должна квалифицироваться как покушение, здесь возможна ответственность за оконченное преступление.

Согласно примечанию к ст. 205 УК РФ лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом содействовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.

Исходя из текста примечания, освобождение распространяется как на лицо, совершающее террористический акт индивидуально, так и на лицо, состоящее в его группе.

Следует также отметить, что при применении положений примечания к ст. 205 УК РФ имеют принципиальное значение следующие обстоятельства. Так, если лицо участвовало в подготовке или совершении нескольких террористических актов, оно будет освобождено от уголовной ответственности только за те из них, совершение которых оно предотвратило.

Если лицо совершило все необходимые в данной обстановке действия, но по независящим от него причинам (ошибка специалистов, проводящих разминирование, влияние неблагоприятных погодных условий и т.д.), предотвратить террористический акт не удалось, данное лицо должно быть освобождено от уголовной ответственности в соответствии с примечанием к ст. 205 УК РФ. При наличии в действиях лица иного состава преступления (например, хищение боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств) оно привлекается к уголовной ответственности по ст. 226 УК РФ.

Таким образом, вышеизложенное свидетельствует о существовании определенных проблем, связанных с уголовно-правовой квалификацией террористического акта, и необходимости внесения определенных уточнений в действующее уголовное законодательство РФ в целях избежания судебных ошибок в процессе правоприменения.

Заключение

В процессе исследования темы данной дипломной работы решены следующие основные задачи, обозначенные перед ее написанием:

отражена история уголовно-правовой квалификации террористического акта в России, а также сущность, признаки и специфика террористического акта (ст. 205 УК РФ) по действующему уголовному законодательству;

охарактеризованы основы квалификации террористического акта;

проведен анализ некоторых проблем квалификации террористического акта.

Прежде всего, необходимо сказать, что по результатам исследования первой главы данной работы важно подчеркнуть, что история донесла до нас многочисленные свидетельства совершения террористических актов еще в рабовладельческом обществе. Именно здесь впервые зародились такие виды террористических актов, как организованные, групповые и стихийные; легальные (государственные) и нелегальные (оппозиционные); совершаемые обычным и экологически опасным способами и др.

При характеристике квалификации террористического акта (ст. 205 УК РФ) мы пришли к выводу, что данный состав преступления имеет весьма сложную конструкцию. Вместе с тем, основным элементом, позволяющим отграничить данный состав преступления от похожих составов, предусмотренных УК РФ, является субъективная сторона преступления: указанное деяние характеризуется наличием у террориста цели воздействия на принятие решения органами власти или органами местного самоуправления либо международными организациями.

Проведенное исследование в рамках анализа некоторых проблем квалификации террористического акта позволило сформулировать следующие выводы:

следует констатировать, что современное законотворчество в ряде случаев создает условия для излишней конкуренции норм, что в свою очередь способно дезориентировать правоприменителя в выборе приоритетности уголовно-правовых средств в процессе квалификации террористического акта;

при квалификации террористического акта уголовно-правовую оценку должны получать не цель, средство и результат изолированно друг от друга, а целенаправленная деятельность террористов в целом;

анализируя практику применения уголовного законодательства, Пленум Верховного суда РФ неоднократно давал разъяснения законодательного понятия «организованная группа». При этом обращает на себя внимание разъяснение, которое не соответствует сформулированным положениям действующего уголовного закона. В частности, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 года № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» в абз. 4 п. 10 указано, что «организованная группа - это группа из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств». Проведенный сравнительный анализ показывает, что в процессе разъяснения законодательных положений Пленум отказался от использования двух терминов - «устойчивость» и «заранее». Более того, словосочетание «объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений «заменил иным термином - «объединение умыслом». На наш взгляд такое разъяснение затрудняет различение организованной группы и группы лиц, тем более делает невозможным отграничение от группы лиц по предварительному сговору. В данном случае Пленум вышел за рамки представленных ему полномочий, по сути, подменив законодателя.

законодатель не раскрывает понятия «иные тяжкие последствия» (диспозиция ст. 205 УК РФ), и поэтому правоприменителю правовую оценку наступления указанных последствий в каждом конкретном случае необходимо давать индивидуально, с учетом всех фактических обстоятельств дела. Нередко это вызывает определенные проблемы на практике.

Таким образом, в ходе исследования темы данной дипломной работы достигнута ее цель - раскрыты основы уголовно-правовой квалификации террористического акта.

Список литературы

Нормативные правовые акты

1.Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (Гаага <#"justify">7.Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе (Рим, 10 марта 1988г.) // СПС КонсультантПлюс.

.Международная Конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (принята Генеральной Ассамблеей ООН 15 декабря 1997г.) // СПС КонсультантПлюс.

9.Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников (Нью-Йорк, 04.12.89) // СПС КонсультантПлюс.

10.Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма (Нью-Йорк, 09.12.99// СПС КонсультантПлюс.

.Конвенция Совета Европы о предупреждении терроризма (заключена в г. Варшаве 16.05.2005) // СПС КонсультантПлюс.

.Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении 1993 г. // Международная безопасность и разоружение: Ежегодник СИПРИ. М., 1994. С. 172 - 192.

13.Резолюция Совета Безопасности ООН 1456 (2003) от 20 января 2003 г. // Документ ООН S/RES/1456(2003).

.Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.) // Бюллетень международных договоров. 2004. № 1.

15.Конституция РФ

16.Уголовный кодекс РФ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

17.Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ "О противодействии терроризму» // СЗ РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.

18.Федеральный закон от 25.07.1998 № 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом" (в ред. от 06.03.2006, утратил силу) // СЗ РФ. 1998. № 31.

19.Федеральный закон от 27.07.2006 № 153-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму" // СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3452.

20.Федеральный закон "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 31. Ч. 1. Ст. 3453.

21.Федеральный закон от 30.12.2008 года № 321-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам противодействия терроризму» // СЗ РФ. 2008. № 31. Ст. 4008.

22.Федеральный закон от 27 декабря 2009 года № 377-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с введением в действие положений УК РФ и УИК РФ о наказании в виде ограничения свободы» // СЗ РФ. 2009. № 22. Ст. 2118.

.Федеральным законом от 9 декабря 2010 года № 352-ФЗ «О внесении изменений в УК РФ» // СЗ РФ. 2010. № 12. Ст. 6358.

24.Постановление Правительства РФ № 264 от 7 марта 1997 г. // СПС КонсультантПлюс.

25.Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР // СУ РСФСР. 1923. № 7. Ст. 106.(утратил силу)

Основная и специальная литература

.Бабий Н. Принципы построения уголовного закона и квалификация преступлений // Уголовное право. 2013. № 3.

.Безденежных В.М., Емелин А.С., Кардашова И.Б., Кудин В.А., Попов В.И., Постольник В.А., Черепанов Е.А. Учебное пособие. Общая часть. М., 2010.

.Берзин И.Н. Русский энциклопедический словарь. Т. 4. СПб., 1875;

.Богатуров А. Контрреволюция ценностей и международная безопасность // Международные процессы. Том 7. №1 (19). Январь-апрель 2009.

.Богатуров А. Международный порядок в наступившем веке // Международные процессы. 2003. № 1.

31.Бурдон И.Ф., Михельсон А.Д. Словотолкователь 30000 иностранных слов, вошедших в состав русского языка. М., 1871;

.Веножинский В. Смертная казнь и террор. СПб., 1908.

33.Гайдук Э.Г. Терроризм в современном обществе // Юрист. 2012. № 11.

.Грачев А.С. Политический терроризм: корни проблемы. М., 1982; Антипенко В.Ф. Механизм международно-правового регулирования борьбы с терроризмом: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2012.

35.Губайдуллин Р.М. Современные методы борьбы с терроризмом // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов междунар. науч. конф. (16 - 17 февраля 2012 г.). Красноярск, 2012.

36.Даниленко Н.Н. Терроризм: понятие и явление // Закон. 2012. № 2. С.119; Рыльская О.А. Социально-политические истоки, формы и признаки терроризма // Российский следователь. 2012. № 3.

.Дворецкий И.Ч. Латино-русский словарь. М., 1976; Латино-российский лексикон. Составитель И. Кронберг. 1-е изд. Ч. 2. М., 1824.

.Демократия и ядерное оружие // Россия в глобальной политике. 2008. № 3.

.Диспо Л. Машина террора. Париж, 1978; Камю. Бунтующий человек. Париж, 1951; Тарле Е.В. Жерминаль и прериаль. М., 1957.

40.Добрецов Д.Г., Поляков Ю.Ю. Терроризм экологической направленности как угроза экологической безопасности: правовые проблемы и правоприменительная практика // Использование и охрана природных ресурсов в России. 2008. № 1 (85).

.Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: уголовно-правовое исследование. СПб., 2007.

.Законы уголовные. СПб., 1911.

43.Кашепов В. Уголовно-правовое регулирование противодействия терроризму // Уголовное право. 2013. № 3.

.Кистянский А. Исследование смертной казни. Киев, 1867. С. 117 - 118.

45.Клюшников В. Всенаучный (энциклопедический) словарь.

.Кокошин А.А. Заметки о проблеме ядерного терроризма в современной мировой политике. М.: Едиториал УРСС, 2009.

47.Комиссаров B.C. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка// Курс уголовного права. Особенная часть: Учебник для вузов. М., 2010.

.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.И. Чучаева. М., 2009.

49.Криминалистика: Учебник / Под ред. А.Ф. Волынского, В.П. Лаврова. Закон и право. М., 2008.

50.Кузьминов Я.И. и др. Отчуждение труда. История и современность: Монография. М., 1989.

.Курс уголовного права. Особенная часть. Т. 4: Учебник для вузов / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2007.

.Луков В. Новые проблемы борьбы с ядерным терроризмом // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 3.

53.Лунеев В.В. Терроризм и организованная преступность: национальные и транснациональные аспекты // Организованная преступность, терроризм и коррупция: Криминологический ежеквартальный альманах. М., 2003. Вып. 2.

54.Максимов СВ. Цель терроризма: уголовно-правовые аспекты // Российский следователь. 2011. №21.

55.Мартыненко Б. Политический терроризм: Понятие, признаки, классификация // Северо-Кавказский юридический вестник. 2010. № 7.

56.Мюнклер Г. Асимметричные угрозы. Военно-политическая стратегия терроризма. 2005. № 633.

.Петрищев В.Е. Российское законодательство: профилактика терроризма // Современный терроризм: состояние и перспективы / Под ред. Е.И. Степанова. М., 2000.

58.Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 2006.

59.Рууд Ч., Степанов С.А. Фонтанка, 16: политический сыск при царях. М., 1993.

60.Рыльская О.А. Социально-политические истоки, формы и признаки терроризма // Российский следователь. 2010. № 3.

.Сергеев С.И. Особенности химического и биологического терроризма и его предупреждение, 2012.

.Судебник. Сборник новых судебных законов и распоряжений по отправлению правосудия на 1866 год. СПб., 1866.

.Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет. Т. 1. Петроград, 1914.

.Туранов М.Ю. Уголовно-правовая характеристика преступлений террористической направленности // Совершенствование оперативно-служебной деятельности органов безопасности и органов внутренних дел по противодействию финансированию терроризма и экстремизма и их взаимодействия. Материалы межведомственной научно-практической конференции (16 - 17 июня 2012 г.). М., 2012

65.Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. профессора Л.В. Иногамовой - Хегай. 2-е изд., испр. и доп. М.: Инфра - М, 2009 г.

.Уголовное право Российской Федерации: Учебник для высших учебных заведений / Под общ. ред. д.ю.н. А.И. Бобракова и д.ю.н. А.А. Телегина. Брянск: БФ МосУ МВД РФ, 2013.

67.Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная: Учебник / Под общ. ред. проф. Л.Д. Гаухмана, проф. Л.М. Колодкина, проф. С.В. Максимова. М., 2004.

.Уткин А. Вызов Запада и ответ России. М., 2002.

.Шнайдер Г.Й. Криминология. Пер. с нем. М., 1994.

Материалы судебной практики

.Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 января 1999 года № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» // Бюллетень Верховного суда РФ. 1999. № 3.

Интернет-ресурсы

71.Нечипоренко О.М. Терроризм - древний и смертельно опасный спутник человечества / Мировое общество против глобализации преступности и терроризма. Международная конференция. М., 2001. Режим доступа: <http://www.waaf.ru>.

Оглавление Введение Глава I. История уголовно-правовой квалификации террористического акта в России. Сущность, признаки и специфика террористического

Больше работ по теме: