Идеальный город в литературе и искусстве эпохи кватроченто: миф и реальность

 

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ФГБОУ ВПО «КубГУ»)

Факультет истории, социологии и международных отношений

Кафедра археологии, этнологии, древней и средневековой истории







ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ИДЕАЛЬНЫЙ ГОРОД В ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ ЭПОХИ КВАТРОЧЕНТО: МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ




Работу выполнила Агеева Полина Владимировна

Факультет ФИСМО

Специальность - 030401- История

Нормоконтролер, ст. лаборант Р.Ш. Кузнецова






Краснодар 2013

СОДЕРЖАНИЕ


Введение

. Зарождение итальянского гуманизма XV века

. Утопия в культуре кватроченто

. Идеальный город в литературных произведениях гуманистов XV века

. Идеальный город и его прототип

Заключение

Список использованных источников и литературы


ВВЕДЕНИЕ


XV век в искусстве Италии характеризуется как эпоха кватроченто. Практически все произведения этого периода построены на фундаменте Римского Классицизма и творениях мастеров эпохи дученто. В эпоху кватроченто мастера пытаются найти решения многих задач, не затронутых ранее. Художников привлекают такие моменты как линейная перспектива. Большое внимание уделяется изучению природы, как совершенному идеалу, Абсолутной истине. В зодчестве активно используются античная, римская и византийская традиции. Эти традиции дополняются и синтезируются, приобретая индивидуальные качества эпохи кватроченто. Данный период характеризуется, как эпоха расцвета монументальной скульптуры, отдельные изображения и скульптурные группы начинают выноситься на площади, скульптура утрачивает тесную связь с архитектурой. Широкое распространение получает скульптурный портрет. В изображенных персонажах, мастера детально прорабатывают мельчайшие детали, что позволяет достичь максимального натурализма и особого психологизма героев. Живописцы в это время активно занимаются анатомическим изучением тела, причем не только человека, но и животного, изучается не только живая природа, но и не живая. Активно исследуется свет и оптика, так как именно светотень позволяет создавать объёмные изображения. Человек мыслится как эталон и изображается как отражение пейзажа. Преимущественно, такими качествами обладало искусство Италии XV века, в частности, искусство Флоренции. Большое влияние на развитие искусства XV века Италии оказала династия Медичи. Представители данной фамилии активно поощряли науку и искусство, они покровительствовали художникам, архитекторам, были щедрыми меценатами. Период истории итальянского Раннего Возрождения характеризуется серьёзными экономическими общественными изменениями. Эти изменения вскоре приведут к кардинальным изменениям в жизни западноевропейских обществ. Для итальянского кватроченто носителями новых идей стали гуманисты, создавшие новое виденье мира.

Актуальность данной проблемы заключается в том, что преобразования в какой-либо из сфер человеческой жизни, вне зависимости от времени и пространства, происходят вследствие зарождения «know how» в головах отдельных людей и распространении среди масс, таким образом, становясь идеями всего общества, ведущими к изменениям в экономической, политической, духовной и социальной сферах общества. Следует отметить, что в эпоху кватроченто культурным центром Италии становится Флоренция, здесь приходит известность ко многим великим художникам, архитекторам, скульпторам. Гуманисты, прежде всего представители Платоновской академии во Флоренции, восприимчивые ко всем формам религий, совершили прорыв в будущее, от которого вскоре отступили. В XV веке рождается новый образ идеального города, отличающийся от античного отсутствием идей об общности жен, детей и имущества. Настоящая работа отвечает на вопросы: какой видели Флоренцию её прославленные жители, и какой она была на самом деле.

Объектом исследования является культура Италии эпохи кватроченто. Для объяснения произведений искусства важно понимать, в какой среде они были созданы.

Предметом исследования - идеализированный и действительный образы Флоренции XV века в произведения культуры: литературе, живописи, архитектуре и скульптуре.

Цель - проанализировать образ идеализированного города (Флоренции XV века), на основе памятников искусства эпохи кватроченто.

Основные задачи работы:

.ознакомиться с источниками, в частности, гуманистические трактаты на основе которых создавался идеализированный образ Флоренции

.обрисовать политическую, социальную и экономическую обстановку во Флоренции XV века

.дать общую характеристику культуры Раннего Возрождения в Италии

.проследить влияние Флорентийской школы на развитие итальянской культуры в XV веке

.показать общее и особенное в идеализированном и реальном образах Флоренции.

Что касается хронологии, то здесь внести уточнения в терминологию, относящеюся к данному периоду. Термин Возрождение (от фр. -Renaissance, ит. - Rinascimento) встречается уже у итальянских гуманистов, например, у Дж. Вазари для обозначения нового периода развития культуры, обращённой к античности. Термин очень точно отражал новые тенденции того времени, поэтому термин «прижился» в научной литературе. В современном значении термин был введён в обиход французским историком XIX века Жюлем Мишле. В ХХ веке Ренессанс раздели на 4 периода:

.Проторенессанс (2-ая половина VIII века - XIV век)

.Ранее Возрождение (XV век)

.Высокое Возрождение (первые 20 лет XVI века)

.Позднее Возрождение (1530 - 1590-е гг.)

Такое деление наиболее популярно в отечественной историографии, а вот на родине Возрождения учённые, не отрицая термина «Возрождение», предпочитали периоды делить по векам. В истории итальянского Возрождения и гуманизма различают два этапа: XV столетие (Кватроченто), когда преобладает интерес к общественным наукам и когда многие видные гуманисты активно участвовали в общественно-политической жизни, и XVI столетие (Высокий ренессанс), когда на первое место вышли естественные науки и искусство достигли наибольшего блеска, несмотря на то, что в Италии в этом столетии постепенно исчезают все те экономические и социально-политические условия, которые сделали возможным замечательный взлёт её культуры. В представленной работе остановимся только на втором периоде, то есть Ранее Возрождение XV век. В течении этого периода искусство ещё не вполне отрешается от преданий недавнего прошлого, но пробует примешивать к ним элементы, заимствованные из классической древности. Лишь впоследствии, и только мало-помалу, под влиянием все сильнее и сильнее изменяющихся условий жизни и культуры, художники совершенно бросают средневековые основы и смело пользуются образцами античного искусства, как в общей концепции своих произведений, так и в их деталях. Тогда как искусство в Италии уже решительно шло по пути подражания классической древности, в других странах оно долго держалось традиций готического стиля.

Понимание социально-правовых проблем «Утопии» крайне затруднено, если не иметь точного представления о том, как интерпретировались категории справедливости и равенства в сочинения гуманистов гражданского направления - Колюччо Салютятти, Маттео Пальмиери, Джанноцо Маннети, Леонардо Бруни, Анджело Полициано, Марсино Фичино. Гуманистические трактаты и речи этих выдающихся деятелей своего времени и будут служить источниковой базой.

Салютати был одним из родоначальников итальянского гуманизма. Утвердил гуманистическую образованность как основу развития новой культуры. Выдвинул на первый план комплекс гуманитарных дисциплин: филологию, поэтику, историю, педагогику, риторику, этику, призванных формировать нового человека, обладающего гуманизмом, который он трактовал как способность к добродетельным поступкам и достижению учёности. Гуманизм не присущ человеку от рождения, это свойство приобретается в результате упорного труда. Салютати последовательно отстаивал идеалы активной гражданской жизни в противовес аскетизму церковной морали, ратовал за философию - «учительницу жизни», доказывал главенствующую роль этики в системе гуманитарных знаний. Задачу воспитания и образования он видел в самосовершенствовании человека.

В гуманистическом учении Пальмиери основной акцент сделан на общественный характер природы человека, который раскрывается в гражданской активности, служении общему благу (определяющий принцип этики Пальмиери), в подчинении личных интересов коллективным. Принципы гражданского гуманизма, этико-политические и педагогические идеи Пальмиери изложил в диалоге «О гражданской жизни». Он не осуждал стремление к богатству, накопительству, при условии, что состояние нажито честным путём. Политический идеал Пальмиери - пополанская республика, в которой власть принадлежит как верхушке, так и среднему слою граждан. В более поздней поэме «Град жизни» Пальмиери задумывается над причинами социальной несправедливости, связывая её с господством частной собственности. Пальмиери - автор ряда исторических сочинений: «Жизнеописания Никколо Аччайуоли, «О взятии Пизы», «История Флоренции» и др. Особый интерес представляют публичные речи Пальмиери, в частности «Речь о справедливости», где обосновывается справедливость как норма морали и права. Подлинными носителями справедливости, по мысли Пальмиери, являются полноправные граждане, народ.

В основе мировоззрения Бруни - вера в безграничные творческие возможности человека и его стремление к добру. В морально философских и педагогических трактатах оставил идею всестороннего развития личности и осуждал аскетизм. Выступал в защиту итальянского языка как научного и литературного языка. На итальянском языке им написаны «Жизнь Данте», «Жизнь Петрарки» и новелла «История Антиоха, сына Селевка», на латинском - комедия «Поликсена» и «Речь Гелиогабала». Выступал против тирании, защищая республиканский строй. Бруни видел во Флоренции наследницу Древнего Рима, призванную отстоять гражданские свободы в борьбе с тиранами Милана. В «Похвале городу Флоренции» писал о своей родине так, будто идеальный город давно существует. Он считал, что наступает «золотой век», когда моральные, социальные, интеллектуальные достижения древности будут не только возрождены, но и превзойдены.

Так же к источникам можно отнести монументальный труд Джорджо Вазари «Жизнеописание наиболее знаменитых ваятелей и зодчих». Вазари является мастером итальянской прозы, классиком науки об искусстве и художественной критики. Вазари осознавал, что живёт в переломную эпоху, поэтому решил оставить жизнеописания великих художников. В книге представлены биографии наиболее знаменитых итальянских архитекторов и скульпторов. Этот труд является единственным источником по жизнеописаниям.

Петрарка и Боккаччио оставили несколько произведений исторического содержания - биографии «знаменитых мужей» и «знаменитых женщин», среди которых наряду с историческими личностями древнего мира немало литературных персонажей. Но и биографии исторических лиц имеют значение более для истории литературы, чем для историографии. Стр.256. Первым подлинным историком среди гуманистов был Леонардо Бруни (1369-1444). Бруни вначале приобрёл известность своими переводами с греческого на латинский язык Плутарховой биографии Цицерона, первых двух книг Полибия и «Готских воин» Прокопия. Главными и оригинальными историческими произведениями Бруни являются «Комментарий к событиям своего времени» и «12 книг Флорентийских историй».

Историографию следует разделить на два блока: отечественная и зарубежная. Отечественные учённые, которые занимались изучением Флоренции эпохи кватроченто: Брагина Л.М., Бояджиев Г.Н., Баткин Л. М., Вернадская Е.В., Головин В.П., Кудрявцев О.Ф., Грещенков В.Н., Гуковский М.А., Данилова И.Е., Муратов П.П., Лосев Л.Ф., Ревякина Н.В. и другие.

Брагина Лидия Михайловна внесла огромный вклад в изучение итальянского гуманизма. В её работах рассматриваются идейные предпосылки и истоки утопических течений, социально-политическая атмосфера, в которой формировалась гуманистическая мысль; исследуются этапы и пути развития итальянского гуманизма в XIV-XV веках. Баткин Л.М. работал над определением понятия «гуманизм». Он предлагает рассматривать гуманизм не как часть или сторону Ренессанса, а как фокус типа культуры Возрождение. По его мнению, нужно подвергнуть анализу не только предметное содержание итальянского гуманизма, сколько стиль гуманистического философствования.

В обобщающем труде Даниловой Ирины Евгеньевны, доктора искусствоведенья, «Итальянский город XV века: реальность, миф, образ» создаётся целостная культурно-историческая концепция Возрождения и в силу этого затрагивается проблема становления самосознания художников той эпохи. Так же итальянский город XV века рассматривается как культурный и исторический феномен. В работе анализируется Флоренция как характерный город эпохи Возрождения, увиденный глазами современников. Так же характеризуется историческая реальность города и желаемый идеальный образ. Оппозиции, лежащие в основе концепции книги, рассматриваются как отражение противоречивости мировидения эпохи Возрождения, не гармоничного, но драматичного.

Работы Мокульского С.С., Андреева М.Л. посвящены исследованию литературы и культуры итальянского Возрождения. В данных работах, говоря о развитии ренессансной литературы, все авторы в качестве одной из причин подобного феномена указывают своеобразный политический строй, установленный семьёй Медичи на культуру Флоренции.

Что касается зарубежных исследователей, то здесь такие ученные как Джулио Карло Арган-известный итальянский искусствовед, один из ведущих представителей современного классического искусствознания и художественной критики. В его работе «История итальянского искусства» в первом томе анализируется история итальянского искусства начиная с глубокой древности, исследуется искусство античности, романского и готического средневековья, зарождение стиля классического Возрождения в Италии. Второй том «Истории итальянского искусства» посвящен главным образом периоду XVI-XVII вв., связанному в Италии с эпохой Возрождения и барокко. В XVIII в. ведущим центром итальянской культуры становится Венеция, наиболее выдающимися мастерами искусства которой были Дж. Б. Тьеполо и Каналетто. Значительное внимание уделяется искусству классицизма.

Классический труд американского искусствоведа Бернарда Бернсона даёт исчерпывающее представление о различных школах и мастерах итальянского Возрождения. О каждом конкретном художнике автор рассуждает применительно к принадлежности его к одной из четырёх итальянских школ той эпохи - флорентийской, венецианской, североитальянской или среднеитальянской, блестяще определяя их стилистические особенности.

Исторические эпохи Якоб Буркхардт, швейцарский историк культуры, стоявший у истоков культурологии как самостоятельной дисциплины, рассматривает под углом тех «стилей жизни», которые придавали каждой из них неповторимость. Творцами этих стилей жизни он считал людей искусства - выдающихся личностей. Даже к государству он подходил с эстетической точки зрения и расценивал его как «произведение искусства». Тотальная эстетизация прошлого, глубоко уходившая корнями в эпоху романтизма, вызывала неприятие многих современников Буркхардта, находившихся на позициях позитивизма. В своём самом знаменитом произведении «Культура итальянского ренессанса» он обратился к теме возрождения античности и становления современного мировоззрения, основной чертой которого он считал индивидуализм. Его талант в полной мере раскрылся в труде «Культура Возрождения в Италии». Ставшее классическим сочинение Я. Буркхардта не превратилось со временем в некую академическую ценность «Возрождение» является термином, который в качестве историографической категории вошёл в употребление в XIX в., в большей степени благодаря работе Якоба Буркгардта «Культура Ренассанса в Италии» (опубликованной в Базеле в 1860 году). В работе Буркгардта Ренессанс выступал в качестве изысканного итальянского явления, для которого характерны индивидуализм практический и теоретический, культ светской жизни с подчёркнутой чувственностью, светский дух религии с тенденцией к язычеству, освобождение от власти авторитетов, которые в прошлом господствовали над духовной жизнью, особенное внимание к истории, филосовский натурализм и чрезвычайный вкус к искусствам. Ренессанс, согласно Буркгардту, был поэтому эпохой рождения новой культуры, противоположной культуре средневековой, и в этом состоит её важная роль, она не определялась лишь воскрешением античности.

Виллари П. в работе «Джироламо Савонарола и его время» подчеркивает противоречивость личности Савонаролы, которую отразили еще современники. Одни воспринимали его как человека, одарённого красноречием, учёностью, пророческим духом и едва ли не святостью. Другие видели в нём мракобеса, врага культуры Возрождения и просто обманщика. Последующие поколения ученых считали его предшественником Лютера, борцом с папским престолом. Виллари в изучении личности и деятельности проповедника стремится к объективности и непредвзятости, показывает его, прежде всего, как человека эпохи Возрождения.

Структура работы состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка используемых источников и литературы, приложения.

идеальный город флоренция кватроченто

1. Зарождение итальянского гуманизма XV века


В конце XIII - начале XIVвв. во Флоренции, затем и в других городах - государствах Тосканы и Северной Италии появляются первые ростки капиталистической промышленности, сначала в текстильном производстве, позднее, в XV-XVI вв., в книгопечатании, горнодобывающей промышленности, кораблестроении, в производстве предметов роскоши. Необычайно расширяются в то же время масштабы банковско-ростовщических операций и внешней торговли. Хорошо также известна роль итальянцев в подготовке испано-португальских морских экспедиций, приведших к географическим открытиям и колониальному ограблению стран Южной Азии, Африки, Америки. Итальянские дельцы, будучи банкирами папы и кредиторами европейских государей, оказывали сильное влияние и на ход политических событий в Европе. Экономические сдвиги вызвали в Италии столь значительные социальные, политические и культурные перемены, что уже некоторые современники усмотрели в них начало новой эры, которую они противопоставляли «тысячелетнему мраку» средневековья как эпоху «света», «возрождения» или «пробуждения от сна», первоначально имея в виду «новое рождение» литературы или искусства. Эти перемены раньше и ярче всего обнаружились во Флоренции.

Философская мысль эпохи Возрождения, охватывающая два с половиной столетия (от раннего гуманизма XIV в. до натурфилософии конца XVI - начала XVII в.), не может рассматриваться как этап разложения средневековой схоластики. Ренессансная философия противостоит всей системе схоластического знания. Философия Возрождения строится на иных основаниях, она возникает, растет и развивается независимо от схоластической традиции, пришедшей в состояние глубокого упадка и закостенения в XV-XVI столетиях. Это, однако, не означает полного разрыва со всем многообразным наследием средневековой мысли. Средневековый неоплатонизм XII-XIII вв. (Ибн-Гебироль, Шартрская школа, Давид Динанский), не говоря о раннехристианской неоплатонической традиции (Ареопагитики), продолжал оказывать плодотворное воздействие на развитие философии XV-XVI вв., в особенности на формирование диалектических учений Николая Кузанского и Джордано Бруно. Аверроистское свободомыслие XIII-XIV вв., сохранившее жизнеспособность несмотря на жестокие репрессии и нашедшее приют в итальянских университетах, нашло продолжение и развитие в философии Дж. Пико делла Мирандола, П. Помпонацци, М. Монтеня, Дж. Бруно и Дж.-Ч. Ванини. Несомненно воздействие немецкой мистики Майстера Эккарта на философские воззрения Николая Кузанского, Томаса Мюнцера, Якоба Беме.

Кристеллер П. трактует понятие «гуманизм» как профессиональные занятия филологией и риторикой; полагает, что гуманисты эпохи Возрождения были переоценены, им присвоили заслугу в деле обновления мысли, которой они в действительности не имели, поскольку если и занимались философией и науками, то лишь косвенно.

Исследование социальных аспектов ренессансной культуры того времени не только удовлетворяет наше естественное любопытство к тому, в каких условиях работали живописцы и скульпторы, но также позволяет многое понять и объяснить в их поступках, творчестве и, вообще, в искусстве эпохи Возрождения.

Интенсивная общественная жизнь и деловая активность выдвинули на передний план человеческую личность, обязанную своим положением и успехами не знатности предков, а собственным усилиям, предприимчивости, уму, знаниям и удачи. Для такой личности стали тесны рамки словесно-феодальных отношений, корпоративной связанности, церковно-аскетической морали, средневековой традиции. Человек начинает по-иному видеть себя и мир природы, изменяются критерии его оценок, эстетические вкусы, отношение к окружающей действительности и к прошлому. Сначала во Флоренции, затем в других крупных центрах Италии, наконец, и в других странах Западной Европы создаются общественные условия и духовная атмосфера, благоприятные для быстрого подъёма культуры. Так возникает и ширится сначала в Италии, а с конца XV в. и в других странах Европы культурное движение, которому впоследствии было присвоено французское название «Ренесссанс». Идеологами и теоретиками движения Ренессанса были поэты, филологи, философы и историки, представители тех отраслей знания и умственной работы, которые имея своим объектом человека и всё человеческое, противопоставляли схоластическому изучению «божественного». Гуманисты защищали в своих произведениях достоинство свободной человеческой личности, теоретически обосновывали и оправдывали стремление человека к богатству, славе, могуществу, к светским знаниям, к наслаждению жизнью. Для всех гуманистов XIV-XV вв. характерно увлечение античностью. Литературные и художественные достижения классической древности гуманисты считали образцовыми, достойными подражания.

Флоренция, несмотря на значительные расходы, связанные с воинами в начале XV века и приобретением двух портов, находилась в это время в состоянии явного расцвета. Продолжительный мир, наступивший после смерти Джан Галеаццо, позволил ей закрепить свои успехи, внешним проявлением которых явился невиданный расцвет флорентийской культуры. Город обстраивается большими, украшенными в новом вкусе зданиями, часто носящими благотворительный характер. Его художники, скульпторы, писатели, учённые известны по всей Италии, закрепляя за своей родиной славу «Новых Афин», которую начали создавать ещё первые гуманисты прошлого века. Флоренция играет роль культурного и экономического центра Италии.

Высшее политическое сознание, величайшее богатство форм развития соединяются в истории Флоренции, которая в этом смысле заслуживает имя первого современного государства Европы. Флоренция стала родиной политических доктрин и теорий, экспериментов и скачков; она вместе с Венецией стала родиной статистики и родиной исторического повествования.

Флорентийцы во многом служили образцом для итальянцев и современных европейцев вообще. Благо государства было первой и последней мыслью. Полная программам устройства нового государства во Флоренции подробно изложена Макиавелли в записке ко Льву Х, сочинённой после смерти младшего Лоренцо Медичи, герцога Урбинского, которому он посветил свою книгу «Государь». Положение дел запущенно и вообще крайне плохо, предполагаемые средства не всегда нравственны; но любопытны его старания передать наследие Медичи республике, а именно - умеренной демократии.

В эпоху кватроченто складываются различные территориальные школы. Ведущим центром гуманистической культуры остаётся Флоренция. После подавления восстания цеховых рабочих во Флоренции в конце XIV века власть сосредоточилась в руках нескольких богатейших семейств. Их междоусобная борьба завершилась победой банкирского дома Медичи. Ловко используя в своих целях неудачи соперников, после переворота 1434 года Козимо Медичи становится негласным правителем Флоренции. Он стремится снискать славу покровителя искусств и наук. Во Флоренции в 1436 году учреждается Платоновская академия, основывается Лауренцианская библиотека. Семейство Медичи собирает значительную художественную коллекцию, при дворе работают писатели, поэты, гуманисты, ученые. Возникает новый критерий оценок прекрасного, в основе которого лежит сходство с природой и чувство соразмерности. В искусстве особое внимание уделяется пластической проработке форм и рисунка. Стремление познать закономерности природы приводит к изучению пропорций человеческой фигуры, анатомии, линейной перспективы. С открытием новых торговых путей через Атлантический океан, с падением в 1453 году Константинополя под натиском турок итальянские города - государства утрачивают своё значение в торговле между Западом и Востоком. Приближающийся кризис накладывает свой отпечаток на все области общественной и экономической жизни. Поднимается мощная волна сопротивления феодальной реакции, нарастает демократическое движение ремесленных слоёв города. Оно создаёт почву для дальнейшего прогресса искусства. Предпосылки для следующего этапа развития искусства Возрождения раньше всего складываются во Флоренции, где в последней трети XV века завершается этап Раннего Возрождения. Здесь в период правления Лоренцо Медичи, прозванного Великолепным, созревает своеобразная по утончённости культура, пронизанная живым интересом к античной мифологии, обращённая к рыцарской готической традиции. Лоренцо Великолепный удерживал власть, с холодной жестокостью подавляя заговоры и мятежи. Блеском двора, приглашением известных художников и поэтов он стремился создать видимость благополучия в государстве. Однако за внешним расцветом Флоренции чувствовалась неуверенность в завтрашнем дне.

Именем кватроченто называют ту эпоху итальянского Возрождения, которая заключена в пределы XV столетия. У этой эпохи было изумляющее полнотой жизни существование. Кватроченто обращается к нашим чувствам, мы постигаем его так же, как постигаем состояние окружающего мира: взглядом, дыханием, прикосновением. Флоренция была колыбелью кватроченто и его саркофагом. Кватроченто выражает все свое содержание в накопленных им вещественных образах. У этой эпохи нет стремления к глубине, она может показаться бедной идеями и прозрениями. Данте увлекает наше воображение в подземные пропасти или уносит его к небесным сферам. Даже Чистилище его имеет форму горы; его мысль знает только восхождение и нисхождение, углубление и полёт, она всегда уходит от поверхности земли. Но кватроченто как раз больше всего любило землю, её оно покорило и ей служило. Содержание кватроченто исчерпывается таким простым понятием, как жизнь в мире. Исполнение этого простейшего из всех назначений человека привело к полному и быстрому расцвету искусства. Отношение флорентинца XV века к природе и жизни было беднее оттенками, чем наше. Там, где мы чувствуем себя как в гостинице, где недоверчиво располагаемся на несколько дней и ворчим на равнодушного хозяина, там флорентинец кватроченто чувствовал себя как родовом имении. Для него все было делом его рук и делом предков. Нас поражает чувство вечности, которым проникнуто кватроченто, нам непонятна его настойчивая мысль о будущем. Отечество - это Флоренция, она - новый Рим и новые Афины, она - храм, мастерская, место, хранимое Богом и любимое богами. Всё в ней должно быть понятно, всё освещено историей и украшено искусством. Каждая новая жизнь, отданная её благу, каждый талант, поглощённый служением ей, направлены рукой её художественного гения. Искусство кажется главным занятием Флоренции XV века. Для создания того, что остаётся до сих пор и что уже исчезло, были необходимы усилия целой расы художников. Было необходимо, чтобы художественное сквозило во всём, как основа жизни. Никогда человечество не было так беззаботно по отношению к природе вещей и никогда оно не было так чутко к их явлениям. Мир дан человеку, и так как это - малый мир, то в нём драгоценно всё, каждое движение нагого тела, каждый завиток виноградного листа, каждая жемчужина в уборе женщины. Для глаза флорентийского художника не было ничего малого и незначительного. Всё составляло для него предмет познания. Когда мы смотрим Флоренцию кватроченто, мы не видим на её улицах нестройной и гудящей одним звуком толпы современных городов. Наше понятие о человеке становится облагороженным, когда мы видим там лишь отдельные фигуры. Может быть, рассказ о судьбе каждого из её обитателей. Нигде, даже в военном лагере, даже около собора, даже в товарных складах, мы не увидим человека униженного до положения обитателя улья или муравейника.

Происхождение искусства кватроченто до сих пор остаётся одной из исторических загадок. На протяжении XV века Италия видела рождение, распространение и упадок художественных школ, представлявших в живописи традиции Джотто, в скульптуре - традиции пизанских мастеров. Флоренция дала жизнь новому искусству, более зрелому, более могущественному и более прекрасному. Начало кватроченто полно тем самым волшебством пробуждения, которое заставляет грезить. Оно приближает к сокровенному моменту новой эпохи.

Конец кватроченто не представляет той загадочности, которой облечено его происхождение. Переход к новой эпохе Возрождения совершился на фоне таких важных событий, как нашествия французов и изгнание Медичи. Культура предшевствовашего века не была сметена бесследно, но она переродилась. Последние десятилетия кватроченто полны слишком глубокой тишиной, слишком обострёнными мыслями, слишком напряжёнными и томящими чувствами.

В конце XV в. увлекавшая многих гуманистов тема достоинства человека получила новое осмысление в творчестве молодого талантливого и оригинального философа, графа Джованни Пикоделла Мирандола 1463-1494 . Широко образованный он учился в университетах Болоньи, Феррары, Падуи, Парижа, Пико в 80-е годы оказался во Флоренции, где завязалась его тесная дружба с Фичино, Полициано, Лоренцо Медичи. Тематикой диспутов на заседаниях Платоновской академии был навеян его Комментарий к канцоне о любви Джироламо Бенивьени 1486 , в котором Пико излагает платоновскую теорию любви и красоты, полемизируя по некоторым вопросам с Фичино. В 1486 г. он написал Речь о достоинстве человека, предполагая произнести ее на публичном циспуте в Риме, для которого выдвинул 900 тезисов, касающихся философии, каббалистики, теологии. Диспут не состоялся, так как созданная папой Иннокентием VIII комиссия теологов признала ряд тезисов еретическими. Еще более разгневала папу написанная в защиту тезисов Апология Пико. Ему грозил суд инквизиции, но вмешался его друг, правитель Флоренции Лоренцо Медичи, взявший Пико под свое покровительство. Последние годы жизни гуманист провел во Флоренции, где создал наиболее обширные произведения - Гептапл семь дней творения, О Сущем и Едином, Рассуждения против божественной астрологии. Наибольшую известность получила Речь о достоинстве человека . Изучая философские идеи широчайшего круга авторов - языческих, христианских, арабских и иудейских, осваивая представления мыслителей от античности до современной схоластики и гуманистов, Пико стремился к созданию собственной системы взглядов, синтезирующей совокупный философский опыт человечества. Эту задачу он ставил и в Речи, говоря о ценности самых разных учений и необходимости, избегая слепого следования какому-либо одному из них, впитать все лучшие идеи и идти своим путем. Свободный выбор в сфере знания и теоретический и практический вывод Пико из его концепции достоинства человека. Основой его антропологии стало учение о свободе воли человека как главном свойстве, определяющем его достоинство. Согласно Пико, человек обладает абсолютной свободой формирования самосознания. Являя собой узел мира, связующий материю и дух, человек по своей природе сочетает одно с другим. Руководствуясь своей волей, он может подняться силой разума до высот мирового интеллекта, но и опуститься до уровня низменных тварей. Огромна ответственность человека в данной ему Богом свободе определения своего места в мироздании. Путь к исполнению высокого божественного предназначения - постижения мироздания -лежит в познании, в обогащении разума науками, не только моральной философией, но и философией природы. Лишь обладая этими знаниями, разум окажется, по Пико, способным постичь в полной мере и глубине истину божественного откровения. В учении Пико о достоинстве человека четкий акцент сделан на свободе человека в формировании самосознания и познании природы. В последнем он впервые выделил изучение законов природы как важнейший этап совершенствования разума, предназначенного постичь высшие тайны бытия. Пико подчеркивает роль разума, ищущего ответы на коренные вопросы жизнеустройства, энергичнее, чем другие гуманисты его времени, выдвигая даже тезис о том, что занятия философией должны стать уделом каждого человека, ибо она-то и является свободным поиском истины. Вне философии нет человека, утверждал он. Тем самым Пико снимал разрыв между мудрецами и невежественной массой, характерный для многовековых представлений философов. В концепции достоинства человека, сформулированной Пико, можно видеть один из важных итогов идеализации человека новой культурой и просветительских позиций гуманизма. Ренессансное свободомыслие Активное осмысление гуманистами широкого комплекса философских проблем - от этики и антропологии до онтологии и других областей, которые традиционно разрабатывала схоластическая теология, отчетливо выявило новые подходы к многообразию тем, а главное - свободное от догматизма их решение. Ренессансная философия уже в XVв. в ряде своих проявлений обрела пантеистическую окраску, что стало первым шагом на пути преодоления резкого противопоставления Бога его творению. Обожествляя саму природу, подчеркивая подчиненность человека естественным законам, гуманисты мыслили мироздание как гармоническое единство материального и духовного начал, в отличие от традиционного подчеркивания их непримиримого противоречия. Оправдывалась и плотская сторона двуединой человеческой природы. Антиаскетизм стал общим для гуманизма направлением этических поисков. Все это при вело к подрыву отдельных положений официальной католической догматики, что вызывало настороженную, а иногда и откровенно негативную реакцию церковных идеологов. Проявлением ренессансного свободомыслия стали особенно характерные для флорентийских неоплатоников идеи ученой религии, опирающейся на широкое философское основание, в том числе и языческую, восточную, иудейскую традиции. Христианство при таком подходе рассматривалось как высший синтез религиозно-философских исканий разных эпох и народов, а поиск согласования содержавшихся в них истин, проявляющихся в различных внешних формах почитания Бога, приводил к размыванию жестких границ между исповеданиями, соблюдение которых было непререкаемым правилом католической ортодоксии. Фичино и Пико мечтали не только о философском мире, синтезе различных школ и направлений философии человечества, но и о единой религии, примиряющей разные конфессии. Истина едина, полагали гуманисты, но является людям в разном обличий, поэтическом или философском, языческом или христианском. Особое внимание уделялось при этом античному наследию. Общим для гуманистов стало представление о том, что в древности под покровом басен поэтического творчества можно обнаружить высочайшие истины мудрости и нравственные правила, которые не противостоят истинам христианской религии, а совпадают с ними или, по крайней мере, их подготавливают. Полярность язычества и христианства, которую утверждало учение церкви, при такой позиции теряла свою четкую определенность, на смену былым контрастам приходил поиск их общей основы. Эта позиция ставила под сомнение исключительность христианства в его католической ипостаси, на чем настаивала официальная церковь. В духе свободомыслия развивалась и теория познания гуманистов, их поиски научного метода. Их фундаментом стали не формальная логика и не апелляция к авторитетам эту устоявшуюся схоластическую позицию гуманисты отвергали, а свободное искание истины и самих способов ее познания. Отсюда и широкий диапазон различных подходов к этой задаче у гуманистов - от наблюдений над реальной жизнью и природой. Линия, четко обозначившаяся у Леонардо да Винчи , до обращения к мистике чисел и каббалистике, как у Фичино и Пико. Идеи свободы человека, его познания и творчества - один из главных итогов гуманистической мысли XV в. Разнообразие античных представлений о человеке было пищей для ума гуманистов. Многие из них не просто восхищались этим временем, но считали его лучшим. Выступая против тех идей средневековья, с которыми они были не согласны, гуманисты строили свои доказательства на основании идей древних мудрецов. Они не просто передавали их мысли, они спорили с ними, создавали новый взгляд на вещи. Гуманисты считали, что каждый человек может ошибаться и заблуждаться, из этого следует, что каждое утверждение авторитетного человека, несмотря на все его заслуги, должно подвергаться сомнению. Таким образом, отношение меняется от бездумного преклонения к уважению и почитанию. Задача заключалась в создании нового образа человека. Используя античные представления для формирования своих убеждений, гуманисты создавали новую культуру. Неудивительно, что гуманисты выступали против схоластической склонности к авторитетам, их задача была в создании новых представлений, а не в повторении уже высказанных идей. Гуманисты стремились сделать земную жизнь прекрасной. Петрарка, несмотря на противоречивость, своими рассуждениями дал сильный толчок для следующих гуманистов, подтолкнул в сторону этих представлений. Происходило коренное изменение взглядов гуманистов на человеческое тело, они разбивали средневековые представления о порочности тела, доказывая обратное. Очень убедителен в этом вопросе Манетти, он восхищался материей, устройством, возможностями человеческого тела. Исходя из того, что человек был создан по образу и подобию Бога, который является творцом, гуманисты приходили к выводу, что он желал создать себе помощника на земле. Видимо поэтому все гуманисты так высоко ценили трудолюбие, которое воспринималось как благодарность создателю. Пустое созерцание было глубоко чуждо гуманистам. Стремление улучшать окружающий мир выразилось и в появлении гражданских мотивов у гуманистов. Уже первый гуманист Петрарка начинает принимать участие в бурных политических событиях. Однако и уединенная жизнь была для него временем, которого он никогда не стыдился. Не все гуманисты стремились к делам общественным, но все подчеркивали важность труда. Салютати и Бруни большее предпочтение отдавали именно общественному долгу человека. Браччолини с одинаковым почтением относится и к трудам связанным с управлением государством, и к умственным трудам. Альберти в своем стремлении показать отрицательные стороны праздного образа жизни, особенно убедителен, праздность для него - источник всех пороков. Однако Альберти в силу собственного характера отдавал предпочтение спокойной жизни на вилле. Это не означало, что он отрицал важности государственного служения, однако для себя он выбрал жизнь иную. Трудолюбие ценилось им в любой области человеческой деятельности. С признанием того, что человек имеет право на изменение окружающего мира, изменился взгляд и на славу. Человеческая слава приобретала характер заслуженной награды, стимула за продолжение дел Бога. Именно таким образом гуманисты в своих рассуждениях оправдывали славу. Однако к этому гуманисты пришли не сразу, у первых из них были только попытки оправдания этого человеческого стремления. Если рассматривать Петрарку, то у него отношение к славе вызывало противоречивые чувства, с одной стороны он желал ее, всю жизнь стремился добиться признания, однако позднее он осуждал это стремление, так как оно мешало ему достичь райской жизни, противореча христианским догмам. Не сразу принимали славу и последователи Петрарки. Изменялся взгляд гуманистов и на сами добродетели. В целом уважение к добродетельной жизни у них остается неоспоримым, однако они расходились в оценке отдельных пороков с христианским представлением о них. К примеру, Браччолини рассуждал о том, что жадность в конечном результате может принести пользу государству и гражданам. Интерес гуманистов к наукам в целом понятен, однако однозначного отношения ко всем им не было. К примеру, Петрарку интересовали только те науки, которые имели отношение к непосредственному изучению человека, такие как риторика, история, языкознание. Он утверждал, что человеку необходимо для начала разобраться в себе. Развитие гуманистических представлений наложило свой отпечаток и на этот вопрос. Уже Бруни значительно терпимее относился к естественным наукам, кроме того, на первое место он ставил науки изучающие общество, способные принести благо государству в целом. Браччолини особое значение придавал красноречию, этому инструменту, с помощью которого можно воздействовать на окружающих, а Манетти в свойственной ему манере восхищался самим фактом человеческих умений познавать мир. Альберти видел в науках способ отблагодарить бога, считал, что все созданное им обязано быть изученным. Таким образом, происходило формирование убежденности в важности для жизни человека любых научных знаний. Естественно, что для всех гуманистов было свойственно отдавать предпочтение философии, особенно моральному ее виду. Гуманисты, уделяя в своих трудах такое большое внимание морально- этическим сторонам человеческой жизни, не могли обойти вниманием тему благородства. Естественно, что в новых условиях, когда люди незнатного происхождения достигали вершин общества, эта тема была очень актуальной. Гуманисты пришли к единому мнению, рассматривали его как черту характера, присущую не только аристократам. Уже Петрарка связывал благородство не с громкой фамилией, а с личными достижениями. Салютати утверждал, что возможность стать благородным, есть и у раба, а путь к нему лежит через добродетели. Очень сходные рассуждения о достижении благородства через добродетельный образ жизни есть и у Браччолини, изложенные им в Книге о благородстве где он убедительно доказывает, что благородство не достигается только знатностью, богатством или славой. В новых экономических условиях гуманисты часто обращались к теме богатства. Как предмет обсуждения эта тема в гуманистической литературе появляется постепенно. В ранний период основным критерием оценки является моральная сторона вопроса в дальнейшем все больше рассматривался вопрос богатства со стороны полезности обществу. Следует отметить, что влияние античности наслаивается на традиции средневековья и христианское искусство. Языческие и христианские сюжеты переплетаясь, создают специфически сложный характер культуры Возрождения. Эти мотивы видны уже у Салютати, хотя он также рассматривал и моральную сторону этого вопроса. Он считал что, богатство, нажитое честным трудом, заслугами перед обществом, не может испортить человека или повредить ему и является воздаянием. Бруни утверждал, что ни богатство, ни бедность не делают людей ни хуже, ни лучше. Для него богатство является благом, которое ведет человека к достижению счастья. Альберти с одной стороны называл несчастными тех, кто не имеет его, с другой стороны видел в нем фактор, расслабляющий человека, создающий некую иллюзию защиты от всех невзгод, способный навредить. В целом, в процессе развития гуманистической мысли богатство рассматривается как положительное явление. Большое значение на формирование новых взглядов сыграла эпикурейская философия. На ее основе гуманисты отстаивали право человека на земные удовольствия. Бруни, первым обратил внимание современников на Эпикура. Наслаждение рассматривалось гуманистами на основании того, что может являться стимулом в достижении райской жизни. Эти идеи были активно восприняты Валлой. На мой взгляд, именно Валла сильнее других отошел от представлений средневековья. Используя все то новое, к чему пришли гуманисты, он в своих рассуждениях уходит значительно дальше. В представлениях Валлы, человек имеет возможность получать наслаждение и на земле, и в раю. Более того, наслаждение рассматривалось им не как стимул, а как цель. Доказывая естественность наслаждения, он в корне пересматривал все остальные вопросы, связанные с земным существованием. Не сам факт сочетания представлений о райском и земном наслаждении отличает его философию от философии других гуманистов, эти идеи высказывались и до него, а иное виденье добродетелей. Он отвергал добродетельные поступки в случаях, когда они мешали получению наслаждения, и поощрял, если они к нему вели. Им пересматривались гражданские призывы гуманистов к действиям на благо всего общества, на основании законности стремления каждого человека к личному наслаждению. Человек выступал не продолжателем дел Бога, а эгоистичным существом, цель которого получать максимум удовольствия. Бог рассматривался как источник наслаждения, складывается впечатление, что именно Бог служит человеку, а не наоборот. В эпоху раннего итальянского гуманизма было оправдано человеческое стремление к земным радостям, человек наделялся функциями творца, что в конечном результате закладывало представление о центральном месте человека в общей картине мира. Этические идеалы гуманистов, новые представления о достоинстве человека и его общественной роли побуждали к пересмотру прежних теорий, сложившихся в рамках схоластики и официальной теологии и обосновавших принцип незыблемости иерархической структуры феодального общества. Сама историческая реальность Италии XV века диктовала критическое отношение к средневековым традициям и социально-политической мысли.

. Утопия в культуре эпохи кватроченто


Итальянским гуманистам было сложно разобраться в собственных понятиях, сформировать их, переосмыслить на необычный лад архитипические формулы «возрождения» (renascentia), «обновления» (renovatio), «золотого века» (aurea aetas). На это ушло почти два века. Гуманистам удалось, внешне оставаясь в пределах антично-христианской мыслительной традиции, выработать уникальное понимание хода исторических времён, природного «разнообразия», индивидуальной личности.

В начальную пору Кватроченто ещё не исчезло ощущение, что возвышение до уровня античности касается отдельных людей, но не нынешнего века в целом, и что поэтому гуманисты и поэты, сумевшие достаточно приблизится к античности, занесены судьбой не в своё время. Салютати был убеждён, что Петрарке трудно найти равных даже в античности; но это не мешало и ему оплакивать современные «кораблекрушения словесности» и «изгнание всякой учености». Позже сочли собственный век «золотым» и даже стали, сберегая благоговение к античности, поглядывать на неё с независимым достоинством. Но лишь потому, что считали себя, так сказать, более «античными», чем сама античность. Измеряли и соотносили себя с идеальным прошлым. Таков принцип любого мифологизированного восприятия истории. Хотя речи о преимуществах «нынешнего века» перед античностью зазвучали довольно рано, но до XVI в. эти преимущества могли иметь в глазах современниках облик новизны только в некоторых частных случаях, а не в тотальном и эпохальном смысле. Когда же примерно со второй трети XVI в. постепенно распространилось мнение о неоспоримом превосходстве над античностью нынешней эпохи в целом, оно основывалось уже на совершенно ином и небывалом ракурсе сопоставления, на открытии Нового Света и технических достижениях (в мореплавании, книгопечатании, артиллерии и т.д.). Но как раз в это время ренессансный способ мышления переживал закатную пору. В XV же и в начале XVI в. итальянцы довольствовались сознанием, что с честью выдерживают или даже выигрывают состязания с древними, проникая в тайную мудрость их учений и блистая красноречием на их родных языках. Вопрос «кто выше?» не мог не возникать, но был лишен драматизма. Отчасти это был один и тот же «век», одно состояние человечества. Нельзя оспаривать, что сознательное «состязание» Ренессанса с Античностью шло в общей плоскости, при одинаковых качественных критериях, под знаком единой шкалы ценностей.

В ренессансном сознании «утопия» - это сквозная идея космизации (универсализации) человека окультуривания всего земного бытия, в центре которого он стоит. Это «идеальный город» на архитектурных планах, любая фреска и картина Пьеро делла Франчески, или Рафаэля, или Беллини, каждый трактат Бруни, Альберти или Фичино, это и ариостовская поэма, и «натуральная магия», и молодой Микеланджело, и целиком Леонардо да Винчи. Идеальный человек и разумное общество представляли как вечная субстанция истории, уже однажды осуществившаяся в античности - и вновь близкая к осуществлению в наступающем «золотом веке». Античность - вот истинная страна Утопий для Кватроченто, а это ведь не утопия, не то, что нигде нет. Античность была для итальянских интеллигентов совершенно вещественным и живым, она заполняла их зрение и мысли, они сами себя чувствовали античными или даже превосходящими античность, а значит живущими в героическом и возвышенном универсуме. В утопии центр тяжести был вынесен за пределы реальности - из настоящего в будущее, из Италии в выдуманные страны и лучше всего на остров посреди океана, наиболее подходящий для экспериментальной изоляции. Утопия изображала город , устроенный совершенно иначе, чем какие-либо города в прошлом и современности.

Архитектура рождается лишь с началом истории. Почему возникновение истории оказывается для архитектуры условием ее осуществления, если уже в доистории мы имеем столь развитую и символически освоенную структуру Космоса, некие мыслительные здания, сравнимые по масштабам с любой архитектурно-символической программой? Почему сама возможность архитектуры оказывается опосредованной историей? Эти вопросы производят впечатление в лучшем случае какой-то наивности, в худшем неправильности, незаконности. Само это впечатление уже показательно. Законными нам кажутся те вопросы, которые так или иначе соотнесены с существующими парадигмами изучения. Но ни в одной из парадигм архитектуры вопрос об историчности архитектуры ставится - она полагается сама собою разумеющейся. Историчность - это принятие времени, осознание необратимости тех изменений, которые оно с собой несет. Как пространственное искусство архитектура вообще не выглядит релевантной времени. Но главное - утверждает своим статусом не изменения, но стабильность, не время, но вечность. М.Элиаде противопоставил "Космос" и "историю" как две формы миропонимания.

В своих благожелательных отзывах об «Утопии» современники не ошиблись, называя её «соперницей» Платонова «Государства». «Утопия» вошла в число таких творений человечества, которые притягивают к себе внимание всё новых и новых поколений. Чтобы правильно понимать «Утопию», мы всегда должны соотносить наши понятия и представления с теми, которые были свойственны времени, когда она создавалась, и при истолковании её проблематики отдавать предпочтение последним. В настоящей работе речь пойдёт о новом видение мира гуманистами Флоренции XV века, об идее создания идеального государства, прошедшей через весь период Раннего Возрождения в Италии.

Десятые-двадцатые годы XV века были временем глубоких сдвигов, которые ранее всего наметились в скульптуре, чуть позднее - в архитектуре и несколько лет спустя также и в живописи. Эти сдвиги, которые старые исследователи безоговорочно связывали с «возрождением античности», на самом деле уходили своими корнями в проторенессансные традиции. Без обращения к последним был бы невозможен столь быстрый расцвет флорентийского искусства раннего XV века. На рубеже XIV-XV столетий готика полностью господствовала в итальянском искусстве. Господствовала она и во Флоренции. Но здесь это была готика особого рода - более сдержанная и строгая, во многом сохранившая связи с традициями проторенессансного искусства. Поэтому и готика могла быть использована в отдельных аспектах зачинателями нового движения - Брунеллески, Донателло, Мазаччо. Но в целом они относились к ней враждебно, ощущая свою гораздо большую близость к великим мастерам Проторенессанса и к античному искусству.

Гуманисты, несомненно, подготовили почву для нового искусства. Однако для победы новых гуманистических идеалов вклад художников был, быть может, более существенным, поскольку литература первой половины XV века не создала ничего равноценного в художественном отношении великим творениям зодчества, скульптуры и живописи.

Утопия - это гуманистический образ совершенного общежития, причём образ сравнительно с другими, наиболее чистыми, ибо сам характер описания освобождал от необходимости искать компромиссы с наличными условиями. Он вобрал в себя данную традицию, заново открытую общественной мыслью Возрождения. Но при этом очевидна его ренессансная суть, его самостоятельное значение, как синтеза духовных устремлений своей эпохи. Признание природной общности людей, акцентированное в «Утопии», формированию представления о которой немало способствовало знакомство гуманистов с философскими исканиями поздней античности, не подразумевало теперь растворение без остатка человеческого субъекта в жизни рода. В Утопии не стремятся всё унифицировать, уничтожив то, что в людях есть не тождественного, что та или иначе выделяется; здесь считаются с человеческими склонностями.

Мазаччо никогда не форсировал в лицах «портретное» начало, чем так увлекались позднейшие кватрочентисты. Он сыграл ту же роль, что и Филиппо Брунеллески в развитии архитектуры и Донателло в скульптуре. Наиболее ярко данная направленность проявилась в двух фресках в капелле Бранкаччи при флорентийской церкви Санта - Мария дель Кармине - «Чудо со статиром». В его лицах при всех их индивидуальных оттенках есть всегда что-то общее. Это уравновешенные, уверенные в себе люди, скромные и разумные, с высоко развитым чувством моральной ответственности. В них ясно выражена моральная подоснова человеческой природы, о которой так много писали флорентийские гуманисты. У них простые, крестьянского склада лица, лишенные столь ценимой позднеготическими живописцами «миловидности». В них преобладают плавные, изогнутые линии, пришедшие на смену грациозной готической заостренности. Чем-то эти лица отдаленно напоминают творения Джотто. Но это мир несоизмеримо более реальный и с гораздо большим количеством индивидуальных оттенков. Создав с помощью перспективы трехмерное пространство, Мазаччо тем самым создал для фигур широкое поле деятельности, где они могли полностью утвердить свою индивидуальность.

Среди флорентийских художников второй половины XV века, вовлеченных в эти поиски, был и Сандро Боттичелли (1446 - 1510). Для ранних работ Боттичелли характерен лиризм и безмятежность, душевная чистота и очарованье. Одна из его знаменитейших картин написана на тему мифа о рождении Венеры. На картине «Весна» соединены в цельную, единую композицию фигуры Весны, Мадонны, Меркурия, трёх граций нимфы, зефира и др. Образы представлены среди фантастической природы, однако лицо Весны довольно отрешенное и трагичное, не ассоциируется с радостью, которую несёт Весна. Средневековье было знакомо с античной поэзией, но только в эпоху Возрождения, когда итальянцы загорелись мечтой о восстановлении славы Древнего Рима, античная мифология приобрела популярность в просвещенных кругах. Для образованных мирян мифы высокочтимых греков и римлян были не просто занимательными сказками. Будучи убежденными в высочайшей мудрости древних, они искали в античных сказаниях глубокий потаенный смысл. Человек, заказавший Боттичелли эту картину для своей загородной виллы, принадлежал к могущественному семейству Медичи. Или он сам, или кто-то из его ученых друзей ознакомил художника с новейшими изысканиями о смысле древнего мифа. В представлении ученых-гуманистов рассказ о рождении Венеры символизировал таинство пришествия в мир красоты, ниспосланной божественной любовью. Надо думать, художник был воодушевлен этой идеей и стремился воплотить ее в ясной зрительной форме. Мы легко прочитываем сюжет. Венера, только что поднявшаяся из морских вод, плывет на раковине, которую гонят к берегу летящие среди роз боги ветров. Поджидающая богиню нимфа, или Ора, приготовилась накинуть на нее пурпурный плащ. Боттичелли удалось найти решение задачи, над которой безуспешно бился Поллайоло. Все формы слагаются в совершенную по своей гармонии композицию. Правда, Поллайоло мог бы упрекнуть Боттичелли в том, что он поступился некоторыми завоеваниями, которые надлежало непременно сохранить. Его фигуры утратили телесную плотность, а рисунок не так точен, как у Мазаччо и Поллайоло. Мелодичное течение линий возвращает нас к раннеренессансной стилистике Гиберти и Фра Анджелико, а может быть, и еще дальше - к позднеготической пластике и Благовещению Симоне Мартини с их зыбкими силуэтами и всполохами драпировок. Но боттичеллиевская Венера так прекрасна, что мы едва замечаем ее слишком длинную шею, покатые плечи и неестественное положение кисти левой руки. Вернее было бы сказать - все допущенные художником вольности, все отступления от натуры лишь усиливают неизъяснимое очарование этого нежного и хрупкого создания, посланного к нашим берегам дыханием ветров как дар Небес.

Творчество Филиппо Брунеллески является главным в формировании особого стиля Возрождения. По словами Антонио Манетти, Брунеллески «обновил и ввёл в обращение тот стиль зодчества, который называют римским или классическим» тогда как до него и в его время строили лишь в «немецкой» готической манере. В 1434 г. Филиппо Брунеллески завершил огромный купол Флорентийского собора, диаметр которого равен 43 метрам.

Многие зодчие эпохи кватроченто обращены своими взглядами к платоновскому идеальному городу: «В плане центральная часть города представляла собой чередование водных и земляных колец. Внешнее водное кольцо было соединено с морем каналом длиной в 50 стадиев (1 стадий - ок. 193 м). Земляные кольца, разделявшие водные, имели вблизи мостов подземные каналы, приспособленные для прохода судов. Самое большое по окружности водное кольцо имело в ширину три стадия, таким же было и следовавшее за ним земляное; следующие два кольца, водное и земляное, были шириной в два стадия; наконец, водное кольцо, опоясывающее находившийся в середине остров, было в стадий шириной.
Остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев в диаметре и был, так же как и земляные кольца, обведен каменными стенами. Кроме дворца внутри акрополя находились храмы и священная роща. На острове были два источника, в изобилии дававшие воду для всего города. На земляных кольцах было сооружено множество святилищ, садов и гимнасиев. На самом большом кольце по всей его длине был устроен ипподром. По обе его стороны стояли помещения для воинов, но более верные были размещены на меньшем кольце, а самым надежным стражам были даны помещения внутри акрополя. Весь город на расстоянии в 50 стадиев от внешнего водного кольца опоясывала начинавшаяся от моря стена. Пространство внутри нее было густо застроено.»
Главным достижением Гиберти следует азвать вторые восточные двери (1425 - 1452). По словам Вазари, Микеланджело однажды сказал о них: «Они так прекрасны, что годились бы даже для дверей в рай». С этих пор за ними утвердилось название «Врата рая». На Восточных дверях изображены сюжеты Ветхого завета.

В эпоху кватроченто скульпторами так же были решены различные проблемы пластики - монумента, круглой скульптуры и конного монумента. Непосредственным реформатором скульптуры Италии был Донато ди Николо ди Бетто Барда, более известный в истории искусств как Донателло (1386 - 1466 гг.) В его работах прослеживаются отголоски готического стиля, как например, в фигуре мраморного Давида. В скульптуре апостола Марка для флорентийской церкви Донателло решил проблему постановки человеческой фигуры по законам пластики, который был разработан ещё в античные времена Поликлептом.

В распространении принципов Возрождения основную роль сыграл Пьеро дела Франческа. Он является крупнейшим монументалистом и теоретиком живописи раннего Возрождения. Для его искусства характерно эпическое спокойствие и героические мотивы. Работы Пьеро дела Франческа оказали большое воздействие на ряд мастеров умбрийской школы. Живописец делал акцент на теоретические проблемы живописи, написал трактаты «О живописной перспективе» и «О правильных телах». Талант монументалиста проявляется на фресках в церкви Сан Франческа, написанных в 50 - 60-е годы XV века: «Сон Константина», «Приезд Царицы Савской к царю Соломону». Мастером создаётся целостная декоративная система, подчёркивающая архитектуру сооружения. Часто художник вводит профильные изображения, закруглённые силуэты, чёткие членения и плавные контуры. Его фрески обогащены различными оттенками цветов. Как художник кватроченто Пьеро дела Франческа верил в особую миссию человека, ставил на первое место способность человека к совершенствованию.

Светские настроения, наметившиеся в социальной психологии и морали городских слоев средневековой Италии, стали одной из характерных черт духовной атмосферы, в которой формировалось гуманистическое мировоззрение. Светские тенденции постепенно усиливались и в культуре XIII-XIV вв. (хотя и в общих условиях «готической реакции»), что вело к ослаблению господства церковно-католического миропонимания.

В XV веке искусство раскололось на множество местных «школ» - чуть ли не каждый город Италии, Фландрии или Германии имел собственную живописную школу. Слово «школа» не должно вводить в заблуждение. Художественных школ, в которых ученики посещают классы, в те дни как раз не существовало. Если ребенок хотел стать живописцем, отец отдавал его в обучение к одному из ведущих мастеров города. С раннего возраста ученик жил в доме учителя как мальчик на побегушках для всей семьи, стараясь доказать свою полезность. В его первейшие обязанности входило растирать краски, подготавливать доски и холсты к живописи. Затем мастер доверял ему выполнить кое-какие мелочи в картине, например написать флагшток. Наступал день, когда перегруженный работой хозяин просил ученика помочь ему в завершении некоторых второстепенных или малозаметных участков большой работы - раскрасить по готовому рисунку фон, прописать мелкие фигуры. Если при исполнении таких заданий юноша проявлял талант и умение подражать манере мастера, ему поручались и более важные вещи - вплоть до того, чтобы целиком написать картину по эскизу и под наблюдением учителя. Таковы были «живописные школы» XV века -действительно великолепные школы, вызывающие зависть многих современных художников. Этот способ передачи художественного опыта объясняет, почему в каждой «живописной школе» так ясно выражен ее особенный характер. Всегда видно, в каком городе была написана та или иная картина XV века - во Флоренции или в Сиене, в Кёльне или в Вене. Наилучшую позицию для обозрения всего этого многообразия «школ», мастеров, их творческих находок предоставляет Флоренция -колыбель ренессансной революции в искусстве. Формированию флорентийской школы способствовал расцвет гуманистической мысли, утверждавшей значимость земного, человеческого бытия и обратившейся к наследию античности. Смелые поиски методов реалистического воссоздания окружающего мира тесно переплетались в творчестве многих мастеров флорентийской школы с пристальным изучением естественных наук: анатомии человека, математики, оптики, теории перспективы и др. В архитектуре флорентийской школы в XV веке был создан новый ренессансный тип здания (палаццо), сочетавший отдельные средневековые традиции с введением ордерных элементов; были начаты поиски идеального типа храмовой постройки, отвечающего гуманистическим идеалам эпохи.


3. Идеальный город в литературных произведениях гуманистов XV века.


В XV веке наступает этап гражданского гуманизма, родина которого, как и гуманизма вообще - город Флоренция. Гражданский гуманизм связан с творчеством Колюччо Салютати, Леонардо Бруни, Поджо Браччолини, Джанноццо Манетти, Леона Баттиста Альберти. Они расширили круг проблем, связанных с человеком, особое внимание уделяя его месту в обществе, его правам и обязанностям перед государством. В числе важных особенностей гуманизма этого периода - внимание к социально-экономической и политической стороне общества.

Это направление стало значимым в условиях демократического строя Флоренции (до возникновения тирании в 1434 году) на фоне других мелких государств, где господствовала тирания. Республиканская Флоренция, сопротивлявшаяся Милану, рождала в гуманистах дух патриотизма, с их мнением считались политики и государственные деятели. Сами же гуманисты стремились к распространению своих идей среди большего количества горожан. По мнению Поджо, Салютати хотел дать всем ученым возможность пользоваться необходимыми им книгами. Книги, способные научить человека чему-либо хорошему, рассуждал Салютати, «несомненно, есть мудрость», перед которыми золото и серебро теряют свою ценность. Как и у других гуманистов, особую роль в творчестве Салютати играла античность. Многие гуманисты проводили массу времени в поисках исторических остатков той эпохи, разыскивая их по всей Европе. Нахождение новых рукописей было событием чрезвычайной важности для увлеченных античностью, и каждый заинтересованный человек стремился как можно быстрее познакомиться с их содержанием. В связи с отсутствием публичных библиотек находки копировались. Это способствовало контактам в среде гуманистов, они активно переписывались между собой, сообщая сведения о находках-новинках, обменивались ими, проявляли живой интерес к судьбе библиотек, чьи владельцы скончались. Но были и такие, кто не хотел входить в это своеобразное «сообщество», имея источники, они не давали возможности пользоваться ими. В письме к магистру Якопо Тедеризи Салютати выразил свое отношение к тем, кто не желал сотрудничать: «Тот же, кто прячет книги, несправедлив ко всем; не свое он прячет, а уносит и похищает чужое». В письме он всячески осуждал подобные действия, вместе с тем отмечал что знания, получаемые из текстов, подобны пище для страждущего.

Уважая и используя мысли древних философов, Салютати, признавал язычество временами когда «еще не снизошло с небес истинное милосердие», не считал их лучше своего времени: «ведь мы достигаем совершенства, если следуем христианскому учению».

Бруни перевел с греческого языка Платона, Аристотеля, Плутарха, Демосфена, Эсхила и т. д. Он называл своим учителем Колюччо Салютати. Поджо Браччолини писал о нем: «В своих сочинениях Бруни защищал деятельную жизнь, идеи общего блага и гражданского суждения, подчеркивал общественную ценность интеллектуальной деятельности». После смерти Бруни последующие канцлеры перестали играть значительную роль в политике, поскольку власть во Флоренции постепенно сосредоточилась в руках Козимо Медичи.

Бруни отмечает важное преимущество Флоренции по сравнению с другими городами: «она расположена на равнине по берегам Арно и окружена несколькими рядами живописных холмов, что создаёт здоровый климат в городе и отрадно для глаз.» Автор сравнивает Флорентийское контадо с раем: «Даже сами холмы светятся и проникнуты радостью и, глядя на них, невозможно в полной мере насытится их созерцанием. Очевидно, поэтому этот район является и по праву называется раем, равного которому ни по красоте, ни по доставляемому удовольствию в мире нет.» Бруни отмечает внешнеполитические победы Флоренции, но наибольшее внимание уделяет её государственному строю: «Этот город достоин восхищения не только благодаря своим подвигам за его пределами, но так же благодаря своему государственному устройству». Занимаясь переводами, Бруни проникся, как и другие гуманисты, огромным уважением к древним классикам. О греках он пишет, что они «В конечном счете более возвышены», чем его современники. Однако признавал, что в отличие от античных мыслителей, его современники действуют ради другой жизни, райской. Как христианин он признавал загробную жизнь, но в своих письмах и сочинениях рассуждал исключительно о земной жизни. Бруни способствовал переоценке Эпикура, взгляды которого на протяжении веков объявлялись безбожными. В трактате «Введение в моральную философию» он сравнивал этику эпикурейцев с этическими учениями стоиков и перипатетиков, в результате поднимая ценность этики Эпикура, молчаливо отвергал оценку, данную ей средневековьем.

Бруни подвергал критике схоластов за их невежество, слепое раболепие перед Аристотелем, будто он оракул Аполлона Пифийского, за искажение истинного смысла учений древних философов. Будучи переводчиком, он отмечал, что многие старые переводы не передают истинный смысл переводимого, делают его нелепым и ложным, что, в конечном счете, отталкивает людей образованных от такого чтения. Плохой перевод, по его мнению, не может дать пользы людям, так как, искажает заложенную философскую мысль. К примеру, о переводе Аристотеля Бруни писал, что его книги: «по вине плохого переводчика доведены до смешной нелепости и что, помимо этого, в самих вещах, и притом в высшей степени важных, много ошибочного», был уверен, что сам Аристотель не узнал бы в них собственные произведения. Ввиду таких соображений, он не вступал в полемику с самим Аристотелем, как это делал Петрарка. Бруни предостерегал человека от чтения без разбора, которое подобно заболеваниям может принести вред уму. Для него, как для переводчика, проблема правильных переводов была отчетливо видна, и он уделял ей большое внимание. Бруни взял на себя заботу о новых переводах, чтобы читатель смог ознакомиться с истинными учениями древних мудрецов.

Рассматривая в своих произведениях тему человеческого бытия, Бруни пришел к выводу, что человеку присуще заблуждаться, хотя от природы в него заложено стремление к истинному благу. Люди, в отличие от животных, у которых нет выбора, и в отличие от бога, который не подвержен сомнениям, постоянно стоят перед выбором своего пути. Он утверждал, что человек движим случайностями, не видит перед собой ясной цели, поэтому совершает постоянные ошибки и раскаивается в них. В связи с этим Бруни давал каждому такой совет: «Пусть у тебя в жизни будет великая цель, и тогда, если только представится возможность, воссияет великолепие!».

Манетти считал несомненным, что человек по справедливости может считаться властителем над всем, что существует во вселенной. Все, что есть в мире, принадлежит человеку. Только человек устроен таким образом, что обладает возможностью активно воздействовать на окружающий мир. В своем утверждении он исходил, прежде всего, из того, что человеческая фигура отличается от всех других тел превосходством. Бог создал человека и сделал его совершенным. Ему все виделось превосходным в теле человеке: материя, из которой оно состоит, его форма, и даже выделяемое им тепло кажется большим по сравнению с тем, что выделяют животные. Человек лишен ненужных ему частей, присущих животным, для того, чтобы они не мешали ему совершенствоваться в любом деле. К уродствам ненужным человеку он относил: рога, клюв, шерсть, перья, чешую, хвост; все это, по мнению Манетти, помешало бы человеку заниматься различными видами деятельности, недоступным другим живым существам.

Разум человека обладает огромной силой. Только человеческий разум превозмог страх перед силами природы, подсказал создать судно, позволившее пересекать моря и океаны. Человек удивительно изобретателен и искусен в строительстве. Необыкновенных умений достиг человек в рисовании и скульптуре. Поэты создали в своих произведениях совершенные образы, философы изложили в книгах тонкие рассуждения, удивляющие проницательностью. Медики придумали способы разумно врачевать «больные и слабые тела», астрономы научились «различать затмения солнца и луны и наперед узнают будущие урожаи и недород хлеба, оливкового масла и вина», теологи дали представления «о творении мира, создании ангелов, божественном происхождении». Кроме того, человек отличается выдающимся даром - необыкновенно развитой памятью. Манетти восторгался деяниями человека, что совершенно не соответствует средневековым представлениям, в которых любые идеи приходили человеку извне, подсказывались либо богом, либо дьяволом.

Затем Манетти переходит к опровержению того, что «оказывается в противоречии с этими суждениями». В этой части работы Манетти приводит мнения авторитетов которые сводятся к тому, что «человек - хрупкое, бренное и ничтожное существо, пораженное многими, почти бесчисленными, видами болезней и волнений». Здесь ярко проявляется присущий гуманистам антиавторитаризм, в своей критике он не останавливается перед такими авторитетами, как Аристотель, Сократ, Цицерон, Сенека, Плиний.

Манетти приводит рассуждения о том, что человеческие тела беззащитны, бренны, слабы и ничтожны, подвержены влиянию извне, требуют наслаждений и в конечном счете погибают. Человеческие души также страдают «в соответствии со страданиями тел и к тому же подвержены собственным мучениям и беспокойству», их терзают смятение, тоска, уныние, зависть и многие другие душевные заболевания. Некоторые авторы книг, посвященных размышлениям над вопросами проблем души, утверждали, что ее нет вообще, другие же были уверены в том, что следует считать души чем-то плотским и что они умирают вместе с телами.

Жизнь человека полна несчастий и бед до такой степени, что некоторые люди предпочитают смерть жизни. Манетти считал такие рассуждения несправедливыми и стремится их опровергнуть. Он говорил, что тело человека в первом своем состоянии было создано бессмертным, во втором состоянии человек потерял бессмертие - совершив грех, однако «в третьем состоянии славного воскресения благодаря божественной благодати он станет таким, что не сможет больше умереть». Кроме того, в повседневной жизни человек испытывает больше наслаждений и радостей, чем мучений, природа же сама в большей степени дает средства защиты человеку «от холода, жары, трудностей, горестей и болезней».

Манетти не желал возражать тем, кто считает, что души не существует, по его мнению: «они измыслили о человеческой душе такое, что показали себя полностью лишенными ума, души и чувства, не заметив даже, что они имели душу.». Тем же, кто утверждает, что душа вещественна, он возражает словами Цицерона: «Нет никакого земного происхождения у душ, ибо в душах нет ничего смешанного и вещественного или того, что создано и образовано из земли, нет ничего в них влажного, воздушного или огненного».

Высказываясь против тех, кто представлял человека и его жизнь ничтожной, Манетти отмечал, что лишение себя жизни противоречит истинному учению, а языческие представления по этому вопросу им ни во что не ставятся. Восхвалять смерть нельзя, так как никто на самом деле не знает какая она.

Целью своего трактата он считал убеждение читателей в превосходстве человека над окружающим миром и в том, что необходимо прикладывать максимум сил в достижении добродетелей потому, что с помощью них можно стать счастливее. Манетти писал, что благодаря добродетелям можно «стать словно бы подобными самому бессмертному богу, ибо назначение ваше - понимать и действовать - является общим с делом всемогущего бога.».

Лоренцо Валла один из видных представителей этого времени, который не может быть причислен к гражданским гуманистам. Однако на его работы необходимо обратить внимание, так как они отражали новые тенденции внутри гуманистического течения.

Фичино пишет апологию, хотя и не слишком просторную. Она обращает на себя внимание содержание и пафосом и, первая в ряду других подобных документов, заставляет присмотреться к тем явлениям, без учёта которых будет непонятно такое произведение ренессансной эпохи, как «Утопия», венчающее гуманистические размышления о совершенном общественном порядке. Поворот к Платону, его пониманию справедливости и наилучшего государственного устройства произошел среди гуманистов не сразу и не просто. Популяризатор наследия Платона и один из первых переводчиков его «Государства», Леонардо Бруни Аретино, отмежевался от учения об общности жен, детей и всего прочего в идеальном государстве. Опираясь на Аристотеля, он указывал на несовместимость такого строя со сложившимся укладом жизни и принятыми обычаями. Аристотелевы возражения против обобществления имуществ и чрезмерного единства государства оставались главным аргументом сторонников противоположной точки зрения и без значительных изменений повторялись из века в век на протяжении двух тысячелетий. Средневековые апологеты частной собственности особенно подчёркивали нерадивость, порождаемая совместным владением, и как следствие - неустроенность социальной жизни. Их идеи нашли питательную почву в тех кругах и слоях общества, которые были заинтересованы в сохранении существующих отношений к собственности и общественных порядков. Свидетельством этого могут быть «Записные книжки» купца Джованни Ручеллаи, одного из богатейших людей Флоренции XV века. В них содержаться доводы, которые были общим местом томистской схоластики, излагались в сочинениях самого Фомы Аквинского и его последователей - в их цисле Антонином Флорентийским, современником Ручеллаи и Фичино, автором «Богословской суммы», этой энциклопедии хозяйственной практики и этики позднего средневековья. Как указывает Фичино, были и такие, кто ожидал от него выступления в защиту идеального государства, обрисованного у Платона. Духовное наследие античности имело для ренессансных мыслителей, мнивших себя его реставраторами чрезвычайную идеологическую важность и высокий авторитет, каким оно не пользовалась ни в средние века, ни в новое время. Переводы и изучение Платона, особенно его «Государства», явились основательным поводом е пересмотру господствующих воззрений на отношения собственности и существующего порядка, стимулировали разработку в кругах гуманистов концепций новой социальности. Излагая идею, которая вдохновила Платона, Фичино поясняет: «Словом, сознавая, что род людской ничего не приобрёл за столько веков от законов, производящих разделение вещей в собственность, более того, день ото дня клонится к худшему, он (Платон) не без основания обратился к законам дружбы, предписывающим «друзьям иметь всё общим», дабы, устранив разделение, а так же причину разделения и бедствий, мы обрели согласие, единство, счастье…» Фичино подчёркивает, что в основе идеала общности у Платона лежит принцип совершенных отношений дружбы. Защищая Платонов идеал, Фичино находил ему оправдание в том, что были и есть его прототипы и аналоги, что жизнь общиной можно обнаружить повсюду и в разные времена. Примеры различного рода общности у древних Фичино даёт кратко, почти без деталей, практически сведя все к перечислению. Письмо Марсилио Фичино к Павлу Миддельбургскому, вызывает у исследователей культуры Возрождения большой интерес. Такое внимание к нему вполне понятно, так как, несмотря на небольшие размеры, этот документ является одним из наиболее интересных и до некоторой степени загадочных памятников своей эпохи. Письмо датировано 1492 г. и адресовано известному астроному и математику Павлу Миддельбургскому. В нем Марсилио Фичино, прославленный гуманист, глава Платоновской академии во Флоренции, дает оценку современной ему эпохе с помощью своеобразной интерпретации мифа о Золотом веке. Унаследованный от античности миф о Золотом веке был хорошо известен и широко распространен в эпоху Возрождения. Фичино в этом отношении не является исключением: представление о Золотом веке, согласно античной традиции, как о лучшей поре в жизни человечества, он применяет для характеристики своего времени. Называя современность Золотым веком, Фичино далек от того, чтобы рассматривать предшествующую историю как последовательное развитие тех начал, которые привели человечество в конце концов к теперешнему Золотому веку - как бы высшему этапу развития . По контексту письма можно понять, что Золотой век - не только современное состояние человечества, но уже был некогда, а именно в античности, в эпоху высокого расцвета культуры. И поэтому возвращение античности Фичино рассматривает как условие осуществления Золотого века в современности. Вот отрывок из этого письма: «То, что некогда поэты сочиняли относительно четырех веков, то есть свинцового, железного, серебряного и золотого, наш Платон перенес в книгах «Государства» на четыре вида человеческих дарований, говоря, что, по природе, дарованиям одних людей присущ свинец, других - железо, третьих - серебро, четвертых - золото. Итак, если мы должны называть какой-нибудь век золотым, то это, без сомнения, такой век, который всюду порождает золотые дарования. И тот не усомнится, что таков наш век, кто захочет рассмотреть великие открытия сего века. Этот наш век, как Золотой век, вернул к жизни почти уже угасшие свободные искусства, то есть грамматику, поэзию, ораторское искусство, живопись, скульптуру, архитектуру, музыку, древнее искусство распевать стихи под аккомпанемент орфической лиры: и все это, что у древних почиталось, но было уже почти утрачено, - во Флоренции.»

Самым важным из художественных открытий Петрарки стало так называемое «открытие человека». Оно было сделано и осознано в годы странствий. Момент осознания в данном случае имеет тем большее значение, что именно им определяется начало новой эпохи в творчестве Петрарки, в литературе Италии, а также в культуре всей Европы. Эпоха Возрождения начинается в Италии только тогда, когда многочисленные «элементы» Возрождения, т. е. все то новое, что до этого существовало в литературе и искусстве итальянского Предвозрождения стихийно и неосознанно, не просто отделяется пионерами гуманистической культуры от традиционного, но и сознательно противопоставляется ему. Их религиозное сознание получило новое направление - оно стало развиваться теперь в направлении от Бога к человеку, от средневекового аскетизма с его волей к смерти к жизнерадостному свободомыслию Ренессанса, подготовившего не только европейский материализм XVIII века, но и, что гораздо существеннее, идею самостояния.

Джованни Боккаччо был младшим современником Петрарки и вторым основоположником гуманистической литературы европейского Возрождения. Они были друзьями, но равенства в их дружбе не было. Боккаччо всю жизнь преклонялся перед Петраркой и искренне считал себя всего лишь его учеником. По складу характера, образу жизни, темпераменту и жанровыми особенностями творчества он резко отличался от своего повсеместно прославляемого друга. Спокойный, уверенный в себе, всецело сосредоточившийся на своих мыслях и чувствах воклюзский отшельник, ставший тем не менее духовным вождем всей новой зарождающейся в ту пору европейской интеллигенции был, казалось бы, полной противоположностью веселому, общительному, порывистому, неуравновешенному и нередко суеверному Боккаччо, живо интересовавшемуся не столько движениями своей души, сколько богатством и многообразием окружающего его материального мира и запечатлевшему на лучших страницах своих произведений бурную, красочную и нередко жестокую жизнь феодально-купеческой Италии XIV столетия.

Макиавелли представляет политическую идеологию и политическую науку в форме своеобразного мифа, когда фантастическая и художественная форма позволяет воплотить теоретический и рациональный элемент как бы в легко ощутимом образе. Макиавелли и его «Государь» навсегда остались в памяти человечества и, благодаря глубоким идеям и мыслям, прочно вошли в сокровищницу мировой культуры. Никколо Макиавелли внешне был типичным флорентинцем, очень напоминавшим Лоренцо Медичи. Он любил приятно провести время в веселой компании, сочинял стихи и шутил, блистая тем же тонким и едким остроумием, какое мы наблюдали у Боккаччо и у Саккетти, у Пульчи, у Лоренцо и у Берни. Он не был состоятельным человеком и при обычных обстоятельствах превратился бы в одного из многих литераторов, трудившихся за определенную мзду в Риме или во Флоренции. У Никколо Макиавелли мы видим черты Лоренцо, его неверие и насмешливость, черты, которыми была отмечена вся итальянская буржуазия того времени. Он обладал той же практичностью, той же проницательностью, умением понимать людей и события, которые сделали Лоренцо первым среди князей и которые были характерны для всех итальянских государственных деятелей Венеции, Флоренции, Рима, Милана, Неаполя тех лет, когда жили Фердинанд Арагонский, Александр VI и Лудовико, по прозвищу Мавр, и когда венецианские послы писали живые, умные донесения о жизни при дворах, где они были аккредитованы. Искусство существовало, но науки еще не было. Лоренцо был художником. Макиавелли предстояло стать критиком. Флоренция все еще была сердцем Италии: народ еще сохранял там свой особый облик, еще был жив образ родины.

Завершителем первого этапа Ренессанса в собственном смысле слова может считаться итальянский художник Леон Баттиста Альберти. Ему принадлежит большое сочинение «О зодчестве», трактат «О живописи» и небольшое сочинение «О статуе». У Альберти прослеживалась схожая с Бруни мысль, что «богатство граждан преумножает славу и красоту города». Ввиду обширности всех этих текстов на них можно легче всего обозреть главные особенности эстетики раннего Ренессанса в Италии. Хотя высказывания самого Альберти о сущности прекрасного не носят систематического характера, мы можем составить определенное представление об эстетических воззрениях этого автора. Говоря о трудности постижения того, что представляет собою прекрасное, Альберти между тем вовсе не отказывается говорить о «началах». Проблемы красоты и гармонии наиболее подробно Альберти раскрывает в шестой и десятой книгах «Десяти книг о зодчестве», а также делает некоторые замечания об этом и в других трактатах. Не меньшего внимания заслуживают замечания Альберти, которые хотя и не относятся непосредственно к понятию прекрасного, но помогают более определенно представить характер эстетических воззрений Альберти. Таковы его замечания о значении модели для архитектора и так называемой завесе для живописца.

Мастера Возрождения воплощали те идеи, которые уже звучали в античной культуре и философии: идеи гуманизма, гармонии природы и человека. Люди вновь обращаются к мечте Платона об идеальном государстве и идеальном городе. Новый образ города рождается сначала как образ, как формула, как замысел, представляющий собой дерзкую заявку на будущее, - подобно многим другим изобретениям итальянского кватроченто. Построение теории города было тесно связано с изучением наследия античности и, прежде, всего трактата «Десять книг об архитектуре» Марка Витрувия (вторая половина I в. до н.э.) - архитектора и инженера в войске Юлия Цезаря. Этот трактат был обнаружен в 1427 г. в одном из аббатств. Авторитет Витрувия подчеркивали Альберти, Палладио, Вазари. Самым большим знатоком Витрувия был Даниеле Барбаро, который в 1565 г. выпустил его трактат со своими комментариями. В работе, посвященной императору Августу, Витрувий обобщил опыт архитектуры и градостроительства Греции и Рима. Он рассматривал ставшие уже классическими вопросы выбора благоприятной местности для основания города, размещения главных городских площадей и улиц, типологии зданий. Сам Витрувий не оставил изображения идеального города.

В своих трактатах Альберти интересуется не философией искусства, не эстетикой, не специфическими вопросами техники. Их проблематика его мало волнует. Его задача иная - снабдить художников руководством для нового, реалистического искусства, которое помогло бы им в их работе. Эти трактаты сугубо практические и сугубо рациональные. В отличие от средневековых трактатов в них нет никаких теологических привесок, они обсуждают тот метод, который приводит художника к созданию реалистического образа. Это было чем-то принципиально новым для своей эпохи, и это делало их столь злободневными. Будучи человеком глубоко образованным, блестяще зная латынь и известные в то время античные источники, Альберти подошел совсем по-новому к решению поставленной им перед собою практической задачи. Он не хочет витать в заоблачных высях, он хочет оказать пользу художникам, решившим встать на новый путь, он хочет простым и ясным языком изложить правила и законы, опирающиеся на науку, на математику, геометрию и оптику, такие правила и законы, которые облегчили бы создание «образов и подобий природных тел» («О статуе»). Эта ориентация на природу не нова, она встречается и в средневековых трактатах, правда в чисто декларативной форме, встречается и у Ченнини, но у Альберти она приобретает принципиально новый характер, становится руководящей идеей, диктующей и специфический метод работы художника.

Средневековый город следует естественному ландшафту, используя его в своих целях. Город Возрождения - это, скорее, произведение искусства, «игра в геометрию». Архитектор видоизменяет местность, наложив на нее геометрическую сетку расчерченных пространств. Такой город имеет четкую форму: круга, квадрата, восьмиугольника, звезды; даже реки в нем спрямлены. Средневековый город вертикален. Здесь все устремлено вверх, в небеса - далекие и недоступные. Город Возрождения горизонтален, здесь главное - перспектива, устремленность вдаль, к новым горизонтам. Для средневекового человека путь на Небо - это вознесение, достижимое через покаяние и смирение, отречение от всего земного. Для людей Возрождения - это восхождение через обретение собственного опыта и постижение Божественных законов.

Творчество Леона Баттиста Альберти составляет самостоятельный этап в истории итальянского гуманизма. В нем можно видеть и итоги, к которым пришло гуманистическое движение первой половины XV в., и новую ступень в развитии концепции человека. Автор оригинальной и наиболее законченной по своим принципам гуманистической доктрины Альберти - один из выдающихся мыслителей итальянского Возрождения.

Итальянские гуманисты возродили античный диалог, который наряду с эпистолой стал их излюбленным жанром. Это событие можно датировать временами Леонардо Бруни, Поджо Браччолини и Лоренцо Баллы, т.е. первой половиной XV в. Ренессансные диалоги приоткрывают перед нами обстановку и приемы ведения этих блестящих ученых собраний. Иногда они, по-видимому, писались вслед действительно происходившим спорам, чаще придумывались начисто. Споры шли в гуманистических кружках, составляли важнейшую часть их жизненного ритуала, превращались - неважно, те ли самые споры, и не обязательно между теми же самыми людьми - в литературное произведение и снова возвращались в среду, которая в них описана. Жанровая рамка - краткое сообщение об участниках, антураже и ходе беседы, несмотря на обилие общих мест, восходящих к античности, была предназначена создать ощущение своего рода документальности. Диалогический жанр, как и эпистолярный, был включен во внелитературное общение. Поэтому у диалога в некотором смысле нет начала и конца. Разговор возникает при встрече, по случайному поводу и может быть продолжен, если кто-либо еще захочет высказаться, например читатель.

Разделённые пятидесятью годами и находившимися в разных ситуациях, Леон Баттиста Альберти и Леонардо выдвигают два аналогичных представления о действительности и соответственно о двух видах существования: жизни созерцательной и активной, познающей и деятельной, уединённой и общественной. Оба явно отдают предпочтение созерцательности, и притом в одинаковых формах: это уединение, покой, свобода. Если говорить о Леонардо, то нужно добавить, что такая альтернатива в последние десятилетия VX века была в центре диспутов во Флоренции и что в речи в связи с кончиной Донато Аччайуоли в 1478 году Кристофоро Ландино, говоря о восхождении от Лии и Марты к Рахили и Марии, утверждал, что хорошо управляются те республики, в которых правят философы, то есть люди, занимающиеся науками. Между 1470 и 1480 годом, когда Леонардо был во Флоренции, противопоставление жизни активной и жизни созерцательной было широко обсуждаемой темой - темой, которую питала политическая ситуация. Говорить о «покое», более того, об «уединении и безмятежном покое» и прямо об «объединённой и созерцательной жизни», говорить об этом, буквально подражая Альберти - это нечто большее, чем меланхолическая басенка. Переполненным и грязным городам, с канавами, полными отбросов Леонардо противопоставляет стремление к простору и прозрачной проточной воде, незамутнённой даже рыбами. Отсюда такое настойчивое стремление к пространственности города, просторного и потому хорошо освещенного, который обязан своей жизнью воде. Вода не только служит передвижения по рекам, для орошения, для отчистки, но будто вновь соединяет нас с природой и землёй жизненным своим ритмом. Потребность в уединении и отчуждённости проявляется в обширности пространства и изобилии воды, в планировке города, просторности площадей и широте улиц, реках и каналах, в наличии пространства, позволяющего разъединить скопление людей. Простор улиц и площадей, обширность интерьера, залов и лестниц, отдалённость построек друг от друга, чтобы дать им возможность дышать - всё это всегда есть у Леонардо. Некоторые термины подчёркиваются как ключевые: «пространство» и «свет», «прозрачность» и «чистота». Человек и природа взаимно дополняют друг друга и соотносятся друг с другом в живом мире физической жизни, к тому же одушевлённом вечными законами. Представления о городе Леонардо можно составить, исследуя «кодекс В», рисунки сооружений, церквей, домов, вилл, замков, королевских резиденций. «Град человеческий» точно соответствует природному ритму, в нём соблюдён единый масштаб, присущий универсальной связи между человеком и миром. Улицы и канала, дома и церкви антропоморфны и отражают универсум. Вследствие этого сам город стремится быть созвучным жизни земли и потребностям человека, соответствуя в своей структуре человеческому организму. Тем не менее следует помнить, что город в целом Леонардо не изобразил и не описал, тем более «идеальный город», как не написал и систематического трактата по архитектуре. Для Леонардо важно подчёркнутое Альберти соотношение: «Город - это тот же дом, только самый большой, и, наоборот, дом - это тот же город, только самый малый». Кроме компоновки на двух уровнях, город Леонардо не имеет ничего исключительного или предвосхищающего будущие, ничего утопического. Его проект - лишь попытка рационального разрешения проблем правильного переустройства - того «возведения стен», о котором столько говорилось во Флоренции времён Козимо Медичи. Проблем, что возникали во многих итальянских городах XV века. По поводу этого значительного проекта ведутся ещё не окончившиеся споры о разделении классов между двумя уровнями: размещении на нижнем уровне плебса, который трудится , а на верхнем - благородных людей. Запись в «Антлантическом кодексе» (65 v В) гласит: «Дай мне власть, которая без твоего вмешательства заставит все земли подчиниться своим вождям. Все народы покоряются магнатам и действуют по воле магнатов, и эти магнаты объединены и связанны с правителями двояко: или кровными узами, или узами имущественными; кровные узы - это когда их сыновья подобны ручательству и залогу их сомнительной преданности; имущественные - когда ты заставляешь каждого из них построить дом или два внутри твоего города и из чего ты извлечёшь некоторую пользу; и ты получишь для себя десять городов с пятью тысячами домов и тридцатью тысячами жителей и разъединишь скопление людей, подобное живущим бок о бок козам, где заполняющий всё смрад становится причиной смертности от чумы. И тогда город будет достоин своей славы и полезным тебе прибылью от пошлин и вечной славой от своего роста. С тем чужеземцем, который будет иметь дом в Милане, всякий раз будет случаться так что для достижения более высокого положения он постоянно будет стремиться жить в собственном доме; кто строит, тот всё же имеет некоторое богатство, и этим способом беднота будет отделена от подобных жителей; и доходы твои увеличатся, и слава увеличится от могущества; а если даже чужеземец не захочет жить в Милане, он будет предан тебе, чтобы не утратить прибыль своего дома вместе со своим капиталом».

Утверждали, что храм Леонардо лишён бога, но без божества, и поэтому без власти, без главы его город. Напротив, везде в мире Леонардо есть глубокий божественный смысл.

В ходе формирования и развития гуманистического мировоззрения в первой стране Возрождения именно этика в широком ее понимании гуманистами стала гланой сферой, где рождалось новое учение о человеке, его отношении к природе и обществу, светское понимание его земного предназначения.

Идеи раскрепощения личности, высвобождения ее из оков средневековой феодально-церковной идеологии, утверждения высокого достоинства человека - свободного творца земного счастья, как и многие другие передовые этические идеи, стали определяющими в развитии итальянского гуманизма в целом. Их влияния с большой силой проявилось в сферах историко-политической, эстетической и педагогической мысли. Воздействие гуманистических концепций морали сказалось также на ренессансном искусстве. Огромный вклад искусства итальянского Возрождения в познание мира и человека общеизвестен. Мы хотим лишь подчеркнуть здесь, что как искусство, так и этика наиболее полно выразили присущими им специфическими средствами ренессансный идеал человека.


4. Идеальный город и его прототип


Флоренция основана на землях Виллановы, позднее этрусков. Флоренция не раз подвергалась набегам варваров. Так в 405 году она была осаждена остготами под предводительством Радагеза. В 539 году город находился под власть. Византии, а затем, в 541 году, им овладели готы. Около 1000 года Флоренция постепенно начинает выходить из состояния упадка. Возникнув как независимая коммуна города Флоренции, республика вскоре подчинила себе большую часть северной и центральной Тосканы и начала играть новую из важнейших ролей в политической системы средневековой Италии. В XIII - XIV вв. экономическое развитие Флоренции опережало практически все другие государства не только Италии, но и Европы. Здесь впервые зародилось мануфактурное производство и начались социальные конфликты между наёмными рабочими и патрициатом. Флоренция становится ведущим центром итальянского Возрождения. В XIVв. Власть сконцентрировалась в руках некоторых богатейших семейств города, стремившихся создать режим тирании и ограничить права основной массы населения. Из всех городов средневековой Италии Флоренция раньше вступила на путь развития торговли. В данной обстановке у флорентинцев складывается осознание исключительности своего города. Флоренция восхваляет свои политические и социальные порядки. Именно в эпоху кватроченто у флорентинцы настаивают на республиканском происхождении города. Согласно средневековым хроникам история возникновения Флоренции такова: Катилина, бежав из Рима, явился в Этрурию, в главный город Фьезоле, где был провозглашён консулом. Против него было послано римское войско. Римский воин Фьорино разбил лагерь у реки Арно, где позднее возникла Флоренция. Он был убит, и в ответ на это Цезарь прибыл с подкреплением и разрушил Фьозоле. Таким образом, Флоренцию считали основанной Цезарем, получившей название от имени Фьорино. Хотя по современным данным Цезарь во Флоренции никогда не был, город же основан как римский лагерь после битвы при Пистойе около 62 г. до н.э. О его античном происхождении свидетельствуют остатки построек, обнаруженных археологами.

Несмотря на критику и разочарования вера в республику сохронилась во Флоренции вплоть до конца XV века. Как пишет в одном из писем гуманист Франческо Фильефо 1427 г.: «Флоренция чрезвычайно восхищает меня. В самом деле, это город, который не может пожаловаться на недостаток великолепных зданий, на недостаток великих и богатых граждан.»

В XV веке во Флоренции функционировали все формы республиканского управления. Общество защищалось от радикальных перемен, город пытался любой ценой сохранить республиканские формя правления. Верховным органом власти считался Парламенто - собрание всех граждан мужского пола, начиная с 14 лет. Звоном большого колокола оповещалось о собрании Парламенто. Исполнительная власть принадлежала приорам - восьми представителям - по два от каждого из четырёх районов Флоренции, избиравшихся на два месяца. Высшую судебную власть осуществлял подеста, высшую военную - капитан. На обе должности приглашались иногородние жители. Верховный совет избирался на 6 месяцев. Совет состоял из двух палат: Совета народ - 285 человек и Совета коммуны - представители городских кварталов - 208 человек. Всего во Флоренции было около 60 000 жителей, подавляющее большинство граждан, достигших определённого возраста были вовлечены в общественную деятельность.

Флорентинцы прославляли свой город ,не только сочиняя пышные панегирики и хвалебные писания. Иногда они украшали здания, площади и улицы, создавая другую мифологизированную реальность. Флоренция «превращалась в рай». Часто представления преобразовывались в костюмированные шествия и выносились за пределы храма. Наиболее яркие и пышные шествия проводились в день праздника Иоана Крестителя, который являлся патроном города.

В подчинении Флоренции оказались Пистойя, Ареццо, Прато, Вольтерра, а позднее Пиза и Ливорно. Расширилось мануфактурное производство шерсти, сукноваляния, шелкопрядения и др. Торговля и ремесло находились в руках крупных предпринимателей, экономической элиты, тогда как основная масса населения Флоренции находилась от них в зависимости. Это вызывало постоянные раздоры и конфликты, приобретавшие периодически характер народных восстаний. Желание наиболее богатых купцов, ремесленников и банкиров удержать власть в своих руках привело к установлению Синьории, т. е. фактически к единовластию при сохранении внешних форм республиканского управления. Так, в первой половине XIV в. Флоренцией управлял род Альбицци, а с 1434 г.- Медичи. В создании мифа о "золотом веке" и возвеличивание Козимо и Лоренцо активно участвовали члены дома Медичи, пришедшие к власти после свержения режима Савонаролы. Особенно этим увлекался Козимо I Медичи, герцог флорентийский, который, к примеру, заказал ряду живописцев (Понтормо, Вазари) портреты своих предков. Главной целью этой политики было показать идею преемственности власти Медичи и прославить семью.

Эта династия неоднократно свергалась флорентийцами. Последняя попытка отстоять республиканский строй во Флоренции окончилась неудачей (1530 г.). Падение республики привело к установлению открытого единовластия. В 1532 г. Флорентийская республика сменилась тиранией, и Флоренция стала столицей герцогства Тосканского, а с 1569 г. Великого герцогства Тосканского во главе с Козимо Медичи I. Располагая огромными капиталами, представители олигархической верхушки Флоренции занимались активной строительной деятельностью, среди сохранившихся памятников архитектуры много интереснейших архитектурных решений: они воздвигали дворцы, поддерживали крупными вкладами монастырское и церковное строительство. Так, например, Медичи, будучи покровителями монастыря Сан Лоренцо, не только построили монументальный дворец поблизости от этого монастыря (паллаццо Медичи, архитектор Микелоццо), но и финансировали постройку монастырских сакристий и библиотеки (архитекторы Брунеллеско и Микеланджело). Банкирский дом Питти патронировал церковь Сан-Спирито, семейства Строцци и Ручелаи - доминиканский монастырь Санта Мария Новелла, Пацци и Барди францисканский монастырь Санта-Кроче. Таким образом, Флоренция в эпоху Возрождения была как бы поделена на отдельные территориальные фрагменты, связанные с частными капиталами. Общегородскими центрами, как и в эпоху средневековья, оставались площадь Синьории и площадь собора Санта Мария дель Фиоре. Начиная с середины XV в., Флоренция начала испытывать экономические затруднения. Это было связано с сокращением международной торговли в связи с завоеванием турками Константинополя и перемещением торговых путей, вызванным новыми географическими открытиями. Сокращение торговли и ремесла повлекло за собой развитие международного ростовщичества. Банкирские дома Флоренции и среди них дом Медичи благодаря денежным операциям были связаны практически со всеми монархами Западной Европы, а также с главой католической церкви - римским папой. Представители дома Медичи вступали в браки с королевскими фамилиями, избирались кардиналами и папами и вели активную международную политику исключительно в собственных интересах.

В XV веке изменилась не только общая направленность развития искусства, изменилось и соотношение скульптуры и живописи с архитектурой, они - стали существовать на равных, взаимно дополняя и уравновешивая друг друга, тогда как ранее живопись и скульптура были в достаточной степени подчинены зодчеству. На рубеже XVI и XV веков скульптура начала играть более самостоятельную роль. Она появилась не только в интерьерах, но и на фасадах зданий, были созданы и отдельно стоящие скульптуры, вместе с тем усилилась декоративность. Однако некоторая связь с архитектурой все же еще сохранилась. Новое направление в архитектуре Италии 15 в. ранее и отчетливее, чем где-либо, проявилось во Флоренции. В своем возникновении оно было связано не столько с прямым возрождением античных принципов композиции и ордерной системы, сколько с синтетической переработкой всего наследия средневековой итальянской архитектуры, в особенности памятников романского зодчества в Тоскане, и в частности построек так называемого инкрустационного стиля во Флоренции и ее окрестностях. Указанные сооружения, где античные традиции были переработаны средневековыми зодчими применительно к местным требованиям, местным строительным материалам и конструкциям, оказались наиболее важным источником формирования нового стиля. Сущность возрождения античности в этом процессе заключалась в большей мере в освоении античной ордерной системы в качестве школы нового архитектурного мышления, нежели в использовании ее как образца для прямого подражания.

Зодчие раннего Возрождения унаследовали от средневековых мастеров многие из приемов строительной техники. Таковы, в частности, кладка стен зданий из кирпича с последующей облицовкой камнем; применение крестовых, цилиндрических и сомкнутых сводов из кирпича; плоских деревянных, балочных и стропильных перекрытий.

Эволюция итальянской архитектуры в 15 в. нередко протекала в сложных и противоречивых формах. Часто давала себя знать незрелость и непоследовательность в применении классической ордерной системы, в смешении античных и средневековых форм. В различных центрах страны складывались отдельные локальные направления, подчас весьма отличные друг от друга. Но общая тенденция развития ренессансной архитектуры проявилась достаточно ярко. В новых социальных условиях произошло коренное обновление средневековых типов зданий - городского жилого дома, монастырского комплекса, культовых сооружений; сложился новый облик общественного центра города, связанного со всей его планировочной структурой.

О Лоренцо Великолепном наслышаны все, кто обладает хотя бы скромными сведениями об итальянском Возрождении. Это одна из наиболее своеобразных фигур Кватроченто. Самое обширное из его сочинений - незаконченный трактат «Комментарий к некоторым сонетам о любви» (между 1476-1486гг.). Специалисты интересовались этим произведением очень мало, в нём усматривали только богатую гуманистическую эрудицию Лоренцо, или автобиографические намёки, или характерную защиту народного, итальянского языка и т. п. Трактат достаточно зауряден, подражателен, состоит по преимуществу из излюбленных тогда в ренессансной культурной среде общих мест.

История сохранила воспоминание о Ларенцо Медичи как об одном из искуснейших политиков и правителей. Едва ли можно считать Лоренцо верным продолжателем своего деда Козимо. Его дети были обречены на изгнание. Это показывает, что политическое искусство Лоренцо не имело власти над будущим. Лоренцо Великолепный как бы олицетворяет собою осуществление всех разнообразных чаяний кватроченто. Любовь к деревне, проходящая сквозь всю поэзию Лоренцо Медичи, - это, может быть, тоже одно из чувств усталого человека.

Власть Медичи во Флоренции XV века была тиранией и по социальному содержанию, и по способу осуществления. Речь идёт о самом механизме власти Лоренцо. Он, как и его дед Козимо, не имел никаких официальных прерогатив и не занимал ключевых государственных должностей, оставаясь частным лицом. Его власть опиралась на поддержку большинства торгово-денежной олигархии. Что бы не потерять власть Лоренцо должен был поддерживать систему личных связей, что-то вроде клиентелы. Он нуждался в изощрённых многоступенчатых процедурах голосования, отфильтровывавших нужные кандидатуры. Хотя Лоренцо, ведя переговоры от имени Флоренции, представлял в глазах папы, неаполитанского короля или далёкого турецкого султана именно как бы государем, внутри города его положение было достаточно сложным.

Прозвище получил за сочетание в нём политического дара с художественной натурой, с многообразным поэтическим творчеством, с прекрасной гуманистической выучкой. Лоренцо собирал античные и новые скульптуры, камни, геммы, монеты, картины, книги, был меценатом. Многие историки считают Лоренцо гением. Литературоведы пытаются понять, как уживались в нём расчётливый политик и мечтательный поэт.

Фамилия Медичи во Флоренции звучит весьма часто. Это неудивительно, клан Медичи находился у власти в этом городе-государстве (с небольшими перерывами) 300 лет. С его именем связанно социально-экономическое и культурное процветание Флоренции. В разные годы представители этой фамилии были финансовыми магнатами, занимали папский престол и даже французский трон.

Происхождение фамильного имени точно неизвестно, по одной из версий, один из родоначальников клана был врачом (medico) при дворе Карла Великого.

Основателем династии <#"justify">Мечта об идеальном городе дала импульс для творческих исканий многих архитекторов не только эпохи Возрождения, но и более позднего времени, она вела за собой и освещала путь к гармонии и красоте. Идеальный город всегда существует внутри города реального, так же отличный от него, как мир мысли от мира фактов, как мир воображения от мира фантазии. И если уметь мечтать так, как это делали мастера Ренессанса, то можно увидеть этот город - Город Солнца, Город Золотой.

Разнообразие античных представлений о человеке было пищей для ума гуманистов. Многие из них не просто восхищались этим временем, но считали его лучшим. Выступая против тех идей средневековья, с которыми они были не согласны, гуманисты строили свои доказательства на основании идей древних мудрецов. Они не просто передавали их мысли, они спорили с ними, создавали новый взгляд на вещи. Гуманисты считали, что каждый человек может ошибаться и заблуждаться, из этого следует, что каждое утверждение авторитетного человека, несмотря на все его заслуги, должно подвергаться сомнению. Таким образом, отношение меняется от бездумного преклонения к уважению и почитанию.

Задача заключалась в создании нового образа человека. Используя античные представления для формирования своих убеждений, гуманисты создавали новую культуру. Неудивительно, что гуманисты выступали против схоластической склонности к авторитетам, их задача была в создании новых представлений, а не в повторении уже высказанных идей.

Гуманисты стремились сделать земную жизнь прекрасной. Петрарка, несмотря на противоречивость, своими рассуждениями дал сильный толчок для следующих гуманистов, подтолкнул в сторону этих представлений.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ


Источники

1.Bruni L. Panegirico della citta di Fircnze. Fircnze, 1974. 341 p.

2.Альберти Л. О Семье // Итальянское Возрождение. Гуманизм второй половины XIV века - первой половины XV века: Сборник источников / Сост. и пер. Ревякина Н.В. Новосибирск: Наука, 1975. 256 с.

.Брагина Л.М. Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XVв.) М.: Моск. Ун-та, 1987. С. 351.

.Бруни Л.О Флорентийском государстве // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV в.) / под редакцией Брагиной Л.Н. М.: МГУ, 1985. 385 с.

.Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. М.: Буква, 1996. 385 с.

.Боттичелли. Альбом. М.: Изобразительное искусство, 1988. 56 с.

.Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. М.: Астрель, 2001

.Теппер Б. Альбом. 1000 шедевров европейской живописи. М.: Изобразительное искусство, 2005. 1008 с.

Литература

9.Argan G. Storia del arte come storia della citta. R., 1984. 412 р.

10.Ullman B.L. Leonardo Bruni and humanistic historiography. Studies in the Italian Renaissance. Roma, 1995. 345 р.

11.Алпатов М.В. Художественные проблемы итальянского Возрождения. М.: Искусство, 1976. 287с.

.Арган Д.К. История итальянского искусства. М.: Радуга, 2000. 532 с.

.Бьетолини С., Капретти А. Великие города мира. Флоренция.

.Брагина Л.М. Этическая концепция Леона Батиста Альберти. М.: МГУ, 2000. 376 с.

.Брагина Л.М. Итальянский гуманизм эпохи Возрождения. Идеалы и практика культуры. М.:Моск. Ун-та, 2002. 375 с.

.Брагина Л.М. Политические идеи итальянского гуманиста Леона Батиста Альберти. М.: МГУ, 264 с.

.Брагина Л.М. Культурная жизнь Флоренции первой половины XV века в оценке современников. Средние века. М.: Моск. ун-та, 1997. 325 с.

.Брагина Л.М. Идеи итальянского гуманизма в речах флорентийских магистратах XV века. // Средние века. М.: МГУ, 1982. 350 с.

.Брагина Л.М. Самосознание флорентинцев по сочинениям гуманистов XV в. // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М.: МГУ , 2000. 237 с.

.Бояджиев Г.Н. Вечно прекрасный театр эпохи Возрождения. М.: Искусство, 1973. 468 с.

.Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. М.: Наука, 1978. 250 с.

.Баткин Л.М. Итальянское возрождение в поисках индивидуальности. М.: Наука, 1989. 270 с.

.Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: Проблемы и люди. М.: РГГУ, 1995. 488 с.

.Бернсон Б. Живописцы итальянского Возрождения. М.: Искусство, 2006. 364 с.

.Биццили П.М. Место Ренессанса в истории культуры. СПб.: Миф-рил, 1996. 257 с.

.Бродель Ф. Новый образ жизни: Флоренция кватроченто. Пер. с фр. Л.Е. Куббеля. М.: Прогресс, 1988. 600 с.

.Вернадская Е.В. Гуманизм и политическая практика итальянских государств (конец XIV-XV вв.) // Культура Возрождения и общество. М.: Наука, 1986. 270 с.

.Вайнштейн О.Л. Западноевропейская средневековая историография. М.: Наука, 1964. 483 с.

.Вёльфлин Г. Истолкование искусства / Пер. с нем. и предисл. Б. Виппера. М.: Дельфин, 1922. 365 с.

.Виллари П. Джироламо Савонарола и его время / Пер. с итал. Д.Н. Бережкова. М.: Ладомир, 1995. 929 с.

.Виппер Б.Г. Итальянский Ренессанс XIII-XVI века. М.: Искусство, 1977. 243 с.

.Гарен Э. Проблемы итальянского Возрождения. М.: Прогресс , 1986. 325 с.

.Головин В.П. Мир художника раннего Возрождения. М.: МГУ, 2002. 298 с.

.Головин В.П. Скульптура и живопись итальянского Возрождения: влияния и взаимосвязь. М.: МГУ, 1985. 298 с.

.Гомбрих Э.Х. Мифология Боттичелли / Пер. с англ. Е.М. Доброхотовой-Майковой. М.: Искусство, 2002. 320 с.

.Гращенков В.Н. Флорентийская монументальная живопись Раннего Возрождения и театр. М.: Советское искусствознание. 1986. 415 с.

.Горфункель А.Х. Основные этапы развития итальянской философии в эпоху Возрождения // Типология и периодизация культуры Возрождения. М.: Наука, 1978. 450 с.

.Гуковский М.А. Итальянское Возрождение. Липецк., 1990. 257 с.

.Данилова И.Е. Итальянский город XVвека: миф, образ, реальность. М., 2000. 252 с.

.Данилова И.Е. Брунеллески и Флоренция. М., 1991. С. 296.

.Данилова И.Е. Об интерпретации архитектуры в рельефах Гиберти и Донателло. М. РГГУ, 1999. 252 с.

.Данилова И.Е. От Средних веков к Возрождению: Сложение художественной системы картины Кватроченто. М.: Российск. Гос. ун-т, 1997. 371 с.

.Дворжак М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения / Пер. с немецкого Н.Е Бабанова. М.: Искусство, 1978. 273 с.

.Дживелегов А.К. Творцы итальянского Возрождения. М.: Терра, 1998. в 2 т.

.Де Санктис Ф. История итальянской литературы. М.: Наука, 1963. 354 с.

.Долгов К.М. Итальянские этюды. М.: Худож. лит-ра, 1987. 487 с.

.Кудрявцев О.Ф. Миф о «Золотом Веке» в культуре Возрождения. Иваново, 2001. 187 с.

.Кристеллер П.О. Ренессанс Мысль II: Статьи о гуманизме и искусстве. Нью-Йорк. Харпер Torchbooks, 1965, 178р.

.Лосев Л.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Логос, 1999. 584 с.

.Лазарев В. Начало Раннего Возрождения в итальянском искусстве. М.: Искусство, 1979. 528 с.

.Монье Ф. Опыт литературной истории Италии XV века: Кватроченто. СПб., 1904. 314 с.

.Муратов П.П. Образы Италии. М.: Азбука - классика, 2008. 384 с.

.Нессельштраус Ц.Г. История искусства зарубежных стран, средние века и Возрождения. М.: Изобразительное искусство, 1982. 664 с.

.Панофский Э. Перспектива как «символическая форма» СПб.: Азбука - классика, 2004. 396 с.

.Ревзин Г. Очерки по философии архитектурной формы. М.: ОГИ, 1998. 431 с.

.Ревякина Н.В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV - первой половины XV века. М.: Наука, 1997. 432 с.

.Шастель А. Искусство и гуманизм во Флоренции времён Лоренцо Великолепного. Очерки об искусстве Ренессанса и неаплотоническом гуманизме. М.: СПб.: Университетская книга, 2001. 491 с.


МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образован

Больше работ по теме:

КОНТАКТНЫЙ EMAIL: [email protected]

Скачать реферат © 2019 | Пользовательское соглашение

Скачать      Реферат

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ СТУДЕНТАМ