Меры оперативного воздействия на неисправного должника
Содержание
Введение
Глава I. Концептуальные основы гражданско-правового института обеспечения договорных обязательств
1.1 Понятие и принципы исполнения договорных обязательств
1.2 Условия и основные способы исполнения обязательств
Выводы по главе 1
Глава II. Теоретические подходы к анализу мер оперативного воздействия на неисправного должника
2.1 Формирование представлений о мерах оперативного воздействия в отечественной цивилистической доктрине
2.2 Меры оперативного воздействия на неисправного должника: понятийный аппарат
Выводы по главе 2
Глава III. Направления совершенствование мер оперативного воздействия на неисправного должника
3.1 Проблемы использования мер оперативного воздействия на неисправного должника и пути их решения
3.2 Анализ судебной практики
Выводы по главе 3
Заключение
Библиография
Введение
оперативное воздействие должник обязательство
Актуальность темы исследования состоит в наличии проблемы защиты прав и законных интересов субъектов гражданского права. Стремительное развитие рыночных отношений в начале 90-х годов в России потребовало появления дополнительных оперативных способов защиты гражданских прав. Новые хозяйственно-экономические отношения поставили законодателя перед необходимостью создания надежной системы защиты хозяйствующего субъекта, предоставления гарантий неприкосновенности его прав и расширения диспозитивного начала. Выстраивая систему защиты гражданских прав, законодатель стремился максимально обезопасить управомоченное лицо, одновременно предоставив ему наибольшую свободу выбора. Так в российском Гражданском кодексе появился один из наиболее гибких способов защиты гражданских прав - меры оперативного принуждения.
Формирование научной концепции мер оперативного воздействия началось в отечественной цивилистике чуть менее полувека назад. Однако и в настоящий момент эти правоохранительные меры вряд ли можно назвать достаточно исследованными, поскольку на множество вопросов, возникающих при определении правовой природы мер оперативного воздействия, так и не были сформулированы общепризнанные ответы. В частности, не было четко определено соотношение мер оперативного воздействия с гражданско-правовыми санкциями, мерами самозащиты и способами обеспечения исполнения обязательств, место мер оперативного воздействия в системе последствий нарушения договорного обязательства, сущность юридического характера оперативных мер и т.д.
Наибольший вклад в исследование мер оперативного воздействия в последние годы внесли М.С.Карпов и А.Д. Муратова.
Целью работы является исследование сущности и значения мер оперативного воздействия на неисправного должника.
Достижение цели работы потребовало решения комплекса следующих задач:
Определить концептуальные основы гражданско-правового института обеспечения договорных обязательств
Исследовать теоретические подходы к анализу мер оперативного воздействия на неисправного должника
Определить направления совершенствования мер оперативного воздействия на неисправного должника
Предметом исследования являются нормативные правовые акты, регламентирующие применение рассматриваемых мер оперативного принуждения.
Объект исследования - общественные отношения в области применения мер оперативного принуждения в случае нарушения обязательств должником.
Методология исследования основывается на общенаучных методах таких как: диалектический, исторический, логический, функциональный; и частнонаучных методах: конкретно-социологический, сравнительно-правовой, формально-юридический.
При работе над темой исследования мы опирались на нормативную правовую базу Российской Федерации, регулирующую трудовые отношения; работы исследователей-правоведов в области трудового права; использовали материалы судебной практики Высшего арбитражного суда и постановления Верховного суда Российской Федерации.
Глава I. Концептуальные основы гражданско-правового института обеспечения договорных обязательств
1.1 Понятие и принципы исполнения договорных обязательств
Действующий Гражданский кодекс РФ содержит традиционное определение понятия обязательства: в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (п. 1 ст. 307). Общая характеристика понятия «обязательство» дополняется также указанием на основания его возникновения: обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в ГК РФ (п. 2 ст. 307).
Данное законодательное определение понятия обязательства не вызывает особых претензий, но все же нуждается в некотором уточнении. Так, бросается в глаза, что приведенный в п. 1 ст. 307 примерный перечень действий должника, составляющих содержание обязательства, не включает в свой состав ряд типичных действий должника, характерных для многих видов договорных обязательств, например таких, как оказание услуг или внесение вклада в общее дело.
Более принципиальный недостаток действующих норм, определяющих понятие «обязательство», состоит в том, что ст. 307 не содержит каких-либо положений, позволяющих отграничить обязательства от иных категорий сходных гражданских правоотношений, прежде всего от реституционных и корпоративных. В самом деле, на сторону, получившую имущество во исполнение сделки, которая впоследствии была признана судом недействительной, законом также возложена обязанность передать имущество (возвратить полученное) контрагенту по сделке, а он, в свою очередь (если не получал исполнения по соответствующей сделке) наделяется правом требовать от другой стороны передачи соответствующего имущества (п. 2 ст. 167 ГК РФ).
В рамках корпоративных отношений хозяйственное общество также обязано периодически совершать действия по уплате денег (дивидендов) другим лицам (акционерам, участникам), а эти другие лица вправе требовать от общества исполнения этих обязанностей.
Общие положения об исполнении обязательств входят в гражданскую кодификацию и сосредоточены в главе 22 ГК РФ, которая содержит 20 статей. Нормативное регулирование предусматривает общие положения об исполнении обязательства надлежащим образом, правила о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства, об исполнении обязательства по частям и досрочном исполнении, исполнении надлежащему лицу и исполнении третьим лицом, правила о сроках и месте исполнения, валюте денежных обязательств, очередности исполнения, порядок исполнения альтернативного обязательства и обязательства со множественностью лиц (долевых и солидарных), а также положения об исполнении обязательства в депозит и встречном исполнении.
Исполнение обязательств должно соответствовать общим правилам, принципам, предусмотренным гражданским законодательством или вытекающим из него. Можно выделить две группы принципов: общегражданские принципы и специальные принципы, относящиеся к исполнению обязательств. Общегражданские принципы применимы и к обязательственному праву, а особенно близки ему принцип свободы договора, принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела, принцип добросовестности и разумности. Например, в нормах обязательственного права неоднократно встречаются словосочетания: «разумный срок», «разумная цена», «разумные меры», что говорит о применении к обязательствам принципа добросовестности и разумности.
К специальным можно отнести четыре принципа исполнения обязательств:
) надлежащее исполнение обязательств;
) реальное исполнение обязательств;
) недопустимость одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий;
) сотрудничество сторон обязательства.
Согласно ст. 309 ГК надлежащим является исполнение, соответствующее всем условиям обязательства. Условия обязательства должны соответствовать требованиям закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких требований - обычаям делового оборота или иным обычно предъявляемым требованиям. Однако в силу принципа свободы договора, закрепленного гражданским законодательством, большая роль в формировании условий обязательства принадлежит его сторонам. Под условиями обязательства традиционно понимаются условия о предмете, месте, времени, способе исполнения, а также исполнение обязательства надлежащим должником надлежащему кредитору.
Принцип реального исполнения означает, что кредитор получает именно те блага, а должник исполняет именно те действия (или воздерживается от их исполнения), которые обусловлены обязательством, не заменяя их предоставлением иных благ (например, товаров другого наименования), совершением иных действий, возмещением убытков, уплатой процентов и т.д. Иначе этот принцип можно назвать исполнением обязательства в натуре, он отражен в п. 1 ст. 396 ГК: «Уплата неустойки и возмещение убытков в случае ненадлежащего исполнения обязательства не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором».Однако п. 2 той же статьи сужает действие принципа реального исполнения: «Возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом или договором».
Примером, когда закон предусматривает иное, может служить ст. 505 ГК, согласно которой «в случае неисполнения продавцом обязательства по договору розничной купли-продажи возмещение убытков и уплата неустойки не освобождают продавца от исполнения обязательства в натуре».
Таким образом, принцип реального исполнения, по общему правилу, действует в случае исполнения обязательства с нарушением каких-либо его условий (места, времени, способа; в отношении предмета могут быть нарушены условия о его количестве и качестве). Но он не действует в случае неисполнения обязательства вообще, непередачи вещи обусловленного наименования, неприступления к выполнению работы, оказанию услуги и т.д.
Гражданский кодекс (п. 3 ст. 396) предусматривает еще два случая, когда не действует принцип реального исполнения: 1) в случае отказа кредитора от принятия исполнения, которое вследствие просрочки утратило для него интерес (п. 2 ст. 405); 2) в случае уплаты неустойки, установленной в качестве отступного (ст. 409).
Принцип реального исполнения непосредственно проявляется в обязательствах по передаче индивидуально-определенных вещей. Кредитор в таком обязательстве вправе требовать отобрания индивидуально-определенной вещи у должника (ст. 398 ГК). Другое проявление этого принципа находим в нормах ст. 397 ГК, которая предоставляет кредитору право в случае неисполнения обязательства должником получить реальное исполнение обязательства с помощью третьих лиц или собственными действиями, но за счет должника. Статья 511 ГК, устанавливая обязанность поставщика восполнить недопоставленное количество товаров в следующих периодах, также свидетельствует о действии принципа реального исполнения.
Во время возникновения обязательства его стороны при добросовестном характере их действий рассчитывают на реальное исполнение обязательства. Это выгодно не только кредитору, но и должнику, так как должник рассчитывает на получение платы за переданные товары, выполненные работы, оказанные услуги. Но при неисполнении должником обязательства в натуре гражданское право не обладает иными средствами принудительного воздействия, кроме как воздействия на интерес. Гражданское право не может заставить неисправного подрядчика принудительно выполнить обещанные работы, изъять у арендодателя не переданную по договору аренды вещь. Лишь угроза возмещения убытков, уплаты процентов должна побудить должника к исполнению своей обязанности. Поэтому даже ст. 398 ГК в качестве альтернативы передаче индивидуально-определенной вещи предусматривает возмещение убытков. Но это не умаляет принцип реального исполнения обязательства как основополагающее начало, идею, к воплощению которой стремятся стороны обязательства.
Соотношение принципов надлежащего и реального исполнения обязательства не может быть определено как субординационное. Оба принципа имеют самостоятельное значение, ни один из них не является доминирующим по отношению к другому. Можно говорить об их взаимообусловленности.
В науке высказывались различные точки зрения по поводу соотношения принципов надлежащего и реального исполнения. О.С. Иоффе считал, что «на стадии нормального развития обязательства... реальное означает вместе с тем и надлежащее исполнение». Лишь после допущенной должником неисправности реальное исполнение, по мнению О.С. Иоффе, есть исполнение в натуре.
Более правильной представляется точка зрения, согласно которой «совершено ли действие - это реальное исполнение, совершено каким образом - это надлежащее исполнение».
Надлежащее исполнение качественно характеризует реальное исполнение. Без реального исполнения все остальные требования становятся бессмысленными. С другой стороны, если обязательство исполнено надлежащим образом, это означает, что соблюден и принцип реального исполнения.
Требование о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий, сформулированное в ст. 310 ГК, служит стабильности гражданско-правовых отношений. Данная норма является императивной. Лишь сам ГК или другие законы могут предусматривать исключения из этого правила.
Так, предпринимателям, как более сильным в экономическом плане субъектам гражданских правоотношений, предоставлено право предусматривать в договорах, связанных с осуществлением обеими сторонами предпринимательской деятельности, возможность одностороннего отказа от исполнения обязательства или одностороннего изменения его условий, если иное не вытекает из закона или существа обязательства (ст. 310 ГК). Такую же возможность ГК предоставляет иногда одной стороне обязательства в случае нарушения обязательства другой стороной (ст. 523 ГК), сторонам обязательства, основанного на лично-доверительных отношениях, которые могут быть утрачены (пп. 2, 3 п. 1 ст. 188 ГК), стороне обязательства, являющейся потребителем по Закону «О защите прав потребителей», например, арендатору в договоре проката (п. 3 ст. 627 ГК) и т.д.
Кроме случаев, указанных в законе, односторонний отказ от исполнения обязательства или одностороннее изменение его условий является гражданским правонарушением и влечет применение мер гражданско-правовой ответственности. Из этого исходил и Конституционный Суд РФ, принимая Постановление от 23 февраля 1999 г. № 4-П , которым не соответствующим Конституции РФ признано положение ч. 2 ст. 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» об изменении банком в одностороннем порядке процентных ставок по договору срочного банковского вклада граждан.
Согласно ч. 2 ст. 29 указанного Закона кредитная организация не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам, вкладам за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом или договором с клиентом.
Таким образом, приведенная норма позволяет банку на основании договора снижать в одностороннем порядке процентные ставки по срочным вкладам граждан, тогда как ст. 310 и п. 3 ст. 838 ГК разрешают банку уменьшать проценты по таким вкладам только на основании закона. Указанное противоречие и жалобы граждан на уменьшение банком процентов по срочным вкладам на основании договора послужили поводом для вынесения Конституционным Судом РФ соответствующего постановления.
В ст. 168 ГК РСФСР 1964 г. был закреплен принцип сотрудничества сторон обязательства. В новом ГК, к сожалению, он не провозглашен. Лишь применительно к договору подряда в ст. 718 ГК говорится о содействии заказчика подрядчику. И в литературе высказываются мнения, что в принципе сотрудничества сторон обязательства сейчас нет необходимости.
Положения об исполнении обязательств не содержат принципа добросовестного исполнения обязательств и требования о сотрудничестве сторон при исполнении обязательства, а также о зачислении исполнения в счет нескольких однородных долгов и распределении расходов на исполнение, нет правил об исполнении факультативных обязательств. Некоторые общие положения об исполнении обязательств оказались включенными в другие главы ГК РФ: например, положения о принятии исполнения оказались в главе 26, посвященной прекращению обязательств.
За время действия ГК РФ нормы об исполнении обязательств подверглись незначительному изменению в части регулирования вопроса об увеличении сумм, выплачиваемых на содержание гражданина (ст. 318 ГК РФ).
Данные положения весьма широко применяются, о чём, в частности, свидетельствует судебная практика. Речь может идти о сотнях тысяч споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами ежегодно.
Исполнение обязательства зависит от характера и особенностей того или иного конкретного вида обязательства. Поэтому помимо общих правил исполнения обязательств гражданское законодательство содержит и специальное регулирование исполнения обязательств, возникающих из различных оснований. По принципу lex speciales derogat generali специальные правила исполнения обязательств имеют преимущество перед общими правилами.
Несмотря на широкую регламентацию исполнения отдельных видов обязательств, для применения общих правил исполнения обязательств остается достаточно значительный массив отношений. Концепция совершенствования общих положений гражданского законодательства не предусматривает в целом модернизацию правил об исполнении отдельных видов обязательств, ограничиваясь лишь общими положениями об исполнении обязательств.
Бытующее иногда мнение о наличии в гражданском законодательстве России принципа добросовестности является ошибочным, хотя и отрадным в нравственном аспекте заблуждающихся. Почву для такого вывода дает, без сомнения, ст. 10 ГК РФ. Однако здесь нельзя не обратить внимания на п. 3 данной нормы, согласно которому в случае, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается. Из этого положения видно, что, во-первых, в нем установлена презумпция разумности и добросовестности, а во-вторых, они применяются только тогда, когда защита права поставлена законом в зависимость от наличия разумности и добросовестности. Иными словами, никакого требования к субъектам гражданского оборота действовать разумно и добросовестно закон не выдвигает. Как тут не вспомнить поговорку русского купечества: «Не обманешь - не продашь». Судебная практика вынуждает с прискорбием признать, что для некоторых субъектов эта поговорка является руководством к действию. Между тем право вовсе не призвано потворствовать недобросовестным лицам в ущерб добропорядочным гражданам.
Отсутствие принципа добросовестности при исполнении обязательств не позволяет правоприменителю при рассмотрении споров дать адекватную оценку действий в случаях недобросовестного поведения сторон при исполнении обязательств. Детальное урегулирование гражданским законодательством поведения сторон для всех мыслимых случаев и особенностей действий по исполнению обязательств в тех или иных обстоятельствах не представляется возможным.
С этим нельзя согласиться. Для создания цивилизованного рынка нужно понимать следующее: несмотря на то, что воля сторон договора в подавляющем большинстве случаев не совпадает, так как каждый преследует свои интересы, общим для всех участников обязательства является заинтересованность в его надлежащем исполнении. Ради достижения общей цели стороны должны объединить свои усилия, предпринимать меры, способствующие исполнению обязательства. Это могут быть действия, предусмотренные законом или договором, тогда за их неисполнение наступит ответственность. Но действие принципа взаимного сотрудничества дает стороне право рассчитывать на такие виды помощи от другой стороны, которые из обязательства прямо не вытекают.
О.С. Иоффе приводит в связи с этим интересный пример из судебной практики. Покупатель обращался к поставщику с просьбой о платном хранении продукции на его складах в период между выборкой продукции и подачей судов. Поставщик отклонил просьбу, хотя располагал свободными складскими емкостями и мог без ущерба для себя оказать необходимую помощь. Арбитражный суд признал, что поставщик не нарушил конкретной обязанности, так как по договору на него не возлагалось хранение продукции, но пренебрег принципом взаимного содействия, а потому не вправе взыскивать штрафы за просрочку выборки продукции покупателем. Дело рассматривалось по нормам ГК 1964 г. Но поднятые в нем проблемы не кажутся устаревшими, неактуальными.
В любом случае отношения сторон на основе взаимопомощи и содействия друг другу в исполнении обязанностей всегда взаимовыгодны. Закрепление в ГК принципа сотрудничества придаст ему силу закона, силу обязательной нормы. Весьма полезными в разработке такой новеллы будут выводы О.С. Иоффе: «1) стороны вправе рассчитывать на такую взаимопомощь, которая не вытекает из их конкретных обязанностей, но становится в силу сложившихся обстоятельств необходимой для одной стороны и может быть ей оказана другой стороной без ущерба для себя; 2) сторона, нарушившая это требование, лишается права на применение к другой стороне санкций за такую неисправность, которая могла быть предотвращена оказанием необходимой помощи».
В некоторых публикациях их авторы, не отыскав в законодательстве правила о необходимости осуществления прав и обязанностей добросовестным образом, полагают, что требование добросовестности не может быть установлено для любых действий субъектов гражданского права. При этом указывается, что если бы в гражданском праве было установлено правило о том, что любое субъективное право должно осуществляться добросовестно, то действующий субъект был бы обязан осознавать и предвидеть любые неблагоприятные для других последствия своих действий4. Ошибочность этого умозаключения состоит, по крайней мере, в двух основных моментах. Во-первых, определенные правила поведения, в том числе и принципиальные, как мы уже обосновывали ранее, с теоретической точки зрения совсем не обязательно устанавливаются непременно в позитивном праве. Во-вторых, совершенно неясно, почему В. Емельянов считает, что принцип добросовестности означает необходимость осознания и предвидения любых неблагоприятных последствий своих действий для других лиц. Представляется, что добросовестный участник гражданского оборота должен предвидеть не любые неблагоприятные последствия своих действий, а только те, которые может и должен предвидеть любой разумный субъект гражданского оборота, то есть речь нужно вести о разумно предвидимых последствиях.
Требование добросовестного поведения необходимо там и тогда, где и когда позитивное право упустило урегулировать должное поведение. Законодатель объективно не в состоянии предвидеть и регламентировать все возможные случаи поведения сторон, с тем, чтобы установить необходимое справедливое регулирование для каждого такого случая. Общее требование добросовестного поведения дает юридический инструментарий правоприменителю, который, обнаружив несправедливость в конкретном казусе, при отсутствии конкретной нормы для его разрешения может обратиться к генеральному положению.
В зарубежном законодательстве категория добросовестности используется в основном применительно к исполнению обязательств. Как отмечает А.В. Попова, требование добросовестного исполнения содержится в § 242 ГГУ, ст. 762 ГК Португалии, ст. 1134 Французского гражданского кодекса. Однако подход зарубежных законодателей не видится здесь вполне обоснованным, поскольку принцип добросовестности для них имеет значение общего правила лишь для исполнения обязательства. Более высоко по «лестнице абстракции» поднимается принцип добросовестности в системе современных европейских правовых взглядов, выходящих за рамки конкретных национальных юрисдикции и формального закона. Принцип добросовестности и честной деловой практики закреплен в ст. 1.7 Принципов международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА). Согласно данному положению каждая сторона обязана действовать в соответствии с принятыми в практике международной торговли добросовестностью и честной деловой практикой. При этом стороны не вправе исключить или ограничить эту обязанность.
Более обоснованной видится, как было сказано, генерализация этой правовой идеи, с тем чтобы она получила общее звучание: участие в гражданском правоотношении должно быть добросовестным. Таким образом, соглашаясь с Е. Сухановым, можно утверждать, что теоретически принцип добросовестности имеет общее значение в гражданском праве и не является специальным принципом исполнения обязательств.
Вывод: гражданское законодательство должно обеспечивать утверждение и всемерную реализацию принципа добросовестности при исполнении обязательства. Утверждение этого принципа возможно различными юридико-техническими приемами: во-первых, по примеру некоторых иностранных законодательств он может быть закреплен в нормах об исполнении обязательств; во-вторых, он может быть поглощен более общим принципом добросовестности в гражданских отношениях и, соответственно, системно принадлежать к основным положениям гражданского законодательства. Последний подход более предпочтителен. Нормативное закрепление общего принципа добросовестности в гражданском праве позволит отказаться от конкретизации тех или иных частных случаев его проявления, в том числе и принципа сотрудничества сторон при исполнении обязательств. Кроме того, это разрешит отказаться от его повторов в отдельных разделах кодификации». Поскольку в добросовестности в гражданском праве объективно заинтересовано все общество, следует предусмотреть императивный характер указанного принципа.
1.2 Условия и основные способы исполнения обязательств
Гражданский кодекс РФ не дает определения исполнения обязательства. По смыслу гл. 22 ГК, под исполнением обязательства следует понимать совершение должником действий (воздержание от действий), направленных на удовлетворение интересов кредитора и являющихся обязанностью должника. Такими действиями могут быть: уплата денег и передача другого имущества в собственность, во временное пользование, выполнение работ, оказание услуг и т.д. Примером воздержания от действий может служить обязанность не заключать аналогичные сделки с третьими лицами, обязанность одной стороны договора не конкурировать с другой стороной договора на определенной территории (п. 1 ст. 1033 ГК).
ГК не знает договоров, в которых воздержание от действий было бы автономной единственной обязанностью должника. Оно всегда предусматривается наряду с совершением активных действий. Однако возможно заключение таких договоров субъектами гражданско-правовых отношений.
На стадии исполнения обязательства внимание обращено, прежде всего, к фигуре должника, так как именно он непосредственно совершает обозначенные выше действия.
Кредитору, как лицу, управомоченному в обязательстве, принадлежит право требовать или не требовать исполнения обязательства. В последнем случае кредитор добровольно принимает на себя неблагоприятные последствия своего решения (ст. 415 ГК). Но у кредитора также есть свои обязанности. Речь идет о его обязанности, принимая исполнение, выдать расписку, вернуть долговой документ либо указать в расписке на невозможность возвратить долговой документ (п. 2 ст. 408 ГК). Эти обязанности, однако, не превращают кредитора в должника. И совершение действий, указанных в п. 2 ст. 408 ГК, не является исполнением обязательства. Обязанности кредитора обеспечивают защиту должника от неправомерных притязаний кредитора.
Лишь в случаях, когда обязанность по принятию исполнения записана в нормах закона, относящихся к конкретному обязательству, или предусмотрена договором, кредитор, согласно п. 2 ст. 308 ГК, становится в этой части должником. Это, например, обязанность покупателя принять товар (п. 1 ст. 454 ГК), обязанность комитента принять исполненное по договору комиссии (ст. 1000 ГК). И как на должников, на действия покупателя, комитента по принятию исполнения распространяются все нормы об исполнении обязательств.
Из изложенного видно, что роли должника и кредитора при исполнении обязательства не только разные, но и прямо противоположные. Эта разница подчеркивается в определении исполнения обязательства. Ее совсем не видно, если под исполнением обязательства понимать «совершение кредитором и должником действий, составляющих содержание их прав и обязанностей». Кроме того, что уже говорилось о различии правового положения кредитора и должника, по поводу процитированного определения следует сказать, что в отношении прав неприменим термин «исполнение». Права осуществляются.
Исполнение обязательства с соблюдением всех его условий прекращает обязательство (п. 1 ст. 408 ГК) и ведет к достижению того правового результата, ради которого обязательство возникло. В этом основной смысл и роль исполнения обязательства. Так, при исполнении договора купли-продажи покупатель приобретает право собственности на купленную вещь. При возмещении вреда восстанавливается положение потерпевшего, бывшее до причинения вреда.
Неисполнение обязательства или исполнение его с нарушением каких-либо условий влечет ответственность должника.
Исполнение обязательства как правомерное действие, направленное на прекращение обязанностей должника, подпадает под понятие сделки, данное в п. 1 ст. 153 ГК. Это значит, что на исполнение обязательства распространяются все нормы о сделках, кроме тех, которые изменены специальными нормами, относящимися к исполнению обязательств.
Такими специальными нормами являются нормы п. 2 и п. 3 ст. 159 ГК о форме сделок. Согласно п. 3 ст. 159 ГК «сделки во исполнение договора, заключенного в письменной форме, могут по соглашению сторон совершаться устно, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору».
Примером установления законом письменной формы исполнения обязательства является исполнение договора продажи недвижимости. Исполнение этого договора согласно ст. 556 ГК оформляется передаточным актом. Иногда письменная форма исполнения обязательства предусматривается обычаями делового оборота (составление акта приемки товаров по количеству и качеству).
Исполнение всех условий обязательства составляет надлежащее исполнение обязательства. Рассмотрим каждое условие в отдельности.
. Предмет исполнения. Предметом исполнения обязательства называют те действия, которые должник обязан совершить в пользу кредитора, а также ту вещь, работу или услугу, которую в силу обязательства должник обязан передать, выполнить или оказать кредитору. В Гражданском кодексе предмет исполнения обязательства нередко именуется предметом обязательства. Так, согласно ст. 322 ГК солидарная обязанность возникает, в частности, при неделимости предмета обязательства.
Требования к предмету обязательства (его наименование, количественные и качественные характеристики) определяются в соответствии с условиями этого обязательства, указаниями закона, иных правовых актов, а при их отсутствии - в соответствии с обычаями делового оборота или обычно предъявляемыми требованиями. Так, продавец обязан передать покупателю товар, качество которого соответствует договору купли-продажи, а покупатель - уплатить продавцу соответствующую денежную сумму.
В обязательствах, предметом исполнения которых выступают вещи, определенные родовыми признаками, существенное значение имеет соблюдение предусмотренных в обязательстве количественных показателей.
Специальные правила установлены для исполнения денежных обязательств. Согласно ст. 317 ГК денежные обязательства должны быть выражены в рублях. Рубль является законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости на всей территории РФ (п. 1 ст. 140 ГК). Вместе с тем установлено, что денежное обязательство может быть оплачено в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте. Расчеты в этом случае производятся по официальному курсу соответствующей валюты на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон (п. 2 ст. 317 ГК). Такое условие договора или долгового документа называют валютной оговоркой. Цель включения в документ валютной оговорки - страхование кредитора от риска обесценения валюты платежа за время, прошедшее с даты возникновения денежного обязательства до времени его исполнения.
Разновидностью валютной оговорки является мультивалютная оговорка. Ее отличие от традиционной валютной оговорки состоит в том, что согласно мультивалютной оговорке сумма денежного обязательства определяется в эквиваленте определенной сумме не одной, а сразу нескольких иностранных валют. Сумма, подлежащая уплате в национальной валюте, определяется по официальному курсу соответствующих иностранных валют на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлена законом или соглашением сторон.
Использование иностранной валюты, а также платежных документов в иностранной валюте при расчетах по обязательствам на территории РФ допускается в случаях, в порядке и на условиях, определенных законом или в установленном им порядке.
С учетом происходящих в стране инфляционных процессов важной в регулировании исполнения денежных обязательств является норма, предусматривающая увеличение сумм, выплачиваемых на содержание гражданина.
Согласно ст. 318 ГК сумма, выплачиваемая по денежным обязательствам непосредственно на содержание гражданина (в возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, по договору пожизненного содержания и в других случаях), индексируется с учетом уровня инфляции в порядке и случаях, которые предусмотрены законом. Таким образом, гражданину, в пользу которого взыскивается твердая денежная сумма на его содержание, нет необходимости обращаться в суд или непосредственно к плательщику для перерасчета этих выплат, их увеличение происходит автоматически в силу ст. 318 ГК. Перечень оснований, предусматривающих увеличение денежных выплат согласно данной статье, не является исчерпывающим и реально приведет к расширению круга лиц, имеющих право на увеличение денежного содержания.
Порядок погашения денежного обязательства, исполняемого с нарушением каких-либо его условий, устанавливает ст. 319 ГК. Если сумм, уплаченных должником, недостаточно для погашения всего денежного обязательства, они распределяются в следующем порядке: сначала погашаются издержки кредитора по получению исполнения, например, судебные, почтовые, банковские расходы, затем - проценты (штрафного и нештрафного характера), а в оставшейся части - основная сумма долга.
Эта норма диспозитивная и может быть изменена соглашением сторон. Если обязательство исполняется надлежащим образом, то нет необходимости устанавливать порядок его погашения, он вытекает из условий обязательства. В случае возникновения спора будет применяться норма ст. 319 ГК. В этой норме закреплен банковский обычай.
Надлежащее исполнение обязательства предусматривает передачу именно той вещи, выполнения именно той работы, оказания именно той услуги, которые были предусмотрены договором. Для этого необходимо, чтобы предмет обязательства был точно определен. Но бывают случаи, когда предмет обязательства определен неточно, в таком случае он определяется исходя из содержания и существа обязательства или указаний закона, иначе исполнение обязательства станет невозможным. Поскольку предмет договора всегда является его существенным условием (ст. 432 ГК), договор с неопределимым предметом может быть признан незаключенным. Если предметом обязательства является вещь, включая деньги и ценные бумаги, она должна быть определена индивидуальными или хотя бы родовыми признаками. Конкретизированы должны быть работы, услуги или действия, от которых должник будет воздерживаться.
. Субъекты исполнения. Как видно из определения исполнения обязательства, исполнителем обязательства является должник. В большинстве случаев он сам исполняет обязательство. Однако согласно п. 1 ст. 313 ГК, «исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом».
Должник в этой ситуации не выбывает из обязательства, оставаясь полностью ответственным перед кредитором за исполнение, осуществляемое третьим лицом (ст. 403 ГК). Третье лицо, исполняя обязанность за должника, не становится стороной обязательства и не приобретает по нему прав и обязанностей. Третье лицо выполняет лишь фактические действия: платит деньги, передает вещь, выполняет работу, оказывает услугу. Возложение исполнения иначе в гражданском праве именуют перепоручением исполнения.
Приведем несколько примеров недопустимости перепоручения исполнения. Закон обязывает поверенного лично исполнить поручение по договору поручения, кроме случая передоверия (ст. 974 ГК). Примером, когда невозможность возложения на третье лицо исполнения обязанности вытекает из существа обязательства, служит авторский договор заказа, по которому автор обязуется написать музыку или сценарий к фильму. Такое обязательство можно исполнить только лично. Невозможность возложения исполнения будет вытекать из условий обязательства, если, к примеру, стороны условились, что их отношения конфиденциальны и не должны быть известны третьим лицам. При нарушении обязанности исполнить обязательство лично, когда такая обязанность существует, кредитор вправе отказаться от принятия исполнения и применить к нарушителю меры гражданско-правовой ответственности.
Кредитор может поручить третьему лицу (управомоченному лицу) принять исполнение, предложенное должником. Это - переадресовка исполнения. При переадресовке исполнения управомоченное лицо также не становится кредитором и не вправе требовать исполнения обязательства. Переадресовка исполнения может быть предусмотрена законом. Так, для договора поставки ст. 509 ГК предусмотрела фигуру управомоченного лица, именуемую получателем. Кредитором по договору поставки остается покупатель, а получатель лишь принимает исполнение. Получателями, например, являются отдельные магазины розничной торговли, входящие в крупную компанию, являющуюся стороной договора поставки, т.е. покупателем.
В других случаях переадресовка исполнения предусматривается договором. Возможны случаи, когда договором будет запрещена переадресовка исполнения.
От переадресовки исполнения следует отличать договор в пользу третьего лица (ст. 430 ГК). Как и при переадресовке исполнения, в указанном договоре должник обязан произвести исполнение не кредитору, а третьему лицу. Однако в отличие от переадресовки исполнения в договоре в пользу третьего лица это третье лицо имеет право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу.
По общему правилу, с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться своим правом по договору стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия третьего лица. Таковы, например, договор банковского вклада в пользу третьих лиц (ст. 842 ГК), договор страхования имущества в пользу выгодоприобретателя (ст. 930 ГК).
В любом случае, исполняя обязательство, должник обязан убедиться доступными ему способами в том, что исполнение принимает именно кредитор или управомоченное им лицо. Для этого он вправе потребовать необходимые доказательства и несет риск последствий непредъявления такого требования (ст. 312 ГК).
Перепоручение и переадресовка исполнения возможны одновременно. Так, если кредитор по первому договору займа является одновременно должником по второму договору займа, он может предложить своему должнику по первому договору займа (перепоручение исполнения) передать долг не ему лично, а своему кредитору по второму договору займа (переадресовка исполнения). Должник по первому договору займа и кредитор по второму договору займа не связаны между собой договорными отношениями, а потому будут являться друг для друга третьим лицом должника и управомоченным лицом кредитора.
При возложении исполнения третье лицо действует по поручению должника. ГК (п. 2 ст. 313) описывает ситуацию, в которой третье лицо может действовать самостоятельно, не заручившись согласием должника. Это ситуация, при которой третье лицо имеет свой интерес в сохранении имущества (в том числе имущественного права) должника, которое может быть истребовано (прекращено) кредитором. Так, поднаниматель по договору жилищного найма знает, что наниматель имеет задолженность по оплате жилья. Заинтересованный в пользовании данным жилым помещением, поднаниматель может погасить долг нанимателя. Тогда к поднанимателю перейдут права наймодателя по истребованию наемной платы в объеме исполненного (ст. ст. 382 - 387 ГК). Поднаниматель может зачесть уплаченную сумму в счет своих платежей по договору поднайма. Возражения нанимателя, связанные с тем, что он не поручал поднанимателю уплачивать свой долг, не имеют правового значения.
. Срок исполнения. Срок является существенным условием в отдельных видах договоров, например в договоре поставки. В этих случаях его согласование сторонами становится обязательным.
По сроку исполнения различают два вида обязательств: 1) обязательства с определенным сроком исполнения и 2) обязательства с неопределенным сроком исполнения. К первому виду относятся обязательства, в которых предусмотрен либо конкретный день их исполнения, либо период времени, в течение которого они должны быть исполнены, либо день или период времени, которые возможно определить (п. 1 ст. 314 ГК). Так, в договоре купли-продажи может быть установлено, что продавец передаст покупателю вещь 17 апреля 2010 г. или что продавец обязуется передать покупателю вещь в течение месяца (не позднее месяца) со дня предварительной оплаты. В первом случае обязательство подлежит исполнению именно 17 апреля 2010 г. Во втором случае продавец может исполнить обязательство в любой день указанного месяца.
В случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства.
Обязательство, не исполненное в разумный срок, а равно обязательство, срок исполнения которого определен моментом востребования, должник обязан исполнить в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства, обычаев делового оборота или существа обязательства» (п. 2 ст. 314 ГК). Это второй вид обязательств.
Так, в разумный срок приобретателем должна быть исполнена обязанность возвратить потерпевшему имущество, полученное в результате неосновательного обогащения, так как гл. 60 ГК срок исполнения этой обязанности не предусмотрен. Разумный срок исчисляется со дня, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения, и равен времени, необходимому для вручения (перевозки, пересылки) вещи потерпевшему.
Примером установления законом иного срока исполнения обязательства, определенного моментом востребования, может послужить п. 1 ст. 810 ГК, согласно которому заемщик обязан возвратить сумму долга в течение тридцати дней со дня предъявления займодавцем требования об этом, если иное не предусмотрено договором.
Существуют требования, которые исполняются немедленно. Например, согласно п. 2 ст. 837 ГК, «по договору банковского вклада любого вида банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика, за исключением вкладов, внесенных юридическими лицами на иных условиях возврата, предусмотренных договором».
В некоторых договорах имеют значение начальный, конечный и промежуточные сроки исполнения. Все названные сроки могут быть предусмотрены в договоре подряда (п. 1 ст. 708 ГК).
Условие обязательства о сроке может быть нарушено досрочным исполнением и просрочкой исполнения. Отношения по досрочному исполнению регулируются ст. 315 ГК. По общему правилу, должник вправе исполнить обязательство до срока, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства, либо не вытекает из его существа. Так, из существа договора перевозки вытекает, что поезд не может отправиться ранее даты и времени, указанных в билете.
Прямо противоположная норма установлена ст. 315 ГК для исполнения обязательств, связанных с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. В таких обязательствах досрочное исполнение допускается только в случаях, когда возможность исполнить обязательство до срока предусмотрена законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства. Невыгодность досрочного исполнения для кредитора связана с тем, что ему придется принимать дополнительные меры для хранения, переработки товара. Кредитор может не иметь возможности принимать такие дополнительные меры, а если такая возможность и есть, все равно это приведет к неоправданным расходам.
Просрочка исполнения всегда является нарушением и влечет наступление гражданско-правовой ответственности, в частности, уплату неустойки (ст. 521 ГК). Просрочивший должник возмещает кредитору убытки, причиненные просрочкой, а также отвечает за последствия случайно наступившей во время просрочки невозможности исполнения. Если вследствие просрочки должника исполнение утратило интерес для кредитора (поставка в апреле партии коньков), он может отказаться от принятия исполнения и требовать возмещения убытков (пп. 1, 2 ст. 405 ГК).
Просрочка может быть не только со стороны должника, но и со стороны кредитора. Последствия такой просрочки предусмотрены п. 3 ст. 405 и ст. 406 ГК. В частности, просрочка кредитора дает должнику право на возмещение причиненных убытков, если кредитор не докажет, что просрочка вызвана обстоятельствами, за которые ни он сам, ни те лица, на которых в силу закона, иных правовых актов или поручения кредитора было возложено принятие исполнения, не отвечают.
. Место исполнения. Надлежащее исполнение обязательства невозможно без точного ответа на вопрос о том, где должно быть исполнено обязательство. Кроме того, условие о месте исполнения обязательства значимо еще и потому, что тесно связано с моментом исполнения обязательства, а, следовательно, учитывается при оценке своевременности исполнения обязательства. Ярким примером тому служит ст. 458 ГК о моменте исполнения продавцом обязанности передать товар.
Место исполнения обязательства может быть предусмотрено законом, иными правовыми актами, определено одной из сторон в обязательстве, согласовано сторонами, вытекать из обычаев делового оборота или существа обязательства. Так, место постановки театрального спектакля определяется администрацией театра в одностороннем порядке и указывается на соответствующем билете. Соглашением сторон по договору поставки может быть определена выборка товара со склада изготовителя или доставка товара транспортом изготовителя к месту нахождения покупателя. Из существа договора подряда, по которому подрядчик обязуется произвести капитальный ремонт дома, вытекает, что это обязательство должно быть исполнено в месте нахождения объекта, подлежащего ремонту.
Если место исполнения обязательства не будет определено указанными выше способами, применяется ст. 316 ГК. Согласно названной статье местом передачи недвижимого имущества является место его нахождения. Обязательство передать товар или иное имущество, предусматривающее его перевозку, исполняется в месте сдачи имущества первому перевозчику для доставки его кредитору. Другие обязательства предпринимателя передать товар или иное имущество подлежат исполнению в месте изготовления или хранения имущества, если это место было известно кредитору в момент возникновения обязательства. Денежные обязательства исполняются в месте жительства кредитора в момент возникновения обязательства, а если кредитором является юридическое лицо - в месте его нахождения в момент возникновения обязательства. Место исполнения денежного обязательства может быть изменено в связи с изменением места жительства или места нахождения кредитора, о чем должник должен быть извещен. Расходы, связанные с переменой места исполнения обязательства, относятся на счет кредитора. Все другие обязательства исполняются в месте жительства или месте нахождения должника.
. Способ исполнения. Обязательство может быть исполнено совершением одного или ряда действий. Необходимость совершения нескольких действий может объясняться существом обязательства. Таковыми являются длящиеся обязательства, заключенные на определенный срок или без определения срока (договоры аренды, подряда, поставки и т.д.). Совершение в установленный срок отдельных действий во исполнение таких обязательств (внесение очередного платежа в счет арендной платы, выполнение части подрядных работ, поставка отдельной партии продукции) является надлежащим исполнением обязательства на данный период времени. Совершение отдельных действий с нарушением условий обязательства влечет наступление гражданско-правовой ответственности. Для прекращения длящегося обязательства, заключенного на определенный срок, требуются его надлежащее исполнение и истечение срока. Если обязательство заключено на неопределенный срок, для его прекращения нужны надлежащее исполнение обязательства и требование одной из сторон о прекращении обязательства.
Обязательство, которое по существу может быть исполнено одноразовым актом (возврат долга по договору займа, уплата покупной цены), нередко исполняется совершением нескольких действий (возврат долга по частям, рассрочка платежа по договору купли-продажи). Исполнение обязательства по частям регулируется ст. 311 ГК: «Кредитор вправе не принимать исполнения обязательства по частям, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства и не вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства». Таким образом, по общему правилу, обязательство, которое может быть исполнено одним действием, должно исполняться одним действием. Иное должно быть специально установлено.
Исполнение обязательства по частям постепенно погашает обязанность должника перед кредитором соразмерно исполненной части. Так, своевременный возврат половины долга погашает в этой части обязанность заемщика. Если вторая половина долга будет возвращена с просрочкой, то только на сумму, равную половине долга, будут начисляться проценты в виде санкции.
Рассмотренные выше многократные действия должника являются однородными. Во многих обязательствах на должника возлагаются разнородные обязанности. Так, у покупателя в договоре купли-продажи две обязанности: уплатить покупную цену и принять товар. В перечень обязанностей должника может входить воздержание от определенных действий. Например, среди обязанностей хранителя по договору хранения, кроме обязанностей обеспечить сохранность вещи, возвратить вещь по требованию поклажедателя, есть еще обязанность хранителя воздерживаться от пользования вещью без согласия поклажедателя и не передавать ее в пользование третьим лицам.
Во взаимных договорных обязательствах каждая сторона имеет как права, так и обязанности, а значит, является как кредитором, так и должником. Чтобы такое обязательство было надлежаще исполнено, условиям обязательства должно соответствовать поведение каждого должника. Есть обязательства, в которых взаимные обязанности исполняются одновременно (покупка продуктов в магазине). В других обязательствах исполнение взаимных обязанностей не совпадает во времени.
Если исполнение обязательства одной из сторон обусловлено исполнением обязательств другой стороной, говорят о встречном исполнении обязательств. Соглашением сторон устанавливается то, какая из сторон первой исполняет свои обязанности. Так, в договоре поставки может быть установлено, что покупатель осуществляет предварительную оплату, тогда обязанность поставщика отгрузить товар будет встречной. Может быть установлен иной порядок. Сначала поставщик отгружает партию товара, затем покупатель ее оплачивает, в таком случае обязанность покупателя будет встречной. Если обусловленное договором исполнение обязательства произведено не в полном объеме, сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства или отказаться от исполнения в части, соответствующей непредоставленному исполнению. Обязательство может быть исполнено путем непосредственного вручения (передачи) предмета лично кредитору или управомоченному им лицу. Однако в отношениях, связанных с отчуждением имущества без обязательства его доставки кредитору, вручением также считается передача (сдача) вещи перевозчику для отправки приобретателю и сдача вещи в организацию связи для пересылки приобретателю (ст. 224 ГК).
Если кредитор отсутствует, недееспособен, уклоняется от принятия исполнения или существует неопределенность по поводу того, кто на самом деле является кредитором, должник вправе внести причитающиеся с него деньги или ценные бумаги в депозит нотариуса, а в случаях, установленных законом, - в депозит суда (ст. 327 ГК). При соблюдении условий обязательства его исполнение таким способом будет надлежащим. Нотариус или суд, в депозит которого внесены деньги или ценные бумаги, извещает об этом кредитора.
Выводы:
Возникновение обязательства подразумевает наличие двух его сторон: должник - лицо, которое обязано совершить в пользу другого лица или лиц (кредитор) определённое действие или воздержаться от его выполнения; и кредитор - лицо, в пользу которого исполняется обязательство. В качестве одной из сторон обязательства может выступать одно или несколько лиц. Обязательство не создаёт обязанностей для лиц, не участвующих в нём в качестве сторон, то есть для третьих лиц, однако в случаях, предусмотренных законом, соглашением сторон или какими-либо иными правовыми актами, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства.
Обязательство должно быть исполнено надлежащим образом в соответствии с достигнутыми условиями обязательства и в соответствии с требованиями закона. Если же такие требования и условия отсутствуют, то обязательство должно быть исполнено в соответствии с обычаями делового оборота или иными требованиями, которые обычно предъявляются при исполнении такого обязательства.
Выводы по главе 1
Сторонами любого обязательства являются: должник - лицо, которое обязано совершить в пользу другого лица или лиц (кредитор) определённое действие или воздержаться от его выполнения; и кредитор - лицо, в пользу которого исполняется обязательство.
Обязательство должно быть исполнено надлежащим образом в соответствии с достигнутыми условиями обязательства и в соответствии с требованиями закона, а при отсутствии такого требования - в соответствии с обычаями делового оборота или иными требованиями.
Гражданское законодательство должно обеспечивать утверждение и всемерную реализацию принципа добросовестности при исполнении обязательства. По примеру некоторых иностранных законодательств он может быть закреплен в нормах об исполнении обязательств; наконец, он может быть поглощен более общим принципом добросовестности в гражданских отношениях и, соответственно, системно принадлежать к основным положениям гражданского законодательства.
Глава II. Теоретические подходы к анализу мер оперативного воздействия на неисправного должника
2.1 Формирование представлений о мерах оперативного воздействия в отечественной цивилистической доктрине
Формирование полноценной концепции способов обеспечения исполнения обязательств в отечественной цивилистике отсутствует.
Так, Т.Е. Каудыров утверждает, что меры оперативного воздействия вполне относятся к способам обеспечения обязательств, обосновывая свое утверждение тем, что при ограничении содержания понятия «способы обеспечения исполнения обязательств» лишь мерами акцессорного характера «вне поля зрения исследователей способов обеспечения обязательств остаются многочисленные специальные меры, применяемые в хозяйственных обязательствах, например в договоре поставки. Между тем перечисленные меры несут в себе и выполняют большие обеспечительные функции». Аналогичную позицию занимает Е.А. Суханов, по мнению которого, исходя из опыта развития специального торгового законодательства отсутствуют препятствия для признания ряда таких мер, как перевод неисправного плательщика на аккредитивную форму расчетов, удержание товаров до его полной оплаты, односторонний отказ от исполнения договора в случае его грубого нарушения контрагентом, бесспорное (безакцептное) списание штрафов и убытков с неисправного должника, в качестве самостоятельных способов обеспечения надлежащего исполнения обязательств, особенно в коммерческом (торговом) обороте.
Совершенно иначе смотрит на проблему соотношения оперативных мер и способов обеспечения обязательств В.В. Витрянский, отрицающий возможность отнесения всех без исключения мер оперативного воздействия к способам обеспечения исполнения обязательств. Проблематичность изучения данного вопроса определяется не только тем, что в большинстве научных работ, посвященных изучению способов обеспечения обязательств, рассматриваются, как правило, конкретные, поименованные в законе способы, а не институт в целом, но и отсутствием в Гражданском кодексе определения данного института. Последний ограничивается лишь прямым указанием на некоторые разновидности подобных способов, тогда как, по замечанию М.И. Брагинского, принципиальное отличие положений об обеспечении исполнения обязательства, содержащихся в Кодексе, от ранее действовавшего законодательства состоит в том, что как законом, так и договором могут быть предусмотрены и иные (помимо тех, которые указаны в п.1 ст.329) способы обеспечения исполнения обязательства.
Вместе с тем в современной юридической литературе присутствует в той или иной степени общепринятый подход к определению значимых свойств способов обеспечения исполнения обязательства как самостоятельного гражданско-правового института.
В отечественной правовой доктрине при характеристике данного института традиционно указывается на два неотъемлемых свойства каждого из способов обеспечения исполнения обязательства. Во-первых, это направленность на побуждение должника к точному и неуклонному исполнению обязательства,т.е. обеспечительная функция, и, во-вторых, это акцессорный, дополнительный характер обеспечительных обязательств, выражающийся, например, по мнению В.А. Хохлова, в том, что: по времени обеспечивающее обязательство следует за основным; недействительность основного обязательства по общему правилу влечет недействительность обеспечивающего, но не наоборот; обеспечивающее обычно следует судьбе основного обязательства. Отдельные случаи, когда обеспечительное правоотношение не содержит некоторые из указанных признаков (последующий залог, банковская гарантия) в целом не колеблют отмеченной зависимости, являются исключениями и требуют от законодателя введения специальных оговорок».
Следовательно, дабы признать истинность суждения, что меры оперативного воздействия являются самостоятельным способом обеспечения надлежащего исполнения обязательств, необходимо предварительно доказать, что всем оперативным мерам в равной степени свойственны две вышеуказанные особенности данного института. И здесь приходится признавать, что оперативные меры лишь отчасти отвечают тем критериям, которые предъявляет современная отечественная правовая доктрина к способам обеспечения обязательств. О том, что обеспечительная функция не только в полной мере присуща природе рассматриваемых мер, но и является их главной функцией, говорил еще В.П. Грибанов, и с данной точкой зрения соглашается большинство ученых. Однако абсолютно очевидно, что закрепление в договоре или применение подавляющего большинства мер оперативного воздействия не приводит к возникновению дополнительных, акцессорных обязательств между сторонами. Напротив, закрепляя оперативные меры в договоре, стороны включают их в качестве неотъемлемого элемента в структуру договорного правоотношения, а применяя данные меры - изменяют или прекращают последнее. При этом в результате таких действий сторон между ними не возникает никаких обязательств, имеющих акцессорный характер. Из всего многообразия оперативных мер существует единственная мера, последствие применения которой представляет собой, по сути, исключение из данного правила. Речь идет о применении удержания, прямо отнесенного к способам обеспечения обязательств, результатом которого является возникновение нового обеспечительного правоотношения, полностью соответствующего вышеупомянутым признакам.
Между тем надо заметить, вопрос о возможности отнесения удержания к мерам оперативного воздействия до настоящего момента остается относительно спорным.
Включение удержания в систему способов обеспечения исполнения обязательств вызвало немало теоретических и практических вопросов, в том числе об отграничении его от сходных понятий, в частности, от самозащиты гражданских прав. Поскольку удержание и самозащита имеют известное сходство, заключающееся в применении субъектами действий одностороннего характера в ответ на нарушение права, на всех исторических этапах формирования этих институтов затрагивался вопрос об их соотношении и о выделении критериев для разграничения. В настоящее время этот вопрос также является дискуссионным. Так, в научной литературе достаточно широкое распространение получила точка зрения об удержании как особом случае самозащиты гражданских прав. Однако когда появились первые, более глубокие исследования в этой области, возникали и иные мнения: право удержания не является способом самозащиты - это различные гражданско-правовые институты. А если это так, значит для квалификации конкретных практических ситуаций, необходимо выработать четкие критерии разграничения действий, отвечающих признакам удержания или самозащиты. Удержание, как институт частного права, на практике в ряде случаев имеет соприкосновение, как с публичным правом, так и самозащитой гражданских прав. Например, возникают коллизии, связанные с захватом имущества, чтобы побудить должника к выплате долга, отказ в возврате арендованного имущества, захват земельных участков, квартир и т.д. Необходимо четко определиться: в каких случаях возникает право удержания, регулируемое гражданским законодательством, в каких случаях самозащита, а в каких уголовно-наказуемое деяние - самоуправство, с которым самозащита имеет пограничный характер. Это свидетельствует о настоятельной необходимости иметь четкое представление об их соотношении. Насущность разрешения проблемы усиливается в связи с тем, что оба института чрезвычайно востребованы в современном гражданском обороте. Предполагается, что и право удержания и самозащита имеют большой потенциал. Появление нового способа обеспечения исполнения обязательств значительно расширило возможности кредитора, поскольку удержание может широко применяться во множестве жизненных случаев и способствовать разрешению кризиса неплатежей и повышению эффективности делового оборота. Что касается самозащиты, то создание подлинно правового государства немыслимо без эффективного правового регулирования отношений, возникающих в обществе в ходе реализации гражданами права своими силами, без помощи компетентных органов государственной власти, защищать свои права и законные интересы.
Всевозрастающая потребность в этих инструментах предполагает и совершенство их правового регулирования. Между тем, из всех способов обеспечения исполнения обязательств удержание является самым мало разработанным способом в теории гражданского права и законодательстве, применение его на практике связано с проблемами, которые разрешить только с помощью существующих норм ГК РФ (ст. 359-360) затруднительно. Недостаточно разработан и институт самозащиты гражданских прав: в законе не дано ее легального определения, не определены способы, которыми она может осуществляться, большинство вопросов, связанных с ней, продолжают носить дискуссионный характер. Следует отметить, что в силу новизны и недостаточности законодательного регулирования этих институтов почти отсутствует судебная практика.
Эти общие проблемы оказали влияние и на решение частной проблемы о соотношении удержания и самозащиты, по этому вопросу до сих пор не выработано единой позиции в цивилистической доктрине. Так, В.А. Хохлов, исследуя институт удержания, прямо заявляет: «Налицо особый случай самозащиты гражданских прав». Аналогичной позиции придерживается Б.Д. Завидов: «Удержание, используемое в качестве способа обеспечения исполнения обязательства, может служить примером самозащиты нарушенного или оспариваемого гражданского права». Также считают М.И. Брагинский: «Всем перечисленным признакам самозащиты отвечает, в частности, один из выделенных Кодексом (ст.359 и 360) способ обеспечения исполнения обязательств - удержание» и Э.Л. Страунинг «...удержание может рассматриваться в качестве и способа самозащиты права в одном случае и средства обеспечения обязательства в другом».
Аналогичную позицию заняли такие авторы как М.С. Кораблева, А.В.Стремоухов, С.Н. Веретенникова, Д.В. Новак, Е.Е. Богданова, и др. С ними не соглашаются Т.А. Фаддеева, Б.М. Гонгало, Н.В. Южанин, Л.Н. Якушина и др., полагая, что это различные гражданско-правовые институты. Так, Т.А. Фаддеева одной из первых обратила внимание на такой отличительный признак удержания, как необходимость реализации удерживаемой вещи в юрисдикционном порядке, в то время как самозащитой достигается восстановление нарушенного права без обращения в суд или иные правозащитные органы.
С.В. Сарбаш считает ошибочным классификацию удержания как меры оперативного воздействия, руководствуясь тем, что ни одна из названных В.П. Грибановым особенностей указанных мер не может безупречно характеризовать право удержания. К тому же, по мнению ученого, если до появления нового Гражданского кодекса вполне оправданно было относить его именно к рассматриваемым в данной работе мерам, ибо другого места в законодательстве, да и вообще в праве на тот период, праву удержания не нашлось, то с его появлением в силу прямого указания законодателя на принадлежность удержания к способам обеспечения исполнения обязательств, отождествлять последнее с оперативными мерами было бы уже неверно.
Среди ученых С.В. Сарбаш оказывается в числе первых, кто наиболее четко и последовательно проводит различие между удержанием и самозащитой. Автор приходит к вполне определенным выводам, что удержание является родственной и близкой по форме своего существования конструкцией по отношению к самозащите, но это различные гражданско-правовые институты. Его доводы сводятся к следующему: к удержанию не применимы принципы соразмерности и адекватности, как при самозащите; его можно применять независимо от наличия или отсутствия возможности прибегнуть к помощи государственных органов; самозащита применяется против неправомерного посягательства нарушителя на право защищающегося, в то время как при удержании в действиях лица, которое истребует вещь, нельзя усмотреть неправомерность. Самозащита может применяться и в том случае, если вред еще не нанесен, а есть только вероятность нанесения вреда.
Однако в юридической литературе были высказаны и иные суждения по данному вопросу. Противоположных позиций придерживается, в частности, В.С. Ем, который, оспаривая аргументацию С.В. Сарбаша, отмечает, что понятие меры оперативного воздействия - это категория научная, неизвестная до сих пор законодательству, а следовательно, тот факт, что закон относит право удержания к способам обеспечения исполнения обязательств, отнюдь не исключает возможность классификации удержания, помимо прочего, и как разновидности мер оперативного воздействия, тем более что, по мнению В.С. Ема, исходя из легальной дефиниции права удержания оно в полной мере соответствует признакам оперативных мер. Определенная доля истины содержится в каждом из приведенных суждений, несмотря на их очевидную полярность. Действительно, вряд ли верно было бы утверждать, что само по себе право удержания является мерой оперативного воздействия, ведь помимо возможности осуществления односторонних действий по удержанию имущества право удержания предполагает еще и возможность последующей реализации удерживаемого имущества, что во многих случаях будет требовать обращения взыскания на такое имущество в судебном порядке, а это явно несовместимо с общепринятым представлением о мерах оперативного воздействия как о мерах, применяемых исключительно во внесудебном порядке. Вместе с тем ошибочно было бы думать, что ни один из элементов права удержания не может быть отнесен к оперативным мерам. Очевидно, что свойствами последних, в полном объеме обладает лишь закрепленная в законе мера, предоставляющая кредитору право совершить односторонние действия по удержанию имущества в связи с допущенным должником нарушением обязательства, но не право удержания в целом.
Вывод: существование в гражданско-правовой доктрине принципиально разных подходов к определению данного понятия, к систематизации входящих в него институтов или к решению вопроса о его соотношении с другими гражданско-правовыми категориями позволяет вполне обоснованно считать, что процесс развития научных представлений о способах обеспечения исполнения обязательств еще далек от завершения. Частным проявлением последнего является отсутствие в юридической литературе общепринятой позиции по вопросу о принадлежности мер оперативного воздействия к способами обеспечения исполнения обязательств: для одних ученых оперативные меры - это по своей природе разновидность способов обеспечения исполнения обязательства, для других - это два самостоятельных, независимых друг от друга понятия.
.2 Меры оперативного воздействия на неисправного должника: понятийный аппарат
Под мерами оперативного воздействия понимаются предусмотренные законом односторонние действия кредитора по изменению либо прекращению обязательства. Меры оперативного воздействия, в свою очередь, можно разбить на ряд подгрупп. Во-первых, это право кредитора на односторонний отказ от исполнения обязательства (отказ от договора). В соответствии с п. 3 ст. 450 в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным. Данное положение представляет собой общее правило для всех гражданско-правовых договоров. Нормы ГК, регулирующие отдельные виды договорных обязательств, определяют нарушения условий соответствующих договоров, которые могут служить основанием для наделения кредитора правом на односторонний отказ от исполнения обязательства. Например, покупатель по договору купли - продажи вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы: в случае существенного нарушения продавцом требований к качеству товара (п. 2 ст. 475); при невыполнении продавцом в разумный срок требования покупателя о доукомлектовании товара (п. 2 ст. 480). Односторонний отказ от исполнения договора поставки (полностью или частично) или одностороннее его изменение допускаются в случае существенного нарушения договора одной из сторон, каковыми признаются: поставка товаров ненадлежащего качества с недостатками, которые не могут быть устранены в приемлемый срок; неоднократное нарушение поставщиком сроков поставки товаров; неоднократное нарушение покупателем сроков оплаты товаров; неоднократная невыборка товаров (ст. 523). По договору подряда заказчик вправе отказаться от исполнения договора, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным (п. 2 ст. 715), либо подрядчиком не устранены недостатки результата работы в установленный заказчиком разумный срок (п. 3 ст. 723). По кредитному договору кредитор вправе отказаться от предоставления заемщику предусмотренного кредитным договором кредита полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок (п. 1 ст. 821).
Во-вторых, в ряде случаев кредитор вследствие нарушения должником обязательства получает право в одностороннем порядке приостановить исполнение обязательства. Иллюстрацией к сказанному могут служить нормы о встречном исполнении обязательства. Согласно п. 2 ст. 328 ГК, в случае непредоставления обязанной стороной обусловленного договором исполнения обязательства либо наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что такое исполнение произведено в установленный срок, сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков. Правом приостановить исполнение обязательства в случае нарушения договора должником ГК наделяет и кредиторов по отдельным видам договорных обязательств, в том числе и тех, которые оказываются в положении субъектов встречного исполнения. Примером может служить п. 1 ст. 719 ГК, согласно которому подрядчик вправе не приступать к работе, а начатую работу приостановить в случаях, когда нарушение заказчиком своих обязанностей по договору подряда, в частности непредоставление материала, оборудования, технической документации или подлежащей переработке вещи, препятствует исполнению договора подрядчиком, а также при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что исполнение указанных обязанностей не будет произведено в установленный срок.
В-третьих, правовое регулирование отдельных видов договорных обязательств включает в себя нормы, наделяющие кредитора правом отказаться от предоставленных должником товаров, работ, услуг при ненадлежащем исполнении обязательства. Реализация этой меры оперативного воздействия, как правило, сочетается с требованием кредитора о возврате должником денежных сумм, уплаченных за соответствующие товары, работы, услуги. Так, по договору купли - продажи в числе правомочий покупателя при нарушении продавцом условия договора об ассортименте товаров имеется право принять товары, соответствующие условию об ассортименте, и отказаться от остальных товаров либо отказаться от всех переданных товаров (п. 2 ст. 468); по договору розничной купли - продажи в случае продажи покупателю товара ненадлежащего качества покупатель вправе отказаться от исполнения договора, возвратив продавцу полученный товар, и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы (п. 3 ст. 503). По договору перевозки отправитель груза вправе отказаться от поданных перевозчиком транспортных средств, не пригодных для перевозки соответствующего груза (п. 1 ст. 791).
В-четвертых, ряд положений ГК предусматривают право кредитора удерживать имущество должника до фактического исполнения им предусмотренных договором обязанностей. Как известно, в общем плане удержание имущества должника в случае неисполнения или просрочки исполнения должником обязательства является одним из способов обеспечения исполнения обязательства (ст. 359). Применительно же к конкретным видам договоров Кодекс определяет те нарушения условий обязательства, которые могут служить основанием для удержания имущества должника. К примеру, в соответствии со ст. 712 ГК по договору подряда при неисполнении заказчиком обязанности уплатить установленную цену либо иную сумму, причитающуюся подрядчику в связи с выполнением договора подряда, подрядчик имеет право на удержание результата работ, а также принадлежащих заказчику оборудования, переданной для переработки вещи, остатка неиспользованного материала и другого оказавшегося у него имущества заказчика до уплаты заказчиком соответствующих сумм. По договору перевозки перевозчик имеет право удерживать переданные ему для перевозки груз и багаж в обеспечение причитающихся ему провозной платы и других платежей по перевозке (п. 4 ст. 790).
В-пятых, в ряде случаев кредитор при неисполнении либо ненадлежащем исполнении должником обязательств получает право распорядиться имеющимся у него имуществом должника. Законное удержание кредитором имущества должника предполагает обращение на него взыскания в порядке, предусмотренном для залоговых отношений (ст. 360 ГК). В некоторых же случаях Кодекс наделяет кредитора правом распорядиться имуществом должника при ненадлежащем исполнении обязательства независимо от того, предшествовало ли этому удержание. Так, по договору поставки в случаях, когда покупатель в соответствии с законом или договором отказывается от переданного поставщиком товара, он принимает его на ответственное хранение и незамедлительно уведомляет об этом поставщика. Если поставщик в разумный срок не распорядится товаром, покупатель вправе реализовать товар и потребовать от поставщика возмещения расходов, понесенных в связи с ответственным хранением и реализацией товара (ст. 514). По договору хранения при неисполнении поклажедателем своей обязанности взять обратно вещь, переданную на хранение, в том числе при его уклонении от получения вещи, хранитель вправе, если иное не предусмотрено договором хранения, после письменного предупреждения поклажедателя самостоятельно продать вещь по цене, сложившейся в месте хранения (п. 2 ст. 899). Кодекс применительно к отдельным видам договоров наделяет кредиторов правом применять и иные меры оперативного воздействия к должнику, нарушившему обязательства. Однако в таких случаях соответствующие меры оперативного воздействия не носят общего характера, а, скорее, учитывают специфику конкретных правоотношений. Например, в соответствии со ст. 542 ГК в случае нарушения энергоснабжающей организацией требований, предъявляемых к качеству энергии, абонент вправе отказаться от оплаты такой энергии. При этом энергоснабжающая организация вправе требовать возмещения абонентом стоимости того, что абонент неосновательно сберег вследствие использования энергии.
Предложенная классификация последствий нарушения договорного обязательства, конечно, не носит исчерпывающего характера. Более того, в договоре по соглашению сторон могут быть предусмотрены и иные последствия его нарушения, не противоречащие закону. Применение иных последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства может оказаться эффективнее, нежели возмещение убытков, уплата неустойки либо взимание процентов, с точки зрения понуждения должника к надлежащему исполнению обязательства и защиты прав кредитора.
Вернемся к рассмотрению вопроса о соотношении мер оперативного воздействия и способов обеспечения исполнения обязательств. Может показаться, что некоторые иные меры, традиционно относимые к оперативным, такие как исполнение обязательства за счет должника (ст.397 ГК РФ) или перевод неисправного должника на расчеты в порядке аккредитива, имеют определенное сходство со способами обеспечения обязательств, но данное впечатление поверхностно: ни одна из вышеназванных мер не порождает акцессорного обязательства. В первом случае действительно может возникнуть новое обязательство (например, при заключении договора об оказании услуг с третьим лицом в случае неисполнения первоначальным исполнителем обязательств по договору об оказании услуг). Но, во-первых, оно будет иметь самостоятельный, неакцессорный характер, а во-вторых, подобное обязательство будет находиться уже вне содержания соответствующей оперативной меры. В случае же перевода неисправного должника на расчеты по аккредитиву, содержание соответствующей оперативной меры будет заключаться лишь в изменении условий договора-правоотношения, регламентирующих порядок расчетов между сторонами, и, следовательно, возникающее аккредитивное обязательство также будет выходить за рамки меры оперативного воздействия, представляя собой лишь порядок расчетов, хотя и имеющий в данном контексте обеспечительное значение. К тому же возникновение аккредитивного обязательства не является прямым следствием применения оперативной меры: последняя только создает предпосылки для его возникновения, а само обязательство возникает лишь в результате иных действий контрагентов и третьих лиц (банка-эмитента, исполняющего банка и т.д.), и в первую очередь - в результате действий самого неисправного плательщика по выставлению поручения банку об открытии аккредитива и т.д. В противном случае, при отсутствии положительной реакции со стороны правонарушителя, оперативная мера не приведет к наступлению соответствующих правовых последствий. К тому же значение подавляющего большинства мер оперативного воздействия ограничивается лишь их значением как юридического факта, изменяющего или прекращающего договорное правоотношение (например, отказ от исполнения договора, одностороннее изменение порядка расчетов и т.д.), тогда как установление или применение способа обеспечения исполнения обязательств, как было отмечено ранее, всегда влечет за собой возникновение соответствующего акцессорного обязательства. Все данные замечания позволяют утверждать, что в настоящий момент меры оперативного воздействия представляют собой самостоятельный, отличный от способов обеспечения исполнения обязательств (в том понимании данного института, которое доминирует в современной отечественной цивилистике), институт гражданского права. Несмотря на то, что при данных условиях подобный вывод, по всей видимости, единственно возможный, у сторонников альтернативного подхода есть достаточно весомый довод для его критики: ведь при отнесении тех или иных мер к способам обеспечения исполнения обязательств не только на основании их функциональных возможностей, но и на основании акцессорного характера возникающих обязательств, игнорируются возможности мер оперативного воздействия, не обладающих акцессорным характером, к стимулированию должника к надлежащему исполнению договорного обязательства. И хотя в правовой доктрине на современном этапе еще нет однозначного решения данной проблемы, в юридической литературе все же существуют теоретические концепции, позволяющие избежать возникновения отмеченного противоречия. Так, В.С. Ем указывает на возможность деления способов обеспечения исполнения обязательств на акцессорные (дополнительные) и неакцессорные. К первым он относит только задаток, поручительство, залог и удержание, одновременно достаточно обоснованно указывая на ошибочность подхода к банковской гарантии и неустойке как к акцессорным способам обеспечения исполнения обязательств. Исходя из названных посылок В.С. Ем утверждает, что «к предусмотренным законом, но не указанным в перечне п.1 ст.329 ГК способам обеспечения исполнения обязательств необходимо отнести меры оперативного воздействия». И далее: «Возможность применения кредитором мер оперативного воздействия в качестве способов обеспечения исполнения обязательств вытекает из закона, но может быть установлена сторонами в соглашении, определяющем содержание обеспечиваемого обязательства. Как и неустойка, любая мера оперативного воздействия, за исключением права удержания, используемого в предпринимательских целях, является элементом самого обеспечиваемого обязательства».
Вывод: категория мер оперативного воздействия является результатом научной классификации правоохранительных мер, закрепленных в законодательстве. Но именно потому, что меры оперативного воздействия - это реальные закрепленные в действующем законодательстве правовые конструкции, обладающие только им присущими признаками, их можно отнести к иным предусмотренным законом способам обеспечения исполнения обязательств.
Выводы по главе 2
1.Для отечественной цивилистики характерно отсутствие в юридической литературе общепринятой позиции по вопросу о принадлежности мер оперативного воздействия к способами обеспечения исполнения обязательств: являются ли оперативные меры разновидностью способов обеспечения исполнения обязательства или это два самостоятельных, независимых друг от друга понятия. Соответственно, процесс развития научных представлений о способах обеспечения исполнения обязательств еще далек от завершения.
.Меры оперативного воздействия - это реальные закрепленные в действующем законодательстве правовые конструкции, обладающие только им присущими признаками. Гражданским законодательством они включены в число способов обеспечения исполнения обязательств, несмотря на наличие иных мнений.
Глава III. Направления совершенствование мер оперативного воздействия на неисправного должника
3.1 Проблемы использования мер оперативного воздействия на неисправного должника и пути их решения
Как уже отмечалось выше, мнения большинства ученых сходятся на признании правоохранительного характера оперативных мер. Он проявляется, прежде всего, в возможности применения оперативных мер исключительно в связи с фактом нарушения контрагентом договорных обязательств, который по времени непременно должен предшествовать применению названных мер, и в том, что применение управомоченным лицом данных мер в значительной степени направлено на устранение для него в будущем возможных убытков. Следует ли при этом считать вслед за достаточно распространенным в отечественной цивилистике мнением, что правоохранительный характер мер оперативного воздействия проявляется исключительно в возможности их применения после нарушения должником условий договора? Вполне очевидно, ответ должен быть отрицательным. И ярким тому подтверждением служит содержание ст.328 ГК РФ, предоставляющей кредитору право приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков в случае наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что надлежащее исполнение не будет произведено должником в установленный срок. В подобных случаях кредитор получает возможность совершения соответствующих действий еще до момента нарушения договора. Это полностью отвечает функциональным задачам оперативных мер, которые служат для кредитора, помимо прочего, как средством минимизации неблагоприятных последствий нарушения договора со стороны неисправного должника, так и средством, обеспечивающим реальное исполнение последним своих обязанностей.
Однако на означенную проблему можно взглянуть и с иной точки зрения. Ведь сторона, подобным образом исполняющая договорное обязательство, уже, по сути, допускает правонарушение, так как в силу ст.309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом, а указанное поведение должника, очевидно свидетельствующее о неминуемом наступлении просрочки исполнения, все же следовало бы отнести к примеру ненадлежащего исполнения договорных обязанностей. Несмотря на спорность такого суждения, оно все же позволяет еще раз подтвердить неразрывную связь оперативных мер с фактом правонарушения даже в том случае, если речь идет о мерах превентивного характера.
В предусмотренной законом возможности отказа стороны от исполнения договора в любой момент отсутствует обеспечительная функция, свойственная оперативным мерам. Ведь в данном случае возможность досрочного и упрощенного прекращения договорного правоотношения никак не связана с последствием нарушения одной из сторон договорного обязательства, и, следовательно, ни в коей мере не стимулирует должника к надлежащему исполнению своих обязанностей. Это, в частности, подтверждается предусмотренными в законе правилами о распределении расходов, связанных с односторонним расторжением договоров. Применение отказа от договора как меры оперативного воздействия на неисправного контрагента влечет за собой также обязанность последнего возместить причиненные кредитору убытки, тогда как, воспользовавшись правом одностороннего отказа от договора, при отсутствии нарушения договора обязанным лицом, управомоченный субъект сам в ряде случаев обязан возместить другой стороне ущерб, причиненный своим отказом. Тем не менее, безусловно, мотивом одностороннего расторжения договора при этом может послужить нарушение договорных обязательств со стороны должника. Например, в соответствии со ст.782 ГК РФ заказчик отказывается от исполнения договора возмездного оказания услуг, дабы избежать для себя наступления убытков или увеличения размера последних, из-за неисполнения договорных обязанностей со стороны контрагента. Подобное поведение управомоченного лица по своей природе скорее ближе к понятию разумных мер по уменьшению размера убытков, чем к мерам оперативного воздействия.
Правоохранительный характер оперативных мер проявляется и в том, что последним свойственно наличие единого основания и единого условия их применения. Единственно необходимым основанием применения оперативных мер является факт нарушения договорного обязательства контрагентом или, реже, угроза такого нарушения со стороны контрагента, а единственно необходимым условием - предусмотренная в законе, а в определенных случаях и в договоре, возможность их применения.
Общие принципы одностороннего отказа от исполнения договорного обязательства и одностороннего изменения его условий, в том числе вследствие применения оперативных мер, закреплены в ст.310 и п.3 ст.450 ГК РФ. Несмотря на то, что ст. 310 предусматривает в качестве общего правила недопустимость таких односторонних действий, но в ней содержится два исключения. Во-первых, в отношении любых обязательств законом все же могут быть предусмотрены случаи, когда подобные действия субъектов будут допустимыми. А во-вторых, согласно той же статье односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства. При этом отметим, что в последнем случае под сторонами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, следует понимать не только профессиональных предпринимателей, т.е. коммерческие организации и физических лиц, зарегистрированных в качестве индивидуальных предпринимателей, но и некоммерческие организации, которым в соответствии с ч.2 п.3 ст.50 ГК РФ при соблюдении определенных условий законом предоставлено право осуществлять подобную деятельность.
Однако гражданское законодательство не устанавливает по отношению к самим неправомерным действиям контрагента, повлекшим нарушение договора, никаких специальных условий, наличие которых требовалось бы доказать для квалификации действий управомоченного лица по применению оперативных мер как правомерных. Например, при применении оперативных мер управомоченное лицо не ограничено в своих действиях необходимостью оценки последних с точки зрения их соразмерности нарушению и выхода за пределы действий, предписываемых для его пресечения, как это требовалось бы в случае самозащиты гражданских прав. В отличие же от применения такой меры ответственности, как возмещение убытков, при применении оперативных мер нет необходимости учитывать вину неисправного контрагента в нарушении договорных обязательств. В подтверждение этого тезиса можно говорить о безусловном характере применения одной из мер оперативного воздействия - отказа от принятия просроченного исполнения, которое в общих положениях следует считать верным, даже если бы речь шла не о конкретной оперативной мере, а о рассматриваемом институте в целом. Отказ от принятия просроченного исполнения не является мерой гражданско-правовой ответственности, не является санкцией, а представляет собой меру оперативного воздействия кредитора на неисправного должника. Поэтому отказ от принятия просроченного исполнения может последовать и в тех случаях, когда просрочка должника имела место и не по его вине, а, следовательно, с этой точки зрения такой отказ может быть признан безусловным. Из этого, конечно, не вытекает, что отказ от принятия просроченного исполнения вообще не ограничен никакими условиями. Для применения этой меры оперативного воздействия необходимо: а) чтобы такой отказ был допустим в силу закона или договора; б) чтобы налицо была просрочка исполнения должника; в) чтобы при этом не было просрочки со стороны самого кредитора и г) чтобы просроченное исполнение утратило интерес для кредитора.
Из четырех перечисленных критериев лишь первый можно назвать объективно необходимым условием применения любой оперативной меры. Фактическое же наличие просрочки должника при отсутствии просрочки кредитора является необходимым условием для признания должника нарушившим обязательство, что подтверждает неразрывную связь данного критерия с упомянутым основанием для применения оперативных мер, поскольку в противном случае должник не считается просрочившим, пока обязательство не может быть исполнено вследствие просрочки кредитора (п.3 ст.405 ГК РФ). Последний критерий также трудно назвать универсальным и объективным условием для применения всех без исключения оперативных мер. Предусмотренное в ст.405 ГК РФ право кредитора отказаться в случае утраты интереса от принятия просроченного исполнения, пожалуй, единственная оперативная мера, возможность применения которой закон ставит в непосредственную зависимость от утраты управомоченным лицом интереса в предоставленном исполнении. По сути, данная норма представляет собой исключение из общего правила, так как исходя из содержания п.1 ст.65 АПК РФ, ч.1 ст. 56 ГПК РФ и п.2 ст.405 ГК РФ должник вправе доказывать, что такой утраты интереса у кредитора нет, оспаривая тем самым законность подобных действий кредитора как противоречащих предусмотренному в законе условию их осуществления.
Возвращаясь к рассмотрению условий и оснований применения мер оперативного воздействия следовало бы упомянуть, что для применения отдельных мер оперативного воздействия необходимо наличие определенных предпосылок, обусловливающих достижение положительного результата от применения соответствующих правоохранительных мер. Это, например, имеет место в случае с предусмотренным в договоре правом кредитора на безакцептное списание денежных средств с банковского счета должника или перевод последнего на расчеты в порядке аккредитива.
Так, для того чтобы кредитор мог реализовать свое право списать в бесспорном порядке сумму долга с банковского счета должника, которым была допущена просрочка исполнения денежного обязательства, ему необходимо было соблюсти два основных условия.
Во-первых, в соответствии с положениями ст.848 ГК РФ, учитывая то толкование, которое дала им правоприменительная практика, соглашением должника и банка, в котором первый имеет счет, должна быть предусмотрена возможность осуществления расчетов в соответствующем порядке. В противном случае исполняющий банк не будет обязан исполнять соответствующие платежные требования кредитора. В данном случае банковские правила предусматривают применение такой формы расчетов (платежными требованиями) лишь при наличии соглашения между участвующими в проведении этой операции клиентами и их банками.
Во-вторых, в соответствии с п.2 ст.847 ГК РФ должник должен дать соответствующее распоряжение обслуживающему его банку о списании денежных средств по требованию соответствующего кредитора. И, как показывает судебная практика, должник не вправе ссылаться при соблюдении данного условия на отсутствие своего последующего согласия в качестве основания для признания незаконности бесспорного списания денежных средств Создание перечисленных предпосылок влияет исключительно на практическую реализуемость применяемых мер, но не на правомерность соответствующих действий управомоченного лица.
Данные меры предусматривают возможность осуществления субъектом договорного обязательства таких юридических действий, которые по своей природе являются односторонними сделками, влекущими за собой изменение условий договорного обязательства или его прекращение. Расторжение договора является в силу прямого указания закона необходимым следствием отказа от исполнения договора, конечно, при условии, что такой отказ допускается законом или договором. Однако данное утверждение будет верно лишь в том случае, если сторона в одностороннем порядке полностью отказывается от исполнения договорного обязательства, т.к. при частичном отказе от исполнения обязательства, как это следует из положений п.3 ст.450 и п.1 ст.453 ГК РФ, последнее сохраняется в измененном виде. В соответствии же с п.2 ст.453 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются. При этом само по себе понятие «расторжение договора» несколько шире понятия «отказ от исполнения договора», поскольку договор может быть также расторгнут по соглашению сторон или по решению суда (п.п.1 и 2 ст.450 ГК).
Очевидно, что применение любой оперативной меры влечет за собой соответствующее изменение или прекращение субъективных прав и обязанностей, и подобное мнение является общепризнанным в юридической литературе. А, значит, вряд ли можно отрицать, что такие действия действительно принадлежат к вышеназванной разновидности юридических фактов. Однако вплоть до настоящего момента в гражданско-правовой доктрине весьма слабо исследован вопрос о возможности рассмотрения действий по применению оперативных мер в качестве той или иной разновидности юридических действий. Наиболее полно в данном контексте изучены действия по применению мер, влекущих за своим применением одностороннее расторжение договора, совершенно обоснованно квалифицируемые в научных работах как односторонние сделки. Так, например, О.С.Иоффе относит подобные сделки к разряду вспомогательных. Как представляется, не существует препятствий для признания односторонними сделками в т.ч. и действий по одностороннему изменению условий договорного обязательства в связи с допущенным контрагентом нарушением.
Но допустимо ли утверждать, что все действия по применению оперативных мер являются по своей природе односторонними сделками? В теории гражданского права в настоящий момент не существует прямого ответа на данный вопрос, но при этом отдельными учеными были высказаны суждения, руководствуясь которыми следовало бы дать на него отрицательный ответ. Так, можно утверждать, что такая разновидность мер оперативного воздействия как отказ кредитора от принятия ненадлежащего исполнения представляет собой иной вид юридических действий, которые, не являясь сделками, все же имеют юридическое значение, т.е. являются юридическими поступками. Основное отличие последних от сделок заключается в том, что для юридических поступков направленность действий лица на юридические последствия носит чисто факультативный характер (она может быть, а может и не быть - последствия будут одни и те же). Подобная дифференциация имеет не только теоретическое, но и некоторое практическое значение, определяемое, прежде всего, различиями правовых режимов сделок и поступков, в частности - в значительно более полной законодательной регламентацией гражданско-правовых сделок, включая, помимо прочего, и подчинение последних определенным требованиям к их форме, моменту совершения и условиям действительности.
Отметим и специфический характер правовых гарантий правильного применения оперативных мер, имеющий две основные черты. Во-первых, разнообразный и во многом индивидуальный характер мер оперативного воздействия, порожденный спецификой регулируемых отношений, предполагает необходимость точного и императивного определения в законе условий их применения. Во-вторых, в целях обеспечения их правомерного использования управомоченным лицом закон предоставляет право обязанному лицу в случае необоснованного применения к нему мер оперативного воздействия оспорить правильность их применения в суде. Необходимость существования подобных правовых гарантий обусловлена еще и тем, что лицо, применяющее меры оперативного воздействия, принимает на себя определенный риск: он сам может оказаться в положении лица нарушившего обязательство, если, например, в последующем выяснится, что отсутствовало основание для применения оперативной меры, или лицо нарушило порядок ее применения. Действительно, порой трудно различить грань между правомерными действиями по реализации оперативных мер и действиями по неправомерному отказу от исполнения договора или изменению его условий. В таких случаях последнее слово должно оставаться не за субъективным мнением сторон, а за независимым арбитром, в роли которого выступает суд, который способен дать независимую и квалифицированную оценку правомерности соответствующих действий. Наступление имущественных последствий в результате применения рассматриваемых мер не представляет особой ценности для кредитора в отрыве от основной цели их применения. Эти меры призваны, в первую очередь, защитить нарушенные права последнего и, если это возможно, обеспечить реальное исполнение договорного обязательства.
Одной из проблем применения мер оперативного воздействия является правомерность использования таких мер в специальных случаях. В качестве примера следует рассмотреть случай, когда к сетям организации, поставка газа которой при наличии долгов прекращается (ограничивается), подключены абоненты, которые своевременно оплачивают поставляемый им газ.
В этом случае организация, отключаемая за неоплату по согласованию с газоснабжающей организацией, должна обеспечить подачу таким абонентам газа в необходимом для них объеме. Представляется возможным распространить это правило как на случаи одностороннего отказа от исполнения договора поставки газа, так и на меры временного ограничения (прекращения) поставки газа. При этом следует иметь в виду, что ответственность за прекращение поставки газа абонентам, присоединенным к сетям потребителей, которые своевременно оплачивают поставляемый им газ, не может быть возложена на газоснабжающую организацию. Обязанность по бесперебойному снабжению их газом возложена на организацию, отключаемую за неоплату.
В отношении потребителей газа - физических лиц Гражданский кодекс РФ не предусматривает права газоснабжающей организации расторгнуть договор в одностороннем порядке. Однако в то же время Правила предоставления коммунальных услуг, утвержденные постановлением Правительства РФ № 307 от 23 мая 2006 г. (далее - Правила) допускают приостановление или ограничение предоставления коммунальных услуг (каковой является и услуга по снабжению газом) в случае неоплаты оказанных услуг, но не ранее, чем через месяц после письменного предупреждения потребителя. При этом в соответствии с п. 84 Правил приостановление или ограничение предоставления коммунальных услуг (либо подачи коммунальных ресурсов) не может считаться расторжением договора. Аналогичную позицию высказывал ранее и Верховный Суд РФ. Таким образом, приостановление (ограничение) подачи газа потребителям - физическим лицам является мерой оперативного воздействия, применяемой газоснабжающей организацией в случае неоплаты поставляемого им газа.
Свои особенности имеет применение мер оперативного воздействия по отношению к защите обязательственных и вещных прав. Как уже отмечалось ранее, меры оперативного воздействия, реализуемая посредством пресечения нарушения, предполагает необходимость совершения действий с тем, чтобы вопреки воле нарушителя иметь возможность остановить нарушение.
Самостоятельно заставить неисправного должника исполнить обязательство так, чтобы это осталось в дозволенных рамках, нельзя, поскольку такая защита предполагает либо применение насилия, либо уговоры. Однако, если первое запрещено законом, то второе предполагает, что исполнение произошло по воле обязанного лица, т.е. имела место не меры оперативного воздействия, а добровольное исполнение.
В отличие от этого обязательственные права, реализуемые посредством воздержания должника от каких-либо действий или посредством осуществления должником деятельности в строго установленном порядке, могут быть защищены путем мер оперативного воздействия. Поскольку в этом случае имеется возможность остановить нарушение помимо воли должника - заставить его прекратить деятельность, противоречащую условиям обязательства.
Меры оперативного воздействия возможна в случае нарушения вещных прав. Их нарушение допускает физическое пресечение, поскольку может быть остановлено физически. Кроме того, нарушение вещных прав предполагает некоторую длительность его осуществления, создающую возможность для его остановки до момента окончательного нарушения вещного права.
Таким образом, меры оперативного воздействия гражданских прав, представляющая собой действия управомоченного лица, направленные на пресечение нарушения вопреки воле нарушителя, применима к защите вещных прав, а также к защите обязательственных прав, в том случае, когда возможна остановка нарушения обязательства.
Действия, не являющиеся пресечением нарушения, будь то восстановление права или действия, направленные на компенсацию потерь, причиненных имущественной сфере потерпевшего, не могут рассматриваться как меры оперативного воздействия гражданских прав, поскольку направлены не на защиту нарушаемого права, а преследуют иную цель.
Меры оперативного воздействия обладают следующими признаками, позволяющими считать их весьма эффективными средствами защиты права в целом и права собственности в частности: меры оперативного воздействия применяются управомоченным лицом лишь тогда, когда обязанная сторона допустила те или иные нарушения, что с учетом ранее принятого нами определения права на защиту собственности свидетельствует об их правоохранительном характере; их применение носит односторонний характер, управомоченное лицо не обращается к компетентным государственным органам для защиты своего права.
При меры оперативного воздействия могут применяться управомоченным лицом к нарушителю только в тех случаях, когда они прямо предусмотрены законом или соглашением сторон; их применение не устраняет возможности обязанного лица оспорить правильность их применения в суде или арбитражном суде. Поскольку в отношении защиты права собственности гражданским законодательством (в частности, гл. 20 ГК РФ) случаев применения мер оперативного воздействия не установлено, а соглашения между собственником и иными лицами переводят их отношения в сферу обязательственных отношений, мы полагаем, что применение мер оперативного воздействия для защиты права собственности невозможно.
С теоретических позиций применение мер оперативного воздействия может быть легализовано гражданским законодательством, если в ГК РФ будут закреплены конкретные меры возможного поведения собственника. С позиций юридического моделирования можно предложить законодателю закрепить в соответствующих статьях Кодекса, посвященных судебной защите права собственности путем негаторного иска, возможностей собственника самостоятельно своими действиями устранить нарушения права собственности за свой счет с отнесением произведенных затрат на нарушителя.
Вывод: сама природа оперативных мер не позволяет квалифицировать действия управомоченных лиц по их применению иначе, как разновидность односторонних сделок, поскольку отличительным свойством всех без исключения мер оперативного воздействия является именно их направленность на изменение и прекращение обязательственного правоотношения, которая, очевидно, определяется исходя из направленности воли применяющих их субъектов. Более того, признание за упомянутыми действиями характера юридических поступков создало бы определенные пробелы в правовом регулировании оперативных мер, поскольку действующее законодательство, не содержит особых правил, регламентирующих совершение юридических поступков. И, наоборот, подобные пробелы легко устраняются путем распространения на упомянутые действия положений ГК об односторонних сделках.
.2 Анализ судебной практики
Судебная практика богата примерами, когда соответствующий субъект действует вроде бы в пределах своего субъективного гражданского права, однако результат применения норм права оказывается явно несправедливым. Например, залогодатель, не являющийся должником в основном обязательстве, в условиях просрочки должника неоднократно обращается к залогодержателю (кредитору в основном обязательстве) с просьбой обратить взыскание на предмет залога или принять его в собственность в качестве отступного либо разрешить реализовать его с целью исполнения обязательства должника, однако не находит понимания. Залогодержатель, имея в виду возрастающую вследствие конъюнктуры рынка стоимость предмета залога и выгодность для него условий основного обязательства, игнорирует просьбы залогодателя и предъявляет исковое заявление об обращении взыскания на предмет залога на пределе истечения срока исковой давности.
В судебной практике преимущественно встречаются дела по исполнению обязательств за счёт неисправного должника.
Товарищество обратилось в арбитражный суд с иском об обязании предприятия передать в натуре две трехкомнатные квартиры, как это предусмотрено договором на участие в строительстве.
При разрешении спора в суде первой инстанции ответчик признал иск, но сослался на невозможность исполнения обязательства, так как весь дом заселен.
В связи с этим истец в соответствии со статьей 37 Арбитражного процессуального кодекса РФ и на основании абзаца второго статьи 398 ГК РФ изменил предмет иска и просил взыскать убытки в виде стоимости квартир.
Суд первой инстанции удовлетворил иск, взыскав с ответчика денежную сумму, внесенную истцом в размере сметной стоимости квартир на момент заключения договора.
Обжалуя решение, истец указал на то, что присужденная сумма в связи с инфляцией не позволяет ему приобрести две трехкомнатные квартиры и, следовательно, восстановить свои имущественные права, нарушенные ответчиком вследствие неисполнения им договорного обязательства.
Постановлением апелляционной инстанции решение изменено: в пользу истца взыскана денежная сумма, необходимая для покупки двух трехкомнатных квартир, адекватных по качеству тем, которые подлежали передаче истцу в построенном сторонами доме, по ценам, действовавшим в день предъявления иска. При этом арбитражный суд исходил из следующего. Поскольку ответчик не выполнил свои обязательства по передаче квартир, истец вправе требовать в соответствии со статьей 15 ГК РФ возмещения убытков (п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июля 2008 г. № 56).
Приведём также пример отказа от исполнения требований о встречном иске, относящийся к случаю применения мер оперативного воздействия.
Организатор зрелищного мероприятия обратился в арбитражный суд с иском о взыскании со спонсора суммы неперечисленного спонсорского взноса и договорной неустойки за просрочку его уплаты.
Были установлены следующие обстоятельства дела: по условиям договора об оказании спонсорской поддержки спонсор должен был перечислить определенную сумму денежных средств и предоставить на время мероприятия имущество, а организатор мероприятия обязался оказать спонсору ряд рекламных услуг, в число которых входило распространение информации о финансовой поддержке в буклетах, иной документации, наружной рекламе и средствах массовой информации.
В соответствии со статьей 19 Закона о рекламе под спонсорством понимается осуществление юридическим или физическим лицом (спонсором) вклада (в виде предоставления имущества, результатов интеллектуальной деятельности, оказания услуг, проведения работ) в деятельность другого юридического или физического лица (спонсируемого), на условиях распространения рекламы о спонсоре, его товарах.
На основании пункта 1 статьи 54 ГК РФ указание на организационно-правовую форму юридического лица является частью его наименования.
Спонсором по договору выступало товарищество с ограниченной ответственностью, производственное творческое объединение «X», зарегистрированное в городе К., а в газетных публикациях, пресс-релизе мероприятия спонсором указывалось производственно-техническое объединение либо фирма «X» с упоминанием фамилии руководителя организации-спонсора и места ее регистрации или без упоминания этих сведений.
Ответчик предоставил суду данные о регистрации на соответствующей территории десяти юридических лиц различных организационно-правовых форм с наименованием «X».
Таким образом, распространенные организатором сведения явно не позволяли определить действительного спонсора мероприятия. Считать такие публикации рекламой спонсора у суда оснований не было.
Срок передачи денежного взноса спонсора истекал за один день до начала мероприятия. К этому моменту недостоверная реклама в печатных изданиях уже была опубликована.
Исходя из содержания договора об оказании спонсорской поддержки, заключенного сторонами, обязательства последних являлись встречными и подчинялись правилам статьи 328 ГК РФ.
Поскольку предоставление спонсорского взноса было обусловлено определенным объемом рекламных услуг, часть из которых не была оказана, размер задолженности и ответственности спонсора суду следовало определять с учетом данных обстоятельств.
В связи с этим суд отказал в удовлетворении исковых требований (п. 22 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 декабря 2008 г. № 37).
Практика применения норм об исполнении обязательства, равно как и современные доктринальные выводы, не дают оснований для кардинальной переработки концептуальной основы нормативной регламентации данных отношений.
Выводы:
Судебная практика, современная отечественная доктрина скорее дают основания утверждать, что большинство норм гражданского законодательства об исполнении обязательств не вызывают трудностей в правоприменительной практике, равно как и серьезных теоретических изъянов.
практика применения отдельных норм гражданского законодательства об исполнении обязательств, их сравнение с некоторыми развитыми иностранными правопорядками, а также международными принципами договорного права, в том числе европейского, свидетельствуют о необходимости совершенствования правового регулирования мер оперативного воздействия.
Выводы по главе 3
1.Меры оперативного воздействия применяются к нарушителю гражданских прав и обязанностей непосредственно управомоченным лицом как стороной в гражданском правоотношении, без обращения за защитой права к компетентным государственным органам. Однако их неправомерное применение может быть оспорено в судебном порядке.
.В качестве предложения по данному исследованию можно отметить, что применение мер оперативного воздействия может быть легализовано гражданским законодательством, если в ГК РФ будут закреплены конкретные меры возможного поведения собственника. С позиций юридического моделирования можно предложить законодателю закрепить в соответствующих статьях Кодекса, посвященных судебной защите права собственности путем негаторного иска, возможностей собственника самостоятельно своими действиями устранить нарушения права собственности за свой счет с отнесением произведенных затрат на нарушителя.
Заключение
Обобщим основные итоги работы:
Определены концептуальные основы гражданско-правового института обеспечения договорных обязательств. Меры оперативного воздействия представляют собой предусмотренные в законе или соглашении сторон меры юридического воздействия на неисправного должника в договорном обязательстве, применение которых заключается в совершении управомоченным лицом односторонних действий по изменению или прекращению договорного обязательства в связи с нарушением обязанностей со стороны контрагента. При этом термин «меры оперативного воздействия» в наибольшей степени отражает специфические особенности данных мер, поскольку посредством этого термина подчеркиваются внесудебный (оперативный) характер их применения и различия в природе рассматриваемых мер и мер ответственности.
Проведёно исследование теоретических подходов к анализу мер оперативного воздействия на неисправного должника. Его результаты:
Юридический характер мер оперативного воздействия заключается в том, что действия по их применению являются односторонними сделками, влекущими за собой изменение или прекращение договорного обязательства.
Обеспечительная функция мер оперативного воздействия имеет два проявления. Прежде всего, для всех оперативных мер характерно наличие пассивно-обеспечительной функции, выражающейся в стимулировании надлежащего исполнения обязательства должником посредством установления возможности применения таких мер в рамках договорного обязательства. Вместе с тем, активно-обеспечительная функция оперативных мер свойственна только тем мерам, чье применение влечет за собой изменение договорного правоотношения, носящее по своей сути обеспечительный характер.
Правоохранительный характер мер оперативного воздействия в отдельных случаях, прямо указанных в соглашении сторон или законе, не исключает возможности их применения еще до момента нарушения должником условий договора. Так, согласно ст.328 ГК РФ кредитор вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков еще до момента нарушения договора в случае наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что надлежащее исполнение не будет произведено должником в установленный срок.
Меры оперативного воздействия не являются одной из разновидностей мер самозащиты, поскольку меры оперативного воздействия связаны с юридическим воздействием на нарушителя, тогда как самозащита предполагает осуществление действий фактического порядка. Практическим следствием из данного вывода служит то, что в случае применения мер оперативного воздействия нет необходимости соблюдать требования к способам самозащиты, закрепленные в ст. 14 ГКРФ.
Предусмотренное в ст.397 ГК и конкретизируемое в ГК применительно к отдельным видам договоров право кредитора в случае неисполнения должником обязательства передать вещь (выполнить работу, оказать услугу) поручить выполнение обязательства третьим лицам либо выполнить его своими силами и потребовать от должника возмещения понесенных расходов, не может бытьквалифицировано в качестве разновидности мер оперативного воздействия, а представляет собой один из способов реализации требования о присуждении к исполнению обязанности в натуре. Основной целью таких действий кредитора является получение реального исполнения обязательства путем выполнения соответствующих действий самим кредитором или третьим лицом за счет должника. При этом достижение названных целей невозможно осуществить путем совершения только лишь односторонних действий, как это должно было бы следовать из факта признания за такими мерами свойства мер оперативного воздействия.
Определены направления совершенствование мер оперативного воздействия на неисправного должника
Самостоятельно заставить неисправного должника исполнить обязательство так, чтобы это осталось в дозволенных рамках, нельзя, поскольку такая защита предполагает либо применение насилия, либо уговоры. Однако, если первое запрещено законом, то второе предполагает, что исполнение произошло по воле обязанного лица, т.е. имела место не меры оперативного воздействия, а добровольное исполнение. В отличие от этого обязательственные права, реализуемые посредством воздержания должника от каких-либо действий или посредством осуществления должником деятельности в строго установленном порядке, могут быть защищены путем мер оперативного воздействия. Поскольку в этом случае имеется возможность остановить нарушение помимо воли должника - заставить его прекратить деятельность, противоречащую условиям обязательства.
Меры оперативного воздействия возможны в случае нарушения вещных прав. Их нарушение допускает физическое пресечение, поскольку может быть остановлено физически. Кроме того, нарушение вещных прав предполагает некоторую длительность его осуществления, создающую возможность для его остановки до момента окончательного нарушения вещного права.
Действия, не являющиеся пресечением нарушения, будь то восстановление права или действия, направленные на компенсацию потерь, причиненных имущественной сфере потерпевшего, не могут рассматриваться как меры оперативного воздействия гражданских прав, поскольку направлены не на защиту нарушаемого права, а преследуют иную цель.
В качестве предложения по совершенствованию применения мер оперативного воздействия указана необходимость легализации мер оперативного воздействия гражданским законодательством, если в ГК РФ будут закреплены конкретные меры возможного поведения собственника. С позиций юридического моделирования можно предложить законодателю закрепить в соответствующих статьях Кодекса, посвященных судебной защите права собственности путем негаторного иска, возможностей собственника самостоятельно своими действиями устранить нарушения права собственности за свой счет с отнесением произведенных затрат на нарушителя.
Библиография
Нормативные правовые акты
Конституция Российской Федерации. //Российская газета, 19 января 2009 г.
Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // СЗ РФ от 05.12.1994, № 32, ст. 3301, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (2 ч.), ст. 3120.
Закон РФ от 2 декабря 1990 г. N 395-I «О банках и банковской деятельности» (с последующими изменениями и дополнениями) //Российская газета, 17 февраля 2010 г.
Закон РФ «О защите прав потребителей» (закон о правах потребителя) от 07.02.1992 N 2300-1 (с последующими изменениями и дополнениями) //Российская газета, 5 июня 2009 г.
Постановление Правительства Российской Федерации от 23 мая 2006 г. № 307 г. Москва «О порядке предоставления коммунальных услуг гражданам» //Российская газета, 31 мая 2006 г.
Указ Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года N 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» //Российская газета, 23 июля 2008 г.
Научная, учебная и специальная литература
Брагинский М.И. Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 2004 - 640 с.
Брагинский М.И. Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса РФ для предпринимателей. 2-е издание. -М.: Издательство «Спарк». - 1999. - 560 с.
Гонгало Б.М. Обеспечение исполнения обязательств - М.: Спарк, 1999. - 235 с.
Гражданское право. В 2-х томах / Под ред. Суханова Е.А. - М.: БЕК, 1993. - Т.2. - 512 с.
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. - М.: Статут, 2000. - 279 с.
Долгих M Г. Юридическая природа недобросовестной конкуренции//Законодательство. 2003. № 11. с 30- 34
Ем. С.В. Гражданское право. М.: 2005 - 400 с..
Емельянов В. И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. - М., 2002. - 200 с.
Завидов Б.Д. Удержание как один из способов обеспечения обязательств.//Юрист. -1998, № 11-12. С.24 - 27
Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. - 588 с.
Карпов М. С. Меры оперативного воздействия //ЭЖ-Юрист, №50, 1999. -
Карпов М. С. Меры оперативного воздействия как один из способов обеспечения исполнения обязательств //Законодательство и экономика, №5, 2003.
Карпов М. С. Место мер оперативного воздействия в системе последствий нарушения договорного обязательства - Судебная защита прав граждан и юридических лиц. Материалы научной конференции - М.: 2002.
Карпов М. С. Некоторые вопросы правовой природы мер оперативного воздействия //Адвокат, №8, 2003.
Карпов М. С. Применение мер оперативного воздействия при нарушении арендных обязательств. Комментарий судебно-арбитражной практики. Выпуск 9 - М.: Юридическая литература, 2002.
Карпов М. С. Функциональные особенности мер оперативного воздействия //ЭЖ-Юрист, №32, 2001.
Каудыров Т.Е. Оперативные санкции в системе способов обеспечения гражданско-правовых обязательств: совершенствование правовых средств борьбы с гражданскими правонарушениями. - Алма-Ата, 1984 - 196 с.
Мейер Д.И. Русское гражданское право - М.: Статут, 2000. - 784 с.
Муратова Д.А. Понятие и существенные признаки нормативного правового акта, содержащего нормы гражданского права // Научные труды. Российская академия юридических наук. Выпуск 8. В 3-х т. Т. 1. М., 2008. С. 370-373.
Муратова Д.А. Правовая природа способа защиты гражданских прав // Российская юстиция. 2009. № 4. С. 16 -20.
Муратова Д.А. Правовые основания признания норм гражданского права не соответствующими нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу // Российское правосудие. 2009. № 5. С. 24-30;
Победоносцев К. Курс гражданского права: Ч.3. Договоры и обязательства. - СПб., 1880. - 814 с.
Попова А. В Принцип добросовестности в международном коммерческом обороте: Законодательство и судебная практика Российской Федерации и стран - членов Европейского Союза: Автореф дис .. канд юрид наук - М.: 2005 - 32 с.
Поротикова О А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом.- М.: 2007. - 224 с.
Сарбаш С.В. Право удержания и самозащита//Юридический мир. - 1998, № 8.- С.46-49
Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. - М.: Статут, 1998.- 280 с.
Страунинг Л.Э.Самозащита гражданских прав. Дисс... на соиск. уч. ст. к.ю.н..-М, -1999. - 182 с.
Фаддеева Т.А. Способы обеспечения исполнения обязательств. / В книге: Учебник гражданского права. В 3-х томах, под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К., Т.1. М.: Проспект. - 2000. - 784 с.
Хозяйственное право / под ред. М.И.Брагинского. М.: ИНФРА-М, 2005 - 616 с.
Хохлов В.А. Обеспечение исполнения обязательств. - Самара, 1997 - 256 с.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права.- СПб.: Издание бр.Башмаковых, 1910. - 784 с.
Южанин Н.В. Самозащита и удержание как способ обеспечения исполнения обязательств.// Юрист. - 2001, №8. С.15-16;
Юридическая (судебная) практика
Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»
Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда «О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки» от 22.10.97 г. № 18
Больше работ по теме:
Диплом
Совершенствование системы администрирования страховых взносов на обязательное социальное страхование
Диплом
Совершенствование системы информационно-аналитического обеспечения деятельности органов местного самоуправления (на примере администрации муниципального образования "Хабаровский район" Хабаровского края)
Диплом
Современные проблемы реализации и защиты имущественных прав несовершеннолетних
Диплом
Состав и деятельность комсомольской организации Новосибирской области
Диплом
Предмет: Основы права
Тип работы: Диплом
Новости образования
22 Июля 2016 16:26
Более 70 представителей крупных вузов АСЕАН подтвердили участие в форуме во Владивостоке
22 Июля 2016 12:51
Абызов: публикация первичных статсведений снизит бюрократическую нагрузку на школы
22 Июля 2016 11:53
В Чечне свыше 200 школьников сдали ЕГЭ с результатом свыше 90 баллов - министр
22 Июля 2016 05:36
Замглавы Минобрнауки РФ: задача сократить число людей с высшим образованием не стоит
21 Июля 2016 20:19
КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]
Скачать реферат © 2019 | Пользовательское соглашение
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ