2 взора на революцию в литературе 20 века

Содержание

Оглавление


Введение 3
1. От февраля к октябрю 5
2. На стороне Октября 14
3. Блок и революция 22
4. Непреклонность революции в её жизненной силе 25
5. Герой и затворник - сражение либо капитуляция 29
6. Мир, явный чрез человека 36
Заключение 41
Перечень литературы 44



Введение

Сейчас вопросец о роли революции - один из основных для почти всех из нас. С расстояния 3-х четвертей века четко видимы оплошности и правонарушения революции, однако видна и большая энергия большого народа, которую этак продолжительно удерживали.
Историки ещё десятилетия будут полемизировать о роли Октября, однако ныне мы обязаны существовать шибко признательны Александру Блоку за то, что он этак буквально и ясно запечатлел революционную эру в собственном маленьком творении.
А ежели ещё припомнить, что он благословлял революцию, в пожаре которой сгорела его выдающаяся книгохранилище, а собиралась поколениями его предков, мы согласимся с А. М. Горьковатым, что это человек безбоязненной искренности, и усвоим слова К. Федина, который опосля несвоевременной погибели 40-летнего стихотворца заявлял, что уже не станет аналогичного мужества и схожей тоски о истине грядущего, какие показал А. Блок.
Революция очень большущее сообразно собственным масштабам явление, чтоб не существовать отраженным в литературе. И только считанные единицы писателей и стихотворцев, оказавшиеся под её воздействием, не коснулись данной темы в собственном творчестве.
Нужно еще обладать в виду, что Октябрьская революция важный шаг в летописи населения земли породила в литературе и художестве наитруднейшие явления.
Немало бумаги было исписано в протест на революцию и контрреволюцию, однако только немногое, что вышло из-под пера творцов рассказов и романов, сумело в совершенной точности отобразить все то, что двигало народом в настолько тяжелые эпохи и конкретно в том направленности, в котором необходимо было наивысшим постам, не имеющим одного личика.
Еще не всюду описана нравственная перемена людей, попавших в наитруднейшее состояние зверька революции. А тот, кто возбудил, развязал войну. Разве им стало лучше?Недостает!Они также оказались в руках такого чудовища, которое они сами же и породили.
Эти люди из верховного света, краска только российского народа российская интеллигенция. Они подверглись тяжелейшим испытаниям со стороны 2-ой, большей доли народонаселения страны, перехватившим прогресс, предстоящее формирование борьбы.
Некие из их, в особенности юные люди, сломались.

1. От февраля к октябрю

Февральская буржуазно-демократическая революция ознаменовала правило новейшего периода в идейно-творческом развитии Маяковского. Период от Февраля по Октября желая и не различался для стихотворца особой творческой продуктивностью, однако имел для него чрезвычайно принципиальное смысл. Эволюция Маяковского за это время очень показательна.
Конкретные воспоминания от событий этого периода, потом осознанные стихотворцем с уже полностью взрослых идейных позиций, отразились в ряде его творений, до этого только в поэмах «Владимир Ильич «Ленин» и «Отлично !».
Но в литературе о Маяковском его идейное формирование и творчество этого периода традиционно освещаются чрезвычайно свободно, а иногда и ошибочно.
Февральская революция застигла Маяковского в Военно-автомобильной школе.
Пиит, для которого русская реальность становилась все наиболее неприятной, а революция - «хлеба нужней, воды изжажданней», принял конкретное роль в восстании: «Пошел с авто к Думе»(«Я сам»).
Его практически полностью завладела воздух февральских дней. «Начались,- сообразно рассказу свидетеля,- интересные, навечно запомнившиеся дни. Улицы городка с утра по вечера были полны оживленной, разговорчивой массой. Проносились ощетиненные штыками грузовики. На углах подсознательно вспыхивали летучие митинги. . .
Пьянящее чувство «свободы» и некий развеселой неосторожности было разлито в атмосфере. Никто не вдумывался в это словечко, правда и прежде было мыслить. Им элементарно дышали всею грудью, как дышат, раскрыв окно из душноватой горницы в «яркий весеппий день».
На улицах главного города звучали «Марсельеза», «Варшавянка» и остальные революционные песни, с юношества знакомые Маяковскому, оживляя в его памяти «утро свободы в кровавой росе», которое он повстречал на Кавказе в 1905 году. Двенадцать лет прошло с тех времен, как строчки незаконного стихотворения «К солдату», переписанные на «длинной бумажке», слились с революцией в сознании стихотворца. А сейчас эти строчки были взяты на оружие восставшим народом. Сообразно свидетельству соучастника восстания, старенького члена партии А. Ф. Дмитриева, их напевали работницы 25 февраля на Знаменской площади Петрограда, обращаясь к бойцам запасного батальона Волынского полочка, высланного для разгона демонстрации:

Очнись, приятель, очнись, боец,
В какого неприятеля ты стреляешь. . .

О настроении Маяковского в 1-ые дни Февральской революции свидетельствует разряд воспоминаний. Н. Серебров(А. Н. Тихонов)строчит о собственной встрече с стихотворцем:
«Возле Невского на меня налетел Маяковский, в расспахнутой шинели и без шапки. Он поднял меня я все личико залепил поцелуями, он кое-что орал, кого-либо манил, махал руками. . . ».
В. А. Десницкий упоминает: «В мартовские дни Маяковский не один раз заходил к нам, заходил простор не сообразно занятию. Был чрезвычайно оживлен. Улочка его пьянила, и в известиях о собственных уличных впечатлениях он забывал о каждой выдержанности и настороженности. С увлечением говорил об аресте генерала Секретева. . . о собственном функциональном участии в этом радостном деле»
Пиит не лишь конкретно участвовал в арестеэтого королевского генерала, руководителя Автошколы, группой большевистски настроенных боец, однако и «принял на некоторое количество дней команду Автошколой»(«Я сам»).
Опосля упразднения королевской цензуры Маяковский поторопился до этого только афишировать не пропускавшиеся ею более революционные строчки из поэмы «Скопление в штанах».
Выступая в эту пору на вечерах и концертах, Маяковский читал отрывки из «Облака», а еще из запрещенной королевской цензурой поэмы «Битва и мир», которую он начал отпечатывать отдельными головами. Наравне с обнародованием данных творений Маяковский сходу же начал формировать новейшие.
Ошибочно, что Маяковский «с первых дней» Февральской революции «участвовал собственным творчеством в борьбе супротив завладевшей администрация буржуазии».
В реальности это относится к наиболее позднему времени. 1-ые же творения Маяковского этого периода носили не антибуржуазный, а антимонархический нрав. Это были лубочные рисунки его работы, выброшенные издательством «Нынешний лубок»(«Царствование Николая Последнего», «Забывчивый Николай»). Примечательно, что в данных творениях Маяковский выступает и как пиит, и как живописец, предвосхищая тем самым свою грядущую работу в РОСТА.
Настроения и идейные позиции Маяковского «фвральской» поры получили колоритное поэтическое воплощение в стихотворении «Революция. Поэтохроника», написанном, сообразно свидетельству стихотворца, «в 1-ые же дни» революции(«Я сам»)и датированном в первопечатном тексте 17( 30)апреля.

Выдержка

Все, что свершалось в Рф в годы Октября, было особенно, неподражаемо, ни с чем не сопоставимо.
«Сейчас пересматривается миров основа», - утверждал Владимир Маяковский. «Новаторский нате шаг !»-призывал сынов восставшей Рф Александр Блок. Большие смены в жизни Рф предвидел и Сергей Есенин:

Сойди, появись нам, красноватый кон !
Впрягись в земли оглобли. . .
Мы радугу тебе -дугой,
Противоположный круг - на сбрую.
О, вывези наш шар дольний На колею другую.

Целый житейских сил, убежденности в себе, пиит «сегодня рукою упругою готов поворотить целый мир». Он романтично провозглашает:

Правда здравствует революция
На земле и на небесах !

Все более Есенина захватывает «вихревое» правило, мировой, мировой размах событий.
Пиит Петр Орешин, памятуя о встречах с Есениным в годы революции, подчеркивал:
«Есенин принял Октябрь с неописуемым восхищением, и принял его, естественно, лишь поэтому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что целый его несказанный характер гармонировал с Октябрем. . . »
Судьбина отчизны, народа, в особенности многомиллионной массы российского крестьянства в буйную революционную эру, - вот что тревожит стихотворца, вот что основным образом описывает идейно-художественное оригинальность, мощные и слабенькие стороны стихов и поэм, написанных им в 1917 - 1918 годах.
На первых порах революционная содержание решалась стихотворцем необыкновенно. В его стихах часто тяжело было отыскать отражение настоящих революционных событий.
В таковых творениях, как «Преображение», «Инония», «Иорданская голубица», написанных на «второй день» октябрьской победы, революционное оглавление заключено тотчас ещё в старенькую поэтическую кожицу, в их живы ещё мифологические образы и отзвуки библейских легенд. Новейший мир стает в их или в облике утопических картин мужицкого «рая» на земле, или в облике романтичного «града Инонии, в каком месте проживает божество живых» и властвует «революционная» религия:

Новейший на кобыле
Катит к миру Выручил.
Наша религия - в силе.
Наша ИСТИНА - в нас !

Новейший «пророк Есенин Сергей» в «Инонии» грезит о преображении лика земли:

И вспашу я горные щеки
Нив твоих новейшей сохой;
Милый пролетит сорокой
Сбор над твоей государством.
Новейший он сбросит обитателям
Крыл колосистых трезвон.
И, как жерди златые, вытянет
Солнце лучи на дол.

Эти утопические мечтания и верующие «прозрения» поэта-пророка не лишь свидетельствуют о интенсивных идейно-художественных исканиях и противоречиях во взорах самого Есенина, который «первый период революции повстречал сострадательно, однако более подсознательно, чем сознательно».
В первых послеоктябрьских творениях Есенина отразились настроения и чаяния тех трудовых слоев российской деревни, какие, приняв Октябрь, на первых порах встретили революцию более подсознательно, чем преднамеренно.
В «Инонии» и остальных стихах четко слышны раскаты буянящего океана мелкобуржуазной фермерской стихии. Кипящая в народе нелюбовь к свергнутому революцией строю давления и ереси, правосудная и святая разрушительная гнев сообразно отношению к старенькому миру - все, это беспристрастно во многом заполняло поэзию Есенина опосля Октября пафосом бешенства и отречения, бунтарским духом, мотивами богоборчества.
«В истоке 1918 года, - подмечал Есенин позже, - я крепко ощутил, что ассоциация со старенькым миром порвана, и написал поэму «Инония», на которую было немало нападок и в следствии которой за мной утвердилась кликуха «хулиган».
В «Инонии» пиит не лишь поднимается по негодующего отречения казенной церкви с её липовой моралью. Он сейчас беспрепятственно бунтует супротив базы основ церковной религии:

Время мое приспело,
Не ужасен мне лязг бича.
Тело, Христово тело
Выплевываю изо рта. . .
Сейчас ж бури воловьим гласом
Я голошу, сняв с Христа брюки. . .

Пиит отбрасывает бросать мотивы смирения и покорности неких собственных ранешних стихов, потому что «иное понял учение». Он полон житейских сил, убежденности в себе и «сегодня рукой упругою готов поворотить целый мир». В душе его играет буслаевская удаль:

Сейчас на пики звездные
Вздыбливаю тебя, земля !
Протянусь по незримого городка,
Молочный прокушу покров.
Дальше всевышнему я выщиплю бороду
Оскалом моих зубов.
Ухвачу его за гриву белоснежную
И произнесу ему гласом вьюг:
Я другим тебя, господи, сделаю,
Чтоб взирал мой вербальный луг !
Уведу твой люд от чаяния,
Дам ему веру и мощь. . .

Конкретно в бунтарской, богоборческой теме, настолько значимой и соответствующей для первых послеоктябрьских стихов Есенина, до этого только и проявлялась революционность стихотворца, романтично принявшего «вихревое» правило революции.
Высочайшая патетика, вещий пафос, иносказательность образов все это были новейшие черты художественного манеры стихотворца.
Уже в 1917-1918 гг. образы и лексика, взятые стихотворцем из запаса старенькой христианской культуры, к которым он прибегал ещё в то время, вступают в противоречия с очевидным тяготением Есенина как художника-реалиста к лексике, образам, рожденным Октябрем и передающим новаторский накал тех незабываемых дней:

Небо - как колокол,
Месяц - язычок,
Мама моя - отечество,
Я - большевик.

Эти вирши, написанные Есениным во время присутствия в родном селе Константинове летом 1918 года, навеяны во многом тем, что пришлось стихотворцу следить в селе, и до этого только настроением фермеров, получивших в революцию «без выкупа пашни господ». Спустя некое время Есенин снова ворачивается к данной теме:

Молвят, что я большевик.
Правда, я рад обуздать землю. . .
Эти строчки, естественно, не следует воспринимать практически. Совместно с тем это не обычная, гулкая выдумка. Для стихотворца, ещё в молодости грезившего о служении народу и отделанного из-за этого взять «унижения, презрения и ссылки», выдумка «я - большевик» полна глубочайшего значения.
Есенину ещё тяжело взять в толк почти все в революционных взорах большевиков, однако в душе он очевидно симпатизирует людям, которым под силу даже «зауздать землю», их несгибаемой воле в схватке с темными мощами старенького решетка.
Сколь стремителен был в годы революции процесс сближения поэзии Есенина с реальностью, сколь искренне был пиит солидарен с восставшим народом, - во всем этом ещё раз уверяешься, читая есенинского «Небесного барабанщика», написанного в 1918 г.
Стычка 2-ух миров и судьбина отчизны в революционную эру - вот стержневая мысль, беспокоящая стихотворца в «Небесном барабанщике». Отседова и жизнеутверждающий романтичный пафос, и гиперболические образы, и ораторски-маршевой ритм стиха:

Листьями звезды льются
В реки на наших полях.
Правда здравствует революция
На земле и на небесах !
Души кидаем бомбами,
Сеем пурговый художественный свист.
Что нам пена иконная В наши ворота в высь ?
Нам ли ужасны полководцы
Белоснежного стада горилл?
Взвихренной конницей рвется
К новенькому сберегаю мир.
«Лазурный барабанщик» в идейно-художественном плане существенно просторнее таковых творений Есенина, как «Преображение», «Инония». Знаменателен в нем явный лозунг к борьбе с «белым табуном горилл» - интервентами. Битва с противником предстоит не из легких, она востребует напряжения народных сил и даже жертв. Пиит обращается к восставим с вдохновенным одним словом:

Смыкайтесь же узкой стеною,
Кому ненавистен туман. . .
Веруйте, победа за нами!
Новейший сберегал недалек.

Революция несет свободу всем народам Рф, с её победой и «калмык и крымчанин почуют собственный будущий град». В первый раз тут идет пиит этак вблизи к идеи об международной солидарности восставших:

Ратью смуглой, ратью дружной
Мы идем объединить целый мир.
Мы идем, и пылью вьюжной
Тает скопление горилл.

В «Небесном барабанщике» практически отсутствуют образы, навеянные старенькой христианской поэтикой. При всей планетарности, космической устремленности образов «Небесного барабанщика» база их жизненно действительна.
Это относится и к развернутому образу-метафоре «солнца-барабана», играющему главную идейно-композиционную роль в стихотворении, и к виду «белого стада горилл» и к иным.
«Лазурный барабанщик» разрешено дерзко отнести к значимым явлениям гражданской лирики первых лет революции. Это примечательное стихотворение Есенина соразмерно и взволнованно-тревожному ритму блоковской поэмы «Двенадцать».
Любому из 3-х стихотворцев был ненавистен приведенный революцией в останки старенькый распорядок. При всем идейно-художественном своеобразии их творений о революции они были единственны в основном: в настоящей тревоге за судьбы восставшей Рф и нелюбви к её противникам.
Октябрь озарил есенинскую поэзию новеньким светом. «Не будь революции, - подчеркивал Есенин, - я, может существовать, этак бы и засох на никому не подходящей религиозной символике».
Все новейшие и новейшие факты творческой биографии стихотворца, новейшие бумаги и материалы о литературно-общественной деловитости Есенина в годы революции стают популярными в наши дни.

Литература

1. Бабель И. Э. Фантазирования. В 2-х т. Т. 2: Конармия; Рассказы 1925-1938
2. Бажов В. П. Интеллигенция: вопросцы и ответы. Столица, 1991 г.
3. Булгаков М. А. «И судимы были мертвые»: Романы. Повесть. Пьесы. Эссе, М. , 1999
4. Булгаков М. А. Пьесы. - М. : Русский беллетрист, 1987
5. Булгаков С. Н. Геройство и подвижничество(Из раздумий о религиозной природе российской интеллигенции)// Вехи. Из глубины. -
6. Деменьтьев А. , Е. Наумов, Л. Плоткин «Российская русская литература» - М. :Учпедгиз, 1993.
7. Ершова,Э. Б Революции, реформы и русская творческая интеллигенция в первой половине XX века/Э. Б. Ершова;Э. Б. Ершова
8. Деяния российской литературы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Терем); Редкол. : Н. И. Пруцков(отв. ред. )и др. Л. : Дисциплина. Ленингр. отд-ние, 19801983. Т. 14.
9. Карабчиевский Ю. Воскресение Маяковского. - М. , 1990.
10. Келли А. Самоцензура и российская интеллигенция // Вопросцы философии. - 1990. - № 10.
11. Книпович Е. \\"Об Александре Блоке\\", М. , 2002
12. Лютов В. Российские писатели в жизни Урал LTD,1999
13. Паустовский К. Рассказы о Бабеле. Мопассанов я вам гарантирую: // И. Бабель. Избранное. - М. : Аст Олимп, 1996.
14. Русская историческая энциклопедия. Столица, 1965 г.
15. Фадеев А. Сходбище сочинений в 7 томах, т. 5,
16. Фадеев А. Сходбище сочинений в 7 томах, т. 6
17. Файзи Ахмед. Школа мастерства. \\"Благоприязнь народов\\". М. , \\"Русский писатель\\", 2002, № 2,
18. Чудакова М. \\"Гоголь и Булгаков. Деяния и современность\\" М. \\"Народная Асвета\\". 1985.
19. Чудакова М. \\"Биография Миши Булгакова\\" С-П. \\"Художественная литература\\". 1988.
20. Шкловский В. Бабель. Опасный романс: Аст. Олимп, 1996.
21. Якобсон Р. О поколении, растратившем собственных стихотворцев // Вопросцы литературы. - 1990. - № 11, 12.

Больше работ по теме: