Обеспечение безопасности сотрудников правоохранительных органов
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Ни одно государство не может существовать без специального аппарата управления, призванного осуществлять деятельность по обеспечению безопасности, правового и иного порядка в обществе. С этих позиций, правоохранительные органы занимают важное место в структуре органов управления. В целях обеспечения эффективного исполнения ими своих служебных задач, государство наделяет их в российском законодательстве полномочиями, позволяющими им требовать от граждан подчинения их законным распоряжениям. Аналогичными полномочиями обладают и военнослужащие в период привлечения их к охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности в зонах конфликта на территории страны. Закон ставит жизнь, здоровье и иные блага, принадлежащие такие лицам, под усиленную уголовно - правовую охрану. Однако это не препятствует преступникам посягать на сотрудников правоохранительных органов в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность.
За последние десять лет в Российской Федерации наблюдается тенденция роста числа посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов, о чем свидетельствуют статистические данные. Так, если в 1997 г. в Российской Федерации было совершено 321 посягательство на жизнь работников правоохранительных органов, то в 2011 г. уже 436 таких посягательств.
Актуальность исследования обусловлена не только социально-правовыми изменениями, влияющими на механизм действия ст. 317 УК РФ, но, и необходимостью уточнения юридической природы деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, особенностью причинения вреда охраняемым законом отношениям.
Степень научной разработанности темы исследования. В уголовно-правовой науке впервые проблема уголовно-правовой охраны жизни сотрудников правоохранительных органов стала широко изучаться с того момента, когда УК РСФСР 1960 г. был дополнен соответственно Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1962 года специальными нормами, предусматривающими уголовную ответственность за сопротивление работнику милиции и посягательство на его жизнь.
Проблемы обеспечения безопасности сотрудников правоохранительных органов рассматривались в работах таких авторов как: Ю.М. Антонян, С.В. Бородин, В.Т. Гайков, Л.Д. Гаухман, А.А. Герцензон, П.Ф. Гришанин, С.И. Дементьев, А.И. Долгова, П.С. Елизаров, М.П. Журавлев, П.В Замосковцев, В.Д. Иванов, Н.Г. Кадников М.П. Карпушин, Д.А. Корецкий, Н.Ф. Кузнецова, В.В. Мальцев, А.В. Наумов, В.С. Овчинский, А.А. Пионтковский, Э.Ф. Побегайло, Л.А. Прохоров, Б.Т. Разгольдиев, А.И. Рарог, С.Л. Скутин, Е.А. Сухарев, А.Н. Трайнин, Н.И. Трофимов, М.И. Якубович и др.
Однако, в теории уголовного права по-прежнему остаются дискуссионными вопросы, касающиеся понятия посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, определения категории потерпевшего от преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, законодательного описания в ней диспозиции специфики элементов состава данного преступления.
Указанные обстоятельства в своей совокупности обуславливают актуальность избранной нами для исследования темы.
Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере уголовно - правовой борьбы с посягательствами на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких, в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность.
Предметом исследования выступают нормы российского уголовного законодательства об ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, в т.ч. и соответствующие нормы российского дореволюционного и советского законодательства; нормы других отраслей права о деятельности правоохранительных органов, общественном порядке и общественной безопасности; иные источники информации, представленные в теории уголовного права, а также собранный по теме практический материал, отраженный в статических данных, уголовных делах, судебной и следственной практике, монографиях, научных статьях и материалах периодической печати.
Цель исследования состоит в том, чтобы сформулировать и обосновать совокупность теоретических выводов и рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства РФ, регламентирующего отношения в области охраны сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких от преступных посягательств на их жизнь, совершаемых в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность; повышению эффективности практического применения судебными и следственными органами уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ).
В соответствии с целью основными задачами исследования являлись:
- анализ понятия посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов;
рассмотрение состояния динамики и тенденций посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа в России;
исследование объективных и субъективных признаков состава посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов;
выявление особенностей статуса потерпевшего от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа;
- отграничения преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ от смежных составов преступлений;
изучение вопросов судебной практики в контексте посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составили теоретические положения диалектико-материалистического подхода к познанию общественных явлений и процессов. В ходе исследования применялись следующие методы: историко-правовой, сравнительно - правовой, системно - структурного и логического анализа, анкетирования, анализа документов, статистических материалов. В работе использовались современные достижения науки в области философии, теории права, международного, уголовного и административного права, криминологии, относящиеся к проблемам дипломной работы.
Нормативно-правовой базой исследования являются международные правовые документы (конвенции, пакты, декларации) в области защиты прав человека, Конституция Российской Федерации, уголовное законодательство России (до октября 1917 г., советского периода и действующее ныне), федеральные законы РФ и иные нормативно - правовые акты, зарубежное уголовное законодательство.
Теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена тем, что полученные результаты могут быть использованы в научных исследованиях, правоприменительной практике, а также в учебном процессе. Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты исследования могут быть также востребованы для повышения эффективности профилактической работы.
Структура и объем работы. Структура работы определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы, а также приложения.
ГЛАВА 1. Общая характеристика посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
1.1 Понятие посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа по современному уголовному праву России
Действующее уголовное законодательство России содержит в себе многообразие норм, которые регулируют самые различные общественные отношения. Их применение имеет место лишь в тех случаях, когда общественно-опасным действием или бездействием нарушено, или поставлено под опасность нарушения, то или иное из этих отношений. В деянии, посягающем на последнее должны содержаться все признаки состава преступления. Оно должно характеризоваться общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью.
УК РФ включает в себя целый ряд различных понятий, признаков, категорий, формирующих его структуру, диспозицию предусмотренных в нем норм, объективные и субъективные признаки конкретных преступлений, включенных в Особенную часть, а так же содержание институтов и других положений Общей части УК РФ. Используемые при этом законодателем определения и терминология имеют свою содержательную сторону, установление которой является порой не таким уж легким делом. Первостепенной причиной такого положения выступает, на наш взгляд, то, что в самом уголовном законе не всегда дается трактовка того или иного понятия либо термина, используемого в статьях УК РФ. Подобные случаи предполагают обращение к научным разработкам. Однако в последних не всегда имеет место единообразное определение уголовно - правового содержания того или иного понятия, термин либо категории. Это относится и к определению понятия «посягательство».
По мнению Е.Л. Таможника анализируемое преступление совершается в целях воспрепятствования законной деятельности сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, либо из мести за такую деятельность. Соглашаясь в целом с позиции вышеуказанного автора, можно сказать еще то, что результатом противоправной деятельности по данному составу преступления является дестабилизация работы правоохранительных органов и подрыв их авторитета в целом.
Общественная опасность рассматриваемых преступлений заключается не только в том, что любое из них подрывает авторитет государственной власти, но и в том, что лица, совершающие данные преступления бросают вызов государству, и его правоохранительной системе. Они препятствуют нормальному функционированию органов управления, приводят к дезорганизации отношений в сфере управления, создают у населения атмосферу неуверенности и страха. При этом следует указать, что одним из самых распространенных преступлений против порядка управления является посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, уголовная ответственность за которое предусмотрена ст. 317 УК РФ.
Так, по мнению В.В. Ивановой достаточно высокая степень общественной опасности данного преступления заключается в том, что нормальная деятельность государственных органов нарушается путем посягательства непосредственно на личность - представителей власти и их близких. И тогда получается, что рассматриваемое деяние одновременно посягает на два значимых объекта, взятых под охрану уголовным законом: на нормальную деятельность представителей власти и на их жизнь.
Таким образом, можно сделать вывод, что факты посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких оказывают негативное воздействие на психику людей - потенциальных потерпевших. Формируют у них состояние психологической незащищённости, чувство постоянной опасности, оказывающие фрустрирующее воздействие на их психику. Иллюстрацией этому являются факты повального увольнения из органов внутренних дел сотрудников подразделений патрульно-постовой службы МВД. Следствием рассматриваемого вида посягательств выступает снижение служебной активности представителей правоохранительных органов, что, в свою очередь, негативно отражается на их деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
В подтверждении сказанного приведем позицию Д.В. Лупова и Е.Ю. Титушкиной, по мнению которых Посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких могут породить разочарование членов общества и переоценку ими их жизненных ценностей, способствовать развитию у них нравственного и правового нигилизма. В дополнение к сказанному отметим, что, чувствуя свою незащищённость, простые люди пытаются найти контакт не с сотрудниками правоохранительных органов, которые не в состоянии даже защитить самих себя, а с преступниками, которые оказываются «сильнее» работников государственных и правоохранительных структур. В таком контексте посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа приобретает уже иную, политическую окраску, а борьба с ним становится делом особой государственной важности.
Повышенная общественная опасность посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа в науке уголовного права признана давно. В специальной литературе неоднократно обращалось внимание на слабую защищенность сотрудника правоохранительных органов и военнослужащих и значительные потери среди них. Однако, причины такого положения на достаточно высоком управленческом уровне практически не анализировались, специальная программа по минимизации таких преступлений не разрабатывалась.
Деятельность правоохранительных и контролирующих органов, учитывая ее социальную ценность, а также безопасность лиц, осуществляющих ее, должна быть надежно защищена от преступных посягательств. Признавая социальную значимость управленческой деятельности своих представителей, власти стремятся к тому, чтобы предусмотреть более эффективные, чем уже имеются, меры, призванные обеспечивать неприкосновенность органов власти и личности их представителей. В качестве выводы можно привести позицию В.Г. Петренко, который замечает, что законодатель, основываясь на повышенной опасности рассматриваемого вида посягательства, вводит в санкцию ст. 317 УК РФ смертную казнь.
Исследуя посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов В.В. Полухин отмечает, что законодательная формулировка «посягательство на жизнь», сохраненная в УК РФ, не привела к завершению нескончаемого в юридической литературе спора по поводу двойственной оценки Верховным Судом рассматриваемого нами деяния. С позицией В.В. Полухина мы согласна и добавим лишь, что способ разрешения проблемы находится за пределами толкования и, скорее всего, связан с необходимостью усовершенствования самой уголовно-правовой нормы.
Э.А. Шапиев на основании имеющихся материалов судебной практики, отмечает, что ответственность по ст. 317 УК РФ наступает лишь тогда, когда посягательство на сотрудников правоохранительных органов представляет собой противодействие законной деятельности названных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Мы придерживаемся позиции А.Э. Шапиева и в качестве дополнения отметим, что в данном случае посягательство на жизнь перечисленных в ст. 317 УК РФ потерпевших выступает лишь в виде способа посягательства на нормальную деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Развивая сказанный выше тезис, А.П. Мизяков отмечает, что «направленность действий виновного при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа одинакова, имея в виду объект преступления. В таком контексте несомненно, что и убийство, и покушение на него составляет единое деяние, неразрывно связанное с основным объектом посягательства. Поэтому разрывать объективную сторону в такой ситуации недопустимо. В случае такого решения деяние придется квалифицировать по совокупности преступлений - п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 317 УК РФ, что, несомненно, нарушило бы принцип справедливости (ст. 6 УК РФ) в той части, где императивно закреплен запрет двойной ответственности за одно и то же деяние».
Соглашаясь с позицией А.П. Мизякина в том, что убийство и покушение на него составляет единое деяние необходимо дополнить необходимо, дополнить, что наряду с убийством, как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, рассматривается и фактическое причинение легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью лиц, названных в ст. 317 УК, при наличии в действиях виновного умысла на их убийство, вне зависимости от наступления или не наступления смерти потерпевшего. Такие деяния квалифицируются по ст. 317 УК РФ.
Наша позиция также разделяется А.И. Чучаевым, который считает, что в случае совершения приготовительных действий, например, приобретение оружия для совершения преступления, предусмотренного ст. 317 УК, содеянное необходимо квалифицировать по ст. 30 и ст. 317 УК РФ, так как приготовительные действия не охватываются понятием «посягательство». Оконченным преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, будет с момента начала посягательства на жизнь, вне зависимости от наступления каких-либо последствий, если умышленные действия виновного были направлены на убийство, указанных в этой норме лиц.
Для подтверждения вышеизложенного материала приведем пример из судебной практики, когда гражданин Т. обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой признать ст. 317 УК не соответствующей ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, так как она предусматривает в качестве наказания пожизненное лишение свободы независимо от того, наступила или не наступила смерть потерпевшего. Свою позицию Т. подкрепил тем, что в ч. 4 ст. 66 УК РФ («Назначение наказания за неоконченное преступление») исключена возможность назначения данного вида наказания за приготовление к преступлению и покушению на преступление. В связи с чем, по его мнению, имеет место неопределённость в правовом регулировании, которая позволяет судам по-разному решать вопрос о наказании за совершение преступления, предусмотренного ст. 317 УК.
В своем определении от 19 февраля 2003 г. 3 72-0, Конституционный Суд РФ указал, что в ст. 317 УК состав преступления сформулирован таким образом, что для признания его оконченным достаточно совершения виновным лицом соответствующих действий и не требуется наступления такого общественно опасного последствия, как смерть указанных в ней лиц. Поэтому, установление в санкции ст. 317 наказания в виде пожизненного лишения свободы и смертной казни уже за саму попытку лишения жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких не порождает неопределенности с точки зрения согласованности этой санкции с положением ч. 4 ст. 66 УК, поскольку установленный запрет назначения в качестве наказания пожизненного лишения свободы относится лишь к приготовлению и покушению на особо тяжкие преступления против жизни и не касается оконченных преступлений. Следовательно, в ст. 317 УК РФ исключается возможность не только произвольной квалификации посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких по различным статьям Уголовного кодекса РФ, но и разного подхода к решению вопроса о применении или не применении к этим действиям положений ч. 4 ст. 64 УК. При этом уголовный закон позволяет суду дифференцированно решать вопрос о наказании лица, совершившего рассматриваемое преступление и с учетом того, наступила или нет смерть потерпевшего в результате посягательства.
Обращение к статистике, содержащейся в статистических сборниках, опубликованных ГИАЦ МВД РФ, научной литературе и исследованиям других авторов, показывает, что большинство - 87,8% от всех совершенных посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа свидетельствует, что в смысле содержания диспозиции ст. 317 УК РФ к посягательству на жизнь они относят, прежде всего, убийство сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких (61,7%); 28,3% -убийство, и покушение на него.
По нашему мнению, изложенное свидетельствует о неоднозначном определении понятия «посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа» в литературе и среди правоприменителей. И это имеет место, не смотря на то, что судебная практика под ним понимает убийство или покушение на убийство сотрудника правоохранительного органа, военнослужащих, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а равно из мести за такую деятельность. Выход из сложившейся ситуации, с учетом содержания приведенного нами определения Конституционного Суда РФ от 19 февраля 2003 г. №72-0 видим в совершенствовании содержания диспозиции ст. 317 УК РФ. Для чего в ней необходимо слова « посягательство на жизнь» заменить положением - «убийство или покушение на убийство».
1.2 Криминологическая характеристика посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов
За последние 10-12 лет в России сформировался новый, до сих пор не наблюдаемый, вид насильственной преступности - террористический. Это не только собственно терроризм и террористические акты, но и значительно более обширная группа весьма опасных насильственных посягательств, отличительной чертой которых является устрашение: захват заложников, незаконное лишение свободы, воздействие на сотрудников правоохранительных органов, свидетелей и потерпевших, угроза убийством, нанесение тяжкого вреда здоровью, уничтожением имущества и т.д. В доказательство сказанного А.И. Гуров пишет, что «насильственная преступность оказалась напрямую связанной с войной и военными конфликтами в России и странах СНГ, что неизбежно приводит к росту числа вышеназванных преступлений в «горячих точках», в местах, где происходят переделы сфер влияния. Меняется окраска мотивов совершения этих преступлений, в которые привносятся националистические элементы».
А.Р. Саруханян, исследуя вообще преступления против порядка управления отмечает, что Поведение сотрудников правоохранительных органов и представителей власти задано их служебным долгом и служебными обязанностями, поэтому требует от них инициативных действий антикриминогенного характера, что определяет их повышенную, по сравнению с другими лицами, виктимность, то есть предрасположенность стать жертвой в результате целенаправленных действий криминальных элементов. С этой позиции не совсем согласны Н.И. Ветров и Ю.И. Ляпунов, которые считают виктимность позитивной, т.е., предопределённой правовыми предписаниями. «Позитивная виктимность» постоянно сопровождает деятельность сотрудников правоохранительных органов. Обязанность вторгаться в конфликты, возникающие между правонарушителями и обществом, ставит их в состояние потенциальной жертвы посягательства.
По нашему мнению, разработка криминологических и виктимологических аспектов защиты представителей власти и сотрудников правоохранительных органов от преступных посягательств с целью успешного предупреждения насильственных преступлений против порядка управления, предполагает анализ, оценку и обобщение данных об этих преступлениях, их причинах и условиях, особенностях личности преступников и личности потерпевших, в отношении которых совершаются преступления.
Так, например, среди причин таких преступлений Н.И. Ветров выделяет, во-первых, причины функционирования преступности в целом, так как их можно рассматривать и в системе причин исследуемых преступлений. Во-вторых, это причины, определяющие направленность противоправной агрессии именно на сотрудников правоохранительных органов. В-третьих, это причины, повышающие уязвимость (виктимность) этих сотрудников в отношении посягательств со стороны криминальных элементов. Позицию Н.И. Ветрова можно считать наиболее объективной и верной, ибо данная классификация причин совершения указанного преступления отражает все стороны и проблемы как правоприминительной, так и судебной практики.
На индивидуальном уровне изучаемая категория преступлений является результатом взаимодействия преступника и потерпевшего, которое чаще всего развивается в форме конфликта. Продиктованный служебными обязанностями выход сотрудников правоохранительных органов на контакт с правонарушителями или преступниками объективно предопределяет развитие конфликтных ситуаций, поэтому для профилактики таких преступлений важное значение имеет анализ виктимологической стороны поведения потерпевших.
С этим мнением соглашается Н.В. Акимов, который считает, что повышенная виктимность сотрудников правоохранительных органов объективна и в большей степени связана с особенностями их профессии, а уровень виктимности чаще всего зависит от принадлежности сотрудника к более или менее виктимным по функциональным обязанностям службам. Наибольшее количество жертв характерно для служб, несущих на себе основную тяжесть усилий по борьбе с преступностью: патрульно-постовой и дорожно-постовой, службы участковых инспекторов, вневедомственной охраны, уголовного розыска, ГАИ (ГИБДД).
Данная позиция близка нам и в качестве дополнения необходимо отметить, что поскольку патрульно-постовые службы работают в тесном взаимодействии с дежурными частями, участковыми инспекторами, уголовным розыском, инспекторами ГАИ, закономерным является активное участие последних в раскрытии указанных преступлений. В свою очередь участковые инспектора полиции проводят обследование мест возможного совершения насильственных преступлений, выявляют условия, способствующие их совершению, разрабатывают и принимают меры к их устранению. В ходе выполнения данных служебных обязанностей они зачастую сами становятся жертвами посягательств со стороны преступных элементов и вынуждены принимать меры к их пресечению и задержанию виновных.
Следует согласиться с Н.Ф. Кузнецовой, по мнению которой, что наибольшей эффективности в предупреждении данных преступлений можно добиться посредством виктимологической профилактики деятельности сотрудников указанных органов, которая представляет собой систему мер (общих и специальных), направленных, во-первых, на устранение, уменьшение и нейтрализацию обстоятельств, способствующих виктимизации; во-вторых, на снижение личностной и ролевой виктимности, недопущение их совмещения у представителей власти и сотрудников правоохранительных органов; в-третьих, на повышение у них сопротивляемости и противодействия преступным посягательствам; и, в-четвертых, на девиктимизацию лиц, пострадавших от преступлений. Особую роль в предупреждении посягательств на сотрудников правоохранительных органов играют уголовно-правовые меры.
По нашему мнению, при анализе и оценке общественной опасности исследуемого вида преступлений следует иметь ввиду два основных аспекта. Прежде всего, опасность посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких, применения насилия в отношении представителя власти и его близких, измеряется не только их количеством, но и общественно-опасным воздействием на целый комплекс общественных отношений. В этой ситуации мы разделяем позицию С.И. Кочои, который считает, что «под прицелом преступников оказываются права граждан страны на безопасную жизнь, на охрану их личности, их интересов со стороны правоохранительных органов, то есть на общественный порядок, общественную безопасность». Следовательно, мы можем сделать вывод, что дезорганизующее воздействие на общество осуществляется посредством значительного усиления криминального давления на правоохранительные органы: от вовлечения в составы криминальных структур, подкупа, до физического насилия - убийства, причинения различной тяжести вреда здоровью сотрудникам правоохранительных органов и представителям власти.
По нашему мнению, насилие вообще, а анализируемый вид в частности, парализует волю людей, подрывает их веру в возможность государства обеспечить их безопасность. Так, по мнению Ю.М. Антоняна, насилие, «оказывает существенное, подчас определяющее влияние на нравственную и правовую атмосферу в обществе, духовную жизнь людей, каждодневные отношения между ними и их ценностные ориентации, воспитание подрастающего поколения, политику и принятие решений, экономическую, производственную и финансовую деятельность, возможность обеспечения правопорядка». Поэтому и при законодательном регулировании ответственности за совершение исследуемых видов преступлений, формулировании их составов, и в правоприменительной практике необходимо учитывать рассмотренный аспект их общественной опасности. Второй аспект анализа и оценки общественной опасности посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов и применении насилия в отношении представителей власти связан с его криминологической характеристикой.
В свою очередь А.Ф. Истомин и Д.А. Лопаткин приходят к выводу, что судебная практика применения и реализации ст. ст. 317 и 318 УК РФ достаточно точно отражает проблемы, возникающие у судов в процессе рассмотрения и квалификации преступных деяний, ответственность за которые предусмотрена рассматриваемыми нами составами преступлений. Наличие таких проблем, на наш взгляд, обусловлено, прежде всего, недостаточностью правовой основы для правильной квалификации указанных преступных деяний. Излишне лаконичная формулировка диспозиций статей 317 УК и 318 УК недостаточно полно характеризует составы этих преступлений, «смешивая» их между собой и со сходными составами преступлений, а это, в конечном итоге, приводит к сложностям при квалификации преступных действий, определении виновности или невиновности лица, назначении наказания. Если же добавить сюда нарушения уголовно-процессуального закона при расследовании этих преступлений, влекущие недостаточность доказательственной базы, то причины переквалификации и оправдания по этим статьям налицо. Все это, по нашему мнению, отрицательным образом сказывается на правоприминительной практике и вызывает сложности при расследовании рассматриваемого состава преступления.
Подводя итоги рассмотрения проблем и основываясь на соответствующих работах можем предположить, что социально-криминологической обусловленности ответственности за насильственные преступления против порядка управления, можно отметить следующее:
в механизме насильственного преступления против представителя власти существенную роль играет «позитивная виктимность», обусловленная должностными обязанностями последних. Она объективна и в большей степени связана с особенностями их профессии, а уровень виктимности чаще всего зависит от принадлежности сотрудника к более или менее виктимным по функциональным обязанностям службам;
важнейшими причинами анализируемых преступлений являются факторы, определяющие направленность противоправной агрессии именно на сотрудников правоохранительных органов и представителей власти, а также обстоятельства, повышающие их уязвимость (виктимность) со стороны криминальных элементов: общий рост преступности, коррупция, слабая материально-техническая оснащенность и т.п.;
в предупреждении исследуемых преступлений важная роль принадлежит уголовно-правовым средствам, а также мерам, направленным на устранение, уменьшение и нейтрализацию обстоятельств, способствующих виктимизации, снижение личностной и ролевой виктимности, недопустимости их совмещения у представителей власти и сотрудников правоохранительных органов.
ГЛАВА 2. Уголовно-правовой анализ посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
2.1 Объективные признаки состава посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
посягательство жизнь преступление потерпевший
Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, как состав преступления, характеризуется раскрывающими его содержание совокупностью объективных и субъективных признаков.
Объект преступления.
В законодательстве посягательство на жизнь человека отнесено к особо тяжким преступлениям, посягающим на основное, принадлежащее ему благо, которое даровано человеку природой. Отсюда, крайне отрицательная реакция мирового сообщества на эти преступления против жизни, выраженная в международных правовых актах. Очень негативно к оценке таких посягательств подошла и Конституция РФ, что нашло свое отражение в жестком подходе уголовного законодательства России к определению наказаний за посягательство на жизнь. Правильно отмечает Е.Л. Таможник, что ст.ст. 57 и 59 УК РФ предусматривают возможность применения за такого рода посягательства пожизненного лишения свободы и даже смертной казни.
По мнению Н.И. Ветрова, посягательство на жизнь лиц, осуществляющих охрану общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, представляет исключительную общественную опасность. Соглашаясь с этим, дополним, что данное преступление совершается в том числе и с целью воспрепятствовать их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Преобладающим в современной уголовно - правовой литературе по поводу непосредственного объекта посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, является мнение о том, что таковым может быть нормальная деятельность сотрудника правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Так, например, А.Г. Кибальник и И.Г. Соломоненко считают, что непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступают интересы порядка управления в собственном смысле. Однако, в науке по данному вопросу встречаются и иные суждения, которые отличаются от мнения большинства ученых только по формальным признакам. В содержательном отношении, они по существу дублируют приведённую уже нами, доминирующую среди специалистов точку зрения.
Развивая дальне дискуссию по данному вопросу, приведем мнение А.И. Рарога, который считает, что ст. 317 УК РФ, устанавливающая ответственность за посягательство на сотрудников правоохранительных органов, осуществляющих деятельность по обеспечению общественной безопасности и охране общественного порядка, призвана служить целям создания условий для нормальной служебной деятельности таких лиц. Отчасти соглашаясь с этой позицией добавим от себя, что если государство желает создать благоприятные условия для функционирования органов, выступающих от его имени и исполняющих властные полномочия при обеспечении ими общественной безопасности и охране общественного порядка, оно должно гарантировать им в нормах уголовного закона надежную защиту от посягательств на их жизнь, здоровье, имущество и близких.
Между общественной безопасностью и общественным порядком, упоминающихся в ст. 317 УК РФ существует глубокая взаимосвязь. Так, по мнению А.И. Рарога, «обеспечение должного общественного порядка при проведении массовых мероприятий является одновременно и обеспечением общественной безопасности, так как служит целям предотвращения опасности для жизни и здоровья людей». Считаем данную позицию не совсем полной, ибо соблюдение требований общественной безопасности (правил дорожного движения и т.п.) является важным условием поддержания общественного порядка.
Таким образом, можно сделать вывод, что непосредственным объектом преступления при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа и военнослужащего, а равно их близких, в связи с осуществлением указанными лицами своей законной деятельности, является законная деятельность таких лиц по обеспечению общественной безопасности и охране общественного порядка. Дополнительным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступает жизнь названных лиц, а равно и жизнь их близких, в связи с осуществлением первыми своей профессиональной деятельности.
Посягая на их близких, преступник стремится, таким образом, повлиять на сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, осуществляющего свою служебную деятельность или выполняющего свой долг, рассчитывая тем самым оказать воздействие на профессиональную деятельность таких лиц - вынудить их отказаться от осуществления ими своей деятельности или выполнения своего общественного долга либо дезорганизовать такую деятельность.
Обращаясь к фигуре потерпевшего, как признаку объекта, определенного законодателем в ст. 317 УК РФ, необходимо отметить, что таковыми в данной норме названы, прежде всего, конкретные лица - сотрудники правоохранительных органов и военнослужащие. Верно отмечает М.П. Редин, считающий, что говоря о близких сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих не только в смысле, что это их ближайшие родственники, но и о той близости, которая настолько является или может быть значимой для них, что способна влиять на их служебную деятельность. Раскрывая дальше точку зрения М.П. Редина отметим, что близкими лицами для сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих являются: 1) близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, внуки); 2) лица, состоящие в ином родстве (дядя, тетя, племянники, двоюродные братья и сеcтры) или свойстве (родственники супруга - его (ее) родители, братья, сестры); 3) иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся у него с ними личных отношений (жених, невеста, сожитель) (п. 3, 4 и 37 ст.5 УПК РФ).
Для определения круга сотрудников правоохранительных органов, которые могут быть призваны потерпевшими, прежде всего, необходимо обратиться к положениям действующего федерального законодательства. Федеральным Законом от 22 марта 1995 г. №45 - Ф3 «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (в ред. от 30.06.2003 г.) определяет следующие категории должностных лиц, подлежащих государственной защите при наличии угрозы посягательства на их жизнь, здоровье и имущество в связи с осуществлением ими служебной деятельности: судьи всех судов общей юрисдикции и арбитражных судов, народные и присяжные заседатели; прокуроры; следователи; лица, производящие дознание; лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность; сотрудники органов внутренних дел, осуществляющие охрану общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также исполнение приговоров, определений и постановлений судов (судей) по уголовным делам, постановлений органов расследования и прокуроров; сотрудники учреждений и органов уголовно-исполнительной системы; военнослужащие внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, принимавшие непосредственное участие в пресечении действий вооруженных преступников, незаконных вооруженных формирований и иных организованных преступных групп; судебные исполнители; работники контрольных органов Президента России, глав администрации субъектов Федерации, осуществляющие контроль за исполнением законов и иных нормативных правовых актов, выявление и пресечение преступлений; сотрудники федеральных органов государственной охраны; работники таможенных органов, органов Федеральной службы РФ по налогам и сборам, органов надзора за соблюдением правил охоты на территории государственного охотничьего фонда, органов рыбоохраны, органов государственной лесной охраны, органов санитарно-эпидемического надзора, контрольно-ревизионных подразделений Минфина России и финансовых органов субъектов России, органов государственного контроля в сфере торговли, качестве товаров (услуг) и защиты прав потребителей, осуществляющие контроль за исполнением соответствующих законов, иных нормативно-правовых актов, выявление и пресечение правонарушений.
Объективная сторона.
Объективную сторону преступного посягательства на сотрудников правоохранительного органа, военнослужащих, а равно их близких образуют активные действия преступников, направленные против законной деятельности указанных лиц, выражающейся в охране общественного порядка и обеспечении общественной безопасности, а так же против жизни их и их близких, в связи с осуществлением первыми названной деятельности. В дополнении сказанному отметим позицию Н.В. Акимовой, которая считает, что повышенная степень общественной опасности рассматриваемого преступления заключается в причинении ущерба целому комплексу общественных отношений.
В этой связи представляет интерес, следующий пример: 12.05.2006 года около 11 часов 30 минут, на пересечении переулка Парашютистов с ул. Заветы Ильича Старопромысловского района г. Грозного А., действуя умышленно, с целью посягательства на жизнь военнослужащих, то есть причинения им смерти, согласно распределенным ролям, совместно с участниками банды Т., С. и А., из имеющихся у них при себе огнестрельного автоматического оружия - автомат Калашникова, калибра 7, 62 мм, совершили обстрел автомашины УАЗ, государственный регистрационный знак 7739 КА 15 RUS, в которой находились военнослужащие в/ч 6336,.Ч., Я., П. и Х.
В результате обстрела военнослужащие К., Ч. и Я. Получили огнестрельные ранения различной степени тяжести, военнослужащие П. и Х. от полученных ранений скончались на месте происшествия.
Этой же преступной группой, позже 21.09.2006, примерно в 11 часов 40 минут по заранее разработанному плану, напротив домовладения № 155, расположенного по ул. Заветы Ильича Старопромысловского района г. Грозного, действуя умышленно, с целью посягательства на жизнь сотрудников милиции, то есть причинения им смерти, согласно распределенным ролям, было совершено посягательство на жизнь сотрудников оперативной группы ВОГОиП МВД РФ по Старопромысловскому району г. Грозного - подполковника милиции Н.; майора милиции В., майора милиции П., старшина милиции П. и старшего сержанта милиции Ю., передвигавшихся на автомашине УАЗ, государственных регистрационный знак Х322 АВ 95 RUS/ В результате преступного посягательства указанные сотрудники милиции погибли на месте происшествия.
Каждое посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких, в связи с осуществлением первыми своей служебной деятельности в названной ст. 317 УК РФ сфере, вне зависимости от возможности наступления конкретных преступных последствий, препятствует, прежде всего, осуществлению правомерной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, причиняя этим ущерб названным отношениям. Кроме того, сам факт посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, в смысле ст. 317 УК РФ, оказывает негативное воздействие, прежде всего на психику потерпевших.
В ст. 317 УК РФ ясно (и в свое время ст. 191-2 УК 1960 г.) говорится именно о посягательстве на жизнь, а не на здоровье, как об отдельном элементе отношений, подлежащих защите. Следовательно, в контексте посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа можно рассуждать лишь о посягательстве на жизнь последнего и только.
В этой связи представляет интерес следующий пример из опубликованной судебной практики коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 05.01.1968 г. по делу Мактесяна. Коллегия в своем определении указала, что причинение телесных повреждений при отсутствии умысла на убийство, а равно неосторожное причинение смерти не могут квалифицироваться по статье, предусматривающей ответственность за посягательство на жизнь работника милиции.
Как правило, посягательства, предусмотренные в ст. 317 УК РФ, осуществляют в отношении сотрудников и военнослужащих, исполняющих свои служебные обязанности, а также близким им лиц. Практика показывает, что большинство такого рода преступлений совершается чаще всего против работников полиции при осуществлении ими своей деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, т.е. деятельность потерпевшего здесь носит законный характер и не противоречит российскому законодательству.
Аналогичного мнения придерживается и С.А. Борисихиной, которая считает, что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов в связи с осуществлением данными лицами незаконной деятельности может образовывать ряд правовых ситуаций. Во-первых, состояние необходимой обороны (ст. 37 УК РФ); во-вторых, убийство (ст. 105 УК РФ), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), убийство (ст. 108) или причинение разного рода вреда здоровью (ст. 114) при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление; в-третьих, не исключаются аффекты лица и на этом основании квалификация его действий по ст. 107 УК РФ.
На наш взгляд, заслуживает внимания вопрос о значении общественно опасных последствий для характеристики рассматриваемого преступления. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа считается оконченным с момента оконченного покушения на лишение его жизни. Момент покушения на жизнь здесь сопряжён с наступлением целого ряда фактических последствий, которые нуждаются в соответствующей оценке. Так, например, принять за 100% все посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, то такие последствия, являющиеся итогом покушения на жизнь, как тяжкий вред здоровью, составили 29,8%; средней тяжести вред здоровью - 16,9%; лёгкий - 30,1%. В почти 20% случаев посягательство не причинило вреда здоровью потерпевшего. Из сказанного можно сделать вывод, что в данном случае имеется ввиду тот вредный результат, который наступил при покушении на преступление, предусмотренного ст. 317 УК РФ, но лежащий за пределами состава данного преступления.
Проведенный в настоящем параграфе анализ позволяет нам придти к следующему выводу:
родовым объектом преступлений против порядка управления, следует считать, общественные отношения, обеспечивающие защиту основ конституционного строя и государства, нормальное функционирование государственных органов, представляющих различные ветви государственной власти, а также интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, то есть совокупность (систему) общественных отношений, обеспечивающих легитимность и нормальное функционирование государственной власти в Российской Федерации;
их видовым объектом является совокупность качественно однородных общественных отношений, складывающихся между гражданами и субъектами управления в лице представителей компетентных органов при осуществлении ими государственного управления;
к непосредственному объекту преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, относится законная деятельность указанных в ней лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности;
дополнительным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступает жизнь, перечисленных в статье 317 УК РФ лиц, а равно и их близких, в связи с осуществлением указанными лицами своей профессиональной деятельности;
объективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа характеризуется общественно опасным деянием, выраженным в активных действиях, а сам факт посягательства позволяет принести преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, к числу насильственных преступлений;
посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа относиться к категории так называемых усечённых составов, момент окончания преступления в котором связывается с моментом покушения. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, как мы уже указывали, считается окончательным с момента покушения, следовательно, приготовительные действия следует в таких случаях рассматривать через содержание статьи 30 УК РФ;
на жизнь сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, особенно сотрудников полиции, преступники чаще всего посягают при пресечении указанными лицами уже совершаемых ими преступлений или правонарушений.
чаще всего деяние, предусмотренное ст. 317 УК РФ в целом по России совершается способами, выражавшими в нанесении потерпевшему ударов кулаками, ногами, предметами бытового назначения, иными предметами, специально избранными, подобранными или приспособленными для этого.
2.2 Субъективные признаки посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Субъектом преступления по уголовному законодательству России считается физическое, вменяемое лицо, достигшее установленного в законе 16-летнего возраста. Вменяемость означает способность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своего действия (бездействия) либо способность сознательно руководить ими. Аналогичная позиция имеется у А.Ф. Истомина и Д.А. Лопаткиной, которые в дополнение к сказанному отмечают, что лица, невменяемые (ст. 21 УК РФ), лишенные такой способности, вследствие расстройства психики, не могут быть субъектами преступления.
В случаях, когда возраст уголовной ответственности (16 лет) за посягательство в отношении потерпевших, указанных в ст. 317 УК РФ, наступил после совершения преступления, предусмотренного этой нормой, уголовная ответственность за содеянное по ст. 317 УК РФ исключается. В такой ситуации виновный, по мнению В.И. Радченко, привлекается к уголовной ответственности по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Раскрывая данный тезис отметим, что не достижение лицом 16 лет, с которого наступает уголовная ответственность по ст. 317 УК РФ, означает, что оно не является субъектом преступления, включенного в данную норму. Его действия, приведшие к наступлению общественно опасных последствий, будут квалифицироваться в связи с этим по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако это не означает то, что действия виновного нельзя считать посягательством.
Мы полагаем, что при наличии всех объектных признаков посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) в действиях лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, содеянное им следует считать посягательством на жизнь лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга и, как уже указывалось, содеянное должно квалифицироваться по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Так, в рамках диссертационного исследования, проведенного Борисихиной субъект преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ можно классифицировать по следующим основаниям:
. По возрасту это лица:
от 16 до 17лет- 6,5%;
от 18 до 24 лет -44%;
от 25 до 29 лет - 37%;
от 30 до 49 лет - 12,5%.
. По образовательному уровню характеристика субъекта посягательства такова:
лица с высшим образованием - 11,55;
лица, имеющие среднее профессиональное образование - 27,2%;
лица со средним образованием - 62,25%.
. Лица, имевшие или не имевшие судимость на момент совершения преступления по ст. 317 УК РФ:
ранее не судимые - 40%;
ранее судимые один раз за другое преступление - 35%;
ранее судимые два и более раза за другое преступление -23%;
ранее судимые по ст. 317 УК РФ -3%.
. По демографическим данным:
лица, имеющие на момент совершения преступления семью - 35%;
лица, не имеющие на момент совершения преступления сенью - 65%.
. По половым характеристикам:
на долю мужчин приходится 97% посягательств;
на долю женщин - 3%.
. В состоянии алкогольного или наркотического опьянения:
было совершено 90% посягательств;
и лишь 10% виновных находились в трезвом состоянии, но в повышенной степени эмоциональном состоянии, граничащем с аффектом.
Субъективная сторона преступления. В советской юридической литературе по поводу субъективной стороны преступления, похожего по своему смыслу (ст. 190 - 1 УК РСФСР 1960 г.) на состав посягательства на сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), велась полемика, главным образом, по поводу того, возможен ли при посягательстве на жизнь работника полиции или это деяние характеризуется только прямым умыслом.
Так, по мнению Г.Н. Берзенкова и В.С. Комисарова посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Представляется, что данная позиция является ошибочной и противоречит теории уголовного права, ибо «наличие специальной цели - воспрепятствования правомерной деятельности или месть за такую деятельность, исключает возможность совершения данного преступления с косвенным умыслом».
И тогда получается, что виновный осознает, что посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего (или их близких), предвидит неизбежность или возможность причинения смерти потерпевшему и желает наступления его смерти, т. е. совершает это преступление с прямым умыслом. Если же виновный, не осознает, что потерпевшими являются указанные лица, то его действия следует квалифицировать по статье о преступлениях против личности.
Так, Пермским областным судом С. был осужден по ч. 3 ст. 213 и ч. 2 ст. 318 УК РФ. Он признан виновным в хулиганстве, совершенном с причинением насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти Б. с вязи с исполнением им своих должностных обязанностей.
Заместитель прокурора Пермской области, не оспаривая приговор в отношении осуждения С. за хулиганство, в кассационном протесте поставил вопрос об отмене приговора в части его осуждения по ч. 2 ст. 318 УК с направлением дела на новое рассмотрение, указав, что С. ударами ножа причинил работнику милиции Б. колото-резанные ранения в левой паховой области и пытался нанести ещё несколько ударов, т. е. совершил посягательство на жизнь работника милиции, в связи, с чем органы предварительного следствия обоснованно квалифицировали его действия по ст. 317 УК.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор Пермского областного суда оставил без изменения, а кассационный протест - без удовлетворения, указав, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии у виновного прямого умысла на посягательство против жизни сотрудника правоохранительного органа и правильно квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 318 УК как применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти.
Изложенное позволяет нам согласиться с мнением большинства специалистов, что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких может быть совершенно только с прямым умыслом. Умысел при этом может быть как заранее обдуманным, так и внезапно возникшим, как конкретизированным, так и не конкретизированным. Посягательство в виде покушения на убийство возможно только с конкретизированным умыслом, при котором лицо осознает опасность своих действий для жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, предвидит неизбежность или реальную возможность наступления их смерти и желает наступления именно смерти потерпевшего.
Соглашаясь с приведенной точкой зрения, мы полагаем, что преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, не может быть совершено с косвенным умыслом. В диспозиции данной нормы говорится о целенаправленности поведения виновного: посягательство совершается в целях воспрепятствования законной деятельности соответствующих лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности или из мести за такую деятельность.
Посягая на жизнь сотрудника правоохранительного органа, посягающее лицо в своем сознании держит прямой умысел на лишение жизни таких лиц. Однако, совершая преступление в отношении указанных лиц, преступник, нередко, может только догадываться, что потерпевшим от его посягательства могут стать и иные лица, и его умысел на прямую не направлен на лишение их жизни, т. е. на лишение жизни тех лиц, которые находились рядом в момент посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов (например, случайный прохожий). Возможность наличия в действиях лица в отношении случайных свидетелей его посягательства на сотрудника правоохранительного органа и убийстве их, косвенного или прямого умысла нами не отрицается.
Осуществляемая сотрудниками правоохранительного органа и военнослужащими законная деятельность, для посягающего на них лица не выгодна, так как интересы последнего направлены на дестабилизацию общественного порядка и общественной безопасности. Так, по мнению А.В. Шабанова, правомерная деятельность сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего побуждает субъекта совершить посягательство на них и нередко на их близких, в связи с такой деятельностью первых. В контексте данной точки зрения отметим, что осуществляемая сотрудниками правоохранительного органа и военнослужащими служебная деятельность выступает для преступников в виде, провоцирующего их на посягательства на указанных лиц и их близких, фактора. Поскольку целенаправленность деяния очевидна, постольку наличие цели обязательно включает в себя определённую мотивировку.
Так, 28 июня 2003 г. М. и Б. предложили А. за вознаграждение в 5 тысяч долларов США, совместно с Б. совершить убийство оперуполномоченного МВД М., в связи с его служебной деятельностью по борьбе с уголовным экстремизмом и терроризмом.
Для совершения убийства М. (сотрудника) М. (боевиком) были распределены роли между Б. и А. и переданы им два автомата Калашникова с боеприпасами. Б. должен был возле дома М. (сотрудника) по ул. Ш. Аэропорта, 19 дождаться его приезда, после чего он вместе с А. должны были совершить убийство М. (сотрудник).
А., дав своё согласие, вместе с Б., 28 июня 2003 г. около 21 часов, на автомашине ВАЗ 2106, подъехали к дому М. (сотрудника) и стали дожидаться его приезда. Когда М. (сотрудник) в 24 часа прибыл к месту своего проживания, Б. и А., прихватив из автомашины, заранее приготовленные ими два автомата Калашникова, подбежали к нему и с целью умышленного лишения его жизни произвели в него несколько выстрелов.
От полученных огнестрельных ранений М. (сотрудник) скончался на месте. Преступная организация, которая имела структуру строгого подчинения своих членов, была создана М. и Б. ещё до убийства М. (сотрудника). Они же являлись её руководителями. Обязанности членов преступного сообщества были строго распределены. Её руководители разрабатывали планы совершения преступлений в отношении сотрудников правоохранительных органов и назначали конкретных исполнителей таких преступлений. Для свершения последних, приобретались различные виды огнестрельного оружия, взрывчатые вещества и боеприпасы.
В диссертационном исследовании, проведенного А.Р. Саруханян конкретными доминантами соответствующего варианта криминального поведения лиц являлись: стремление избежать ответственности за совершённое преступление или правонарушение - 63%; месть за осуществление служебной деятельности - 17%; хулиганские стремления - 12%; иные доминанты - 3%. По нашему мнению, данные доминаты были сопряжены с недовольством служебной деятельностью сотрудников полиции, ФСБ и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
По нашему мнению, основной доминантой в формировании общественно опасного поведения виновного в совершении преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, выступает недовольство служебной деятельностью сотрудника правоохранительного органа. Вместе с тем, в каждом отдельном случае, доминанта имеет свою собственную конвенцию. Речь идёт о таких доминантах, которые непосредственно повлияли на выбор поведенческой реакции.
И на самом деле, сущность совершения преступлений, ответственность за которые предусмотрена в ст. 317 УК РФ заключается в том, что при их совершении лицо стремится не просто любыми средствами противодействовать законной деятельности правоохранителей, но и выбирает для достижения своих целей крайнее средство - лишение представителей власти жизни. Правильно отмечает А.Р. Саруханян, что «весь настрой виновного, его доминирующие побуждения, основанные на мотиве, свидетельствуют о его единственном и наиболее для него значительном побуждении - на лишение жизни лица, вызывающего у виновного защитные чувства или чувства неприязни». Соглашаясь с этой позицией отметим, что неприязнь и иные чувства в контексте рассматриваемого преступления неразрывно связаны с деятельностью потерпевших по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Таким образом, можно заметить, что правильное определение цели совершения деяния влияет на отграничение посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа от иных смежных видов посягательств. Определённую наглядность представляет в данном случае следующий пример из практики: в феврале 2005 г. в г. Махачкале Республики Дагестан руководитель преступного сообщества для совершения посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и их мести за такую деятельность, решили подорвать автомашину «УАЗ» с сотрудниками милиции на ул. Промшоссе в г. Махачкала. Для осуществления задуманного, они разработали план и распределили между собой роли. 23 февраля 2005 г. примерно в 20 часов В. и И., пришли на ул. Промсоше в г. Махачкала, где было ранее ими установлено взрывное устройство с пультом его приведения в действие и спрятались за земляной насыпью. Тем временем З., выполняя отведенную роль, встал между гаражами и в случае возникновения помех или опасности должен был предупредить об этом В. и П. Примерно в 21 час они увидели единую милицейскую автомашину УАЗ с сотрудниками милиции. Когда она поравнялась с местом закладки взрывного устройства, И. и В. привели его в действие. После чего З., В. скрылись с места происшествия. В результате взрыва, сотрудник милиции О. скончался от полученных ранений, В. и К. получили тяжкие телесные повреждения, Э. был причинен лёгкий вред здоровью, а автомашина УАЗ- 469 с государственными номерами М 0466 05 RUS была уничтожена.
Указанными же преступниками с конца 2004 г. по сентябрь 2005 г. на территории Махачкалы было совершено несколько подрывов милицейских автомашин: на ул. Промшоссе, пр. Акушинского недалеко от АЗС «Юкос» напротив русского кладбища, возле дороги, ведущей в пос. Хушет, ул. Бейбулатова, пр. Акушинского, 35, новой дороге, ведущей от магазина «1000 мелочей» в Редукторный поселок. Ими же были осуществлены и подрывы опорного пункта милиции на ул. Ш. Аэропорта, на мосту по ул. Ш. Аэропорта, автобуса с сотрудниками милиции за Редукторным поселком, солдат на ул. Маяковского и т.д.
Из приведенного примера видно, что убийства нескольких сотрудников правоохранительных органов боевиками Незаконного Вооружённого Формирования были совершены в целях нарушения общественной безопасности, но не в связи с осуществлением этими лицами функций по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Таким образом, при разграничении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа от смежных и иных составов преступлений, необходимо установить целенаправленность действий виновного и фактический итог его поведения, который, по отношению к цели, несомненно, вторичен, но наличие, которого позволяет квалифицировать деяние по фактически содеянному.
Таким образом, на основании вышеизложенного материала нами сделаны выводы в рамках настоящего параграфа. Так субъективная сторона рассматриваемого нами вида преступления характеризуется следующими признаками:
вина - выражается в форме прямого умысла;
мотив - базируется на установке, т. е. готовности лица к совершению поведенческого акта определённой направленности. Если установка предполагает агрессию, тогда и мотив будет формироваться по агрессивному сценарию. А если учесть к тому же провоцирующую ситуацию задержания или других правомерных действий сотрудника правоохранительного органа, тогда мотив, лежащий в основе принятия виновным решения на лишение жизни сотрудника очевиден;
цель - воспрепятствование сотруднику правоохранительного органа и военнослужащему в выполнении ими постановленных перед ними государством служебных задач, а так же их законной деятельности.
Отсюда следует, что мотив в цель, наряду с виной, являются обязательными признаками посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких.
Многие из перечисленных данных учитывались судом при назначении виновным наказания за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких в связи с законной деятельностью указанных по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, чем достигалась его индивидуализация.
2.3 Особенности статуса потерпевшего от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа
При уголовно-правовой характеристике посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа следует обратить внимание на особенности статуса потерпевшего от рассматриваемого преступления.
Так, например, М.П. Редин считает, что деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности осуществляет конкретно определённый круг лиц, наделённых соответствующими полномочиями. Разделяя в целом позицию М.П. Редина, необходимо дополнить, что основным условием, которое предъявляет закон к деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, является принадлежность к правоохранительным органам.
По мнению Э.А. Шапиева по рассматриваемой статье в результате посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа потерпевшим не может рассматриваться лицо, выполнявшее неурегулированные правом функции охранника или телохранителя. Соглашаясь с данной позицией, считаем верным отдельно остановиться на вопросе, связанным с сотрудниками частных детективных или сыскных агентств, участвующие совместно с работниками правоохранительного органа в обеспечении общественного порядка и общественной безопасности. По нашему мнению, они (вышеуказанные сотрудники) должны быть признаны таковыми потерпевшими, поскольку они фактически выполняют работу правоохранителя.
Таким образом, под правоохранительными органами понимается совокупность государственных органов, специальной функцией которых является борьба с правонарушениями и обеспечение законности. Традиционно к их числу относили суд, прокуратуру, органы юстиции, внутренних дел, государственной безопасности.
К сотрудникам правоохранительных органов, выполняющим функции по охране общественного порядка, относятся лица, наделённые в законном порядке полномочиями по охране жизни, здоровья, прав и свобод граждан, собственности, интересов общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств, а также наделенные правом применения мер принуждения. К ним относятся: сотрудники органов внутренних дел, органов Федеральной службы безопасности, федеральных органов государственной охраны, органов пограничной службы РФ, службы внешней разведки, таможенных органов.
В связи с определённой спецификой деятельности полагаем необходимым отдельно остановиться на статусе работника полиции, военнослужащего и лиц, которые относятся к числу близких сотрудников правоохранительных органов.
Согласно ФЗ РФ «О полиции» её задачей является, в частности, охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности. По подчинённости полиция входит в структуру МВД РФ, являясь, его составной часть. Однако не все сотрудники МВД относятся к категории правоохранителей, поскольку из всей системы МВД РФ к органам полиции, имеют отношение лишь подразделения по оперативной работе и по охране общественного порядка. Именно данные подразделения, структурирующие полицию, по мнению Н.К. Рудого, осуществляют функции, в частности, по охране общественного порядка, а их сотрудники могут выступать в качестве потерпевших в результате совершения рассматриваемого преступления.
Остальные сотрудники МВД могут быть потерпевшими в рассматриваемом нами случае только тогда, когда они специально привлекаются к выполнению функций по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности. Данную позицию придерживается и А.Р. Саруханян, которые в качестве дополнения отмечает, что в соответствии с законом РФ «О чрезвычайном положении» для обеспечения режима чрезвычайного положения используются, в частности, сила и средства органов внутренних дел. «В такого рода ситуациях, отмечает А.Р. Саруханян, любой сотрудник МВД, привлечённый к обеспечению режима чрезвычайного положения, становится потенциальным потерпевшим посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа».
Таким образом, можно сделать вывод, что в структуре МВД существует подразделение полиции, сотрудники которого являются потенциальными потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, в силу возложенных на них официально полномочий, а также сотрудники, которые могут быть таковыми потерпевшими, но лишь в силу временно возложенных на них функций охраны общественного порядка, обеспечения общественной безопасности.
Особый акцент на деятельность подразделений полиции мы делаем специально, поскольку основная масса работы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, ложится на плечи сотрудников этих органов. Не случайно, поэтому потерпевшими от преступления, предусмотренного ст.317 УК РФ, в большинстве случаев являлись именно работники полиции. Причём наибольшее количество посягательств было направлено против работников полиции, несущих службу в общественных местах.
По мнению Н.И. Ветрова, в качестве потенциальных потерпевших от анализируемого преступления закон называет лиц, которые являются близкими не только конкретных сотрудников правоохранительных органов, но и военнослужащих, осуществляющих службу по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности. Считаем позицию Н.И. Ветрова верной, из которой вытекает, что хотя близкие сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, выполняющих обязанности по охране общественного порядка, не несут службу управленческого характера, тем не менее, их отношение к сотрудникам, наделённым необходимыми полномочиями для поддержания стабильности социального сосуществования, позволяет влиять на последних с целью нарушения их правомерной деятельности, что, и является непосредственной целью виновного.
Понятие «близкого» носит правовой характер. Оно разъяснено ст.5 УПК России. Но уголовно-правовое значение этого понятия значительно шире процессуального - оно включает в себя такие категории, как «родственник», «близкий родственник» и собственно «близкий». Близкими признаются две категории лиц: а) близкие родственники сотрудника правоохранительного органа по прямой нисходящей или по прямой восходящей линии, супруги и другие лица, признаваемые близкими родственниками в соответствии с семейным законодательством; б) лица, состоящие в иных близких отношениях, в чьей судьбе они заинтересованы.
Необходимо отметить, что под «близкими» потерпевшего, согласно сложившейся практике, «следует понимать близких родственников (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, внуки, супруг), а также иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся жизненных обстоятельств дороги потерпевшему».
В учебной литературе к близким практически единодушно, вслед, за постановлением Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27января 1999 г., наряду с близкими родственниками относятся иные лица, состоящие с соответствующими сотрудниками в родстве или свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений. К таким лицам, по нашему мнению необходимо отнести, в частности, относиться друг, подруга, любовница и т.п. Посягатель может достичь желаемого результата не только посредством воздействия на самого сотрудника или военнослужащего, но и на человека, судьба которого небезразлична выполняющему обязанности по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности сотруднику или военнослужащему. Как правильно отмечает В.В. Полухин, в итоге могут оказаться, по существу, два потерпевших - непосредственно сотрудник, на которого оказывается косвенное воздействие посредством воздействия на близкого ему человека, и близкий, который в данном случае выступает как необходимое средство для воздействия на сотрудника или для мести сотруднику правоохранительного органа или военнослужащему.
Соглашаясь с В.В. Полухиным хотим также отметить, что близкие сотрудников правоохранительных органов или военнослужащие, несущие службу по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, выступают в процессе рассматриваемого нами преступления вовсе не как граждане, жизнь и здоровье которых закон охраняет в специальных главах УК РФ, но как представители лиц, наделённых управленческими функциями. Будучи представителями лиц, наделённых функциями охраны общественного порядка или общественной безопасности, близкие воспринимают часть их полномочий в том смысле, что способны влиять на решение в свою очередь близким им лицам - сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих. Посягательство на их жизнь затрагивает вовсе не жизнь человека, как основополагающую цель посягателя. Жизнь в данном случае - необходимый, но дополнительный объект, а сам близкий, также как и его жизнь, выступают или определяющим средством воздействия на правоохранителя, либо военнослужащего или средством мести за принятые ими решения.
Таким образом, лицо, близкое правоохранителю или военнослужащему, косвенным образом вовлечено в процесс принятия управленческих решений, выступает не в качестве обычного гражданина, а гражданина, имеющего возможность влиять на управленческие решения, и посягательство на такого субъекта есть посягательство на порядок управления через соответствующего потерпевшего. Близкий, следовательно, является неким абстрактым воплощением управленческих возможностей и в таком качестве правомерно должен быть призван потерпевшим от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, выполняющих обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Например, 29.10.2004 года, примерно во 2 часу, на окраине садоводческого общества «Турист» Макашарипов Р.М., Абдуллаев Р.Н., Курамагомедов М.А., перевозя огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства и проезжая на автомашине марки ВАЗ-2107 за государственным номерным знаком В 246 НВ 05 РУС, обстреляли из автоматического огнестрельного оружия ехавший им навстречу экипаж автомашины УАЗ ППСМ при УВД гор. Махачкалы в составе: Ахмедова М.М., Мамедова У.М., Умарова З.М., в результате чего касательное ранение, скрылись с места происшествия, оставив вышеуказанную автомашину на дороге.
В свою очередь, И.А. Бобраков, определяя статус потерпевшего в результате рассматриваемого посягательства, обращает отдельное внимание на вопрос современного бытия сотрудников правоохранительных органов, которые «…вынуждены искать сторонние заработки, ибо служебный оклад не может удовлетворить минимальную необходимую «потребительскую корзину» сотрудника и его семьи». Соглашаясь с мнением И.А. Бобракова в том, что такая проблема имеет место быть, отметим также тот факт, что вовлечённость в рыночные отношения позволила гражданам - и сотрудникам правоохранительных органов в том числе, - получать прибыль помимо основного места работы, разумеется, на законных основаниях.
Но при этом не смотря на имеющиеся проблемы в сфере финансовой и социальной обеспеченности сотрудников, отметим, что для них (сотрудников) законным основанием является Федеральный закон «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 31 июля 1995 г. Так, в соответствии со ст. 11 закона государственный служащий не в праве заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме педагогической, научной или иной творческой работы. Сотрудникам полиции совместительство разрешается в любом подразделении органов внутренних дел на вакантных должностях рядового и начальствующего состава и на вакантных должностях работников в свободное от основной службы время, что регламентировано, в частности, постановлением правительства РФ «О порядке и условиях службы (работы) по совместительству с системе Министерства внутренних дел Российской Федерации» от 23 июля 1993 г. Однако рыночные отношения порождают порой неадекватные отношения, выходящие за рамки закона.
Таким образом, можно сделать вывод, что сотрудники правоохранительного органа, фактически выполняя функции по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, но, делая это вне правового поля, ограничивающего их легитимную деятельность, осуществляющую соответствующие функции не на законном основании и, значит, не могут рассматриваться в качестве потерпевших от преступления, предусмотренного ст.317 УК РФ.
2.4 Вопросы отграничения преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ от смежных составов преступлений
Логическим завершением уголовно-правовой характеристики посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа является рассмотрением вопроса о соотношении этого преступления со смежными преступлениями, имеющими одинаковую социальную природу. Прежде всего, к таким преступлениям следует отнести убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п.«б» ч.2 ст. 105 УК РФ), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ), применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ).
В первую очередь, по нашему мнению, следует разграничить рассматриваемое преступление от убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга Данные нормы различаются по признакам объекта преступления. В ст. 105 УК РФ основным непосредственным объектом является жизнь потерпевшего; нормальная служебная деятельность данных лиц - лишь факультативный непосредственный объект преступления против личности. В ст.317 УК основным непосредственным объектом выступает нормальная управленческая деятельность правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка; жизнь человека здесь - дополнительный объект.
По нашему мнению, разграничения можно проводить и по признакам объективной стороны преступления. Так, например, ст. 105 УК РФ сформулированная законодателем как материальный состав, и для признания его оконченным преступлением необходимо наступление смерти потерпевшего. В свою очередь, покушение на убийство, не закончившееся смертью потерпевшего, следует квалифицировать по ст. 30 и 105 УК РФ. Тогда получается, что ст. 317 УК РФ является усечённым составом преступления: покушение на убийство охватывается ст. 317 УК РФ и ссылки на ст. 30 УК РФ не требуется.
Рассматриваемые преступления также отличаются друг от друга субъектом преступления. Ответственность за убийство наступает с 14 лет, за посягательство на жизнь работников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких - с 16 лет. Так по мнению, Н.И. Ветрова, если сопоставить санкции ч.2 ст. 105 УК РФ и ст. 317 УК РФ, то окажется, что в сущности санкции части второй статьи 105 УК РФ мягче: за квалифицированное убийство предусмотрено наказание от 8 лет лишения свободы, а за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа - от двенадцати. Разделяя эту позицию, и учитывая несовершеннолетний возраст, а также связанные с ним психологические нюансы, которые нуждаются в учёте при назначении наказания, считаем, что санкция части второй ст. 105 УК РФ отвечает необходимым требованиям обращения с несовершеннолетними.
Рассматриваемые преступления разграничиваются и по субъективной стороне. Законодатель определил в качестве обязательных признаков субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, специальную цель в виде воспрепятствования законной деятельности сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, либо мотив мести за такую деятельность.
По мнению Н.К. Рудого, при совершении посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких всегда имеется умысел на лишение жизни человека, но наличие субъективной стороны состава преступления - цели воспрепятствования законной деятельности либо мотива мести за такую деятельность, исключает квалификацию преступления по ст. 105 УК РФ. Соглашаясь с данной позицией, можем сделать вывод, что посягательство на жизнь указанных лиц на почве личных неприязненных взаимоотношений надлежит оценивать как преступление против личности. Так же, по нашему мнению, следует квалифицировать и действия виновного, заблуждавшегося относительно личности сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких. И наоборот, когда виновный считает, что посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, а на самом деле убивает простого гражданина, деяние следует квалифицировать по совокупности как умышленное убийство (ст. 105 УК РФ) и покушение на преступление, предусмотренного ст.317 УК РФ.
Развивая сказанный выше тезис, отметим, что посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, совершенное хотя и в момент исполнения ими обязанностей по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, но не в целях воспрепятствования указанной деятельности или мести за неё, а по другим мотивам (ревность, месть на бытовой почве, личные неприязненные отношения), не может быть квалифицировано по ст. 317 УК РФ.
Аналогичной позиции придерживается и Е.П. Таможник, по мнению которого в рамках ст. 317 УК РФ не могут быть квалифицированны «…посягательства на жизнь работников правоохранительных органов, совершенные не в связи с конкретной деятельностью этих лиц, а только в связи с фактом принадлежности данного человека к тем или иным правоохранительным органам. Разделяя данную позицию, уточним, что такого рода действия надлежит квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких, совершенное при выполнении ими иных обязанностей, не связанных с охраной общественного порядка или обеспечением общественной безопасности, по нашему мнению, надлежит квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, если наступила смерть потерпевшего, либо по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ст. 105 УК, если смерть потерпевшего не наступила по не зависящим от виновного обстоятельствам.
При убийстве необходимо установить также отношение лица к преступным последствиям. Угрозы убийством или неосторожное лишение жизни не могут квалифицироваться по ст. 317 УК. Неосторожное причинение смерти сотруднику правоохранительного органа, военнослужащего в связи с осуществлением деятельности по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, должно квалифицироваться не по ст. 317 УК РФ, а по ст. 109 УК РФ. Например, дебошир толкнул милиционера, тот упал, ударился головой о бордюрный камень, вследствие чего наступила смерть.
Нами выработана позиция, по которой покушение на убийство работников правоохранительных органов следует отграничить от причинения тяжкого вреда здоровью (ст.111 УК РФ). Согласно судебной практике по делам об убийствах при этом необходимо из совокупности всех обстоятельств совершенного посягательства и учитывать, в частности, способ и орудия преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранение жизненно важных органов), причины прекращения виновным преступных действий, предшествующее преступление и последующее поведение виновного и потерпевшего, характер их взаимоотношений.
Не исключены ситуации, когда незаконные действия работников правоохранительных органов и военнослужащих вынуждают граждан к необходимой обороне. В подобных обстоятельствах посягательство на их жизнь следует считать правомерным, совершенным в состоянии необходимой обороны. Те же действия в состоянии физиологического аффекта следует квалифицировать по ст. 107 УК РФ.
Статья 317 УК РФ также конкурирует со ст. 277 и 295 УК РФ. По мнению А.М. Гамидова, в данном случае «возникает конкуренция специальных норм, поскольку все три указанные статьи выделены из общей нормы - п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ». Разделяя данную позицию, уточним, что объективная сторона всех трёх преступлений сформулирована как посягательство на жизнь. Различаются они по категории потерпевших и по характеру охраняемой деятельности.
Так, что касается ст. 277 УК РФ, то здесь потерпевшими являются государственный или общественный деятель. «Действия по подготовке к террористическому акту (ст. 277 УК РФ) и к посягательству на сотрудника правоохранительных органов (ст. 317 УК РФ) внешне могут совпадать полностью. В обоих случаях преступник приобрёл взрывное устройство, изучил время и маршрут движения будущего потерпевшего на работу и домой и выявил (определил) наиболее удобное место для исполнения задуманного преступления. Решить, по какой статье надо квалифицировать преступление (по ст.277 УК РФ или по ст. 317 УК РФ), по мнению Н.В. Иванцовой, можно только с учётом признаков субъективной стороны преступления. Соглашаясь с этим отметим также, что посягательство на их жизнь государственного или общественного деятеля предпринимается в связи с их государственной или политической деятельностью.
В свою очередь, в ст. 295 УК РФ среди потерпевших, перечисленных в диспозиции, есть и работники правоохранительных органов. При этом, в ст. 295 УК РФ охраняется их деятельность по осуществлению правосудия, тогда как в ст. 317 УК РФ - деятельность по защите общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Причем следователи и работники органов дознания могут, по мнению М.П. Редина, выполнять функции, указанные как в ст. 295 УК РФ, так и в ст. 317 УК РФ. Данная точка зрения, по нашему мнению, верна, ибо в этом случае следует в первую очередь выяснять, в связи с чем было совершено посягательство: если оно связано с деятельностью по пресечению преступного акта, то вменяется ст. 317 УК РФ. Так, если это связано с производством дознания по уголовному делу - налицо ст. 295 УК РФ. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких, совершенное в связи с исполнением обязанностей по предварительному расследованию преступлений либо другой правоприменительной деятельности, следует квалифицировать по ст. 295 УК РФ.
Далее. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа следует отграничивать от преступления, предусмотренного в ст. 318 УК РФ (применении насилия в отношении представителя власти). Так, по мнению М.П. Редина, разграничение данных преступлений можно провести по объекту преступления. Дополнительный объект в ст. 317 УК РФ, считает ученый - это жизнь потерпевших, а в ст.318 УК РФ- это здоровье личности. В свою очередь, Н.А. Громов считает, что рассматриваемые нами преступления отличаются друг от друга и по категории потерпевших. В ст.318 УК РФ перечень потерпевших значительно шире, чем в ст.317 УК РФ. Для уточнения скажем, что кроме работников правоохранительных органов, в него включаются и иные должностные лица (представители власти). Разграничение можно провести и по характеру деятельности. В ст.317 УК РФ - это охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, в ст. 318 УК РФ- любая законная должностная деятельность представителей власти. По признакам объективной стороны преступления они отличаются тем, что ст. 317 УК РФ включает убийство или покушение на убийство, а ст. 318 УК РФ- угрозу применения насилия либо насилие, не опасное для жизни или здоровья потерпевшего, либо применение физического насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего.
В рамках разграничения ст.ст. 317 и 318 УК РФ, Н.К. Рудый отмечает, что «деяние было направлено на лишение сотрудника правоохранительного органа жизни, следовательно, недоведение его до успешного итога не снимает с лица, виновного в совершении посягательства, ответственности за вину в преступлении, предусмотренном ст.317 УК РФ. Данная позиция нам близка, отметим лишь тот факт, что если бы злоумышленник намеревался сознательно причинить сотруднику правоохранительного органа вред определённой тяжести, тогда деяние следует квалифицировать по фактически содеянному, которое в данном случае охватывается диспозицией ст. 318 УК РФ.
Этот вывод подтверждается и судебной практикой, исследование которой показало, что при установлении в ходе судебного следствия степени вины подсудимого, совершившего посягательство, прежде всего, выясняется наличие прямого умысла на убийство или покушение на убийство. Например, Президиум Верховного Суда РФ, удовлетворив протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, переквалифицировал действия осуждённого со ст. 317 УК РФ на ч. 1 ст. 318 УК РФ. Из материалов дела видно, что Т., держа в руке нож и высказывая в адрес участкового инспектора В. угрозы убийством, пытался приблизиться к нему. Однако В. удалось обезоружить Т. Обосновывая обвинение Т. по ст. 317 УК РФ, суд не указал в приговоре, на чем основаны его выводы о наличии в действиях Т. прямого умысла на убийство В. Между тем осуждённый Т. утверждал, что «умысла на убийство участкового инспектора В. не имел и ножом на него не замахивался». Президиум Верховного Суда РФ согласился с доводами протеста о том, что поскольку вид угрозы в законе не конкретизирован, то это может быть как угроза нанесения побоев, так и угроза убийством, а равно угроза неопределённого характера, что и имело место в данном конкретном случае. При таких обстоятельствах действия Т. в отношении В. охватываются диспозицией ч. 1 ст. 318 УК РФ как угроза применения насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением своих служебных обязанностей. Например, у подсудимого отсутствовал умысел на совершение конкретных действий, хотя в описательной части приговора суд установил, что З. с силой стягивал галстук на потерпевшем, отчего последний задыхался, эти действия представляли опасность для его жизни и здоровья и он пресек их выстрелом в ногу З. Таким образом, вывод суда о направленности умысла виновного противоречив, в то время как субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст.ст. 317, 318 УК РФ, предусматривает наличие только прямого умысла.
Другой пример можно привести по следующему уголовному делу, рассмотренному Верховным судом Республики Дагестан 24 мая 2000г., в качестве обвиняемого проходил И.М.Р. Он был признан виновным в том, что следовал в нетрезвом состоянии на автомашине и нарушил правила дорожного движения. Работник ГИБДД остановил машину и потребовал у И.М.Р. предъявить водительское удостоверение. В тот момент, когда сотрудник ГИБДД хотел открыть дверь автомобиля, И.М.Р. нажал на газ. Сотрудник не смог удержаться на ногах и упал. Суд, рассмотрев дело, пришёл, на наш взгляд, к правильному выводу: действия И.М.Р. не были направлены непосредственно на лишение жизни сотрудника ГИБДД, но содержали насилие в отношении последнего.
Совершая посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или его близкого, виновный осуществляет это потому, что сотрудник правомерно исполнял возложенные на него обязанности. Если полагать, что причиной здесь являются исключительно обязанности в их абстракции, а вовсе не деятельность сотрудника, тогда убийство сотрудника правоохранительного органа только по той причине, что он относиться к органам правопорядка, во всех случаях следует квалифицировать по ст. 317 УК РФ. Однако это не так. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или его близкого самым тесным образом, неразрывно связано с их деятельностью. Чтобы опровергнуть предложенную посылку, необходимо тогда опровергнуть тезис: посягательство совершено на жизнь сотрудника правоохранительного органа, который ровным счётом ничего не делал по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности, а занимался, например, лишь паспортной работой, являясь между тем сотрудником правоохранительного органа (работа в полиции). В такой ситуации деяние следует рассматривать как простое убийство и действия виновного квалифицировать по ст. 105 УК РФ.
В свою очередь авторы одного из комментария считают, что «…сама по себе деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности и является необходимой причиной совершения преступления, генетически порождающей действие преступника». Разделяя данную позицию, отметим, что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких, совершенное при выполнении ими иных обязанностей (например, при конвоировании осужденного) следует квалифицировать по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ (либо по ч.3 ст.30 и п. «б» ч.2 ст.105 УК РФ).
Таким образом, в целях разграничения посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа от других смежных составов и иных насильственных преступлений, необходимо установить целенаправленность действий виновного и фактический итог его поведения, который, по отношению к целенаправленности, несомненно, вторичен, но наличие которого позволяет квалифицировать деяние по фактически содеянному.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проделанная работа позволяет сделать ряд выводов, которые представлены ниже:
. Так, начиная с 1997 г. наблюдается тенденция роста числа погибших и раненых сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих. Отчетливо проявляющееся стремление организованных преступных сообществ к проникновению во властные и финансовые структуры органически сопряжено с активизацией насильственных акций в отношении представителей власти и управления.
2. С учетом складывающейся криминальной ситуации в основу реформы уголовного законодательства России, завершившейся принятием нового УК РФ, было положено и концептуальное положение о том, что необходимо повысить уровень правовой защищенности сотрудников правоохранительных и контролирующих органов, иных представителей власти, а также граждан, участвующих в пресечении правонарушений.
3. Ряд норм УК РФ обеспечивает повышенную охрану жизни представителей власти, сотрудников правоохранительных и контролирующих органов. В Уголовный Кодекс включены три состава посягательств. Одно из центральных - это посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего в целях воспрепятствования их деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность. Потерпевшими при совершении комментируемого преступления могут быть: сотрудник правоохранительного органа или иного государственного органа, а также военнослужащий, осуществляющие в соответствии с действующим законодательством функции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также близкие этих лиц.
. Нормативное регулирование ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа является важным звеном последовательно осуществляемой уголовной политики в области охраны общественного порядка или обеспечения общественной безопасности. Норма УК РФ, охраняя жизнь правоохранителя или их близких, тем самым усиливает охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, способствует повышению авторитета сотрудников правоохранительных органов и иных лиц, осуществляющих соответствующие обязанности, создает условия для более успешной борьбы с преступностью и нарушениями общественного порядка.
5. По своему характеру деятельность правоохранителей викитимна. Часто именно деятельность по обеспечению правопорядка и общественной безопасности является основным поводом для преступника к совершению посягательства. Однако степень викитимности деятельности по охране общественного порядка или обеспечению безопасности зависит в известной мере от лиц, такую деятельность осуществляющих и, прежде всего, от законности их поступков. Данное обстоятельство необходимо учитывать лицам, осуществляющим управленческие функции, дабы не пасть жертвой преступного посягательства.
Непосредственным объектом преступления являются общественный порядок и общественная безопасность как разновидности порядка управления. Жизнь сотрудников или их близких не может быть непосредственным объектом данного преступления. Если считать иначе, тогда нарушается композиция теоретических построений уголовного права о едином непосредственном объекте преступления.
. Анализ субъективных признаков посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа позволил сделать вывод о возможности посягательства только с прямым умыслом. Косвенный умысел исключен вовсе. При этом определяющую роль в преступлении играет мотив, который представляет собой импульс, детерминирующий поведенческий акт, и в таком качестве лишен социально оценочных свойств: он не может быть ни плохим, ни хорошим.
. Диспозиция статьи 317 УК РФ в определенной мере бланкетная. Ее основа - законы РФ «О безопасности», «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации». Отдельные положения некоторых из названных законов не отражают, однако, реалии современности. Представляя собой важную бланкетную часть уголовно-правовой нормы, законы должны быть новеллизированы в соответствии с нуждами современной ситуации и необходимостью повышения эффективности квалификации преступных посягательств.
9. Было выяснено, что необходимо более конкретно в самом Уголовном кодексе определить круг должностных лиц контролирующих государственных органов, выполняющих в установленном законом порядке указанные функции, которые могут быть потерпевшими по данной статье. Также представляется целесообразным дополнить ст. 317 УК РФ частью второй, с указанием конкретных квалифицирующих признаков: совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; с применением огнестрельного оружия. Пределы использования термина «посягательство» в законотворческой деятельности должны быть ограничены названием главы или статьи, но он не может быть положен в основу характеристики конкретного состава. И в заключении отметим, что наиболее приемлемый способ достижения поставленной законодателем цели - это указать в диспозиции о равной наказуемости оконченного убийства и покушения на убийство сотрудника правоохранительного органа.
. С учетом результатов нашего исследования мы полагаем, что было бы правильным, в целях совершенствования уголовного законодательства и правоприменительной практики борьбы с посягательствами на жизнь сотрудников правоохранительных органов, внести в ст. 317 УК РФ изменения и дополнения, и изложить ее в следующей новой редакции:
Статья 317. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
. Покушение на убийство сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность, а равно их близких с той же целью либо по тому же мотиву, совершенное группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, участниками незаконного вооруженного формирования, а равно с применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывного устройства:
наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет либо пожизненным лишением свободы.
. Убийство сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность, а равно их близких с той же целью либо по тому же мотиву, совершенное группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, участниками незаконного вооруженного формирования, а равно с применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывного устройства:
наказывается пожизненным лишением свободы или смертной казнью.
Примечание: Сотрудниками правоохранительного органа в настоящей статье признаются сотрудники органов внутренних дел, Федеральной Службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, ФСБ, учреждений и органов уголовно - исполнительной системы, федеральных органов государственной охраны, работники контрольных органов Президента РФ, глав субъектов Федерации и таможенных органов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. // Российская газета. М., 1993. № 237. (в. ред. от 30.12.2008 N 6-ФКЗ).
2.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 01.03.2012 г. №18-ФЗ1 марта 2012 г. N 18-ФЗ1 марта 2012 г. N 18-ФЗ1 марта 2012 г. N 18-ФЗ).1 марта 2012 г. N 18-ФЗ.
3.«Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ (в ред. от 01.03.2012 N 17-ФЗ).
4.Собрание законодательства РФ. 2004. № 13. Ст. 1475.
5.Собрание законодательства РФ. 2005. № 2. Ст. 238.
.Собрание законодательства РФ. 2006. № 27. Ст. 2700 (ч. 1).
.Собрание законодательства РФ. 2007. № 25. Ст. 2964.
.Собрание законодательства РФ. 2008. № 47. Ст. 4472.
9.Собрание законодательства РФ. 2009. № 2. Ст. 140.
.Архив Верховного Суда РФ, дело № 86 2000./ Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. № 7. С. 21Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2004 год // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 8. С. 26.
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.99 п. 1 (ред. от 03.12.2009) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» <#"justify">12.Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 10.08.2005 «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2005 года» // СПС Консультант Плюс от 14.04.2010 года. Определение Верховного Суда РФ от 20.04.2009 № 46-О09-21//СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.
13.Определение Верховного Суда РФ от 18.01.2007 № 23-о06-68// СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.
14.Определение Верховного Суда РФ от 10.08.2006 № 46-О06-62//СПС Гарант по стоянию на 20.04.2010 года.
15.Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 10.08.2005 «Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2005 года» // СПС Консультант Плюс от 14.04.2010 года. Определение Верховного Суда РФ от 20.04.2009 № 46-О09-21//СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.
16.Определение Верховного Суда РФ от 18.01.2007 № 23-о06-68// СПС Гарант по состоянию на 20.04.2010 года.
17.Определение Верховного Суда РФ от 10.08.2006 № 46-О06-62//СПС Гарант по стоянию на 20.04.2010 года.
18.Аббасов Ф.Н., Агаев Г.А. Об ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. // Российская юстиция. № 9, 2003 г. - С. 35-39.
19.Авдеев Ю.И. Основные тенденции современного терроризма. // Современный терроризм: состояние и перспективы. / Под ред. Е.И. Степанова. - М., 2000. 259 с.
20.Акимова Н.В. Виктимность работников милиции и ее профилактика // Следователь. - 1999. - № 4. - С. 24-25.
.Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции. - СПб., 2001. 320 с.
22.Аниянц М.К. Ответственность за преступления против жизни по действующему законодательству союзных республик. М., 1964. 156 с.
23.Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступления и наказания. М.: «ПЕНАТЕС-ПЕНАТЫ», 2000. 201 с.
24.Бобраков И.А. Уголовная ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование // Российский следователь. 2006. № 3. - С. 17-25.
25.Борисихина С.А. Насильственные посягательства на работников правоохранительных органов: проблемы квалификации (обзор практики) // Следователь. Федеральное издание, М., 2003. № 9. С. 42-49.
26.Борисихина С.А., Прохоров Л.А. Насильственные преступления против представителей власти и современная криминальная ситуация // Следователь. Федеральное издание. М., 2001. № 2. С. 24-29.
27.Бородин С.В. Преступления против жизни. - М.: Наука, 1999. 214 с.
.Ветров Н.И. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов. М., Юристъ, 2008. - 354 с.
.Воронов А.М., Кожуханов Н.М. Общественное мнение как критерий оценки эффективности деятельности органов внутренних дел по обеспечению общественной безопасности // Российский следователь. - 2005. - №7. - С. 34-37.
.Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. 316 с.
.Гаухман Л.Д. Уголовное законодательство об охране лиц, выполняющих служебный или общественный долг // Законность. 1995. № 11. - С. 2 - 8.
.Дементьев С. Об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников // Социалистическая законность. М., 1963. № 4. 112 с.
33.Дубровин А.К. О разграничении форм противодействия сотруднику милиции // Общество и право. 2008. № 2. - С.23-29.
34.Елизаров П.С. Посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника // Материалы итоговой научно-теоретической конференции (тезисы докладов и научных сообщений). Киев, 1966. 190 с.
35.Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам / Отв. ред. А.И. Рарог. М.: Велби, Проспект, 2007. - 564 с.
.Журавлев М.П. Ответственность за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников. Лекция. М., 1965. 36 с.
37.Замосковцев П.В. Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника // Проблемы борьбы с преступностью. Сборник научных трудов. Омск, 1979. С. 70-79.
38.Ибрагимов С.М. К вопросу о низменном мотиве преступления // Российский следователь. 2007. № 9. - С. 22-27.
39.Иванова В.В. Преступное насилие: Учебное пособие для ВУЗов. М., 2002. - 207 с.
40.Истомин А.Ф., Лопаткин Д.А. Отвечают ли диспозиции статей 317 - 319 УК РФ целям и задачам правоохранительной деятельности? // Современное право. 2007. № 1. - С.12-19.
41.Кадников Н.Г. Квалификация преступлений и вопросы судебной толкования. М., 2011. 304 с.
42.Кадников Н.Г. Проблемные вопросы ответственности за причинения смерти при превышении пределов необходимой обороны // Научные трудны РАЮН. В 3 томах. Вып. 3; Т.2. 2003. С. 471-472.
43.Кладков А.В. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник. М., 2000. 515 с.
44.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Отв. ред. В.И. Радченко, науч. ред. А.С. Михлин, В.А. Казакова, 2-е издание, переработанное и дополненное. М.: Проспект, 2008. - 987 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) // Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. 4-е издание, переработанное и дополненное. М.: Юрайт-Издат, 2007. - 896 с.
.Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации (постатейный). Под общей ред. Н.Г. Кадникова и С.Г. Дьякова. - М.: Книжный мир, 2005. - 888 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. - 9-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2010. - 919 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2010.- 890 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / Отв. ред. Л.Л. Кругликов.- М.: Волтерс Клувер, 2005.-1104 с.
.Королев В.В. Некоторые тенденции насильственных преступлений в отношении сотрудников правоохранительных органов // Преступность в России и борьба с ней: региональный аспект: Сб. статей. М.: Рос. крим. ассоциация, 2003. - 212 с.
51.Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2003. 147 с.
52.Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / науч. ред. В.Н. Кудрявцев. М., Городец, 2007. -324 с.
.Левицкий Г. Ответственность за посягательство на жизнь работника милиции и народного дружинника // Советская юстиция. М., 1978. № 4. С. 16-27.
54.Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб. и доп. М., Норма, 2005. - 782 с.
.Лупов Д.В., Титушкина Е.Ю. Уголовно-правовая охрана жизни и здоровья лиц, выполняющих общественные обязанности в сфере охраны общественного порядка // Российский следователь. 2009. № 15. -С.27-33.
.Лысенко А.В. Некоторые аспекты возрастных проблем при квалификации преступлений, совершенных несовершеннолетними // Общество и право. 2010. №2. - С.34-40.
57.Мизюкин А.П., Павлухин А.Н., Семенов М.В., Эриашвили Н.Д. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа: монография // Фонд содействия правоохранительным органам «Закон и право». - М.:ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2007 г. 302 с.
58.Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления (Методологические аспекты). М., 2001. 98 с.
59.Петренко В.Г. О системной деятельностном подходе к обеспечению собственной безопасности правоохранительных органов России // Власть: криминологические и правовые проблемы: Сб. научных трудов. - М.: Рос. крим. ассоциация, 2001. - 260 с.
60.Полухин В.В. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. М., 2002 г.Пономарев А.Ю. Проблемы осуществления охранно-сыскными структурами правоохранительной деятельности // Административное право и процесс. 2008. № 5. - С.10-18.
.Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.А. Громова. М.: ГроссМедиа, 2007. - 672 с.
.Редин М.П. Еще раз о конструкции составов преступлений, предусмотренных статьями 277, 295, 317 УК РФ //Современное право. 2007. № 8. - С.34-40.
.Рудый Н.К. Квалификация применения насилия в отношении представителя власти по уголовному законодательству России//Российский судья. 2008. № 7.- С. 14-20.
.Рудый Н.К. Преступления, посягающие на служебную деятельность и личность представителей власти в уголовном законодательстве стран СНГ // Международное публичное и частное право. 2008. № 1. - С.22-31.
.Рудый Н.К. Развитие уголовно-правовых норм об ответственности за посягательства на служебную деятельность и личность представителей власти в России в XX в. // История государства и права. 2008. № 19. - С.25-30.
.Рудый Н.К. Совершенствование уголовно-правовых норм об ответственности за преступления, посягающие на служебную деятельность, жизнь, здоровье, честь, достоинство представителей власти, и оптимизация практики их применения //Юридический мир. 2008. № 10. - С.11-17.
.Саруханян А.Р. Преступления против порядка управления: общая характеристика, вопросы квалификации: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. С. 27.
.Соколова Е.Н. Морально-психологическая подготовка сотрудников правоохранительных органов. Педагогический аспект / Под ред. проф. В.Я. Кикотя. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. - 159 с.
.Таможник Е.Л. Объект посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа // Юридический мир. 2010. № 2. - С.31-38.
.Трофимов Н.И. Об отягчающих обстоятельствах посягательства на жизнь работника милиции или народного дружинника // Вопросы борьбы с преступностью по советскому законодательству. Труды Иркутского государственного университета им. А.А. Жданова, серия юридическая. Т. 45. Вып. 8, часть 4, 1969. 412 с.
71.Уголовное право / Под ред. д.ю.н., проф. Н.И. Ветрова, д.ю.н., проф. Ю.И. Ляпунова. 4-е изд., испр. и доп. М.: ИД «Юриспруденция» 2007. -912 с.
.Уголовное право России. Общая часть: Учеб. / Под ред. Н.Ф Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., Зерцало, 2005. -823 с.
.Уголовное право России. Практический курс: Учеб.-практ. пособ.: Учеб. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.В. Наумова. М.: Волтерс Клувер, 2007. - 982 с.
.Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева, 2-е издание, исправленное и дополненное. М.:КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2009. - 912 с.
.Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов / Под ред. Н.Г. Кадникова. М.: Городец, 2006. -732 с.
.Уголовное право. Практический курс: Учебное пособие / Под общей редакцией доктора юридических наук, профессора А.Г. Сапрунова. М., Норма, 2009. -789 с.
.Цжандиери А.С. Некоторые вопросы квалификации умышленных убийств по мотивам их совершения // Ученые записки Пермского университета. Пермь, 1963. № 105. 450 с.
78.Чапурко Т.М. Энциклопедия уголовного права. Т. 11. Уголовная ответственность несовершеннолетних. СПб.: Изд. проф. Малинина. 2008. -435 с.
.Шапиев Э.А. Факторы, влияющие на совершение посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов // Российский следователь. 2007. № 15. - С. 42-48.
80.Якубович. М.И. Уголовная ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника // Труды высшей школы МООП РСФСР. Вып. 12. 1965. С. 45-49.
81.Борисихина С.А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с посягательством на жизнь сотрудника правоохранительного органа: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Волгоград, 2004. - 25 с.
82.Гамидов А.М. Уголовно-правовые и криминологические аспекты борьбы с посягательством на жизнь сотрудника правоохранительного органа (по материалам РД). Дис. канд. юрид. наук. Махачкала. 2005 г. - 225 с.
83.Кадников Н.Г Классификация преступлений по уголовному праву РФ. Дис.докт.юрид.наук. М. 2000 г. - 349 с.
.Маркова Т.Ю. Убийство в связи с осуществлением лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. М., 2003. - 27 с.
85.Полухин В.В. Уголовная ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа: Дис. …канд. юрид. наук. М., 2002. -205 с.
86.Саруханян А.Р. Преступления против порядка управления: общая характеристика, вопросы квалификации: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. - 29 с.
87.Таможник Е.П. Преступления против законной деятельности представителей власти. Уголовно-правовые и криминологические аспекты: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Тамбов, 2006 г. - 22 с.
88.Трофимов Н. И. Уголовная ответственность за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников. Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1964. - 25 с.
89.Шабанов А.В. Охрана жизни и здоровья сотрудника правоохранительного органа (уголовно-правовая и криминологическая характеристика). Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003. - 28 с.
90.Яценко С.С. Уголовно-правовая охрана представителей власти и общественности (на материалах Украинской ССР). Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Киев, 1965. 32 с.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 30 марта 2011 г. N 373-П10
Президиум Верховного Суда Российской Федерации
в составе: Председательствующего - Серкова П.П., членов Президиума - Кузнецова В.В., Магомедова М.М., Нечаева В.И., Петроченкова А.Я., Соловьева В.Н., Тимошина Н.В., Хомчика В.В., - при секретаре Кепель С.В.
рассмотрел уголовное дело по представлению Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. о возобновлении производства по делу в отношении Мезенцева А.А. ввиду новых обстоятельств.
По приговору Курганского областного суда от 4 сентября 2000 года
Мезенцев А.А.
ранее судимый:
апреля 1989 года по ч. 1 ст. 206, п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР и по совокупности преступлений на основании ст. 40 УК РСФСР к 6 годам лишения свободы;
февраля 1990 года по ч. 2 ст. 112 УК РСФСР с применением ст. 41 УК РСФСР по совокупности приговоров к 5 годам 3 месяцам лишения свободы, освобожден 12 мая 1995 года по отбытии наказания;
июня 1999 года, с учетом внесенных изменений, по п.п. "в", "г" ч. 2 ст. 158, ч. 1 ст. 118 УК РФ и по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 2 годам лишения свободы, -
осужден к лишению свободы:
по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет;
по ч. 2 ст. 167 УК РФ на 1 год;
на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 15 лет 6 месяцев лишения свободы.
в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности с преступлениями, за которые он осужден по приговору от 8 июня 1999 года, окончательно назначено 16 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Мезенцев А.А. по ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ оправдан.
Шаркунов В.В.,
осужден к лишению свободы:
по п.п. "з", "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 19 лет;
по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ на 1 год;
по ч. 1 ст. 222 УК РФ на 2 года
по ч. 4 ст. 222 УК РФ на 1 год;
на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 20 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Шаркунов В.В. по п. "а" ч. 2 ст. 163 УК РФ оправдан.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2001 года приговор в отношении Мезенцева А.А. оставлен без изменения, в отношении Шаркунова В.В. приговор в части осуждения за приобретение, ношение и хранение газового оружия отменен и дело прекращено на основании ст. 5 ч. 1 п. 3 УПК РСФСР.
Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 19 сентября 2001 года судебные решения в отношении Шаркунова В.В. в части осуждения по ч. 4 ст. 222 УК РФ отменены, производство по делу прекращено за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, на основании ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений Шаркунову В.В. назначено 19 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Из определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации исключено указание о подтверждении фактов незаконного хранения Шаркуновым В.В. газового пистолета и арбалета.
Постановлением судьи Кетовского районного суда Курганской области от 10 сентября 2004 года, вынесенным в порядке ст.ст. 397, 399 УПК РФ, Мезенцеву А.А. по приговору от 4 сентября 2000 года с применением положений ч. 5 ст. 69 УК РФ назначено окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 15 лет 9 месяцев.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 8 декабря 2004 года постановление оставлено без изменения.
Постановлением судьи Кетовского районного суда Курганской области от 1 октября 2004 года, вынесенным в порядке ст.ст. 397, 399 УПК РФ, Шаркунова В.В. постановлено считать осужденным по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ) к 2 годам лишения свободы, по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ к 1 году лишения свободы, по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 18 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 19 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 11 января 2005 года постановление оставлено без изменения.
В представлении Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. ставится вопрос о возобновлении производства по делу в отношении Мезенцева А.А. ввиду новых обстоятельств.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Куменкова А.В., изложившего обстоятельства дела, содержание вынесенных судебных решений, мотивы представления, выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Кехлерова С.Г., объяснения осужденного Мезенцева А.А., адвоката Акопян А.К., Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:
Мезенцев и Шаркунов, с учетом внесенных в приговор изменений, осуждены за преступления, совершенные при следующих обстоятельствах.
Шаркунов от неизвестного лица получил предложение совершить убийство К. за материальное вознаграждение. После этого в январе 1999 года Шаркунов..., преследуя цель совершения убийства К. по найму, за материальное вознаграждение, совместно с Мезенцевым в течение 2 дней наблюдали за потерпевшим, устанавливая место жительства К. используемый автотранспорт и распорядок дня. Выяснив эти данные, Шаркунов принял решение о совершении убийства К. по месту жительства последнего - во дворе доме... и разработал план совершения убийства. Согласно плану, он должен был выступить непосредственным исполнителем убийства и ожидать появления потерпевшего во дворе указанного дома, а Мезенцев наблюдать за обстановкой на месте происшествия и предупредить Шаркунова в случае появления посторонних лиц.
января 1999 г., около 7 час. 30 мин., Шаркунов В.В. и Мезенцев А.А. с целью реализации разработанного плана убийства К. приехали к д..... При этом Шаркунов имел при себе пистолет калибра 9 мм. Для осуществления умысла на убийство Шаркунов стал ожидать появления К. возле гаража потерпевшего.
Мезенцев в соответствии с разработанным планом, действуя согласованно с Шаркуновым, наблюдал за обстановкой на месте происшествия с целью предупреждения последнего о невозможности совершения убийства при появлении посторонних лиц. Шаркунов, выбрав момент, когда вышел из подъезда своего дома и выгнал из гаража автомашину, подошел к нему и, действуя умышленно, с целью убийства по найму, произвел с близкого расстояния несколько (не менее 4) прицельных выстрелов из имевшегося неустановленного пистолета калибра 9 мм в К. два выстрела в туловище и один выстрел в голову - в тот момент, когда потерпевший находился в салоне своего автомобиля. В результате преступных действий Шаркунова потерпевшему причинены телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью, а в последующем и смерть потерпевшего 30 января 1999 г...., куда К. был доставлен после причинения ему ранений.
Шаркунов в неустановленное время в 1998 году у неизвестного лица незаконно приобрел огнестрельное оружие - пистолет калибра 9 мм и не менее 10 патронов к нему, носил их при себе. Оружие и боеприпасы Шаркунов хранил в надворных постройках дома, принадлежащего П., а также в кв...., использовал это оружие во время совершения убийства К. и М..
апреля 1999 года, около 1 часа 30 минут, Шаркунов, Ф. и неустановленное лицо прибыли к подъезду..., в котором проживал М.. Встретив М. около подъезда, Шаркунов, действуя совместно и согласованно с Ф. и неустановленным лицом, затеял ссору с М., нанес ему несколько ударов по различным частям тела. Ф. и неустановленное лицо также несколько раз ударили потерпевшего. После этого Шаркунов с целью убийства М., который пытался забежать в подъезд, несколько раз выстрелил в потерпевшего из имевшегося у него пистолета калибра 9 мм. В результате М. были причинены огнестрельные ранения, от которых он скончался на месте происшествия.
Шаркунов в период с 20 января по 9 февраля 1998 года предложил Мезенцеву совершить поджог автомобиля..., принадлежащего У. При этом Шаркунов разработал план совершения преступления, после чего, реализуя умысел на поджог, Мезенцев в соответствии с разработанным Шаркуновым планом 9 февраля 1998 года во дворе дома... поджег этот автомобиль, разбив боковое стекло и забросив в салон автомобиля бутылку с горючей смесью, которую затем воспламенил. В результате произошедшего пожара потерпевшему У. был причинен значительный материальный ущерб на сумму... рублей.
В представлении Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. поставлен вопрос о возобновлении производства по делу ввиду новых обстоятельств, поскольку Европейским Судом по правам человека в постановлении от 10 июня 2010 года указано на то, что при производстве по уголовному делу нарушены положения п. 1 ст. 6 <#"justify">Осужденный Мезенцев ставит вопрос об отмене приговора и кассационного определения и передаче уголовного дела на новое рассмотрение в связи с установлением Европейским Судом по правам человека нарушений положений Конвенции <#"justify">Осужденный Шаркунов В.В. просит проверить материалы дела в полном объеме и пересмотреть судебные решения.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев уголовное дело по представлению Председателя Верховного Суда Российской Федерации, проверив материалы дела в соответствии с положениями ч. 2 ст. 410 УПК РФ, находит судебные решения в части осуждения Мезенцева по ч. 2 ст. 167 УК РФ, Шаркунова - в части осуждения по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ подлежащими отмене, уголовное дело - передаче на новое судебное рассмотрение.
Установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции <#"justify">В постановлении Европейского Суда по правам человека от 10 июня 2010 года установлено, что при производстве по уголовному делу в отношении Мезенцева допущено нарушение п.п. 1 <#"justify">Европейский Суд указал, что права защиты ограничены в объеме, не совместимом с требованиями ст. 6 <#"justify">Мезенцеву было предъявлено обвинение в убийстве и порче имущества посредством поджога. Обвинение в совершении одного из поджогов основано на заявлении С...., опознавшей в Мезенцеве поджигателя.
В судебном заседании С.... не давала показаний. При установлении виновности Мезенцева суд первой инстанции руководствовался протоколом опознания его С. а также сослался на досудебное заявление сообщника Мезенцева.
Материалы, которыми располагает Европейский Суд, не раскрывают того, что были приняты все разумные меры по обеспечению явки С.... в суд первой инстанции. Кроме того, как указано в постановлении Европейского Суда, обстоятельства дела не раскрывают какой-либо веской причины ее неявки по судебным повесткам. Таким образом, Мезенцеву не была предоставлена эффективная возможность допросить С.... в судебном разбирательстве в связи с обвинениями в поджоге, а следовательно, имело место нарушение п.п. 1 <#"justify">В соответствии с ч. 1 ст. 413 УПК РФ вступившие в законную силу приговор, определение и постановление суда могут быть отменены и производство по уголовному делу возобновлено ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
Согласно ч. 5 ст. 415 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации по результатам рассмотрения представления Председателя Верховного Суда Российской Федерации отменяет или изменяет судебные решения по уголовному делу в соответствии с решением Европейского Суда по правам человека.
По смыслу названных норм в их взаимосвязи решение об отмене или изменении вступивших в законную силу приговора, определения или постановления суда Президиум Верховного Суда Российской Федерации принимает в тех случаях, когда установленное Европейским Судом по правам человека нарушение Конвенции <#"justify">В связи с тем, что Европейским Судом по правам человека установлено нарушение п.п. 1 <#"justify">В связи с необходимостью отмены судебных решений в отношении Мезенцева в части осуждения по ч. 2 ст. 167 УК РФ, отмене подлежат и судебные решения в отношении Шаркунова в части его осуждения за подстрекательство к умышленному уничтожению чужого имущества по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ, поскольку обвинения осужденных в части уничтожения имущества потерпевшего У. взаимосвязаны, основаны на одних и тех же доказательствах, которые подлежат исследованию и оценке при новом рассмотрении дела.
Поскольку осужденные оспаривают обоснованность осуждения, уголовное дело по ч. 2 ст. 167 УК РФ, по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ не может быть прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования, оно подлежит передаче на новое судебное рассмотрение.
Вместе с тем оснований для отмены или изменения судебных решений в отношении Мезенцева в части осуждения по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, в отношении Шаркунова - в части осуждения по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ), п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеется.
Наказание Шаркунову по совокупности преступлений следует назначить в соответствии с положениями ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Принимая во внимание изложенное и руководствуясь ст.ст. 407, 408 ч. 1 п. 3, ст. 415 ч. 5 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:
. Представление Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. удовлетворить.
. Возобновить производство по уголовному делу в отношении Мезенцева А.А. ввиду новых обстоятельств.
. Приговор Курганского областного суда от 4 сентября 2000 г., определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2001 г., постановление судьи Кетовского районного суда Курганской области от 10 сентября 2004 года, кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 8 декабря 2004 года в отношении Мезенцева А.А. в части осуждения по ч. 2 ст. 167 УК РФ, эти же приговор и кассационное определение, а также постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 19 сентября 2001 года, постановление судьи Кетовского районного суда Курганской области от 1 октября 2004 года, кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Курганского областного суда от 11 января 2005 года в отношении Шаркунова В.В. в части осуждения по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ отменить, уголовное дело в этой части передать на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе суда.
Судебные решения в части осуждения Мезенцева А.А. по ч. 5 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет лишения свободы оставить без изменения.
На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения с наказанием по приговору от 8 июня 1999 года назначить Мезенцеву А.А. 15 лет 1 месяц лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Шаркунову В.В. на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ), п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, путем частичного сложения наказаний назначить 18 лет 10 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
В остальном судебные решения в отношении Мезенцева А.А. и Шаркунова В.В. оставить без изменения.
Председательствующий
Серков П.П.
Приложение 2
Президиум Верховного Суда Российской Федерации
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 18 июня 2008 г. N 163п08
Президиум Верховного Суда Российской Федерации в составе:
Председательствующего - Серкова П.П.,
членов Президиума - Карпова А.И., Кузнецова В.В., Магомедова М.М., Нечаева В.П., Петроченкова А.Я., Свиридова Ю.А. -
рассмотрел уголовное дело по надзорной жалобе осужденного С.В. о пересмотре приговора Верховного Суда Республики Коми от 21 декабря 2006 г., по которому
С.В., <...>, несудимый,
осужден по ст. 317 УК РФ (в отношении Н.) к 13 годам лишения свободы, по ст. 317 УК РФ (в отношении А.) к 14 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 318 УК РФ к 2 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 1 году лишения свободы со штрафом в размере 10.000 рублей, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений к 16 годам лишения свободы со штрафом в размере 10.000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Постановлено взыскать с С.В. в пользу ФОМС Республики Коми 23550 рублей 52 копейки в возмещение расходов, затраченных на лечение потерпевших Н. и А.
Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21 марта 2007 г. приговор оставлен без изменения.
В надзорной жалобе осужденный С.В. просит отменить судебные решения и направить дело на новое судебное разбирательство либо прекратить производство по делу.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Хлебникова Н.Л., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание приговора и кассационного определения, мотивы надзорной жалобы и вынесения постановления о возбуждении надзорного производства, а также выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Забарчука Е.Л., Президиум Верховного Суда Российской Федерации
установил:
С.В. осужден за посягательство на жизнь сотрудников правоохранительного органа Н. и А. в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, за угрозу применения насилия в отношении представителя власти З. в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, а также за незаконное ношение огнестрельного оружия и боеприпасов.
Указанные преступления совершены при следующих обстоятельствах.
апреля 2005 г., в 16 часов, старшина милиции А. и старший сержант милиции Н. в составе пешего патруля несли службу по охране общественного порядка и общественной безопасности в районе улицы Суворова и прилегающих к ней улиц г. Воркуты.
Около 19 часов они на ул. Лермонтова задержали М. в состоянии алкогольного опьянения и в соответствии с п. 5 ст. 11 Закона "О милиции" от 18 апреля 1991 г. доставили его в опорный пункт милиции, где составили в отношении него протокол об административном правонарушении, предусмотренном ст. 20.21 КоАП РФ, после чего отпустили домой, и продолжили патрулирование.
Через некоторое время (около 21 часа 30 минут), продолжая нести службу по охране общественного порядка и общественной безопасности, они увидели на ул. 1-я Линейная шедших М., в отношении которого ранее был составлен протокол, и С.В., находившихся в состоянии алкогольного опьянения и совершавших тем самым административное правонарушение, предусмотренное ст. 20.21 КоАП РФ "Появление в общественных местах в состоянии опьянения".
Действуя в соответствии с п. 1 и п. 2 ст. 11 Закона РФ "О милиции", А. и Н. возле дома N 5 по ул. 1-я Линейная г. Воркуты подошли к М. и С.В., которым представились и, объяснив, что те, находясь в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, совершают административное правонарушение, попросили их предъявить свои документы.
В ответ на законные действия и требования С.В., сознавая, что перед ним находятся сотрудники правоохранительного органа в форменной одежде, желая воспрепятствовать их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, достал из-за пазухи куртки пистолет "ТТ" калибра 7,62 мм, являющийся огнестрельным оружием, который незаконно носил с собой, и с целью причинения смерти произвел из него в упор выстрелы в живот Н., а затем и А.
После того как Н. упал на снег, С.В. пытался выстрелить ему в голову, однако не смог из-за технической неисправности пистолета, и тогда нанес Н. 2 удара рукояткой пистолета по голове, а сам затем скрылся.
В результате С.В. причинил Н. тяжкий вред здоровью в виде сквозного огнестрельного пулевого ранения живота и грудной клетки с повреждением сальника, тонкого кишечника, ушиба толстого кишечника, оскольчатого перелома 10 ребра слева с кровоизлиянием в брюшную полость и легкий вред здоровью в виде ушибленных ран лба справа, затылочной области волосистой части головы; А. - тяжкий вред здоровью в виде сквозного огнестрельного пулевого ранения живота и грудной клетки с повреждением правой доли печени, правого купола диафрагмы, с кровоизлиянием в брюшную и грудную полости, нагнетанием в правую грудную полость воздуха.
Смерть потерпевших не наступила по не зависящим от С.В. обстоятельствам.
Дежурной частью УВД г. Воркуты был введен план "Вулкан-5" по задержанию лица, совершившего преступление. 17 апреля 2005 г., около 22 часов 14 минут, младший лейтенант милиции З. в форменной одежде, являясь старшим автопатруля, с водителем-милиционером С.С., получив из дежурной части УВД г. Воркуты приметы "С.В.", находясь у дома N 23 по ул. Лермонтова г. Воркуты, увидел С.В. и потребовал остановиться.
С.В. не подчинился его законным требованиям и стал уходить в сторону крыльца магазина, расположенного в указанном доме, при этом достал имевшийся у него пистолет "ТТ" и направил его в сторону З., угрожая ему тем самым применением насилия, опасного для жизни и здоровья, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, что З. воспринял реально и вынужден был скрыться за углом дома.
В дальнейшем С.В. неоднократно направлял пистолет в сторону З., который периодически выходил из-за угла дома в поле его зрения, угрожая ему тем самым применением насилия, опасного для жизни и здоровья.
Затем другие сотрудники милиции обезоружили С.В.
В течение 17 апреля 2005 г. С.В. незаконно носил при себе по улицам г. Воркуты пистолет "ТТ" образца 1930/1933 годов выпуска калибра 7,62 мм, который относится к огнестрельному оружию, пригодному для стрельбы, а также носил при себе боеприпасы к различным типам огнестрельного нарезного оружия, пригодные для стрельбы, а именно: 2 патрона калибра 9 мм, 8 патронов калибра 5,45*39 мм, 82 патрона калибра 7,62 мм и калибра 7,63 мм.
Указанные пистолет и боеприпасы были изъяты при его задержании.
В надзорной жалобе С.В. указывает, что уголовное преследование по ч. 1 ст. 222 УК РФ было прекращено, поэтому он осужден в нарушение ст. 252 УПК РФ; после отмены первого приговора обвинительное заключение не пересоставлялось и ему не предъявлялось; суд не учел противоправное поведение Н. и А., что исключает ответственность за применение насилия в отношении представителя власти; в первом судебном заседании он оговорил себя; суд не опроверг его алиби; приговор основан на противоречивых доказательствах.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по надзорной жалобе, а также проверив производство по нему в соответствии с ч. 1 ст. 410 УПК РФ в полном объеме, находит судебные решения подлежащими изменению.
Довод С.В. о том, что обвинительное заключение после отмены первого приговора от 10 мая 2006 г. подлежало пересоставлению, является необоснованным, т.к. его дело прокурору не возвращалось, указанный приговор отменен в кассационном порядке по основаниям, предусмотренным ст. 379 УПК РФ, и дело направлено на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.
Вывод суда о виновности С.В. в совершении преступлений соответствует материалам дела и подтвержден приведенными в приговоре доказательствами, содержание которых, вопреки его доводу, не свидетельствует об их противоречивости.
Все доводы С.В. о непричастности к преступлениям, в том числе его утверждение о том, что 17 апреля 2005 г. он находился якобы дома, не стрелял в Н. и А., судом проверялись и были обоснованно отвергнуты как несостоятельные с приведением мотивов принятого решения.
Суд также обосновал вывод о том, что сотрудники милиции действовали в соответствии со своими полномочиями и с соблюдением установленного законом порядка.
Довод о нарушении судом требований ст. 252 УПК РФ противоречит материалам дела, согласно которым по постановлению от 30 марта 2006 г. в отношении С.В. прекращено уголовное преследование за незаконное приобретение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, тогда как по приговору суда он осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ за незаконное ношение указанных предметов.
Вместе с тем в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 379, ч. 1 ст. 409 УПК РФ неправильное применение уголовного закона является основанием для изменения судебных решений.
Суд квалифицировал действия С.В. по ст. 317 УК РФ самостоятельно в отношении каждого потерпевшего. Однако с таким решением согласиться нельзя.
Как указано в приговоре при описании преступного деяния, С.В. находился в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, в связи с чем сотрудники милиции А. и Н. остановили его на улице и попросили предъявить документы. В ответ на это С.В., желая воспрепятствовать их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, с целью причинения им смерти достал из-под куртки пистолет "ТТ" калибра 7,62 мм, из которого в упор выстрелил в живот Н., затем А., после чего пытался выстрелить Н. в голову, а также нанес ему 2 удара рукояткой пистолета по голове. Эти установленные судом обстоятельства свидетельствуют, что действия С.В., посягнувшего на жизнь сотрудников милиции Н. и А., были совершены с одной целью - воспрепятствования законной деятельности сотрудников милиции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, в одном месте и по существу без разрыва во времени. Как показал потерпевший Н., в том числе в судебном заседании, на требование предъявить документы С.В. правой рукой полез за пазуху и вытащил пистолет. В следующий момент он услышал хлопок и почувствовал боль в области живота. Через 2 - 3 секунды услышал еще один выстрел и увидел, как упал А. Потом С.В. направил ствол пистолета ему в голову и пытался передернуть затвор. Он схватился рукой за ствол пистолета, тогда С.В. ударил его рукояткой пистолета по голове и стал убегать.
Из показаний потерпевшего А., признанных судом достоверными, видно, что он попросил С.В. предъявить документы, после чего тот расстегнул куртку и правой рукой достал пистолет, при этом крикнул: "Стоять, не приближаться, буду стрелять". Сначала выстрелил в Н., затем в него. При таких обстоятельствах указанные действия С.В. образуют единое преступление и подлежат квалификации только по одной статье - ст. 317 УК РФ. Суждение о том, что умысел виновного на убийство был самостоятельным в отношении каждого потерпевшего, является ошибочным, поскольку приведенные в приговоре доказательства оснований для такого вывода не давали.
В связи с изменением приговора, С.В. следует назначить в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений более мягкое наказание.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 407, п. 6 ч. 1 ст. 408 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации
постановил:
. Надзорную жалобу осужденного С.В. удовлетворить частично.
. Приговор Верховного Суда Республики Коми от 21 декабря 2006 г. и кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 21 марта 2007 г. в отношении С.В. изменить: его действия в отношении Н., квалифицированные по ст. 317 УК РФ, а также действия в отношении А., квалифицированные по ст. 317 УК РФ, квалифицировать по ст. 317 УК РФ, по которой назначить 14 лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 317, ч. 1 ст. 318, ч. 1 ст. 222 УК РФ, назначить С.В. 15 лет 6 месяцев лишения свободы со штрафом в размере 10.000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. В остальной части судебные решения в отношении С.В. оставить без изменения.
Председательствующий
П.П. Серков
Больше работ по теме:
Диплом
Оборот земель сельскохозяйственного назначения в Российской Федерации
Диплом
Общественный контроль за деятельностью органов государственной власти в Челябинской области
Диплом
Общие положения и понятия правового регулирования страхования объектов недвижимости в Российской Федерации
Диплом
Обязательства вследствие причинения вреда здоровью при оказании медицинских услуг
Диплом
Предмет: Основы права
Тип работы: Диплом
Новости образования
22 Июля 2016 16:26
Более 70 представителей крупных вузов АСЕАН подтвердили участие в форуме во Владивостоке
22 Июля 2016 12:51
Абызов: публикация первичных статсведений снизит бюрократическую нагрузку на школы
22 Июля 2016 11:53
В Чечне свыше 200 школьников сдали ЕГЭ с результатом свыше 90 баллов - министр
22 Июля 2016 05:36
Замглавы Минобрнауки РФ: задача сократить число людей с высшим образованием не стоит
21 Июля 2016 20:19
КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]
Скачать реферат © 2017 | Пользовательское соглашение
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ