Основные источники права в Англии времен средневековья

 

Содержание

Введение

Глава 1. Англо-саксонский период. Источники права раннефеодальной Англии (V в. - 1066 г.)

Глава 2. Источники права эпохи сеньориальной монархии (XI - XII в.)

Глава 3. Источники права эпохи сословной-представительной монархии (XIII - XIV в.)

Заключение

Список использованных источников

Введение

Выбор темы данной курсовой работы продиктован, прежде всего, её актуальностью, которая выражается в том, что комплексный анализ источников права средневековой Англии позволяет полнее познать сущность англо-саксонской правовой семьи, проанализировать её характерные черты, тем более, что она является основой правовых систем таких стран, как Великобритания, Австралия, США, Новая Зеландия и др. Английское право своеобразно тем, что оно не знало обновления на базе римского права, что характерно для правовых систем романо-германской правовой семьи. Оно развивалось автономным путем, контакты с континентом оказали на него лишь незначительное влияние.

В истории английского права можно выделить четыре основных периода. Первый период предшествовал нормандскому завоеванию 1066 года; второй, от 1066 года до установления династии Тюдоров (1485 год), период становления общего права (включает периоды сеньориальной монархии (1066 - 1215) и сословно-представительной монархии (1215 - 1485) в Англии), когда оно утверждается, преодолевая сопротивление местных обычаев. Условия этого периода оказали на правовую систему влияние, ощущаемое и в настоящее время. Третий период, с 1485 до 1832 года - расцвет общего права; однако оно вынуждено было пойти на компромисс с дополнительной правовой системой (право справедливости), что нашло свое выражение в "нормах справедливости". Четвертый период - с 1832 года и до наших дней, когда общее право встретилось с невиданным развитием законодательства и должно было приспособиться к обществу, где постоянно усиливается значение государственной администрации. В данной работе будут рассмотрены первый и второй периоды.

Цель данной курсовой работы - анализ основных источников права в Англии времён средневековья. Задачами являются:

.Исследование процесса возникновения писаного права на основе обычаев в донорманнский период, его развитие по мере расширения области общественных отношений, регулируемых писаным правом;

.Анализирование и исследование этапа формирования системы общего права, её характерных особенностей и каналов возникновения в эпоху сеньориальной монархии;

.Исследование дальнейшего развития общего права, его конфликта с формировавшимся «правом справедливости» в эпоху сословно-представительной монархии;

Объектом изучения в данной курсовой работе являются источники права Англии V-XV вв., предметом изучения являются источники права в историческом аспекте, их особенности, развитие правовой системы Англии в средние века.

В исследовании были использованы такие методы, как исторический, формально-юридический, метод сравнительного правоведения, метод анализа.

В работах белорусских учёных данная тема не освещается, более детально она рассмотрена в трудах российских и зарубежных, в особенности, английских правоведов. Наиболее значимыми являются труды Д.М. Петрушевского, К.Ф. Савело, Г.Дж. Бермана, Д.А. Бинчи, Э. Дженкса, Б.Д. Лайона, Р. Давида и Э. Аннерса. Особой ценностью отличаются трактаты Ранульфа Гленвилля и Генри Брактона, в которых английское право периода средних веков было исследовано и систематизировано в среде его оформления, его современниками.

При анализе правовых источников средневековой Англии были сделаны определённые выводы, указанные в конце курсовой работы. Данная работа является попыткой систематизации и комплексного обобщения нормативной литературы времён средних веков и существующих работ по данной теме, т.к. в трудах белорусских учёных она ранее не поднималась. В этом заключается научная новизна работы. В дальнейшем она может стать базисом для исследований в области права.

Глава 1. Англо-саксонский период. Источники права раннефеодальной Англии (V в. - 1066 г.)

Есть дата, которая является основополагающей в истории английского права, как и в истории самой Англии и Европы: это 1066 год, когда Англия была завоевана нормандцами.

Период, предшествовавший этой дате, в Англии называют периодом англосаксонского права. Римское господство, хотя оно и длилось в Англии четыре столетия - от императора Клавдия до начала V века, - не оставило в Англии больших следов. Для историков английского права история права начинается с эпохи, когда римское господство прекратилось и различные племена германского происхождения - саксы, англы, юты, датчане - возобладали в Англии [10, с. 333]

К VII столетию сложилось семь англо-саксонских королевств (гептархия): Кент (королевство ютов на юго-востоке Англии), три королевства саксов - Сассекс (южное), Уэссекс (западное), Эссекс (восточное) и три королевства англов Ист-Англиа (восточное), Нортумбрия (северное) и Мерсия (западное). Все эти королевства являлись раннефеодальными государствами, подобными тем, которые были образованы на континенте Европы франками, бургундами, вестготами и другими германскими племенами.

Между этими королевствами происходила постоянная борьба. Во второй половине VI столетия кентский король Этельберт (560-616 гг.), вероятно, при поддержке франкских отрядов, добился победы над королевством Эссекс. Этельберт сблизился с франками, от которых в Кент проникло христианство.

Право англосаксонской эпохи малоизвестно. После обращения в христианство в 596 году законы составлялись так же, как и в континентальной Европе, с тем лишь отличием, что писались они не на латыни, а на англосаксонском языке. Как и другие варварские законы, они регулировали только очень ограниченные аспекты тех общественных отношений, на которые распространяется современная концепция права.

Задачи утверждения власти, ограждения от посягательств на представителей господствующего класса, необходимость подавления покоренных и зависимых и поддержания порядка среди господствующих, требования охраны частной собственности и патриархальной семьи вызывали необходимость записать «новое обычное право», приспособив его к условиям сложившегося господства.

Самый ранний памятник англо-саксонского права - судебник кентского короля Этельберта (именуемый также Правда Этельберта), составленный около 600 года, служит именно этим целям. Он не содержит такой богатой информации, как, например, Салическая правда: Законы Этельберта, включают всего 90 коротких фраз [11, с. 13]. В них содержатся главным образом постановления о мире, о борьбе с вторжениями, об убийствах (п. 5, 6, 7, 12, 13, 21-26, 30, 86) , о насилиях над женщинами (п. 10, 11, 14, 16, 75, 82-84), о браке, наследовании (п. 77 - 81) и (чему уделено наибольшее число статей - свыше 40) об увечьях [13, с. 16]. В судебнике нашли отражение социальный строй Кента конца VI - начала VII в. и, отчасти, имущественные отношения, но практически отсутствуют сведения, касающиеся структуры общины, характера поземельных отношений и имущественного положения общинников.

В 70 - 90-е годы VII в. предпринимаются повторные попытки записи обычного права в Кенте (судебники Хлотаря и Эдрика, короля Уитреда), а в конце столетия - в Уэссексе (Правда Инэ), в Мерсии. Составители сборников основывались на обычае и опирались на его авторитет. Но это не исключало проявления законодательной инициативы королей, которая стимулировалась происходящими изменениями в социально-экономических отношениях, требовавшими адекватного отражения в праве.

Ранее в научных трудах превалировало мнение, что раннему средневековью была свойственна абсолютизация права, а задача законодателя заключалась не в выработке новых законов, а в «отборе в старом праве наиболее мудрых и справедливых предписаний». Однако в современной историографии допускается идея о том, что и правителям раннего средневековья не была чужда идея «творить закон». Кентские короли Хлотарь и Эдрик во вступлении к своему сборнику законов говорят, что они «умножили право предков» (ecton tha ae). Их судебник в некоторой мере заимствует положения правды Этельберта, но не дублирует её. Дополнения, содержащиеся в нём, отражают как старые обычаи, так и нормы и отношения, складывающиеся в условиях развития государственности: право короля на материальные поступления с населения и судебные штрафы, на исполнение ряда функций гражданского управления, привилегии церкви и духовенства. [13, с. 20-21].

Восприятие власти короля как государственной власти делало королевское слово более весомым. Судебник Уитреда, например, уже признает, что слово короля, как и епископа, «безупречно» (т.е. достойно доверия) [10, с. 31-35].

В конце VII в. право отразило попытки королей регламентировать эксплуатацию своих «подданных»: законы Инэ оговаривали нерабочие дни для рабов (Правда Инэ, ст. 3; 3.1), аналогичные положения есть в сборнике Альфреда, устанавливаются они применительно к свободным «у всех свободных людей должны быть свободны следующие дни (однако не у рабов и эснов)» [13, c. 33-40]. Правда Инэ регулирует взаимоотношения между земельными собственниками и мелкими держателями из числа свободного и поземельно зависимого населения [13, c.24-33].

Правовые сборники конца VII в. (Судебник Уитреда, Правда Инэ) фиксируют налоговые привилегии церкви: «…пусть церковь будет свободна от выплаты поборов…» - гласит судебник Уитреда (Судебник Уитреда, 1). В законах Инэ санкционированы поборы в пользу церкви со свободных и установлены сроки их выплаты, определена строгая кары за отказ платить их. О возвышении роли церкви свидетельствует и такое положение: человек, приговорённый к смерти, но прибегнувший к защите церкви, сохранял себе жизнь, осуждённый на бичевание, освобождался от него:

. Если кто-нибудь подлежит смерти и убежит в церковь, пусть он сохранит свою жизнь и уплатит [то], что указано законом.

.1. Если кто-либо должен отвечать шкурой и убежит в церковь, то пусть будет избавлен от бичевания.» (Правда Инэ, 5; 5.1) [13, c. 25]

Это привилегия церкви, санкционированная Инэ, вновь была повторена в судебнике Альфреда:

. Если кто-нибудь, совершив какое-либо преступление, ищет убежища в церкви, которая получает королевское содержание, или в другом свободном от обложения монастыре почетного положения, то он имеет право в течение трех ночей скрываться [там] при условии, что он хочет примириться [с преследователем].

.1. Если его в течение этого срока убьют или закуют в оковы, или ранят, то [виновные должны] уплатить за это согласно закону как вергельд, так и штраф, а монастырь получит 120 шиллингов в качестве возмещения за нарушение церковного мира. И не получат [за это] своего [возмещения, которое бежавший должен был дать преследователю].

. Также предписываем мы каждой церкви, которая, освящена епископом, такой мир: если преследуемый местью достигнет ее (церкви), убегая или верхом на лошади, никто не должен вытащить его (из церкви) в течение 7 ночей. Если же кто-либо сделает это, он отвечает за нарушение королевского покровительства (mundbyrde) и церковного мира, и тем больше, чем больше он вытащит оттуда людей, (которые могли бы еще жить, несмотря на) голод, разве только он (скрывшийся) начал пробиваться оружием.

.2. Должен наблюдать старший церкви, чтобы никто тому человеку в течение этого срока не давал пищи.

.3. Если он сам захочет отдать оружие своим преследователям, то они должны хранить его 30 ночей и сообщить о нем его родным.

.4. Дальше о церковной привилегии: если кто-нибудь укроется в церкви из-за такого преступления, о котором раньше не было известно, и там покается в нем во имя бога, то да простится ему половина [13, c. 35].

Как видим, положения судебника Альфреда отличаются от соответствующих в Правде Инэ. От наказания освобождался не всякий, а только добровольно покаявшийся преступник, и только наполовину. Скрывшийся в церкви преступник не освобождался от наказания вообще, а от самосуда сос тороны потерпевшего.

Традиция писаного права в Кенте и Уэссексе пресеклась в конце VII в., последний мерсийский судебник, ни одна редакция которго не сохранилась, приписывается Оффе. Альфред, следуя обычаям своих предков и стимулируемый опытом Каролингов, поддерживающих традицию писанного права вплоть до времени Карла Лысого, возрожает запись права, а его преемники, короли западносаксонской династии, придают ей постоянный характер.. Практически все правители X - начала XI в. оставили свои правовые сборники.

Но дело не только в возрождении традиции фиксации права. Альфред предпринимает одну из наиболее ранних попыток обобщить обычаи, бытовавшие прежде в Кенте, Уэссексе и Мерсии, и свести их в единый сборник. Основой данного действия был не столько антикварный интерес, сколько особый социальный и политический смысл. Хотя правитель осознавал себя единственно законным королём всех англосаксов, Англия была разобщена, так как приходилось делить её с датчанами. Обобщая опыт предков, Альфред стремился фиксировать закон, который бы распространялся на всё население его государства - на всех англов и саксов.

В зарубежной историографии широко распространено мнение, что правовой сборник Альфреда не содержит принципиально новых положений. В самом деле, почти половина статей сборника касается традиционных наказаний за различного рода членовредительства и содержит педантичный список проступков и полагающихся кар. Подтверждением ориентации Альфреда прежде всего на стародавний обычай является введение к сборнику, являющееся его неотделимой частью, которое включает отдельные законоположения, поучения, позаимствованные из Ветхого и Нового завета. Обращение к Библии традиционно, цель его ясно определена самим Альфредом - справедливый человек не может нуждаться в другой книге законов. Предворяя свои законы библейскими, Альфред как бы устанавливал связь между ними, подкреплял авторитет англосаксонского кодекса библейским авторитетом. Опора на древнее право составляла важный элемент в законодательной деятельности. Но Альфред подправляет «право отцов», по своему разумению отбрасывает одни положения и оставляет другие. Осуществляя запись права, Альфред решает ещё одну практическую задачу: он пытается составить действенное право, отвечающее изменившимся условиям жизненной практики, и поэтому дополняет обычное право королевским законодательством. Например, по законам Инэ человек, уличённый в сокрытии преступника, объявленного вне закона, мог искупить свою вину посредством очистительной присяги и выплатив вергельд. Альфред за аналогичный проступок вводит смерную казнь и конфискацию имущества. Причины и смысл корректировки становятся понятными, если вспомнить об изменениях представлений о королевской власти: король начинает восприниматься как глава государства (а не военный вождь), происходит слияние понятий «мир короля» и «общественный мир», за нарушение которого налагается смертная казнь. Кроме того, сопоставление этих положений из разных судебников показывает попытки королевской власти осуществить управление знатью. Расширяются законодательные функции короля. Вводя однообразные штрафы, Альфред по сути попытался дать обощённую юридическую норму, что противоречит самому принципу обычного права. Трудно сказать, как рассматривал эти корректировки сам Альфред, находил ли он для них обоснование в старине или собственном авторитете и «данной богом власти». Во введении к сборнику он замечает, что «… я не решился записать много своего…» [13, c. 34]. В этом высказывании сквозит явная неуверенность в результатах своей правотворческой деятельности, которая, однако, не исключала нововведений.

Присвоенные кентскими и западносаксонскими правителями в VII в. права на долю вергельда и компенсации в случае убийства свободного человека, на штрафы по отдельным искам (за кражу имущества, нарушение общественного мира) дополняются к IX в. правом получения штрафов по земельным тяжбам (дела о бокленде), бесконтрольном переселении, посягательстве на привилегии и мир церкви. Расширение шкалы штрафов побудило Альфреда систематизировать практику их взимания. Он вводит единообразные штрафы за воровство и «другие проступки»:

.2. Раньше за кражу золота, пчел, конокрадство и за многие другие [преступления уплачивались] штрафы большие, чем за другие; теперь же за все [преступления] штрафы одинаковы, исключая кражу людей, [за которую следует платить] 120 шиллингов [13, c. 36]

Тем самым Альфред закрепляет право короля на получение пеней и упорядочивает их сбор.

Аналогичную политику проводит влась по отношению к торговле и сборам с неё. Кентское и уэссекское право конца VII в. устанавливают правила «законной» торговли . В правовые сборники времени Альфреда было включено 2 постановления, касающиеся торговли: «Договор Альфреда с Гутрумом, королём датчан» (около 880 - 890 гг.) и судебник Альфреда (около 890 гг.). По «Договору» запрещалось свободное передвижение население из областей датских поселений в Уэссекс и обратно. Это было вызвано соображениями военной безопасности [10, c. 60-66].

В поздний англосаксонский период ускорились процессы социальной дифференциации и складывания феодального строя. Исключением в данном случае являются области «датского права» (Denlaw), где скандинавские поселенцы, поделив между собой землю, надолго сохранили личную независимость, либо только формально признавали власть местного предводителя. Поселения датчан (восток и северо-восток Англии) и норвежцев (северо-запад Англии) способствовали сохранению в этих областях многих институтов дофеодальной эпохи, чье существование зафиксировано в конце XI века «Книгой Страшного суда» (сокмены или «свободные люди» - liberi homines).

Законы датского короля К(а)нута (1017-1035 годы), составленные четырьмя веками позже, гораздо более разработаны и знаменуют уже переход от эры общинно-племенной к феодализму. Персональный принцип уступает место, как и во Франции, территориальному, но действующее право остается сугубо местным, хотя страна и была подчинена единому суверену. До нормандского завоевания не было общего для всей Англии права [10, c .333].

Кнут установил равенство английского и датского законов. Если Этельред предоставлял равенство датскому закону, отбиваясь от датчан, то Кнут предоставлял равенство английскому закону для утверждения своего господства. Законы Кнута в ряде своих положений направлены на защиту мелких землевладельцев (II Cn., 72, 78, 79) [13, c. 55-56], что также служит подтверждением ранее высказанного тезиса. Общее положение, однако, было неблагоприятно для сохранения большей частью населения свободы - те же Законы Кнута свидетельствуют о попытках господ представить подвластное им население то свободными, то рабами в зависимости от того, какой статус представлялся им более выгодным в конкретной ситуации (II Cn., 20.1) [13, c. 54]. Сама возможность подобного манипулирования свидетельствует о постепенном размывании статуса свободного человека.

Таким образом, особенности исторического развития во многом обусловили особые пути развития английского права. В период раннего феодализма господствовало обычное право, которое постепенно начало фиксироваться. Наиболее важными сборниками были: Законы Инэ (около 690 г.), Правда Альфреда (около 890г.), Законы Канута (1017 г.).

Как и другие варварские законы, сборники англо-саксонских правителей регулировали только очень ограниченные аспекты тех общественных отношений, на которые распространяется современная концепция права.

Традиция писанного права в Кенте и Уэссексе пресеклась в конце VII в., Альфред, следуя обычаям своих предков, возрожает запись права. Это была первая попытка обобщить бытовавшие в Кенте, Мерсии и Уэссексе обычаи и свести их в единый сборник.

Наиболее разработанными считаются законы датского короля К(а)нута составленные в начале XIв., которые знаменуют переход от общинно-племенной эры к феодализму. Кнут установил равенство английского и датского законов.

Глава 2. Источники права эпохи сеньориальной монархии (XI - XII в.)

Политика первых нормандских королей, начиная с Вильгельма Завоевателя, была направлена на соблюдение "старинных и добрых англосаксонских обычаев". В это время уже зарождается традиция стойкой исторической преемственности английского права, а роль главного гаранта соблюдения его норм переходит к сильной королевской власти, к складывающейся системе общегосударственных королевских судов.

Королевское законотворчество в посленормандские времена началось с Вильгельма Завоевателя. Его первые законы касались отношений королевской власти с христианской церковью. В 1067 году Вильгельм издает закон (декрет), провозглашающий, что только английский король правомочен решать, должна ли церковь в Нормандии и Англии признавать папу римского, что сам король издает законы церкви через им же созданный церковный синод, а также имеет право отменять церковные наказания, наложенные на его баронов и слуг. В 1072 году в благодарность за признание со стороны папы его права на английский престол король принимает закон об отделении церковных судов от светских. Вслед за этим объявляется закон о запрещении продажи людей за пределы страны, о наложении штрафа на сотню за тайное убийство нормандца, "пока не будет представлено явных доказательств, что он был англичанином". В 1114 году появляется один из самых ранних сборников королевских законов.

Законы короля назывались ассизами, хартиями, но чаще всего ордонансами, статутами. С XIII в. статутами назывались акты парламента, получившие утверждение (санкцию) короля, ордонансами - акты самого короля.

Законодательство Генриха II (XII в.), Эдуарда I (XIII в.), прозванного за бурную правотворческую деятельность английским Юстинианом, предопределило в значительной мере форму и содержание "общего права", выработало его основополагающие правила и принципы.

До возникновения парламента, а точнее до царствования Эдуарда I, различий между королевским ордонансом и статутом не проводилось. Мертонский статут 1235 года появился до создания парламента. Вестминстерские статуты 1275, 1285, 1290 гг. Эдуарда 1, призванные устранить пробелы в "общем праве", усилить королевский контроль за отправлением правосудия, ограничить иммунитетные права феодалов и землевладение церкви и др., принимались при участии парламента.

Статуты первоначально обозначались по названиям тех мест, в которых они были приняты (Мертонский статут 1235 года, Глостерский статут 1276 года и др.), но со времени постоянных заседаний парламента в Вестминстере они стали называться по первым двум словам законодательного текста.

Постепенно название статута закрепилось за актом, принятым парламентом и подписанным королем. Статуты - парламентские акты стали отличаться от других источников права средневековой Англии тем, что их законность, в отличие от их толкования, не могла обсуждаться в судебном порядке.

Понятие статут, более приближенное к современному парламентскому акту, появилось лишь в 1327 году, когда общины обратились к королю с просьбой доводить до его сведения "общие петиции" (содержащие часто готовые законопроекты - билли) и получать "ответ короля и его советы в письменной форме за Большой печатью королевства". С этого времени одни законодательные акты принимались королем "с согласия Совета", другие - "с согласия парламента". Подтвердив право короля издавать "указы в Совете", парламент установил, что впредь только статут может изменить содержание ранее принятого статута.

Все парламентские ограничения королевского законодательства фактически были отброшены в период абсолютизма, когда указы короля вторгались в решение самых важных государственных вопросов, а парламент часто сам уполномочивал короля издавать указы, которые существенно меняли содержание парламентского статута. Установившаяся практика была закреплена статутом 1539 года, предоставившим королю широкие права в издании прокламаций, указов, когда парламент не заседает, "если возникает необходимость действовать со всей быстротой, требуемой обстоятельствами".

С деятельностью на постоянной основе королевских разъездных судей при Генрихе II (XII в.) было связано формирование "общего права" (Common law) страны. Они рассматривали, прежде всего, "тяжбы короны", то есть дела, представляющие прямой интерес с точки зрения возможных доходов казны: о феодальных правах монарха, об обнаружении кладов, о подозрительных смертях и нарушениях королевского мира, о злоупотреблениях королевских должностных лиц.

Кроме того, рассматривались ими и "общие тяжбы" или "тяжбы народа" по жалобам, поступающим к королю. Одним из первых центральных королевских судов и стал суд "общих тяжб", созданный в 1180 году. В начале XIII в. функции разрешения дел по жалобам королю перешли в "Суд королевской скамьи".

Разъездные суды начали унифицировать нормы местного обычного права и создавать "общее право" с помощью королевской канцелярии, которая издавала специальные приказы (writ), как правило, по заявлению потерпевшей стороны, которые содержали требование к обидчику или шерифу исполнить его и устранить нарушение прав жалобщика. Затем стали издавать специальные судебные приказы, требование которых было обращено непосредственно к обидчику - явиться "перед нами или нашими судьями в Вестминстере" и дать ответ на жалобу, то есть опровергнуть или признать нарушение прав другого лица. Со временем в приказах стал четко формулироваться вид требования, иска; приказы стали классифицироваться по определенным видам правонарушений. Истец, таким образом, получал уверенность, что если нарушение его прав, нашедшее выражение в соответствующем приказе, будет доказано в суде, то он выиграет дело.

Этому способствовали, прежде всего, ассизы Генриха II, которые установили единообразный способ рассмотрения гражданских тяжб о земле. Наиболее известна "Великая ассиза", предусматривавшая особую форму иска об установлении правового титула на землю, а также ряд владельческих ассиз: "О смерти предшественника" (о передаче свободного держания наследникам); ассиза "О новом захвате" (о расширении путем "новых захватов" домениальной земельной собственности короля); ассиза "О последнем представлении на приход" (о праве землевладельца представлять своего кандидата на место священника в приходской церкви). Две крупные ассизы - Кларендонская (1166 года) и Нортгемптонская (1176 года) были изданы в форме инструкций разъездным судьям. Дата издания Великой ассизы точно не известна. Официального текста этой ассизы не сохранилось, и ее содержание дошло до нас лишь в изложении известного юриста и политического деятеля конца XII века Гленвилля в его трактате De Legibus Angliae . Великая и Кларендонская ассизы были направлены одновременно как против старой изжившей себя судебной расправы - «божьего суда», господствовавшей в Англии до этого времени с ее ордалиями, судебными поединками, соприсяжничеством, так и против сосредоточения юрисдикции в иммунитетных сеньориальных куриях.

Великая ассиза вводила новую форму судебного процесса по делам о свободном земельном держании. Наряду с судебным поединком, при помощи которого обычно велись такие дела в сеньориальных судах, допускалось теперь расследование через присяжных, которое ранее применялось в королевских судах только по искам, затрагивающим интересы короны или ее непосредственных вассалов. Великая ассиза разрешала всякому свободному держателю, земельные права которого кем-либо оспаривались, вести свое дело при помощи расследования через присяжных. Не отменяя формально судебного поединка, ассиза создавала условия для его постепенного вытеснения, так как каждый, кто мог купить соответствующий королевский приказ, стремился прибегнуть к новой процедуре, которую Р. Гленвилль называет «благодеянием». Великая ассиза могла применяться независимо от, того, когда и каким образом были нарушены земельные права истца или ответчика, то есть без каких-либо ограничений. С другой стороны, приобретение одной из тяжущихся сторон приказа о начале процесса по Великой ассизе автоматически влекло за собой прекращение дела в сеньориальном суде и перенесение его в королевский суд. Расследование через присяжных было привилегией королевского суда, тогда как сеньориальные суды по-прежнему могли решать земельные тяжбы только с помощью судебного поединка.

Таким образом, формально не лишая иммунитетные суды права разбирать иски о свободном земельном держании, Великая ассиза практически значительно сокращала количество таких исков, разбиравшихся в этих судах, и, следовательно, размеры судебных доходов лордов-иммунистов.

Нужно, однако, иметь в виду, что «благодеяние» Великой ассизы распространялось только на лично свободных людей, так как в XII веке, как правило, свободное держание не могло находиться в руках виллана. Кроме того, приобретение приказа о начале иска по Великой ассизе было сопряжено со значительными денежными затратами и поэтому недоступно многим лично свободным, но малоимущим людям.

Постановления, изданные в Кларедоне в 1164 г., имели целью зафиксировать 16 «обычаев, свобод и привилегий» деда Генриха II, Генриха I, признанных ведущими духовными лицами и аристократами. Первый из них устанавливало, что все споры по праву патронажа церковных должностей должны рассматриваться в королевском суде, а не как до этого в церковных судах. Второй запрещал клирикам, епископам и архиепископам покидать пределы королевства без разрешения короля. Третий давал процедурные гарантии против обвинения мирян в церковных судах. Четвертый запрещал отлучать от церкви главного ленника короля или служащего королевского двора без разрешения короля. Пятый устанавливал право апелляций из архиепископского суда в королевский. Шестой устанавливал королевскую юрисдикцию по вопросу о том, является ли та или иная земля церковной собственностью. Седьмой подтверждал достигнутое в 1107г. в Беке соглашение о том, что выборы епископов и других наделённых бенефициями клириков «должны происходить в часовне нашего господина с согласия духовенства королевства». Восьмой давал королевским судам юрисдикцию над исками по долгам, взятым под клятвенным заверением. Девятый запрещал посвящение в сан крепостных без разрешения их лорда, на земле которых они родились.

Из девяти данных обычаев все, кроме положения седьмого, нарушали действующее каноническое право [2, С. 247.].

Кларендонская ассиза вводила ряд новшеств в область уголовного процесса; не отменяя «божьего суда», она значительно ограничивала на практике сферу его применения.

Во-первых, ассиза ввела институт «обвинительных присяжных» (большое жюри), то есть проведение в каждой сотне и графстве расследований о лицах, подозреваемых в уголовных преступлениях. На основании этих обвинений подозреваемые передавались в суд, где должна была выясняться их виновность или невиновность. Во время судебного разбирательства ордалии отводилось второстепенное место, так как установление виновности в основном зависело от расследования через присяжных.

В то же время Кларендонская ассиза передавала все уголовные дела, возбужденные по показаниям обвинения присяжных, в компетенцию королевского суда, а право на имущество осужденных преступников - короне. Тем самым она значительно ограничивала судебные права и доходы крупных феодалов. Кроме того, ассиза разрешала шерифам, не считаясь с иммунитетными правами феодалов, вступать на их территории для поимки уголовных преступников или для проверки установленной круговой поруки в курии лорда.

Ряд статей ассизы был направлен против бродяг, беглых людей и их укрывателей в сельских местностях и особенно в городах. Рассматривая бродяг и беглых как потенциальных уголовных преступников, ассиза в то же время дает некоторые основания предполагать, что под «бродягами» и «беглыми» здесь подразумеваются отчасти беглые вилланы, забота о поимке которых возлагается на королевскую администрацию. В пользу такого толкования говорит ст. 16, где в качестве поручителей за таких беглых людей упоминаются их лорды.

Вообще же Кларендонская ассиза не проводит различий между свободными и вилланами в отношении уголовной юрисдикции: все уголовные преступники, свободные и зависимые, подлежат королевскому суду. Вместе с тем ассизы резко противопоставляют свободного человека - виллану в исках о земле (Великая ассиза) и, по существу, ставят вне защиты закона беглых крепостных (Кларендонская ассиза). Таким образом, ассизы Генриха II положили начало официальному введению в английское «общее право» принципа «исключения вилланства» (exceptio villenagii), который полностью лишал вилланов защиты королевских судов в отношении их имущественных, в частности, земельных прав.

Великая и Кларендонская ассизы основаны на процедуре, применявшейся уже в правление Генриха I, но первостепенное значение их в том, что они «систематически заменяют царство насилия царством закона и дают возможность истцам избегнуть волокиты феодального суда и варварских приемов судопроизводства».

Ранульф Гленвилль писал: «Великая ассиза есть королевское благодеяние, которым мы обязаны милости государя и влиянию его высоких советников; посредством ее спасительно оберегается жизнь и состояние человека, так что при каждом оспаривании права, которое он имеет на свободную землю, он может уклониться от неверного по своему исходу поединка. Он может избегнуть неожиданной и преждевременной смерти или, по крайней мере, страшного суда, следующего за произнесением тех унизительных слов, которыми побежденный должен признать свою вину» [3].

Другим каналом формирования норм "общего права" стала сама практика королевских судов. 'Записи по судебным делам, сначала в форме краткого, затем подробного заявления сторон и мотивировки судебного решения, велись с момента возникновения института разъездных судей. С начала XIII в. судебные протоколы стали публиковаться в "Свитках тяжб". Содержащиеся в них материалы, мотивировки удовлетворения иска, подтверждали наличие того или иного обычая и могли быть использованы в последующей судебной практике в качестве прецедента. Хаотичный характер записей, однако, крайне затруднял возможность судей отыскать в них нужные им сведения. С середины XIII в. эти сведения о наиболее важных судебных делах судьи стали черпать из официальных отчетов - "Ежегодников", годичных книг. В 1535 году на смену им пришли систематизированные судебные отчеты частных составителей.

С исторической точки зрения судебная практика является более древним источником права. Задолго до существования какого-либо законодательного акта, за исключением скудных ордонансов королей, царствовавших в течение двух первых столетий после нормандского завоевания, королевские судьи в судах Вестминстера и в судах, разъезжавших по графствам, выносили приговоры и создавали нормы, которые записывались в заботливо хранившихся судебных актах. Когда в создании известного явления участвуют разные элементы, то обычно древнейшие из них определяют его общий характер.

Самой поразительной особенностью судебной практики является то, что она сочетает две стадии применения нормы, которые как в теории, так и на практике (в отношении нормы, имеющей своим источником законодательный акт) считаются совершенно самостоятельными. Согласно принципам научной юриспруденции, всякое правило, которому население призвано подчиняться под страхом неприятных последствий, должно быть, прежде всего, в ясной форме полностью объявлено, а затем только можно применять содержащиеся в нем санкции против его нарушителей. В теории, по крайней мере, лицо, обвиняемое в преступлении, должно быть ознакомлено с нормой прежде, чем оно будет наказано за нарушение ее. Сам принцип совершенно правилен, но в человеческих делах трудно полностью применять научные принципы. Это особенно трудно на ранних стадиях существования общества, когда правовой механизм еще не развит.

Когда королевские судьи в Англии стали применять во второй половине XII века нормы общего права к ленникам, они не нашли формально установленных норм, которые им надлежало бы применять. Парламент еще не существовал; он возник, по крайней мере, на столетие позже после того, как королевские суды приступили к регулярной деятельности. Не существовало еще и свода законов, которым они могли бы руководствоваться. От времени до времени высказывался взгляд, что королевские судьи XII и XIII веков считали римское право, т. е. Corpus Juris Civilis источником своего правотворчества; совершенно очевидно, что римское право, в изучении которого наблюдалось большое оживление в новооснованных университетах Западной Европы примерно как раз в то время, когда английские судьи принялись за свою историческую задачу, имело большое, хотя и косвенное влияние на формирование английского права. Общее право Англии, вероятно, обязано римскому праву одной из своих самых характерных особенностей, именно своим индивидуализмом. Обе эти системы рассматривают общество как совокупность индивидуумов, обе обеспечивают им определенную, хотя и ограниченную сферу деятельности и предоставляют им предъявлять претензии в случае, если кто-либо нарушит их права. В этом отношении общее право Англии находится в резком противоречии с тем положением общества, которое существовало у англичан до того, как они были подчинены нормандским порядкам. Однако королевские судьи и не пытались в XII и XIII веках применять нормы Corpus Juris Civilis к Англии (как это делалось во многих других европейских странах), но стремились собрать из разнообразных обычаев своей страны единое, общее право. Это они делали не путем опубликования формального и полного свода нового права, но прежде всего выслушивая в каждом отдельном случаю сообщение об обстоятельствах дела, требуя затем подтверждения их присяжными и, наконец, решая, какая из тяжущихся сторон нарушила соответствующую норму, или, (если корона являлась заинтересованной стороной), вынося приговор о том, виновен ли обвиняемый в том преступлении, в котором он подозревался.

Ясно, что, когда суд действует указанным образом, то самым существенным в процессе будет не какое-нибудь подробное разъяснение правового принципа, а предъявление обвинения со стороны короны или жалобщика, выяснение обстоятельств, связанных с предполагаемым правонарушением, поведение свидетелей, вердикт присяжных и вынесение решения или приговора. Присутствующие поймут лишь в результате вывода из всего происходящего, что прежде чем обвинить подсудимого, надо доказать, что он нарушил какое-то правило поведения, представителем и защитником которого является судья. Этот вывод легко будет сделать, если, как предполагается, указанное правило поведения соответствует установившимся обычаям общества. Там, где это было неясно, королевские судьи, по-видимому, с самых ранних времен поясняли правило, в нарушении которого обвинялся подсудимый. Вследствие этого, все, интересовавшиеся нормами права, применявшимися в каждом данном случае, искали их не в сухих записях судебных актов (в которых только назывались имена сторон, доводы и опровержения и результат судебного разбирательства), а в словах, сказанных судьей при вынесении решения или в наставлении присяжным, которые воспроизводились в опубликованных отчетах о судебных делах.[5, с.30]

Таким образом, становится ясно, что два в существе своем совершенно различных процесса - объявление нормы и применение ее к правонарушителю - объединялись в едином действии. В этом заключается сущность судебной практики. Это обстоятельство часто служило основанием для возражения против судебной практики, как источника права.

Право справедливости (equity) является одним из источников судебной практики. Большинство его принципов имеет, несомненно, судебное происхождение; они никогда не были воплощены в законе, хотя парламентские акты прямо или косвенно признавали их существование; широкое применение этих принципов не только восполняло, но также и смягчало нормы судебной практики. Более того, они восполняли практику судей, которые получали свои полномочия от того же монарха, как и сам суд справедливости.

Когда судьи приходили к выводу, что из множества отдельных обычаев можно вывести общую норму трава, они объявили, что королевская канцелярия даст за определенную плату приказ, который обяжет лицо, подозреваемое в нарушении, этой нормы, явиться в Вестминстер. В течение двенадцатого и тринадцатого веков было выпущено весьма значительное число подобных приказов; они представляют собой в сущности косвенную, но очень авторитетную сводку общего права. Небольшой трактат, приписываемый Гленвиллю и представляющий собой самый ранний сборник общего права, целиком посвящен комментированию этих приказов. Труд Брактона, писавшего приблизительно в середине тринадцатого века, также полон сведениями о них; он, в частности, показывает, как время от времени выпускались новые приказы для приспособления права к изменившимся обстоятельствам. Он сообщает имена судей, которые действительно или только предположительно составили новые приказы. Таким образом, регистр приказов (Registrum Brevium), хотя и не получил силы закона, но представлял собой собрание исковых формул: постоянно разраставшихся. Лицо, потерпевшее от нарушения: общего права, могло получить такой приказ у короля, именем которого он давался. Этот «регистр» представлял собой энциклопедию общего права.

Первый правовой трактат написан в Англии еще в XII в. Гленвиллем. Этот трактат представлял собой комментарий к приказам королевских судов. Более подробное изложение норм "общего права" принадлежит перу Брактона (XIII в.), судье "Суда королевской скамьи", который, следуя Гленвиллю, попытался систематизировать и прокомментировать нормы "общего права", почерпнутые им из "Свитков тяжб". Примечательно, что при этом Брактон использовал не менее 500 отрывков из Дигест Юстиниана, без ссылок на них.

Особое место среди источников средневекового права Англии заняли также нормы торгового и канонического права. Консервативный формализм "общего права", не способствующий развитию рыночных отношений, предопределил прямые заимствования английским правом ряда норм торгового и канонического права, складывающихся на межгосударственной основе. Появление значительного числа торговых обыкновений было связано и с деятельностью английских торговых судов. Их правовая сила скреплялась часто королевскими статутами. Дело в том, что в портовых городах Англии, ставших с конца XIII в. важными центрами международной торговли, вместе с оптовыми ярмарками по продаже шерсти, сукна, металлов развилась целая сеть специальных судов (court of the staple). В XIV в. суды по оптовой торговле действовали уже в 614 английских городах. Выступая в роли защитников безопасной международной торговли, приносящей казне немалые доходы, английские короли поощряли как деятельность купцов (это нашло отражение еще в 41 статье Великой хартии вольности 1215 года), так и деятельность купеческих судов. В 1353 году, например, был принят специальный статут об оптовой торговле и городских торговых судах, которые должны были создаваться местными и заморскими купцами под председательством мэров английских городов. На решения этих судов можно было подавать апелляции как в королевский, так и в канцелярский суд. Статут прямо отсылал торговые суды к нормам торгового, а не "общего права'". В 1471 году английский парламент постановил также, что все лица, связанные с ярмарками, имеют право требовать суда "запыленных ног"".

Деятельность церковных судов и соответственно значение норм канонического права то возрастала, то снижалась в средневековой Англии в зависимости от сложных перипетий непрекращающейся борьбы светских и церковных властей за расширение своей юрисдикции. "Всякий, кто будет обвинен в каком-либо нарушении Церковного мира, - гласил закон Вильгельма Завоевателя, - должен явиться в место, назначенное епископом, и там возместить ущерб, как того требует не обычай сотни, а в соответствии с требованиями канонов и церковного права".

Юрисдикция церкви распространялась не только на дела, связанные с церковной собственностью, брачно-семейными отношениями, завещаниями, с такими преступлениями, как ересь, богохульство и пр. 'Она стала вторгаться и в чисто светские дела, например в споры по договорам, по искам о "нарушении обещания", на том основании, что имел место грех "неоправданного доверия". Решительную борьбу против расширения юрисдикции церковных судов вел Генрих II. В начале его царствования в списке форм исков королевских судов уже встречаются иски "о запрещении церковным судам разбирать тяжбы об имуществе и долгах". Статут Эдуарда 1 1285 года запрещает церковным судам рассматривать дела "о нарушении обещания" на том основании, что они не относятся к сугубо "духовным делам", требующим "морального исправления".

Тем не менее, вплоть до установления англиканской церкви при короле Генрихе VIII в XVI веке, никто не отвергал законность папской юрисдикции в таких вопросах, как ортодоксальность веры и богослужения, чистота нравов, законность браков, законнорожденность детей и составление завещаний.

Со временем входит в жизнь правило, что судебные решения, вынесенные вышестоящим судом и занесенные должным образом в свитки тяжб, имеют силу закона для всех нижестоящих судов, когда они рассматривают аналогичное дело или сталкиваются с аналогичной ситуацией. На эти решения можно было ссылаться, как ссылаются на закон. Так возник и утвердился в Англии судебный прецедент - узаконенный пример для решения аналогичных дел. Совокупность прецедентов составила в своей основе общее право Англии.

Возникновение общего права не может считаться вопросом вполне выясненным. Полагают, что разъездные королевские судьи, отправляя правосудие на местах, руководствовались местными обычаями, о которых они узнавали через присяжных. Возвращаясь к себе в Вестминстер - резиденцию высших судов в Англии, - они отбирали «лучшее» в массе местных обычаев или попросту отдавали предпочтение тому или другому из известных им обычаев.

Это стремление вполне объяснимо, если иметь в виду, что Англии удалось избежать распадения на уделы и сохранить от времен нормандского завоевания весьма сильную центральную власть, а значит, и единую для всей страны администрацию. Разнообразие правовых обычаев было для нее нетерпимым явлением.

Постепенно стало считаться, что самой существенной частью прецедента является не столько само решение, сколько его обоснование, и таким образом судьи не были обязаны следовать буквальному тексту предшествующего решения.

В практике применения прецедентов старые англосаксонские обычаи стали дополняться и видоизменяться еще и под воздействием реципированного отчасти римского и канонического права, а еще больше в результате произвольного толкования обычая.

Самым же значительным сборником английского феодального права следует считать так называемый Fletа, составленный неизвестным лицом в лондонской тюрьме Флит около 1290 года.

Общее право представляется обычно гибким, то есть легко приспособляющимся к новым обстоятельствам, но поначалу оно таким не было. Судьи тяготели к строгой формальности, к «отвердеванию» прецедента. Они выработали 39 так называемых приказов, под которые стремились подводить все возможные варианты исковых притязаний. А когда это не удавалось, отказывали в иске.

Но жизнь, в особенности экономическая, не терпит застывших форм регулирования. Стороны стали искать защиты у короля и его администрации. Они справедливо ссылались на ущерб, причиняемый им судами общего права, терявшимися, например, перед таким новым для них делом, как фрахт морских судов или что-нибудь в том же роде, чего не знали и не могли знать старинные обычаи англосаксов.

Тогда-то и возникают уже упоминавшиеся нами суды справедливости. Первым из них был суд лорд-канцлера, действовавший по поручению самого короля. Суд справедливости не был связан не только нормами общего права, но и никакими нормами права вообще: каждое его решение было правотворчеством в собственном смысле, и это считалось естественным, поскольку он действовал по прямому поручению короля.

Постепенно вошло в обычай, что решения лорда-канцлера имеют значение прецедента, подобно решениям судов общего права, но только для судов справедливости.

Таким образом, возникли две системы прецедентного права, из которых последняя отличалась большей приспособляемостью к меняющимся условиям жизни.

Англия менее других стран была затронута влиянием римского права. Но все-таки, судьи, объявленные универсальными знатоками обычаев страны, систематически прибегали к заимствованию отрывком римского права. Неизбежным результатом рецепции римского права стал антагонизм местного и римского права. Когда было выгодно, прибегали к местному праву, например при взыскании феодальных платежей; в других случаях, предпочитали римское право. Этот дуализм обычного и римского права открывал неограниченные возможности для судебного произвола. На основе свободного толкования права расцветают казуистика, оторванные от реальных условий толкования закона.

На основании этого можно сказать, что после норманнского завоевания обычаи и традиции Англии были консолидированы в рамках общего права. В результате реформ Генриха II королевская власть установила контроль над местным управлением и правосудием с помощью разъездных судов.

С деятельностью на постоянной основе королевских разъездных судей при Генрихе II (XII в.) и было связано формирование "общего права" (Common law) страны. Разъездные суды начали унифицировать нормы местного обычного права и создавать "общее право" с помощью королевской канцелярии, которая издавала специальные приказы (writ). Другим каналом формирования норм "общего права" стала сама практика королевских судов. С исторической точки зрения судебная практика является более древним источником права. Задолго до существования какого-либо законодательного акта королевские судьи в судах Вестминстера и в судах, разъезжавших по графствам, выносили приговоры и создавали нормы, которые записывались в заботливо хранившихся судебных актах.

Ассизы Генриха II, которые установили единообразный способ рассмотрения гражданских тяжб о земле. Наиболее известна "Великая ассиза". Дата издания Великой ассизы точно не известна. Официального текста этой ассизы не сохранилось, и ее содержание дошло до нас лишь в изложении известного юриста и политического деятеля конца XII века Гленвилля в его трактате De Legibus Angliae. Две крупные ассизы - Кларендонская (1166 года) и Нортгемптонская (1176 года) были изданы в форме инструкций разъездным судьям. Великая и Кларендонская ассизы были направлены одновременно как против старой изжившей себя судебной расправы - «божьего суда», господствовавшей в Англии до этого времени с ее ордалиями, судебными поединками, соприсяжничеством, так и против сосредоточения юрисдикции в иммунитетных сеньориальных куриях.

Первый правовой трактат написан в Англии еще в XII в. Р. Гленвиллем. Этот трактат представлял собой комментарий к приказам королевских судов. Более подробное изложение норм "общего права" принадлежит перу Брактона (XIII в.), судье "Суда королевской скамьи", который, следуя Гленвиллю, попытался систематизировать и прокомментировать нормы "общего права", почерпнутые им из «Свитков тяжб».

Глава 3. Источники права эпохи сословной - представительной монархии (XIII - XIV в.)

В XIII в. в Англии развернулась острая политическая борьба, определившая последующее политическое развитие страны. Сильной королевской власти противостояли оформившиеся сословия.

В оживленную торговлю такими товарами, как шерсть, хлеб и другими продуктами в Англии была вовлечена значительная часть феодалов, особенно мелких и средних. Росли их связи с рынком, а значит, этот многочисленный слой феодалов имел немало общих интересов с горожанами и с верхушкой свободного крестьянства, что объясняет отсутствие в Англии резкой грани, отделявшей дворянство от этих сословных групп. Кроме того, дворянство пополнялось выходцами из других сословий и не превратилось в замкнутое сословие. Этот факт оказал сильное влияние на всю последующую политическую жизнь Англии.

В Англии лишь крупные феодалы (бароны, представители высшего духовенства - архиепископы, епископы и аббаты больших монастырей) составляли замкнутую группу, основывавшую своё хозяйство по-прежнему на эксплуатации барщинного труда и очень мало связанную с рынком. Именно они смогли стать сильными противниками королевской власти, которая осуществляла политическое господство над значительным большинством населения.

В начале XIII века Англия была втянута в войну с Францией, требовавшей огромных расходов. Английский король Иоанн Безземельный, практиковавший введение чрезвычайных налогов и широкие произвольные поборы, вступил в открытый конфликт с большинством светских и духовных феодалов, поддержанных городами и частью крестьянства. Этот конфликт завершился подписанием королём Великой Хартии Вольности (1215 г.).

Хартия 1215г. была обширным политическим документом, состоявшим из 63 статей, и содержала многочисленные уступки и привилегии главным образом в интересах класса феодалов. Баронам и рыцарям она обеспечивала наследственное обладание их феодами и уплату умеренных вассальных платежей «согласно обычаю».

Оригинальный текст Хартии 1215г. изложен на латинском языке, без подразделения на статьи, и не имеет чёткой системы изложения.

Хартия является, прежде всего, списком требований, выдвинутых оппозицией в ходе конфликта и утверждённых короной в качестве вынужденной меры. Эти требования составили в своей массе детальный свод феодальных прав, «вольностей», которые уже были признаны ранее за отдельными феодальными сословиями, но не были зафиксированы или конкретизированы, а если и были, то постоянно нарушались английскими королями, несмотря на неоднократные подтверждения в хартиях. Все положения Хартии можно условно разделить на те статьи, которые выражают интересы только баронов, и статьи, выражающие интересы всех свободных. Однако на основе более детального изучения содержания статей их можно разбить на три основные группы:

·статьи, отражающие материальные интересы различных социальных слоёв (2-13, 15, 16, 26, 27, 29, 33, 35, 37, 41, 43, 44, 46, 47, 48, 60);

·статьи, подтверждающие ранее существовавший или вновь создаваемый порядок работы судебных и административных органов, а также пресекающие злоупотребления королевского аппарата в центре и на местах (17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 28, 31, 32, 34, 36, 38, 39, 40, 42, 45, 54);

·статьи, претендующие на установление новых политических порядков, в частности на ограничение королевской власти, так называемые конституционные статьи (12, 14, 61).

Любая группировка, конечно, условна и имеет свои недостатки. В любом случае возникают трудности с определением точного места ряда статей. Кроме того, за рамками данной классификации остаётся некоторое количество статей, не подпадающих под указанные выше критерии (1, 49, 50, 51, 52, 52, 55, 56, 57, 58, 59, 62, 63). Они содержат либо самые общие, декларативные, либо временные положения, касающиеся процессуальных форм, гарантий, сроков поведения предписаний Хартии в жизнь. Такие временные и вспомогательные положения обычно сопутствуют любому «мирному договору» [15, с. 462].

В целом содержание Великой Хартии Вольностей не выходило за рамки феодальной эпохи. Тем не менее ряд ее статей стал основой для дальнейшей глубокой эволюции политического строя Англии. Это, прежде всего статьи 12 и 14. Статья 12 утверждала право короля взимать налоги лишь после утверждения их советом королевства, а статья 14 определила состав этого совета непосредственные вассалы короля (бароны, графы, епископы и т.п.) и представители простого рыцарства в лице шерифов и бейлифов. Здесь просматривается будущее средневекового английского парламента.

Статьи 39 и 40 говорили об аресте, заключении в тюрьму, лишении владения, объявлении вне закона или изгнании лишь на основании суда равных и согласно законам страны. И хотя эти статьи были обращены к господствующему классу, налицо первые попытки утвердить неприкосновенность личности.

Центральное место в Хартии занимают статьи, выражающие интересы баронов. Их феоды объявлялись свободно наследуемыми владениями, ограничивались размеры рельефа, выплачиваемого при передаче феода по наследству, запрещалось переносить по королевскому приказу иски о собственности из курии барона в королевскую курию. Ограничивался королевский произвол при обложении баронов денежными повинностями. Бароны были обязаны оказывать королю денежную помощь лишь при: 1) выкупе короля из плена, 2) при посвящении в рыцари его старшего сына и 3) при выдаче замуж старшей дочери от первого брака.

В отношении рыцарей Хартия не позволяла баронам брать со своих вассалов никаких поборов без их согласия, кроме обычных феодальных пособий, а также принуждать к выполнению повинностей больших, чем предусматривает обычай.

В отношении свободного крестьянства в Хартии было зафиксировано обещание не обременять их непосильными налогами и штрафами.

Хартия открывается и завершается статьями, провозглашающими свободу английской церкви и пожалование свободным людям королевства указанных в Хартии прав и вольностей (ст.1, 63). Первоочередное упоминание о церкви вполне естественно: взаимоотношения с церковью были больным вопросом для королевской власти, к тому же события 1213-1215гг. развивались на фоне конфликта короля, римского папы и архиепископа Ленгтона. В ст.1 содержится косвенное указание на Хартию 1214г., в которой Иоанн гарантировал церкви «свободу выборов» церковных должностных лиц. Очень важным для анализа Хартии является в этих статьях указание на тот круг лиц, которому пожалованы перечисленные в Хартии вольности. В ст.1 говорится о «всех свободных людях королевства», а в ст. 63 - даже просто о «людях королевства». Такая широкая формулировка обусловила впоследствии ту лёгкость, с какой этот типично феодальный документ был приспособлен к потребностям буржуазной эпохи. Применительно же ко времени появления Хартии 1215г. эта формулировка скрывает в себе двоякий смысл.

Прежде всего, она, как и английское общее право того периода, исходит из принципа «исключения вилланства». Крепостные исключались из предусмотренных общим правом привилегий в отношении свободных. Таким образом, термины «свободный человек» и даже просто «люди королевства» совершенно естественно для феодального права отстраняли от перечисляемых прав основную массу населения - крепостное крестьянство.

Вместе с тем, термин «свободный человек», взятый сам по себе, в условиях Англии XIIIв. имел действительно широкое содержание. Специфика отношений фри гольда способствовала тому, что и английское общее право, в отличие от континентального, было лишено сословной определённости. Внутри свободных, будь то феодал, свободный крестьянин или горожанин, оно формально не делало различий, предоставляя всем группам свободных, опять-таки формально, одинаковый правовой статус. Правда, в Великой хартии в одном месте упоминается виллан, а термин «свободный человек» зачастую имеет различное содержание, но это относится уже к специфике отдельных положений Хартии.

Хартия подтвердила древние вольности Лондона и других городов, право купцов, в том числе и иноземных, свободно выезжать из страны, вести торговлю без каких-либо стеснений. Исключительно важным для экономики Англии было установление Хартией единства мер и весов.

Соблюдение хартии должен гарантировать совет из 25 баронов, наделённый правом «принуждать и теснить» короля «всеми способами, каким только может».

Таким образом, значение Хартии очень велико. Она доказала, что власть короля не безгранична. Хартия явилась правовым фундаментом демократии, возвестившим идею парламентского правления.

Иоанн Безземельный, подписавший Хартию, тем не менее, не собирался ее выполнять. Если бы эта хартия была осуществлена на деле, в Англии, скорее всего, воцарилось феодальное самоуправство, страна бы раздробилась. Этого, однако, не случилось и главным образом потому, что падения центральной власти не хотели ни города, ни мелкое рыцарство. Тотчас по окончании смуты Иоанн отказался от хартии. Снова началась вооружённая борьба, но смерть Иоанна (1216г.) помешала довести её до какого-либо определённого результата. Но Хартия уцелела. Его наследник, малолетний Генрих III, уступая баронам, подтверждает Хартию. Такого рода подтверждения сделались своего рода традицией (44 раза между 1327 и 1422гг.).

В условиях начавшейся баронской войны, после смерти Иоанна в 1216г. от имени малолетнего Генриха III было осуществлено первое переиздание Хартии. 22 её статьи (10, 11, 12, 14, 15, 25, 27, 42, 45, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 55, 57, 58, 59, 61, 62, 63) не были включены в Хартию 1216г [15, с. 462].

Второе переиздание документа произошло в 1217г., когда был воспроизведён вариант 1216г. с незначительными изменениями.

Последнее переиздание Хартии 1215г. состоялось в 1225г. Феодалам удалось добиться включения в текст 1225г. некоторых уступок. В последней статье Хартии 1225г. говорилось, что соблюдение Хартии зависит от воли короля, взамен чего ему гарантируются субсидии со стороны большого совета феодальных магнатов. Такой совет действительно созывался Генрихом III до 1258г. Однако в своей политике король совершенно не считался с ним, и при отказе в субсидиях пополнял казну за счёт различных налогов и поборов.

Текст 1225г. был окончательно подтверждён королём Эдуардом I в парламенте и стал законом, который в латинской редакции получил название «Статус о неразрешении налогов» (1297г.). В этом акте было, в частности, провозглашено, что никакие налоги, пособия и поборы не будут налагаться и взиматься без воли и общего согласия архиепископов, епископов, графов, баронов, рыцарей, горожан и иных свободных людей королевства. Из всех статей Хартии 1215г. в него вошли с изменениями ст.1, 9, 13, 20, 21, 22, 23, 33, 39, 40, 41, 47, причём они были сведены в 9 статей.

В дальнейшем Хартия постоянно модифицировалась, её содержание толковалось и изменялось применительно к новым условиям. Особое внимание привлекала ст.39. Между 1331 и 1363г. парламент много раз интерпретировал эту статью, придав ей почти современное звучание. Так, «законный приговор равных» получил трактовку «судебная процедура с участием жюри присяжных»; термин «закон страны» приобрёл вид «надлежащей правовой процедуры»; слова «ни один свободный человек» были сначала заменены словом «никто», а затем словами «ни один человек, какого бы сословия или состояния он ни был…».

Хартия как конституционный закон Англии - результат эволюции Англии в эпоху сословно-представительной монархии XIII-XIV вв., толкований и изменений первоначального текста применительно к потребностям этой эпохи, а также эпохи английской буржуазной революции XVII в.

В системе средневекового английского права и судопроизводства судебные приказы, начиная с XII и вплоть до конца XVII века, играли очень важную роль. Еще при Генрихе I для возбуждения дела в королевской курии требовалось получить королевский приказ, санкционировавший это разбирательство. Но особенно большое значение и широкое распространение королевские судебные приказы приобрели со второй половины XII века после судебных реформ Генриха II, которые значительно расширили компетенцию королевских судов и, следовательно, сферу действия этих приказов. С этого времени, и особенно в XIII и начале XIV века, по мере дальнейшего укрепления королевской юрисдикции и публичного общего права количество судебных приказов все более увеличивается.

Так как на ранней стадии формирования "общего права" королевские приказы издавались по каждому конкретному случаю, то к началу XIII в. их накопилось так много, что в них трудно было разобраться. В связи с этим в XIII в. стали издаваться своеобразные справочники по "общему праву" - реестры приказов, в которых они стали фиксироваться в виде образцов исков, в строгой юридической форме.

Стороны с этого времени не могли свободно обосновывать свои права, а обязаны были опираться на эти образцы, что неизбежно должно было привести к окостенению системы приказов, к сокращению притока новых формул исковых требований. Так и произошло.

К концу XIII века изобретательность судей начала, очевидно, иссякать. От них исходило теперь мало новых приказов, и если лорд-канцлер, как глава королевской канцелярии, решался выпускать такие приказы по собственной инициативе, то судьи, получавшие их, тотчас «отменяли» их, т. е. отказывались их применять. Ограничения издания новых приказов нашли отражение в Оксфордских провизиях в 1258 году, в период обострения борьбы крупных феодалов (баронов) с королем. Поток поступавших и не находивших судебной защиты жалоб был столь велик, что возникший тогда парламент учел эти жалобы во втором Вестминстерском статуте 1285 г. Парламент, очевидно, чувствовал, что апеллировать к судьям бесполезно, поэтому он повелел лорд-канцлеру, как хранителю регистра приказов, расширить круг действия общего права путем выпуска в аналогичных случаях новых приказов, подобных прежним, для того, чтобы иметь возможность удовлетворить потребности, возникшие из новых условий. Этот знаменитый акт не остался безрезультатным: в конечном итоге во исполнение его, сборники, содержавшие судебные решения, были дополнены целым рядом новых исковых формул, известных под именем исков по делу - "применительно к данному случаю" («actions on the case»).

Гленвилль в своем трактате упоминает и приводит всего 39 судебных приказов, в списке приказов начала 20-х годов XIII века их насчитывается уже 58, а в списке, составленном между 1236 и 1267 гг.,- 121 2.

Расширялась и территория действия королевских приказов. С 1284 года эти приказы стали действовать на территории присоединенного Уэльса и Уэльских марок. Из-под их действия были изъяты только владения епископа Даремского на Севере Англии, так как этот епископ имел свою канцелярию с правом выдавать судебные приказы, заменявшие на его территории приказы короля. Одновременно с этим приказы принимали все более стабильную форму, облекались в застывшие формулы, нарушение которых могло повлечь за собой прекращение или отсрочку судебного разбирательства, а иногда и проигрыш дела.

Судебные приказы выдавались канцлером королевства, от имени короля и за его печатью. В XIII веке обычным местом выдачи приказов стала Канцелярия (канцлерский суд). Приказы, связанные с возбуждением иска или ведением процесса по имущественным делам, в частности по земельным тяжбам, выдавались только за деньги и, что особенно важно отметить, исключительно лично свободным людям, так как крепостные-вилланы в соответствии; с принципом «exceptio villenagii», лежавшим в основе английского «общего права», не могли судиться в королевском суде. Приказы о возбуждении и ведении уголовных дел, согласно 36 статье Великой Хартии вольностей, после 1215 года выдавались всем, в том числе и вилланам, формально без всякой оплаты.

Уже во времена Гленвилля судебные приказы делились на две основные группы: «первоначальные» (original writs), которые давали основание для возбуждения судебного дела, и собственно «судебные» (judical writs), которые выдавались в ходе судебного процесса в целях организации нового расследования или с предписанием вызова в суд сторон гарантов, присяжных и др.

Образцы приказов интересны как источник с нескольких точек зрения. Они позволяют установить широту и характер королевской юрисдикции в тот или иной период, так как по ним можно ясно видеть, какие дела разбирались в королевских судах, в каких случаях король имел право вмешиваться в дела сеньориальных судов, какое воздействие королевские суды оказывали на формирование и практическое применение общего права, на его унификацию и распространение. С другой стороны, приказы содержат интересный материал относительно всех деталей процессуальных норм и всех важнейших исковых форм, применявшихся в королевских судах разного рода (центральных, местных, разъездных), а отчасти и в сеньориальных судах. Приказы позволяют также судить о роли королевской администрации, особенно шерифов, в осуществлении королевской юрисдикции. Кроме того, приказы очень ярко показывают, какое огромное значение в деятельности королевских судов постепенно приобретает расследование через присяжных, без которого уже в XIII веке не обходится ни одна тяжба, разбираемая в них.

Формулы приказов почти не изменялись на протяжении всех средних веков. Это дало основание использовать для перевода образцы приказов, фигурирующих в трактатах Гленвилля (XII в.) и Брактона (XIII в.) и в трактате «Vetera Natura brevium» (середина XIV в.) и в «Институциях» Эд. Кока (XVII в.) и даже в первом печатном регистре Судебных приказов (1687 г.), где также имеются ценные образцы XII-XIV вв.

В XV в. права из-за вмешательства канцлеров в сферу действия общего права стали заметны разногласия между двумя системами. Это соперничество привело к уменьшению формализации общего права. В начале XVI в. канцлер приобрел право выдачи запретительных приказов, ставя под сомнение авторитет судов общего права.

Таким образом, конфликт Иоанна Безземельного со светскими и духовными феодалами завершился подписанием королём Великой Хартии Вольности (1215 г.). Хартия 1215г. была обширным политическим документом, состоявшим из 63 статей, и содержала многочисленные уступки и привилегии главным образом в интересах класса феодалов. Хартия как конституционный закон Англии - результат эволюции Англии в эпоху сословно-представительной монархии XIII-XIV вв., толкований и изменений первоначального текста применительно к потребностям этой эпохи, а также эпохи английской буржуазной революции XVII в.

В системе средневекового английского права и судопроизводства судебные приказы, начиная с XII и вплоть до конца XVII века, играли очень важную роль. Так как на ранней стадии формирования "общего права" королевские приказы издавались по каждому конкретному случаю, то к началу XIII в. их накопилось так много, что в них трудно было разобраться. В связи с этим в XIII в. стали издаваться своеобразные справочники по "общему праву" - реестры приказов, в которых они стали фиксироваться в виде образцов исков, в строгой юридической форме.

К концу XIII века изобретательность судей начала иссякать. В списке, составленном между 1236 и 1267 гг., их насчитывается всего 1212. Если лорд-канцлер, как глава королевской канцелярии, решался выпускать такие приказы по собственной инициативе, то судьи, получавшие их, отказывались их применять. Парламент учел это и повелел лорд-канцлеру расширить круг действия общего права путем выпуска в аналогичных случаях новых приказов, чтобы иметь возможность удовлетворить потребности, возникшие из новых условий. Этот знаменитый акт не остался безрезультатным: в конечном итоге во исполнение его, сборники, содержавшие судебные решения, были дополнены целым рядом новых исковых формул, известных под именем исков по делу - "применительно к данному случаю" («actions on the case»).

Заключение

·Таким образом, особенности исторического развития во многом обусловили особые пути развития английского права. В период раннего феодализма господствовало обычное право, которое постепенно начало фиксироваться. Наиболее важными сборниками были: Законы Инэ (ок. 690 г.), Законы Канута (1017 г.).

·Как и другие варварские законы, сборники англо-саксонских правителей регулировали только очень ограниченные аспекты тех общественных отношений, на которые распространяется современная концепция права.

·Традиция писанного права в Кенте и Уэссексе пресеклась в конце VII в., Альфред, следуя обычаям своих предков , возрожает запись права. Это была первая попытка обобщить бытовавшие в Кенте, Мерсии и Уэссексе обычаи и свести их в единый сборник.

·Наиболее разработанными считаются законы датского короля К(а)нута составленные в начале XIв., которые знаменуют переход от общинно-племенной эры к феодализму. Кнут установил равенство английского и датского законов.

·После норманнского завоевания обычаи и традиции Англии были консолидированы в рамках общего права. В результате реформ Генриха II королевская власть установила контроль над местным управлением и правосудием с помощью разъездных судов.

·С деятельностью на постоянной основе королевских разъездных судей при Генрихе II (XII в.) и было связано формирование "общего права" (Common law) страны. Разъездные суды начали унифицировать нормы местного обычного права и создавать "общее право" с помощью королевской канцелярии, которая издавала специальные приказы (writ). Другим каналом формирования норм "общего права" стала сама практика королевских судов. С исторической точки зрения судебная практика является более древним источником права. Задолго до существования какого-либо законодательного акта королевские судьи в судах Вестминстера и в судах, разъезжавших по графствам, выносили приговоры и создавали нормы, которые записывались в заботливо хранившихся судебных актах.

·Ассизы Генриха II, которые установили единообразный способ рассмотрения гражданских тяжб о земле. Наиболее известна Великая ассиза. Дата издания Великой ассизы точно не известна. Официального текста этой ассизы не сохранилось, и ее содержание дошло до нас лишь в изложении известного юриста и политического деятеля конца XII века Гленвилля в его трактате De Legibus Angliae. Две крупные ассизы - Кларендонская (1166 года) и Нортгемптонская (1176 года) были изданы в форме инструкций разъездным судьям. Великая и Кларендонская ассизы были направлены одновременно как против старой изжившей себя судебной расправы - «божьего суда», господствовавшей в Англии до этого времени с ее ордалиями, судебными поединками, соприсяжничеством, так и против сосредоточения юрисдикции в иммунитетных сеньориальных куриях

·Первый правовой трактат написан в Англии еще в XII в. Гленвиллем. Этот трактат представлял собой комментарий к приказам королевских судов. Более подробное изложение норм "общего права" принадлежит перу Брактона (XIII в.), судье "Суда королевской скамьи", который, следуя Гленвиллю, попытался систематизировать и прокомментировать нормы "общего права", почерпнутые им из «Свитков тяжб».

·Конфликт Иоанна Безземельного со светскими и духовными феодалами завершился подписанием королём Великой Хартии Вольности (1215 г.). Хартия 1215г. была обширным политическим документом, состоявшим из 63 статей, и содержала многочисленные уступки и привилегии главным образом в интересах класса феодалов. Хартия как конституционный закон Англии - результат эволюции Англии в эпоху сословно-представительной монархии XIII-XIV вв., толкований и изменений первоначального текста применительно к потребностям этой эпохи, а также эпохи английской буржуазной революции XVII в.

·В системе средневекового английского права и судопроизводства судебные приказы, начиная с XII и вплоть до конца XVII века, играли очень важную роль. Так как на ранней стадии формирования "общего права" королевские приказы издавались по каждому конкретному случаю, то к началу XIII в. их накопилось так много, что в них трудно было разобраться. В связи с этим в XIII в. стали издаваться своеобразные справочники по "общему праву" - реестры приказов, в которых они стали фиксироваться в виде образцов исков, в строгой юридической форме.

·К концу XIII века изобретательность судей начала иссякать. В списке, составленном между 1236 и 1267 гг., их насчитывается всего 1212. Если лорд-канцлер, как глава королевской канцелярии, решался выпускать такие приказы по собственной инициативе, то судьи, получавшие их, отказывались их применять. Возникший тогда парламент учел эти жалобы и повелел лорд-канцлеру расширить круг действия общего права путем выпуска в аналогичных случаях новых приказов, подобных прежним, для того, чтобы иметь возможность удовлетворить потребности, возникшие из новых условий. Этот знаменитый акт не остался безрезультатным: в конечном итоге во исполнение его, сборники, содержавшие судебные решения, были дополнены целым рядом новых исковых формул, известных под именем исков по делу - "применительно к данному случаю" («actions on the case»).

·В XV в. права из-за вмешательства канцлеров в сферу действия общего права стали заметны разногласия между двумя системами. Это соперничество привело к уменьшению формализации общего права. В начале XVI в. канцлер приобрел право выдачи запретительных приказов, ставя под сомнение авторитет судов общего права.

право источник англия средневековье

Список использованных источников

1.Аннерс, Э. История европейского права/Э.Аннерс. - М.: Наука, 1994. - 397с.

.Берман, Г.Дж. Западная традиция права: Эпоха формирования/Г.Дж. Берман. - 2 издание. - М.: Инфра-м - Норма, 1998. - 624с.

3.Брактон, Г. О законах и обычаях Англии /Пер. с лат. - G. Bracton LEGIBUS ET CONSUETUDINIBUS ANGLIAE / Г. Брактон, 2008. [Электронный ресурс]. - 2008. - Режим доступа: <http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Engl/XIII/Bracton/De_legibus/text.phtml?id=4793>. - Дата доступа: 10.04.2010.

.Минеева, Т.Г. Валлийские статуты Эдуарда I и формирование правового статуса колоний в период Высокого Средневековья./Т.Г.Минеева, В.Б. Романовская // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, № 3, Нижний Новгород : Изд-во Нижегородского университета, 2009. - с. 211-214.

5.Дженкс, Э Английское право./Пер. с англ. Л. А. Лунц. Э.Дженкс. -

М.: изд-во Минюста, 1947. - 378 с.

6.Пахомов, Ю. В. Особенности средневекового английского государства/ Ю.В. Пахомов, 2004-2005 [Электронный ресурс]. - 2005. - Режим доступа: <http://yupakhomov.narod.ru/Englestate.htm> . - Дата доступа: 20.03.2010.

7.Петрушевский, Д.М. Очерки из истории английского государства и общества в средние века./ Д.М. Петрушевский. -М.: Соцэкгиз, 1937г.- 224с.

.Петрушевский, Д.М. Великая Хартия вольностей и конституционная борьба в англ. обществе во II пол. XIIIв/Д.М. Петрушевский, 1918г. - 176 с.

9.Гленвилль, Р. Трактат о законах и обычаях королевства английского, который называется Гленвиллевским/ Пер. с лат. - R. Glanville TRACTATUS DE LEGIBUS ET CONSUETUDIMBUS REGNI ANGLIE QUI GLANVILLA VOCATUR/ Р. Гленвилль, 2008. [Электронный ресурс]. - 2008. - Режим доступа - <http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Engl/XII/Glenvill/frametext1.htm> . - Дата доступа - 10.04.2010.

.Давид, Р. Основные правовые системы современности/ Р.Давид.- М.: Прогресс, 1988. - 355 с.

.Савело, К.Ф. Раннефеодальная Англия./ К.Ф. Савело. - СПб.: Издательство Ленинградского университета, 1997. - 144 с.

.Селезнев, Н.А. Феодальное государство и право Англии./Н.А.Селезнёв. -М.: 1983. - 167 с.

13.Тесля, А.А. История государства и права средневековой Англии VI - XII вв.: Хрестоматия./Сост., ред. и вст. ст. А.А. Тесля. - Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2006. - 161 с.

.Уолкер, Р. Английская судебная система./ The english legal system Пер. с англ. Т. В. Апаровой, Р. Уолкер.- М.: Норма, 1980. - 632 с.

15.Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы./Под ред. Корецкого В.М. - М., 1961. - 950 с.

.Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века)./Составитель В.А. Томсинов. - М.: Зерцало, 2004. - 550 с.

17.Чельцов-Бебутов, М.А. Курс уголовно-процессуального права./М.А. Чельцов-Бебутов. - СПб.: Равенна; Альфа, 1995. - 840 с.

.Штокмар, В.В. История Англии в средние века./В.В. Штокмар. - СПб: Алетейя, 2005 г. - 218 с.

19.Binchy, D. A. Celtic and Anglo-Saxon kingship./ D.A. Binchy. - Oxford: Oxford University Press, 1970. - 62 pages.

.Bowen, L. Statutes of the Wales/ L. Bowen. - London, (1908) - 2009. - 432 pages.

21.Lyon, B. D. Constitutional and legal history of medieval England./B. D. Lyon. - New York, 1960. - 669 pages.

Содержание Введение Глава 1. Англо-саксонский период. Источники права раннефеодальной Англии (V в. - 1066 г.) Глава 2. Источники права эпохи сеньор

Больше работ по теме: