Экономика и мораль: антагонизм или гармония?

 

Экономика и мораль: антагонизм или гармония?

Введение

1. Этика, философия науки и философия экономики: точки соприкосновения

. Эволюция взглядов на взаимосвязь экономики и морали в философии

.1 Экономика и этика в античной и средневековой философии.

.2 Этическое и экономическое в трудах философов Нового Времени и эпохи Просвещения (XVII - XVIII вв)

.3 Этика и экономическая философия XIX в.

.3.1 Г.-В.-Ф. Гегель о роли и значении экономики в жизни общества

.3.2 Этические моменты в экономическом учении К. Маркса

.3.3 Протестантская этика М. Вебера

.4 Этика, социология и философия экономики в XX - нач. XXI вв.

.4.1 Основные течения современной экономической мысли

.4.2 Критика современного мира и поиск экономических и социальных альтернатив в современной западной философии

.4.3 Русская философия и экономика

. Профессиональная деятельность: между экономикой и моралью.

. Заключение

Литература

Введение

Взаимоотношения экономики и морали занимали умы философов и других представителей общественных наук, начиная с возникновения теоретических идей об устройстве государства и об идеальной модели государства. Поэтому проблема экономики и морали имеет непосредственное отношение не только к философии экономики, но и к теории государства, учению о справедливом обществе и т.д.

Хотя в современной философии экономики собственно этические и моральные вопросы остаются практически «за кадром», в других областях философии вопросы, имеющие отношение к экономике, могут становиться поводом для размышлений на моральные и этические темы. Устройство экономики, отношение в том или ином обществе к деньгам, материальным благам и т.д. оказываются источником для построения культурологических, социологических и других парадигм.

Экономика и мораль регулируют устройство общества в равной степени, но различными способами. Кроме того, с экономикой и моралью связаны аспекты правовой жизни.

Цель настоящей работы - рассмотреть различные взгляды на взаимоотношения экономики и морали в работах философов и экономистов от античности до современности и на основе анализа этих текстов (как источников, так и их интерпретаций в научной и учебной литературе) сделать необходимые выводы.

1. Этика, философия науки и философия экономики: точки соприкосновения

Ключом к пониманию методологических споров в философии экономики является то, что начиная с 1930х гг. сдвиги в методологии экономического анализа происходили в неразрывной связи с изменениями в направлении исследований в современной философии науки. Восприятие идей логического позитивизма и критического рационализма определило переосмысление основных предпосылок неоклассической экономической теории, - таких как идея равновесия, принцип максимизации, предпосылка о совершенной конкуренции, гипотеза о рациональности поведения субъектов (Homo economicus) и др. Анализ многообразия методологических установок, которых придерживаются в вопросе о "правильных" принципах построения "истинной" теории представители различных направлений современной философии экономики, позволяют выделить в них два основных течения.

Первое течение представляет так называемое main stream, или ортодоксальное направление (неоклассика, неоклассический синтез, ортодоксальное кейнсианство, монетаризм). Представители данного течения, - Т.Хатчисон, Ф.Махлуп, П.Самуэльсон, М.Фридмен и др. - испытали влияние философско-методологических установок логического позитивизма Венского кружка, бихевиоризма, операционализма, гипотетико-дедуктивной модели науки (К.Поппер, К.Г. Гемпель). Основной принцип построения теории в рамках данного направления в общих чертах сводится к следующему: теория строится дедуктивным способом на базе самоочевидных или эмпирически подтвержденных исходных положений (гипотез, или общих законов), причем особое значение придается возможности четкого разграничения истинных и ложных, научных и ненаучных положений.

Позитивистская традиция в философии экономики получила свое предельное выражение в работах Т. Хатчисона, позицию которого нередко называют «ультраэмпиризмом». Его главный тезис заключался в следующем: экономические исследования должны быть ограничены эмпирически проверяемыми положениями. Причем прямую эмпирическую проверку должны пройти все (от исходных до окончательных) положения теории. Введя в экономическую дискуссию попперовский принцип фальсификационизма, Хатчисон критиковал представителей априоризма в философии экономики (Л.Роббинс, Л. фон Мизес). Задачу экономической науки Хатчисон видел в эмпирическом анализе наблюдаемых фактов. Такой анализ, по его мнению, является единственным источником, позволяющим формировать правильные, реалистичные предпосылки для любой экономической теории.

Критика и замена логического позитивизма логическим эмпиризмом (отказ от прямой проверки теоретических положений в пользу непрямой их проверки) повлияли на формирование концепций Махлупа и Фридмена. Несколько иную трактовку получил вопрос об оценке истинности теории. Если для Хатчисона характерной чертой было стремление оценивать все положения теории, то система взглядов Махлупа предполагает проверку теории как единого целого. Согласно концепции Фридмена, которую он сам назвал «позитивной экономической наукой», окончательный вердикт по поводу экономической теории должен выносится в зависимости от их способности предсказывать явления, для объяснения которых они созданы. Инструменталистскую концепцию Фридмена («теория как инструмент прогнозирования») принято считать методологической основой неоклассической экономической теории.

Большое влияние на формирование методологических споров в философии экономики оказала постпозитивистская дискуссия о проблеме фальсификации. По мнению Поппера, факт, противоречащий научной теории, фальсифицирует ее и вынуждает ученных от нее отказаться. Ученики и критики Поппера (Кун, Лакатос, Фейерабенд и др.) в процессе дискуссий выяснили, что процесс фальсификации не так прост. В рамках философии науки такой подход, ставивший альтернативную теорию на место попперовского факта как критерия фальсификации, уже имел место в 70-х-80-х г.г., и связан с именами Л. Фейерабенда, Т.Куна, И Лакатоса и других философов, критиковавших логический эмпиризм и пытавшихся разработать иной подход в философии науки, основанный на некумулятивистской концепции роста знания. По мнению Фейерабенда, рост знания происходит в результате пролиферации (размножения) теорий, которые являются несоизмеримыми (т.е. дедуктивно не связанными, использующими разные методы и понятия). Такие теории, будучи совместимыми, не являются рационально сравнимыми и выбор между ними осуществляется лишь по мировозренческим и социально-психологическим основаниям. Принятие тезиса о несоизмеримости альтернативных теорий означало разрыв с попперианством, поскольку сам Поппер настаивал на сохранении принципа несовместимости, а принцип неограниченной пролиферации открыл дорогу методологическому плюрализму, нашедшему многих приверженцев в экономической науке.

Второе направление в методологии экономики, - так называемую "новую", или неортодоксальную методологию, - принято связывать с идеями методологического плюрализма, высказанными на постпозитивистском этапе философии науки (60-90-е гг.).

Представители методологического плюрализма в философии экономики (Б.Колдуэлл, Л.Боленд, Д.Макклоски и др.) выступают против единой методологии экономической науки за «свободу выбора метода исследования». В рамках новой методологии отрицается какой-либо универсальный критерий оценки теории. По мнению Колдуэлла, исходной оценкой методологического плюрализма является признание того, что "не существует универсального, логически совершенного метода оценки теории". Рост знания не может быть описан как прямая линия, эволюция науки предстает как динамический процесс, допускающий «как постоянство, так и изменчивость, как единодушие, так и резкую критику». В рамках методологического плюрализма признается возможность и неизбежность существования нескольких, не сравнимых между собой парадигм, отражающих различные стороны предмета исследования, выбор которых, хотя и отражает реальность, но допускает и даже предполагает значительную долю субъективизма.

В своей критике «позитивной экономической науки» представители неортодоксальной методологии отрицали строгое разграничение научного и ненаучного знания и подчеркивали иллюзорность объективности любых критериев оценки теории и неизбежность нормативных элементов и идеологического содержания. Обвиняя ортодоксальную экономическую науку в нереалистичности ее основных теоретических положений, а также в приверженности абстрактным схемам, представители методологического плюрализма признавали допустимым апеллирование к историческим аналогиям, интроспекции и здравому смыслу.

По мнению Колдуэлла, любое исследование с позиций методологического плюрализма должно начинаться с «рациональной реконструкции как работ по методологии экономики, так и различных исследовательских программ в рамках экономической науки». Предмет методологии мыслится в выявлении , изучении и сравнении принципов, на которых базируются различные школы, в определении сильных и слабых сторон соответствующих теорий, а не просто в поиске путей по усовершенствованию существующей теории. Следующим шагом является критический анализ реконструированной модели, причем критика теории внутри исследовательской программы, к которой она принадлежит, выполненная в терминах данной программы, считается наиболее плодотворной и предпочтительной.

Принято считать, что сильное воздействие «новая методология» оказала на неортодоксальное кейнсианство, а так же на неоавстрийскую школу, в рамках которой наиболее последовательное выражение получила идея субъективности знания. И хотя, по мнению Колдуэлла, методологический плюрализм может нести в себе зерна догматизма и привести к методологическому анархизму, на сегодняшний день это одно из последних достижений в экономической методологии, пришедших на смену доминировавшей долгое время методологии фальсификационизма. В целом необходимо отметить, что распространения идей методологического плюрализма во многом определяет картину современной западной философии экономики, ибо такой подход в методологии (хотя и являющийся спорным), в значительной степени отражает стиль современного научного мышления.

Современная философия науки достаточно редко касается этических вопросов (это область социальной философии и т.д.). Вместе с тем вопросы морали с давних времен были непосредственно связаны с экономикой как одной из наук об устройстве общества, занимающихся в том числе моделями идеального общества, идеальной структуры. Экономические вопросы до возникновения экономики как отдельной дисциплины касались непосредственно философии (как и вопросы морали).

2. Эволюция взглядов на взаимосвязь экономики и морали в философии

.1 Экономика и этика в античной и средневековой философии

экономика этический мораль философия

Хотя слово «экономика» древнегреческого происхождения (буквально - наука о ведении хозяйства, дома), в античности не существовало такой дисциплины, как экономика. Проблемы, которые мы сейчас можем назвать экономическими, касались жизни общества в целом (главным образом - жизни античного полиса, города-государства).

Отдельные элементы экономической философии и ее связи с этикой и моралью можно увидеть в трактате Платона «Государство». Государство, по мнению Платона, существует, чтобы обслуживать потребности людей. Люди не живут независимо друг от друга, они нуждаются в помощи других и сообща производят необходимые для жизни продукты. Поэтому люди селятся в городах (полисах). Государству нужны специалисты в различных отраслях науки и техники; Платон говорит уже практически о разделении труда, заявляя, что человек будет делать вещи лучшего качества и в большем количестве, если будет заниматься только конкретным делом, к которому имеет способности (так, земледельцу ни к чему самому делать плуги и мотыги, на это есть кузнецы). Вместе с тем государство существует не только для удовлетворения экономических запросов людей, а для создания, в соответствии с принципом справедливости, условий для счастливой и достойной жизни. Воспитанию у граждан нужных моральных качеств служат как образование, так и старание правителей государства (тоже образованных и мудрых людей). Справедливость по Платону - это когда каждый занимается своим делом, не мешая другим: отдельный человек справедлив тогда, когда элементы его души находятся в гармонии, так же и государство справедливо, когда все его классы и отдельные люди выполняют свои функции как должно. Таким образом. По Платону, и экономика, и мораль - залог существования государства, а следовательно, антагонизма в них нет. Вместе с тем излишнее богатство для государства - с точки зрения Платона, зло.

В трактате Аристотеля «Политика» (написанном в более позднее время) уже идет речь о способах получения доходов. Таких способов 3: «естественный» - накопление средств с помощью занятий земледелием, скотоводством и охотой; «неестественный» - накопление денег, которые можно обменять на товары; средний - натуральный обмен. Аристотель отрицательно относится к «ростовщичеству», к способности денег приносить прибыль, поскольку это аморально. (То же отношение к ростовщичеству встречается и в трудах средневекового философа Фомы Аквинского, который заимствует и интерпретирует с христианской точки зрения многие элементы учения Аристотеля). Так же, как и у Платона, у Аристотеля проблемы экономики и морали тесно связаны: государство только тогда может быть процветающим, когда все его граждане являются нравственными людьми. Личность и государство у Аристотеля тоже не противопоставлены, а находятся в гармонической связи.

В средневековой философии экономические проблемы практически не рассматриваются, хотя проблемы идеального государства в ней заявлены весьма четко и являются развитием идей либо Платона («О граде Божием» Августина), либо Аристотеля (Фома Аквинский, Марсилий Падуанский). В центре внимания теперь - взаимоотношения не человека и государства, а человека и Бога.

2.2 Этическое и экономическое в трудах философов Нового Времени и эпохи Просвещения (XVII - XVIII вв)

Новое время и эпоха Просвещения ознаменованы в философии и других дисциплинах сменой научной парадигмы. Науки начинают приобретать тенденцию к более узкой специализации (что будет еще более ярко выражено в современности), вырабатывать свои терминологии и специфические методы. Основными научными методами стали эмпирический и рациональный. Общественные науки также начали выделяться как отдельные дисциплины, причем принцип рационализма отмечается и в них. Так, именно в эпоху Просвещения, в конце XVIII в, возникло учение, которое потом назовут классической теорией экономики (Д. Риккардо, А. Смит). Вместе с тем многие представители науки продолжали оставаться во многом универсальными учеными, занимаясь целым рядом дисциплин, и в трудах философов этого времени можно встретить размышления одновременно о государстве, праве, педагогике и происхождении языка, или о философии, математике и анатомии.

Как и в античности, одной из главных проблем, занимавших философов, была проблема идеального государственного устройства. В связи с зарождением и развитием новых (капиталистических) отношений в обществе устройство идеального государства и идеального общества теперь рассматривается в связи с вопросами собственности, распределения материальных благ, разделения труда и т.д. Возникает и идея о «неестественности» устройства современного общества.

Так, Д. Локк исходит из того, что естественное состояние, в котором пребывали люди на заре своей истории, отнюдь не представляет «войну всех против всех», как об этом писал Т. Гоббс. С его точки зрения, первоначально в человеческом обществе царила доброжелательность и взаимоподдержка, ибо людей было мало и каждый владел участком земли, который он и его близкие были способны обработать. Индивид владел собственностью, которую сам создавал и не покушался на собственность себе подобных. Говоря другими словами, Локк считает, что частная собственность существует изначально, а не возникает на определенной стадии развития человеческого общества. Таким образом, исходной посылкой для Локка является одно из базовых положений философии истории, сформулированное идеологами английской буржуазной революции еще в середине XVII в. Общество в естественном состоянии у Локка выглядит как социум, организованный на основе принципов равенства, справедливости, независимости людей друг от друга. В этом обществе отношения между индивидами регулируются нормами морали и религии, но не права, о котором люди, пребывающие в естественном состоянии, ничего не знают. Но, по мере накопления собственности у отдельных членов общества, у них возникает желание подчинить себе подобных, которые, естественно, противятся этому. Второй предпосылкой разлада в обществе и разрушения гармонии отношений становится быстрое увеличение населения. При нехватке земли каждый видит в другом не товарища, а врага, мечтающего завладеть долей собственности, ему не принадлежащей. Так возникает состояние «войны всех против всех», которое длится до тех пор, пока люди не осознают ненормальности сложившегося положения вещей. В процессе поиска выхода из создавшейся ситуации они в конечном счете приходят к мысли о необходимости учреждения государства, которому делегируются полномочия силой устанавливать мир, защищать собственность и жизнь собственников. Это согласие и есть «общественный договор», на который опирается вся пирамида властных, экономических и правовых отношений современного общества.

Имя Локка нередко связывают с созданием достаточно смелой для своего времени экономической теории - т.н. трудовой теории стоимости. Трудовая теория стоимости имеет две стороны - этическую и экономическую. Иными словами, можно утверждать, что стоимость продукта должна быть пропорциональна количеству затраченного на него труда или что фактически труд регулирует цену. Последняя теория, как признает Локк, только приблизительно истинна. Девять десятых стоимости, утверждает он, определяется трудом, а в отношении десятой части он ничего не говорит. Именно труд, отмечает он, создает различия всех стоимостей. Однако порой Локк высказывает ошибочные суждения: так, он приводит в качестве примера заселенные индейцами земли Америки, которые почти не имели цены, так как индейцы их не обрабатывали - в то время как земля, как мы это видим сейчас, может иметь весьма высокую цену, даже если ее не собираются обрабатывать (а, например, строить на ней что-либо).

Ж.Ж. Руссо в сочинении «Рассуждение о происхождении неравенства» противопоставил естественное состояние и состояние цивилизованное. Человеку естественному достаточно того, что у него есть и что он простым способом может достать; человеку цивилизованному в жизни необходимы всевозможные «излишества». Согласно Руссо, сила, превратившая естественного человека в цивилизованного, также является природной - а именно, размножение, увеличение человеческого рода делает постепенно имеющиеся ресурсы недостаточным. Ответом на этот вызов природы является появление первых изобретений - рыболовного крючка, делающего человека рыболовом; лука и стрел, позволяющих ему стать охотником. Но эти изобретения накладываются на естественное неравенство людей. Решающим шагом к становлению культуры, на взгляд Руссо, явилось формирование собственности. Первой собственностью является личное обладание - пространство обитания, то, что непосредственно связано с личностью владельца. Это собственность по фактическому владению - то, посягательство на что ведет к естественному отпору захватчику. Совместная жизнь, половозрастное разделение занятий ослабляют силу отдельного человека - каждый становится слабее, поскольку отвыкает все делать сам и становится зависим от других. Но тем самым всем вместе становится легче защищаться в случае угрозы. Так, постепенно, под видом выгод, наступает взаимная зависимость, открывающая по мере своего упрочнения дорогу рабству. Естественное неравенство в условиях возрастающей культуры становится все более значимым, его воздействие - все более заметным и в своих следствиях оно переходит в неравенство гражданское.

Своеобразную концепцию разрабатывал И. Бентам. Еще в первых своих произведениях Бентам отвергал теорию естественного права. Он писал, что содержание естественного права неопределенно и всеми толкуется по-разному. Бессмысленным и химеричным является и понятие «общественный договор», так как государства создавались насилием и утверждались привычкой. Законодательство, по Бентаму, должно найти непоколебимую основу в чувствах и опыте. В поисках этой основы Бентам разрабатывает теорию утилитаризма (от лат. utilitas - польза, выгода).

Единственно реальными интересами Бентам считает интересы отдельных лиц. Он много и обстоятельно рассуждает об удовольствиях и страданиях, классифицируя их по разным основаниям; им даже разработаны правила «морального счета», где добро - «приход», зло - «расход». При этом существование частной собственности и конкуренции Бентам рассматривает как необходимое условие реализации главного положения его концепции. «Наибольшее счастье для наивозможно большего числа членов общества: вот единственная цель, которую должно иметь правительство». Закон сам по себе - зло, поскольку он связан с применением наказания. Кроме того, при его осуществлении возможны ошибки. Тем не менее закон - зло неизбежное, ибо без него невозможно обеспечить безопасность. Главным предметом заботы законодательства Бентам называет частную собственность. «Собственность и закон родились вместе и умрут вместе. До закона не было собственности; устраните закон, и собственность перестанет существовать».

Обеспечение безопасности, продолжал Бентам, в известной мере противоречит равенству и свободе; каковы же в связи с этим должны быть пределы законодательного регулирования», которые делит на две группы.

Нравственные обязанности по отношению к себе составляют правила благоразумия. Поскольку причинить вред самому себе можно только по ошибке, страх возможных последствий этой ошибки является достаточным и единственным стимулом, предупреждающим такой вред; вот почему законодатель не должен регулировать те действия и отношения, где люди могут вредить только сами себе. Например, рассуждал Бентам, попытка законодательным путем искоренить пьянство, разврат, расточительство принесет больше вреда, чем пользы, ибо приведет к усложнению законодательства, мелочной регламентации частной жизни, введению чрезмерно суровых наказаний, развитию шпионства и всеобщей подозрительности. Иначе решается вопрос об обязанностях по отношению к общему благу, где законодательство определяет налоги и некоторые другие обязанности лиц.

Отсюда неизбежно следует вывод, что законодательство не должно вмешиваться в деятельность предпринимателей и в их отношения с рабочими; по теории утилитаризма стороны сами, руководствуясь «моральной арифметикой», определяют условия договора, исходя из «собственной пользы». Теория утилитаризма оправдывала любые условия договора, продиктованные капиталистом наемному рабочему, и отвергала попытки законодателя взять последнего под свою защиту в условиях, когда рабочий класс еще не имел собственных организаций для защиты от произвола частных предпринимателей, а в обществе не было систем социальной защиты личности.

Т. Мальтус явился создателем теории народонаселения, из которой вытекают определенные аналитические выводы, превратившие ее в неотъемлемую часть наследия классической экономической мысли. Эта теория стала неким стандартом в суждениях классиков об экономической политике, сводя причину бедности к простому соотношению темпа прироста населения с темпом прироста жизненных благ, определяющих прожиточный минимум. По Мальтусу, всякая сознательная попытка усовершенствования человеческого общества с помощью социального законодательства будет сметена неодолимой людской массой, и поэтому каждому человеку необходимо заботиться о себе самому и полностью отвечать за свою непредусмотрительность. Биологическую способность человека к продолжению рода Т.Мальтус характеризует его природными инстинктами так же, как и у животных. Причем эта способность, полагает он, несмотря на постоянно действующие принудительные и предупредительные ограничения, превосходит физическую способность человека наращивать продовольственные ресурсы. Столь простые и не требующие дополнительных аргументов и фактов идеи стали истинной причиной многочисленных и неоднозначных откликов на теорию Т.Мальтуса.

.3 Этика и экономическая философия XIX в.

.3.1 Г.-В.-Ф. Гегель о роли и значении экономики в жизни общества

Гегель является одним из немногих философов послекантовского периода, оригинально подошедших к проблемам своей эпохи и пытавшихся разобраться в экономической структуре современного общества.

Гегель не оставил очерка экономической теории как самостоятельного раздела философской системы. Его анализы экономических проблем входят составной частью в его философию общества. Главная задача Гегеля заключается не в самостоятельных собственно экономических исследованиях, а в верной оценке результатов, добытых наиболее передовой экономической теорией в оценке того значения, которое имеют эти выводы для познания общества. Особенно важно для общей философской задачи, которую решал Гегель, то, что он подошел к открытию и теоретическому освещению в философски обобщенной форме диалектических категорий, глубоко скрытых в экономике.

Для Гегеля экономика - наиболее непосредственный, элементарный, наглядный способ проявления общественной деятельности человека. При изучении экономики основные категории этой деятельности могут быть поэтому развиты легче всего и наиболее очевидным образом. Впервые Гегель изложил свои экономические воззрения в «Системе нравственности». К более высокой ступени зрелости и своеобразия относятся статья Гегеля о естественном праве и разделы его лекций 1803-1804 и особенно 1805-1806 годов. Последние представляют собой наиболее зрелую форму экономической работы Гегеля в Йене до «Феноменологии духа» - диалектическую и систематическую попытку подняться от простейших категорий труда до проблем религии и философии. Уже в первых попытках Гегеля систематизировать экономические категории обнаруживается, что не только их группировка приобретает у него форму диалектической триады, но и взаимосвязь категорий, объединяемых в одну группу, принимает гегелевскую форму умозаключения. Так, например, он начинает свое изложение в «Системе нравственности» с триады: потребность, труд и потребление, - чтобы от нее перейти к другой, высшей стороне той же самой связи, к триаде: овладение предметом, труд, как таковой в действии, владение продуктом. Удовлетворенная потребность есть снятый труд Я; это предмет, который выполняет работу вместо него. Труд, работа, есть посюстороннее делание-себя-вещью. Раздвоение Я, испытывающего потребность, есть как раз его делание-себя-предметом. (Побуждение вынуждено каждый раз начинать сызнова, оно не приходит к тому, чтобы обособить труд от себя.) Потребность же есть единство Я, как воплощенного в вещь. Сама по себе деятельность есть чистое движение, чистое опосредование. Удовлетворение желания само по себе есть чистое уничтожение предмета. В труде человек отчуждает себя от себя самого, он «сам для себя становится вещью», как говорит Гегель. И в этом выражается объективная закономерность самого труда, не зависимая от желаний и склонностей индивида и противостоящая им как нечто чуждое и объективное. В процессе труда в человеке возникает нечто всеобщее. Вместе с тем труд означает отрешение от непосредственности, разрыв с чисто природной, инстинктивной жизнью человека. Решающее значение труда в процессе человеческого развития Гегель выражает особенно пластично в своей «робинзонаде», то есть там, где он пишет о переходе к цивилизованному, в собственном смысле слова, обществу. Естественное состояние, по Гегелю, не является несправедливым, но именно поэтому из него надо выйти. По «Феноменологии духа», исходный пункт в становлении общества образует гоббсовская «война всех против всех», взаимное истребление людей, находящихся в естественном состоянии; это, как выражается Гегель, - «снятие без сохранения». Подчинение одних людей власти других приводит к состоянию господства и рабства.

В «Феноменологии» Гегель показывает, что труд человека есть зависимый, подчиненный труд, со всеми вредными последствиями, которые имеет подчинение для развития сознания. Но, несмотря на это, главный путь развития сознания проложен в «Феноменологии» именно через сознание работника, а не через сознание господина. В этой диалектике труда возникает, по Гегелю, действительное самосознание, феноменологическая форма разложения античности. Все «образы сознания», в которых это разложение олицетворяется: стоицизм, скептицизм и «несчастное сознание» (зарождающееся христианство), - возникают в гегелевском изложении истории исключительно из феноменологической диалектики сознания трудящегося. Труд не только делает, по Гегелю, человека человеком и он не только создает общество в его необозримом многообразии и единообразной систематике, но одновременно делает мир человека «отрешенным» от него, «отчужденным» миром.

.3.2 Этические моменты в экономическом учении К. Маркса

Философско-экономическое учение К. Маркса, постулированное во многих его работах (в частности, в самой основной - «Капитале»), стало одним из тех, которые оказали наиболее сильное влияние на развитие экономической и философской мысли в последующие годы (в частности, на многие философские школы XX века). Учение Маркса и учение его последователей (марксизм), с одной стороны, развивало многие аспекты философского учения Гегеля, с другой - полемизировало с ними. Точно так же и многие философские течения более позднего времени развивали идеи Маркса, подчас преображая их достаточно сильно или принципиально полемизируя с ними.

Согласно К.Марксу, общество - это саморазвивающаяся система, динамика которого определяется состоянием и развитием «способа производства». Способ производства - это сочетание имеющихся в настоящий момент количества и качества труда и средств производства («производительных сил») и «производственных отношений» (рабовладельца и раба, капиталиста и наемного рабочего, и т.д.). Существует три типа способов производства или общественно-экономических формаций, последовательно сменяющих друг друга: докапиталистический строй (включающий такие разновидности, как первобытное общество, восточный и античный типы рабовладельческого общества, феодализм), капиталистический строй и послекапиталистический строй. Смена одного общественного устройства другим всегда происходит насильственно и обуславливается нарастающими противоречиями, внутренне присущими каждому из этих устройств, кроме социализма.

Нельзя говорить об этике К.Маркса в том же смысле, в каком говорят об этике Эпикура или Канта. Маркс вообще не создавал теории морали. Маркс предлагает не теорию, а критику морали. Он считает, что мораль - превращенная форма общественного сознания, она не отражает, не выражает, а искажает и прикрывает действительное положение вещей. Она, если говорить более конкретно, дает ложный выход социальному негодованию масс, подменяет действительное решение проблем иллюзией их решения, представляет собой воплощенное бессилие. Моральная деформация общественного сознания, согласно К.Марксу, призвана обслуживать интересы господствующих, привилегированных слоев общества, помочь им навязать свою волю всему обществу. Люди нуждаются поэтому не в теории морали, а в том, чтобы освободиться от ее дурмана. Суть позиции Маркса состоит в том, что мораль недостойна теории. Ведь теория какого-либо предмета есть вместе с тем санкция этого предмета, признание его необходимости, законного существования - именно в этом, в законности, бытийной легитимности К. Маркс и отказывает морали. Проблему морали Маркс истолковал как проблему морального, или, что для него было одно и то же, коммунистического, преобразования мира через революционную борьбу пролетариата. В философии и до Маркса мораль отождествлялась с определенного рода деятельностью (иначе и не могло быть, ибо мораль есть практическое сознание, она говорит не о том, что такое добродетель, а о том, как стать добродетельным). Только там это была всегда духовная деятельность, ее предметная сфера ограничивалась зоной личностного присутствия (для Аристотеля, например, высшая добродетель и высшее блаженство совпадали с созерцательно-теоретической деятельностью, для Канта - с суровой самодисциплиной долга). Маркс же отождествил мораль с практической, предметной деятельностью, а именно с социально-политической борьбой пролетариата.

.3.3 Протестантская этика М. Вебера

Вебер выделяет две идеальнотипические организации экономического поведения: традиционную и целерациональную. Первая существует с древности, вторая развивается в Новое время. Преодоление традиционализма связано с развитием современной рациональной капиталистической экономики, которая предполагает наличие определённых типов социальных отношений и определённых форм социального порядка. Анализируя эти формы, Вебер приходит к двум выводам: идеальный тип капитализма описывается им как торжество рациональности во всех сферах хозяйственной жизни, причём подобное развитие не может быть объяснено исключительно экономическими причинами. В последнем случае Вебер полемизирует с марксизмом. Вебер пытается объяснить происхождение современного капитализма, связав эту проблему с социологией религии, в частности протестантизма. Он усматривает связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом капиталистической экономики, основанной на идеале предпринимателя-рационалиста. В протестантизме в противоположность католичеству упор делается не на изучении догматики, но на моральной практике, выражающейся в мирском служении человека, в выполнении своего мирского долга. Это то, что Вебер назвал «мирским аскетизмом». Параллели между протестантским акцентом на мирском служении и идеалом капиталистической рациональности позволили Веберу связать Реформацию и возникновение капитализма: протестантизм стимулировал возникновение специфических для капитализма форм поведения в быту и хозяйственной жизни. Минимализация догматики и ритуала, рационализация жизни в протестантизме, по Веберу, стали частью процесса «расколдовывания мира», начатого древнееврейскими пророками и древнегреческими учеными и идущим к кульминации в современном капиталистическом мире. Этот процесс связан с освобождением человека от магических суеверий, автономизацию индивида, верой в научный прогресс и рациональное познание.

Взаимопроникновение морали и экономики по Веберу можно представить себе следующим образом. Поначалу оказание уважения или неуважения в соответствии с моральными критериями, с одной стороны, и распределение прибыли или убытков в соответствии с законами экономики, с другой, противостоят друг другу как две независимые, аналитически выделяемые системы, каждая из которых подчиняется собственной логике.

В примитивном родовом обществе обе логики совпадают. Человек, располагающий значительным количеством материальных благ, которыми он может оделять других людей, обеспечивает себе высокое уважение, благодаря чему он может воспользоваться услугами этих людей, чтобы приобрести еще большее богатство.

Количественные рост населения и развивающееся разделение труда приводят к устранению параллелизма в родовой иерархии богатства и уважения. Вместо нее формируется иерархия сословий, которая дифференцирует уровни морального уважения параллельно с функциями сословий в системе общественного разделения труда. Духовенство, аристократия, бюргерство и крестьяне образуют иерархическую структуру, где место в моральной иерархии соответствует месту в системе общественного разделения труда. Это относится и к дифференциации внутри сословий, например, внутри бюргерства происходит дифференциация на ремесла, промыслы и торговлю, а внутри каждого подразделения - на цеха или гильдии.

Развитие индустриального капитализма и переориентация распределения уважения от происхождения и имущества к индивидуальным результатам трудовой деятельности в условиях равенства шансов, а также в условиях трансформации моральной поддержки от привилегий и милостыней к равному праву для всех разрушили параллелизм между сословной иерархией и общественным разделением труда. В этом смысле дальнейшая дифференциация экономического разделения труда и экономического обмена освободились от уз сословной моральной иерархии. Устранилась параллельность между сословной иерархией и функциональной дифференциацией (разделением труда). Однако было бы совершенно неверно делать из этого вывод, что экономический обмен и разделение труда утратили всяческую связь с распределением морального уважения. Скорее, происходит эволюция самих моральных критериев и эволюция их приложения к разделению труда и экономическому обмену. Богатство считается праведным и пользуется моральным уважением лишь тогда, когда оно базируется на результатах личной трудовой деятельности в условиях равенства шансов. Одновременно считается, что одновременно богатство обязывает к рачительности, а также к реинвестициям, которые должны умножать не только благосостояние предпринимателя, но и его работников и всего общества в целом.

Перенос религиозного искуса в сферу профессиональной деятельности и повышение моральной ценности труда по сравнению с имуществом и образом жизни привели к тому, что профессия оказалась единственным источником для приобретения морального уважения. Безделье стало считаться пороком, а трудолюбие - добродетелью. В сословном обществе исполнение религиозного долга и сопутствующее ему моральное уважение дифференцировались в соответствии с разделением на сословия. Так к купеческому сословию предъявлялось меньше требований религиозного характера, поэтому оно пользовалось соответственно меньшим моральным уважением. Лютеровская Реформация перенесла высшее исполнение религиозного долга с монашеской аскезы на личный труд в любой мирской профессии. Любой труд стал божеским призванием после того, как Лютер включил в понятие «призвания» любую мирскую работу. Кальвин был еще боле радикален. Его учение о предопределении оказало чрезвычайно сильное влияние на верующих, заставляя их удостоверяться в собственной избранности. Последователи Кальвина переосмыслили его учение о том божественное предопределение, которое нельзя ни изменить, ни постичь, таким образом, что избранник может быть узнан по безупречному образу жизни. Профессиональная деятельность служит материалом, которому надлежит придать определенную форму в соответствии с моральными заповедями. С другой стороны, бюргерские слои приверженцев кальвинистских идеалов привнесли в представления о моральных нормах и критерии успешного хозяйствования. Порядочность, расчетливость, хозяйственность, бережливость, трудолюбие и подвижничество, т.е. качества, служащие предпосылками экономического успеха, приобрели характер моральных заповедей, которые определяют богоугодное поведение. Забота о собственной семье, о работниках своего предприятия, поддержка активной жизни своей общины и умножение благосостояния всего общества в целом также вошли в этот круг моральных заповедей. Они также стали составной частью новой профессиональной этики. Просвещение, буржуазная революция, рабочее движение и секуляризационные процессы не оторвали профессиональную деятельность от моральных обязанностей. Она еще определеннее сделалась единственным легитимным источником доходов и уважения, а моральные требования к профессиональной деятельности еще боле повысились. Если высокие требования пуританской этики относились преимущественно к предпринимателю как главе семьи и работодателю, то перечисленные исторические события привели к тому, что идея равноправия при получении доходов и распределении уважения соразмерно результатам личного труда в условиях равенства шансов вовлекает в сферу профессиональной деятельности всех членов общества и предъявляет им соответствующие требования. Тот, кто ранее находился под опекой главы семьи или хозяина предприятия, оказался ныне вовлеченным в систему экономической и моральной конкуренции за материальный доход и общественный статус, соразмерные результатам личной деятельности.

.4 Этика, социология и философия экономики в XX - нач. XXI вв.

В XX - нач. XXI вв. резкая и частая смена научных парадигм в различных дисциплинах (в том числе в экономике) объясняется резкими и частыми переменами в окружающей жизни, продиктованных, в свою очередь, научными и социальными революциями. Экономическая, политическая и социальная ситуация в современном мире радикально отличается от той, которая была в эпоху становления классической философии и экономической теории (и причина этих перемен - не в последнюю очередь сами эти учения и их интерпретации).

.4.1 Основные течения современной экономической мысли

Неоклассическая школа - ведущее направление в современной западной, прежде всего, англо-американской экономической науке. Неоклассики занимаются многоаспектным анализом регулируемой рыночной экономики, используя в качестве одного из главных инструментов экономические модели. В первую очередь их интересуют проблемы ценообразования, взаимодействия спроса и предложения на различных рынках. Свое начало подобный подход берет от работ Альфреда Маршалла, которого считают основоположником неоклассической школы.

В настоящее время неоклассическое направление включает экономистов, разрабатывающих различные проблемы и представляющих различные школы. К неоклассикам относят, например, П. Самуэльсона, М. Фелдстайна. Объединяющим моментом служит не столько предмет исследования или концептуальные выводы, сколько общность методологических основ, разработка различных аспектов «чистой» экономической теории, имеющей, как правило, прикладное значение, выход на практику.

Кейнсианство и его современные разновидности. Концепцию, выдвинутую и разработанную в 1930-х гг. Джоном Мейнардом Кейнсом, называют теорией эффективного спроса. Основная идея заключается в том, чтобы посредством стимулирования спроса воздействовать на производство и предложение товаров, снизить безработицу.

В отличие от классиков, считавших, что рыночный механизм способен к саморегулированию и выравниванию диспропорций между спросом и предложением, Кейнс обосновал необходимость государственного вмешательства в экономику. Современное кейнсианство - это не одна, а несколько макроэкономических теорий, в известной мере отличающихся выбором целей и средств макроэкономической политики. Основным инструментом регулирования спроса современные кейнсианцы считают не бюджетную, а денежно-кредитную политику; признается целесообразным использование средств регулирования доходов.

Монетаризм - теория макрорегулирования экономики, в известной мере альтернативная кейнсианству, одно из направлений неолиберализма. Монетаристы ставят во главу угла денежно-кредитные методы стабилизации экономики и обеспечения занятости. Они считают, что деньги являются главным инструментом, определяющим движение и все развитие экономики. Государственное регулирование сводится до минимума, оно должно ограничиваться контролем над денежной сферой.

Изменение денежного предложения призвано прямо соответствовать движению цен и национального продукта. Один из главных проводников монетаристской концепции Милтон Фридмен утверждает, что неосмотрительное вмешательство государства ведет к инфляции, нарушению уровня «естественной» безработицы. Предлагаются монетаристские рецепты долгосрочного регулирования.

Экономика предложения - современная концепция макроэкономического регулирования экономики посредством стимулирования инвестиций и производства, сдерживания инфляции. В качестве инструментов стимулирования предлагаются пересмотр системы налогового обложения, сокращение расходов бюджета на социальные нужды. Представители этой теоретической концепции считают, что политика, направленная на стимулирование предложения, будет способствовать преодолению стагфляции. Рекомендации сторонников теории предложения используются при формировании экономической политики в США, Великобритании, ряде других стран.

Теория рациональных ожиданий - одна из популярных в настоящее время концепций, согласно которой экономическая политика правительства оказывается малоэффективной, поскольку фирмы и домашние хозяйства оперативно реагируют на действия «верхов», сообразуясь с собственной выгодой. Используя имеющуюся информацию, «рациональные» экономические агенты действуют вопреки расчетам правительства.
В отличие от монетаристов теоретики «рациональных ожиданий» считают, что просчеты в экономической политике обусловливаются не ошибками разработчиков и политиков, а непредвиденной реакцией фирм и потребителей на принимаемые решения. Практическое значение данной концепции состоит в том, что она нацеливает на обстоятельное изучение психологии и поведения людей, на достижение более органичной связи между макроуправлением и микроэкономикой.
Институционализм сформировался как специфическое течение политической экономии сначала в США, а затем в западноевропейских странах. В отличие от «ортодоксов» - неоклассиков институционалисты стремятся разработать теорию, объясняющую процессы развития человеческого общества в виде единого целого. Анализ экономических процессов тесно связывают с анализом социальных, правовых, политических, организационных, психологических и других общественных отношений.
Джон Гэлбрейт, Ян Тинберген и другие представители институционализма рассматривают общество не как отлаженную и фиксированную систему, а как постоянно обновляющуюся и развивающуюся. Они стремятся уяснить процесс общественной эволюции и представить некоторые черты грядущего постиндустриального общества.
Неолиберализм - направление в экономической науке и практике управления хозяйственной деятельностью, сторонники которого отстаивают принцип саморегулирования хозяйства, свободного от излишней регламентации. Представители экономического неолиберализма следуют обычно двум традиционным положениям. Во-первых, они исходят из того, что рынок как наиболее эффективная система хозяйства создает наилучшие условия для экономического роста. Во-вторых, они отстаивают приоритетное значение свободы субъектов экономической деятельности. Государство должно обеспечивать условия для конкуренции и осуществлять контроль там, где отсутствуют эти условия. К неолиберализму обычно относят три школы: чикагскую (М. Фридмен), лондонскую (Ф. Хайек) и фрайбургскую (В. Ойкен). Современных неолибералов объединяет общность методологии, а не концептуальные положения. Неолибералы, например Н. Бэрри, А. Лернер, выступают не только против кейнсианства, но и против монетаризма, обвиняя эти школы в увлечении макроэкономическими проблемами в ущерб анализу микроэкономических процессов.

Социал-демократические экономические теории по своему содержанию довольно неоднородны. Они призваны отражать (и в известной мере отражают) интересы трудящихся, наемных работников, средних слоев населения. Собственные системные концепции, как правило, отсутствуют; используются подходы традиционных направлений, прежде всего кейнсианства. Особое внимание уделяется социальным проблемам: обеспечению высокой занятости, сохранению природной среды, более равномерному распределению доходов. Социал-демократы выступают за более активное участие государства в регулировании смешанной экономики, обеспечении общественных потребностей.

Маржинализм (англ. marginal - предельный) - направление в экономической науке, представители которого анализируют экономические процессы с позиций индивидуальных предпочтений участников. На основе индивидуальных оценок выгод и издержек строится система ценностей и обосновывается существо основных категорий (цены, спроса, издержек и т.п.). Начало развитию данного направления положили основатели австрийской школы. Отличительная черта маржинализма - сочетание теоретического анализа с разработками прикладного характера. Маржинализм широко использует математический аппарат, методологию и выводы прикладных разделов науки.

Однако все эти теории занимаются практически исключительно экономическими проблемами, лишь изредка затрагивая смежные дисциплины (например, психологию). Проблемы морали и многие другие философские вопросы в них не рассматриваются.

.4.2 Критика современного мира и поиск экономических и социальных альтернатив в современной западной философии

Вместе с тем в науке XX в., наряду с тенденцией к все более узкой специализации отдельных ее отраслей, наблюдается прямо противоположная тенденция - к междисциплинарному подходу (то есть почти возврат к универсализму прошлого, но в качественно ином виде). Многие школы западной философии объединяют в себе достижения других смежных дисциплин - политологии, социологии, экономики, психологии и т.д. Размышления о состоянии современного общества, на которое оказывают влияние актуальная политическая и экономическая ситуация, становятся одной из центральных тем.

Примером такого критического отношения можно назвать представителей франкфуртской философской школы (Т. Адорно, Г. Маркузе, М. Хоркхаймер, Э. Фромм.). Так, М. Хоркхаймер отслеживает этапы развития капитализма от классического либеризма (основанного на рыночной конкуренции) до монополистического капитализма, разрушающего рыночную экономику и насаждающего тоталитаризм. «Фашизм, - утверждал в 1939 г. Хоркхаймер, - есть истина современного общества». И тут же добавлял: «Кто не желает говорить о капитализме, должен помалкивать и о фашизме». Законы капитализма предполагают фашизм. «Чисто экономический закон» - закон рынка и прибыли - чистый закон власти. «Фашистская идеология на манер старой идеологии гармонии маскирует истинную суть: власть меньшинства, владеющего средствами производства. Стремление к прибыли выливается в то, чем всегда было, - в стремление к социальной власти». Как и Вебер, Хоркхаймер говорит о рациональности, но придает этому термину совершенно иное истолкование. Рациональность, лежащая в основе индустриальной цивилизации, нездорова в корне. «Если мы хотим говорить о болезни разума, - пишет Хоркхаймер, - то не в смысле болезни, поразившей разум на определенном историческом этапе, а как о чем-то неотделимом от природы цивилизованного разума, так, как мы его до сих пор знаем. Болезнь разума породила жажда человека господствовать над природой». Эта воля покорителя потребовала знаний «законов», установления бюрократической анонимной организации, и во имя триумфа над природой потребовалось и человека сделать инструментом. Прогресс технических возможностей сопровождает процесс дегуманизации, так прогресс угрожает разрушить цель - идею человека Человечности, эмансипации, творческой активности, критической способности грозит «система» индустриального общества, заменившая цели средствами

По Э. Фромму, практически каждое действие или состояние человека (любовь, власть, познание и т.д.) может направляться либо бытием, либо обладанием. Эти два понятия противоположны друг другу. Впрочем. Фромм выделяет 2 типа обладания: экзистенциальное и характерологическое. Экзистенциальное обладание является врожденным и жизненно необходимо, оно коренится в самих условиях человеческого существования: в целях выживания надо, «чтобы мы имели и сохраняли определенные вещи, заботились о них и пользовались ими». Это относится к пище, жилищу, одежде, орудиям производства, необходимым для удовлетворения потребностей. Характерологическое же обладание - это страстное желание удержать и сохранить, оно не является врожденным, а возникло в результате воздействия социальных условий на человека.

Экзистенциальное обладание не вступает в конфликт с бытием, характерологическое - вступает. «Даже те, кого называют «справедливыми» и «праведными», должны желать обладать в экзистенциальном смысле, поскольку они люди, средний же человек хочет обладать и в экзистенциальном, и в характерологическом смысле» (там же).

Обладание относится к вещам, вещи стабильны и поддаются описанию. Бытие же относится не к вещам, а к опыту, а человеческий опыт в принципе невозможно описать. «Полностью поддается описанию лишь наша persona - маска, которую носит каждый из нас, «я», которое мы представляем, - ибо эта persona есть вещь. Напротив, живое человеческое существо - не некий мертвый, застывший образ и потому не может быть описано как вещь. Фактически живое человеческое существо вообще невозможно описать».

Фромм вводит понятия «модус обладания» и «модус бытия». В качестве предпосылок модус бытия имеет независимость, свободу и наличие критического разума. Основная характерная черта модуса бытия - активность. Однако активность понимается Фроммом как «внутренняя активность», продуктивное использование человеком заложенных в него способностей. «Быть активным - значит дать проявиться своим способностям, таланту, всему богатству человеческих дарований, которыми - хотя и в разной степени - наделен каждый человек. Это значит обновляться, расти, изливаться, любить, вырваться из стен своего изолированного «я», испытывать глубокий интерес, страстно стремиться к чему-либо, отдавать». Бытие как способ существования может возникнуть лишь по мере того, как человек начинает отказываться от обладания (небытия) - перестает связывать свою безопасность и чувство идентичности с тем, что он имеет.

Итак, бытие подразумевает активность; противоположность активности - пассивность - исключает бытие. Фромм дает подробный анализ содержания этих двух антонимических понятий (активность и пассивность), пользуясь данными современного языка (в котором активность приравнивается к простой занятости; в связи с этим возникает понятие отчужденности, ключевое для Фромма и особенно для его интерпретации марксизма) и трудами философов различных исторических эпох. Фромм различает понятие отчужденной активности (когда человек не ощущает себя субъектом собственной активности, действуя по принуждению извне) и неотчужденной или продуктивной активности (ощущение самого себя как субъекта своей деятельности, процесс создания чего-либо и сохранения связи создающего с создаваемым). В смысле продуктивности (в понимании Фромма) отчужденная активность оказывается самой настоящей пассивностью, а то, что обывателю кажется пассивностью - на самом деле неотчужденная активность. Как отмечает Фромм, в философской традиции доиндустриального общества понятия «активность» и «пассивность» имели совсем иное содержание, нежели сейчас (в доказательство этого положения он анализирует содержание этих понятий у Аристотеля, Фомы Аквинского. Майстера Экхарта, Спинозы). Именно в понимании «активности» и «пассивности» Б. Спинозой (активность - то, что связано с естественными неискаженными условиями человеческого существования, пассивность (от лат. «пассио» - «страдание») - то, что возникает вследствие искажения условий существования, в т.ч. страсть к наживе, честолюбие и т.д.) Фромм видит первый образец критики индустриального общества. Как отмечает Фромм, к сходным выводам приходит (через несколько столетий после Спинозы) Маркс в «Экономическо-философских рукописях». По Фромму, критика капитализма Марксом и его мечта о социализме и основаны на том, что капиталистическая система парализует человеческую деятельность, а целью является возрождение всего человечества посредством восстановления активности во всех сферах.

По Фромму, модель нового общества должна строиться в соответствии с потребностями неотчужденного и ориентированного на бытие индивида. Предполагается, что бедность в этом обществе исчезнет, однако и в бездушных потребителей члены этого общества превратиться не смогут.

Производство должно быть переориентировано на здоровое потребление. Характер потребления, как предполагает Фромм, смогут изменить согласованные действия, направленные на стимулирование здоровых потребителей. Здоровое потребление возможно только в том случае, если самым решительным образом обуздать право акционеров и менеджеров крупных предприятий определять характер своей продукции на соновании одной лишь прибыльности и интересов расширения производства. По мнению Фромма, это можно сделать законодательным путем.

Разумеется, крупные корпорации не сразу захотят следовать этим законам. Только стремление всех граждан к здоровому потреблению сможет сломить сопротивление корпораций. Как одно из средств Фромм называет забастовки потребителей (отказ приобретать тот или иной товар - например, личные автомобили, являющиеся, согласно Фромму, наиболее ярким символом общества отчуждения и обладания). Однако Фромм отчетливо осознает, что отказ потребителей приобретать тот или иной товар может сказаться сразу на нескольких сферах экономики (например, отказ приобретать личные автомобили - на машиностроении, нефтеперерабатывающей промышленности и еще на ряде отраслей). Осознавая потенциальную опасность этой меры, Фромм все же от нее не отказывается, рассматривая ее, однако, лишь как вспомогательное средство.

Чтобы создать общество, основанное на принципе бытия, люди должны принимать активное участие в экономической деятельности общества и стать активными гражданами. Освобождение людей от ориентации на обладание, согласно Фромму, возможно только в результате полной реализации индустриальной и политической демократии участия. Под индустриальной демократией Фромм подразумевает общество, в котором каждый член крупной промышленной или какой-либо другой организации играет активную роль в жизни этой организации, получает полную информацию о работе предприятия. Предприятие становится социальным институтом. Подлинная политическая демократия, по Фромму - это такая, при которой жизнь становится интересной, т.е активной, наполненной духовным смыслом.

Однако Фромм сам осознавал утопизм своих идей. Более того, чем ближе к настоящему времени, тем более пессимистичны становятся взгляды философов и социологов на состояние общества и взаимоотношения экономики и морали. Так, американский философ Ф. Фукуяма на основе анализа фактов окружающей политической и экономической реальности (в чем он пользуется своебразно интерпретированной философией Гегеля и Маркса) строит свою концепцию «конца истории» - тупика для дальнейшего прогресса человечества, который стал, однако, следствием положительного явления - экономического и политического либерализма, ставившего во главу угла благо человека, святость его свободы и т.д.

«Конец истории печален. Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, - вместо всего этого - экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории. Я ощущаю в самом себе и замечаю в окружающих ностальгию по тому времени, когда история существовала. Какое-то время эта ностальгия все еще будет питать соперничество и конфликт. Признавая неизбежность постисторического мира, я испытываю самые противоречивые чувства к цивилизации, созданной в Европе после 1945 года, с ее североатлантической и азиатской ветвями. Быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?»

Наконец, следует упомянуть и экстремистский, маргинальный взгляд на проблемы современного мира (и в частности, на связь экономики и морали), который был высказан современным французским философом и общественным деятелем, создателем «ситуационизма» Ги Дебором в его ставшей культовой книге «Общество спектакля». В этой работе (по стилистике более напоминающей публицистический памфлет) Дебор яростно критикует современное индустриальное и постиндустриальное общество, называя его «обществом спектакля». Термин «общество спектакля» обязан своим происхождением дальнейшему осмыслению Дебором учения Гегеля и Маркса об «отчуждении»: в этом обществе человек отчужден не только от результатов своего труда, но даже от самой реальности, которую сильные мира сего сознательно наполняют фиктивными образами, создавая у человека (трудящегося) иллюзию социальной защищенности, довольства и пр. При этом Дебор критикует и самого Маркса (который для него слишком буржуазен), и современные коммунистические режимы (которые являются такими, по его мнению, только на словах, а на деле - модификации все того же общества спектакля). Идеальное общество по Дебору - напоминающая ренессансную утопия, в которой вообще отсутствуют признаки экономики (нет товарно-денежного обмена, рынка и пр.).

.4.3 Русская философия и экономика

Русская философия экономики, как и русская философия вообще, всегда имела свой особый характер. С одной стороны, в России XIX - XX вв. существовало немало экономистов классического западного образца. С другой - русские философы-идеалисты тоже занимались проблемами экономики как общественного явления, проявления духовной жизни человека. Поэтому у них чаще можно встретить выражение не «экономика», а «хозяйство». Если экономика в их представлении - это научная материалистическая дисциплина, то «хозяйство» - нечто духовное, связанное со взаимоотношениями человека и природы, человека и мира (и - более того - человека и Бога). Это не «экономика», а церковнославянский перевод этого слова - «домострой» (как известно, книга «Домострой» касалась большей частью взаимоотношений человека и Бога, жизни по Божеским законам, и уже только потом - чисто утилитарных проблем).

Так, христианский мыслитель С.Н. Булгаков создал свою оригинальную хозяйственную религиозную философию, провозгласив в ней «софийность» хозяйства (софийность» можно понимать как эманацию божества в мир). Н.А. Бердяев в своем полемическом произведении продолжает и по-своему развивает эти идеи. Полемика проявляется уже в заглавии работы, «Философия неравенства»: в то время как в классической общественной философии неравенство рассматривалось как нечто негативное, Бердяев видит в неравенстве залог развития творческих сил человека и общества. Согласно Бердяеву, хозяйственная жизнь не противоположна духовной: любое проявление материальной жизни - производное от духовной. Производство - тоже духовная жизнь. Вместе с тем потребительское отношение к жизни (коим, по мнению Бердяева, грешат и марксисты) губительно для творческого духа, это путь к рабству, а не к процветанию. Точно так же к рабству ведет и слепое подчинение силам хозяйства (которые, не будучи под контролем, оказываются столь же сильны, как и природные). Одно из проявлений этого рабства, по Бердяеву - тот социализм, который строили в СССР, хотя и капитализм тоже рассматривается как «черная магия денег»). Хозяйство - не самоцель, а средство победы духа над материей. Именно как средство Бердяев рассматривает и прогресс, и машины (он их не демонизирует, как делают, например, такие современные представители философии, как Ж. Эллюль).

3. Профессиональная деятельность: между экономикой и моралью

Образцы современной рациональности отнюдь не характеризуются односторонней автономностью, которая подчиняется исключительно собственным законам. Скорее, каждый рассмотренный образец представляет собою специфическую комбинацию противоположных закономерностей. Так, современная экономика отнюдь не исчерпывается только безудержным стремлением к наживе и абсолютным утилитаризмом, а является своеобразной комбинацией, которая сочетает имеющий религиозные корни методически-рациональный образ жизни с деятельностью по экономическому жизнеобеспечению. Современное государство не руководствуется примитивной логикой силы, а сочетает использование политической власти с верховенством права. Современная наука не ограничивается экспериментаторством, а представляет собою методическую деятельность, в ходе которой рациональный эксперимент тесно связывает накопление эмпирического опыта с систематической работой по созданию научной теории. Здесь не место вдаваться в подробности. Важно, однако, подчеркнуть, что неверно представлять себе современное общество состоящим из автономных сфер, живущих по собственным законам и не имеющих взаимосвязей.

В результате взаимопроникновения двух различных систем возникает особая зона этого взаимопроникновения, которая является новой системой и одновременно связующим звеном между двумя исходными противоположными системами. Так, Лютер инициировал, а кальвинизм с еще большим радикализмом продолжил переосмысление мирского профессионального труда в качестве религиозного подвижничества. Это привело к тому, что экономическое поведение стало восприниматься как исполнение религиозного долга, которое соответственно должно руководствоваться законами религиозной морали, однако, с другой стороны, исполнение религиозного долга оказалось помещенным в экономическую сферу и, следовательно, должно было подчиняться закономерностям этой сферы.

Трудовая профессиональная аскеза пуритан является типичным продуктом взаимопроникновения религии и экономики, которая формировалась шаг за шагом от лютеровской Реформации через кальвинизм к собственно пуританской морали. Когда Макс Вебер говорит о том, что пуританин хотел быть профессионалом, а мы вынуждены стать таковыми, он отнюдь не имел в виду, что нынешний профессиональный труд движим исключительно утилитаристскими мотивами и ему не присуща этика профессионального долга. Разумеется, в профессиональной деятельности мы подчиняемся экономическим императивам, однако то, как мы относимся к ним и как справляемся с ними, определяется и сегодня в значительной мере профессиональной этикой, требованиями по поддержанию престижа данной профессии и по сохранению уважения окружающих к лицу, занимающемуся данной профессией. В окончательно секуляризованной обществе именно профессиональная деятельность дает человеку личностную идентичность, общественный статус, уважение или неуважение окружающих. Чем шире развивается равноправие, тем в большей мере это относится ко всем членам общества. У кого нет профессии, у того нет и уважения; кто занимается менее уважаемой профессией, тот пользуется меньшим уважением.

Итак, экономическая деятельность является всегда еще и профессиональной деятельностью, которая находится под влиянием норм профессиональной этики.

Профессия является сферой пересечения этики и экономики. В этой зоне взаимопроникновения возникает особая система профессиональной деятельности, которая одновременно подчиняется экономическим законам и этическим нормам, а также служит связующим звеном между обеими системами - этикой и экономикой. Предприниматель, естественно не в силах изменить закономерности экономики, он должен владеть языком цен, для того, чтобы его фирма успешно соперничала на рынке с другими конкурентами. Никто не вправе ожидать от предпринимателя, чтобы он платил своему работнику больше, чем экономически может себе позволить, или чтобы он реализовывал мероприятия по охране окружающей среды, абстрагируясь от рынка и угрозы банкротства. Наоборот, его будут упрекать в неисполнении профессионального долга, если его фирма окажется экономически несостоятельной.

Однако предприниматель руководствуется далеко не только экономическими императивами. Общество предъявляет ему определенные моральные требования. Мера уважения или неуважения со стороны общества по отношению к данному предпринимателю зависит, например, от того, насколько он учитывает в собственной предпринимательской деятельности вопросы социального обеспечения своих сотрудников, насколько способствует повышению их квалификации, насколько энергично поддерживает работу общественных организаций и насколько активно участвует в общественной жизни сам, насколько заинтересован во внедрении передовых и экологичных технологий, насколько поддерживает политические мероприятия, направленные на защиту окружающей среды. Моральные факторы подобного рода, получая форму действующего права, определяют экономическое поведение уже в обязательном порядке.

Чем большее значение придает общество данным аспектам предпринимательской деятельности, тем сильнее зависит мера общественного уважения к предпринимателю, к руководству его фирмы, к самой фирме, от этих аспектов, которые собственно и задают те рамочные условия, в которых лишь и может осуществляться максимизация прибыли. Институционализированные формы профессиональной и экономической этики выдвигают определенные требования к результатам предпринимательской деятельности. Верно, что предприятие не может расходовать средства на повышение квалификации сотрудников, на их социальное обеспечение, на социальную интеграцию лиц, потерявших рабочие место или на экологические программы, если не накоплен необходимый для этого капитал. Поскольку существование предприятия зависит от его платежеспособности, которая, в свою очередь, может быть обеспечена только рентабельной деятельностью, а не мошенничеством или иными экономическими преступлениями, то предприятие вынуждено совершать хозяйственные операции или признать себя банкротом.
В этом смысле, действительно, можно говорить о том, что экономика регулируется собственным кодом, предполагающим постоянную необходимость выбора между «платежом» или «неплатежом», т.е. затратой или не затратой ресурсов. Однако предпосылкой этого служит исключение перехода ресурсов в собственность незаконным путем, в основе чего лежит институционализированное право собственности, которое оказывается действенным в той мере, в какой в обществе установлен моральный консенсус относительно неприкосновености частной собственности, и в той мер, в какой этот консенсус закреплен действующими правовыми нормами, а также в той мере, в какой данные нормы могут быть при необходимости защищены соответствующими санкциями. Таким образом развитость экономики связана с моральным актом, а ее стабильность базируется на устойчивом моральном консенсусе.
Институционализация прав собственности понуждает нас к бережному расходу наших ресурсов, поскольку только посредством передачи наших ресурсов иному собственнику можно приобрести другие ресурсы. Как имнно это делается, в каких направлениях расходуются наши ресурсы, определяется конкретной программой, которая, с одной стороны, подчиняется правилам экономической целесообразности, а, с другой стороны, определяется в более или менее значительных объемах правилами социальной солидарности и заботы об окружающей среде, которые закреплены моральным консенсусом и специфицированы в виде правовых норм, что создает определенные императивные рамки для принятия решений о расходовании ресурсов.
Тот, кто с точки зрения общества совершает доброе дело, заслуживает морального уважения; совершающий нехорошее дело, заслуживает неуважения. Тот, кто разумно ведет хозяйство, получает прибыль; ведущий хозяйство неразумно, обречен на убытки. Тот, кто делает доброе дело, не обязательно становится богатым, а творящий дело неблагое, не обязательно разоряется. Предпринимателя, получившего высокую прибыль, далеко не обязательно будут уважать больше, нежели того, кто потерпел убытки. В этом смысле, мера уважения или неуважения, с одной стороны, и экономическая прибыль или убытки, с другой, существуют независимо друг от друга. Однако этот факт отнюдь не означает, что здесь вообще нет никаких взаимосвязей. По мере того, насколько экономическая деятельность должна считаться с соблюдением права собственности, а также по мере того, насколько экономическая деятельность представляет собою деятельность профессиональную, - для которой необходимо иметь определенный общественный статус, заботиться об общественном уважении и избегать нуважения, - ориентация экономической деятельности на максимизацию прибыли всегда будет одновременно регуляроваться и моральными нормами. Поведение прдпринимателей, целых фирм и потербителей определяется этими нормами в той степени, которая соответствует уровню морального консенсуса в обществе и развитостью общественных институтов, призванных следить за благовидностью и неблаговидностью деяний отдельных граждан, за законностью или незаконностью их поступков. Только там, где экономический успех не требует ничего иного, человек, добившийся успеха, автоматически приобретает и уважение, независимо от того, как расходовались ресурсы. Однако чем в большей мере общество регулирует и контролирует расходование ресурсов, тем в большей мере достижение экономического успеха зависит от одновременного исполнения моральных требований, приносящего соответствующее моральное уважение. При этом экономичное обращение с дефицитными ресурсами может стать само по себе моральной ценностью. Между системой экономических «платежей» (использования ресурсов) и системой оказания морального уважения вклинивается система профессиональной деятельности, где уважение приобретается за счет «платежей», а прибыль достигается в рамках морально допустимого. Чем большее моральное давление оказывается обществом, тем больше уважения необходимо заработать и подтвердить, чтобы вообще получить признание в качестве делового партнера. Во времена растущих моральных требований к сохранению окружающей среды та или иная фирма, повышая свой общественный статус за счет экологических программ, получает возможность вызвать к себе больший интерес со стороны потребителей, нежели его конкуренты. С ростом моральных требований мораль все прочнее врастает в экономику.
Система профессиональной деятельности образует зону взаимопроникновения экономики и морали. В качестве связующего звена эта система привносит моральные нормы в экономику и экономические императивы в мораль. Это означает, что каждое экономически скалькулированное действие во все большей мере регулируется моральными нормами. И, наоборот, составной частью морали становится экономический расчет. Профессиональная мораль предполагает умение делать правильные расчеты и бережно распоряжаться наличными ресурсами. С одной стороны, экономическое поведение служит материалом для морального оформления, с другой стороны, моральное поведение является материалом, обретающим определенную форму, благодаря экономическому расчету. Сотрудничество современного предприятия с активистами экологического движения выводит взаимопроникновение экономики и морали на новую ступень.

4. Заключение

Итак, размышления о взаимосвязи экономики, государства и морали занимали существенное место в трудах философов начиная с античных времен. Однозначного ответа, являются ли мораль и экономика антагонистическими или взаимодополняющими явлениями, в философии не дается. Одни философы полагают, что экономика враждебна морали, другие - что нет. При этом возможности примирения и взаимодополняющего существования морали и экономики существуют.

С распадом сословного общества происходит одновременная экспансия морали и экономики, экспансия морали - под воздействием интеллектуального дискурса, экспансия экономики - под воздействием свободной рыночной конкуренции. Без связующих звеньев они приходят в столкновение и постоянный конфликт, не проникая взаимно друг в друга. Лишь создание связующих звеньев в виде профессиональной деятельности, которая ужена стадии профессиональной подготовки вырабатывает двустороннюю ориентацию, а также в виде различных смешанных комиссий обеспечивает взаимопроникновение экономики и морали. Конфликт между моралью и экономикой обостряется, если профессиональная подготовка отрывается от вопросов морали, а сами вопросы морали остаются прерогативой философских дискурсов и общественных дебатов. Университеты не справляются со своей задачей, если они не вносят собственного вклада в преодоление конфликта между экономикой и моралью с помощью междисциплинарных проектов, с помощью ориентации культурологических наук на проблемы морали, социальных наук - на конфликтологические проблемы, а экономических, естественных и технических наук - на решение технических и экономических проблем.

Система профессиональной деятельности, трудовое, социальное и экологическое право являются частями экономической и частями моральной системы, они образуют зоны взаимопроникновения и связующие звенья для взаимной транспортировки экономических и моральных требований в сферы экономического и морального поведения. Системы экономического и морального поведения, платежей и распределения морального уважения хотя и являются развитыми функциональными системами, однако они открыты друг для друга.

Литература

Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М, 1994

Бердяев Н.А. Философия неравенства // Русское зарубежье. Власть и право. - Л.: Лениздат, 1991

Булгаков С.Н. Философия хозяйства. - М., 1990.

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. - М., 2003

Дебор Г. Общество спектакля. - М.: Гнозис, 1992

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда; Метод социологии. - М.: Наука, 1991

История этических учений (под ред. А.А. Гуссейнова). - М.: Гардарики, 2003.

Копплстон Ф.Ч. История философии: Древняя Греция и Древний Рим. - М., 2003

Копплстон Ф.Ч. История философии: Средние Века. - М., 2003

Лукач Г. Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества. - М., 1987

Осипов Ю.М. Очерки философии хозяйства - М., 2000.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.4. СПб, 1994

Рих А. Хозяйственная этика - М., 1996.

Ролз Дж. Теория справедливости. - Новосибирск, 1995

Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки, М., 1986

Фромм Э. Иметь или быть? - М.: Прогресс, 1990

Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - М., 2004

Balogh Т. The Irrelevance of Conventional Economics. - New York, 1982, p 23.B.J. Beyond Positivism: Economic Methodology in the twentieth century. - London, 1982D.N. The Rhetoric of Economic Science.: Essays on Methodology. - Boston, 1983T.N. The Significance and Basic Postulates of Economic Theory. - New York, 1960

Экономика и мораль: антагонизм или гармония? Введение 1. Этика, философия науки и

Больше работ по теме: