Исследование системы обучения дворян в Российской империи в начале XIX века

 

Содержание


Введение

Глава I. Школа и педагогическая мысль в России в начале XIX века

.1 Развитие школ и становление школьной системы в России

.2 Педагогическая мысль в России начала XIX века в трудах отечественных педагогов

Глава II. Обучение и воспитание дворянства в начале XIX века

.1 Система воспитания и обучения в дворянской среде

.2 Домашнее обучение и воспитание в начале XIX века

Заключение

Список литературы


Введение

дворянство образование школа

Актуальность. В современном обществе все больше растет интерес к дворянской культуре, дворянскому обучению и воспитанию. Дворянское обучение и воспитание приносило удивительные плоды. Русский аристократ - это совершенно особый тип личности, человек необыкновенной честности, благородства и тонкости чувств.

Пушкин рассуждал: Чему учится дворянство? Независимости, храбрости, благородству. Не суть ли сии качества природные? Так, но образ жизни может их развить, усилить - или задушить. Нужны ли они в народе, так же как, например, трудолюбие? Нужны, ибо они охрана трудолюбивого класса, которому некогда развивать сии качества.

Использование традиций дворянского воспитания и обучения, знакомство с образом жизни дворянства может быть очень полезным в духовном, нравственном воспитании современной молодежи.

В настоящее время история российского дворянства стала вызывать самый живой интерес не только профессиональных историков, но и широких кругов, общественности, и наряду со специальными работами появились многочисленные публикации, посвященные как отдельным сюжетам этой темы, так и различным представителям дворянства, их деятельности, их коллекциям, книжным собраниям, дворянским родословным и т. д.

И чем больше таких публикаций, тем яснее становится «особенность» дворян, своеобразие дворянской культуры. Наши далекие соотечественники, оставившие нам в наследство свои великие свершения, прекрасные дворцы и драгоценные собрания, были людьми особого «склада».

Хронологические рамки темы выбраны не случайно. Хотя «золотым веком» русского дворянства принято считать вторую половину XVIII в. - эпоху правления Екатерины II - тем не менее, первая половина XIX века была для этого сословия не менее благоприятным и даже блестящим временем, ибо дворянство не только сохранило в полном объеме ранее дарованные привилегии, но и преумножило их. Кроме того, именно в этот период окончательно сформировались те черты дворянской идеологии, которые считаются определяющими для этого сословия - понятие дворянской чести и долга, высокого патриотизма, нравственного достоинства.

Объектом исследования в данной работе является процесс обучения и воспитания дворянства в России в начале XIX века.

Предметом исследования в данной работе является условия кружкового обучения как фактор воспитания дворянства в России в начале XIX века.

Цель исследования изучить развитие и становление дворянского обучения и воспитания в России в начале XIX века.

В соответствии с поставленной целью в работе формируются и решаются следующие задачи:

1.Провести теоретический анализ педагогической литературы по изучению и становлению школьной системы в России в начале XIX века.

.Изучить труды отечественных педагогов по проблеме обучения и воспитания в начале XIX века.

.Рассмотреть систему обучения и воспитания в дворянской среде в России.

.Выявить и проанализировать особенности домашнего обучения и воспитания в России в начале XIX века.

Гипотеза. Если исследовать особенности кружкового обучения как фактор воспитания дворянства в начале XIX века, то, вероятно, возможно будет определить взаимосвязь данных процессов.

Методы: анализ научной и методической литературы, реферирование, обобщение, анализ.

Теоретической базой нашей работы послужили концептуальные идеи педагогов В.Г. Белинского, А.И.Герцена, Н.П. Огарева, Н.Г. Чернышевского, Н.И. Добролюбова, А.Н. Джуринского, С.С.Уварова, Н.И. Пирогова и др.

Методологической основой работы является методологические положения Добролюбов Н.А, Белинский В.Г., Герцен А.И., Чернышевский Юркевич П.Н, Яковкина Н.И., Д.И.Латышина, Ганелин Ш.И., Каптерев П.Ф., Рождественский С.В., Розанов В.В., Ушинский К.Д. и др.

Практическая значимость. Данные работы могут быть использованы в образовательных учреждениях на уроках «Истории России» в старших классах и в учебном процессе в вузе по дисциплине «История и образование педагогической мысли », так же результаты могут быть использованы для будущих исследований, для работы на семинарских занятиях.

Структура работы. Состоит из введения, двух глав, основной части, заключения, списка использованной литературы. Курсовая работа выполнена на листах печатного текста.


Глава I. Школа и педагогическая мысль в России в начале XIX века


.1 Развитие школ и становление школьной системы в России начале XIX века


В первой половине XIX века формируется система образования и педагогическая мысль, призванные отвечать новым экономическим и духовным запросам гражданского общества. Благодаря университетскому образованию сформировалась интеллектуальная элита, внесшая заметный вклад в развитие педагогической мысли в России.

В 1802 году организовано Министерство народного просвещения. Первым его министром стал П.В. Завадовский, возглавлявший при Екатерине II Комисию по учреждению школ. На протяжении 1802-1804 гг. произошла реформа народного образования. Реорганизация национальной системы образования началась с принятия в 1803 году «Предварительных правил народного просвещения» и в 1804 году «Устава учебных заведений, подведомых университетам» [26]. В уставе предусматривалось преобразование главных и малых народных училищ. Новая система предусматривала четыре ступени образования:

·Университеты (высшая ступень)

·Гимназии (средняя ступень)

·Уездные училища (промежуточная ступень)

·Приходские школы (начальная ступень).

Россия была разделена на 6 учебных округов во главе с университетом каждый. Они возглавлялись попечителями учебных округов.

Обязанности попечителя - открытие университета или преобразование на новых основах существующего, руководство учебными заведениями округа через ректора университета [24].

Ректор университета - избирался профессорами на общем собрании и подчинялся попечителю. Ректор возглавлял университет и, кроме того, управлял учебными заведениями своего округа.

Директора гимназий (в каждом губернском городе), кроме руководства ими, управляли всеми школами данной губернии. Им были подчинены смотрители уездных училищ; последние руководили всеми приходскими училищами.

Таким образом, руководитель школы более высокой ступени был администратором школ низших ступеней. В результате этого была создана администрация просвещения из специалистов, знающих дело[35].

Гимназия давала законченное среднее образование и готовила к поступлению в университет. Содержание обучения отличалось энциклопедичностью: предполагалось изучение иностранных новых и латинского языков, математики, географии и истории всеобщей и российской, естественной истории, философии, политической экономии, изящных искусств, технологии и коммерции. Не было родного языка и отечественной литературы, Закона Божиего.

Учителям рекомендовалось устанавливать гуманные отношения с гимназистами, возбуждать у них интерес к наукам, поощрять их успехи. Давалось право выбора учебных книг.

Уездные училища - готовили учащихся к продолжению образования в гимназиях, а также к практической деятельности. В учебном плане было множество предметов - от Закона Божиего до рисования (священная история, чтение книги о должностях человека и гражданина, география, история и т. д.).

Большая загруженность учебного плана вела к большой нагрузке учителей и учащихся: по 6 -7 часов занятий в школе ежедневно. Все это было малореально [35].

Учителя обязаны были пользоваться только рекомендованными учебниками.

Приходские училища - могли открываться в губернских, уездных городах и в селении при каждом церковном приходе. Они также имели две цели: готовить к обучению в уездном училище и давать дет^ям общеобразовательные знания (могли учиться и мальчики и девочки). Предметы обучения: Закон Божий и нравоучения, чтение, письмо, первые действия арифметики.

Содержание приходских училищ было либо делом самих крестьян (казенные крестьяне), либо - помещиков и церкви. Государственная казна средств на них не выделяла.

Между ступенями должна была существовать преемственность. Создавались шесть округов, в каждом из которых должен был быть университет и примыкавшие к нему средние учебные заведения. Обучение в приходских школах было рассчитано на один год, а в уездных училищах на два года. В программу последних вошли 15 учебных дисциплин: грамматика русского языка, география, история, арифметика, геометрия, физика, естествознание, начала технологии и др. Курс гимназического образования составлял четыре года. Программа включала латынь, географию, историю, статистику, логику, поэзию, русскую словесность, математику, зоологию, минералогию, коммерцию, технологию и др. Не было в программе богословия и русского языка [25].

В 1808 году в гимназиях вводят Закон Божий. Возникают частные учебные заведения: Ришельевский лицей в Одессе; Ярославский лицей; Лазаревский институт восточных языков в Москве и др. Первым объектом реформ оказалась высшая школа. Появляются новые университеты: Харьковский, Казанский, Петербургский[2].

Преобразование прежних гимназий, главных народных училищ в гимназии нового типа, а малых народных училищ в уездные растянулось почти на два десятилетия. Документами подтверждалось передовое направление светского образования, преемственность системы обучения, гуманистические задачи воспитания:

·"приучение" учащихся к трудолюбию;

·возбуждение в учащихся охоты к учению;

·воспитание честности и благонравия, исправление "дурных" наклонностей [38].

Заметную роль в становлении частных начальных учебных заведений сыграли декабристы. Декабристы Ф.П.Глинка, Ф.Н. Толстой, С.П. Трубецкой и др. объединялись в Вольное общество учреждения училищ по методу взаимного обучения (разработан английскими педагогами А.Беллом и Дж. Ланкастером) [21]. На протяжении четырех лет (1818 - 1822 гг.) в Петербурге открыто четыре таких училищ. Тогда же учреждаются солдатские школы обучения грамоте.

Многие дворяне предпочитали обучать своих детей в частных пансионах, где обычно, воспитание осуществляли иностранцы. Во многих пансионах обучение было поставлено крайне неудовлетворительно. Роль частного пансионного воспитания была ослаблена учреждением Лицеев - государственных закрытых учебных заведений для дворянства[41].

Особую роль в их создании, в частности в организации Царскосельского лицея, сыграл государственный деятель М.М. Сперанский. Лицеисты получали образование, приравненное к университетскому. В дворянской среде по-прежнему преобладало домашнее воспитание, хотя результаты такого воспитания становились все более неприемлемыми[43].

Значительным влиянием при определении школьной политики пользовался князь Александр Николаевич Голицин. В декабре 1812 году он сделался первым главой Русского Библейского общества, которое основало несколько начальных школ для бедняков по образцу школ Дж. Ланкастера (Англия). В 1816 году А.Н. Голицин возглавил Министерство образования. Был издан манифест о создании Министерства народного просвещения и духовных дел, что, по сути, означало удар по светскому образованию. Университеты должны были готовить для средних школ преподавателей богословия. Сподвижник министра М.Л.Магницкий подготовил инструкции для университетов, где доказывалось, что истины, основанные на одном разуме: "суть лишь эгоизм и скрытая гордыня". При министре просвещения А.С.Шишкове произошел возврат к национальному православию. Истинное просвещение, по его мнению, состоит в страхе божьем. Шишков преследовал цель ограничить научное образование[24].

При царствовании Николая I были попытки выработать школьную политику, направленную на укрепление общественной стабильности. В 1828 году министром просвещения был назначен граф Ливен, при котором был принят новый Устав о начальных и средних школах (1828 г.).

В уставе подтверждалась существующая четырехступенчатая система образования, и провозглашался принцип - каждому сословию свой уровень образования:

1.Приходские школы для низших сословий

.Уездные школы для детей купцов, ремесленников, прочих городских обывателей

3.Гимназии для чиновничества и детей дворян[7].

Тип образования должен был соответствовать социальному положению и будущему ученика. Школьная жизнь происходила под строгим надзором начальника и полиции. За проступки полагались меры взыскания: розги, ссылка в солдаты, исключение из школы, а для преподавателей - увольнение со службы, арест.

Дети крепостных и дворовых людей в университет не допускались: они могли обучаться в приходских и уездных школах, различных технических и промышленных школах. Ливен не сумел выполнить стратегические задачи охранительной школьной политики[10].

С 1830 года происходит оформление новой социальной группы - разночинцев, которые становятся носителями идей переустройства общества (интеллигенция). В 1830-1850 гг. в сфере образования определились две основные тенденции развития:

1.проявление официальной политики в стиле авторитарности, национализма.

2.демократические устремления общества.

В 1833 году его заменил С.С.Уваров (министр просвещения до 1849г.). С 1818 года Уваров возглавлял Академию наук. Он участвовал в реорганизации Петербургского педагогического института в университет. Формула Уварова носила консервативный охранительный характер. Первые два принципа:

·православие

·самодержавие

соответствовали идеи государственности российской политики, а принцип:

·народности

соответствовал идеи национального возрождения[15].

Впервые правительство задалось вопросом, нельзя ли соединить всемирный школьный опыт с традициями национальной жизни? Правительство было уверено в своем праве на руководство школьным делом. Ему была чужда идея свободы просвещения и образования. Вот почему при Уварове появляются документы наподобие университетского устава (1835 г.), который усиливал единоличную власть попечителей округов и урезал автономию университетов, а также постановление о лишении университетов права избрания ректора (1849 г.). Реакционной была инструкция Уварова С.С. направленная на то чтобы посредством увеличения платы за обучение затруднить малоимущим разночинцам поступление в университеты. Но, несмотря на это, развиваются особые закрытые учебные заведения для дворян. Гимназии развивались как школы классического образования[19]. В 1849 году вводится естествознание, особое значение отдавалось греческому и латинскому языкам. Организацией среднего образования занимались и другие министерства. Министерство финансов в 1839 году открыло несколько реальных классов в гимназиях Тулы, Курска, Риги и др. Министерство юстиции организовало гимназические курсы юриспруденции в Вильно, Воронеже, Москве, Смоленске. Министерство государственной собственности открывает несколько школ для крестьян.

В 1848 - 1852 гг. были созданы гимназии трех типов:

·С двумя древними языками

·С обучением естествознанию, законоведению

·С обучением законоведению[15].

Возрастает роль частных учебных заведений под контролем Министерства просвещения. Преподаватели этих учебных заведений получали права, статус, субсидии на заработную плату и пенсии одинаковые с преподавателями государственных школ. Университеты превратились в важные центры педагогической науки. Появляются кафедры педагогики (1851 г. Московский университет). Сергей Семенович Уваров сохранил схему подготовки отечественных профессоров в университетах Западной Европы.

В первой половине 1800 гг. умы педагогов занимала идея народности воспитания и обучения. В значительной части образованных кругов воспитание, и обучение рассматривались как условия умственного, нравственного формирования гражданского общества [17].

Так М.М. Сперанский, сторонник повсеместного образования, исходил из того, что правление на правовой основе возможно лишь в просвещенной стране. Теория "официальной народности" понимала под народностью изначальную непогрешимость русского народа; правильность его веры; его внутреннюю силу, проявляющуюся в защите государя и отечества в трудные минуты [15].

В середине 1800 гг. развернулась острая полемика между Западниками и Славянофилами, по вопросам образования и воспитания [21].

В.Г.Белинский, А.И.Герцен, Н.П.Огарев, В.Ф.Одоевский и др. горячо приветствовали западноевропейскую образованность, возмущались сословно-крепостническими традициями России в воспитании и обучении. Они защищали права личности на самореализацию. Славянофилы также не были едиными в своих взглядах. Они исходили из убеждения о самобытности исторического пути русского народа. Основой народного, национального воспитания славянофилы считали:

·религиозность

·любовь к ближнему

·нравственность

Видными идеологами славянофильства в вопросах воспитания были: И.В.Киреевский (1806-1865гг.), А.С.Хомяков (1804-1860гг.), С.П.Шевырев (1806-1864гг.) [15].


.2 Педагогическая мысль в трудах отечественных педагогов в России в начале XIX века


Виссарион Григорьевич Белинский (1811 - 1848)

В статье "Литературные мечтания" (1834г.) уделяется много внимания проблемам народного просвещения, подчеркивается, что в стране царит поголовная неграмотность крестьян и это не способствует развитию литературы, а значит, нет условий для социального прогресса. "Надобно, чтобы у нас просвещение было созданное нашими трудами, взращенное на родной почве". Белинский был противником сословного образования и воспитания. Отрицая принцип сословного воспитания и образования, он отстаивал необходимость всестороннего, гармоничного развития молодежи.

В основу его педагогики положен принцип гуманизма. "Главная цель всякого человека вне зависимости от занимаемой ступени в общественной иерархии - быть всегда человеком"[2].

Главной целью и средством воспитания являются:

·человечность

·любовь к человеку

·преумножение добра

"Под человечностью мы разумеем живое соединение в одном лице общих элементов духа, которые необходимы каждому человеку - тех элементов, которые должны составлять внутреннею жизнь, без которых он не человек". Главное в воспитании - выработка стойких убеждений и воли для борьбы с социальной несправедливостью. Основной путь воспитания - общественная деятельность. Белинский видел спасение России в развитии "цивилизации", просвещения, гуманности [6]. Белинский заложил основу демократической системы воспитания, всестороннего умственного, нравственного, эстетического развития молодого поколения. Строгая последовательность, логичность изложения всего учебного материала положена им в основу системы обучения: "Всему должно быть свое время и строгий порядок должен быть душою всего". Образование должно быть всесторонним, комплексным, органически сочетать в себе естественные и гуманитарные науки, классику и современность. Без гуманитарных наук и само естествоведение будет мертвым сбором фактов, а не живым знанием [40].

Важное место в педагогической концепции Белинского занимает проблема народности, соотношения национального и общественного в воспитании и жизни человека и всего народа. Всегда важно знать истоки своего народа, его прошлое, уяснить себе его место и роль его среди европейских наций. "Настоящий человек не может быть равнодушным к судьбе своей родины, ибо, кто не принадлежит к своему отечеству, тот не может принадлежать и человечеству"[1].

Важнейшим источником просвещения русского общества он считал отечественную литературу "В литературе вся наша умственная жизнь". Народность - отражение в творчестве мастеров культуры интересов и надежд народа, национального характера, обычаев, истории, мировоззрения нации. Воспитание можно назвать народным, если оно связано с повседневной жизнью народа. Весь процесс воспитания должен быть направлен на выработку гражданской позиции [4]. Общество - это нравы, отношения, образ мыслей, способ действия. Только служение народу делает личность свободной в её жизнедеятельности, а для этого нужно быть гражданином, сыном своего отечества. Каково общество, таково и воспитание, ибо природа создает человека, но развивает и образует человека общество [2].

Белинский призывал воспитывать любовь к родине, отвращение к социальной несправедливости и угнетению человека человеком. Он выдвигал идею общечеловеческого воспитания. Это воспитание реализуется через "родные национальные явления". Обосновывая идею человечности, Белинский говорил, что первоначальное воспитание должно видеть в ребенке не чиновника, не поэта, но человека. Белинский выступал против упрощенно-материалистического взгляда на социальный фактор в воспитании: "Душа младенца - дерево в зерне"[40].

Александр Иванович Герцен (1812 - 1870)

Педагогические взгляды А.И.Герцена и его друга Н.П.Огарева складывались под влиянием отечественной вольнолюбивой мысли, европейского просвещения и немецкой классической философии. Они придавали первостепенное значение развитию науки, техники, были сторонниками идеи концентрации в руках ученых, инженеров всех рычагов управления обществом и намеривались развернуть воспитание молодежи именно в этом русле [19].

Герцен и Огарев с демократических позиций критиковали официальную школьную политику: школьный устав 1828 г., уклон в направлении греко-латинского образования, риторики, богословия. Они выступали против рабской дисциплины и видели в школе основное средство гражданского воспитания, настаивали на воспитании любознательности и привычки к труду. В 1842 году вернувшись из ссылки, Герцен публикует ряд работ: "Письма об изучении природы", "Кто виноват?" и др. В 1847 году Герцен с женой и детьми выехал в Европу. На родину он уже не вернулся. В эмиграции издается альманах "Полярная звезда" и газета "Колокол". В ноябре 1851 года в пароходной катастрофе гибнет его мать и сын Николай. В 1852 году скончалась его жена. А.И.Герцен принял решение дать детям домашнее воспитание. И он занимается разработкой программы воспитания. Он советовал читать Гете, Шекспира, Байрона, Вольтера, Руссо, заниматься естественными науками и историей - изучать конкретные труды. Очень важен отбор книг по истории отечества, русской словесности, настаивал на чтении Пушкина и Крылова. Особое внимание придавал подбору преподавателей, стараясь привлечь к воспитанию крупных педагогов и ученых из своих друзей [2].

Герцен требовал больше уделять внимания изучению русской культуры, истории, где сокрыта гуманность, благородство, патриотичность. Устраивались литературно-музыкальные вечера, читали произведения любимых поэтов, читались лекции, ставились спектакли, проводились диспуты. А. И.Герцен делал все, чтобы дети не забыли о родине, жили её интересами, знали её заботы. "Только понимание самобытности родины превращает индивида в личность с её неповторимостью"[40]. Герцен учил детей стойкости, принципиальности, несгибаемости в борьбе за правое дело. Учил словами, знал силу примера жизненного опыта. "Теория внушает убеждения, пример определяет образ действия"[40].

Первостепенное значение в воспитании отдавалось умению работать с книгой, без чего невозможно развитие и самообразование. "Талант талантом, а вкус образуется в чтении". Особое внимание уделялось отечественной истории и словесности. Воспитатель должен поддерживать дисциплину. "Дисциплина необходима для развития, а не для подавления личности". Без порядка невозможна инициатива в обучении и самостоятельность учащихся[4].

А.И.Герцен выдвигал планы национального перевоспитания народа в отдельных сословиях в духе общинности, который присущ русскому народу.

Из письма Герцена - Сыну (1858 г.): "Не мешает ознакомиться с древностью. Исторические сочинения надобно читать постоянно .... Гете и Шекспир равняются целому университету .... Помни, что жизнь не начинается, а завершается покоем ... Я верю, в Россию и люблю её, я не хочу, чтобы дети мои были иностранцами"[44].

А.И.Герцену была близка идея преобразования действительности через революцию. Он был социалистом-утопистом и стоял за объединение классического и реального воспитания умственного воспитания, активности - проблемное обучение [7].

Цель воспитания - борьба с общественным злом, воспитание гуманной, свободной личности стремящейся к преобразованию, воспитание любознательности, любви к труду. Его идеи развиты: Н.П. Огаревым, Н.Г.Чернышевским и Н.А.Добролюбовым [6].

Николай Платонович Огарев (1813 - 1877гг.)

Н.П.Огарев выдвигал задачу воспитания из среды крестьян способных на новых основах строить сельскохозяйственное производство и свою жизнь. Огареву были близки вопросы просвещения и образования. Большое значение отводилось созданию в деревне нового типа школы с широким общеобразовательным и политическим курсом, с новыми воспитательными задачами. Содержание этой работы он изложил в статьях: "План народной политической школы" и "План земельных училищ". Именно в этих планах Огарев видел главную цель педагогических преобразований в России, в развитии у русского человека чести, права и гражданства. Огарев предполагал осуществить создание обучения с производительным трудом учеников, общеобразовательную политехническую подготовку с усвоением основ сельскохозяйственного ремесла. Вот откуда критика Н.П.Огаревым классического гимназического образования, определившего школьную политику в соответствии с уставом 1828 года [2].

Николай Гаврилович Чернышевский (1828 - 1889 гг.)

Основной идеей всех работ Чернышевского является пламенный патриотизм, с позиции которого оценивается прошлое страны. Рассматривая литературу как важнейшее средство политического воспитания народа, просвещение масс следовало начинать с простых проблем, и постепенно ведя их к пониманию важнейших вопросов политического устройства, подчеркивал Чернышевский. Он публикует ряд работ по острейшим вопросам экономической науки. "В России свобода и социализм нерасторжимо слились, истинное народовластие возможно лишь в условиях социализма"[49].

Важной частью программы политического воспитания масс явились выступления Чернышевского, касающихся организации школьного дела. Причины пагубного состояния школьного дела в России усматривались им в самом социально-экономическом и общественно-политическом строе, отсталости педагогической теории. Он указал на диалектическую связь между политической властью, материальным благосостоянием и образованием. "Кто находится в нищете, тот не может развить свои умственные силы, тот не может спастись от угнетения". По мнению Чернышевского, без политической свободы невозможна жизнь, развитие общества, наук, просвещения [2].

В статье "Суеверие и правила логики" он указывает на тесную связь экономического уровня развития с политическим устройством и уровнем образованности общества. "Только просвещенный народ может успешно работать" ("Июльская монархия"). Большое значение придавалось формам трудовой деятельности. "Только в обществе, где хозяевами являются люди труда, будут созданы условия для развития просвещения, для гармонического развития всех членов общества [49].

Цель воспитания - формирование личности живущей общественными интересами, борющейся за народное благо". "Лучше не развиваться человеку, нежели развиваться без влияния мысли об общественном деле, без влияния чувств, побуждаемых участием в них". Чернышевский отмечал, что "пока в стране еще мало хороших школ и педагогов". Казенная школа пронизана духом сословности [2]. Он поставил во главу угла принцип сочетания в обучении естественных и гуманитарных наук, одновременно указывая на необходимость связи их с жизнью. В цикле гуманитарных наук ведущее место, по его мнению, занимает родной язык и отечественная история [49].

Чернышевский развил идею народности воспитания "Народность ведет не только к познанию, но и к правдивому отражению жизни народа, но и к активной борьбе за народные интересы. Жизненные позиции формируются через художественную литературу. Поведение человека определяет разум, продуманный расчет, направленный на удовлетворение своих и общественных потребностей". В нравственном воспитании большое значение отдавалось ТРУДУ. Показателем зрелости человека является практическая деятельность, активность включения молодежи в борьбу за народное счастье, благосостояние [40].

В 1862 году Чернышевский призвал педагогическую общественность включиться в революционную борьбу. Особое значение имеет прокламации Чернышевского "Барским крестьянам" и "Великоросс" - политические листовки. В 1862 году в статье "Научились ли?" защищал студенческие демонстрации. Чернышевский был арестован 7 мая 1862 года, приговорен к лишению политических прав, каторжным работам и поселению в Сибири.

Свой идеал воспитания он описал в романе "Что делать?" - воспитание и самовоспитание революционера, борца за благо народа, за свободу и социальную справедливость [40].

Николай Александрович Добролюбов (1836 - 1861 гг.)

В центр концепции воспитания поставлена личность ребенка, гармоническое её развитие, подготовка ребенка к полноценной и счастливой жизни, воспитание у молодежи нетерпимого отношения к социальной несправедливости и готовности встать на борьбу со злом [14].

Обучение не просто должно сообщать некую сумму знаний, но способствовать умственному и нравственному развитию ребенка. Задача педагога - приучить детей "думать самостоятельно, внушить им любовь к знаниям, дать материал для деятельности всем способностям и полный простор их развития". "Успешного усвоения можно достигнуть, опираясь на любознательность и сильно развитое воображение детей, на их разум, стремясь чтобы учение было нравственной необходимостью"[2].

Добролюбов отстаивал самостоятельность и инициативность педагога. "Успешно осуществлять задачи обучения мог бы учитель, которого отмечает ясность, твердость и непогрешимость убеждений, высокое всестороннее развитие, обширные и разнообразные познания в гармонии с общими принципами". Знания и высокие качества учителя обеспечивают любовь и уважение к себе, такой учитель пользуется своим авторитетом только для того чтобы предоставить максимальную свободу, самостоятельность развитию детей, проявлению способностей и индивидуальных качеств. Учебник должен формировать у ученика мировоззрение и нравственные качества. "Отечеству нужны не люди фразы, а люди мысли и дела способные и готовые встать на смертную борьбу с застарелыми предрассудками"[14].

В 1861 году Добролюбов публикует ряд статей: "От дождя да в воду" - о Н.И.Пирогове, "Забытые люди" - о Ф.М.Достоевском, в которых подчеркивалось, что изменения в стране невозможны без изменения основ политического строя. Публикует работу "О значении авторитета в воспитании" и др. Идеал воспитания - в удовлетворении естественных стремлений человека на основе антропологизма (где человек-целое, неразделенное существо). Нельзя обособлять умственное, физическое, нравственное воспитание друг от друга. Таким образом, главное - забота о личности ребенка, разностороннее её развитие, подготовка человека к полноценной жизни[40].

В сочинении "Мое призвание к педагогическому званию" при поступлении в Главный педагогический институт Н.А. Добролюбов пишет:

"Я способен передавать свои познания, так как не обделен даром слова, так как имею сердце, которое нередко ищет само высказаться, а что же больше требуется от педагога, который хочет быть полезным ... Как я могу передавать новые истины, ведь я только вступаю в жизнь?… но для этого я и вступаю в святилище науки, чтобы в нем приготовить себя к совершенному прохождению своей должности"[14].


Глава II. Обучение и воспитание дворянства в начале XIX века


.1 Система воспитания и обучения в дворянской среде


Образование дворянских детей так же, как и жизнь их родителей, зависело от многих причин и прежде всего от имущественного состояния семьи, знатности и, наконец, пола ребенка. Мальчики в большинстве случаев обучались или домашними учителями, или в военно-учебных заведениях. Некоторая часть училась в частных пансионах. Сыновья особо знатных семей имели возможность поступить в привилегированные закрытые заведения - Пажеский корпус и Царскосельский лицей в Петербурге, Ришельевский лицей - в Одессе.

Девочки могли учиться дома или в закрытых институтах благородных девиц: в Петербурге - Смольный, Екатерининский и Патриотический, в Москве - Екатерининский. Во второй четверти XIX в. институты благородных девиц были открыты в Казани, Харькове, Нижнем Новгороде, Одессе, Киеве, Оренбурге и других городах [51].

Частные пансионы.

В первой половине XIX века в России существовало большое количество частных пансионов, как в столичных, так и в провинциальных городах. Они делились на три разряда в зависимости от учебной программы и платы: программа пансионов первого разряда соответствовала программе мужских гимназий, второго - уездных училищ, третьего - предполагала лишь обучение грамоте и счету. Перворазрядные пансионы стоили очень дорого. В них в основном обучались сыновья богатого и сановного дворянства. В этом учебном заведении воспитывались дети из аристократических фамилий: Голицыны, Нарышкин, князь П. А. Вяземский, граф А. П. Шувалов, граф П. Д. Толстой, сыновья подруги императрицы Марии Федоровны Александр и Константин Бенкендорфы, С. Волконский, М. Орлов[3].

Задачей педагогов было выработать в учащихся привычку к самостоятельной и сознательной работе. Методика преподавания для того времени была безусловно прогрессивной. «С одной стороны - строгая дисциплина, не допускающая ни малейшего исключения в раз установленном порядке, поддерживающая авторитет иезуитов среди учеников, с другой - их осмысленное и терпеливое преподавание, сопряженное с приветливым и ласковым обращением, чуждым всякой формальности» [8]. Кроме того, находясь неотлучно при воспитанниках, патеры в свободное время занимали их интересными рассказами преимущественно исторического содержания: играми или другими развлечениями. Но, к сожалению, наряду с прекрасной учебной программой иезуиты занимались и пропагандой католицизма. Впоследствии власти обратили на это внимание, и пансион был закрыт.

Обучение в пансионах II и III разрядов стоило меньше, и там учились дети менее состоятельных дворян [9].

Если учебная деятельность московских и петербургских частных пансионов в какой-то мере контролировалась министерством, то провинциальные пансионы, в большинстве случаев лишенные такого контроля, отличались более низким уровнем преподавания. Преподаватели там нередко бывали люди малообразованные, сомнительной нравственности, «не знающие даже тех предметов, которым учили». Особенно часто так случалось, когда директор пансиона сам брался за преподавание, как, например, было в одном казанском пансионе, где все предметы, кроме языков, вел сам владелец учебного заведения Львов. По словам бывшего ученика, он «не принадлежал к числу всеобъемлющих энциклопедистов, которые могли бы заменить преподавателей всех наук. При этом по своему характеру легкому, увлекающемуся, он не был способен к солидному, основательному преподаванию каких бы то ни было наук...» [32].

Нередки были случаи появления на уроках учителей в нетрезвом состоянии, опозданий и пропусков занятий. В памяти бывших учеников остались образы странных, жестоких, недостойных учителей.

В пансионах II и, особенно, III разрядов практиковались так называемые «смешанные» классы. Описание такого «смешанного» класса находим в воспоминаниях вышеупомянутого ученика казанского пансиона, в классной комнате которого помещались все учащиеся, они делились на 2 группы: старших и младших. «К старшим принадлежали пансионеры от 15 до 20 лет, к младшим 12-13 лет». Понятно, что в такой обстановке обучающий эффект был незначителен. И мемуарист, продолжая это печальное повествование, признавался: «Вспоминая теперь всю жизнь этого странного педагогического заведения, мне кажется, что главным недостатком в нем было полное отсутствие педагогики» [44].

К сожалению, это «отсутствие педагогики» присуще было многим пансионам того времени. «Смешанные» классы были в частных пансионах Москвы, причем в низшем классе наряду с мальчиками 6-7 лет сидели и 15-летние, а в старших были «верзилы от 20 до 25 лет». Частные пансионы не имели ни общей учебной программы, ни единых требований к учащимся, ни регламентированного распорядка дня. Поэтому в некоторых пансионах уроки продолжались 6 часов в сутки, а в других 10 - как, например, в одном московском пансионе, о котором бывший ученик писал: «Мы сидели на месте 10 часов в сутки, и только 2 часа имели на приготовление уроков». Конечно, такой порядок в сочетании с негигиеническими условиями быта пансионеров вредно влиял на организм подростка [24].

В мужских пансионах широко применялась система телесных наказаний, обычной была грубость в обращении с учениками. Большинство частных пансионов содержали иностранцы: мужские - немцы, женские - француженки, поэтому русский язык, русскую литературу и историю там преподавали очень плохо, если преподавали вообще. И были случаи, когда окончившие какой-либо пансион ученики не умели читать и писать по-русски.

С течением времени плоды этого антипатриотического воспитания побудили министра просвещения обратиться к царю с всеподданнейшим докладом, в котором он указывал на то, что в пансионах, руководимых иностранцами, «юным россиянам внушают презрение к языку нашему и в недрах России из россиянина образуют иностранца» [48]. Вследствие этого последовал указ 1811 г., предписывающий обязательное преподавание русского языка в частных пансионах. Контроль за исполнением указа был возложен на министерство просвещения, но он носил формальный характер и значительных результатов достигнуто не было [34].

Вообще, пансионное воспитание отличалось и другими отрицательными чертами. В мужских пансионах воспитание по большей части сводилось к достижению послушания учеников. Причем достигалось это самыми жесткими, а иногда просто жестокими мерами. В то же время в перерыве между занятиями и вечером ученики были предоставлены сами себе и часто развлекались не лучшим образом. «Скучно тянулись в пансионе зимние вечера, - вспоминал бывший ученик, - никаких общих или кружковых чтений и в помине не было. Игры сколько-нибудь оживленные не разрешались» [39]. Но если и случались, то «по большей части отличались грубостью». «Время короталось преимущественно в разговорах, но - боже мой - какие это иногда бывали разговоры!». Многие бывшие пансионеры вспоминали о том, что в пансионе не только не было библиотеки, но чтение (неучебной литературы) просто запрещалось [37].

Государственные учебные заведения.

Военно-учебные корпуса

Русское дворянство, исстари обязанное нести «государеву службу», большей частью служило в армии или на флоте. Со временем военная служба стала считаться наиболее почетной и даже естественной для дворянина. Отсутствие ее в биографии того или иного лица требовало особых объяснений (физические недостатки, болезнь или неимение средств для службы в гвардии). В связи с этим большинство дворянских семей стремилось определить сыновей в какие-либо военные училища [32]. Правительство, идя навстречу пожеланиям дворянства, расширяет в начале XIX века сеть военно-учебных заведений. Кроме кадетских корпусов, существовавших еще с ХУШ в., в 1805 г. открывается ряд начальных военных училищ в обеих столицах и ряде провинциальных городов - Смоленске, Киеве, Воронеже и др. В них зачислялись дети от 7 до 9 лет. Обучение происходило в течение 7 лет. Затем из каждой роты 16 лучших учеников направлялись в кадетские корпуса [50]. Среднее военное образование молодые дворяне могли получить в так называемом «дворянском полку» (впоследствии преобразованном в Константиновское военное училище), в морском кадетском корпусе или школе колонновожатых - учебном заведении для подготовки квалифицированных штабных офицеров, Гродненском корпусе, а также в созданном в 1802 г. для детей наиболее знатных фамилий - Пажеском корпусе [51].

Все эти военно-учебные заведения давали общеобразовательную подготовку. Однако такое состояние не удовлетворяло государственные потребности. К устройству новых корпусов было привлечено дворянство, на пожертвования которого было открыто еще 10 новых корпусов. По новому уставу 1805 г. срок обучения в корпусах устанавливался 7 лет, а общеобразовательные предметы преподавались в объеме гимназического курса.

Несмотря на внимание правительства к вопросам военного воспитания, положение корпусов в, материальном и учебно-воспитательном отношениях нельзя было признать удовлетворительным. Даже в привилегированном I Петербургском корпусе, куда принимали только детей потомственных дворян питание, и обмундирование кадетов было плохим [42]. Одежда воспитанников состояла из тонкой суконной куртки с брюками, башмаков и нитяных чулок. Зимой в этом было холодно, летом - жарко. Такое же положение было и в других корпусах. Крайней суровостью отличался и режим. Основным средством воспитания являлись розги, которым кадеты подвергались за малейшую провинность прямо в классе [36].

В первые годы правления императора Николая I на кадетские корпуса было обращено особое внимание правительства. Возглавлявший их великий князь Михаил Павлович назначил своим помощником Я. И. Ростовцева, который внес существенные изменения в учебную часть. Большое значение стало придаваться идейному воспитанию кадет, и в связи с этим таким предметам, как литература и, особенно, история, призванным способствовать патриотическому воспитанию учащихся. Ростовцев даже стал издавать специальный журнал для воспитанников военно-учебных заведений, который должен был способствовать формированию их монархически-патриотического мировоззрения [22]. В 1802 г. был учрежден так называемый Пажеский корпус - особо привилегированное учебное заведение для детей знатнейших дворянских фамилий. Поступление в него разрешалось сыновьям не ниже генерал-лейтенанта или гражданских лиц 2-го и 1-го класса. Воспитанников готовили к придворной или военной (в гвардии) службе. Хотя Пажеский корпус состоял в системе военно-учебных заведений, но резко от них отличался. По условиям быта и учения он был ближе к аристократическим закрытым пансионам [44].

Распорядок дня разумно предусматривал чередование занятий и отдыха, прогулок, гимнастических упражнений, строевой подготовки. Большое внимание уделялось физическому развитию, закаливанию. Так, каждый день перед завтраком пажи в любую погоду совершали 15-минутную прогулку без верхней одежды, в одних куртках.

Программа учебных занятий была достаточно обширна. В трех младших классах преподавались общеобразовательные предметы: русский, немецкий и французский языки, математика, история, география, черчение и рисование. Успеваемость оценивали по 12-балльной системе, при этом оценки ниже 6 считались неудовлетворительными. Воспитанники, получившие 2 и 1, лишались права на отпуск. Классных журналов не было, их заменяли «классные листы», в которых, как заметили сообразительные пажи, довольно легко было «подскоблить» оценку [48].

В трех старших классах изучали преимущественно военные науки: тактику, стратегию, военную историю, артиллерию, фортификацию; кроме этого - физику, химию, аналитику, геодезию, а также правоведение и статистику.

Обучение в корпусе в первой четверти XIX в. имело существенные недостатки. Многие предметы преподавались отрывочно, бессистемно. Да и военное образование было недостаточным. В то же время непосредственное начальство мало вникало в учебный процесс [46].

Положение стало меняться во второй четверти XIX века при Николае I. Военизированный характер стал носить весь строй жизни пажеского корпуса. В течение всего пребывания в корпусе воспитанники приучались к военной дисциплине, строгой подчиненности. В отпуск при наличии хороших оценок отправляли с билетом, в котором был обозначен срок увольнения. При плохом поведении на улице или в каком-либо общественном месте любой офицер мог отобрать билет, и тогда виновника ожидало строгое, наказание. В качестве таковых применялись розги, арест в темном или светлом карцере, лишение отпуска и в самом крайнем случае - исключение из корпуса [50].

Лицей

Одним из наиболее привилегированных закрытых учебных заведений в первую половину XIX века был Царскосельский лицей. В то же время по программе, организации учебного процесса, общему духу - это было совершенно особое учебное заведение, не имеющее аналогов в России того времени [51].

Проект создания лицея для высокоодаренных детей был разработан Сперанским в 1808 году первоначально, по мысли автора проекта, не предполагалось сословных ограничений при наборе учеников. Однако в постановлении о лицее, утвержденном в 1810 г., были изъяты положения о приеме детей всех сословий и равенстве учащихся. Все же основные идеи Сперанского о направлении, методах и содержании воспитания остались. Учебная программа включала как предметы среднего учебного заведения - русский язык, математику, историю, географию, немецкий, французский языки, латынь, закон Божий, нравоучение, так и университетского курса [7]. Особое внимание обращалось на науки нравственные, т. е. те познания, которые относятся к нравственному положению человека в обществе и, следовательно, понятия об устройстве гражданских обществ, о правах и обязанностях, отсюда возникающих. Поэтому лицеисты должны были изучать историю права, правоведение, логику [37]. В науках исторических наибольшее внимание уделялось отечественной истории. В раздел словесности должны были войти художественная литература, лингвистика, стилистика, эстетика и, наконец, «изящные науки» включали чистописание, рисование, «танцевание», гимнастические упражнения, фехтование, верховую езду и плавание [50].

Таким образом, заведение, принимавшее учеников 10-12 лет, должно было довести их за чрезвычайно короткий - 6-летний - срок до уровня окончивших 8 классов гимназии и 4-летний университетский курс. Правда, в таком виде программа существовала только первые 6 лет.

Штат профессоров и преподавателей лицея был составлен из лучших специалистов. Первыми преподавателями его стали профессора Педагогического петербургского института А. П. Куницын, И. К. Кайданов, Я. И. Карцев, Н. Ф. Кошанский, профессор французской словесности Д. И. де Будри (из Екатерининского института благородных девиц) и профессор немецкой словесности Ф. М. Гауншильд [19].

Ведущую роль в создании особой атмосферы свободомыслия и доброжелательности, которая характерна была для первых лет существования Лицея, сыграл его директор В. Ф. Малиновский, человек разносторонне образованный, прогрессивных воззрений, единомышленник Сперанского. В педагогической практике Малиновский считал необходимым приучать каждого ученика к самостоятельному критическому и философскому мышлению, воспитывать у него стремление жить и трудиться «для общей пользы» [24].

В «Памятной книге Лицея» он писал о необходимости в преподавании всех предметов выделять нравственную идею, «приучать к различию добра и зла». Педагогам и наставникам полагалось относиться к воспитанникам корректно, как к взрослым, обращаться на «вы» с прибавлением «господин». Лицей был единственным в России учебным заведением, где не было телесных наказаний [41].

Все вопросы, касающиеся обучения и воспитания, решала так называемая Конференция лицея, состоящая из профессоров и директора. Конференция постоянно сносилась с университетами: Петербургским, Московским, Харьковским и Казанским, получала оттуда книги, учебные планы. В свою очередь преподаватели лицея посылали свои научные труды в высшие учебные заведения страны.

Большое внимание уделяли воспитатели физическим упражнениям лицеистов. Зимой после вечернего чая и в 5 часов лицеисты катались на коньках на небольшом четырехугольном пруду перед дворцом. Кроме этого ежедневными были верховая езда, фехтование, летом - плавание и гребля. Директор Малиновский устраивал различные подвижные игры, летом организовывал пешеходные прогулки в Колпино, Павловск, катание в шлюпках по озерам и прудам Царского сёла. Все в жизни лицея - и лекции профессоров, и самостоятельные занятия и чтение, и общение с наставниками и друзьями, и даже развлечения - способствовало развитию индивидуальности каждого воспитанника [1]. И тот период в деятельности лицея, когда эти условия оставались неизменными, отмечен и наибольшими успехами. Особую воспитанность и широкую образованность выпускников Царскосельского лицея, и прежде всего - первого выпуска отмечали все современники, назвавшие этот выпуск блистательным. Позднее он получил название «пушкинский» [51].

Смольный институт

Наиболее привилегированным институтом благородных девиц был Смольный институт или, как его первоначально называли, «Воспитательное общество благородных девиц», основанное в 1764'г. в стенах Воскресенского Новодевичьего монастыря около деревни Смольной. Еще в начале XVIII в. на берегу Невы Петром I был построен Смольный двор, где добывалась смола для нужд Адмиралтейства, и Летний дворец при Елизавете Петровне, получивший название Смольного. Позднее здесь был основан Воскресенский женский монастырь, ансамбль которого был спроектирован В. В. Растрелли. В 1764 г. часть монастырских корпусов была передана Екатериной II «Воспитательному обществу благородных девиц». В 1797 г. монастырь был закрыт, в остальных его помещениях была открыта богадельня для дворянских вдов («Вдовий дом»), а для института в 1806-1808 гг. по проекту Дж. Кваренги было выстроено специальное трехэтажное здание [51].

Первоначально «Воспитательное общество» должно было принимать 200 девиц дворянского происхождения с 6-7-летнего возраста; и в течение 12 лет девушки были полностью изолированы от семьи, находясь в институте. Определяющее значение при создании института и в годы его первоначальной деятельности имел И. И. Бецкий, разработавший ряд проектов по воспитанию подрастающего поколения. Проекты носили следы явного влияния идей Ж. Ж. Руссо о воспитании «новой породы людей». Смольный институт, по мысли Бецкого, призван был создать новый тип дворянки, а открытое в 1765 г. при нем «Мещанское отделение» - новую породу «третьего чина людей». Бецким был создан обширный план умственного, физического и нравственного воспитания смолянок. Помимо довольно широкой программы общеобразовательных предметов, в нем значительное место занимали эстетические дисциплины: рисование, музыка, танцы [5].

Воспитанницы института делились по 4 возрастам: I - от 6 до 9 лет; II - от 9 до 12 лет; III - от 12 до 15 лет; IV - от 15 до 18 лет. В учебной программе особое место занимали закон Божий и иностранные языки. Помимо этого, преподавались русский язык, арифметика, география, история, а в третьем возрасте - даже архитектура, опытная физика и геральдика. Чтобы сделать воспитанниц хорошими хозяйками и матерями, их обучали шитью, вышиванию, ведению домашнего хозяйства [44]. Однако главной целью воспитания являлось формирование «нового типа» дворянской женщины, образованной, эстетически развитой, способной занять видное место в светской жизни. Для этого девушкам преподавались рисование, музыка, танцы, в четвертом возрасте - правила светского обхождения и учтивости [5]. Этому же должно было способствовать практическое приобщение смолянок к светской жизни. По желанию императрицы Екатерины II и в самом институте, и в домах петербургских вельмож (Бецкого, Головиных и др.) устраивались балы, спектакли, на которых присутствовали институтки. Особо торжественные собрания устраивались в Смольном институте по окончании учебного года. На них приглашались придворные, иностранные послы, знатное дворянство, высшие военные чины. Воспитанницы демонстрировали свои успехи в музыке, пении, танцах. Бывали институтки на маскарадах в кадетском корпусе, празднике, устроенном тоже кадетами в Петергофе, гуляньях в Летнем саду[5].

С течением времени количество институтов благородных девиц увеличивалось. В 1797 г. в Петербурге и в 1802 г. в Москве были открыты два Екатерининских института. В них принимали девиц из небогатых и незнатных дворянских семей. После Отечественной войны в 1813 г. в Петербурге на Васильевском острове был учрежден так называемый Патриотический институт, предназначенный для дочерей штаб - и обер-офицеров, принимавших участие в военных действиях. Затем в него стали принимать и детей чиновников. В 1829 г. по образцу Патриотического был создан для дочерей младших обер-офицеров не из потомственных дворянских семей Павловский институт. Он помещался на Фонтанке близ Обуховского моста. Институты благородных девиц были открыты также в Москве, Харькове, Казани, Астрахани, Нижнем Новгороде, Саратове, Одессе, Оренбурге, Киеве, Тифлисе и других городах [51].

Смольный институт оставался самым привилегированным из закрытых женских заведений, так как туда принимали девиц «из природных дворян», т. е. потомственных и родовитых дворянских семей.

Наибольшее место в учебном плане отводилось закону Божьему, иностранным языкам, особенно французскому, свободное владение которым считалось обязательным в высшем обществе, а также литературе (преимущественно французской), танцам, музыке, рукоделию. Преподавание же общих предметов производилось более поверхностно и притом в. объеме меньшем, чем в мужских гимназиях [37]. Уроки требовалось отвечать слово в слово по учебнику «в зубрёжку». Преподаватели заботились больше всего о том, чтобы воспитанницы могли блеснуть на экзамене. Процессу обучения учителя и классные дамы уделяли мало внимания. Если обучение девушек не особенно беспокоило педагогов и начальницу, то процессу воспитания уделялось много внимания. Им занимались прежде и больше всего классные дамы (по сути - воспитательницы), которые «вели» свой класс от поступления в институт до его окончания. Живя в институте, они имели возможность круглосуточно наблюдать своих подопечных, быть в курсе их интересов и вкусов, семейного положения. Классные дамы следили за поведением воспитанниц, их внешним видом, манерами. При этом «взыскивалось за неряшливую прическу несравненно строже, нежели за плохо выученный урок» [5]. Этот неусыпный контроль и наблюдение со стороны классных дам становились особенно тяжелыми, если воспитательницы не отличались добротой и справедливостью.

Вся атмосфера института и старания преподавателей, классных дам и начальства призваны были воспитывать у институток определенный моральный кодекс, основанный на развитии верноподданнических чувств, официальной набожности, сознания привилегированности своего сословия. При этом воспитание верноподданнического мировоззрения перерастало в настоящий культ царя и членов царской семьи [51]. Постоянное внушение детям идеи божественности и величия не только царской власти, но и личности самого монарха, пышные празднования так называемых «царских дней» (т. е. дней рождения императора и императрицы), посещение института членами царской семьи, обставляемые со всевозможной торжественностью, наконец, поездки во дворец, которых удостаивались воспитанницы петербургских институтов - все это не могло не действовать на детскую впечатлительность и не приводить к экзальтированному обожанию монарха и его семьи. Особенно характерно это было для Смольного института [44].

Другой особенностью институтского воспитания было стремление оградить девушек от всякого познания «прозы жизни», что должно было якобы способствовать особой чистоте их нравственного облика. На деле это приводило не только к полному непониманию современных общественных и социальных проблем, но и к абсолютной беспомощности в житейских ситуациях. Но забавная наивность институток нередко оборачивалась подлинной трагедией, коль скоро девушкам приходилось сталкиваться с той жизненной прозой, от которой так старательно их оберегали в институте и миновать которую невозможно в действительности[5].


2.2 Домашнее обучение и воспитание в начале XIX века


Домашнее обучение было широко распространено в дворянской среде первой половины XIX веке. У мелкопоместных бедных дворян часто не хватало средств на обучение детей в частных платных пансионах или в государственных гимназиях, иногда этому препятствовала и удаленность поместья от городских центров. В таких семьях детей обучали старшие сестры, братья или родители. В крайнем случае, грамоте учил дьячок местной церкви. Подобное образование, естественно, было незначительным. Самые бедные дворяне порой по уровню развития мало отличались от крестьян, да и более состоятельные, но получившие такое домашнее деревенское воспитание, по презрительному замечанию современника, «речами и манерами также напоминали деревню» [51].

Значительная часть детей дворян, не определенная родителями в гимназии или частные пансионы, получала домашнее воспитание. Качество его, конечно, зависело и от состоятельности родителей, и от их собственных культурных потребностей. Но в целом - в этом сходятся мнения современников - в большинстве дворянских семей родители не уделяли большого внимания образованию детей. По воспоминаниям В. Н. Давыдова, «дети тогда, по-видимому, не менее любимые родителями, чем теперь не составляли, безусловно преобладающего элемента в жизни семьи... само дело воспитания в значительной степени предоставляли наставникам и наставницам следя лишь за его общим ходом, а непосредственно вмешиваясь в детскую жизнь лишь в сравнительно экстренных случаях» [44]. То же читаем и в воспоминаниях петербургского аристократа графа В. А. Соллогуба: «Жизнь наша шла отдельно от жизни родителей. Нас водили здороваться, прощаться, благодарить за обед, причем мы целовали руки родителей, держались почтительно и никогда не смели говорить «ты» ни отцу, ни матери» [13].

Родители, воспитывая дома детей, в возрасте 7-8 лет с рук няни передавали девочек на попечение француженки-гувернантки, мальчиков - гувернерам французского или немецкого происхождения. Очень часто ими бывали люди, не только не подготовленные к роли педагога, но и просто малообразованные [37]. Претендентами на места учителей бывали люди неопределенных профессий, актеры, иногда даже парикмахеры или лакеи. Не обладая даже знанием предмета, они, конечно, мало могли дать воспитанникам. Рассказывали, например, что француз, преподававший французскую грамматику, был подвергнут экзамену и на вопрос о наклонениях глаголов (по-французски «mode») отвечал, что в Париже моды часто меняются, и он давно покинул Париж. Вообще преклонение перед иностранцами и всем «заграничным», свойственное русским и в те далекие времена, порождало многие недостатки и ошибки в воспитании юношества. Так, среди мнимых учителей нередко бывали авантюристы [44]. Кроме гувернера или учителя-иностранца к мальчикам, получавшим образование дома, нередко нанимали русского учителя - по большей части преподавателя гимназии, который должен был проходить с ними гимназический курс. Усваивалась учебная программа гимназии, конечно, по-разному, в зависимости от знаний и умения учителя и прилежания учеников, но в целом «домашний вариант» среднего образования был слабее и хуже гимназического. В отдельных случаях пробелы домашнего образования компенсировались наличием богатых библиотек, которыми легально или нелегально пользовались дети. Познавательный аспект в домашнем воспитании девушек был выражен еще слабее[50]. Главной целью была подготовка их к светской жизни, поэтому в обучении многое делалось «напоказ». «Обязательным считалось для благовоспитанной девицы знание французского, английского и немецкого языков, умение играть на фортепьяно, кое-какие рукоделия, прохождение краткого курса закона Божьего, истории, географии и арифметики, а также кое-что по части истории литературы, главным образом, французской » [8].

В богатых столичных домах, как мальчиков, так и девочек специально приглашаемые учителя учили танцам. «Причем иногда в таких танцклассах, происходивших под звуки меланхолической скрипки с обязательным прохождением всех позиций, шассе и батманов и т. п., принимали участие и дети других семей, и дети обоего пола заблаговременно обучались не только хорошим манерам и грации, но и искусству флирта» [5].

Нередко это принудительное и очень активное обучение грации и танцам было тяжелым для детей. Как вспоминала современница: «Раз в неделю... мы брали уроки танцев вместе с товарищами и знакомыми... Уроки были пыткой дрессировки, а не здоровым физическим упражнением. Нас тянуло бегать, прыгать, а мы после 2-3-часового напряжения за уроками должны были выносить новое напряжение». Среди талантов молодых девиц, «приятных в обществе и дома», особенно поощрялась музыка. «Музыка стояла на первом плане, - писала современница, - но музыка особенная, показная. Главной целью уроков было развитие техники, быстроты, умения бойко разыграть пьесы» [39].

Большое внимание обращалось на умение «вести себя», хорошие манеры были обязательны, нарушение этикета, внешнего уважения к старшим и более знатным людям не допускались и строго наказывались. Особенно строги были правила поведения для девушек. В этом плане вся жизнь делилась на то, что «прилично», и на то, что «неприлично». Так, неприличным считалось барышне одной выйти на улицу - там можно было появляться только в сопровождении гувернантки или родственника и ливрейного лакея; неприлично громко говорить и смеяться, вступать в разговор с незнакомым человеком, особенно «не своего круга» и т. п. [32]. Кроме того, дворянским девушкам преподавались и особые уроки манер: «как входить, кланяться, садиться, вставать, брать какую-либо вещь, передавать ее» и т. п. «Кроме вреда эстетического, подобные уроки имели и нравственные последствия, приучая все время обращать внимание на внешность. Дети понимали и цель этих занятий - приготовить блистать на балах и нравиться... В детские головы пригоршнями бросались семена тщеславия» [10].

В более бедных семьях обучение девушек велось, конечно, иначе. Отсутствовали учителя танцев и музыки, языков и других предметов, с детьми занималась гувернантка либо сами родители. Девушек здесь приучали и к шитью, и к кухне. Однако кодекс моральных правил, и предрассудки оставались те же. В результате бедные девушки «так же энергически, как и светские барышни, помогали мужьям копить благоприобретенное и так же губили душу и тело детей». Этот моральный аспект дворянского воспитания неоднократно отмечался современниками [51]. Действительно, при сравнительно небольшом запасе знаний, которым снабжали детей гувернеры и приходящие учителя, домашние условия необычайно способствовали передаче следующему поколению всех традиций семьи, взглядов и предрассудков родителей. Не случайно так резко отрицательно отзывался о домашнем воспитании дворянских детей А. С. Пушкин: «В России домашнее воспитание есть самое недостаточное, самое безнравственное. Ребенок окружен одними холопами, видит гнусные примеры, своевольничает или рабствует, не получает никаких понятий о справедливости, о взаимных отношениях людей, об истинной чести. Воспитание его ограничивается знанием двух-трех языков и начальным основанием всех наук, преподаваемых каким-либо нанятым учителем» [44].

Так же негативно оценивал домашнее образование видный педагог, ученый и общественный деятель В. Ф. Одоевский, который назвал его как «часто нелепым и всегда односторонним», следы которого «остаются большей частью неизгладимыми» [25].

Безусловно, обучение и воспитание в доме малообразованных родителей, к тому же и не уделявших внимания и заботы детям, в развращающих условиях крепостного строя, наносило огромный вред подрастающему поколению дворян.

Такое воспитание, естественно, порождало эгоизм, барскую спесь, привычку к праздной жизни, которая признавалась законной принадлежностью привилегированного сословия, презрение к людям, не принадлежавшим к этому сословию и вынужденным трудиться [46].

Ограниченность домашнего обучения консервировала невежественность, которая еще была присуща широким слоям дворянства, особенно провинциальных помещиков. В первой половине XIX века еще для многих помещичьих семей единственными книгами в доме были «Толкователь снов» Мартына Задеки да «Домашний лечебник» Бухана. Сознание таких помещиков было опутано массою предрассудков, поверий, невежественных представлений, которых не нарушало домашнее обучение и воспитание. Из поколения в поколение кругозор таких семей ограничивался делами усадьбы или сомнительной свежести провинциальными новостями. И в итоге, по выражению Гоголя, «ни одно желание их не перелетало через плетень сада». Неразвитость умственных интересов порождала и усиливала нравственные пороки этой социальной группы - ничем не ограниченное самодурство, жестокость и разврат [47].

Как видим, процесс домашнего обучения молодых дворян был в достаточной степени произволен - мог быть плохим или, наоборот, хорошим, все зависело от просвещенности, взглядов и заинтересованности родителей в судьбе детей. Однако ряд объективных факторов, и Прежде всего принадлежность к высшему сословию империи, неограниченность государственной власти и существование крепостных отношений - обуславливали ряд общих моральных законов и норм поведения, присущих всем слоям дворянства [49].

Отличительной и определяющей чертой этого сословного мировоззрения было сознание своего особенного положения в государстве, резко отличающегося по юридическому статусу, культурному уровню, бытовым традициям от остального населения. При этом понимание этой «особенности» выражалось очень по-разному [45]. Для одних это было, прежде всего, право «казнить или миловать» не только своих крепостных, но и вообще людей, стоящих ниже их по общественному положению, что приводило к чванству, бесконтрольности желаний и капризов, а нередко и к самодурству, жестокости, пренебрежению всякими этическими нормами.

Но среди просвещенного дворянства было широко распространено и другое понимание привилегированности своего сословия, его «особенности». Это, прежде всего, понимание долга перед государством и другими непривилегированными сословиями - «кому много дано, с того и много спросится». При этом, по словам Пушкина, дворянину должны быть присущи «независимость, храбрость, благородство». Из среды просвещенного дворянства в первой половине XIX века вышли люди поразительной честности, высокой ответственности, тонкости чувств и настоящего благородства. Примеров такого бескорыстия и глубокого понимания дворянского долга, ответственности перед государством и дворянским сословием известно много. Среди дам высшего света являлись образцы такого бескорыстия, великодушия и доброты. Так, графиня Е. П. Растопчина, великолепно образованная, умная и обаятельная, талантливая поэтесса, отличалась необыкновенной отзывчивостью и, по словам знавших ее, «пламенной любовью к нравственным идеалам». «Доброта ее была бесконечна. Она постоянно помогала нескольким семьям, давала деньги взаймы без возврата всей нуждающейся литературной братии, все, что она получала от издания своих стихов Смирдиным, отдавала она князю В. Ф. Одоевскому для основанного им благотворительного общества. Когда мать моя скончалась, - заканчивала свои воспоминания дочь Е. П. Растопчиной, - все ее вещи буквально были заложены... Сама она лично мало на себя тратила, все шло на друзей и бедных». Это еще один из многих примеров понимания долга богатого по отношению к бедному, сильного - по отношению к слабому, того понимания, которое придавало истинное благородство дворянам того времени [44].

Одной из наиболее значительных черт системы воспитания являлось отношение к родителям и старшим. Послушание родителям, почитание старших являлись основополагающим элементом патриархального иерархического общества. Согласно русской самодержавной идеологии, царь являлся «отцом» своих подданных, а это устанавливало аналогию между отношениями в семье и в государстве в целом. Причем подобная традиция была характерна не только для дворян, но и для других сословий. В дворянских семьях идея самоотверженного служения монарху, культ императора воспитывался с детства, особенно в закрытых дворянских учебных заведениях - институтах благородных девиц, кадетских корпусах, не говоря уже о Пажеском корпусе [51]. Авторитет отца также был безусловным. Даже при отсутствии у детей настоящей привязанности к родителям, открытое неуважение было запретным. В тех же случаях, когда любовь родителей и детей была взаимной, почитание отца и матери было не только искренним, но и очень глубоким. Таким образом, общие принципы домашнего дворянского воспитания давали хорошие результаты только в тех семьях, где им руководствовались люди, обладавшие высокой культурой и человеческой незаурядностью. Запрещенными же являлись ложь, своекорыстие, лицемерие, трусость. Эта высокая моральная требовательность, сочетавшаяся с «полной свободой мыслей и действий», воспитывала людей безупречно честных, благородных, радеющих не о своем благе, а о судьбах отечества [8]. Помимо идейно-нравственных принципов в высших слоях дворянства существовали определенные нормы поведения, которые также передавались от родителей к детям. Это так называемые «правила хорошего тона», которые считались обязательными для каждого благовоспитанного человека. Правила «хорошего тона» требовали сдержанности в обращении и отсутствия излишеств в одежде. Надевать слишком вычурное платье и много драгоценностей считалось «дурным тоном» [4]. Обязательной чертой воспитанного человека считалось умение скрывать от посторонних глаз свои досады и огорчения. Так, например, при проводах сына - на войну или в длительное путешествие - слезы могли быть допустимы только у женщин [44].

Демонстрировать свои чувства, особенно касающиеся собственной особы, считалось недостойным. Конечно, эти и другие правила «хорошего тона» нередко воспитывали лицемерие, «стремление не быть, а казаться», порождали неискренность в отношениях людей. Но в то, же время, это были требования хорошего вкуса в манере одеваться; сдержанность в обращении способствовала ровному, вежливому общению собеседников - хорошо владеющий собой человек умел направить беседу в нужное русло, разрядить возникшую напряженность, заинтересовать собеседника [34].

Помимо таких общих положений «правила хорошего тона» включали и конкретные навыки поведения. Ребенку внушали: за столом не набрасываться на еду, не быть неряхой; не сидеть, когда другие стоят, и тем более не отвечать сидя старшим; в обществе иметь вид непринужденный и приветливый, а не надутую, кислую физиономию; во время разговора «не вперять взоры» в угол или окно, а смотреть в глаза собеседнику[32].

Безусловно, во всех этих «правилах хорошего тона» были условности, которые отпали со временем. Основные же принципы, утратив свое сословное значение, стали нормами поведения любого культурного человека[44].

Конечно, многое в домашнем воспитании зависело от общего настроя семьи, и положительные качества родителей, их прогрессивное и гуманное мировоззрение оказывали, как всегда, хорошее воздействие на детей. Таким образом, домашнее воспитание достигало хороших результатов лишь в тех семьях, где достаточно просвещенные родители, обладавшие высокими моральными качествами, проявляли заботу о хорошем обучении и нравственном формировании своих детей [51].


Заключение


XIX век был для России веком борьбы прогрессивных сил русского общества за преобразование России, за ликвидацию технико-экономической и государственной отсталости страны. Общеполитические противоречия сказывались в области воспитания и образования, где официальная педагогика, возглавлявшаяся с 1833 по 1849 г. министром народного просвещения Уваровым, встретила резкого противника в лице гуманистической педагогики Белинского, Герцена и их единомышленников. Эти противоречия нашли свое отражение в борьбе различных тенденций, направлявших не только содержание и методы обучения, но и саму организацию, и постановку образовательного дела.

С другой стороны, рост промышленности властно требовал расширения рамок образовательной системы как в смысле возможности образования для различных слоев населения, так и в отношении самого содержания обучения. Отсюда двойственный, противоречивый характер педагогической политики царского правительства. Школьная система дореволюционной России сохранила, вплоть до октябрьской революции, остатки сословности (кадетские корпуса, институты благородных девиц, духовные семинарии и училища, епархиальные училища и т.п.). Эта политика была построена на принципах национального неравенства, на неравенстве мужчин и женщин.

Существовало две системы:

1.система элементарного образования для широких масс населения;

2.система среднего и высшего образования - предназначалась для детей дворянства, буржуазии и духовенства и в свою очередь делилась на две:

§для мальчиков (гимназии, реальные и коммерческие училища, средние технические училища, кадетские корпуса, духовные семинарии);

§для девочек, с пониженным объемом знаний (женские гимназии, институты благородных девиц, епархиальные училища).

Получило распространение воспитание детей дворян в благородных пансионах: для юношей - при Московском университете, для приготовления к гражданской службе открыты Царскосельский лицей (1811, с 1844 года - Александровский лицей), Училище правоведения (1835) и др. Для девушек - в воспитательном обществе благородных девиц. Подразумевалось, что учащиеся в школе получают не только образование, но и воспитываются здесь. Поэтому на воспитание учащихся воздействовали, прежде всего, учителя и другие взрослые, начальствующие лица - надзиратели, смотрители, инспектора, гувернеры, директор.

Кроме того, было принято домашнее обучение детей иностранными учителями. Система обучения охватила все слои дворянского общества.

Идеальная система воспитания, как мальчиков, так и девочек, была выработана известным Бецким, который увлек императрицу блестящей идеей воспитать новое поколение людей. Была разработана вся программа государственного воспитания с шести до восемнадцатилетнего возраста. Весь этот период дети не должны были видеть свои семьи.

Нравственное воспитание, как для мальчиков, так и для девочек было одно и то же; разница между ними была в научном образовании, которое для девочек не считалось нужным и отодвигалось на второй план.

Женские образовательные учреждения: Смольный институт, Мариинские училища и др.

К обучению допускались девицы всех свободных состояний. Комплект определялся в 250 учениц; но допускалось и большее число, если имелись средства для открытия параллельных классов.

Учебный курс включал в себя первоначально: русский язык, Закон Божий, словесность, историю, географию, естествознание, арифметику, геометрию, французский и немецкий языки, начала педагогики, чистописание, рисование, пение, женские хозяйственные рукоделия и танцы. Иностранные языки и танцы были необязательными предметами, и за их обучение вносилась дополнительная плата.

Вышнеградский и другие педагоги стремились дать ученицам серьезное образование и развить их умственные способности. Большое значение они предавали естественным наукам.

Окончившим педагогическое отделение выдавалось свидетельство «домашней учительницы».

Из написанного выше следует, что одной из главных задач воспитательного процесса была подготовка девушек к семейной жизни, к осознанию роли матери и жены.

Большой акцент в воспитании личности девушки делался на формирование в ней качеств, необходимых ей в дальнейшей жизни, при создании семьи и воспитании детей.

Образовательные учреждения для мужчин: Царскосельский лицей, Училище правоведения, Московский университет.

Мальчикам преподавались Закон Божий и Священная история, должности человека и гражданина, российская грамматика, а в тех губерниях, где в употреблении другой язык, сверх грамматики российской, грамматика местного языка, чистописание, правописание, правила слога, всеобщая география и начальные правила математической географии, география Российского государства, всеобщая история, Российская история, арифметика, начальные правила геометрии, начальные правила физики естественной истории, рисование. Их готовили к дипломатической и военной службе.

Заняв положение социальной и государственной элиты, дворянство стало играть ведущую роль в развитии светской национальной культуры (отличительная черта - тесная связь с культурой других народов). По заказу дворян строились дворцы и особняки в столицах, архитектурные ансамбли в поместьях, работали художники и скульпторы. Дворяне содержали театры, оркестры, собирали библиотеки. Большинство известных писателей, поэтов и философов принадлежало к дворянству. Бытовая культура дворянства, особенно столичного, оказывала влияние на культуру других слоев общества, на развитие декоративно-прикладного искусства, а также на стиль продукции некоторых отраслей промышленности (стекольной, текстильной, мебельной и пр.).


Список литературы


  1. Аксиологические аспекты историко-педагогического обоснования стратегии развития отечественного образования. - М., 1999г.
  2. Аналогия педагогической мысли.В 3т. Т2. Русские деятели и педагоги народного образования и воспитания. / Сост. Н.Н.Кизьмин. М.: Высшая школа, 2001г.
  3. Антология педагогической мысли России первой половины XIX века. - М., 1997.
  4. Белинский В.Г. Избр. пед. соч. - М., 1999г.
  5. Белова А. «Займусь опять...моим счастливым детством...": детство дворянских девочек ХVIII- середины ХIХ в. / А. Белова// Родина. - 2008. - №4. - С.110-113.
  6. Белинский В.Г., Герцен А.И., Чернышевский Н.Г., Добролюбов Н.А. Педагогическое наследие / Сост.Смирнов А.Ф. - М.: Педагогика 2002г.
  7. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. О России и русской философской культуре. - М., 1990.
  8. Березовая Л.Г.История русской культуры: в 2 ч. Ч. 1 / Л. Г. Березовая, Н. П. Берлякова. - М.: ВЛАДОС, 2002. - 400 с.
  9. Буганов В.И., Зырянов П.Н. История России м.: Просвещение, 2001г. 303с.
  10. Волков Г.Н. Этнопедагогика. - М., 2002г.
  11. Гончаров Н.К. Педагогическая система К.Д. Ушинского. - М., 1998г.
  12. Головачев Г.Ф. Отрывки из воспоминаний // Русский вестник 1880 Т.149, № 10, с 719.
  13. Дворянская культура 20-30-х гг. ХIХ века: воспитание, образование, обычаи / Н. Р. Ванюшева, М. Ю. Ярославцева // Библиотечка "Первого сентября" История. - 2008. - №22. - 32с.
  14. Добролюбов Н.А. Полн. собр. соч., в 6-ти томах. - М., 1999г.
  15. Джуринский А.Н. История педагогики: Уч.пособие для студентов педвузов. - М.: ГИЦ «Владос».2004г.
  16. Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М.,1996г. С 17.
  17. Егоров С.Ф. Теоретические проблемы содержания обучения в общеобразовательной школе России начала XIX - М., 2001г.
  18. Егоров С.Ф. Основные проблемы дидактики в России XIX века. - М., 1982.
  19. Жураковский Г.Е. Основные направления и тенденции в развитии педагогической науки XIX в. - М., 2002г.
  20. Захаров А.Л. Дворянский род Цуриковых / А. Л. Захаров// Вопросы истории. - 2008. - №5. - С.136-140.
  21. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. - М., 1951. Т. 2.
  22. Из истории дореволюционной мысли и школы. - М., 2000г.
  23. История педагогики в России. Хрестоматия. - М., 1999.
  24. История педагогики: Уч.пособие для студентов пед.институтов / Под редакцией Шабаевой М.Ф. - М.: Просвещение.2000г.
  25. История образования и педагогики. Под редакцией А.Спивакова, М.,2005г.
  26. История России XIX век Учеб./ В.А. Георгиев, И.Д. Ерофеев. Проспект М.: 2006 г.
  27. История России: в 2 т. Т.2; с начала XIX А.Н. Сахаров, Л.Е.Морозова, М.А.Рахматулин М.:2006г., 800с.
  28. Каптерев П.Ф. Дидактические очерки. Теория образования // Избранные педагогические сочинения. - М., 1999.
  29. Каптерев П.Ф. Педагогический процесс. - М., 1998.
  30. Кирьякова А.И. Ориентация школьников на социально значимые ценности. - Ленинград, 2002г.
  31. Корнетов Г.Б. Гуманистическое образование. Традиции и перспективы. - М., 1999.
  32. Короткова М.В. Домашнее воспитание в семьях столичного дворянства в первой половине ХIХ в. / М. В. Короткова // Преподавание истории и обществознания в школе. - 2008.-№1. - С.14-18.
  33. Куликова С.В. Гуманистическая направленность педагогической мысли и учебных заведений нового типа в России конца XIX - XX веков // Автореф. канд. пед. наук. - Волгоград, 1996.
  34. Кунц Е.В. Ментальность дворянства ХVIII- первой половины ХIХ в. / Е. В. Кунц // Преподавание истории и обществознания в школе. - 2008. - №4. - С.8-12.
  35. Латышина Д.И. История педагогики. Высшее образование в Росии (X - начало XX века ) Уч.пособие.М.: «Форум», 2004г. - 584с.
  36. Лебедев П.А. Вопросы методологии истории русской и всеобщей педагогики в трудах П.Ф. Каптерева // Советская педагогика, 1983, № 3.
  37. Моряков В. В.Н.Татищев о воспитании и образовании молодых дворян (К вопросу о дворянской социализации) / В. Моряков // ВМУ.Серия 8.История. - 2004. - №4.-с.58-68.
  38. Народное образование и педагогическая мысль России XIX века. - М., 2001.
  39. Набялэк О.Э.Проблемы пореформенного дворянства в художественной литературе 1860-х гг. / О. Э. Набялэк // ВМУ.Сер.8.История. - 2008.-№1. - С.33-41.
  40. Педагогическое наследие: Белинский В.Г., Герцен А.И., Чернышевский Н.Г., Добролюбов Н.А. / Сост. А.Ф. Смирнов. - М., Педагогика, 2004.
  41. Педагогика и политика в образовании России XIX - начала XX веков. - М., 1999.
  42. Пирогов Н.И. Избр. пед. соч. - М., 1985.
  43. Сергеенкова В.В. Правительственная политика в области начального образования в России XIX века. - М., 1999.
  44. Селиванов В.В. Предания и воспоминания. Спб.,2004г.
  45. Соловьев В.С. Философия всеединства. - М., 2001г.
  46. Соловьев Б.И.Русское дворянство и его выдающиеся представители / Б. И. Соловьев. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2000 . - 320 с.
  47. Ушинский К.Д. Сочинения, АПН РСФСР. - М., 1948-1951.
  48. Циркульников А.И. Из тайных архивов русской школы. - М., 1992.
  49. Чернышевский Н.Г. Избр. пед. соч. - М., 1983.
  50. Яковкина Н.И. История Русской культуры: 19 в.2-е изд., СпБ.: изд. «Лань», 2002 - 576с.
  51. Яковкина Н.И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и традиции. - Спб.: Издательство «Лань», 2002. -160 с.- (Мир культуры, истории и философии).

Содержание Введение Глава I. Школа и педагогическая мысль в России в начале XIX века .1 Развитие школ и становление школьной системы в России .2

Больше работ по теме:

КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]

Скачать реферат © 2017 | Пользовательское соглашение

Скачать      Реферат

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ