Этические основы судебных приговоров

Оглавление

Введение

1. Соотношение нравственности с обязанностями и ответственностью судьи при вынесении решения

2. Этическое обоснование самоотвода судьи

3. Этическое обоснование ответственности судьи при вынесении решения

Заключение

Список использованных источников

Введение

Правосудие как вид государственной деятельности, призванной обеспечивать справедливость в отношении тех, чьи права и интересы оно затрагивает, базируется на правовых и нравственных началах. Правосудие - суд по праву, справедливости, а все законодательство о суде и судопроизводстве наполнено нравственным содержанием, служит защите нравственных ценностей.

Судебное заседание завершается вынесением судом решения. Судебное решение - акт правосудия, что качественно выделяет его среди других процессуальных актов. Он должен отвечать высоким правовым и нравственным требованиям. Способность исследовать обстоятельства дела и принять справедливое решение, ровно относясь к сторонам, не привнося каких-либо личных мотивов, - не только предписание закона, но и личное нравственное качество судьи как человека. В вынесении решения должны аккумулироваться его лучшие нравственно-психологические качества: повышенное чувство долга, объективность, беспристрастность, справедливость, честность, гуманность, человечность и т.д. Решение должно основываться лишь на тех доказательствах, которые рассмотрены в судебном заседании.

Безусловно, в большинстве случаев осуществление правосудия соответствует нравственно-правовым нормам, а представители закона обладают развитыми нравственно-психологическими качествами. Однако иногда наблюдается совершенно противоположное. Поэтому в юридической науке и практике особое внимание должно уделяться нравственному уровню представителей правосудия.

1. Соотношение нравственности с обязанностями и ответственностью судьи при вынесении решения

Нравственные основы отправления правосудия в Российской Федерации являют собой гарантии морально-этического обеспечения правосудия по разрешению его основных задач, связанных с предоставлением реальной защиты прав и свобод человека и гражданина и разрешением нравственно-этических проблем поведения самих участников процесса. Судебные решения, приговоры выражают точное соблюдение процессуальных норм, а также и норм судебной этики.

Основатель судебной этики А.Ф. Кони центральное место отводил личности судьи, указывая на то, что он не должен быть в плену "мимолетного мнения, внушенного порывом чувства или предвзятым взглядом". Современные авторы (В.Л. Васильев, А.С. Кобликов, Е.А. Лукашева, Б.З. Зельдович и др.) акцентируют внимание на том, что те, кто вершит правосудие или содействует суду в силу профессионального долга, должны обладать высокими нравственными качествами.

Нравственное развитие личности представляет собой сложный динамический процесс, воздействующий на все виды отражения нравственных явлений в психике человека, и преодоление недостатков в нравственной сфере представителей закона будет более эффективным при взаимодействии с психологической наукой и практикой. И прокурор, и адвокат, и судья должны быть справедливы, гуманны, честны, обладать развитым чувством долга, добросовестно исполнять свои обязанности. Это крайне необходимое условие и предпосылки доверия общества к судебной власти, веры в ее справедливость.

Функциональные и иные правомочия, обязанности и ответственность российского судьи определены и закреплены в совокупности в Конституции РФ и ряде федеральных конституционных, федеральных (а для судей судов субъектов РФ - и в региональных) законодательных актах и обширной правоприменительной, и, прежде всего, судебной и квалификационных коллегий судей практикой. Но сказать, что весь этот нормативно-этически-практико-применительный массив совершенен и обеспечивает возможность судьям в своей жизнедеятельности находить безошибочно нужные и верные ответы относительно правильности выбора своего поведения в тех или иных жизненных и служебных ситуациях, было бы ошибкой. Особенно если сама эта проблемная ситуация в своей основе базируется не на нормативно-правовых предписаниях, а выбор линии поведения судьи в ней должен быть в значительной мере обусловлен рамками морали, этики, нравственности.

А поскольку мораль во много раз шире права, а само право есть минимум нравственности, роль этического регулирования в жизнедеятельности судьи, в том числе при осуществлении им правосудной деятельности, в том числе при составлении судебного приговора или иного решения, должна существенно возрасти.

Принцип непредвзятости есть краеугольный камень нашего судопроизводства, т.е. судья не должен относиться предвзято к какому-либо участнику процесса. Судья не должен вообще, никогда и ни при каких обстоятельствах, ощутить, почувствовать, а не только проявить в поведении, в себе эту предвзятость.

Судья, конечно, прежде всего, человек, а уж потом судья, и это не филологический изыск и не логическое утверждение, базирующееся на норме закона: судья - это человек, наделенный судейскими полномочиями.

судебный приговор судья этический

2. Этическое обоснование самоотвода судьи

Проблема намного глубже: имеет ли право судья на чисто человеческие эмоции, предпочтения, неприятие (чего-либо или кого-либо) и т.д.? В том числе - на предвзятость по отношению к участнику процесса? И можно ли вообще нормальному человеку, а не сверхчеловеку усилием воли эти эмоции, предпочтения, неприятие, предвзятость у себя отменить (исключить, "задавить" и т.д.)? И если у нас в качестве базовой этической будет установка для лучших судей: должен исключить, "задавить" и пр. (чего пока, слава богу, нет), то тогда судья должен, даже испытывая эту предвзятость, выходить в процесс, проводить его и выносить судебное решение, приговор. Но при этом с высокой степенью вероятности:

а) если он не сможет преодолеть в себе эту предвзятость, он в описанном выше примере даст подсудимому не три, а четыре года;

б) если он будет активно и успешно бороться с собственной предвзятостью, то перегнет палку в этой борьбе и в итоге неизбежно даст не три, а два года.

В обоих случаях вынесенное этим судьей решение будет не лучшим (хотя находящимся в рамках судейской дискреции), не адекватным содеянному подсудимым, что нежелательно, даже - недопустимо, а единственной причиной этому послужил фактор ощущения судьей той самой предвзятости.

Естественно, единственный и правильный выход из этого положения для судьи - не входить в процесс, заявить самоотвод. Но здесь, как и во множестве иных ситуаций, для принятия такого решения судье нужна серьезная этическая платформа, необходимы явно выраженные этические ориентиры для выбора собственной линии поведения. Потому что судья в определении о самоотводе (равно - в определении об удовлетворении ходатайства кого-либо из участников процесса о собственном отводе) должен привести обоснование этого своего решения, при том что:

а) он осознает, что официально обозначенная его предвзятость по этническому, конфессиональному, классовому, социальному, возрастному, сексуально-ориентированному и проч. признакам его явно не украсит и авторитета не прибавит;

б) он может вообще не понимать причину своей неприязни (даже если она острая) по отношению к определенному участнику процесса - если есть любовь с первого взгляда, есть и неприязнь или даже ненависть с первого взгляда; и может быть, опытный психоаналитик после длительной работы с этим судьей выявит корневую причину этой предвзятости.

А может быть здесь и причина, которую судья знает, осознает во всей ее полноте, но ни обозначить в определении, ни даже вслух произнести ни за что не сможет: это может быть его личный секрет, сугубо личного, интимного свойства, это может быть личной тайной близкого ему человека и пр.

У проблемы этического обоснования отвода судьи есть еще одна значимая грань. Если в "прежние" времена ходатайство участника процесса об отводе судьи при коллегиальном рассмотрении дела разрешали два других судьи, то в настоящее время такое ходатайство разрешает сам "отводимый" судья, что означает возложение на судью серьезной - самооценочной - задачи, когда речь идет не об анкетно-объективных основаниях отвода, а о той же предвзятости и тому подобных основаниях. Ведь такие основания у стороны (представителя стороны) могут возникнуть и на стадиях, предшествующих судебному разбирательству дела, и уже после начала процесса. Но могут они образоваться и лишь в воображении стороны (представителя стороны).

Многие судьи, рассмотрев слабомотивированное либо обоснованное мнимыми и т.п. доводами ходатайство о собственном отводе, отклонив его как необоснованное, тем не менее испытывают дискомфорт в ходе ведения процесса, и наверняка на подсознательном уровне пытаются доказать заявившей отвод стороне, что она была не права. Естественно, вариаций здесь - множество: немалая часть судей здесь вообще не усмотрит проблемы, другие искренне посчитают, что в подобных случаях никакого дискомфорта не испытывают, но и речь здесь идет не о первых и не о вторых. Для них - третьих - нравственный ориентир в этом вопросе необходим. Беспристрастность должна оцениваться в соответствии с субъективным подходом, отражающим личные убеждения данного судьи по конкретному делу, а также в соответствии с объективным подходом, который определяет, имелись ли достаточные гарантии, чтобы исключить какие-либо сомнения по данному поводу. Разумеется, радикальным решением данной проблемы было бы воссоздание механизма разрешения ходатайства об отводе судьи не самим "отводимым" судьей. Конституционный Суд РФ в Определении от 8 февраля 2007 г. N 325-О-О указал: "Вместе с тем не исключается возможность иного правового регулирования - с учетом конкретных условий развития правовой системы и исходя из конституционных принципов правосудия, в частности путем установления единообразного порядка разрешения в гражданском судопроизводстве, осуществляемом судами общей юрисдикции и арбитражными судами, вопроса об отводе судьи, рассматривающего дело единолично. Разрешение данного вопроса - прерогатива федерального законодателя".

Примером служит следующая ситуация о том, как судья обиделся и сам себя выгнал: страшные вещи происходят, когда у судей просыпается совесть. Этот невообразимый факт способен привести к развалу не только одного дела, но и всей нашей упорядоченной судебной системы. "В ходе судебного следствия подсудимый Комаров М.В. и защитник Маркелов С.Ю. нарушают порядок в судебном заседании, на неоднократные предупреждения не реагируют, не подчиняются распоряжениям председательствующего, высказывают оскорбительные выражения, проявляют явное неуважение к суду". После этих жутких издевательств над российским правосудием мы ждем суровых кар в отношении нечестивого подсудимого и его злокозненного защитника. Но тут происходит самое страшное - у судьи проснулась совесть. "Своими противоправными действиями подсудимый Комаров М.В. вызвал негативное отношение к себе. При таких обстоятельствах дальнейшее участие судьи Болотова С.Н. по уголовному делу в отношении Комарова М.В. невозможно, поскольку эти обстоятельства дают основания сомневаться в беспристрастности судьи, что он лично или косвенно заинтересован в исходе дела, нарушают нормы этики, дают повод для жалоб. В целях объективности судебного разбирательства уголовного дела по обвинению Комарова М.В. считаю необходимым устраниться от участия в производстве по уголовному делу". Гнусные нарушители общественного порядка в суде, обливаясь слезами морального раскаяния, остались даже без выговора и замечания в протокол. А уголовное дело "развалилось". По имеющимся у нас сведениям, федеральный судья Болотов С.Н. после этого случая вообще покинул стройные ряды работников правосудия и снял с себя мантию. Вот что такое муки совести".

Практика знает случаи и прямо противоположные. Молодая женщина - судья, влюбленная, от объекта своей любви получила признание и предложение руки и сердца, в связи с чем находится в возвышенном состоянии. Но в таком состоянии способна ли она к объективному судопроизводству? Нет ли риска вынести более мягкое, не адекватное содеянному подсудимым наказание? Очевидно - риск есть. Правда, здесь судья сама вряд ли осознает, что по причине ощущения ею огромного счастья вряд ли ей следует приступать к ведению судебного процесса. Да и вообще этот пример - абстрактен.

Таким образом, возникает вопрос: можно ли доверить судье, находящемуся в депрессивно-взвинченном состоянии, равно находящемуся в состоянии эйфории, ведение судебного процесса, чреватого (определение степени риска здесь - дело субъективное, со множеством неизвестных, но речь идет о случаях, тогда такая степень высока - тогда и проблема создается) вынесением неадекватного содеянному подсудимым приговора?

Если посчитать: вначале он - судья, а потом - человек, и все свои эмоции и переживания должен оставить дома, а в судейском кресле он - судейская функция, и у него "вместо сердца пламенный мотор", то ответ на этот вопрос должен быть положительным. С последствиями: ходатайство об отводе не удовлетворять, права на самоотвод, по причине отсутствия оснований, нет, а если этот судья считает, что в процессе он свои эмоции и переживания не сможет полностью блокировать, - то надо метлой гнать таких из судей. Если же посчитать: вначале он человек, а потом - судья, то нужно дать ему возможность в подобных случаях не участвовать в рассмотрении дела - путем самоотвода либо удовлетворения ходатайства об отводе, но для этого законом должна быть предусмотрена возможность, как исключение из правил, в определении не указывать причину (основание) вынесения такого определения. С учетом того что прежде это - этическая проблема, исключительно важная для любого судьи, и ее решение должно найти отражение в нормативно-правовом акте. Как должно там найти, в числе иных, отражение (с соответствующим закреплением) и проблемы нравственного, прежде всего, а потом и процессуально-правового выбора судьей линии своего поведения при возникновении перед ним явно выраженной дилеммы: соблюсти установленный законом процессуальный (конкретный) срок, но при этом принять "окончательный" судебный акт, в обоснованности которого судья не уверен, либо нарушить этот срок (в ожидании, например, запрошенного им дополнительного документа), но при этом принять "окончательный" судебный акт, в правильности которого у него не будет сомнений.

Разумеется, речь не идет об умышленном затягивании судьей сроков рассмотрения дела, проявлении им небрежности при подготовке к слушанию дела (когда и нужно своевременно запрашивать дополнительно необходимые документы), пренебрежении требованиями соблюдения "разумности" сроков и тому подобных случаях. Речь идет о нравственном - для судьи - выборе: соблюсти установленный срок, но поставить под сомнение справедливость выносимого им судебного акта либо нарушить этот срок, но избежать сомнений в верности выносимого судебного акта. Мысль о том, что у "правильного" судьи такой дилеммы не может возникнуть в принципе, оставим - вряд ли какой действующий судья с подобной ситуацией не встречался. Нарушение судьей установленного процессуального срока при рассмотрении дела - вещь легко и просто проверяемая и фиксируемая, попадающая в статистические отчеты и т.д. и поэтому не требующая выявления причины - почему судья все-таки нарушил этот срок? А требование скрупулезного соблюдения (не нарушения предельных величин) сроков рассмотрения дел в последнее время соблюдено, и это несмотря на то, что данные сроки по своей природе и по своей сути дисциплинирующие, а не пресекательные. "Известен случай, когда дело семь раз ходило по кругу, возвращаясь из вышестоящих инстанций, что явно свидетельствовало о судейском браке. Однако служитель Фемиды значился в отличниках: он уложился в график".

Тем самым, для того чтобы облегчить судье решение проблемы выбора: поступить по совести или по закону, судейскому корпусу необходимы формально провозглашенные нравственные - фундаментально определяющие - начала именно судейской жизнедеятельности.

3. Этическое обоснование ответственности судьи при вынесении решения

В идеале ориентиром должна служить присяга судьи. Но редакция ныне действующей присяги судьи (закрепленная в п.1 ст.8 Закона о статусе судей), провозглашающая: "Торжественно клянусь честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят мне долг судьи и моя совесть", несмотря на несомненную чеканность формулировки, таким ориентиром служить, в том числе в силу обозначенных выше причин, не может. Ни в одном нормативном акте не предусмотрена ответственность судьи за нарушение принесенной им присяги.

Ответственность судьи, хоть юридическая, и прежде всего, дисциплинарная, хоть этическая, должна основываться на присяге судьи и должна обосновываться, прежде всего, ее нарушением, причем не вообще, а нарушением (несоблюдением, не полным ее соблюдением) ее конкретных положений. В том числе нарушением закрепленных в присяге судьи положений о видовых самоограничениях в жизнедеятельности судьи.

В процессе изготовления судебного приговора, иного решения судья обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации, руководствоваться Законом Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" и другими нормативно-правовыми актами, общепринятыми правилами поведения и нормами морали, способствовать утверждению в обществе уверенности в справедливости, беспристрастности и независимости суда.

Судья при исполнении своих обязанностей в процессе изготовления судебного приговора, иного решения должен исходить из того, что защита прав и свобод человека и гражданина определяет смысл и содержание деятельности органов судебной власти. Судья должен принимать все необходимые меры для своевременного рассмотрения дел и материалов, изготовления судебного приговора, иного решения. Он обязан быть беспристрастным, не допускать влияния на свою профессиональную деятельность со стороны кого бы то ни было.

При изготовлении судебного приговора, иного решения судья не должен проявлять предубеждения расового, полового, религиозного или национального характера. Общественное мнение, возможная критика деятельности судьи не должны влиять на законность и обоснованность его решений.

Он должен быть терпимым, вежливым, тактичным и уважительным в отношении участников судебного разбирательства, что также должно проявляться в процессе изготовления судебного приговора, иного решения.

Судья не вправе разглашать информацию, полученную при исполнении своих обязанностей. Судья не вправе делать публичные заявления, комментировать судебные решения, выступать в прессе по существу дел, находящихся в производстве суда, до вступления в законную силу принятых по ним постановлений. Судья не вправе публично, вне рамок профессиональной деятельности, подвергать сомнению постановления судов, вступившие в законную силу, и критиковать профессиональные действия своих коллег. Судья не может препятствовать стремлению представителей средств массовой информации освещать деятельность суда и, если это не будет создавать помех проведению судебного процесса или использоваться для оказания воздействия на суд, должен оказывать им необходимое содействие.

Заключение

Процессуальное законодательство призвано также создавать такой порядок судопроизводства, который обеспечивал бы как защиту человека от правонарушений, в том числе от преступлений, так и восстановление нарушенных прав, охрану чести, репутации честных людей. Но как бы хороши ни были правила осуществления правосудия, они могут потерять свою силу и значение в грубых, недобропорядочных, безнравственных руках, и самый обдуманный и справедливый закон обращается в ничто при неправильном и несправедливом отправлении правосудия. Поэтому нравственные требования к поведению, деятельности и личности "служителей Фемиды" имеют особую значимость.

Вся ответственность за непредвзятое ведение судебного разбирательства лежит на судье. Именно судья обязан обеспечивать как строгое соблюдение закона, так и высоконравственный ход, и результат разбирательства. Судебное заседание завершается вынесением судом решения. Судебное решение - акт правосудия, что качественно выделяет его среди других процессуальных актов. Он должен отвечать высоким правовым и нравственным требованиям. Способность исследовать обстоятельства дела и принять справедливое решение, ровно относясь к сторонам, не привнося каких-либо личных мотивов, - не только предписание закона, но и личное нравственное качество судьи как человека. В вынесении решения должны аккумулироваться его лучшие нравственно-психологические качества: повышенное чувство долга, объективность, беспристрастность, справедливость, честность, гуманность, человечность и т.д. Решение должно основываться лишь на тех доказательствах, которые рассмотрены в судебном заседании.

Список использованных источников

1.Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Закон РФ от 26.06.1992 № 3132-1 (ред. от 04.03.2013)"О статусе судей в Российской Федерации" // Российская газета. - 1992. - 29 июля.

2.Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ) // Российская газета. - 2009. - 21 января.

.Определение Конституционного Суда РФ от 08.02.2007 № 325-О-О // СПС "Консультант плюс", раздел "Судебная практика".

.Бражникова А.Н., Бражников В.С. Нравственно-психологические проблемы осуществления правосудия // Юридическая психология. - 2008. - № 2.

.Зорькин В.Д. Современный мир, право и Конституция. - М.: Норма, 2010.

.Клеандров М.И. Судья: прежде всего человек, а потом функция? Или наоборот? // Российский судья. - 2011. - № 7.

.Павлова Л.А. Из числа честных особ // Мировой судья. - 2011. - № 6.

.Правовая калоша, в которой мы все сидим. Объявлен конкурс на самые курьезные решения судов и милиции // Судья РФ. - 2009. - № 9.

.Сенякин Н.Н., Балашов А.Н. Этические аспекты взаимоотношения суда и сторон в условиях состязательного процесса // Арбитражный и гражданский процесс. - 2010. - № 5.

Больше работ по теме: