Комплексная методика исследования речевого воздействия произведения письменной речи

КОМПЛЕКСНАЯ МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ

Е.В. Шелестюк

Речевое воздействие (РВ) - воздействие субъекта на реципиента в процессе речевого общения в устной и письменной формах, которое осуществляется с помощью лингвистических, паралингвистических и символических средств и отличается особыми предметными целями говорящего, предполагающими изменение отношения реципиента к тому или иному объекту, влияние на его поведение, психологический настрой, физиологические процессы либо категориальную перестройку его сознания; достижение этих целей предполагает решение таких задач, как: преодоление защитного барьера реципиента («негоциация»), «навязывание» тех или иных образов и мыслей («эйдетико-когитивное» внушение), эмоций и установок (эмоционально-установочное внушение).

Речевое воздействие - диффузный феномен, присутствующий в трех основных компонентах речевого акта - в компоненте адресант, где оно проявляется в иллокутивных целях говорящего, в компоненте адресат, где его можно наблюдать в перлокутивном воздействии на реципиента, и в компоненте локуция (речение), где оно явлено в маркерах модальности, выстраивании аргументации, лингвистических средствах выразительности и т. д. Соответственно, можно изучать проявление РВ практически на всех этапах речевого общения - «на входе», то есть в области авторского замысла, авторских интенциональных структур; в тексте, в области актуализации интенций с помощью лингвистических средств; и « на выходе», то есть в области восприятия сообщения (например, с помощью выявления уровня понимания текста, полноты, глубины, прочности запоминания, анализа экспериментальных данных оценки текстов и т. д.).

Итак, три основные методологии исследования речевого воздействия соответствуют иллокутивному, перлокутивному и локутивному ракурсам его рассмотрения.

Каждая из них по отдельности раскрывает те или иные грани этого явления, а в совокупности все три представляют его в целостности и полноте. При этом выводы относительно эффективности речевого воздействия того или иного текста, по нашему предположению, должны, в общем, совпасть, какую бы из трех методологий мы не использовали.

В данной статье мы рассмотрим речевое воздействие в ракурсе локуции, то есть текста как такового. Мы предлагаем комплексную методику персуазивно- суггестивного исследования текстов, которая по возможности учитывала бы все аспекты речевого воздействия. Наша методика включает в себя следующие этапы анализа.

Первый этап предполагает выявление соотношения различных способов речевого воздействия в тексте - убеждения, внушения и побуждения. Мы полагаем, что это соотношение поддается достаточно точному определению с помощью подсчета и анализа тех или иных видов речевых актов в тексте. Однако такого рода анализ представляется довольно трудоемким - нужно проанализировать иллокутивные силы каждого высказывания по отдельности, а в ряде случаев, наряду с эксплицитными, выявить и его имплицитные иллокутивные силы. С нашей точки зрения, для решения данной задачи рациональнее рассмотреть представленность в тексте основных типов речевого воздействия, которые предполагают охват больших, нежели высказывание, фрагментов текста. Эти типы включают конвенционально-социальное воздействие, информирование, воспроизведение/ изображение, доказывание, аргументацию (в т. ч. манипулятивную), симулированный диалог, уговаривание, призыв, повеление, принуждение, оценки, эмоциональное воздействие, суггестию эмоций, установок, образов, мыслей и заражение [12]. Анализ нашего материала - текстов практической психологии - показывает преобладание в них таких типов РВ, как аргументация (включая экземплификацию и экс- периенциальное описание - отсылку к жизненному опыту адресанта или иных лиц), уговаривание (инструкции, рекомендации, назидание и советы, в основном, речевые акты с глаголами долженствования и возможности), призыв, эмоциональное воздействие, оценки, художественное описание, информирование. Указанным типам соответствует один из трех способов речевого воздействия: убеждение, побуждение и внушение. Исходя их этого, можно достаточно точно определить количественное соотношение разных способов речевого воздействия в тексте1.

Аргументация и информирование способствуют убеждению, причем наиболее важным убеждающим типом РВ является аргументация, формирующая и реформирующая убеждения, а информирование служит для подтверждения тезисов с помощью объективной информации и экземплификации, конкретизации, образного подкрепления судительных высказываний. Призывы, инструкции, рекомендации и т. п. свидетельствуют о выраженном побудительном воздействии на адресата. Наконец, изображение и оценочно-эмоциональные РА говорят о присутствии в тексте внушения - эмоционального воздействия. Зачастую высказывания сочетают в себе два или более типа РВ, например, эксплицитно - аргументацию, а имплицитно - призыв, как в случае Работать вам заповедано все равно, но если уж делать - то делать по-крупному; или эксплицитно - симулированный диалог, а имплицитно аргументацию и побуждение, как в случае Все верно, но задача успокоиться и оправдать свои неудачи - разве единственная и главная в жизни? Очень часто в одном и том же речевом акте встречается сочетание воспроизведения/изображения и такого элемента аргументации, как экземплицикация. Однако в целях упрощения анализа можно не рассматривать сочетание в высказывании нескольких типов РВ, достаточно выделить лишь эксплицитные типы.

Второй этап предполагает выявление персуазивного2 потенциала текста. Прежде всего, на этом этапе устанавливаются основные макроструктуры, используемые для моделирования сообщаемой информации. Это осуществляется методом выявления фреймов (ключевых концептов, тем) и топосов (идей) текста. Способ вычленения топологической структуры текста близок к методике выявления эмоционально-смысловых доминант (В. П. Белянин), но акцент ставится не на концептуально-тематической сетке, а на логико-смысловой структуре текста (то- пос - общий тезис). Вычленение топосов сопровождается рассмотрением речевых актов, с помощью которых реализуется воздействие, а также выявлением иллокутивных целей каждого СФЕ. Далее фреймовая и топологическая структуры обобщаются до уровня полисиллогизмов.

Следующим шагом анализа персуазивности является определение когнитивных операций и логических процедур, используемых автором для убеждения и «ведущих» читателя по ходу аргументации. Эти процедуры характеризуют способы оперирования с топосами текста. Текст обеспечивает речевые средства запуска когнитивных операций, а результатом их, при эффективном воздействии, должно стать изменение модели мира, коннотаций отдельных объектов, эмоционального фона реципиента, либо побуждение его к тем или иным действиям и т. п.

В речевом воздействии, цели которого ранжируются от изменения эмоционального фона до категориальной перестройки сознания реципиента, принимают участие многие типы когнитивных операций. Во-первых, это одночленные экст- рафреймовые операции (изменение пространственно-временного аспекта, ракурса или масштаба фрейма) и одночленные интрафреймовые операции (изменение эмоционально-оценочной характеристики концепта; свертывание фрейма к одному или нескольким слотам и некоторые другие). Во-вторых, это операции с двумя или несколькими членами (слотами или фреймами): ассоциация и диссоциация («А (не) имеет отношение (-я) к В»); отождествление («А есть В»), аналогия и метафора («А подобно В»), метонимии («А есть причина (результат, инструмент, цель, часть или признак, носитель) В»), противопоставление («А противоположно В»); стереотипизация («А имеет отношение к В», где В - один из прототипических концептов); генерализация и индуктивная классификация объектов по их общим признакам в макрогруппы; дедуктивный анализ компонентов категории, логические умозаключения, построение алгоритмов; поиск аналогий, в том числе метафорических; логическая цепочка, соединяющая фреймы в качестве слотов в один фрейм; символизация, предполагающая «углубление» семантики образа за счет его ассоциирования с абстрактными означаемыми; интертекстуальные отсылки, обеспечивающие подключение знаний о других текстах к данному.

Очевидно, количественный и качественный состав когнитивных операций влияет на эффективность убеждения. Так, одночленные когнитивные операции наиболее просты и могут быть достаточно эффективными (например, заявление о том, что деятельность одного человека не имеет большого смысла в масштабах человечества, поэтому следует расслабиться и успокоиться), однако, не подкрепленные включениями в иные фреймы и сопоставлениями с ними, они не могут обеспечивать формирование сколько-нибудь прочных убеждений.

Третий этап предполагает исследование суггестивного потенциала текста, прежде всего, суггестивности собственно текстовых категорий и стилистикокомпозиционных характеристик текста, способных повлиять на успешность речевого воздействия автора на читателя.

В настоящее время феномен текста как языковой коммуникативной единицы высшего порядка достаточно хорошо изучен. В определении понятия текст обычно указывается, что это семиотический конструкт, внешне представленный объединенной по смыслу последовательностью знаковых единиц (линейно расположенных предложений, абзацев и других фрагментов конструкта), отличающийся структурно-семантическим, композиционно-стилистическим и функциональнопрагматическим единством. Выявлен ряд важных категориальных признаков текста, или «текстовых категорий» (хотя до сих пор в этой области имеется простор для исследовательской мысли).

Большинство текстовых категорий обладает психолингвистическими свойствами (обеспечиваемыми их конкретным воплощением в тексте) и способно повлиять на успешность речевого воздействия на читателя. Целостность, дискретность, информативность, пространственно-временная актуализация, интертекстуальность и др. - все эти категории обладают суггестивностью того или иного рода, при этом их суггестивный потенциал качественно отличается от такового языковых знаков более низкого уровня. Однако ряд категорий текста обладает особой значимостью для психолингвистического воздействия, при этом они качественно отличаются от суггестивного потенциала языковых знаков более низкого уровня. Наиболее важной текстовой категорией, обеспечивающей суггестивное воздействие, является имплицитность - подтекст или скрытый смысл текста - которая описывается логической формулой «если., то.». С помощью текстовой импли- цитности в сознание косвенно внедряются скрытые установки, элементы содержания, выводы. Анализ имплицитности предполагает выявление логических пресуппозиций и импликаций текста. Пресуппозиции включают в себя подразумеваемые предпосылки на уровне тем сообщения, а импликации - подразумеваемые выводы из его идей (подвидом импликаций является управляемый логический вывод). Анализ пресуппозиций позволяет определить, насколько близки мировосприятие и установки автора стереотипным моделям мира, а также выявить тип реципиентов со сходным мировосприятием и установками. Анализ импликаций (выводов) раскрывает «импликационную глубину» идей текста, от которой зависит сила воздействия и охват разных компонентов смысловых конструктов реци- пиентов3.

Такие категории текста, как модальность и персональность также представляют большую важность для суггестивного воздействия текста, поскольку они отражают отношение автора в сообщаемой информации и его коммуникативную роль по отношению к виртуальному читателю. Категории модальности и персо- нальности проявляются в использовании специальных маркеров (модальных слов), в образе повествователя, создаваемого автором текста, и в типах речевых актов. Автор может принять на себя роль судьи, исследователя, мудрого собеседника, осененного авторитетом учености и собственного опыта, страстного защитника, бескомпромиссного борца, разоблачителя и др. Имперсональность - безличное повествование и невыраженность авторского отношения - придает сообщению беспристрастность и бесстрастность. Тексты жанра практической психологии, как правило, отличаются высокой степенью персональности; причем роль автора в них варьируется от друга до воспитателя и учителя, от ученого или философа-собеседника до почтенного гуру (роль духовного отца, духовной матери), от формального терапевта (доктора) до терапевта-сказочника и волшебника. Немалую важность в РВ имеет и авторская установка на того или иного читателя. Осознавая цель сообщения, и определив тип читателя (например, люди, ориентированные на межличностные отношения, на воспитание детей, на личностный рост; а также профессиональную группу - например, продавцы, бизнес- менеджеры среднего звена, руководители частных предприятий), автор будет строить коммуникацию соответствующим образом.

Стилистико-композиционный аспект текста также обладает определенным суггестивным потенциалом. Каждый стиль соотносится с тем или иным эмотивным кодом, обеспечивающим смысловую приемлемость информации для получателя (т. е. объекта РВ). Так, публицистическому стилю свойственно убеждение, но не столько через обращение к критическому мышлению, сколько через апелляцию к стереотипам, архетипам и типичным ценностям. Научно-популярному стилю свойственно убеждение с помощью логического доказательства; суггестия здесь проявляется в том уважении, которое вызывает научный дискурс, в создании своеобразного гало-эффекта вокруг адресанта.

Коммуникативная стратегия суггестора может осуществляться при уменьшении энтропии (если объекту РВ должно быть внушено конкретное содержание) или при возрастании энтропии (если преследуется цель разрушить установки реципиента). Говоря о выборе стилей, следует отметить, что для уменьшения энтропии сообщение в идеале должно быть выдержано в едином стиле, соответствующем коммуникативной практике для какой-либо стандартной ситуации. Для возрастания энтропии (например, при манипуляции, при попытке смены коннотатив- ных полюсов объекта) может использоваться стилистический коллаж. Можно выделить две стратегии такого коллажа. Первая - «карнавализиция», т. е. погружение ценностных стереотипов в стилистически сниженную среду, что уничтожает их положительные коннотации, высокую окраску (например, «Из-за этого гимна, из-за этой полной фигни мы делаем из себя посмешище» (депутат Ю. Щекочи- хин) [7]), или привнесение в сообщение элементов стиля более высокого, чем доминирующий, что создает эффект иронии (например, Муравей - «сильный духом и членами»). Вторая стратегия - смешение стилей с целью маскировки интенций адресанта; так, введение в текст элементов научного стиля может использоваться для придания тексту наукообразия и, как следствие, авторитетности сообщения, обеспечивая к нему большее доверие; например, реклама может маскироваться под рекомендацию врача, совет адвоката и др.

Еще один суггестивный ресурс стиля - селекция целевой аудитории. Упрощенные или софистицированные лексика и синтаксис могут быть средствами сознательного сужения или расширения числа адресатов, играют роль своеобразного кода. Выбор лингвистических средств сокращает либо увеличивает психологическую дистанцию между говорящими, а также оказывает разный речевоздействен- ный эффект: содержание высказывания органически усваивается реципиентами как нечто привычное либо вызывает замешательство, создает гало-эффект - «эффект благоговения» (так, софистицированная лексика создает впечатление, что текст предназначен для «узкого круга посвященных»). Например, использование в рекламе сленга, просторечных выражений, по мысли рекламистов, способствует целевому воздействию на малокультурную либо молодежную группы реципиентов (ср. «Конец! Обувь от 199 р.»). В публичной речи снижение стиля может рассматриваться в качестве контактоустанавливающего средства и приема интимизации, снижающего официальность высказывания.

Наконец, своими средствами воздействия обладает и индивидуальный стиль (идиостиль), который индуцирует ассоциации, связанные с восприятием того или иного отправителя сообщения (например, писателя). К слову, выработка так называемого «корпоративного жаргона» основана на подражании идиостилю того или иного референтного лица или группы лиц, выраженная суггестивность которого способствует реализации определенных коммуникативных целей.

2.Анализ воздейственного потенциала «малых» средств текстовой локуции, то есть формальной оболочки текста, особенностей морфологических, лексикономинативных средств его оформления, синтаксических конструкций и др. Такого рода «микролингвистические» средства речевого воздействия описывались в ряде источников по психолингвистике, прагмалингвистике и теории текста, частности, [6; 2; 8; 9; 3; 1; 11; 5; 10]. С нашей точки зрения, лингвистические средства воздействия разных языковых уровней следует описывать как единую группу, поскольку все эти средства объединяет их суггестивная сущность. Их основные сти- листико-зкспрессивные функции так или иначе связаны с эмоциональноустановочным или эйдетико-когитивным внушением, увязываемым с тем или иным концептом. В тексте они играют роль суггестивных «якорей», управляющих непроизвольным вниманием и запоминанием, а впоследствии функционируют в качестве «триггеров», вызывающих соответствующую эмоцию, оценку или предметно-логическую ассоциацию, связанную с концептами.

Анализ малых средств текстовой локуции должен строиться именно с учетом их суггестивной функции. В каждом тексте действие того или иного фактора представлено в разной степени, соответственно, его суггестивный потенциал варьируется от текста к тексту, поэтому рационально отбирать средства, наиболее важные для данного конкретного текста. В обобщенном же анализе требуется привести основные суггестивные параметры в числовой вид.

Суггестивность формальной оболочки текста включает в себя фоносемантику (смыслы, ассоциирующиеся со звуковой оболочкой текста), фоностилистические характеристики (аллитерацию и ассонанс, ономатопею, ритм, рифмы, акцентно-просодическую конфигурацию), метаграфемику и креолизацию. Словообразовательные средства суггестии включают коннотативные особенности суффиксации, словосложения, сокращения и т. д., а также паронимии и парономазии, вызывающих эффект наложения или развития значений4.

Морфологические средства воздействия связаны с определенным восприятием частей речи. Подчеркнутое преобладание той или иной части речи, несомненно, оказывает на человека суггестивное воздействие. Так, многочисленные качественные прилагательные формируют оценки, конкретные существительные помогают нарисовать в воображении образы, так или иначе воздействующие на сознание, абстрактные существительные и глаголы общей семантики позволяют реципиенту спроецировать сообщение на свой личный опыт, акциональные глаголы косвенно побуждают к действию. Повелительное наклонение и его синонимичные формы делают любой глагол побудительным.

Лексический уровень анализа суггестивности предполагает исследование выбора слов и эквивалентных им сочетаний. Суггестивно-релевантной может быть эмоционально-оценочная лексика5; лексика с устойчивыми стереотипносимволическими и культурными ассоциациями6, выбор единиц синонимичной или конверсивной пары7. Специфические номинации представляют особый интерес с точки зрения суггестивности. Механизм их воздействия заключается в «прозрачности» (реже - «затемненности») внутренней формы соответствующего слова, которая способна сама по себе быть носителем сигнификативного и коннота- тивного содержания, практически независимо от денотата, которое обозначает это слово. В число такого рода номинаций входят эвфемизмы, ярлыки и парафразы - слова, направленно фиксирующие в своем сигнификате конкретную точку зрения или «выпячивающие» то или иное свойство с помощью внутренней формы. Первые из них представляют действительность в более благоприятном свете, чем она есть с объективной точки зрения; вторые номинируют объекты, акцентируя их негативную семантику. В обоих случаях суггестивное действие заключается в том, что говорящий канализирует ассоциации, связанные с неким понятием, в конкретном ключе и закрепляет их8. Парафразы могут представлять неблагоприятные или благоприятные факты нейтрально. Суггестивное действие парафразов заключается в смещении акцента с наиболее существенного признака на другие. Суггестивны также номинации с помощью иностранных слов, когда взамен исконных лингвокультурем, выросших из определенной философии и культуры и богатых смысловыми ассоциациями, появляются номинации с неявным смыслом, который можно развить в любом направлении, в частности, с помощью ассоциаций, противоречащих стереотипным .

Большая экспрессивность воздействия обеспечивается номинацией с помощью фразеологизмов, клише, прецедентных текстов (в том числе с паронимиче- ской контаминацией), а также метафор и других тропов. Механизм суггестивного воздействия в этих многосмысленных речевых единицах состоит в наложении, смешении нескольких фреймов, а также в свертывании фрейма к одному или нескольким слотам. Следует учесть, что метафорический (и шире - тропологический) рефрейминг является излюбленным средством психотерапии10.

Анализ синтаксических средств суггестивного воздействия включает как грамматический, так и содержательно-логический синтаксис. Грамматический синтаксис соотносится с совокупностью средств структурно-позиционного оформления фразы, значимых для суггестивного воздействия. Сюда входят экспрессивные риторические и стилистические фигуры речи (инверсия, эллипсис и т. д.), коммуникативные типы предложений. Такие синтаксические параметры, как длина и «глубина» предложений также влияют на силу воздействия. Определенным воздейственным потенциалом обладают средства когезии (союзы, союзные наречия, местоимения, многосоюзие, бессоюзие, средства синсемантии и проч.). Союзам конъюнкции и дизъюнкции между высказываниями, например, придается большое значение в НЛП; там работает правило предпочтения связных переходов между предложениями (с союзами «и», «когда», «если», «потому что» и т. д.), поскольку ровный переход от одного предложения к другому вызывает незаметное изменение состояния и облегчает достижение суггестивного эффекта. С другой стороны, нарушения связности - высказывания дизъюнктивного характера, разрывная коммуникация, неестественные переходы или отсутствие переходов - воспринимаются как «удары» и обеспечивает сильное и резкое изменение состояния [3. С. 22]11.

С содержательно-логическим синтаксисом прежде всего связано воздействие логики высказываний: силлогизмов и софизмов. Выбор синтаксической конструкции способен менять точку зрения, включать или не включать в фокус внимания тех или иных участников ситуации, создавать амбивалентность и тем самым достигать эвфемистического эффекта, избегать прямых однозначных констатаций и т. п.12 Воздейственными приемами содержательно-логического синтаксиса являются трансформации пассивизации (обезличивания), номинализации и релятивизации. При использовании этих структур информация о реальном производителе действия может не упоминаться, и при этом не возникает ощущения неполноты сказанного; на первый план выходит само событие, а лица, ответственные за него, остаются в тени13. Значительным речевоздейственным потенциалом обладают и содержательно-логические фигуры речи (антитеза, параллельные конструкции, хиазм, кульминация и антикульминация и др.).

На четвертом этапе дается прогноз относительно степени успешности коммуникации с помощью анализируемого текста, то есть относительно перлоку- тивного эффекта, производимого им. Это осуществляется с помощью сопоставления топики текстов с соответствующими комплексами стимулов и ассоциатов в «Русском ассоциативном словаре», многие из которых отражают стереотипы и архетипы русского языкового сознания.

Вероятно, воздейственность текста, усвоение его содержания, глубина и прочность изменения личностных смыслов повышается, если содержание текста по возможности максимально описывается в топосах культуры соответствующей нации (в данном случае, в топосах русской культуры), которые привычны и лучше воспринимаются ее носителями. Иначе говоря, чем больше совпадений в топике текста с реакциями на соответствующие концепты в «РАС», тем выше воз- действенный эффект этого текста.

Поясним сущность архетипов и стереотипов, архетипичности и стереотипности. Архетипы - первичные схемы бессознательных образов, системы психических установок, передающиеся по наследству вместе с информацией, определяющей психическую структуру личности, причем, согласно Ж. Дюби, наиболее глубоко залегающий ментальный слой связан с биологическими свойствами человека. Он неподвижен или почти неподвижен, изменяется вместе с эволюцией самих биологических свойств человека как родового существа [4. С. 20]. Биологические и психологические архетипы включают перцептивные реакции, например, на свет и тьму, цвета, симметрию-асимметрию, свойства пространства (верх, низ, узость, широта), пространственные характеристики объектов, звуки, ритм, запахи и т. д.), эмоции и чувства. Помимо биологических и психологических, существуют также эйдетические архетипы - древнейшие образы, такие как потоп, мировое древо, гора, яйцо, океан и т. п., а также большинство древних символов. К архетипам, вероятно, можно также отнести архетипические персоналии, выделенные К. Г. Юнгом, и некоторые другие антропоморфные образы (крестьянин, мастер, учитель, воин, врач и др.).

Более мобильными являются стереотипы - схематические стандартизированные образы или представления о социальном объекте, обычно эмоционально окрашенные и обладающие высокой устойчивостью, которые, тем не менее, претерпевают изменения со сменой поколений [13. С. 134]. Стереотипы образуют ментальные структуры, определяющие специфический колорит длительной фазы истории; они содержат глубокий пласт представлений и моделей поведения, претерпевающие медленные изменения со сменой поколений.

Архетипичность - это свойство концептов, составляющих ядро языкового сознания, обладать глубинным инвариабельным ядром значения, древним и универсальным для всего человечества. Стереотипность - это свойство концептов отражать стандартизированный коллективный опыт, внушаемый индивиду в процессе обучения и общения с другими и регламентирующий его поведение.

По-видимому, наличие более двух одинаковых реакций на тот или иной стимул может свидетельствовать об узуальности такой ассоциации в культуре в тот или иной период времени, если же этих реакций больше, причем они подкрепляются данными более раннего «Словаря ассоциативных норм русского языка» (1977 г.) - о ее стереотипности или архетипичности. Стереотипные и архетипиче- ские реакции могут отражать как линейный (синтагматический), так и системный (парадигматический) ход ассоциирования (например, муравей > маленький (15), доброта > красота (2)). Эти реакции часто носят «ценностный» характер, отражая важные ментальные фрагменты действительности в антропологическом концептуальном пространстве (например, смысл > жизни (35), делать > добро (26)).

На этапе верификации выводов анализа проводится ряд экспериментов, которые должны подтвердить или опровергнуть выводы о перлокутивном эффекте текста. Для подтверждения выводов об убедительности текста проводится анкетирование информантов (с привлечением Интернет-опросов) на предмет степени принятия топики того или иного текста (согласен - не согласен). Для подтверждения выводов о внушающем (суггестивном) воздействии текста проводится эксперимент по выявлению семантического дифференциала текста по классическим 15- ти факторам.

Отметим, что, несмотря на различия в интерпретации текста, уровнях его понимания и осмысления, имеется некий среднестатистический показатель того, насколько «приемлем» текст для читателей, а также насколько адекватно он ими понят. Выявлению этого показателя и способствуют эксперименты по оценке реципиентами основных топосов текста и его семантическому шкалированию.

общение воздействие текст речевая коммуникация

Список литературы

1. Баранов, А. Н. Очерк когнитивной теории метафоры / А. Н. Баранов // Баранов, А. Н. Русская политическая метафора : материалы к словарю / А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов. - М., 1991.

. Воронин, С. В. Основы фоносемантики / С. В. Воронин. - М., 1982.

. Гриндер, Дж. Формирование транса / Р. Бендлер, Дж. Гриндер. - Канск, 1993.

. Дюби, Ж. История ментальностей, историческая антропология : Зарубежные исследования в обзорах и рефератах / Ж. Дюби. - М., 1996.

. Желтухина, М. Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса : о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ : монография / М. Р. Желтухина. - М. ; Волгоград, 2003.

. Журавлев, А. П. Фонетическое значение / А. П. Журавлев. - Л., 1974.

. Купина, Н. А. Идеологические стереотипы и факторы дестереотипизации / Н. А. Купина // Стереотипность и творчество в тексте : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. М. П. Котюрова. - Пермь, 2002. - С. 15-23.

. Мистрик, Й. Математико-стилистические методы в стилистике / Й. Мистрик // Вопр. языкознания. - 1967. - № 3. - С. 42-52.

. Мшвидобадзе, Р. Г. Распознавание социальных установок через грамматические параметры речи : дис канд. психол. наук / Р. Г. Мшвидобадзе. - Тбилиси, 1974.

. Паршин, П. Б. Речевое воздействие [Электронный ресурс] / П. Б. Паршин. - Режим доступа: URL: #"center">Примечания

1 Нетрудно заметить, что некоторые типы текстового воздействия соотносятся со структурно-композиционными видами речи, выделенными Г. А. Золотовой (1998). Напомним, что, по Золотовой, основными регистрами являются репродуктивный (изобразительный), предполагающий изображение «фрагментов, картин, событий действительности как непосредственно воспринимаемых органами чувств говорящего; генеритивный, предназначенный для обобщения, осмысления информации, соотнесения ее с универсальными законами мироустройства, с фондом знаний; волюнтивный, функцией которого является волеизъявление говорящего и побуждение к действию; реактивный, выполняющий контактоустанавливающую, контактоподдерживающую и реактивно-оценочную функции. С репродуктивным регистром соотносится такой тип РВ,

Персуазивный (англ. persuasive) - связанный с убеждением, с логическим доказательством.

Проанализируем два примера высказываний на предмет их пресуппозиций, импликаций и инференций. «В России и сейчас нет демократии»: пресуппозиции - «Существует государство Россия и форма власти демократия», «Демократия прогрессивна и позитивна»; импликация - «Если в России «и сейчас» нет демократии, то и раньше ее не было»; инференция - «Надо (наконец) сделать Россию демократической страной». «Те, кто считают себя абсолютно здоровыми»: пресуппозиции «Люди должны думать о своем здоровье», импликация «Если «считают», то на самом деле, возможно, здоровыми не являются», инференция - «Надо воспользоваться тем или иным препаратом».

Ср. исламисты, беспредел, голодомор, федералы, совок, VIP-персона.

Например, огромный, ужасный; божественная любовь, благодать.

Например, инквизиция, нацистский, демократия. Эти ассоциации могут также меняться благодаря центрации - последовательному помещению концептов в однородные контексты, противоположные стереотипным (как, например, произошло с концептом советский).

Например, рвачество, чистоган - прибыль, конкуренция.

Ср. ярлыки акулы капитализма, власть чистогана, тоталитарный режим, уравниловка, командная экономика.

Ср. «облагораживание» понятий вымогателя и убийцы с помощью заимствований рэкетир и киллер.

Метафоры такого рода, как правило, носят характер развернутых аллегорий, а сам метод иногда называется «терапией волшебных сказок» (например, у Гордона).

Именно неожиданность (нарушение привычного потока восприятия) и раздваивание сознания, ставящее его в логический тупик, лежат в основе транса, на фоне которого во много раз возрастает эффективность гипнотического внушения (ср. также теории М. Эриксона, В. Сатир, С. Хеллера и Т. Л. Стила и других).

Сравните пример у Паршина [10]: «Харриер» настолько близко подлетел к аргентинскому самолету, что только мужество и хладнокровие пилота предотвратили катастрофу. Импликации этого высказывания неоднозначны (что свидетельствует о манипулятивном характере информации): по логике номинации и тема- рематической структуры, «мужество» относится к пилоту «Харриера» (номинация этого самолета конкретизирована, он - и его пилот - выступают в качестве темы сообщения), в то время как логика смысла всего высказывания подсказывает, что катастрофу предотвратил пилот аргентинского самолета.

Ср. правительство возобновило военные действия и утаивание действующего лица во фразах возобновились военные действия, возобновление военных действий, возобновившиеся военные действия

Больше работ по теме: