Особенности использования доказательств по уголовным делам
Содержание
Введение
Глава 1. Понятие, сущность и значение доказательств в уголовном судопроизводстве
1.1 Понятие и сущность доказательств
1.2 Свойства доказательств
1.3 Виды и классификация доказательств
Глава 2. Собирание, проверка и оценка доказательств в уголовном процессе
2.1 Понятие и способы собирания доказательств
2.2 Порядок, особенности проверки и оценки доказательств
Глава 3. Зарубежный опыт использования доказательств по уголовным делам
Заключение
Список использованных источников
Введение
Актуальность темы. Решение задач, стоящих перед органами расследования и судами в уголовном судопроизводстве, связано главным образом с установлением обстоятельств, подлежащих доказыванию. В последние годы теория доказательств сделала немало заметных шагов на пути своего развития, которые нельзя не учесть, анализируя теорию и практику доказывания. Серьезный толчок этому процессу дало принятие нового Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ), основанного на демократических принципах судопроизводства, среди которых наиболее тесно соприкасаются с доказательственным правом принципы состязательности и презумпции невиновности. Возникла новая идеология судопроизводства, превращающая его из репрессивного в охранительное и ставящая новые задачи на пути научных исследований. На это явление процессуальная наука отреагировала бурным ростом научной продукции в виде диссертаций, монографий, научных статей.
Доказательства в уголовном процессе представляют собой важнейшую системообразующую и научную категорию, которая имеет исключительно важное практическое значение.
Событие преступления всегда приводит к изменениям в окружающей действительности. В одном случае это отражение действий субъекта преступления в виде следов на предметах материального мира, в другом - восприятие в деталях совершенного преступления живыми людьми путем отражения в их сознании. Следы преступления, отраженные на предметах и (или) в сознании свидетелей, потерпевших и т.д. - явление объективной действительности, они существуют вне зависимости от познающей роли субъекта, занимающегося производством по делу (следователя). Это первичное отражение события. Чем выше степень отраженности обстоятельств совершенного преступления в реальной действительности, тем ценнее их доказательственная значимость.
Объект работы - общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением доказательственной деятельности в уголовном судопроизводстве.
Предмет работы - действующее уголовно-процессуальное законодательство, регламентирующее правовой режим доказательств, процесс доказывания, учебная и научная литература по вопросам, рассматриваемым в настоящем исследовании, а также материалы судебной практики.
Цель работы - исследовать понятие, сущность, свойства, систему и значение доказательств в уголовном судопроизводстве.
Для достижения указанной цели перед работой были поставлены следующие задачи:
. Определить понятие и сущность доказательств.
. Изучить свойства доказательств.
. Исследовать виды и основания классификации доказательств.
. Выявить особенности стадии собирания доказательств.
. Проанализировать особенности проверки и оценки доказательств.
. Рассмотреть зарубежный опыт использования доказательств по уголовным делам.
Методологическая основа работы - общенаучные методы исследования, а также специальные, такие как: метод комплексного юридического анализа, системный метод, формально-юридический, сравнительно-правовой и др.
Структурно настоящая работа состоит из введения, трех глав, объединяющие шесть параграфов, заключения и списка использованных источников.
Глава 1. Понятие, сущность и значение доказательств в уголовном судопроизводстве
1.1 Понятие и сущность доказательств
Понятие доказательства как процессуально-правовой и научной категории сложилось не сразу. Длительное время это понятие служило предметом многочисленных исследований ученых.
Современное понимание содержания уголовно-процессуальных доказательств существенно отличается по сравнению с ранее действовавшим УПК РСФСР.
В ст.74 УПК РФ доказательства определяются как любые сведения, на основании которых в порядке, определенном УПК РФ, суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу.
Наряду с этим определением в ч.2 ст.74 УПК РФ сказано, что в качестве доказательств допускаются:
) показания подозреваемого, обвиняемого;
) показания потерпевшего, свидетеля;
) заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста;
) вещественные доказательства;
) протоколы следственных и судебных действий;
) иные документы.
В ст.69 ранее действовавшего УПК РСФСР вместо любых сведений, указанных в ст.74 УПК РФ, использовалось понятие "любые фактические данные". Оправдана такая замена или это одно и то же?
Для определения сходства и различия этих понятий необходимо последовательно разобраться в них.
Что же следует понимать под фактическими данными? Здесь не обойтись без обращения к познаниям в области философии, т.е. к анализу процесса доказывания с позиции теории познания (гносеологии).
В процессе проведения следственных действий следы преступления отражаются в сознании следователя, а затем в виде информации перекладываются на материалы уголовного дела (например, протоколы следственных действий), т.е. следователь преобразует их в иную форму, ибо отражение - это всегда воспроизведение оригинала в иной форме. Например, следы крови на камне, лежащем на месте преступления, следователь описывает (определяет цвет, размеры пятна, его форму и т.д.) и заносит в протокол осмотра, тем самым через отражение в своем сознании пятно жидкости на камне он преобразует в сведения о следе. Все это означает, что реальные факты действительности - следы, события, показания, заключения - фиксируются в материалах уголовного дела в преобразованном виде: в форме сообщений свидетелей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, заключений экспертов, описаний в протоколах и т.д. В конечном итоге явления, факты, события объективной действительности превращаются в сведения о них - вторичное отражение события, используемое затем в качестве доказательств по уголовным делам.
В теории доказывания к доказательствам относятся не только фактические данные и сведения в своем преобразованном виде, но и факты объективной действительности. Это объясняется тем, что субъекты доказывания в своей практической деятельности часто лично наблюдают реальные явления действительности, которые находят отражение в протоколах следственных действий. Например, в ходе осмотра места дорожно-транспортного происшествия можно наблюдать искореженное транспортное средство, тормозной путь, труп пострадавшего и т.д. Это - факты реальной действительности. Однако эти факты реальной действительности не перемещаются в материалы уголовного дела в своем подлинном, реальном виде: они преобразовываются в сведения о наблюдаемом явлении, факте, и в этом виде существуют в уголовном деле.
Таким образом, термин факт нельзя применять для обозначения содержания доказательств. Философская наука в термине факт видит познавательную деятельность, правильное знание о ней. Но достоверность сведений о наблюдаемых явлениях действительности очень сложно определить в момент наблюдения. Например, не всегда удается в ходе осмотра места происшествия определить значение обнаруженных предметов. Для этого приходится назначить экспертизы, проверять и оценивать сведения в комплексе с другими доказательствами. Например, по уголовному делу об обнаружении трупа гражданина А. в помещении на столе был найден стакан с отпечатками пальцев подозреваемого. В ходе дальнейшего расследования установлено, что стакан с отпечатками был специально подброшен на место происшествия с целью направления расследования по ложному пути. Убийство А. совершено вовсе не способом его отравления ядом, а удушением (отравлением) угарным газом.
Содержание и сущность доказательства могут быть познаны и с позиций теории информации. Данный подход, конечно, является шагом вперед в век информационных технологий. В самом деле, как правильно считает А.Б. Соловьев, фактические данные, составляющие содержание доказательств, по существу являются ничем иным, как информацией в ее современном понимании. Здесь очень важное значение имеет оптимальное сочетание количественной и качественной характеристики доказательственной информации. Чем больше информации, тем меньше неопределенности знаний следователя об обстоятельствах совершения преступления.
Вместе с тем не всегда количество информации характеризует ее качество. Источник информации может предоставить разностороннюю информацию, но следователь должен обнаружить и процессуально закрепить только ту информацию, которая относится к делу, способствует установлению предмета доказывания, имеет значение для дела, поэтому следователь наряду с другими свойствами должен обладать высокоразвитым воображением, способностью моделировать в своем сознании механизм преступного поведения обвиняемого и четко представлять алгоритм доказательственной базы, формулируемой в результате совершения конкретного преступления.
В литературе приводится такой пример. На станции Избербаш в специальном вагоне был обнаружен труп проводника. Убийство было совершено с использованием огнестрельного оружия. В ходе осмотра места происшествия была обнаружена одна гильза, экспертное исследование которой показало, что выстрел произведен из пистолета кустарного изготовления калибра 9,0 мм. Обыски в домах подозреваемых позволили найти и изъять пистолет. Анализ собранных по делу доказательств, а также способность следователя моделировать обстоятельства произошедшего, построение возможной доказательственной базы, характерной для подобных событий, привели к обнаружению двух пуль и одной гильзы в другом месте. Изначально следователю было известно, что потерпевший умер от двух сквозных пулевых ранений в грудной клетке. Значит, следователь на месте происшествия должен обнаружить следы двух выстрелов - два входных и выходных отверстия - и по ним просчитать механизм преступления, зафиксировать и изъять другие следы преступления и иные вещественные доказательства, отразить обстановку места происшествия в протоколе.
Таким образом, информационный подход к понятию доказательства на современном этапе занял доминирующее место в науке. Научный анализ процесса доказывания с точки зрения теории отражения позволяет соединить прежде разъединенные стороны в определении доказательства - фактические данные, т.е. информацию о событии, и показания, заключения и т.д., в которых эти данные содержатся. Так возникло, по мнению С.А. Шейфера, разделяемое ныне многими авторами представление о доказательстве как о единстве содержания (фактические данные) и формы (показания, заключения и др.). Новый УПК РФ еще более укрепил это представление, отказавшись в ч.1 ст.74 от не вполне ясного определения доказательств как фактических данных, поскольку этот термин давал известные основания для его отождествления с фактами действительности, и заменив его термином "сведения", который ясно подчеркивает информационное содержание доказательства.
Информационный подход к понятию доказательства отчетливо прослеживается во всех процессуальных кодексах. Формулировки ст.55 ГПК РФ и ст.64 АПК РФ (доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а так же иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела) почти дословно воспроизводят определение доказательства, содержащееся в ст.74 УПК РФ. В рассматриваемом контексте понятие доказательства, применяемое в различных видах судопроизводства, вполне оправданно можно объединить в единое понятие "судебные доказательства", т.к. все разновидности судопроизводства "являются способами осуществления правосудия". Правосудие опирается на общие для всех его видов конституционные принципы и нуждается в едином подходе к доказательствам, которыми обосновываются его акты.
В теории и практике уголовного судопроизводства широкое распространение получило понятие "источник доказательства". Оно находится в тесной связи с такими фундаментальными уголовно-процессуальными категориями, как доказательство, виды доказательств, собирание (формирование), проверка и оценка доказательств. От правильного определения источника доказательства напрямую зависит надлежащее регулирование правового положения лиц, от которых исходят доказательства, система гарантий их прав и законных интересов, доброкачественность формируемых доказательств, а следовательно, и эффективность решения задач уголовного судопроизводства в целом.
Несмотря на существенное значение рассматриваемого понятия, в теории и на практике оно трактуется по-разному. Значительная часть специалистов отождествляет это понятие с видами доказательств. Некоторые авторы под источником доказательства понимают лиц, занимающих определенное процессуальное положение, от которых исходят доказательства. Есть и противники использования термина "источник доказательства".
Различный смысл, вкладываемый в этот термин, предложения о его исключении из научного и практического оборота свидетельствуют об актуальности рассматриваемого вопроса.
Наиболее полное обоснование необходимости использования понятия "источник доказательства" содержится в работах В. Дорохова. В них выделены и сформулированы характеризующие это понятие признаки, показана его теоретическая и практическая значимость, необходимость учета в процессе доказывания. Принимая во внимание, что в литературе позиция В. Дорохова и его аргументы по этому вопросу, как правило, не рассматриваются, остановимся на них подробнее. В своих работах он отмечал, что указанный термин трактуется по-разному не только сторонниками двойственного определения доказательства, авторами, отождествляющими доказательство с фактами объективной действительности, но и представителями единого понятия доказательства. Исходя из нового "понимания доказательства как единства объективного содержания и субъективной формы (гносеологический аспект) и предъявляемых к ним требований относимости и допустимости (правовой аспект) термину "источник доказательств, - подчеркивал В. Дорохов, - стало придаваться иное значение. Под источником доказательства нами понимается обвиняемый, свидетель, эксперт и иные лица, занимающие определенное процессуальное положение, от которых исходят доказательства".
Необходимость выделения "источника доказательства" в самостоятельное понятие указанный выше автор обосновывал тем, что источник доказательства существует в действительности. Он отмечал, что "без человека относящаяся к уголовному делу информация не может быть воспринята, сохранена и доведена до органов расследования и суда". К этому следует добавить то существенное обстоятельство, что без человека указанная информация не может прежде всего возникнуть, а следовательно, и быть после этого воспринятой, сохраненной и доведенной до властных и иных субъектов уголовного процесса. Минуя человека, сформировать доказательство в ходе производства следственного (судебного) действия невозможно в принципе.
Находясь за пределами доказательства, понятие "источник доказательства" имеет объективные предпосылки для своего существования. Оно отражает соответствующую часть объективной действительности (онтологический аспект), учет особенностей которой имеет существенное значение в ходе познания значимых для уголовного дела фактов и обстоятельств (гносеологический аспект), путем соблюдения процессуального положения лица, от которого в процессе формирования доказательства исходят относимые к делу данные (правовой аспект). Ведущей, определяющей в этой триаде (онтологическое - гносеологическое - правовое), выступает онтологическая основа.
Использование понятия "источник доказательства" в науке уголовного процесса позволяет выделить и глубже исследовать его связь с общественными отношениями, участие в которых порождает знание лицом значимых для уголовного дела фактов и обстоятельств. На этой основе становится возможным установить влияние этих отношений на содержание исходящего от лица доказательства, выявить особенности, присущие источникам доказательств различных видов. При этом создаются предпосылки для формулирования и отражения в законе содержания отмеченной связи через обязанности, права (а в некоторых случаях и ответственность) лиц, являющихся источниками соответствующих видов доказательств. На практике использование понятия "источник доказательства" позволяет следователям (судьям), соблюдая при производстве следственных (судебных) действий нормы о правовом положении лиц, от которых исходят доказательства, учесть его влияние на содержание и допустимость формируемых доказательств, их проверку и оценку.
Информация, сведения о предметах, следах могут появиться только в результате восприятия человеком этих предметов, следов и выражения им в устной или письменной форме результатов этого восприятия. Вне системы "объект - познающий субъект - устное или письменное изложение им результатов восприятия (сведений о предметах, следах)" информация в социальных системах не возникает. В связи с этим вывод Е.А. Доля о том, что сущность информации не может рассматриваться лишь как сообщение человека, является ошибочным.
Нельзя воспринять то, чего не существует. При производстве соответствующих следственных и судебных действий следователь, судья воспринимают не содержащиеся на предметах, в следах информацию, сведения (ибо таковых там нет), а сами эти предметы, следы преступления (их свойства, состояния). Будучи разновидностью социальной формы движения материи, информация (сведения о предметах, следах) в рассматриваемом случае возникает в результате психического отражения человеком окружающего мира (обстоятельств, фактов, предметов, следов), а не восприятия информации, сведений, содержащихся в предметах, следах.
За пределы формирования доказательств в рассматриваемом случае выносится и предусмотренная законом деятельность следователя (судьи) по структурированию сознания допрашиваемых лиц на актуализацию мысленных образов значимых для уголовного дела фактов и обстоятельств и сообщение сведений о них.
Допуская существование информации, сведений в "предметах", "следах" и их восприятие следователем (судьей) при собирании доказательств, Д.И. Дубровский отождествляет психическое отражение человеком окружающей действительности с отражением как всеобщим свойством, которым обладает вся материя. Такое отождествление не учитывает специфику образования информации в самоуправляемых системах соответствующих социальной форме движения материи, к одной из разновидностей которых относится и доказывание. Эта специфика, обусловленная активной ролью познающего субъекта в этих системах, не позволяет использовать понятие информации, формулируемое в статистической и других теориях информации, применительно к информационным процессам в области психических и социальных явлений, где решающую роль играют именно содержание и ценность информации.
Рассматриваемое отождествление затеняет активную роль познающих субъектов (следователя, судьи) и других субъектов, от которых исходят доказательства, сводит ее к простому восприятию ими уже объективно существующих сведений. Это ведет к искаженному пониманию процесса формирования доказательств, роли субъектов уголовного процесса и уголовно-процессуальной формы в нем, которая при этом реализуется не сама по себе, а через активную деятельность сознания познающих субъектов и сознания других субъектов, являющихся источниками доказательств.
Под воздействием предписанной законом целенаправленной, активной деятельности сознания указанных субъектов в ходе производства соответствующего следственного (судебного) действия происходит формирование (возникновение) относимых к уголовному делу и допустимых сведений (доказательств). Именно в результате целенаправленного, облаченного в уголовно-процессуальную форму, активного психического отражения этими субъектами непосредственно или опосредствованно воспринимаемых ими значимых для уголовного дела фактов и обстоятельств осуществляется переход (скачок) от этих фактов и обстоятельств к соответствующим мысленным образам, а затем и сведениям о них, которые и образуют доказательства.
В силу указанных факторов любое отступление от установленного в законе процессуального положения лица, являющегося источником доказательства, всегда негативным образом сказывается на качестве формируемого доказательства и поэтому должно влечь его признание недопустимым.
Принижают либо не учитывают определяющую, активную роль психического отражения познающего субъекта (и психики других субъектов, являющихся источниками доказательств) в механизме следственных (судебных) действий, направленных на формирование доказательств, и авторы, отождествляющие понятие "источник доказательства" с видами доказательств, перечисленными в ч.2 ст.74 УПК РФ. При таком подходе понятие вида доказательства обедняется, сводится к источнику доказательств и утрачивает свое теоретическое и практическое значение.
В действительности же характеристика самостоятельного вида доказательства не исчерпывается только особенностью соответствующего ему источника. Кроме особенностей источника доказательства (лица, занимающего определенное процессуальное положение, от которого исходит доказательство) каждому самостоятельному виду доказательств присущи и другие особенности. Поэтому сведение характеристики различных видов доказательств только к одному их признаку - источнику доказательства - представляется ошибочным. При этом вне поля зрения исследователей остаются другие, указанные выше признаки, выражающие существенные особенности содержания и формы самостоятельных видов доказательств, которые необходимо учитывать в процессе их формирования, проверки и оценки.
Наиболее полно рассматриваемая точка зрения в теории изложена Л. Ульяновой. Возражая против признания в качестве источника доказательства лица, занимающего определенное процессуальное положение, названный автор считает, что "человек и предмет не создают информацию. Они сохраняют сведения, источником которых является объективная реальность". С учетом этого вопрос "об определении места носителя информации в структуре доказательства" предлагается решать "в связи с положениями о процессуальной форме доказательств".
Полагая, что процессуальная форма выражает специфику возникновения доказательств, Л. Ульянова, как и некоторые другие авторы, выделяет в этом процессе два разделенных во времени, но взаимосвязанных этапа. Первый из них касается следообразования, когда взаимодействие предметов объективного мира влечет за собой их взаимное изменение, что создает объективные предпосылки возможности передачи соответствующей информации. Второй этап формирования доказательства охватывает придание процессуальной формы следам-отражениям и включает в себя собирание доказательств - деятельность по их обнаружению, истребованию и фиксации в установленном законом порядке.
В результате в рассматриваемой трактовке придания процессуальной формы следам-отражениям (обнаружению, истребованию и фиксации доказательств) акцент переносится на деятельность следователя (судьи), касающуюся обнаружения, истребования и оформления как бы уже существующих сведений (доказательств). А значительная часть предшествующей деятельности, связанной с реальным процессом создания властными и иными субъектами (при реализации ими в рамках уголовно-процессуальной формы обязанностей и прав) относимых к делу данных, остается вне поля зрения. При таком ограниченном понимании роли человека, уголовно-процессуальной формы в формировании доказательства правильного ответа на вопрос о его (доказательства) происхождении дать нельзя.
Вместе с тем следует иметь в виду, что носители (источники) сведений об обстоятельствах, перечисленные в ч.2 ст.74 УПК РФ выполняют двойственную роль. С одной стороны, они содержат сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также иных обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела. С другой стороны, наряду с указанными в первом значении обстоятельствами, эти источники могут быть носителями сведений, не имеющих значения для установления предмета доказывания. Однако перечисленные в ч.2 ст.74 УПК РФ категории нас интересуют как носители сведений, на основе которых можно устанавливать наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.
Таким образом, рассматриваемая форма уголовно-процессуальных доказательств неотделима от их содержания. По этому поводу Ю.К. Орлов пишет, что в принципе форма и содержание неразделимы, поскольку не существует информации (как и энергии) вне какого-то материального носителя. Форма доказательств, как в самом начале мы говорили, должна быть способом существования содержания доказательств, служащим их процессуальным (законодательным) выражением. Поэтому эту роль способа существования содержания уголовно-процессуальных доказательств выполняют перечисленные в законе разновидности источников, в которых сосредоточены сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела. Ими и являются:
) показания подозреваемого, обвиняемого;
) показания потерпевшего, свидетеля;
) показания и заключение эксперта;
) показания и заключение специалиста;
) протоколы следственных действий и протоколы судебного заседания;
) вещественные доказательства;
) иные документы.
Перечисленные выше процессуальные формы доказательств одновременно содержат в себе: а) источник информации (подозреваемый, обвиняемый, свидетель, потерпевший, эксперт, специалист и т.д.); б) определенный способ существования информации и доведения ее до суда (показания, заключения, зафиксированные в соответствующих процессуальных документах). В одном случае источниками доказательств выступают люди (свидетельские показания, показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, заключение эксперта). В другом - источниками доказательств являются неодушевленные предметы окружающей среды (предметы, орудия, носители аудио - и видеозаписей). Особенности источника доказательств и определяют способ доведения информации до суда, ее исследования и оценки.
Носители аудио - и видеозаписи схожи с вещественными доказательствами, поскольку информация сохраняется на флеш-картах, дисках, магнитных лентах, пластинках и т.д., т.е. на предметах, механизмах, аппаратах.
Вместе с тем исследование таких доказательств осуществляется путем воспроизведения сохраняющейся на магнитных носителях информации. А вещественные доказательства исследуются, как правило, путем визуального наблюдения, с использованием таких методов, как осмотр, наблюдение, ощупывание, чего нельзя сказать об исследовании современных носителей информации.
Поэтому в условиях современного судопроизводства недостаточно лишь собрать и представить в суд доказательства по уголовному делу. Необходимо дознавателю или следователю позаботиться о соблюдении процессуального порядка исследования (презентации, если такой термин применим в судопроизводстве) каждого вида доказательств, условиях и сроках хранения доказательств в деле, порядке их возврата, оставления их копии, уничтожения, передачи и т.д.
В ст.81-82 УПК РФ тщательнейшим образом регламентированы все необходимые действия и операции, связанные с собиранием, хранением, оставлением с уголовным делом, передачей законным владельцам, возвратом лицам, у которых они были изъяты, исследованием и т.п. вещественных доказательств.
1.2 Свойства доказательств
В определении доказательства, изложенном в ст.74 УПК РФ, отсутствуют указания на такие его признаки, как допустимость и достоверность. Часть 1 ст.75 УПК РФ закрепляет: "Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми". В ст.88 УПК РФ закреплена необходимость проверять доказательство с точки зрения относимости, допустимости и достоверности. Из всего этого следует, что указанные свойства не являются признаками, имманентно присущими доказательству.
Эту позицию поддерживает Е.А. Доля: "На деле же ни относимость, ни допустимость не могут являться объективными свойствами, качествами доказательств в силу того, что самих доказательств (как сведений, имеющих значение для уголовного дела) в объективной действительности до производства соответствующих следственных и судебных действий просто не существует. Кроме этого, относимыми и допустимыми могут оказаться не все полученные в ходе производства по уголовному делу доказательства. В результате проверки может оказаться, что первоначально воспринятое как относимое и допустимое доказательство не отвечает данным требованиям. И это существенный аргумент в пользу того, что относимость и допустимость объективно доказательствам не присущи. Если бы это были свойства доказательств, органически им присущие, то ненужными были бы проверка и оценка доказательств, как и нормы закона, их регулирующие. Излишней оказалась бы и предусмотренная законом процедура исключения доказательств (ст.235 УПК РФ). Невозможно с помощью процедуры лишить доказательства свойства, которое ему объективно присуще". "Наглядные и многочисленные примеры именно такого положения дел дает практика".
Так, например, в материалах дела фигурируют показания обвиняемого. Данные показания на протяжении досудебного и судебного производства на практике именуются доказательством. Но при принятии итогового решения по уголовному делу суд может отвергнуть эти показания по каким-либо основаниям (недопустимость, недостоверность, неотносимость) и соответственно не принять во внимание при установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию. Так, Ю.К. Якимович и Т.Д. Пан пишут: "Если доказательство приобщено к делу, оно остается в деле, даже если впоследствии это доказательство признают неотносимым… Оценка относимости меняется. Следователь оценил доказательство как относимое, прокурор счел его не относящимся к делу, но не исключено, что суд встанет на позицию следователя и вновь признает относимым спорное доказательство".
В связи с изложенным возникают вопросы - как называть имеющиеся в материалах дела показания до принятия судебного решения? Можно ли их называть доказательством, если они следователем приняты во внимание для составления обвинительного заключения, а судом при вынесении, например, оправдательного приговора во внимание не приняты? И что же тогда собирается, проверяется и оценивается органами расследования и судом до вынесения приговора? Исходя из традиционного понимания доказательства, данные показания именовать доказательством нельзя. А если исходить из позиции, что требования относимости, допустимости и достоверности не являются признаками понятия "доказательство", то указанные показания называть доказательствами можно, и следует признать, что фактически в законе и практике выбран именно такой путь.
В.Д. Спасович указывал на то, что на судебном следствии приходится проверять и сами доказательства. Вопрос о виновности решает иной раз какое-нибудь одно доказательство, например свидетельское показание. Необходимо поэтому узнать, можно ли этому свидетелю верить, можно ли положиться на это доказательство. Возникает вслед за этим вопрос о пределах, в каких возможна проверка самих доказательств. Насколько подлежит выяснению во время судебного следствия личность свидетеля с ее нравственными свойствами, можно ли доказать недостоверность показания свидетеля ввиду того, что этот человек по своим нравственным качествам вообще не заслуживает доверия. При этом В.Д. Спасович отмечал: "Ясно, что если есть какая-то возможность установить хотя бы теоретически, на разумных основаниях, предельную черту между тем, что допустимо и что недопустимо, то от этой работы в барыше будет только лицо пациента, только лицо подсудимого, выносящего на своих плечах уголовный процесс, может быть и безвинно. Орган государства, председатель всегда склоннее, в пределах предоставленной ему произвольной власти, порадеть для государства; огромное большинство председателей из коронных судей везде, в целом мире, само того не сознавая, склонно расширять область исследования для обвинения, оставив защите только ей законом отведенное; такова уж натура вещей и необходимость положения коронного судьи; следовательно, если защите доставляется возможность посредством теории требовательно сказать: "тех сторон жизни и отношений не вскрывать, а те данные вы не можете запретить мне раскрывать и анатомировать", то я полагаю, что это одна из великих побед, которая будет одержана судейским умом и судейскими средствами, не прибегая к законодателю".
Не должны допускаться к проверке сообщения о сверхъестественных, невозможных с точки зрения здравого смысла, явно противоречащих научным знаниям событиях. Суд правомочен оставлять без разбора обстоятельства бесспорные. Вместе с тем суд не может устанавливать пределы исследования обстоятельств ввиду технических препятствий (отсутствия оборудования для воспроизведения результатов применения технических средств) или отсутствия экспертов, специалистов, трудоемкости предполагаемой экспертизы.
Если суд признает, что предлагаемые к вызову в судебное заседание свидетели не могут показать о существенных обстоятельствах дела, он вправе отказать стороне в удовлетворении ходатайства о вызове таких свидетелей. Сторона, заявившая ходатайство об их вызове, должна, во-первых, заранее объяснить, какого рода обстоятельства она собирается доказывать с помощью этого свидетеля, и, во-вторых, объяснить, почему ранее, т.е. в досудебном производстве, данные лица не были допрошены. Поэтому мы выступаем за отмену положения, содержащегося в ч.4 ст.271 УПК РФ. Подчас оно служит причиной злоупотреблений со стороны защиты.
Проблема относимости доказательств имеет выход и на проведение конкретных следственных действий. Здесь надо отметить, что допрашиваемому могут быть поставлены вопросы, выходящие за предмет доказывания по делу, но направленные на выяснение таких побочных фактов, которые позволят судье и присяжным правильно оценить показания допрашиваемого. Во время допроса судья вправе снимать вопросы, направленности которых не может быть найдено разумное объяснение.
Следуя выбранной нами линии рассуждений, можно заключить, что в судебном следствии по делу, рассматриваемому судом присяжных, должны допускаться вопросы, касающиеся биографии потерпевшего. Неверно распространять ограничения, касающиеся подсудимого (ч.8 ст.335 УПК), на потерпевшего (что иногда имеет место в наших судах). Ссылка на равенство сторон здесь неуместна.
Поскольку в ч.8 ст.335 УПК РФ содержится специальный запрет на исследование фактов, негативно характеризующих только личность подсудимого, постольку на допрос свидетелей, потерпевших такого рода запрет не распространяется. Позиция законодателя подчеркивает исключительность запрета по этим вопросам подсудимого. Если бы законодатель считал такого рода запрет универсальным, он сформулировал бы его в более общей норме.
Не оговаривается ограничение в части исследования репутации потерпевшего, свидетеля, других участников и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23.
Более того, мы полагаем, что если подсудимый предоставляет ложные сведения о своем прошлом, то они могут опровергаться обвинителем за счет представления им соответствующих доказательств. Поэтому существующее ныне положение о недопустимости выяснения в суде с участием присяжных данных личности подсудимого неверно. Например, подсудимый заявляет присяжным, что он не судим, является добропорядочным гражданином. Однако у прокурора есть документы, подтверждающие лживость утверждений подсудимого, но в силу требования УПК о запрете исследования личности подсудимого в суде с участием присяжных заседателей он не может вывести их из заблуждения относительно данного факта. Считаем, что государственному обвинителю должно быть предоставлено право опровергнуть показания подсудимого, касающиеся его репутации, перед лицом присяжных. Пока же эта проблема должна решаться государственным обвинителем через заявление ходатайства по поводу проверки допустимости показаний подсудимого в данной части. Выяснив в отсутствие присяжных недостоверность утверждения подсудимого, председательствующий вправе затем объявить присяжным, чтобы они не принимали во внимание заявление подсудимого, оспоренное обвинителем.
Вышеупомянутая ссылка на равенство прав состязающихся сторон уместна в той ситуации, когда председательствующий допустил представление одной из сторон сведений, не относящихся к предмету доказывания, препятствовал другой стороне ставить вопросы для исследования этих сведений, ссылаясь на то, что они не относятся к предъявленному подсудимому обвинению. Отсюда следует вывод: то, что было дозволено представить в качестве фактического материала одной стороной, может быть предметом исследования другой стороной, хотя бы исследуемые факты и не находились в связи с предметом доказывания, в том числе с предъявленным обвинением.
Следовательно, судья не вправе снимать вопросы одной из сторон, направленные на разъяснение фактов, которые ранее уже были представлены другой стороной.
Когда какой-либо поступок какого-либо лица признается судом относящимся к предмету доказывания по данному уголовному делу, тогда факты, относящиеся к репутации этого лица, его поведению (как предшествовавшие преступлению, так и последовавшие после него), также должны быть признаны относящимися к делу. Например, относятся к делу факты, связанные с поведением потерпевшего. В частности, если потерпевший немедленно после посягательства на него сделал заявление в компетентные государственные органы или обратился к другим лицам, к которым ему всего естественнее было обратиться.
Перекрестный допрос в части проверки репутации свидетеля может касаться следующего:
) пристрастия и предубеждения допрашиваемого (религиозного, расового и прочего свойства);
) мотивы для преувеличения или искажения фактов;
) предыдущие конфликты с законом, аморальность свидетеля;
) память, наблюдательность;
) интеллектуальные способности;
) условия восприятия событий, хранения и передачи информации;
) утверждения, сделанные на предварительном расследовании;
) используемые письменные заметки;
) отношения с другими участниками процесса.
Свидетеля, потерпевшего допустимо подвергнуть перекрестному допросу о его предыдущих судимостях, любых фактах привлечения к юридической ответственности; о любых умственных или физических недостатках, затрагивающих его способность давать достоверные показания; о фактах, характеризующих его как неправдивого человека; о предыдущих утверждениях, сделанных им относительно предмета обвинительного акта и противоречащих его данным в суде показаниям.
В каждом деле можно представлять доказательства существования или несуществования любого из обстоятельств, указанных в ст.73, 421 или 434 УПК РФ, или всякого факта, имеющего отношение к такому обстоятельству, но отнюдь не других фактов.
Суд должен придерживаться не принципа исключения доказательств, а принципа их заподозрения. Не следует устранять от проверки ложные доказательства и не стесняться незначительной силой представляемого доказательства. Всякое допущенное доказательство может подлежать проверке в суде. Вместе с тем судья может устранить доказательство таких фактов, которые хотя и имеют отношение к основным, но признаны им настолько отдаленными, что не представляют значение для дела. Действуя с указанной целью, председательствующий вправе отклонить любой вопрос, направленный на выяснение факта, который не имеет прямого или косвенного отношения к оспариваемым пунктам обвинения.
Сторона, чей вопрос снят председательствующим по причине его неотносимости к делу, вправе представить доказательства в пользу наличия связи подлежащего установлению через этот вопрос факта с предметом доказывания и вправе быть выслушана судом.
Факты, которые хотя и не принадлежат к числу обстоятельств, указанных в ст.73, 421 или 434 УПК РФ, но настолько связаны с каким-либо из указанных обстоятельств, что вместе с ним входят в состав одного и того же события или предмета, признаются имеющими отношение к тому факту, с которым они так связаны.
Всякое доказательство должно соответствовать утверждаемым стороною положениям и ограничиваться только спорными пунктами. Достаточно доказать только сущность утверждаемого положения, остальное является излишним.
В ч.1 ст.74 УПК РФ указано, что доказательствами по уголовному делу являются сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Это значит, что доказательствами по уголовному делу являются только те сведения, которые приняты должностным лицом во внимание для принятия конкретного решения. А сведения в виде показаний, заключения эксперта, протоколов следственных действий, иных документов, вещественных доказательств, которые были сформированы должностным лицом по инициативе неофициальных участников сторон судопроизводства в установленном законом порядке и имеются в материалах дела, но проигнорированы должностным лицом при принятии решения, доказательствами не являются. Вряд ли это обосновано, так как ставит объективно существующие в материалах дела доказательства в зависимость от оценок конкретного должностного лица. Для сравнения отметим, что в странах обычного права доказательствами являются материалы, "которые направлены на то, чтобы убедить суд в правдивости или вероятности некоторых фактов". То есть не те, которые приняты должностным лицом для установления обстоятельств по уголовному делу, а те, которые могут быть приняты. Именно такой подход к определению доказательства отражает реально сложившуюся ситуацию.
Одним из свойств доказательств считается соблюдение требований УПК РФ при их получении, из чего можно заключить, что при нарушении этих требований полученные сведения доказательством называть нельзя. Этому постулату противоречат положения ст.75 и 88 УПК РФ о недопустимости доказательств, с позиций которых для признака доказательства достаточно, чтобы каждый вид доказательства был получен способом, предусмотренным и регламентированным УПК РФ. Так, показания должны быть сформированы в ходе допроса, заключение эксперта - при производстве судебной экспертизы и т.д. Необходимость соблюдения установленного законом порядка при формировании доказательства вытекает из принципа законности и не является признаком понятия "доказательство".
В итоге сделанных рассуждений можно прийти к выводу, что в законе, науке и практике доказательствами фактически именуются сведения, которые получены из источников, субъектами и способом, указанным в законе, в целях установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Свойствами относимости, допустимости и достоверности доказательства должны обладать, если они фигурируют в каком-либо конкретном процессуальном решении.
Таким образом, следует констатировать тот факт, что в настоящий момент уголовно-процессуальный закон двояко подходит к пониманию доказательства. С.В. Некрасов по этому поводу отметил, что просматривается непоследовательность правового регулирования, которое "вобрало в себя содержание, по сути, бытовой окраски. Размыты границы между такими категориями, как "процессуальные доказательства" и "иные сведения".
Действительно, в законе прослеживается такая ситуация, когда к сведениям, которые только собираются (формируются), и к сведениям, которые кладутся в основу принимаемого решения, закон предъявляет разные требования. Для первых достаточно того, чтобы они были сформированы надлежащим субъектом, из источников и способами, указанными в УПК РФ, а также предположительно могли использоваться для установления обстоятельств уголовного дела. Об этих требованиях должны помнить субъекты, осуществляющие формирование этих сведений. К сведениям, которые используются в конкретном процессуальном решении, добавляются требования относимости, допустимости, достоверности и достаточности.
В связи с этим надо заметить, что в уголовных процессах других государств имеет место, а в отечественной процессуальной науке предприняты попытки делить доказательства на два уровня. Первый уровень - доказательства, допускаемые в орбиту судопроизводства вообще (именуются "доказательство"), второй уровень - это те же из допущенных в орбиту судопроизводства доказательств, на которых суд основывает приговор (именуются "судебные доказательства") . Данную позицию справедливо подвергает критике Е.А. Доля, указывая, "что уголовно-процессуальная природа доказательств в досудебном производстве и в суде единая. Закон не знает такого деления. Содержащиеся в нем требования к доказательству едины для досудебного и судебного производства. Иного и не может быть, если исходить из единой системы принципов судопроизводства, действующей во всех его стадиях". Полагаем, что в странах, например, обычного права такое деление уместно, так как собирание доказательственной информации сторонами в досудебном производстве практически не регламентировано, и органы расследования не принимают юридически значимых решений. Суд оценивает представленные сторонами сведения с точки зрения относимости и допустимости, придает им силу судебного доказательства и принимает значимые для защиты интересов сторон решения.
Таким образом, доказательства - это сведения в виде показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, заключений и показаний эксперта или специалиста, вещественных доказательств, протоколов следственных, судебных действий, иных документов, сформированные должностными лицами уголовного судопроизводства способами, предусмотренными уголовно-процессуальным законом для каждого вида доказательств в целях установления наличия или отсутствия обстоятельств, имеющих значение для принятия процессуальных решений по уголовному делу. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности для вынесения соответствующего процессуального решения. Неофициальные участники сторон обвинения и защиты могут принимать участие в формировании доказательств в порядке, предусмотренном законом, в частности, путем заявления ходатайств о производстве следственных действий, участия в следственных действиях, представления предметов и документов.
1.3 Виды и классификация доказательств
В процессуальном доказывании используются два рода доказательств - прямые и косвенные. Единства взглядов на определение тех и других доказательств среди исследователей нет. Достаточно широко распространен в настоящее время сложившийся еще в дореволюционный период в России взгляд, согласно которому эта классификация проводится применительно к так называемому "главному факту", под которым понимается факт совершения преступления конкретным лицом. По этой концепции прямыми являются те доказательства, которые непосредственно устанавливают "главный факт": признание своей вины обвиняемым, показания свидетелей-очевидцев совершения преступления, показания потерпевшего об обстоятельствах совершенного против него преступления и о лице, его совершившем. Этим перечень прямых доказательств и исчерпывается. Все остальные доказательства, не указывающие прямо на виновника, а устанавливающие так называемые промежуточные факты, из совокупности которых можно сделать логически обоснованный вывод о наличии преступления, его характере, обстоятельствах и о лице, его совершившем, являются косвенными. Таких доказательств в деле бывает гораздо больше: ими, во-первых, проверяется достоверность прямых доказательств, во-вторых, устанавливаются факты, не указывающие прямо на виновного, но устанавливающие обстоятельства, имеющие значение для определения его причастности к совершению преступления (так называемые доказательственные или промежуточные факты).
Доказывание с помощью прямых доказательств гораздо проще, их поэтому предпочитают и следователи, и судьи, и, конечно, присяжные заседатели. Однако эти доказательства не всегда надежны: обвиняемые нередко в суде отказываются от своего признания, сделанного на предварительном следствии; очевидцы могут ошибаться или сознательно искажать истину; нередко "отклоняются от истины" и потерпевшие. Наконец, во многих случаях прямых доказательств в деле вообще нет. В этих условиях решающее значение приобретают косвенные доказательства. Оперировать ими сложнее: из одного косвенного доказательства, даже при доказанности его полной достоверности, нельзя сделать вывода о виновности подозреваемого. Лишь в совокупности с другими доказательствами, относящимися к тому же факту, можно сделать достоверный вывод о наличии фактов, подлежащих доказыванию.
Совокупность эта не может быть простой суммой независимых друг от друга разрозненных улик, только наличие объективных связей их между собой и с обстоятельствами, подлежащими доказыванию по делу, придает этой совокупности и каждому входящему в нее доказательству необходимую силу и достоверность. Однако это может иметь место только тогда, когда подобная совокупность представляет собой не просто набор улик, а образует их систему. Параметры этой системы задает процессуальный закон - ст.73 УПК. Согласно требованиям этой статьи в каждом деле, прежде всего, должно быть установлено событие преступления - время, место, характер и способ совершения преступления, и все другие его обстоятельства. Должен быть установлен виновник преступления, наличие и форма его вины и все другие обстоятельства, имеющие значение для правильного и справедливого разрешения дела.
Исследование особенностей применения косвенных доказательств в уголовных делах в качестве конкретной предпосылки требует четкого определения прямых и косвенных доказательств, которое раскрывало бы их значение и определяло специфические особенности. Как нами отмечалось ранее, общепризнанным критерием классификации доказательств на прямые и косвенные является их отношение к обстоятельствам, подлежащим доказыванию. В теории доказательств существуют и другие точки зрения на этот счет, мы предлагаем рассмотреть их.
Так, свою точку зрения сформулировал Р.Д. Рахунов: "Прямыми будут такие доказательства, которыми непосредственно подтверждается или опровергается виновность обвиняемого, а косвенными - те, из которых невозможно сделать непосредственно вывод о виновности или невиновности обвиняемого".
Мы считаем, что если под виновностью понимать только причастность лица к преступлению, то это ориентировало бы субъектов расследования на установление причастности лица к событию, а не на выяснение всех обстоятельств конкретного дела. А преступлениям, у которых объективная сторона отличается сложностью, нанесло бы существенный вред.
М.С. Строгович определил, что прямыми и косвенными являются те доказательства, которые относятся к установлению виновности или невиновности, а доказательства, устанавливающие различные обстоятельства преступления безотносительно к виновности или невиновности обвиняемого, лежат за пределами деления доказательств на прямые и косвенные. Как видно, вышеуказанные определения по своей сути схожи. Мы в свою очередь придерживаемся точки зрения А.И. Киселева, которая ориентирована на традиционное деление, но имеет свои особенности. Так, более правильным представляется разграничение прямых и косвенных доказательств в зависимости от того, входит или не входит факт, сведения о котором содержатся в доказательстве, в предмет доказывания по делу.
Неприемлемыми нам представляются и такие определения косвенных доказательств, которые характеризуют связь с предметом доказывания такими субъективными факторами, как предположительность или очевидность.
С нашей точки зрения, при определении косвенного доказательства необходимо исходить, прежде всего, из того, что факт, сведения о котором содержатся в этом доказательстве, не входит в предмет доказывания по делу и поэтому связан с ним не непосредственно, как часть с целым, а лишь через посредство других фактов.
В уголовном судопроизводстве выделяют такие виды доказательств, как личные и вещественные. Их наименование указывает на источники информации. В первом случае - информация, полученная из показаний личности (участника уголовного судопроизводства) и зафиксированная в процессуальном порядке, во втором случае - вещи, предметы, документы и иные объекты материального мира, воспроизводящие материальные признаки объектов.
К личным доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, эксперта и специалиста. Все эти виды показаний подлежат процессуальному закреплению с соблюдением правил и требований закона. Также к личным доказательствам можно отнести заключение эксперта, специалиста и документы, если их доказательственная ценность определяется не индивидуальными признаками, а содержанием.
Теория доказательств не отдает заранее предпочтения ни одному из перечисленных видов доказательств. Но сведения, которые исходят от личности, всегда носят субъективный характер. То есть всегда следует учитывать особенности восприятия конкретной личностью определенных событий или действий. При этом необходимо учитывать психические, физические особенности индивида. На восприятие оказывают воздействие многие факторы окружающей среды: погодные условия, время суток, расстояние, скорость и т.д. Немаловажную роль может играть фактор личной заинтересованности индивида в исходе дела, который не всегда обнаруживается субъектом доказывания.
Вещественные доказательства способствуют обоснованному выдвижению версий по уголовному делу, их исследованию для более быстрого раскрытия преступления. Как отмечает А.И. Киселев, такие доказательства по определенным категориям дел позволяют юридически правильно оценить (квалифицировать) содеянное. Они могут иметь решающее значение для установления виновности, невиновности в совершении конкретного преступления.
Часть 1 ст.81 УПК содержит перечень характеристик, обладая которыми, любой предмет может быть признан вещественным доказательством. Анализируя эти характеристики, можно сказать, что любой объект внешнего мира является вещественным доказательством, если он несет на себе материальные следы преступления, т.е. те изменения, которые произошли в окружающей нас обстановке, в результате действий или бездействия, связанных с расследуемым событием.
Предлагаем провести небольшой анализ ст.81 УПК РФ. Так, к иным предметам могут быть отнесены дополнительные средства, с помощью которых было совершено преступление или его сокрытие. Документы также могут на себе сохранить следы преступления, а могут выступать в виде проявления, которое обозначено в п.1 ч.1 ст.81 УПК РФ.С.Б. Умаханов указывает, что документы могут по-иному отражать объективно информацию, непосредственно относящуюся к преступлению, личности преступника (материалы видеозаписи или аудиозаписи) .
Из вышеприведенного мы предлагаем вычленить классификацию вещественных доказательств. Так, все многообразие вещественных доказательств можно классифицировать путем ряда делений, произведенных по нескольким различным основаниям.
Один из распространенных видов деления связан с отношением вещественных доказательств с расследуемым событием. Именно этот признак положен в основу примерных перечней, приведенных в уголовно-процессуальном законе, которые имеют своим назначением определить понятие вещественных доказательств.
Кроме того, вещественные доказательства можно разделить на первоначальные и производные. Например, след ноги преступника на месте происшествия является первоначальным, а слепок этого следа - производным вещественным доказательством.
По методу использования, с целью выявления тех или иных элементов состава преступления можно разделить вещественные доказательства:
) для установления индивидуального тождества и 2) групповой принадлежности объектов. Примерами первого вида вещественных доказательств являются следы рук, обуви, дающие возможность отождествить человека или его обувь, которыми оставлены следы па месте происшествия. Ко второму виду можно отнести самые различные вещества (кровь, жидкость различного происхождения, краски, порошки и т.д.), исследуемые для установления группы, к которой они относятся.
Р.Я. Мамедов разделяет вещественные доказательства по объекту проведенной экспертизы: криминалистической, судебно-медицинской, судебно-химической, ботанической, ветеринарной, ихтиологической, технической, агротехнической и некоторых других.
Мы предполагаем, что деление вещественных доказательств по видам экспертного исследования носит условный характер. Потому-то зачастую один и тот же предмет является объектом нескольких различных экспертиз. Например, нож с отпечатками руки и следами крови подвергают исследованию в рамках как криминалистической, так и судебно-медицинской экспертизы.
Помимо рассмотренных делений вещественных доказательств, в научной и юридической литературе встречаются также и некоторые другие. Однако мы ограничимся этими, поскольку они, с нашей точки зрения, вполне достаточны для правоприменителя.
Деление доказательств на первоначальные и производные также имеет большое практическое значение. Данная группа доказательства классифицируется по характеру воспроизведения информации об исследуемом факте доказательства.
Первоначальными называются доказательства, полученные из первоисточника, т.е. их можно считать показаниями свидетеля-очевидца события. Например, свидетель сообщил фактические данные о событии преступления, о лице, совершившем конкретное преступление, других обстоятельствах, которые он лично наблюдал; результаты первичного осуществленного осмотра; в уголовном деле имеется подлинный документ, удостоверяющий определенные факты, и т.д. Во всех таких случаях мы имеем дело с первоначальными доказательствами. Имеющаяся в них информация об обстоятельствах дела зафиксирована непосредственно в самом доказательстве без каких-либо промежуточных элементов.
Нам хотелось бы обратить внимание правоприменителя на то обстоятельство, что не всегда первоначальные доказательства, нашедшие свое отражение в обвинительном заключении уголовного дела, впоследствии признаются судом допустимыми. Так, вменялось в вину гр.А. совершение преступлений, предусмотренных ст.30, ч.3, ст.158, ч.3, п. "а" УК РФ, подтверждение которых основывалось на показаниях свидетеля-очевидца гр.К. Однако суд в ходе судебного разбирательства, оценив представленные стороной обвинения доказательства, не нашел их подтверждения, т.к. свидетель в судебном заседании показала, что она не видела подсудимого, а только слышала какой-то шум. В связи с этим суд принял решение оправдать А.
Первоначальные и производные доказательства различаются в зависимости от того, получают ли информацию субъекты доказывания из "первых" или из "вторых рук".
Производные доказательства - это такие, которые также отразили на себе устанавливаемые обстоятельства, но не непосредственно, а через промежуточный носитель, т.е. через какое-то другое доказательство или иной источник информации, не вовлеченный в уголовный процесс, но который имел такую возможность, например, показания свидетеля о преступлении, которого он лично не наблюдал, но с обязательным указанием источника осведомленности, слепок, снятый с предмета - вещественного доказательства, и т.д.
Получение в рамках расследуемого уголовного дела производных доказательств практически изначально выявляет проблему установления первоисточника для реализации возможности проверки подразумеваемых сведений. Необходимо установить, не имеются ли различного рода искажения информации, не предпринята ли попытка фальсификации доказательств.
В зависимости от отношения к предмету обвинения все доказательства делятся на обвинительные и оправдательные. Обвинительными называются доказательства, на основании которых изобличается лицо в совершении преступления или устанавливаются обстоятельства, отягчающие его ответственность. Это показания обвиняемого, подозреваемого, признавшего свою вину, показания свидетеля о том, как подозреваемый или обвиняемый совершал преступление, показания потерпевшего аналогичного содержания и т.п. Обвинительными будут и доказательства, на основании которых выясняются одни лишь обстоятельства, отягчающие ответственность подозреваемого или обвиняемого.
Оправдательными называются доказательства, на основании которых не подтверждается обвинение лица в совершении преступления, а устанавливаются его невиновность или обстоятельства, смягчающие ответственность.
К числу оправдательных доказательств будут относиться те, которые служат доказыванию отсутствия события преступления, когда исключается виновность как обвиняемого, так и любого другого лица.
Данный пример наглядно продемонстрирует сказанное. Так, в суд поступило уголовное дело по обвинению директора МОУ - средней общеобразовательной школы гр.П. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ. В ходе судебного разбирательства суд пришел к выводу, что стороной обвинения не предоставлены суду доказательства, бесспорно свидетельствующие о виновности подсудимой, также суду не были предоставлены доказательства, указывающие на то, что в действиях П. установлена объективная сторона инкриминируемого ей состава преступления. В результате суд вынес оправдательный приговор.
По мнению А.В. Кудрявцевой, в тех случаях, когда оправдательное доказательство получено с нарушением каких-либо процессуальных прав обвиняемого, это доказательство может быть признано допустимым по ходатайству защиты, т.к. фактически эти нарушения не достигли своей цели.
Доказательства того, что действия обвиняемого не содержат состава преступления, также будут оправдательными. В подтверждение этого приведем конкретный пример. Судом было рассмотрено уголовное дело по обвинению сотрудника ДПС Т. по обвинению его в совершении преступления, предусмотренного п. п. "а, б" ч.3 ст.286 УК РФ. В ходе разбирательства было установлено, что в действиях подсудимого не содержится состава преступления, а именно в показаниях потерпевшего и свидетелей имелись существенные противоречия, которые не были устранены в суде. Вследствие этого суд постановил признать на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ подсудимого невиновным.
Оправдательными будут все те доказательства, на основании которых устанавливаются обстоятельства, смягчающие ответственность обвиняемого, как перечисленные в законе, так и дающие основание суду смягчить меру наказания в зависимости от обстоятельств данного дела и личности подсудимого.
Мы полагаем, проверенные и оцененные обвинительные и оправдательные доказательства должны быть отражены в важнейших процессуальных документах: обвинительном заключении (ст.220 УПК), обвинительном акте (ст.225 УПК) и приговоре (ст.310 УПК). Это означает, что при составлении обвинительного заключения и вынесении приговора надо указывать, почему одни доказательства признаны подтверждающими обвинение, а другие были отвергнуты.
Нетрудно заметить, что все перечисленные в ст.73 УПК обстоятельства связаны между собой и в своей совокупности образуют систему. Одним из первых на это обратил внимание А.М. Ларин. По его мнению, "событие преступления как объект познания в уголовно-процессуальном доказывании обладает всеми признаками системы, объединяющей совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих элементов". Совокупность доказательств, отражающих это событие, также является системой - вторичной системой - системой-образом, как назвал ее А.М. Ларин.
Для того, чтобы совокупность доказательств приобрела интегративные качества системы, она должна быть определенным образом упорядочена в полном соответствии с требованиями ст.73 УПК прежде всего в системно-компонентном аспекте. Ее компонентами являются доказательства, классифицируемые по различным признакам, и промежуточные факты, Они и представляют те структурные единицы, взаимосвязь которых обеспечивает присущие системе качественные особенности.
Основание системы составляют доказательства. Здесь сведения о фактах неотделимы от тех источников, в которых они содержатся, поэтому в систему доказательств на первом ее уровне должны быть включены не только сведения о фактах, но и те источники, и, следовательно, та процессуальная форма, в которую эти сведения заключены, так как процесс доказывания на первом его этапе включает проверку не только сведений о фактах, но и их источников и способов получения.
В связи с этим возникает вопрос, который в процессуальной литературе и в практике иногда дискутируется: представляют ли сведения о нескольких разных фактах, содержащихся в одном источнике (например, в показаниях одного свидетеля или в одном заключении эксперта), одно доказательство, либо каждое из них следует рассматривать в качестве самостоятельного доказательства? Исходя из того, что закон считает доказательствами конкретные сведения о фактах, полученные в установленном законом порядке, следует признать, что каждое из таких сведений, даже если они исходят из одного источника, является самостоятельным доказательством. Тот факт, что все эти сведения имеют общий источник и что все они облечены в одну и ту же процессуальную форму, не меняет существа дела, которое заключается в том, что каждое из них отражает конкретный факт, значимый для дела, и получено из указанного в законе источника в установленном законом порядке. С другой стороны, сведения об одном и том же имеющем значение для дела факте, полученные из разных процессуальных источников, также следует рассматривать как самостоятельное доказательство, поскольку на этом этапе доказывания сведения о фактах неотделимы от своих процессуальных источников.
Это положение имеет большое практическое значение: из него вытекает необходимость проверки на первом этапе доказывания как надежности источника, так и достоверности сведений о фактах. Свидетель в своих показаниях может сообщать сведения о нескольких фактах: об одном из них эти сведения будут истинны, о другом - ошибочны, а сведения о третьем он может сознательно исказить. Решая вопрос о достоверности всех этих сведений, следователь и суд не могут ограничиваться проверкой только надежности источника, а должны непременно убедиться в достоверности сведений о каждом факте и другими путями, в частности - обнаружением новых фактов.
На втором уровне системы фигурируют факты - либо прямо и непосредственно указывающие на виновника, способ и последствия преступления - прямые доказательства, либо указывающие не непосредственно на преступника, характер и последствия его действий, а на обстоятельства, хотя и не входящие прямо в предмет доказывания, но в совокупности с другими доказательствами дающие основания для вывода об обстоятельствах преступления и факте его совершения конкретным лицом (косвенные доказательства).
Совокупность доказательств, устанавливающих отдельный промежуточный факт, образует частную систему доказательств (подсистему). В нее входят как отдельные предметные доказательства, так и комплексы из отдельного предметного доказательства и связанных с ним вспомогательных (контрольных). Такие частные системы доказательств формируются еще на первом этапе доказывания и служат основным структурным звеном системы доказательств по делу. Входящие в частную систему доказательства связаны как с предметом доказывания, так и между собой различными формами объективных связей - причинной, обусловленностью, пространственной, хронологической и др. С предметом доказывания каждое доказательство связано многоступенчатой связью - через промежуточный факт. Совокупность частных систем образует общую систему доказательств по делу. Ее основу на втором уровне составляют промежуточные факты - информация на выходе частной системы. Непременным свойством данной информации является ее достоверность: только на основе достоверно установленных промежуточных фактов могут быть сделаны истинные выводы о наличии или отсутствии подлежащих доказыванию обстоятельств дела. Недостоверность промежуточного факта, являющегося аргументом в логическом доказывании, неизбежно влечет недостоверность конечных выводов.
Промежуточные факты должны находиться в объективной связи с соответствующими элементами предмета доказывания, только при этом условии они и могут служить средствами установления входящих в него обстоятельств.
Функцией системы доказательств является достоверное установление всех подлежащих доказыванию обстоятельств дела. В рамках данной системы каждая из образующих ее частных систем и каждое из доказательств выполняет определенную функцию, устанавливая конкретные обстоятельства из числа подлежащих доказыванию по делу.
Таким образом содержание системы доказательств образуют:
частные их системы (включающие их источники и процессуальную форму), которыми устанавливаются отдельные промежуточные или искомые факты;
системы промежуточных фактов, из существования которых делается вывод о наличии или отсутствии отдельных элементов предмета доказывания;
система элементов предмета доказывания, представляющая интегративный уровень общей системы доказательств по уголовному делу.
Система доказательств по уголовному делу должна не только обладать описанной выше структурой, но и отвечать требованиям полноты, достоверности, надежности, согласованности и однозначности.
Полнота системы доказательств имеет место тогда, когда в ней имеются доказательства и промежуточные факты, устанавливающие все без исключения обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу. Это - основополагающее свойство системы: полнота и всесторонность исследования являются одним из важнейших требований закона к доказыванию по уголовному делу (ст.73, 297, 299 УПК).
Достоверность системы доказательств предполагает, что на втором ее уровне в качестве основания для вывода о наличии образующих предмет доказывания обстоятельств могут фигурировать только достоверно установленные промежуточные факты. Данное свойство системы обеспечивается наличием в ней частных систем, интегративные свойства которых и позволяют установить эти факты с достоверностью.
С достоверностью системы доказательств тесно связано такое ее свойство, как надежность. Оно означает не только способность системы доказательств достоверно устанавливать фактические обстоятельства дела, но и делать это с известным "запасом прочности", создавать резерв доказательственной информации, необходимый на тот случай, если в ходе дальнейшего производства по делу отдельные доказательства подвергнутся сомнению или будут исключены из системы (например, вследствие изменения показаний свидетелем или потерпевшим, появления противоулик и т.п.). Подобная избыточность доказательственной информации, как показывает практика, всегда необходима. Она достигается прежде всего за счет увеличения числа доказательств, включаемых в частные системы. В еще большей степени это касается промежуточных фактов: чем больше их будет установлено, тем полнее и надежнее будут установлены обстоятельства предмета доказывания. Надежность системы зависит, кроме того, и от качественной избыточности информации, когда сведения, содержащиеся в одном источнике, частично "перекрываются" сведениями, полученными из других источников, желательно разных по характеру (например, показания могут быть подтверждены документами, вещественными доказательствами и т.п.).
Одной из важнейших характеристик системы доказательств является ее согласованность - наличие соответствия между частными системами и промежуточными фактами, устанавливающими отдельные элементы предмета доказывания, и аналогичными системами и промежуточными фактами, относящимися к другим элементам предмета доказывания. Это не означает, что в процессе доказывания не могут возникать противоречия между отдельными частными системами доказательств, отдельными промежуточными фактами - такие противоречия, как свидетельствует практика, неизбежны. Однако некоторые из них раскрываются и разъясняются в ходе предварительного или судебного следствия, другие - нет. Одни противоречия лишь внешние, кажущиеся и могут быть сравнительно легко разъяснены и устранены, другие являются существенными, логическими противоречиями и потому неустранимы.
Свойством однозначности система доказательств обладает тогда, когда из нее может быть сделан только один логически обоснованный вывод о наличии доказываемых фактов и исключается возможность иной логической интерпретации данной системы доказательств. Данное свойство является важнейшим выражением интегральных качеств системы. Оно вытекает из всех остальных свойств системы. Все они находятся в самой тесной зависимости друг от друга, а однозначность системы является интегративным, итоговым ее свойством.
Глава 2. Собирание, проверка и оценка доказательств в уголовном процессе
2.1 Понятие и способы собирания доказательств
Доказательство выступает единственным средством законного и обоснованного разрешения уголовных дел посредством установления обстоятельств совершенного преступления (ст. ст.73, 74 УПК). Будучи таковым, оно содержит в себе диалектическое единство противоположностей, то зародышевое противоречие, становление и разрешение которого являются формой развития и реализации уголовно-процессуальной деятельности.
Каждое доказательство имеет не только свою определенность, качество, делающее его таковым, но и содержит в себе свою отрицательность, связывающую его с другими доказательствами, через преодоление которой в ходе формирования, проверки и оценки доказательств в их совокупности оно переходит в нечто иное - соответствующий действительности мысленный образ познаваемого преступления. Вместе с тем отрицательность, как свойство доказательства, есть не просто внешнее иное, а его собственное иное, иное его самого. Как сознание не просто отличается от материи как другое качество, а есть иное самой материи, ее противоположность (Гегель), так и доказательство не просто отличается от преступления, отражением которого оно является, а есть иное самого преступления, его противоположность.
Выявление содержащихся в формируемых доказательствах исходных противоречий, их взаимных переходов, переливов, их разрешение выступает формой, в которой развивается доказывание. Вне противоречивого характера связей отношений, существующих между различными сторонами доказательств, вне их развития и разрешения нельзя правильно установить не только их качества, но и понять и выразить всю сложную систему и содержание уголовно-процессуальной деятельности. Анализ доказательства как исходного начала уголовного процесса со стороны единства содержащихся в нем противоположностей дает возможность вскрыть в этом простейшем явлении все противоречия уголовно-процессуальной деятельности и, следуя им, показать их развитие, переходы "и рост и движение" в сумме составляющих ее частей, от начала ее возникновения до установления истины по уголовным делам.
Доказывание - получение доказательств и оперирование ими в целях воссоздания действительной картины изучаемого события - является единственным средством достижения целей судопроизводства, т.е. защиты прав и законных интересов потерпевших и ограждения личности от незаконного привлечения к уголовной ответственности, ограничения ее прав и свобод (ст.6 УПК РФ). За пределами доказательственной деятельности реализация судебной власти, а именно разрешение судом социальных конфликтов в сфере права, невозможна. Поэтому доказывание и доказательства, по мнению прошлых и новых исследователей, были и остаются сердцевиной уголовного судопроизводства.
Понятие доказывания неотделимо от его философской основы - познания. Это обстоятельство всегда рождало теоретические споры о соотношении этих понятий; споры также касались содержания и структуры доказывания, круга субъектов и обязанности доказывания, особенностей его реализации на различных этапах процесса и т.д.
Собирая доказательства и удостоверяя результаты следственных действий, следователь осуществляет познание не только "для себя", как иногда полагают, а мыслит себя частью познающей системы, в которую входят и последующие адресаты доказывания - прокурор, суд. Именно для убеждения их в доброкачественности аргументов и правильности своих выводов следователь и осуществляет вышеназванные действия, направленные в конечном счете на превращение "истины в себе" (неотраженной и неудостоверенной информации) в "истину для всех". Таким образом, обоснование правильности выводов, т.е. доказывание в логическом аспекте, лишь завершается составлением итогового процессуального акта или произнесением обвинительной речи, начинается же оно и протекает в процессе извлечения знаний, т.е. при собирании и проверке доказательств. И не имеет решающего значения тот факт, что обосновывающая деятельность следователя, дознавателя (и прокурора, утверждающего обвинительное заключение или обвинительный акт) обращена к суду не непосредственно, как это имеет место при произнесении обвинительной речи, а опосредованно - в виде формулирования и обоснования обвинительного тезиса, подлежащего исследованию судом.
Разделяемое многими исследователями и ставшее традиционным представление о собирании доказательств определяет эту деятельность как имеющую познавательно-удостоверительный характер и основанную на отражении и преобразовании в сознании познающего субъекта информации, сведений, содержащихся в следах, оставленных событием.
Сегодня никто из исследователей не возражает против тезиса о том, что готовых доказательств, т.е. показаний, заключений, вещественных доказательств, протоколов и иных документов (ч.2 ст.74 УПК РФ), в природе не существует и существовать не может: объективно существуют лишь следы события, в которых содержится нужная информация. Но эта информация - еще не доказательство. И лишь в процессе познавательно-удостоверительной деятельности определенных субъектов доказывания, наделенных для этого соответствующими правомочиями, информации придается надлежащая процессуальная форма и возникают, т.е. формируются, доказательства.
Рассмотрим более детально, что надлежит понимать под формированием доказательств. Не следует упрощать это понятие, считая, что формирование доказательства ограничивается запечатлением полученных сведений путем применения надлежащих форм фиксации, т.е. протоколированием результатов очной ставки, других следственных действий. Формирование доказательств, как видно из вышеизложенных теоретических положений, в первую очередь состоит в преобразовании первичной доказательственной информации, т.е. извлекаемой субъектом доказывания из следов, оставленных событием. Образы события, хранящиеся в памяти свидетелей, потерпевших, обвиняемых, подозреваемых, знания, которыми обладает эксперт и специалист, - это еще не доказательства. Информации, сохранившейся в следах события, еще предстоит преобразоваться в доказательства в результате применения соответствующих познавательных процедур. Так, в результате допроса формируются показания (не случайно ст.76 - 80 УПК РФ устанавливают, что показания - это сведения, сообщенные этими лицами на допросе), а в результате назначения экспертизы и исследований, проведенных экспертом, появляется заключение эксперта; протоколы следственных действий (ст.83 УПК РФ) появляются в результате проведения осмотра, обыска и т.д. Можно поэтому утверждать, что собирание, а точнее формирование, доказательств, - это комплекс осуществляемых субъектом доказывания операций, дающих ему возможность выявить носителей искомой информации, воспринять ее и преобразовать в надлежащую процессуальную форму, т.е. в форму показаний, заключений эксперта и т.д. Следовательно, формирование доказательств - это процесс преобразования доказательственной информации в форму доказательств, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.
Критической оценки заслуживает регламентация в УПК РФ следственных действий - основных способов собирания доказательств. Анализ соответствующих норм показывает, что наряду с усилением гарантий прав и интересов участников следственных действий недостатки правового регулирования, свойственные прежнему уголовно-процессуальному законодательству, остались неустраненными. В ряде случаев разработчики УПК РФ сознательно упростили процедуру проведения следственных действий и проигнорировали многочисленные разработки ученых, стремившихся повысить их эффектность. Это в первую очередь касается определения целей следственных действий, от которых в свою очередь зависит выявление оснований их проведения и в конечном счете правильный выбор следственного действия. Отсутствие ясного представления о цели следственного действия может привести следователя к необоснованному его проведению, само следственное действие окажется неэффективным, а его результат - недопустимым доказательством. Так, в ст. 192 УПК РФ не определена цель очной ставки. В статье говорится, что это следственное действие проводится, "если в показаниях ранее допрошенных лиц имеются существенные противоречия". Заметим, что это лишь условие, а не цель очной ставки. Если же цель очной ставки видеть в устранении противоречий, как иногда полагают, то она может считаться достигнутой даже тогда, когда правдивый участник очной ставки перейдет на позицию лгущего, "погасив" этим имевшиеся противоречия. Непонятно, почему правильное определение цели этого действия - выявление причин существенных противоречий в показаниях, имевшееся в ст. 208 проекта УПК РФ, подготовленного ко второму чтению, оказалось исключенным из текста нового Кодекса.
Сказанное относится и к предъявлению для опознания, цель которого - установление тождества, сходства, а также различия идеального и реального объектов - была правильно определена в проекте УПК РФ, подготовленном ко второму чтению (ст. 209), но также опущена в окончательном тексте Кодекса. Между тем неясность представлений о цели опознания может дезориентировать следователя и породить ошибки.
Недоумение вызывает и обозначение цели проверки показаний на месте как "установление новых обстоятельств, имеющих значение для дела" (ст. 194 УПК РФ). Такая формула лишь затуманивает смысл "проверки на месте", ибо любое следственное действие направлено на выявление существенных обстоятельств дела, в том числе и новых. Подчеркнем, что подобное упрощенчество далеко не безобидно. Многочисленные исследования показали, что значительная часть следователей не понимает (или не желает учитывать) подлинной проверочной цели этого действия и применяет его для неправомерного "закрепления" признания обвиняемого. Этой практике была бы поставлена преграда указанием в УПК РФ на цель "проверки на месте", правильно обозначенную в ст.211 проекта УПК РФ, подготовленного ко второму чтению: "выявление достоверности показаний путем их сопоставления с обстановкой события". Можно с достаточным основанием предположить, что путаное определение в законе цели данного действия будет оправдывать и объяснять продолжение противозаконной практики "закрепления" сознания, что отнюдь не укрепит законность расследования.
Оценивая подобные упрощенчества, трудно отделаться от мысли, что разработчики нового Кодекса, правильно сосредоточив свои усилия на повышении роли суда в процессе и на укреплении процессуальных гарантий его участников, как бы оттеснили на второй план мысль о том, что эффективное предварительное следствие есть важное условие успешности судебного разбирательства. Видимо, по этой причине они пренебрегли возможностью учесть наработки ученых и на этой основе усовершенствовать прежнее законодательство о следственных действиях, полагая, что суд сам разберется, правильно они проводились или нет. Суд, может быть, и разберется, да как быть с эффективностью предварительного следствия? Ведь его ошибки могут привести к тому, что цели правосудия окажутся недостигнутыми (ст.6 УПК РФ).
Одним из процессуальных действий по собиранию доказательств является представление доказательств. Термину "представление доказательств" законодатель придает различный смысл.
В нормах закона, определяющих процессуальное положение неофициальных участников процесса, предусмотрено их право представлять доказательства органам расследования и суду. Этим правомочием на стороне обвинения согласно УПК РФ наделены потерпевший (п.4 ч.2 ст.42), частный обвинитель (ч.2 ст.43), гражданский истец (п.2 ч.4 ст.44), а на стороне защиты - подозреваемый (п.4 ч.4 ст.46), обвиняемый (п.4 ч.4 ст.47), защитник (п.2 ч.1 ст.53), гражданский ответчик (п.7 ч.2 ст.54). Такими же правами наделены и представители этих участников. В норме, регламентирующей собирание доказательств, законодатель, повторяя эти предписания, употребляет несколько иную формулу и уточняет, что подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств (ч.2 ст.86 УПК РФ), а защитник вправе собирать доказательства. Во всех этих случаях речь идет о пополнении собранного следователем доказательственного материала по волеизъявлению неофициальных участников процесса, располагающих таким материалом.
Однако, представление доказательств, будучи важным каналом получения доказательственной информации, все же не может отождествляться с собиранием доказательств. Представление участниками процесса, оперативно-розыскными и административными органами предметов и документов создает условия для собирания доказательств, но находится за пределами непосредственных границ этого этапа доказывания, являясь как бы извне направленным к следователю, судье познавательным актом. Способом же пополнения доказательственного материала для следователя (суда) будет принятие представленного объекта.
2.2 Порядок, особенности проверки и оценки доказательств
Суд выносит приговор на основании установленных в ходе производства по уголовному делу обстоятельств совершения преступления. В свою очередь установление этих обстоятельств осуществляется в порядке уголовно-процессуального доказывания.
Доказыванием в уголовном судопроизводстве является осуществляемая в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона деятельность указанных в нем субъектов по собиранию, проверке и оценке сведений о фактах и обстоятельствах, достоверное установление которых необходимо для правильного применения закона и разрешения дела.
В современной науке уголовно-процессуального права дискуссионным является вопрос о цели доказывания, осуществляемого судом. Определение цели доказывания этого субъекта уголовно-процессуальной деятельности, на наш взгляд, имеет принципиальное значение для решения одного из главных вопросов всего уголовного судопроизводства - о возможности определения его формы и содержания, а также результатов как справедливых.
В уголовно-процессуальном законе РФ цель доказывания определяется в соответствии с общей состязательной концепцией процесса, как установление истины формальной (юридической или процессуальной). Данная концепция основана на том, что суд обязан принимать свое решение, основываясь на доказанных в судебном разбирательстве фактах и обстоятельствах. При этом суд не входит в обсуждение вопроса о том, соответствуют ли эти обстоятельства реально произошедшим обстоятельствам.
Сопоставляя справедливость в указанном выше смысле с сущностью процессуальной истины, мы приходим к выводу, что эта концепция (и основанный на ней процессуальный порядок доказывания) и понимание справедливости в уголовном судопроизводстве, в ряде случаев вступают в противоречие друг с другом.
Основное противоречие мы видим в том, что при справедливом уголовном судопроизводстве целью доказывания являются иные, как представляется, результаты, чем те, которые достижимы в соответствии с концепцией процессуальной истины.
Рассматривая проблему цели доказывания в уголовном судопроизводстве с позиции справедливости его процедуры и результатов мы считаем, что следует обратить внимание на несколько существенных обстоятельств.
Справедливость означает, что решение принимается законно, обоснованно, объективно. Стороны в судебном разбирательстве должны быть обеспечены процессуальной возможностью изложить суду свою позицию по делу. В судебном разбирательстве суд выясняет все существенные обстоятельства дела. В то же время действующий закон не предусматривает однозначного требования, обращенного к суду, об установлении этих обстоятельств в точном соответствии с действительно имевшим место событием преступления. Одновременно некоторые фрагменты данного требования можно логическим путем вывести из положения ст.14 УПК РФ, где закреплено правило о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Процессуальная истина не является предположением. Это такой уровень знаний относительно обстоятельств совершенного преступления, при котором суд убежден в наличии обстоятельств, имеющих значение для дела и в их определенном содержании. Данное убеждение формируется на основании представляемых сторонами доказательств и в порядке судебного следствия, осуществляемого в условиях состязательности. Суд принимает итоговое решение, основываясь на знаниях относительно обстоятельств совершенного преступления, проистекающих из процессуальных источников и в процессуальной форме.
Каков недостаток этого знания с точки зрения справедливости? Доказывание осуществляется в порядке установленном законом. Стороны действуют в пределах предоставленных им законом полномочий. Даже, если признать, что вся доказательственная деятельность осуществляется в точном соответствии с процессуальными требованиями (хотя в судебной практике нередки случаи, когда стороны выходят за дозволенные законом пределы), то необходимо, чтобы знания не только были получены в соответствии с требованиями закона, но имели бы объективный характер. Требование объективности в настоящее время не включено в число обязательных, обращенных к условиям формирования внутреннего убеждения суда, а также к характеру процессуальных решений. Но мы считаем, что объективность является важнейшим условием справедливости решений и не только постановляемых судом, но процессуальных решений иных субъектов.
Объективность установленных фактов и обстоятельств означает, что при принятии решения уполномоченный субъект основывается на, во-первых, достоверных, во-вторых, на достаточных знаниях, и, в-третьих, на знаниях, свидетельствующих о различных сторонах оцениваемого события (в том числе события преступления). Справедливым может быть только такое решение, которое основано на объективно установленных обстоятельствах уголовного дела. Недостаточность информации либо ее односторонность приводит к ошибке в качествах (содержании, характере и т.д.) оцениваемого события.
Так, например, приговор суда по оправданию подсудимого в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, частью 1 статьи 228.1 Уголовного кодекса РФ, подлежит отмене как не соответствующий требованиям Уголовно-процессуального кодекса РФ, поскольку в приговоре не приведены достоверные данные, свидетельствующие о применении сотрудниками уголовного розыска недозволенных методов ведения следствия, а выводы суда основаны исключительно на показаниях свидетеля, без оценки иных доказательств по делу.
В свою очередь объективность знаний об обстоятельствах дела непосредственно связана с наличием процессуальной возможности получить объективную информацию. Одним из условий такой возможности для суда является состязательность и право сторон беспрепятственно излагать суду свою процессуальную позицию (в порядке и пределах установленных законом). Однако вряд ли это условие можно считать единственным и решающим. Мы считаем, что не менее важным условием объективности получаемой информации является вправо суда участвовать в доказывании по собственной инициативе.
Участие сторон в доказывании в большой степени носит субъективный характер. Каждая из сторон преследует собственные цели, вытекающие из их интересов. Очевидно, что данный фактор способствует тому, что стороны будут обращать внимание суда исключительно на те обстоятельства, которые способствуют решению их задач. Также субъективным фактором следует считать, например, профессионализм участников. В состязании государственного обвинителя и защитника, обладающих различным уровнем профессионализма, более слабый в этом отношении соперник потерпит поражение. Однако вопрос о причинах поражения (связано ли оно с тем, что он был не прав и не смог доказать соответствующую позицию ввиду ее нереальности или это лишь издержки его малоопытности) остается за рамками судебного разбирательства. Можно ли считать, что решение суда, основанное на полученных в таких условиях знаниях является законным и справедливым? Ведь данное обстоятельство есть непосредственный повод считать, что приговор постановляется судом в условиях наличия неустранимых сомнений, что запрещено законом, как уже было отмечено нами ранее.
Цель сторон - доказать суду свою позицию. Цель суда - разобраться в сущности произошедшего события и принять объективное и справедливое решение. Исходя из этого, можно вполне определенно сформулировать основное условие достижения судом своей процессуальной цели - обязательность объективного выяснения всех существенных для дела обстоятельств. Данное условие следует подкрепить достаточными процессуальными средствами, в числе которых следует предусмотреть наличие самостоятельных процессуальных полномочий суда по установлению обстоятельств рассматриваемого дела. Ограничение полномочий суда, как это имеет место в настоящее время в уголовно-процессуальном законе, следует признать препятствием на пути вынесения судом объективного и справедливого приговора.
Высказана точка зрения о том, что должны существовать нормативные пределы активности суда в познании обстоятельств по уголовному делу. Мы полагаем, что пределы активности в познании следует отличать от пределов познания судом обстоятельств дела. Мы не считаем возможным устанавливать именно пределы активности, поскольку это означает определить границы познавательных возможностей суда. В то же время, безусловно, должны соблюдаться пределы познания обстоятельств уголовного дела, которые устанавливаются предъявленным по делу обвинением и кругом лиц, которому оно предъявлено. В этих пределах суд должен объективно устанавливать все существенные обстоятельства.
Как представляется, активное участие суда в доказывании ни в коей мере не ограничивает состязательность сторон, которые не лишаются возможности выступать со своими аргументами в подтверждение собственной позиции по делу. Но в качестве позитивного результата активного участия суда в доказывании мы видим возможность формирования убеждения на основании информации, которая представлена суду не только исходя из субъективных интересов сторон, но и объективно свидетельствующей о произошедшем событии.
Определение цели доказывания, как обязательного установления объективной истины и наделение субъектов доказывания соответствующими (необходимыми и достаточными) процессуальными средствами ее достижения позволит обеспечить как законное, так и справедливое разрешение уголовных дел.
В ходе судебного производства исследуются представленные сторонами доказательства для ответов на вопросы, доказано ли событие преступления, доказана ли виновность обвиняемого и др. Суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создает сторонам необходимые условия для всестороннего исследования дела, а также сам выясняет в ходе исследования доказательств имеющиеся у него вопросы. Суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства: допросить подсудимых, потерпевших, свидетелей, заслушать заключение экспертов, осмотреть вещественные доказательства, огласить протоколы и иные документы (ст.240 УПК РФ).
Так, приговор городского суда о привлечении к уголовной ответственности изменен, из описательно-мотивировочной части приговора из числа доказательств исключены показания одного свидетеля, так как согласно протоколу судебного заседания данный свидетель в судебном заседании не допрошен и данные им на предварительном следствии показания не исследовались.
Суд (судья) обеспечивает надлежащую процедуру доказывания в ходе судебного производства, но не обязан принимать меры к восполнению доказательств, представленных обвинителем, или возвращать для этого дело для дополнительного расследования.
Законодатель запрещает суду выступать на стороне обвинения или стороне защиты (ч.3 ст.15 УПК РФ). Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого и подозреваемого, возлагается на сторону обвинения, к которой суд не относится. Вместе с тем, суд дает итоговую оценку тому или иному факту, посчитав его доказанным или недоказанным.
Так, версия осужденного о том, что наркотические вещества были подброшены ему сотрудниками правоохранительных органов, признается несостоятельной, если опровергается всеми представленными по делу доказательствами, в частности показаниями свидетелей, протоколом личного досмотра, протоколом медицинского освидетельствования, согласно которому у осужденного установлено состояние наркотического опьянения, вызванного употреблением изъятого наркотического средства.
Доводы осужденных о необоснованности их осуждения за организацию и содержание притона являются несостоятельными, поскольку опровергаются представленными доказательствами, а именно показаниями свидетелей о том, что каждый из них неоднократно приходил в квартиру осужденных, приобретал у них наркотическое средство и там же, с согласия последних, готовил раствор наркотического средства и употреблял его.
Доводы лица, осужденного за совершение преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, пунктом "б" части 2 статьи 228-1 УК РФ, о том, что свидетель является наркозависимым и принял участие в проверочной закупке под давлением сотрудников милиции, в связи с чем не имеется оснований доверять его показаниям, неубедительны, поскольку указанные обстоятельства не ставят под сомнение правдивость показаний свидетеля, подтвержденных иными доказательствами по настоящему делу.
Как известно, сущность и природу уголовного процесса выражают его принципы, содержание которых имеет определяющее значение и для принятия судебных решений. Принципы уголовно-процессуального права понимаются как основные нормативно закрепленные руководящие положения процесса, которые относятся ко всей процессуальной деятельности и имеют настолько общее значение, что являются первичными и не могут выводиться из других понятий. Такое понимание принципов в науке является единодушным. Объясняя природу их происхождения, ученые утверждают, что они формулируются исходя из представлений общества о наиболее справедливом и эффективном осуществлении правосудия, соответствии его интересам общества, требованиям его правовой системы.
Одним из центральных для процедуры доказывания является принцип свободы оценки доказательств, закрепленный в ст.17 УПК РФ. В советский период на основе анализа положений ст.71 УПК РСФСР в научной литературе разрабатывались такие принципы оценки доказательств, как свобода оценки доказательств; объективность, всесторонность и полнота оценки; обязанность руководствоваться законом при оценке доказательств; оценка доказательств в совокупности; отражение результатов оценки в решении и другие. При этом одновременно смешивались как непосредственно принципы оценки доказательств, так и общие принципы уголовного судопроизводства. Например, объективность, всесторонность и полнота оценки доказательств являлись выражением соответствующего общепроцессуального принципа, некогда закрепленного в ст.20 УПК РСФСР, а никак не самостоятельным принципом оценки доказательств. Современное уголовно-процессуальное законодательство предусматривает лишь один-единственный принцип оценки доказательств, названный выше. Данное нормативное положение, именно как принцип уголовного судопроизводства, нашло свое отражение в российском доказательственном праве впервые. Согласно ему, судьи, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.
В настоящее время в науке уголовного процесса вопрос о роли и содержании обозначенного принципа активно дискутируется. Осмыслению данной проблемы посвящено достаточное количество работ. При этом позицию законодателя об отнесении свободы оценки доказательств к разряду руководящих положений разделяют не все процессуалисты, полагая, что анализ УПК не дает оснований считать, что свободная оценка доказательств определяет все построение российского уголовного судопроизводства, его основные процессуальные формы и институты.
С тем чтобы разобраться в этой ситуации, рассмотрим содержание названного принципа более подробно.
Согласно ч.1 ст.17 УПК РФ доказательства оценивают судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь и дознаватель. Обращение законодателя адресовано перечисленным субъектам уголовно-процессуальной деятельности не случайно, поскольку результаты оценки доказательств этих лиц кладутся в основу решений по уголовному делу. Однако сказанное не означает, что иные, не включенные в перечень, субъекты судопроизводства лишены права оценки доказательств в соответствии с названным принципом. В противном случае рассуждения о состязательности судопроизводства теряли бы смысл, включая и право обжалования решений властных субъектов, ведущих уголовный процесс. Можно предположить, что решение законодателя продиктовано прежде всего решающим значением для "судьбы" уголовного дела оценки доказательств (переставить) этими субъектами, которое заключается главным образом в том, что результаты их оценки воплощаются в решениях и окончательных выводах по делу о наличии или отсутствии состава преступления, о виновности или невиновности обвиняемого, о наказании виновного, т.е. носят властно-распорядительный характер. Причем процессуально-правовые последствия наступают не только в результате оценки субъектами, названными в ст.17 УПК, но и такими должностными лицами, как руководитель следственного органа или начальник органа дознания, наделенные правом давать указания, определяющие ход расследования, существенно влияя тем самым на его результат. Кроме того, Федеральным законом от 6 июня 2007 г. УПК РФ дополнен таким субъектом доказывания, как начальник подразделения дознания, в обязанности которого входит осуществление контроля за расследованием уголовного дела в форме дознания и производства неотложных следственных действий. Однако законодатель почему-то проигнорировал их. Вместе с тем стоит признать, что дать те или иные указания, связанные с расследованием уголовного дела, руководитель следственного органа, начальник органа дознания или же начальник подразделения дознания могут только на основании соответствующей оценки имеющихся доказательств. Поэтому думается, что названных должностных лиц также следует иметь в виду в качестве субъектов, оценивающих доказательства, наряду с теми субъектами, которые перечислены в ст.17 УПК.
Что же касается возможности оценки доказательств лицами, не имеющими властных полномочий, то УПК на это прямо не указывает. Не все процессуалисты такой подход оценивают положительно. Опираясь на общепризнанные положения науки о том, что оценка доказательств осуществляется также иными участниками процесса, отстаивающими в уголовном процессе свои или представляемые ими интересы, некоторые из авторов обосновывают необходимость нормативного наделения указанных участников правом оценки доказательств. Действительно, анализ современного уголовно-процессуального законодательства по этому вопросу позволяет выдвинуть ряд аргументов в пользу такой позиции.
Согласно принципу состязательности сторон, выраженному в ст.15 УПК РФ, стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. Думается, что, развивая и конкретизируя положения данного принципа, законодатель в ч. ч.2, 3 ст.86 УПК РФ предоставил право подозреваемому, обвиняемому, защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям участвовать в собирании доказательств или объектов, которые впоследствии могут быть признаны доказательствами. Однако правом оценивать доказательства на законодательном уровне УПК РФ их не наделил. Между тем очевидно, что, заявляя ходатайства, подавая жалобы, выступая в ходе судебного рассмотрения дела, названные участники уголовного процесса не могут, так или иначе, избежать оценки соответствующих сведений о фактах. Например, в своих замечаниях, показаниях, ходатайствах и заключениях участники процесса выражают оценку имеющихся или сообщаемых ими сведений. Заявляя ходатайство о допросе свидетелей, производстве экспертизы, предоставляя следователю или суду предметы и документы, обвиняемый и потерпевший исходят из оценки изученных ими доказательств, как недостаточных для принятия законного и обоснованного решения. Или же, принося жалобы по поводу нарушений процессуального порядка производства следственных действий, они тем самым ставят под сомнение допустимость доказательств, полученных в их результате.
Особого внимания в этой связи заслуживает частный обвинитель, поскольку объем его прав в определенной мере сопоставим с объемом полномочий прокурора в уголовном процессе. Согласно ч.2 ст.43 и ч. ч.4, 5, 6 ст.246 УПК РФ частный обвинитель вправе представлять доказательства и участвовать в их исследовании, излагать суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывать суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания и т.д. Полагаем, что реализация таких прав возможна только в результате соответствующей оценки сведений о фактах. В этом смысле к частному обвинителю следует приравнять и субсидиарного по отношению к прокурору обвинителя, именуемого потерпевшим.
Таким образом, вряд ли можно отрицать, что не только субъекты, чьи процессуальные решения носят властно-распорядительный характер, но и другие участники процесса оценивают доказательства в процессе доказывания по уголовному делу. Разделяя по этому поводу точку зрения В.М. Быкова, полагаем, что ч.1 ст.17 УПК РФ следует изложить в иной редакции: "Участники уголовного судопроизводства оценивают доказательства.". На наш взгляд, в условиях состязательного уголовного процесса такой подход к оценке доказательств будет более эффективно способствовать реализации данного принципа.
Мы полагаем, что, внутреннее убеждение выражается прежде всего в уверенности доказывающего субъекта в правильности применения норм закона. На наш взгляд, не совсем верно применение процессуального закона целиком и полностью сводить к формализованной операции, исключая элементы свободного мыслительного процесса. Внутреннее убеждение не может быть произвольным усмотрением или же голословным наитием, основанным на интуитивных чувствах. Будучи, по сути, субъективным явлением, оно имеет объективное основание. Это проявляется прежде всего в том, что оценивающий субъект основывает свое внутреннее убеждение только на совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств, имеющихся в деле, а выносимые им решения должны содержать мотивировку, объяснение, почему, на основании чего он пришел к тому, а не иному выводу (только присяжные заседатели освобождены законом от необходимости обоснования своего вердикта). На этом аспекте института свободы оценки доказательств акцентирует внимание и Конституционный Суд РФ.
Заслуживает внимания и то, что в условиях недостаточного урегулирования оснований признания процессуальных нарушений существенными либо несущественными, их восполнимости или невосполнимости в ходе судебного заседания, суд вынужден решать этот вопрос на основе своего внутреннего убеждения. В этой связи Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание на необходимость при решении вопроса о допустимости доказательства выяснять, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение. То есть каков характер допущенного нарушения, повлияло ли подобное нарушение на достоверность сведений о фактах, затронуты ли при этом права участников уголовного судопроизводства и т.д. Решающая роль внутреннего убеждения судьи при оценке допустимости доказательства усматривается и в позиции Конституционного Суда РФ: "В случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу".
Таким образом, очевидно, что, оценивая доказательства с точки зрения допустимости посредством формального их сравнения с установленной процессуальной формой, суд все же формулирует вывод через внутреннее убеждение, особенно в случаях, когда возникает необходимость оценить возможность устранения в ходе судебного заседания допущенных ранее нарушений при собирании и закреплении доказательств. В этом смысле каких-либо противоречий между принципом свободной оценки доказательств и правилами их оценки нет.
Принцип свободы оценки доказательств содержит в себе еще одно нововведение законодателя - при оценке доказательств следует руководствоваться законом и совестью (ст.17 УПК РФ).
Очевидно, регулирующая роль уголовно-процессуального закона в оценке доказательств проявляется через определение в законе задач и принципов уголовного судопроизводства; определение предмета доказывания и относимости доказательств, правил о допустимости и недопустимости доказательств, регламентацию порядка собирания, проверки доказательств, требований, предъявляемых к выражению оценки доказательств в процессуальных решениях. Эти и другие нормы закона содержат правила, препятствующие формированию безотчетной, интуитивной оценки доказательств. Так, в одних случаях закон требует признать доказательство недопустимым (ч.1 ст.75 УПК РФ), если нарушены определенные правила, в других же дает только общие ориентиры для оценки доказательств (ч.1 ст.88 УПК РФ). Закон, подчеркивала П.А. Лупинская, предоставляет определенную программу действий, которой обязаны подчиняться лица, оценивающие доказательства по своему внутреннему убеждению, подвергает определенному регулирующему воздействию формирование субъективного вывода об оценке доказательств.
Что касается введения в уголовное судопроизводство такой категории, как "совесть", то в этом случае, на наш взгляд, возникают определенные сомнения. Установив в качестве одной из субъективных составляющих содержания принципа свободы оценки доказательств, законодатель тем самым вольно или невольно, прямо или косвенно поставил результаты, отраженные в процессуальном решении, в прямую зависимость от личностных качеств правоприменителя, и в первую очередь - судьи. Если следовать этой логике, то лица, осуществляющие предварительное расследование и разрешение уголовных дел по существу, в максимальной степени должны быть совестливыми. В противном случае шибка в оценке доказательств предполагается неминуемой. Отсюда возникает как минимум три вопроса, а именно:
какова процессуальная сущность совести и ее роль при оценке доказательств?
в чем выражается ее правовая природа?
каким должен быть уровень совести у вышеназванных лиц, позволяющий правильно оценить доказательства, и каковы критерии ее оценки?
На первый взгляд может показаться, что поставленные вопросы относятся к разряду виртуальных. Но тогда и предписания ст.17 УПК РФ в этой части не должны быть лишены такого эпитета.
В науке уголовного процесса ученые систематически обращаются к проблеме совести в оценке доказательств. Между тем единая точка зрения о ее роли для процессуальных решений и значимости при оценке доказательств так и не выработана.
Одни полагают, что "совесть" выступает как внутренний критерий соблюдения правил, обеспечивающих независимость и свободу при выражении своего убеждения, уверенность в беспристрастности и справедливости своего решения". Сформировать внутреннее убеждение невозможно, если конкретный субъект доказывания не руководствовался при этом ценностными ориентациями, нравственными установками.
Другие же авторы подвергают рассматриваемое положение критике. Например, М.О. Баев и О.Я. Баев утверждают, что вряд ли уместно использование в тексте закона категории совести, категории с социальных и этических позиций весьма сложной и неоднозначной.
Соглашаясь с точкой зрения М.О. и О.Я. Баевых, добавим, что совесть есть внутренняя оценка человеком нравственного достоинства своих поступков и намерений с учетом существующих в обществе норм морали и нравственных идеалов данной личности и обусловленное этой оценкой чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми и обществом.
Как видно из вышеизложенного, рассматриваемое нами понятие весьма абстрактно. Каждый человек вкладывает в него свое субъективное значение, причем главную роль в этой связи играет мировоззрение личности, уровень ее культуры и интеллекта. В этом смысле совесть оказывается слишком привязана к конкретному человеку со всеми его лучшими и худшими качествами как личности, а потому эта нравственная категория является чрезвычайно субъективной и явно не правовой, хотя в процессуальной науке на сей счет имеется иное мнение. Например, по утверждению О.Г. Яцишиной, совесть выступает в качестве правовой категории, самостоятельного юридического термина. Законодатель, по ее мнению, в ст.17 УПК РФ непосредственно имел в виду правовую совесть, понимаемую как способность лица оценивать свое поведение с точки зрения соответствия морали, но в пределах норм права.
В этой связи мы предвидим возражение, что внутреннее убеждение - такая же субъективная и отнюдь не юридическая категория, как и совесть, однако необходимость его закрепления в законе никем из ученых не оспаривается. Заметим, что, по утверждению той же О.Г. Яцишиной, внутреннее убеждение формируется именно через процессуальную деятельность судьи и связано с преломлением в нем знаний, полученных в ходе судебного разбирательства, и их оценкой. Закон в этом случае стремится максимально гарантировать его обоснованность, воспрепятствовать появлению безмотивной, произвольной уверенности или же какому-либо давлению извне. Для этого предусмотрены определенные процедуры, нарушение или невыполнение которых влечет за собой применение довольно суровых санкций. Чтобы не быть голословными, сошлемся на ст.381 УПК РФ, согласно которой нарушение тайны совещания судей является безусловным основанием отмены приговора. Что же касается фактической обоснованности приговора, то о ней можно судить по аргументации выводов, которые оценивающий субъект обязан привести в процессуальном документе, т.е. его обоснованность находит свое отражение и закрепление в мотивировочной части решения. В силу этого свобода внутреннего убеждения не может быть произвольной и противоречить имеющимся в деле доказательствам.
Таким образом, такой субъективной по своей сути категории, как внутреннее убеждение, законодатель попытался придать объективный характер и формализовать требование обоснованности к различным видам процессуальных решений.
Что же касается поставленных ранее вопросов, то ответы на них требуют определения критериев, которые бы позволили с процессуальной точки зрения определить само содержание совести и установить грань между оценкой доказательств по совести и вопреки ей. На наш взгляд, сделать это крайне затруднительно, если вообще возможно. В противном случае нужно было бы в судебных решениях кассационной и надзорной инстанций при изменении либо отмене приговора в силу ненадлежащей оценки доказательств помимо других составляющих определять и долю совести в допущенной ошибке. А в кассационных и надзорных жалобах в качестве основания к изменению или отмене приговора ссылаться на то, что при оценке доказательств судья совестью не руководствовался либо не обладал ею вовсе. Но тогда такого судью нужно было бы лишить полномочий, поскольку его деятельность не соответствует не только ст.17 УПК РФ, но и присяге судьи, в которой прямо сказано: "Клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть" (ст.8 Закона РФ о статусе судей).
Разумеется, подобный вывод о существовании причинно-следственной связи между судебной ошибкой и наличием либо отсутствием совести не только не уместен, но и некорректен, поскольку ни наука, ни практика судебно-следственной деятельности еще не выработали и вряд ли смогут выработать инструментарий, определяющий влияние совести на уголовно-процессуальную деятельность в подобной ситуации, хотя бы с определенной долей вероятности, как это делает сейчас лайдетектор.
Если быть последовательным и придерживаться вышеизложенных суждений, то тогда должен следовать вывод о том, что введение в уголовно-процессуальную терминологию категории "совесть" не оправданно.
Важное положение для правильной оценки доказательств содержится в ч.2 ст.17 УПК: "Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы". Это весьма значимое для свободной оценки доказательств положение, отличающее ее от теории формальных доказательств. Напомним, что суть его состоит в том, что закон не устанавливает формальные условия, определяющие силу и значение каждого доказательства, он может лишь сформулировать общие правила оценки доказательств. Значение каждого доказательства для конкретного уголовного дела определяется лицом, оценивающим доказательства, каждый раз самостоятельно по своему внутреннему убеждению. В уголовно-процессуальном законе формулируются лишь общие для всех видов доказательств правила оценки, поскольку особенности каждого доказательства закон не может предусмотреть, как невозможно создать эталон преимущества одного доказательства перед другим.
В связи с изложенным вызывают некоторое недоумение положения закона, устанавливающие наряду с принципом равноценности всех доказательств правило оценки показаний подозреваемого, обвиняемого, если они даны без участия защитника и не подтверждены в суде (п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ). Мы усматриваем здесь некую категоричность, адресованную суду, который обязан признать такие показания доказательством, лишенным свойства допустимости. Такая категоричность, с одной стороны, порождает противоречие между нормативной установкой на свободу оценки доказательств и усилением формального начала процесса доказывания, а с другой - наталкивает на мысль о неспособности суда. Итак, в качестве резюме к вышеизложенному отметим, что закрепление принципа свободы оценки доказательств нуждается в совершенствовании. Думается, что дополнительным импульсом к этому послужит судебная практика.
Глава 3. Зарубежный опыт использования доказательств по уголовным делам
В странах англосаксонской группы "полиция производит первоначальные следственные действия, задержание и допрос подозреваемых, потерпевших, свидетелей, обыски, сбор доказательств виновности". При этом полиция в Англии представляет собой орган исполнительной власти, уполномоченный самостоятельно принимать процессуальные решения в связи с расследованием преступления, в отличие от российского уголовного процесса, где независимые процессуальные решения может принимать только следователь (дознаватель), который законом уполномочен выносить постановления в ходе расследования о задержании подозреваемого, производстве обыска, производить допросы участников процесса и т.д. Сотрудники милиции (как аналог полицейским) не имеют таких полномочий, они являются в отдельных случаях только исполнителями по поручениям лица, производящего расследование.
История уголовного процесса Англии показывает, что "досудебные действия полиции или других органов, занимавшихся подготовкой материалов уголовных дел к судебному разбирательству, в большинстве своем регламентировались законами из сферы административно-правовых (полицейских) правоотношений, а чаще - различного рода подзаконными актами, издававшимися по ведомственной линии". В российском уголовно-процессуальном законодательстве деятельность сотрудников правоохранительных органов регулируется в основном нормами Уголовно-процессуального кодекса РФ, но и сейчас, как и ранее, существует большое количество ведомственных актов, которые детально регламентируют действия уполномоченных лиц на различных стадиях процесса.
В Англии действует принцип состязательности сторон процесса, согласно которому "доказательства предоставляются заинтересованными сторонами непосредственно в суд". Это значительно облегчает труд полицейского; конечно, он может запросить какую-либо информацию, если считает это необходимым, но он не обязан излагать это рапортом либо в ином документе и прилагать к материалу.
"Полиция, установив факт преступления, во внепроцессуальных формах собирает фактические данные, которые могли бы убедить суд в необходимости принятия мер процессуального принуждения привлечения конкретного лица к уголовной ответственности".
Здесь вызывает уважение сам характер действий сотрудников полиции, их деятельность конкретна: усилия направлены на то, чтобы доказать, что именно задержанный совершил то или иное деяние. Если суд убежден в виновности лица, к последнему применяются меры процессуального принуждения, в противном случае прокурор направляет материал на доработку. Никто не возбуждает уголовное дело по факту совершенного преступления, причем "полиция является лишь одним из возможных субъектов обвинения".
Согласно закону "Об уголовной юстиции и общественном порядке", полномочия полицейских несколько расширены в сравнении с ранее действовавшим законодательством. Например, полицейский имеет возможность считать подозреваемого или обвиняемого виновным, если последний отказывается представлять доказательства, отвечать на вопросы и иным способом не содействовать расследованию. Это является полной противоположностью нормам российского законодательства, в частности ст.51 Конституции РФ, согласно которой лицо имеет право не свидетельствовать против себя, своих близких и т.д. Более того, по нормам Уголовно-процессуального кодекса РФ подозреваемому и обвиняемому в ходе уголовного процесса не разъясняется содержание ст.306 (307) УК РФ, таким образом, подозреваемый (обвиняемый) не предупреждается о наступлении уголовной ответственности за ложные показания, которые он может давать в свою защиту. И даже при таком положении дел некоторые граждане считают, что в России недостаточно демократичное и гуманное законодательство, а законодатели идут по пути расширения прав подозреваемых (обвиняемых), не думая, по-видимому, о том, чем все это может обернуться впоследствии. А сотрудники правоохранительных органов считают (и небезосновательно), что такая ситуация может привести к хаосу, поскольку менталитет русского народа таков, что обычный рядовой гражданин не в силах отличить демократические принципы от анархии.
Английский уголовный процесс, в отличие от российского, не делится на две части - предварительное (досудебное) расследование и разбирательство в суде. При этом еще одной особенностью является то, что "английское досудебное производство допустимо сопоставлять только с континентальным дознанием, но никак не с предварительным следствием". Полицейское расследование в Англии представляет собой "этап досудебного производства, в ходе которого полиция, получив информацию о совершенном преступлении, предпринимает действия, направленные на установление лица, его совершившего, собирание против данного лица обвинительных доказательств, а также применение по отношению к нему в случае необходимости мер процессуального принуждения".
Таким образом, вся деятельность полицейского направлена именно на выявление лица, совершившего преступление, и сбор против него доказательственной базы. В России же все преступления расследуются по шаблону: при сборе материалов важно не ошибиться в составлении протоколов и актов, обеспечить участие понятых, как будто зафиксированные на бумаге факты важнее, чем установление личности преступника. Так или иначе, английские полицейские менее склонны, если можно так выразиться, к формализации, а вся их работа направлена на главное: они видят свою цель, поэтому деятельность их более эффективна с практической точки зрения.
"Согласно действующему Уголовно-процессуальному кодексу Франции, обязанность по установлению обстоятельств совершенного преступления возложена на суд, прокуратуру, судебную полицию. "
Министр юстиции Франции может дать предписание прокурору привлечь к уголовной ответственности то или иное лицо, но не имеет права требовать не возбуждать уголовное преследование. В настоящее время рассматривается проект реформы в отношении законодательного закрепления осуществляемого на практике принципа невмешательства министра юстиции в конкретные дела при сохранении за ним только права издавать циркуляры общего характера.
Процессуальными лицами судебной полиции являются офицеры и чины жандармерии, комиссары и офицеры полиции органов государственной безопасности, в чьи обязанности входит установление фактов нарушения уголовного закона, собирание доказательств, розыск лиц, совершивших преступление, до тех пор, пока не начато следствие (ст.14 УПК) .
Судебная полиция, состоящая из полицейских и жандармов, осуществляет свою деятельность под руководством прокурора Республики, надзор за полицией производит также генеральный прокурор, а следственная палата апелляционного суда может налагать на сотрудников полиции дисциплинарные взыскания. Таким образом, "районная полиция апелляционного суда находится под надзором прокурора, а в дисциплинарном отношении подконтрольна обвинительной камере".
Согласно законодательству Франции прокурор Республики следует принципу целесообразности возбуждения уголовного преследования, а не принципу законности. Если субъект правонарушения не выявлен или собранных доказательств недостаточно, прокурор отказывает в возбуждении уголовного преследования. Это целесообразно и эффективно, в отличие от российского законодательства, где расследуются дела, возбужденные по факту совершенного преступления, а не в связи с установлением лица, его совершившего.
Таким образом, полиция во Франции, собрав материал, направляет его прокурору, который, изучив его, либо принимает решение о возбуждении уголовного преследования в отношении конкретного лица, либо отправляет материал на доработку. Так, сотрудники полиции собирают доказательства, подтверждающие виновность лица, совершившего преступление, до тех пор, пока прокурор не будет уверен в том, что вина преступника будет доказана в суде полностью.
Судебный следователь самостоятелен в ведении следствия, не связан выводами прокуратуры и не ограничен собранными доказательствами. Он вправе сам собирать доказательства путем производства следственных действий. Следователь, учитывая аргументы сторон, принимает важнейшие процессуальные решения, например, о направлении дела, о применении мер пресечения к обвиняемому.
В отличие от российского законодательства, деятельность полиции США, которая является основным органом расследования преступлений, по обнаружению и изъятию доказательств в большинстве своем регулируется ведомственными актами и прецедентами.
В США возбуждается не уголовное дело, а уголовное преследование, т.е. в отношении конкретного лица, а не по факту. Причем возбуждение уголовного преследования является практически монопольным правом государственного обвинителя. По-видимому, так сложилось оттого, что в США уголовное дело возбуждается, только если обвинитель уверен, что по окончании расследования последует осуждение обвиняемого.
Отличительная особенность германского уголовного судопроизводства состоит в том, что в Германии "обязанность по полному проведению дознания возложена законом на прокурора".
В отличие от российского уголовного судопроизводства, в Германии возбуждение уголовного дела как стадия "в уголовном процессе ФРГ отсутствует, производство первых процессуальных действий в ходе дознания и означает начало производства по уголовному делу".
Сходство с российским процессом заключается в том, что "полиция самостоятельно может действовать только в ситуациях, не терпящих отлагательств, когда промедление может привести к утере доказательств, их порче, фальсификации".
доказательство уголовный процесс судопроизводство
Заключение
Таким образом, доказательства - это сведения в виде показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, заключений и показаний эксперта или специалиста, вещественных доказательств, протоколов следственных, судебных действий, иных документов, сформированные должностными лицами уголовного судопроизводства способами, предусмотренными уголовно-процессуальным законом для каждого вида доказательств в целях установления наличия или отсутствия обстоятельств, имеющих значение для принятия процессуальных решений по уголовному делу. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности для вынесения соответствующего процессуального решения. Неофициальные участники сторон обвинения и защиты могут принимать участие в формировании доказательств в порядке, предусмотренном законом, в частности, путем заявления ходатайств о производстве следственных действий, участия в следственных действиях, представления предметов и документов.
В зависимости от конкретных особенностей доказательств (источник происхождения, относимость к предмету доказывания и др.) их можно подразделить (классифицировать) на следующие группы: первоначальные и производные; обвинительные и оправдательные; прямые и косвенные; личные и вещественные. При этом необходимо учесть, что одно и то же доказательство в зависимости от оснований классификации может быть отнесено к различным группам.
В зависимости от отношения к предмету обвинения доказательства в уголовном процессе подразделяются на обвинительные и оправдательные. Обвинительные - доказательства, уличающие обвиняемого в совершении преступления или отягчающие его уголовную ответственность. Например, сообщение следователю свидетелем-очевидцем о нанесении удара ножом человеку конкретным лицом. Оправдательные - доказательства, опровергающие обвинение конкретного лица в совершении преступления или смягчающие его уголовную ответственность. Ярким примером оправдательного доказательства в уголовном процессе является алиби.
В зависимости от отношения к предмету доказывания доказательства в уголовном процессе делятся на прямые и косвенные. Прямые - доказательства, непосредственно, без промежуточных звеньев указывающие на обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу (ст.73 УПК). Хрестоматийным примером прямого доказательства являются показания свидетеля-очевидца. Косвенные - доказательства, указывающие на обстоятельства предмета доказывания по уголовному делу опосредствованно (или опосредованно), через промежуточные звенья - доказательственные факты.
В зависимости от механизма формирования доказательственной информации в уголовном процессе доказательства подразделяются на личные и вещественные. Личные - доказательства, в формировании которых принимает участие психическое восприятие человеком и обработка его сознанием соответствующих обстоятельств и передача этим лицом в различной форме сведений об этих обстоятельствах должностным лицам, осуществляющим уголовный процесс.
Вещественные доказательства - объекты материального мира, на которых отразились следы их взаимодействия с иными материальными объектами или человеком, имеющим отношение к расследуемому уголовному делу.
Система доказательств по уголовному делу должна не только обладать описанной выше структурой, но и отвечать требованиям полноты, достоверности, надежности, согласованности и однозначности.
Современное российское уголовно-процессуальное законодательство возникло как результат взаимодействия различных сил, влияющих на законотворческий процесс (ученых-теоретиков, представителей правоохранительных органов и судей, граждан, недовольных тем, как защищены их интересы, парламентариев и различных парламентских фракций), отстаивающих разные по содержанию приоритеты - усиление публичных начал в целях активизации борьбы с преступностью или более эффективную защиту интересов лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства. Немалое влияние на законотворческий процесс оказало и законодательство зарубежных стран, а также наблюдающаяся в современном мире конвергенция правовых концепций и идей.
Все эти факторы продолжают оказывать свое воздействие на дальнейшее развитие отечественного судопроизводства. Практика применения новых законоположений органами расследования и судом, выявляющая как их эффективность, так и слабые стороны и противоречия, также будет важным стимулом к изменениям уголовно-процессуального закона. Немаловажную роль сыграет и внутриполитическая обстановка в стране - уровень преступности и действенность правовых форм ее обуздания. Российский законодатель не сможет игнорировать и позиции стран, с которыми осуществляется международно-правовое сотрудничество, а следовательно, и разделяемые ими процессуально-правовые доктрины. По-видимому, в развитии уголовно-процессуального законодательства возрастет роль решений Конституционного Суда РФ с его возможными предпочтениями - усилением публичности или укреплением состязательности.
В этих условиях вряд ли следует ожидать, что уголовно-процессуальное законодательство вскоре приобретет большую внутреннюю согласованность и непротиворечивость, которые в нем отсутствуют сегодня. Для достижения этой цели необходимо время, в течение которого в стране окончательно сформируется гражданское общество с присущими ему общими представлениями о назначении судопроизводства и формах его реализации.
Однако уже теперь можно утверждать, что российское судопроизводство сохранит свою исторически сложившуюся структуру - сильное предварительное расследование, основанное на началах публичности, при достаточно сильном судебном контроле за его осуществлением, и последовательно состязательное разбирательство дела в суде. Попытки же кардинально изменить эту структуру в пользу того или иного начала, чем бы они ни аргументировались, смогут лишь дезориентировать участников процесса и причинить отечественному судопроизводству существенный вред.
Список использованных источников
Нормативные правовые акты.
1.Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года (ред. от 30.12.2008) // Российская газета. 2009. № 7.
2.Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 02.07.2013) // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст.3012.
.Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 02.07.2013) // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст.4532.
.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 23.07.2013) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст.4921.
.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 23.07.2013) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст.2954.
.Закон РФ от 26.06.1992 № 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" (ред. от 02.07.2013) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 30. Ст.1792.
.Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст.592. Документ утратил силу.
Акты судебных органов.
8.Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 № 18-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 1.
9.Определение Конституционного Суда РФ от 27.05.2004 № 183-О // Документ опубликован не был. СПС Гарант.
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (ред. от 09.02.2012) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 5.
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2005 № 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 1.
.Определение Верховного суда Республики Карелия от 09.08.2012 по делу № 22-1633/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.
.Определение Ленинградского областного суда от 12.09.2012 № 22-1939/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.
.Определение Московского городского суда от 04.09.2013 № 4г/9-9437/2013 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.
.Определение Санкт-Петербургского городского суда от 07.08.2012 № 22-4338/12 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.
.Определение Санкт-Петербургского городского суда от 09.07.2012 № 22-4101/2012 // Документ опубликован не был. СПС Гарант.
Литература.
17.Адаменко И.Е., Зинченко И.А. Доказательства и источники доказательств в уголовном процессе // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. № 1.
18.Александров А.С. Значение свойства относимости фактов для уголовно-процессуального доказывания // Уголовное судопроизводство: теория и практика. - М.: Юрайт, 2011.
.Александров А.С., Никонов М.А. К основаниям теории доказательств в состязательном уголовном процессе // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2013. № 2.
.Александров Р.А., Кондрат И.Н., Ретунская Т.П. Понятие доказательства в уголовном процессе: спорные вопросы теории // Юридическая наука: история и современность. 2012. № 8.
.Артамонова Е.А. Основы теории доказательств в современном уголовном судопроизводстве: Учеб. пособие. М.: - Юрлитинформ, 2010.
.Баев М.О., Баев О.Я. УПК РФ 2001 года: достижения, лакуны, коллизии; возможные пути заполнения и разрешения последних: Учебное пособие. - Воронеж, 2002.
.Баранова И.С., Пузанов Р.Н. Классификация доказательств // Актуальные проблемы юридической науки и практики. - Орел: ОРАГС, 2011.
.Безруков С.С. Проблемы системы принципов уголовного судопроизводства в УПК РФ // Бюллетень уральского отделения Международной ассоциации содействия правосудию. 2010. № 1 (3).
.Белохортов И.И., Семенцов В.А. Оценка доказательств судом первой инстанции по уголовному делу: монография. - М.: Юрлитинформ, 2012.
.Бойченко О.И. Пределы доказывания и цель уголовно-процессуального доказывания // Закон и право. 2012. № 5.
.Будников В.Л. Участие суда в уголовно-процессуальном доказывании // Российский судья. 2006. № 11.
.Булатов Б.Б., Николюк В.В. Уголовный процесс зарубежных стран. - Омск, 1999.
.Быков В.М. Свобода оценки доказательств по уголовно-процессуальному кодексу РФ // Право и политика. 2004. № 9.
.Гаврилин С.А. Собирание доказательств в уголовном судопроизводстве // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 10.
.Горевой Е.Д. Внутреннее судейское убеждение в оценке доказательств по уголовным делам. - М., 2008.
.Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. - Воронеж, 1978.
.Григорьев В.Н., Победкин А.В. Некоторые положения теории доказывания в уголовном судопроизводстве // Вестник Московского государственного областного университета. 2012. № 2.
.Громов Н.А., Зайцев С.А., Гущин А.Н. Доказательства и их виды и доказывание в уголовном процессе: Учебно-практическое пособие. - М., 2006.
.Гуценко К.Ф. Уголовный процесс основных капиталистических государств. - М., 1969.
.Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. - М., 2001.
.Доля Е.А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. - М.: Спарк, 1996.
.Доля Е.А. Источник доказательства в уголовном судопроизводстве // Законность. 2011. № 12.
.Доля Е.В. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. - М.: Проспект, 2009.
.Дорохов В.Я. Понятие доказательства // Теория доказательств в советском уголовном процессе. - М., 1973.
.Дорохов В.Я., Тихонов В.А. Процессуальное положение обвиняемого и признание им своей виновности // Вестник Высшей школы. - М., 1957. № 2.
.Дубровский Д.И. Информация и отражение // Диалектика процесса познания / Под ред. М.Н. Алексеева, А.М. Коршунова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985.
.Егоров Н.Н. Доказывание в уголовном судопроизводстве // Публичное и частное право. 2012. № I (XIII).
.Зуев Ю.Г. Современные критерии допустимости доказательств в уголовном судопроизводстве // Уголовный процесс. 2013. № 06. С.76-79.
.Киселев А.И. Виды доказательств в Российском уголовном процессе: монография. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2011.
.Костенко Р.В. Новое понимание сущности доказательств в науке российского уголовного процесса // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. № 4.
.Костенко Р.В. Сущность представления доказательств в российском уголовном процессе // Библиотека криминалиста. 2012. № 2 (3).
.Кудрявцева А.В. О едином понятии доказательств и их видов в судопроизводстве // Уголовно-процессуальное законодательство в современных условиях: проблемы теории и практики. - М.: Волтерс Клувер, 2010.
.Курбаналиева Р.З. Спорные вопросы допустимости некоторых видов доказательств в уголовном судопроизводстве // Борьба с преступностью в условиях глобализации: новые вызовы и поиски адекватных ответов. - Нальчик: Нальчик. филиал Краснодар. унив. МВД России, 2010.
.Лабанова С.А. Истина как цель доказательственной деятельности суда при рассмотрении уголовных дел // Закон и право. 2012. № 5.
.Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учебно-практическое пособие. - М.: Высшее образование, 2009.
.Ларин А.М. От следственной версии к истине.М. 1976.
.Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. № 7.
.Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство и практика. - М., 2006.
.Малаев С.С. Взаимосвязь относимости уголовно-процессуальных доказательств с пределами доказывания по уголовному делу // Право: история, теория, практика. Сборник статей и материалов. Вып.15. - Брянск: РИО Брянского гос. ун-та, 2011.
.Мамедов Р.Я. Классификация вещественных доказательств // Закон и право. 2012. № 7.
.Морозова Т.А. Свобода оценки доказательств в стадии предварительного расследования: Автореф. дис. канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2007.
.Некрасов С.В. Юридическая сила доказательств в уголовном судопроизводстве. - М., 2004.
.Непранов Р.Г. Правильная классификация доказательств как гарантия обоснованности процессуального решения по уголовным делам // Юристъ - Правоведъ. 2011. № 6.
.Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе: научно-практическое пособие. - М., 2000.
.Пешков М.А. Уголовное судопроизводство США с элементами сравнительного правоведения. - М., 2007.
.Пиюк А.В. Роль внутреннего убеждения судьи в решении вопросов допустимости уголовно-процессуальных доказательств // Российская юстиция. 2012. № 4.
.Плетнев В.В. Сущность, цель и значение доказывания // Российская юстиция. 2012. № 1.
.Прокопенко А.А. Оценка относимости доказательств судом на стадии судебного разбирательства // Закон и право. 2008. № 5.
.Рамазанов Т.Б. Понятие доказательства в уголовном процессе: формирование и современное понимание // Вестник Дагестанского государственного университета. 2013. № 2.
.Рахунов Р.Д. О понятии доказательства и главном факте доказывания // Советское государство и право. 1965. № 12.
.Решетникова И.В. Доказательственное право Англии и США. - М., 1999.
.Сергеев А.Б. Предварительное расследование в европейских странах и США. - Челябинск, 1998.
.Снегирев Е.А. Оценка доказательств по внутреннему убеждению: Автореф. дис. канд. юрид. наук. - Воронеж, 2002.
.Соловьев А.Б. Проблемные вопросы доказывания, возникающие в процессе расследования преступлений при применении УПК РФ. - М.: Юрлитинформ, 2008.
.Строгович М.С. Основные вопросы доказательств в советском уголовном процессе // Повышение уровня государственного обвинения - задача политической важности. - М.: Изд-во Прокуратуры РФ, 1965.
.Телятников В.И. Убеждение судьи. - СПб., 2004.
.Трусов А. О допустимости и относимости доказательств // Сов. юстиция. 1990. № 4.
.Ульянова Л.Т. Предмет доказывания и доказательства в уголовном процессе России: Учеб. пособие. - М.: Городец, 2008.
.Умаханов С.Б. Юридические признаки иных документов как вида доказательств в уголовном судопроизводстве // Российский следователь. 2013. № 4.
.Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. - Казань, 1976.
.Хмельницкая Т.В. К вопросу о содержании понятия "формирование доказательств" по уголовному делу // Проблемы юридической науки в исследованиях докторантов, адъюнктов и соискателей: Сборник научных трудов. Вып.18. - Нижний Новгород: Изд-во Нижегор. акад. МВД России, 2012.
.Хмыров А.А. Косвенные доказательства в уголовных делах. - СПб. 2005.
.Хмыров А.А., Руденко А.В. О некоторых проблемах допустимости доказательств по уголовным делам // Бизнес в законе. 2012. № 6.
.Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. - М.: Инфра-М; Норма, 2010.
.Якимович Ю.К., Пан Т.Д. Досудебное производство по УПК Российской Федерации: (участники досудебного производства, доказательства и доказывание, возбуждение уголовного дела, дознание и предварительное следствие). - СПб., 2004.
.Яцишина О.Г. Внутреннее убеждение как основание свободы оценки доказательств в российском уголовном процессе: Монография. - Челябинск, 2006.
Больше работ по теме:
Предмет: Основы права
Тип работы: Диплом
Новости образования
22 Июля 2016 16:26
Более 70 представителей крупных вузов АСЕАН подтвердили участие в форуме во Владивостоке
22 Июля 2016 12:51
Абызов: публикация первичных статсведений снизит бюрократическую нагрузку на школы
22 Июля 2016 11:53
В Чечне свыше 200 школьников сдали ЕГЭ с результатом свыше 90 баллов - министр
22 Июля 2016 05:36
Замглавы Минобрнауки РФ: задача сократить число людей с высшим образованием не стоит
21 Июля 2016 20:19
КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]
Скачать реферат © 2019 | Пользовательское соглашение
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ