Функциональные особенности обращений

 

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Учреждение образования

"Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины"

Факультет иностранных языков

Кафедра теории и практики английского языка

Курсовая работа

Функциональные особенности обращений

Исполнитель:

студентка группыА-42Вареникова М.В.

Научный руководитель:

К. ф. н., доцент

Кирюшкина А.А.

Гомель 2007

Содержание

Введение

1. Обращение как объект лингвистического исследования

1.1 Семантическая структура обращения

1.2 Прагматические значения обращения

2. Функции обращения

2.1 Функциональные особенности обращений в прозе

2.2 Обращение в стихотворной речи

Заключение

Список использованных источников

Реферат

Курсовая работа ___ страницы, 21 источник.

Ключевые слова: ОБРАЩЕНИЕ, ВОКАТИВНОСТЬ, АДРЕСАТ РЕЧИ, АДРЕСАНТ РЕЧИ, ОБРАЩЕНИЯ-ИНДЕКСЫ, ОБРАЩЕНИЯ-РЕГУЛЯТИВЫ, ФУНКЦИИ.

Объект: обращение как стилистико-грамматическая категория.

Предмет: функциональная сфера обращений.

Цель: систематизация различных взглядов на обращение и определение функциональных особенностей данной стилистико-грамматической категории.

Задачи: - анализ обращения как синтаксической категории;

раскрытие семантических и прагматических значений обращения;

анализ употребления обращения в прозе и в стихотворной речи.

Результат: было выявлено, что формальным признаком обращения является обособление, сопровождаемое определённой интонацией; идентифицирующий признак вокативности обращения является постоянным; данная стилистико-грамматическая категория - носитель двух, обычно совместно реализующихся функций: призывной (аппелятивной) и оценочно-характеризующей (экспрессивной); отсутствие конструктивных связей с членами предложения, интонационная обособленность и непосредственное выражение контакта с адресатом речи - все это создает исключительные условия для употребления обращения в поэтической, в частности, стихотворной речи.

Применение: результаты работы могут быть использованы в практике обучения английским и французским языкам при рассмотрении вопросов семантической специфики обращений и их функциональных особенностей. Отдельные теоретические положения найдут своё применение в курсе теоретической грамматики.

Введение

Вступая в общение, говорящий обязательно производит предречевую ориентировку, касающуюся как самой ситуации общения, так и собеседника, адресата. Осознание говорящим своей социальной роли, его ролевые ожидания по отношению к партнеру, учет личностных особенностей адресата, эмоциональное отношение говорящего к собеседнику обязательно находят свое отражение в речи.

Одним из важных маркеров социальной ситуации, статуса, роли, отношений участников коммуникации является обращение. Согласно лингвистическому энциклопедическому словарю "обращение - грамматически независимый и интонационно обособленный компонент предложения или более сложного синтаксического целого, обозначающий лицо или предмет, к которому адресована речь" [21,c.534].

Вопрос о синтаксическом статусе обращений является до сих пор открытым. Одни лингвисты считают, что обращение не входит в состав предложения (Пешковский А.М., авторы грамматики Ларусс ХХ века), другие предлагают считать его членом предложения третьего порядка, связанным с предложением особой соотносительной связью (Руднев А. Г.). Торсуев Г.Н. выделяет его в самостоятельный коммуникативный тип предложения, а французские грамматисты Вагнер и Пиншон в своей грамматике французского языка подчеркивают связь обращения с темой предложения.

Такое разнообразие точек зрения объясняется информационной насыщенностью обращения в высказывании и его способностью выполнять различные функции.

Актуальность избранной темы обуславливается тем, что исследование функциональных особенностей обращений является одной из проблем современной лингвистической науки; а также она обуславливается противоречивостью трактовок в работах современных лингвистов и отсутствием четких критериев отграничения конструкций обращений от смежных с ними синтаксических категорий. Актуальным остается и вопрос об обращении в стихотворной речи. Полное, систематическое и последовательное описание этой стилистико-грамматической категории поможет выделить отдельные типы и функции обращений и таким образом установить границы этой категории.

В связи с тем, что единого мнения учёных о месте и функциях обращения в системе языка не существует, настоящая работа посвящена систематизации различных взглядов на данную стилистико-грамматическую категорию и определению её функциональных особенностей.

Для реализации поставленной цели в настоящей курсовой работе будут решаться следующие задачи:

·анализ обращения как синтаксической категории;

·раскрытие семантических и прагматических значений обращения;

·анализ употребления обращения в прозе и в стихотворной речи;

Объект исследования: обращение как стилистико-грамматическая категория.

Предмет исследования: функциональная сфера обращений.

Методологической основой работы является положение трудов ведущих лингвистов: Бабайцевой В.В., Максимова Л.Ю., Валгиной Н.С., Гольдина В.Е., Формановской Н.И., Шахматова А.А., Руднева А.Г., Виноградова В.В., Дмитриевой Л.К., Прияткиной А.Ф., Шведовой Н.Ю., Золотовой Г.А., Акимовой Г.Н. и других.

Теоретическая ценность данной курсовой работы определяется ее актуальностью. Результаты исследования важны для решения проблемы употребления обращений в речи в соответствии с его функциональными особенностями.

Что касается практического значения, результаты работы могут быть использованы в практике обучения английским и французским языкам при рассмотрении вопросов семантической специфики обращений и их функциональных особенностей. Отдельные теоретические положения найдут своё применение в курсе теоретической грамматики.

Настоящая работа включает в себя введение, основную часть, состоящую из двух глав, раскрывающих теоретическую и практическую составляющие настоящей работы; заключение и библиографию использованных источников.

Во введении дается обоснование актуальности работы, определяются цели, задачи, объекты и предмет исследования, раскрывается методологическая основа курсовой работы, её теоретическая и практическая ценности.

В первой главе рассматривается основное понятие "обращения" и основные подходы к определению его места в синтаксической системе, раскрываются семантические и прагматические значения данной стилистико-грамматической категории.

Во второй главе выделяются основные группы обращений, специализирующиеся на выполнении той или иной функции, здесь также анализируются функциональные особенности обращений в прозе и стихотворной речи.

В конце каждой главы содержатся выводы.

В заключении подводятся основные итоги по результатам исследования.

1. Обращение как объект лингвистического исследования

В коммуникативных процессах обращение - одна из частотных единиц общения, а именно адресации, несущая важнейшую контактоустанавливающую функцию. Эта единица вызывает неизменный интерес исследователей, однако ее квалификация неоднородна, поскольку одни помещают ее в синтаксическую систему языка, другие предпочитают рассматривать как принадлежность системы речевых актов, речевого этикета, т.е. в коммуникативно-прагматическом аспекте.

Системно-структурный, синтаксический взгляд на обращение хорошо известен, хотя и противоречив: с одной стороны, есть попытка причислить его к обособленным членам предложения, с другой - определить как самостоятельное односоставное предложение. В 2000 году в докторской диссертации профессор А.В. Полонский, решая проблемы адресатности, с одной стороны, привлекает антропоцентрическую научную парадигму, поскольку здесь действует отношение говорящий - адресат, с другой - прослеживает собственно языковые средства обеспечения адресации, адресованности обозначения адресата и выстраивает эти средства в системно-структурном уровневом представлении. Применительно к обращению, речь идет о звательном падеже (морфология) и обособленном второстепенном члене предложения (синтаксис).

Обращение как синтаксическое явление традиционно привлекает ученых. В современных учебниках синтаксиса ему уделяется очень много внимания. Авторы регулярно отмечают его свойство не вступать в грамматические связи с другими словами в предложении и его особую интонационную оформленность, хотя и толкуют его как слово или группу (сочетание, ряд) слов, например: "Слово или группа слов, называющие адресата речи, является обращением" [1, c.214]. Суммируя общепринятые определения этого синтаксического явления, можно вывести среднее, представленное в четырёхтомном Словаре русского языка: слово или ряд слов, которыми называют того, к кому обращаются с речью [2, c.715]. Однако остается неясным, каким образом слово получает облигаторную интонационную оформленность: как известно, слово - единица номинативного уровня - интонации не имеет. Не проясняется также и такое свойство обращения, как его "нежелание" вступать в синтаксические связи с другими словами в предложении. По законам русского словоизменения слово должно связываться с другими: слова-конструкты, которые функционируют как обращения, имеют, как правило, морфологические парадигмы. Таким образом, отнесение этого компонента предложения к уровню слова оставляет нераскрытым его свойства интонированности и несочетаемости. Это противоречие заставило профессора А.А. Шахматова одну группу обращений посчитать односоставными предложениями [3,c.86-90]. По мнению А.А. Шахматова, привлечение внимания адресата, отягощенное дополнительными семантическими оттенками упрека, предостережения и т.п. (типа: Ну, мама! - в значении: Зачем ты это говоришь? или Не говори так) ведет к образованию односоставного предложения. Эту точку зрения поддержали некоторые синтаксисты. Однако остается неясным, каким образом дополнительные семантические приращения переводят единицу одного уровня в единицу другого, т.е. слово в предложение. Неясно также, почему призыв, привлечение внимания собеседника имеет меньший семантический вес, нежели, например, упрек. Поэтому можно сделать вывод, что в примерах профессора А.А. Шахматова реализуется не интенция зова, призыва для вступления в контакт, а интенция упрека, порицания и подобное, т.е. перед нами не обращения в исходном значении.

А теперь рассмотрим проблему приписывания обращению морфологической категории падежа, а именно звательного падежа. Явление звательности, видимо, принадлежит к очень сильным коммуникативно-семантическим проявлениям "человека говорящего". Как известно, язык возник из потребности называть явления окружающего мира, познавая его (когнитивная функция), и общаться с "другими", передавая свои знания и намерения (коммуникативная функция).

Можно предположить, что одним из первых речевых действий человека был призыв, зов "другого", привлечение его внимания для последующих речевых действий: побудить наделенного коммуникативной ролью адресата к чему-либо, спросить, сообщить что-либо. Так, первичная коммуникативная функция, видимо, очерчивала зону своих проявлений в коммуникативных (речевых) актах, из которых вырабатывались постепенно категории и формы языка [4,c.315-331].

Можно думать, что зов, призыв собеседника оказался для разных человеческих сообществ коммуникативной универсалией и развился в категорию обращения, поскольку адресация речи лежит в основе коммуникации. Обращение, по мнению многих лингвистов, "обитает" не в номинативно-предметной сфере языковых единиц, хотя и обеспечивается обширным кругом лексем, но в непосредственно коммуникативной сфере, как речевой акт, т.е. минимальное перформативное высказывание, рядом с императивным побудительным речевым актом, вопросительным речевым актом, эмотивно-экспрессивным речевым актом, выражаемым междометными высказываниями (Вот это да!, Ни-ни-ни!, А как же!, Еще бы! и мн. др.)

Предположительно, морфологическая категория падежа развивалась в зоне номинативной системы языковых единиц. Обращение же, как изначально коммуникативный призыв, зов, в падежную систему вовлечено не было. Косвенным доказательством этого служит его наличие в тех многочисленных языках, в которых нет категории падежа - китайский, другие восточные, африканские и мн. др. Повторим: обращение универсально, оно присутствует в общении людей - носителей языков самых разных систем. И в славянских языках, имеющих падеж, обращение ведет себя "непадежно" и по-разному. Так, болгарский язык в своем развитии утратил все падежные окончания существительных, но форму звательности сохранил; русский язык повел себя прямо противоположно, оставив лишь архаичные следы звательной формы: Боже, Господи и др. Кроме того, падеж, обозначая некое семантическое отношение, служит для связи слов. Обращение же, по единодушному мнению синтаксистов, не связано с другими словами в предложении. Связи типа: Катя, ты ходила…? Петя, ты ходил…? являются не грамматическими, а смысловыми, "согласованием" по полу адресата. Обращение не может связываться с другими словами, так как оно отдельный, самостоятельный речевой акт с интенцией призыва, зова. Таким образом, можно сделать вывод, что нет звательного падежа существительного, но есть звательная форма обращения. В современном употреблении русская разговорная речь стремится формализовать звательность с помощью усечения окончания, удвоения и подобное: Мам!, Тань, а Тань!, Анн Ванн! и подобное. В некоторых произведениях можно найти особый способ передачи произношения имени и отчества - написание этой формы в одно слово. Например, у М. Булгакова в романе "Мастер и Маргарита" - Палосич (Павел Иосифович), у Н. Дубова в повести "Беглец" - Юливанна (Юлия Ивановна). Но вообще звательность как сильное, значимое прагмасемантическое явление формализуется и обеспечивается со стороны языка. Это, прежде всего, большие ЛС-группы существительных: собственные имена, номинации родства, социальных ролей и статуса, функциональные наименования в момент общения или случайные признаки (укушенный - у Зощенко, товарищ посторонний - у Айтматова, девушка в голубом-в очереди и мн. др.), а также прозвища, клички и др. Это и просодии: интонация, паузация, тембр, громкость и др. Всем обращениям присуща интонация звательности в начальной позиции относительно последующего текста/дискурса. И эта интонация во многом схожа с интонацией единиц речевого этикета-приветствия, поздравления, извинения, прощания и др., поскольку и он [речевой этикет] выполняет контактоустанавливающую функцию, наряду с регулирующей, конативной, национально-культурной и др. В речевом этикете как системе социально заданных и национально специфических правил речевого поведения, регулирующих выбор кода при вступлении в контакт с собеседником и поддержании общения, обращение занимает центральную позицию и составляет наиболее многочисленное, складывающееся из ряда тематических групп, функционально-семантическое объединение единиц [5, c.305-312].

Речевая ситуация, в которой реализуется речевой этикет, определяется компонентами непосредственности речевого акта, когда собеседники, "я" и "ты", встречаются "здесь" и "сейчас". Прагматические координаты "я-ты-здесь-сейчас" определяют грамматическую и семантическую суть речевого этикета, проецируясь в его единицы эксплицитно (Приветствую вас, Благодарю вас, Поздравляю…) или имплицитно (Привет, Спасибо…). С этой точки зрения, любая единица речевого этикета содержит явные или скрытые указатели реальной модальности (или такой перспективы), настоящего актуального времени момента речи (или такой перспективы) и направленности от первого лица ко второму лицу. И в этом отношении обращение не составляет исключения, однако перечисленные категории присутствуют здесь имплицитно. Таким образом, обращение можно посчитать речевым актом-семантическим перформативом с открытой текстовой валентностью, поскольку оно и существует (в начальной позиции) для последующего текста/дискурса.

Помимо обычных обращений, лингвисты выделяют "предложения - обращения", которые иначе называются вокативными предложениями [6, c.113-155]. Вокативные предложения оцениваются разноречиво. Одни ученые выделяют их в особый тип односоставных предложений, другие включают в число номинативных, третьи рассматривают как нечленимые предложения.

Разноречивость характеристик вызывается синкретизмом семантико-грамматических свойств вокативных предложений.

Вокативные предложения - это обращения, осложненные выражением нерасчлененной мысли, чувства, волеизъявления [7, c.254].

В типичных случаях обращение легко отличить от вокативного предложения. Ср.: - …Спаси меня, Ваня, спаси меня. (Чехов); - Ваня! - позвала она, - Иван Андреич! (Чехов). В первом примере слово Ваня выполняет роль обращения, во втором - это вокативное предложение, в котором имя собеседника осложнено желанием привлечь его внимание.

Вокативные предложения отличаются семантико-грамматической изолированностью. Они содержат имя существительное (или местоимение) в именительном падеже, произносимое с особой интонацией, передающей призыв, побуждение к прекращению действия, несогласие собеседником, укор, упрек, сожаление, негодование и т.п. Например: - Взять бы этого Канта да за такие доказательства года на три в Соловки! - совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич; - Иван! - сконфузившись, шепнул Берлиоз (М. Булгаков "Мастер и Маргарита"). Вокативное предложение Иван! не имеет значения обращения, а выражает укор и побуждение к прекращению действия.

Часто употребляющиеся междометия и частицы усиливают и дифференцируют структурно-семантические свойства вокативных предложений. Характер интонации, выражающей сложное содержание вокативных предложений, в художественной литературе определяется авторскими ремарками или ситуацией. Например: - Бабушка! - укоризненно с расстановкой произнесла Олеся (Куприн); - Лиза, - произнес Лаврецкий,-Лиза,-повторил он и склонился к ее ногам. (Тургенев).

По значению различаются следующие группы вокативных предложений:

1) вокативные предложения-призывы, в которых называется адресат речи с целью привлечь его внимание: - Часовой! - строго окликнул Новиков (Бондарев); - Андрюша, - страдальчески улыбаясь, напомнила о чем-то своем Христина Афанасьевна (Николаев);

2) вокативные предложения, выражающие эмоциональную реакцию на слова и действия собеседника: - Мама! - стонала Катя, не зная, куда спрятаться от стыда и похвал (Чехов); - Строго говоря, положено так: вы нам работу, мы вам расчет, - сказал он, не моргнув глазом. - Саша, - с мягким укором напомнила Христина Афанасьевна (Николаев).

Главный член вокативных предложений нельзя квалифицировать ни как подлежащее, ни как сказуемое, однако он может определяться другими членами, например приложением, что обычно имеет место при главном члене - местоимении: Как-то наши ребята устроили концерт в палате для выздоравливающих. Раненые. стали просить, чтобы Таня почитала стихи. Я стояла в дверях. Рядом, не заходя в палату, опираясь на палку, слушал капитан Малинин. - Ах ты, зверюшка смешная! - сказал он (Вигдорова).

Вокативные предложения стоят на границе односоставных и нечленимых. Условно включая вокативные предложения в односоставные, отметим, что они не являются типичными односоставными, и это определяет потенциальную способность вокативных предложений к переходу в разряд нечленимых предложений при утрате лексической значимости существительных. Например: Кто-то фыркнул, кто-то протянул: - Батюшки! (Вигдорова); Боже мой! боже мой! Если бы мне иметь сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня (Брюсов).

Следует отметить, что вокативные предложения в конструктивном плане идентичны номинативным (они содержат в своем составе форму именительного падежа). Но если функция номинативных предложений - утверждение бытия, существования, наличия предмета, явления, то функция вокативных - побудить слушателя к чему-то, обратить его внимание на что-то, что выражается интонацией. У них и характер именительного падежа разный, о чем было сказано выше. Это побуждает к выделению вокативных предложений как особого типа односоставных предложений [8, c.177-178].

1.1 Семантическая структура обращения

В семантической структуре обращений наличествуют такие "атомарные" компоненты ситуации: адресат как объект привлечения внимания и адресант как субъект такого действия, мотив как необходимость привлечь внимание собеседника и связанная с этим цель - установление контакта в избранной тональности, а также "тема события". Такая "тема" раскрывается, прежде всего, через значение гиперонима в синонимическом или тематическом ряду. Толковые словари разъясняют слово обращение через глагол обратиться: "I. Направить свои слова, просьбу и т.п. к кому-либо, чему-либо; адресоваться к кому-либо (с какими-либо словами, просьбой и т.п.)".

Уточняя словарное толкование, заметим: для того, чтобы направить кому-либо слова, адресоваться к кому-либо, его необходимо назвать, т.е. употребить ту номинацию, которая, с точки зрения адресанта, наиболее соответствует социальному статусу и роли адресата. Но, в соответствии с мотивом и целью, такую номинацию необходимо совместить с предикацией, т.е. не просто назвать адресата, но одновременно и вместе с тем позвать его ("позвать", по Словарю - "голосом, жестом пригласить приблизиться, подойти, откликнуться"). Если же не избрана номинация в связи с неопределенностью, или слишком большой обобщенностью социальных признаков адресата, или в связи с отсутствием в языке и узусе подходящей номинации, или с отсутствием необходимости (или желания) такую номинацию реализовать в данных речевых условиях, то применяется единица привлечения внимания типа Простите…, Извините…и т.п. - функционально равная обращению с номинативной основой. В некоторых случаях гиперонимическое наименование оказывается эксплицированным - ср. в речи военных: Разрешите обратиться! Ср. также: - Товарищ! - вежливо и с достоинством обратился он к вахтеру, но вахтер даже не посмотрел в его сторону. - Товарищ! - повысил голос Ванька. - Я к вам обращаюсь! (В. Шукшин. Ванька Тепляшин) - с актуализированным ударным и, скорее всего, инверсированным экспонентом адресата - "к вам".

Можно представить себе следующую структуру семантики обращения: Здесь - сейчас - я - тебя /вас - имея мотив и цель включиться в контакт - зову, называя - в избранной социостилистической тональности. С этой точки зрения обращение, например, Паша! - равно: "Я, здесь и сейчас, называя, зову тебя, конкретного, хорошо знакомого, близкого, в неофициальной обстановке, имея намерение вступить в дальнейшее общение в дружеской тональности"; обращение Павел Николаевич! равно: "Я, здесь и сейчас, называя, зову вас, конкретного, знакомого, но, возможно, не близко, уважаемого и, возможно, старшего, возможно - в официальной обстановке, имея намерение вступить в дальнейшее общение в вежливой тональности" [9, c.120-124].

В произведении "Горе от ума" А.С. Грибоедова Скалозуб говорит: "В тринадцатом году мы отличились с братом, в тридцатом егерском, а после в сорок пятом".

Нетрудно определить, кого называют словом брат. Брат - сын тех же родителей, двоюродный брат - сын дяди или тети.

Ответить на вопрос о том, кому адресуется обращение брат, гораздо труднее. Фамусов обращается так и к Чацкому ("Здорово, друг, здорово, брат, здорово"), и к Молчалину ("Что за оказия! Молчалин, ты, брат?"). "Братом" оказывается Чацкий и Платону Михайловичу ("Здорово, Чацкий, брат!"). Вообще так обращаются к родственникам и не к родственникам, к мужчинам и к женщинам. Бывает, что взрослый адресуется так к малышу. "Ну теперь, брат, держись!," - предупреждаем мы иногда и самих себя. Словом брат можно обратиться и не к человеку. В известном рассказе А.П. Чехова новый хозяин говорит Каштанке: "Без имени, брат, нельзя".

Получается, что ни возраст, ни пол, ни степень родства, ни социальное положение и вообще никакие собственные признаки того, кому направлена речь, словом брат в роли обращения не выражаются. Этим обращением мы вовсе не называем адресата речи, а только выражаем свое фамильярное отношение к нему. Причем именно свое отношение: говоря Молчалину "брат", Фамусов, конечно, не допускает и мысли, что его секретарь так же обратится к нему.

Обращения гражданин и гражданка указывают на пол адресата, но никаких других его признаков не сообщают, и главное в них - тоже выражение отношений. Но в отличие от обращения брат они выражают отношения сугубо официальные.

Если на улице нас кто-то окликнет: "Гражданин!", то можно будет решить, что это милиционер. Эта ситуация вполне естественна. Для милиционера

улица - его служебный пост, он здесь не частное лицо, а представитель государства, отсюда и официальность его речи; поэтому прозвучавшее на улице обращение гражданин и ожидается, прежде всего, от него, хотя этим официальным обращением пользуются, конечно, и другие люди.

Итак, главное в обращениях брат и гражданин - это выражаемый ими тон общения, тип отношений. Но есть обращения и другого характера: сосед, няня, водитель, дежурный, доктор, пешеходы, пионеры и школьники, капитан, Иван Иванович, Тимофеевна и т.п. Эти слова-обращения помогают точно адресовать речь, они, прежде всего, указывают признаки того, к кому речь обращена, хотя отношения между общающимися они тоже выражают. К одному и тому же человеку могут обратиться: Коля, Коленька, Колька, Николай, Петрович, Николай Петрович, Иванов, сосед, доктор, папа, папочка, папуля, сынок мой, сыночек, сынуля и т.д. В этих обращениях отражаются такие собственные признаки адресата, как его имя, отчество, фамилия, профессия, то, что у него есть дети, родители и т.д. Вместе с тем обращения этого типа несут этикетную информацию, поэтому они выступают в многочисленных вариантах и выбор каждого из них соответствует определенному типу отношений между говорящими.

Профессор В.Е. Гольдин обращает внимание на то, что если к кому-то обратились водитель, то нам уже известно хотя бы занятие этого человека. Но о том, к кому адресовались словом голубчик, нельзя сказать почти ничего. Например, Николенька Иртекьев обращается так к своей маме: "Полно! и не говори этого, голубчик мой, душечка моя!" Адресат этим обращением не назван, выражены лишь отношение к нему и призыв общаться.

Рассмотрим следующий пример. В повести А. Гайдара "Тимур и его команда" Тимур встречается с хулиганом Квакиным:

Квакин остановился.

Здорово, комиссар! - склонив голову набок, негромко сказал он. - Куда так торопишься?

Здорово, атаман! - в тон ему ответил Тимур. - К тебе навстречу.

Обращения комиссар, атаман многое говорят читателю - и о характерах героев, и об их отношениях.

Профессор В.Е. Гольдин высказал предположение о выделении группы существительных, предназначенных служить именно обращениями и выполнять регулятивную функцию - обращений-регулятивов (голубчик, милок, браток, дружок, душенька и мн. мн. др.) и группы существительных - обозначений социальных ролей - обращений-индексов (товарищ, милиционер, пассажиры, пешеходы, папа, дочь и мн. мн. др.).

Профессор отмечает, что обращений-индексов в нашей речи очень много: мальчик, девочка, дежурный, пионеры, школьники, строители и т.д. Любое название, примененное для обозначения адресата, - индекс. Обращений-регулятивов, по его мнению, гораздо меньше, потому что они приспособлены выражать только типичные, часто повторяющиеся отношения между людьми. Некоторые из регулятивов вообще почти никогда не используются как именования. Например, слова дружище, старина, браток, голубчик выступают обычно лишь в роли обращений. Другие регулятивы внешне совпадают с именованиями, но четко отграничены от них по содержанию: регулятив брат вовсе не предполагает, что адресат - наш брат, точно также словом товарищ мы обращаемся не обязательно к своим друзьям.

В народной речи Ярославской области встречается регулятив матушка. Так обращаются не к матери, не к свекрови или теще, а к любой женщине и даже к любому мужчине для выражения общей доброжелательности (звучит он и тогда, когда говорят с животными). "Что ты все записываешь, матушка?" - спрашивала профессора В.Е. Гольдина старушка, с которой он долго беседовал в одной из деревушек под Рыбинском. Она сидела у крыльца своего дома и следила за игравшим на траве внуком. "Не бегай, не бегай так, матушка!" - то и дело остерегала она его.

Профессор В.Е. Гольдин также отмечает, что обращения-индексы сами по себе не являются вежливыми или невежливыми. Их этикетная информация минимальна, и восприятие их зависит в основном от ситуации, в которой они использованы. Так, индекс Дежурный в некоторых специальных условиях, например в условиях классных занятий в школе, может быть приемлем. Такое же обращение постороннего к человеку с повязкой дежурного - грубовато. Телефонистки междугородных линий обращаются друг к другу Дежурненькая, добавляя к индексу уменьшительно-ласкательный суффикс и делая таким образом речь более вежливой. Есть и другое средство этикетного изменения индексов: к ним присоединяют регулятивы Товарищ дежурный! Дорогой Иван Иванович! Милый Петя! Гражданин Петров! и т.п. Часто одновременно применяют несколько способов модуляции: Дорогой мой Коленька (регулятивы и экспрессивный суффикс). В.Е. Гольдин обращает внимание на то, что здесь использован еще один прием: из всего состава имени (имя, отчество и фамилия) выбрано только личное имя [10,c.60-67].

Особенность русского языка в именовании людей заключается в том, что имя состоит из нескольких компонентов. Окликая знакомого, мы можем обратиться к нему с помощью полного личного имени (Николай), уменьшительного имени, или полуимени (Коля), посредством имени и отчества или только фамилии, изредка - по имени и фамилии. Выбор имеет этикетный смысл, выражает отношение к адресату.

1.2 Прагматические значения обращения

Разнообразие и богатое прагматическое поле обращения требует рассмотрения с точки зрения парадигматики и синтагматики. Социолингвистические правила парадигматики сводятся к следующему:

- знанию социальных коннотаций каждой номинации-обращения;

- знанию социальных разрешений/запрещений к употреблению;

- учету:

а) социальных параметров адресата относительно адресанта, в том числе симметрии/ асимметрии ролевых позиций;

б) степени их знакомства и характера взаимоотношений;

в) официальности/неофициальности обстановки общения. С таким взглядом на обращения будет соотноситься их социостилистическая характеристика.

Например, в русском языке есть такие формы обращений, каждая из которых для своего основного словарного значения имеет однословный эквивалент в английском языке. Вместе с тем, английское слово (словосочетание), выступая в качестве обращения, имеет ярко выраженный эмоциональный компонент коннотативного значения, отсутствующий в русском языке: boy-мальчик, girl-девочка, young man-молодой человек, выступая в функции обращений, они часто приобретают, вполне определенное (чаще негативное) значение. В русском речевом этикете отсутствуют такие формы обращений, которые образуют в английском языке оппозиции, члены которых противопоставлены друг другу по ряду признаков: социальный признак адресанта (социально-маркированное mister, принадлежащее субстандарту, и немаркированное Mr. Brown, социально-отмеченное lady, являющееся ненормативным, и немаркированное Lady Jones или Ladies and gentlemen); возрастной признак адресата miss, madam; признак знакомства коммуникантов madam, Mrs. Smith и др.

Остановимся на основных ориентирах лишь одного парадигматического ряда - способах обращения к одному и тому же лицу, с известным именем, отчеством, фамилией. Предположим, что это Николай Петрович Смирнов. В этом случае ряд может иметь такой вид: товарищ Смирнов, господин Смирнов, гражданин Смирнов; Николай Петрович; Коля; Николай; Коленька, Колечка, Николенька, Колюшка и другие суффиксальные формы мелиоративной оценки; Колька и другие суффиксальные формы пейоративной оценки; Смирнов; Петрович; дядя Коля [11, c.410-412].

Подчеркнем, что многие суффиксальные формы обращений бытуют лишь в коммуникативном режиме и не употребляются в современном нарративе. Сравните невозможное: Танюшенька попросила бабулечку дать ей яблочко - и вполне уместное в диалоге: - Бабулечка, дай мне яблочко. - Возьми, Танюшенька.

Упомянем также, что выбор формы обращения, смена форм по отношению к одному адресату в пределах дискурса позволяет говорящему осуществлять разнообразные прагматические тактики общения.

В данной главе мы рассмотрели различные подходы к определению статуса обращений в лингвистике. В следующей главе мы будем говорить о различных функциях обращения.

2. Функции обращения

Обращение в высказывании информационно насыщенно и способно выполнять различные функции.

Прежде всего, обращения указывают на собеседника, выделяют его как адресата высказывания говорящего. Однако обращения практически никогда не выполняют только одну дейктическую функцию, они обязательно передают информацию о ситуации общения, о социальных статусах и ролях собеседников. Сигнализировать о социальных аспектах общения - в этом заключается вторая функция обращений.

Ниже мы рассмотрим функциональные особенности обращений в прозе и стихотворной речи.

2.1 Функциональные особенности обращений в прозе

На выбор обращения влияют степень знакомства с партнером по коммуникации, соответствующие статусы собеседников, их иерархическое положение относительно друг друга (начальник-подчиненный, вышестоящий - нижестоящий). Французская исследовательница Д. Перре предлагает различать два понятия - "социальная дистанция" (distance sociale) и "социальная близость" (familiarité sociale) [12,c.35-39]. В ее концепции дистанция/близость представляют собой социально-психологические детерминанты, в значительной мере определяющие выбор социально приемлемых форм общения. Речь идет о социальной дистанции, когда собеседники не знакомы, либо когда один из них занимает более высокое социальное положение (по возрасту, должности). При общении знакомых людей или равных по социальному статусу собеседников имеет место социальная близость партнеров по общению.

Следует отметить, что, довольно часто обращаясь к незнакомому человеку, мы либо вообще не употребляем обращений (нам важно лишь привлечь внимание), либо используем нейтральные обращения monsieur, madame, молодой человек, сын (со стороны пожилых людей), брат, земляк (мужское фамильярное), мужчина, ребята, девушка, женщина, sir, miss, madam. Например: Excusez-moi (monsieur), vous avez l'heure, s'il vous plait?; I beg your pardon, madam!; Follow me, miss, Ill show you the right way.; Excuse me, can I help you off, Sir?; Молодой человек, прокомпостируйте, пожалуйста, билетик.; Ровесник! Ты любишь Отчизну свою, российских полей бесконечную снежность. (Сурк.); Сынок, помоги мне пожалуйста сумку поднести, больно уж она тяжёлая.

В случае формального общения между знакомыми, но не равными по положению, возможен выбор между знаками абсолютного наименования социально-должностного ранга, типа - baron, Monsieur le Maire, patron, doctor, inspector, Professor, шеф: Est-ce vous, notre commandant?; Stop here, driver.; Doctor, shall I continue to take my pills?; Будет сделано, шеф.; Господин директор, вам уже принесли все необходимы документы.; и знаками установления относительного расстояния (дистанции) между социально-ранговыми положениями собеседников, а именно: monsieur, M. Dupont, M. Jacques, Dupont, Jacques, mon vieux, mon ami, дружище, Палыч, Наталья Ивановна, Miss Green, old chap, honey, etc.: Tom, old chap, I haven't seen you for ages!; Honey, will we go out somewhere tonight?; Mr. Brown, you should be more attentive while doing this kind of work!; Лидия Михайловна, отнесите, пожалуйста, эти документы на подпись.; Дружище! Где же ты пропадал всё это время?!; "Милый друг ты мой, не стыдись, не вешай голову." - сказал Олег, понимая все, что творится в Сережкиной душе (Фад.); M. Duran, je suis content de votre travail.

Мы также посчитали уместным рассмотреть обращения к титулованным особам в Англии: к королеве, королю при представлении обращаются Your majesty, Ваше Величество, к мужу королевы, а также к наследникам монарха - Your Royal Highness, Ваше Корлевское Высочество, в дальнейшем эти титулы заменяются обращениями Madam и Sir; к герцогу - Your Grace, ваша светлость; обращение к его жене такое же; К маркизу, графу, виконту и барону - Madam, your Lardship, а также Мy Lady: I promise you, my lady, that next time I will do everything more properly.

Вежливое обращение к людям, занятым медициной, обычно предполагает использования их профессиональных титулов. Так, обращением к врачу является doctor: I want to know al about my state, doctor, even if the things are too bad.

Что же касается понятия "медицинская сестра", то оно предусматривает следующие синонимы: обращение nurse употребляется по отношению к представителям обоих полов, выполняющим обязанности младшего медицинского персонала; к медсестре женского пола, занимающей более высокое служебное положение в больнице, уместно обращаться с помощью слова sister; обращение matron употребляется по отношению к старшей сестре больницы: No, matron, I am not going home yet, I still have several patients to finish their medical treatment for today.

В вооруженных силах обращение к военнослужащим, как правило, включает их звание (с фамилией или без нее): Admiral (Smith), General, Colonel, Major, Captain, Lieutenant, Sergeant, Corporal, etc. Обращение в форме " звание + фамилия " является более официальным. К полицейскому обращаются также по его званию: Sergeant (зд." сержант полиции "), Inspector (зд. "инспектор полиции ") и так далее. Разговорное обращение к полицейскому Officer: I really cant understand how it all has happened, officer, I was just crossing the street!

Выбор вокативов регулируется в зависимости от осознания отношений равенства/неравенства между партнерами по общению. В случае равенства партнеров наблюдается симметричное употребление обращений, в случае неравенства - асимметричное. Асимметрия языковых средств есть отражение асимметрии в правах и обязанностях [13, c.15-18].

Наибольшей свободой выбора средств обращения пользуется вышестоящий по отношению к нижестоящему. У последнего же при общении с человеком, стоящим выше его на служебной лестнице, степень свободы минимальна. Он может обратиться к вышестоящему Monsieur, Monsieur + Nom, Monsieur + fonction. Любая другая форма, включая и нулевую, расценивается как грубая, оскорбительная.

Знаки абсолютного наименования социально-должностного ранга (pat - ron, monsieur, officer, шеф) значительно уступают социально-дистантным средствам по распространенности. Их употребление свойственно формальным ситуациям общения, в которых, однако, не так существенны иерархические отношения между партнерами (можно определить подобные ситуации как переходные от формального к неформальному общению): Cher monsieur, jai lu votre nouvelle… (Martin du Gard).

Мы считаем необходимым рассмотреть также следующий пример:

Daubrecq - Allò, Monsieur Prasville? Ah! c'est toi, mon vieux Prasville. Eh bien, quoi, tu sembles interloqué. Oui, c'est vrai, il y a longtemps qu'on ne s'est pas vus tous deux. Quoi? Tu es pressé? Ah! Je te demande pardon. Moi aussi, d'ailleurs. Donc, droit au but. C'est un petit service que je veux te rendre. Attends donc, animal. Tu ne le regretteras pas. Je t'offre un gibier de choix, mon vieux. Un seigneur de la haute. Napoléon lui-meme. Bref, Arséne Lupin. (Leblanc 156-157)

Первое обращение Monsieur Prasville (M. + Nom) свидетельствует о формальном характере общения - разговор по телефону с официальным лицом. Следующее за ним обращение Mon vieux Prasville (mon vieux + Nom) указывает на то, что говорящий переходит к более неформальному общению и обращается к равному или нижестоящему, причем, обращается с презрением (действительно, собеседники бывшие приятели, а ныне смертельные враги). Дюбрек старается унизить своего собеседника, этим объясняется появление третьего обращения - animal. Говорящий посредством обращения приписывает собеседнику некий признак и выражает свое личностное отношение. Эта третья, квалификативная, характеризующая функция обращений сближает их с прилагательными.

обращение проза стихотворный высказывание

В соответсвии с тем, какую основную функцию выполняют обращения в речи, их можно разделить на две группы:

собственно-обращения

обращения характеристики.

Собственно-обращения служат преимущественно для однозначного указания на адресата сообщения и привлечения его внимания, к ним относятся имена собственные и слова типа boulanger, curé и т.п., которые можно считать эквивалентными именам собственным, если в конкретной ситуации общения только один из возможных адресатов речи подпадает под данную категорию. Собственно-обращения тяготеют к подлежащему и могут рассматриваться как тема высказывания.

Обращения-характеристики отличаются тем, что помимо номинативного обладают также и предикативно-характеризующим значением. "Своеобразие слово-предикативных характеристик заключается в наличии у них в семантической структуре особой "атрибутивной", "признаковой" семы", которая отсутствует в плане содержания собственно-обращений. Лексическая единица с аттрибутивной семой оказывается наделенной внутренней предикативностью: признак, содержащийся в лексеме-характеристике, внутренне предицируется любому объекту, обнаруживающему этот признак. Таким образом, обращение-характеристику можно развернуть в определительное предложение, где обращение играет роль именной части сказуемого.

Обращения-характеристики, не будучи названиями адресата, не могут выполнять той функции привлечения внимания собеседника, которая обычно указывается как основная функция обращений. Обращение-характеристика фиксирует факультативные признаки объекта, индивидуализирует, выделяет данный объект из числа других того же рода, оно не выделяет однозначно адресата речи, а предполагает независимое от характеристики знание о том, к кому обращена речь.

Рассмотрим следующую ситуацию. На борту космического корабля, в одной из кабин находятся только два человека - Эркюль и Пиф:

Hercule - Alors? On est fier d'etre aux commandes, hein, craneur! (Motti-Récréo, 14).

В данном случае ситуация общения не вызывает затруднений с отождествлением адресатом себя как получателя сообщения. Кроме Пифа, сидящего за пультом управления космического корабля, в кабине никого больше нет, и именно ему адресует свое высказывание Эркюль. Функцию привлечения внимания играет междометие alors, а обращение - характеристика craneur cлужит выражению личностных отношений между собседниками. Его возможно развернуть следующим образом: On est fier, toi, qui est craneur.

В ряде случаев слово-обращение может быть интерпретировано адресатом и как собственно-обращение и как обращение-характеристика. В первом случае адресат рассматривает обращение как знак социальных отношений между ним и говорящим, во втором - как приписывание ему некоторого качества, чаще всего выводимого из контекста или ситуации общения.

Рассмотрим небольшой анекдот.

Une nymphette rentre chez elle a six heures du matin. Son père qui la guette lui crie: - C'est toi, fille de Satan? - Oui, papa, - répond la fille.

Отец, недовольный образом жизни своей дочери, выбирает обращение-характеристику fille de Satan. Дочь ведет неправильный образ жизни и на нее проецируется признак "исчадье ада", "дочь Сатаны". Девушка, понимая это значение обращения, предпочитает интерпретировать его как собственно-обращение, что видно из ее ответа, "Да, папа". Соположение этих двух интерпретаций одного обращения и создает комический эффект.

Помимо вышеуказанных двух групп обращений, можно выделить еще одну. Это эмоциональные, оценочные обращения. Их функцией является пере - давать эмоциональное состояние говорящего, давать оценку адресату речи. Данный тип обращений встречается в неформальном общении. В отличие от обращений-характеристик, предметно-логический компонент значения данной группы обращений оттесняется не предикативно-характеризующим, а эмоциональным, оценочным. Эмоциональное обращение никакой характеристики называемому лицу не дает [14,c.404-408].

У эмоциональных обращений, как и у обращений-характеристик, дейктическая функция часто оказывается утраченной, они лишь сигнализируют о личностном отношении говорящего к слушающему (положительном или отрицательном). Эта четвертая функция обращения хорошо видна в следующем примере:

Мать обращается к своему сыну: "Raoul, mon amour, n'interromps pas monsieur le Directeur" (Aymé,

). Если первое обращение - имя собственное - служит для идентификации адресата сообщения, то второе mon amour выражает

личностное отношения говорящего к собеседнику, но не его характеристику.

Очень большое значение имеет место обращений в предложении. Обращения возможны в начале (препозитивные), в середине (интерпозитивные) и в конце (постпозитивные) предложения.

Эмоциональная окрашенность препозитивных обращений может получать специальное оформление: используются повтор и группировка обращений в сочинительные ряды, что усиливает звательную интонацию: Ветер, ветер! Ты могуч, Ты гоняешь стаи туч. (Пушкин 1996: 81);. Татьяна, милая Татьяна! С тобой теперь я слезы лью (А.С. Пушкин "Евгений Онегин"); Mon très cher époux, si vous souhaitiez vous remarier un jour… (Marlène Jobert " Peau dâne "); Jaques, murmura-t-il en sapprochant davantage (Martin du Gard); James, would you be so kind as to listen to me?!; Father, how can you blame me in this situation! You know that I am completely innocent!

Обращения интерпозитивные, произносятся с заметно ослабленной звательной интонацией, с некоторым понижением тона: Не шуми ты, рожь, спелым колосом (Кольцов 1982: 49); Плыви, мой челн, по воле волн!; Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия.; Promettez-moi, ma fille, de nêtre pas en retard.; Mais, ma petite folle, nest-ce pas ce que cherchent à faire tous nos grands capitaines depuis des mois.; I see you point, Mr. Dixon, but I cant agree with you.

В предложениях с постпозитивным обращением звательная интонация тоже ослабляется, а порой почти не чувствуется: Прошла война. А ты все плачешь, мать (Твардовский 1979: 168); По следу старой песни сквозь морок снеговой иду к тебе, ровесник, товарищ боевой (Сурк.).; Je voudrais parler de tes études, mon cher.; Ne vous fâchez pas,Norine.; I am not going to make you change your mind, my dear; We have got a lot of plans for tomorrow, will you join us, Jane?

Номинативная функция подобных обращений ослаблена, выбор того или иного из них определяется не свойствами и особенностями адресата, а эмоциональным отношением к нему говорящего. Неслучайно многие из них сопровождаются в высказывании притяжательным местоимением mon amour, mon ange, ma cherie. Назвать человека mon amour, mon ange, my dear, sweet, lovely, друг, золотце вовсе не значит оценить его как объективно хорошего. Для говорящего адресат просто мил, приятен, дорог. Например: Милый мой, хороший, догадайся сам (М. И.); Сердечный друг, уж я стара (Пушк.).; Повидайся со мною, родимая, появись легкой тенью на миг (Некр.).; Je te comprends bien, mon ange; Tonight I will read you a new wonderful fairy-tale, my darling.; Oh, my dear, you have the most beautiful hair Ive ever seen.

Среди эмоциональных обращений большую группу составляют обращения-зоонимы: ma poule, mon petit chat, mon lapin, котёнок, зайка, тигрёнок, kitten и т.д.

J'appelle miss Claudique à la rescousse.moi, cocotte, qu'est-ce que c'est que cette photo?ne vois pas, mon gros loup? C'est ta petite femme avec ses idiots de facteurs.

Довольно часто в функции эмоциональных обращений выступают также субстантивированные прилагательные mon gros, ma douce, mon vieux, ma toute belle, my dear, my precious, my dear sweet и т.п. Could you help me, my dear?

Эмоциональные обращения могут быть не только позитивно, но и негативно окрашены, причем число таких обращений в любом языке довольно велико. Например, в пьесе Обальдиа "Выпускной класс" ученики разыгрывают сценку и обращаются к ученику, исполняющему роль учителя, со следующими оскорблениями:

C'est très malheureux, vieux crocodile, mais il ne faut pas pleurer comme ça. Vous m'enervez à la fin, vieille ficelle.

Hé, vieille galette, vieil épouvantail, vieux casaque, y en a marre à la fin.

. Ne partez pas vieux débris, vieille escalope., vieille noix, vieille savate, vieux lampadaire, topujours aussi rétrograde, aussi réactionnaire?

Большинство из вышеприведенных оскорблений не зафиксировано словарями как бранная лексика, это результат индивидуального творчества говорящих. В этом случае собственно предметное значение слова оказывается не важным, можно сказать, что все эти обращения являются синонимами, у них у всех одно значение - отрицательное отношение к адресату. На фоне отрицательной оценки проявляются эмоции говорящего. Интересно отметить, что все обращения сопровождаются прилагательным vieux, которое, будучи употреблено в функции обращения, означает не столько "старый", сколько "плохой", "жалкий", т.е. передает негативную оценку (для выражения позитивной оценки в подобных случаях используется прилагательное petit в значении "хороший").

Общепринято интерпретировать большинство обращений типа "you +прилагательное + существительное" как негативные (недружественные, оскорбительные) [15,c.175]. Типичные примеры реализации этой модели: You bloody fool,bloody swine, you dirty bastard, you old cow, etc.: And you bloody full, will pay for all my sufferings!; You dirty bastard, I dont want to see you any longer!

Часто определяющее прилагательное опускается: you bastard, you fool,etc. Среди негативных обращений много слов, связанных с зоонимами: ass, cat, cow, goat, hog, jackass, louse, pig, shrew, skunk, swine, turkey, vermin, свинья, козёл, осёл, crocodile и так далее: I will tell you everything I think about you, pig!; How dare you treat me like that, turkey?!; Осёл, что ты натворил!

В английском языке существует также ярко выраженная тенденция образовывать негативные обращения с компонентом - head: blockhead, blunderhead, bonehead, fathead, muttonhead, pinhead, puddinghead, steephead, etc.: And do you really think that you are the best person in the world, pinhead?!; Listen, bonehead, I don't won't to see you're handing there, see!

К обращениям также примыкает такое средство установления контакта, как фамильярно-грубые оклики эй! гей! - hola! ohé! hé!, ставящиеся в начало реплики и инициирующие общение, особенно тогда, когда собеседники несколько отдалены от говорящего. Например: Эй, парень!; Эй, товарищ!; Hey, boy, youve lost your purse.; Hey, you there!; Hé, quelle heure est-il?

Специфическим для французского языка являются следующие конструкции эмоционально-оценочных обращений: Bande de + Nom при обращении к группе адресатов и espèce de + Nom при обращении к одному адресату. Например:

Laisse-moi respirer. Faites-moi boire un coup, bande d'assassins. (Pagnol, 137).

Allez-vous enfin vous taire, espèce de vieille bète! Est-ce qu'il ne vous suffit pas d'avoir une femme innocente calomniée? (Aymé, 90).

Кроме того, обращение имеет специализированные функции, которые целесообразно рассматривать в зависимости от его позиции, т.е. от того, является ли оно свободным или несвободным относительно текста. Свободное обращение, реализуя контактоустанавливающую функцию, актуализирует, будучи призывом собеседника, апеллятивно-вокативную функцию. Несвободное обращение (интерпозитивное, постпозитивное), естественно, не может в полной мере выполнять функцию привлечения внимания, поскольку оно (внимание) уже привлечено и беседа идет. Например: Здравствуйте, Игорь Григорьевич! В этом случае включение контакта произведено единицей приветствия, обращение же актуализирует вторую важнейшую функцию речевого этикета - функцию ориентации на адресата (конативную), при этом сообщает высказыванию дополнительную вежливость. В тексте значительной протяженности повторное обращение играет роль своеобразной текстовой скрепы, активизирующей и поддерживающей интерес собеседника, контакт внимания, понимания, этический и эмоциональный контакт. От несвободных обращений следует, пожалуй, отличать оценочные номинации-приложения, например: Я тебе, балбес (балбесу), сколько раз буду повторять!; А ты то где был, голова еловая? (Шол).

Кроме вышеперечисленных функций обращения можно назвать функцию выражения подтверждения мысли, большей категоричности: Que tu es calme, toi, Elithsabeth;. Ce nest pas moi qui décide, Honoré.

А также ритмическую функцию. Избыточно употреблённое обращение служит средством ритмической организации фразы. Оно нередко заполняет паузу между темой и ремой высказывания: Dans ma pariosse, Honoré, il y a beaucoup de pauvres filles. Часто оно разделяет две синонимические фразы: Mais non, Honoré, jamais de la vie.; La minute est passée, Elithabeth, il est trop tard.

И наконец, обращение может десемантизироваться как таковое и превратиться в формулу вежливости, например: Monsieur, Messieurs-Dames, употребляемые в значении "здравствуйте", "до свидания", "извините". Обращения могут превращаться в междометия: Jeanne (tombe soudain à genoux, criant). - Merçi, mon Dieu! Mon Dieu! - реальное обращение Жанны дАрк к богу. Во фразе Mon Dieu, est-ce quil va falloir recommencer à sinquiéter delle, те же слова - междометие [16,c.176-178].

Из всего выше сказанного можно сделать вывод о том, что, будучи полифункциональным, обращение играет в речи важную роль:

.Привлекает внимание собеседника, с которым говорящий желает вступить в контакт.

2.Сигнализирует о социальном статусе собеседника, об относительном статусе партнеров по общению, свидетельствует о формальном или неформальном характере общения.

.Выражает отношение говорящего к своему партнеру, его оценку адресата речи.

.С помощью обращения можно дать характеристику собеседнику, приписать ему некоторые свойства.

.Обращение служит средством ритмической организации фразы.

А также можно сделать вывод о том, что существуют три группы обращений, специализирующиеся на выполнении преимущественно той или иной функции. Четких границ между ними нет, и отнесение обращения к одной из них во многом зависит от экстралингвистической ситуации.

2.2 Обращение в стихотворной речи

Прежде чем начать рассмотрение вопроса об обращениях в стихотворной речи, мы уточним, чем поэзия отличается от прозы. Слово "поэзия", как и слово "проза", имеет несколько значений.

Термину "проза" в значении "способ организации художественной речи" большинство современных литературоведов противопоставляет не термин "поэзия", а термин "стихи".

На вопрос о том, чем стихи отличаются от прозы, современная наука о литературе отвечает так: текст, записанный в столбик, - стихи, в строчку - проза [17, c.240-243]. Само слово "стих" в переводе с греческого значит "ряд", а слово "проза" в переводе с латыни - "речь, которая ведется прямо вперед". В стихах как бы появляется новый знак препинания - пауза на конце стиха. Благодаря этим паузам стихи произносятся медленнее, чем проза. Читатель вдумывается в смысл каждого стиха - новой "порции" смысла. Вот, например, басня Крылова "Две бочки": Две бочки ехали: одна с вином,

Другая

Пустая.

Вот первая себе без шума и шажком

Плетется,

Другая вскачь несется…

Короткие вторая и третья строки приобретают в сознании читателя такое же значение, как сообщение в длинной первой строке. Сразу становится ясно, что "героиней" басни станет вторая бочка.

Проза при осмысленном чтении тоже делится на отрезки, но это членение задается только синтаксисом. В то время, как в стихах стихотворная строка не обязательно совпадает с синтаксическим членением фразы. Например:

А плакала я уже бабьей

Слезой - соленейшей солью.

(М. Цветаева)

Такое явление называется - синтаксический перенос.

Слово внутри стиха воспринимается иначе, чем слово в прозаическом тексте. Слова влияют друг на друга. Литературовед Ю. Тынянов назвал это явление "единством и теснотой стихового ряда". В своей книге "Проблема стихотворного языка" он приводит пример из баллады Жуковского Алонзо:

Небеса кругом сияют

Безмятежны и прекрасны…

И надеждой обольщённый,

Их блаженства пролетая…

Слово "блаженство" означает: блаженное состояние, счастье. Здесь же это слово получает значение чего-то пространственного. На значение слова "блаженство" влияет предыдущее слово "их" (небес) и последующее "пролетая".

Ощущение "единства и тесноты стихового ряда" усиливается еще и звуковой организацией стиха. Звучание стихов гораздо важнее, чем звучание прозы. Звуки в стихах как бы "окликают" друг друга. Часто повторяются одни и те же согласные - аллитерация. Строчка Маяковского где, он, бронзы звон или гранита грань…как бы напоминает звон металла и твердость гранита. Сам поэт говорил: "Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркнутости важного для меня слова". Повторяются в стихах и гласные звуки - это явление называется ассонанс.

У наших ушки на макушке,

Чуть утро осветило пушки

И леса синие верхушки -

Французы тут как тут.

повтор звука "у" как бы передает гулкое затишье перед боем.

Стихи обладают и другими важнейшими признаками, делающими их "складной" речью. В первую очередь, ритмом. Стихотворная речь происходит от песни, в которой слово неразрывно связано с мелодией. Долгое время стихотворная речь определялась, как речь ритмическая [18, c.212-218].

Ритм есть и в прозе. Каждый пишущий человек знает, что иногда необходимо вставить слово во фразу не для уточнения смысла, а для сохранения ритма. Однако чем же создается этот ритм, трудно определить. Законы ритма прозы менее выявлены, чем законы ритма стихотворного. Даже так называемая ритмическая проза, где природа ритма поддается определению, (например, Симфонии Андрея Белого), благодаря записи в строчку воспринимается именно как проза. А записанный в столбик свободный стих, верлибр (Vers libre - фр.) лишенный и размера и рифмы, - как стихи.

Ритм в стихах создается, прежде всего, определенной системой стихосложения, разной у разных народов и в различные эпохи. Стихотворные строки соизмеряются между собой определенными мерками. Основных систем стихосложения насчитывается обычно три. Повторяемость отрезков с одинаковым числом ударений образует тонический стих. Повторяемость отрезков с одинаковым количеством слогов образует силлабический стих. Если мельчайшей единицей ритма выступает стопа - два или три слога, из которых один сильный (в русском стихосложении - ударный) - это силлабо-тоническое стихосложение. Большинство русских классических стихов написаны силлаботоникой.

Строки в стихах соотносимы между собой: в конце каждой строки вспоминаются концы предыдущих и возникают догадки о последующих. Особенно при наличии рифмы - звукового повтора, преимущественно в конце, двух или нескольких слогов.

И вот уже трещат морозы

И серебрятся средь полей…

(Читатель ждет уж рифмы розы.

На, вот возьми ее скорей!)

(А. Пушкин)

Рифма расширяет связи, в которые вступает каждое слово, и тем повышает смысловую емкость стиха. Рифма устанавливает связь между словами, звучащими подобно, и заставляет нас подозревать близость и родство предметов, обозначаемых этими словами.

Однако рифма не обязательный признак стихов. Не знали рифмы ни античная поэзия, ни русское народное поэтическое творчество, в частности былина. Крайне редко употребляются рифмы в современном англоязычном стихосложении. Наконец, в новоевропейском силлабическом и силлабо-тоническом стихосложении существует так называемый "белый стих" (blank verse - англ.) - стих нерифмованный, но имеющий ритм.

Существует мнение, что стихи отличаются от прозы большей эмоциональностью, лиричностью. Многие лингвисты считают, что это не безосновательно, но, тем не менее, не может служить отличительным признаком стихов. В художественной прозе тоже довольно часто встречаются лирические фрагменты, кроме того, существует жанр так называемой лирической прозы. (Например, Путешествие по Гарцу Гейне.).

По словам литературоведа С.Н. Зенкина, основное отличие поэзии от прозы заключается в том, что "общий принцип стихотворной речи - повышенная активизация всех уровней текста, которая покупается ценой искусственных ограничений и делает текст особенно информативно емким". Так, если рифмы нет, то используется ритм, если же и он отсутствует, используется членение на строки, которое может дополняться отсутствием пунктуации. Все это - для того, чтобы "активизировать нашу деятельность интерпретации текста", так как задача поэзии - заставить читателя заново постигать реальность, открывая бытийные смыслы через слово. Тем она и отлична от прозы с ее изначальной описательностью и информативностью. В поэзии форма так же смыслонесуща, как содержание. В хорошей поэзии они дополняют, поддерживают друг друга. Поэтому существуют формы графической акцентировки стиха (например, барочные "подобия", когда, скажем, стихотворение о вазе печаталось в форме вазы, встречающиеся в поэзии Полоцкого, Аполлинера, Жака Превера, или набор различных фрагментов текста разным по качеству и величине шрифтом в поэме Малларме "Бросок костей никогда не отменит случая" и т.д.).

В структурном плане стихотворения речь представляет собой иерархию элементов, способных выполнять эстетическую функцию. В рамках художественного произведения эстетическое может быть отождествлено с содержательным, то есть непосредственно или опосредованно создающим, выражающим и тем или иным способом организующим содержание произведения. И тогда стихотворная речь - это иерархия понятийно-образных, эмоционально-оценочных, экспрессивных, интонационных, ритмических и композиционных элементов. Каждый из них имеет свой содержательный и формальный аспекты, причем содержательность отдельных элементов проявляется по-разному - в большей или меньшей степени, прямо или опосредованно.

И так, как уже говорилось в предыдущей главе, обращение - это грамматически не зависящее от предложения слово или сочетание слов, называющее того, к кому обращена речь, и характеризующееся звательной интонацией. В роли обращения обычно употребляется одушевленное имя существительное или субстантивированное имя в форме именительного падежа. Обращение может быть одиночным и распространенным, может быть выражено сочинительным рядом. Обращение может стоять в начале в середине и в конце. Отсутствие конструктивных связей с членами предложения, интонационная обособленность и непосредственное выражение контакта с адресатом речи - все это создает исключительные условия для употребления обращения в поэтической, в частности, стихотворной речи.

Изучив поэтическое наследие А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, С. Есенина, В. Маяковского и стихотворения других поэтов, мы пришли к выводу, что функции обращений в поэтической речи можно классифицировать.

Остановимся кратко на употреблении обращений в различных функциях в стихотворной речи.

) Собственно-звательная функция связана с живой разговорной, диалогической речью. Поэтому в речи обращения в собственно-звательной функции обычно употребляются там, где воспроизводится диалог, где передается речевые контакты героев: в балладах, идиллиях, песнях, поэмах. Так у поэта - бытописателя Н.А. Некрасова, обращение в звательной функции составляют шестьдесят-шестьдесят пять процентов от общего количества обращений, в то врем, как у А.С. Пушкина их только около двадцати процентов.

). Фиктивно-звательная функция, в противоположность собственно-звательной, целиком лежит в области лирической поэзии. Именно для лирической поэзии характерно одушевление явлений природы в целях наиболее полного и яркого выражения связи поэта сними, чтобы представить с предельной наглядностью в ряде метафорических образов душевное состояние поэта.

В поэтической речи употребление обращений в фольклорно-звательной функции воспринимается, как определенный поэтический прием, особый троп, внутреннее содержание которого - олицетворение. Наиболее ярко эта функция проявилась в фольклоре. Обращение-синекдоха к сердцу, руке и т.д. играют очень важную роль:

Раззудись, плечо!

Размахнись, рука!

Ты пахни в лицо!

Ветер с полудня!

("Косарь" Кольцов А. В.)

Обращения-метафоры к солнцу, месяцу, рекам, полям, деревьям, птицам, животным создают лирический колорит и во многих случаях организуют композицию песни (зачин-обращение, обращения-повторы, параллелизм обращений и др.). Например:

Седина-ль моя сединушка,

Седина молодецкая,

Ты к чему рано появилася,

Ах, ты, молодость, моя молодость,

Ах, ты, молодость молодецкая!

Я не чаял тебя измыкати.

Ах, измыкал я свою молодость

Не в житье-бытье богачестве -

Во проклятом одиночестве.

(Песни, собранные В. Киреевским. Новая серия. Ч.2. С.129).

Параллелизм контрастирующих обращений лежит в этом случае в основе лирического сюжета, определяет его движение. Традиции устного народного творчества были усвоены художественной литературой. Уже в "Слове о полку Игореве" девять таких обращений (общее число обращений - 27). Это обращения к ветру, Днепру и солнцу в плаче Ярославны и обращение-рефрен "О, Русская земля, уже за шеломемь еси!".

Дальнейшее развитие этой функции обращений в языке художественной литературы идет по следующим путям:

Окончательный переход звательной функции в фиктивно-звательную, в определенный литературный прием.

Закрепление этого приема за стихотворной речью.

Расширение лексического состава обращений (сейчас возможно употребление любого существительного в этой функции).

Превращение ряда обращений в поэтические формы, несущие постоянный лирический заряд.

Количественное соотношение обращений в этой функции и в других функциях может служить одним из объективных признаков индивидуального поэтического языка того или иного поэта. Так, например, у А.В. Кольцова и С. Есенина соотношение количества обращений в этой функции достигает шестидесяти-восьмидесяти процентов от общего числа обращений [19, c.66-68].

) Условно-звательная функция, как фиктивно-звательная, характери - зует, прежде всего, стихотворную речь. Условность ее проявляется в том, что такие обращения служат не для привлечения внимания собеседника, непосредственно участвующего в речи, а для того, чтобы выразить отношение автора к образам, которые он сам создал или к лирическим адресатам.

Первая разновидность обычно характеризует стихотворные, эпические или лироэпические произведения, в которых есть образы, сталкивающиеся друг с другом, так что у писателя появляется необходимость выразить свое одобрение, сочувствие или порицание и т.д. Например, у А. Твардовского в "Василии Теркине": "Теркин, Теркин, что с тобою…" Это своеобразный способ организации лирических отступлений. Но эта разновидность мало продуктивна.

Вторая разновидность намного продуктивнее именно в лирической поэзии. Сюда относятся:

1. Название лирического адресата, иногда сопровождающееся его эмоционально-рациональной квалификацией, и тем самым установлением с ним непосредственного контакта. Таково, например, обращение в знаменитой пушкинской строке: "Не пой, красавица, при мне…".

2. Обращение к условным поэтическим героям, наделенным поэтом собственными именами. Такие обращения превратились в поэтически канон, стали приметой своеобразного условно-сентиментального стиля. Полной мерой отдал им дань молодой А. Пушкин, особенно в лицейский период:

Играй, Адель,

Не знай печали;

Хариты, Лель

Тебя венчали

И колыбель твою качали…

("Адели").

. К этой же разновидности условно-звательной функции можно отнести употребление обращений в различных посланиях - жанре очень распространенном в поэзии первой половины ХІХ в.

Промежуточное положение между первым и третьим случаем занимают обращения к мифологическим и историческим героям прошлого. Такие обращения характерны для од, стихотворений "на смерть", юбилейных стихов, философской лирики. В поэзии эта функция жива и продуктивна. Например, у С. Есенина:

Блондинистый, почти белесый,

В легендах ставший, как туман,

О, Александр! Ты был повеса,

Как я сегодня хулиган.

("Пушкину").

К обращениям, употребленным в условно-звательной функции, примыкают ритуальные и культовые обращения: обращения в заклинаниях и заговорах, молитвах, плачах. В современной поэзии употребляются крайне редко и то не в своей прямой функции, а скорее как обращение группы лиц. Например, у В. Маяковского:

Если правда, что есть ты,

боже,

боже мой,

если звезд ковер тобою выткан,

если этой боли,

ежедневно множимой

тобой ниспослана, господи, пытка,

судейскую цепь надень.

Жди моего визита.

Я аккуратный,

не замедлю ни на день.

Слушай,

Всевышний инквизитор!

("Флейта-позвоночник").

). Четвертая функция обращений - координационно-звательная - служит для установления контакта между поэтом и читателем, причем с добавочной рационально-эмоциональной квалификацией читателя [20, c.46-51]. Именно это, а не характер самих обращений, которые также в достаточной степени условны, отличает ее от условно-звательной функции. Хороший пример такого обращения находим у А. Пушкина в "Евгении Онегине". Здесь обращение в этой функции служит для:

1. Установления контакта с читателем - это дружеские, даже несколько иронически-фамильярные, но в то же время вполне корректные отношения:

…Где, может быть, гуляли вы

Или блистали, мой читатель… (1 гл.)

Гм! Гм! Читатель благородный,

Здорова ль ваша вся родня? (5 гл.)

. Ряд обращений в "Евгении Онегине" содержит попытку дифференцировать читателей на разных основаниях. Например:

Кто б ни был ты, о мой читатель,

Друг, недруг, я хочу с тобой

Расстаться нынче как приятель … (8 гл.)

. А в случаях, когда поэт высказывает особенно сокровенные мысли и чувства, он прибегает к таким обращениям, как друзья и братья, перенося таким образом в поэзию приемы эпистолярной лирики.

Проанализировав употребление обращений в поэтической речи, мы предлагаем следующую классификацию их функций:

1.Собственно-звательная функция.

2.Фиктивно-звательная функция.

.Условно-звательная функция.

.Координационно-звательная функция.

К выше сказанному необходимо добавить, что классификаций функций обращений в языкознании можно выделить довольно много, всё зависит от того, какой критерий брать за основу классификации. В настоящий момент обращение активно изучается и есть все основания предполагать, что в скором времени лингвисты представят самое полное, систематическое и последовательное описание этой стилистико-грамматической категории.

Заключение

Обращение является носителем двух, обычно совместно реализующихся функций: призывной (аппелятивной) и оценочно-характеризующей (экспрессивной). В неосложнённом виде призывная функция обращения выступает в официальных сферах общения, в обиходно-бытовой сфере, часто обращение выражает не просто призыв к адресату, но и отношение к нему со стороны говорящего. Иными словами, через обращение репрезентуются социальные и межличностные отношения человека, и в каждом конкретном случае говорящий, стремясь эффективно выразить свою позицию, выбирает номинацию, наиболее адекватно реализующую его интенцию и отражающую ситуацию речевого общения. Иначе говоря, обращение в первую очередь эксплицирует отношение говорящего, поскольку адресат идентифицирован заранее. Лексической опорой оценочно-характеризующей функции обращения являются слова с качественной семантикой. Ещё М.В. Ломоносов ("Краткое руководство к красноречию"§216-217), определяя обращение как "великолепную, сильную и словооживляющую фигуру", отмечал, что "сею фигурою можно советовать, засвидетельствовать, обещать, грозить, хвалить, насмехаться, утешать, желать, прощаться, сожалеть, повелевать, запрещать, прощения просить, оплакивать, сказывать, толковать, поздравлять и прочее". В развернутой повествующей речи обращение часто выступает как компонент, вводящий главную тему.

Формальным признаком обращения является обособление, сопровождаемое определённой интонацией. В начале предложения оно имеет звательную интонацию - с повышением тона и паузой после него. В середине предложения обращение характеризуется интонацией вводности - с понижением тона и убыстрением темпа. В конце предложения обращение отделяется паузой, тон и темп понижаются.

Будучи полифункциональным, обращение играет в речи важную роль:

привлекает внимание собеседника, с которым говорящий желает вступить в контакт;

-сигнализирует о социальном статусе собеседника, об относительном статусе партнеров по общению;

свидетельствует о формальном или неформальном характере общения;

выражает отношение говорящего к своему партнеру, его оценку адресата речи;

даёт характеристику собеседнику, приписывает ему некоторые свойства.

Отсутствие конструктивных связей с членами предложения, интонационная обособленность и непосредственное выражение контакта с адресатом речи - все это создает исключительные условия для употребления обращения в поэтической, в частности, стихотворной речи.

Обращение, как и любая лингвистическая единица, имеет свою семантическую структуру. Идентифицирующий признак вокативности является постоянным, т.е. неизменным; семантическое изменение эксплицитного - номинативного компонента - становится средством реализации интенции говорящего.

Список использованных источников

1.Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка: Учебник для ву - зов. - 3-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1991. - 432с.

2.Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: 1985. - 874с.

.Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. - Л.: 1941. - 620с.

.Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы. - Саратов: 1987. - 480с.

.Формановская Н.И. Русский речевой этикет: лингвистический и методи - ческие аспекты. - М.: 1982. - 390с.

.Бабайцева В. В, Максимов Л.Ю. Современный русский язык. ч.3. Синтак - сис. Пунктуация. - М.: 1987. - 267с.

.Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения. - М.: Наука, 1975. - 300с.

.Руднев А.Г. Синтаксис осложнённого предложения. - М.: 1959. - 198с.

.Прияткина А.Ф. Русский язык: Синтаксис осложненного предложения. - М.: Высш. шк., 1990. - 176с.

.Гольдин В.Е. Речь и этикет: Книга для внеклас. чтения учащихся 7-8 кл. - М.: Просвещение, 1983. - 109с.

.Формановская Н.И. Обращение с точки зрения коммуникативно-прагматического подхода. - М.: 2000. - 583с.

12.Perret D. Les appellatifs (analyse lexical et actes de parole). // Langages. - №17. - 1970. - С.35-39.

13.Артёмова А.Ф., Леонович Е.О. Формы обращения в английском языке. - Иностранные языки в школе. - №5. - 1995. - С.15-18.

.Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - М.: 1956. - 500с.

.Торсуев Г.П. Синтаксис английского языка. - М.: 1950. - 327с.

.Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис. Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. - М.: Высш. шк., 1986. - 220с.

.Эткинд Е. Разговор о стихах. - М.: 1970. - 254с.

.Орлицкий Ю.О. Стихи и проза в русской литературе. - М.: 2002. - 266с.

.Максимов Л.Ю. Обращение в стихотворной речи. // Учен. зап. М. Г.П.И. - 1965. Т236. - С.66-68.

.Щепин А.Г. Обращение в поэтической речи. // Русская речь. - 1976. - №2. - С.46-51.

.Лингвистический энциклопедический словарь/ гл. ред.В.Н. Ярцева, - М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - 685с.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ Учреждение образования "Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины" Факульте

Больше работ по теме: