Философы милетской школы

Введение

философия фалес анаксимандр анаксимен

«Из тех, кто первые занялись философией, большинство считало началом всех вещей одни лишь начала в виде материи: то, из чего состоят вещи, из чего первого они возникли и во что в конечном счете разрушаются». Это свидетельство Аристотеля содержит определяющую характеристику «начала». «Начало» есть и «элемент», «стихия». Дело, конечно, не в названии и термине. Однако идея очевидна: соединив в одном представлении возникновение, «материальный» состав, завершение всех вещей и каждой из них, а может быть, и источник управления вещами и «власти» над ними («…все объемлет и всем правит…» Анаксимандра), милетские философы положили конец теогонической трактовке мира, построенной по модели кровнородовой общины. Теогонический миф был заменен логосом, разумным словом,-общим представлением о всеобъемлющей и всепорождающей «природе», зафиксированным в языке и подлежащим расшифровке на основе живого созерцания.

Мысль о «начале» как «стихии», может быть и не получившая еще терминологического выражения,-первое колоссальной важности мировоззренческое обобщение, вводящее в то же время дифференцированное представление о функциях единой «природы» и создающее тем самым возможность для мысленного воспроизведения ее как процесса. И генезис, и противоположности снова выступают перед нами, но уже в иной, качественно отличной от мифа форме. Ее традиционно связывают с Милетской школой.

1. Философия Фалеса

Точных исторических сведений об этом родоначальнике греческой мудрости у нас немного. Существует несколько версий относительно времени жизни Фалеса Милетского. Диоген Лаэртский: "Алоллодор в "Хронологии" пишет, что родился Фалес в 1-й год 39-й олимпиады, прожил семьдесят восемь лет (или, по словам Сосикрата, девяносто) и скончался в 58-ю олимпиаду. Таким образом, жил он при Крезе, для которого отклонил течение Галиса, чтобы перейти реку без мостов"...

Современник Креза и Солона (род. приблиз. в 625г., умер в середине 6в.), он был не только первым греческим философом, но и первым греческим ученым, математиком и астрономом. И вместе это был замечательный государственный человек, один из академии семи бессмертных, имя которого называли наряду с именами величайших законодателей Греции.

Немного известно и о происхождении мыслителя. Диоген Лаэртский: "Фалес (по согласному утверждению и Геродота, и Дурида, и Демокрита) был сын Эксамия и Клеобулины из рода Фелидов, а род этот финикийский, знатнейший, соседи потомков Кадма и Агенора. Он был одним из семи мудрецов, что подтверждает и Платон, и когда при афинском архонте Дамасии эти семеро получили именование мудрецов, он получил такое имя первым (так говорит Деметрий Фалерский в "Перечне архонтов"). В Милете он был записан в число граждан, когда явился туда вместе с Нелеем, изгнанным из Финикии. Впрочем, большинство утверждает, что он был коренным жителем Милета, и притом из знатного рода".

Существует предание: однажды рыбаки вытащили из воды вместо рыбы золотой треножник. Удивительный улов тут же вызвал жаркий спор, и, чтобы избежать потасовки, решено было обратиться к дельфийскому оракулу (прорицателю) за советом. Ответ был таков: «Отдать тому, кто в мудрости первый». Треножник отправили Фалесу. Милетский мыслитель, столь же скромный, сколь и мудрый, отослал его другому мыслителю, тот - третьему. Наконец треножник вновь оказался в Милете у Фалеса. По другим свидетельствам, мудрейшему из мудрых предназначался кубок царя Креза.

В повествовании Гераклида говорится, что Фалес жил в уединении простым гражданином. По одним источникам, он был женат и имел сына Кибисфа, по другим - что он так и не женился, а усыновил сына своей сестры. Когда его спросили, почему он не заводит детей, он ответил:"Потому что люблю их". Когда мать заставляла его жениться, Фалес, говорят, ответил: "Слишком рано!", а когда она обратилась с тем же вопросом к нему повзрослевшему, то ответил: "Слишком поздно!"

Свои математические и астрономические познания Фалес приобрел в Египте; главнейшим доказательством этих познаний служит его знаменитое предсказание солнечного затмения, которое произошло 28 мая 585г. Затмение 585 года является таким образом первой точной хронологической датой в истории греческой науки: 28 мая 585 года есть официальный день ее рождения.

Каким образом Фалес мог предсказать затмение? Анаксимандр и Гераклит еще не знали причины этого явления, и если бы даже Фалес и угадал ее, он не мог бы с теми элементарными математическими познаниями, какими он обладал, вычислить наступление затмения. Очевидно, он руководствовался не научными выводами, а указанными уже эмпирическими познаниями относительно периодического наступления затмений, повторяющихся по истечении определенного времени. Эти познания, являющие результатом многовековых наблюдений, были вывезены Фалесом из Египта. Свидетельство о том, что Фалес обязан Египту некоторыми из своих воззрений и познаний, находит косвенные подтверждения. Так, например, его занимало объяснение нильских наводнений, и он высказывал мнение, что эти наводнения вызываются тем северным ветром, который им предшествует.

Диоген Лаэртский приписывает Фалесу сочинение в 200 стихов «о равноденствиях и солнцестояниях», а Феофраст утверждает, что Фалес оставил после себя лишь одно сочинение, - астрономическое руководство для моряков, которое, несомненно, составляло потребность эпохи.

К сожалению, мы ничего достоверного об астрономии и математике Фалеса не знаем. Да и сама философия его дошла до нас в двух положениях - все произошло из воды, т.е. начало всего есть вода, на которой плавает земля, и все полно богов, все полно демонов и душ.

Первооснова всего существующего, по Фалесу, - вода. Когда она испаряется, образуется воздух; когда с ней происходят изменения в противоположном направлении - земля и даже камень. Смысл и связь различных качественных состояний многообразного мира - вот что выходит на первый план. Фалес не отрицает богов, но, пытаясь понять и объяснить мир, он не прибегает к их помощи. А это потрясающе смело по тем временам. И пусть его идея наивна, звучит она как вдохновение. Иначе, однако, и быть не могло. Знание примитивно, фактов слишком мало. Отсюда - практически ничем не доказанные допущения, но одновременно уверенность, что мир, окружающий нас, можно познать. В этом, собственно, и состоит основная заслуга мыслителя. Самой постановкой вопроса Фалес будит человеческую мысль, толкает ее вперед.

Интересная особенность взглядов первого известного древнегреческого мыслителя (в той или иной степени она будет характеризовать всю дальнейшую философию Древней Греции): Фалес стремится все самые разнообразные знания связать в единое представление о мире и проявляет при этом страстную последовательность. Однажды принятая точка зрения, убеждение, к примеру, что вода есть наилучшее, доводится до логического конца. Оно не знает ограничений и исключений. Срабатывает та же самая причина - ограниченность материала для размышления. На этом пути возможны гениальные догадки и озарения, но нередки и ситуации, когда мысль оказывается на грани и даже за пределами здравого смысла.

Таким образом, наряду с тем анимистическим, демонологическим миросозерцанием, которое мы признали основой греческой религии, мы находим первую попытку философского монизма: все сводится к одному стихийному началу, к одному «естеству». «Что касается древнейших философов, - говорит Аристотель, - то большинство из них признавало материальные начала за единственные начала всех вещей. То, из чего состоит все сущее, из чего оно происходит впервые и во что оно конечным образом разрешается, что пребывает как неизменная сущность в изменении своих состояний, - это они признают элементарной основой (стихией), это считают началом всего существующего. И поэтому они полагают, что ничто не происходит и ничто не уничтожается, так как одно и то же естество пребывает вечно. Что же касается количества и вида подобных начал, то не все говорят одно и то же. Фалес, основатель такого рода философии, признает за начало воду (почему он утверждал и то, что земля держится на воде). Вероятно, он пришел к такому предположению, видя, что пища всех существ влажная и что самая теплота возникает из влаги и ею живет (а то, из чего все происходит, есть начало всего). Это привело Фалеса к его предположению, вода же есть начало влажного естества».

Из этого свидетельства Аристотеля можно заключить, что непосредственного знакомства с учением Фалеса он не имел и знал о нем лишь по преданию. В этом предании достоверно лишь то, что Фалес признавал за начало всего воду, в особенности же, что земля представлялась ему утверждающейся на воде; что же касается тех мотивов, которые по мнению Аристотеля, «вероятно» привели Фалеса к его учению, то они составляют его личное предположение. В каком отношении стоит астрономия Фалеса к его учению о происхождении всех вещей из воды, - мы не знаем. У греков представления о воде как источнике жизни и происхождения тварей можно искать не только у Гомера и орфиков, но и в очень древних памятниках микенской эпохи: на некоторых микенских вазах и урнах изображается зарождение или происхождение рыб, птиц, насекомых и четвероногих из водорослей, морских растений и среди ног колоссальных спрутов. С другой стороны, у поэтов эпохи Фалеса (Мимнерма и Стесихора) можно отыскать представления о золотой чаше солнца, на которой оно переплывает по ночам океан, окружающий землю, направляясь с запада к востоку.

Но каково бы ни было происхождение философии Фалеса, мы вынуждены отказаться от попытки выяснить ее подробности. Мы знаем о ней так мало, что можно спросить себя, имеем ли мы вообще какое-либо право считать философом в подлинном смысле слова этого первого из семи мудрецов? На этот вопрос, однако, следует ответить утвердительно. Философия Фалеса была первой попыткой целостного миропонимания, первой попыткой определить безусловное начало всех вещей; и результатом этой попытки было учение о единстве материи, или, что еще важнее, о единстве «естества», единстве субстанции, лежащей в основе всего сущего.

Гермипп в «Жизнеописаниях» приписывает Фалесу то, что иные говорят о Сократе: будто бы он утверждал, что за три вещи благодарен судьбе: во-первых, что он человек, а не животное; во-вторых, что он мужчина, а не женщина; в-третьих, что он эллин, а не варвар. Говорят также, будто однажды старуха вывела его наблюдать звезды, а он свалился в яму и стал кричать о помощи, и старуха ему сказала: «Что же, Фалес? Ты не видишь того, что под ногами, а надеешься познать то, что в небесах?».

Об этой истории также писал Анаксимен в своем письме Пифагору, но по мнению Анаксимена падение в яму стало причиной смерти Фалеса:

«Фалес, сын Эксамия, достигнув преклонных лет, несчастным образом скончался. Ночью он по своему обыкновению вышел со служанкою из дома, чтобы посмотреть на звезды, и, созерцая их, свалился в колодец, о котором совсем запамятовал. Вот каков, по словам милетских жителей, был конец этого небоведца. Мы же, его собеседователи, и сами, и дети наши, и товарищи наши по занятиям, сохранили память об этом муже и блюдем его заветы. Пусть же всякая наша речь начинается именем Фалеса».

Существует и другая версия гибели Фалеса. Так, Диоген Лаэртский пишет: «Умер Фалес, глядя на гимнастические состязания, от жары, жажды и старческой слабости. На гробнице его написано:

Эта гробница мала, но слава над ней необъятна:

В ней пред тобою сокрыт многоразумный Фалес».

Также сохранилось следующее стихотворение:

«Солнечный Зевс, ты унес премудрого мужа Фалеса

В час, когда он взирал на состязанья борцов.

Благо, что ты его принял к себе: очам престарелым

Трудно было с земли видеть движенье светил».

Наиболее известные изречения Фалеса:

Древнее всего сущего - бог, ибо он не рожден.

Прекраснее всего - мир, ибо он творение бога.

Больше всего - пространство, ибо оно объемлет все.

Быстрее всего - ум, ибо он обегает все.

Сильнее всего - неизбежность, ибо она властвует всем.

Мудрее всего - время, ибо оно раскрывает все.

Невежество - тяжкое бремя.

Находясь у власти, управляй самим собой.

2. «Беспредельное» Анаксимандра

Немногим подробнее наши сведения о философии Анаксимандра, преемника Фалеса (прибл. 610-546). Ему приписывают честь составления первой географической карты. Ему приписывают также изобретение гномона (вертикальный стержень, прикрепленный к горизонтальной плоскости), посредством которого определяли дни равноденствий и солнцестояний, который был поставлен в Лакедемоне на таком месте, где хорошо ложилась тень, а также полоса - солнечных часов. Эти часы отличались от позднейших: вместо плоской доски они представляли вогнутую поверхность полушария и служили не только определению часов дня, но и самих дней года. По свидетельству Геродота, однако, и гномон, и полос были заимствованы от вавилонян и были известны грекам помимо Анаксимандра. Важно было бы решить вопрос о достоверности другого свидетельства, которое мы находим у Диогена Лаэрсткого, - о том, будто Анаксимандр построил первую астрономическую сферу. Во всяком случае, он первый занялся космографией и является древнейшим греческим прозаиком и первым философским писателем, изложившим свою систему в особом сочинении, которое, впрочем рано было утрачено.

Анаксимандр - автор едва ли не первого философского сочинения «О природе». От него до нас дошло лишь несколько слов и ни одного законченного предложения. Но, несмотря на крайнюю скудность сведений, мы знаем кое-что из того, чему учил этот древнегреческий философ.

Анаксимандр первый возвысился до идеи бесконечного множества миров и пытался дать научное объяснение видимого движения неба. Земля не являлась ему в виде острова, выплывающего из бездны вод, - она обратилась в метеор, окруженный беспредельным пространством. Он учил, что части изменяются, целое же остается неизменным. Земля покоится посередине, занимая место средоточия, и она шарообразна. Луна светит не своим светом, а заимствует его от солнца. Солнце величиною не менее Земли и представляет собою чистейший огонь.

«Беспредельное» (apeiron) - так называет Анаксимандр то физическое начало, ту стихию, или «естество», из которого все возникает и в которое все разрешается в процессе вечного движения. Он говорит, что это начало не есть ни вода, ни какая-либо другая из так называемых стихий, но некоторое другое беспредельное естество, из которого возникают все небеса и заключающиеся в них миры.

«Апейрон» - весьма отвлеченное понятие, и может возникнуть естественный вопрос: что породило его уже на заре философской мысли? До мысли об «апейроне» Анаксимандр пришел, поставив, видимо, под сомнение идею Фалеса о воде как о первооснове мира. Раз есть различие стихий, то какое у нас основание предпочитать одну из них? Потом будут и воздух , и огонь, и комбинация начал. Но останется тот же вопрос: ведь ни у одной из них нет преимущества. Еще более жизненной кажется мысль Анаксимандра о том, что первоначало не погибает. Эта мысль пройдет через всю древнегреческую философию.

О природе этого начала существовало немало споров. Некоторые видели в «беспредельном» Анаксимандра простую «смесь», из которой выделяются различные стихии, но в таком случае оно не было бы единым стихийным началом, а являлось бы соединением многих элементов. Другие принимали «беспредельное» за «неопределенную» или «бескачественную материю». Правда, «беспредельное» Анаксимандра не есть ни вода, ни огонь, ни воздух; но, по единогласному свидетельству древних, оно есть стихийное, вещественное начало. Какое именно? Это нуждается в разъяснении.

Аристотель характеризует «беспредельное» Анаксимандра то как начало, отличное от возникающих из него стихий воздуха, воды и огня; то - как начало среднее между ними, «легчайшее воздуха и плотнейшее огня». Ключ к объяснению «беспредельного» дают нам физики, непосредственно следовавшие за Анаксимандром. Ученик его Анаксимен признавал «беспредельное» воздухом, которым дышит мир, и аналогичное представление, против которого высказывался уже Ксенофонт, встречается и у Пифагора: пифагорейцы тоже признавали, что мир дышит окружающим его «беспредельным». Но «беспредельное» Анаксимандра не есть один воздух или бесконечное воздушное пространство: взгляд на небо и его светила указывает в них присутствие светлой, огненной стихии - огня и «эфира».

Слово «воздух» означает у древних не то, что мы под этим подразумеваем, а туман, более или менее густой, который то является разлитым по всей земле синей дымкой и скрывает от нас отдаленные предметы, то сгущается в облака и тучи. «Воздуху», как низшей туманной сфере, противополагается верхний чистый и светлый слой - эфир, который и может рассматриваться как нечто «тончайшее воздуха и плотнейшее огня». Но «беспредельное» Анаксимандра не отождествляется и с эфиром, хотя, быть может, оно всего ближе именно к нему, как «всеобъемлющее» начало, из которого произошли «все небеса» и все, что в них заключается. Оно обнимает в себе и эфир, и влажный густой воздух, и воду, которая выделяется из его облаков. Вот почему в «беспредельном» видели то «смесь» элементов, то нечто «среднее» между ними.

Аристотель возражает, что в действительности такого «тела» или такой особой стихии, как «беспредельное», мы нигде не видим, не находим в нашем чувственном опыте. Для Анаксимандра, напротив того, его «беспредельное» несомненно соединялось с чувственным представлением «всеобъемлющего» пространства. Но это последнее не является ему абсолютной пустотой: он и его представляет себе телом, своего рода материей - то разреженной, то уплотненной; оно не отличается от того, что его наполняет. Пространство, наполненное воздухом и эфиром, и есть протяженная космическая масса. О «четырех стихиях» речи еще не было во времена Анаксимандра, но те превращения вещества, которые он наблюдал, заставили его признавать общую субстанцию его, отличную от частных форм. Из воды поднимаются воздушные испарения, часть которых разрежается в эфир, а другая сгущается в облака и тучи, из которых сверкает молния и падает дождь.

Материя древних физиков есть «живая материя», почему учения их и определяются как гилозоизм. Вечная жизнь, присущая этой первоматерии, выражается в вечном движении, которое Анаксимандр приписывает ей «вместе с большинством физиологов». Такое движение не отожествляется у Анаксимандра с видимым движением неба, как это предполагали некоторые историки: особенностью нашего физика является учение о бесконечном множестве небес, т.е. о множестве миров, возникающих в бесконечном времени и пространстве, и это учение последовательно согласуется с идеей «беспредельного».

Итак, мы имеем следующие определения этого «первого начала»: оно безначально и бесконечно во времени и пространстве; оно есть «всеобъемлющее» и вечное - «нестареющее» и «бессмертное»; оно «всем правит» и постольку может рассматриваться как «божественное»; и тем не менее оно есть телесное начало, одаренное вечным движением.

В этой первооснове от века совмещаются противоположные свойства различных стихий, и эти противоположности выделяются и обособляются из беспредельного в самом процессе вечного движения. Сперва выделяются противоположные начала холодного и теплого, т.е. туманного «воздуха» и эфира или огня; по-видимому, мирообразовательный процесс сводится к действию именно этих начал, хотя подробности Анаксимандровой космогонии нам неизвестны. Холодный воздух, составляющий низшую атмосферу, окружается, как корою, огненной эфирной сферой. Согретый воздух приходит в движение, образует сильные течения (ветры), стремится вверх и разрывает окружающую кору на несколько колец, причем каждое из таких огненных колец обволакивается, окружается массами темного (синего) воздуха, приводящими их во вращательное движение. В этих воздушных шинах, обвивающих небесные огненные колеса, есть, однако, отдушины, круглые отверстия, подобные тем, какие бывают на каучуковых велосипедных шинах; сквозь эти-то отверстия и виден свет звезд, луны и солнца. Фазы луны и затмения объясняются периодической закупоркой таких отверстий. Выше всех помещается кольцо или круг солнца, затем круг луны, ниже всего - колеса неподвижных звезд. Все эти круги или колеса приводятся в движение воздушными течениями и вращаются вокруг земли по орбитам, наклонным к ее плоскости.

В центре мира находится окруженная воздухом земля. Она не падает вниз, а остается неподвижной, сохраняя свое равновесие, именно вследствие своего центрального положения. Она представлялась Анаксимандру в виде цилиндра, высота которого равняется одной трети основания. Первоначально она находилась в жидком состоянии, но, мало-помалу, под действием солнечного тепла, она высыхала и отвердевала; часть влаги осталась и образовала море, а другая, испарившись в воздух, образовала ветры и воздушные течения, вызывающие вращение солнца, луны и звезд. Первоначальные животные, естественно, были водными животными, и человек был рыбообразным существом, каким он является в некоторых восточных мифах. Когда образовалась суша, наряду с водными животными появились и наземные, образовавшиеся из первых.

Единство субстанции остается неизменным в общем круговороте стихий, в вечной смене рождения и разрушения. Остается неизменным и мировой порядок, ибо не только творческая сила беспредельного не убывает в процессе постоянного рождения новых и новых образований, но и те частные стихийные начала, из которых возникают отдельные вещи, прибывают в силу основного закона, который Анаксимандр формулирует следующим образом в единственном дошедшем до нас фрагменте: «в те начала, из которых все вещи имеют свое происхождение, в те самые они и уничтожаются по необходимости, в наказание и искупление, какое они платят друг другу за неправду, по определенному порядку времени».

В философии Анаксимандра единая субстанция определяется как «беспредельное»: идея бесконечной субстанции формулируется в первый раз. Для философской мысли это было открытием, но, как все философские открытия, эта идея была в то же время проблемой. Точнее, она заключала целую совокупность проблем. Как из единства субстанции объяснить множество? Как из единой вечной субстанции объяснить процесс генезиса, изменения, уничтожения, движения? Как мыслить отношение беспредельной, единой субстанции к действительной природе?

Сохранилось изречение Анаксимандра. Это изречение считается древнейшим изречением западного мышления. Общепринятый текст этого изречения гласит:

первооснова фалес анаксимандр анаксимен

«Откуда вещи берут свое происхождение, туда же должны они сойти по необходимости; ибо должны они платить пени и быть осуждены за свою несправедливость сообразно порядку времени. Такой перевод дает молодой Ницше в наброске завершенной к 1873 году статьи под заглавием Философия трагического века Греции».

В том же 1903 году, когда статья Ницше о доплатоновских философах стала известной в первой публикации, появились Фрагменты досократиков, которые выпустил Герман Дильс, по методам новейшей классической филологии, в критически выверенном издании с переводом. Труд этот был посвящен Вильгельму Дильтею. Вот дословно дильсовский перевод этого изречения Анаксимандра: «Из чего же вещи берут происхождение, туда и гибель их идет по необходимости; ибо они платят друг другу взыскание и пени за свое бесчинство после установленного срока».

3. Философия Анаксимена

Последним философом милетской школы является Анаксимен (около 585 - около 525 до н. э.), согражданин, младший современник и ученик Анаксимандра. По всей видимости, он хотел встать между Фалесом и Анаксимандром в решении основного для всех их вопроса о первооснове мира.

На нем ясно заметно влияние его предшественника и вместе видно, какие затруднения представляло понятие «беспредельного» уже для ближайших преемников Анаксимандра.

Началом всего Анаксимен, подобно своему учителю, считает вечно живое и вечно движущееся начало, но, в отличие от Анаксимандра, он определяет его как воздух. Воздух есть «среднее» между землей и небесным эфиром, между водой и огнем; это - пар или туман, то разрежающийся, делающийся прозрачным, светлым, то сгущающийся в тучи, в дождь и росу. Чтобы отстоять единство субстанций, единство стихии и избежать явного противоречия между таким единством и качественными различиями, «выделяющимися» из беспредельного, Анаксимен сводит качественные изменения к количественному изменению, посредством сгущения, уплотнения и разрежения, утончения первоначальной стихии. Разрежаясь, воздух становится огнем, а сгущаясь, «сбиваясь», образует ветер, облака, воду (жидкий воздух), землю, камни. Раз мы признаем единство стихии, все виды вещества суть лишь ее видоизменения. Иначе вместо единой материи придется вместе с позднейшими физиками допустить первичную смесь множества различным элементов. Именно воздух своим течением движет небо, луну, солнце. Он есть первый двигатель Вселенной, начало движения. Вместе с тем он представлялся не только телесной, но и душевной субстанцией в согласии с теми представителями о душе или духе, какие существовали в ранние времена. Душа - пар, душа - дух, дыхание, воздушное тело; воздух, вдыхаемый нами, служит основой жизни и движения. И «подобно тому, как душа, будучи воздухом, держит нас, так дыхание и воздух объемлют весь мир». Мир дышит и живет подобно нам.

Анаксимен первый указал на различие между неподвижными звёздами и планетами, выдвинул гипотезу, объясняющую затмения Солнца и Луны, а также фазы Луны. Анаксимен исправил ошибку Анаксимандра и поместил звезды далее Луны и Солнца. Состояние погоды он связывал с активностью Солнца. Сгущенный, «сбитый» воздух образует землю - широкий плоский диск, носящийся в воздухе. Таким же образом поддерживаются им и прочие небесные тела, которые дышат им. Влажные испарения, поднимающиеся от земли, разрежаются, воспламеняются и, окружаемые воздухом, образуют небесные тела, плоские подобно земле и подобно листьям носящиеся в воздухе боковым движением. Таковы планеты: неподвижные звезды прикреплены как гвозди к хрустальному своду небес. Есть и не огненные, темные небесные тела, подобные земле - по-видимому - их присутствием Анаксимен объяснял затмения. Небесные тела не заходят под землю: вместе с небом они вращаются, подобно жернову, по горизонтальной плоскости, и если солнце скрывается от нас, то это лишь потому, что оно отдаляется от нас: на юге оно всего ближе к нам, на западе оно все дальше и дальше в своем повороте от запада к востоку прячется за высоты, помещающиеся на севере земли. Таким образом, если Анаксимандр считал орбиты небесных тел наклоненными к земле, то Анаксимену сама земля являлась наклонной поверхностью по отношению к оси небесной.

Излагая свое учение, Анаксимен часто прибегал к образным сравнениям. Сгущение воздуха, «порождающее» плоскую землю, он уподобляет «валянию шерсти»; Солнце, Луну - плавающим посреди воздуха огненным листьям, о чем пишет Псевдо-Плутарх.

Анаксимен уделяет большое внимание метеорологическим явлениям - дождю, граду, снегу и т.д., пытаясь объяснить эти явления различными причинами на основе присутствия воздуха. Даже возникновение богов Анаксимен объяснял из воздуха.

Сохранилось письмо Анаксимена Пифагору:

«Ты оказался гораздо разумнее нас, потому что ты переселился из Самоса в Кротон и живешь там спокойно. А здесь Эакиды творят несчетные злодейства; милетян не выпускают из-под власти их тираны; и мидийский царь грозит нам бедой, если мы не пожелаем платить ему дань. Ионяне собираются подняться на мидийцев войною за общую свою свободу; и когда это произойдет, у нас не останется никакой надежды на спасение. Как же помышлять Анаксимену о делах небесных, когда приходится страшиться гибели или рабства? Ты же с радостью встречен и кротонцами, и остальными италийцами, а ученики стекаются к тебе даже из Сицилии».

Заключение

Идея древних ионийцев не умирала и после того, как философия перешла к более зрелым формам. С представлением стихийной основы сущего в качестве абсолютного начала мы встречаемся и в 5 столетии. Из философии Анаксимандра, из его представления о неопределенном абсолютном исторически развились и все другие философские учения греков.

Элейская школа, основателем которой был Ксенофан, один из учеников Анаксимандра, учила, что истинно существует только единая, неизменная, божественная сущность мира; все многое, движущееся, происходящее - ложно, призрачно, не существует на самом деле, а только является, ибо оно необъяснимо из абсолютной неизменной первоосновы; в ней одной, в едином вечном тожестве бытия - вся истина.

Героклит, наоборот, утверждал, что вся суть истины - в вечном пламени жизни, в вечно-живом процессе обособления противоположностей. Жизнь есть процесс, происхождение, движение, изменение; и причина мира, полнота бытия есть жизнь, которая постоянно переходит в новые и новые формы в своем вечном творческом течении. Все течет и ни в чем нет постоянства; стихийная первооснова рождает все вещи, чтобы поглощать их в себя, и поглощает их, чтобы вновь их произвести.

Наконец, Пифагорейская школа учила, что истина заключается в гармоническом сочетании противоположных, исключающих друг друга начал. В беспредельном Анаксимандра от века господствует безразличие противоположностей, а у пифагорейцев истина заключается в той гармонии, которая от века примиряет эти противоположности. Истина - в гармонии, в таком положительном единстве, которое заключает и примиряет в себе множество. Из одного беспредельного, рассуждают пифагорейцы, нельзя объяснить никаких определенных вещей или величин. Наряду с беспредельным началом надо признавать начало предела.

Таким образом, одна и та же смутная идея абсолютного начала побуждала мыслителей к различным философским построениям; мы встречаем три определения абсолютного: 1) вечное неизменное бытие, 2) вечный процесс жизни, 3) гармония, или мера -единство во множестве и множество в единстве. Каждый видел истину лишь в своем учении и не замечал ее в других. А между тем все три концепции были логически необходимы и истинны, неизбежны в своем роде. Отсюда логически возник ряд задач, которыми определяется дальнейший ход греческой мысли.

Список литературы

1. Богомолов, А.С. Диалектический логос : Становление античной диалектики .- М. : Мысль, 1982 .- 264с.

. Вальяно М. В. Основы философской культуры: учебник / М. В. Вальяно - М., 1999.

.Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / АН СССР. Ин-т философии .- М. : Мысль, 1979 .- 620с. - (Философское наследие) .- 2.50.

. Лебедев А.В. Фрагменты ранних греческих философов / М., 1989.

. Мотрошилова, Н.В. Рождение и развитие философских идей : Историко-философские очерки и портреты .- М. : Политиздат, 1991 .- 464с. - 4.70.

. Соколов, В.В. Средневековая философия .- М. : Высшая школа, 1979 .- 448с. - 1.10.

. Трубецкой, С.Н. (Кн.) . Курс истории древней философии : Учебное пособие / Под общ. ред. М.А. Маслина .- М. : Владос: Рус. двор, 1997 .- 576с. : ил.

. Хайдеггер М. Изречение Анаксимандра (Der Spruch des Anaximander) / Т. В. Васильева, перевод, 1991

Больше работ по теме: