Немецкие диалекты

 

Введение

До возникновения письменности и литературы языки развиваются в их устно-разговорной форме. Возникновение письменности и литературы вызывает появление второй формы языкового существования и развитие книжной литературы, взаимодействие этих двух форм характеризует развитие языков нового времени, сказываясь, прежде всего в изменении отношений между общим языком народа и его говором или диалектом. (Жирмунский В. М, 1956, с. 8)

Проблема исследования диалектов является актуальной. Прежде всего, ее актуальность обусловливается следующими признаками:

диалекты служат для понимания процесса исторического развития языка: в диалектах часто сохраняются архаизмы, необходимые для воссоздания широкого языкового движения;

диалекты служат для установления взаимоотношений между историей языка и историей народа, так как диалектные факты часто дают возможность проследить, как передвигались племена и народы в глубокой древности;

диалекты служат для понимания многообразия слов, звуков и форм современного языка, для практического учета особенностей местной речи. (Жирмунский В. М, 1956, с. 8)

Диалектный язык немецких поселений на территории Воронежского края изучен недостаточно полно. А между тем, исследование отдельных диалектов представляет определенный научный интерес для теории языка в плане системно-коммуникативного их представления, т. е. описания их как определенной коммуникативной системы, характеризуя их фонетические, лексические и грамматические уровни.

Объект исследования: немецкие диалекты в немецких поселениях на территории Воронежского края.

Предмет исследования: немецкие диалекты в диалектальном ареале Воронежской губернии (на примере немецкой колонии «Рибенсдорф» и нек. др.), швабский диалект как один из доминантных типов немецких диалектов на территории Воронежской губернии, а также языковые контакты между немецкими и южнорусскими поселенцами на территории Воронежской губернии в аспекте их взаимовлияния и взаимодействия.

Цель исследования: проанализировать и систематизировать специфику немецких диалектов в диалектальном пространстве Воронежской губернии (на примере немецкой колонии «Рибенсдорф» и нек. др.) в фонетическом, лексико-семантическом и грамматическом аспектах с опорой на проведенные исследования южных немецких диалектов отечественными и зарубежными авторами и выявить (на основе практического лексико-семантического анализа) особенности языковых контактов между немецкими и южнорусскими поселенцами на территории Воронежской губернии в аспекте их взаимовлияния и взаимодействия.

В рамках заданной цели ставятся следующие задачи

Задачи:

1.выявить подходы к изучению диалектов и проанализировать определения диалектизмов;

2.охарактеризовать своеобразие немецких диалектов и сопоставить диалекты с литературным и профессиональными языками;

.рассмотреть исторические предпосылки, обусловившие появление немецких диалектов в Воронежской губернии;

.установить исторические предпосылки для возникновения немецких диалектов на территории Воронежской губернии и определить ареалы распространения немецких диалектов в Воронежской губернии, включая Рибенсдорфскую колонию как одну из самых больших немецких поселений.

5.Определить состав и типы немецких диалектов, доминировавших в Воронежской губернии с позиции лингвистической географии, в т.ч. типы немецких диалектов меннонитов.

.проанализировать швабский диалект как один из доминантных диалектов немецких поселенцев в Воронежской губернии и определить его место в классификации базовых диалектов северной, средней и южной Германии

7.проанализировать швабский диалект как один из доминантных немецких диалектов в Воронежской губернии в фонетическом, лексико-семантическом и грамматическом аспектах с опорой на труды отечественных и зарубежных ученых, изучавших швабский диалект как на территории Германии, так и непосредственно в ареалах немецких колоний в России.

8.Выявить и проанализировать языковые контакты между немецкими и южнорусскими поселенцами на территории Воронежской губернии в аспекте их взаимовлияния и взаимодействия в фонетической, лексической, грамматической сферах, сфере немецкого и южнорусского ономастикона и др.

9.проанализировать состав фамилий немецких колонистов Рибенсдорфа в аспекте их языкового изменения под влиянием южнорусских диалектов.

10.исследовать номинации немецких поселений в Воронежской губернии в аспекте взаимовлияния немецкой и южнорусской языковой вариативности.

.Охарактеризовать языковую ситуацию и проблему сохранения немецких диалектов в России.

Методы исследования: метод словарных дефиниций, элементы компонентного анализа, метод подсчета количественных данных, метод наблюдений и др.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку проблемы немецкой диалектологии, в социолингвистику и сопоставительную теорию языков, так как дает полное системное описание одного из немецких диалектов - швабского диалекта, который был распространен на территории Воронежской губернии; выявляет сущность языковой системы швабского диалекта; характеризует его фонетические и лексико-грамматические особенности в сравнении с литературным немецким языком.

Практическая ценность работы состоит в возможностях применения результатов анализа и полученных выводов при чтении курсов по дисциплинам «Основы немецкой диалектологии», «Лексикология немецкого языка», «Стилистика немецкого языка», «Общее языкознание», «Социолингвистика», «Основы языковых контактов», «Сопоставительная грамматика».

Структура работы. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы.

1. Теоретические основания исследования диалектов

.1 Лингвистическая сущность диалекта

диалект воронежский немецкий

Диалектология представляет собой важную составную часть лингвистики, занимающуюся вопросами территориальной дифференциации и территориального варьирования языка.

Объектом диалектологии являются диалекты - разновидности языка, служащие средством общения местных жителей на определенной территории и характеризующиеся относительным единством языковой системы (Орлова В.Г, 1964, с. 15).

Л.И. Баранникова предлагает понимать под диалектом территориальный вариант общеязыковой системы коммуникативных средств, который используется частью этнического коллектива на данной местности и характеризуется известной функциональной ограниченностью.

Немецкий язык весьма богат диалектами. Вы можете пройти интенсивный курс немецкого, но если вы отправитесь в Германию, то при выходе из самолета может случиться так, что вы растеряетесь из-за неспособности что-либо понять (#"justify">Баварский диалект: Konn i Eahna heiffa?

·Литературный язык: Kann ich Ihnen helfen?

·По-русски: Я могу вам чем-нибудь помочь?

·Швабский диалект: Kôsch mrs gä?

·Литературный язык: Kannst du das mir geben?

·По-русски: Не могли бы вы передать мне вон то?

·Венский диалект: Es is dreiviadl drei am nochmittog.

·Литературный язык: Es ist viertel vor drei nachmittags.

·По-русски: Сейчас без четверти три пополудни.

·Нижнесаксонский диалект: Ik dank Jüm in 't Vöruut al daarför.

·Литературный язык: Ich danke Ihnen hierfür im Voraus.

·По-русски: Заранее благодарю вас.

Хотя немецкоговорящая территория Европы (складывающаяся из территорий Германии, Австрии, Швейцарии и Лихтенштейна) составляет лишь часть территории США, лингвистическое разнообразие немецкого языка значительно больше, чем количество существующих вариантов американского английского. Региональные и даже местные диалекты различаются друг от друга и от Hochdeutsch («высокий немецкий» - литературный вариант немецкого языка) в произношении, грамматике и лексике настолько, что в некоторых случаях недопонимание делает общение невозможным (#"justify">«Взгляд на диалекты как на «испорченный» литературный язык является антинаучным» (В.М. Жирмунский)

Большинство немцев - билингвисты: они с детства владеют как диалектом своего региона, так и Hochdeutsch. Если вы немного знаете классический вариант немецкого, ваш собеседник-немец будет стараться говорить с вами на Hochdeutsch (также имеющем диалектную окраску, однако, уже более или менее напоминающем то, что вы когда-то изучали в школе).

Как подчеркивает В.М. Жирмунский, в системе форм существования современного немецкого национального языка диалект противопоставлен литературному языку, который при выявлении характерных признаков диалекта выступает в качестве полярно контрастной величины.

При сопоставлении с этой величиной диалект обнаруживает целый ряд своеобразных структурных и функционально-типологических черт, причем первые нередко бывают обусловлены вторыми.

Диалект как одна из форм проявления немецкого языка существовал задолго до времени формирования единого национального литературного языка и намного старше этого последнего. Поэтому широко распространенный в немецкой грамматической литературе в период борьбы за окончательное установление единства норм национального литературного языка (середина XVI - начало XIX в.) взгляд на местные диалекты как на «испорченный» литературный язык («verderbte Schriftsprache»), бытующий и по сей день в обывательском представлении, является АНТИНАУЧНЫМ (Жирмунский В. М, 1956, с. 63-64).

Лингвистическая сущность диалекта в понимании отечественных и зарубежных ученых

По мнению немецкого ученого Генриха Лёффлера, в понимании лингвистической сущности диалекта между современными немецкими диалектологами нет полного единства. Правда, они довольно единодушно отклоняют гипотезу представителей «порождающей грамматики», трактующих диалектную дифференциацию как варьирование на уровне поверхностной структуры при наличии общей с литературным языком глубинной структуры. Подобная концепция, сложившаяся на основе наблюдений над языковой ситуацией в США, не подходит для объяснения лингвистической сущности немецких диалектов (Löffler H, 1974, с. 4).

Более убедительной представляется концепция Я. Госсенса, рассматривающего диалекты как совокупность сходных между собой систем, каждая из которых в свою очередь имеет собственные разновидности. Подобное множество систем, структурное своеобразие которых выявляется только в их соотнесенности друг с другом, с определенным литературным языком'и с общим исходным диахроническим «срезом», Я. Госсенс называет диасистемой (Goossens J, 1977, с. 37). Предпосылкой существования диасистемы является, во-первых, структурное сходство входящих в нее систем со всеми другими системами данного множества, и, во-вторых, определенное количество различий между ними.

Структурное сходство составляет необходимое условие для объединения языковых систем в единую диасистему. Оно является следствием генетического родства, т. е. общего происхождения этих систем, и, частично, результатом позднейшего взаимодействия и заимствований из одной системы в другую, Столь же важны и расхождения между системами, поскольку без них существовала бы лишь одна единая система

По признаку наличия структурного сходства и расхождений отношения между системами диалектов одного языка в известной мере уподобляются отношениям между системами близкородственных языков, однако, с тем принципиальным отличием, что системы близкородственных языков не образуют единой диасистемы.

А.Д. Швейцер предполагает, что близкородственные языки могут обнаружить большую близость друг другу в структурном отношении, чем диалекты некоторых языков, поэтому структурно-лингвистические критерии, взятые сами по себе, нельзя считать достаточно надёжными при выявлении диалектной диасистемы того или иного языка (Швейцер А. Д, 1971, с. 14). Для разграничения близкородственных языков и диалектов одного языка, а также для определения того, какие диалекты входят в одну диасистему, в языкознании уже сравнительно давно применяется критерий взаимопонимаемости (Серебренников Б. А, 1970, с. 45). Данный критерии основывается на признании того, что если люди понимают друг друга в процессе общения, то, следовательно, они говорят на одном и том же языке и, напротив, если люди не понимают друг друга, то по-видимому, они говорят на различных языках, (Швейцер А. Д, 1971, с. 13). При всей убедительности названного критерия, опирающегося на основную функцию языка как средства общения между членами одной и той же речевой общности, он оказывается недостаточно надежным при определении границ диасистемы, в которую входят диалекты современного немецкого языка. Именно при конфронтации немецкоязычных диалектных ареалов нередко наблюдается парадокс, когда процесс коммуникации внутри одной языковой общности не может осуществиться в силу взаимного непонимания участников акта общения.

По свидетельству Я. Госсенса, с подобным парадоксом можно столкнуться, если жители Гольштинии и Баварии попытались бы вступить в общение, используя при этом местные диалекты (Goossens J, 1977, с. 7-81).

К главным формам национального языка относятся:

) близкий к реализации литературного языка обиходный верхненемецкий язык (hochsprachenahes oder umgangsprachliches Hochdeutsch), т. е. литературный (верхненемецкий) обиходно-разговорный язык образованных;

) верхненемецкий язык с нижненемецкой языковой примесью (Hochdeutsch mit niederdeutscher Beimischung - mundartnahe Umgangsprache), т. е. областной обиходно-разговорный язык;

3) нижненемецкий диалект с верхненемецкой, прежде всего, обиходно-разговорной примесью (Niederdeutsch mit hochdeutscher, vor allem umgangsprachlicher Beimischung), т. е. местный обиходно-разговорный язык, полудиалект (Gernentz H.J, 1974, с. 221).

Литературный язык, выступая как единственная обработанная форма, противостоит не только территориальным диалектам, но и разным типам обиходно-разговорной речи, не входящим в систему функциональных стилей литературного языка. Эти типы обиходно-разговорной речи занимают промежуточное положение между диалектом и литературным языком. Подобно территориальному диалекту, они представляют собой необработанную форму языка; подобно диалекту, многие из них представляют собой региональные образования. Но, в отличие от диалекта, все разновидности обиходно-разговорной речи являются не узколокальными образованиями.

В.М. Жирмунский подчеркивает, что они выступают в качестве устной формы общения либо на территории распространения нескольких диалектов в функции областного, но интердиалектного койне, либо являются городскими койне, сложившимися в результате взаимодействия нескольких диалектных стихий, либо, наконец, используются в функции регионально-неорганиченного средства устного общения, конкурируя, тем самым, с устной формой литературного языка. Во всех случаях они противостоят диалектной дробности и функционируют как наддиалектные образования. (#"justify">Было бы несправедливо назвать диалекты «плохим» или «искаженным» немецким. В конце концов, на их стороне «старшинство»: их появление связано с исторически сложившейся субкультурой немецкоговорящего населения, которое расселилось по центральной Европе и Англии (англосаксы) в период «великого переселения народов» («Völkerwanderung») около 500 нашей эры.

Основные племена, расселившиеся по направлению север-юг, были: фризы (Friesen), саксы (Sachsen), франки (Franken), тюрингийцы (Thüringer), алеманы (Alemannen) и баварцы (Bayern). Каждое из этих племен развивало свой собственный диалект, а также субдиалекты. (#"justify">С течением времени исторические события вызывали изменения политических границ племенных владений, однако, редко оказывали воздействие на этно-лингвистические характеристики племен.

Например, там, где заселились ранее алеманы, сейчас расположены Эльзас, Баден, Вюртемберг, западная Бавария, западная Австрия, Лихтенштейн и две третьих Швейцарии. Из этих земель сформировали княжество Швабен (Schwaben). Даже спустя 1500 лет алеманский диалект, просуществовавший в течение веков, делает возможным общение людей из разных частей этой местности.

1.2 Исторические особенности немецких диалектов

Динамика развития диалектов и причины их употребления

Немецкий, как и любой другой язык, подвержен постоянным изменениям. В начале 20 века существовало более полусотни различных немецких диалектов, и это не считая местных диалектических вариации. Однако в течение второй половины двадцатого столетия, с конца Второй мировой войны, диалекты постепенно изменились под влиянием различных событий в социальной, культурной, экономической и научной сферах жизни. Возросшая мобильность населения и демографические изменения повлекли за собой исчезновение некоторых местных диалектов (Жирмунский В. М, 1956, с. 53).

Глобальные изменения в общественной жизни, такие как распространение средств информации и доступность высшего образования, в значительной степени сказались на вербальных привычках носителей немецкого языка.

В то время как некоторые варианты «трактовки» немецкого стали выходить из употребления, в немецкоговорящей общине стали появляться новые диалектические образования: например, развитие так называемых Verkehrsdialekte (межрегиональные варианты диалектов), а также общая тенденция к употреблению разговорного немецкого, сочетающего в себе элементы из разных диалектических групп.

Некоторые лингвисты также отмечают возросший «престиж» диалектов. Многие носители немецкого, в том числе городские жители и представители интеллектуальной элиты, имеют привычку для разнообразия или придания эмоциональной окраски добавлять в свою речь на Hochdeutsch некоторые диалектные словечки или выражения. (#"justify">Социальная база диалекта

Диалект представляет собой территориально замкнутую, специфическую для данной местности форму существования языка в отличие от литературного языка, который носит надтерриториальный характер и не ограничен рамками определенной местности.

Социальная база диалекта, как и социальная база литературного языка - категории исторические, причем широта первого обратно пропорциональна широте второй. Различие в употреблении разных форм существования современного немецкого языка не позволяет установить однозначное соответствие между носителями диалекта и социальным слоем общества.

Применительно к языковой ситуации в капиталистических государствах диалектологи обычно отмечают, что диалектами пользуются так называемые «низшие слои» общества - крестьяне, рабочие, мелкие служащие, имеющий низкий уровень образования, тогда как к числу носителей литературного языка относят так называемые «средние и высшие» слои общества - высших чиновников, предпринимателей, деятелей науки и культуры, отличающихся высоким уровнем образования.

На условность и зыбкость этого критерия для немецкоязычных коммуникативных общностей обращает внимание Г. Леффлёр, отмечающий, в частности, что в Швейцарии и Австрии диалект используется представителями средних и высших слоев в качестве предпочтительного средства общения также в сфере общественной жизни (Löffler H, 1974, с. 34).

Как подчеркивает В.М. Жирмунский, носителями современного немецкого языка, по большей части, пользуются не какой-либо определенной формой существования языка, а двумя, говорящие на диалекте даже тремя, но делают это в соответствии с определенными правилами их применения, исторически сложившимися в данной коммуникативной общности. (Жирмунский В. М, 1956, с. 57)

Нередко языковое поведение в этом плане сравнивается с поведением человека в обществе. Подобно тому, как отправляясь по делу в какое-либо учреждение, человек надевает более строгий костюм, а придя домой, сменяет его на удобную домашнюю одежду и обувь, он в официальной обстановке придерживается кодифицированных норм литературного языка, а дома в кругу семьи переходит на обиходно-разговорный язык или реже на диалект.

Различие между названными «регистрами» немецкого языка А. Бах демонстрирует на следующем примере:

·литературная форма разговорного языка - Hat dir (der) Josef denn gestern (evach-) Mittag wirklich nicht Adicu gesagt?;

·диалект города Бад Эмс (Рейнланд-Пфальц) - Ei, hot dä de Jussep da gistä wommend?ch wäklisch nit Adsch? geso?t?;

·обиходно-разговорный язык той же местности - Ei, hat diä de J?sef dan gestän Midd?ch wi?klisch nit Adschö gesacht? (Н.И, Филичева, 1983, с. 51)

Н.Н. Семенюк подчеркивает, что при становлении коммуникативных норм важная роль принадлежит той социальной оценке, которую получает соответствующая форма существования языка со стороны его носителей.

Объект диалектологии и происхождение терминов: (der) Dialekt и (die) Mundart

Для обозначения объекта диалектологии в немецком языке используются термины (der) Dialekt и (die) Mundart, которые большинством немецких диалектологов употребляются как синонимы (Löffler H, 1974, с. 91).

Первое из них представляет собой греко-латинское заимствование, которое в латинизированной форме dialektus впервые отмечено у Ф. Шпее в 1634 году. В 1734 г. у К. Рамлера зафиксирована онемеченная форма данного заимствования der Dialect.

Большая часть носителей современных немецких диалектов обычно называет этим (по происхождению - иноязычным) словом родной говор своей местности (Löffler H, 1974, с. 5).

По свидетельству Г. Пролце данный термин им нередко более знаком, чем исконно немецкое обозначение die Mundart. Последнее было введено в 1640 г. Ф. фон Цезепом вместо прежнего Redart - «местная разновидность устной народно-разговорной речи» в качестве немецкого эквивалента.

Благодаря усилиям немецких грамматистов XVII в., в особенности Г.Ю. Шоттеля, использовавшего новый термин в своем авторитетном труде «Детальное исследование главного немецкого языка» (Ausführliche Arbeit von der deutschen Haupt-Sprache, 1663), лексема die Mundart утвердилась в языке.

Таким образом, по происхождению слово (die) Mundart представляет собой искусственно созданный немецким ученым термин, соответствующий заимствованному греко-латинскому термину (der) Dialekt.

Наряду с употреблением лексем Dialekt и Mundart как терминологических дублетов в специальной литературе отмечены и случаи их дифференцированного использования.

Например, Я. Гримм в своей «Истории немецкого языка»

уподоблял:

·Dialekte - сучьям языкового древа (die Äsfe eines Sprach-Baumes),

·Mundarten - веткам на сучьях (die Zweige an den Asten).

А. Социн пользуется термином Dialekt применительно к территориальным вариантам письменного языка в диахроническом аспекте, тогда как Mundart охватывает у него устные формы разговорного языка.

Диалекты как результат деления племен на несколько самостоятельных родственных племен

Первоначально диалекты возникли в результате деления племен на несколько самостоятельных родственных племен.

При объединении нескольких племен в племенной союз их языки (или диалекты) не только сохраняли свою генетическую общность, но могли также развивать общие черты в условиях тесного объединения внутри племенного союза.

Хорошо известные в истории диалекты Древней Греции, ранней средневековой Германии и Франции, Древней Руси были племенными.

Феодализм, уничтожив племенное объединение людей и племенное дробление языков, породил тенденцию к разделению людей и дроблению языков на основе территориальных, экономических и политических связей, на смену племенным диалектам выдвигаются и крепнут диалекты местные, областные, дающие о себе знать и в ныне существующих диалектных явлениях немецкого, китайского, французского и других развитых языков, давно получивших письменность и книжно-литературную форму развития.

Местные (областные) диалекты представляют собой территориальные разновидности общего языка, принадлежащего одной и той же народности или нации. Эти разновидности по структуре своей могут быть близкими друг к другу, допускающими взаимопонимание их носителей, живущих на разных территориях.

Развитие народности, а затем нации усиливает внутреннюю экономику и государственное единство общества, усиливает и расширяет различные связи между людьми - в процессе труда, экономического обмена, внутригосударственных отношений. Усиление этих связей рождает потребность в едином для всего общества языке. Отвечая этой потребности, язык постепенно вырабатывает все более и более многочисленные и общие для всех его носителей лексические, грамматические и фонетические «правила».

1.3 Основные этапы развития немецкой диалектологии в изложении Н.И. Филичевой

Й.А. Шмеллер как основоположник научного изучения немецких диалектов

Основоположником научного изучения немецких диалектов по праву считается баварский исследователь Й.А. Шмеллер. Опубликованная им в 1821 г. книга «Диалекты Баварии в грамматическом изложении» (Schmeller J. A, 1821), в которой диалектные звуки и формы систематически сравнивались с явлениями древневерхненемецкого языка, представляла собой первое описание современных диалектов на историко-лингвистической основе.

Примечательно, что Й.А. Шмеллер не только последовательно разграничивал звуки и буквы (в отличие от Якоба Гримма), но и разработал собственную фонетическую транскрипцию, а также уделял внимание социальной дифференциации языка, произносительным особенностям разных социальных групп.

Большое значение имел изданный в 1827-1837 гг. четырехтомный «Баварский словарь» Й.А. Шмеллера (Schmeller J. A, 1827-1837). В отличие от бытовавших в XVIII в. идиотиконов, регистрировавших только особенности местной лексики, отклоняющиеся от общепризнанной литературной нормы, в этом словаре был впервые выдвинут принцип полной фиксации всего богатства местного народного языка.

Й.А. Шмеллер понимал необходимость учитывать географическое распространение и социальную значимость слов.

Представляя собой первую научную лексикографическую работу на диалектном материале, «Баварский словарь», словник которого был расположен по алфавиту согласного, явился во многом основополагающим для последовавших за ним областных диалектологических словарей, прежде всего для «Словаря эльзасских диалектов» Э. Мартина и Г. Лингарта, для «Кургессенского идиотикона» А.Ф. X. Вильмара, а также для «Швейцарского идиотикона» (Н.И, Филичева, 1983, с. 15)

Н.И. Филичева в своей работе «Диалектология современного немецкого языка» подчеркивает, что научное достижение немецких диалектологов XIX в., работавших в направлении, которое было указано Й.А. Шмеллером, заключалось в том, что ими на материале многих отдельных диалектов была предпринята попытка установить закономерные соответствия между

·современными диалектами и

·более древними историческими ступенями немецкого языка, известными по письменным памятникам.

Наиболее значительными из них являются работы:

·К. Вейнгольда о силезском диалекте (1853 г.),

·А. Шлейхера о диалекте Зоннеберга (1858 г.),

·К. Регеля о говоре Рулы (1868 г.),

·К. Нергера о Мекленбургском диалекте (1869 г.) (Н.И, Филичева, 1983)

Разработка классификации немецких диалектов

Важной задачей диалектологии в рассматриваемый период была разработка классификации немецких диалектов. При этом, в особенности благодаря усилиям крупнейшего представителя школы Я. Гримма Карла Дюлленгофа, утвердилась концепция (так называемая племенная гипотеза», согласно которой территории распространения современных немецких диалектов и их границы отождествлялись с территориями расселения древнегерманских племен.

Новый этап в развитии немецкой диалектологии начался во второй половине 1870-х годов под влиянием идей младограмматиков, выдвинувших в качестве актуальной научной задачи изучение современных народных диалектов. Благодаря развитию научной фонетики в этот период совершенствуется методика записи и изучения народных говоров, причем на передний план выдвигаются фонетические проблемы, которые детально разрабатываются на основе теории Э. Зиверса.

Предложенную Э. Зиверсом методику точного анализа произносительных движений (так называемая «физиология звуков») впервые применил Й. Винтелер при описании родного для него керенцекого говора кантона Гларус в центральной Швейцарии (Winteler J, 1876, с. 47)

Отступая от характерной для Й.А. Шмеллера ориентированности на обширную диалектную территорию, Й. Винтелер обратился к исследованию одного местного говора. При этом в центре внимания (в соответствии с воззрениями младограмматиков) находился фонетический (физиолого-акустический) аспект речевой деятельности индивида.

Работа Й. Винтелера, содержащая детальное описание фонетической системы и менее подробное грамматических особенностей отдельного диалекта, послужила образцам для большого числа монографических исследований, которые были посвящены местным говорам, так называемых «местных грамматик» (ср. работы Ф. Хольтхаузена, А. Хойслера, А. Вагнера, Й. Шатца, П. Лессяка и мн. др.).

Представляя собой аутофонические исследования, при которых автор выступал в качестве собственного языкового информанта и описывал говор своей родины, эти грамматики создавали ценную базу для дальнейшей диалектологической работы.

Эталоном для сопоставления или своеобразной «точкой отсчета», как правило, избирался средневерхненемецкий или древневерхненемецкий, (Филичева, 1983).

При всей своей ценности ни одна из этих работ не смогла осуществить программу многоаспектного исследования диалектов (в духе лингвистических воззрений того времени), которую предложил в 1879 г., на съезде немецких филологов и деятелей просвещения Ф. Вегенер (Wegener Ph, 1980, с. 18). Будущие диалектные грамматики, по мнению Ф. Вегенера, должны не только учитывать особенности фонетики, ударения, интонации и морфологии, но и содержать описание словообразования и синтаксиса диалектов, а также включать их стилистику и перечень слов с неясной этимологией.

Формирование нового направления в немецкой диалектологии - лингвистическая география или диалектография

1876 год означал вдвойне поворотный пункт в истории немецкой диалектологии: во-первых, благодаря работам Э. Зиверса и Й. Винтелера, а, во-вторых, потому, что этим годом датируется зарождение немецкого национального диалектологического атласа, в процессе работы над которым сформировалось третье направление немецкой диалектологии - лингвистическая география или диалектография.

Диалектография изучает территориальное распространение диалектных признаков и их границы, используя, подобно географии, в качестве инструмента исследования карты и атласы.

Основателем немецкого диалектологического атласа был дюссельдорфский учитель, впоследствии библиотекарь в Марбурге Георг Венкер (1852-1911 гг.), собравший методом анкетного опроса учителей народных школ богатый диалектографический материал, который охватывал всю языковую территорию тогдашней Германии.

В 1887 г. немецкий атлас получил статус государственного научного учреждения, находящегося в ведении Берлинской Академии наук.

Г. Венкеру, пользовавшемуся при подготовке атласа косвенным методом сбора материала, принадлежит заслуга разработки первой диалектологической анкеты для носителей немецких диалектов.

Эта анкета в своем окончательном варианте состояла из 40 предложений различного объема на литературном немецком языке, которые были ориентированы на выявление наиболее важных фонетических и грамматических особенностей местных диалектов, первоначально в рейнском регионе. Анкеты рассылались школьным учителям, которым было предложено перевести содержащиеся в них предложения на местный диалект самостоятельно или с помощью информанта - местного уроженца. (Н.И. Филичева, 1983)

Для записи ответов применялась обычная орфография литературного немецкого языка, при посредстве которой школьные учителя пытались зафиксировать фонетические особенности диалекта своей местности. Сопоставление ответов, присланных из разных местностей, должно было обнаружить диалектную дифференциацию в сфере фонетики и морфологии. Попутно, но лишь спорадически и иногда даже случайно (в силу исходной фонетико-морфологической направленности анкеты) результаты опроса отражали лексическую дифференциацию по диалектам.

Разработанная Г. Венкером анкета для косвенного опроса информантов вошла в историю немецкой диалектологии под именем «предложений Венкера». В дальнейшем она неоднократно использовалась диалектологами как при косвенном, так и при прямом методах опроса информантов или служила образцом и основой для составления подобных ей диалектологических анкет.

Ф. Вредэ как глава Марбургской школы диалектографии

Н.И. Филичева в своей «Диалектологии современного немецкого языка» утверждает, что опыт практической работы по картографированию диалектных явлений обобщил помощник и преемник Г. Венкера в качестве директора атласа и созданного на его основе в Марбурге Диалектологического института Фердинанд Вредэ (1863-1934 гг.).

Видный теоретик немецкой лингвогеографии Ф. Вредэ развил целостную научную теорию, оказавшую плодотворное влияние на дальнейшее развитие немецкой диалектологии и истории языка, и стал общепризнанным главой Марбургской школы диалектографии, из которой вышла целая плеяда известных ученых. Работа над атласом способствовала преодолению узости и односторонности индивидуально-лингвистического направления, которая проявлялась в том, что местный говор, как правило, небольшого населенного пункта изучался изолированно.

Она привлекала внимание диалектологов к общим особенностям языкового развития более обширных территорий и всей Германии в целом. Взору исследователей открывалась широкая историко-географическая перспектива, которая получала все более четкие очертания по мере интерпретации материалов атласа в свете показаний исторической карты. Согласно образному выражению Ф. Вредэ в новом направлении немецкой диалектологии «Мускулы языка и небная занавеска уступили ведущее место историческому атласу» (Вредэ Ф. К, 1955, с. 57)

Одним из важнейших достижений современной немецкой диалектографии является то, что ей удалось раскрыть динамику развертывания языка в пространстве, «языковые движения», выявить и описать различные виды взаимодействия диалектов, проследить территориальное продвижение отдельных слов и словоформ (Bach A, 1950, с. 123).

Дифференцированное картографирование диалектных явлений обнаружило несостоятельность старых, следующих принципу «родословного древа», воззрений на диалект как на замкнутую систему признаков с четко очерченными границами.

Подвергая эту трактовку критическому пересмотру, немецкие лингвогеографы развивают учение о «языковых ландшафтах», признаки которых совпадают по своим границам лишь частично и нередко имеют различное происхождение.

Усилиями диалектографов было разрушено традиционное (ведущее свое начало от школы Я. Гримма) статическое представление о немецких диалектах как прямом продолжении племенных наречий древних германцев. Г, Фишер весьма метко охарактеризовал Г. Венкера как «пробудителя от «догматической спячки» племенной теории» (Жирмунский В. М, 1956, с. 90).

Ф. Энгельс в своей (в то время неопубликованной) работе «франкский диалект», представляющей собой классический образец историко-материалистического подхода к анализу диалектного материала (#"justify">Основываясь на материалах атласа, Ф. Вредэ, одновременно со швабскими диалектологами, сторонниками «прямого метода» К. Боненбергом и К. Хаагом, пришел к выводу, что большинство диалектных границ совпадает с территориально-политическими границами позднего средневековья или начала нового времени (Вредэ Ф. К, 1955, с. 29).

Каждый «языковый ландшафт» имеет «ядро», которое соотносится с крупной феодальной территорией и обрамлено переходной зоной или «зоной вибраций», территориально соответствующей окружающим мелким владениям. Эта точка зрения нашла подтверждение в ряде специальных исследований, которые были опубликованы в серии монографий «Немецкая диалектография», основанной Ф. Вредэ в 1908 г. и насчитывающей в настоящее время 80 томов.

Особая ценность исследований названной серии заключалась в том, что в них Ф. Вредэ и его ученики перешли от косвенного метода сбора диалектного материала (сторонником которого был Г. Венкер, а первоначально и Ф. Вредэ) к комбинированному, сочетающему анкетирование с полевыми записями на местах.

Наблюдения немецких диалектографов, имеющие социально-историческое обоснование, знаменовали поворот от индивидуально-лингвистического рассмотрения диалектов к историческому, социально-лингвистическому. Новая социально-историческая направленность диалектологических исследований нашла особенно яркое выражение в трудах виднейшего представителя исторической диалектографии Теодора Фрингса (1886-1968 гг.).

Теодор Фрингс и немецкая диалектография

Как ученик Ф. Вредэ Т. Фрингс воспринял лучшие традиции Марбургской школы диалектографии. Вместе с тем, ему были хорошо знакомы научные достижения направления, основывавшегося на фонетической теории другого его учителя - Э. Зиверса.

Плодотворное влияние на Т. Фрингса оказало изучение методического опыта французских и немецких романистов - лингвогеографов, в особенности Ж. Жильерона и его школы. Будучи уроженцем г. Дюлькена на Нижнем Рейне, Т. Фрингс обратился вначале к исследованию говоров Рейнской области. Результаты этого исследования отражены в ряде специальных работ, опубликованных в серии «Немецкая диалектография», а также в обобщающем очерке по географии и историк рейнских диалектов (Frings Th, 1956)

Блестяще интерпретируя карты диалектологического атласа и основываясь на собственных полевых записях, выполненных по прямому методу (сторонниками этой комбинированной методики после основополагающей работы Й. Рамиша стало большинство учеников Ф. Вредэ, изучавших диалекты Рейнской области), Т. Фрингс воссоздал широкую картину языковых движений в Рейнской области, раскрыл происхождение современных диалектных границ и языковых ландшафтов, сложившихся в рамках феодальных территорий. Основные положения названного очерка получили дальнейшее развитие в коллективном труде «Культурные течения и культурные провинции в Рейнской области. История, язык, этнография», представлявшем собой результат совместной работы историка Г. Обэна, лингвогеографа Т. Фрингса и фольклориста-краеведа Й. Мюллера (Aubin H., Frings Th., Müller J, 1926). Труды Т. Фрингса послужили стимулом к появлению в 20-х и 30-х годах XX в. серии обобщающих диалектографических очерков, в которых «языковые течения» и «языковые ландшафты» преимущественно западной Германии рассматривались в связи с историей политических территорий, влиянием культурных центров, торговых путей и т. п. (см. работы Ф. Маурера, А. Баха, Э. Кристманна, В. Билля и др.).

Получив в 1927 г. назначение в Лейпцигский университет в качестве преемника своего учителя Э. Зиверса. Т. Фрингс продолжал диалектологические изыскания на востоке средненемецкой языковой территории, где он столкнулся с языковым ландшафтом, принципиально отличавшимся от языковых ландшафтов Рейнской области, Восточносредненемецкие диалекты Верхней Саксонии и прилегающих областей сложились в XII-XIV вв. на землях, первоначально населенных славянскими народностями, и носили колониальный, смешанный характер.

Занимаясь исторической диалектографией этих областей, Т. Фрингс пришел к выводу, что решающим фактором я развитии восточносреднепемецкнх диалектов являются не феодальные территории (как на западе Германии),

а переселение, колонизационные потоки (Siedlungs-bahnen), связывающие эти области с различными частями первоначальной западнонемецкой родины колонистов, и постепенное смешение их исконных говоров. На базе смешанных восточносредненемецких диалектов развивается, согласно теории Т. Фрингса, немецкий национальный литературный язык.

Изучая процессы колониального смешения диалектов, Т. Фрингс совершенствует свою исследовательскую методику, и делает новые научные открытия, которые имели важное значение не только для немецкой диалектологии, но и для истории немецкого языка.

Он становится основателем Лейпцигской школы немецкой диалектографии, представители которой выполнили ряд специальных исследований по восточносредненемецким диалектам, составивших особую серию «Mitteldeutsche Studien», начиная с 1932 г., всего 30 выпусков.

В 1936 г. была опубликована также обобщающая коллективная работа по истории, диалектологии и этнографии «Культурные области, и культурные течения среднего востока Германии» (Aubin H., Frings Th., Müller J, 1926), основная часть которой, посвященная исторической диалектографии, была написана Т. Фрипгсом.

Начинал со второй половины 20-х гг. XX в., диалектографическое направление становится главным в немецкой диалектологии. Особенно яркое выражение это направление получило в работе по составлению национальных и региональных лингвистических атласов.

Издание немецких лингвистических атласов

С 1927 по 1956 гг. Диалектологический институт в Марбурге отдельными выпусками публикует «Немецкий лингвистический атлас» (вышло 23 выпуска), первоначально под редакцией Ф. Вредэ, с 1933 г. - под редакцией В. Митцки (Walter Mitzka, 1888-1976 гг.) в сотрудничестве с Б. Мартином, с 1950 г. - под редакцией В. Митцки.

С 1956 г. дальнейшую работу над атласами возглавляет Л.Э. Шмитт (Ludwig Erich Schmitt), при котором Марбургский диалектологический институт был расширен и переименован в Научно-исследовательский институт немецкого языка «Немецкий лингвистический атлас» (Forschungsinstitut für deutsche Sprache «Deutscher Sprachatlas») (Goossens J, 1977, с. 114).

Л.Э. Шмидт предполагает завершить работу над атласами изданием многотомного обобщающего труда по фонетике, фонологии и морфологии немецких диалектов, который должен быть создан на базе материала «Немецкого лингвистического атласа» и ряда региональных атласов. Предполагается также составить «Малый немецкий лингвистический атлас» и опубликовать обширную библиографию по немецкой диалектологии (Миронов С. А, 1976, с. 119-120).

В качестве дополнения к лингвистическому атласу Г. Венкера-Ф. Вредэ - по инициативе В. Митцки до 1957 г. под его редакцией - было предпринято составление «Немецкого словарного атласа» («Deutscher Wortatlas», Gießen, 1951-1973), включающего 20 томов.

В 1957 г., начиная с VI тома, В. Митцку сменил на посту редактора данного атласа Л.Э. Шмитт, уже до этого принимавший участие в редактировании V тома, с XVIII тома (в 1971 г.) атлас выходил под редакцией Р. Гильдебрандта.

Картографированные материалы данного словарного атласа, начиная с 1950 г., послужили базой для ряда монографий, диссертаций и журнальных статей, посвященных истории отдельных слов или анализу целых лексико-семантических групп.

Позднее все эти работы были объединены Л.Э. Шмиттом в специальную серию «Deutsche Wortforschung in europäischen Bezügen» (Untersuchungen zum Deutschen Wortatlas), из которой ко времени завершения атласа в 1973 г. было издано 6 томов.

В настоящее время подготавливается также «Словарный атлас немецкого разговорного языка» (Wortatlas der deutschen Umgangssprache), материалы которого обрабатываются и публикуются Юргеном Ейхгоффом и выходят с 1977 г. по одному тому ежегодно (Mironov S. A, 1971, с. 77). Важным аспектом немецкой диалектологии на разные, этапах ее развития была и остается диалектная лексикография - работа по составлению больших диалектных словарей, одни из которых

·завершены и полностью опубликованы (Rheinisches Wörterbuch, 9 Bd., 1928-1971),

·другие находятся в стадии завершения (Schweizerisches Idiotikon, в 1975 году насчитывавший 13 томов),

·третьи - в стадии подготовки и публикации (подробнее о степени готовности незавершенных диалектных словарей.

Ценные диалектографические исследования были представлены не только учениками Ф. Вредэ, среди которые могут быть названы А. Бах, Луиза Бертольд, К. Вагнер, Г. Тойхерт и др. Важный вклад в немецкую диалектографию внесли и многие исследователи, не принадлежавшие к Марбургской школе: К. Боненбергер, К. Хааг, А. Бахманн, Р. Хотцен-кёхерле, Э. Кранцмайер и др.

Хотя Марбургская школа лингвистической географии оказала большое влияние на развитие диалектологии и германистики в целом, в ряде других центров Германии и стран немецкого языка исследовательская работа в конце XIX и начале XX вв. имела иное направление.

Младограмматические традиции оказались сильны в государственных центрах диалектологических исследований в Вене, Мюнхене и Швейцарии (в особенности, в Цюрихе), для которых характерно углубленное внимание к фонетической стороне диалектов (Жирмунский В. М, 1956, с. 109; Prolze H, 1969, с. 362).

Выявлению границ распространения звуковых закономерностей баварских диалектов посвящены труды одного из главных представителей Венской диалектологической школы, основанной П. Лессяком и А. Пфальцем, Эберхарда Кранцмайера.

Уже в 1901 г. Венская Академия Наук организовала систематическую фонографическую запись образцов австрийско-немецких диалектов, расшифровки которых печатались в ее трудах.

По образцу Венского фонографического архива специальные хранилища диалектных фонограмм, которые используются как материал для исследовательской работы, были созданы в Цюрихе, Берлине, Гамбурге, Марбурге и Ростоке.

Массовая запись немецких диалектов на магнитную ленту была осуществлена в конце 60-х годов XX в. в ФРГ под руководством основателя и директора Немецкого языкового архива (Deutscher Spracharchiv) Эберхарда Цвирпера (Bethge W, 1976).

1.4 Территориальные и социальные диалекты. Их влияние на литературный язык

А.И. Домашнев утверждает, что в современном немецком языке влияние диалектов очень заметно. До сих пор ощутима сильная диалектная окраска городского просторечия и разговорной речи в целом. Наиболее отчетливо это проявляется в лексике, при этом некоторые областные слова проникают в литературу. (Домашнев А.И, 1983)

Так, например, на севере говорят Sonnabend, Sahne, fegen, на юге - Samstag, Rahm, kehren. На севере мясник будет Schlachter, на юге - Metzger, в восточных областях - Fleisher (www.bibliofond.ru)

Если признать, что в настоящее время на нашей планете насчитывается около 3 000 языков, из них лишь 30 имеют письменность, то есть являются безусловно литературными, то окажется, что остальные 2 700 языков существуют в виде бесписьменных диалектов (www.bibliofond.ru). А если учесть, что литературно-письменные языки не являются единственной формой существования соответствующих языков, наций и народностей (для большинства из них, например, для русского, немецкого итальянского и других языков, свойственны территориальные разновидности), то придется признать, что территориальные диалекты - одна из самых распространенных форм существования языка.

Что же касается периода до возникновения письменности и литературных языков (чаще всего они возникают одновременно), то на этой стадии территориальные диалекты были, без сомнения, главнейшей формой существования языка.

Функциональные и структурные признаки территориального диалекта чаще всего характеризуют через его противопоставление литературному языку.

Диалект - это такая форма существования языка, для которой характерны:

) территориальная ограниченность,

) неполнота общественных функций и как следствие этого - незначительное стилевое разнообразие, в частности наличие стилей, связанных лишь с разговорной формой реализации языка (диалекту как бесписьменной форме несвойственны такие книжные функциональные стили, как официально-деловой, научный, публицистический и т. д.).

) закрепленность за бытовой и обиходно-призводственной сферой общения,

) определенная, исторически-обусловленная социальная сфера распространения - среди крестьян и близких к ним социальных групп,

) отсутствие отбора и регламентации языковых средств (существование нормы в виде узуса, а не кодифицированных правил),

) структурная подчиненность диалекта высшим формам существования языка, в частности, литературному языку.

Территориальные диалекты - компоненты как национального, так и донационального периода существования языка, причем формирование и рассвет основной массы территориальных диалектов приходится на донациональную стадию, то есть на социальный тип языка, называемый языком народности. В национальный период, особенно в период формирования социалистических наций, местные варианты языка существуют пережиточно и «тают» под мощным воздействием литературного языка. (Б.А. Серебренников, 1970)

Территориальные диалекты реально существовали и существуют теперь в виде говоров.

Территориальные диалекты и говоры

Говор - это наименьшая территориальная единица языка, обслуживающая жителей населенного пункта (села, деревни) и имеющая отличительные особенности во всех сторонах языковой системы.

Совокупность более или менее однородных говоров образует наречие.

Помимо наречий и групп говоров существуют диалектные зоны, выделяющиеся пучком изоглосс отдельных языковых явлений. Диалектные зоны не повторяют ни границ групповых говоров, ни наречий.

Ни наречия, ни группы говоров, ни диалектные зоны не считаются формами существования языка, так как в силу «сборного» характера не образуют единой коммуникативной системы: на всём наречии, на всей группе говоров и т. д. никто не говорит.

Самодостаточной, реально функционирующей системой является диалект и его самая мелкая разновидность - говор.

Завершая сжатый очерк территориального диалекта как формы существования языка, коснемся вопроса об отношении территориальных диалектов к социальным диалектам. В одной из своих последних работ В.М. Жирмунский писал: «Традиционное деление диалектов на территориальные и социальные является мнимым… всякая территориальная диалектология в соответствии с самой языковой действительностью должна быть и диалектологией социальной» (Жирмунский В. М, 1956, с. 54).

Деление диалектов на территориальные и социальные имеет реальные основания и в принципе не является «мнимым», особенно, если иметь в виду территориальный (локальный) диалекты феодального периода, которые служили средством общения для всех сословий в пределах данного княжества (государства):

речь феодала по своим основным структурно-языковым не отличалась от речи крестьянина.

В национальный период, когда в качестве универсальной по охвату сфер человеческой деятельности (быт, культура, наука и т. д.) и социально престижной формы общения употребляется литературный язык, превосходящий каждую из местных разновидностей языка богатством ресурсов и их дифферецированностью в семантическом и стилистическом плане, диалекты, естественно, становятся языком «простонародья», т. е. приобретают социальную маркированность. Даже по сравнению с мещанскими городскими полудиалектами и просторечием социальный престиж территориальных диалектов оказывается не в их пользу (Жирмунский В. М, 1956, с. 93).

Далее, в национальную эпоху, в условиях начала 20 го века, традиционные территориальные диалекты теряют свое единство: они как бы расслаиваются (структурно и функционально) на несколько структурно-функциональных типов (архаический тип, промежуточный тип и передовой тип говора, близкий к литературному), каждый из которых имеет свой социальный субстрат (своих говороносителей) и свою сферу преимущественного использования (например, в производственной сфере - промежуточный или передовой тип, в быту - архаический или промежуточный). И в этом смысле изучение территориальных диалектов не может не быть социолингвистическим, так как сам объект исследования территориально-социален.

Социолекты в научной и исследовательской литературе

В научной и исследовательской литературе термин «социальные диалекты» (социолекты) употребляют то в очень широком, то в очень узком смысле.

При широком понимании содержания термина в категорию социальных диалектов включают все или почти все социально-обусловленные разновидности языка, независимо от их структурно-языковых и функциональных особенностей.

Иногда «социальными диалектами» называют основные формы существования языка. Так, В.М. Жирмунский к числу социальных диалектов относил и

·территориальные диалекты (говоры крестьян), и

·полудиалекты («язык городского мещанства») и

·литературный язык (в его разговорной и письменной форме),

считая их «социальными уровнями языка», в конечном счете восходящими к классовой дифференциации общества. И такой подход закономерен, поскольку в силу общественного характера языка его конкретные воплощения в той или иной форме обязательно будут социально-детерминированными и соотнесены с «социальным субстратом».

«Социальные диалекты в языке классового общества образуют как бы пирамиду, сходящуюся в унифицированной письменной форме литературного языка (Жирмунский В. М, 1956, с. 75)

Основу пирамиды (низший уровень) образуют

·местные диалекты, в которых расхождения наиболее значительны и представляют наибольшую дробность;

·в полудиалектах (на среднем уровне) пирамида сужается как в смысле значительности расхождений, так и в смысле дифференцирующих признаков;

·в обиходной (разговорной) форме литературного языка, более или менее унифицированной (на высшем уровне), схождения еще больше, но в результате незавершенности процессов унификации пирамида остается усеченной и точка схождения (обженациональная «норма») представляется скорее идеальным предельным понятием чем осуществленной действительностью».

Указанные социальные «уровни» общенационального языка В.М. Жирмунский и предлагает называть социальными диалектами. [20]

Диалекты и арго

Что касается диалектов и арго, то они согласно его концепции, «не являются социальными диалектами в строгом смысле», поскольку развиваются в рамках того или иного языка и диалекта «как лексика и фразеология специального назначения». По существу, такого же мнения о профессиональных языках, жаргонах и арго придерживается и Б.А. Серебренников, который называет их не диалектами, а «социальными вариантами речи» или речевыми стилями. Основанием для отказа этим «вариантам речи» в статусе диалекта служит то, что «они не имеют специфической фонетической системы, специфического грамматического строя и существует на базе обычного языка». В.А. Аврорин отказ от термина «социальный диалект» для обозначения социальных вариантов речи считает необоснованным (Серебренников Б. А, 1970, с. 33)

Предельно узкое наполнение термина «социальные диалекты» видим в учебном пособии Ю.С. Степанова «Основы общего языкознания»: «К местным крестьянским диалектам, - пишет автор, - близки социальные диалекты одного языка… иначе их называют «условными языками» (далее приводится характеристика арго бродячих торговцев - офений и ремесленников) (Степанов Ю.С, 1975, с. 64)

Очевидно, нам следует принять такое определение социальных диалектов, которое бы, с одной стороны, не поглощало рассмотренные выше формы существования языка и, с другой, - не сводилось лишь к одному типу социального диалекта. Общей чертой всех языковых образований, включаемых в категорию социальных диалектов, является ограниченность их социальной основы: они выступают средством общения, причем, как правило, дополнительным, отдельных социально-сословных, производственно-профессиональных, групповых и возрастных коллективов, а не всего народа (как литературный язык) и не всего населения региона (как территориальные диалекты) (#"justify">Если территориальные диалекты порождены пространственной, географической разобщенностью народа (хотя такая разобщенность также имеет социальные корни: не случайно образование местных диалектов связано с одной из социально-экономических формаций - с феодализмом), то природа социальных диалектов - в социально-сословной, профессиональной, социально-возрастной и социально-половой (или профессионально-половой) разобщенности общества. Территориальная неоднородность языка дает как бы его «горизонтальное» членение, социальная неоднородность - его «вертикальное» членение.

Назначение социальных диалектов - служить средством связи для лиц, входящих в определенную социальную или профессиональную группировку, объединять членов в одну корпорацию, имеющую свои интересы - профессиональные, социально-сословные, возрастные, культурно-эстетические и т. п.

Возникая в ответ на различные профессиональные и групповые потребности отдельных коллективов, социальные диалекты в речевой практике говорящих всегда сосуществуют с другими формами существования языка, которые всегда выступают как первичные, опорные, основные (литературный язык, территориальные диалекты, городской койне, просторечие), а социальные диалекты - как дополнение к ним (иногда профессионально необходимое, и иногда и явно факультативное, например, жаргон).

Б.А. Ларин, изучавший «языковой быт города», обратил внимание на такую черту городских арго, как «теснейшая взаимная обусловленность двух или нескольких языковых систем, находящихся в распоряжении каждой социальной группы (соответственно индивида) в силу того, что она (или индивид) сопринадлежит одновременно нескольким разным по охвату коллективам». В этом высказывании хотелось бы подчеркнуть продуктивную мысль о сосуществовании нескольких языковых систем, то есть о владении индивидом несколькими формами существования языка, поскольку он одновременно входит в разные социальные и речевые коллективы. Например, торговец-офеня слободы Мстера Владимирской губернии, безусловно, владел местным, мастерским говором, далее он хорошо знал офенское наречие (арго), и, наконец, он мог, как бывалый человек, знать и «культурный» язык - городское просторечие.

Однако трудно согласиться с утверждением, что арго имеет значение основной, первой речевой системы: «Только известная речевая система, причем имеющая значение основной, первой для какой-нибудь социальной группы, может быть названа «арго». (Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание: Избранные работы. М.: Просвещение, 1977. с. 186.). Принимать арготический ряд слов за «основной и исходный» можно лишь в качестве одного из методических приемов изучения данной формы существования языка. В функциональном и структурном плане арго, как и все другие социальные типы диалектов, являются производными, сформировавшимися на базе ведущих форм бытования языка и пользующимися их грамматическим и фонетическим строем.

1.5 Принципы классификация немецких диалектов в работах отечественных и зарубежных ученых

Возникновение первых диалектальных границ, произошедшее в древневерхненемецкий период (т. е. IX-X вв.), связано с возникновением первых герцогств в восточных землях франков и в самой Германской Империи.

В это время различают следующие группы верхненемецких диалектов: 1) средненемецкую (франкскую) группу с диалектами

·среднефранкским,

·рейнско-франкским и

·восточно-франкским;

) южнонемецкую группу с диалектами

·алеманским и

·баварским.

И.О. Москальская предлагает более развернутую классификацию древненемецких диалектов, дополняя её и нижненемецкими территориальными вариантами.

Следует отметить, что общепринятая классификация имеет чрезвычайно схематичный и поверхностный характер. Сведения о древневерхненемецком ограничиваются небольшим числом письменных памятников происходящих из нескольких монастырских центров. Целые области, как например Тюрингия, не представлены никакими связными языковыми документами.

Однако несмотря на диалектальную раздробленность древне-

верхненемецкого языка, в эту эпоху наблюдается взаимодействие диалектов и их унифицирующая тенденция, по крайней мере в письменном языке. Так, благодаря политическому и культурному влиянию франков в Каролингской державе, заметно распространение рейнофранкского в других средне- и южно-немецких диалектов.

Например, франкская форма дифтонга «uo» (guot) вытесняет во второй половине IX в. баварскую форму «ö» (göt) и алеманскую «ua» (guat).

При их выделении опираются на различные принципы. Так, В.М. Жирмунский, опираясь на географо-племенной принцип классификации, выделяет диалекты:

) нижненемецкий, нижнефранкский;

) северосаксонский;

) шлезвигский;

) гольштейнский;

) вестфальский;

) остфальский;

) мекленбургский;

) севернобранденбургский (Жирмунский В. М, 1956).

Г. Рейс, строго придерживаясь географического принципа, различает: южнонемецкий (верхненемецкий, алеманнский, баварский), западносредненемецкий, тюрингенский и восточносредненемецкий диалекты, которые принято относить к верхненемецким диалектам; нижнефракский, нижнесаксонский и восточнонемецкий - диалекты, относимые к нижненемецким диалектам (Reis H, 1929).

Также представляет интерес классификация диалектов, предложенная Т.В. Строевой. Автор вносит в классификацию свои коррективы, так как учитывает не только границы распространения диалектных языковых явлений и территорию их распространения, но и противопоставления по языковым признакам, имеющимся между диалектами (Строева Т. В, 1985)

Так, при выделении нижненемецких и верхненемецких диалектов ею учитываются границы перебоя, а при выделении средненемецких и южнонемецких диалектов, на которые делится верхненемецкая территория, признак наличия - отсутствия фонемы pf. Нижненемецкие и верхненемецкие диалекты противопоставляются друг другу на основе наличия или отсутствия у них перебоя t на z, k на ch, t на s, например: tid - Zeit (время); water - Wasser (вода); ik - ich (я) и т. д.

2. Специфика немецких диалектов в диалектальном ареале Воронежской губернии

.1 Исторические предпосылки возникновения немецкого поселения в Рибенсдорфе (на территории Воронежской губернии)

Причины появления Немецкой слободы в Воронеже

Немецкое население появилось в Воронежском крае в самом начале его освоения русским государством. В числе первых поселенцев Воронежа и Валуек среди ратных людей упоминались «немцы и литва». Однако тогда иностранцы составляли ничтожно малый процент местного населения (Былов М. Н, 1894). Появление немцев в Воронеже в конце XVII в. связано с именем Петра I и началом строительства военно-морского флота. Приглашенные мастера - корабелы были в большинстве своем англичанами, голландцами, датчанами, норвежцами, шведами и итальянцами по национальности.

Собственно уроженцев Германии насчитывалось несколько человек, чаще всего это были врачи, сопровождавшие вельмож. Среди кораблестроителей немцем был только Август Мейер; да еще неудачно руководил работами по сооружению канала Волга - Дон инженер Бракель, вынужденный бежать из Воронежа (Былов М. Н, 1894). В этот период всех иностранцев в России называли немцами, поэтому место их компактного проживания в Воронеже получило название «НЕМЕЦКАЯ СЛОБОДА». Ее строительство и развитие продолжалось с 1696 по 1709 гг. Просуществовала немецкая слобода до 1748 г. и была уничтожена пожаром, о истребившим в этом году весь Воронеж (Коссецкий А. О, 1912).

С прекращением кораблестроения число иностранцев в Воронеже значительно сократилось, хотя лютеранская община продолжала самостоятельно существовать вплоть до середины 1760-х гг. Согласно исследованиям М.Н. Белова, к концу XVIII в. протестантская община в Воронеже насчитывала около 50 человек, они имели отдельное кладбище в пригородной слободе Чижовке, близ церкви Иоанна Предтечи. Таким образом, немецкая слобода не являлась постоянно существующим отдельным поселением. Появление немецкой колонии на территории Воронежского края связано с началом создания в России иностранных колоний (Былов М. Н, 1984, с. 112).

Быстрое территориальное расширение русского государства шло параллельно с колонизационными мероприятиями. Правительство страны понимало, что без освоения новых земель потерять их будет легче чем приобрести. Но возможности освоения новых территорий государством, где господствовало крепостное право, были крайне ограничены. Не отказываясь от коренного населения в деле колонизации новых земель, правительство обратило свой взор на Запад» (Былов М. Н, 1984, с. 112).

Впервые к возможности массового приглашения в страну иностранцев обратилась Елизавета Петровна. В 1752 г. была создана комиссия по разработке плана заселения иностранцами территории прилегающей к турецкой границе. Но Семилетняя война отодвинула намеченные мероприятия (Коссецкий А. О, 1912, с. 2). В конце царствования Елизаветы Петровны были выработаны общие положения для приглашения колонистов из-за границы.

Таким образом, вопрос о приглашении иностранцев в Россию был практически решен Елизаветой Петровной. Осталось только дождаться окончания войны (Плеве И. Р, 1763, с. 27). Уже на завершающем этапе Семилетней войны 4 декабря 1762 г. новая императрица Екатерина II подписала манифест о вызове колонистов. Отсутствие положительного отклика на манифест 4 декабря 1762 года, заставило власти выработать новый документ, который являлся бы юридической основой для иностранной колонизации в России. Таким документом стал манифест 22 июля 1763 г. Манифест разрешал колонистам «въезжать и селиться где кто пожелает, во всех Наших губерниях» (п. 1) (И.Р. Плеве, 1997). Прибыло около 30000 колонистов в Москву, Петербург и Ревель прибывших в Россию (Плеве И. Р, 1997).

В заключение манифеста Екатерины Великой прилагался реестр свободных земель, на которых предлагалось селиться колонистам. В реестре были перечислены земли Астраханской, Оренбургской, Саратовской, Тобольской губерний. Сообщалось и о свободных землях Воронежской губернии «по речкам Журавке, Геркулу, Битке, Осколу в пределах Валуйского уезда» (Писаревский Г, 1909, с. 55).

Факторы, обусловившие возникновение Рибенсдорфской колонии в Воронежской Губернии и характерных для нее немецких диалектов

Всего в других, помимо Волги, регионах страны было поселено 3056 человек (Плеве И. Р, 1997, с. 107). Среди подобного рода небольших групп колонистов, оказалось и 60 семей, которые в августе 1765 г. было приказано по первому снегу, через Москву, Тулу и Воронеж отправить в Острогожскую провинцию (Воронежские губернские ведомости, 1862, № 30, с. 328). Данная провинция в 1765 г. была передана из Воронежской губернии только что созданной Слободской Украинской губернии.

Колонисты, отправленные в Острогожскую провинцию, прибыли туда не ранее февраля 1766 г. Б. Адлер считает, что колонисты прибыли в Острогожск в 1765 г. (Адлер Б. Ф, 1904, с. 72). Быть может, в Острогожском уезде так и не появилось бы немецкой колонии, если бы вопросом размещения колонистов не заинтересовался крупный помещик, активный сторонник создания Слободской Украины С.И. Тевяшов. Именно он в январе 1766 г. сообщил в Санкт-Петербург о проблемах по размещению колонистов в губернии (Акт, относящийся к истории Рибенсдорфенской колонии, с. 328). Полковник бывшего казацкого Острогожского полка С.И. Тевяшов при посредстве Острогожского комиссарства «все поиски по приисканию удобного для колонистов земельного участка взял на себя». Место для поселения было найдено в 7 верстах от г. Острогожска по обе стороны реки Сосны.

Этимологический аспект наименования колонии Рибенсдорф

Построенная в 1766-1768 гг. колония получила название Рибенсдорф. Как указывает Б. Адлер, «такое название поселения происходит от слова «рыба» или «рыбное», так как река Сосна славилась в старину своими рыбными богатствами.

Однако, возможно, немцы дали название своей колонии просто по названию ближайшего города. По свидетельству С. Гмелина Острогожск в 1768 году называли «Рыбны»:

«Имя дано городу по названию озера, которое находится в 7 верстах и слывет рыбным, сказывают по той причине, что много водилось в нем рыбы. Река Сосна также изобильна рыбою».

Диалектологический атлас немецких поселенцев в Воронежской губернии [ареалы распространения немецких диалектов в Воронежской губернии]

На рубеже XIX-XX вв. благодаря немцам Рибенсдорфа появляются лишь небольшие хутора и пасеки, где проживали отдельные немецкие семьи. Так, в Лушниковской волости Острогожского уезда отдельно проживали семьи Я.М. Штоль, A.M. Вегнер из княжества Вюртемберга.

Носители немецких диалектов, проживавших в одной из самых больших колоний в Воронежской губернии, Рибенсдорфе, обусловили их распространение по многим (небольшим) селам, хуторам и поселкам Воронежской губернии. Однако гораздо большую роль здесь сыграли немцы - выходцы из Херсонской и Екатеринославской губерний, которые распространяли диалектальные особенности своих бывших немецких княжеств. Кроме того, немецкое население именно этого, наиболее развитого в экономическом отношении региона, приняло активное участие в покупке земель в Воронежской губернии ((Малиновский Л.В, 1999, с. 36).

Немцы из Херсонской губернии появились в Воронежской губернии в 1898 г.: в Ровеньковской волости Острогожского уезда при слободе Всесвятской. На вновь приобретенной земле появилось два немецких поселения: хутор Сухой и хутор Варино. В 1908 г. немецкие поселенцы появились в Новохоперском уезде.

Примером самого крупного переселения из Рибенсдорфа в рамках губернии в рассматриваемый период, следует считать появление пяти немецких семей в селе Артюшкино Ярковской волости Новохоперского уезда.

В Екатеринославской губернии немцы проживали с XVIII в., и являлись меннонитами, выходцами с территории современной северо-западной Польши.

Язык меннонитов и первое переселение меннонитов в Россию

Первое переселение меннонитов в Россию, из Мариенвердерской низменности (в Пруссии), состоялось в 1789 году, по приглашению правительства, в числе 228 семейств. Опираясь на исследования Писаревского Г., было установлено, что в 1789 г. был заселен Хортицкий округ Екатеринославского уезда и губернии. Вновь прибывшие в 1793-1796 г. 118 семейств частью расселились в существовавших уже колониях, частью в новых, в уездах Александровском и Новомосковском. (Писаревский Г, 1909, с. 55).

Язык меннонитов - это прежде всего немецко-платский диалект, нижне-прусский вариант восточного нижненемецкого языка, который сформировался в XVI-XVII вв. в Западной Пруссии. Распространение этих диалектов наблюдается в Меннонитской колонии Хортица, откуда в Новохоперский уезд переселилась основная масса колонистов, славилась в императорской России как одна из богатейших (Акиньшин А.Н, с. 31). Немецкие переселенцы, являющиеся носителями немецко-платского диалекта, а также его нижне-прусского восточного нижненемецкого языка, основали в Новохоперском уезде три новых поселения:

·поселки Централь,

·Иоганновка и

·хутор Петровский, в которых использование южнорусских диалектов вновь прибывшими немцами отвергалось (Памятна книжка Воронежской губернии за 1912 г., с. 103).

Немецкие диалекты в Острогожском уезде

В 1910-1911 гг. на территории Колыбельской волости Остогожского уезда появилось еще два небольших немецких поселения

·хутора Александровский и

·Энгеймский (Воронцовский),

основание выходцами из Херсонской губернии. На первом обитало 15, а на втором 20 семей немцев - русскоподанных. В указанных поселениях использовались также немецко-платский диалект, нижне-прусский вариант восточного нижненемецкого языка, сформированный в XVI-XVII вв. в Западной Пруссии.

Таким образом, к началу первой мировой войны в Воронежской губернии существовало не менее 10 немецких поселений. Немецкое население губернии в отличие от начала 1870-х гг. стало намного более пестрым, немцы Воронежской губернии различались по диалектам немецких княжеств, из которых они прибыли, а также по своему религиозному и социальному составу.

Состав немецких диалектов в Воронежской губернии с позиции диалектологии и лингвистической географии

Самуил Гмелин, немец, представитель Санкт-Петербургской Академии Наук, достаточно подробно анализирует княжества, из которых прибыли колонисты, что закономерным образом позволяет выделить и доминантные диалекты, которые они представляли. «Жители - пишет С. Гмелин - по большей части суть родом Виртембергцы, по них большее число составляют

·пфальцские уроженцы; находится также среди них несколько человек из Римской империи, из

·Пруссии и Лифляндии и один швед трубочник» (Гмелин С, 1771, с. 146).

Последующие исследователи М. Былов и Г. Веселовский С. Гмелину полностью доверяли и, рассматривая вопрос о происхождении немцев, его цитировали (Былов М.Н, с. 153).

Другую точку зрения представляет Б. Адлер. По его сведениям, большей частью колонисты были выходцами из графства Равенсбург (Баден), из деревушки Зульцефельд» и, соответственно, представляли диалектальные особенности этого немецкого региона. Пастор этой деревни, как указывает Б. Адлер, прислал исследователю «список имен лиц, выселившихся в Россию». Этот список, по утверждению Б. Адлера, совпал со списками, заимствованными из рукописей рибенсдорфских пасторов, представлявших вышеуказанные диалекты (Адлер Б, с. 93).

По всей видимости, оба исследователя говорили об одной и той же территории. БАДЕН И ВЮРТЕМБЕРГ являются соседними землями юго-запада Германии. Во времена С. Гмелина (1769 г.) это селение относилось к Вюртембергу, а во времена Б. Адлера (1904 г.) - к Бадену.

Швабский диалект как один из доминантных диалектов немецких поселенцев в Воронежской губернии

По данным Г.М. Веселовского, относящимся к 1867 году, немцы этого поселения (Рибенсдорфа) говорили на ШВАБСКОМ ДИАЛЕКТЕ, что совпадает с исследованиями С. Гмелина и Б. Адлера (Веселовский Г. М, с. 153).

Выходцы из Швабии, а также из соседних с ней территорий Германии, Франции (Эльзас) и Швейцарии, в ходе немецкой колонизации начинают появляться в России c конца XVIII в., когда в результате Манифеста Екатерины II возникают поселения иностранных колонистов на берегах Волги.

Но, как отмечают исследователи (Г. Дингес, В.М. Жирмунский), на Волге носители швабских диалектов были представлены незначительно, здесь преобладали в основном выходцы из Гессена.

Значительный поток выходцев из Швабии приходится на начало XIX в. и связан с разорением государств южной Германии в результате Наполеоновских войн. В это время швабские переселенцы селились:

·на черноморском побережье Украины,

·на ТЕРРИТОРИИ ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ (немецкое поселение)

Рибенсдорф в 1765-1779 гг. существовал на территории Слободской Украинской губернии), где составили значительную часть населения немецких колоний.

Благодаря наличию совпадающих или однородных первичных признаков у диалектов (несмотря на их многочисленность и разнообразие), они объединяются в определенные диалектные ареалы и субареалы, внутри которых существуют более мелкие градации (Жирмундсий В. М, 1956).

Важно заметить, что самого начала существования Рибенсдорфской колонии при протестантской церкви появилась ШКОЛА, преподавание в которой на немецком языке вел пастор. В школу ходили все дети колонии, одно время в ней даже был введен штраф за отсутствие на занятиях. Грамотность в колонии была очень высокой.

Учитывая, что в окружавших колонию селениях все население говорило на языке малороссов, обучение в школе немецкому языку до 1870-х годов позволяло колонистам сохранять свой язык.

Прежде чем приступить к анализу, обобщению и систематизации фонетических, лексических и грамматических особенностей швабского диалекта, представляется необходимым определить место швабского диалекта в глобальной классификации немецких диалектов.

Место швабского диалекта в базовых диалектальных группах (в корпусе диалектов северной, средней и южной Германии)

Немецкие диалекты многие ученые подразделяют следующим образом:

1.Niederdeutsch (нижненемецкий), т. е. диалекты северной Германии:

·Niederfränkisch (нижнефранкский),

·Niedersächsisch (нижнесаксонский),

·Westfälisch (вестфальский), например:

Winter fleget de dräugen Bliär der de Lucht herümme (Im Winter fliegen die grünen Blätter in der Luft herum - Зимой летают листья по ветру);

б) Ostfälisch (остфальский):

In Winter fleiget dei drögen Blär dür dei Luft herrümme;

в) Nordniedersächsisch (северонижнесаксонский):

In'n Winter flä(i) gt de drögen Blöder/Bläder durch de Luft herüm;

г) Holsteinisch (гольштейнский):

Zu'n Winter fleegt de dräugen Bloeder doer de Luft rum;

д) Schleswigisch (шлезвигский):

Inne Winter flegn de drögn Bläder inne Luf herum;

2. К диалектам средней Германии относятся:

а) Westmitteldeutsch (западносредненемецкий),

·Mittelfränkisch (среднефранкский),

·Ripuarisch (рипуарский), например:

Em Wengter flege dö drügge Blädder durch dö Luhet röm;

б) Moselfränkisch (мозельфранкский)

Em Wender fleje die trockene Bläder en der Loft herom;

в) Rheinpfälzisch (рейнпфальцский):

Im Winder flin'n die druckene Blerrer indr Luft erum;

г) Hessisch (гессенский):

Em Wenter flähn dei trockene Blerrer dorch dei Loft erim;

д) Thüringisch (тюрингенский):

Em Weinter fliehn de trockne Bleter derch de Loft herem;

3. К диалектам южной части Германии относятся:

а) Südfränkisch (Südrheinfränkisch) (южнофранкский),

·Ostfränkisch (Mainfränkisch) (западнофранкский), например:

Im Wint'r fliaga di truckana Bläiter in där Luft ümri;

б) Bayerisch (баварский),

·Südbayerisch (южно-баварский),

·Südmittelbayerisch (южносреднебаварский),

·Mittelbayerisch (среднебаварский), например:

Im Winta fliagn de truckan Blätta in der Luft rum. Nordbayerisch (северобаварский);

в) Schwäbisch-Alemannisch (швабскоалеманнский),

·Schwäbisch (швабский), например:

Im Winder flicha die druggena Bledder in der Luft rum;

·Niederalemannisch (нижнеалеманнский),

·Elsässisch (эльзасский),

·Hochalemannisch (южноалеманнский), например:

Em Wenter flieja d'droggene Blätter in der Loft erom.

Причины формирования трех немецких диалектальных групп

Жирмунский И.М. убедительно доказал в своих работах, что именно феномен, названный «Zweite oder Althochdeutsche Lautverschiebung» («Второе или старонемецкое перемещение звуков»), возникший в период с пятого по девятый века, послужил причиной образования трех больших диалектических групп, характеризующихся разным произношением одних и тех же букв. В первую очередь, изменения в произношении коснулись согласных звуков p, t, k (Жирмунский В. М, 1956).

·В верхненемецких диалектах

произношение этих звуков изменялось в зависимости от расположения в слове:на pf или ff; t на s, ss, z или tz; k на ch.

·В среднегерманской группе изменения звуков проходили в меньшей степени: например,и житель Франкфурта скажет «Äppelwoi» вместо «Apfelwein» (яблочное вино). Таким образом, граница, разделяющая верхний немецкий и средний немецкий проходит на уровне разницы между «Appel» и «Apfel».

·Нижнегерманская группа диалектов (включая англосаксонский) вообще не характеризовалась звуковым перемещениям. Поэтому разница между средним и нижним немецким проявляется на уровне «maken» - «machen».

Таким образом, нижнегерманские диалекты менее дифференцированы с точки зрения перемещения звуков. Однако земли Мекленбург (Mecklenburg), Западная и Восточная Померания (West - East Pomerania), Бранденбург (Brandenburg) и Восточная Пруссия (East Prussia) имеют свои собственные диалектические варианты (Жирмунский В. М, 1956). На берегу реки Рур можно услышать вестфальский диалект (Westfälisch), 50 км восточнее - это уже остфальский (Ostfälisch), затем эльб-остфальский (Elb-Ostfälisch).

2.2 Комплексный анализ швабского диалекта как одного из доминантных немецких диалектов в Воронежской губернии

Общая характеристика немецких диалектов: «второе верхненемецкое передвижение согласных как основа для первичного разделения немецких диалектов»

Основу для первичного разделения немецких диалектов составляет степень их участия во втором верхненемецком передвижении согласных, в особенности, дальнейшее развитие в них общегерманских глухих смычных [p, t, k].

По этому признаку различают два больших диалектных ареала:

·Hochdeutsch (верхненемецкий),

Niederdeutsch (нижненемецкий) (Степанов Ю.С, 1975., с. 31).

Передвижение смычных согласных [p, t, k] затронуло, в первую очередь, верхненемецкий ареал. В процессе изменения

·общегерманское [t] в начале слова, а также внутри или в конце слова после согласного и в удвоении

·переходило в аффрикату [ts]: ннем. holt - внем. holz; ннем. tid - внем. zeit.

В интервокальной позиции, а также в исходе слова после гласного общегерманское [t] трансформировалось в [s]: ннем. groot - внем. groß; ннем. late(n) - внем. lasse(n).

Общегерманские [p] и [k] в интервокальном положении и в конце слова после гласного развились во всех верхненемецких диалектах в [f] и [x] /[V]: ннем. slape(n) - внем. schlafe(n) - ннем. make(n) - внем.(n).

В верхненемецком диалектном ареале по признаку передвижения старого обще германского [р] в аффрикату [pf] разграничиваются два субареала:

·Oberdeutsch (южнонемецкий),

·Mitteldeutsch (средненемецкий).

К южно-немецкому субареалу традиционно относят те диалекты, в которых начальное [р], удвоенное [рр] внутри слова, а также [р] в сочетании с m подвергались передвижению в аффрикату [pf], например:

ю.нем. apfel - снем. appel; ю.нем. dampf - снем. damp.

Дополнительным различительным признаком этих диалектов является форма уменьшительного суффикса - chen.

В диалектах южного субареала используются разные варианты суффикса, включающие элемент - l (-el), например:

mannl, mannel, mannerl, männle, тогда как в средненемецком субареале употребляется преимущественно суффикс - ch(n).

В южно-немецкой области четко противопоставляются друг другу две диалектные зоны:

·Bairisch-Österreichisch (баварско-австрийская) на востоке и

·Fränkisch-Alemannisch (франкско-алеманнская) на западе.

В диалектологии, благодаря трудам В.М. Жирмунского, Н.И. Филичевой, М.М. Гухман, получило распространение понятие «наречие», которое обозначает языковое образование более широкое, чем диалект.

Диалекты и немецкие наречия

Само слово «наречие», было введено в немецкий язык еще в 17 в. поэтом Филиппом фон Цезеном и первоначально означало «искусственное формирование» (Щелкова Е. Е, 1997). Так, например, баварско-австрийское наречие подразделяется на три диалекта:

) Nordbairisch (севернобаварский),

) Mittelbairisch (средне-баварский),

) Südbairisch (южнобаварский).

Характерное отличие баварско-австрийского наречия составляет употребление во втором лице множественного числа местоимений ös, ees, es - «ihr», enk - «euch», представляющих по своему происхождению древние формы двойственного числа.

Обозначение дней недели: Ertag, Ergetag - «Dienstag», Pfinztag - «Donnerstag», являющиеся старинными кальками соответствующих древнегреческих названий, проникли в древневерхненемецкий язык еще во времена готов (Щелкова Е. Е, 1997).

Границу между баварско-австрийской диалектной зоной на востоке и франкско-алеманнской на западе принято считать по реке Лех.

К франкско-алеманнской зоне относят следующие наречия:

1) SchwäbischAlemannisch (швабско-алеманнское),

) Südfränkisch (южнофранкское),

3) Ostfränkisch (восточнофранкское).

В швабско-алеманнском наречии, охватывающем Вюртемберг, Баден, Баварию к западу от реки Лех, немецкоязычные области Швейцарии и Австрии, различаются диалекты:

·Niederalemannisch (нижнеалеманнский),

·Hochalemannisch (верхнеалеманнский),

·Höchstalemannisch (горноалеманнский), и наконец

·Schwäbisch (швабский) (#"justify">.

Среди диалектов франкско-алеманнской зоны особое место занимает швабский диалект. В научной литературе он описан слабо.

Диалект, как одна из форм существования языка, является первичной по отношению к другим. Деление немецкого языка на местные диалекты возникло в результате длительного исторического процесса. Развитие диалектов именно южной Германии стало объектом многих исследований, проводившимися лингвистами в разные годы.

К одним из самых вариативных принадлежит швабский диалект, который выявляет существенные различия в сравнении с литературным стандартом, в том числе и на произносительном уровне. Важно подчеркнуть, что именно швабский диалект был широко представлен в немецких поселениях Воронежской губернии и именно те черты (признаки) швабского диалекта, являющегося к тому же одним из древнейших немецких диалектов, нашли многогранное отражение в повседневной коммуникации немцев, проживавших как в селе Рибенсдорф, так и во всей Воронежской губернии. Прежде всего речь идет о фонетических особенностях этого диалекта, о специфике его лексического состава, об особенностях грамматической структуры, о своеобразии фразеологизмов в этом диалекте и т. п. Обратимся к характеристике этого диалекта по этим критериям.

Представляется важным подчеркнуть, что к проблеме лингвистического исследования швабского диалекта обращались как отечественные, так и зарубежные ученые, хотя в целом, как отмечалось выше, исследований на эту тему относительно немного.

Проведенный нами практический анализ представленных работ, позволил обобщить некоторые важные выводы, касающиеся швабского диалекта как одного из распространенных диалектов 18 века не только в Германии, но и Воронежской губернии, в частности, в самой большой немецкой колонии - селе Рибенсдорф.

В контексте сказанного обращает на себя внимание прежде всего работа Щелковой Е.Е. «Произносительные особенности швабского диалекта», целью которой является выделение произносительных особенностей швабского диалекта и его сопоставление с литературным языком.

Швабский диалект как один из доминантных немецких диалектов в Воронежской губернии в фонетическом аспекте

По мнению А. Баха, одной из важнейших характеристик швабского диалекта является «краткость высказываний», что проявляется

·в сокращении аффрикат,

·упрощении или сокращении консонантно-вокалических форм,

·монофтонгизации дифтонгов.

И это вполне естественно, так как диалект является языковой формой, предусмотренной в первую очередь для устного употребления. Высказывания на швабском диалекте более кратки, чем в литературном языке. Сравним например:

Moarn goschd ufs Rodhaus ond saischd em Schultes, i häb me andersch bsonna (Morgen gehst du auf das Rathaus und sagst dem Schultheissen, ich hätte mir anders besonnen!).

·Часть слогов сокращается,

·артикль (das) и местоимение (du) образуют с предыдущим слогом одно слово,

·подвергаются элизии гласные и согласные,

·многие слова и слоги максимально упрощаются:

morgen, sagst, dem, Schultheiss, ich, mich.

·Безударный [е] в «morgen» и «besonnen» подвергается элизии, дифтонг [ei] преобразуется в [?].

Таким образом, многие слова употребляемые в швабском, настолько видоизменяются, что становится достаточно трудно распознать и реконструировать их стандартный облик и смысл, например:

1.i sott - «ich sollte»;

2.midnea - «mitnehmen»;

3.kear - «Keller»,

4.hem - mr - «haben wir»;

.sem - mr - «sind wir».

Упрощения имеют место, прежде всего, на стыке нескольких и наиболее сложно произносимых согласных (Щелкова Е. Е, 1997).

К таковым относится сочетание глухих щелевых «ch». В швабском оно часто вообще элиминируется, особенно в таких словах как:

1.noh - «noch»;

2.de /dii - «dich»,

3.me/ mii - «mich»,

.hoh - «hoch»,

.reat - «Recht».

Часто происходит выпадение носового [n] перед [s], сопровождающееся назализацией предшествующего гласного:

«Gänse» - швб. gas.

Если [n] выпадает в ударном слоге, гласный звук удлиняется:schder - «Fenster».

Глаголы gehen, stehen, haben, lassen в швабском представлены формами gau, stau, hau, lau.

К одному из упрощений относится выпадение [е] в приставке «ge - «: gsagt - «gesagt»; graba - «gegraben»; gsonga - «gesungen», graba - «gegraben», gheert - «gehört».

В приставках «un - «, «an- «сонанты произносятся напряженно и акустически удлиняются:

o:verschemt - «unverschämmt»; o:glegahait - Angelegenheit.

Очень часты случаи выпадения гласных [а], [о], [u] и качественная редукция [е], например:

gsch?ft - «Geschäft»; drom - «darum»; do - «dort»; au - «auch»; ko - «kann». Целое слово, может, вследствие сокращения, трансформироваться в один звук, например: a - «ein»; i - «ich».

Алеманнские диалекты сохранили древние долгие гласные [?, ?, ü] как монофтонги, за исключением швабского, в котором названные гласные подверглись дифтонгизации.

Так, [?] развилось в дифтонг [?i]: ?is - «Eis», r?ide - «reiten»; [?] в [?u]:h?us «Haus»; [ü] в [?i:] h?isr «Häuser» (Филичева Н. И, 1959, с. 41).

В швабском диалекте широко представлены широкие варианты дифтонгов ? на äi, ai, ?i; ? на au. Например, в речи носителей диалектов мы отмечаем

·произнесение дифтонга ?r?w? - schreiben (писать);

·произношение узких дифтонгов das hohe Li?d (Песнь песней) (из книги царя Соломона, входящей в состав Библии) (Домашнев А. И, 1983).

В литературном языке дифтонгизация узких гласных полностью совпала со старыми дифтонгами, например:

saugen (чистить), Augen (глаза).

Узкий дифтонг представлен в речи носителей швабского диалекта с разной степенью открытости первого элемента - ei/ae:

veib - Weib (женщина), tseit - Zeit (время), например:

I hao jetzt koi tzeit zom Schwätza! (швабский диалект) - Ich habe keine Zeit zum Schwatzen (литературный язык) (У меня нет времени для болтовни).

При анализе фонетических особенностей швабского диалекта наблюдается сохранение старых дифтонгов и выпадение «е» при произношении окончания «en» (ziehn - ziehen(тянуть) также является характерным для швабского диалекта.

Наблюдаются использование вариантов старых узких дифтонгов: fliеgn, fliagen (fliegen - летать), gued, guat, got (gut - хорошо), а также сохранение дифтонга ?u, например: aog - die Augen (глаза), laofe - laufen (бегать).

Следует обратить внимание на отсутствие умлаута [u] краткого перед геминатой:

·в швабском диалекте: muk, bruk;

·в литературном языке: Mücke (комар), Brücke (мост) (Домашнев А. И, 1983).

Что же касается преломления, то здесь происходит сужение кратких корневых гласных среднего подъема в гласные верхнего подъема.

В.М. Жирмунский определяет преломление (Brechung) как уподобление гласного корня гласному окончанию. Преломлением называется чередование гласных под влиянием широкого или более узкого гласного окончания (Жирмунский В. М, 1956, с. 36)

В швабских диалектах преломление встречается только в нескольких словах. В глаголах «nema», «nehmen» обнаруживается преломление «e - i», например: Des lasse i mr net nim - Das lasse ich mir nicht nehmen (www.freide.ru).

Изложенное позволяет сделать вывод, что на произносительном уровне швабский, как и другие диалекты, в сравнении с литературной нормой более вариативен.

Например, дифтонг [ei] может трансформироваться в [oi] или [?i], например: koi/ k?i - «kein»; zwoi/ zw?i - «zwei»; moi/ m?i - «mein».

Важное значение для дифференциации немецких диалектов имеет трактовка кратких гласных верхнего подъема [i, ü, u].

·Краткий [i] cохраняется в швабском, как и совпавшее с ним в результате верхненемецкой делабиализации [ü], и имеет закрытое произношение: g?nid? - «geschnitten», hitz - «Hitze».

·Закрытое произношение сохраняет и краткий [u] (при удлинении - ?): fuch - «Fuks», ?t?pe - «Stube» (Степанов Ю. С, 1975, с. 113).

Одним из наиболее характерных признаков швабского диалекта является уподобление шипящих звуков, например:

wasch meinsht du dran? - «was meinst du daran?» gesch? - «gehst du?»; - «kannst du?».

Ярким признаком швабского диалекта является окончание - le, служащее (вместо - chen, - lein в немецкой литературе) в роли уменьшительного суффикса:

`s Kendle - «das Kind»; Tischle - «Tisch»; Fleischle - «Fleisch», Keendle - «Kindchen», Kadaschdreefle - «Katastrophe».

Таким образом, к основным произносительным особенностям швабского диалекта можно отнести следующие:

. Краткость фонетических форм.

. Уподобление шипящих звуков.

. Трансформация дифтонгов (изменение одного из вокалических элементов).

. Переход открытых гласных в закрытые

Анализ швабского диалекта как одного из доминантных немецких диалектов в Воронежской губернии в семантико-лексическом аспекте

Далее следует рассмотреть лексические особенности швабского диалекта. Лексика швабского диалекта характеризуется в основном теми же закономерностями, которые присущи словарному составу диалектов, а именно:

·узкотерриториальность,

·наличие большого количества синонимов,

·доминирование бытовой лексики предметного характера,

·наличие территориальных дублетов,

·особая ее эмоциональность.

Данной лексике свойственны следующие черты:

а) наличие большого количества бытовых слов. В швабском диалекте встречаются следующие группы бытовых слов:

) Наименования продуктов питания:

hersnbrei - der Hirsebrei (каша из пшена), brizl - der Brezel (крендель) и др.;

) Напитки и питье: sour? milk - saure/dicke Milch (простокваша), trenkwass?r - das Trinkwasser (питьевая вода) и др.;

) Наименование овощей: kembeern - die Himbeeren (малина), soureampfer - das Sauerampfer (кислый щавель) и др.;

) Продукты сельского хозяйства: voitsa - die Weizen (пшеница), salzfloisch - der Salzfleisch (солонина) и др.;

) Хозяйственные строения, строительные материалы: tsaon - der Zaum (забор), gfliglhof - der Geflügelhof (птичий двор) и др.;

) Наименования мясных и молочных продуктов: milk - die Milch (молоко), talk - der Talg (сало) и др.;

) Слова, имеющие отношение к фермерскому хозяйству: ??fzucht - die Schafzucht (овцеводство), gfluglhof - der Geflügelhof (птичий двор) и др.; 8) Наименование растений, плодовых: aobergine - die Aubergine (баклажаны), g?t? - der Garten (сад) и др.;

) Действия, связанные с трудовыми процессами: nimen - nehmen (брать), drug? - drücken (давить) и др.;

) Термины ремесленного производства: ?orn?tainfegr - der Schornsteinfeger (трубочист), haitzer - das Heizer (истопник),

) Орудия труда: p?ri - das Hämmer (молоток), sag - die Säge (пила) и др.; 12) Наименования птиц: fenk - der Fink (зяблик), ?paz - der Spatz (воробей) и др.

) Наименования домашних животных: ??f - das Schaf (овца), hond - der Hund (собака) и др.;

) Термины родства: d?xdr - die Tochter (дочь), hati - der Vater (отец) и др.; 15) Предметы домашнего обихода: te?dek? - die Tischdecke (скатерть), a?? - der Tisch (стол) и др.;

) Одежда: kloidle - die Kleidung (одежда), kostem - das Kostüm (костюм) и др. (Егембердиева Г. М, 2010);

б) специализация названий предметного мира как общая тенденция диалектов. В швабском диалекте, как и в других, преобладают видовые названия слов. И это находит объяснение в том, что в диалектах отсутствуют родовые обозначения, а преобладают видовые наименования, а если они и встречаются, то они в диалектах имеют более узкий объем значения, чем в литературном языке. Это объясняется отсутствием в диалектах родовых обозначений и преобладанием видовых наименований. Если они и встречаются, то в диалектах они носят более узкое значение, нежели в литературном языке (Егембердиева Г. М, 2010);

в) наличие в ее составе региональных лексико-семантических дублетов или локальных синонимов. В этом случае диалектные слова выступают как локальные синонимы к литературным словам.

Исходя из результатов анализа лексики швабского диалекта, можно выделить следующие группы территориальных дублетов:

1) Лексические территориальные дублеты;

2) Фразеологические территориальные дублеты.

Анализ швабского диалекта как одного из доминантных немецких диалектов в Воронежской губернии с позиции лексических и фразеологических территориальных дублетов

Под лексическими территориальными дублетами нами понимаются локальные синонимы, уточняющие значение литературных слов и отличающихся от них семантическими оттенками значения сферы употребления. Литературное слово выступает как доминанта синонимического ряда, а локальный синоним - как член этого ряда, например слово der Hahn (петух) имеет локальные синонимы:

gockeler, gickerel и др., dicke Milch (простокваша) - sourmilch, setzmilch и др. (www.freide.ru).

Фразеологические территориальные дублеты представляют собой вид локальных синонимов, которые отличаются от фразеологизмов литературного языка своей стилистической окрашенностью (они носят более просторечный характер), относятся к разговорным фразеологизмам, характеризуются особой непринужденностью и экспрессивностью, способностью давать характеристику предметов явлений, человека применительно к ситуациям бытового характера, хозяйственной деятельности, к образу жизни носителей диалектов. Именно влиянием диалектов можно объяснить наличие большого числа фразеологических вариантов в разговорно-обиходной речи (Егембердиева Г. М, 2010).

Такие фразеологические варианты в качестве территориальных дублетов могут входить в общий словарный состав языка, заполняя часть наивной языковой картины мира в качестве ее диалектного фразеологического фрагмента.

Фразеологические синонимы, в свою очередь, различаются между собой. По мнению С.Е. Исабекова, различия между синонимическими фразеологическими единицами проходят больше по линии внутренней формы, материальной стороны деривационной базы фразеологических единиц и вызываемым ими семантическими и ассоциативными особенностями.

Различия между фразеологическими синонимами литературного языка и их фразеологическими дублетами заключаются в их внутренней форме. Территориальные фразеологические дублеты имеют своим прототипом те ситуации, которые характерны для диалектной бытовой среды, оформляются в материальном плане (Егембердиева Г. М, 2010)

Фразеологизмы литературного языка:

·sein Handwerk verstehen (быть знатоком своего дела).

·Семантика: говорится о тех, кто собаку съел в своем деле.

·Семантика общего характера.

Территориальные фразеологические дублеты (на материале швабского диалекта):

·san Handwerk vrstehn (ремесло имеет золотую почву под ногами).

·Семантика фразеологизма связана с выражением уважения к тем, кто знает хорошо какое-либо ремесло и может прокормиться им.

·Семантика фразеологизма конкретизована (Жирмунский В.М, 1956)

Лексика швабского диалекта характеризуется большей эмоциональностью по сравнению с лексикой литературного языка.

Эмоциональная окрашенность диалектных слов формируется в процессе выражения ими оценочного субъективного отношения «к предмету мысли по шкале «хорошо / плохо» или выражения пейоративного, негативного или мелиоративного отношения.

Носители диалекта редко расточают похвалу чему-либо, ибо в хорошем они видят нормальное. Отклонения же от нормы подвергаются ими порицанию и критике. Поэтому в диалектах встречается бранная лексика.

Так, в «Немецко-русском синонимическом словаре» к одному только слову «schimpfen» (ругать, бранить) приводится множество синонимов: ausschimpfen, keifen и др.

Вторую группу диалектной лексики составляет собственно оценочная лексика, связанная с понятием качества:

говорящий приписывает предмету качественный признак, т. е. признак, детерминирующий аксиологические понятия «хорошо», «плохо», «безразлично», сравните:

а) слова швабского диалекта, выражающие понятия «хорошо»:

·good (gut - хорошо), wonderbar (wunderbar - чудесно) и др.;

б) слова, выражающие понятие «плохо»:

·schlext (schlecht, böse - злой, вредный); menderwertig (minderwertig - неполноценный) и др.;

Фразеологизмы швабского диалекта также совмещают в своей структуре как оценку по шкале «хорошо-плохо», так и характерологическую оценку, сравните: s?n Handwerk vrstehn - sein Handwerk verstehen (быть мастером своего дела), glapern ghört zum Handwerk - klappern gehört zum Handwerk (ремесла без шума не справить) и др. (Жирмунский В. М, 1956)

Анализ швабского диалекта как одного из доминантных немецких диалектов в Воронежской губернии в аспекте грамматических особенностей

Грамматика швабского диалекта также обладает специфическими чертами. Согласно анализу, проведенному Егембердиевой Г.М., к ним относятся:

) различия в употреблении союзов в диалекте и в литературном языке, например, в литературном языке:

größer als ich (больше, чем я) - в швабском диалекте: größer weder ich;

2) выражение временных форм двумя формами, а именно прошедшим временем (Perfekt) с настоящим временем (Präsens).

Егембердиева Г.М. высказывает мнение, что в швабском диалекте основным средством выражения действия в прошлом является ПЕРФЕКТ. Он образуется при помощи презенса вспомогательных глаголов haon - «haben» и saen - «sein « и причастия II основного глагола. Перфект актив в швабском диалекте употребляется

a) для обозначения действия или состояния в прошлом, когда в литературном языке для этой цели употребляется претерит (Präterium), например (Строева Т.В, 1985):

Швабский диалектЛитературный языкПереводaenmo:l send dr frits dr ?al und dr frits dr pfoefr midm sis in valt gra:ra. mo?si? tsae?t mo:l na:gfa:ra…Einmal fuhren Fritz Schall und Fritz Pfeifer mit einem Auto in den Wald. Als sie das erste Mal hinfuhren…Однажды Фриц Шал и Фриц Пфайфер поехали на машине в лес. Когда они первый раз въехали ….

б) для обозначения действия или состояния в прошлом, когда в литературном языке употребляется плюсквамперфект (Plusquamperfekt).

Швабский диалектЛитературный языкПереводna? xdeam mo? mi?r ufghaert hend mit ?afa, no? send mi?r na: ins khi:no:Nachdem wir die Arbeit beendet hatten, gingen wir ins Kino.После того как мы закончили работу, мы пошли гулять в кино.

в) в швабском диалекте употребляются специфичная глагольная форма, не свойственная литературному языку, а именно:

двойной перфект.

Он употребляется для обозначения законченного действия и является своего рода аналогом совершенного вида.

Швабский диалектЛитературный языкПереводjetst mo? dear oen ?tikle gerita gvea i?t, no? hot dr raebr vi:dr g?ri:a halt!Als er jetzt ein Stückchen geritten war, schrie der Räuber wieder: Halt!Проскав немного разбойник закричал: «Остановись!»

В швабском диалекте будущее время не употребляется. В этом случае носители диалекта употребляют футуральный презенс.

Швабский диалектЛитературный языкПереводdu? sto:?t beldr uf via i?Wirst du früher als ich aufstehen?Ты встанешь раньше меняdi? muotr hot gsaet, sui khoxt nu:dla?Die Mutter hat gesagt, du wirst Nudeln kochen.Мама сказала, ты будешь варить лапшу.

В швабском диалекте сильные глаголы с корневой гласной «-а-», не принимают умлаута:

1. bax fa:ir fal fa?

. baxst fa:rst falst fa?st

3. baxt fa:irt falt fa?t

Таким образом, анализ грамматических особенностей швабского диалекта как одного из доминантных диалектов в Воронежской губернии показывает наличие в нем специфических черт, отличающих его от других диалектов (наличие особых временных форм, стяжение глагола и др.) и литературного немецкого языка.

2.3Начало исследования немецких диалектов в России

Исследованием немецких диалектов в России начали заниматься после первой мировой воны. В 20-х годах в Саратове по инициативе Георга Дингеса была создана рабочая группа по изучению немецких диалектов.

В России были установлены, главным образом, три типа немецких диалектов:

·Niederdeutsch - нижненемецкий

·Mitteldeutsch - средненемецкий (Oberhessisch, Westrheinpfälzisch, Südrheinpfälzisch, Ostfälisch.

·Oberdeutsch - верхнемецкий (Nordelsässisch, Nordbadisch, Schwäbisch, Nordbayrisch)

·Mischmundarten - смешанные типы диалектов

Как указывалось ранее, в Рибенсдорфе были представлены преимущественно диалекты Южной Германии (Nordelsässisch, Nordbadisch, Schwäbisch, Nordbayrisch, а также диалекты центральной Германии Oberhessisch, Westrheinpfälzisch, Südrheinpfälzisch, Ostfälzisch). Доминантную роль в немецком поселении Рибенсдорф, а также во многих других созданных немцами более мелких поселений (хуторов) играли диалекты региона Baden-Württemberg.

Небезынтересно отметить, что и сегодня в Баден-Вюртемберге говорят чаще всего на алеманском диалекте. Диалектные особенности здесь чрезвычайно различны. Алеманский диалект на Востоке Германии называют иногда швабским диалектом. Этот диалект воспринимается современными языковедами как диалект, которому угрожает опасность исчезновения, так как он используется всё реже и реже. Благодаря весьма значительном различиям в швабском диалекте носители языка из разных частей Германии могли бы общаться без помощи литературного языка лишь с большим трудом.

Княжество Вюртемберг было заселено не только швабами, хотя швабская составляющая явно доминировала, но и поселенцами, представлявшими южно-рейнско-франкские диалекты. Присутствовали и другие группы диалектов. Однако знаковым был швабский диалект. Именно поэтому в нашей работе главное внимание уделено рассмотрению особенностей именно швабского диалекта.

Отметим, что после депортации немцев (в 40-е годы 20 века) из села Рибенсдорф и из других немецких поселений Воронежской губернии значительная часть из них была направлена в Сибирь и основала там новые немецкие поселения, например, в Красноярске, Омске, Томске и др. Сибирские исследователи диалектов русских немцев неизбежно сталкиваются при этом со швабским диалектом.

Благодаря присутствию немецких диалектов и в настоящее время на территории Сибири, в т.ч. немецких диалектов предков немцев, живших в Воронежской губернии, с правом можно утверждать, что исследуя диалектальные особенности немцев Сибири одновременно изучаются и немецкие диалекты их далеких предков, некогда живших в Рибенсдорфе и других поселениях Воронежской губернии.

Научную ценность представляет тот факт, так называемые современные немцы, живущие на территории России, используют в своей речи в значительной степени немецкие диалекты 17 и 18 вв., на которых говорили первые немецкие поселенцы, тем самым сохраняя исконные истоки истории немецкого языка.

В то же время, в той или иной степени, благодаря межъязыковым контактам (немецкого, русского и украинского языков) обнаруживаются взаимовлияния и взаимодействия, которые служат предметом исследования как в кругу отечественных, так и немецких диалектологов. Результаты подобных исследований находят свое отражение не только в фундаментальных монографиях, статьях, но и в отдельных брошюрах профильного характера, например, «HS Sprachkontakt»

Рассмотрим некоторые из языковых контактов:

.4 Анализ языковых контактов: немецкие диалекты и русский язык

Интерференции русского языка в значительной степени затрагивают ЛЕКСИКУ.

·Существительные:

1) Реалии, понятия или предметы, которые, с одной стороны, не были знакомы колонистам в их прежней жизни, с другой - появлялись (возникали) в России, но уже в другой форме.

a) Овощи, фрукты, растения:

okurts?n «Gurken «

b) Еда:

por?t «Borschtsch «

c) Домашнее хозяйство:

- plit, plit? - «Herd «) Мебель:

- buffet «Buffet «

е) Профессии:

- ?tol ?tolо r «Tischler» r «Tischler «

f) пространственные обозначения:

grenze от граница

(HS Sprachkontakt 16)

2. Имена и ласкательные имена

У колонистов обычно были немецкие имена: Elisabeth, Theresa, Jakob, Johann и т. п. В повседневной жизни наряду с традиционными немецкими именами употреблялись также русские ласкательные имена:

Официальное имя? немецкое краткое имя ? русское ласкательное имя:

·Elisabeth (li:sa), (li:za) (lizotschka)

·Jakob (jakop) (ja?a)

3. Частицы, модальные и контактные слова (Kontaktwörter)

Из русского (контактирующего) языка перенимались не только существительные с их предметным значением, но и модальные наречия, различные частицы, междометия и т. п.

Эти модальные слова служили для того, чтобы выразить отношение говорящего к содержанию высказывания, другие же использовались для того, чтобы установить контакт с партнером по коммуникации. Они придают речи живой, доверительный и эмоциональный оттенок:

Bsp.: kan.esna (конечно) «selbstverständlich «

vot, (вот) nu «nun».

Приведем перевод женщины, которая еще хорошо говорила на диалекте:

er hat so: s kmaхt / k but hen si in tsum tre?? p?telt / krat ven si het? in

tsum tre?? p?telt / si hen ab?r al?s selp?r kmaхt / (» Er tat so als hätten sie ihn zum Dreschen bestellt, sie haben es aber selbst getan»).

4. Подавляющее большинство слов, заимствованных из русского языка, фонетически и грамматически полностью приспособились к немецкому языку. Русские фонемы и грамматические признаки были заменены немецкими.

Ср.:

russ. (plita) deutsch, mundartlich: plit, plit?.

(HS Sprachkontakt 18)

5. Использование русского оригинала в немецкой речи

В отдельных случаях имеют место непосредственные переводы из русского языка:

Bsp.: ter ?ne: ke:t, traus ke:t ?ne «draußen schneit es «

ter re:gen ke:t «es regnet «

В русском языке используется для этих ситуаций глагол «идти». Здесь идет речь, таким образом, о языковой интерференции.

2.5 Анализ взаимовлияния и взаимодействия немецких и южнорусских диалектов в немецких поселениях Острогожском района Воронежской губернии

Для того, что объективно осмыслить особенности диалектного ландшафта в Воронежской губернии (и, прежде всего, в Рибенсдорфе, как самого большого немецкого поселения, а также более мелких поселений) необходимо обратиться, на наш взгляд, к национальному составу южного региона Воронежской области, т. е. определить, какое возможное влияние могли испытывать немецкие диалекты, находясь в чужом языковом окружении? Какое влияние немецкие диалекты, со своей стороны, могли оказывать на уже существующие здесь русские, украинские диалекты и т. п.? Было ли это возможным? В этой связи следует напомнить, что немцы, прибывшие из различных немецких княжеств, строго ограничивали свое общение не только с местными жителями Воронежской губернии, но и нередко между собой, так как они принадлежали зачастую к разному социальному составу, разной конфессиональной принадлежности и т. п. Отметим, что как следует из проанализированных нами многочисленных источников, немцам в Рибенсдорфе запрещалось жениться на русских девушках и, соответственно, молодым немкам запрещалось выходить замуж за местных (русских) жителей. В этой связи, т. е. в условиях ограничений в сфере языковых контактов, вопросы, обозначенные выше, носят, принципиальный характер.

Итак, южные территории Воронежской губернии в 18 веке были заселены как выходцами из северных регионов России, так и юго-западных (украинских) регионов. Это означает, что на юге Черноземья русский язык и украинский язык постоянно оказывали влияние друг на друга в течение 300 лет. Земли вокруг Острогожска были заселены черкесами, т. е. выходцами из Чернигова и Нежина. Юг Острогожска был обжит черкесами из регионов Ендовицк, Землянск, Запорожье, Полтава, Слободская Украина. Это был смешанный «котёл» с возможным доминированием любого диалекта: полтавского, слободского и т. п.

По нашим наблюдениям, специфика состава южнорусских диалектов Острогожского района в известной степени всё же оказала влияние на немецкие диалекты в Рибенсдорфе и в других немецких поселениях Воронежской губернии. В частности, в большей степени это коснулось лексики, отдельных грамматических явлений, немецкого ономастикона и т. п.

Небезынтересно подчеркнуть, что и лексические, и грамматические особенности немецкого языка того времени, в условиях Российской империи, преломлялись сквозь призму южнорусских диалектов и часто в значительной степени модифицировались, т. е. наблюдался обратный процесс взаимовлияния немецких и южнорусских диалектов.

Ср. в немецком, южнорусском варианте (слева) и русском варианте (справа) даны обозначения фамильных подворий:

1. Faber - Фабры (укр.) - Фабрицкие (русск.), т. е. принадлежащие к подворью семей Faber;

. Mehl - Мэлныкы ((укр.) - Мельниковы (русск.),;

. Zucker - Цукуры (укр.) - Цуриковы (русск.),;

. Harmann - Гхэрмы (укр.) - Гармановы (русск.),;

. Leib - Лейба (укр.) - Лейбовы (русск.),;

. Kebse - Казбы (укр.) Казбановы ((русск.), и др.

В основном - это краткие названия различных хуторов.

«На хуторе селились «планами», выдавался определенный кусок земли на семью и получались пидвэрья (подворья), семьи расширялась, ставили новые хаты, на том же участке уже получался род» (#"justify">МГУ).

.6 Исследование взаимовлияния диалектов на примере Рибенсдорфа

Одна из крупных немецких семей, поселившихся в Рибенсдорфе, носила древнюю фамилию Schmunk. Небезынтересен тот факт, что не только сама фамилия была русифицирована, но и имя каждого члена семьи. Ср.

·Schmunk (Шмунковы),

·Johann (Иван),

·Andre (Андрей),

·Habriell (Гаврила),

·Martin (Мартын) и их дядя

·Johann Georg (Иван Григорьевич)

Немецкие фамилии были также чаще всего русифицированы или украинизированы.

Анализ фамилий немецких колонистов Рибенсдорфа в аспекте их языкового изменения под влиянием южнорусских диалектов

Исследовательский интерес в контексте сказанного представляют списки установленных семей и их фамилий, проживавших в Рибенсдорфе, как с собственно с лингвистической, так и лингвокультурологической точки зрения.

Приведем установленный немецкими учеными «Список немецких жителей Рибенсдорфской колонии».

1. Beckmann Lorenz (1735),

2.Bendter Johann Heinrich (1737),

3.Belsner Wolfgang,

4.Boger Matthias (1725),

5.Boger Georg (1725),

6.Leinweber (1710),

7.Dederer Johann Heinrich, Hutmacher (1696), Heilbronn

8.Knodel Agnes Katharina (1700) Kürnbach (1734), Heilbronn

9.Heimer Anna Maria (1710), Kürnbach

10.Dederer Engelhard (1737) Kürnbach

11.Fritsch Christina (1735), Kürnbach

12.Dederer Joseph Gabriel (1742), Kürnbach

13.Deutsch Johann Michael (1721) Sulzfeld

14.Laub Maria Katharina (1723), Sulzfeld

15.Dreher Andreas (1742), Anna Barbara (1741)

16.Eisenhuber Johann Matthias (1718),

17.Freymüller Philip (Peter) (1723), Tagelöhner

18.Frick Hans Georg (1718), Sulzfeld

19.Frick Hagenbucher Susanna Salome (1720), Sulzfeld

20.Kahn Matthias (1728)

21.Kaiser (Kayser) Johannes (1703), Ackerbauer

22.Kiefer Johann Michael (1718) Tagelöhner

23.Klemm Johann Konrad (1723),

24.Küch Heinrich (1731)

25.Lechner Georg (1736)

26.Lemmel Johann Georg

27.Lemmel Andreas Heinrich (1717) Anna Dorothea (1718)

28.Mick Johann Martin (1745), Barbara (1735)

29.Nufer Johann Adam (1716), Anna Maria Catharina (1719)

30.Scharff Sebastian (1734), Anna Katharina (1736),

31.Schied Johann (1732), Katharina (1733)

32.Schmidt Martin (1719), Katharina (1736)

33.Schmunk Heinrich, Leinweber (1711), Elisabeth (1727)

34.Schmunk Heinrich (1742), Susanna, 1733 (Schneider)

35.Schneider Georg Ludewig (1738),

36.Susanna (1733),

37.Scholl Georg (1724),

38.Eva Katharina (1720),

39.Wilhelmina (1730) (Eigenherr)

40.Eigenherr Georg Friederich (1757) (Stiefsohn)

41.Sick Jacob (1722) Ackerbauer, Anna Maria (1725)

42.Steiger Michael (1703)

43.Elisabeth (1726)

44.Lübeck Engelhardt Katharina Eva

45.Wegener Johann Michael (1718), Anna Katharina (1729)

46.Werl David (1740), Margaretha (1735) и др.

Фамилии колонистов, приведенные в данном Списке, могут быть рассмотрены на основе сопоставления немецких фамилий и вариантами их фонетического и лексического оформления в южнорусском (украинском варианте) и русском.

Ср.:

·BOGER - члены его семьи стали называться Богеры (укр.) - Богеровы (русск.)

·DEDERER - Дедеры (укр.) - Дедеровы (русск.)

·SCHMUNK - Шмунки (укр.) - Шмунковы (русск)

·BECKMANN - Бекманы (укр.) - Бекмановы (русск)

·BENDTER - Бендеры (укр.) - Бендеровы (русск)

·BELSNER - Бельснеры (укр.) - Бельснеровы (русск)

·KNODEL - Кнодели (укр.) - Кноделевы (русск) и мн. др.

Характерно, что имена и фамилии в списке немецких колонистов Рибенсдорфа представляют большую языковую и историческую и, прежде всего, человеческую ценность, так как до сих пор продолжаются поиски предков немцев, проживавших в Рибенсдорфе, немецкими родственниками, причем достаточно успешно.

В приведенном Списке немецких Рибенсдорфцев отмечается информация о датах их рождения, иногда о составе семьи и, в том числе, нередко упоминаются их профессии (Tagelöhner, Ackerbauer, Schneider и др.).

Для нашего исследования представляет особый интерес, помимо их имен и фамилий, меняющихся под воздействием южнорусских диалектов, отмечены немецкие княжества (местности), откуда были родом первые немецкие поселенцы Рибенсдорфа, ибо этот фактор указывает на конкретные немецкие диалекты, носителем которых они были. Итак, в приведенном Списке содержатся следующие топонимические наименования: Heilbron, Kürnbach, Sulzfeld и др., что указывает на доминирование южных диалектов Германии, причем чаще всего швабского.

Как отмечалось нами выше, очень сильным было влияние украинских диалектов, которые в Рибенсдорфе были достаточно распространены.

Это влияние подтверждается, в частности, на основе анализа названий немецких поселений.

Анализ номинаций немецких поселений в аспекте взаимовлияния диалектов

Немецкие названия деревень были в значительной степени русифицированы (или украинизированы). Ср.:

·Johannesdorf - Иоганновка,

·Petersdorf - Петровка,

·Paulsdorf - Павловское (в честь имени царя Павла Первого),

·Einheim - Энгеймский

·Central - Центральный и т. п.

Вместе с тем, многие немецкие наименования деревень сохранились в их обычном фонетическом и семантическом окружении. Ср.:

·Ruhenthal - Руэнталь

·Friedenfeld - Фриденфельд

·Friedental - Фриденталь

Интерес представляет наименование одного из самых больших немецких поселений - Рибенсдорфа.

Имя состоит из двух слов: одного русского («Рыбное» от рыба и немецкого Dorf (деревня). Итак, село изначально поручило русско-немецкое обозначение.

Научный интерес представляют также следующие особенности взаимовлияния диалектов, проявляющиеся, например, в ономастической сфере, артефактной, профессиональной деятельности, в сфере аграрных работ, обозначении национальностей и т. п.

Итак,

)любое немецкое имя в Рибенсдорфе обязательно использовалось с присоединением отчества

Ср.: Minna Iwanowna (по имени отца Johann),

2) Артефакты / предметы домашнего быта:

·Durchschlag - укр. в просторечье - трушляк)

·Mundstück - мундштук

3) Профессии и фамилии:

·Mehl Мельник; Мельница / Мельников

4) Крестьянские работы:

·Pflügen - der Pflug - russ. плуг,

·Sähen - сеять

5) Обозначение национальностей (Pluraliatantum)

Ср.: Nemtschura - Немчура (обобщенное наименование большого количества лиц немецкой национальности: название сформировалось под влиянием украинских диалектов).

6) Сооружения (соборы):

Kirche - кирха и т. п.

Ученые отмечают, что в целом, несмотря на свою немногочисленность, на не всегда лояльное отношение властей, на протяжении всей своей истории немцы, вплоть до депортации 1941 г., смогли в той или иной мере сохранить в Воронежском крае свой язык, свою самобытную культуру, традиционные национальные ценности.

Необходимо обобщить в целом языковую ситуацию, касающуюся русских немцев в России, на современном этапе.

.7 Анализ языковой ситуации и проблема сохранения немецких диалектов в России

Итак, языковая ситуация русских немцев после второй войны существенным образом изменилась. Поселения русских немцев сегодня находятся преимущественно в среднеазиатской и сибирской части стран СНГ. Признак большинства немецких поселений - это их гетерогенность. Сегодняшние смешанные поселения с учетом их регионального происхождения и их немецкой языковой вариативности «составляются» неоднородно (гетерогенно). Следствием этого является все возрастающая тенденция языкового перехода к русскому языку (HS Sprachkontakt 20).

Рассмотрим предпосылки для сохранения немецкого языка или его утраты (в условиях современной России).

Возраст:

Процесс смены языка осуществляется в процессе смены поколений.

Старшее поколение использует преимущественно диалектальный вариант (eine dialektale Varietät) или приближенный к стандартному языку вариант.

Среднее поколение использует чаще всего русский язык и часто диалектальную форму немецкого языка.

В речи молодого поколения доминирует русский язык.

Состав семьи:

Смешанные (русско-немецкие) браки часто ведут к тому, что немецкий язык как язык семьи употребляется все реже.

Город / Страна /регион:

Среди городского населения немцев (около 50 %) переход к русскому языку наиболее очевиден.

Религиозная принадлежность:

Сохранение языка среди меннонитов относительно высоко. Они демонстрируют ярко выраженное осознание принадлежности к одной языковой группе и тем самым противостоят внешним влияниям русского языка.

В смешанных поселениях, для которых характерны гетерогенные этические и языковые условия, последовательно начинает доминировать русский язык.

Относительно стабильно структурированные группы, которые обладают культурным и конфессиональным осознанием своей самобытности, сохраняют и в дальнейшем свою диалектальную вариативность.

В 1997 году 57 % из 1 936 000 живущих в России немцев утверждают, что немецкий язык является их родным языком, 42,6 % считают родным языком русский.

Сказанному следует добавить, что проблема сохранения немецких диалектов ставится достаточно остро не только относительно перспективы их существования в России, но и в самой Германии. Об этом наглядно свидетельствуют, в частности, многочисленные публикации, одна из которых имеет весьма красноречивое название «Sterben die Dialerkte?» («Диалекты умирают?»).

2.8 «Диалект как одно из немногих свидетельств нашей культурной жизни, как культурный артефакт человека»

Этот вопрос волнует многих людей? О чем свидетельствует немецкоязычная пресса, в которой этой проблеме уделяется немало внимания. Это и не случайно. Диалекты являются одним из немногих свидетельств нашей культурной жизни, они являются культурным артефактом человека. С помощью диалекта люди сближаются. Они говорят друг с другом выразительнее, эмоциональнее и менее дистанцированно. Диалект - наиболее выраженный признак региональной идентификации. С диалектом не нужно путать литературный код языка.

Два наблюдения основываются на обеспокоенности вымирания диалектов: об использовании диалектов в повседневной жизни и о диалектном падении среди многих молодых людей.

Почему вымирают диалекты? Свойственно ли это для всех диалектов? Есть ли противоположное развитие, из которого происходит литературный язык и построение диалекта, возникновение диалекта как надрегионального письменного языка. Как умирают диалекты?

В естественном смысле, конечно, диалекты не могут вымирать, как люди, животные, растения. Их возрождение всегда связанно с человечеством. Языки существуют благодаря их носителям. С их помощью они передаются следующему поколению. Дети являются предпосылкой для дальнейшего существования языка. Если эти связи нарушаются, то дальнейшая жизнь языка в серьезной опасности. И если последний носитель языка умирает, то умирает и язык. Так случилось с восточно-фризским диалектом, когда последняя носительница языка умерла в 1950 году.

Причины «смерти» диалектов.

Несмотря на существующие усилия детских садов, школ, сохранить состояние диалектов представляется сложным. Но, в свою очередь, политическая власть оказывает влияние на диалектный язык. Примером может послужить баварская школа, в которой наряду с изучением литературного языка, присутствует и диалектная речь. Для того чтобы сохранить диалект как сущность, необходимо его взаимодействие с региональными языками.

Хотя изучение и использование письменного языка является одной из основных задач школы, тем не менее, есть ряд предметов (уроков), где говорят почти только на диалекте - напр., черчение, труд, музыка, спорт; т. е. на уроках, где «задействованы» в основном «сердце» и «руки», используется диалект, в то время как на уроках, где нужна в первую очередь «голова» преимущество остается за письменным языком, но и его роль сразу прекращается, как только раздается звонок на перемену (Baur A., 1990.9).

Часто слышен диалект на радио, несколько меньше на телевидении, поскольку телевидение передает много материала из Германии или материала совместного производства. В настоящее время доля передач на диалекте составляет 60 % всех передач. В передачах местного радио диалект используется неограниченно. Диалект используется частично в рекламе и частично в семейной переписке, в переписке с друзьями, но об этом, конечно, нет статистики.

Хотя к диалектам сегодня, пожалуй, больше никто не относятся критически, а смотрят на них скорее с юмором, как на своеобразную любопытную черту их носителей, все же, вероятно, когда-то наступит время, что они сохранятся только в архивах. Как хорошо, что диалектологи уже много лет занимаются тем, что собирают их, изучают и сохраняют на аудионосителях.

Газета «Sprachnachrichten» (2010) приводит статистические данные, которые говорят о спаде употребления диалектов населением Германии. Так, проведенный в 1991 году опрос жителей Германии показал, что

·55 % опрошенных свободно общаются на диалекте,

·17 %-употребляют в своей речи отдельные диалектные слова и выражения, а

·28 %-вообще не говорят на диалекте.

В 1998 изменилось процентное соотношение владеющих и невладеющих диалектным языком:

·50 % опрошенных разговаривают на диалекте,

·23 %-немного знают диалект и

·27 %-не пользуются диалектом совсем.

Статистические данные 2008 года показывают, что

·48 % говорят на диалекте,

·25 %-немного владеют диалектом,

·27 %-совсем не говорят на диалекте (Institut für Demoskopie Allensbach)

Заключение

·Установлено, что диалекты немецкого языка выступают как одна из форм существования немецкого литературного языка, противопоставленного немецкому литературному языку. Они дифференцируются друг от друга на основании ряда признаков: по принципу вариантивности, по критерию «кровли», «стандартности - нестандартности», соотнесенности - несоотнесенности с определенными сферами общения, сильной или слабой позиции, по языковым признакам.

·Было определено, что манифест Екатерины II от 21 июля 1763 года является базовой предпосылкой появления немецких диалектов в России и Воронежской губернии;

·Выявлено, что наиболее распространенным среди немецких диалектов Воронежской губернии является швабский диалект. В сравнении с другими немецкими диалектами губернии он обладает значительной демографической мощностью, так как им владеют большее число немцев, проживающих на территории Воронежского края. Швабский диалект представляет собой языковой остров, образовавшийся в результате переселения групп носителей языка в инонациональные страны. Предпосылкой его формирования является языковая изоляция, а также отсутствие широкого межтерриториального общения между диалектами и литературным немецким языком.

·Описаны фонетические особенности швабского диалекта, как одного из ведущих диалектов немецкого языка казахстанских немцев. К ним относятся: дифтонгизация [сохранение старых дифтонгов - ?i], дифтонгов на äi, ?i, au; дифтонгизация узких гласных, совпадающая со старыми дифтонгами; дифтонг ? (сужение и огубление долгого звука а), употребление долгого ? (открытое о); отсутствие умлаута u краткого перед старой геминатой; назализация; преломление; вокализация r и ее исчезновение, развитие неорганического r и др.

·Выявлено, что лексика швабского диалекта представляет собой совокупность бытовых слов, имеющих местные различия. Основными ее особенностями являются: 1) конкретность лексики, что означает преобладание бытовых слов, имеющих видовые значения. В диалекте отсутствует абстрактная лексика; 2) дробность и идеографическая конкретность представления, что заключается в предметности лексики; 3) вариативность диалектной лексики, наличие территориальных дублетов; 4) повышенная эмоциональность и оценочность лексики и фразеологии; 5) наличие большого количества заимствований из других языков; 6) формирование адстратного, инстратного слоев лексики из других языков вследствие бытовых контактов в низших сферах общественной жизни.

·Исследованы грамматические признаки швабского диалекта, к которым относятся: 1) выражение сравнительных отношений при помощи союза weder (ни), тогда как в литературном языке используется союз - als; 2) выражение временных форм при помощи двух форм - прошедшего времени и настоящего времени; 3) отсутствие претерита; 4) отсутствие специальной формы будущего времени; 5) употребление двойного перфекта, используемого для обозначения законченного действия и являющего аналогом совершенного вида и др.

·По нашим наблюдениям, специфика состава южнорусских диалектов Острогожского района в известной степени всё же оказала влияние на немецкие диалекты в Рибенсдорфе и в других немецких поселениях Воронежской губернии. В частности, в большей степени это коснулось лексики, отдельных грамматических явлений, немецкого ономастикона и т. п.

·Исследовательский интерес в контексте сказанного представляют списки установленных семей и их фамилий, проживавших в Рибенсдорфе, как с собственно с лингвистической, так и лингвокультурологической точки зрения. Немецкие фамилии были русифицированы или украинизированы. Так, BOGER - члены его семьи стали называться Богеры (укр.) - Богеровы (русск.) и т. д.

·Было установлено, что очень сильным было влияние украинских диалектов, которые в Рибенсдорфе были достаточно распространены. Это влияние подтверждается, в частности, на основе анализа названий немецких поселений. Названия многих немецких поселений были украинизированы или русифицированы: Johannesdorf - Иоганновка, Petersdorf - Петровка, Paulsdorf - Павловское (в честь имени царя Павла Первого), Einheim - Энгеймский

Используемая литература

1.Вредэ Ф. К истории развития немецкой диалектологии. - В кн.: Немецкая диалектография. Под ред. В.М. Жирмунского. М., 1955.

2.Гухман М.М. От языка немецкой народности к немецкому национальному языку / М.М. Гухман.: Развитие языка немецкой народности. - М.: Академия Наук СССР, 1955.

3.Домашнев А.И. Современный немецкий язык в его национальных вариантах / А.И. Домашнев. - Ленинград: Наука, 1983. - 231 с.

4.Жирмунский В.М. Немецкая диалектология. М.-Л., 1956.

.Жирмунский В.М. Марксизм и социальная лингвистика/В.М. Жирмунский // Вопросы социальной лингвистики. Ленинград: Наука, 1969 стр. 5-25.

.Коротун С.Н. Немецкие поселения на территории Воронежского края: 1766-1941 гг.: диссертация… кандидата исторических наук: 07.00.02 / Коротун С.Н.; [Место защиты: Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина]. - Тамбов, 2008. - 168 с.

.Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание: Избранные работы / Б.А. Ларин. М.: Просвещение, 1977.

8.Немецкая диалектография: сборник статей / ред. В.М. Жирмунского; пер. с нем. Н.А. Сигал. - М.: Иностр. лит., 1955. - 245 с.

.Миронов С.А. Немецкая диалектография за сто лет: сборник статей / ред. В.М. Жирмунского; пер. с нем. Н.А. Сигал. - М.: Иностр. лит., 1955. - 245 с.

.Семенюк Н.Н. Из истории функционально-стилистических дифференциаций немецкого литературного языка / Н.Н. Семенюк. - М.: Наука, 1972. - 214 с.

.Серебренников Б.А. Территориальная и социальная дифференциация языка. - В кн.: Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. М., 1970.

.Степанов Ю.С. Основы общего языкознания / Ю.С. Степанов. - М.: Просвещение, 1975. - 153 с.

.Строева Т.В. Немецкая диалектология: учеб. пособие / Т.В. Строева; ЛГУ им. А.А. Жданова. - Л.: Ленинградский ун-т, 1985. - 90 с.

.Филичева Н.И. Диалектология современного немецкого языка: для ин-тов и фак-тов иностр. языков / Н.И. Филичева. - М.: Высш. шк., 1983. - 192 с.

.Швейцер А.Д. Литературный английский язык в США и Англии [монографическое исследование] / А.Д. Швейцер. - 3-е изд. - М.: ЛКИ, 2008. - 200 с.

16.Anders, Kerstin: Einflusse der russischen Sprache bei deutschsprachigen Aussiedlern: Untersuchungen zum Sprachkontakt deutschrussisch, 1993.

17.Aubin H. Kulturströmungen und Kulturprovinzen in den Rheinlanden. Geschichte, Sprache, Volkskunde / H. Aubin, Th. Frings, J. Müller. - Berlin, 1926.

18.Bach A. Deutsche Mundartforschung. Ihre Wege, Ergebnisse und Aufgaben / A. Bach. - 2-te Aufl. - Heidelberg, 1950.

19.Berend, Nina/ Mattheier, Klaus J.: Sprachinselforschung. Peter Lang Verlag. Frankfurt am Main. 1994.

20.Berend, Nina/ Jedig, Hugo: Deutsche Mundarten in der Sowjetunion. Geschichte der Forschung und Bibliographie. N.G. Elwert Verlag, Marburg. 1991

21.Frings Th. Rheinische Sprachgeschichte. Dortmund, 1924. Frings Th. Sprache und Geschichte. Bd. I-III (Bd. III mit Beiträgen von K. Gleißner, R. Große, H. Protze). Halle/Saale, 1956.

22.Gernentz H.J. Die kommunikative Funktion der niederdeutschen Mundart und der hochdeutschen Umgangssprache im Norden der DDR / H.J. Gernentz. - Tübingen, 1975. - S. 88-122.

23.Goossens J. Deutsche Dialektologie / J. Goosens. - Berlin, 1977.

24.Löffler H. Probleme der Dialektologie / H. Löffler // Eine Einführung. - Darmstadt, 1974. - 435 S.

25.Munske H.H. Sterben die Dialekte? / H.H. Munske // Sprachnachrichten. 2009. - № 44.

.Reis H. Die deutschen Mundarten / H. Reis // Sammlung Göschen, 2. Aufl. - Berlin und Leipzig, 1929. - S. 16.

27.Schindler J.A. Die Mundarten Bayerns, grammatisch dargestellt / J.A. Schindler. - München, 1821.

28.Schmeller J.A. Bayrisches Wörterbuch mit urkundlichen Belegen. Bd. 1-4. Stuttgart und Tübingen, 1827-1837

Введение До возникновения письменности и литературы языки развиваются в их устно-разговорной форме. Возникновение письменности и литературы вызывает появ

Больше работ по теме: