Демократический политический режим

Содержание

Введение

. Общая характеристика демократического политического режима

. Демократический политический режим в современной России

Заключение

Список литературы

Введение

В рамках проблемы анализа взаимодействия права с различными политическими режимами принципиальное значение имеет исследование демократических политических режимов.

Причиной этого является как широкая распространенность демократии как разновидности политического режима, так и неоднозначность трактовки, поскольку многие государства, называющие себя демократическими, вряд ли соответствуют всем требованиям демократического режима. Учитывая то, что наличие отдельных институтов демократии, таких как выборы и референдум, не является достаточным основанием для того, чтобы с уверенностью говорить о демократическом характере политического режима, мы сталкиваемся с проблемой идентификации режима, а значит и сложностью его изучения.

Объект исследования - совокупность общественных отношений в сфере политических режимов.

Предмет исследования - демократический режим, как один из видов политического режима.

Цель исследования - проанализировать демократический политический режим.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

рассматривается общая характеристика демократического политического режима;

исследуется демократический политический режим в современной России.

Методы исследования - общенаучные и частнонаучные методы. К общенаучным методам исследования можно отнести методы анализа, синтеза, индукции, дедукции, аналогии, формально-логический метод. К частнонаучным методам исследования относится, прежде всего, формально-юридический метод. Он включает в себя: а) описание норм права; б) установление юридических признаков определенных явлений; в) выработку правовых понятий; г) классификацию правовых понятий; д) установление их природы с точки зрения положений юридической науки; е) объяснение правовых понятий под углом зрения юридических теорий; ж) описание, анализ и обобщение юридической практики. Также автором были использованы метод историко-правового анализа, сравнительного правоведения, метод системного анализа и некоторые другие.

По мнению автора, в рамках работы проведено обобщение практической деятельности. Положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в работе, могут быть использованы в практике, а также в учебном процессе.

1. Общая характеристика демократического политического режима

Особое место в контексте взаимодействия права и политического режима занимает правовое оформление режима в конкретном государстве. В настоящее время и государство вообще и демократическое государство в частности не может существовать во внеправовых рамках. Даже если согласиться с тем, что в условиях авторитарных режимов право носит формальный характер и не содержит в себе подлинной правовой свободы, мы не можем исключить право из числа базовых характеристик политического режима.

Говоря о современном демократическом политическом режиме, следует отметить отсутствие единой позиции в отношении определения основополагающих принципов данного политического режима. Не останавливаясь подробно на научной дискуссии о понятии демократического политического режима, определим в качестве исходного понятия демократии следующее определение.

Демократический политический режим - это один из видов политических режимов, для которого характерны: народный суверенитет; равенство, гарантированность и неотчуждаемость прав человека и гражданина; избираемость органов государственной власти; реальное разделение властей; определенная система выборов, основанная на принципах равенства и всеобщности избирательного права; многопартийная политическая система; возможность свободного функционирования политических, социальных, религиозных объединений и организаций; система доверительных отношений между органами государственной власти, а также между государством и его гражданами; политический плюрализм; гласность и независимость СМИ; непрерывный контроль общества за деятельностью государственных органов; компромиссный, основанный на равноправии сторон уровень политической культуры.

Исходя из такого представления о демократии, следует отметить первостепенное значение права в функционировании демократического режима. При этом, однако, нужно подчеркнуть недопустимость упрощенного понимания значения права в условиях демократического режима. Большинство авторов сходится на том, что одним из основных признаков демократического государства является закрепление и гарантирование прав и свобод человека и гражданина. Между тем очевидно, что одна эта констатация, хотя и справедливая, при первом приближении оказывается недостаточной для верного понимания места права в условиях демократического государства.

Действительность подсказывает, что, во-первых, и в условиях демократического политического режима допускаются и ограничения прав человека (особые правовые режимы чрезвычайных ситуаций, военного времени и т. д.), а, во-вторых, могут существовать отдельные нарушения прав человека, не перерастающие при этом в норму социально-политических отношений и требующие безусловного устранения и оценки с точки зрения существующих правовых механизмов (наложение мер ответственности на правонарушителя, восстановление нарушенного права). В такой ситуации, очевидно, связывать демократический режим с одним лишь закреплением соблюдением прав и свобод человека и гражданина не представляется возможным.

В условиях демократических государств, говоря о праве, мы должны констатировать определенную «самоценность» данного явления. В демократическом государстве право является не только инструментом политического (государственного) управления, но и самостоятельным фактором жизни общества, поскольку представляется необходимым элементом самоорганизации человеческого сообщества в процессе организации демократического правления. Демократический политический режим требует формирования сложной системы взаимоограничивающих институтов. В таком случае существование в обществе ряда «предварительных» правовых идей, служащих форпостом будущей конструкции права демократического государства, является необходимым. К таким идеям можно отнести осознание:

) безусловного права личности определять политическую судьбу как в отношении себя, так и всего общества в целом (не имеющую, правда, монопольного и неограниченного характера);

) права на участие в формировании механизмов управления (конкретных государственно-властных институтов) с учетом базисных принципов их формирования (демократизма);

) наличия права третьих лиц на участие в управлении обществом наряду с данным лицом и, в том числе, права на уважение решения большинства при сохранении основных прав меньшинства.

Такое восприятие правовых возможностей, носящее, безусловно, правовой характер и находящее свое отражение в большистве конституционных актов демократических государств, появляется еще до установления демократического режима, т. е. носит естественный, а не государственный характер. Исключение данных прав в условиях демократического государства представляется невозможным, поскольку нарушение хоть одного из прав ведет либо к утрате демократического характера данного политического режима, либо к разрушению государства как особой социальной структуры.

При этом можно согласиться с мнением А. В. Ситникова о том, что «современное демократическое общество - это общество, где уважается равенство всех его членов, и где каждому гарантируется свобода.

Никто не обладает естественным правом управлять другими или пользоваться особыми свободами». При этом такой «предварительный правовой фон» является и причиной потребностей в формализованных правовых предписаниях, гарантированных государством.

Право в государстве с демократическим политическим режимом имеет ряд принципиальных значимых проявлений, связанных с его специфическими функциями, наглядно демонстрирующих его особый характер.

В демократическом государстве право является основным средством социального регулирования. Если для тоталитарного или авторитарного государства принципиальное значение имеет нелегализованный приказ государства или квазигосударственной структуры (политической партии или движения, монополизировавшего власть), то в условиях демократического политического режима и государство, и отдельные политические организации не могут рассматриваться как носитель достаточного авторитета для всего общества. В таком случае потребность в праве очевидна. Только право позволяет обеспечить необходимый социальный порядок и стабильность общественных отношений.

В демократическом государстве право приобретает характер основополагающего средства политического управления обществом. Это не означает, что в демократических государствах не используются внеправовые методы управления (в условиях осуществления экстраординарных, срочных управленческих действий это практически невозможно), однако суммарная доля правовых средствуправления значительно превышает иные средства политического управления. При этом характерными особенностями права в условиях регулирования общественных отношений в демократическом государстве можно назвать отсутствие сознательного замалчивания в рамках регулирования отдельных общественных отношений, отсутствие «особых» и «негласных» правовых предписаний, отсутствие идеологического толкования правовых норм.

Данные свойства отличают право в условиях демократического государства от «тоталитарного права». В условиях тоталитарного государства в случае, когда правовое закрепление того или иного правила поведения может вызвать затруднение в рамках реализации воли тоталитарной партии, правовое регулирование сменяется либо нереализуемым предписанием, либо санкционированным замалчиванием. Нереализуемые предписания - это формально закрепленные, однако, невозможные в силу существующих ограничений правила поведения.

Так, например, гарантия свободы слова в советском государстве де юре признавалась, но де-факто в полном ее понимании быть реализована не могла хотя бы из-за отсутствия средств массовой информации, альтернативных государственным, партийным и ведомственным.

Что касается санкционированного замалчивания, то такая практика свойственна тоталитарным государствам, как правило, в случаях необходимости формального закрепления какого-либо института с обоснованной потребностью нереализации. В этом случае существование права как такового не будет поддержано механизмом реализации правовых норм, а значит, приведет к тому, что правовые предписания не будут реализованы на практике.

Такие поощряемые формы нивелирования регулятивного значения права в условиях демократического государства недопустимы и принципиально не могут быть системно распространены.

Не может в условиях демократического государства и формироваться значительный пласт так называемых «негласных правовых предписаний». Конечно, нельзя считать, что все правовые нормы окажутся доступными для свободного изучения всеми без исключения членами общества, поскольку ни государственная тайна, ни иные формы ограничения распространения информации в условиях демократического государства не исчезают, но при этом и не утрачивают своей формализованности. Данные акты издаются в соответствии с требованиями закона и в случае необходимости могут быть исследованы судом при разрешении конкретного спора. В условиях тоталитаризма же формальная определенность, свойственная позитивному праву, т. е. обязательность фиксации правовых норм в нормативных правовых актах и их источниках, подвергается изменениям. Формальное закрепление правовых предписаний в нормативных правовых актах реализуется, однако, процедурно зачастую не имеет завершенного характера. Так, для тоталитарных государств характерно значительное число неопубликованных нормативных правовых актов, которые при этом имели значительное прикладное значение. В том числе, обнародованию не подлежали нормативные акты, связанные с использованием механизмов террора, фиксацией отдельных государственных полномочий и иных вопросов.

Такой характер права, связанный с сокрытием отдельных нормативных документов (при этом в ряде случаев не удается найти даже текст оригинала нигде не опубликованного нормативного правового акта), свидетельствует об отсутствии унификации в части реализации признака формальной определенности позитивного права в условиях тоталитарного государства.

Еще одним свойством права в условиях демократического государства является отсутствие иных правил поведения, претендующих на равную с правом силу воздействия на социальные отношения. Если в условиях тоталитарного и авторитарного государства формируются целые пласты «квазиправового регулирования общественных отношений», состоящие из документов, издаваемых тоталитарной партией либо иными политическими и социальными структурами, то в условиях демократического государства допустимы лишь частные отклонения в механизме формирования правовых норм

Первым таким «отклонением» может быть названо делегирование нормотворческой функции от органа государственной власти к отдельным социальным образованиям (муниципалитеты, общественные организации и т. д.), при этом данные правила имплицируются в само право, становясь его неразрывной частью. Важно отметить, что в условиях демократического государства такая практика носит исключительный характер, осуществляется по особой процедуре, носящей общий характер и закрепленной в законодательстве, и находится под контролем как правоохранительных, так и судебных органов, не становясь в конце концов тайной формой деятельности своеобразного государства в государстве.

Вторым «отклонением» можно назвать действие иных социальных регуляторов, таких как социальные обычаи, корпоративные и религиозные нормы и т. д. При этом важно отметить, что в отличие от тоталитарных государств в условиях демократии такие социальные регуляторы являются дополнением, но ни к коем случае не заменой правовым нормам, а реализация их зависит исключительно от воли субъектов, считающих их для себя обязательными.

Следовательно, можно отметить уникальное «монопольное» регулятивное значение права в демократическом государстве. Это позволяет говорить, что только в условиях демократии право проявляет в полной мере свои регулятивные способности, превращаясь в центр социального порядка.

В государствах с демократическим политическим режимом право является и средством легитимации данного политического режима. По сути, закрепление в конституции государства, а также ряде основных законов положений, определяющих политический режим государства, является свойством любого политического режима. Однако лишь в демократических государствах конституционное закрепление политического режима, его легитимация подразумевает целостное и полновесное сочетание как идеологических аспектов (указание основ идеологии государства), так и институциональных. Поскольку закрепление таких институтов, как выборы, референдум, институты защиты прав граждан в условиях демократического государства имеют не только декларативный, но и по сути учредительно-регулирующий характер, можно говорить о реальности легитимации демократического политического режима при помощи правовых средств. При этом стоит отметить еще один немаловажный момент, характерный для легитимации демократического политического режима. Такая легитимация, как правило, осуществляется до установления самого политического режима, является своеобразным базисом для его построения. Последующее формирование организационных и институциональных основ демократии осуществляется в рамках уже определенного при осуществлении легитимации «политического лекала», которому должен соответствовать сам режим. В условиях тоталитарного и даже авторитарного государства легитимация, как правило, носит последующий и зачастую даже вторичный характер. Устанавливаемый режим провозглашается не правом, а политическим документом, последующая же юридическая легитимация, требующаяся, в том числе, и для признания на международной арене в качестве субъекта международных отношений, носит лишь внешний, декларативный характер.

Еще одной важной особенностью права в условиях государства с демократическим политическим режимом, на наш взгляд, следует назвать его способность быть мерилом оценки политической деятельности субъектов. Для демократического режима важна не только целесообразность, но и законность политической деятельности. Решение, принятое хотя и в соответствии с интересами народа, но в противоречие с установленной процедурой его принятия и утверждения, безусловно, потребует отмены. Это станет необходимым потому, что нарушение процедуры фактически означает отход от определенного статуса в отношениях субъектов политической системы, согласных на использование имеющихся в государстве институтов и процедур. В таком случае нарушение правовых предписаний и, в том числе, правил принятия и утверждения политических решений может стать основанием как реформирования существующего политического режима, так и его преобразования в иную форму.

Таким образом, законность как принцип права в условиях демократического государства становится одним из главнейших свойств политической и государственной деятельности, от неукоснительного соблюдения которой зависит стабильность государства и общества.

При этом способность права быть мерилом политической деятельности в условиях государства с демократическим политическим режимом приобретает еще одну значимую черту. Право становится, по сути, основополагающим средством разрешения конфликта внутри государственного механизма и взаимодействия между властью и политической оппозицией. Учитывая действие принципа разделения властей, характерного для современных демократических государств, использование права становится наиболее значимым и во многих случаях единственным способом разрешения политических конфликтов. Конечно же, справедливым будет замечание о том, что в рамках современной политической реальности большое значение будет иметь и консенсуальное решение противоречий (свободный договор между противодействующими политическими силами), однако, в условиях невозможности достижения такого консенсуса или его явного внеправового или вредоносного для общества характера альтернативы праву как средству разрешения политического конфликта нет. В условиях тоталитарных и авторитарных режимов использование права как средства урегулирования политического спора практически не встречается. Использование права в таком случае означает безусловную гласность конфликта, а также необходимость учета интересов третьих лиц. Поэтому как внутрипартийные конфликты, так и конфликты с иными политическими организациями в условиях тоталитаризма и авторитаризма разрешаются либо силой авторитета, либо насилием, перерастая зачастую в массовый террор, не имеющий ни правового характера, ни даже соответствия требованию политической целесообразности.

В таком случае право, в условиях демократического государства, становится уникальным механизмом, позволяющим в рамках формальных процедур обеспечить сравнительно мирную и, безусловно, законную форму разрешения конфликта. При этом следует отметить, что в условиях демократических государств формируются специальные институты и структуры, позволяющие устранить политические конфликты. К числу таких структур можно отнести органы конституционной юстиции и специальные механизмы по разрешению споров в конфликте интересов на государственной службе.

При этом данный аспект приобретает более системный и значимый характер. Возможность права быть определенным сдерживающим фактором в политическом конфликте позволяет в условиях развитого демократического государства рассматривать его как средство поддержания социальной стабильности. В том случае, если нарушенные интересы граждан или организаций могут быть защищены в рамках правового механизма при помощи судебных или иных процедур и на основании понятных и единообразных правовых предписаний, в обществе значительно сужается пространство возможной внеправовой общественной реакции на деятельность органов государственной власти. В данном случае сохранение приоритета права над политической волей и интересами отдельных политических сил становится необходимым залогом стабильности в обществе и устойчивости политической власти.

Наконец, право в условиях демократического государства имеет и идеологическую функцию. Несмотря на то, что в юридической литературе в качестве одного из свойств демократического политического режима определяется наличие идеологического многообразия, это не делает право менее подверженным идеологическим аспектам. Право в условиях любого политического режима оказывает на общество не только регулятивное, но также информационное и ценностно-ориентационное воздействие. Именно в праве закрепляются те основы государственной идеологии, которая свойственна данному обществу и данному государству. В конце концов, само идеологическое многообразие является ничем иным, как элементом политической идеологии.

При этом, на наш взгляд, следует отметить и то, что право в условиях демократического государства приобретает способность воздействовать на идеологическую сферу, оказывая «мягкое» влияние на формирование государственной идеологии.

Именно под воздействием права в обществе укореняются идеи верховенства закона, обязанности подчинения граждан правовым предписаниям, равенства всех и каждого перед законом и судом. Данные постулаты, имеющие, безусловно, идеологический характер, очевидно, следует считать следствием особого значения права в демократическом государстве. При этом, однако, право в условиях демократического государства не становится заложником политической идеологии. Для демократии не характерно, в частности, наличие фактора учета политического сознания правоприменителя в качестве основания для вынесения того или иного решения по делу. Право не подвергается «идеологическому анализу и обработке», оно остается свободным от внешних форм идеологического воздействия. При этом существование сложных судебных процедур оспаривания судебного решения, а также различных форм международного правосудия делает этот процесс еще более универсальным и безусловным.

Одной из значимых проблем формирования права во вновь создаваемых демократических государствах является проблематика нормативного установления механизмов люстрации, т. е. норм, устанавливающих особые ограничения на государственную и общественную деятельность лиц, занимавших какие-либо должности в условиях прежнего политического режима. Такие нормы были и в законодательстве Германии (1945 г.), и в «новых демократиях» Восточной Европы (Польша, Венгрия, Чехия). На наш взгляд, введение правого механизма люстрации в процессе правового оформления демократического политического режима, с одной стороны, являлось страховочным механизмом, не позволявшим представителям прежних властей сохранить власть, но, с другой, прямо противоречило принципу равного права граждан на участие в государственном управлении. В этой связи можно предположить, что такие ограничения могут быть допустимы, однако, не могут существовать продолжительное время и впоследствии должны заменяться более демократичными нормами.

Одной из главных угроз современной демократии многие исследователи считают наметившуюся тенденцию к снижению уровня политического участия в условиях развитых демократических политических режимов. Несмотря на наличие ряда исключений, одним из которых, безусловно, являлась поляризация общественного мнения по поводу политики американской администрации при президенте Буше, многочисленные примеры свидетельствуют о том, что граждане стран либеральной демократии демонстрируют меньшую готовность участвовать в политических процессах, с большей неохотой голосуют, в меньшей степени ассоциируют себя с какой-либо политической партией и демонстрируют более низкий уровень участия в функционировании институтов гражданского общества, чем это было в прошлом.

Если же обратиться к молодежи, то картина, по крайней мере, на поверхности будет выглядеть еще более удручающей: она демонстрирует те же модели поведения, только в еще более ярко выраженной форме.

Стремясь объяснить снижение уровня участия в традиционной партийной политике, исследователи отмечают ряд институциональных аспектов современной демократии, такие как часто проявляющийся статичный и негибкий характер существующих политических партий, не отвечающий динамике быстро меняющегося мира, социальную дистанцию между гражданами и их представителями, растущую и все меньше поддающуюся контролю власть корпораций, усиливающуюся монополизацию индустрии СМИ, которая в сочетании с неолиберальным курсом на дерегулирование ведет к интенсификации процесса погони за максимальной прибылью в ущерб нравственным принципам, ответственности перед обществом, мешающими достижению экономических целей. Вызывают тревогу как профессионального сообщества, так и независимых исследователей те изменения, которые претерпевает сегодня журналистика. В особенности это касается процессов таблоидизации, сенсационности и увлечения развлекательностью, что, в конечном счете, ведет к снижению уровня знаний граждан о реальных процессах, происходящих в обществе.

Традиционная точка зрения также заключается в том, что происходит эрозия границ между журналистикой и нежурналистикой - особенно ярко это проявляется в том, что под влиянием поп-культуры происходит очевидное снижение качества новостей. Эта тенденция не только наносит удар по гражданскому участию, но и со временем ведет к деформации политической социализации: граждане «воспитаны» новостными СМИ таким образом, что н ждут серьезной постановки политических проблем и соответствующих комментариев и воспринимают себя как зрителей или потребителей, а не как граждан, тем самым снижая уровень своей гражданской самоидентификации.

В то же время, , доступность и использование обществом качественного журналистского продукта коррелируется с более высоким уровнем участия в демократическом процессе.

Дискуссии по поводу таблоидизации, однако, указывают и на то, что простые категоричные позиции по этим вопросам весьма проблематичны. Поэтому в последнее время акцент переносится с собственно проблем внутри современной журналистики на факторы, обусловливающие ее эволюцию под влиянием более широких социокультурных изменений. С повсеместным рас- пространением поп-культуры и развлекательности, а также благодаря культурным сдвигам в современном обществе, возможно, что традиционная форма и содержание новостей в СМИ вообще уйдут в прошлое. Пока идет процесс появления новых форм журналистики, не ясно, до какой степени они смогут компенсировать дефицит традиционного политического знания, и в результате эти тенденции выглядят пугающими.

Тем временем культура новых СМИ предлагает, особенно молодым людям, многие другие сферы участия за пределами политики. С этой точки зрения, СМИ демонстрируют и усиливают целый ряд социокультурных трендов, которые имеют отношение к гражданскому участию. И хотя далеко не всегда можно вычленить причинно-следственную связь между ними, по крайней мере, можно точно сказать, что они сосуществуют во времени. С точки зрения политического участия молодежи, наибольшее значение, по мнению целого ряда исследователей, в последнее время приобретают следующие взаимопереплетающиеся тенденции.

Во-первых, это фрагментация разделяемой обществом общей культуры. Общество становится все более плюралистичным и дифференцированным по ряду линий: класс, этничность, модели потребления продукции СМИ, культурные интересы, образы жизни и т. п. Это развитие указывает на формирование небольших, в корне отличающихся друг от друга островков коммуникативного и культурного пространства. И хотя такой плюрализм может приветствоваться по ряду параметров, он в то же время может отрицательно сказаться на динамике демократического процесса.

Во-вторых, идет процесс медиатизации повседневной жизни. СМИ сегодня не просто проникли во все сферы жизни, но и играют все более важную роль в социализации молодежи, в то время как влияние традиционных институтов, таких как семья, школа, церковь, соседи относительно снижается.

В-третьих, необходимо отметить то центральное место, которое стал занимать консюмеризм. Кроме материальных и символических аспектов потребления мы видим формирование образа жизни, который резонирует с культурным шаблоном тех жизненных стратегий, которые по большей части носят скорее индивидуалистический, чем коллективный характер. Роль, идентичность и функционирование в качестве потребителя приобретают повсеместный характер и становятся само собой разумеющимися, в то время как позиция гражданина все более маргинализируется.

Наконец, следует подчеркнуть все возрастающий индивидуализм, что частично является производным от упомянутых выше реалий; социальные горизонты начинают носить все более личностный характер, в центре внимания находится непосредственная среда общения; интерес к различного рода абстрактным «измам» ощутимо падает. Формирование идентичности становится более сфокусированным, длительным по времени проектом, в котором жизнеспособность предшествующих моделей жизненных траекторий более не может быть просто принята на веру.

Таким образом, подводя некоторый итог размышлениям о месте права в демократическом государстве, нельзя не отметить особый характер права в условиях демократии.

В демократическом государстве право реализует все основные функции, являясь одновременно и средством регулирования общественных отношений, и легитимации режима, и закрепления идеологии, и, наконец, разрешения политического и социального конфликта. При этом только в условиях демократического государства право способно проявить такие свои свойства, как формальная определенность, общеобязательность и в полной мере реализовать принцип законности.

2. Демократический политический режим в современной России

Опыт развитых стран свидетельствует об эффективности демократической формы правления, которая, несмотря на национальное своеобразие, тем не менее, характеризуется общепризнанными стандартами, соответствовать которым предполагают новоявленные демократии. Потребность в демократии возникает не спонтанно, а в результате рационального выбора народа и элиты.

Однако путь, ведущий к построению демократического государства, долог и непредсказуем. Демократия сама по себе не может накормить народ, обеспечить достойный уровень жизни, решить большинство социально-экономических проблем, которые являются наиболее чувствительными для людей. Она может только создать необходимые политические институты и практики, при применении которых возможны наименее болезненные для общества пути решения накопившихся задач в интересах широких социальных слоев.

Анализ эффективного становления демократических режимов позволяет утверждать, что демократические политические институты становятся действительно эффективными лишь в результате длительного процесса развития и адаптации к условиям и традициям данного общества, о чем свидетельствует опыт демократического строительства в западных странах. Следовательно, современные сложности в становлении демократических политических институтов как в России, так и в ряде других стран объясняются не проблемой совместимости демократии и ее институтов с национальными традициями и нормами, а тем, что они могут стать эффективными, лишь постепенно адаптируясь к политическим реалиям.

Последнее десятилетие ХХ века России принесло огромное количество изменений в политическом пласте российской государственности, что не могло не повлиять, соответственно, и на качество других сфер жизни государства, в том числе и на формирование общественного устройства в новом веке. Вот почему весьма важно попытаться осмыслить особенности переходного периода политического режима Российской Федерации.

Веденеев Ю.А. считает, что процесс перехода к демократическому политическому режиму в России вполне может стать «обратимым», так как в исторически заданном периоде перехода изменения осуществлялись в обществе, в котором полностью были разрушены такие важные моменты общественного бытия как «право и мораль, местное самоуправление и экономическая независимость граждан от государства. В России так же, как и в любом посттоталитарном государстве, нормальным становится положение дел, при котором демократические принципы для политиков являются афишей, под которой скрываются не стремления вести государство к идеалам демократии, а собственные цели. В таких условиях становится практически невозможным нахождение общественного консенсуса, в связи с чем демократический потенциал становится бессмысленным. В результате «вместо системы политической демократии налицо реальная возможность регенерации бюрократической государственности или получения ее посттоталитарной модификации - корпоративного государства».

В публицистике существует мнение, согласно которому Россия стоит на стыке политических режимов. Путь авторитаризма вполне близок нутру устройства нашей государственности, однако «такой режим раскалывает общество,тяготеет к теневой политике, к однопартийности, к монополизации власти и принципиально не может решить проблему ее демократической передачи». В связи с этим предлагаем искать адаптированные демократические процедуры.

Такая система по духу, по ментальности устраивает партийных функционеров, но это путь в застой, в тупик. Ставка на нее крупных политических игроков автоматически возрождает монополию власти, а это ведет к появлению культа вождя», - так считает Иванченко А. Он предлагает создать некую новую модель демократического устройства общества и государства, при которой государство создает условия, во-первых, для реального осуществления принципа разделения властей при построении механизмов реальной ответственности всех ветвей власти перед народом, а, во-вторых, осуществления принципа народовластия.

Существует и прямо противоположное мнение, суть которого состоит в том, что для России наиболее приемлемо было бы избрать авторитарный политический режим; что интересно - это мнение основывается на примерно тех же посылах, что и мнение предыдущее. Например, Бочкарев В. считает, что причинами стагнации политического режима в России можно считать следующие: неопределенность общества относительно целей и задач государства, неопределенность в отношении государственного устройства, отсутствие национальной идеи и т.д. Вывод, к которому приходит автор, таков - «путь, по которому должна эволюционировать российская государственность, - это путь от полухаотического, слабореализуемого президентского федералистского, республиканского начала к началу конституционно-монархическому в сильно модернизированном (осовремененном) его варианте».

Гущин В. говорит о том, что в основе демократического политического режима лежит принцип диалектики, при котором «да» никогда не может представлять собой полного утверждения, а «нет» - отрицания. Демократия - это феномен, который всегда оставляет простор для выбора, место для альтернативы. Он, по мнениюавтора, хорош для переходных этапов в развитии государственности, однако содержит в себе зачатки самоуничтожения.

В настоящее время в государстве уже нечего и некого выбирать, поэтому граждане на выборах все чаще обращаются к графе «против всех», на обратной же стороне этого явления находится высокий уровень рейтинга Президента Российской Федерации. «Авторитет одной личности на фоне абсолютной дискредитации демократических органов власти и управления не может вести никуда, иначе как к «имперскому авторитаризму».

Популярность президента и нарастающие антидемократические протестные настроения неизбежно сойдутся в одной точке». Синтезируя эти мнения можно сделать вывод о том, что демократический политический режим в силу своей вариативности а альтернативности заведомо содержит в себе почву для подобных дискуссий. Так, Александр Зиновьев считает, что для существования реальной демократии необходимы отнюдь недемократические методы, поскольку в самой ее основе лежат недемократические принципы. Он говорит о том, что демократическое государство должно даже против воли гражданина заставлять его придерживаться принципа законности, создавать правовое поле, устанавливать общественный порядок. Бывшее советское государство, трансформируясь в современное демократическое, в своем развитии может пройти сквозь некие откаты назад, поэтому, говоря о действиях современной власти, нельзя оценивать ее сквозь призму каких-то единичных случаев. Сравнивая Российскую демократию с западными, он говорит, что и их основой являются недемократические компоненты: «Это, например, гигантский административно-бюрократический аппарат государственной власти, полиция, суды, тюрьма, армия… В них вы не найдете ни крупицы демократии».

Марков С.А. делает прогноз относительно политического режима, который установится в ближайшем будущем в Российской Федерации. Это режим управляемой демократии. Среди его основных характеристик следующие: высокая степень использования авторитарных институтов в сочетании с демократическими; активное использование патриотической риторики; усиление роли спецслужб и армии, усиление роли государства.

Вообще, исследуя особенности политического режима в России, мы пришли к выводу о том, что различия между политическими режимами не столь серьезны, сколь существенны различия между качественным состоянием народа, выражающемся в его психологическом, идеологическом, экономическом наследии в рамках исторического амплуа. Политический же режим представляет собой лишь форму, в которую выливается совокупность этих особенностей. Он может быть демократическим, авторитарным, тоталитарным в зависимости от наполнения общества, в котором он устанавливается. И там, где он по всем позициям именуется демократическим, может на самом деле процветать режим тоталитарный. Однако восприятие его обществом дает ему оценку и характеризует как демократический. Вопрос о том, как квалифицировать его - с объективной точки зрения стороннего наблюдателя или с субъективной - народа, проживающего в его условиях, остается открытым. Вопрос, какую из этих точек зрения все-таки считать объективной: народа, проживающего в условиях данного политического режима, или стороннего наблюдателя, также составляет интерес.

Все вышесказанное можно подвести к тому, что в условиях глобализации, информатизации, при размывании границ между ранее четко разделенными понятиями, выведении средних понятий, вбирающих в себя разные признаки понятий противоположных, суть вопроса политического режима сводится уже не к правильной его квалификации и придании ему статуса манипулятивной, управляемой демократии, мнимого конституционализма или каких-либо еще средних форм, а выведении конкретных формул для сочетания в нем пусть принадлежащих различным типам политического режима, но позитивных и приемлемых для России с ее спецификой приемов и методов осуществления государственной власти.

Таким образом, можно сделать вывод, что вектором развития политической власти в современной России в последние годы стала политика центризма. Независимо от ее идеологической направленности она способствует минимизации политических конфликтов, помогает использовать политический потенциал всего общества, поддерживать стабильные отношения между элитарными слоями и гражданами.

Следует также отметить, что здоровый государственный консерватизм, помноженный на гражданский консенсус, - это те ценности, приоритет которых для современной России безусловен в плане демократизации ее политического режима.

демократический политический режим власть

Заключение

После десятилетий советской истории, господства авторитарного и тоталитарного политического режима во второй половине 80 - начале 90-х годов в России начался переход к демократическому политическому режиму. О демократизме современной России неоднократно высказывался нынешний президент страны В. Путин.

Вместе с тем ряд оппозиционно настроенных политиков, средств массовой информации, политологов убеждены в том, что в стране идет реставрация разрушенного политического режима. В качестве аргументов они называют неэффективность государства как основного социального института, его неспособность решить проблему бедности, фактическую подконтрольность правительства только президенту, малочисленность и организационную слабость партий, широкие масштабы лоббистской деятельности, номинальную свободу СМИ.

Сложный и противоречивый характер процесса становления демократизма в России не прямолинеен, далеко не всегда идет по восходящей линии и обусловлен многими обстоятельствами объективного и субъективного характера.

Во-первых, наша страна не имела серьезных исторических, политических традиций демократизма, конституционализма и парламентаризма и в то же время обладала достаточно сильными традициями господства авторитарной, тоталитарной власти.

Во-вторых, переход к демократии осуществлялся от тоталитарного режима, десятилетиями господствовавшего в стране, в условиях системного кризиса российского общества и перманентных попыток на протяжении 20 лет его реформировать.

В-третьих, в процессе реформ руководство страны неоднократно нарушало принципы демократического правового социального государства - расстрел здания парламента 1993 года, война в Чечне 1994-1996 годов, дефолт, невыплаты зарплаты, непопулярные социальные реформы.

В политической системе России существуют противоречия между формальными правовыми демократическими основаниями и реальной действительностью. В перспективе возможно в случае успеха реформ, их продуманного характера усиление в России демократических тенденций. Здоровый государственный консерватизм, помноженный на гражданский консенсус, - это те ценности, приоритет которых для современной России безусловен в плане демократизации политического режима.

Кроме того, гарантией роста демократизма политического режима являются свобода слова и печати; наличие реальной многопартийности и политической оппозиции; реализация принципа разделения властей; выборность органов государственной власти; изменяющийся менталитет россиян.

Список литературы

1.Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ, 26.01.2009, № 4, ст. 445;

.Бочкарев, В. Демократии примитивного популизма у нас есть. Что дальше? // Российская газета. 2009. №12. - С.2.

.Буря, Г. К демократии через традицию // Независимая газета. 2010. №2. - С. 12.

.Веденеев, Ю.А. Теория и практика переходных процессов и развития российской государственности // Государство и право. 2010. №1. - С. 113.

.Гущин, В. Вперед к имперскому авторитаризму?: Парадокс размышления о неизбежной гибели диалектики и демократии // Литературная газета. 2007. №36. - С. 4.

.Зиновьев, А. Демократы в страхе перед демократизацией // Независимая газета. 2010. №1. - С. 8.

.Иванченко, А. Народовластие против олигархии // Независимая газета. 2007. №2. - С. 11.

.Лукашина Е. А. Социалистическое правосознание и законность. М. : Юрид. лит., 2008. С. 164.

.Ситников А. В. Социокультурные и религиозные предпосылки демократического перехода в России // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях: материалы 4-го конвента РАМИ : в 10 т. Т. 3. Время и пространство мировых религий и локальных культур. Локальные культуры и межцивилизационный диалог / под ред.А. Ю. Мельвиля. С. 113-122.

Больше работ по теме: